Tertiusfilius

Мужик начальнику: "Эта, Геннадий Петрович, мне бы эта, в поликлинику сходить"

Начальник: "А что, серьезное что-то?"

Мужик: "Да не, так, для профилактики".

Начальник: "Давай тогда потом".

Мужик: "Ладно".

Дед:"Водочка с перцем, перед сном и под теплое одеяло"

Мужик: "Народная медицина самая лучшая!"

Жена: "Плохо? Вызываем скорую"

Мужик: "Не, нормально все" (Гарольд, скрывающий инфаркт жпг).

Смерть: "Собирайся".

Мужик: "Давай потом, у меня работа, и вообще".

Смерть: "Ну ладно. У тебя год, чтобы к врачу сходить".

Мужик: "Ладно-ладно, схожу. Потом".

В Институте образовалась группа "космиков", которая взяла на себя работу по медицинской стороне будущего полета. Ее возглавил В.И. Яздовский. Королев теперь мог переложить проблемы отбора и подготовки космонавтов на ВВС и заняться только кораблями. Медики запросили у Королева, кого им следует искать. Здесь многое определялось нашими кораблями. У американцев были очень ограниченные возможности по весу корабля (капсулы, как они говорили). Впихнуть много оборудования американцы не могли, так что часть управления полетом вынужденно брал на себя человек. Из этого следовало, что астронавты должны были быть очень опытными пилотами с огромным опытом внештатных ситуаций, то есть испытателями, причем с большим стажем.

Советский "Восток" имел возможность быть полностью автоматизированным, так что от космонавта почти не требовалось управления.

Так что кандидаты в первую очередь должны были быть молоды и абсолютно здоровы, а летный опыт отодвигался с первых мест списка требований.

Требования Королева были: около тридцати лет, не выше 170, не больше 70 кг. И храбрые. Медики спросили, сколько отбирать, Главный сказал, чем больше, тем лучше. Он уже видел перед собой обширную картину полетов.

Медики разъехались по авиационным частям. Они не стали забираться на восток, за Урал, ограничившись западными округами. Сначала в ход пошел чисто бюрократический отбор. Врачи частей подобрали по вводным личные дела летчиков, затем приступили к делу москвичи. Они просмотрели почти три с половиной тысячи личных дел. Изучали здоровье, антропометрию. Браковали за частые ангины, бронхиты и так далее. Вели беседы с работниками частей о профессиональных и моральных качествах кандидатов. Затем наступил этап собеседований с самими кандидатами. До него дошли 347 летчиков. Опишем типичную беседу.

Будущий космонавт Георгий Шонин вспоминал, как его с несколькими товарищами внезапно вызвали к командиру. Ничего хорошего от этого они не ожидали и перебирали в голове возможные “косяки”.

Командир отправил их в другой кабинет, по одному. Там сидело два полковника-медика. Начали задавать вопросы. О биографии, здоровье, службе. И в конце несколько вопросов, которые задавали каждому.

Хотите ли вы летать на новых типах самолетов? Хотели бы вы летать на новых летательных аппаратах? Подавляющее большинство отвечало на оба вопроса - да. Шонин почему-то подумал, что ему предложат летать на вертолетах и собирался отказаться. Когда он спросил об этом напрямик, ему задали третий вопрос, как обухом по лбу:

Хотели бы вы полететь в ракете вокруг Земли?

А вот здесь трое из десяти отказывались. И не из-за страха. У них были ясные перспективы, налаженный быт. И все ломать из-за призрачной (тогда) возможности полететь в космос? Некоторые просили посоветоваться с женами. Комиссия к таким относилась с подозрением. В те “шовинистические” времена это казалось многим признаком подкаблучника, слабого мужчины.

Кто-то, как Титов и Попович, мгновенно ответили “да”. Кто-то, как Николаев и Шонин, засомневались в технической возможности. Шонин сказал: “Вокруг Земли готов лететь на чем угодно. Даже на ступе Бабы Яги и то бы рискнул попробовать. Но только чтобы ступа эта была сегодня, ну не сегодня, так завтра, долго не летать я не смогу”. Его уверили, что все будет скоро. Шонин сразу согласился.

Из 347 после собеседования комиссии отобрали 206. Еще 52 сами отказались от следующего этапа. А это должна была быть медкомиссия. Стало быть, осталось 154.

В Москву стали возить по двадцать человек на тщательное медицинское обследование. Каким оно было в деталях, мне не удалось найти, только общие описания. Начальник медицинской космической группы Яздовский сообщает, что помимо общих обследований уже тогда кандидатов подвергали испытаниям на центрифуге, в барокамере.

Судя по тому, как относились к обследованию кандидаты, медосмотры были и физически неприятны. Шонин отбирался с Гагариным из одной части, но Юрий уехал на обследование раньше и вспоминает, как выспрашивал Гагарина:

“После рассказа о каком-либо сложном исследовании, видя, как «скисает» мое лицо, он подбадривал:

— Да ты не робей, Жора! Это только на первый взгляд все кажется страшным и сложным”.

Отбор был очень жестким. Никто не знал в точности, что ждет человека в космосе, поэтому медики перестраховывались. Отсев был безжалостным. Непрошедший горько шутил над счастливцем: “Прошел? Молодец, Лайкой станешь”.

Когда кое-кого не только отсеяли, но и отстранили по состоянию здоровья от авиации вообще, двадцать человек сами отказались от дальнейшего обследования. Комиссия никогда не спрашивала о причинах отказа, такое было правило. Собирался отказаться и Алексей Леонов, но товарищи его уговорили остаться.

Забраковали еще 105, осталось 29. Из них отобрали двадцать. Вот он, первый космический отряд:

Аникеев Иван Николаевич, Беляев Павел Иванович, Бондаренко Валентин Васильевич, Быковский Валерий Федорович, Варламов Валентин Степанович, Волынов Борис Валентинович, Гагарин Юрий Алексеевич, Горбатко Виктор Васильевич, Заикин Дмитрий Алексеевич, Карташов Анатолий Яковлевич, Комаров Владимир Михайлович, Леонов Алексей Архипович, Нелюбов Григорий Григорьевич, Николаев Андриян Григорьевич, Попович Павел Романович, Рафиков Марс Закирович, Титов Герман Степанович, Филатьев Валентин Игнатьевич, Хрунов Евгений Васильевич, Шонин Георгий Степанович.

Это были 25-27-летние парни (кроме Беляева и Комарова, 1925 и 27 г.р.), с налетом 300-400 часов, старшие лейтенанты, многие женаты и с детьми. После всех обследований, осенью 1959, они разъехались по домам и принялись ждать.

Подготовка

11 января Главный штаб ВВС издал приказ о формировании части летчиков-космонавтов. Ответственным за подготовку первого отряда космонавтов был назначен генерал Каманин, Николай Петрович. Человек-легенда, участник спасения челюскинцев, герой войны.

Начальником Центра подготовки космонавтов назначили Е.А. Карпова. Но никакого центра не было, его только предстояло создать. После короткой бюрократической схватки с начальством ему удалось утвердить штат в 250 человек. Из них у него было в наличии только сам Евгений Анатольевич, кадровик да рабочий на все руки. Но дело быстро пошло.

В начале марта 1960 двадцатка Первого отряда стала съезжаться в Москву. Их сразу познакомили с Вершининым и Каманиным. Можно представить, с какими чувствами скромные лейтенанты жали руки своему Главкому и герою детства.

Из-за проблем с жильем их временно разместили на спортбазе ЦСКА. Два семейных космонавта, с женами и детьми жили в спортзале, один в одном конце, другой в другом. Но вскоре семейным выделили маленькие квартирки, а холостяков заселили в гостиницу.

К лету Каманин, Карпов и прочие начальники нашли место для будущего Звездного городка (или, как его долго еще называли, Зеленого), в 40 километрах от Москвы, в лесном массиве, но близко к железной дороге. Весь ЦПК долго находился в двухэтажном домике.

С 14 марта 1960 начались лекции. Сначала читали материал только по физиологии и медицине. Летчики заскучали, многие считали это второстепенным. Когда о программе узнал Королев, то разозлился и отправил преподавать космонавтам многих своих первоклассных конструкторов и инженеров, таких, как Тихонравов, Бушуев, Раушенбах, Феоктистов и других. Они стали читать лекции об астрофизике, геофизике, космической связи и много других специальных дисциплин.

Опытный командир Карпов знал великий армейский принцип, что чем бы солдат ни занимался, лишь бы.. был занят, а бездельный солдат сразу отдается всем порокам. Так что он включил большую программу физической подготовки, тем более это было необходимо для дела.

Тренировки проводил Борис Легоньков, физрук из ЦСКА. Он был человеком неутомимым и безжалостным, и сразу пресекал все разговоры космонавтов о бесполезности кроссов для космических полетов.

“За одну тренировку по тяжелой атлетике каждый из моей группы поднимал в среднем от 5 до 8 тонн. Годовая кроссовая подготовка составляла в сумме 300–400 километров плюс 500 километров лыжной. За одно занятие по плаванию ребята преодолевали 1500–2000 метров. Количество прыжков в воду на одном уроке колебалось от 50 до 70, в зависимости от того, с чего они выполнялись — с трамплина или вышки”.

Физподготовка проводилась трижды в неделю. Начиналась с часовой зарядки на открытом воздухе, в любую погоду. А дальше бег, плавание, ныряние, силовые упражнения, волейбол, баскетбол. Во время командных игр наставники высматривали будущих лидеров.

Теоретическая основа накапливалась сложно. Никто не знал, что там, “наверху”. Использовали авиационный опыт.

Для проверки организма и его привыкания к неблагоприятным условиям работы были введены спецтренировки: полеты на самолетах для создания кратковременной невесомости, долгое нахождение в баро- и сурдокамерах, термокамере, центрифуга, вибростенд, вестибулярные тренировки, парашютная подготовка, ОФП.

Как вспоминал Карпов, главных проблем было две: влияние невесомости на организм, ее было крайне трудно смоделировать, и как поведет себя психика космонавта. Тогда крупные физиологи и психологи нагоняли много страхов о том, что человек не выдержит чувства абсолютного одиночества, пустоты, отсутствия раздражителей. Чтобы понять, так ли это, и проводились знаменитые опыты в сурдокамере.

К апрелю 1960 такая камера была готова. Первым в нее залез на две недели Валерий Быковский.

Сурдокамера это такая, грубо говоря, будка, с очень толстыми, звукоизолирующими стенами и толстой, плотно закрывающейся дверью. Первые сурдокамеры совмещались с барокамерами, из них откачивался воздух, чтобы создать условия высотной гипоксии (кислородного голодания), менялся состав воздуха. Космонавт там под полным присмотром, за ним следят камеры, за ним наблюдают через окошечки, с него снимают показания множество датчиков на теле.

Сурдокамера снаружи..

И изнутри

Он же находится в полной изоляции от внешнего мира, ни один звук не проникает внутрь. Следящему персоналу общаться с ним строго запрещено, а космонавт должен давать постоянные отчеты, не имея понятия, слышит ли кто его снаружи.

Внешний и внутренний вид представлен на картинке

На кресле можно сидеть и лежать, внутри посуда и плитка для приготовления пищи, сами продукты. Первые космонавты находились там 10-14 дней. Такой срок был выбран не случайно, была реальная возможность для первого космонавта застрять на орбите на 10-12 дней. Они должны были периодически выполнять задания, умственные и физические. Первым разрешали брать с собой книги.

Время от времени космонавтов в сурдокамере подвергали разным испытаниям. Например, сенсорные раздражители, проще говоря, вспышки и звуки. Неожиданно могли включиться шорох, шелест, рев, музыка, цветные вспышки.

Однажды в сурдокамере проверяли космонавта Поповича, и включили ему разные жуткие звуки, свист, колокольный набат, по камере заметались яркие лучи. Попович, веселый человек, засмеялся, закричал и даже запрыгал: “Во дают!”

Гагарину организовали перевернутый график: днем спать, ночью работать. Он легко привык, очень быстро засыпал. Гагарин взял с собой книги, инструменты, много читал, мастерил. Однажды запел, как акын: “Вот порвались шнурки, пора готовиться к записи, один провод красный, один зеленый, скоро обедать..”

“— Юрий Гагарин в заточении любил поюморить, — вспоминает кандидат биологических наук Ирина Пономарева, работавшая когда-то лаборанткой в отделе отбора и подготовки Института авиационной и космической медицины. — Представляете? Вечер. И вдруг вместо кодового штатного сообщения Юра неожиданно четко докладывает: «Пройдено сорок миллионов километров! Приближаемся к планете Венера! Подготовить посадочную площадку! Лаборант, вы готовы?» В каком-то замешательстве я что-то ответила и тут же, спохватившись, отключила обратную связь, ругая себя за нарушение режима и условий эксперимента”.

Термокамера должна была показать устойчивость космонавтов к высоким температурам и, опять-таки, ее развить. Делалось это потому, что были сомнения в том, удастся ли поддерживать комфортную температуру на борту на орбите. Вопреки распространенному мнению, в космосе большая проблема не отопление корабля, а его охлаждение. Вакуум - идеальный теплоизолятор (вспомним термос), так что теплоотвод становится проблемой. Также при входе в атмосферу спускаемый аппарат мог сильно нагреться.

Космонавт находился в камере при +70, влажности 30% и ветре 1,5 м/с разное время. Он должен был периодически выполнять упражнения. За состоянием космонавта тщательно следили. У Юрия Гагарина к сороковой минуте температура была 38,5, пульс 100, сильное покраснение кожи и потоотделение.

Что такое перегрузки, знает любой современный человек, сидя в кресле автомобиля, когда он резко набирает ход. То, что вдавливает вас в кресло, и есть перегрузки. Представьте, что вы лежите в заваленном назад кресле. То, что на вас давит, это 1g, обычный земной вес. Ускорение стало больше в два раза, вы теперь весите вдвое (2g), втрое (3g) больше, и так далее. Пилоты и космонавты переносят перегрузки в 10-12g. Это, если бы вы стали весить 600-800 килограммов. Только тренированные люди могут такое выдержать.

Как тренировать устойчивость к перегрузкам? Для этого есть устройство, которое стало символом космической подготовки - центрифуга. Чтобы долго не объяснять, приведу пример Многие в детстве развлекались, наливая в ведерко воду и раскручивая на руке. Вода не выливается, потому что на нее действует ускорение, которое не отличается от силы тяжести. Вы для воды в этот момент центрифуга. Или для кота в пустом ведре.. хотя нет, не надо.

Тренировки на центрифуге тоже были (и остаются) важной частью подготовки.

Вот в таком кресле сидел человек, и его раскручивали до полного просветления, точнее потемнения в глазах.

Больше всего космонавты не любили постоянные однообразные медицинские обследования, термокамеру и вестибулярные тренировки. О последних.

Один из самых нелюбимых тренажеров было кресло Барани. Вот оно на рисунке. И применение

Сажают в него испытуемого и начинают раскручивать за ручку вокруг оси. Во время вращения нужно было поднимать и опускать голову. Тошнило уже на пятом вращении. Потом останавливали на минуту и начинали снова. Это, а также другие подобные упражнения космонавты называли “побывать в гестапо”. На них в углу кабинета всегда стояло ведро.

Еще вестибулярный тренажер

Один из врачей признавался потом: «Если бы космонавты во время прохождения комиссии сфокусировали на нас свою нелюбовь за придирчивость, то смерть наша была бы легкой и мгновенной».

Когда первый кандидат полез в сурдокамеру, в апреле 1960, остальная команда проходила один из самых сложных и долгих комплексов тренировок - прыжки с парашютом.

Прыжки производились в окрестностях города Энгельс. Очень скоро в летном городке раскрылась тайна новых курсантов, и их прозвали “лунатиками”. Руководил прыжками заслуженный мастер парашютного спорта Н.К. Никитин.

Как и многие летчики, будущие космонавты не любили прыжки, да и были в них не слишком опытны. Гагарин имел пять прыжков, кое-кто из команды ни одного. А им предстояло сделать по 50-60 прыжков, затяжных, ночных, на воду. В общем, норму мастера спорта. Космонавты задавали вопрос, зачем?

Во-первых, был чисто практический смысл. Тогда было ясно, что первые космонавты будут обязательно катапультироваться из аппарата. Во-вторых, военные психологи считали, что прыжки быстро закалят космонавтов, укрепят их мужество и стрессоустойчивость.

“Он <инструктор Никитин> учил их приземляться и приводняться, приговаривая при этом вполне серьезно: «Желающих могу проинструктировать, как прилуняться и примарсианиваться». Какой-нибудь остряк тут же подхватывал:

— А привенериваться можете научить?

— Это вы отлично умеете и без меня, — отвечал Никитин”.

“Быковский, первый прошедший одиночество в барокамере, победительно похлопал себя по карману:

— Две сотни. Хватит на всех?

Наутро после потаенной пирушки инструктор Максимов наметанным взглядом окинул Юрия. Замотал головой: «Прыгать не разрешу». — «Макс! — взмолился тот. — Никитичу только не говори». — «Сказать не скажу. А будешь за это подбирать чехлы». Подбирать чехлы, которые срываются с парашютов гораздо раньше приземления и разносятся ветром в радиусе нескольких километров, дело долгое и хлопотное — останешься без ног. «Но зато хороший вентилятор мозгам», — ворчал Максимов”.

Тренировались полтора месяца. За это время космонавты привыкли прыгать, перенесли несколько экстремальных ситуаций. А когда вернулись в Зеленый, увидели, наконец, самого Королева.

Однажды на занятия пришел невысокий плотный человек лет пятидесяти. По тому, как забегали все вокруг него, космонавты поняли - большой начальник. Но поему в штатском? Представился человек как профессор Сергеев. А вечером Карпов по секрету рассказал парням, что это был Королев. Кто это такой, они уже знали.

В следующем посте: какими людьми были космонавты, кто вынужден был уйти из отряда и почему. А также отбор и подготовка американских астронавтов.

@kopcuka, спасибо за донат!

Литература

Голованов Я. Королев. Факты и мифы

Данилкин Л. Гагарин

Шонин Г. Самые первые

Штрихи к портрету отечественной космонавтики. Сборник документов

Яздовский В. На тропах вселенной

Утром 21 сентября 1921 года взрывник Герман Хумпе заложил очередную серию зарядов и подпалил фитиль.

В 7:32 утра прогремел мощный взрыв, через четыре секунды еще более сильный. В близлежащем городке Оппау было разрушено большая часть зданий (около тысячи полностью), а также много строений в окрестностях нескольких километров. В соборе в 12 километрах были выбиты все витражи, в 25 километрах со здания сорвало крышу и сошел с рельсов трамвай. Взрыв был слышен аж во Франции. Погибло свыше пятисот человек. На месте взрыва образовалась воронка длиной 165 м, шириной 95 м и глубиной 18,5 м. И это при том, что взорвалась малая часть селитры, около 200 тонн. Хотя официальное расследование показало, что взрыв - трагическое стечение обстоятельств, по Германии и другим странам поползли конспирологические слухи о том, что немецкое правительство испытывало секретное оружие. Кстати, взрыв послужил прототипом для "Гиперболоида инженера Гарина", там где герой взрывает лучом заводы.

Воронка от взрыва. Стрелочкой показаны люди, оценить масштаб

Отрицательный опыт тоже опыт, и все поняли, что с селитрой нужно обращаться осторожно. Поняли же, да?

16 апреля 1947 года французское торговое судно "Гранкан" находилось в американском порту Тексас-сити. На борт загрузили 2100 тонн аммиачной селитры в бумажных мешках (нарушение ТБ раз). При погрузке грузчики курили (грубое нарушение два), но капитану было плевать, это же всего лишь удобрение. От окурка, видимо, и загорелось. Капитан приказал не использовать водяную систему пожаротушения, а то груз испортится (три).

Селитра почему-то не потухла, тогда вызвали пожарных, большую часть в городе. Они были тоже не в курсе, как правильно тушить (четыре). На пирсе собралась большая толпа позырить, как тушат.

В 9:20 утра произошел биг-бадабум.

Сразу погибли сотни людей, кусками судна было сбито два самолета. Тексас был городом химической и нефтехимической промышленности. Разгорелся грандиозный пожар на предприятиях и складах. Тушить было почти некому, потому что большая часть пожарных погибла при взрыве. Взорвалось еще два судна с селитрой.

Итого. Погибло почти шестьсот человек, разрушено две трети города и три четверти промышленности. Убытки на сто лямов еще тех долларов.

Сгоревшая автостоянка

Взрыв в порту Бейрута был в 2020-м и еще на слуху, так что кратко.

Судно под молдавским флагом, принадлежащее российскому гражданину, с украинской командой, стояло в Бейруте с двумя тысячами тонн селитры. Портовые власти не давали ему выходить в море, то ли и вправду из-за непригодности, то ли вымогали бакшиш. Так продолжалось два года, владелец объявил себя банкротом, команду эвакуировали, судно еще через несколько лет затонуло. Портовые власти конфисковали селитру, загрузили на склад. И забиыли на шесть лет. Ливанские таможенные чиновники предупреждали об опасности и шесть раз обращались к властям с требованием убрать опасный груз из порта. Власти забивали.

Рядом с селитрой разместили склад с конфискованной китайской пиротехникой. Местные жители стали туда лазить и таскать ее через дыры в здании склада. Руководство порта отправило сварщиков заварить дыры. Искры попали на ящики без маркировки, которые почему-то задымили. Сварщики от греха смылись. Пиротехника взорвалась, от нее сдетонировала селитра.

Образовалась воронка в 70 метров, множество зданий было разрушено, погибло 210 человек.

Заряд-демон

1945 год. Американский атомный (он же Манхэттенский) проект близится к завершению.

Здесь надо хотя бы чуть-чуть объяснить, как работает атомная бомба на делении. Цепная реакция - реакция саморазгоняющаяся. Как лесной пожар, когда каждое горящее дерево нагревает и воспламеняет несколько окружающих, они тоже, и так далее.

Представьте склад со штабелями бомб. Взрывается одна, осколки и волна от нее детонируют окружающие, те окружающие их. Каждая бомба - это атом. Осколки это нейтроны. К такой самоподдерживаемой реакции способны только уран и плутоний.

Но осколки могут просто вылетать за границы куска металла, тогда реакция деления затухнет. Чтобы она не только заглохла, но и перешла во взрыв, кусок должен был быть больше некой (критической) массы.

Как сделать массу заряда выше критической в нужном месте и в нужное время, составляло значительную часть атомного секрета. Здесь нам это не нужно, нужен другой нюанс. Критическую массу можно уменьшить, если вокруг заряда будет отражатель, то есть особый материал, который не дает нейтронам сорваться в побег, а возвращает их в заряд и заставляет ломать ядра атомов.

С самими ядерными зарядами были отдельные трудности. Любой уран не годится, нужен только его изотоп U-235, которого в природном уране чертовски мало, а выделить его из обычного и вовсе долго считалось невозможным. Плутония на Земле вообще не существовало, его надо было изготовить в атомном реакторе.

Когда первый заряд плутония привезли в лабораторию, все физики собрались посмотреть. Это был шарик около десяти сантиметров в диаметре и шести килограммов весом. Все потрогали шарик. Ричард Фейнман сказал:

-Теплый, сука.

-Дык радиоактивный, - ответили ему.

К июлю 1945 года технические трудности были решены и начались испытания и боевое применение. 16 июля был взорван первый атомный заряд в истории, а 6 и 9 августа сброшены бомбы на Хиросиму и Нагасаки.

Опыты с зарядами продолжались. Если вы думаете, что они проводились как-то так:

То скажу, что вы не правы, и это происходило как-то так:

И так:

Подготовка первого в мире ядерного испытания, Тринити. Первый и второй человек слева - наши герои, Злотин и Даглян

Отношение к атомной технике безопасности тогда по*уистичное, если не сказать, беспечное. Что и объясняет дальнейшие события.

21 сентября в лаборатории работал молодой физик армянского происхождения Гарри (Арутюн) Даглян. В лаборатории был только он и охранник. Даглян вручную строил отражатель вокруг ядра, собственно, плутониевого шарика. Для этого он брал кирпичи из карбида вольфрама и выкладывал вокруг заряда, пытаясь найти их оптимальную форму. Такие эксперименты физики называли “дергать дракона за хвост”. Нейтронные счетчики должны были предупредить физика о надкритическом состоянии заряда. Звуковой сигнал раздался, когда Даглян держал очередной кирпич над зарядом. Он попытался отвести руку, но вместо этого уронил кирпич прямо на заряд.

Мгновенно началась цепная реакция. Даглян попытался вытащить кирпич, не смог, попытался безуспешно опрокинуть стол. Ему пришлось быстро разобрать всю конструкцию. Все это время физик получал дичайшую дозу, но если бы он это не сделал, последствия были бы еще более печальными.

Даглян вызвал помощь. Его увезли в больницу, где он умер через месяц. Физику было всего двадцать четыре года. Охранник выжил.

Вы думаете, все всё поняли? Как бы не так!

21 мая 1946 года физик Луис Злотин проводил эксперимент с тем же плутониевым зарядом. Ксатати, он должен был участвовать в эксперименте Дагляна, но тогда уехал по делам. Шарик лежал в бериллиевой полусфере. Сверху он вручную опускал еще одну полусферу, придерживая ее большим пальцем. До этого Злотин делал это благополучно с десяток раз. Хотя Энрико Ферми и предупреждал команду Злотина, что если они не прекратят свои опыты, то скоро погибнут.

Как-то так

В лаборатории, кроме Злотина было еще семь человек, это был демонстрационный эксперимент. Физик опустил сферу на заряд. Совсем это сделать не давали обычно специальные прокладки, но на этот раз Злотин совал в щель между полусферами плоскую отвертку. Она выскользнула.

Свидетели увидели синюю вспышку черенковского излучения (которая произошла у них прямо в глазных яблоках, как мне подсказали в комментах). Злотин мгновенно сбросил верхнюю полусферу. Он получил огромную дозу и умер через девять дней в той же палате, что и Даглян. Другие отделались легче и прожили еще много лет, правда тот,кто находился ближе всех к сфере, ослеп. После этого атомные эксперименты вручную запретили. Заряд прозвали заряд-демон и потом переплавили.

Как при помощи торцовой головки и кривых рук уничтожить ядерную ракету

В 1980 году в США еще стояли на вооружении ядерные ракеты Титан II. Они были жидкостными, да еще и устаревшими, и по хорошему их нужно было списать. Но Титан единственный тогда мог забросить к противнику етическую боеголовку в 9 мегатонн. Когда американских военных спросили, зачем вам вообще такая етическая боеголовка, они веско ответили "Надо!", и ракеты оставили.

Зачем, зачем, что за тупой вопрос

Несколько из них стояли на дежурстве возле города Дамаск, штат Арканзас. Ракеты стояли как положено, в шахтах. В одну из таких шахт 16 сентября полезли два техника, там травил окислитель из бака. Лезли они в защитных костюмах, потому что в ракете использовалось люто ядовитое топливо на основе гидразина.

Когда уже техники собирались регулировать клапана, оказалось, что они забыли специальный ключ, введенный недавно по инструкции. Ключ лежал далеко от шахты в машине. Зато совсем близко, в подсобке лежал старый торцовый ключ, запрещенный к использованию.

-Да и dick с ним, - сказал один техник. - Раньше крутили, и ничего.

И принес ключ. Это был ого-го какой инструмент. Представьте торцовый ключ в метр длиной и весом в 11 кило. К нему крепилась головка в три с половиной килограмма. Ну вот такие гайки приходилось крутить.

Торцовка была еще и не зафиксирована на ключе, и когда техник (Дэвид Пауэлл) собрался крутить мегагайку, торцовка упала на платформу, отскочила и полетела в шахту с высоты в 25 метров.

-Fuck my mother, помолился техник про себя, но молитва не помогла, и гайка врезалась в бак с топливом, пробив ее к арканзасской матери. Из пробитого бака пошел гидразин. Техники технично свалили.

Дэйв Пауэлл, после того, как уронил торцовку в шахту

Шутка, вот он в защитном костюме:

Поднялась тревога, персонал эвакуировали, в шахту отправили двух других техников (Дж. Кеннеди и Д. Ливингстона). Они все осмотрели и включили по инструкции вытяжные вентиляторы. Совсем не по инструкции топливо рвануло, от искры в этих же вентиляторах.

Взрывом выбросило вверх на 60 метров 740-тонную крышку шахты. Техников метнуло на пятьдесят метров от шахты. Как ни удивительно, Кеннеди выжил. Ливингстон нет, зато ему посмертно присвоили следующее звание. Торцовой головке присвоено звание майора КГБ.

Боеголовку тоже выбросило, но она не взорвалась. Шахту не стали восстанавливать и просто засыпали землей.

Короче, берегите себя и своих близких, и соблюдайте ТБ!

https://ru.wikipedia.org/wiki/Взрыв_на_химическом_заводе_в_О...

https://ru.wikipedia.org/wiki/Взрыв_в_Тексас-Сити

https://ru.wikipedia.org/wiki/Взрывы_в_порту_Бейрута

https://ru.wikipedia.org/wiki/Даглян,_Гарри

https://ru.wikipedia.org/wiki/Злотин,_Луис_Александер

https://habr.com/ru/articles/96735/

https://ru.wikipedia.org/wiki/Заряд-демон

https://jaichah.livejournal.com/14050.html

https://en.wikipedia.org/wiki/1980_Damascus_Titan_missile_ex...

Работы над будущим космическим кораблем начались еще в 1957 году. Деятельное участие в них принимал Михаил Клавдиевич Тихонравов (я о нем уже писал). Конечно, Королев - отец советского космоса. Но как конструктор он, все-таки, был больше сосредоточен на средствах доставки в космос, ракетах. А Тихонравов внес огромный вклад в разработку проблем, что и как будут делать те устройства, которые полетят в космос.

Тихонравов определил пути подходов к главным проблемам будущего корабля с человеком на борту, в частности, как не допустить его сгорания и слишком больших перегрузок при спуске.

В июле 1958 года Королев и Тихонравов подают в правительство записку о перспективах будущего полета человека в космос. Она начинается фразой: «Околосолнечное пространство должно быть освоено и в необходимой мере заселено человечеством». Именно так.

Военным, на которых работает Королев, человек на орбите интересует не особенно. А вот идея отправить тяжелый спутник для сбора информации с Земли (как начнут называть такое через несколько лет, спутник-шпион) очень даже. Разработку корабля для человека и спутника-шпиона одновременно королевское ОКБ-1 не потянет.

В ноябре 1958 года Совет главных конструкторов принимает соломоново решение делать в первую очередь пилотируемый корабль, но легко переделываемый в разведчик.

Руководят разработкой будущего космического корабля К.П. Феоктистов и О.Г Ивановский.

Константин Петрович Феоктистов родился в 1926 году в семье бухгалтера и медсестры. Прочитав в десять лет книгу Я. Перельмана "Межпланетные полеты" принял твердое решение строить космические корабли.

В 1942 году, в шестнадцать лет Костя ушел на фронт добровольцем, воевал под Воронежем разведчиком.

Во время боевого задания в тылу немцев был схвачен патрулем СС и расстрелян. Да, именно так. Пуля попала ему в подбородок и прошла навылет. Костя притворился мертвым и немцы ушли, оставив его лежать в яме. Трое суток он прятался от патрулей и смог перейти линию фронта. Вылечился, закончил десятилетку в Коканде (Узбекская ССР) в 1943 и тогда же поступил в МВТУ имени Баумана. С 1951 работал вместе с Тихонравовым в НИИ-4, в 1955 защитил кандидатскую по теории движения крылатых ракет. В 1957 году перешел в ОКБ-1 под начало Королева. После многих лет успешной деятельности как конструктора, в 1964 году Феоктистов станет еще и космонавтом!

В 1958 году Феоктистову было 32 года, он руководил группой инженеров, которых в ОКБ называли "детским садом" за молодость, им был в среднем 27-28 лет. Этот "детских сад" разрабатывал первые спутники.

Сначала форма будущего корабля планировалась как крылатая, но быстро выяснилось, что такой корабль сгорит в атмосфере, так как для такой формы эффективной теплозащиты не было. Потом была выдвинута идея тупого конуса со сферическим днищем. Такая форма позволяла снизить перегрузки до 5-6 g. Но во время опытов с первым отрядом космонавтов выяснилось, что люди без особого вреда могут выдержать до 10 g. Тогда решили не мудрить и сделать спускаемый аппарат сферическим. Аэродинамика сферы была проста и изучена досконально. Сферическая форма позволяла, сместив центр тяжести, добиться направленного движения аппарата (эффект ваньки-встаньки).

Также проектантами была выдвинута идея разделить корабль на два отсека, спускаемый аппарат и приборный. Это позволяло снизить вес теплозащиты, которая была очень тяжела (около 1/3 от СА), оставив ее только для спускаемого аппарата.

Приборный отсек отстреливался от СА. “И нехай вин горыть”, выразился Королев. Это был очень редкий пример, когда Сергей Павлович переходил на “ридну мову”. Обе идеи понравились Королеву, а вот когда Феоктистов предложил еще больше упростить корабль и не герметизировать природный отсек, Королев отказался и напомнил, что неизвестно, как поведет себя аппаратура в вакууме.

Как сажать аппарат? Королев, как бывший летчик, не любил “тряпки”, то есть парашюты. Многие отмечали эту черту у тогдашних летчиков. Он выдвигал идею роторного спуска, с помощью винта на верху аппарата. Королев увлекся этой идеей и даже “атаковал” знаменитого Михаила Леонтьевича Миля (три слова, вертолеты серии Ми) с целью “взять его в плен” и заставить работать на себя, как брал в плен Королев других знаменитых ученых и инженеров. Но Миль отбился и убедил Королева, что ротационный спуск будет разрабатываться слишком долго и без всякой гарантии. Королеву пришлось согласиться на хорошо изученный и отработанный парашютный спуск.

Конструкторская разработка корабля началась еще до официального одобрения. Официальное название, корабль-спутник, придумал сам Королев. Ему нравилось называть будущий аппарат именно так, корабль, а не капсула, как у американцев. Хотя сотрудники Королева шутили, что это скорее лодка, чем корабль.

Кто придумал имя кораблю “Восток”, доподлинно неизвестно, но всем сразу понравилось. Хотя в документации космический корабль назывался гораздо скромнее, сначала ОД-2, потом «изделие-3-КА».

Теплозащита была еще не отработана, как и многие другие системы, когда взялись за тормозную двигательную установку (ТДУ). На тот момент она была важнее всего.

Чтобы вывести спутник на орбиту, его нужно разогнать до первой космической скорости, 7,9 километров в секунду. Если это сделано,в безвоздушном пространстве спутник может кружится очень долго, в зависимости от высоты орбиты, от нескольких лет до десятков. Чтобы свести с орбиты аппарат, его следует затормозить, тогда он снизится и начнет уже тормозиться атмосферой. Для этого и нужен был ТДУ.

Главный двигателист, Валентин Глушко, с которым у Королева были очень сложные отношения, делать ТДУ отказался. Силами ОКБ-1 Королева это сделать было невозможно. Тогда Сергей Павлович в своей манере “сделал набег” на ОКБ-2, под руководством старого двигателиста А.М. Исаева и уговорил их сотрудничать.

Исаев предложил Королеву уже имеющийся проект подходящего двигателя. По поводу каждого килограмма двигателя “Начался торг, как на восточном базаре.

– Простите, Алексей Михайлович, – неожиданно спросил Королев очень серьезно, – а сколько вы сами весите?

– Сто пять кило, – оторопело ответил Исаев.

– Так что же мы спорим! – рассмеялся Королев. – Все же ясно: вся установка должна весить столько, сколько весит Алексей Михайлович!

Исаев сделал ТДУ в рекордно короткий срок: между техническим заданием, полученным от Королева, до испытаний готовой установки на стенде прошло всего семь месяцев”. (Голованов).

Ракетой-носителем для будущего корабля должна была стать все та же Р-7, описанная мной в Части 3, но доработанная третьей ступенью.

На первый испытательный старт сделали резко упрощенный корабль без систем жизнеобеспечения и теплозащиты. По воспоминаниям Феоктистова, для дополнения веса корабль забили металлическими чушками. Аппарат был запущен 15 мая 1960 года и благополучно достиг орбиты. Через несколько дней решено было его спускать. И тут произошла неудача. Система ориентации спутника отказала, заработавшая система ТДУ вместо спуска загнала его на более высокую орбиту. Естественно, спустить теперь его не могли.

Корабль пробыл на орбите еще более двух лет и упал на территории США. Его крупный обломок был обнаружен прямо посреди главной улицы городка Манитовок. В городке была установлена памятная табличка и даже проходит ежегодный “Спутникфест”.

28 июля 1960 был запущен следующий корабль, уже оснащенный теплозащитой и системой жизнеобеспечения, с собаками Лисичкой и Чайкой. Но из-за взрыва одного из двигателей корабль разрушился, собаки погибли.

19 августа 1960 состоялся полет знаменитых Белки и Стрелки. Он описан в Части 2.

То, что советские ракеты могли запустить на орбиту до 5 тонн, давало преимущество в том, что все системы можно было сделать автоматическими и отказаться от ручного управления космонавтом, что сократило время на разработку. У американцев такого преимущества не было, что сильно повлияло на их программу, в том числе, на отбор астронавтов.

10 сентября министры Устинов и Малиновский, Королев, Келдыш и другие направили в ЦК записку, где предлагали ускорить работу и запустить “пилота-астронавта” в космос уже в декабре 1960. Но жизнь распорядилась по своему.

В первой половине октября работы по пилотируемому полету были отложены из-за старта (неудачного) аппаратов на Марс, нельзя было пропустить окно запуска. А 24 октября 1960 года произошла трагедия. На Байконуре взорвалась межконтинентальная ракета Р-16. Погиб главком РВСН Неделин и еще свыше ста человек. Только в декабре работы были возобновлены.

1 декабря был запущен корабль с собаками Пчелкой и Мушкой. На орбите корабль вел себя благополучно, но на спуске из-за неполадок грозил приземлиться за пределами СССР. На такой случай на борту была система автоматического подрыва (АПО), которая и сработала. Собаки погибли.

Следующий пуск, 22 декабря, также был неудачным. Ракета не смогла вывести аппарат на орбиту и он приземлился в Красноярском крае. Собаки остались живы.

9 марта состоялся запуск четвертого (удачного) корабля-спутника. Он уже был пригоден для нахождения человека, обладал системой жизнеобеспечения и катапультирования. Но вместо человека в кресле должен был сидеть Иван Иванович. Это был специальный манекен.

Я уже о нем немного рассказывал в части 2. Сделан он был так, чтобы максимально повторить анатомию человека. С максимально похожей на человеческую, резиновой кожей, волосами и ресницами, он производил на многих вызванное “эффектом зловещей долины” жутковатое впечатление.

Но для некоторых это было поводом для шуток. На испытательной площадке никто не сидел без дела, и уж тем более, было запрещено курить. Кто-то из инженеров посадил манекен в кресло, положил ему на колени книжку и сунул в пальцы сигарету. Однажды Королев чуть было не налетел на манекен с разносом, но разобрался и захохотал.

Помимо прочего, нужно было проверить систему связи космонавта с центром управления. Но как? Радисты требовали передачи человеческого голоса. Сначала решили вмонтировать в манекен магнитофон с записью речи. Но знали, что американцы перехватывают нашу связь с орбитой (так они узнали о полете собак до официального заявления). Что, если услышав человеческий голос с орбиты, они решат, что СССР запустил туда человека. А если аппарат погибнет? Попробуй потом, объясни. Так и рисовались заголовки западных газет: “Советы секретно запустили человека в космос, но он в мучениях погиб, поэтому коммунисты скрыли это от всего мира”.

Потом решили записать русские народные песни. Но вдруг решат, что космонавт поет? Так что в итоге записали хор. Явно уж хор на орбиту вывести бы не смогли.

Кроме магнитофона внутри Ивана Ивановича были, в специальных полостях, мыши и морские свинки. Чтобы никто не принял манекен за мертвого космонавта, ему под забрало скафандра сунули табличку “макет”.

На манекене, помимо прочего, отрабатывали систему катапультирования. Так как отрабатывать систему мягкой посадки капсулы не было времени, решено было, что будущий космонавт обязательно катапультируется.

Иван Иванович благополучно слетал и катапультировался неповрежденным. На следующий день “Правда” заявила на весь мир, что это была отработка будущего полета человека.

25 марта был сделан еще один запуск, снова с манекеном и с собакой Звездочка. Вообще, ее звали Удача. Но на запуске были пять будущих космонавтов, и лично Гагарин переименовал собаку.

Во время полета отрабатывалась система фоторазведки. Она показала хорошее качество съемки с орбиты.

“На снимках были видны турецкий город Александретта и бетонная полоса аэродрома. Кроме того, было зафиксировано несколько...«летающих тарелок». Н.П.Каманин в своем дневнике писал: «По форме это не тарелки, а рюмки или вазы, поставленные одна на другую. Очертания этих красивых и несколько фантастичных фигур очень четкие, я бы сказал, даже резкие. Не верится, что это оптические фокусы в атмосфере; «тарелочки» воспринимаются как реальные предметы – таки хочется дотронуться до них рукой». (Мировая пилотируемая космонавтика)”.

На базе корабля “Восток” были спроектированы разведывательные спутники “Зенит”. https://ru.wikipedia.org/wiki/Зенит_(космический_аппарат)

28 марта состоялась пресс-конференция Академии наук СССР. “Приехало много советских и иностранных журналистов. Толкаясь и мешая друг другу, все усердно фотографировали Чернушку и Звездочку, тихо повизгивавших в горячем свете перекалок. В первом ряду сидели Гагарин, Титов и другие космонавты. На них никто не обращал внимания...”

Между тем до первого полета человека счет шел на дни.

Об американской космической программе, а также о первых отрядах космонавтов и астронавтов в следующем посте.

П.С. Прошу прощения читателей, перерыв получился слишком большой. Надеюсь, такого больше не будет.

@user7394387 @acethelittle, Спасибо за донат!

Литература

Голованов Я. Королев: факты и мифы

Мировая пилотируемая космонавтика. И.Б.Афанасьев, Ю.М.Батурин, А.Г.Белозерский и др.

Человек. Корабль. Космос. Сб. Документов

Уокер С. Первый: Новая история Гагарина и космической гонки