
Окрытие Америки.
8 постов
8 постов
13 постов
31 пост
5 постов
11 постов
2 поста
18 постов
18 постов
16 постов
6 постов
1 пост
6 постов
3 поста
7 постов
4 поста
5 постов
2 поста
4 поста
3 поста
2 поста
3 поста
4 поста
11 постов
2 поста
3 поста
5 постов
4 поста
5 постов
9 постов
6 постов
6 постов
Спасибо @serj1226 за донат, отправленный в поддержку моего блога!
Предыдущая часть лежит здесь - Христофор Колумб - тернистый путь к открытию Америки
22 мая 1492 года Христофор Колумб прибыл в испанский порт Палос-де-ла-Фронтера, где должна была начаться подготовка его экспедиции в Индию. На следующий день он явился на городской совет и вручил его членам письмо, подписанное королем Фердинандом и королевой Изабеллой, в котором монархи приказывали администрации Палоса предоставить адмиралу две каравеллы, снаряженные всем необходимым, в течение 10 дней с момента получения этого письма. Также Колумб представил на суд градоначальников королевские предписания, адресованные всем торговцам лесом и провизией, а также плотникам, пекарям и корабельным торговым посредникам Андалуссии, в которых им было приказано снабжать адмирала всем необходимым по разумным ценам. Продукты, материалы и иное оборудование, предназначенное для экспедиции, освобождались от таможенных пошлин и акцизов, а все гражданские и уголовные преследования в отношении лиц, согласившихся на участие в экспедиции, прекращались. Забегая вперед, надо отметить, что подготовка кораблей ("Нинья" и "Пинта") к выходу в море заняла десять недель вместо десяти дней. Еще один корабль под названием "Санта-Мария", которой было суждено стать флагманским судном, Колумб зафрахтовал у судовладельца за свой собственный счет.
"Нинья" - единственное судно из флота Колумба, о технических данных которого сохранились обрывочные сведения. Мигель де Кунео, участник экспедиции к берегам Америки, в своих воспоминаниях писал, что тоннаж "Пинты" составлял около 60 тонн. Стоит отдельно указать, что вкладывалось в понятие "тоннаж" в 1492 году. Под этим словом подразумевалась кубическая вместимость его трюма в пересчете на винные бочки, так называемые "туны". Поскольку вино являлось весьма обычным грузом, то туна имела стандартные размеры, а вместимость подпалубного пространства судна, измеренного в максимальном количестве погруженных в него тун, стала приблизительным показателем его размера. Основываясь на этих данных, современные морские историки пришли к выводу, что "Нинья" должна была иметь общую длину приблизительно 21 метр, а ширину около 7 метров. "Санта-Мария" была несколько больших размеров, за что и получила статус флагманского корабля, однако Колумб сразу не взлюбил свое судно за слишком низкие ходовые качества.
Для перехода через океан днища всех трех кораблей были обработаны смесью из смолы и жира для защиты от червей-древоточцев и ракушек, а на корпус был нанесен консервант, состоявший из смеси китового жира и сосновой смолы. Для обеспечения устойчивости на воде в трюмы, помимо запасов продовольствия, были загружены булыжники и мешки с песком. По мере истощения продовольственных запасов судна теряли управляемость, и матросам приходилось наполнять пустые винные бочки морской водой. Также на кораблях были установлены деревянные помпы для откачки воды. Для постановки на якорные стоянки на каждом судне было установлено по три якоря, а так как ожидалось, что в ходе длительного плавания несколько из них будут утрачены, в поход брали сразу семь якорей.
Для приготовления пищи на кораблях была оборудована открытая топка, снабженная спинкой, защищающей ее от ветра. На ее полу был насыпан песок, на котором разводили дровяной костер.
Разумеется, ввиду крайне ограниченного пространства на кораблях не было никакого подобия кают. Лишь капитан и его помощники имели привилегию спать в относительно комфортных условиях. Так, на "Санта-Марии" была сделана кормовая надстройка, в которой находилось несколько коек для офицеров. Простые же матросы ложились спать где придется - в трюме или, если позволяла погода, просто на палубе. Со временем проблему сна для моряков решили с помощью гамаков, которые команда Колумба впервые увидела у индейцев в 1492 году. Уже в последующих плаваньях адмирала моряки на его кораблях спали в гамаках, натянутых в трюмах.
На всех трех судах имелась собственная артиллерия: железные ломбарды калибром около 9 см, установленные на лафетах, метающие каменные ядра, и небольшие поворотные орудия калибром около 4,5 см. Они устанавливались вдоль фальшбортов и служили для обороны при абордажах, стреляя в противника. Единственными видами стрелкового оружия, упоминаемыми Колумбом во время Первого путешествия, были арбалеты и эспингарды – примитивные мушкеты, сделанные из железных или бронзовых трубок, закрепленных на деревянных прикладах.
Вербовка матросов и командного состава для великого предприятия была столь же важна, как и подбор кораблей. Капитаном "Пинты" стал Мартин Алонсо, глава семьи судовладельцев из Палоса, которая и предоставила Колумбу две каравеллы, а его брат Франсиско Мартин занял должность капитана "Ниньи". В команды кораблей было нанято 90 человек. Среди них были и моряки, которые записались в столь опасное мероприятие только для того, чтобы обрести свободу ввиду того, что королевский приказ приостанавливал все гражданские и уголовные иски против подписавших контракт с Колумбом. Однако не стоит думать, что это были сплошь матерые уголовники. Например, в команду Колумба входил матрос Бартоломео де Торрес, который незадолго до прибытия адмирала в город был приговорен к смертной казни за то, что во время ссоры убил своего оппонента. В ожидании казни он был спасен из тюрьмы тремя своими друзьями, и в соответствии с испанскими законами Кастилии, эти трое также были приговорены к смерти за помощь беглецу. Все четверо, будучи еще на свободе, воспользовались королевским предложением поступить на службу под началом Колумба и по возвращении из экспедиции получили помилование, поскольку "ради королевской службы рисковали жизнью и подверглись большой опасности вместе нашим Адмиралом Моря-Океана, открывшим острова Индии". Таким образом, даже эта четверка не относилась к числу заключенных в обычном смысле этого слова, и уж по крайней мере, трое из них не были злостными преступниками. В целом, матросы из экипажей Колумба были вполне дисциплинированными людьми, выполнявшими приказы адмирала.
Помимо корабельных офицеров и матросов, в штате Колумба состояло несколько сухопутчиков, исполняющих особые обязанности. В их число входил Луис де Торрес, обращенный в христианство еврей, владеющий ивритом и немного арабским. В то время обычно полагали, что арабский язык является матерью всех языков, поэтому ожидалось, что Торрес преуспеет в общении с великим ханом и другими восточными властителями. Также на борту было два королевских чиновника, которые следили за расходами и получением короной своей доли золота и драгоценных камней. На каждом судне присутствовал собственный врач-хирург, а также конопатчик, которому вменялась в обязанность исправность помпы, смазка смолой и жиром стыков палубы, бортов и днища, а также защита судна от протекания. Всего общий состав экспедиции распределялся следующим образом: на борту "Ниньи" находилось 24 человека, на "Пинте" - 26 и на "Санта-Марии" - 40.
Полностью подготовившись к длительному плаванию 3 августа 1492 года корабли Христофора Колумба вышли из порта Палоса в направлении неизведанных земель. План путешествия адмирала состоял в том, чтобы сначала отправиться на Канарские острова, так как, по оценке Колумба, кратчайшее расстояние между Востоком и Западом находилось на Канарской параллели, а уже оттуда взять курс на Индию. Участок океана между Испанией и Канарами представлял собой штормовую зону, на преодоление которой морякам обычно требовалось около 10 дней. Флоту Колумба посчастливилось достичь Гран-Канарии всего за шесть дней, однако во время перехода из-за шторма на одном из кораблей ("Пинте") был поврежден подвесной руль, который пришлось наспех чинить прямо на борту. Пройдя мимо северного побережья Гран-Канарии, корабли Колумба бросили якорь близ острова Гомера. Это был один из первых завоеванных Канарских островов, находящихся под властью Испании и наследственным губернаторством семьи Эррера-и-Перасы. В 1492 году им управляла молодая вдова донья Беатриса де Пераса-и-Бобадилья регентша при своем несовершеннолетнем сыне Гильене, с которой у Колумба, судя по всему, закрутился бурный, но непродолжительный роман. Утолив любовную жажду, Колумб сделал на острове запасы пресной воды, дров и дополнительной провизии для своих кораблей, а также приложил все силы к капитальному ремонту руля "Пинты". 6 сентября флот Колумба последний раз поднял якоря в Старом Свете и отправился в открытый океан.
Здесь стоит сказать пару слов о том, как выглядел типичный день экипажа кораблях во время длительного плавания. В 15 веке единственными доступными корабельными измерителями времени служили песочные, в которых песок проходил из верхней части в нижнюю ровно за тридцать минут. Изготовляемые в Венеции, эти часы были настолько хрупки, что в каждый поход приходилось брать множество запасных. В обязанности вахтенного громета или юнги входило наблюдение часами, которые следовало быстро переворачивать, как только в верхнем сосуде заканчивался песок. Все матросы и офицеры были разделены на вахты по четыре часа каждая. Из записей судового журнала Колумба следует, что смена вахты происходила в 3, 7 и 11 часов (во второй половине суток, соответственно в 15, 19 и 23). Из-за того, что сильная качка иногда задерживала движение песка в часах, или из-за того, что громет мог просто-напросто заснуть, время на корабле отставало от астрономического, и Колумбу приходилось делать его корректировку. Ночью, когда погода была ясной, адмирал мог определить приблизительное время по расположению Полярной звезды. Малая Медведица совершает оборот вокруг Полярной звезды раз в 24 часа по звездному времени. Две самых ярких звезды этого созвездия, Кохаб (бета) и Феркад (гамма), отмечающие наиболее удаленный край Большой Медведицы от Полярной звезды, назывались Стражами. Если вы знаете, где находится Кохаб, главный Страж в полночь каждые две недели в году, то по его расположению можно определять время словно по часовой стрелке. Еще древние мореплаватели построили диаграмму в виде маленького человечка с Полярной звездой посередине. Его предплечья указывали на восток и запад (Е и W), плечи – на северо-восток и северо-запад (NE и NW). В результате Кохаб получил 8 позиций: голова, западное плечо и западная рука, линия под западной рукой и линия под восточной рукой, ноги, восточная рука и восточное плечо. Поскольку Кохаб перемещался с одной позиции на другую за три часа, вы могли бы определить время ночью, если бы знали относительное положение этой звезды в полночь конкретного дня. Например, в 1500 году Кохаб находился голове в полночь 15 апреля, в западной руке в полночь 15 июля, в ногах в полночь 15 октября и в восточной руке в полночь 15 января. Таким образом, если 15 января вы бы обнаружили, что эта естественная стрелка часов находится в положении восточное плечо, вы знали бы, что сейчас 3 часа ночи.
Каждая вахта несла ответственность за все, что происходило на корабле в течение ее дежурства, естественно, за исключением экстренных случаев попадания в бурю или другого подобного инцидента, когда требовались руки всего экипажа. В обычное же время вахтенные матросы поддерживали палубу в чистоте, откачивали воду и по мере необходимости ставили или убирали паруса. В свободное от вахты время моряки, помимо того, что спали, занимались починкой одежды и стиркой в соленой воде. Также в Журнале Колумба есть упоминание о купании экипажа в океане со шлюпки. Сразу после захода солнца, перед началом первой ночной вахты, все свободные члены команды призывались к вечерней молитве. Далее боцман или его помощник тушил огонь в топке, при этом впередсмотрящий, который сменялся каждый час, должен был подать сигнал голосом в подтверждение того, что он не спит.
Из продовольствия на борту было - вино, оливковое масло и хлеб в виде пшеничных галет, выпекаемых на берегу и хранившихся в самой сухой части корабля. Уже после первых плаваний Колумб в письме к монархам изложил свои соображения о надлежащем снабжении судов продуктами во время путешествий в Новый Свет: "Снабжение кораблей продовольствием должно осуществляться следующим образом: третья часть хлебного коржа в виде галет должна быть печеньем, хорошо выдержанным и не старым, иначе большая часть будет израсходована впустую. Далее требуется подсоленная мука, вино, соленое мясо, масло, уксус, сыр нут, чечевица, фасоль, соленая рыба и рыболовные снасти, мед, рис, миндаль и изюм". Оливковое масло, разливаемое в огромные глиняные кувшины, использовалось для приготовления рыбы, мяса и бобовых. Из подсоленной муки можно было делать пресный хлеб и готовить его в золе. Также среди корабельных припасов того времени часто упоминаются соленые сардины или анчоусы в бочках и чеснок, призванный спасти моряков цинги. Единственные напитки, упомянутые в приказах Колумба о припасах, – вода и вино, хранящиеся в бочках.
Для навигации в океане Колумб пользовался морским квадрантом, а также компасом. Квадрант представлял собой рамку в четверть круга, изготовленную из древесины твердых пород со шкалой в 90, прицелами вдоль одного края, через которые наблюдалось небесное тело, и отвесом, прикрепленным к вершине шелковым шнуром. Высота солнца или звезды определялась по шкале углом, образуемым прицельной линией и отвесом. На качающемся корабле этот замер представлял собой весьма трудную процедуру. Приходилось удерживать плоскость квадранта в перпендикулярном положении и одновременно "ловить»" небесное тело в два булавочных отверстия. Когда это удавалось, помощник фиксировал градусное значение отвеса, но именно в этот момент судно могло сильно накрениться.
Морской компас времен Колумба представлял собой котелок с картушкой на шпильке. К нижней поверхности картушки крепилась игла из намагниченного железа. На картушке была изображена "роза ветров" с обозначениями полных, половинных и четвертных румбов, то есть плавание по курсу оценивалось не точнее, чем в четверть румба (один румб равен 1/32 части окружности видимого горизонта, то есть 11,25. ). Шарнирное крепление картушки позволяло ей свободно перемещаться внутри корпуса в любом направлении, даже при сильной качке. Всякий раз, когда игла отказывалась искать север, ее восстанавливали с помощью куска магнитного железняка, который капитан берег дороже жизни.
Для навигационного учета вахтенный офицер записывал на грифельной дощечке, висевшей на переборке у кормы, текущий курс и через каждые полчаса отмечал время. При этом также требовалось учитывать еще один важный фактор – скорость, которую вахтенный офицер оценивал на глаз, наблюдая за проплывающими мимо пузырями или водорослями. Лишь в 16 веке скорость стали измерять с помощью лага, который представлял из себе обычное бревно или доску на веревке с равномерно завязанными узлами. Во время движения судна это приспособление выкидывали с кормы и по количеству узлов, уходящих за борт за полминуты, судили о количестве морских миль, которые судно делало в час (отсюда и появился термин "узел" для обозначения скорости судна). Всякий раз, когда корабль набирал или терял скорость, новое показание записывалось, и его произведение на время следования давало пройденное расстояние. Колумбу же такая роскошь была еще неизвестна, а поэтому, зрительно наблюдая за скоростью судна, он, в конечном счете, переоценил пройденное расстояние приблизительно на 9 %. При этом точный, по его мнению, навигационный расчет он оставлял при себе, а экипажу давал несколько сокращенные сведения, опасаясь недовольства моряков слишком большим расстоянием от родных берегов. Однако благодаря собственной завышенной оценке пройденного пути этот поддельный расчет оказался гораздо ближе к истине, чем "настоящий".
Также у Колумба на борту имелся сборник морских карт, на которых довольно точно были изображены побережья Испании, Португалии и Северной Африки, Азорские острова, Мадейра, Канары, а также мифический остров Антилья и ему подобные, а также были нанесены Чипунгу (Япония) и Китай.
Как и все мореплаватели, чтобы не сесть на мель, Колумб часто пользовался глубиномером при приближении к побережью или когда полагал, что находится недалеко от суши. Стандартная длина свинцовой лески с грузилом на конце в те дни составляла около 70 метров. Считая эту длину недостаточной, Колумб применял леску в 180м, а однажды связал две в одну. Однако, как мы сейчас знаем, адмирал зачастую пытался найти дно в тех местах, где океан достигает глубину около 4 000м.
Корабли Колумба находились в открытом океане 33 дня, и за это время не случилось ни сильных штормов, ни продолжительных штилей, ни противных ветров, ни бурь, ни недостатка в провизии или питья. Единственной серьезной проблемой, с которой столкнулся адмирал, - это психологическое состояние экипажей кораблей, которые могли в любой момент поднять мятеж и заставить Колумба повернуть обратно в Испанию, испугавшись отсутствия какой-либо земли на пути курса кораблей, а поэтому адмиралу постоянно приходилось убеждать моряков, что суша рядом.
На закате 25-го сентября капитан "Пинты" Мартин Алонсо внезапно выскочил на корму своего корабля и радостно закричал: "Земля! Земля! ". На горизонте виднелся остров, посередине которого возвышалась высокая гора. Все три судна немедленно взяли курс на предполагаемую сушу и плыли к ней всю ночь, однако на рассвете земля исчезла. Колумб, продолжающий следовать тем же курсом до полудня, решил: "То, что должно было быть сушей, было не землей, а небом".
Появление ложных очертаний берега – обычное морское явление. За них могут приниматься облака на фоне заката, особенно когда люди на борту нетерпеливо ищут землю. В таком состоянии человек настолько внушаем, что стоит кому-то что-либо увидеть, это видят и все остальные. Ложная надежда сильно уронила моральный дух экипажей, и по кораблям стали ходить разговоры, что "адмирал в своей безумной фантазии пытается сделать себя великим лордом за счет чужих жизней".
На рассвете в воскресенье, 7 октября, когда флот находился примерно в 500 км от ближайшей суши, был подан очередной ложный сигнал о появлении земли на горизонте: шедшая впереди "Нинья" подняла на мачте флаг и выстрелила из пушки. Однако к заходу солнца, когда было пройдено еще около 100км, земля так и не появилась. 10 октября предприятие Колумба оказалось на грани провала. В этот день, когда флот держал курс на Багамы, а ближайшая земля находилась менее чем в 350км прямо по курсу, на кораблях вспыхнул открытый мятеж. По мнению экипажа, уже было сделано достаточно и даже более того, поэтому корабли должны повернуть назад. Колумб на это пообещал людям повернуть домой, если земля не появится в течение трех ближайших дней. Согласившиеся подождать моряки прекратили мятеж.
Весь день в четверг, 11 октября, дул пассатный ветер, который позволил продвинуться кораблям Колумба на 130 км. Признаки суши стали проявляться настолько явно, что моряки вздохнули свободнее и заметно повеселели. В этот день команда "Пинты" подобрал из воды кусок доски, а также небольшую трость из дерева, похожего на железо, со следами ручной работы, выполненной грубым индейским каменным долотом. Колумб обратился с кормы с небольшой речью к своей команде, призывая ночную вахту особенно внимательно следить за горизонтом. Первому увидевшему землю был обещан шелковый камзол и премия в 10 000 мараведи от испанских государей в дополнение к жалованью. 11 октября в 10 часов вечера Колумбу показалось, что впереди появился "свет настолько неопределенный, что не хотелось о нем объявлять". Адмирал позвал сначала моряка Педро Гутьерреса, которому также показалось, что в темноте что-то мелькнуло, а затем своего помощника Родриго Санчеса, но тот не увидел ничего, поскольку был сыт по горло ложными тревогами. Скорее всего, свет появился благодаря воображению Колумба, доведенному до предела многочисленными признаками суши, встреченными в тот день. В дальнейшем Колумб понял, что глаза его обманули, однако это не помешало ему потребовать и получить премию в 10 000 мараведи, обещанную государями тому, кто первым увидит землю.
Первым же увидевшим настоящую сушу, оказался Родриго де Триана – дозорный на баке "Пинты". Убедившись, что на сей раз крик Родриго "земля! " соответствовал действительности, капитан Мартин Алонсо сделал сигнальный выстрел из заранее подготовленного ломбарда, оповещая об открытии другие корабли. Этой первой землей Западного полушария, которую увидел Колумб или любой другой европеец со времен путешествий викингов, было восточное побережье одного из Багамских островов, ныне официально именуемого островом Сан-Сальвадор. На рассвете 12 октября Колумб с экипажами своих кораблей совершил долгожданную высадку на берег...
Продолжение следует.
Спасибо @ssDNA за донат, отправленный в поддержку моего блога!
Предыдущая часть лежит здесь - Образование Священной Римской империи и самый распутный Римский папа в истории католической церкви
29 сентября 1273 года на престол Священной Римской империи взошел Рудольф Габсбург. В первые годы своего правления Рудольф поставил перед собой задачу вернуть в лоно империи все те земли, которые были ей утрачены в результате падения с имперского трона династии Гогенштауфенов. Постановления Нюрнбергского рейхстага 1274 года о возврате имперского имущества были прежде всего направлены против чешского короля Отакара II, который в 1250-х - 1260-х годах создал крупное государство на юго-востоке Германии, объединив под своей властью Чехию, Моравию, Австрию, Штирию и Крайну (современная Словения). Рудольф пригласил Отакара для дачи клятвы верности, что должно было сделать из чешского монарха вассала императора, а после того, как тот отказался принести оммаж, объявил Отакара изменником и в июне 1276 года объявил Чехии войну.
В начавшемся конфликте Чешское королевство смотрелось явным фаворитом, так как его король был несметно богат благодаря находившимся в его владениях рудникам и прибыльным монетным дворам. Согласно одному из тогдашних источников, сокровища Отакара в виде 200 000 серебряных марок, а такжез золотых блюд и кубков, украшенных драгоценными камнями, лежали навалом в четырех неприступных замках. Доходы же Рудольфа в то время равнялись всего лишь 7000 серебряных марок, что давало ему повод иронизировать над собой. Император часто говорил своим приближённым, что ему нет нужды нанимать казначея, поскольку вся императорская казна - "пять шиллингов в мелкой монете..."
Тем не менее, Рудольф переиграл своего богатого противника с помощью политических методов. Император сумел заручиться поддержкой большинства германских герцогов, переженив на них своих дочерей, которых у него было ни много ни мало шесть, а среди тех, на кого имперских дочерей не хватило, он провел мощную пропагандистскую кампанию, в которой преподнес поведение Отакара как глумление над достоинством Священной Римской империи. Также император сумел заручиться поддержкой церкви, и по его просьбе архиепископ Майнцский отлучил Отакара от церкви, в результате чего в чешском королевстве замерла церковная жизнь. Собрав крупную армию из людей своих сторонников, Рудольф в конце лета 1276 года вторгся во владения Отакара и вскоре подчинил себе Крайну и Австрию. Не ожидавший такой прыти от своего противника чешский король сложил оружие и согласился стать вассалом императора, принеся оммаж за Чехию. Австрию же Рудольф навсегда закрепил за своим родом.
Однако довольно скоро выяснилось, что Отакар не собирался исполнять свои клятвы. Вернувшись в Чехию, он направил свои многочисленные богатства на подкуп бывших союзников Рудольфа и возбуждение недовольства властью Габсбургов в Австрии. Летом 1278 года война возобновилась. 26 августа противники сошлись в "Битве на Моравском поле" близ города Дюрнкрут, в 40 км от Вены. В этом сражении Рудольф прибег к хитрости, за которую получил недобрую славу среди тогдашней европейской элиты. В нарушение рыцарского кодекса, считавшего подобные уловки постыдными, Рудольф спрятал в засаде резерв из нескольких сот тяжелых рыцарей. В решающий момент они ударили во фланг вражеской армии, смяв боевые порядки Отакара и убив самого чешского монарха. Имперские солдаты надругались над телом короля, разрубив его на части, чтобы снять дорогие доспехи. Опасаясь, как бы не появились самозванцы, которые будут выдавать себя за Отакара, Рудольф приказал выпотрошить его тело, чтобы замедлить разложение, и больше чем на полгода выставил его на всеобщее обозрение в Вене. На следующий год, в 1279-м, останки Отакара перевезли в Чехию и, наконец, погребли в пражском соборе Святого Вита, где они покоятся и поныне.
После победы над чешским королем логично было предположить, что император присоединит Чехию к своим родовым владениям, однако Рудольф делать этого не стал, считая эту страну бесполезной обузой. Вместо этого он выдал свою последнюю незамужнюю дочь за сына и наследника Отакара Вацлава II. Остаток правления до своей смерти в 1291 году Рудольф всеми силами пытался превратить Священную Римскую империю в наследственную монархию Габсбургов, чтобы передать престол своему сыну, однако сделать он это так и не смог. Тем не менее, он сумел сделать так, чтобы в число выборщиков попало как можно больше князей, связанных с домом Габсбургов брачными узами, что должно было обеспечить их лояльность наследнику Рудольфа, однако, как показало будущее, в этом он жестоко ошибся. Сразу после смерти Рудольфа князья-выборщики(курфюрсты) твердо решили не дать Габсбургам распоряжаться Священной Римской империей как семейным имуществом и сговорились не допустить к трону Альбрехта, сына и наследника Рудольфа, избрав императором Адольфа Нассауского. Правда, очень скоро стало понятно, что курфюрсты переиграли сами себя. Взойдя на престол Адольф принялся отбирать у германской знати земли в свое личное владение, чем быстро спровоцировал против себя восстание. Возмущенные курфюрсты обратились за помощью к Альбрехту Габсбуру, чья армия 2 июля 1298 года разгромила войска противника в битве при Гёльхайме, в ходе сражения убив самого Адольфа. 27 июля благодарные курфюрсты избрали Альбрехта императором.
Правление Альбрехта продлилось 10 лет и окончилось его убийством. Император пал от рук своего племянника Иоганна Швабского, которого дразнили герцогом Безземельным ввиду того, что дядюшка на престоле отобрал у него все наследство. 1 мая 1308 года Иоганн с небольшим отрядом рыцарей напал на императора и зарубил его, однако все, что он выиграл от этого бессмысленного убийства - это пожизненное заключение в монастыре в Пизе и новое прозвище Родителеубийца (Parricida - имеется в виду убийца любого старшего родственника).
После смерти Альбрехта его сын Фридрих Красивый, повел ожесточенную борьбу за имперский престол против Людвига Баварского герцога из рода Виттельсбахов. Десять лет эти двое вели войну за корону, из которой победителем вышел Людвиг. 28 сентября 1322 года в сражении при Мюльдорфе армия Фридриха была наголову разбита, а он сам попал в плен. После трех лет заключения 13 марта 1325 года Фридрих подписал с Людвигом договор, в соответствии с которым он получал свободу ценой отказа от претензий на германский престол, а также дал клятву убедить своего брата Леопольда прекратить сопротивление, которое тот продолжал, пока Фридрих томился в тюрьме. Когда же Леопольд отказался сложить оружие, Фридрих вернулся в Мюнхен в добровольное пленение, так как не сумел выполнить данную клятву. Такое рыцарское поведение произвело большое впечатление на Людвига, и он договорился с Фридрихом о совместном правлении в Германии. 7 января 1326 года между Людвигом и Фридрихом был заключён договор, в соответствии с которым Фридрих признавался королём и правителем Германии, а Людвиг должен был короноваться императором Священной Римской империи в Италии. Однако после смерти своего буйного брата Леопольда в том же 1326 году Фридрих оставил пост правителя Германии и вернулся в свои родовые владения.
Начиная с этого момента династия Габсбургов зашла в затяжное пике, апофеозом которого стала Золотая булла, изданная императором Карлом IV в 1356 году, в которой содержалась новая схема избрания римского короля, а также определялись личности семи выборщиков. Теперь в выборах императора участвовало три архиепископа и четыре светских князя, которые впредь будут передавать это право по наследству. Габсбургов в новую коллегию курфюрстов не включили, вычеркнув их тем самым из самого важного учредительного документа в истории Священной Римской империи.
Обиженный и униженный Золотой буллой правитель Австрии Рудольф IV твердо вознамерился восстановить престиж своей семьи, прибегнув для достижения этой цели к старому доброму подлогу документов. В 1358 году он приказал своим писцам создать пять поддельных грамот, которые должны были поставить Габсбургов впереди всех князей Священной Римской империи благодаря утверждениям, что прошлое Габсбургов неразрывно связано с Австрией и Римом. Суть подлога содержалась в первых двух грамотах, известных ныне как "Псевдо-Генрих" и" Большая привилегия". Автор "Псевдо-Генриха" выдал свой текст за грамоту, изданную императором Генрихом IV в 1054 году и пересказывающую содержание двух писем, хранившихся у герцога Эрнста Бабенберга. Первое письмо - якобы от Юлия Цезаря - было адресовано людям "восточной земли", под которой явно подразумевалась Австрия. В нем Юлий Цезарь приказывал признать правителем этой земли своего дядю, особо оговаривая, что его власть будет "властью сеньора". Далее там говорилось, что упомянутый дядя отныне входит в высшие советы Римской империи, так, "чтобы впредь не решалось ни одного важного вопроса или иска без его ведома". Во втором письме, упомянутом в "Псевдо-Генрихе", к людям востока похожим образом обращался уже император Нерон, писавший, что "поскольку своим благородством жители востока превосходят остальные народы Римской империи, то он по совету сената освобождает их от уплаты всех имперских налогов и дарует им свободу на веки вечные".
"Большая привилегия" основывалась на тексте грамоты императора Фридриха I Барбароссы, в которой тот якобы провозгласил Австрию "щитом и сердцем Священной Римской империи" и даровал австрийскому герцогу право сидеть по правую руку от императора.
Три остальные грамоты подтверждали подлинность "Псевдо-Генриха" и "Большой привилегии", а также содержали кое-какие дополнительные пункты. В 1360 году Рудольф представил пять своих поддельных грамот на утверждение императору Карлу IV вперемешку с семью подлинными документами. Карл оспорил некоторые частности, но в целом неохотно признал документы "в той мере, в какой их положения не расходятся с законом". Однако он так не изменил состав коллегии выборщиков, что по-прежнему держало Габсбургов в стороне от выборов императора. Тем не менее, Рудольф отныне стал использовать титул эрцгерцога и фактически добился полной независимости Австрии от империи.
Чуть позже Рудольф еще раз прибег к подделке документов. В 1363 году он решил присоединить к Австрии графство Тироль, которое разбогатело на своих золотых и серебряных копях, а также на таможенных сборах с дорог через перевал Бреннер, связывающий Италию с немецкими городами. Для этого он вступил в сговор с графиней Тироля Маргаритой Маульташ, которой была сильна недовольна тирольская знать, в результате чего под ней зашатался трон. Рудольф обещал навести в графстве порядок, а Маргарита, в свою очередь, в обмен на пожизненное сохранение за собой Тироля пообещала завещать его Рудольфу. Такое обещание сильно не понравилось советникам графини, которые были основными землевладельцами в графстве. В январе 1363 года они заставили Маргариту согласиться на то, что все договоры с иностранными князьями заключаются только с одобрения тирольской знати. Тогда Маргарита и Рудольф состряпали подложную грамоту, в которой сообщалось, что четыре года назад Маргарита поклялась отдать Тироль Рудольфу и что эту торжественную клятву отменить она не может. Советники графини поверили своей госпоже и заверили фальшивку своими печатями. К концу года Рудольф убедил Маргариту отречься от титула графини, предложив ей щедрое содержание в Вене. Таким образом, Тироль был навсегда закреплён за Австрией.
Рудольф умер в 1368 году в возрасте всего 25 лет. Несмотря на столь короткую жизнь, он золотыми нитями вписал свое имя в историю династии, ведь именно Рудольф своими поддельными грамотами привил Габсбургам историческое самосознание и набор представлений о самих себе. Вымышленное римское и австрийское прошлое внушили его потомкам чувство солидарности и веру в особое предназначение, которые крепли с каждым поколением.
Габсбурги вернулись на римский престол в 1438 году. В 1420 году австрийский герцог Альбрехт V заключил союз с императором Сигизмундом I и помог тому в борьбе против гуситских еретиков в Чехии. За оказанную помощь Альбрехт получил в награду Моравию, а также руку императорской дочери Елизаветы. После сыгранной свадьбы Сигизмунд, у которого не было сыновей, объявил Альбрехта своим преемником на тронах в Чехии и Венгрии. После смерти Сигизмунда в 1437 года Альбрехт без проблем занял венгерский трон, далее избрался королем Чехии, а в марте 1438 года был избран и на императорский престол. Таким образом, Священная Римская империя, герцогство Австрия, а также Чехия и Венгрия оказались под властью одного человека. Впрочем, насладиться столь обширной властью император так и не успел. Уже в 1439 году Альбрехт заболел дизентерией во время военного похода против османов и 27 октября скоропостижно скончался, при этом не оставив после себя наследника.
Тем не менее, Габсбурги сумели сохранить престол Священной Римской империи в своих руках. В 1440 году курфюрсты избрали императором герцога Штирии, Каринтии и Крайны Фридриха III, который приходился троюродным братом почившему в бозе Альбрехту. Личным девизом нового императора стала аббревиатура AEIOU - "Австрии суждено править всем миром", однако на протяжении всего своего правления Фридрих мало соответствовал этому девизу. Ко времени восшествия Фридриха на престол управленческий кризис в империи достиг своего апогея, и независимые немецкие князья практически перестали подчиняться своему формальному правителю, в результате чего власть Фридриха в империи была иллюзорной.
Однако, как и его предки, Фридрих был очень хорош в области заключения династических браков. В 1473 году император договорился женить своего сына Максимилиана на дочери бургундского герцога Карла Смелого. Владения герцога Бургундского состояли из двух частей, каждая из которых лежала между Францией и Священной Римской империей. Южная часть представляла собой герцогство Бургундия и одноименное ему графство, а северная включала в себя Люксембург, исторические Нидерланды (территория нынешних Нидерландов и Бельгии), а также часть Франции к югу от Кале. Карл Смелый, давно мечтавший сменить титул герцога на титул короля, согласился выдать свою единственную дочь Марию за сына Фридриха, при условии, что сам он будет избран королем римлян (титул избранного, но ещё не коронованного папой римским главы Священной Римской империи). Фридрих же вместо этого предложил короновать Карла как короля Бургундии, однако в самый последний момент под нажимом своих советников передумал, чем сорвал столь выгодный брак для своей семьи. В 1475 году, чтобы соединить разорванные земли своего герцогства, Карл Смелый вторгся в Лотарингию, в которой спустя несколько лет нашел свою смерть 5 января 1477 года в битве при Нанси Карлу раскроили череп алебардой. Герцогство Бургундия унаследовала дочь Карла Мария, в одночасье ставшая самой желанной невестой Европы тех лет. Французский король Людовик XI немедленно предложил двадцатилетней Марии стать супругой его семилетнего сына дофина Карла, однако большая часть подданных герцогини была против французского господства. В результате размышлений Мария решила вернуться к старому варианту и вышла замуж за Максимилиана, сына императора Фридриха III. Таким образом, к владениям Габсбургов добавился новый огромный кусок европейской территории.
В 1486 году Фридрих сумел гарантировать продолжение габсбургской власти, убедив курфюрстов избрать Максимилиана следующим императором Священной Римской империи, тем самым фактически превратив империю в наследственные владения своего рода.
В конце своей жизни Фридрих заболел диабетом и, чтобы утолять неотступную жажду, постоянно поглощал арбузную мякоть. В 1493 году у 77-летнего императора началась гангрена, в результате чего ему пришлось ампутировать ногу. Благодаря записям хирурга Ханца Сайфа до нас дошло подробное описание этой э операции, совершенной в 15 веке. Операцию проводили публично, и все придворные собрались посмотреть на то, как императору будут отнимать конечность. На операции присутствовало 7 медиков - трое хирургов держали пациента, двое пилили ногу, а два врача руководили процессом. В записях лекаря упоминается, что слабого Фридриха пугала не столько боль, сколько факт того, что он может войти в историю под прозвищем "Одноногий". Неизвестным остаётся вопрос, каким было обезболивание. В средневековой Европе перед операцией больного нередко просто били по голове, чтобы тот потерял сознание. Этот способ требовал от "анестезиолога" немалой сноровки - нужно было рассчитать удар так, чтобы пациент лишился чувств, но не жизни. Довольно популярным было и кровопускание. Больному отворяли вены и ждали, пока он потеряет достаточно крови, чтобы упасть в обморок. Также в это время обезболивание часто производилось с помощью "усыпительной мочалки", для которой готовили отвар из мака, плюща и мандагоры. Мочалку с отваром прикладывали к лицу больного, пока тот не терял сознание.
Несмотря на столь сомнительную анестезию, Фридрих успешно перенёс болезненную процедуру. После того как больную ногу перевязали, император взял отпиленную конечность и произнёс: "Только что императору и империи отняли ногу. Доселе благополучие империи покоилось на целостности императора Фридриха. Теперь же у обоих отнята надежда, и оба скатились с вершины славы к ноге".
Через 6 недель обрубок начал заживать, а ещё через месяц рана почти затянулась. Фридрих, довольный результатом, наградил лекарей и отпустил их домой. Однако через 72 дня после операции, 19 августа 1493 года, с Фридрихом случился апоплексический удар, и император скончался. Была ли причина удара связана с прошедшей операцией, так и осталось неизвестным. Придворные императора же сочли, что его смерть была вызвана употреблением большего количества арбузов...
После смерти Фридриха III на престол Священной Римской империи взошел его сын Максимилиан I, на время правление которого пришлось начало, пожалуй, самого сложнозакрученного конфликта в европейской истории - Итальянских войн. О них и пойдёт речь в следующей части.
Продолжение следует.
В 936 году на трон Германского королевства, состоявшего в то время из пяти, по сути, независимых крупных племенных герцогств (Саксонии, Баварии, Франконии, Швабии и Лотарингии), взошел Оттон I, сын саксонского герцога и предыдущего германского короля Генриха I Птицелова. Избрание Оттона (в германском государстве короля избирали коллегией курфюрстов, состоящей из семи князей-выборщиков) спровоцировало в королевстве период смуты, так как не вся местная знать была довольна новым монархом. На протяжении 5 лет Оттон вел непрерывную борьбу против своих вассалов, подавляя один мятеж за другим, и к 941 году, наконец, сумел утвердить свою власть на всей территории королевства. В последующие годы против короля периодически вспыхивали новые заговоры, однако из всех них монарх выходил победителем.
10 августа 955 года немецкие войска во главе с Оттоном I разгромили вторгшихся в Центральную Европу кочевников-венгров (мадьярские племена, которые позже осели на территории современной Венгрии) и навсегда остановили их опустошительные набеги на христианские страны, что еще более укрепило власть Оттона в глазах его поданных.
Наведя порядок в своих землях, Оттон решил, что настало время расширить свое влияние на другие страны. В 951 году его крупная армия вторглась в Италию, которая в то время переживала свою версию Смутного времени. В 945 году Маркграф Ивреи Беренгар вместе со своими многочисленными союзниками поднял восстание против итальянского короля Гуго, лишил его власти и сам сел на трон. После свершившегося переворота недовольная узурпатором итальянская знать стала кучковаться вокруг принцессы Адельгейд, вдовы умершего сына свергнутого Гуго, которая формально имела право на итальянский престол. Беренгар решил от греха подальше заключить Адельгейд в крепость, однако это ему мало чем помогло. Возмущенная принцесса сумела с помощью своих сторонников отправить письмо Оттону с запросом о помощи, которую тот немедленно оказал. Германская армия вторглась в Северную Италию и без труда освободила Адельгейд. В том же году Оттон I женился на спасенной принцессе, автоматически став претендентом на итальянский трон.
Беренгар, который был не в силах противостоять военной мощи германского короля, вскоре подчинился власти интервента, за что получил в лен королевство Ломбардское, тем самым став вассалом Оттона I, но при этом сохранив за собой титул короля Италии. Впоследствии, воспользовавшись занятостью Оттона I внутригерманскими делами, Беренгар отказался от всех своих обязанностей по отношению к правителю Германии и своими действиями спровоцировал против себя новый поход.
В 960 году Беренгар решил вторгнуться в Папскую область (Центральная Италия), чем вынудил понтифика Иоанна XII запросить помощи у Оттона. Как и 10 лет назад, германский король вновь откликнулся на зов и во главе большой армии, почти не встречая сопротивления, прошел по территории Северной Италии, занял город Павия и фактически объявил себе королем Италии. Беренгару ничего не оставалось, кроме как ретироваться. Он вместе со своей женой бежал в горы, где заперся в крепости Сан-Леоне. После длительной осады из-за угрозы голода свергнутый король был вынужден сдаться, после чего его, как пленника, отправили в германский город Бамберг, где он и умер 6 июля 966 года.
Оттон же решил не довольствоваться одним лишь титулом итальянского короля и вскоре отправил делегацию в Рим, требуя от папы в качестве благодарности за оказанную помощь даровать ему титул императора. Понтифик согласился, и в феврале 962 года в соборе Святого Петра он короновал Оттона I императором германских и итальянских земель. Так возникла Священная Римская Империя. В понимании Оттона, новоявленная империя стала наследницей сразу двух великих христианских держав - Римской империи и государства Карла Великого (подробнее об империи Карла здесь - Как родилась Франция: Пипин Короткий и Карл Великий. Викинги захватывают Европу), а он сам стал самым могущественным государем Европы, ибо "император, получивший корону из рук самого Папы Римского, намного выше любого короля". Более того, император провозгласил себя "опекуном церкви и всей католической веры", что сильно не понравилось папе Иоанну, усмотревшему в таком заявлении посягательство на свою власть.
Тут стоит сказать пару слов о самом Иоанне XII, ведь это была максимально незаурядная личность. Октавиан Тускол, как звали понтифика в миру, был сыном Альбериха II - светского правителя Рима. Перед своей смертью Альберих задумал объединить всю власть над Римом в руках своего наследника и заставил римскую знать дать клятву в Соборе Святого Петра, что после освобождения папского престола его займёт Октавиан, который к этому моменту уже принял сан. После смерти Альбериха Октавиан стал его преемником как светский правитель Рима, а со смертью папы Агапита II в ноябре 955 года заполучил в свои руки ещё и титул понтифика, тем самым объединив светскую и духовную власть над Римом: директивы по вопросам светского управления он подписывал именем Октавиан, а папские буллы - именем Иоанн.
Иоанн XII вошел в историю как самый распутный папа за всю историю церкви. Согласно записям хронистов, папа был большим бабником и превратил Латеранский дворец, "некогда бывший убежищем святых" в место разврата. Иоанн проводил время в постоянных пирах, на которых он пил "за здоровье дьявола, призывал демонов Юпитера и Венеру, чтобы они помогли ему в азартных играх", которые он любил не меньше распутных девок. Тратя большую часть городских налогов на удовлетворение собственных потребностей, Иоанн быстро привел казну Рима к упадку, чем и воспользовался Беренгар II, начавший грабить папские земли к северу от Рима, что, впрочем, как мы видели, завершилось для него катастрофой.
Через две недели после коронации императором Оттон I покинул Рим перед отъездом, дав несколько наставлений Иоанну, убеждая того отказаться от распутного образа жизни. Это нравоучительство вкупе с заявлением Оттона об "опекунстве церкви" привело папу в бешенство, и он немедленно организовал заговор против новоявленного императора, начав переговоры с сыном свергнутого Беренгара Адальбертом суля ему императорскую корону. Прознав о таком повороте, Оттон пошел в карательный поход на Рим, однако папу в нем он уже не застал - Иоанн XII, узнавший о приближении Оттона, вместе с Адальбертом похитил все остававшиеся в казне деньги и сбежал. Император свободно вступил в город и вскоре собрал синод, на котором были оглашены многочисленные свидетельства аморального поведения папы. По свидетельству хрониста, Иоанна XII обвинили в том, что "он открыто выезжал на охоту, ослепил своего духовного отца Бенедикта, стал виновником смерти кардинала Иоанна, приказав кастрировать его, предавал огню дома, появлялся на людях, опоясанный мечом, в шлеме и панцире, а также вел развратный образ жизни". Оттон отправил папе письмо с просьбой вернуться в Рим, чтобы оправдать себя, но Иоанн в ответ пригрозил отлучить участников синода от церкви и лишить их должностей. Однако получилось ровно наоборот. 6 декабря 963 году Иоанн XII был осуждён за порочную жизнь и низложен, а новым папой стал Лев VIII, целиком и полностью находившийся во власти Оттона.
Однако как только императорская армия ушла из Рима, Иоанн во главе большой свиты сторонников и слуг вернулся в Вечный город, в результате чего Лев VIII был вынужден бежать к императору. Войдя в Рим, Иоанн немедленно созвал синод, который признал его низложение неканоническим и восстановил его на Святом престоле. Оттон уже начал планировать новый поход на Рим, однако Иоанн XII решил освободить своего противника от таких хлопот. 14 мая 964 года буйный папа неожиданно скончался то ли в результате апоплексического удара, то ли от рук очередного оскорблённого мужа, с чьей женой он переспал. Иоанн XII был похоронен в том самом Латеранском дворце служившим при нем дворцом разврата.
Со смертью Иоанна Оттон окончательно утвердил свою власть в Италии. Первый император Священной Римской империи скончался 7 мая 973 года на 61-ом году жизни.
Рассвет могущества Священной Римской империи пришелся на время правления династии Гогенштауфенов, занимавших престол с 1138 года по 1254 годы. В этот период императоры сумели укрепить свою власть над германскими герцогами, расширить свои владения в Италии, подчинив Сицилийское королевство, а император Фридрих II Гогенштауфен даже умудрился стать королем Иерусалима (подробнее об этом здесь - "Stupor Mundi" - Фридрих II Гогенштауфен: Император, Король и "Чудо Мира". История Тевтонского ордена ). Однако одновременно с этим Фридрих II находился в постоянном конфликте со святым престолом и за время своего правления был отлучён от церкви аж 4 раза.
Смерть Фридриха II в 1250 году привела к окончанию династии Гогенштауфенов на престоле Священной Римской Империи, а также спровоцировала полный разгром всех их владений, привилегий и доходов. Подталкиваемые Святым престолом соседи Гогенштауфенов захватили большую часть их земель, а от тех территорий, которые по началу удалось удержать, впоследствии добровольно отказались загнанные в угол наследники Фридриха II. Больше всех от падения Гогенштауфенов выиграл граф Рудольф Габсбург.
Первым Габсбургом, о существовании которого доподлинно известно современным историкам, был Гунтрам Богатый, владевший графствами Мури и Брейсгау в Швабии (юго-запад современной Германии). В 952 году у него случится с уже с известным нам Оттоном I конфликт, в результате которого король конфисковал у Гунтрама большую часть земель, оставив в его владении лишь графство Мури. Около 990 года оно было разделено между внуками Гунтрама Рудольфом и Радботом. Последний для защиты своих земель построил крепость, которую назвал Хабихтсбург (Ястребиный замок). Легенда гласит, что однажды на охоте Радбот потерял любимого ястреба. Разыскивая его, он вышел на плоскую скалу над рекой Аре на самом краю своих владений и понял, что это место идеально подходит для крепости. Название прижилось в сокращенной форме Хабсбург, и со временем потомки Радбота начали использовать его в качестве наименования своего рода.
Через габсбургские владения шли дороги, соединявшие горные области Швейцарии с предальпийскими равнинами, по которым непрерывным потоком шли торговые караваны, и Габсбурги, владевшие несколькими десятками таможен в этих местах, извлекали немалые доходы из этой торговой деятельности. По началу Габсбурги были лишь одним из множества дворянских родов, не претендующих на "вселенскую" власть, однако в 12 веке произошел их стремительный взлет. Сначала Габсбурги встали на сторону императора Лотаря III против его соперников из династии Гогенштауфенов и в благодарность получили новые владения в Верхнем Эльзасе, а вместе с ними — и престижный титул ландграфа. Позже, в середине столетия, Габсбурги перешли уже на сторону Гогенштауфенов и помогли Фридриху II избраться на престол Священной Римской империи. Новый император также щедро вознаградил своих союзников, даровав им новые земельные пожалования на юго-западе империи. В конечном итоге все эти земли и унаследовал граф Рудольф Габсбург.
После смерти Фридриха II он стал убеждать наследников покойного императора отписывать ему земли, доходы и права, угрожая им военным вторжением. В результате, обзаведясь изрядным количеством земель и став самым крупным феодалом Швабии, Рудольф в 1273 году объявил о своём желании занять престол Священной Римской империи. С точки зрения выборщиков, Рудольф был подходящей кандидатурой. Ему уже исполнилось 55, и можно было не беспокоиться, что он будет представлять угрозу в долгой перспективе. Сам поживившийся землями Гогенштауфенов, он, верно, не станет требовать возврата земель, присвоенных другими крупными магнатами.
В результате этих измышлений 29 сентября 1273 года курфюрсты избрали Рудольфа императором, тем самым заложив первый камень в строительство будущей империи Габсбургов, чья власть вскоре раскинется на большей части территории Европы и даже достигнет берегов Нового Света.
Продолжение следует.
Спасибо @JoyMalkavian, @Olomoroz , @user9641013 и четырем таинственным пикабушникам за донаты, отправленные в поддержку моего блога!
Предыдущая часть лежит здесь - Последнее плавание Колумба: война с индейцами, мятеж команды, "кораблекрушение" из-за древесных червей
В своём Четвёртом путешествии к берегам "Индии" Колумб со своими людьми оказался на грани катастрофы. Напомню, что в ходе этой экспедиции испанцы открыли золотоносный регион Верагуа (на современной карте ему соответствует атлантическое побережье Никарагуа, Коста-Рики и Панамы), однако из-за жестокого обращения с местными жителями они так и не сумели извлечь выгоду из этого открытия. Возмущенные грабежом со стороны иноземцев, индейцы пошли настоящей войной на моряков из команды Колумба, и последнему ничего не оставалось, кроме как экстренно эвакуироваться из этих земель. Из-за долгого стояния в Верагуа корабли Адмирала сильно пострадали от древесных червей, которые превратили их обшивку в натуральное решето, в результате чего флот Колумба, едва достигнув берегов Ямайки, окончательно потерял способность к передвижению. Не видя иного выхода, Адмирал приказал выбросить свои суда на прибрежную мель и соорудить из них подобие крепости на воде. Через некоторое время после этого ближайший помощник Колумба, Диего Мендес, вместе с тремя десятками испанцев и местных туземцев отправились за помощью на Эспаньолу. Совершив на двух каноэ, оборудованных парусом, морской переход длиной более 600км, посланники достигли пункта назначения и попросили у местного губернатора Николаса де Овандо помощи в спасении своих товарищей, застрявших у берегов Ямайки. Однако Овандо, опасавшийся присутствия Адмирала на Эспаньоле, продержал Мендеса в своей штаб-квартире 9 месяцев и только после этого позволил Диего начать поиски корабля для спасения товарищей.
В начале 1504 года 50 моряков из команды Колумба, уже не веря то, что с Эспаньолы прибудет спасательный корабль, подняли мятеж против своего Адмирала и, захватив несколько десятков каноэ, попытались самостоятельно добраться до испанской колонии, однако, потерпев в этом деле неудачу, бросили свои лодки и пешком по острову направились обратно к кораблям Колумба, попутно грабя местных индейцев.
К концу марта 1504 года прошло уже более восьми месяцев с тех пор, как Мендес отплыл на Эспаньолу, но от него не было никаких вестей. Когда против Колумба начал затеваться очередной заговор, на горизонте внезапно появилась небольшая каравелла, которая встала на якорь рядом со стоящими на мели кораблями Адмирала. Испанцев охватила буйная радость, которая, впрочем, немедленно сменилась жесточайшим разочарованием. Данное судно, посланное Овандо, предназначалось вовсе не для спасения моряков. Его задачей было просто разузнать положение дел в лагере Колумба, после чего оно должно было вернуться в Эспаньолу. Капитан посланной каравеллы Диего де Эскобар поднялся на борт того, что раньше было флагманом Адмирала, передал команде два бочонка вина и кусок соленой свинины, а также сообщение от Диего Мендеса о том, что он благополучно добрался до Эспаньолы и пришлет спасателей, как только сможет получить корабль. После этого Эскобар в тот же вечер отплыл обратно на Эспаньолу, вновь оставив Колумба и его людей на произвол судьбы.
Тем не менее, Адмирал не пал духом и решил воспользоваться этим странным визитом посланника Овандо. Он отправил в лагерь мятежников, которых возглавлял Диего Поррас, двоих гонцов, принесших с собой кусок соленой свинины в качестве доказательства визита каравеллы и предложивших бунтовщикам примирение. Однако те вместо того, чтобы пойти на мировую, двинулись на "плавучие" дома Колумба в надежде победить людей Адмирала и взять последнего под арест, дабы в будущем рассказать испанским монархам свою версию событий, произошедших на Ямайке. 19 мая, когда повстанцы достигли индейской деревни, расположенной недалеко от кораблей, Колумб послал брата Бартоломео, сопровождаемого пятьюдесятью вооруженными людьми, с окончательным предложением войны или мира. Поррас, считавший всех, кто не присоединился к его мятежу, слабаками, выбрал войну. Между испанцами произошла небольшая битва на мечах, в то время как индейцы, стоящие в стороне, наслаждались зрелищем, как христиане режут друг друга. В сражении победили люди Колумба, захватившие Порраса в плен, а также убившие или ранившие большую часть мятежников. На следующий день выжившие повстанцы получили полное прощение, им было разрешено остаться на берегу под командованием человека, назначенного Адмиралом, а Франсиско де Поррас был закован в кандалы на борту.
Наконец, в конце июня 1504 года к "плавучему" лагерю Колумба прибыла каравелла, нанятая Диего Мендесом, и 29-го числа, забрав всех выживших моряков численностью около ста человек, отправилась в Эспаньолу, оставив за горизонтом проклятый остров. Всего Колумб и его люди пробыли на Ямайке один год и пять дней. В Санто-Доминго был зафрахтован еще один корабль, на борту которого Адмирал 12 сентября отплыл в Испанию. Большинство же выживших в Четвертом плавании предпочли больше не заниматься мореплаванием и остались на Эспаньоле. Позже некоторые из них стали первыми поселенцами на Пуэрто-Рико.
7 ноября 1504 года после пятидесяти шести дней перехода из Санто-Доминго, последнее плавание Адмирала благополучно завершилось в испанском порту Санлукар-де-Баррамеда. К своему удивлению, Колумб так и не был вызван ко двору для отчета о путешествии и в целом не обратил на себя абсолютно никакого внимания со стороны монархов. К тому времени испанский король Фердинанд окончательно пришел ко мнению, что Колумб не годится в управляющие земель Нового Света, так как за свои четыре плавания так и не принес короне обещанных залежей золота, попутно разругавших с большей частью своих коллег по путешествиям. Что же до королевы Изабеллы, которая всегда относилась с большой теплотой к Адмиралу, то к моменту возвращения последнего в Испанию она серьёзно заболела и уже лежала на смертном одре. 26 ноября 1504 года королева умерла, а вместе с ней умерла и последняя надежда Колумба на королевскую милость.
Вскоре серьезно заболел и сам Христофор, которому в 1504 году исполнилось 53 года и чьи суставы были серьезно изношены в результате многолетних плаваний. Не имея возможности передвигаться, Колумб поручил отстаивать свои интересы своему сыну Диего, который служил в личной гвардии короля. Также интересы Колумба при дворе представляли еще несколько человек - его брат Бартоломео, верный помощник Диего Мендес, а также, как верил сам Адмирал, Америго Веспуччи. "Он очень благороден, всегда стремится мне угодить, – писал Колумб своему сыну, – и полон решимости сделать для меня все возможное. Посмотрим, что он сможет сделать, чтобы принести мне пользу, и попытаемся заставить его это сделать это". Колумб даже не подозревал, что отчет Веспуччи о его путешествии в Новый Свет приведет к тому, что Америго провозгласят первооткрывателем нового континента, и что вследствие этого сфабрикованного нарратива мир, открытый Колумбом, станет называться Америкой. Что именно Веспуччи сделал для Колумба, если вообще что-то сделал, нам неизвестно.
Несмотря на королевскую опалу, Колумб оставался вполне состоятельным человеком. Он снял дом в Севилье и был хорошо обеспечен деньгами, слугами и сопровождающими. Это стало возможным благодаря богатой добыче золотых изделий, которую Колумб привез из Верагуа, а также благодаря отчислению "десятых долей" с добытого золота на Эспаньоле. Однако эти доходы были значительно меньшей суммой, чем та, которую сам Адмирал считал справедливым вознаграждением за открытые им земли, а поэтому заваливал королевский двор с требованиями восстановить его в должности "губернатора Нового Света" со всеми вытекающими из нее привилегиями. Не забывал Колумб и о своей команде, сопровождающей его в последнем плавании. Он трижды направлял письма своему сыну Диего с просьбой убедить королевского казначея Моралеса выплатить жалованье его "бедным людям", которые "прошли через бесконечные опасности и лишения". В марте 1502 года весь экипаж получил жалованье за шесть месяцев авансом, но путешествие продлилось тридцать два месяца, и большинство выживших, которые вернулись домой с Адмиралом, прибыли домой, не имея в кармане ни гроша. Некоторые подрабатывали случайными заработками в Севилье, ожидая выплаты, другие жили на благотворительность Адмирала. Колумб просил Диего сделать все, что в его силах, чтобы людям своевременно платили, "хотя среди них есть и такие (мятежники), которые в большей степени заслуживают наказания, нежели милостей".
В начале 1505 года приступ артрита, мучавший Колумба несколько месяцев, наконец отступил, и Адмирал решил лично приехать к королевскому двору. Так как в своем состоянии Христофор не мог передвигаться на лошади, он начал думать о путях и средствах, с помощью которых он мог бы пересечь Испанию. В Севильском соборе стоял великолепный катафалк на колесах, который использовался на пышных похоронах Диего Уртадо де Мендосы, герцога Инфантадо и князя Церкви. Колумб решил, что это как раз то, что нужно для путешествия по пересеченной местности. Капитул собора, к которому обратились за предоставлением катафалка в аренду, согласился при условии, что его возврат будет гарантирован. К счастью, "погода была такой буйной, что оказалось невозможным начать это путешествие", так что население Испании было избавлено от нелепого и жалкого зрелища старого Адмирала, направляющегося ко двору на катафалке.
В конце концов, Колумб решил, что нет смысла прилагать дальнейшие усилия для восстановления себя в качестве активного администратора Эспаньолы, так как его возраст и немощи больше не позволяли ему отправиться в еще одно трансатлантическое путешествие, и обратился к королю с просьбой даровать губернаторство и вице-королевство его сыну Диего. Король Фердинанд пошел навстречу этим пожеланиям и не стал возражать против того, чтобы дон Диего принял титул адмирала после смерти своего отца. В 1509 году Диего Колумб был назначен губернатором Эспаньолы, однако большую часть своей жизни он провел в Испании, пытаясь обеспечить свои наследственные права вице-короля всех Индий. После смерти Диего в 1526 году его супруга Вирейна приняла права регентства при их малолетнем сыне Луисе и, действуя от имени сына, впоследствии отказалась от всех титулов, должностей и денежных привилегий как наследника Христофора Колумба в обмен на герцогство Верагуа (земли Центральной Америки).
В мае 1505 года Колумб все же решил предпринять еще одну попытку попасть на аудиенцию к королю, для чего добился у последнего королевского разрешения прибыть ко двору. На этот раз Колумб решил не брать в аренду катафалк, а планировал совершить переход на муле, так как полагал, что сможет вынести мягкую поступь этого животного. На встрече с Адмиралом монарх намекнул, что если Колумб откажется от своих притязаний на титулы Нового Света и связанные с ними доходы, он получит прекрасное поместье в Кастилии с высокой рентой. Однако Колумб об этом даже говорить не хотел. Надо думать, что потомки Адмирала часто жалели, что он не пошел на такой обмен.
В течении следующего года состояние Колумба стремительно ухудшалось. Предчувствуя свою скорую смерть, 19 мая 1506 года, Адмирал утвердил свою последнюю волю и завещание, сделав своего сына Диего наследником всего имущества и привилегий. На следующий день у постели умирающего собрались его сыновья, брат Диего, верный товарищ Диего Мендес, а также несколько преданных слуг. Вызванный священник отслужил мессу, и в этом маленьком кругу друзей и родственников Колумб причастился и, произнеся "В руки Твои, Господи, предаю дух мой", Великий Адмирал Моря-Океана скончался.
Его жизнь завершилась в разочаровании. Он так и не нашел пролив к Золотому Херсонесу, не встретился с великим ханом, не сумел освоить крупные залежи золота, не обратил большого числа язычников в христианство и даже не обеспечил будущее своей семьи. На его похоронах не было никого из испанской знати, а придворные летописцы даже не упомянули о его смерти в своих записях. Однако, несмотря на столь печальный конец, не стоит скорбеть о судьбе Адмирала. За время своей удивительной, наполненной приключениями жизни Христофор Колумб наслаждался долгими промежутками чистого восторга, который может знать только моряк, и моментами сильнейшего гордого ликования, которое может испытать только первооткрыватель. Да и если Христофор, находясь на смертном одре, сумел бы предвидеть все то, что в будущем принесут его открытия человечеству - это в одночасье превратило бы все печали его последних лет в великую радость.
Открытие Нового Света кардинально изменило экономическую и политическую картину мира, что спровоцировало в следующих веках нескончаемую серию буржуазных революций, которые, в свою очередь, привели человечество к миру, в котором мы сейчас живем. И начало всем этим преобразованиям положил никто иной, как Христофор Колумб, смело отправившийся в 1492 году в далекий и неизведанный мир.
P. S. Спасибо всем, кто читал статьи данного цикла, и отдельная благодарность тем, кто поддержал их рублем!
До скорых встреч).
Спасибо @acethelittle и @user10613618 за донаты, отправленные в поддержку моего!
Предыдущая часть лежит здесь - Арест Христофора Колумба
9 мая 1502 года Христофор Колумб отправился в свое последнее путешествие в Новый Свет. К тому моменту Адмирал, открывший для европейцев неизвестный ранее континент, фактически находился в опале испанской знати, так как, несмотря на грандиозную географическую значимость своих открытий, кардинально изменивших средневековое представление о мире, он так и не сумел принести испанской короне ожидаемых богатств. Отправляясь в свое четвертое плавание к берегам "Индии", Колумб был намерен во что бы то ни стало найти залежи золота, которое должно было сполна окупить испанским монархам все затраты на экспедиции в Новый Свет, а также восстановить его репутацию, потрепанную лжесвидетельствами недовольных им колонистов.
Напомню, что из своего Третьего путешествия Колумб вернулся в Испанию закованным в кандалы, так как прибывший на Эспаньолу королевский уполномоченный Франсиско де Бобадилья счел недопустимыми методы управления Адмирала колонией, а поэтому приказал его арестовать, самостоятельно заняв пост губернатора острова (чуть позже на этом посту Бобадилью сменил Николас де Овандо). В Испании Фердинанд и Изабелла сняли обвинения с Колумба, однако, санкционируя новое плавание в Новый Свет, строго запретили ему посещать Эспаньолу. На этот раз к "индийским берегами" в составе флота Колумба отправились четыре каравеллы с общей численностью экипажей 140 человек. Стоит отметить, что в их число входило около 56 грометов, большинству из которых на момент отплытия было 17 лет, а некоторым из них не исполнилось и 13. Однако основную массу команды, разумеется, составляли опытные моряки, многие из которых уже не раз плавали с Колумбом в Америку.
Несмотря на королевский запрет, 24 июня флот Колумба прибыл к устью реки Озама, где находился Санто-Доминго - столица Эспаньолы. Адмирал хотел отправить письма домой вместе с флотом, собирающимся уйти в Испанию, а также укрыться от надвигающегося шторма, который, как он думал, должен был начаться в ближайшие дни. Адмирал хорошо знал климатические приметы, поскольку сам пережил шторм во время возвращения из Первого путешествия. Маслянистая зыбь, накатывающая с юго-востока, аномальный прилив, ощущение тяжести в воздухе, боли при низком давлении в его ревматических суставах, малиновый закат, озаряющий все небо, не предвещали ничего хорошего. Подойдя к устью гавани, но не бросая якорь, Колумб отправил на берег шлюпку с запиской к губернатору с просьбой разрешить бросить якорь. Кроме того, он настоятельно рекомендовал задержать флот, направляющийся в Испанию, до тех пор, пока шторм не утихнет. Однако губернатор Овандо ответил категорическим отказом Адмиралу в доступе в гавань, а к штормовому предупреждению и вовсе отнесся с наглым пренебрежением. Он зачитал письмо Адмирала вслух своим подчиненным, которые стали насмехаться над Колумбом, называя его "пророком и прорицателем". После этого Овандо демонстративно приказал немедленно отправить свой флот в Испанию. Возмездие оказалось быстрым и ужасным. Когда испанский флот вошел в пролив Мона, яростный ветер ударил по судам с северо-востока, разорвав строй на части, в результате чего флот оказался растянутым вдоль всего пути урагана. Одни корабли тонули в море, другие выбрасывались на берег и разбивались о скалы вдребезги. В числе пошедших ко дну оказался и флагманский корабль, на борту которого находился Франсиско де Бобадилья, арестовавший Колумба пару лет назад. Всего в результате шторма 20 судов пропали без вести вместе с экипажами (более 500 человек), и лишь 4 корабля, пережив непогоду, в полузатопленном состоянии сумели вернуться на Эспаньолу.
Флот Колумба же остался невредим благодаря тому, что, предвкушая скорый ураган, Адмирал, получивший отказ в доступе в гавань Санто-Доминго, отвел флот на несколько миль к западу и бросил якорь недалеко от суши, где у него была защита сразу и от северного, и от западного ветров. Дождавшись окончания непогоды 14 июля, флот двинулся в еще неизвестную западную половину Карибского моря и к концу месяца достиг побережья, которое Колумб назвал Ондурас (от испанского Honduras "глубины", так как море даже у самого берега часто было очень глубоким). Следующие несколько месяцев Колумб пытался найти пролив, отделяющий открытые им земли от Золотого Херсонеса (название, использовавшееся для обозначения Малайского полуострова средневековыми географами). Однако, так его и найдя, Адмирал решил сосредоточиться на главной цели своей экспедиции - поисках золота.
17 октября его флот обнаружил маленький остров, который Колумб назвал Эль Эскудо. Здесь начинался золотоносный регион, который туземцы называли Верагуа (на современной карте ему соответствует атлантическое побережье Никарагуа, Коста-Рики и Панамы). Высадившись на берег в районе реки Гуайга, испанцы были встречены более чем сотней индейцев, которые яростно напали на непрошеных гостей, вбежав в воду по пояс, размахивая копьями, трубя в рога, ударяя в барабан и отплевываясь в сторону христиан какой-то мерзкой травой, которую они все жевали. Моряки ответили выстрелами, ранив одного индейца в руку. Несмотря на вспыхнувший конфликт, испанцам удалось объяснить индейцам, что они прибыли с миром, и в последствии между сторонами состоялся обмен - испанцы обменяли соколиные колокольчики на золотые диски, висящие на шеях индейцев, после чего бывшие противники разошлись, и Колумб продолжил исследовать побережье Верагуа.
6 января 1503 года его флот бросил якорь у реки, которую Колумб назвал Белен (река в Панаме) в честь дня Богоявления Господня. Наняв местных индейцев в качестве проводников, испанцы отправились на поиски золота и на вторые сутки похода достигли участок, где местные жители добывали дорогой металл. За один день испанцы без каких-либо инструментов, кроме ножей, набрали приличную горсть самородков и вернулись в лагерь. Открытие этих "золотых приисков" настолько впечатлило Адмирала, что он решил основать здесь город, оставив брата во главе предприятия, а самому вернуться в Испанию с новостью о том, что он нашел месторождение золота, гораздо более богатое, чем любое в Эспаньоле.
Вскоре начались работы над созданием нового поселения, названного Колумбом Санта-Мария-де-Белен. Когда было возведено десять домов и все уже было готово к отплытию Адмирала, из-за прекратившегося сезона дождей уровень воды в реке резко упал, отрезав каравеллам путь к морю. В ожидании нового ливня, который должен был вызволить флот из ловушки, испанцы по своей традиции стали кошмарить местное населения, отбирая у них золото и еду, в результате чего индейцы подняли восстание против иноземцев. Увидев какие-то непонятные перемещения индейцев, Колумб отправил своего помощника Диего Мендеса на разведку вдоль побережья. В несколько километрах от поселения испанцев Мендес обнаружил около тысячи воинов, расположившихся лагерем на берегу, о чем и доложил Адмиралу. Колумб собрал совет своих приближенных, который вскоре решил, что для предотвращения стычки с индейцами нужно было похитить их вождя по имени Кибиан и его ближайшего окружения в качестве заложников. Осуществить это предлагалось с помощью хитрости. Колумб, Диего Мендес и около восьмидесяти человек подплыли на веслах к деревне индейцев и засели в засаду вокруг холма, где находилась хижина вождя. После этого Колумб с тремя сопровождающими поднялся наверх и потребовал аудиенции с Кибианом. Когда вождь вышел навстречу гостям, Колумб, притворившись, что интересуется его раной, схватил индейца за руку. В то же мгновение испанцы выскочили из засады, окружили хижину, захватили и увезли Кибиана вместе с почти тридцатью членами его семьи, включая жен и детей. Вождя связали, но через какое-то время он, заявив, что путы причиняют ему боль, убедил своих пленителей освободить его от всех веревок, кроме одной, конец которой держал в руках испанец. С наступлением темноты, когда они все еще спускались по реке, Кибиан просто прыгнул за борт, вынудив испанца отпустить веревку, чтобы не угодить в воду. Вождю удалось скрыться, после чего он объявил иноземцам настоящую войну.
Когда 6 апреля после затяжных ливней уровень воды в реке вновь поднялся, и корабли готовы были отчалить в Испанию, оставив на берегу двадцать человек для охраны Санта-Мария-де-Белен, на холмах, возвышавшихся над деревней, внезапно появились около 400 воинов, вооруженных луками и копьями, которые они метали через ограду. Один испанец был убит и еще несколько ранено. Тем не менее, встреченные яростным сопротивлением туземцы отступили. "Эта битва длилась целых три часа, и Господь чудесным образом даровал нам победу, ведь нас было так мало, а их так много"–, вспоминал впоследствии Диего Мендес. Незадолго до нападения капитан корабля флота Колумба Диего Тристан был отправлен на берег с корабельной шлюпкой, чтобы пополнить запасы воды. Во время боя он и его люди оставались в шлюпке, наблюдая за происходящим, поскольку, по словам самого Тристана, ему было приказано добыть воду и ничего больше. Когда бой закончился, капитан спокойно пошел вверх по реке Белен, хотя и был предупрежден о возможности нападения. Когда лодка находилась в нескольких метрах от линии берега, индейцы неожиданно выпрыгнули из прибрежных кустов и набросились на испанские шлюпки, перебив всех моряков, включая и Тристана. Выжил только один испанец, который успел нырнуть под воду и уплыть за пределы досягаемости копья. Именно он и сообщил, что индейцы разбили шлюпку. Стычки с индейцами продолжались около недели и в конце концов окончились победой испанцев, окончательно прогнавших противника с помощью огнестрельного оружия.
В боях испанцы захватили немало пленников, которых они держали в трюме, запирая люк на цепь. Один раз ночью вахта проявила небрежность и не закрепила цепь должным образом. Некоторые из наиболее предприимчивых пленников нагромоздили балласт внизу и, стоя на камнях, плечами выбили люк, повалив спящих на нем матросов вниз. Прежде чем была поднята тревога, часть индейцев прыгнула за борт и поплыла к берегу, а часть осталась сидеть в трюме. Испанцы закрыли люк обратно. Когда на рассвете его подняли, чтобы дать пленникам подышать свежим воздухом, перед глазами моряков предстало ужасное зрелище: ночью оставшиеся несчастные собрали имеющиеся в трюме веревки и повесились на палубных балках, подгибая колени во время удушения, поскольку места над головой не хватало. Поняв, что индейцы обязательно вернутся в испанский лагерь для мести, Колумб решил не оставлять в нем поселенцев и забрал их всех на борт. 16 апреля 1503 года уменьшенный флот из трех кораблей отплыл из этого злополучного места на Эспаньолу, а Колумб тем самым распрощался с надеждой обрадовать испанских монархов новостью об освоении золотых приисков.
Из-за долгого стояния в Белене корабли Адмирала сильно пострадали от древесных червей, которые натуральным образом изрешетили всю их обшивку. Диего Мендес вспоминал, что "всех людей с насосами, котлами и другими сосудами было недостаточно, чтобы вычерпывать воду, проникавшую через червоточины". С двумя гнилыми кораблями (третий был поврежден настолько, что его пришлось оставить в одной из бухт Панамы), только одной шлюпкой и при острой нехватке провизии благополучно вернуться в Эспаньолу было невозможно. К моменту прибытия кораблей к берегам Ямайки 23 июня на кораблях не оставалось ни одной целой снасти (все было изъедено червями), практически полностью кончилось продовольствие, а вода, поступающая через дыры в корпусе, доходила уже почти до палубы. Войдя в гавань, которую Колумб назвал Санта-Глория, и не в силах больше удерживать судна на плаву, испанцы соорудили из своих кораблей натуральную крепость на воде, разместив на ней артиллерию и стрелковое оружие таким образом, чтобы можно было отражать атаки и с моря, и с берега.
Помня о событиях в Белене, Колумб запретил своим людям без разрешения сходить на берег, дабы не спровоцировать местных индейцев на очередное восстание. На сушу отправился Диего Мендес в сопровождении еще двух моряков, и вскоре эта троица сумела получить у местных индейцев еду в обмен на всякие безделушки. Однако главная проблема заключалась в возвращении домой. У Колумба не было инструментов и материалов для починки судов, а вероятность того, что какой-нибудь исследователь отправится этим же путем, равнялась нулю, так как еще в 1502 году Колумб сообщил, что на Ямайке нет золота. Следовательно, единственным возможным средством спасения была отправка гонца на индейском каноэ на Эспаньолу и фрахтовка там каравеллы. Расстояние от Ямайки до мыса Эспаньолы составляло около 170 км против ветра и течения, а еще 560 км предстояло пройти вдоль берега, прежде чем достичь Санто-Доминго. Преодолеть столь трудный путь вновь вызвался ближайший помощник Колумба Диего Мендес, который купил два больших каноэ у индейцев, установил на них мачты с парусом и, взяв с собой 12 испанцев и 20 индейцев, смело отправился в путь. К вечеру того же дня на каноэ кончилась вода, на вторую ночь один из индейцев умер от жажды, а другие время от времени промывали рот соленой водой. На таком "соленом утешении" люди продвигались вперед и, наконец, на третий день наткнулись на острове, где сумели пополнить запасы воды. В результате смельчаки все же сумели добраться до Эспаньолы и сообщить ее губернатору о бедственном положении Колумба. Однако губернатор Овандо, опасавшийся присутствия Адмирала на Эспаньоле, продержал Мендеса в своей штаб-квартире 9 месяцев и только после этого позволил Диего начать поиски корабля для спасения товарищей.
Колумб и его люди все это время ждали и надеялись, но чем дольше длилось ожидание, тем слабее становились надежды, что гонцы достигли Эспаньолы. К тому же, Адмирал по-прежнему запрещал сходить своим людям на землю, в результате чего против него вскоре вспыхнул мятеж. Капитан Франсиско де Поррас и его брат, представитель короны и аудитор Диего Поррас считали, что Адмирал вполне мог бы отплыть на каравеллах на Эспаньолу, если бы захотел. Вскоре они стали распространять среди моряков самые нелепые слухи, например, что Колумб специально выбросил на берег абсолютно целое судно ради того, чтобы отбыть срок изгнания, к которому его тайно приговорили испанские монархи, а каноэ были посланы исключительно для того, чтобы поправить его золотой бизнес или что-то еще в этом роде. Вполне вероятно, что если придет испанский корабль, он все равно оставит людей здесь на растерзание индейцам, как это случилось с теми беднягами в Навидаде в первом путешествии. А значит, единственный способ выжить - это захватить каноэ, похитить нескольких индейцев в качестве рабочих рук и бежать на Эспаньолу. В результате таких измышлений примерно из сотни моряков, оставшихся в Санта-Глории, 48 присоединились к заговору.
Утром 2 января 1504 года Франсиско Поррас без приглашения вошел в каюту Адмирала и спросил: "Сеньор, что вы имеете в виду, говоря, что не попытаетесь добраться сразу до Кастилии? Вы хотите оставить нас здесь на погибель? " Колумб, уловив по его наглому тону, в чем дело, спокойно ответил, что хочет вернуться домой так же сильно, как и все остальные, но не видит, как они могут это сделать практически, пока не будет зафрахтован корабль на Эспаньоле. В случае, если у Франсиско имеется альтернативный разумный план, он будет представлен совету офицеров. "Сейчас не время для разговоров, – возразил Поррас, – или отправляйтесь скорее домой, или оставайтесь здесь с Богом. " – Затем он повернулся к людям, находящимся в пределах слышимости: – "Я за Кастилию! Кто готов последовать за мной? " Эта условная фраза послужила сигналом для заговорщиков. Мятежники набились в десяток трофейных каноэ, пришвартованных к каравеллам, и отправились на восток вдоль побережья. Грабя индейцев во всех местах, где появлялись, они заявляли, что расчет будет получен через Адмирала, а в случае отказа призывали его убить. Простояв несколько дней в какой-то бухте, мятежники дождались первого благоприятного дня и отправились на Эспаньолу. Однако вскоре поднявшийся ветер заставил повернуть их назад, при чём манёвр был проведен так грубо и неумело, что все их имущество было выброшено за борт, а вслед за ним в воду отправились и индейские гребцы, которые жалобно цеплялись за края каноэ, после чего оказывались с отрубленными руками... Мятежники целый месяц оставались в самой восточной индейской деревне Ямайки, питаясь за счет туземцев, и предприняли еще две попытки выйти в открытое море. В конце концов, совершенно обескураженные, они бросили каноэ и отправились обратно в Санта-Глорию пешком, по дороге занимаясь мародерством.
К тому времени Колумб с оставшимися верными ему людьми оказался на пороге голода, так как индейцы перестали снабжать их продовольствием. Колумб решил пойти на хитрость. У Адмирала была книга, содержащая предсказания затмений на тридцать лет вперед. Через три дня, в ночь на 29 февраля 1504 года, должно было начаться полное лунное затмение. Отправив индейца в качестве рассыльного, Адмирал созвал всех вождей этого региона на импровизированный совет. 29 число числа они собрались в каюте Колумба, и тот через переводчика произнес небольшую речь. По его словам, христиане поклонялись Богу на Небесах, который вознаграждал добрых и наказывал нечестивых. Бог, не одобряя восстание Порраса, не позволил мятежникам перебраться на Эспаньолу, но послал их через все те испытания и опасности, о которых остров был хорошо осведомлен. Что касается индейцев, то Бог с глубоким неодобрением наблюдал, как небрежно они относились к доставке провизии верующим, и решил наказать их голодом и мором. Вскоре Он пошлет им с Небес ясный знак наказания, которое они вот-вот получат. Поэтому адмирал велел им поприсутствовать в ту ночь при восходе луны. Она восстанет окровавленной и охваченной пламенем, обозначая зло, которое навлекут на себя индейцы за то, что они не позаботились должным образом накормить христиан.
Одни индейцы ушли в страхе, другие - насмехаясь, однако затмение, начавшееся с восходом луны и усиливавшееся по мере подъема ночного светила, привело туземцев в ужас. Как пишет Фернандо Колумб, брат Адмирала: "С великим воем и плачем побежали они со всех сторон к кораблям, нагруженные провизией, умоляя Адмирала всеми средствами ходатайствовать за них перед Богом. На это Адмирал ответил, что хотел бы немного побеседовать с Богом, и удалился на все время, пока длилось затмение. Заметив, что его полная фаза закончилась и вскоре луна засияет, он вышел из каюты и сообщил, что помолился за них своему Богу. Теперь Бог их простил, и в знак этого светило вернется в прежнее состояние. Его слова возымели действие, Адмиралу вознесли огромную благодарность, и так продолжалось до тех пор, пока затмение полностью не закончилось. С тех пор индейцы всегда обеспечивали нас тем, в чем мы нуждались".
Таким образом, проблема с продовольствием была решена, однако вопрос о том, как добраться домой, по-прежнему сохранял актуальность. Прошло более восьми месяцев с тех пор, как посланники отплыли на Эспаньолу, но о них не было никаких вестей. Также не стоило забывать, что по острову бродила банда мятежников, беспощадно грабя местных туземцев, тем самым настраивая их против всех испанцев...
О том, чем завершилась Четвертая экспедиция Колумба в "Индию", а также о том, как великий Адмирал закончил свою жизнь, речь пойдет в последней части этой серии.
Продолжение следует.
Предыдущая часть лежит здесь - "Ад в Эспаньоле" или как испанцы колонизировали Америку: каннибализм, убийство испанских колонистов, обращение индейцев в рабство
11 июня 1496 года Христофор Колумб вернулся в Испанию из своего второго путешествия к берегам "Индии". Сойдя на берег в Кадисе, Адмирал переоделся в коричневую рясу монаха-минорита, которая впоследствии стала его обычной одеждой во время пребывания в Испании. Очевидно, он считал, что его несчастья были наказанием божественного провидения за гордыню, поэтому снял дорогую одежду, подобающую Адмиралу Моря-Океана, и принял скромное одеяние своих друзей-францисканцев в знак раскаяния и смирения.
12 июля Колумб получил письмо от испанских монархов с приглашением на аудиенцию и вскоре выдвинулся в путь, прихватив с собой немного добытого на Эспаньоле золота, а также пленного туземного вождя Каонабо, люди которого были повинны в смерти испанских колонистов из крепости Ла-Навидад. Король и королева любезно приняли Адмирала и были удовлетворенны видом нескольких золотых самородков величиной с голубиное яйцо в одночасье, забыв всю ту клевету, которую распространяли бывшие колонисты, недовольные действиями Колумба. Не теряя времени, Колумб представил государям предложения о Третьем путешествии. Он просил восемь кораблей, два из которых требовались для немедленного возвращения на Эспаньолу с провизией, и один для открытия материка, который, по его мнению, существовал к югу от открытых островов. Монархи ответили полным согласием, однако на этот раз подготовка к плаванию заняла долгие два года. Это было связано с тем, что Испания в то время вела войну в Италии, пуская на данное мероприятие все свободные средства.
После смерти неаполитанского короля Фернандо I в 1494 году претензии на престол Неаполя заявил французский король Карл VIII, приходившийся родственником монархам Анжуйской династии, правившей в Неаполитанском королевстве в 1266-1442 годах. Эти претензии были поддержаны некоторыми итальянскими герцогами, а также папой Александром VI, конфликтовавшим с Неаполем. Французские войска вторглись в Италию, подчинили Флоренцию и, практически не встречая сопротивления, в 1495 году заняли Неаполь. Однако тут против Франции сложилась Венецианская лига итальянских государств, опасающихся чрезмерного усиления французского влияния на полуострове. Вскоре к лиге по той же причине присоединились император Священной Римской империи Максимилиан I и испанский король Фердинанд II. 6 июля 1495 года французские войска встретились с армией Венецианской лиги в сражении при Форново и, не сумев добиться победы, ушли во Францию, оставив при этом свои гарнизоны в некоторых итальянских городах.
На протяжении двух лет, с 1496 по 1498 годах, испанские войска неуклонно очищали территорию Италии от французских гарнизонов, в конце концов, освободив и сам Неаполь. К тому времени Фердинанд II уже сам захотел завоевать Неаполитанское королевство, и этот вопрос занимал его внимание в значительно большей степени, чем освоение Индии (спойлер: 22 сентября 1504 года французы и испанцы после пяти лет вновь вспыхнувшей войны подписали мирный договор, согласно которому Франция признала Неаполитанское королевство владением Испании. В результате заключенного договора Италия фактически была разделена на три части - Юг страны перешел под власть Испании, на Севере сохранилась гегемония Франции, а в Средней части закрепилась власть Папы Римского). В июне 1497 года, когда на итальянском фронте установилось затишье, Колумбу все же удалось добиться от испанских монархов приказа о начале подготовке Третьего путешествия в Индию.
Битва при Семинаре - сражение, между французской армией, только что захватившей юг Италии, и армиями Неаполитанского королевства и Испании.
Наиболее интересным пунктом среди королевских распоряжений стал пункт о помиловании всех преступников, заключенных в тюрьму, согласившихся отправиться на Эспаньолу. Чем серьезнее было преступление, тем более долгим назначался срок пребывания, необходимый для получения полного прощения по возвращении. В основе этого положения лежало активное нежелание добропорядочных испанцев эмигрировать в Новый Свет после того, как сказки о "легких деньгах" были опровергнуты первыми же рассказами очевидцев, вернувшихся из колонии.
30 мая 1498 года флот Колумба, состоящий из 6 каравелл, покинул испанскую землю и отправился к берегам Америки. Достигнув Канарских островов, флот разделился на две части - три судна пошли прямиком на Эспаньолу, а три корабля под руководством Колумба отправились окольным путем в надежде осуществить новые открытия. 31 июля дозорный на флагмане Адмирала после океанского перехода, сопровождаемого длительным штилем и адской жарой, наконец увидел землю. Это был большой остров, которому Колумб дал имя Тринидад в честь Святой Троицы.
На подходе к берегу флагманский корабль наткнулся на каноэ с туземцами. Желая заполучить их расположение, Колумб приказал нескольким своим морякам станцевать для туземцев под звуки свирели. Индейцы, однако, приняли это шоу за ритуальный военный танец и демонстративно выпустили в воздух целый град стрел. Пришлось дать занавес... Тогда Колумб вставил на борту несколько блестящих предметов, жестами приглашая туземцев подплыть поближе. Когда они подвели каноэ прямо под нос флагмана, один из моряков спрыгнул прямо в каноэ вместе с подарками. Остывшим туземцам нечего было предложить взамен, но они знаками показали, что испанцы могут взять на берегу все, что заблагорассудится. Пополнив запасы продовольствия и пресной воды, флот вновь вышел в океан и, попутно открыв еще несколько островов, 5 августа 1498 года впервые достиг берегов Южной Америки. Историческую высадку на этом континенте испанцы совершили на полуострове Пария (Венесуэла).
Колумб в своем судовом журнале описал туземцев этого места: "Они такого же цвета, как и все остальные в Индии; эти люди очень высокого роста и хорошего телосложения. Их причинные места полностью прикрыты, а все женщины ходят совершенно голыми". Далее Колумб сообщает, что он подарил первым туземцам, поднявшимся на борт, колокольчики, бусы и сахар, и вскоре флот был окружен "бесконечным числом каноэ". Индейцы, вооруженные луками с отравленными стрелами, предлагали испанцам местные фрукты и калебасы (сосуды) с "чичей" – перебродившим кукурузным напитком, который до сих пор является одним из национальных символов Венесуэлы. На шеях визитеров висели блестящие диски, сделанные из гуанина (сплав золота, серебра и меди). Открытие гуанина, а также наличие у индейцев больших грузовых каноэ с каютой утвердили Колумба в мысли, что он столкнулся с более развитым народом по сравнению с туземцами Эспаньолы.
Открытую землю Адмирал принял за очередной большой остров и после знакомства с местными индейцами продолжил исследовать его побережье в попытке найти канал с выходом к морю. Однако, так и его и не найдя, он приказал взять курс на Эспаньолу, так как опасался, что у колонистов на ней в любой момент могут закончиться припасы. Как оказалось, это решение было крайне неудачным, поскольку корабли находились на окраине промысла жемчуга, где уже в 1500 году капитан Пералонсо Нинос добыл первый ценный груз и откуда Испания черпала огромные богатства в течение следующего столетия. Колумб же остановился в двух днях плавания от этого места, что впоследствии дало повод его недоброжелателям называть Адмирала непутевым моряком и неудачником, закрывая глаза на тот факт, что именно он, собственно, и открыл дорогу испанским морякам к благам Америки. Некоторые враги Адмирала пошли еще дальше, вовсе обвинив его в том, что он умышленно утаил информацию о месте жемчужного промысла ради личной выгоды.
Непосредственно перед отплытием с побережья на Эспаньолу Адмирал наконец, осознал, что такая огромная земля была вовсе не островом, а континентом. Однако этот вывод ни в малейшей степени не изменил веры Адмирала в том, что он находится в Индии. По его мнению, открытая земля лежала где-то к югу или юго-востоку от китайской провинции Манги и из этой мысли вытекала цель Четвертого путешествия - Колумб решил найти пролив, через который плыл Марко Поло и который должен был привести прямо к Островам пряностей. Более того, в своих рассуждениях Колумб пришел к выводу, что открытый им континент является ни чем иным, как библейским Эдемом...
В своем письме к монархам Адмирал подробно изложил причины, которые его в этом убедили. Любимая книга Колумба "Имаго Мунди" (труд французского кардинала Пьера д’Альи, представляющий собой всеобъемлющую географию мира, составленную примерно в 1410 году) помещала земной рай, в существовании которого у Колумба не было сомнений, в "крайнюю" точку Востока, где в день сотворения мира взошло солнце, а Адмирал как раз считал, что Тринидад находится на меридиане Восточной Азии. Согласно "лучшим научным" источникам того времени, Эдемский сад отличался умеренным климатом и славился пышной растительностью с прекрасными плодами. Также в описании Земного Рая было сообщение: "И вышла река из Эдема, чтобы орошать сад; и оттуда она разделилась, и стало их четыре..." И тут Колумб увидел 100% попадание, ведь люди с корабля-разведчика сообщили ему о четырех реках в начале залива. Сопоставив все выше описанные признаки с тем, что он увидел в Парии, Колумб пришел к выводу, что ему удалось открыть Эдем. К сожалению, история не сохранила, что именно подумали испанские монархи о выдвинутой Колумбом гипотезе.
31 августа 1498 года флот Колумба благополучно достиг берегов Эспаньолы и бросил якорь в Санто-Доминго, где теперь распологалось поселение колонистов на острове. Сойдя на берег, Адмирал узнал ужасающие новости, которые произошли на острове за время его отсутствия. Наместник Эспаньолы, брат Адмирала Бартоломео Колумб, столкнулся с открытым мятежом, который возглавил дворянин Франсиско Ролдан, назначенный Колумбом на должность верховного судьи острова. В основе этого мятежа лежало недовольство испанских колонистов хронической нехваткой продовольствия и неприязнь к суровым методам правления Бартоломео. В попытке захватить власть на острове Ролдан и его ближайшее окружение стали перетягивать на свою сторону других колонистов, обещая имя всяческие блага, например, беспрепятственный отъезд в Испанию и отсутствие налогов, а также склонил к сотрудничеству некоторых туземных вождей, обещая им отменит все поборы. Ролдан надеялся на что недовольные колонисты, вернувшись в Испанию, добьются отмены привилегий Колумба и установления на острове нового режима с ним самим в качестве губернатора. Началась вооруженная борьба между мятежниками и оставшимися верными Бартоломео людьми.
В ее разгар к Санто-Доминго прибыл корабль из Испании, на борту которого находился Педро Фернандес Коронель, привезший с собой королевское подтверждение о назначении Бартоломео в качестве управляющего Эспаньолой, что выбило почву из-под ног у Ролдана. В октябре он со своим мятежным отрядом из семидесяти человек, а также с людьми дружественного вождя Гуарионекса удалился в горы полуострова Самана. Вскоре в след за ними в карательную экспедицию выдвинулся отряд Бартоломео, люди которого сожгли множество местных деревень, а также захватили в плен Гуарионекса вместе с его войском, однако Ролдан остался на свободе. Именно с такой ситуацией столкнулся Колумб, высадившись в Санто-Доминго в последний день августа 1498 года.
Внешне покорные туземцы страдали от жестокой эксплуатации, Ролдан разгуливал на свободе, а недовольные колонисты были готовы взорваться по малейшему поводу. Ситуацию усугубляло еще и то, что три каравеллы, отправленные Колумбом с Канарских островов в июне, так и не появились, так как их капитаны промахнулись мимо Санто-Доминго и оказались далеко с подветренной стороны на побережье Харагуа, где разместилась "штаб-квартира" мятежного Ролдана. Не зная истинного положения дел, капитаны позволили лидеру повстанцев подняться на борт, а своим людям сойти на берег. В результате Ролдану удалось подкупить множество людей из экипажа и склонить их на свою сторону. Поскольку в число последних входило немало испанских уголовников, дезертиры весьма усилили отряд Ролдана, что позволило ему выступить против людей Колумба, которому, в свою очередь, удалось собрать под своим началом лишь семьдесят человек с оружием в руках, при этом Адмирал не был уверен в лояльности и половины из них.
18 октября 1498 года Колумб отправил в Испанию два корабля с запросом о помощи, а также с полным отчетом об путешествии в "Эдем". Для покрытия расходов на колонизацию он предлагал послать экспедицию для добычи бразильского дерева и всех рабов, которых можно продать. Кроме того, Адмирал просил прислать на остров опытного человека для отправления правосудия, а также предлагал отправлять в каждое плавание пятьдесят или шестьдесят хороших колонистов, чтобы заменять ими слабых и непокорных, а последних отправлять домой. По его мнению, большее число людей и кораблей помогут быстрее утихомирить Ролдана, а после ликвидации восстания появится возможность основать колонию в "Эдеме", так как он уже планировал колонизировать Земной Рай...
Через два дня после отплытия кораблей с посланием монархам Колумб направил Ролдану умиротворяющее письмо, в котором предложил мятежникам выдать корабли, на которых они смогут беспрепятственно уплыть в Испанию со всем своим золотом, наложницами и рабами. Ролдан же в ответном письме потребовал восстановления себя в должности верховного судьи, официального заявления о том, что все выдвинутые против него обвинения не обоснованы, а также выделения бесплатных земельных наделов на острове для тех мятежников, кто решит остаться в Эспаньоле. В сентябре 1499 года Колумб согласился на эти унизительные для себя условия. Также он установил в пользу бывших мятежников систему эксплуатации, которая заключалась в том, что каждому поселенцу выделялся большой участок обрабатываемой земли вместе с проживающими на нем индейцами, которых каждый колонист-владелец имел право эксплуатировать на свое усмотрение в полном объеме.
Вскоре на Колумба обрушилась новая неприятность. После получения от Адмирала новостей об открытии нового континента, испанские монархи, желая проверить достоверность сообщений о великих богатствах "нового мира", приказали капитану Алонсо де Охеда, одному из попутчиков Колумба в его Втором путешествии, немедленно отправится в плавание в этот новый регион. Весной 1499 года вместе с Бартоломео Ролданом (лоцманом из Первого путешествия), Хуаном де ла Косой (картографом из Второго путешествия) и проживающим в Севилье флорентийцем Америго Веспуччи (чей отчет об этом путешествии привел к тому, что континенту было присвоено его имя) де Охеда достиг залива Парии. Оттуда он продолжил плавание вдоль материка и в результате открыл ценные промыслы жемчуга, а также острова Аруба Бонайре и Кюрагао. Следующим этапом его плавания стал залив Маракайбо, который он назвал Венесуэла - то есть Маленькая Венеция - такое название ему навеяли туземные жилища, стоящие на сваях.
Конечным пунктом путешествия стала Эспаньола. Высадившись на острове 5 сентября 1499 года, он приступил к вырубке леса, не спрашивая разрешения от Адмирала. Франсиско Ролдан, которому совсем не понравилось появление в этих местах еще одного соперника, пошел на мировую с Колумбом и согласился под его руководством захватить новоявленного лесоруба вместе с его людьми и доставить пленников в Санто-Доминго. Новоявленные союзники вскоре попытались захватить де Охеду, однако тот, заметив нездоровую возню вокруг своего лагеря, просто отплыл на Багамы, откуда, предварительно загрузившись рабами, благополучно вернулся в Испанию.
Новости, получаемые из Эспаньолы, привели испанских монархов к мысли, что братья Колумбы устраивают на острове административный хаос, вместо того, чтобы планомерно искать и добывать золото. Прошло семь лет с тех пор, как Второе путешествие отправилось в путь с такими большими надеждами на прибыль для короны и всех заинтересованных сторон, но доходы до сих пор составляли лишь смехотворную долю вложенных средств. Весной 1499 года Фердинанд и Изабелла приказали Франсиско де Бобадилью, старому слуге короны и рыцарю одного из испанских рыцарских орденов, отправиться на Эспаньолу с полномочиями верховного судьи, как просил сам Колумб, а также в качестве королевского уполномоченного по рассмотрению жалоб. Он имел полномочия арестовывать мятежников и конфисковывать их имущество, а также отбирать все форты и другую королевскую собственность у Адмирала, которому, в свою очередь, приказывалось подчиняться посланнику Короны.
Когда Бобадилья вошел в гавань Санто-Доминго, его глаза были поражены зрелищем виселицы, на которой висели трупы семи мятежных испанцев, а дон Диего Колумб, отвечающий за ситуацию в городе, не преминул сообщить уполномоченному чиновнику, что на следующий день будут казнены еще пятеро. Бобадилья безапелляционно приказал дону Диего передать ему пленников, но тот, проявив твердость, отказался что-либо предпринимать до возвращения Адмирала в город (Колумб был в экспедиции на острове). Взбешенный Бобадилья зачитал бумаги о своем назначении королевским уполномоченным Эспаньолы, призвав других колонистов Санто-Доминго подчиняться его приказам от имени монархов, после чего захватил цитадель и заковал дона Диего в кандалы. Эта же участь вскоре постигла и самого Адмирала. Когда Колумб явился на встречу Бобадильей, последний приказал бросить его в тюрьму и заковать в цепи, как и брата. На свободе оставался еще один Колумб - Бартоломео, который теоретически со своими людьми мог оказать решительное сопротивление Бобадильи, однако по настоянию Христофора, верящего в конечную справедливость монархов, он также вскоре сдался и был закован в кандалы на борту одного из кораблей. К этому времени Бобадилья уже накопил кучу свидетельских показаний и лжесвидетельств против всех трех братьев Колумб и, проведя формальное дознание, приговорил их к возвращению в Испанию для суда.
В начале октября 1500 года закованный в цепи Адмирал был посажен на борт каравеллы "Ла Горда" и отправлен домой. Капитан корабля предложил снять кандалы, как только судно покинет гавань, но Колумб решительно отказался, сославшись на то, что "закован от имени монархов, и он будет носить эти цепи до тех пор, пока они сами не прикажут их снять".
17 декабря 1500 года Адмирал и два его брата предстали перед испанскими монархами. Адмирал поцеловал руки королю и королеве и со слезами принес свои извинения, насколько это было возможно. Выслушав рассказ Колумба о событиях на Эспаньоле, Фердинанд и Изабелла приказали немедленно освободить Адмирала и восстановить все его доходы, которых он был лишен при аресте, однако отказались вновь назначить Адмирала во главе Эспаньолы и оставили этот пост за Бобадильей. Также монархи приостановили права Колумба на открытые им земли ввиду осознания того, что Христофор открыл целый континент, а не какой-то остров. Со стороны Колумба было бы наивно предполагать, что он и его наследники могли бы вечно быть вице-королями и губернаторами Нового Света с правом взимать десятину со всей его торговли, назначать всех чиновников и контролировать доходы со всего огромного и неосвоенного континента. Да и на Эспаньоле Адмирал так и не показал качественных результатов, что окончательно закрыло ему дорогу в управленческие государственные структуры испанских владений.
Тем не менее, Колумб не стал отчаиваться и попросил у монархов дать ему последний шанс, который он вскоре и получил. 9 мая 1502 года Христофор Колумб отправился в свою последнюю экспедицию в жизни.
Продолжение следует.
Предыдущая часть лежит здесь - Колумб в "плену" у португальцев - приключения Адмирала во время возвращения из Америки в Испанию
25 сентября 1493 года Христофор Колумб отправился в свое второе плавание к "берегам Индии". На этот раз главной целью путешествия стала колонизация открытых земель, для чего в Новый свет на 17 кораблях отправилось около 1200 человек, в число которых вошло немалое количество священнослужителей, чьей задачей было обращение туземцев в христианство. На корабли погрузили ослов, лошадей, крупный рогатый скот, свиней, а также семена сельскохозяйственных культур и виноградные лозы, необходимые для организации колонии. Плавание прошло без происшествий, и 27 ноября, попутно открыв еще несколько островов, в том числе Гваделупу и Пуэрто-Рико, флот Колумба добрался до Эспаньолы (Гаити).
Стоит упомянуть, что во время исследования Гваделупы на предмет наличия на ней золота люди Колумба наткнулись на деревню местного племени Карибов, которое промышляло людоедством. В хижинах, покинутых бежавшими в страхе туземцами, испанцы нашли запасы человеческой плоти, берцовые кости, отложенные для изготовления стрел, плененных мальчиков из племени Таино, откармливаемых для последующей жарки на сковороде, и девочек-пленниц, которых в основном использовали для производства детей, считаемых у Карибов особенно аппетитными деликатесами... Именно по названию этого племени (испанцы приняли на слух название Карибы как Канибы) в европейских языках появилась новое слово – "каннибал". Перед отплытием с Гваделупы, на которой так и не было найдено следов золота, Колумб, в надежде прекратить опустошительные набеги Карибов на западных Таино, приказал уничтожить все их каноэ.
На острове Санта-Крус испанцы вступили в открытое столкновение с местными жителями. Желая пополнить запасы воды на этом острове, Колумб направил вооруженную шлюпку на берег, которая наткнулась на каноэ с четырьмя мужчинами, двумя женщинами и одним ребенком на борту. Увидев иноземцев, туземцы взялись за свои луки и начали стрелять по шлюпке, в результате чего один из испанцев получил смертельное ранение, после чего каноэ попыталось уплыть, однако взбешенным испанцам удалось перегородить им дорогу и захватить их в плен. Уже на флагманском корабле выяснилось, что один из пленников получил страшное ранение в живот, а поэтому моряки, недолго думая, выбросили его за борт. Вместо того, чтобы утонуть, туземец немедленно поплыл к берегу, придерживая одной рукой вываливающиеся внутренности. Испанцы вновь поймали беднягу, связали по рукам и ногам и снова бросили в море, но и тут ловкий индеец сумел освободиться от веревки и снова поплыл к берегу. Тогда испанцы взяли арбалеты и изрешетили его тело стрелами, чего он уже не пережил. Осознав, что им тут явно не рады, Колумб приказал немедленно поднять якорь и отплыть в более спокойное место.
Как было сказано ранее, 27 ноября флот Колумба добрался до Эспаньолы, на которой в результате крушения "Санта-Марии" во время первого путешествия в "Индию" осталось 39 испанских моряков, основавших крепость Ла-Навидад ( Открытие Америки ). Встав на якорь недалеко от места постройки крепости, испанцы запустили сигнальные ракеты, однако с берега не последовало никакого ответа. В 10 часов к флагману подошло каноэ с туземцами, которые привезли Адмиралу две золотые маски в качестве привета от местного вождя Гуаканагари, с которым Колумб подружился во время первого визита на Эспаньолу. Туземцы заверили испанцев, что с их товарищами в Навидаде все в порядке, за исключением нескольких смертей от болезни и нескольких убитых при возникшей ссоре, а также попросили прощения от имени Гуаканагари за то, что тот не вышел к Адмиралу лично, поскольку был ранен в драке с вождем другого племени по имени Каонабо.
На следующий день флот прошел к якорной стоянке у Навидада, и моряки сошли на берег, однако не обнаружили там признаков человеческой жизни. Крепость была сожжена дотла, а вокруг валялись лишь какие-то обломки и мусор. Когда Колумб потребовал объяснений от туземцев, те признали, что все до единого испанца были убиты воинами Каонабо, а Гуаканагари был ранен, защищая поселенцев. После этого они указали на одиннадцать тел христиан, лежащих недалеко от форта. Колумб решил лично навестить Гуаканагари и расспросить того, что же все-таки произошло. Адмирал пришел в гости к вождю вместе с доктором, который снял повязку с бедра туземца. На ноге не было никаких повреждений, "хотя хитрый индеец притворился, что ему очень больно". Поняв, что его обман раскрыт, Гуаканагари, наконец, рассказал правду о случившемся.
Почти сразу после отплытия Колумба в Европу в Навидаде началась анархия и междоусобная резня. Секретарь Родриго де Эскобедо и бывший королевский дворецкий Педро Гутьеррес, не поделив местную туземку с молодым грометом Джакоме эль Рико, убили последнего, после чего сколотили банду, бродившую по острову в поисках золота и женщин. Во время одной из таких вылазок они и столкнулись с вооруженными людьми Каонабо, которые благополучно убили всех членов банды Гутьерреса, а затем обрушились и на Навидад, предварительно собрав достаточно сил, чтобы уничтожить источник неприятностей. Тем временем, большинство других испанцев так же разделилось на разбойничьи шайки, бродившие по острову в поисках добычи, и только десять человек остались верны коменданту крепости Диего де Харане. Они жили в хижинах с пятью женщинами на каждого и не особо заботились о собственной безопасности. На них и напал Каонабо ночью - трое испанцев были убиты, а остальные утонули в море, куда их загнал воинственный вождь. Мелкие шайки, бродившие по внутренним районам острова, нашли смерть от рук индейцев, которых они пытались ограбить или обидеть тем или иным образом. Чувствуя ответственность перед Колумбом за безопасность испанцев, Гуаканагари боялся, что его обвинят в их смерти. Именно отсюда произошло и странное поведение вождя, и его и притворная рана.
Теперь, когда форт Навидад был стерт с лица земли, возник вопрос, где разместить новое поселение. Адмирал принял решение вернуться на восток и расположиться недалеко от предполагаемых золотых рудников Сибао. 2 января 1494 года суда бросили якоря с подветренной стороны лесистого полуострова, который Колумб назвал Изабеллой, в честь королевы, дававшего укрытие от ветра. Он представлял собой небольшую равнину, казавшуюся подходящим местом для основания города. Сойдя на берег, Колумб практически немедленно организовал экспедицию к рудникам Сибао, воспользовавшись помощью туземцев в качестве проводников. 6 января отряд из 30 человек под руководством помощника Колумба Алонсо де Охеда выдвинулся в путь. Продвинувшись вглубь острова, поисковый отряд наткнулся на сеть горных ручьев, приносящих золото с высокогорного хребта, который туземцы и называли Сибао. Также испанцы видели в больших количествах золотые самородки у встречавшихся местных жителей, в результате чего пришли к выводу, что золота в этих местах и правда много. Получив такие новости, Колумб решил построить крепость поближе к Сибао.
Однако тут в стане колонизаторов началась настоящая эпидемия, в результате которой в течение недели заболело свыше 400 человек, и Колумбу ничего не оставалось, кроме как отправить всех заболевших обратно в Испанию, выделив под это дело 12 из 17 имевшихся у него судов. Также Адмирал отправил письмо монархам, в котором просил немедленно прислать четыре каравеллы с солониной, пшеницей, вином, маслом, уксусом, сахаром и патокой для общего пропитания, лекарствами для больных, а также миндалем, изюмом, медом и рисом для выздоравливающих. Колумб быстро понял, что причиной болезней испанцев стала резкая смена климата и питания. Из оставшихся на острове здоровых колонизаторов Колумб отобрал 400 человек и отправил их на постройку форта близ золотых приисков, а сам решил возобновить поиски вожделенной Чипангу (Японии).
Назначив для управления островом на время своего отсутствия Совет, во главе которого встал его брат дон Диего, Колумб 24 апреля вышел в море. Вместо Японии Адмирал открыл Ямайку, а также подробно исследовал побережье Кубы, после чего 29 сентября вернулся на Эспаньолу, где совершено неожиданно встретился со своим братом Бартоломео, с которым он не виделся 5 лет.
После возвращения из первого плавания Адмирал написал брату письмо, в котором просил его сопроводить своих сыновей Диего и Фернандо ко двору, где королева обещала сделать их пажами принца дона Хуана. В начале 1494 года Бартоломео исполнил эту просьбу и одновременно произвел прекрасное впечатление на обоих монархов. Он практически сразу получил титул кабальеро, а когда до королевского двора дошло письмо Колумба со срочным запросом провизии и медикаментов, Фердинанд и Изабелла, не задумываясь, передали Бартоломео командование тремя загруженными каравеллами, отправившимися на Эспаньолу. Однако неожиданная встреча с братом была единственным хорошей вестью, ожидавшей Колумба.
Другой его брат, дон Диего, оставшийся за главного на время отсутствия Адмирала, совершенно не сумел справиться с управлением колонии. Один из его помощников, мосен (дворянский титул) Педро Маргарит, после отплытия Колумба практически сразу вышел из подчинения и сколотил банду, члены которой стали рыскать по острову, вымогая золото у туземцев, насилуя женщин и быстро истощая туземное продовольствие. С учетом природного изобилия, индейцы никогда не держали под рукой много запасов, однако один испанец съедал за день больше, чем целая семья туземцев, чуть ли не за месяц, поэтому местные жители в одначасье оказались перед угрозой голода. Когда при очередном визите колонистов туземцы отказались предоставить им еду и золото по той причине, что и то, и другое у них просто кончилось, испанцы перешли на избиения и показательные телесные наказания туземцев, а также стали похищать у них жен и дочерей в качестве наложниц и маленьких мальчиков для службы в качестве рабов.
Такое насилие вызвало крупные волнения среди местных жителей. Дон Диего, как глава Совета, приказал Маргариту немедленно перестать заниматься вымогательствами, однако тот расценил это как посягательство на свою честь дворянина и личный авторитет. Придя в ярость, Маргарит объединил силы с фракцией таких же недовольных колонистов, захватил три каравеллы, приведенные Бартоломео из Испании, и отправился на них домой... Корабли мятежников достигли Испании приблизительно в ноябре 1494 года. Первым делом один из приспешников Маргарита, священнослужитель по фамилии Бойл, обратился в суд, где распространил клевету на обоих братьев Колумбов, заявив, что на Эспаньоле нет ни золота, ни чего-либо другого, что могло бы принести короне прибыль.
Ошарашенный такими новостями Колумб попытался прекратить в своей колонии анархию и навести в ней порядок. Это оказалось нелегкой задачей, поскольку к тому времени испанские банды, состоящие из брошенных мосеном солдат и недовольных колонистов, уже во всю рыскали по всему острову, терроризируя туземцев и совершая поступки, выходящие за все разумные рамки. Естественно, некоторые из них попадали в туземные засады и несли заслуженную кару. Однако вместо того, чтобы объявить всех мятежников вне закона и закрыть глаза на акты туземной мести, Колумб принял принцип, согласно которому "ни один христианин не может поступать неправильно", и привлек индейцев к строгой ответственности. Это решение было обусловлено тем, что Адмирал боялся окончательно потерять авторитет среди испанцев в случае прощения туземцев. Для охоты на местных жителей вглубь острова были отправлены люди на лошадях. Во время этого похода были окружены, а затем приведены в лагерь колонистов более полутора тысяч туземцев. Этих пленников ждала незавидная судьба, ибо все они были переправлены в Испанию в качестве рабов.
Работорговля была обусловлена еще и тем, что люди Колумба так и не нашли бездонную "золотую жилу" Сибао, ибо таковой там и не было, а значит, Адмиралу, за исключением рабов, нечего было предоставить испанским монархам в качестве доказательства "богатства" открыл им земель. Колумб изложил в письме королевской чете план регулярной торговли "индийскими" рабами с целью частичной материальной компенсации экспедиции еще до того, как будут начаты разработки ожидаемого золотого рудника.
Один из участников экспедиции Колумба Мигель де Кунео, описал некоторые подробности порабощения туземцев: "В результате недавней карательной экспедиции около полутора тысяч пленников были согнаны в Изабеллу. Около пятисот лучших мужчин и женщин были погружены на четыре каравеллы, а затем Колумб объявил, что любой христианин может взять себе столько, сколько ему заблагорассудится из оставшихся. После окончательного разбора оставалось еще около четырехсот пленников, среди которых находилось множество женщин с грудными детьми. Счастливчикам было предложено проваливать на все четыре стороны. Опасаясь, что мы передумаем, матери оставляли младенцев где-нибудь на земле и убегали с видом отчаявшихся людей, бросая все и удаляясь от Изабеллы далеко за горы и огромные реки на семь или восемь дней пути".
Четыре каравеллы с рабами отплыли с Эспаньолы 24 февраля 1495 года. В число их пассажиров входили Мигель де Кунео и Диего Колумб, которого Адмирал отправил домой в качестве защитника в суде против предполагаемой клеветы Бойля и Маргарита. Как пишет Кунео, "около двухсот индейцев погибло на подходе к Испании, я полагаю, из-за непривычного воздуха, более холодного, чем у них. Их тела мы просто бросали в море... Вскорости мы достигли Кадиса, где высадили всех рабов, половина из которых были больны. Думаю, что они не годны к работе, поскольку очень боятся холода и долго не проживут". Более или менее здоровых туземцев выставили на продажу в Севилье, однако большинство из них , также умерло от болезней раньше, чем на них нашелся покупатель.
В это время на Эспаньоле туземцы наконец решили дать испанцам вооруженный отпор. Вождю по имени Гуатигуане удалось собрать впечатляющую по своей численности армию туземцев и выступить против испанцев. 27 марта 1495 года противники сошлись в подобие сражения: Колумб во главе двухсот пеших и двадцати верховых бойцов, дополненных двадцатью гончими и отрядом индейских союзников под началом верного Гуаканагари, вышли навстречу войску Гуатигуане. Спустившись в одну из островных долин, испанцы заняли позиции напротив тесно сбившихся сил Гуатигуаны. Сражение началось с выстрелов испанских аркебузиров, а затем один из помощников Колумба Алонсо де Охеда, под лай собак бросился на лошади в испуганную туземную толпу, нанося удары копьем и мечом. Этого было достаточно. Индейцы "всегда полагавшие, что человек и лошадь - это единое животное", были полностью разгромлены и взяты в плен. После этих событий Колумб прошел триумфальным маршем по острову, население которого начало понемногу умиротворяться. По словам очевидцев, к 1496 году Эспаньола уже была настолько покорена, что одинокий испанец мог совершенно спокойно отправляться куда угодно и безвозмездно получать еду и женщин.
Также Адмирал обложил всех местных жителей данью. Каждый туземец в возрасте от четырнадцати лет и старше должен был раз в три месяца сдавать соколиный колокольчик, наполненный чистой золотой пылью, а один из вождей по имени Маникаотекс (очевидно, глава самого богатого золотоносного района) был обязан каждые два месяца сдавать по калебасу (сосуд для приготовления питья), наполненный золотом. Туземцы, жившие в местах, где золота не было в принципе и его нельзя было добыть даже в речных руслах, могли заменить эту дань 10 кг пряденого или тканого хлопка. Каждый индеец, доставивший дань на один из вооруженных постов, получал на шею латунный или медный жетон с печатью, защищающий его от новых вымогательств.
Как писал Лас Касас, один из биографов Колумба, эта система была "по сути иррациональной, крайне обременительной, невозможной, невыносимой и отвратительной ввиду того, что те украшения, которые, как изначально показалось испанцам, доказывали изобилие золотых месторождений на острове, в действительности представляли собой труд и накопления нескольких индейских поколений. Ко времени введения Адмиралом описанной выше системы у индейцев уже практически изъяли все старые запасы. Теперь золото можно было получать только вымыванием из песка и гравия по руслам рек и ручьев или же с помощью еще более трудоемкого процесса, возможного только при целенаправленном рабском труде. В этом случае требовалась расчистка земли от кустов и деревьев, ее последующее рыхление и многократное повторение попыток найти место, содержащее платежеспособную грязь". Отдельные индейцы могли намывать требуемое количество золота, но только в облюбованных ручьях и при самом неустанном труде, к которому они не привыкли. Иногда некоторым везло, и им удавалось найти крупный самородок, но, как правило, оплатить дань даже при всем желании не получалось.
Один из вождей по имени Гуарионекс часто говорил Адмиралу, что если бы он получил участок пахотной земли от моря до моря, то смог бы вырастить достаточно пшеницы, чтобы накормить десять раз всю Испанию со всеми подданными, но собрать назначенную норму золота не в его силах. Однако Адмирал, стремящийся компенсировать монархам огромные расходы, пошел лишь на одну уступку – сократил непомерную дань на 50 %. Но для подавляющего большинства туземцев и эта норма оказалась запредельной. Как писал Лас Касас, "некоторые подчинились, а для других это было невозможно; и поэтому, впав в самый жалкий образ жизни, некоторые укрылись в горах, в то время как другие, поскольку насилие, провокации и нанесение увечий со стороны испанцев не прекращались, убивали некоторых христиан за особые повреждения и пытки, которым подвергались. Тогда сразу же против них осуществлялась месть, называемая "наказанием"; не только убийцы, но и все, кто мог находиться в той деревне или даже вокруг нее, подвергались казням и пыткам безо всякого уважения к человеческой и божественной справедливости и даже к естественному закону, под защитой которого сами находились".
На бежавших в горы устраивались охоты с гончими, а на тех, кому все-таки удалось спастись, обрушились голод и болезни. Тысячи несчастных, осознавших неизбежное туземцев в отчаянии приняли яд маниоки, чтобы покончить со своими страданиями. Таким образом, политика и действия Колумба положили начало уничтожению аборигенов Эспаньолы. Число коренных жителей, доходившее, по оценкам современных этнологов, до 300 000 человек только в период 1494–1496 годов сократилось на треть, к 1508 году в живых оставалось около 60 000 человек, а к 1548 году на Эспаньоле едва ли можно было насчитать больше 500 представителей островного этноса.
Тем временем в октябре 1495 года на Эспаньолу прибыл Хуан Агуадо, особый королевский контролер, наделенный чрезвычайными полномочиями, которому было поручено провести расследование и доложить о поведении Адмирала в качестве вице-короля и губернатора, так как монархи не могли проигнорировать жалобы Бойла, Маргарита и других недовольных колонистов вернувшихся в Испанию. С появлением королевского наместника Колумб пришел к выводу, что ему пора вернуться домой для защиты своих интересов. 10 марта 1496 года после всех необходимых приготовлений флот Адмирала вышел в открытое море и взял курс на Испанию...
Продолжение следует.
Предыдущая часть лежит здесь - Открытие Америки
16 января 1493 года оставшиеся на плаву корабли Христофора Колумба, "Пинта" и "Нинья" снялись со своей последней якорной стоянки в Новом Свете и взяли курс на Испанию. Возвращение домой из Америки в Европу оказалось самой трудной частью путешествия Адмирала, поскольку погода в зимней Северной Атлантике сопровождается сильны ветрами и проливными дождями. Спустя неделю плавания команды кораблей стали испытывать проблемы с продовольствием. В судовом журнале Колумба есть запись от 25 января, в которой сказано, что "моряки убили морскую свинью и огромную акулу, в чем мы очень нуждались, поскольку у нас не осталось ничего, кроме хлеба и вина."
В начале февраля в океане поднялся сильный северо-западный ветер, который погнал обе каравеллы в сторону дома со скоростью современного парохода. В течение четырех дней, с 4 по 7 февраля, "Нинья" и "Пинта" совершили самое быстрое плавание за все время путешествия, пройдя 960 км, то есть в среднем почти 240 км в сутки. К вечеру 7 февраля северо-западный ветер утих, и в течение следующих двух дней корабли шли под мягкими и переменными ветрами, однако уже 12 февраля флот Колумба, находившийся в то время в районе Азорских островов, попал в сильный шторм. На рассвете этого дня, согласно записям Адмирала, "начались сильные волнения и буря", а с наступлением темноты появились пирамидальные волны, которые обрушились на палубы каравелл горами зеленой воды и белой пены. Все попытки следовать курсом по компасу были теперь оставлены. Рулевым было приказано держать приблизительное направление на северо-восток, в то время как вахтенный офицер следил за каждым встречным валом и отдавал быстрые приказы, чтобы каравелла могла принять его под наиболее безопасным углом. Лишь предельная осмотрительность и мастерство моряков позволили кораблям не нахватать воды, что неминуемо бы привело к их затоплению.
В ночь с 13 на 14 февраля ветер разбросал корабли Колумба по океану, оставив их один на один с непогодой. В следующий раз "Нинья" и "Пинта" встретились только месяц спустя в гавани испанского порта Палос.
Шторм бушевал на протяжении нескольких дней, и 14 февраля отчаявшиеся моряки "Ниньи" во главе с Адмиралом склонились в молитве и поклялись, что если им удастся пережить непогоду и добраться до суши, то они "пойдут одной процессией в рубахах к первому встреченному святилищу Пресвятой Богородицы и будут возносить ей по дороге молитвы. " По всей видимости, молитва сработала, ведь к вечеру того же дня буря, наконец, утихла. Записывая свои впечатления об этих ужасных днях в своем журнале, Колумб отметил, что, "должно быть, я остался жив только потому, что Бог хотел, чтобы мое открытие принесло какую-то пользу миру. "
Вскоре после восхода солнца в пятницу, 15 февраля, моряк по имени Рай Гарсия увидел землю,прямо по курсу, которой оказался остров Санта-Мария, входящий в состав архипелага Азорские острова и находившегося под властью Португалии с 1427 года. Нужно отметить, что Колумб старательно избегал всех португальских островов, так как обещал испанским монархам не заходить в зону интересов португальцев, дабы не спровоцировать конфликт двух соседних королевств. Однако теперь, после страшной бури, когда корабль был сильно поврежден, а моряки ужасны измотаны, Адмиралу не оставалось ничего другого, кроме как высадится на ближайшей земле в надежде раздобыть дрова, воду, свежую провизию и дать людям немного отдохнуть. После того, как "Нинья" встала на якорную стоянку в удобной островной бухте, Колумб отправил на берег трех моряков, дав им задание раздобыть воду и продовольствие. На закате того же дня на утесе напротив вдруг появились трое кричащих что-то островитян. Колумб выслал им шлюпку, с которой те и поднялись на борт. Это были местные португальцы, которые привезли с собой свежий хлеб, цыплят и некоторые другие продукты, присланные местным губернатором де Кастанейрой. Также посланцы сообщили, что сам губернатор прибудет к Колумбу на следующий день вместе с тремя моряками, которых не отправил на борт "только потому что не мог отказать себе в удовольствии послушать о событиях в путешествии".
Узнав от посланников губернатора о маленьком святилище, возведенном в честь Богоматери, находящемся недалеко от моря, Колумб решил, что пришел подходящий случай исполнить обет, данный в разгар бури. На рассвете 19 февраля Адмирал отправил половину команды на берег в единственной шлюпке и попросил возвращающихся на той же шлюпке местных посыльных разыскать деревенского падре для служения мессы. После "паломничества" моряки должны были вернуться на борт, а Колумб с другой половиной команды, в свою очередь, должны были отправиться в часовню, дабы исполнять клятву. Переправившись на берег, моряки, одетые только в нижние рубахи, вскоре кое-как втиснулись в крошечную часовню и едва успели склониться в молитве, как тут на них напали местные солдаты, захватив их всех в плен. Как в дальнейшем оказалось, местным чиновником, отдавшим приказ о предательском пленении десятка моряков без штанов во время молитвы, оказался не правящий губернатор, а его заместитель Жуан де Кастанейра, заподозривший Колумба в незаконной деятельности.
Португальцев уже давно сильно беспокоили испанцы, промышлявшие браконьерством на Гвинейском побережье, вопреки договору между Испанией и Португалией, запрещающим такой род деятельности. Поскольку Азорские острова были естественным местом захода судов, возвращавшихся из Гвинеи в Европу, Кастанейра заподозрил Колумба и его людей в незаконном плавании у Гвинеи, которое они пытались прикрыть небылицами об "Индии".
Около 11 утра Колумб, с тревогой ожидавший возвращения паломников, решил, что либо шлюпка разбилась о скалы, либо люди задержаны. Подняв якорь, он провел "Нинью" вокруг мыса Пунта-Фрадес, за которым увидел множество спешившихся вооруженных всадников, которые, сев в шлюпку, приблизились к каравелле с явным намерением арестовать самого Адмирала. Последовали переговоры через борт между кораблем и шлюпкой, во время которых Колумб пытался заманить Кастанейру на борт, чтобы задержать в качестве заложника, в то время как португальцы пытались заманить Колумба на шлюпку, чтобы отправить его в компанию к благочестивым паломникам. Адмирал выставил свой паспорт и верительные грамоты над фальшбортом, но отказался подпустить португальцев достаточно близко, чтобы те могли их прочитать. Колумб объявил, что он "Адмирал Моря-Океана и вице-король Индии, которые принадлежат их испанским высочествам", что он вернется в Испанию даже и с половиной экипажа, если остальные не будут освобождены. А португальцы за свое оскорбительное поведение, несомненно, будут наказаны. Капитан Кастанейра ответил, что ему наплевать на властителей Испании, поскольку он находится на португальской территории. Вышедший из себя Колумб поклялся, что не уйдет отсюда, пока не захватит сотню португальцев, чтобы увезти их домой в качестве рабов, и демонстративно встал на якорь в той гавани, где остановился в первый день.
Спустя несколько дней к "Нинье" прибыла шлюпка, на борту которой находились пятеро захваченных ранее моряков, а также два священнослужителя и нотариус, которые внимательно изучили верительные грамоты и, выразив полное удовлетворение, официально предоставили Колумбу право свободного входа в гавань и высадки на берег. По-видимому, самовольный наместник губернатора, не найдя никаких доказательств браконьерства на гвинейском побережье, раскаялся в своем опрометчивом поведении и решил пойти на попятную. Вскоре на борт флагмана вернулись и оставшиеся члены экипажа вместе с небольшим запасом провизии.
24 февраля "Нинья" вышла в океан, чтобы продолжить путешествие в Испанию. Отойдя от злосчастной Санта-Марии примерно на 400 км, корабль Колумба вновь попал в шторм, который, судя по записям Адмирала, в определённый момент, говоря современный языком, достиг 10 баллов. И вновь моряки склонились в молитве, на этот раз поклявшись, что в случае чудесного исхода они проведут первую субботнюю ночь на берегу, постясь на хлебе и воде, вместо того, чтобы устраивать пир и празднование. В ночь 3 марта ветер поднялся до "такой ужасной бури, что, казалось, судно летело по воздуху среди молний, сверкающих во многих направлениях". На счастье команды, около 7 часов вечера во время смены вахты моряки в свете луны увидели землю прямо по курсу. Колумб приказал немедленно поставить запасные паруса, хранящиеся в рундуке на полубаке, и корабль на большой скорости помчался к спасительной суше. На рассвете 4 марта потрёпанная "Нинья" вошла в бухту города Лиссабон. Таким образом, Колумб вновь очутился во власти португальцев.
Вскоре Адмиралу доставили личное письмо от португальского короля Жуана II, в котором тот приглашал Колумба к своему двору. Кроме того, король приказал снабдить "Нинью" провизией и корабельными принадлежностями за свой счет. Прихватив с собой несколько пленных индейцев в качестве неоспоримого доказательства того, что он побывал в доселе неизведанной стране, Колумб отправился на аудиенцию к монарху. Первооткрыватель хорошо помнил, что в свое время просил Жуана проспонсировать путешествие в Индию, но был отвергнут им дважды и теперь опасался того, что португальский король, узнав, каких он лишился выгод, мог проявить к нему мстительную злобу. О встрече Адмирала и Жуана II сохранился отчет, вышедший из-под пера придворного летописца Руи де Пина. По словам хроникера, король был явно раздражен восторженными рассказами Колумба об открытых им землях и считал, что это открытие было сделано в пределах морей и границ, принадлежащих Португалии. Жуан заметил Колумбу, что если новое открытие было правильно описано, "то по договору, который он заключил с монархами Испании, это приобретение принадлежит ему", на что Адмирал умиротворяюще ответил королю, что никогда не видел договора, но монархи запретили ему плыть в зону влияния португальцев, чему он и подчинился. Жуан сохранил бесстрастное выражение лица и выразил уверенность, что "все может быть улажено полюбовно".
После этой беседы столпившиеся вокруг короля его приближенные стали уговаривать Жуана немедленно убить хвастливого выскочку, поскольку "интерес монархов Испании к индийскому предприятию прекратится со смертью первооткрывателя". Однако, по мнению летописца, Жуан, "как богобоязненный король, не только запретил причинять вред Колумбу, но, напротив, оказал ему честь и много доброты".
Когда Колумб поведал Жуану, что индейцы, ко всему прочему, еще и умны, король устроил им некое подобие экзамена. Он приказал принести миску сушеных бобов и, рассыпав их на столе, предложил индейцу разложить их так, чтобы получилась приблизительная карта земель, которые, по утверждению Адмирала, были им открыты. Один из туземцев проделал это незамедлительно, указав вдобавок, какая кучка бобов относится к Эспаньоле, какая – к Кубе, а отдельные бобы представляли Багамы и Малые Антильские острова. Король, наблюдавший за этим географическим пасьянсом с самым мрачным видом, как бы по неосторожности перепутал то, что выложил на столе индеец, и приказал второму индейцу также поиграть в картографа. Однако и тот без труда заново выстроил из бобов карту Антильских островов. После чего король, ясно осознав масштабы обнаруженных земель и богатств, не мог больше скрывать великого огорчения, которое скрывал до сих пор, и в порыве страсти он ударил себя в грудь, воскликнув громким голосом: "О человек неразумный! Как я не смог узреть дела столь большой важности?! "
После этой сцены напряженная и затянувшаяся аудиенция подошла к концу. Король Жуан передал Колумбу послание для Фердинанда и Изабеллы и попрощался с ним.
13 марта отремонтированная и снабженная всем необходимым "Нинья", наконец, отплыла в Испанию. Однако несколько раньше флагмана адмирала до родных пенат добралась "Пинта" под руководством Мартина Алонсо. Колумб давно уже опасался того, что Алонсо попытается его обогнать и первым порадовать монархов, что капитан "Пинты", в результате и сделал. Прибыв в порт испанского города Байон, он отправил послание Фердинанду и Изабелле, прося аудиенции для того, чтобы ознакомить их величества с подробностями открытий. Однако испанские государи ответили Алонсо полным пренебрежением, заявив, что предпочитают услышать новости непосредственно от Адмирала. Подавленный Алонсо повел свой корабль в порт Палоса, откуда флот Колумба 224 дня назад начал свое великое путешествие, и, прибыв на место 15 марта, увидел стоящую там на якоре "Нинью", что окончательно прикончило непутевого капитана. Будучи больным от тягот плавания и предчувствия неминуемых разоблачений, униженный пренебрежением со стороны монархов, Мартин Алонсо сошел на берег и отправился в свой загородный дом близ Палоса, где вскоре и умер.
Для Колумба же настало время искупаться в лучах заслуженной славы. Сразу по прибытию в Палос он направил королевской чете письмо, в котором рассказал обо всех открытых им землях и "их богатствах". 7 апреля на борт "Ниньи" доставили послание от монархов, адресованное "дону Христофору Колумбу, Адмиралу Моря-Океана Вице-королю и губернатору островов, открытых им в Индии": "Мы видели ваши письма, и нам доставило большое удовольствие узнать, о чем вы пишете, и что Бог дал такой хороший результат вашим трудам и хорошо руководил вами в начинаниях, дающих нашему царствованию множество преимуществ. Богу угодно, чтобы помимо служения Ему, вы получили от нас много милостей. Поскольку мы желаем, чтобы то, что вы начали с Божьей помощью, было продолжено и продвинуто, мы повелеваем немедленно прийти к нам как можно скорее, чтобы своевременно получить то, что заслужили. С началом лета вы не должны медлить с тем, чтобы отправиться обратно..." Другими словами, монархи полностью подтвердили титулы и привилегии Колумба и приказали ему немедленно начать приготовление к новой экспедиции в Индию.
Тем не менее, перед новым путешествием Колумбу надлежало лично увидеться с Фердинандом и Изабеллой, для чего он прибыл к королевскому двору в Барселоне. Там Колумб провел 6 недель, во время которых помогал королевской чете уладить возникшие юридические трудности. Еще в середине апреля, то есть до прибытия Колумба в Барселону, испанские монархи были предупреждены своим послом при португальском дворе, что король Жуан II снаряжает флот, целью которого, по слухам, были новые открытия в районе "Индии". Чуть позже в Барселону прибыл посол Португалии, подтвердивший притязания Жуана на все, что было открыто к западу от Африки и к югу от Канар, ссылаясь на папскую буллу от 1481 года, в которой папа подтверждал суверенитет Португалии "над любыми островами, которые будут найдены или приобретены к югу от Канарских островов, а также к западу от Гвинеи и в ее окрестностях". Исходя из этого, португальский король был готов оспаривать претензии Испании на все открытые Колумбом земли, независимо от того, насколько далеко они находились к западу от Африки.
Однако испанские монархи тоже были не лыком шиты и, получив письмо Колумба, в котором тот рассказывал об открытии новых земель, немедленно обратились к папе Александру VI, который 3 мая 1493 года издал буллу, признавшую испанские права на Кубу, Эспаньолу и Багамские острова. Позже папа издал еще одну буллу, устанавливающую демаркационную линию, согласно которой все земли западнее этой линии, которые предстояло открыть в будущем, автоматически отходили Испании, если только они уже не принадлежали какому-либо христианскому правителю. Почему такие вопросы решал папа? Дело в том, что общественная правовая система Европы 15 века признавала компетенцию папы римского наделять светским суверенитетом любые земли, не принадлежащие ранее христианским правителям.
Впоследствии португальский король Жуан II настоял на прямых переговорах с Фердинандом и Изабеллой об изменении этой демаркационной линии, которая более четко разграничила бы испанскую сферу влияния. Учитывая, что военный и торговый флот португалии был куда более мощным, испанские монархи не стали жестко отстаивать свои права и решили спор полюбовно. В компромиссном Тордесильясском договоре, заключенном 7 июня 1494 года, Фердинанд и Изабелла соглашались на перенос демаркационной линии на меридиан, находящийся в 370 лигах к западу от островов Зеленого Мыса (Кабо-Верде). Впредь все открытые земли, лежащие от нее к востоку, отходили под португальский суверенитет, даже если были открыты испанскими кораблями, а лежащие западнее - отходили Испании, даже если они были открыты португальцами.
Весть об открытии новых земель довольно быстро распространилась по Европе. Сам Колумб ни на секунду не сомневался, что он открыл западный путь в "Индию" (Азию)". Заинтересованные Фердинанд и Изабелла также официально приняли версию Адмирала за постулат. В дальнейшем, благодаря этому заблуждению Колумба широкое распространение получило слово "индеец", которым мы до сих пор называем аборигенов Нового Света. До второй половины 18 века Испания официально называла свою заморскую империю "Индией", а с добавкой "Вест" этот термин сохранился и до сих пор.
Тем не менее, еще в 15 веке нашлись и скептики "индийской" теории, считавшие, что Колумб никак не мог достичь восточной оконечности Азии за 34 дня пути, следуя от Канарских островов, и что он просто открыл ранее неизвестные океанические острова. В 1503 году итальянский мореплаватель Америго Веспучи, совершивший путешествие к южноамериканским берегам в 1501 году, заявил, что открытые Колумбом земли это никакая не Индия, а "Новый Свет", ибо наши предки ничего о них до этого не знали". В 1508 году, уже после смерти Колумба, почитатель Веспучи, немецкий картограф Мартин Вальдзимюллер объявил, что именно Америго открыл "четвертую часть света", которую, следовательно, следует назвать Америкой. Факт того, что Колумб в своих путешествиях открыл не Индию, а совершенно новый континент, был подтвержден во время кругосветного плавания Фернана Магеллана в 1521 году.
Сам же Колумб, как было сказано выше, никогда не сомневался в открытии западного пути в Индию, вследствие чего он был твердо уверен, что во время своего следующего путешествия к индийским берегам ему определённо удастся найти что-нибудь "азиатское".
Продолжение следует.
Спасибо @Teilori, @aspire, @user10423374 и двум таинственным пикабушникам за донаты, отправленные в поддержку моего блога!
Предыдущая часть лежит здесь - Быт моряков и технические особенности плавания Колумба к берегам Америки
На рассвете 12 октября 1492 года, после 34 дней, проведенных в открытом океане, Христофор Колумб с экипажами своих трех кораблей совершил долгожданную высадку на берег. Первой землей Западного полушария, на которую ступила нога европейца со времен путешествий викингов в 10 веке, стало восточное побережье одного из Багамских островов, которому Колумб дал название в честь Иисуса Христа. Сан-Сальвадор, что в переводе с испанского означает Святой спаситель, - это коралловый остров длиной около 20 и шириной 10 км, с западной стороны окруженный опасными рифами. Благодаря Фердинанду Колумбу, младшему сыну прославленного адмирала, написавшего подробную биографию своего отца, мы во всех подробностях знаем, как происходила историческая высадка первооткрывателей в Новом Свете: "Вскоре они увидели голых людей, и Адмирал сошел на берег с вооруженной корабельной шлюпки с поднятым королевским штандартом. То же самое сделали капитаны „Пинты“ и „Ниньи“. И, воздав благодарность Господу нашему, преклонив колени на земле, обняв ее со слезами радости за неизмеримую милость достижения ее, Адмирал встал и дал этому острову имя Сан-Сальвадор. После этого он вызвал к себе двух капитанов, а также всех других, кто сошел на берег в качестве свидетелей, и завладел этим островом от имени католических правителей с соответствующими словами и церемониями".
Испанский священник Бартоломео де лас Касас, еще один биограф Колумба и автор монументального труда "История Индий", приводит цитату самого Адмирала из его судового журнала, в которой описывается первое впечатление Колумба от встречи с туземцами: "Чтобы завоевать добрую дружбу, потому что я знал, что это были люди, которых лучше освободить и обратить в нашу Святую Веру любовью, чем силой, я подарил некоторым из них красные шапочки и стеклянные бусы, которые они повесили себе на шею, и много других безделушек, от которых они получили большое удовольствие. Они оставались настолько нашими друзьями, что было чудом, и позже они прибыли вплавь к кораблям, в которых мы находились, и принесли нам попугаев, хлопчатобумажные нитки в мотках, дротики и многое другое, и мы обменяли их на другие вещи, которые мы им подарили, например, маленькие стеклянные бусы и ястребиные колокольчики. В конце концов, они по доброй воле отдали все, что у них было, но нам показалось, что эти люди крайне бедны во всем. Ходят они совершенно голыми, в чем мать родила, а среди женщин я не видел ни одной, которую можно было бы назвать по-настоящему юной. Все, кого я видел, были молодые люди, ни одному из них не было больше 30 лет, очень хорошо сложенные, с очень красивыми телами и лицами. Они не носят оружия и не знают о его существовании, ибо когда я показал шпагу, они схватились за лезвие и порезались по невежеству. Я видел некоторых со следами ран на теле и знаками, спросил, что произошло. И они показали мне, как люди с ближних островов пытались захватить их, а они защищались. И я верил и сейчас верю, что люди действительно приезжают сюда с материка, чтобы взять их в рабство. Должно быть, из этих островитян получаются хорошие слуги и мастера, ибо я вижу их покладистость, а также как они очень быстро научились понимать язык жестов. Еще я верю, что этих людей легко обратить в христианство, поскольку, как мне кажется, у них нет никакой религии вообще. Я, с позволения Господа нашего, увезу с собой шестерых, дабы научить их разговаривать при отъезде к Вашим Высочествам."
Эти туземцы Багамских островов, как и вообще все, с кем Колумб столкнулся во время первого путешествия, принадлежали к так называемой группе народов Таино, аравакской языковой группы. Их предки эмигрировали на Антильские острова с материковой части Южной Америки и впоследствии расселились на территориях Гаити, Кубы, Ямайки и Багам оттесняя, или порабощая более раннее и примитивное племя, известное как сибони. Таино были довольно развитой цивилизацией - они выращивали кукурузу и корнеплоды, пекли хлеб из маниоки, умели прясть, ткать и обрабатывать хлопок, умели делать глиняную посуду, а также различные украшения и утварь из ракушек. Жили они в хижинах с деревянными каркасами, крытыми пальмовой соломой.
Хотя Таино и оттеснили примитивных охотников сибони, их единственного оружия - короткого копья или дротика с рыбьим зубом или с закаленным в огне деревянным наконечником, было явно недостаточно, чтобы оказать какое-либо сопротивление непрошенным гостям, а поэтому Колумбу быстро пришла в голову мысль, что этих людей очень легко можно обратить в рабство во благо Испании. 14 октября он отметил в своем журнале: "Они совсем не умеют обращаться с оружием. Имея отряд в 50 человек, можно подчинить их полностью и заставить делать все, что угодно".
После двух дней, проведенных на Сан-Сальвадоре, корабли Колумба отправились дальше в надежде в ближайшие дни найти Японию, ведь Колумб, как мы помним, был совершенно уверен, что он находится в Азии. Естественно, Адмирал был несколько озадачен, не зная, какой именно выбрать курс. Шесть индейцев, которых он задержал в качестве проводников и будущих переводчиков, обвели руками широкую дугу от запада до юга и назвали более сотни островов, поэтому корабли направились в этом направлении. Открыв ещё ряд небольших островов, в числе которых были Санта-Мария-де-Консепсьон (назван в честь непорочного зачатия Девы Марии), Фернандина и Изабелла (названы в честь испанской королевской четы), 27 октября испанцы достигли Кубы, которую Колумб принял за побережье Китая.
Высадившись на берегу, Колумб отправился на поиски "Великого хана", а также на залежи золота, для чего попытался заполучить доверие местных туземцев. Начался оживленный обмен испанских "ценностей" на продукты, хлопок и гамаки. Туземцы, стремясь угодить гостям, невольно подпитали заблуждение Колумба о том, что он идет по горячим следам китайского императора. Место во внутренних районах Кубы, где действительно существовало ограниченное количество золота, туземцы называли Кубанакан. Всякий раз, когда Колумб доставал золотой предмет и спрашивал, где можно найти еще, туземцы произносили Кубанакан, которое Адмирал ошибочно воспринимал на слух как "El Gran Khan" - великий хан. Также туземцы согласились отвести нескольких иноземных гостей на прием к своему касику (вождю племени). Колумб, решивший, что испанцев ждет встреча с императором Китая, подготовил самое настоящее посольство к великому государю, снарядив послов верительной грамотой от испанских монархов Фердинанда и Изабеллы, а также королевским подарком, природу которого, к сожалению, мы не знаем.
Послы вернулись в лагерь Колумба 5 ноября и рассказали, что вместо посещения императорского двора Китая им был оказан примитивный прием в деревне из пятидесяти хижин с пальмовыми крышами и несколькими сотнями жителей. Гостеприимные туземцы уговаривали послов провести здесь неделю или две, но испанцы, не увидев ничего, что напоминало бы подобие города, вернулись к Колумбу. Также в этом путешествии по острову европейцы впервые познакомились с табаком, чьи листья местные туземцы просто сворачивали в подобия сигар, вставляя один конец в ноздрю, а другой поджигая, после чего трижды вдыхали дым. Лас Касас, комментируя этот отрывок из судового журнала Колумба примерно сорок лет спустя, писал, что именно тогда испанцы начали курить, "хотя я не знаю, какой вкус или пользу они в этом находят".
Поняв, что ни золота, ни Великого Хана на этом острове нет, 12 ноября Колумб вновь вывел свой флот в океан. На протяжении недели адмирал исследовал встречавшиеся на его пути острова, однако 19 ноября принял решение изменить курс и вернуться на Кубу, на что, по его собственным словам, в журнале, было две причины. Во-первых, туземцы, которых Колумб взял на борт на Кубе, чтобы отвезти в Испанию, стали требовать, чтобы их вернули в свои дома. А во-вторых, адмирал заметил два острова на юге, которые хотел бы исследовать, однако впоследствии оказалось, что это были лишь облака, ошибочно принятые за сушу.
22 ноября флот Колумба самовольно покинула "Пинта", чьим капитаном был Мартин Алонсо Пинсон, который, воспользовавшись переменой ветра, стал отводить свой корабль на восток. По словам Колумба, единственной причиной неподчинения Мартина Алонсо была его алчность. Проводник-индеец на борту "Пинты" нашептал Пинсону о больших запасах золота на острове Бабека, и хитрый капитан захотел попасть туда первым. В конце концов, туда решил отправиться и Колумб, однако 5 декабря на пути к Бабеке Адмирал увидел очень большой остров, который, как он уже слышал от индейцев, назывался Бохио (Гаити), и решил исследовать сначала его. 12 декабря Колумб водрузил большой крест на западном мысе бухты Москито-Бей и официально вступил во владение Эспаньолой, как назвал Адмирал открытый им остров, в интересах их высочеств Фердинанда и Изабеллы. Местные туземцы также оказались добродушным народом, считавшим приплывших испанцев за "людей, спустившихся с небес", а 22 декабря Колумб принял посланца от Гуаканагари – касика, правящего всем северо-западом Гаити, резиденция которого находилась по другую сторону мыса Аитьен. Посланец привез в подарок Адмиралу хлопковый пояс, расшитый белыми и красными рыбьими костями с вкраплениями. В самом центре находилась маска с ушами, языком и носом из чеканного золота. Увидев такую роскошную работу, Колумб пришел к мысли, что открытая им Эспаньола это не что иное, как долгожданная Чипунгу (Япония), в результате чего принял решение немедленно направиться на встречу с Гуаканагари, для чего требовалось обогнуть остров. Однако тут Колумба настигла первая неудача за все путешествие - в ночь с 24 на 25 декабря "Санта-Мария" села на мель.
Ввиду того, что стояла безветренная погода, Колумб и весь офицерский состав отправились спать в кормовую надстройку, в которой находилось несколько коек, а остальная команда, в том числе и моряки, несшие вахту, легли спать прямо на палубе. Таким образом, из сорока членов экипажа на борту флагмана не спал лишь один неопытный громет, которому было поручено следить за рулем. Как раз в тот момент, когда песок в часах закончился, во второй раз за эту вахту, указывая на то, что началась рождественская ночь, "Санта-Мария" выскользнула на коралловый барьер, причем настолько мягко, что никто из моряков даже не проснулся. Почувствовав, что руль коснулся земли, сонный громет поднял тревогу. Первым оказался на палубе сам Адмирал, который увидел, что его корабль сел на мель носом вперед и начал черпать воду. Лучший способ спустить флагман обратно на воду заключался в том, чтобы, пропустив канат через румпельный порт к большому брашпилю (палубный механизм лебедочного типа), стянуть судно назад, используя в качестве точки опоры шлюпку, зафиксированную якорем на большой глубине. Колумб приказал своему помощнику Хуан де ла Косе проделать данную манипуляцию, но тот с несколькими своими приятелями, погрузившись в шлюпку, отчалил к близстоящей "Нинье", заботясь о сохранности собственной жизни, ведь на "Санта-Марии" была только одна шлюпка... Однако капитан "Ниньи" Висенте Янес Пинсон наотрез отказался допустить трусливых беженцев на борт и приказал им возвращаться, предварительно отправив экипированную шлюпку с приказом сделать все возможное, чтобы помочь Адмиралу.
Тем временем "Санта-Марию" сносило все выше на риф длинной волной, которая шла со стороны моря. Постепенно флагман начал биться всем своим корпусом об скалу, и к тому времени, когда шлюпка "Ниньи" подошла к борту, было слишком поздно: деревянные швы разошлись от ударов, и корпус наполнился водой. Видя, что больше сделать ничего невозможно, Адмирал вместе с командой переправился на "Нинью", на которой впоследствии встретился с Хуаном де, ла Косой и другими беглецами, чья трусость не позволила спасти флагман. Несмотря на то, что Колумб имел полное право обвинить своих малодушных товарищей в мятеже, со всеми вытекающими из этого последствиями, он простил их и не стал никак наказывать.
На рассвете Колумб отправил на берег нескольких своих помощников просить помощи у Гуаканагари, который, узнав о случившейся катастрофе, отправил все свои каноэ и множество туземцев помочь разгрузить корабль. 26 октября вождь туземцев и сам прибыл на место событий и, наконец, лично познакомился с Адмиралом. Желая успокоить расстроенного Колумба, Гуаканагари, поняв, что испанцы очень любят золото, знаками пояснил, что знает поблизости место, где оно есть в большом количестве. Колумб оставил в своем журнале запись об этом дне: "Так много всего случилось, что, по правде говоря, это была не катастрофа, а большая удача, ибо несомненно, что если бы я не сел на мель, то держался в море, не бросая якорь в этом месте, потому что оно расположено в большой бухте, а значит, никогда бы не узнал о залежах золота на острове. "
Учитывая, что "Пинта" самовольно покинула флот Колумба, а "Нинья" не могла принять на борт все 40 человек с потерпевшей кораблекрушение "Санта-Марии", адмирал решил основать на берегах Эспаньолы первую испанскую колонию. Он приказал воздвигнуть на берегу "башню и крепость" и назвал ее Ла-Навидад (Рождество) в честь дня бедствия, которое так неожиданно обернулось выгодой. Форт Навидад был построен в основном из досок, бревен и креплений "Санта-Марии" и снабжен большим погребом для хранения вина, печенья и других припасов, спасенных с флагмана. Колонистам оставили семена для будущих посевов и запас безделушек для обмена на золото. Тридцать девять человек, отобранные с двух каравелл, были переданы под командование корабельного маршала Диего де Хараны. Пока шли работы по возведению форта, местные туземцы сообщили Колумбу, что обнаружили "Пинту" в устье реки в двух днях плавания на восток. Гуаканагари предоставил каноэ, чтобы доставить гонца с посланием от Колумба, который, тактично скрывая свое недовольство дезертирством Мартина Алонсо, просил его вернуться, однако из-за погодных условий гонец так и не доставил письмо на "Пинту". Колумб, опасаясь, что Мартин Алонсо может в любой момент отправиться в Испанию и приписать все сделанные открытия себе, 3 января 1493 года сердечно попрощался с Гуаканагари и оставленными на острове товарищами, после чего поднялся на борт своего нового флагмана "Нинья", которая на следующий день снялась с якоря, чтобы начать долгую дорогу домой.
Утром 6 января экипаж "Ниньи" увидел на горизонте "Пинту", несущуюся к ним на всех парусах под попутным ветром. В тот же вечер на борт флагмана прибыл Мартин Алонсо, "чтобы извиниться, заявив при этом, что покинул Колумба против своей воли и объяснив причины". Но, как пишет Адмирал, "все они были фальшивыми, поскольку с большой наглостью и жадностью он расстался с нами в ту ночь". Также Алонсо рассказал, что он побывал на Бабеке и, не найдя на этом острове золота, направился к бухте Монте-Кристи, где в течение трех недель стоял в одной из восточных гаваней на востоке. По-видимому, Мартин Алонсо уже был наслышан от туземцев о гибели "Санта-Марии" и, пойдя по ветру к месту крушения, встретил "Нинью". И вновь Колумб решил закрыть глаза на предательство своих коллег ввиду того, что для возвращения в Испанию ему явно не помешал бы корабль-спутник. Так как теперь не было смысла сильно торопится в Испанию, Колумб перед отплытием домой решил исследовать остальную часть Северной Эспаньолы и на одном из ее пляжей впервые встретился с враждебнонастроенными туземцами.
Когда шлюпка адмирала подошла к берегу в бухте Самана-Бей, чтобы раздобыть немного припасов, моряков встретили вооруженные луками и стрелами туземцы. Колумб попытался показать знаками, что они прибыли с миром, и пригласил одного из туземцов на борт, на котором его снабдил обычным набором безделушек и кусочков цветной ткани, однако на этот раз они не произвели на туземцев обычного впечатления. Когда шлюпка с "Ниньи" причалила к берегу, чтобы вернуть домой туземца с гостинцами, ее встретили более пятидесяти обнаженных людей, вооруженных луками, стрелами и пальмовыми дубинками. По настоянию туземца, побывавшего на борту, они отложили свое оружие, которое испанцы тут же попытались купить, однако после продажи двух луков островитяне бросились к своему "оружейному складу" с явным намерением напасть на гостей. Вскоре завязалась потасовка. Как пишет Лас Касас, "один туземец получил сильный удар по ягодицам, другого ранили в грудь стрелой. Видя, что мало могут сделать - хотя христиан было не более семи, а их пятьдесят и более, — туземцы обратились в бегство, побросав оружие, пока не осталось ни одного". Таким образом, испанский "десант" получил множество сувениров. На следующий день, 14 января, на пляж спустился местный касик без оружия. Его приняли на борт и отослали обратно с печеньем, медом и с красным колпаком с бусами снаружи. Взамен касик отправил Колумбу золотую корону с несколькими мотками хлопка.
Примерившись с местным народом, люди Колумба сумели сделать на берегу необходимые припасы, после чего 16 января 1493 года "Пинта" и "Нинья" снялись со своей последней якорной стоянки в Новом Свете и взяли курс на Испанию.
Продолжение следует.