CreepyStory

5. Ведьмы и ведьмаки, фамильяры, домовые.

6. Темные ритуалы. Обряды. Ритуалы и запреты. Старинные обряды, найденные записи, книги, дневники.

7. Детективное агентство. Мистические расследования.

8. Призрачный автобус.  Транспорт, который увезет в странные места. Поезда и дорожная мистика.

9. Охотники на нечисть.

10. Коллекция странных вещей. Поиск и добыча артефактов.

11. Архивы КГБ, НКВД  — мистические расследования.

12. Мистика и ужасы в сеттинге СССР. Ужасы в пионерском лагере, советской школе, комсомольцы, пионеры, строители БАМа, следствие ведут ЗНАТОКи— можно использовать все

В этом конкурсе наших авторов поддерживают:

Обширная библиотека аудиокниг Книга в ухе , где вы можете найти аудиокнигу на любой вкус, в любом жанре - обучение, беллетристика, лекции, и конечно же страшные истории  от лучших чтецов, и слушать, не отрываясь от своих дел - в дороге, при занятиях спортом, делая ремонт или домашние дела. Поможет скрасить ваш досуг, обрести новые знания, интеллектуально развиваться.

Призы:
1 место  12500 рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ

2 место  9500 рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ

3 место  7500  рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ

4 место 6500  рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ

5 место 5500 рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ

6 место 3500 рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ

Арт дизайнер Николай Геллер @nllrgt

https://t.me/gellermasterskya

сделает обложку или арт для истории, которая ему понравится больше всего.

Озвучка от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС всем призовым историям, а так же тем, кто в призовые не попал, но сделал годноту. Вашу историю услышат десятки тысяч людей.

В истории вы можете замешать все, что вам угодно: колдуны и ведьмы, городское фэнтези с крипотой типа “Тайного города” и “Дозоров”, команды искателей артефактов, поиск и ликвидация нечисти различной, коллекции странных вещей,
Архивы КГБ, НКВД, мистика в СССР,  деревенские, лесные ужасы, охотничьи байки, оборотни,  городские легенды, любую славянскую мифологию, легенды севера, шаманы. Была бы интересна детективная составляющая в такой истории. Мистика, крипота, но, пожалуйста, без излишних живописаний "кровькишки и далее по тексту", так же не надо политики, педофилии, и обсценной лексики.

И не забывайте про юмор. Порадуйте ваших читателей и слушателей.

Непременные условия:
Главный герой мужского пола, от 18 лет.

Частый вопрос- почему такая гендерная дискриминация? Отвечаю. Потому что чтец - взрослый мужчина с низким голосом, а так же у героя такого возраста больше возможностей действовать и развиваться в сюжете, учитывая наше правовое поле.

Локация - территория России, бывшие страны СНГ, Сербия, Польша. Если выбираете время происходящего в истории - современность или времена СССР.

Заметка новичкам. Один пост на Пикабу вмещает в себя до 30 тыс знаков с пробелами. Если вы превысите заданное кол-во знаков, пост не пройдет на публикацию. Длинные истории делите на несколько постов

Условия участия:
1.В конкурсе могут участвовать произведения (рассказы), как написанные одним автором, так и в соавторстве. От одного автора (соавторов) принимается не более трех текстов. Текст должен быть вычитан, отредактирован!

2. Опубликовать историю постом в сообществе CreepyStory , проставив тег "конкурс крипистори”

3. Скинуть ссылку в комментарии к этому посту с заданием. Это будет ваша заявка на участие. Пост будет закреплен в сообществе на первой позиции. Обязательно.

4. Делить текст на абзацы-блоки при публикации на Пикабу.

5. Принимаются только законченные произведения, отрывки из романов и повестей не принимаются.

6. На конкурс допускаются произведения нигде ранее не озвученные.

7. Не допускаются произведения разжигающие межнациональную и межрелигиозную рознь и противоречащие законам РФ. Не принимаются политизированные рассказы.

8.Объем от 35 000 до 80 тысяч знаков с пробелами. Незначительные отклонения в плюс и минус возможны.

9. Все присланные на конкурс работы оцениваются организатором, но и учитывается рейтинг, данный читателями.

10. Не принимаются работы с низким качеством текста — графомания, тексты с большим количеством грамматических и стилистических ошибок. Написанные с использованием ИИ, нейросети.

11. Отправляя работу на конкурс, участник автоматически соглашается со всеми условиями конкурса.

12. Участие в конкурсе априори означает согласие на первоочередную озвучку рассказа каналом ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС

13. Организатор имеет право снять любой текст на любом этапе с конкурса в связи с деструктивным поведением автора, а так же за мультиаккаунты на ресурсе.

Так же принимаются к рассмотрению уже готовые произведения, нигде не озвученные, опубликованные на других ресурсах, с условием, что публикация будет сделана и в нашем сообществе CreepyStory

Подписчики сообщества, поддержите авторов, ставьте плюсы, или минусы, если вам не понравилось, комментируйте активно, я буду читать все, и чтобы выбрать достойных, буду тоже ориентироваться на ваши комменты.

Обнимаю, удачи! Ваша Джурич.

Маленькая памятка от меня для авторов, от души душевно, без всякого принуждения.

КАК НАПИСАТЬ РАССКАЗ ПОД ОЗВУЧКУ?

1. Помните про правила первых трех абзацев. Начинайте рассказ с того, что зацепит читателя ( далее, и слушателя) и заставит его прочесть вашу историю. Классический пример - " Все смешалось в доме Облонских..." И каждый, кто прочел, задался вопросом, что же там происходит? Читает дальше.

Не берите в начало штампы. Например, "... он проснулся, потянулся, пошел ставить чайник..", никаких описаний погоды-природы за окном, и вообще, старайтесь быть оригинальными. Про природу-погоду пишут миллионы в начале своих историй. Чем вы будете отличаться от остальных?

Не начинайте рассказ с диалогов. Это просто, да. Но слушатель не поймет, кто разговаривает, зачем говорит и почему. Для него это голоса из ниоткуда. Скорее всего, слушатель подумает, что пропустил начало рассказа, и просто выключит неинтересное аудио. Да, и как сказал один писатель :  «Болтовня для завязки хороша только в порнухе».

2. Не берите множество персонажей в "один кадр". В диалоге участвуют двое, третий молчит, совершает какие-то действия ( может быть). Помните, что чтец не вывезет одним голосом озвучить мальчика, девочку и еще одного мальчика, например, и чтобы слушатель не запутался - кто что говорит. Объяснение происходящего на диалогах - тоже в топку.

3. Всегда помните, что в истории должны быть задействованы запахи, звуки и тактильные ощущения персонажей. Одевайте своих персов. Это можно даже подать через комментарии к диалогам, не обязательно тщательно прописывать это в тексте.

" — Да, — Мишка нахмурился, и задергал пуговицу на своей клетчатой рубашке. "

4. Всегда думайте, на каком моменте слушателю станет неинтересно, и он выключит ваш рассказ. Конкуренции море . Поэтому - не растягивайте, не размазывайте не интересное никому самокопание Главного Героя, или какие-то факты из его жизни, которые можно описать в двух предложениях. Не описывайте длительные поездки, унылую жизнь Главного Героя в деталях.

5. Саспенс. Нагнетайте обстановку. Иногда это страшнее, чем то, что происходит в экшене.

6. Логика. Должна незыблемо присутствовать в сюжете, в действиях всех персонажей.

7. Факты. История. Оружие. Ройте инфу. У вас есть Гугл. Информация по месторасположению локации , которую вы выбрали, километраж дороги, по которой едет Главный Герой, населенные пункты, все должно быть как в реале. Внезапно может появиться в комментах чел, который там живет, и заорать, что "вы все врёте, не так у нас".

8. Старайтесь не слить концовку)

9. Добавьте шуточек. Дайте людям отдохнуть, читая и слушая вас. И так все напряжены до предела.

10. Фразы в диалогах и комментарии к ним. … — сказал он, ответила она, воскликнул он (после восклицательного знака), спросил он (после вопросительного). В озвучке частые комменты подобного типа звучат навязчивым повтором, лучше использовать комменты, отображающие либо действия персонажей, либо их эмоции. Как пример - можно послушать озвучку “Понедельник начинается в субботу”, и с 5 минуты посчитать слово “сказал”. Что в чтении приемлемо, в озвучке не очень хорошо.

11. Не надо называть Главного Героя только одним именем в тексте. При озвучке частые повторы имени вызывают раздражение у слушателя. Он в какой-то момент начнет считать повторы, и писать комментарии под видео, сколько было Викторов или Максов за полчаса.

В озвучке это будет выглядеть : макс, макс, макс , макс, макс пошел, макс сел, макс бежал. Через каждые две минуты. Надо найти замену имени, например, называть его по фамилии, профессии, парень, имя уменьшительное, он, мужчина, может кличка у него есть, еще как-то, и, стараться чередовать.

12. Про слова специфические, редко используемые, техническую инфу и англицизмы. Читателю, как и слушателю, должно понятно быть каждое ваше слово в тексте. Писать надо как для детей, чтобы любое слово было понятно даже Ирине Борисовне из деревни Волчехвост, Хтонического района, 65 лет, пенсионерка, всю жизнь на скотобойне проработала. Это непременное правило. И тогда слушатель будет вам благодарен. Выкручивайтесь, объясняйте. Даже если очень не хочется.

13. Еще хочу посоветовать навесить на Гуглдок программу "свежий взгляд". Отличная вещь, на проверку близких повторов однокоренных, чтобы не пропустить. Вы улучшите свой текст, это 100%.

14. То, что правильно и логично сложилось в вашей голове, может быть непонятно читателю, а уж слушателю тем более. У каждого свой опыт жизни, образование. Им все надо объяснять, как детям. Какие-то понятные вещи для вас, могут быть просто недоступны пониманию других людей. Допустим, автор пишет “в метро включилось тревожное аварийное освещение”. Вот это читает пятнадцатилетний мальчик, из села в Челябинской области. Никогда он метро не видел, кроме как в интернете видео и фото. Аварийку там не демонстрируют. Как он сможет вообразить, почему оно тревожное? Чем тревожит? Он свет такой никогда не видел. Свет зеленый? Синий? Красный? Какой? Внимание к деталям.

15. Ничего не бойтесь, пишите! Ваш читатель вас найдет. А слушатель будет благодарен за нескучно проведенное время.

И в прошлый раз просили “прозрачнее объяснить условия участия и победы”.
Ребят, просто напишите интересную историю, с учетом того, чтобы интересна она была не только вам лично, как автору, а и большинству людей. От себя лично прошу, не надо никаких розовых соплей любовных, лавкрафтовщины и “одноногих собачек”. Кто не знает что это:
Одноногая собачка — условное обозначение чего-то очень жалостливого, нарочито долженствующего вызвать в зрителе приступ немотивированных едва сдерживаемых рыданий, спекулирующего на жалости.
Изначально происходит вот из такого боянистого анекдота:

Бежала одноногая собачка, подняла ножку чтобы пописать. И упала на животик.

Да будет свет, мир, и крипота!)

— Капитан судна? Предъявите, пожалуйста, судовые документы и списки экипажа.

Васильев молча протянул заранее подготовленную папку. Старший лейтенант быстро просмотрел бумаги, его взгляд был внимательным. Он задал несколько уточняющих вопросов о маршруте и последнем порте захода.

— Экипаж построить на палубе для медицинского осмотра, — отдал он следующий приказ. — Медицинская группа, можете приступать.

Пока старпом Андрей Левин, с осунувшимся лицом, собирал измотанных людей, медики разворачивали свое оборудование. Одна из них, женщина с усталыми глазами, видневшимися сквозь забрало, начала инструктаж:

— Всем снять верхнюю одежду до пояса. Будем измерять температуру, брать мазки из носоглотки. Прошу сохранять спокойствие и следовать указаниям. Понимаем, что вы устали, постараемся провести все быстро.

Экипаж, молчаливый, выстроился вдоль борта. Люди ежились от пронизывающего северного ветра, но в их глазах уже не было прежнего отчаяния. Неопределенность оставалась, но теперь она смешивалась с робкой надеждой. Максим видел, как молодой матрос Иван, хоть и дрожал, но уже не от панического страха, а скорее от холода и волнения. Виктор Андреевич, старший механик, хмуро смотрел на людей в форме.

Осмотр проходил быстро, организованно. Бесконтактный термометр, палочка с ваткой в нос, потом в горло. Каждый шаг сопровождался четкими командами. Когда очередь дошла до тех, кто контактировал с Николаем Федоровым, медики стали еще внимательнее. Женщина-медик, проводившая осмотр, задала Максиму несколько дополнительных вопросов о динамике болезни Николая.

— Где находится тело скончавшегося? — спросила она по завершении осмотра.

— В морозильной камере, номер три, — ответил капитан Васильев. — Изолирован сразу после проявления острых симптомов. Все меры предосторожности соблюдены.

— Проводите, — распорядился старший лейтенант, кивнув одному из медиков и пограничникам. Капитан, Максим и боцман Иван Петрович последовали за ними.

Морозильная камера встретила их ледяным дыханием. Сверток из нескольких слоев плотной ткани, пропитанной дезраствором, лежал на металлической полке. Медик, мужчина, аккуратно взял образцы, его движения были точными и отработанными.

— Признаки заболевания появились внезапно? — уточнил он у Максима.

— Да, — ответил Максим, и перед его внутренним взором снова встала кошмарная картина. — Высокая температура, которую ничем не могли сбить. Потом стремительная потеря зрения, кожа начала темнеть, покрываться гниющими язвами… он был еще жив, но его тело уже разлагалось… Сильный кашель с кровью… Он мучился три дня, пока не угас.

Медик на мгновение замер, затем кивнул, его лицо под маской оставалось непроницаемым.

— Особо агрессивный штамм… Данные требуют немедленного изучения.

Закончив, он тщательно упаковал образцы.

— Тело пока останется здесь. До получения результатов и особого распоряжения.

Они вернулись на мостик. Старший лейтенант заканчивал разговор по рации. Повернувшись к капитану Васильеву, он сказал:

— Значит так, капитан. Согласно действующим протоколам, судно "Северный ветер" и весь экипаж помещаются на строгий карантин. Срок – четырнадцать суток, с возможностью продления по результатам анализов. Любые контакты с внешним миром запрещены. Это стандартная процедура для всех прибывающих из зон высокого эпидемиологического риска.

— Мы понимаем, — кивнул Васильев. — Каковы наши дальнейшие инструкции? Куда нас направят?

Старший лейтенант на мгновение помолчал, затем его голос стал еще более официальным:

— Мурманск, капитан, как и многие порты мира, работает в особом режиме. Порт закрыт для свободного судоходства. Эпидемия "Химерона" представляет глобальную угрозу, и государство принимает все необходимые меры для защиты своих граждан и территории. Плюс… — он сделал паузу, — обстановка в мире, мягко говоря, напряженная. Вы, я так понимаю, давно были без свежих новостей. Австралийцы распоясались не на шутку. Их действия в Азии, а теперь, по последним данным, и попытки установить контроль над рядом европейских стран, вызывают серьезную обеспокоенность. Так что меры у нас… вынужденные и чрезвычайные. Но направлены они на обеспечение безопасности.

Слова лейтенанта, несмотря на их серьезность, принесли Максиму неожиданное, почти забытое чувство – чувство, что они больше не одни в этом хаосе. Что здесь, на родной земле, есть сила, которая пытается противостоять безумию, охватившему мир. Впервые за очень долгое время он ощутил что-то схожее со спокойствием. Значит, не всё утеряно. Значит, их отчаянное бегство не было напрасным. Он вспомнил те первые, обрывочные и страшные сообщения о "Химероне", мертвый Новый Орлеан, ужас, творившийся в городах, который они видели на пути к точке эвакуации… Все это теперь казалось кошмарным сном, от которого они, наконец, начали пробуждаться, пусть и в суровой, но уже не такой безнадежной реальности. Они нашли убежище.

— Ваш груз, промышленное оборудование, — продолжил старший лейтенант, возвращаясь к делу, — будет выгружен в ближайшее время. Он необходим для нужд страны. Этим займется специальная береговая команда. Ваша задача – обеспечить содействие и работу судна во время разгрузки.

— А что будет с нами? С экипажем? – спросил Максим, стараясь, чтобы голос не дрожал.

— После завершения карантина и получения отрицательных результатов анализов… будет приниматься решение, — ответил офицер. — Если все будет чисто, большинство из вас, скорее всего, смогут вернуться к обычной жизни. Офицерский состав, вероятно, будет опрошен более подробно для сбора информации о ситуации в Новом Орлеане и характеристиках вируса. Ваша информация может быть очень ценной.

Он сделал паузу, затем добавил уже более официально:

— А пока… "Северный ветер" будет отконвоирован в специально отведенную зону карантина. В губе Ура. Будете стоять у причала под охраной. Продовольствие, вода, все необходимое будет доставляться регулярно. Любая попытка несанкционированного выхода на связь, нарушения режима карантина или неподчинения приказам охраны… будет пресекаться в соответствии с действующим законодательством в условиях чрезвычайного положения. Прошу отнестись с пониманием. Вопросы есть?

Вопросов не было. Была только бесконечная усталость, смешанная с тихой, робкой надеждой. Капитан Васильев медленно кивнул.

— Все ясно, товарищ старший лейтенант.

— Тогда готовьтесь к переходу. Моя группа остается на борту для обеспечения контроля и связи до прибытия в зону карантина.

Старший лейтенант отвернулся к иллюминатору, вызывая "Гром".

Максим посмотрел на капитана. В глазах старого моряка он увидел не сломленность, а глубокую, всепоглощающую изнеможденность и… тень облегчения. Они прорвались. Они дошли.

— Мы выберемся, — прошептал Ратибор, но его голос тонул в вое ветра. Он не был уверен, говорит ли это ей или себе.

Марена кивнула, но её взгляд был далёк. В её памяти всплывали обрывки прошлого: их последний день в Живице, когда они смеялись у реки Славуты, сплетая венки из трав, и клялись быть вместе, даже если боги отвернутся. Тогда она не знала, что Навь уже следит за ней, что её тень крадётся по пятам, как волчица за добычей. Теперь она чувствовала, как эта тень вгрызается в её душу, нашептывая, что возвращение — лишь иллюзия.

Впереди, сквозь серое марево, проступил силуэт ивы — той самой, через которую Ратибор вошёл в царство Нави. Её ветви, некогда зелёные, теперь были чёрными, словно обугленные спицы, и шевелились, как змеи, почуявшие кровь. Сквозь них пробивался слабый, но чистый свет — свет мира живых. Он был далёк, но реален, как звезда в ночном небе. Надежда, тонкая, как нить паутины, но всё ещё живая.

Ратибор ускорил шаг, почти волоча Марену. Но земля под ногами стала вязкой, как болотная трясина, затягивая их вглубь. Из неё рванулись корни — шипастые, острые, как крючья, покрытые слизью, что пахла гнилью. Они вились вокруг лодыжек, рвали кожу, оставляя кровавые борозды, что дымились, словно ожоги. Ратибор выхватил нож, лезвие которого тускло блеснуло в мертвенном свете, и стал рубить. Один корень отступал, но два новых пробивали почву, извиваясь, как черви. Шипы жгли, впиваясь глубже, и с каждой раной в тело вливалось нечто иное — боль, смешанная с отчаянием, словно сами корни питались его страхом.

— Держись, Марена! — выкрикнул он, но голос сорвался в хрип. Дыхание рвалось, усталость давила на плечи, как камень.

Она кивнула, но её лицо побелело, стало почти прозрачным, как у призрака. В её глазах ещё тлела решимость, но страх, словно тень волка, крался за ней, готовый наброситься.

Ратибор знал: Навь не отпустит их без боя. И цена возвращения будет выше, чем он мог вообразить. Но он не остановится. Не теперь, когда Марена была так близко — живая, но на грани.

Когда они почти достигли ивы, воздух сгустился, став тяжёлым, как вода. Туман расступился, и перед ними возникла фигура — не тень, не призрак, а существо, сотканное из костей и пепла. Его тело было скелетом, обтянутым серой кожей, а вместо глаз горели два белых огня. В руках оно держало посох, увитый корнями, что шевелились, как живые. Это был Хранитель врат — страж, поставленный Навью, чтобы никто не покинул её царство.

— Назови своё право, смертный, — прогремел его голос, низкий, как гул подземных недр. — Почему ты смеешь уводить душу, что принадлежит Нави?

Ратибор замер. Его рука сжала оберег — медный амулет в форме солнца, что дала ему Става перед походом в Навь. Оберег жег ладонь, словно раскалённый уголь, но он не отпускал его.

— Я пришёл за своей невестой, — ответил он, стараясь, чтобы голос не дрожал. — Марена жива. Навь не имеет права держать её.

Хранитель рассмеялся — звук был, как скрежет камней.

— Жива? — Его огненные глаза впились в Марену. — Посмотри на неё. Её душа наполовину принадлежит нам. Она вкусила мрак, и мрак не отпускает.

Марена пошатнулась, её рука сжала плечо Ратибора.

— Он лжёт, — прошептала она, но в её голосе была неуверенность. Она чувствовала, как тьма внутри неё шевелится, как живое существо, готовое поглотить её.

Хранитель поднял посох, и земля под ногами Ратибора треснула. Из трещины вырвался холодный ветер, несущий голоса — голоса тех, кого Ратибор знал и потерял. Его мать, умершая от лихорадки, его брат, павший в бою, его отец, сгинувший в лесу. Они шептали, умоляли, обвиняли:

— Ты покинул нас, Ратибор. Ты оставил нас в Нави. Зачем тебе она, когда мы здесь?

Ратибор зажмурился, стиснув зубы. Он знал, что это обман, но голоса резали сердце, как нож.

— Это ложь! — крикнул он, открывая глаза. — Вы не мои родные. Вы — тени, сотканные Навью!

Хранитель наклонился ближе, его дыхание пахло могильной землёй.

— Тогда докажи своё право, — сказал он. — Одолей меня в бою. Но знай: если проиграешь, ваши души останутся здесь навек.

Ратибор взглянул на Марену. Её глаза, полные слёз, говорили: она верит в него, но боится. Он кивнул Хранителю.

— Я принимаю вызов.

Бой был яростным. Хранитель двигался, как ветер, его посох хлестал, как плеть, оставляя на коже Ратибора дымящиеся следы. Ратибор рубил ножом, уклонялся, но каждый удар Хранителя был тяжелее предыдущего. Корни, что вились вокруг, хватали его за ноги, рвали одежду, впивались в плоть. Марена, стоя у ивы, кричала его имя, но её голос тонул в вое ветра.

В какой-то момент Хранитель сбил Ратибора с ног, и посох навис над его головой. Но оберег в руке Ратибора вспыхнул, ослепляя стража. Ратибор вскочил и вонзил нож в грудь Хранителя. Тот взревел, рассыпаясь в пепел, и корни отступили.

Ратибор, шатаясь, помог Марене подняться. Они бросились к иве, чьи ветви разошлись, открывая проход. Свет за ними был холодным, как иней, но он манил. Они шагнули вперёд, и земля задрожала.

Но врата не привели их в Живицу. Вместо леса перед ними раскинулась пустошь — серая, безжизненная, усеянная костями. Небо над ней было багровым, как кровь, и в нём кружили тени, похожие на огромных птиц. Ратибор замер. Оберег в его руке пульсировал, но теперь его жар был иным — не защищающим, а угрожающим.

— Что это? — прошептала Марена, её голос дрожал.

Ратибор не ответил. Он чувствовал, как оберег шепчет, как голос Нави проникает в его разум:

— Ты думал, что я отпущу вас? Оберег — моя ловушка. Он привёл вас не к жизни, а в Серую Пустошь, где души блуждают вечно.

Ратибор сжал оберег так, что кровь выступила на ладони. Он вспомнил слова Ставы: «Оберег защитит, но потребует жертвы». Неужели она знала? Или её обманули, как и его?

— Мы не останемся здесь, — сказал он, стараясь звучать уверенно. — Мы найдём путь.

Но Пустошь была живой. Кости под ногами шевелились, складываясь в фигуры — скелеты, что вставали, держа в руках ржавые клинки. Их пустые глазницы горели тем же светом, что и глаза Хранителя. Ратибор толкнул Марену за спину и приготовился к бою.

Скелеты наступали молча, их клинки звенели, сталкиваясь с ножом Ратибора. Он рубил, уклонялся, но их было слишком много. Марена, несмотря на слабость, схватила острый камень и ударила одного из врагов, разбив его череп. Но силы её таяли, и она упала, задыхаясь.

— Ратибор… — прошептала она. — Оберег… Навь осквернила его… Он нас губит…

Ратибор понял: оберег нужно уничтожить. Но как? Он был их единственной защитой. В отчаянии он вспомнил слова Ставы о реке Славуте, о её силе очищать. Если они найдут реку, они смогут разрушить оберег.

— Держись, Марена, — сказал он, поднимая её. — Мы найдём Славуту.

Они бежали через Пустошь, преследуемые скелетами. Вдалеке Ратибор увидел блеск воды — река, но не Славута. Она была чёрной, как смоль, и от неё веяло холодом. Но выбора не было.

У воды Ратибор остановился. Он поднял оберег, готовясь бросить его, но голос Нави вновь зазвучал в его голове:

— Если разрушишь оберег, часть твоей души останется здесь. Ты никогда не будешь целым.

Ратибор взглянул на Марену. Её глаза умоляли: сделай это. Он кивнул и швырнул оберег в реку. Вода вспыхнула, как молния, и скелеты рассыпались в пыль. Пустошь задрожала, и перед ними открылся новый проход — теперь уже в настоящий лес.

Лес встретил их тишиной. Дома Живицы стояли пустыми, их окна зияли, как глазницы черепов. Река Славута, некогда певшая под солнцем, была покрыта инеем, несмотря на осень. Лес молчал, и даже птицы не нарушали тишину. Ратибор и Марена, шатаясь, дошли до деревни, но нашли лишь следы запустения: заросшие тропы, покосившиеся избы, пепел в очагах.

У старой избы они встретили Ставу — старуху, чьи слепые глаза видели больше, чем могли зрячие. Она была едва жива, её тело высохло, как кора старого дуба.

— Вы вернулись, — прошелестела она, и её голос был, как шорох сухих листьев. — Но Навь не отпускает добычу. Часть души Марены осталась там. Оберег держал её, но теперь его нет. Её жизнь гаснет.

Ратибор посмотрел на Марену. Она была бледнее смерти, и тени, что следовали за ней, были не просто игрой света. Полупрозрачные фигуры с пустыми глазами шептали её имя, касались волос, тянули назад. Её кожа леденела, дыхание слабело.

— Что делать? — спросил Ратибор, его голос дрожал.

— У реки, под ивой, — ответила Става. — Там вы должны провести ритуал. Но знай: Навь потребует жертвы.

Ратибор помог Марене дойти до реки Славуты, где старая ива всё ещё стояла, её ветви серые, как пепел, но живые, шевелящиеся, будто чующие их приход. Става, опираясь на посох, начала ритуал. Она рассыпала пепел капища вокруг ивы, плеснула кровь из глиняного сосуда и запела — низко, на языке, что был старше лесов. Её голос дрожал, но в нём была сила, что заставляла реку петь в ответ, а иву гнуться, как под ветром.

— Мокошь, мать сырой земли, услышь нас, — пела Става. — Велес, хранитель путей мёртвых, открой врата. Перун, громовержец, защити нас от тьмы!

Но тьма пришла. Славута вздыбилась, и из её вод полезли тени — существа с сотнями рук, с ртами, что кричали без звука, с глазами, что горели, как болотные огни. Они тянулись к Марене, их когти рвали кожу, оставляя дымящиеся следы. Ратибор рубил их ножом, но тени множились, их вопли сливались с воем ветра, что нёс голос Нави.

— Она моя! — ревела Навь, и её лик в реке был кошмаром: лицо, сплетённое из лиц всех, кого Ратибор потерял, с глазами, что текли смолой, и пастью, как бездна.

Ратибор понял: ритуал не завершён. Он вспомнил слова Хранителя о цене. Взглянув на Марену, он увидел, как она слабеет, как тени тянут её в воду. Става, чьи силы иссякли, упала, её посох треснул.

— Ратибор… — прошептала Марена. — Спаси меня…

Он знал, что должен сделать. Подняв нож, он вонзил его в свою ладонь, и кровь хлынула на землю.

— Мокошь! Велес! Перун! — крикнул он. — Возьмите мою кровь, мою жизнь, но отпустите её!

Река вспыхнула, и тени завизжали, растворяясь в пене. Ива задрожала, её ветви хлестнули воздух, и одна, острая, как копьё, пронзила грудь Ратибора. Он рухнул, чувствуя, как кровь течёт, как жизнь уходит, но видел, что Марена оживает: её глаза зажглись, тени отступили, дыхание выровнялось.

— Ратибор! — крикнула она, падая рядом. Её слёзы катились по его лицу, и он улыбнулся, несмотря на боль.

— Мы победили, — прошептал он, слабее шороха листвы. — Живи, Марена. За нас обоих.

Он умер в её объятиях, под ивой, что теперь молчала, а Славута текла ровно, отражая первый рассвет за годы. Става, истощённая, ушла в лес, её следы растворились в траве. Врата Нави запечатались, тени мёртвых сгинули, но в груди Марены зияла пустота.

Эпилог: Новая Живица

Прошёл год. Живица медленно оживала: люди возвращались, дома отстраивались, река запела. Марена, теперь мать, качала сына, чьи глаза, как у Ратибора, были цвета спелой ржи. Она пела ему колыбельную — ту, что пели с Ратибором в последний день лета, — и в её голосе звучала любовь, смешанная с утратой.

Но Живица изменилась. В лесу появились новые тропы, которых не было раньше, и старики шептались о странных огнях, что мерцали у реки по ночам. Марена знала: Навь побеждена, но её тень осталась. Каждую ночь она выходила к Славуте, сжимая прядь волос Ратибора, и слушала ветер. Иногда ей чудился его голос, но это был лишь плеск воды.

Однажды, стоя у ивы, она заметила тень — не призрак, а фигуру в плаще, чьё лицо скрывал капюшон.

— Кто ты? — спросила Марена, её рука сжала нож.

Фигура молчала, но её глаза блеснули, как у Ратибора. Она исчезла, оставив на земле медный оберег — тот самый, что Ратибор бросил в реку. Марена подняла его, чувствуя, как он тёплый, словно живой.

— Ратибор? — прошептала она.

Ветер не ответил, но ива шевельнула ветвями, и река запела громче. Марена знала: он всё ещё с ней. И в её сыне, в её песнях, в её любви был свет, что разгонял тьму.

А потом однажды я разорвала пакет и вместе с едой увидела там записку. Криво оторванный кусок бумаги с неровными большими печатными буквами: ПРИВЕТ, ДАВАЙ ЗНАКОМИТСА? :)

Тут я как никогда остро почувствовала, как стремно жить одной в спальном районе. Похоже, у меня завелся сталкер, только не из Стругацких и не из игры, а по зарубежному канону — тайный воздыхатель, преследователь и, скорее всего, маньяк.

После этого я с доставкой стала ругаться очень настойчиво. Они отбивались тем, что курьеры были каждый раз разные, а я к своему стыду не могла вспомнить, так ли это — ну кто обращает внимание на курьера? Только когда я пригрозила им написать обо всём в соцсетях, сошлись с ними на том, что теперь заказы мне будут доставлять только девушки.

Доставка свое обещание сдержала — следующий суп из чайхоны мне привезла бодрая молодая женщина. Волосы крашеные в блонд, затянуты в пучок, глаза чуть усталые — у меня раньше, когда дела получше шли, домработница такая же была, из регионов. Из как будто из стали отливают, не понимаю как они живут, ещё обычно и с детьми. У этой хотя бы кольцо на пальце есть, может с мужиком более-менее повезло.

Только я открыла пакет, вижу — там небольшая игрушка, плюшевый такой милый пингвин, и с ним записка: ДАВАЙ ВСТРЕЧАТСА? :)

Женщину я настигла рядом с лифтом, потрясая пингвином и истошно крича, чтобы подождала. За последовавшую сцену мне немного стыдно, но начала я ее сразу на высоких тонах. Курьерша явно опешила, сбивчиво оправдывалась, в итоге разревелась, сказала что никто ей ничего не заказывал мне подложить, что она еле нашла эту работу и боится потерять, что пакет ей отдали уже запечатанный, и распечатать она его ну никак не могла, и чтобы я ее пожалуйста не обвиняла, потому что без заработка не сможет содержать сына.

Тут я тоже разревелась, рассказала ей о своих злоключениях с доставкой, в общем мы с ней поплакали о тяжелой женской доле, я ей подарила пингвина, и на этом разошлись.

На следующий день всё стало гораздо хуже. Продукты из магазина доставила уже другая женщина — точнее, девушка, очкастая такая, лопоухая, наверное студентка. Продукты я распихала по холодильнику и по шкафам, вечером взяла пакет с чипсами, открыла его…

И достала человеческий палец. Женский. С кольцом. И запиской: НЕ НРАВИТСА? :(

Первым делом меня, ясное дело, вырвало. Потом я стала обрывать телефоны — звонить в доставку, в полицию, везде куда придумала в общем. Из полиции когда услышали про палец явились довольно быстро, вежливые такие ребята, крепкие, внимательные, задавали хорошие умные вопросы, на которые у меня не было ответов. Выслушали со всей серьезностью, сказали, что с доставкой сами поговорят, а когда уходили, тот что помоложе глянул на меня озабоченно и сказал, мол, вам бы дверь поменять. На всякий случай. Больно хлипкая она у вас.

Тут он был прав. Дверь была чуть ли не фанерная, досталась мне вместе с квартирой. Ей самое место было бы в общежитии, а ещё лучше — в общественном туалете. Замок был под стать — я подозревала, что если когда-нибудь забуду ключи, нужно будет просто пнуть посильнее, и сезам откроется.

В общем, после этого меня конкретно так накрыло. Всю ночь сидела без сна, прислушиваясь к звукам за дверью. Притащила к ней мебели побольше, подперла креслом, навалила стульев. Я бы и диван пододвинула, но силенок не хватило.

Поехала в строительный магазин, выбрала итальянскую дверь, стальную, с двумя замками, засовом и штырьками такими, которые ещё сверху и снизу выдвигаются. Умоляла чуть ли не на коленях доставить и установить в тот же день. Потом ругалась. Потом продавец согласился, и я уехала, окрыленная.

Дверь мне действительно привезли в тот же день, а вот с установкой оказалось, что продавец от меня просто отделался — мастер, мол, занят, будет только завтра, хоть ты тресни. Так что грузчики дверь прислонили к стенке в прихожей и отчалили, а я осталась ругаться себе под нос и повторять подвиг с мебельной баррикадой.

А потом в дверь постучали. В ту самую, которую доставили сегодня и не установили.

Спасибо за донаты @adana.grey, @InvisibleV0ice, @anjj, @nikeditae, @kerassiah, @Natasha949, @rytiryt, @Swam, @InvisibleV0ice, @maturkami, @NaraynaNaRayone, @Ya.Bumblebee, @Melinda32 и таинственным пикабушникам. Спасибо, что читаете мои рассказы и поддерживаете меня в достижении моей мечты).

Утренняя прохлада заставила Валерия Дмитриевича поёжиться. Следователя немного била дрожь. Он пытался понять - от холода или от усталости. Всю ночь он, работник сыска, так и не смог заснуть, вспоминая допрос Марии. Ему казалось странным то, как женщина описывает поведение убитого. И рассказ о язвах наводил на мысли о психическом здоровье обвиняемой. Экспертизу в любом случае назначат из-за количества нанесенных ран, но подтвердит ли она вменяемость Марии?

Следователь выкуривал сигарету за сигаретой. Сотрудники ведомства подтягивались к месту сбора, но еще не было видно Олеси. Валерий Дмитриевич приложил смартфон к уху, послышались гудки.

- Здрасти, я в отделе, сейчас выхожу, - послышался женский голос в трубке.

- Олесь, а обвиняемую на место доставят или нам за ней ехать?

- Доставят. Всё, я выхожу, - звонок прервался.

Валерий Дмитриевич прикурил очередную сигарету и посмотрел на струящийся дым. Олеся выскочила из здания МВД, в руках у неё был портфель. Валерий Дмитриевич указал ей рукой на переднее сиденье своего автомобиля.

- А что не на служебном? - поинтересовалась Олеся, садясь в авто.

- Не хочу путевые оформлять. И без того волокиты хватает.

- Опергруппа готова, - Олеся достала из портфеля несколько листов А4, - едем за ними.

- Поехали, - машина Валерия Дмитриевича тронулась с места вслед за газелью с работниками МВД.

- Криминалисты подъедут, если что-нибудь обнаружим. Валер, ты думаешь там что-нибудь есть?

- Не знаю. Всю ночь не спал. То, что у неё с головой не в порядке, это точно.

- Экспертиза покажет, - заключила Олеся.

- Ты читала её показания?

- Так, мельком. А что?

- Про язвы? Что думаешь?

- Я думаю, что ей в темноте померещилось. Мне другое неясно. Почему она почти ничего не говорит про жену Денисова? Ведь та описывает их брак как счастливый. И что они с мужем всё время проводили вместе. А из показаний Васютиной следует, что Денисов всё время с ней проводил.

- Я не думаю, что из них кто-то врёт, я думаю, что одна из них видит ситуацию искаженно.

-Ты намекаешь на Васютину?

- Я практически уверен, что у неё что-то с головой.

- Ещё бы, она мужика изрезала и выколола глаза. Сомневаюсь, что нормальная такое бы совершила.

- Олесь, а новости от криминалистов поступили уже?

- Ты про место убийства Денисова?

- Да, что за вопросы?! Не тормози, - в голосе Валерия Дмитриевича послышалось раздражение.

- Да блин, не ори на меня. Я и так устала. Спала всего пару часов, - сказала Олеся и отвернулась.

- Хорошо, прости. Я не хотел. Олесь, давай не будет тратить время на обиды, - смягчившись произнес следователь.

- Нет.

- Что нет?

- Не было от криминалистов ещё заключения. Сегодня обещали предоставить.

- Ну и хорошо. Ещё долго ехать?

- Почти на месте. Вон уже наши на обочину съезжают.

- Смотри-ка и нашу подозреваемую доставили.

Возле одной из машин в наручниках стояла Мария.  Большие темные круги под глазами, всклокоченные волосы и белое как мел лицо говорили о том, что ночь далась ей непросто. Валерий Дмитриевич, приблизившись к Маше, уловил её потерянный и блуждающий взгляд.

- Доброе утро, Мария Алексеевна. Вы себя хорошо чувствуете? Уверены, что мы можем начать поиски трупа девушки?

- Да. Я помню, где её закопал Саша, - Маша опустила глаза.

- Тогда ведите нас, прошу.

Мария огляделась и робко шагнула в сторону знакомой ей тропы. Полицейские направились следом. Приятные запахи летнего леса навеяли воспоминания из детства Маши. Как же ей захотелось вернуться в ее шесть лет. Они с бабушкой собирали листья для гербария. Захотелось начать свою жизнь заново, исключить знакомство с Сашей, а лучше и с Тамарой. Забыть всё случившееся как страшный сон. Вдруг Мария остановилась, ей показалось, что она слишком долго идёт и заблудилась. Всмотревшись в чащу, она увидела дуб. Тот самый, на котором Александр повесил девушку.

- Что стоим? - раздался за спиной Маши голос Валерия Дмитриевича.

- Видите дуб? Под ним копайте, - Мария указала на дерево.

- Понятно. Пойдемте, точное место покажете, - сказал следователь и обошёл Марию, направившись к дубу.

Полицейские за четыре часа раскопок проложили вокруг дуба траншею,  но не нашли ровным счетом ничего. Не наткнулись даже на останки животных. Уставшие, потные, с грязными разводами на лицах, сотрудники всё чаще укоризненно поглядывали на Валерия Дмитриевича. Он чувствовал их взгляды и понимал, что они думают. Думают, что он повёлся на рассказы сумасшедшей, что он потерял хватку, что благодаря ему они тратят попусту время.

- Мария Алексеевна, вы уверены, что здесь закопан труп?

- Да. Это точно этот дуб. Я уверена, - Маша посмотрела в глаза следователя и увидела в них гнев.

- Ну раз вы уверены, то придется закончить поиски. Здесь, как видите, ничего нет, - раздражения в голосе Валерия Дмитриевича нарастало.

- Но я...

- Сворачиваемся! Достаточно! - выкрикнул следователь, размахивая руками.

- Валерий Дмитриевич, я должна доложить Мирязеву, - полушепотом обратилась к нему Олеся.

- Раз должна - докладывай, - Валерий Дмитриевич вытянул сигарету из пачки и закурил, - а, и назад её в СИЗО. Допрашивать сегодня не буду.

- А как же... - начала говорить Олеся, но взгляд следователя её остановил, - поняла, будет исполнено.

По дороге назад следователь чувствовал, как в нём нарастает злость на себя. Как он мог так опрофаниться? Как он так легко поверил этой чокнутой? Выставил себя на посмешище. Его репутация уже и так подмочена отсутствием раскрываемости. Может нужно отказаться от дела? Да и вообще перевестись куда-нибудь в другой отдел или лучше на пенсию выйти?

- Валер, ничего страшного не случилось. Мы проводили следственные действия. Мы не могли не отреагировать. Конечно не очень, что не дождались по ней ответа, стоит ли она на учёте. Так и это тоже не страшно. Мирязев спокойно воспринял. Перестань себя казнить, - нарушила молчание Олеся.

- Олесь, не говори ничего. Ты только хуже делаешь.

- Ладно. Может поедим? Я сейчас бы корову съела.

- Если хочешь, давай заедем куда-нибудь.

- Вот это разговор. Может в ту кафешку на выезде из города? Она как раз по дороге, - голос девушки повеселел.

- Ох, Олеська. Мне бы так радоваться еде. Поехали.

Они припарковались возле небольшого придорожного кафе. Несколько фур подле забегаловки говорило о том, что место неплохое.

В заведении практически все столики были заняты и следователям пришлось примоститься за барной стойкой. Выбор блюд был бесхитростный, но разнообразный.

- Я буду окрошку, манты и запеканку с чаем[SS4] , - произнесла Олеся, пожирая глазами меню.

- Хорошо, - устало ответил Валерий Дмитриевич.

- А ты?

- Я ничего не хочу. Если только чай.

- Тебе нужно поесть.

- Нет. Заказывай.

- Ладно. Девушка! - обратилась Олеся к работнице кафе, и в этот момент зазвонил её телефон. На экране высветился контакт "Лавров", она поменялась в лице, - Алло. Когда? Ясно, спасибо.

- Что ещё случилось? - спросил Валерий Дмитриевич.

- Нашли труп Тамары Денисовой у себя дома. Многочисленные резаные раны и угадай?

- Что? Говори.

- У убитой выколоты глаза.

- Вот же!  - следователь ударил кулаком по стойке.

- По всей видимости я не поем, - разочарованно сказала Олеся.

- Поехали в отдел, - вскочил со стула Валерий Дмитриевич и поспешил на выход.

- Лаааднооо, - протяжно сказала Олеся и пошла за ним вслед.

Продолжение следует...

На полке за её спиной стоял ряд идеально выровненных папок с документацией по каждому фильму, над которым она работала. Безупречный порядок — это необходимость в работе, где малейшая ошибка могла исказить историческое наследие.

Дверь лаборатории с грохотом распахнулась. От неожиданности Анна чуть не опрокинула склянку с очистительным раствором.

— Соколова! Где материалы к показу на фестивале? — голос Игоря Тарасова, директора архива, разбил хрупкую тишину лаборатории.

Анна поджала губы, глядя на испорченные кадры под лупой.

— Игорь Александрович, возникла проблема с "Весенним перезвоном", — она указала на монитор. — Здесь появились элементы, которых не было в оригинале. И это не первый случай.

Тарасов, как всегда безупречный в тёмно-сером костюме, прищурился, глядя на экран. Анна узнала этот взгляд — тот же скептицизм, с которым он встречал любую проблему, угрожавшую его расписанию.

— Технический сбой, не более, — он небрежно взмахнул рукой. — У нас презентация через две недели. Министр культуры будет лично присутствовать. Международная пресса. Никаких задержек.

— Это не сбой, — Анна открыла другой файл. — Посмотрите сюда. "Северная элегия", 1974 год. В сцене на вокзале на заднем плане появился смартфон на скамейке. А вот здесь, — она быстро открыла ещё один файл, — в "Маршруте согласия" изменён диалог. Слова актёра полностью другие, хотя синхронизация губ безупречна.

— И что с того? Возможно, была альтернативная версия монтажа...

— Нет, — твёрдо прервала его Анна, чего никогда себе не позволяла. — Я проверила все архивные материалы, все версии. Эти изменения появились только после обработки новой системой "Феникс".

При упоминании системы для реставрации — гордости Тарасова, детища, представленного лишь три месяца назад — его лицо напряглось. Он машинально поправил и без того идеально заязанный галстук.

— Анна Сергеевна, — его голос стал холоднее, — я ценю ваш... перфекционизм. Но "Феникс" создан лучшими программистами страны. Его алгоритмы безупречны.

Он подошёл ближе:

— В архивной отрасли высочайшая конкуренция. Этот фестиваль — наш шанс на международное признание и финансирование. Я не позволю его сорвать из-за... — он бросил взгляд на экран, — багов, которые можно исправить в рабочем порядке.

Анна стояла неподвижно, лишь пальцы сжали ручку.

— Если эти аномалии попадут в финальную версию, мы исказим историю кинематографа. Нарушим все принципы реставрации.

— Два дня, — отрезал Тарасов. — У вас два дня на исправление этих... аномалий. После этого материалы должны быть готовы к финальному монтажу, понятно?

Не дожидаясь ответа, он вышел из лаборатории, оставив после себя шлейф дорогого парфюма и гнетущее чувство неизбежного провала.

Анна вернулась к монитору. Помимо фигуры в современной одежде, она теперь заметила ещё одну странность — в углу кадра появилась полупрозрачная надпись, похожая на водяной знак. Она увеличила фрагмент и на мгновение перестала дышать.

"Правда выйдет из тени," — гласила едва различимая надпись.

Это не было техническим сбоем. Кто-то или что-то намеренно изменял фильмы. И выбирал для этого не случайные картины.

Анна открыла базу данных фильмов, обработанных "Фениксом" за последние три месяца. Их было двенадцать, и она уже обнаружила аномалии в трёх. Если там были и другие... этого нельзя было допустить.

Звук электронного замка заставил её вздрогнуть. Дверь лаборатории снова открылась, но на этот раз в проёме возникла фигура, которую она не ожидала увидеть.

Высокий мужчина в потёртой кожаной куртке стоял, небрежно прислонившись к дверному косяку. Тёмные волосы с проседью, выразительный шрам, пересекающий левую бровь, и неуместная для стерильной лаборатории самоуверенная улыбка.

— Доброго времени суток, Анна Сергеевна Соколова. Максим Ветров, ваш новый кошмар, — он демонстративно помахал временным пропуском. — То есть, консультант по исторической достоверности каскадёрских трюков и безопасности кино-реконструкций.

Анна поморщилась от этого фамильярного тона.

— Наша встреча запланирована на завтра, 10:30, переговорная на третьем этаже, — она даже не взглянула в ежедневник — её память хранила расписание с абсолютной точностью.

— Планы меняются, — Максим прошёл вглубь лаборатории, оглядываясь так, будто оценивал помещение для возможного трюка. — Меня попросили начать прямо сегодня. "Срочный анализ исторической достоверности" — так, кажется, выразился ваш директор в коридоре пять минут назад.

Что-то в его манере двигаться выдавало многолетнюю привычку работать с физической опасностью. Несмотря на расслабленную позу, он, казалось, постоянно готов был отреагировать на любую угрозу.

— В таком случае вам нужно заполнить форму допуска к архивным материалам, пройти инструктаж по технике безопасности при работе с оригинальными кинопленками и подписать соглашение о неразглашении, — Анна выдвинула ящик стола, доставая идеально сложенные бланки.

Максим искренне рассмеялся.

— Вы именно такая, как мне рассказывали, — он подошёл ближе, разглядывая экран с застывшим кадром "Весеннего перезвона". — Говорят, у вас феноменальная память на детали кино. "Человек-компьютер", да?

Анна стиснула зубы. Она ненавидела это прозвище, прилипшее к ней ещё в университете.

— Это имеет отношение к вашей работе, господин Ветров?

— Максим, пожалуйста. И да, имеет. Потому что я тоже замечаю детали, — он указал на экран. — Например, этот парень в худи с логотипом "НетФликс" явно не вписывается в советскую деревенскую свадьбу 60-х, не так ли?

Анна удивлённо подняла взгляд:

— Вы заметили аномалию? Сразу?

— Двадцать лет падений с высоты тренируют внимание к мелочам, — пожал плечами Максим. — Когда нестыковка может стоить тебе сломанной шеи, начинаешь замечать каждую деталь.

Он наклонился ближе к экрану:

— И это не единственная странность. Видите водяной знак в углу? "Правда выйдет из тени" — звучит как угроза. Кто-то явно развлекается с вашей системой реставрации.

Анна была поражена. Обычно никто, кроме неё, не замечал такие мелкие детали, тем более с первого взгляда.

— Я обнаружила уже три таких случая, — она неожиданно для себя решила поделиться. — Все в фильмах, обработанных новой системой "Феникс". И есть закономерность — изменения всегда связаны с какими-то скрытыми аспектами процесса съёмок.

— Например? — Максим присел на край стола, игнорируя её неодобрительный взгляд.

— В "Северной элегии" современный телефон появляется именно в той сцене, где, согласно мемуарам оператора, режиссёр заставил актрису переснимать эпизод 27 раз, доведя её до нервного срыва. В "Маршруте согласия" изменённый диалог содержит фразу, которая изначально была в сценарии, но потом была вырезана цензурой.

Максим задумчиво кивнул:

— Кто-то восстанавливает вырезанную "правду"? Интересно...

В этот момент компьютер Анны издал странный звук. Экран мигнул, и на нём появилось сообщение, которого не могло быть в системе:

"ПОИСК НАЧАЛСЯ. ИСТОРИЯ БУДЕТ ВОССТАНОВЛЕНА. СЛЕДУЮЩИЙ КЛЮЧ: МОНТАЖНАЯ №3, 17.04.1996"

Затем экран снова мигнул, и сообщение исчезло, словно его никогда не было.

— Вы это видели? — Анна резко повернулась к Максиму.

— Да, и, должен признать, это уже интереснее, чем мой последний проект по консультированию в вопросах исторических костюмов, — в его глазах появился азартный блеск. — Похоже, у нас появился кинематографический призрак. И он оставил нам подсказку.

— Монтажная номер три... 17 апреля 1996 года, — Анна быстро записывала в блокнот. — Нужно проверить архивы, узнать, что произошло в тот день.

— Или можно спросить у людей, которые там работали, — предложил Максим. — Я знаю нескольких ветеранов киноиндустрии, которые помнят 90-е лучше, чем вчерашний день.

Анна колебалась. Её методичный ум требовал начать с документов, с фактов, с систематического анализа. Но интуиция, которую она обычно игнорировала, подсказывала, что время работает против них.

— Тарасов дал мне два дня на исправление аномалий, — сказала она наконец. — После этого все фильмы пойдут в финальный монтаж для фестиваля.

— Значит, у нас есть два дня, чтобы разгадать загадку призрака, — Максим встал, разминая плечи с характерным щелчком застарелой травмы. — Предлагаю начать прямо сейчас. У меня есть машина и список контактов, у вас — феноменальная память и доступ к архивам. Вместе мы...

— Будем действовать по плану, — твёрдо сказала Анна, доставая чистый лист. — Нам нужно систематически проверить все фильмы, обработанные "Фениксом", найти архивные записи о событиях 17 апреля 1996 года, и...

Максим закатил глаза:

— Или мы можем просто позвонить Петровичу — старейшему осветителю "Мосфильма", который знает все скелеты в шкафах киностудии, и выяснить, что за чертовщина творилась в монтажной номер три в 1996 году, — он достал телефон. — Что выбираем: ваш план на три страницы или мой звонок на три минуты?

Анна хотела возразить, но экран компьютера снова мигнул, и она заметила, как на долю секунды в углу появилось то же сообщение о "поиске правды".

— Звоните, — неохотно сказала она, закрывая блокнот. — Но параллельно я всё равно начну систематический анализ.

— Разумеется, — хмыкнул Максим, набирая номер. — Иначе вы не были бы Анной Соколовой, легендарным "человеком-компьютером".

Она бросила на него раздражённый взгляд, но что-то в его глазах заставило её промолчать. Этот хаотичный человек с его импульсивным подходом был полной противоположностью всему, что она ценила в работе. И всё же...

Пока Максим разговаривал по телефону, активно жестикулируя свободной рукой, Анна открыла каталог архива и ввела запрос: "Монтажная №3, происшествия, апрель 1996". Результат поиска появились на экране.

"Пожар в монтажной комнате №3. Полная утрата материалов проекта "Цифровой горизонт". Причина возгорания не установлена".

Ни один из них не мог предположить, что эта мелкая архивная запись станет первым шагом к раскрытию тайны, угрожавшей не только их карьере, но и всей истории отечественного кинематографа.

Продолжение следует...