CreepyStory

Это перевод истории с Reddit

Я — студент-медик. Я просто должен был наблюдать. Может, немного помогать. Ничто из наших учебников или практики не готовит к такому. Я пишу это, запершись в своей спальне, а что-то — он — бродит по дому, как зверь, только тише. Точнее. Пожалуйста. Пусть кто-нибудь скажет, что мне делать. Не знаю, сколько ещё выдержит эта дверь.

———

Всё началось три недели назад. Я только-только начал свою первую ротацию — терапия. Старался не отставать от врача-наставника в госпитале Святого Томаса. Он был профессором старой школы: всегда носил бабочку и никогда не выглядел взволнованным. Я им восхищался, да и сейчас восхищаюсь. Он не моргал даже во время «код синий», но всегда повторял: «Не те, кто кричит, опасны. Опасны те, кто молчит, и особенно те, кто улыбается, когда не должен».

Тогда я этого не понимал.

Мой первый самостоятельный пациент — просто обычный приём, но наставник разрешил мне вести его — был в карточке обозначен как пациент 46B. Мужчина, около тридцати с чем-то, худощавый. Не экстренный случай, без красных флажков, но с «необъяснимыми синяками».

Он спокойно сидел в кабинете. Внешне никаких заметных травм. Бледный. Узкие губы. Коричневые волосы, словно потерявшие жизнь, свисали безвольно. Но глаза — это я заметил сразу. Они были серые. Не серо-голубые, не серо-зелёные, просто… серые. Будто запотевшее зеркало, в котором не отражается ничего. Говорил он медленно, вежливо, низким и безэмоциональным голосом. Сказал, что синяки начали появляться три месяца назад — на внутренней стороне бёдер, на верхних участках рук и на позвоночнике. Там, где обычно бывают следы от насилия или же при нарушениях свёртываемости крови.

Я осмотрел его. Да, синяки и правда были. Но они выглядели… странно. Края не были ни фиолетовыми, ни желтоватыми, как при заживлении. Они были абсолютно чёрными, с красным центром, будто что-то внутри пытается пробиться наружу. Помню, спрашивал его, не принимает ли он антикоагулянты. Он ответил, что нет. Я спрашивал о наркотиках, об алкоголе, о препаратах, разжижающих кровь. «Ни капли в жизни не пробовал», — сказал он с улыбкой, которая казалась чужой. Словно кто-то натянул чужую улыбку на его лицо.

Я чувствовал себя не по себе, но надо же было что-то записать. Списал всё на возможную иммунную тромбоцитопению, назначил лёгкие кортикостероиды и сказал прийти через неделю. «Сделаем дополнительные анализы, — сказал я. — Скорее всего, ничего страшного».

Я до сих пор жалею эти слова.

Спустя неделю он вернулся, и ситуация резко ухудшилась.

Он казался ещё более измождённым. Та же тёмная одежда, то же пустое выражение лица. Но синяков стало ещё больше. Теперь и на шее, вдоль челюсти и пятнами на коже головы, точно чернильные пятна.

На этот раз он не сел. Встал в углу кабинета лицом к стене, словно его поставили в угол за провинность.

— Лукас? — позвал я. Так он представился в прошлый раз. — Всё в порядке?

— Я слышу их теперь, — прошептал он. — В стенах. Они хотят выбраться. Но им… нравится ты.

Я мельком глянул на зеркало, вдруг решив, что это какой-то розыгрыш или проверка моей реакции. Но нет — в помещении были только мы вдвоём.

Наконец, он обернулся. Зрачки были расширены, почти закрывая радужку. А под ногтями — кровь.

— Я не расцарапываюсь сам, — будто читая мои мысли, сказал он. — Они двигаются под кожей. Это не я.

Я отправил его к психиатру по направлению. И назначил повторный осмотр у терапевта. Что-то не сходилось — ни в физическом, ни в психическом плане. «Скоро вас осмотрят ещё раз, — сказал я. — Просто держитесь, хорошо?»

Он кивнул.

— Тебе стоит запирать двери почаще. Особенно ночью. Ты… тёплый. Им бы хотелось тебя “надеть”.

На следующий день я пошёл узнать у секретаря психиатра, пришёл ли пациент.

Секретарь подняла на меня взгляд с замешательством, а потом выражение на её лице стало тихим, печальным.

— Он не успел прийти. Вы ещё не слышали?

— О чём?

Она замялась.

— Его нашли мёртвым. Вчера вечером. Забил насмерть… прямо в его кабинете. Полиция считает, что это случилось уже после закрытия. Мы сегодня не работаем…

Я не дослушал, у меня будто зазвенело в ушах. Я не хотел верить, что всё как-то связано. Не мог. Но внутри уже понимал, что всё не просто так.

Я позвонил в участок, попросил соединить с детективом, который ведёт дело. Меня отфутболивали, пока кто-то не отнёсся более-менее серьёзно.

— Да, — сказал голос в трубке. — Мы разыскиваем пациента. Возраст — около тридцати с чем-то, назвался Лукасом. Указал фальшивый адрес в документах, без удостоверения личности. Мы предупредили персонал Св. Томаса: будьте начеку и не пытайтесь вступать с ним в контакт.

Детектив понизил голос:

— Мы нашли кое-что в кабинете доктора П. Кровь там, где её не должно быть. Символы, вырезанные на ковре под креслом. И кое-что… под ногтями у жертвы. Это не человеческое.

⸻

Это было двенадцать часов назад.

Я старался вести себя обычно. До конца смены оставалось немного, я сослался на мигрень, уехал домой на трамвае. Всё время озирался.

И теперь — вот что.

Я вернулся, дома было темно. Я живу один, в небольшом одноэтажном доме. Обычно здесь уютно. Но не сегодня.

Заперев входную дверь, я включил свет в коридоре.

Он был там. Не стоял.

А висел на потолке.

Прижался к нему, как паук. Босой. Одежда изорвана. Кожа слишком бледная, почти полупрозрачная. Синяки словно расползлись по рукам и ногам, добрались до лица, превратившись в сеть чёрных, разветвлённых прожилок.

Но выражение его лица — вот что меня парализовало. Улыбка, растянутая так неестественно широко, словно у него вот-вот порвутся щёки от этой гримасы. Глаза… они были теперь абсолютно чёрные, целиком, без белка, как два обсидиановых шара, отражающих моё ужасающее состояние.

Он не говорил ни слова. Только двигался. Не по-человечески. Конечности сгибались под углами, которые суставам не под силу, и тряслись, словно марионетку дёргает кто-то, никогда не державший в руках куклы.

Он пополз по потолку — ко мне.

Я хотел закричать, но не мог. Будто свело горло. Спотыкаясь, я пятился назад, руки дрожали, ключи выпали из ладони.

Он спрыгнул.

Беззвучно. Лишь глухой «тук» — и он уже стоял у двери, перекрывая выход. Склонил голову на бок, руки висели плетьми. Улыбка не сходила с лица.

Я рванул. Побежал по лестнице. Заперся в спальне. Забаррикадировал дверь стулом и этажеркой. Не уверен, поможет ли это.

Он так и не сказал ни слова. Но теперь стучит.

Не в дверь.

В стены.

Тук. Тук. Тук.

Потом тишина.

А потом стук с другой стороны комнаты.

Клянусь, слышал, как он хихикнул.

Я позвонил в полицию. Там сказали, что вышлют наряд, но сейчас «небывалый всплеск вызовов». Сказали, что приедут минимум через полчаса.

Я пытался объяснить, что пациент, возможно, убил психиатра и теперь забрался ко мне в дом.

В ответ услышал: «Постарайтесь сохранять спокойствие, сэр. Может, выйдите наружу?»

Я не могу.

Он повсюду.

Свет мигает. Телефон разряжается, осталось 9% батареи. Сейчас слышу, как он двигается по потолку надо мной. Иногда что-то волочит. Иногда шёпчет. Моё имя. Снова и снова.

Док…тор…

Скрежет доносится из шкафа. Я не проверял его, даже не подумал…

Подождите.

О боже…

Дверца шкафа скрипнула.

Там кромешная тьма, но я вижу какое-то движение.

Длинные конечности.

Та же жуткая улыбка.

Значит, внизу его и не было.

Всё это время он был здесь.

Прошу. Кто-нибудь, подскажите, что мне делать. Я выкладываю это, потому что не знаю, переживу ли я. Полиция приедет ещё через двадцать минут. А дверь моей комнаты только что заскрипела—

ОБНОВЛЕНИЕ:

Шумы прекратились.

Никакого стука, никакого шёпота.

Просто… тишина.

Кажется, он ждёт.

Если вы это прочитали — пожалуйста, поделитесь этим. И если когда-нибудь к вам в клинику войдёт пациент с серыми глазами, кровью под ногтями и синяками, которые не проходят…

Бегите.

Подписывайся на ТГ, чтобы не пропускать новые истории и части.

https://t.me/bayki_reddit

Подписывайтесь на наш Дзен канал.

https://dzen.ru/id/675d4fa7c41d463742f224a6

1

— Занюхай.

— Да не, Серег, я не по этой части.

— Да хорош ломаться уже, как девочка, чес слово, заюзай и будет тебе шастье… ха-ха-ха!

— Неа, я ток по пиву, а вот это вот все…

— Да это ж меф, ни отходосов, ни будунища как после пивной мочи твоей. Отпустит и будешь огурцом будто и не было.

— Мож лучше водяры возьмем?

— Да от одной дороги ничего не сделается, Катьяка вчера с сеструхой гасились у меня. Вмазались и…

— И…

— Да хорош, хорош бычиться, не трогал я Катюху твою, а сеструха сама на меня полезла. Ты ж пойми баба под эти делам… ну… ну хочется ей, аж зудит у нее все там. Три часа сеструху ее шпилил.

— А Катька?

— Да хз, она в другой комнате зависла, вроде музыку слушала. Она ж тебе так и не дала?

— Неа.

— Дразниться все?

— Угу.

— Ну так разнюхаетесь с ней и все, чувак, и распечатаешь! А щас считай у тебя тренировка, по тихой нюхни, вот я насыпал. Сверни купюрку.

— И что никакого привыкания?

— Не-не, никакого.

— И никакой зависимости?

— Ну я уже сколько юзаю, и норм.

— А не помру?

— Ты Саня как пенс какой-то, как старый хрыч мозги делаешь, вот чес слово. Нюхай уже, мозговыноситель ты наш.

В тот летний вечер Александр употребил в первый раз. Было ему шестнадцать лет. С окна третьего этажа он наблюдал, как городские сумерки заволокли многоэтажки и дороги и лишь кустик смородины у подъезда ускользнул от тьмы и позолоченые солнышком листья по-детски мило колыхались на остывающем ветру. Глядя на веселый кустик, он решил, что все будет хорошо и занюхал свою первую дорогу.

Прошло десять лет. Много раз пытался он соскочить, и были в его жизни и рехабы и, что говорится, на зубах пытался и анонимные наркоманы. Но срывался, марафонил, каялся, и снова возвращался, а бывало заменял наркотики алкоголем, но возвращался, возвращался…

От их компании остался только он. Остальные? Всего их было пятеро. Серега, прозванный кайфожориком за неумение остановиться, закончил тем, что ранним зимним утром вышел на балкон в чем мать родила, отрезал себе кухонным ножом гениталии под самый корень, потом запустил мошонкой в ошалевшего спортсмена-бегуна и скинулся сам с третьего этажа. Умер он до приезда скорой, а в квартире остались изрезанная в клочья жена и полуторогодовалая дочка с отрезанной головой. Семен, щупленький и скромненький паренек забуленный в свое время в школе, избиваемый отчимом алкашом и ненавидимый матерью за то, что не оправдал ее надежды передознулся в уборной комнате торгового центра на обпачканном снаружи (снаружи!) своими же фекалиями унитазе. Лицо его было замарано блевотиной и слезами, но отчего-то оно улыбалось, показывая опухший язык с желтым налетом. Катя — первая любовь Александра и первая из их компании кто открыла пах. Как-то ночью она зависла на улице, таращась в беззвездное небо и опорожняя содержимое мочевого пузыря в плотно облегающие джинсы. Ее заприметила толпа малолеток и забавы ради кто-то кинул ей в голову булыжник. Она умерла, не приходя в сознание. Ее сестра — Вероника, была забита не рассчитавшими свои силы спортиками, за то, что, работая курой кинула наркошоп. Так из всех остался только Александр.

Он понимал, что время его не за горами. Желтоватый порошок, смердящий запашенцем засохшей мочи больше не захватывал дух, не дарил ощущения внеземного блаженства и всепоглощающего чувства абсолютного счастья, счастья к которому как ему казалось он и должен был прийти ведь в этом и был смысл, это и было то, что он искал всю свою жизнь. В момент первого употребления он понял, что выйдя из утробы матери в его начальном крике было сокрыто требование найти, доставить, и дать употребить эту частичку бога. В этом воняющем мочой, резиной или ацетоном порошочке хранился мефедроновый ключик от врат рая. Но теперь все старые надежды вечно пребывать в Счастье обесценились. Господин Меф изловил его и медленно прокручивая в мясорубке выжимал из тщедушного тела зубы и личность, а вот приумноженное удовольствие взамен больше Александру не поставлялось, только временное облегчение страданий психических и физических. И выкарабкаться было невозможно. Вокруг себя от видел ту же картину. Ангел-истребитель Мефедрон распростер крылья свои над градом. Его выкормыши — вспотевшие от беготни кладмены дабы заработать на меф насущный шныряли по городу запихивая закладки в корневища и подъезды. И оттого вся земля под деревьями была изрыта, а все кабель-каналы в подъездах выворочены. Занюханные, голые, источающие навозные ароматы тела бродили среди куролесящих и не просыхающих денно и нощно. Алкоголики, солевики, мефедронщики были всюду. Редкостный человек в его окружении оказывался не в употреблении чего-либо и то такой человек пропадал очень быстро.

2

Первый раз был ненаход, второй раз на магнитике, прикрепленном к металлическим перилам уличной лестницы он нащупал обмотанную изолентой капсулуку и душенька его восторжествовала.

Зайдя в свой подъезд из почтового ящика, он достал уведомление о скором отключении электричества за неуплату, и поднимаясь в квартиру решил, что подотрется сим документом. В засратом жилище он обнюхался, открыл ноутбук, включил неприличные фильмы и на протяжении трех часов был занят. На следующий день сопли лились рекой и понос орошал санфаянс, и было так тоскливо внутри, и не хотелось ничего кроме мефа, а с деньгами было туго, и вокруг безотрадно, и психика оскудела и падала куда-то вниз. На смену психике давно пришла животность. Хотел ли он соскочить? Ну если пытался столько раз то наверное да, но хотел ли он соскочить? Ощутив упадок сил он прилег на голый пол и уснул с мыслью, что неплохо бы было и откинуться, а то этот насморк… и кровью недавно он мочился, да и отхаркивается бесконечно, да и дикие боли в пояснице с девяти вечера до четырех утра, и скрутило его на днях в бараний рог, словно в кладе был метадон, а как-то он в магазине распластался потому что ноги не держали, да и сидеть просто он давно не может все ерзает на стуле и ногу на ногу перекидывает. Волосы его засалены, лицо серо-желто и в прыщах, эта внешность отталкивает всех кроме соупотребов.

Денег не было. Все знали его и в долг не давали. Мать давно покинула город и не верила в сына и потому заблокировала везде. Оставался только отец. Он жил неподалеку, но при этом они никогда не пересекались. Отец ушел из семьи, когда Александр был маленьким, отец был запойным алкоголиком. Смысл просить денег у пьяницы? Но выбор не велик. Он помнил номер квартиры и обтерев руки о дырявые шторы отправился в путь до соседнего двора. Был он на кумарах и потряхивало его знатно, но до подъезда добрался без происшествий. Позвонил в домофон. Открыли не спросив. Восходя по лестнице, он остановился на ступеньке и вдруг ощутил это. Странные прикосновения невидимого к щеке, будто покойники приветствовали его и воздух налился вонью компоста. Зацелованный мертвецами он подошел к двери.

Однако Александра встретил не пропойца, а очень даже прилично выглядящий мужчина лет пятидесяти с белозубой улыбкой успешного предпринимателя. Александр сперва глазам своим не поверила и решил, что ошибся дверью, но нет, это он, это все же он и у сына от сердца отлегло. «Займет, займет — подумал Саша. — Родитель, не делай мне мозги и не спрашивай ни о чем, а займи, займи косаря четыре».

Отец пригласил сына на кухню и заварив чайку веселый и радостный расспрашивал его о том и о сем, пока вдруг посреди разговора Саша, неожиданно для себя спросил:

— Как ты выбрался пап? Ты же был на дне?

Мужчина затаил дыхание. Его увеселительная речь оформилась в сухой тон таможенника, изучающего декларацию:

— Хорошо, что ты спросил, я ведь знаю, я все знаю про тебя.

— А что же раньше не появился?

— Нельзя, по правилам ты сам должен прийти ко мне за помощью. Попроси меня помочь тебе.

— Ну ладн. — Пожал плечами Саша. — Помоги мне и займи косарей пять пожалуйста.

— А теперь слушай внимательно сын, — он почти зашептал. — Научил меня этому твой дед, мой отец. Дело в том, что зависимость — это сущность на низших уровнях астрала, чтобы победить ее необходимо спуститься в нечто напоминающее ад и убить эту тварь. Твоя тварь сильна, Саша, сильнее моего демона, твоя тварь из новых, ранее не виданных человечеству. Но их сейчас много, ох и плодятся же они, как тараканы.

Отец сухо кашлянул. Сперва производивший хорошее впечатление Павел Владимирович теперь представлялся Александру сумасшедшим, но это ничего главное то другое.

— Косарей шесть не будет у тебя, пап?

— Мы должны попробовать сын, попробовать снизойти в те миры.

— Всего-то семь косых, пап, я отдам на следующей неделе.

— Давай так: попробуем и дам тебе пятьдесят тысяч просто так, можешь не отдавать.

Александр овладел собой.

— Оке пап. Что нужно делать?

— На-ка, возьми этот флакон и выпей весь.

— Да без проблем. — Саша выпил. На вкус это была маслянистая жидкость с приятными оттенками цитрусовых и хвои.

— И что? прихода ждать, пап?

— Понимаешь, Саша. — Павел Владимирович виновато опустил голову. — Чтобы опуститься на нижние уровни необходима определенная частота вибраций. Один ты не можешь попасть туда, твоя частота слишком понижена, но и я не могу проникнуть туда, моя частота наоборот высока. Для этого путешествия необходим баланс: частота должна быть выведена на определенный уровень. Она должна быть сбалансирована темной и светлой энергией, а это возможно только путем слития в одно существо.

— Не понял?

— Мы должны срастись с тобою в единое целое.

Александр ощутил, как тело его немеет и с ужасом понимая к чему клонит этот извращенец он попытался подняться. Но ноги не удержали свинцовое туловище, и оно упало на ламинат попутно стряхнув со стола кружку.

— Я тоже выпил его, сын, сейчас начнется, будет больно, но выхода нет, — волнительно пробормотал Павел Владимирович.

3

Саша лежал на спине и не мог пошевелиться. Он понимал все и чувствовал, но тело стало другим, неподконтрольным, чуждым, словно его сознание грубо выскоблили и стряхнули с ложечки в камень и тем камнем он покоился где-то в пустоте. Что-то пнуло его изнутри прямо в грудную клетку, и сильная сопровождаемая неприятным хрустом боль закричала под ребрами. И он увидел, как отец склонился над ними, чтобы, сложив руки лодочкой вонзить их в брюхо сына и разверзнуть живот, затем грудь и шею. Боль вдруг ушла, а кровь наполняющая горло забурлила, закипела и разливаясь вовнутрь начал впитываться в согретые ладони Павла Владимировича. Причудливым образом Павел Владимирович раскрыл ребра сына в стороны на манер распахнутых крыльев и превращаясь сам в студенистое вещество расползся по костям и вскрытым внутренностям. Они слились в клокочущую, мычащую, мечущуюся по полу кухни массу.

Зрение Александра пропало, а сознание было точно обнажено, он ясно улавливал каким-то новым внутренним органом размеренные толчки пространства плавно овевающие его еще несформированное тело. От этих сигналов приятно покалывало где-то в затылке. Открывшимся пониманием вселенной он уловил в промежутках между импульсными ударами резонансы прорех в пространстве. Их было пять. Первая прореха вела в ад, вторая на планету Кубаал, третья в затопленную пещеру мертвого божества под Атлантическим океаном, четвертая на вершину горы в месте неподдающемуся описанию, а вот пятая прореха была входом в змеящийся в междумирье туннель который уходил глубоко в темные бездны фундамента, на котором покоилась вся психика человечества.

Александр не мог видеть себя, но некий внутренний локатор проведя работу самоидентификации отправил в его сознание самообраз. Он и отец сплавились в нечто напоминающее большую костяную многоножку, где ножками служили ребра, голова представляла собой конусообразный нарост с беспорядочно насаженными глазами и ногочелюстями в виде пальцев. Что-то вроде хитинового панциря из уплотненной кожи накрывало спину этого чудовища. Александру не было страшно, он чувствовал, что и до него люди претерпевали подобные метаморфозы и что это нормально. Вскоре он уловил голос отца, что убедил его прыгать в пятую прореху незамедлительно, а то неровен час останутся они в таком виде навсегда если не победят мефедронового монстра в течении трех часов.

Александр на правах хозяина и управителя жуткого тела тотчас же сиганул в пятую прореху и спустя мгновение они летели на всех парах по коридору чьи розовые стенки напоминали стенки кишечника. Все четыре глаза вдруг прозрели и в осветлённой неведомым светом слизистой оболочке он различал каких-то пушистых насекомых размером с крыс, что рассыпались в стороны при виде грозного семейства. Какое-то время они неслись по однообразному пространству, а потом, когда туннель резко ушел вниз то то тут, то там в стенах кишки стали появляться ниши или маленькие галереи. Все заволокло смрадом испражнений, смешанных с запахами какой-то просроченной химии. Вонь стояла плотной завесой, от которой резало все четыре глаза и начался кашель где-то сбоку под ногоребрами, где-то где располагались два рта и два носа.

В нишах и галереях валандались страшные создания и внутренний локатор торжественно известил Александра, что это сами Господа Зависимости.

Его превосходительство Дезоморфин напоминал нагого бесполого человека с беззубой крокодильей головой коронованной зажженным венцом, кожа его была зеленого окраса и изъедена кровоточащими язвами, а чешуйчатый хвост оканчивался приваренной к нему кастрюлей откуда шел тошнотворный запах бензинного варева. Ясновельможный пан Героин был чем-то вроде краба размером со слона. Восемью клешнями он беспрерывно вычесывал из себя каких-то мошек, блох, мокриц, мух, а стебельчатые глаза его представлялись двумя головами молодых мужчины и женщины. Их лица плакали и кричали, и говорили что-то нечленораздельное. На панцирь краба белой краской была нанесена буква «H». Мимолетно Александр увидел ее сиятельство Марихуану. То была ленивая жабоподобная, с красными глазами сущность вывалившая наружу язык и запихивающая в свой зад стеклянную трубку. Сир Алкоголь плавал в чугунной ванне с мутной жижей и показывал оттуда только старческую голову с темными испуганными и опьянёнными глазами…

Много зависимостей видел Александр, много зловонных запахов испускали они. Особенно отвратительно пахла графиня Лудомания – тухлое яйцо вперемешку с пропавшим луком и разлагающейся под солнцем рыбой.

4

Наконец показался раковистый излом и Александра потянуло туда. Перед ним открылась угрюмая долина с небольшим по ширине дном, стесненным между двух бесконечно тянувшихся вдаль склонов. Склоны были высоки как небоскребы и высечены в них были исполинские фигуры, закутанные в плащи и накрытые капюшонами. Их руки — сложены в молитве, их головы — оголенные черепа. Над долиной же простиралась огненная беспредельность неба в которой носились птичьи стаи.

Здесь Александр и его отец обнаружили, что вновь стали людьми и твердо стоят на почве. Александр больше не был под защитой трансформации и теперь к нему подступил ужас. Осознавая свое положение он схватился за голову и закричал так громко словно его терзали звери. Крик его изодранный и дикий разнесся по долине и отозвался неестественно рычащим эхом. Он упал на колени и заголосил:

— Не хочу! Не хочу!! Мразь! Мразь! Во что ты втянул меня? Папаша сраный! Будь ты проклят, это же… это же… и угораздило же…

Павел Владимирович съежился от холода исходящего от сумрачных статуй. Небо было горячим, но в тени жила мерзлота и почва здесь хрустела от заморозков.

— Понимаю хуже места придумать сложно, — сказал отец. — Но мы зашли с тобой слишком далеко. Выход отсюда только через труп твоей зависимости. Победим ее и сможем выбраться. Так что вставай сын, вставай и борись. Я помогу тебе.

Александр видел, что отцу его не ведом страх и это вдохновляло и вселяло надежду. Он поднялся и постепенно ускоряя шаг они уходили все дальше и дальше вглубь долины.

— Отец, откуда ты узнал способ погружения в это дерьмо?

— Твой дед показал мне, — ответил Павел Владимирович согревая дыханием руки. — Он как и я, как и ты тоже был зависимым.

— От наркотиков?

— Не важно — водка, наркотики, кофеин. Источник, порождающий этих тварей един. Разная тяжесть последствий, симптомов, тяги, но щупальца растут от одного спрута. Мы пытаемся уничтожить лишь одну из этих щупалец. А вот победить это Целое под силу только всему человечеству. Но этого никогда не будет, сын, людям нужно упарываться, это их природа, их наказание, программа, вложенная в их мозг. И во всяких зожавцах тоже есть эта программа, но они преодолевают это. Тут нужна воля, твердость…

— Так, а откуда дед знал все эти фокусы?

— Точно не могу сказать, на мои расспросы я получил лишь туманные ответы, что, охотясь где-то в тайге он обнаружил пещеру с древней библиотекой. И книги те читались не глазами, а… я так и не смог понять… будто читались подсознанием. Там то и говорилось о спруте и зависимостях. Ну как-то так.

Долина оканчивалась равниной усаженной голыми деревьями. Над острыми ветвями в белесом отблеске туманного рассвета висело нечто колоссальных размеров. Оно напоминало распахнутое пальто, в подкладке которого в недрах красного жара плавал диск с монетным изображением лицевого профиля. Голова же этого «пальто» была провалистой сферой где виднелись звезды на черном небе.

Поднялся ветер. Сквозь свист и отдаленный вой отец крикнул этому «пальто»:

— У меня есть право Камфары. Я желаю видеть того, кто терзает этого человека. — И он кивнул на Сашу.

«Пальто» указало пустым рукавом влево.

— Отец, что это за право Камфары?

— Это обязательное условие, сын, без этих слов у нас нет разрешения находиться здесь.

— Значит ты уже был тут раньше?

— Да. С твоим дедом.

— И вы победили твою зависимость?

— Да, сын, победили.

— И как она выглядела?

— Это был черт, мерзкий воняющий псиной водочный черт.

Монолитный мраморный куб стоял неподалеку. Его угол обхватило похожее на летучую мышь с обезьяньей головой создание. Двухметровые распахнутые крылья частично вросли в монолит. Под перепонками угадывалось множество человеческих кистей. При приближении отца и сына оно убрало крыло обнажив дверной проем и разорвав свои капилляры.

— Ну, — сказал Павел Владимирович. — С богом!

И вот Александр увидел это воочию. В просторном зале без потолка на ветхом алтаре покоилась размером метра три на три злокозненная солевая голова. Она была точно отсыпана из беленьких кристаллов и несло от нее кошачьей мочой. В чертах лица Александр узнал себя. По сути это была копия его головы.

Солевая сущность открыла веки и начала говорить вульгарно-низким басом:

— Я рада вас видеть, опороченные.

— Заткнись тварина! — завопил Александр. — Оставь меня в покое! Слышишь? Я не хочу больше, не хочу!!

— Ну. — Насмешливо вытолкнула голова будто успокаивала ребенка. — Милый мой, я не заставляла тебя нюхать. Я родилась благодаря тебе. Сперва я была мала, но ты взрастил меня, воспитал, дал путевку в жизнь и теперь ты можешь мною гордиться. Посмотри, посмотри какая я холененькая, крупненькая, крепенькая и пребываю в вечном блаженстве. Одно только меня расстраивает здесь — это бессобытийность.

— Хорош дурачится. — Сказал он и повернулся к отцу. — Ну батя давай! Твой выход, как мы эту мразину гасить будем?

Павел Владимирович взглянул на утреннюю дымку застилающую небо, и улыбнулся грустной улыбкой. Он положил руку на плечо Саше и по-дружески потрепав его сказал:

— Не забывай меня Саша. Отцом я был прямо сказать хреновым, единственное, что я могу сделать для тебя сейчас — это вызволить из этого дерьма, но дальше тебе придется преодолевать трудности самому, сын. Но помни, что я все равно буду рядом, и когда-нибудь мы свидимся, там, за чертой жизни.

— Ты чего несешь? — сказал Саша. — Мы должны бороться!

— Как трогательно, — усмехнулась голова. — Папка не сказал тебе, что взамен твоей трезвости нужно принести жертву. Он останется со мной, а ты — va-t'en, Monsieur. Можешь быть свободен.

— О, нет-нет. — Крикнул Саша, схватив отца за локти. — Мы уйдем отсюда вместе, слышишь?

— Это единственный выход, сын. Ты не сможешь превозмочь эту тягу. Дальше для тебя только смерть.

— Мы можем размазать эту херню!!! Отметелим ее руками, ногами… я не знаю, палками!

— В этом мире свои законы, сын, и что-то нужно дать взамен. Твой дед сделал тоже самое.

Сердце Саши забилось, заколотилось в безумном ритме и ноги стали ватными. От волнения кожа его омылась потом. Он не до конца мог ответить себе почему вдруг стал так дорожить этим человеком, что бросил его еще маленьким и никогда не интересовался его судьбой. Но душевное горе от понимания жертвенности на которую шел отец разбудило в его сердце любовь и уважение, и старая обида постепенно растворялась в бесслезных словах. 

— Нет, нет. — Он обнял отца. — Давай я сам брошу, а? Давай вернемся, и я сам брошу!

— Саша, Саша, — тихо шептал Павел Владимирович. — Это невозможно, я сразу это понял, как увидел тебя. Но ты должен жить, должен понять, что в трезвости мы становимся людьми с большой буквы. Я хочу, чтобы мой сын прожил достойную жизнь и узнал, что такое чистота разума. Только так я смогу искупить свои поступки. Много чего я делал плохого. Понимаешь?

— Уйдем, пап! — Слезы заскользили по его лицу. — Может поодиночке получится? 

— Ты совсем продрог, сын, пора тебе возвращаться домой.

— Но только вместе, пап, — зарыдал он. — Ты же помнишь: вибрации, резонансы.

— Твои вибрации исправляются и приобретают нужный баланс. В этот переходный момент ты можешь покинуть это место без вреда для себя.

Солевой голове стало грустно. Она знала, что во всей вселенной никто и никогда не пойдет ради нее на такие жертвы, что на это способны только люди. А чувства у головы были и осознание своей никчемности ударило по самолюбию, укололо ее в самое солевое нутро. С невысказанными мечтами она вдруг наполнилась злобой и дала себе клятву, что истерзает отца своего создателя так страшно, что об этом будут ходить легенды.

— Эй! Мразь! — крикнул голове Павел Владимирович. — Чего приуныла-то? Делай свое дело!

— Нет, отец, постой.

За стенами раздался трубный глас и утренний свет неба стал так ярок, что Саша закрыл глаза руками. Он рыдал и молил пока не растворился в этом свете. Когда он очнулся на отцовской кухне то понял, что потерял его навсегда и стало тяжело на душе и еще тяжелее от того, что между ними осталось много чего недосказанного. И при таких обстоятельствах оставалось только вмазаться. Но он не хотел. Подумать только, он понял, что равнодушен к этому говну. Вот так, в одночасье просто равнодушен и все.

_____

Впоследствии Александр женился, нашел хорошую работу и родился у него сын. Когда много лет спустя сын стал подростком, а жена развелась из-за того, что муж достал ее своей правильностью, Саша стал замечать изменение в поведении Виктора. Все признаки указывали на то, что тот в употреблении. Александр все не мог взять в толк где же он проворонил своего отпрыска. Ведь с детства коньки, рыбалка, книжки, даже компьютерные игры старался подбирать развивающие, и школа хорошая, и беседы ихние долгие о вреде веществ и ничтожности человека, когда они завладевают им. Но видно не все так просто, видно есть еще что-то такое в нас.

… разбирая отцовские вещи Александр нашел древнюю книгу, что читалась не глазами, а душой. В ней говорилось о путешествии на низшие уровни. Интуиция подсказывала, что сын не образумится и рано или поздно придется свершить этот путь. Но до тех пор он сделает все, чтобы вытащить ребенка из лап этой твари, которая медленно, неустанно, и верно порабощала мир разрастаясь как опухоль и находя отклик в душе всего человечества.

F I N 

Ребята, пишу такие истории в первый раз, и готов к суровой критике да бы стать лучше в этом, развиваю творчество так сказать, прошу оценить.


Название не придумал, вот сама история:

Я и Лера стояли посреди комнаты в заброшенном здании. Вокруг царил хаос, мусор, бычки от сигарет валялись на полу в огромном количестве. Видимо это было место сбора всех буйных подростков, и банки пива, и сигареты. Оглядев все это у меня вырвалось
-Ну и мусорка
-Да уж, ну а что ты хотел? Люкс-удобства в заброшке? - С усмешкой мне ответила Лера.
Пробежавшись по этому мусору глазами в очередной раз я заметил кое что интересное. Тетрадь, чуть пожелтевшая от времени. Подойдя к ней и прокрутив ее в руке, я решился открыть ее. Почти половина страниц была исписана в каких то записях.
- Что там у тебя? - спросила меня Лера вырвав меня из моих раздумий.
-Да тетрадь какая то, записей много, читаем?
-Ну Ка, зачитывай
-Да ещё бы почерк разобрать, писали так, будто времени не было на красивые буквы, ладно, читаю.

Дальнейшее повествование будет идти от лица того, кто вел эту тетрадь.

Приветствую всех, кто читает эти записи.
Если вы нашли эту тетрадку, велик факт что меня уже нет в живых.
Времени у меня не много, но хочу что бы вы знали все, что со мной случилось, по этому описывать буду все, пишу быстро, почерк надеюсь разберете.
Начнем с самого начала:
Я обычный парень, Коваленко Максим, хотя кому интересно вообще мое имя? В свободное время люблю проводить с друзьями, кто знал что все так произойдет. Если вы все ещё читаете эти записи, то вчитывайтесь внимательнее, это может случится с каждым, кто любит выпить в шумных компаниях и по приколу проводить "ритуалы" по связи с демонами. В тот день, когда все это случилось, я проснулся утром. На часах было около 9 утра, сразу как я открыл глаза взял свой телефон. Знаете, привычка уже была, как сигарета утром. Ну вот, включая экран в глаза мне бросается сразу же сообщение от друга, Данил его звали:
-Салам Макс, у нас короче тут вписка, приезжай к нам, весело, девушки, алкашка, музыка, все есть. Тебя не хватает только

Сообщение было написано в 3:47

Прочитав первое сообщение, я сначало не удивился, ну Данил такой, любил потусить, 4 утра? Да кого это парит, надо Макса позвать - наверняка подумал бы он.
Но как только мои глаза захватили следующие сообщения, я сразу же в них вник, интересно чё ещё этот дурачек написал мне в 4 утра то.

-Бля Макс, чё ты трубку не берешь? У нас тут все в самом разгаре, спишь что ли? Сон для слабых братик, мы тут ща ритуал будем проводить, демонов вызывать весь бред, ну сам понимаешь, адреналин, давай прикатывай

После того как я прочитал это сообщение я невольно ухмыльнулся. Я подумал, ну чё за идиот, в 4 утра телефон разрывает мне из за такого бреда. Я всегда был скептиком, по этому особо внимание не обратил на то, что он про ритуал писал.

Ответив ему коротким:
- Ты идиот, я спал

Я отложил телефон на зарядку и направился делать мыльнорыльные процедуры. Знаете, день был совершенно обычным, теплая погода за окном, разгар июня, птички поют, машины ездят. А я тут, в прохладной квартире сижу. Меня вообще не устраивало что я тухну тут в квартире, но лучше бы, я правда сидел дома. Умывшись я пошел и поставил чайник, налив чай и сделав пару бутербродов я направился обратно к телефону. Телефон подзарядился пока я делал все эти действия, с 14 до 30, неплохо.
Сев и включив Ютуб я принялся к трапезе, бутеры залетали на ура, с чаем самое то.
Неожиданно тут мою трапезу прервал Данил. Точнее его звонок. Недовольно взяв трубку я тут же бросил:

-Алле, чё тебе? Я жру

На другой стороне трубки было безмолвное молчание, словно у человека был выключен микрофон. Ну я и подумал, чё может телефон сломал на вчерашней вписке, микрофон теперь не работает повторил:

-Але баран, тебя не слышно, чё звонишь спрашиваю?

В трубке послышался тихий протяжный смешок, после звук, такой, будто телефон упал на пол, и звонок сбросился.
Я подумал что этот идиот с 9 утра решил надо мною поугарать и забив продолжил кушать и выбирать видео в Ютубе.
Не прошло и 5 минут, на экране уведомление, это было сообщение от Данила:
- Спал? Приезжай сейчас тогда
- 9 утра бро, ты в норме?
- Давай, тебя тут ждёт кое что очень интересное
- Ага, чё интересного может ждать меня у тебя дома в 9 утра? Расскажи
- Увидишь

Отложив телефон я доел бутеры размышляя, зачем я вообще сдался ему в 9 утра, и что меня там у него ждёт. Я знаете, по жизни был очень любопытный парень, мне очень хотелось узнать что там у него, но, поняв что спрашивать его дальше нет смысла решил все таки идти.
Быстро накинув на себя простую кофту я выдвинулся из квартиры предварительно закрыв ее за собой. Закурив я направился по лестничной площадке вниз, жил я на 4 этаже, спуск был не долгим, но это занятно докапывало, хотелось бы квартиру на первом этаже, хех. Данил жил от меня в 3 километрах, я решил прогуляться пешком. Вставив наушники и выйдя с подъезда все так же дымя сигарету я направился в его сторону. Погода была теплой, солнце пекло словно ты стоишь у костра впритык, но выбирая дорогу по тени я продолжил свой путь. Шел я не долго, минут 20, быстрым шагом. В голове крутились мысли чё же он мне там интересно подготовил. И вот, его подъезд. Данил жил на 2 этаже, по этому заскочив за какой то бабушкой в подъезд я направился к нему. И вот подойдя к его квартире я занес руку выше готовясь постучать, как тут, будто что то упало в его квартире, знаете, такое, не сильно тяжёлое но и слышалось хорошо. Постояв ещё пару секунд прислушиваясь я все таки постучался в дверь, три уверенных стука отдались по подъезду. Я стоял в ожидании уже убрав руку в карман. 5 секунд, 10, ничего, ни шагов в квартире, никаких либо других звуков. Постучавшись ещё раз я решил не ждать и дёрнул ручку. Моё лицо слегка исказилось в удивлении когда я обнаружил что она была открыта, вы как думаете, что меня там ждало? Меня разрывала интрига, ну по натуре я очень любопытный, что поделать. Дёрнув дверь на себя я сказал:
- Данил встречай гостей, я пришел по твоей просьбе.
В квартире было темно и отдавало запахом сырости, хотя это не очень то и характерно для Данила. Он может и любит тусовки, но всегда держал свою квартиру в чистоте. Зайдя в квартиру я разулся и включил свет в коридоре говоря:

- Але баран где ты, чё темно так? Будто в погребе сидишь.

Свет в коридоре осветил и кухню слегка, пройдя в нее там никого не было. Лишь бардак, чайник сваленный на пол, стулья лежали ножками вверх.
Оглядев все это в голове у меня была лишь одна мысль:
"Что за отврат здесь произошел, вписка была у него дома? "
Самого Данила не было нигде видно. Я ходил по комнатам параллельно включая везде свет, гостиная - пусто, комната - пусто, ванная - пусто.
Везде царил хаос, в гостиной подушки от дивана были разбросаны по полу, шкафы открыты а вещи скинуты, в комнате комоды перевернуты, все ящики были вывалены, а все что лежало в них, лежало рядом с ними. Осматривая ванную, я заметил отпечаток чьей то руки на зеркале. Рука не человеческая будто, пальцы через чур длинные. В этот момент сердце застучало быстрее, я знал что мое любопытство меня ни к чему хорошему приведет, но не думал что будет что то такое. В этот момент послышался звук хлопка, входная дверь которую я оставил открытой закрылась. Я аккуратно выглянул с ванной, сказать что я был в шоке, ничего не сказать. Свет в коридоре что я включал горел очень тускло, лампочка то и дело моргала, входная дверь была закрыта. Я молчал, затаил дыхание, здесь явно происходил какой то пиздец. Достал телефон, набрал Данилу,
и после протяжных гудков я услышал голос девушки что гласила: "Абонент временно не доступен."
Не дыша, да бы не создавать лишнего шума, я тихонечко на носочках вышел с ванной, из комнаты Данила доносился еле слышный скрежет, знаете, будто кто то, ногтем по деревянной поверхности водил. Ужаснувшись от происходящего в этот момент, я медленно и тихо подошёл к входной двери надеясь выйти так же, как и зашёл, параллельно прислушиваясь к скрежету в его комнате. Медленно, на цыпочках, спиной к входной двери пробирался я, но в моменте споткнулся об свою же обувь и упал на жопу. В этот момент скрежет из комнаты Данила прекратился, я начал медленно подниматься смотря в дверь комнаты Данила, ожидая что сейчас произойдет то, что оставит седые волосы на моей голове. И угадайте что? Правильно, оттуда послышались медленные шаги, будто кто то медленно шаркал ногами по полу идя к двери. Коленки подкашивались от ужаса, но я поднимаясь с пола пытался нащупать ручку не убирая взгляда с той проклятой комнаты. Руки предательски дрожали, пока я пытался нащупать ручку. И тут, дверь тихонечко начала приоткрываться, не входная дверь черт возьми, а дверь в ту чёртову комнату. Открывшись чуть чуть она остановилась, я стоял как вкопанный ожидая что же произойдет. В щель двери я увидел лишь темноту, хотя я включал там свет черт возьми. Свет в коридоре предательски погас, оставляя меня в кромешной тьме, остался лишь свет в гостиной, которая находилась справа от меня, знаете, ещё свет с гостиной падал прям на приоткрытую дверь той проклятой комнаты, слегка освещая коридор. И вдруг, дверь ещё чутка приоткрылась и, блять не поверите, из нее выглядывало бледное, сука как чистый лист лицо, а на этом лице не менее отвратительно на меня смотрели желто-красные глаза, гребанные глаза, не человеческие, оно смотрело прямо на меня. Склера этих отвратительно-ужасных глаз была жёлтая, а сами зрачки красные. Зрачки были полоской, не как нормальные зрачки, а просто палочка, оцепенев от ужаса я не мог и просто сдвинуться с места. Это существо смотрело на меня, а я на него стоя в оцепенении. Мне казалось что мои волосы встали дыбом, отойдя от этого шока я резко развернулся и дёрнул ручку двери. Вылетел с квартиры я как ракета взлетает в небо. За собой я услышал звук резко распахивающейся двери и быстрые шаги, видимо это существо понеслось на меня. Оглядываться мне совсем не хотелось, захлопнув за собой дверь и услышав в нее сначало громкий стук, будто это существо влетело в дверь, после же громкий скрежет, будто кто то ногтями ее царапал, я побежал по лестнице вниз вылетая из подъезда.
Остановился я лишь тогда, когда был в метрах 100 от этого проклятого подъезда. После я достал телефон и набрал Данилу ещё раз, все так же не доступен. В голове вертелся вопрос, а кто тогда мне писал? Звонил?
Дрожащими руками смотря в казалось бы светло-солнечное небо я достал пачку сигарет. Вытащил одну и подкурил. Затянулся. Солнце пекло, но единственные мысли крутились сейчас лишь о том, что произошло в той квартире. Серьезно, их ритуал призвал это? Что сейчас с Данилом?
Не получив ответы на эти вопросы я направился домой. И все бы хорошо, я бы не писал эти записи, если бы после того как я пришел домой и прожил 2 дня совершенно нормально, я не услышал стук в окно. Я живу на гребанном 4 этаже, и мне кто то в окно стучится? Данила так и не нашли, я обратился в полицию после того случая, его квартиру перерыли, никого. Никаких следов, и теперь, моя очередь? Именно по этому я сейчас пишу все это в тетрадь, что бы оставить хоть какой то след от себя. За последние 3 дня, казалось бы ничего не происходило, но вчера, я видел это. Я видел это лицо в окне. Оно было таким же ужасным. 4 этаж сука, и это ужасная харя выглядывала из козырька окна, приложив к нему лицо и две свои руки. Руки были костлявые, пальцы ненормальной длины просто, у меня сердце будто пропускало удары, остановилось, я просто смотрел в это лицо, и оно смотрело на меня. В комнате была тьма. "Это" так и пялило на меня минут десять, потом я моргнул и оно исчезло. Просто испарилось оставляя следы рук на окне. Если я пропаду, знайте, это существо забрало меня.

24.06.25

Добавляю к всему дописаному, похоже это существо начало действовать. Посреди ночи, в 2 часа я услышал скрежет в дверь, не в входную сука дверь, а в дверь моей комнаты. Меня облило холодным потом, я вскочил с кровати и в этой кромешной тьме отошёл к окну. Дверь медленно прикрывалась, оттуда показалось это лицо, оно снова смотрело на меня. Я не медля открыл окно, благо рядом с моим окном было дерево, на которое я вскоре прыгнул как обезьяна, адреналин зашкаливал, я схватился за это дерево двумя руками и ногами царапая себе все. Попытался аккуратно скатится но упал на жопу, копчик болел, все болело. Я в ужасе поднял глаза на свое окно, и там я увидел это существоя по пояс. Оно все было белое, как лист, глаза красно жёлтые, лицо, вытянутое, носа нет, просто грёбанные две точки, рот расплывался в ужасной улыбке, оскаливая свои острые зубы, рот его был полон зубов, острых, отвратительных. Лишь утром я вернулся в свою квартиру, взял эту тетрадь, и сразу же смылся оттуда. Вышел, пошел куда гляза глядят, сейчас я сижу в какой то заброшке и дописываю это. Все это. Из другой комнаты были слышны шаги, я не знаю, бомжи это или кто то ещё, но я очень надеюсь что это просто подростки или кто то ещё угорают ходят тут, а не то существо выискивает меня


На этом записи закончились.

Прочитав все это, я удивился, подумал что какой то сказочник и сказал Лере:
- Лер, чё веришь в этот бред? Чё думаешь?
- Да не знаю, почерк реально кривой, будто это кто то писал в спешке, может все таки заберём ее?
- Ну давай заберём, только, что нам с ней делать? Опубликуем?
- Как вариант, дома разберемся, пойдем уже отсюда, мне тут не по себе

Я закрыл тетрадь и направился к выходу из этой заброшки, Лера шла за мной, но меня не покидало ощущение что в спину мне кто то смотрит, не Лера, а кто то иной. И вот уже у выхода я услышал шаркающие шаги из комнаты, в которую мы с Лерой не заходили. Резко обернувшись я спросил у Леры
- Ты это слышала?
Она смотря в ту же сторону что и я дрожащим голосом проронила:
- Слышала, пойдем отсюда быстрее

Мы быстрым шагом выйдя из заброшки удалились в даль, серьёзны ли эти записи? Или чей то бред? Я слышал шаги, возможно это было то существо, проверять мне совсем не хотелось, мы с Лерой удалились с этой заброшки и больше никогда туда не возвращались.