Недавно я встретил медиума, который пообещал мне доказательства. Дочитайте до конца — и вы тоже поверите.
Я сижу на диване в тесной, захламлённой комнате. Ковёр выцветший и в пятнах, обои отслаиваются, а по потолку рассыпаны пятна плесени. Всё в этом старом доме кричит о запущенности. Рядом на диване сидит старик с дряблой, тонкой кожей и смотрит на пустой стул в углу.
Молодой мужчина — на вид чуть за тридцать — в костюме, со стрижкой и белоснежной улыбкой дантиста или, может, риелтора, ослепительно улыбается старику и говорит:
— Здравствуйте, сэр, меня зовут Нейтан. Я медиум. Ваша семья обратилась ко мне за помощью. Расскажите, что с вами происходит?
— Она там, — рычит старик, не отрывая взгляда от пустого стула.
— Кто? — Нейтан косится на стул, снова на старика. — Кого вы видите на этом стуле?
Старик нюхает, кривит рот:
Замечу для протокола: я ни во что такое не верю. Я здесь именно потому, что не верю. И я записываю всё происходящее. Старика. Медиума. Невидимую женщину на стуле. Я тщательно снимаю стул, много кадров. Очень хочется подойти и сесть в него самому, но это сорвёт весь спектакль, правда? Поэтому я просто продолжаю снимать. Нейтан, этот приторный медиум-риелтор, сперва выглядел озадаченным, когда уставился на пустое место, но теперь играет вовсю: «Дорогая женщина на стуле, можно спросить, зачем вы здесь? Что хотите сказать?» Тишина. Нейтан спрашивает старика: «Она изменилась?»
— Просто сидит, — мотает головой старик.
Минуты идут, ничего не происходит. Медиум решает «освятить» комнату, чтобы упокоить дух. И тут старик выпрямляется, глаза округляются:
— Она встаёт! — А потом: — Она смеётся! Она нас проклинает! — Он начинает скулить. — Она подходит! Она идёт! Остановите её! — Старик визжит, а медиум вскакивает, ревёт какую-то наверняка гуглопереведённую латынь, машет дымящейся шалфеем, посыпает солью. Я всё снимаю — вопли, дым, пот на лбу у Нейтана, который всё громче перекрикивает старика, рычит на пустой стул. И когда момент созревает, я кричу:
Старик мгновенно замолкает, расплывается в улыбке и поворачивается ко мне:
— Блестяще, Пит, просто блестяще, — говорю я, поворачивая телефон к себе и к камерам, расставленным, чтобы снять «психика» в работе. Обращаюсь к будущей аудитории (подписывайтесь, если ещё нет): — Это Пит, актёр. Я Макс, ведущий канала «Пьянство и Разоблачения». Раньше мы выпивали за каждую ложь, но быстро поняли, что пьянеем слишком быстро, так что теперь мы просто разоблачаем, а напиваемся потом, смеясь. Единственный, кто тут НЕ актёр, — медиум Нейтан, который, как видите, сразу же заговорил с пустым стулом. Нейтан, вы несколько раз утверждали, что чувствуете присутствие на стуле… что скажете теперь, когда знаете, что Пит — актёр?
Очарование с Нейтана слетает. Он заикается, красный, в бешенстве, метая взгляды то на меня, то на Пита, то на стул, не зная, кого винить. Твердит, что силы у него настоящие, лепечет о духовной энергии стула, а я язвлю: стул из Target, куплен сегодня утром; выходит, энергия была прямо в магазине? Он оправдывается: мол, энергия идёт от самого дома. Я улыбаюсь: дом — это съёмочная площадка. Вообще-то это мой дом, и обычно прихожая так не выглядит — мы специально сделали её убогой. «Хотя, — добавляю, — фэншуй и правда хромает…»
Ковёр, к слову, и правда пора менять. Пятна настоящие. Плесень на потолке — бутафория.
Назовите меня Макс. (Сокращение от Максин или Максимилиан — как захочу.) Сейчас я — худший кошмар Нейтана. «Это подстава!» — рычит он, вот-вот разревётся. О да, его бизнесу достанется. Он лает: «Вы такие святые, а ваши шуточки ранят людей! Вы причиняете боль, отвергая их веру, не уважая духовное…»
— Скорее это ты пользуешься людьми, как пытался использовать Пита.
— Бьюсь об заклад, ты ходишь по школам и рассказываешь детям, что Санты нет.
— Красноречиво, что ты сравниваешь свою работу с враньём детям. Значит, сам знаешь, что врёшь, только думаешь, что это “добрая ложь”?
— Знаешь что? Насмехайся, но ЭТО РЕАЛЬНО. Глупец, ты шутишь с опасными силами! — Он уходит. На прощание — два средних пальца. Почти сразу возвращается, лицо пустое, и суёт мне визитку: — Для скептиков. Позвони ей — поверишь.
— Спасибо за совет, Нейтан. Вряд ли. Обычно не работает, когда знаешь заранее.
— Позвони. Она ЗАСТАВИТ тебя поверить, — повторяет он и уходит.
Смотрю на карточку. На одной стороне — «MAKE BELIEVE», на другой — глаз и номер. Глаз будто всегда смотрит на тебя. Матовая чёрная карточка с простым шрифтом. Кладу в карман.
Через пару дней Нейтан пишет мне смс. Выпуск уже вышел. Понятно, он в ярости: наверняка завален письмами, его разносят в комментариях. Так что сообщение неудивительно — думал, будет умолять снять видео, предложит взятку. Но текст удивляет: «Забудь о карточке. Просто выбрось её».
Я — контрарный тип. Про карту забыл, но после такой просьбы, конечно, нахожу её. Матовый чёрный, глаз, MAKE BELIEVE, номер. Звоню — из любопытства, включая запись на телефоне. Гудков нет, сразу голос:
— Адрес [записано]. Приходи, если хочешь поверить.
Пошло. Возможно, не стоит труда разоблачения. Адрес недалеко от дома сестры, куда я всё равно собирался — помочь ей и поговорить о зяте (у него рак). Записываю адрес и на следующий день, по пути к сестре, заезжаю.
Долго ищу — крошечная лавка «Чтение судьбы», скорее ларёк, между булочной и книжным. Спускаешься по лестнице, дверь едва видна. Внутри ощущается чулан.
Женщина — ни старая, ни молодая, лет от тридцати до пятидесяти, похожа на птицу: тёмные глазки, волосы чёрные, как вороньи крылья, с синеватым отливом — явно краска. Сидит в углу на стуле, в длинном чёрном платье, неподвижная, будто кукла. Один глаз следит за мной, второй скрыт тенью. Свет низкий. Атмосфера сильная, пусть и шаблонная.
— Привет, Макс, — говорит она.
Значит, Нейтан предупредил. Ладно, разоблачить уже не выйдет, но я спрашиваю, можно ли записывать. Она каркает, машет рукой — мол, записывай. Достаю телефон, ставлю на запись, хотя надежды мало: её же подготовили. Всё равно, почему бы нет.
— Говорят, вы можете заставить поверить любого? — спрашиваю.
— Хорошо. Заставьте поверить меня.
Она склоняет голову по-вороньи, изучает меня, смотрит в камеру:
— Ты правда хочешь, Макс, чтобы тебя заставили поверить?
— И твои зрители. Прекрасно. Ладно, Макс-разоблачитель. Давай сделку: через пять дней, если я заставлю тебя поверить, ты публично объявляешь о своей вере и заканчиваешь с собой и с каналом. Если не поверишь — с тобой ничего не случится.
Наглость этой психопатки! Я ухмыляюсь:
— Закончить каналом и собой? Худшая сделка в мире. С чего бы мне соглашаться?
— Потому что ты не веришь, уверен, что не поверишь, и ты высокомерный ублюдок, жаждущий кликов. Такая сделка подарит их тебе.
И да, я НИЧЕГО не верю. Говорю это на камеру, затем:
— Хорошо, безумная леди. Принимаю. Но фиксирую: я не собираюсь кончать с собой, и если так выйдет, а эта дама меня убьёт — прошу арестовать её.
Она смотрит пустым чёрным глазом.
— Как заставите меня поверить? — спрашиваю.
— Кэндзи, — отвечаю. Мой зять.
— Он умрёт в пятницу, — говорит она. — Проиграет рак. Моё соболезнование.
— Ух ты. Значит, вы провели исследование, — фыркаю я. Это «горячее чтение»: «психик» заранее собирает сведения о клиенте и потом ошарашивает фактами. Нейтан сообщил, кто я, вот она и узнала про болезнь Кэндзи. Он и правда может умереть в любой момент. Пятница конкретна, но риск оправдан. Только гадко, что она так легко бросается датой его смерти.
— Слишком просто, — пожимает она плечом. — Кто ещё?
— Сара, — говорю. Моя сестра, которая всё это переживает.
— С ней за пять дней ничего, кроме горя по мужу. Назови другого.
— Что? Нет, правила твои: назвать любого. Я назвал Сару. Предсказывай.
Она вздыхает, закатывает глаза:
— Это ЖЕ ТВОЙ выпуск, Макс. Есть же варианты интереснее. Но ладно. Твоя сестра Сара забудет пакет с покупками и вернётся за ним. Внутри два яблока, травяное лекарство, которое просил муж и уже не получит, и шоколад для тебя.
Слишком конкретно. Обдумываю, как это можно подстроить. Может, эта «Make Believe» подкупит кассира? Или у неё на ухе наушник, и сообщник уже следит за Сарой? Или она просто врёт, как все мошенники. Женщина продолжает:
— Третьего выберу я, потому что сейчас ты скажешь Матео, а да, жена ему изменяет. Ты скажешь, что это слишком легко угадать, решишь, что мне шепчут. Так что пусть будет Пит. Через три дня он умрёт от инфаркта, увидев её.
— Женщину на стуле, — губы растягиваются в жуткой улыбке.
— Пит-актёр? Там нет женщины. Я заплатил ему, чтобы он её придумал.
— Он позвонит тебе через три дня и скажет, что видит её. Будет умолять прогнать. Предупредит. Упрашивать будет.
— Он актёр, — огрызаюсь. — Ты его наняла?
— Он скажет, что знал, что ты так подумаешь, — отвечает она. — Будет умолять поверить. Но ты не поверишь.
Последнее легко устроить. Если они провернут номер с сестрой, я впечатлюсь и, возможно, подам иск за преследование. А насчёт зятя… отвратительно, что она эксплуатирует его болезнь.
— О, Макс, — говорит она, когда я выхожу. — Возьми мою карточку. Люблю рекомендации. Пришли ко мне кого-нибудь, может, их заставлю поверить вместо тебя.
— Как скажешь, — бурчу, поднимаюсь по ступеням на яркое солнце. Она вызывает отвращение, не оккультизмом, а тем, что врет без совести, паразитирует на суевериях.
Я сделал карьеру, выводя таких на чистую воду. Из-за таких мошенников мой отец проиграл всё, одурманенный женщиной (если это была женщина), которая тратила его деньги, обещая сбежать с ним, пока он не умер от ковида. Разоблачить их не вернёт его, но может убережёт других.
Дома пересматриваю запись с «Make Believe». Решаю: на следующей неделе смонтирую ролик, где её прогнозы не сбылись. Неплохой короткий выпуск, хотя похож на прочие разоблачения.
Сохраняю запись и забываю.
Два дня спустя, в пятницу, мой зять умирает. Совпадение? Врачи ведь предупреждали. Откладываю это в копилку случайностей.
Весь день говорю с семьёй. Утешаю Сару. Ночую у неё, проверяю, чтобы поела. Она почти не ест и всё время плачет.
На следующий день, когда я ещё у сестры, звонит незнакомый номер. Не беру. Звонит снова и снова, и Сара сквозь слёзы говорит, что ничего, ответь. Я беру трубку. Это Пит.
— Макс! — сипит он. — Спасибо Богу. Она сказала, ты засчитаешься как рекомендация. Ты должен заставить её уйти!
— Кто? — раздражённо спрашиваю. Уже ясно кто.
Не верю. Эта «Make Believe» заплатила Питу, сколько-то (недорого — мы выбрали его partly потому, что он дешёв). Теперь он разыгрывает спектакль. Вздыхаю:
— Очень смешно. Слушай, я знаю, кто тебя нанял…
— Она сказала, что ты так скажешь! — орёт он. — Ты обязательно так скажешь, но ты ДОЛЖЕН поверить, Макс, ТЫ ДОЛЖЕН!
— Послушай, это неуместно. Мой зять только что умер…
— ТЫ ДОЛЖЕН ПОВЕРИТЬ! МАКС, ТЫ ЕДИНСТВЕННЫЙ, КТО МОЖЕТ СПАСТИ МЕНЯ! ПОВЕРЬ ДО НОЧИ, ИНАЧЕ Я…
Я обрываю вызов. Он сразу перезванивает, но я ставлю телефон на беззвучный. Сара смотрит заплаканными глазами:
— Никто. Один актёр с работы. Не беспокойся. — Телефон всё вибрирует. Приходят фото — стул, стул, стул. Текст: «РАЗВЕ ТЫ ЕЁ НЕ ВИДИШЬ???»
Парень предан делу. Актёр лучше, чем казалось. Возможно, стоило заплатить больше.
Блокирую номер и забываю.
Вернее, забываю до следующего дня. Помогаю сестре прибрать дом. Всё напоминает о Кэндзи. Разбираю сумку, достаю пару шоколадок. — Могу взять? — Сара, безжизненно лёжа на диване: — Да. Я для тебя взяла.
Достаю коробочку с травяным средством. Сердце грохочет. Просто совпадение, говорю себе. Сухим голосом спрашиваю:
— Что сделать с этой травкой?
— А? — Она стирает слёзы. — Купила для Кэндзи… я… не знаю…
Спрашивать не хочу, но всё же, с пересохшим горлом: — Ты забыла пакет?
— Эм. Да, — тихо отвечает она. — Я совсем измоталась… откуда ты знаешь?
Не отвечаю. Сердце колотится. Выхожу в гостевую, открываю ноутбук, проверяю дату записи с «Make Believe». Она дала пять дней. Завтра — пятый. У меня ещё есть время.
«Есть время», — повторяю, злясь на себя за иррациональность: я же заплатил Питу! Почему он не перезвонил?
Опять звоню — без ответа.
Открываю YouTube, включаю разоблачение «медиума» Нейтана. Видео успокаивает. Лживый медиум развозит чушь о «психической связи» и «времени без линий» (видимо, украл из фантастики). Я чувствую привычный скепсис. Кадры моего дома, со сценой, облезлые обои. Там сидит Пит и притворяется. Жду, когда я крикну «Снято!» и он раскроется.
— Здравствуйте, сэр, меня зовут Нейтан, — говорит медиум. — Ваша семья обратилась, расскажите, что видите?
— Она там, — отвечает Пит.
— Кто там? — спрашивает Нейтан. Пит смотрит на стул, говорит, что не знает имени.
Ставлю кадр на паузу. Нет. Какого хрена. Нет.
Она там. Смотрит прямо в камеру. Женщина из лавки.
Видео идёт. У меня в ушах стук крови, заглушая диалог, когда Нейтан начинает благословение, Пит вдруг выпрямляется: «Она встаёт. Она смеётся!»
Я слышу своё нервное хихиканье за кадром — я ведь считал это гениальной игрой актёра. Камера снова на стуле — женщина уже стоит, ковыляя к объективу.
Я падаю на пол, задыхаюсь. На экране её лицо заполняет кадр.
— Снято! — кричит мой голос.
Всё снова нормально. Женщины нет. Нейтан красный, Пит и я смеёмся. Мой голос уверенно вещает о канале.
Захлопываю ноут. Но мысль: если женщина реальна, другие должны были её заметить. Открываю комментарии. Обычные — пока не вижу новые от PeteHamsitup, наш актёр:
Захожу в его инстаграм — аккаунт исчез.
— Макс? — влетает Сара. — Всё в порядке?
— Ты видишь её? — шепчу, поворачивая ноутбук, перематываю видео до «Снято». — На стуле кто-нибудь сидит?
Я выскакиваю, мимо неё. Мне нужно домой, к тому самому стулу.
— Макс! — зовёт сестра. Я мчусь, набираю Пита — без ответа. Ругаюсь, сбиваю почти пешехода — тот орёт вслед. Звонит сестра, я вру, что всё нормально, пролетаю на красный, врываюсь домой, на веранду, в «сценическую» гостиную. Стул. Пустой. Слава богу. Всё, как в день съёмки.
— Нейтан! Это Макс. Сделай так, чтоб она ушла. Я… — глотаю слова и заставляю себя договорить, — я удалю видео. Скажу, что ты был прав. Только пусть она уйдёт!
— Ты веришь? — шипит голос.
— Да, да. Только убери её!
— Раз ты веришь, публично объяви веру и закончи с собой и каналом.
Кровь стынет. Та сделка. Если поверю… канал и жизнь — конец. Если не поверю — ничего. Значит, держись за скепсис…
Но телефон вибрирует: новое сообщение от Пита. «Это Джей, я с телефона дедушки. У него был инфаркт вчера, он умер». Прокручиваю вверх — снова фото стула, и теперь Я ЕЁ ВИЖУ. И я не могу не видеть. Уверен: стоит мне увидеть её снова вживую, и когда пять дней истекут, я выполню условие…
— Помоги, — хнычу в трубку.
Смех в ответ. Это уже не Нейтан.
Я опускаюсь на пол. На ковре — та самая карта: чёрная, как бездна, слова MAKE BELIEVE, глаз, номер. И я вспоминаю:
Ей нравятся рекомендации.
У меня ещё несколько часов, чтобы найти кого-то.
Поэтому это мой последний пост. Пожалуйста. Ты скептик? Думаешь, я всё выдумал? Что я — ха-ха — актёр? ИДЕАЛЬНО. Позвони ей. Вот номер: [записано]. Звони и, какой бы ни была твоя скептичность, она ЗАСТАВИТ тебя поверить. Но прошу, сделай это быстро. СЕЙЧАС. ЗВОНИ СЕЙЧАС СЕЙЧАС СЕЙЧАС СЕЙЧАС СЕЙЧАС
Обещаю: она заставит тебя поверить.
Больше страшных историй читай в нашем ТГ канале https://t.me/bayki_reddit
