Он сделал шаг вперед, и тяжелые двери храма, украшенные черепами и рунами, с грохотом распахнулись перед ним, словно подчиняясь невидимой воле. Внутри царила тьма, густая и осязаемая, нарушаемая лишь слабым свечением багровых рун, вырезанных на стенах. Их свет дрожал, отбрасывая длинные тени, которые казались живыми, шевелящимися в такт дыханию храма.

В центре зала возвышался круглый стол, высеченный из черного мрамора. Его поверхность была покрыта сетью древних трещин, словно он впитал боль и ярость ушедших эпох. Вокруг стола сгущались тени — смутные фигуры темных богов, полускрытые мраком вечности. Их безмолвное присутствие искажало само мироздание: воздух сгустился, пропитанный предгрозовой тяжестью, и звенел от их сокрытой мощи, готовой разорвать ткань реальности.

— Моргас, — раздался низкий, зловещий голос, хриплый и полный силы. Это был Некрос, бог разложения. Его тело, закутанное в гниющие бинты, источало смрад, а из-под них сочилась черная слизь, оставляя на полу темные дымящиеся пятна. Его лицо было скрыто под капюшоном, но глаза, похожие на тлеющие угли в глубине черепа, смотрели на Моргаса с холодным, почти насмешливым интересом. — Ты позвал нас. Говори.

— Да, — прошипел Заркун, бог зависти, его голос был резким, как удар хлыста. Его фигура была тонкой и извилистой, как змея, готовая ужалить, а черная кожа отливала ядовитым блеском. Его глаза сверкали, как раскаленные лезвия, а длинные, костлявые пальцы нервно перебирали край плаща, сотканного из теней. — Мы не любим, когда нас отвлекают от наших дел. Я уже почти сломал волю Хротгара, отвлекаешь меня от моей любимой игрушки. Ты уже однажды подводил нас, Моргас. Помнишь, как ты бросил Арта в его последней битве? Ты обещал поддержку, но предпочел наблюдать со стороны, пока его уничтожали.

Моргас холодно улыбнулся, его облик на миг замер в образе воина, и багровый свет вспыхнул в его глазах, как далекая буря.

— Арт был слишком самоуверен, — ответил он, голос звучал низко, с ноткой презрения. — Он думал, что сможет победить в одиночку, что его сила выше света Люминора. Я лишь дал ему урок смирения.

— Смирение? — засмеялся Некрос, его смех напоминал скрип ржавых петель и хруст ломающихся костей. — Ты предал его, Моргас. Оставил его одного против светлых богов, и теперь он заперт в Ловце Душ. А мы должны верить, что ты не предашь нас?

Моргас медленно перевел взгляд на Тенебрис.

Богиня тьмы молчала, сидя в самом темном углу зала. Ее фигура растворялась в тенях, словно была частью самой ночи, и только слабое движение капюшона выдавало ее присутствие. Она была воплощением тьмы — не просто разрушительной, но глубокой, сложной, как безлунное небо. Ее молчание было красноречивее любых слов, оно давило на всех, заставляя чувствовать ее силу даже без единого жеста. Когда она наконец подняла голову, капюшон слегка сдвинулся, и в свете рун на мгновение мелькнуло ее лицо.

Тенебрис была пугающе красива. Ее черты казались высеченными из мрамора: высокие скулы, тонкий нос, губы, окрашенные в глубокий багровый оттенок, словно кровью. Кожа ее была бледной, почти прозрачной, сквозь нее проступали тонкие вены, как серебряные нити. Глаза — бездонные, как ночное небо, усыпанное звездами, — смотрели с холодной ясностью, проникая в самую суть. Но в ее красоте таилась опасность, как в цветке, манящем ароматом, но скрывающем яд. Ее сущность была сложной: она несла не только страх и хаос, но и покой, смерть и неизбежность. Когда она заговорила, ее голос был мягким, как шепот ветра в ночи, но в нем чувствовалась сила, способная сокрушать миры.

— Зачем ты нас собрал, брат? — прошептала она.

Моргас подошел к столу и положил на него руку. Вокруг его пальцев закружились тени, сгущаясь и образуя карту мира — призрачную, мерцающую, сотканную из мрака. На ней проступали земли Альгарда: золотые пятна, где власть светлых богов была сильна, и темные провалы, где их свет ослаб.

— Братья и сестра, — начал он, голос звучал как гул далекой грозы, нарастающий и глубокий, — мы долго терпели их правление. Светлые боги — Люминор, Аэлис, Валериус — считают, что их время вечно, что их порядок непоколебим. Они смотрят на нас сверху вниз, уверенные в своей победе. Но они ошибаются. Их время подходит к концу.

Некрос хрипло засмеялся, слизь с его бинтов капнула на стол, оставив едкий след.

— Ты говоришь так, будто у тебя есть план, — прошипел он, склонив голову. — Но мы уже слышали это раньше. И чем это закончилось? Арт повержен, его душа заточена, а мы вынуждены скрываться в тенях, питаясь объедками их мира.

— Арт был силен, — вмешалась Тенебрис, ее голос был тихим, но каждое слово звучало как приговор. — Но он действовал в одиночку. Он не понимал, что только вместе мы можем победить. Его гордыня стала ключом к его падению.

— Именно поэтому я собрал вас здесь, — сказал Моргас, его глаза вспыхнули багровым светом, отражая пламя его амбиций. — Арт ошибался, но его сила была неоспорима. Мы можем вернуть его, освободить из Ловца Душ и использовать его мощь, чтобы уничтожить светлых богов раз и навсегда.

Заркун прищурился, его пальцы сжались в кулак, когти демона впились в мраморный стол, оставляя тонкие царапины.

— Ловец Душ запечатан в храме, охраняемом титанами и светом Люминора, — прошипел он. — Даже мы не сможем просто так проникнуть туда незамеченными. Ты предлагаешь самоубийство.

— Именно поэтому нам нужен план, — ответил Моргас, его голос стал тверже, как сталь. — И я его разработал. Ловец Душ — это не просто оружие. Это подарок Эона Арту, первому из сотворенных им богов, сильнейшему из всех нас. Изначально Арт был создан чистым и светлым, он помогал Эону творить вселенную — звезды, миры, жизнь. Но когда Эон исчез, оставив мир в наших руках, Арт разочаровался. Он увидел слабость света, его хрупкость, его ложь. Он решил уничтожить все, что было дорого Эону, — светлых богов, людей, порядок. Его сила была велика, и, даже объединившись, Люминор и другие светлые боги не смогли его уничтожить. Они лишь заточили его в мече, связав с Ловцом Душ.

Моргас сделал паузу, позволяя словам осесть в сознании богов, его взгляд скользил по их лицам, изучая реакции.

— Но Ловец Душ — это не просто тюрьма, — продолжил он. — Это ключ. Ключ, который может освободить Арта, но только если его использует тот, кто обладает чистотой души и силой воли. Тот, кто сможет противостоять тьме, но при этом будет готов принять ее.

— И кто же это? — спросил Некрос, его голос был полон скепсиса, а пальцы постукивали по столу, оставляя влажные следы.

— Принцесса Диана, — ответил Моргас, его голос стал ниже, почти шепотом, но в нем чувствовалась уверенность. — Она — ключ. Ее душа чиста, но в ней есть скрытая сила, которую она сама не осознает. Она должна по своей воле освободить Арта. Только тогда его сила будет полностью восстановлена.

Тенебрис наклонила голову, ее глаза сверкнули в темноте, как звезды в безлунную ночь.

— И как ты собираешься заставить ее сделать это? — спросила она, ее тон был мягким, но опасным. — Она не станет служить тьме.

— Ей не нужно служить тьме, — ответил Моргас, его губы дрогнули в легкой улыбке. — Ей нужно лишь поверить, что это единственный способ спасти мир. Совикус уже работает над этим. Он внушает ей сомнения, страх, неуверенность. Он заставит ее поверить, что только Арт может остановить хаос, который грядет.

Моргас поднял руку, и перед богами возникло видение: Диана бежала по темным коридорам замка, ее черные волосы развевались, глаза были полны страха. Тени гнались за ней, их когти цеплялись за подол ее платья. Внезапно перед ней появился Арт — высокий, величественный, в доспехах из ночи, но не как бог смерти, а как герой. Он поднял руку, и тени исчезли, растворяясь в воздухе. Диана остановилась, ее дыхание сбилось, а в глазах мелькнула надежда.

Заркун засмеялся, его смех был сухим, как шелест осенних листьев.

— Ты играешь с огнем, Моргас, — сказал он, скрестив руки. — Если она поймет, что ее используют, все пойдет прахом.

Некрос задумался, его гниющие пальцы замерли на столе, оставив лужицу слизи.

— А если светлые боги узнают о наших планах? — спросил он. — Люминор не дремлет. Его свет проникает даже сюда.

— Люминор после пленения Арта стал слишком уверен в себе, — ответил Моргас, его голос стал резче. — Он считает, что мы разобщены и не способны объединиться. Но он ошибается. Мы сильнее, чем он думает. Когда Диана освободит Арта, он станет нашей главной силой. Его мощь, объединенная с нашей, уничтожит светлых богов.

Тенебрис подняла голову, ее глаза встретились со взглядом Моргаса, и в зале стало холоднее, как будто сама тьма сгустилась вокруг нее.

— Ты говоришь о союзе, — прошептала она, ее голос был мягким, но в нем чувствовалась угроза. — Но союз требует жертв. Что ты готов отдать ради этого?

Моргас улыбнулся, и его улыбка была ледяной, полной скрытого обещания.

— Все, что потребуется, — ответил он. — Моя сила, мои ресурсы, моя сущность. Я готов стать орудием хаоса, если это приведет нас к победе.

Заркун засмеялся снова, его смех напоминал шелест змеиной кожи, скользкой и ядовитой.

— Ты всегда был амбициозен, Моргас, — сказал он, склонив голову. — Но что если мы не хотим следовать за тобой? Что если мы предпочитаем оставаться в тени, питаясь крохами их мира?

Моргас шагнул вперед, тени вокруг него сгустились, образуя подобие крыльев, чьи края дрожали от сдерживаемой мощи.

— Тогда вы останетесь в тени навсегда, — ответил он, голос стал глубже, как раскат грома. — Но, если вы присоединитесь ко мне, мы сможем свергнуть светлых богов и установить новый порядок. Порядок, где хаос и тьма будут править безраздельно над всеми мирами.

Некрос задумался, его глаза сверкали, как угли в ночи.

— Ты говоришь красиво, Моргас, — произнес он медленно. — Но слова — это одно, а действия — другое. Докажи, что ты достоин вести нас.

Моргас кивнул, его взгляд стал тверже.

— Скоро вы увидите, — сказал он. — Совикус уже начал действовать. Моя сила проникает в мир смертных через его руки, через его слова. Хаотики забирают души людей, подготавливая почву для нашего триумфа. Моргенхейм — лишь начало.

Тенебрис встала, ее фигура растворилась в тенях, а затем появилась рядом с Моргасом, ее присутствие было как холодный ветер, пробирающий до костей.

— Я присоединюсь к тебе, — прошептала она, ее голос был мягким, но в нем чувствовалась огромная сила. — Но помни: если ты предашь нас, я уничтожу тебя. Моя тьма поглотит даже твой хаос.

Моргас улыбнулся, его глаза блеснули.

— Я не предам, — ответил он. — Мы идем к одной цели.

Некрос и Заркун переглянулись, их взгляды были полны сомнений, но затем они медленно кивнули.

— Хорошо, — сказал Некрос, его голос был хриплым. — Мы с тобой. Но если мы освободим Арта, вместе с ним будет свободна и душа Алекса.

Глаза Моргаса вспыхнули синим огнем, его голос загремел, как раскат грома в пустоте.

— Душа Алекса тысячи лет была заперта с Артом, — произнес он. — Она будет слаба, истощена, лишена былой силы. После освобождения я лично поглощу ее. Она не станет помехой.

Моргас взмахнул рукой, и окружающие тени сформировали призрачный образ другой карты. На ней ярко выделялся храм — словно пылающий маяк — где заключен Ловец Душ, окутанный светом Люминора.

— Мои хаотики обыскивают мир в поисках этого места. Но даже если они его найдут — внутрь не попасть. Вход заперт силой Люминора и открывается лишь изнутри. Однако вместе мы найдем способ преодолеть это препятствие. Скоро… — прошептал он, его голос был полон предвкушения. — Скоро мы освободим Арта, и тогда ничто не остановит нас.

Тени в зале зашевелились, закружились вихрем, и боги тьмы исчезли, оставив Моргаса одного.

Когда храм опустел, Моргас остался стоять в центре зала. Его тени все еще извивались вокруг, как живые существа, их шепот наполнял воздух древними словами, но их не понимал даже он. Внезапно воздух перед ним сгустился, стал плотнее, и из тьмы выступила фигура Совикуса. Его худое тело было закутано в черную мантию, глаза сверкали холодным светом, как у хищника, почуявшего добычу.

— Ты слышал все? — спросил Моргас, не поворачиваясь, его голос был низким, но в нем чувствовалась скрытая угроза.

— Да, мой господин, — ответил Совикус твердым голосом, в котором все же мелькнула тень сомнения. — Твой план гениален. Но Диана… Она сильна духом. Ее волю не так легко сломить.

Моргас повернулся, его глаза вспыхнули багровым светом, и улыбка, ледяная и острая, тронула его губы.

— Ее воля — это лишь иллюзия, Совикус, — сказал он. — Ты знаешь, как действовать. Внушай ей сомнения, страх, неуверенность. Играй с ее разумом, уничтожай все, что ей дорого. Пусть она видит сны о мальчишке, которого послала следить за тобой, — о том, как он мучается в моих тенях, как зовет ее на помощь. Пусть она поверит, что только она может остановить надвигающуюся на мир тьму.

Совикус кивнул, но его взгляд стал отстраненным, как будто что-то внутри него дрогнуло. Он вспомнил тот день — день, когда впервые стал орудием Моргаса. Королева Эльза лежала на узкой кровати в своих покоях, ее лицо было бледным, как снег, а губы дрожали от слабости. Лекари суетились вокруг, их руки опускались от бессилия, а король Всеволод стоял на коленях у ее изголовья, его лицо было искажено отчаянием. Она была на грани смерти, ее тело пожирала болезнь, которую никто не мог исцелить. И тогда появился он, Совикус, — молодой, худощавый, с горящими глазами и обещанием чуда. Он склонился над ней, глядя в ее голубые глаза, такие же, как у Дианы, но уже подернутые дымкой смерти.

Моргас даровал ему силу — лишь настолько, чтобы исцелить ее ровно на время, достаточное для вынашивания ребенка. Принцесса родилась. «Позаботьтесь о Диане», — прошептала королева тогда, ее голос был слабым, дрожащим, но полным мольбы. Совикус кивнул, скрывая улыбку, ведь ее жизнь уже в его руках. И Эльза, вопреки всему, прожила еще пять лет, цепляясь за жизнь ради дочери, озаряя ее своим светом и теплом.

Но тьма не забыла о ней.

В роковую ночь, когда звезды скрылись за пеленой туч, Совикус вернулся. Его пальцы сжали тонкое запястье Эльзы — и тьма, повинуясь воле Моргаса, вырвала ее душу, оставив лишь пустую оболочку.

Всеволод рыдал, думая, что это судьба отняла его жену, а Совикус стоял в тени, пряча холодный блеск в глазах.

Теперь эти слова возвращались, как эхо, каждый раз, когда он видел Диану. Ее голубые глаза, такие же, как у матери, смотрели на него с недоверием, с тревогой, и где-то в глубине его души что-то шевелилось — уколы совести, которые он гнал прочь, но они становились все сильнее. Он ломал ее волю, шаг за шагом, как велел Моргас, но каждый раз, когда она сопротивлялась, он слышал голос Эльзы: «Позаботьтесь о Диане». Это было не просто воспоминание, как нож, оно вонзалось в его разум, напоминая, что он предает не только принцессу, но и ту, чья мольба когда-то дала ему власть. Он стиснул зубы, прогоняя эти мысли, но они цеплялись, как тени, окружающие его в этом храме.

— А если она поймет, что мы ее используем? — спросил он, его голос стал тише, почти дрожащим, выдавая тень сомнения, которую он пытался скрыть.

— Если она поймет, то может начать сопротивляться, — ответил Моргас, его тон был уверенным, почти насмешливым. — Но у нас будет способ заставить ее продолжать. Ты уже доказал свою способность манипулировать умами. Помнишь, как ты впервые появился в замке? Как спас королеву от гибели, когда она носила Диану? Никто не знал, что она выжила благодаря моей силе… А затем ты сам забрал ее жизнь, и никто не заподозрил тебя.

Совикус замер — дыхание сбилось. Он вспомнил ту ночь так отчетливо, будто она происходила прямо сейчас. Покои были пропитаны запахом трав и свечей, их пламя дрожало, отбрасывая пляшущие тени на стены. Эльза лежала, ее грудь едва поднималась, а кожа была холодной, как лед. Рядом на коленях сидел Всеволод, сжимая ее руку. Его голос срывался на крик:

— Сделай что-нибудь!

Лекари отступили — их лица были серыми от усталости и страха.

Тогда он шагнул вперед. Мантия зашуршала по полу, а в руках он держал флакон с черной жидкостью — дар Моргаса. Он склонился над Эльзой и влил зелье ей в рот. Ее глаза на миг прояснились. Она посмотрела на него с благодарностью, с надеждой.

— Спасибо… — прошептала она. Ее голос был слаб, как дуновение ветра.

Он улыбнулся. Но в груди было пусто.

Прошли годы. Диане исполнилось пять. И по воле Моргаса он вернулся.

Эльза спала. Лицо ее было спокойным — впервые за долгое время. Совикус опустился рядом, провел рукой по ее волосам, легко, почти с нежностью. Затем взял ее за запястье. Королева удивленно открыла глаза — и в тот же миг тьма вырвалась из его пальцев. Тихо, незаметно, она унесла ее дыхание. Эльза умерла без звука.

Он встал и ушел, оставив Всеволода с малолетней дочерью. Это был его первый шаг к власти, его первый договор с хаосом.

Но теперь в городе, смотря в глаза Дианы, он чувствовал, как тот шаг, сделанный когда-то, тянет его назад, словно тяжелая цепь, обвитая вокруг его шеи.

— Я сделаю все, что потребуется, — сказал Совикус, его голос стал тверже, но в груди шевельнулось что-то похожее на тень вины, которую он не мог назвать.

Моргас улыбнулся шире, его глаза блеснули.

— Ты уже доказал, что можешь играть с умами смертных, — сказал он. — Я не жалею, что спас тебя ребенком, когда твоя деревня пылала, а ты кричал среди огня. Ты был слаб, но я увидел в тебе потенциал. Иди, Совикус. Сломи ее волю. И помни: когда Арт будет освобожден, я дам тебе силу, которая тебе и не снилась.

Совикус склонил голову, его мантия дрогнула, и он отступил в темноту, исчезнув без следа. Моргас остался один, его глаза горели багровым светом, а на губах играла улыбка — холодная, торжествующая.

Совикус шагнул в тень, но вдруг почувствовал, как его коснулось нечто холодное, словно призрачная рука легла на плечо. Он резко обернулся, сердце пропустило удар, но за ним была лишь пустота — черная, непроглядная, как бездна. Только тени, извиваясь, шептали на древнем языке, но их слова ускользали от понимания и оставляли ощущение угрозы. И все же это касание было не тенью, а чем-то другим — слабым, но теплым, как луч света, пробившийся сквозь мрак. Совикус стиснул зубы, прогоняя мысль, что это мог быть Люминор, что светлые боги уже знают, уже следят. Его пальцы сжались в кулаки, но он не мог избавиться от этого ощущения. Он ускорил шаг, тени сомкнулись за его спиной, но тепло этого касания все еще жгло его кожу, как напоминание: тьма не так всесильна, как кажется.

Он остановился в узком коридоре храма, где стены были покрыты трещинами, а воздух дрожал от шепота теней. Его дыхание сбилось, он прижал руку к груди, пытаясь унять сердце, которое билось слишком громко. «Это ничего», — прошептал он себе, но голос дрогнул. Он вспомнил Диану — ее упрямый взгляд, ее голос, полный отчаяния, когда она умоляла отца остаться. И снова голос Эльзы: «Позаботьтесь о Диане». Совикус тряхнул головой, прогоняя эти мысли, но они возвращались, как волны, накатывающие на скалы. Он должен был сломить ее, должен был довести план Моргаса до конца, но где-то в глубине его души росло сомнение: что если он ошибается? что если свет и надежда, которую он видел в ее глазах, сильнее, чем хаос Моргаса? Он сжал кулаки крепче, кровь капнула на пол, и он шагнул вперед, растворяясь в тенях, но ощущение чужого взгляда не покидало его. Где-то в глубине тьмы, за пределами храма, что-то шевельнулось — невидимое, древнее, ждущее своего часа.

- Может, лучше к другим обратимся? – тихо спросил Александр. – Какая-то она неприветливая.

- Подожди, вдруг она пошла за едой, - попросила его Роксана.

Девушка оказалась права – через минуту женщина снова вышла на крыльцо.

- Идите в дом, там поедите и погреетесь. На морозе что за удовольствие кушать?

Обрадовавшись, Александр и Роксана вошли в дом. Здесь было тепло, вкусно пахло дровами и свежеиспеченным хлебом. На столе уже стояла тарелка с лепешками, кувшин молока, вареное мясо и с десяток яиц. Пока гости ели, женщина в доме не появлялась, лишь один раз из комнаты с любопытством в заспанных глазках выглянула девочка лет пяти. Поймав взгляд Александра, она тут же нырнула обратно. Рассмеявшись, он с довольным видом откинулся к стенке.

- Как ты жила впроголодь все это время? – спросил советник, поворачиваясь к Роксане. – Я поголодал всего день, и чуть с ума не сошел.

- Дело привычки, - пожала плечами девушка. – Когда нет выхода, а жить хочется, будешь терпеть до последнего.

Как будто почувствовав, что гости наелись, хозяйка дома снова появилась на пороге.

- Может, вам поспать нужно? – спросила она, прибирая со стола. – Я могу постелить вам в комнате.

- Нет, спасибо, мы лучше поедем дальше, - ответил Александр, выкладывая на стол несколько монет. – Только подскажите нам, в какую сторону нужно ехать, чтобы добраться до столицы.

Роксана с удивлением воззрилась на своего спутника. Сам говорил, что хорошо знает эти места, а теперь дорогу спрашивает… И тут до нее дошло. Если уж играть роль потерявшихся путников, то играть ее до конца, чтобы не вызывать новых подозрений.

- Проедете на другой конец деревни, и дальше по дороге, - ответила тем временем женщина. – Когда увидите справа от себя королевский дворец, свернете налево и поедете прямо, пока не упретесь в городские ворота.

- Большое вам спасибо, - улыбнулась Роксана гостеприимной хозяйке. – Вы нас выручили.

- Больше не теряйтесь, - усмехнулась женщина, провожая взглядом гостей.

Александр и Роксана вышли из дома на свежий морозный воздух. Солнце уже поднялось над горизонтом, щедро поливая белоснежные поля золотым сиянием. Глядя, как советник осматривает коня, проверяет седло и подпругу, девушка невольно залюбовалась им. Подумать только, они знакомы всего несколько дней, а у нее такое чувство, что он всегда был рядом. Если бы она вдруг решила выйти замуж, то хотела бы видеть своего мужа именно таким – сильным, решительным, спокойным, волевым.

- Ты готова? – спросил Александр, поворачиваясь к ней.

Поперхнувшись от неожиданного вторжения в ее сокровенные мысли, девушка закашлялась.

- Куда мы сейчас направляемся? – прохрипела она. 

- Как куда? В столицу, конечно! – весело ответил советник, хлопнув коня по крупу.

- Это хорошо, - кивнула девушка. – У меня осталось там одно дело… Я хотела бы еще раз заглянуть в твой дом.

- Зачем это? – советник запрыгнул на лошадь и протянул руку девушке.

Ухватившись за его ладонь, Роксана кое-как подтянулась и уселась впереди.

- Мне нужны наручи, - тихо призналась она. – С тех пор как я увидела их на базаре, я не могу найти себе места. Все время о них думаю.

- Давай отъедем немного, и обсудим это еще раз. Не хочу привлекать лишнего внимания.

Пустив коня легким галопом, они промчались через деревню и направились в сторону столицы. С каждым шагом Роксана чувствовала себя все напряженнее. Реслав наверняка устроил на них облаву, и в окрестностях рыщут стражники. Что, если они попадутся? Судя по всему, Александр думал также. Когда справа начали вырисовываться стены дворца, он резко, не доехав до перекрестка, свернул налево, в небольшой лесочек. Спешившись, повел коня через заросли, почти по пояс проваливаясь в сугробы. Примерно через час он, наконец, остановился возле огромной ели. Александр привязал коня, помог Роксане спуститься и приподнял нижние ветки. Здесь был настоящий шатер. Земля, покрытая вместо снега густым покрывалом хвои, так и манила к себе. Скинув с себя пальто, Александр постелил его на хвоинки и сел, пригласив Роксану последовать его примеру. Когда девушка оказалась рядом, он достал из мешочка, спрятанного под плащом, золотые наручи. Девушка ахнула:

- Так все это время они были у тебя!

- Я забрал их еще перед нашей поездкой в приют, - кивнул Александр. – Подумал, что так будет лучше. И когда нас арестовали, меня, как и тебя, даже не подумали обыскивать, слишком быстро и неожиданно все произошло. Стражники города подчиняются мне и знают меня в лицо, поэтому для них было непривычно обращаться со мной как с арестантом. Так что наручи так и остались в сумке.

Девушка, как завороженная, смотрела на королевские браслеты. На ее браслеты. Только сейчас она смогла как следует их рассмотреть. Золотые чешуйки, которые она заметила раньше, легко было спутать с настоящими, настолько искусно они были вырезаны. И каждую из них покрывало тончайшее алмазное напыление, благодаря чему украшение сияло даже в полумраке. Не удержавшись, девушка провела пальцем по необычным браслетам.

- Надень их, - предложил Александр. – Если они действительно твои.

- Ты думаешь, все это правда? – Роксана подняла на него свои необычные глаза золотистого цвета.

- Думаю, да, - кивнул советник.

- И ты не удивлен? Потому что у меня до сих пор все произошедшее не укладывается в голове. Еще вчера я была уличной девчонкой, обычной городской воровкой, сбежавшей из приюта.

- Мне кажется, я начал догадываться о том, кто ты, еще на базаре, - задумчиво произнес Александр. – Помнишь, когда вместо капелек крови на твоей коже появились искры? Я подумал, что все это неспроста, но хотел все как следует проверить, чтобы не подставлять тебя раньше времени.

Роксана задумалась. Значит, он догадывался о ее происхождении, но все равно не поспешил к королю с донесением? Ведь Реслав поверил бы ему без всяких доказательств, стоило только показать наручи. Но Александр этого не сделал, наоборот, он поругался с директрисой приюта, нажив себе тем самым опасного врага, рискнул навлечь на себя гнев короля, и все это для того, чтобы доказать, что она невиновна? Ради нее никто никогда так не рисковал, поэтому поведение советника казалось странным. Зачем из-за какой-то воровки лишаться своей привычной жизни?

- О чем задумалась? – спросил Александр, внимательно глядя на свою спутницу.

- Зачем тебе все это было нужно? – произнесла она. – Ведь ты еще тогда, в тот вечер, мог сдать меня Реславу, и сейчас уже готовился бы к Новому году вместе с невестой.

- Возможно, потому, что мне всегда чего-то не хватало в моей размеренной жизни, - серьезно ответил советник. – Мне нужен был некий толчок, чтобы понять, что я хочу вовсе не этого. И ты дала мне этот толчок. Знаешь, ведь я никогда не любил Элику. Это Реслав вынудил меня сделать ей предложение. Это он хотел, чтобы мы были вместе, не я. А я не смог ему отказать, иначе это было бы крахом моей карьеры. Нам всем приходится чем-то жертвовать. Ты отказалась подчиниться директрисе и выбрала свободу, я же побоялся так поступать. Но теперь, благодаря тебе, я получил шанс все сделать правильно.

- У всех свой выбор, - пожала плечами девушка. – Думаю, у тебя были причины послушать короля. Не жалеешь, что сейчас оказался здесь?

- Нет, - улыбнулся Александр. – Ведь я свободен. Тем более, у меня неплохая компания.

На щеках Роксаны вдруг вспыхнул, обдав жаром, яркий румянец. Конечно, здесь царил полумрак, но не настолько, чтобы советник не заметил, как она покраснела. Чтобы отвлечь внимание своего спутника, девушка осторожно взяла наручи. И почувствовала исходящее от них тепло.

- Они нагреваются! – удивленно воскликнула она.

- Нагреваются? – переспросил советник. – Как это?

Он взял браслеты из ее рук, но ничего не почувствовал. Но Роксана, забрав украшение, вновь ощутила волну тепла, исходящую от золотистых чешуек.

- Надень их, - снова попросил ее Александр.

- Я боюсь, - призналась девушка. – Я не знаю, что произойдет, когда они окажутся на мне. Вдруг я сгорю?

Вместо ответа советник мягко взял наручи из рук девушки и осторожно надел их на ее запястья. Сначала ничего не произошло, но потом браслеты засияли теплым золотистым светом. Постепенно он охватил все тело Роксаны, от кончиков пальцев на ногах до самого последнего волоска на голове. На миг Александр даже зажмурился, настолько ярким было это волшебное свечение. А когда он снова посмотрел на свою спутницу, то не узнал ее. Перед ним сидела другая Роксана, ослепительно красивая, вся покрытая золотой драконьей чешуей. Ее удивительные глаза сияли огнем, а волосы были похожи на лучи солнца.

- Боги! – потрясенно произнес Александр. – Видела бы ты себя сейчас! Ты великолепна!

- Что, уже не та замарашка, которая облизывала тарелку в твоей столовой? – рассмеялась Роксана.

Она действительно боялась надевать наручи, но как только они коснулись ее запястий, страх исчез, уступив место нетерпеливому ожиданию. Ее тело как будто давно желало этого перевоплощения, так прекрасно, как сейчас, она еще никогда себя не чувствовала. Интересно, изменилась только ее внешность? Вдруг у нее появились какие-то способности?

- Ты, случайно, не знаешь, что умели Драконы? – спросила она, с надеждой глядя на Александра.

Но он лишь покачал головой.

- Даже упоминание о прежних королях карается законом. Тех, кто хоть что-нибудь о них знал, давно уничтожили Реслав и его отец. Может, кто-то и остался, но мы вряд ли их найдем, люди боятся за свои жизни. Сожалею, но я ничего о них не знаю.

- Ты ведь помогал ему? – укоризненно спросила Роксана. – Охотился на сторонников королей-Драконов?

- Мне приходилось это делать, - глядя на нее, Александр почувствовал угрызения совести, как будто держал ответ перед своей королевой. – Ведь я присягал на верность Реславу и его отцу.

Вздохнув, Роксана сняла наручи, и вновь оказалась обычной девушкой. Она опустилась на хвою и горько заплакала. Советник растерялся. Он не знал, что ее так расстроило, – новость о том, кто она на самом деле, действие наручей или мысль о том, что множество сторонников ее семьи погибли просто так. Подвинувшись к девушке, Александр обнял ее за плечи.

- Послушай, - мягко сказал он. – Я совершил много ошибок. Но на протяжении семи лет службы старался исправить то, что сделал, пытался сделать жизнь людей лучше. И ты можешь мне в этом помочь.

- Как? – всхлипнув, подняла голову девушка. – Как я тебе помогу? Я обычная воровка.

- Ты что, не понимаешь? – советник взял ее лицо в ладони. – Ты больше, чем обычная воровка. Ты особа королевских кровей. И стоит тебе появиться в городе в таком виде, в котором ты сейчас предстала передо мной, как народ поднимет восстание и свергнет Реслава…

- И что потом? – спросила Роксана. – Что потом? Я стану королевой?

- Почему бы и нет, - пожал плечами Александр. – Возможно, это твоя судьба.

- Но я не могу! – воскликнула девушка. – Я росла в приюте, жила на улице, я ничего не знаю не то что о мире, даже о своей собственной семье! Кто мои родители? Почему они оставили меня? Почему не спрятали наручи, а оставили их мне, подвергая опасности?

- Мы во всем разберемся, - мягко произнес советник, привлекая ее к себе. – Я обещаю тебе, мы во всем разберемся. Для этого мы и возвращаемся в город. Я не собираюсь оставлять в покое директрису, теперь у меня с ней личные счеты.

Девушка упрямо помотала головой и попыталась вырваться, но Александр не отпустил ее, только прижал к себе крепче. Постепенно она перестала сопротивляться и замерла, чувствуя, как в сердце разрастается неизвестное ей раньше горячее чувство покоя, тепла и нежности.

***

Немного передохнув, беглецы снова собрались в путь. Роксана боялась признаться себе в этом, но она с удовольствием осталась бы здесь еще на пару часов, лишь бы побыть вдвоем с Александром. Его объятия, нежные и такие теплые, занимали теперь все ее мысли. Да уж, пришла беда, откуда не ждали. Не хватало еще влюбиться.

Вздохнув, девушка поднялась, стряхивая с себя хвоинки, и посмотрела на советника. От былой мягкости не осталось и следа, он снова был серьезен и сосредоточен на деле. Сделав Роксане знак оставаться на месте, он вышел на разведку. Они пробыли под елкой около часа, за это время могло многое измениться. Но, к счастью, в лесу их никто не поджидал, и, спустя четверть часа, путники снова взобрались на отдохнувшего коня. Правда, Роксане показалось, что на этот раз Александр сидит намного ближе, чем до привала. Или это были ее фантазии?

Осторожно, постоянно оглядываясь, они выехали из леса и направились в сторону города. Солнце, не успев подняться, снова устремилось к горизонту, тени становились все темнее.

- Нужно дождаться темноты, - сказал Александр, когда вдалеке замаячили крепостные стены столицы. – Ты слишком заметна в своем наряде.

- Интересно, кто мне его подбирал, - фыркнула девушка.

- Я же не для побега тебя одевал, - усмехнулся в ответ советник.

Он завел коня в ближайшую к городу рощицу и, спрыгнув сам, протянул руки своей спутнице. Роксана соскользнула к нему, но как-то неуклюже, и чуть не повалилась в снег.

- Почему ты все время норовишь упасть? – улыбнулся Александр.

- Чтобы уронить тебя вместе с собой, конечно же, - засмеялась она.

- Так и знал, что у тебя есть коварный план. Но знаешь что? Я тебя опережу.

Советник неожиданно повалил ее в сугроб. Взвизгнув, Роксана вцепилась в него, изо всех сил пытаясь утянуть за собой.

- Снег! Снег попал за шиворот! – кричала она.

Смеясь, Александр протянул ей руку.

- Я отомстил тебе за все те случаи, когда мне пришлось падать из-за тебя.

- Отомстил, говоришь?

Роксана хмыкнула, и в следующую секунду метнула в него снежок. Советник еле увернулся, а юная воровка уже поднялась на ноги и бросила в него следующий снаряд. Они резвились, пока не выбились из сил, и уже оба повалились в снег, пытаясь отдышаться.

- Давно я так не веселился, - признался Александр. – Даже вспомнить не могу, когда такое было. Только если в далеком детстве.

- Я тоже, - помолчав, ответила Роксана. – Госпожа Клод не разрешала нам шалить. Мы даже поиграть не могли нормально.

Посмотрев на стремительно темнеющее небо, советник понял, что им пора идти. Поднявшись, он рывком притянул к себе девушку. И не смог ее отпустить.

- Когда все это закончится, останешься со мной? – тихо спросил он.

- Остаться? В качестве кого, господин советник? – серьезно спросила Роксана. – Не забывай, что у тебя есть невеста.

- Ты действительно думаешь, что я женюсь на ней после всего, что произошло?

- Она не виновата в том, что ее брат такой мерзавец.

- Конечно, нет. Но я не испытываю к ней никаких чувств. И теперь, когда я провел с тобой несколько дней…

- Нам пора, - перебила его Роксана, высвобождаясь из его объятий. Сделав несколько шагов, она остановилась и повернулась к Александру. – Пойми, я не знаю, какое будущее меня ждет. И ты тоже. О каких обещаниях мы можем сейчас говорить?

- Тебе больше не нужно самой о себе заботиться, - сказал советник. – И я не собираюсь оставлять тебя в покое, это ты точно должна уяснить.

Пряча улыбку, девушка подошла к коню и положила руку на его прохладный бок, поджидая Александра.

Сабарлехи обитают на открытых пространствах полуострова Сенаджан на Целисере. Это травоядная рептилия, которая в длину достигает 6 метров и около 2 в высоту в плечах. При необходимости сабарлехи могут вставать на задние конечности, чтобы добраться до листвы, расположенной на ветвях деревьев.

Все тело сабарлехов покрыто твердой чешуей, которую не так уж и просто пробить. Дошло до того, что из нее начали делать легкую броню, а также щиты для воинов. А из рогов на их головах делают ножи и кинжалы. Количество во многом говорит о возрасте животного. С годами вырастают все больше рогов, которые каскадом уменьшают в размере от затылка к кончику морды рептилии.

Вся жизнь сабарлехов состоит из путешествий по полуострову в поисках пищи. Это мирные животные, которые не нападают на представителей других видов, а в случае опасности стараются сбежать. Если же загнать их в угол, то сабарлех попытается проткнуть врага рогами, ударить хвостом, покрытым острыми шипами или же ударит когтями на лапах. Если хоть что-то из этого увенчается успехом, то жертве будет очень несладко.

Во время сезона размножения все меняется, и самцы сабарлехов начинают сражаться за самок. Они бодаются рогами, бьют хвостами и рвут соперника когтями. Часто в таких боях сабарлехи получают ранения не совместимые с жизнью. После этого победить оплодотворяет самку и либо остается для ее охраны, либо же отправляется на поиски новой пассии. Самка же вскоре отложит яйца в вырытую ею яму и закопав отправится дальше странствовать по полуострову.

Еще больше зверей и различных удивительных существ из мира Аларда вы можете найти перейдя в профиль. Начать знакомство с огромным и неизведанным миром Аларда можно прочитав первую книгу "Алард. Тень хаоса" из цикла "Алард", которую вы найдете по ссылке: https://www.litres.ru/author/rey-bo/ или же: https://author.today/work/455547

Эти книги писались на основе воспоминаний об огромной мире и эмоций от игры Lineage2 (передаю привет тем, кто застал Мелк и Элмору, С4). Поэтому для меня это все-таки история о мире, который существует по правилам компьютерной игры. Однако есть и отличие. Очень многие критикуют жанр за то, что "вот, игрок приперся со своими правилами; и вообще - а вот слабо показать мир изнутри без вот этого попаданца?". Вот она та самая попытка у меня и есть. Цельный мир, существующий по своим собственным правилам без попаданцев, там все серьезно (от Lineage2 нет ничего, можно не искать).

Ух! Вот за ради таких эмоций у читателя и хочется придумывать миры дальше!

А теперь немного оффтопа. Раз уж речь сегодня зашла про цикл "Целестиал", то будет честно показать несколько иллюстраций для тех, кому интересно.

Начну с небольшого экскурса в сюжет:

В этом мире существуют странные существа, которые умеют повышать класс авантюристов одним своим наличием. Зовутся эти существа элементалистами. Служба им дает возможность людям шагнуть на ступень выше, но служить придется до последнего вздоха. Это путь в один конец: отставки нет, пенсии нет (хе-хе), за выслугу лет от авантюриста могут избавиться, чтобы взять следующего, более перспективного воина.

Так вот. После смерти элементалисты с неким шансом могут обратиться в зверушку и быть закинутыми в любую точку мира. Их могут жрать монстры, могут по незнанию убивать авантюристы и получать за это уникальные материалы (с чего бы вдруг?). Именно такую зверушку по имени Тапиар нашла Халль во время своего путешествия, и я вам ее сейчас покажу. Лопоухая лисица, отрывок с которой будет в конце поста:

А еще у этого элементалиста есть сестра, с которой пришлось повозиться, но ИИ примерно смог в нужный образ (процентов на 80). Зовут ее Таулиа. Кстати, быть элементалистом женского пола невыгодно, слишком слабые, поэтому их почти нет. Слабых не любят. Вот такая занятная особенность расы.

А заодно покажу еще двух важных для сюжета книги элементалистов. Кажется, они уже были показаны когда-то давно, но соберу в кучу, раз уж тема зашла про элементалистов. К сожалению, Алхимика нейросетка не осилила. Образ этой элементалистки было бы очень интересно показать читателям.

Вот и все на сегодня. К пятнице вернусь, дабы показать обложку из другого цикла, третья книга которой начала публиковаться накануне. А сколько мучений с ней было!!! Но подробности в пятницу =)

Если кому-то интересно составить свое мнение относительно этой истории, то начать читать или даже скачать цикл "Целестиал" можно бесплатно:

На author.today - ТЫК

на Литнет - ТЫК

Всем хорошего дня и настроения!

Халльвега огляделась. Хотела воспользоваться навыком, чтобы не устраивать драку буквально за шаг до выхода с ущелья и слинять, однако передумала. Рычали не на нее.

По правую руку посреди широкого прохода возвышалась высокая и довольно узкая скала. Буквально метр в поперечине. Вся она была испещрена и ободрана когтями, но не сдавалась, продолжая упрямо стоять на своем законном месте. Как бы говоря окружающим, что еще посмотрит, кто кого.

Под скалой кружили три песчаных шарообразных ежа. Небольшие, но мерзкие твари, похожие чем-то на ожившую колючку. Каждая иголка в середине своей имела шарик, что мешало в бою авантюристам и создавало дополнительную броню. При этом, стоило обрубить колючки, как монстр начинал драться лапами. Когтей там хватало, острые и прочные. Без иголок тварь становилась крайне невыносима, передвигаясь с потрясающей скоростью. Авантюристке ее уровня о нападении на них даже и думать было нечего. Вообще, монстры агрессивные, но сейчас цель их была иной.

С ее места было не очень хорошо видно, что же там так заинтриговало монстров. Пришлось лезть на одну из скал поодаль, чтобы заглянуть.

Монстр. Халльвега даже глазам своим вначале не поверила. Невольно ожидала увидеть авантюриста, запертого на несчастном пятачке безопасной земли. Существа меж собой дрались, конечно, но чтобы вот так, до ожесточения, чтобы кружить здесь, по-видимому, часами напролет? Глупость.

Монстр выглядел не очень. Для начала он был маленьким, каким-то облезлым, грязным. С ее ракурса не разглядеть толком, что именно там за тварь. Больше всего похоже на небольшую лисичку, как те, которых она убивала возле Сал Нари Завала в самом начале своего становления авантюристом. Только уши больше, с острым кончиком, украшенным крохотными кисточками.

Удивили глаза. Не алые и не оранжевые, не светящиеся, как у всех прочих местных тварей. Серебристые с фиалковыми искрами. Если, конечно, ее зрение не подводило. Весьма необычно для монстра.

Вот зверек увидел авантюристку, что висела у дальней скалы, вонзив в гладкую каменную поверхность свой клинок. Больше зацепиться было совершенно нечем. Монстр поднял голову. Вытянутая мордочка чуть расцарапана, на ней определенно запеклась кровь. И грязи хватает. А еще морда осунувшаяся. Только уши большие и глаза, смотрящие на девушку.

Морду положили обратно на лапы. Определенно зверек чувствовал себя в безопасности, несмотря на опасных стражей в виде песчаных шарообразных ежей, кружащих под скалой. Охотница его тоже не заинтересовала.

Халльвега слезла со скалы и прошла мимо, пряча клинок в ножны. На редкого монстра это чучело не тянуло никаким боком. Она и так смотрела на него, и эдак. Не похож. Оборванный такой, что гуманнее, наверное, было бы добить. Появился бы завтра утром живой и здоровый заново. И снова его загонят на эту скалу, потому что драться и защищаться зверенышу совершенно нечем.

Размышляя над тем, стала бы вмешиваться в происходящее, если бы это был редкий монстр, прошла с километр, углубляясь в лесные дебри. Нет, не стала бы. Ей души монстров не нужны, а рисковать с таким трудом сохраненной жизнью – большая глупость, которая ей сейчас не по карману.

И все же…

Халльвега окончательно замедлила ход и встала. В нерешительности покусала губу. Взгляд унесся к небосводу, укрытому густой листвой. Однако не настолько густой, чтобы невозможно было определить время суток. Вечерело.

Она обернулась через плечо, словно могла увидеть отсюда ту скалу и зверька на нем, окруженного хищными тварями. Ежи агрессивные, спуститься точно не дадут. Но ведь ночь на дворе! Исчезнет уже через час, и все мучения останутся позади. До следующего утра.

Вздохнула и направилась обратно. Что-то не давало ей во всем этом покоя, мешая уйти со спокойной совестью.

Вот оно. Именно совесть мешала уйти. Было что-то такое во взгляде тех мерцающих глаз. На нее тогда посмотрели таким долгим оценивающим взором. Странное отношение к окружающим у монстра, который совсем скоро исчезнет. И еще более странное у таких, как та лисичка, в принципе.

Халльвега осторожно приблизилась ко входу в Песчаный Перевал, внимательно озираясь по сторонам. Мало ли что могло появиться за время ее отсутствия.

Ничего не появилось. Халльвега прошла спокойно, стараясь держаться ближе к скале. Слева два песчаных шаровых ежа все так же кружили у подножия убежища светло-бежевой лисички. Или как еще назывался этот монстр.

Черный ворон взлетел с руки. Халльвега попыталась с его помощью разобраться с запертым созданием.

Действительно лопоухая лисичка, совсем небольшая, облезлая, грязная. Шерсть вся свалялась, скомкалась. Худая, ребра торчат. Странная тварь, как ни крути. И совершенно точно не редкий монстр, как она и думала. Даже через полчаса пристального наблюдения не поменялась ни на миллиметр.

Зато успели исчезнуть монстры у подножия скалы. Лисичка не отреагировала, а Халльвега воспользовалась навыком и стала незаметной для окружающих. Черная тень уже скользила в сторону авантюристки от скалы. Нет, ее Халль прежде не видела, в Песчаном Перевале таких тварей точно не водилось. Значит, что-то лесное.

Большой волк с кривой мохнатой спиной. Довольно худощав. Передние лапы чем-то напоминают человеческие руки. Ходит, сжимая пальцы в кулак. Определенно нечто довольно опасное и ловкое. Халльвега нутром чувствовала подвох, связанный с тварью, чьи алые глаза пророчили всем встречным скорую смерть.

Черный ворон исчез, вызывать филина Халльвега не стала. А зачем, если она и без них видит кончики светлых ушей, что торчат над макушкой скалы?

Это было вдвойне странно. По каким-то причинам монстр не исчез. Его охрана сменилась, а сам он остался лежать там же, где лежал. Идиотизм чистой воды. Халльвега впервые встречала монстра, на которого не действовала смена режима дня и ночи. Отчего в груди проснулось здоровое любопытство.

Наверное, это любовь к приключениям на свою задницу. Ничем иным она сама себе не могла объяснить того факта, что ради зверушки лезет на монстра, которого видит первый раз в жизни и об умениях которого вообще ничего не знает.

Подозрения оправдались. Черная тварь оказалась опасной и быстрой. А еще она передвигалась на двух ногах, размахивая руками с такой скоростью, что Халльвега едва успевала уклоняться, блокируя лишь часть.

Чтобы убить, пришлось изрядно попотеть. С атакой не торопилась, перестраховываясь. Клинок отказывался наносить ощутимый урон противнику. Сначала возилась с защитой, потом пыталась прикончить. Туповат все-таки ее клинок для здешних тварей. Надо будет купить другой. Пусть месяц ждать, но это издевательство чистой воды, когда навыки позволяют сражаться, а оружие весело машет лапкой из-за горизонта, обещая вернуться на следующей неделе.

Силовым ударом ноги переломила позвоночник твари быстрее, чем клинок распорол той брюхо. Насмешка судьбы. Столько возилась, столько навыков применила. А всего-то надо было больше силы приложить. Обидно, черт возьми!

Удерживая оружие в руках, Халльвега внимательно осмотрелась по сторонам. Мало ли кого могли привлечь звуки драки. Монстры тоже частенько приходили на шум, особенно ночные. Днем все-таки было проще.

Просторный коридор, выходящий из Перевала к лесу, был пуст. Ветерок лениво гулял по земле. Носиться, как его товарищ внутри скалистых стен, он определенно не желал. Остатки песка лежали неподвижно. Им тоже было лень шевелиться.

Убрав клинок, Халльвега подошла ближе к узкой скале. Осмотрела ту и довольно легко вскочила на самый верх, удерживаясь рукой за край.

К ней подняли голову. Серебристые глаза оказались совсем большими. Фиалковая кайма делала их похожими на драгоценный камень в изящной оправе. Не заинтересовавшись, зверек положил вытянутую мордочку с бледно-рыжим носом на лапы, где уже на манер подушки лежал потрепанный и облезлый хвостик.

Весь вид твари как бы говорил – ну, давай, убивай, чего смотришь?

Но убивать эту тварь ей вовсе не хотелось. Монстр не редкий. И чего ей тут с него можно поиметь? Куцый хвост-метелочку? Пугать служащих Гильдии Торговцев, не иначе. Вся необычность монстра только в том, что он еще здесь, когда должен был исчезнуть с закатом. Не больше.

Протянув руку, Халльвега взяла зверя за шкирку, приподняла. Так и есть. Длиной тварь около полуметра вместе с хвостом. Поджала лапки и висит, облезлая, худая и побитая. Честное слово, как пыль дубинами выколачивали со старого и потрепанного дверного коврика, долго и упорно. Вид – один в один.

Халльвега чуть встряхнула зверушку. Никакой реакции, покачнулась в такт движению. Не укусила, не попыталась вырваться, не поцарапала. Висит и будто бы ждет, что ей оборвут жизнь.

Мерзкая совесть не позволила. Халльвега спустилась со скалы вместе с лисичкой. Поставила ее на землю.

-Ну, вот. Можешь идти, - произнесла она, наблюдая за тварью.

Та не дрожала, не выказывала никакого страха. Села в пыль, обняла ободранным хвостом лапки и осмотрелась. После осмотра морда ткнулась обратно к верхушке скалы, будто оценивая расстояние. По всему выходило, что не залезть.

Помотав головой, Халльвега направилась прочь. О небо, какой ерундой она тут страдает! Ей надо в город возвращаться, дорогу искать, а она тут по скалам пляшет и спасает каких-то бестолковых тварей. Заняться нечем, не иначе. Между тем, ей бы на ночевку где-то остановиться. Дальше ворон и филин не летали, куда двигаться – не имела понятия. Переночует, перекусит, а утром разберется. Устала сильно после схватки.

Шорох за спиной заставил насторожиться. Как же навыки?!

Халльвега вытащила клинок и молниеносно обернулась, готовая отражать атаку монстра. Да так и замерла, с удивлением глядя на своего ночного охотника. Все та же лисичка, облезлая и лопоухая.

Едва авантюристка остановилась, лисичка тоже остановилась. Стояла в густой траве, из которой торчал только бледно-рыжий нос да огромные уши. Ее хвоста Халльвега не видела, лишь замечала, как колышутся стебельки, выдавая нервозность твари.

-Иди, - произнесла Халльвега негромко, махнула рукой прочь. В ночи лучше рта вообще не раскрывать, не зная, есть рядом кто-то или нет. Руками махать, в принципе, тоже. – Убирайся. Иди же.

Оставлять тварь за спиной, любую, даже такую крохотную и внешне совершенно безобидную, было глупостью абсолютной. Однако двигаться спиной вперед хотелось еще меньше. Можно было бы прикончить тварь, и все закончить, но Халльвега почему-то медлила.

Наконец нервы не выдержали. Шорох за спиной раздражал своим наличием.

Чертыхнувшись, Халльвега размашистым шагом подошла к лопоухому монстру, взяла бесцеремонно за шкирку. Худенькое облезлое тельце в очередной раз напомнило о том, что с этой твари даже шерсти клок не заиметь в случае чего.

Лису встряхнули, удерживая на уровне глаз.

-Ну? Чего ты за мной увязалась? Сожрать хочешь? – уставилась в серебристые глаза Халльвега. На всякий случай сунула кулак под бледно-рыжий нос. – Вот, не хочешь? Хрен тебе, а не пообедать мной. Пошла прочь!

Светлый комок улетел в темноту. Халльвега выругалась под нос и направилась дальше своей дорогой. Шла и ругалась, бормоча проклятия. Чего этой твари от нее надо?

Шорох повторился позади спустя некоторое время. Халльвега обернулась, заметив уже знакомое белесое пятно на корне дерева в метре от земли. На нее смотрели с настороженностью. На этот раз зверек двигался чуть поодаль, метрах в десяти. Очевидно, чтобы не попасть под горячую руку еще раз. Однако все так же не желал уходить по своим делам.

Делать нечего, пошли дальше так: она впереди, спасенная из плена скал лисичка в сторонке.