CreepyStory

5. Ведьмы и ведьмаки, фамильяры, домовые.

6. Темные ритуалы. Обряды. Ритуалы и запреты. Старинные обряды, найденные записи, книги, дневники.

7. Детективное агентство. Мистические расследования.

8. Призрачный автобус.  Транспорт, который увезет в странные места. Поезда и дорожная мистика.

9. Охотники на нечисть.

10. Коллекция странных вещей. Поиск и добыча артефактов.

11. Архивы КГБ, НКВД  — мистические расследования.

12. Мистика и ужасы в сеттинге СССР. Ужасы в пионерском лагере, советской школе, комсомольцы, пионеры, строители БАМа, следствие ведут ЗНАТОКи— можно использовать все

В этом конкурсе наших авторов поддерживают:

Обширная библиотека аудиокниг Книга в ухе , где вы можете найти аудиокнигу на любой вкус, в любом жанре - обучение, беллетристика, лекции, и конечно же страшные истории  от лучших чтецов, и слушать, не отрываясь от своих дел - в дороге, при занятиях спортом, делая ремонт или домашние дела. Поможет скрасить ваш досуг, обрести новые знания, интеллектуально развиваться.

Призы:
1 место  12500 рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ

2 место  9500 рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ

3 место  7500  рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ

4 место 6500  рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ

5 место 5500 рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ

6 место 3500 рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ

Арт дизайнер Николай Геллер @nllrgt

https://t.me/gellermasterskya

сделает обложку или арт для истории, которая ему понравится больше всего.

Озвучка от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС всем призовым историям, а так же тем, кто в призовые не попал, но сделал годноту. Вашу историю услышат десятки тысяч людей.

В истории вы можете замешать все, что вам угодно: колдуны и ведьмы, городское фэнтези с крипотой типа “Тайного города” и “Дозоров”, команды искателей артефактов, поиск и ликвидация нечисти различной, коллекции странных вещей,
Архивы КГБ, НКВД, мистика в СССР,  деревенские, лесные ужасы, охотничьи байки, оборотни,  городские легенды, любую славянскую мифологию, легенды севера, шаманы. Была бы интересна детективная составляющая в такой истории. Мистика, крипота, но, пожалуйста, без излишних живописаний "кровькишки и далее по тексту", так же не надо политики, педофилии, и обсценной лексики.

И не забывайте про юмор. Порадуйте ваших читателей и слушателей.

Непременные условия:
Главный герой мужского пола, от 18 лет.

Частый вопрос- почему такая гендерная дискриминация? Отвечаю. Потому что чтец - взрослый мужчина с низким голосом, а так же у героя такого возраста больше возможностей действовать и развиваться в сюжете, учитывая наше правовое поле.

Локация - территория России, бывшие страны СНГ, Сербия, Польша. Если выбираете время происходящего в истории - современность или времена СССР.

Заметка новичкам. Один пост на Пикабу вмещает в себя до 30 тыс знаков с пробелами. Если вы превысите заданное кол-во знаков, пост не пройдет на публикацию. Длинные истории делите на несколько постов

Условия участия:
1.В конкурсе могут участвовать произведения (рассказы), как написанные одним автором, так и в соавторстве. От одного автора (соавторов) принимается не более трех текстов. Текст должен быть вычитан, отредактирован!

2. Опубликовать историю постом в сообществе CreepyStory , проставив тег "конкурс крипистори”

3. Скинуть ссылку в комментарии к этому посту с заданием. Это будет ваша заявка на участие. Пост будет закреплен в сообществе на первой позиции. Обязательно.

4. Делить текст на абзацы-блоки при публикации на Пикабу.

5. Принимаются только законченные произведения, отрывки из романов и повестей не принимаются.

6. На конкурс допускаются произведения нигде ранее не озвученные.

7. Не допускаются произведения разжигающие межнациональную и межрелигиозную рознь и противоречащие законам РФ. Не принимаются политизированные рассказы.

8.Объем от 35 000 до 80 тысяч знаков с пробелами. Незначительные отклонения в плюс и минус возможны.

9. Все присланные на конкурс работы оцениваются организатором, но и учитывается рейтинг, данный читателями.

10. Не принимаются работы с низким качеством текста — графомания, тексты с большим количеством грамматических и стилистических ошибок. Написанные с использованием ИИ, нейросети.

11. Отправляя работу на конкурс, участник автоматически соглашается со всеми условиями конкурса.

12. Участие в конкурсе априори означает согласие на первоочередную озвучку рассказа каналом ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС

13. Организатор имеет право снять любой текст на любом этапе с конкурса в связи с деструктивным поведением автора, а так же за мультиаккаунты на ресурсе.

Так же принимаются к рассмотрению уже готовые произведения, нигде не озвученные, опубликованные на других ресурсах, с условием, что публикация будет сделана и в нашем сообществе CreepyStory

Подписчики сообщества, поддержите авторов, ставьте плюсы, или минусы, если вам не понравилось, комментируйте активно, я буду читать все, и чтобы выбрать достойных, буду тоже ориентироваться на ваши комменты.

Обнимаю, удачи! Ваша Джурич.

Маленькая памятка от меня для авторов, от души душевно, без всякого принуждения.

КАК НАПИСАТЬ РАССКАЗ ПОД ОЗВУЧКУ?

1. Помните про правила первых трех абзацев. Начинайте рассказ с того, что зацепит читателя ( далее, и слушателя) и заставит его прочесть вашу историю. Классический пример - " Все смешалось в доме Облонских..." И каждый, кто прочел, задался вопросом, что же там происходит? Читает дальше.

Не берите в начало штампы. Например, "... он проснулся, потянулся, пошел ставить чайник..", никаких описаний погоды-природы за окном, и вообще, старайтесь быть оригинальными. Про природу-погоду пишут миллионы в начале своих историй. Чем вы будете отличаться от остальных?

Не начинайте рассказ с диалогов. Это просто, да. Но слушатель не поймет, кто разговаривает, зачем говорит и почему. Для него это голоса из ниоткуда. Скорее всего, слушатель подумает, что пропустил начало рассказа, и просто выключит неинтересное аудио. Да, и как сказал один писатель :  «Болтовня для завязки хороша только в порнухе».

2. Не берите множество персонажей в "один кадр". В диалоге участвуют двое, третий молчит, совершает какие-то действия ( может быть). Помните, что чтец не вывезет одним голосом озвучить мальчика, девочку и еще одного мальчика, например, и чтобы слушатель не запутался - кто что говорит. Объяснение происходящего на диалогах - тоже в топку.

3. Всегда помните, что в истории должны быть задействованы запахи, звуки и тактильные ощущения персонажей. Одевайте своих персов. Это можно даже подать через комментарии к диалогам, не обязательно тщательно прописывать это в тексте.

" — Да, — Мишка нахмурился, и задергал пуговицу на своей клетчатой рубашке. "

4. Всегда думайте, на каком моменте слушателю станет неинтересно, и он выключит ваш рассказ. Конкуренции море . Поэтому - не растягивайте, не размазывайте не интересное никому самокопание Главного Героя, или какие-то факты из его жизни, которые можно описать в двух предложениях. Не описывайте длительные поездки, унылую жизнь Главного Героя в деталях.

5. Саспенс. Нагнетайте обстановку. Иногда это страшнее, чем то, что происходит в экшене.

6. Логика. Должна незыблемо присутствовать в сюжете, в действиях всех персонажей.

7. Факты. История. Оружие. Ройте инфу. У вас есть Гугл. Информация по месторасположению локации , которую вы выбрали, километраж дороги, по которой едет Главный Герой, населенные пункты, все должно быть как в реале. Внезапно может появиться в комментах чел, который там живет, и заорать, что "вы все врёте, не так у нас".

8. Старайтесь не слить концовку)

9. Добавьте шуточек. Дайте людям отдохнуть, читая и слушая вас. И так все напряжены до предела.

10. Фразы в диалогах и комментарии к ним. … — сказал он, ответила она, воскликнул он (после восклицательного знака), спросил он (после вопросительного). В озвучке частые комменты подобного типа звучат навязчивым повтором, лучше использовать комменты, отображающие либо действия персонажей, либо их эмоции. Как пример - можно послушать озвучку “Понедельник начинается в субботу”, и с 5 минуты посчитать слово “сказал”. Что в чтении приемлемо, в озвучке не очень хорошо.

11. Не надо называть Главного Героя только одним именем в тексте. При озвучке частые повторы имени вызывают раздражение у слушателя. Он в какой-то момент начнет считать повторы, и писать комментарии под видео, сколько было Викторов или Максов за полчаса.

В озвучке это будет выглядеть : макс, макс, макс , макс, макс пошел, макс сел, макс бежал. Через каждые две минуты. Надо найти замену имени, например, называть его по фамилии, профессии, парень, имя уменьшительное, он, мужчина, может кличка у него есть, еще как-то, и, стараться чередовать.

12. Про слова специфические, редко используемые, техническую инфу и англицизмы. Читателю, как и слушателю, должно понятно быть каждое ваше слово в тексте. Писать надо как для детей, чтобы любое слово было понятно даже Ирине Борисовне из деревни Волчехвост, Хтонического района, 65 лет, пенсионерка, всю жизнь на скотобойне проработала. Это непременное правило. И тогда слушатель будет вам благодарен. Выкручивайтесь, объясняйте. Даже если очень не хочется.

13. Еще хочу посоветовать навесить на Гуглдок программу "свежий взгляд". Отличная вещь, на проверку близких повторов однокоренных, чтобы не пропустить. Вы улучшите свой текст, это 100%.

14. То, что правильно и логично сложилось в вашей голове, может быть непонятно читателю, а уж слушателю тем более. У каждого свой опыт жизни, образование. Им все надо объяснять, как детям. Какие-то понятные вещи для вас, могут быть просто недоступны пониманию других людей. Допустим, автор пишет “в метро включилось тревожное аварийное освещение”. Вот это читает пятнадцатилетний мальчик, из села в Челябинской области. Никогда он метро не видел, кроме как в интернете видео и фото. Аварийку там не демонстрируют. Как он сможет вообразить, почему оно тревожное? Чем тревожит? Он свет такой никогда не видел. Свет зеленый? Синий? Красный? Какой? Внимание к деталям.

15. Ничего не бойтесь, пишите! Ваш читатель вас найдет. А слушатель будет благодарен за нескучно проведенное время.

И в прошлый раз просили “прозрачнее объяснить условия участия и победы”.
Ребят, просто напишите интересную историю, с учетом того, чтобы интересна она была не только вам лично, как автору, а и большинству людей. От себя лично прошу, не надо никаких розовых соплей любовных, лавкрафтовщины и “одноногих собачек”. Кто не знает что это:
Одноногая собачка — условное обозначение чего-то очень жалостливого, нарочито долженствующего вызвать в зрителе приступ немотивированных едва сдерживаемых рыданий, спекулирующего на жалости.
Изначально происходит вот из такого боянистого анекдота:

Бежала одноногая собачка, подняла ножку чтобы пописать. И упала на животик.

Да будет свет, мир, и крипота!)

- Так это ж всё как одно, рядом если. К тому ж в деревнях тайны следствия не сделаешь, - вздохнул участковый, - тем более если народ такой суеверный, то тут сразу огороды городить начнут. Зря вот всё-таки церковь опять вернули в страну, не полезно это людям, ой не полезно. Религия это ж этот… - милиционер пощелкал пальцами в воздухе, припоминая, -  опиум для народа вот!

При этих словах Свяхин ухмыльнулся одними уголками рта и поинтересовался.

- Так а что говорят-то?

- Да говорят, мол, Зинку им быстрее выпускай, а то ходит по деревне чёрт в красной рубахе да людей душит. А Зинка бы его, вишь ли, быстро выпроводила. Совсем уже! Тю-тю! – Михаил Семёнович постучал по столу костяшками пальцев.

- Интересно, - протянул Дмитрий, закурил и, опёршись локтями о стол, спросил. – А скажи-ка нам, Михал Семёныч, есть ли у тебя версия, что может эти две семьи связывать? А то мы голову ломаем и понять не можем, к тому же все молчат, никто ничего не говорит. Но не может всё так сладко быть, у всех скелеты ведь в шкафу припрятаны.

- Ну… - замялся участковый. Дмитрий сверлил его взглядом, уперев подбородок в кулаки. Свяхин тоже не сводил с него глаз, смотря поверх очков, пока намазывал маслом кусок батона. – Была тут история, я, вроде, рассказывал, но то тоже сплетни. Утонул у нас мальчишка местный – Матвей Трофимов, когда в пионерлагерь ездил, там в озере его нашли. Говорили, мол, мальчишки его туда столкнули. Батька его – Серёга - запил сильно. Но бредятина это всё. Опять сказки на завалинке.

- Помню. И почему сказки?

- Да потому что доказательств нет. Проверки все нужные были, но никто ничё не нашёл, да и папка у него не верит в это, вроде как, иначе давно бы уже всех на уши поставил. Сам мальчишка соскользнул в озеро, получается. Жаль его, конечно, хороший парень был, умный, всё время в библиотеке ошивался, книжки любил.

- А откуда слухи тогда поползли, не без причины ведь?

- Да старухи школьные их распустили, библиотекарша, учителя. Обмолвились, мол, что шпыняли мальчишку, но я так не считаю. Не шпыняли его, жил у них класс нормально. Как все.

- А вот это уже интересно, - улыбнулся Свяхин, потирая руки.

- Согласен, - кивнул Травников, поднимаясь со стула.

- Да я бы на вашем месте на такую хрень времени не тратил, - отмахнулся участковый, - это ж сплетни просто. Я тут с утреца просто вспомнил чего-то, ну вот и Дима спросил, я сразу и ляпнул.

- А эта версия нам очень даже интересна, - улыбнулся Свяхин, вставая со стула и надевая пиджак. – Так что мне  до телефона, а потом ещё кой-куда наведаться.

- А мы с Михаилом Семёновичем до школы прогуляемся пока, - сказал Дмитрий, вминая окурок в дно блюдца.

Школа в посёлке была обычная – двухэтажное П-образное здание, сложенное из серого кирпича, на котором ярко выделялись выкрашенные оранжевой краской двери аварийных и служебных выходов. Летом в школе никого не бывает, так что участковый пошёл по домам учителей. А Травников решил посетить стоящую рядом длинную одноэтажную постройку библиотеки, больше похожую на какой-то гараж. Он взялся за большую ручку и потянул на себя обшитую деревянными рейками дверь.

Внутри было сухо, не прохладно, как в подъезде, не жарко или душно, как на какой-нибудь кухне, а именно сухо, просто сухо и больше ничего. В воздухе пахло старыми книгами, в косых золотистых лучах солнца, льющихся из небольших квадратных окон, расположенных слишком высоко от пола и почему-то забранных решётками, плавали пушистые пылинки. Серые, высокие металлические стеллажи были доверху загружены книгами, журналами, стопками газет, связанных между собой бечёвкой, и прочим. Травников прошёл вперёд, шаги его гулким эхом отдавались в пустом помещении. Примерно в середине библиотеки среди стеллажей был островок, где стоял большой письменный стол, заваленный всякими книгами и стопками, рядом деревянная лакированная тумба с несколькими картотечными ящиками.

- Добрый день, а вы кто, собственно говоря? – раздался негромкий, но строгий женский голос. Травников даже вздрогнул, но потом заметил, что между двумя большими стопками «Мурзилки» за столом сидит маленькая женщина. Седые волосы туго стянуты в аккуратный пучок, лицо напудрено до белизны, губы накрашены бордовой помадой. Женщина поднялась со стула, и Дмитрий разглядел старомодное платье с воротом и даже перчатки. «Для такой жары дамочка очень чтит традиции, просто тургеневская девушка какая-то», - подумал он, но вслух отчеканил:

- Капитан КГБ Дмитрий Александрович Травников. Я  хотел бы задать несколько вопросов касательно погибшего ученика этой школы, Матвея Трофимова.

- О, я о вас наслышана, - женщина кивнула. - И что вам угодно?

– Могу я присесть?

- Конечно, - женщина кивнула на рядки парт, стоящих рядом со столом, и они с Травниковым почти синхронно опустились на стулья. Только она - на взрослый с высокой спинкой, а Травников - на неудобный детский. Как только она подошла ближе, Дмитрию в нос ударил навязчиво-сильный запах цветов и амбры. Антонина Павловна – так звали библиотекаршу – несмотря на жару, явно вылила на себя едва ли не ведро парфюма. «Пиковая дама» - невольно всплыло в голове название:  у двоюродной тетки Травникова, которую тот в детстве терпеть не мог, были такие. Следователь невольно поморщился. – И что вы хотите узнать?

- Да всё. Что за мальчик он был? Говорят он часто сюда ходил.

- О, это был чудный ребёнок. Умный, воспитанный, скромный, всегда поможет что-то донести или поднять. Интересовался биологией, я даже специально для него выписывала «Юного натуралиста». Но с ужасно трагической судьбой.

- А что такое?

- Он потерял маму, умерла при родах братика. Они с папой очень переживали из-за этого, он часто заходил ко мне за литературой, я его чаем угощала, мы разговаривали с ним об этом. Надеюсь, я стала для него чем-то вроде опоры, женской заботливой руки в это тяжелое время…

Библиотекарша вздохнула, как показалось Травникову, с преувеличенной театральностью. Впрочем, возможно, он был несправедлив к старушке.

- А что насчёт травли? Его травили в школе?

- Травили, ещё как травили, - оживленно закивала женщина. – Дразнили мальчишку, я даже сама этих хулиганов гоняла. И здесь, бывало, не стеснялись. Особо отличались Колесников, Корешков и Воронин.

- А что вы думаете насчёт версии о том, что его утопили?

Библиотекарша призадумалась.

- Думаю, нельзя сказать однозначно. Может быть, это произошло не специально, просто очередная детская шалость обернулась трагедией. Жаль, никто ничего не сделал - всё же даже дети должны отвечать за свои проступки.

- А почему? Были проверки, расследования?

- Потому что директор того лагеря очень мягкий человек. Мямля, как бы можно было выразиться. А мать у Колесникова, ныне покойная, была женщина со стальным характером, колхозный счетовод. Вот и думаю, что там это всё замяли… Знаете, как это бывает… Чтобы избежать неприятностей.

- И вы хотите сказать, что это всё происходило на глазах у всего посёлка - и никто даже словом не обмолвился? - Травников привычно было полез в карман за сигаретами, но всё же остановился, попутно опять отругав себя за то, что забывает носить с собой крест. До сих пор не привыкнув к массивному артефакту, он чувствовал себя в нем неловко. «Как поп на панихиде», - мысленно подшучивал сам над собой Травников.

Библиотекарша пожала плечами, вздохнула:

- Милиция ничего не обнаружила, да и для всех всё было нормально. Считали это детскими шалостями, не более.

- Ясно, спасибо. А что вы можете про отца ребёнка сказать?

- Про Серёжу? Жаль его, такое большое горе - всю семью похоронить, его очень сильно это подкосило. Я его два месяца назад в последний раз видела, когда он за книгами заходил. Ужас просто! - Антонина Павловна всплеснула руками. - Зарос весь, грязный, бормочет что-то под нос всё время. Просто кошмар.

- А за какими книгами он заходил? - заинтересовался Травников.

- Ой, сейчас скажу, - женщина встала и, подойдя к столу, стала рыться в картотечном ящичке. - Что-то там необычное было, про фольклор, кажется… Вот! - она вытянула нужную карточку и, нацепив на кончик носа очки, прищуриваясь, прочла: - «Явь и Навь. Граница между живым и мёртвым в славянской мифологии», «Травничество и Ведовство. Чем лечились и травились на Руси?», «История славянского колдовства в двух томах». Очень странный выбор, даже не знаю, почему он этим заинтересовался.

- Ясно-о, - протянул Травников. - А скажите мне ещё вот что…

Травников пробыл в библиотеке меньше часа, но, впрочем, узнал всё, что ему было нужно. Результаты беседы участкового с остальными работниками школы, только подтвердили сказанное словоохотливой Антониной Павловной. Так что в голове капитана уже сложилась версия…

Травников со Свяхиным сидели на веранде, пуская дым в голубое небо. Золотое солнце ещё только начало окрашиваться алым, мягко кладя краски на рагорячённый за жаркий июньский день мир. Ветра не было, но сквозь запах пыли и какой-то еды с чьего-то участка всё равно можно было расслышать лёгкий аромат смолы и хвои, шедший из разогретой солнцем тайги. Не курящий особенно эксперт спрятался в доме от вездесущей мошкары, а вот следователи сидели спокойно, окутанные сизыми клубами дыма, в который мошка не могла и сунуться.

- Ну что, Дмитрий Саныч, давай с тобой факты складывать, - сказал Свяхин, потирая переносицу. Очки его лежали на столе рядом со шляпой. – Думаю, всё уже нам с тобой ясно.

- И я так думаю, – кивнул Травников. – У нас есть парнишка, который прошлым летом утонул в озере пионерского лагеря «Мечта». Со слов работников школы, Матвей подвергался травле, особенно от трёх конкретных мальчишек, двое из которых уже мертвы: все четверо тогда попали в один отряд, что неудивительно. По предположениям местного библиотекаря, Колесников, Корешков и Воронин стали причиной гибели Трофимова, но рядовая проверка, проводившаяся по этому инциденту, ничего не выявила. Со слов той же библиотекарши, мать Колесникова могла как-то на ход этой самой проверки повлиять. Директор и учителя не разделяют версию с влиянием на следствие, но факт травли подтверждают, хотя и говорят, что всё было не так страшно было. Отец же мальчика не предпринял никаких дополнительных шагов для расследования происшедшего. В общем, из того, что я узнал, основное - и правда только слухи и сплетни, но это вполне складывается в мотив, который, к слову, объясняет даже бабочек.

- Да? И как же?

- Матвей увлекался лепидо… птеро… филией, - Травников разделил сложное слово по слогам. -  Бабочек собирал, в общем.

- О-о-о, - Свяхин восхищённо запрокинул голову, - а это и правда ответ! Теперь позволю от себя добавить немного, чтобы дополнить твой эскиз ситуации деталями. Мальчишка у нас и правда был не общительный, особенно после смерти матери, которая в марте погибла при родах вместе с так и не рождённым младшим ребёнком. Со слов соседей, единственными его постоянными друзьями были книжки да учителя, которые его в обиду не давали. А отец у него после смерти матери закрылся, а когда и сын погиб – то совсем развалился, запил, и, говорят, умом тронулся. Теперь всё время проводит на болотах, на старом погосте, у некой «прОклятой домовины», как это называют местные, и, по словам соседей, злобу затаил и чёрта накликал на деревню.

- Да, интересно девки пляшут… - Травников прикурил «яву» от окурка и откинулся на спинку стула. – Похоже, это правда, потому как в библиотеке он месяц назад забирал интересные книжки.

- Что за книжки? - Свяхин подался вперёд. Травников неспешно выудил из нагрудного кармана блокнот и, полистав страницы, зачитал:

- «Явь и Навь. Граница между живым и мёртвым в славянской мифологии», «Травничество и Ведовство. Чем лечились и травились на Руси?», «История славянского колдовства в двух томах».

- А вот и  разгадочка! – Свяхин радостно хлопнул себя по ноге. – Свихнувшийся отец отравил обидчиков сына, виня их в его смерти. Вот картинка и сложилась.

- Ага, осталось только его тёпленького упаковать, пока он последнего виновника не порешил. Будем сами брать?

- Нет, Дим, погоди. Его в деревне нету, нужно на болотах искать. Местные хоть и знают, где погост старый, но если его там нет, то вдвоём прочёсывать лес не очень-то интересно. Да и охрану к последней семье приставить нужно, чтобы хоть эти выжили. Так что сейчас звоночек сделаем, а сами к Ворониным поедем, посидим у них, пока наши не прибудут, и потом - сразу на болота. А может, и на болота не придётся, - ухмыльнулся Свяхин Крякнув, он поднялся со стула и, взяв со стола шляпу скомандовал: - Ну, вперёд!

- Поехали, - хищно оскалился Дмитрий, точно пёс, напавший на след.

Ночь давно укрыла тонкой шалью крыши домов, рассыпав по ночному небу хрустальную крошку звёзд, свет которых едва пробивался сквозь тучи, неумолимо сгущающиеся над деревней. Усилившийся ветер раскачивал деревья в тайге, заставляя их скрипеть, в воздухе висело душное предгрозовое напряжение. Травников и Свяхин стояли на крыльце дома Ворониных, Дмитрий прятал спичку в ладонях, а Анатолий уже попыхивал папироской. Около четырёх часов назад, после звонка в город из полицейского участка, они заявились в дом, где, сверкнув корками, быстро обрисовали главе семейства ситуацию.

- Так что, Виктор Михайлович, вы о том случае явно в курсе, и мы здесь, чтобы предотвратить очередную трагедию, - сказал тогда Свяхин, по-хозяйски проходя к печи и прикладывая к ней ладонь. – Холодная. Не топите, что ли?

- Да нет… - развёл руками хозяин. – Мы как-то и побаиваемся уж последнее время-то, а то все как мухи мрут. Да и жара стоит вона какая. Но Сашка-то мой не виноват, там же и следователи его допрашивали из-за психички этой.

- Ну так мы никого ни в чем и не обвиняем, так ведь? – улыбнулся Свяхин.

- А что за психичка? – спросил Травников.

- Да библиотекарша ихняя, - отмахнулся мужик, - всё батон на мальчишек крошила постоянно. Ведьма старая!

- Да не Серёжа их убил-то, а Матвейка сам! – вмешалась в разговор жена, мявшая в пальцах кухонное полотенце.

- Да заткнись ты, Люда! – махнул на нёё рукой Виктор Михалыч. – Вот всё чушь городит… Не приходил Матвей из могилы! Если уж и нечисть какая-то, так это красный чёрт, которого Серёга накликал с горя.

- Да нельзя ж чёрта так запросто накликать-то, да и где это видано, чтобы чёрт людей морил? - продолжила пререкаться жена.

Травников молча наблюдал за этой перепалкой, и выражение его лица с каждой секундой всё больше мрачнело, а Свяхин, наоборот, только улыбался одними уголками губ, слушая явно с интересом. Наконец муж заметил выражение лица Дмитрия и смог заткнуть неугомонную супругу. Они напоили гостей чаем с печеньем, побеседовали, просто чтобы убить время. Но спустя первые полтора часа все явно заскучали, Дмитрий С Анатолием пошли дежурить на улице, а хозяева разбрелись по дому.

Сейчас сонный хозяин в одних трениках вышел на улицу.

- Товарищи, мы там это…

- Да вы не переживайте, ложитесь, наше дело привычное, дежурим, – улыбнулся Свяхин.

- Ага, хорошо. Жена там это, чайничек на столе оставила, если чего.

- Благодарю, - Свяхин приложил шляпу к груди, мужик кивнул и скрылся за дверью. – Сердечные люди, гостеприимные, - ухмыльнулся Свяхин, вынимая револьвер из-под пиджака и проверяя барабан. – Как думаешь, Дим, ждать нам гостей сегодня или как?

- Не знаю. Но готовиться встречать явно нужно. Думаю, он вооружён.

- Почему?

- Жертвы добровольно бабочек себе в рот кладут. Значит, он их как-то заставляет. Думаю, угрожает оружием.

- И то верно. А патроны какие у тебя заряжены?

- Патроны обычные, на человека. Его же ждём. Слушай, а чего ты с этим старьём ходишь? – Травников указал на наган.

- Так это наградной у меня, за боевые заслуги. Это хорошо, что у тебя обычные. Я тогда серебро на всякий пожарный.

Они просидели на ступенях ещё с полчаса, пока вдруг на пыльную сухую дорожку перед ними не упала капля. За ней другая, третья - и ливень разошёлся сразу же, словно тучам над их головами кто-то вспорол отяжелевшие животы. Шум дождя и его запах заполнили пространство мгновенно, бесследно смыв былую духоту нескольких дней. Мужчины облегчённо и глубоко вздохнули, набирая полную грудь такой приятной летней свежести. Они сидели и наслаждались прохладой, подобрав ноги под козырёк, чтобы не промочить туфли, вода громко бежала по жестяному жёлобу, ручьями стекала с покатого козырька крыльца. Дождь стучал по крыше, сараю, железной бочке и теплицах.

За этим шумом ни они, ни хозяева дома, уже давно мирно спавшие в своих кроватях, хоть до этого и изрядно наворочавшиеся из-за непрошенных гостей, не услышали, как тихо открылось окно в горенку, как на дощатый пол избы опустились маленькие босые ступни, перепачканные грязью, и как на доски с красной одежды пришедшего заструилась вода. Оба серебряных креста, лежащие во внутренних карманах пиджаков следователей, завибрировали только тогда, когда костлявые пальцы уже сомкнулись на горле главы семейства.

- Быстро! В дом! – Крикнул Свяхин, вскакивая на ноги, и они рванулись внутрь.

Громко протопав через сени, следователи ворвались в избу с пистолетами наголо. Здесь было пусто, только цепочка грязных следов и влаги тянулась от открытого окна к одной из маленьких спален, шторку, заменяющую дверь, теребил ветер. В избе повисла тишина, лишь дождь барабанил на улице. Травников со Свяхиным направили оружие на штору и стали медленно приближаться к ней, разойдясь по обе стороны. Оттуда не доносилось ни звука. Раскат грома, внезапно раздавшийся снаружи, заставил обоих вздрогнуть. Молния вспышкой осветила тёмную горницу. Следователи уже почти вплотную подошли к проходу. Тут Травников увидел, что из-за шторки соседней спальни выглядывает бледное от страха лицо мальчишки. Дмитрий медленно приложил палец к губам, а потом махнул рукой, прогоняя пацанёнка обратно в постель. Тот задёрнул штору, но обратно не ушлёпал, босые ноги так и остались стоять на полу, лишь чуть сдвинувшись назад. «Ну ладно, не сейчас», - подумал капитан, и тут из родительской спальни на Свяхина  бросилась низкая красная фигура.

Свяхин выстрелил, дульная вспышка осветила одежду убийцы - то ли старомодный, чуть ли не средневековый рваный плащ с капюшоном, то ли просто какое-то изодранное тряпьё. Выстрел был в упор, пуля явно попала в цель, но незнакомец только слегка дернул раненой рукой и, не сбавив скорости, сбил Свяхина с ног, вцепившись ему в грудки. Травников вдавил спусковой крючок. Бах! Бах! - захлопали выстрелы, но убийца не обратил на них внимания, только слегка покачнувшись, он поднял следователя и, как тряпичную куклу, швырнул в другой конец избы. Свяхин пролетел несколько метров, глухо ударился о бревенчатую стену и мешком повалился на пол. Травников выстрелил снова, отступая на шаг, на этот раз выстрелы слились с громовым раскатом. Убийца повернулся, вспышка осветила комнату, выкрасив её чёрно-белым, и Травников увидел лицо ночного гостя. А точнее, череп, потемневший, прикрытый тряпьём, так что видно было только начало верхней челюсти и выше. В чёрных пустых глазницах блеснули два злобных огонька, и существо рванулось к Травникову.

Тот снова выстрелил и отскочил в сторону, но мертвец был слишком быстрый. Обхватив не успевшего закончить манёвр Травникова за талию, покойник впечатал его в стену. У Дмитрия воздух вышибло из лёгких. Затем убийца, не размыкая замок, прижал капитана к себе и, крутанувшись на месте, выпустил его, швырнув в обеденный стол. В секунду, когда существо прижало его к себе, в нос Дмитрию ударил запах сырой земли, болота, разлагающегося трупа и чего-то ещё… чего-то знакомого, но неясного. Травников пролетел полкомнаты и с грохотом перевернул стол, врезавшись в него и ударившись затылком о край. В глазах у него потемнело, как говорят боксёры, «свет выключило».

Очнулся он через несколько секунд от истошного детского визга.  Дмитрий вскочил на ноги, недавно только сросшиеся рёбра прострелила боль, но он, не обращая на это внимания, выхватил из ножен на поясе серебряную финку и рванулся в спальню пацана. Свяхин, тоже уже пришедший в себя, шатаясь, ковылял туда, со щелчком взводя револьверный курок.

В спальню они с Травниковым влетели практически одновременно, но было поздно. Существо уже держало трепыхающегося мальчишку за шею, прижав к стене, и второй рукой засовывало ему в рот отравленного мотылька. Мальчишка тут же выгнулся, напрягшись, и мертвец выпустил ребёнка, тот свалился на пол с твёрдым стуком, будто деревяшка, тело его было натянуто как струна и словно бы закоченело. Свяхин вытянул руку с револьвером. Тварь обернулась, взмахивая полами плаща. Свяхин выстрелил, грохнуло, и тряпки тут же осыпались на пол, словно из-под них резко вытянули верёвку. Об пол тихо стукнулось что-то твёрдое.

- Плюй! Выплёвывай! - Свяхин подскочил к ребёнку, но тело мальчика уже расслабилось, парнишка был мёртв, остекленевшие, всё ещё хранящие печать жуткого испуга глаза смотрели в потолок, а из приоткрытого, измазанного грязью рта торчало поломанное крыло мотылька. – Твою мать!

Свяхин яростно ударил кулаком в стену. Дмитрий подошёл к куче тряпья и носком туфли поворошил её. Под красными мокрыми тряпками на дощатом полу валялся тёмный кусок детского черепа, аккуратно выпиленный в виде маски. Раскат грома и вспышка молнии озарили комнату, а под скатом крыши, прячась от струй воды, бился мотылёк.

Продолжение следует...

Для нетерпеливых прода тут: https://t.me/suhorukowriter

ВК, кому удобнее: https://vk.com/suhorukowriter

И там и там я уже выложил все 5 частей)

— Чего она там забыла, там же мины повсюду! — схватился за каску молодой часовой.

— О чем поет, слышите? — спросил я. Слова песни трудно различались — слишком далеко находилась девушка. Но мотив был смутно знаком. 

— Девичья-прощальная. В деревне девки поют, когда муж на войну уходит и долго о нем вестей нет, — ответил второй часовой – мужчина средних лет, который тут же испуганно перекрестился.

Не успел я отчитать его за христианское знамение, как со стороны немецких окопов взлетела осветительная ракета, раздались пулеметные очереди прямо в то место, где бродила девушка.

Но выстрелы не причиняли ей вреда, и даже никак не смутили. Фигура продолжала плавно двигаться между пулеметными очередями.

Я хотел окликнуть ее. Но слова застряли в горле. Вдруг девушка исчезла, просто испарилась. Вскоре замолчал и немецкий пулемет.

— Ну и дела.. Небось полегла девчонка.. — обреченно пробормотал молодой часовой.

Но саперы, рискуя попасть под огонь, облазили поле и никого не нашли. И долгое время ее никто больше не видел.

Тем вечером я сидел у себя в землянке. Масло в моей лампе почти выгорело, и пространство начало погружаться во мрак. Я потер слипающиеся глаза, отложил «Красную звезду» и прилег на кушетку. Когда сон почти захватил меня, я неожиданно открыл глаза и увидел, что у деревянного стола, наклонившись, стояла девушка. Она внимательно изучала рамки с фотографиями. Особенно ее увлекло фото моей невесты. Я подумал, что сплю, но страх все равно сковал меня.

— Какое счастье видеть любимых, путь даже на фотографиях, — тихо произнесла девушка нежным голосом. Ко мне она не поворачивалась, но я прекрасно понял, кому обращены эти слова.

Наконец, я совладал с собой и повернул регулятор на лампе. Свет наполнил пространство, и я увидел ее со всей ясностью. Лицо было совсем юным, не больше двадцати лет. Белокурые длинные волосы спадали с плеч, маленький курносый нос и щеки были все в веснушках. Она вздрогнула, покосилась на меня и тут же исчезла. И лишь ветер затрепетал шторку на двери.

Я никому не рассказал о случившемся, да и кто бы мне поверил. Сказали бы, что все это сон. На ночные грезы я в итоге все и списал. А вскоре немец активизировался и попер в атаку. И все мои мысли были вновь заняты войной. Мы не только отбили несколько атак, но и наскоком ворвались на немецкие позиции. Я крался по траншее, вокруг громыхали выстрелы и взрывы, кричали раненые. Мой ППШ, раскаленный от множества очередей, был выставлен вперед, готовый вновь сразить врага. Я выглянул из-за угла и увидел закрытую посеревшую деревянную дверь еще не зачищенного блиндажа. Гранаты были наготове, и я вышел из укрытия. И тут увидел ее. Девушка стояла перед входом и строго смотрела на меня. Я встал как вкопанный, не в силах сдвинуться с места. По коже пробежали мурашки, тело задрожало. Вдруг раздался свист, и какая-то неведомая сила откинула меня к стенке траншеи.

В чувство пришел уже в полевом госпитале. Ран не было, лишь небольшая контузия. Мне рассказали, что блиндаж, который я хотел зачистить, в клочья разорвало минометной миной. И окажись я к нему хоть на пару метров ближе, то наверняка бы погиб. Я спросил, не нашли ли они возле блиндажа девушку в белом платье. Но бойцы странно покосились на меня и ответили, что никого кроме меня там не было. Наверное, решили, что контузия не прошла даром.

Вскоре я вышел из госпиталя и уже через пару недель участвовал в новом наступлении. Помню, как мы зашли в старый разрушенный хутор, остовы домов которого я часто наблюдал в бинокль. Мне навстречу вышла пожилая женщина в платке, как оказалось — единственная жительница, не побоявшаяся остаться в захваченном хуторе. Начался противный дождь, и женщина проводила нас в один из немногих неплохо сохранившихся домов. Часть крыши прохудилась, и дождь заливал деревянный пол. Но в большинстве комнат было сухо. На полу валялись брошенные немецкие вещи.

— Здесь раньше жила школьная учительница с дочкой Таней. Их расстреляли в первый месяц оккупации, а дом обустроили как штаб, — сказала мне женщина и ушла по своим делам на улицу.

Мы улеглись. Но мне не спалось, и я прошел в соседнюю комнату. Взгляд сразу упал на заваленный досками сундук. Я открыл потертую крышку и увидел женские вещи, письма, и несколько портретов. Я подсветил зажигалкой один из них и вздрогнул. На фото в обнимку стояли двое: моложавый кудрявый парень, как две капли воды похожий на меня, хоть и моложе лет на пять и... она. Та, чей призрак я видел столько раз.

— Не убирай портрет, — раздался голос за моей спиной. Я вздрогнул и обернулся. Пожилая женщина стояла в двери. Лицо ее было мягким и растроганным. — Таня давно хотела эту фотографию увидеть. Единственная память о воюющем женихе. Никак расставаться с фото не хотела и все ждала, чтобы кто-то его из сундука достал. Поставь его на полку деревянную. Таня появится, на фото посмотрит, улыбнется и уйдет туда, куда ее зовут давно. Пора ей вместе с матерью дом покинуть, засиделась она тут.

— Вы тоже видите ее?! — спросил ошеломленный я.

— А как же не видеть.. — спокойно сказала женщина и скрылась за дверью.

Я достал из сундука еще одну фотографию, но смотреть на нее не стал. Просто поставил обе рамки на полку.

Утром я спросил часового:

— Куда делась пожилая женщина?

— Какая женщина? Мы же одни были все время, товарищ лейтенант.. — удивился часовой.

Я рассказал ему о женщине, которая вчера нас встретила в деревне. Но часовой в недоумении заявил, что в деревне никакой женщины не видели.

Я вернулся в комнату и посмотрел на полку. Оба портрета стояли на месте. И если первый я вчера разглядел довольно хорошо, то второй осмотрел лишь сейчас. На нем я тут же узнал юную Таню, здесь ей было лет четырнадцать. Она стояла в зоопарке рядом с женщиной, которую я потерял. На обратной стороне портрета была надпись: Таня и Мама в зоопарке. Май, 1939. 

Ночью я услышал шаги в комнате. Я вылез из-под теплой шинели и огляделся: все мои бойцы спали на местах. Но я знал, что за дверью были не они. Я подошел к двери и услышал два женских голоса. Один более молодой рыдал, второй же пытался утешать. Я не стал входить. Мое присутствие было явно лишним. Вдруг за дверью раздалась яркая вспышка, которая осветила весь дом. Бойцы начали просыпаться. Я не сразу решился открыть дверь, но все же вошел. Комната была пустая и лишь два портрета так и стояли на полке.

Я вышел на улицу и закурил. Мысли роились в голове. Слишком фантастичным казалось все, что произошло в последнее время: призрак Тани, чудесное спасение, теперь и это. Я поднял голову в небо и увидел, как над селом порхали два огонька. Мне показалось, что оба они смеялись и были абсолютно счастливым. Вскоре они скрылись за облаками.

Я так и не смог объяснить себе, что за история приключилась со мной. Долго списывал на недосып, контузию и стресс. Но каждый год я отмечал еще один день рождения и вспоминал, как видение девушки спасло меня от гибели. Не знаю, почему она это сделала. Возможно потому, что я похож на ее жениха, либо по другой причине. Так или иначе, отмечая свое спасение, я всегда поднимаю тост за мою спасительницу — белокурую девушку Таню.

Еще через неделю не пришла девочка Алина. Ее Мона знала уже хорошо, они дружили и даже обменялись колечками как-то раз.

Ее тоже нашли на улице замершую, как камень.

Шептались, что это бродячие собаки, потому что курточка на Алине была разорвана будто зубами и на теле были странные укусы.

«Укусы? Да ведь это.... Ледяные зубы воспитательницы!» — догадалась Мона. А та как раз в это время разносила тарелки с кашей и котлетами. Как всегда, молчаливая и очень серьезная. Моне показалось, она внимательно осматривает детей. Ищет, кого она съест следующим, догадалась она. И воспитательница осмотрела на нее в этот момент и Мона ясно поняла: она догадалась, что я все знаю.

Надо было спешить. Отказавшись обедать, Мона вышла из группы, а в коридоре сразу же побежала в кабинет директора. Это была добрая, тучная женщина с огромной кудрявой прической и тремя подбородками, наплывавшими на крупное золотое колье.

— Чего тебе, Мона, — спросила та, снимая очки, в которых она разбирала за столом документы, — у вас же обед сейчас.

— Там... Воспитательница, которая.... Которая не улыбается никогда...

— Кристина Алексеевна? Что с ней?

— Да, то есть, у нее... У нее — ледяные зубы! Это она ела Дениса и Алину!

—Вот как... — директорша отъехала от стола в кресле в сторону Моны. — Ты уверена?

— Да, да! Я сама видела ее ледяные зубы!

Директорша медленно и неловко вынула из кресла свое грузное тяжелое тело, подошла к Моне и наклонилась, внимательно глядя ей в глаза с каким-то пониманием — и сожалением. Мона отдышалась и ждала, что сейчас-то все решится и кошмар закончится.

— Говоришь, ледяные зубы — Мона закивала. — Такие?

Звонок дежурного выдернул из беспокойного сна часа в три ночи. «Лёха, тут ЧП в общаге медучилища. Похоже, групповое. Есть трупы».

Общага… мать её. Вечная клоака!

На месте уже толпились ППСники, все бледные, курили одну за одной. Комендантша баба Рая, с виду тетка бывалая, тряслась вся как осиновый лист, крестилась и что-то шептала про «нечистую силу». Я тогда только хмыкнул. Нечистая сила у нас обычно белого цвета, в бутылке с длинным горлышком.

Комната 26. Дверь выбита… И этот запах… тошнотворный запах смерти.

Внутри четыре тела. Молодые совсем, пацаны лет по восемнадцать-двадцать. Висели на самодельных петлях из простыней, привязанных к трубе отопления под потолком. Глаза вылезли из орбит, языки вывалились.

Картина, скажу я вам, не для слабонервных. Даже меня, старого опера, пробрало.

«Что за хрень тут произошла?» – спросил я у молодого эксперта, пока тот возился с фотоаппаратом.

«Похоже суицид, Алексей Сергеич, массовый, – пожал он плечами, но голос его выдавал внутреннюю дрожь. – Странный только… очень странный».

Странный? Не то слово!

Соседи по этажу, напуганные до смерти, рассказали, что эти четверо – Вадим, Сергей, Женя и Антон – были те еще заводилы. Не злобные, но шумные и вечно искали приключений на свою пятую точку. Накануне вечером вроде как собрались баловаться с какой-то «спиритической доской». Нашли мы ее под кроватью – обычный кусок фанеры с коряво нарисованными буквами и цифрами, и блюдце со стрелкой. Детский сад, ей-богу!

Комендантша, кое-как отпоенная валерьянкой, вспомнила, что накануне, около десяти вечера, внезапно вырубился свет во всем квартале. Потом вроде включили, но эти пацаны. С тех пор их никто не видел. Она стучала в их дверь, ломилась – но никто не открыл. Вызвала слесаря, вскрыли… и вот.

Первая странная нестыковка появилась с заключением патологоанатома. Все четверо были сначала задушены. А потом повешены. Но самое дикое – следы на их шеях. Отпечатки пальцев. Их собственные отпечатки! У каждого.

Как, твою мать, такое возможно?! Человек не может сам себя задушить до смерти, а потом еще и в петлю залезть. Мозг отказывался это принимать.

Я целую неделю буквально рыл землю голыми руками. Опрашивал всех, кто их знал. Никаких долгов, никаких серьезных врагов, никаких депрессивных настроений. Обычные студенты-раздолбаи. Версия с наркотой тоже отпала – кровь оказалась чистой.

Дело висело глухарем. Начальство давило, требовало результатов. А у меня – ноль. Только эта чертова доска и отпечатки собственных пальцев на шеях трупов.

Ночами я не спал. Перед глазами стояли эти вытаращенные глаза. И необъяснимость. Страх начал подтачивать изнутри. Я, старый циник, который верил только в материальные доказательства, начал просматривать в интернете всякую чушь про демонов, призывы духов и прочую лабуду.

От безысходности, понимаете? Даже в даркнет залез. И там, среди гор мусора, наткнулся на упоминание об одной… женщине. Якобы она «видит» и «знает». Адрес прилагался – какой-то полузаброшенный поселок в нашей области.

Терять было нечего. Поехал. Нашел старый разваливающийся дом где-то на отшибе. Дверь мне открыла, не старуха, как я ожидал, а девчонка лет девятнадцати на вид. Худая, бледная, с огромными темными глазами, которые, казалось, норовят посмотреть тебе прямо в душу. Я уж было развернулся, думал, меня разыграли.

«Вы из-за тех мальчиков из общежития?» – внезапно спросила она тихим, безэмоциональным голосом.

Я замер. «Откуда…?»

«Я знаю. Проходите, господин следователь».

Внутри царил полумрак, запах сушеных трав и еще чего-то неизвестного. Она усадила меня на шаткий стул.

«Доска, – сказала она, не спрашивая. – Они решили поиграться. Вызвали не того. Глупые мальчишки».

«Кого – не того?» – голос у меня, кажется, сел.

«Голодного. Он откликается на зов, а потом играет по своим правилам. Забирает по одному. Сначала пугает, сводит с ума, а потом…» – она не договорила, но я все понял.

Я смотрел на эту девчонку и чувствовал, как волосы на затылке шевелятся.

«Что мне делать?» – выдохнул я.

«Его нужно изгнать. Запереть. Иначе он придет за следующими».

«Кто это сделает? Вы?»

Она отрицательно покачала головой.

«Я не могу. Только тот, кто имеет отношение к делу. Вы. Я дам вам все необходимое и расскажу, что делать. Но ритуал должны провести именно вы. Один. В той самой комнате».

Мои внутренности сжались в ледяной комок. «Я… я полицейский, а не экзорцист».

«У вас нет выбора, господин следователь. Если не остановите его, он найдет новую жертву. Даже может быть, кого-то среди ваших коллег, кто был на месте. Или… вас». Её глаза ярко сверкнули. «Он уже знает вас».

«Жди, он придет!».

Она дала мне список: три церковные свечи, святая вода, пузырек с какой-то жидкостью, похожей на кровь, но гуще, пучок сухой полыни, горсть соли и маленький, костяной нож.

Потом объяснила порядок действий. Всего три этапа.

Создать защитный круг. Призвать тварь, используя ее «якорь» – ту самую доску. А потом… запереть ее. В специальный сосуд, который она мне тоже любезно дала – небольшую глиняную бутыль с тяжелой пробкой. Она сказала, что самое опасное – последний этап. Нужно будет физически коснуться проявления духа этой бутылью. Если промахнусь или дрогну…

«Если сделаете все правильно, оно уйдет. Если нет…» – она опять не договорила, но её взгляд… он сказал куда больше слов.

Следующей ночью я был в той самой комнате 26. Пришел под предлогом следственного эксперимента, никого из своих звать было запрещено. Это моя битва.

Сердце колотилось так, что, казалось, выпрыгнет из груди. Руки дрожали, когда я раскладывал на полу предметы для ритуала. Запах смерти все еще витал в воздухе, смешиваясь с пылью.

Я начертил солью круг. Поставил свечи. Достал доску, положил в центр. Дрожащей рукой взял пузырек с «кровью» и прядь волос каждого из парней – девчонка велела обязательно их достать. Это для первого этапа, для приманки.

Потом все это сжечь, а дым – в бутыль. Это второй. А третий…

Я собрал всё необходимое. Связался с одним старым знакомым из церковных, на всякий случай. Мало ли, отпеть меня если что…

Когда я уже почти закончил приготовления, за спиной внезапно скрипнула половица. Я резко обернулся, сжимая в руке костяной нож…

Сердце ухнуло куда-то в район в желудка.

Никого.

Пустая, смердящая смертью комната. Тени от тусклой лампочки на лестничной клетке, пробивающейся сквозь щель под дверью, плясали по стенам, словно качающиеся тела тех повешенных.

Наверное, нервы. И просто треск старого деревянного пола, этого ветхого здания.

«Соберись, Лёха, – одернул я себя. – Не время для бабских истерик».

Я вернулся к своему «алтарю». Зажег три церковные свечи. Их пламя затрепетало, выхватывая из темноты корявые буквы на доске . Положил рядом пузырек с темной жидкостью (девчонка сказала, это смесь трав и ее собственной крови – для усиления связи), пучок полыни, соль.

Глиняная бутыль с тяжелой пробкой стояла чуть поодаль, готовая. Выглядело всё это как декорации к дешевому фильму ужасов. Только вот мне было совсем не смешно. Пот стекал по спине градом, несмотря на промозглый холод в комнате.

Первый этап. Защита и призыв. Я рассыпал соль вокруг себя, замыкая круг. Девчонка сказала, это «очертит границу». Потом взял пряди волос – состриг их по-тихому в морге, когда эксперты отвлеклись – и смешал с той кровавой жижей в маленькой металлической плошке.

Поднес свечу. Смесь зашипела, вспыхнула и тут же погасла, оставив после себя едкий, тошнотворный дымок. Я должен был собрать этот дым в бутыль.

В тот момент, когда первая струйка дыма потянулась к горлышку бутыли, я это сразу почувствовал. Не увидел, не услышал – именно почувствовал.

Давящее присутствие. Воздух в комнате стал плотным, как вата, дышать стало трудно. Свечи затрепетали сильнее, почти погасли. И холод… такой холод, что зубы застучали.

Не обычный сквозняк – это был холод… из глубоко вырытой могилы.

Я заставил себя продолжать. Сжег полынь. Дым был гуще, чернее. Он не просто поднимался, он словно тянулся ко мне, обвивался вокруг рук, как змея. В ушах зазвенело. Перед глазами поплыли круги. Я видел лица тех пацанов – синие, с вывалившимися языками, они словно застыли в беззвучном крике.

«Убирайся! Убирайся, тварь!» – прохрипел я, сам не узнавая свой голос. Страх был почти осязаем, он меня душил, но я знал – если сейчас остановлюсь, это конец.

И тут оно проявилось! Не как в кино – никакого жуткого монстра с рогами.

Сначала это был шепот. Еле слышный, на грани восприятия. Он исходил отовсюду и одновременно ниоткуда. Слов было не разобрать, но от этого жуткого шепота в жилах кровь стыла.

Потом на стенах, там, где висели пацаны, проступили темные, влажные пятна. Они медленно расползались, как гниль. Запах в комнате стал невыносимым – смесь разложения и серы.

Доска в центре круга затряслась. Блюдце со стрелкой бешено закрутилось по буквам, выстукивая какую-то абракадабру. Потом оно резко остановилось. НА. ТЕБЕ.

Я почувствовал ледяное прикосновение в области затылка. Как будто кто-то дышал мне в шею ледяным воздухом. Обернуться я не смел. Знал, что если увижу…

«Третий этап, – пронеслось в голове наставление девчонки. – Коснуться проявления бутылью. Запереть!».

Но как коснуться того, чего не видишь?

И тут блюдце на доске подпрыгнуло и с треском ударилось о стену, разлетевшись на куски. Одна из свечей погасла. Потом вторая. Осталась одна, ее пламя металось, как загнанный зверек. Комната погрузилась в почти полную тьму.

Я услышал за спиной тихий, вкрадчивый смешок. Детский. Но в нем не было ничего детского. От этого жуткого смеха хотелось завыть волком.

И тут я его увидел. Нечеткий, колеблющийся силуэт в углу комнаты, там, где тень была гуще всего. Он словно был самой темной частью этой тьмы. И в этой тьме мерцали два красных огонька.

«Ты поиграть пришел?» – проскрипел голос, теперь уже отчетливый.

Руки замерзли так, что я перестал их чувствовать. Бутыль казалась неподъемной.

Я сделал шаг из соляного круга. Это было самое опасное. Выйти из защитного поля.

В этот момент силуэт в углу шевельнулся, качнулся в мою сторону. Красные огоньки приблизились. Я чувствовал, как от него исходит волна ужаса. Он хотел меня сломать, парализовать страхом.

«Не выйдет», – просипел я, медленно поднимая бутыль. В горле пересохло, слова в нем застревали.

Я сделал еще шаг. Оно было уже рядом. Я видел, как тьма вокруг него клубится, как она тянется ко мне тонкими, как паутина, щупальцами. Они касались моей кожи, и в этих местах оставались ледяные ожоги.

Боль пронзила, отрезвляя.

Я замахнулся бутылью, целясь в центр сгустка тьмы, туда, где должны были быть его грудь. И резко ударил.

Раздался звук, похожий на треск ломающегося стекла. Меня с силой отбросило назад, я ударился головой о стену и на мгновение потерял сознание. Запахло паленой плотью.

Когда я пришел в себя, единственная свеча все еще горела. Комната была пуста. Давящего присутствия больше не было.

Бутыль лежала на полу, рядом со мной. Пробка была плотно закрыта. Даже сквозь плотный материал, внутри виднелся какой-то темный, клубящийся туман. Он бился о стенки, словно пойманный зверь.

Я с трудом поднялся. Ноги дрожали. Всё тело ломило. Я подобрал бутыль. Она была невероятно ледяной. И тяжелой, гораздо тяжелее, чем прежде.

Выходя из комнаты, я не оглядывался. Вызвал все того же знакомого из церковных, как и договаривались. Отдал ему бутыль, не вдаваясь в подробности. Он посмотрел на меня странно, но каким-то понимающим взглядом. Сказал, что знает, что с ней делать.

Похоронить на освященной земле, под специальным камнем, с молитвами.

Вернулся я в отдел уже под утро. Меня всего трясло. Начальник посмотрел на мой вид, на свежие ссадины.

«Ну что, Белов? Раскрыл дело?»

«Да вроде, – выдавил я. – Закрывайте дело. Групповой суицид это».

Врать я умел. Иногда это спасает.

Что будет в завтрашних заголовков газет? Не знаю.

«Загадочная смерть студентов раскрыта»? Или просто очередная заметка о том, как тяжело жить нашей молодежи?

Мне было уже все равно.

I'm alive again

Вчера, первого мая 2025 года, мне исполнилось бы ровно 200 лет. Я снова жив, я полон сил, я прогуливаюсь по улицам, построенного по моим чертежам города, вдыхая сигаретный дым (сигары то ли перестали производить, то ли не завозят в этот медвежий угол, нужно будет прояснить сей вопрос), наблюдаю перемены, произошедшие за отрезок, более чем в столетие, пока я оставался мертвым и запертым в сыром подземелье под заводом. Перемены эти поражают воображение. Автомобили приобрели иные очертания и стали гораздо быстрее, брусчатку на улицах сменил асфальт, и мода сделала значительный скачок в сторону абсурда. Сильнее всего меня впечатлили новшества, введённые на заводе. Я в свое время и помыслить не мог о таких совершенных механизмах и удивительных машинах. Человеческий труд упростился, автоматы облегчили жизнь человечества. Прогресс! Как же я люблю прогресс!

Сколько мне сейчас? Оглядываю свое тело, рассматриваю руки. Лет тридцать? Лучший возраст в жизни мужчины. Этот мой отдаленный потомок даже смахивает чем-то на меня в молодости, одна порода. Сгибаю и разгибаю руки, кручу шеей, приседаю. Живая кровь омолаживает мой старый разум, бросается в голову. Мне хочется сорваться с места, бежать вниз по улице, хохотать во весь голос, почувствовать силу и податливость мускулов, схватить ту девушку в, неприлично обтягивающих выпирающий задок, подштанниках и закружить ее в вальсе под цветущими кронами старых яблонь.

Я глубоко вдыхаю. Лёгкие распирает от бодрящего, словно пузырьки в бокале шампанского, воздуха. А запахи! О, эти запахи дорожной пыли, бензиновых паров, цветущего сада, земли, молодой травы, незнакомой пищи и пота прохожих женщин – пьянящий коктейль квинтэссенции жизни. Я жив. Я снова жив.

Меня не удивляет, как причудливо складывается мозаика судьбы, как самые фантастические свершения чередуются в ней с годами упорного труда, а мистические, потаённые законы мироздания уступают упорной воле – я сам ей творец, подчиняясь моему желанию тасуется колода моего бытия. Как задумал, так и свершилось. А что поразительно, так то, как выродился мой род за какие-то сто с небольшим лет. Ну, спрашивается, что это? Фанатичная баба, одержимая бесами, восторженная старая девица и столичный юродивый хлыщ – и это потомки славного рода? Мои потомки? Человеческий сор, не имевший бы цены, если б не кровь, текущая в их жилах. Великое дело эта кровь. Всё на ней завязано.

Мимо проезжает совсем уж причудливое авто. Первым делом приобрету авто и возьму пару уроков вождения. Интересно, этот мой праправнучек, любезно предоставивший в моё распоряжение тело, водил автомобиль? Впрочем, пустое. Освою. А тело хорошее, новенькое, будто старый хозяин берег его и пользовался от случая к случаю. Останавливаюсь у витрины, разглядываю себя, бросаю взгляд внутрь, за стекло. Там, в помещении, невысокая стойка, окружённая застеклёнными полками. На полках расставлены в ряд чёрные и серебристые плоские шкатулки. Что это? Поверхность некоторых отображает живые картинки. Истинное чудо — карманный синематограф. Сколько чудес вокруг, сколько тайн мне ещё предстоит постигнуть, сколько познать! Если мой захудалый Запрудный таков, то каковы нынче столицы? К слову, где у нас сейчас столица? По-прежнему в Петербурге? Непременно съездить! Закончу дела в Запрудном, навещу стольный град. И Париж, конечно. Сто лет не был в Париже, а точнее, сто двадцать три года. Помню, весной 1902-го... Но для начала отобедать. Я слона готов съесть. Как же хорошо, как хорошо.

В общем, кнопку пятого -- или какого?! -- этажа я подрезал немного, почистил, нажал... и ничего.

В принципе, если представить, что... хм... аномалия существовала уже на моменте пристройки лифта, то в чём-то даже логично. Заказали панель на шесть кнопок, потому что этажей -- шесть, а потом не смогли одну из кнопок никуда подключить, потому что этажей -- пять. Представляю, как дальше всё выглядело. "Вы там считать не умеете", "да вы там допились до белой горячки", "да вы", "да я". Плавали -- знаем.

Побеждённый, но не сломленный, я вышел во двор покурить. Опять подсел к бабке на лавке -- ну где ей ещё время проводить. Пожурила меня, что за здоровьем не слежу -- пью, курю, баб не вожу. Сказала мол смотри, станешь как Алёшенька. На вопрос "ху из мистер Алёшенька" оказалось, что так моего соседа снизу зовут. Вот как у людей, эээ, в возрасте бывает -- один день "алкаш ентот", другой день "Алёшенька".

На справедливый вопрос про сфигали мне становиться как Алёшенька, со слов бабки получилось, что он когда в доме селился нормальный был мужик. Скорее даже парень. Помогал ей иногда чем мог, а запил потом уже. Начал про какое-то замаливание грехов говорить и прочую муть, ну и покатился по наклонной.

В общем по-дурацки как-то день прошёл, оставил меня с какими-то паршивыми ощущениями, что стану действительно как Алёшенька. Ночью почти не спал, и бубнёж ещё громче стал. И что-то в этом бубнеже такое стало чудиться мне... обвиняющее, что ли. В три часа ночи сидел, смотрел в пол, думал что надо как-то объяснить там, что я ни в чём не виноват. Если честно, мысли совсем странные полезли -- что надо в полу дыру просверлить, спуститься и всё объяснить.

Тут я опять себе про Алёшеньку и его печальную судьбу напомнил и никакую дыру сверлить не стал, а подумал, что пора бы озаботиться переездом. Но перед этим... Если у себя в полу дыру лучше не сверлить, то напротив меня-то чердак... Никто там не живёт... Одним глазком хоть посмотреть, что за чертовщина такая... В худшем случае просверлю маааленькую дырочку бабке в квартиру, она и не заметит -- со слухом у неё прямо скажем так себе.

Найти ключи от чердака был тот ещё квест, но нет ничего невозможного для человека, который взял на работе отгул и твёрдо намерен использовать его на триста процентов.

На чердаке я раньше не бывал, повода как-то не было. Он оказался весь в каких-то обломанных бетонных плитах, арматуре -- в общем, строительном мусоре. И покрыт ровным слоем серой бетонной пыли. Ещё он оказался сильно побольше, чем моя квартирка. Вот где надо обустраиваться-то было.

Я по чердаку послонялся без особого плана, посмотрел на лестницу вверх, на крышу, успокоил себя тем что гештальт закрыт, никакую дырку я конечно не буду в полу сверлить, и собирался уже уходить, когда увидел в полу люк. Деревянная такая квадратная дверца, подгнившая, рама жестью обита. И большой такой амбарный замок, доброоотный такой. Проржавевший немного. Скважина чем-то красным залита, типа воска, в воске пятиконечная советская звезда выжата, и под воском старая пожелтевшая бумажка с надписью "Опечатано".

Ну, думаю, одним глазком. Может там армяне в нарды играют, а я съезжать собрался. Взял пару арматурин с пола, замок крякнул, хрустнул, дужка треснула, ура-победа, люк открыт.

Лучше бы там армяне в нарды играли.

Продолжение