Royal Navy

Начало: АБОРДАЖНЫЕ ТЕСАКИ.

АБОРДАЖНЫЕ ПИКИ.

Фотография ниже иллюстрирует коллекцию из пяти абордажных пик британского Королевского Флота и американского военно-морского флота 18-19 веков.

***
АБОРДАЖНЫЕ ТОПОРЫ.
Приведенные ниже фотографии иллюстрируют более редкие, чем тесаки, но хорошо известные по документам и литературе абордажные топоры Королевского Флота Великобритании, использовавшиеся примерно с 1750-х до середины 1800-х годов самим Королевским Флотом, американским военно-морским флотом, британскими и американскими каперами. Эти образцы абордажных топоров мало различались во времена Франко-индийской войны (колониальный театр военных действий Семилетней войны), американской революции, Англо-американской войны 1812 года, Наполеоновских войн, и их экземпляры можно найти по всему миру, где только ходил британский военно-морской флот!
Британский абордажный топор, найденный в Австралии. Такая модель использовалась примерно в 1790-1850-х гг.:

Британский абордажный топор примерно 1750-1790-х гг., найденный в США. Использовался, вероятно, американским военно-морским флотом:

Было найдено несколько таких абордажных топоров с выбитой на рукояти надписью "А. Льюис", и по сей день не определено, кто это был и какое значение имела эта маркировка:

Британский абордажный топор, найденный в Канаде, последнего установленного Королевским Флотом образца P1859:

Этот экземпляр хорошо промаркирован. На одной стороне стоит штамп арсенала с датой изготовления: 1890 год, а также литеры "C&М" как марка производителя:

На другой стороне проставлены клеймо, известное среди моряков как "широкая стрела" или "воронья лапка", указывающее на собственность правительства Великобритании, литеры "WD" - Военное Министерство (War Department) и "N" - Флот (Navy; подобными топорами пользовались и "сухопутчики"), а также цифра "7" - номер проведенной инспекции и/или шифр места ее проведения:

______________________________________Перевод с англ. яз. мат-ла с сайта английских коллекционеров военно-морского антиквариата.

"...Внезапно раздался страшный взрыв ругательств, стол и скамьи с грохотом опрокинулись на пол, звякнула сталь клинков, кто-то вскрикнул от боли, и через минуту я увидел Черного Пса, со всех ног бегущего к двери. Капитан гнался за ним. Их кортики были обнажены. У черного Пса из левого плеча текла кровь. Возле самой двери капитан замахнулся кортиком и хотел нанести убегающему еще один, самый страшный, удар и несомненно разрубил бы ему голову пополам, но кортик зацепился за большую вывеску нашего "Адмирала Бенбоу". На вывеске, внизу, на самой раме, до сих пор можно видеть след от него. На этом битва кончилась" (Р.Л. Стивенсон. "Остров сокровищ").

"Кортики", упоминающиеся в классике морских приключений Р.Л. Стивенсона, это академический перевод английского термина: cutlass, обозначающего на самом деле абордажную саблю или тесак. Ниже представлен обзор абордажного "холодняка" британского Королевского Флота с сайта английских коллекционеров военно-морского антиквариата. ***
Королевский Флот Великобритании господствовал в мировом океане, на торговых путях и контролировал моря в значительной степени благодаря тому, что был наиболее организованным и четко обученным из всех основных военно-морских сил своего времени, и его холодное оружие, используемое для абордажа и отражения нападений абордажников противника, отражало это положение.

Королевский Флот был одним из первых военно-морских флотов в 18 веке, начавших стандартизацию личного холодного оружия, используемого обычным моряком, или Джеком Таром, как английских матросов называли в обиходе. Эта стандартизация потребовала специальной технической подготовки, которую потребовалось провести многим производителям клинков, проверки наличного оружия и выпуска этой продукции с соответствующими клеймами инспекции и арсенала. (...)

1650-1750-е годы.

Приведенные выше фотографии иллюстрируют классический пример изготовленного на заказ военно-морского тесака середины-конца 17 - 18 веков, который носили в качестве личного оружия офицеры Королевского Флота, а также офицеры каперов и пираты.

Эфес выполнен из латуни и кости, конструкция указывают на происхождение с середины 1600-х до начала 1700-х годов. Изображения полуобнаженных женщин и сатиров, резвящихся и пьющих вино на Вакханалии, тщательной ручной работы, расположены по всей рукояти. Это, безусловно, указывает на то, что заказчик тесака был состоятельным человеком; но - очевидно - этот клинок носили лихие парни на мостиках военных или каперских кораблей, а не городские щеголи-джентльмены.

Клеймо производителя на лезвии гласит: HARVEY, это фамилия британской династии оружейников, изготавливавших шпаги и сабли с середины 17 по 19 века.
***
1750-1790-е годы.

На фотографии выше изображен абордажный тесак Королевского Флота Великобритании образца 1804 года, известный как "двухдисковой" или "восьмерка", с круглой гардой из листового металла и изогнутым клинком, образец, реже встречавшийся в середине-конце 18 века (1750-1796). Большинство военно-морских тесаков того периода, отдаленно напоминавшие в поперечном сечении восьмерку, имели прямой клинок. Во время Войны за независимость США британские военно-морские тесаки (образца 1750-1796 годов) также широко использовались американским континентальным военно-морским флотом.
В некоторых случаях американские ножовщики использовали клинки с британской или немецкой маркировкой (некоторые даже с королевским вензелем) и изготавливали свои собственные рукояти и гарды для военно-морских тесаков "американского производства".

Представленный выше тесак британского флота хорошо промаркирован на обеих сторонах клинка британской королевской короной и королевским вензелем "GR" короля Георга III. Других маркировок не видно. Этот тесак имеет слегка изогнутый клинок длиной 26,5 дюйма (67,3 см). На гарде и рукояти до сих пор сохранились остатки чернения. Клейма производителя не видны.
Этот абордажный тесак мог быть произведен и использоваться либо британским, либо американским военно-морскими силами - а вполне возможно, и обоими!

К илл. - Примерно от такого тесака потерял голову (в прямом смысле) знаменитый пират Эдвард Тич - Черная Борода во время своего последнего абордажа в 1718 г.
Наиболее реалистичное изображение этого эпизода - буйнобородого капитана морских разбойников "нашинковал" со спины неназванный матрос-шотландец, а спереди добавил из пистолета лейтенант Королевского Флота Роберт Мэйнард.
***
1800-1812.

Фотография выше представляет военно-морской тесак, приобретенный британскими или американскими военными моряками в частном порядке в самом начале 19 века, или, возможно, использовавшийся на каперском судне. Рукоять определенно напоминает британский образец 1804 года, хотя и выглядит немного грубее, чем обычно можно встретить у британских клинков, изготовленных по контракту с Королевским Флотом. Выточенная из дерева рукоятка и плоское загнутое лезвие без опознавательных знаков не соответствуют стандартному абордажному тесаку британского флота того времени, поэтому это определенно клинок, приобретенный частным образом, который использовался на борту британских или американских кораблей, скорее всего - каперских, во время Наполеоновских войн, Англо-американской войны 1812 года и пиратских войн в Берберии.

Несмотря на наличие определенных характеристик оружия Королевского Флота, есть предположение, что этот экземпляр абордажного тесака на самом деле американского производства именно из-за обточенной деревянной рукояти, которую большинство английских ножевиков никогда не делали. Между рукояткой и клинком присутствует кожаная прокладка.
***
1804-1845.

Фотография иллюстрирует британскую модель абордажной сабли образца P1814. Обратите внимание на длинный изогнутый клинок-фальшион, гладкий и очень красивый... Общий вес модели 1814 года намного меньше, чем модели 1804 года, оружие очень хорошо сбалансировано и просто "кажется правильным"... (Напоминает французские морские сабли M1833 или более легкие M1860 военно-морского флота США)..
Ширина сабли в рикассо (пяте клинка) 1 и 3/8 дюйма, общая длина 31 и 1/4 дюйма (79,38 см), длина заточенного лезвия 26 5/8 дюйма (примерно 67,5 см).

В поперечном сечении клинок отдаленно напоминает цифру "8", это общая черта всего абордажного клинкового оружия до модели 1845 г., заслужившая прозвище: "восьмерка".

Обратите внимание на приведенный выше королевский герб короля Георга III на клинке, обозначающий государственную собственность и то, что данная модель оружия была принята на вооружение. Это всего лишь второй известный экземпляр сабли модели 1814 года с этим штампованным вензелем, подтверждающим использование в качестве части инвентаря/вооружения Королевского Флота.
***
1845-1889.

На фотографии выше изображен абордажный тесак модели P1845 в стандартных кожаных ножнах. P1845 положил конец долгой 100-летней эпохе "двухдискового" клинка, слегка напоминавшего в сечении цифру "8", и продолжил традицию отхода от полностью прямого лезвия. Срок службы P1845 составил более 50 лет, лишь в 1889 году была произведена небольшая модификация для его укорочения. Конкретный экземпляр военно-морского тесака, показанный здесь, был произведен компанией Wilkinson Pall Mall, клеймо которой выбито возле рукоятки.

В 1889 году существующие исправные 29-дюймовые в длину (73.66 см) клинки P1845 были слегка модифицированы и укорочены на 2 дюйма, так появилась модель тесака P1889. Рукоятка была изготовлена из прочной кожи, закрепленной заклепками.

К илл. - Моряки Королевского Флота Великобритании упражняются с тесаками на палубе корабля. Судя по тщательно изображенной форме одежды и схематически прорисованным деталям оснастки - это конец первой половины XIX в.
***
1859 год.

На фотографии выше изображен экспериментальный образец тесака-штыка британского Королевского Флота P1858, который в итоге так и не был принят моряками. В целях экономии средств британское Адмиралтейство разработало и представило тесак-штык P1858 в качестве многоцелевого оружия. Однако клинок был слишком тяжелым и громоздким для использования в качестве штыка и недостаточно сбалансированным для применения в качестве сабли.

Обратите внимание на кольцо для крепления на ствол винтовки, а также на защелкивающийся язычок для фиксирования штыка.

Статья в британском военном издании "The Navy and Army Illustrated" об использовании абордажных тесаков, 1898:

***
1901-1945.

На фотографии изображен военно-морской тесак образца 1901P, последняя официальная модель тесака Королевского Флота Великобритании, которая использовалась в качестве холодного оружия на британских кораблях вплоть до конца Второй мировой войны. Рукоять сделана из кожи, закрепленной заклепками.

Обратите внимание на маркировку на клинке. На фотографии слева указана дата '01, что означает выпуск 1901 года. На фотографии справа изображена широкая стрелка - эмблема Британского Совета по Вооружениям (British Board of Ordinance) над инициалами инспекции "EFD", которая находится над изображением королевской короны и неразборчивым номером.

______________________________________________________________Перевод с англ. яз.

ОКОНЧАНИЕ СЛЕДУЕТ, а именно абордажные топоры и пики.

6 февраля 1942 г. наблюдатели на Острове Рождества, небольшом клочке вулканической суши, затерянном в Индийском океане в полутора тысячах миль от Австралии и 220 милях от Джакарты (Индонезия), заметили неподалеку от берега странный объект темного цвета. Население этой «колониальной территории», находившейся под властью британской короны (две тысячи китайцев, малайцев и индийцев, работавших на добыче фосфатов, несколько десятков европейцев и небольшой гарнизон сикхской полиции) со дня на день ожидало вторжения японцев.

Потому предмет поначалу приняли за рубку японской подводной лодки, идущей в полупогруженном положении. Однако, заметив, как он свободно качается на волнах, капитан порта Дж.Р.Смит (Harbour Master Сapt. J.R.Smith) отказался от этого предположения. Он приказал своему заместителю Э.Крейгу (E.Craig) взять лоцманскую шлюпку и произвести осмотр «неопознанного гостя этих вод». В послевоенные годы Крейг так описал жуткую находку и дальнейшие события: «С помощью двух матросов-малайцев я вывел нашу моторную лодку в море и обнаружил свободно дрейфующий спасательный плот системы Керли (Саrley float). На плоту находился труп моряка, одетый в выгоревший на солнце синий комбинезон, который полулежал, откинувшись на борт, подогнув под себя ноги и опустив правую руку в море. Останки выглядели хорошо сохранившимися благодаря воздействию соли и ветра, однако там, где они были погружены в воду, подверглись разрушительному воздействию прожорливой морской живности, а лицо совершенно расклевали птицы. Мы взяли плот на буксир и привели его в гавань, где он был поднят на берег при помощи крана… После этого тело доставили в госпиталь для посмертной экспертизы…»

Местный врач, доктор Скотт (Dr.Scott, Medical Officer) установил, что останки принадлежали «молодому европейцу, ростом 6 футов 2 дюймов (187,8 см.) и широкоплечему». Комбинезон, «напоминавший образец, установленный для военно-морского личного состава и офицеров (naval ratings & officers) Британского содружества» и найденный на плоту матросский ботинок, имевший клеймо военных поставок, свидетельствовали о принадлежности погибшего к экипажу боевого корабля. Разобрав спасательный плот, носивший на себе следы повреждений осколками снаряда, вынужденные эксперты обнаружили на металлической раме бренд австралийской фирмы-производителя (LYSAGHT DUA-ANNEAL ZINC. MADE IN AUSTRALIA INSIDE.). По обросшему водорослями днищу они заключили, что плот с его страшным грузом не менее пары месяцев носило по волнам.
Останки неизвестного моряка были преданы земле на старом европейском кладбище острова с отданием военных почестей. Заведовавший местной радиостанцией инженер Джозеф «Банни» Бейкер (Joseph Bunny Baker), в духе военного времени - боец «взвода Острова Рождества Сингапурcких добровольцев» (Christmas Island platoon of the Singapore Volunteers), оставил описание этой печальной церемонии: «Мы отнесли его на склон холма, в живописный парк с видом на поселок… Он нашел последний покой на кладбище в окружении кофейных садов. Губернатор (The District Officer) провел короткую службу, а мы, несколько добровольцев, обеспечили почетный караул. Сикхский полицейский сыграл «Последнюю стражу» (The Last Post), и грустные звуки горна далеко разнеслись в тихом вечернем воздухе… Все поняли, что война приближается к нашему острову».

На теле или на плоту не было найдено ничего, что позволило бы идентифицировать личность погибшего моряка. Однако, изучив косвенные доказательства, скромное начальство крошечного британского владения пришло к выводу: на их уединенный островок по воле судьбы и течения вынесло последнего свидетеля гибели легкого крейсера Королевского Австралийского флота (Royal Australian Navy, RAN) НMAS «Сидней» со всем экипажем… Впоследствии к история «неизвестного моряка с Острова Рождества» не раз обращались австралийские официальные органы и западные историки, пытавшиеся приподнять мрачную завесу тайны, скрывающую последние часы крейсера и его команды.

Обстоятельства последнего боя НMAS «Сидней» 19 ноября 1941 г. известны довольно хорошо, в первую очередь благодаря их почти сюрреалистическому характеру. Современный легкий крейсер с отличным вооружением и опытным экипажем, краса и гордость Австралии, построенный в Великобритании по успешному проекту «Улучшенный Линдер» и вступивший в строй RAN только в 1935 г., в скоротечном сражении получил смертельный удар от гитлеровского рейдера «Корморан», представлявшего собой торговое судно, переоборудованное во вспомогательный крейсер. В тени печального для репутации крейсера исхода его «карьеры» теряется то обстоятельство, что к моменту роковой встречи с «Корморанам» австралийский крейсер отнюдь не был новичком в морской войне. Дебютировав участием в операциях Британского флота (Rоyal Navy) против «карманного линкора» гитлеровского кригсмарине (Kriegsmarine) «Адмирал Граф Шпее» в ноябре 1939 г., «Сидней» (командир кэптан Джон А. Коллинз - Captain John A. Collins) затем сопровождал конвои, перебрасывавших через Индийский океан австралийские и новозеландские войска, отправлявшиеся в Европу (Anzac convoy US 1, 2 и 3). 10 июня 1940 г. он прибыл в Александрию для участия в боевых действиях на Средиземном море. Будучи включен в состав британского 7-го дивизиона крейсеров (7th Cruiser Squadron), 21 июня 1940 г. крейсер впервые вступил в огневой контакт с неприятелем во время обстрела англо-французским отрядом кораблей итальянского порта Бардия. Тогда же «Сидней» понес первые потери: корабельный самолет-амфибия «Супермарин Валрус», корректировавший огонь с воздуха, подвергся ошибочной атаке тройки британских истребителей «Глостер Гладиатор» и получил «невосстановимые повреждения». После капитуляции Франции австралийский крейсер принял участие в интернировании действовавших совместно с британцами французских морских сил, а затем был брошен на сопровождение мальтийских конвоев. В бою 27 июня он одержал первую победу, потопив итальянский эсминец «Espero», серьезно поврежденный другими британскими кораблями, однако отважно пытавшийся оказать «Сиднею» сопротивление. Австралийские моряки отнеслись к поверженному противнику со всем возможным благородством. Несмотря на угрозу атаки подводных лодок, крейсер в течение двух часов оставался на месте сражения, подбирая из воды выживших итальянских моряков (спасено 47 чел.) и, уходя, оставил там полностью оборудованный катер для тех, кто не пожелал сдаться.

В июле 1940 за участие в морском сражении при Калабрии «Сидней», успешно накрывший огнем итальянский крейсер и поразивший ставивший дымовую завесу эсминец, а также израсходовавший весь запас зенитных боеприпасов при отражении яростных авианалетов противника, получил традиционную британскую боевую награду (Battle Honour) – ленту к своему гербу с надписью: «Сalabria 1940». Однако звездный час крейсера наступил 19 июля в первом сражении у мыса Спада, тем более что его командир был тогда командующим офицером с британской стороны. Совместно с 5 британскими эсминцами «Сидней» перехватил итальянские легкие крейсера «Giovanni dalle Bande Nere» и «Bartolomeo Colleoni» и после интенсивного обмена залпами повредил и принудил к поспешному отходу первый, а второй окончательно вывел из строя. Эсминцам оставалось только добить «подранка» торпедами.

При этом кэптан Коллинз снова принял все меры к тому, чтобы экипаж потопленного «Bartolomeo Colleoni» был спасен (555 чел. спасено, 121 погиб). Герб HMAS «Сидней» после этого украсила новая лента – «Spada 1940», командир крейсера получил орден Бани, а многие моряки крейсера – различные британские отличия. Не менее высокой оценкой доблести корабля, сражавшегося в своем крайне динамичном стиле, с почти полным расходом боезапаса к 6-дюймовым (150-мм) орудиям главного калибра, и вышедшего из жестокого боя без существенных повреждений и потерь (пробитая снарядом труба и 1 раненый), стало то, что он заслужил у союзных моряков уважительное прозвище: «Серый гладиатор» («The Gray Gladiator»).

В продолжение своей службы на Средиземноморском ТВД «Сидней» сопровождал транспорты на Мальту и Крит, отражал авианалеты противника, обстреливал военные объекты на побережье Италии, принял участие в разгроме итальянского конвоя в проливе Отранто в ночь 11-12 декабря 1940 г. (совместно с британскими крейсерами и эсминцами потопил 3 грузовых судна и самостоятельно повредил эсминец), прошел модернизацию в Александрии (усилено бронирование). 8 января 1941 г. «Серый гладиатор», уже несший к тому времени камуфляжную окраску, получил приказ возвращаться в Австралию для противостояния активизировавшимся действиям германских вспомогательных крейсеров в Индийском океане. Поучаствовав по пути в безрезультатной «ловле» удачливого рейдера кригсмарине «Атлантис» у побережья Сомали, «Сидней» и его храбрый экипаж вернулись к родным берегам, где 10-11 февраля были с ликованием встречены в порту города, имя которого носил крейсер. За всю свою средиземноморскую компанию единственными безвозвратными потерями на крейсере стали один матрос, скончавшийся от болезни, и другой, убитый в драке в одном из кабаков Александрии. Впрочем, опытный экипаж корабля все же сократился на 100 чел., оставленных в распоряжении Rоуаl Navy. Невольно вспоминаются слова Константина Симонова, посвященные другим участникам этой войны, но такие уместные здесь: «Судьба уже разделила их на живых и мертвых»…

После краткого отдыха, за время которого моряки с «Сиднея» наслаждались репутацией героев, крейсер вновь приступил к несению службы. В основном она сводилась к сопровождению войсковых конвоев в восточной части Индийского и в юго-западной части Тихого океанов. Очевидно, что после жарких боев на Средиземноморье эти обязанности представлялись экипажу крейсера едва ли не курортным круизом. Несмотря на назревавшее столкновение Союзников с Японией, единственным реальным напоминанием о войне были спорадические действия немецких вспомогательных крейсеров, которые на «Сиднее» вряд ли считали опасным противником Как результат, австралийские моряки позволили себе чересчур расслабиться. К тому же 15 мая 1941 г. испытанного Джона Коллинза на посту командира корабля сменил кэптан Джозеф Барнетт (Captain Joseph Burnett).

Служебные характеристики этого офицера, особенно с учетом специфики военных традиций Британского Содружества, выглядели отлично: «Очень толковый, лояльный и эффективный офицер, который выполнял обязанности старшего офицера корабля и штабного работника с заметным успехом. Хороший организатор, тактичный, уравновешенный... Пользовался авторитетом на корабле, особенно как председатель офицерского клуба… Отлично играет в футбол, регби и теннис. Сильный характер, полностью заслуживающий доверия». Словом, лучший легкий крейсер RAN вел человек, не имевший ни опыта командования кораблем, ни боевого опыта (служба 18-летним мичманом в последний год Первой мировой вряд ли могла быть принята в расчет).
Передав под «опеку» британского легкого крейсера HMS «Дюрбан» транспорт «Зеландия», доставлявший части австралийской 8-й дивизии в Сингапур, 19 ноября 1941 г. HMAS «Сидней» направлялся в порт приписки Фримантл. После скучного похода моряки уже предвкушали увольнение на берег со всеми его желанными развлечениями, когда около 16.00 по местному времени в точке 26°S 111°E всего в 150 милях от западного побережья Австралии сигнальщики крейсера доложили об обнаружении неопознанного торгового судна на удалении 8 миль (около 15 км.). Встреча с немецким рейдером представлялась командиру «Сиднея» маловероятной (судя по его дальнейшим действиям), однако, будучи дотошным службистом, проведшим многие годы в военно-морских штабах, он принял решение «подстраховаться». Легкий крейсер пошел на сближение с «купцом» и с помощью сигнального прожектора затребовал от него идентификации. На гитлеровском вспомогательном крейсере «Корморан» (командир фрегаттен капитан Теодор Детмерс - Fregattenkapit;n Theodor Detmers), безнаказанно пиратствовавшем в водах Атлантики и Индийского океана уже около года, вскоре поняли, что боя не избежать. В его экипаже служили опытные и фанатичные нацистские морские волки, и теперь они решили не сдаться и не погибнуть в бою - что было бы логично, учитывая огромную разницу в боевом потенциале кораблей, - а попытаться победить…

Дальнейший ход событий слишком хорошо известен, чтобы подробно излагать то, как «Корморан», выдававший себя за голландский теплоход «Straat Malakka», используя обмен световыми и флажковыми сигналами и «паническое» радиосообщение о «преследовании рейдером», сумел усыпить и без того ослабленную бдительность австралийцев и «подманить» их под жерла своих орудий. По мнению отечественного военно-морского историка И.Чернышева, командир «Корморана» Детмерс был «отнюдь не выдающимся моряком»; тем не менее, он сумел вчистую переиграть своего «визави», имевшего репутацию блестящего офицера. За прошедшие годы было выдвинуто немало предположений, почему кэптан Барнетт не использовал для разведки бортовой гидросамолет, почему он беспечно приблизился к «Корморану» на дистанцию 1,3 км (а по некоторым версиям – даже на 800 м.), причем против солнца, и, наконец, почему он даже не удосужился сообщить по радио о встрече с «чужаком»… Ответ на эти вопросы командир «Сиднея» унес с собой в пучину Индийского океана. Наведенные на противника 8 орудий главного калибра «Сиднея» и быстрота, с которой артиллеристы крейсера ответили на внезапный залп «Корморана», свидетельствует, что австралийцы не исключали возможности «встретить волка под овечьей шкурой». В то же время в своем рапорте о сражении Теодор Детмерс подробно описывает картину, увиденную им на палубе противника за минуту до боя: легкомысленно столпившиеся у лееров моряки (в т.ч. узнаваемые по рабочей форме вахтенные из машинного отделения и с технических постов), отсутствие расчетов у 4-дюймовок (100-мм) вспомогательного калибра, но при этом половина зенитных расчетов на местах (плюс Барнетту). Очевидно, моряки «Сиднея» все-таки предполагали, что с «голландским купцом» не все чисто; в то же время они, прошедшие через огонь сражений на Средиземноморье, были настолько уверены в своем подавляющем превосходстве, что допустили самую фатальную из военных ошибок: недооценили врага.

Жестокая расплата наступила в 17.30, когда трехцветный голландский флаг пополз вниз, а на гафель «Корморана» взвился зловещий «kriegsfahne» с тевтонским крестом и нацистской свастикой. Фальшивые борта рейдера упали, и по «Сиднею» в упор ударили четыре 150-мм орудия рейдера (два с противоположного борта не могли вести огонь), а пять 20-мм зенитных автоматов и 37-мм скорострельное орудие открыли кинжальный огонь по палубе «австралийца», в буквальном смысле сметая с нее несчастных зевак. По утверждению австралийского историка М.Монтгомери, автора работы с интригующим названием «Кто потопил «Сидней»?» (Michael Montgomery, Who Sank the Sydney?), в бою участвовали даже бойцы абордажной партии «Корморана», вооруженные пулеметами МG34. Командирский мостик «Сиднея», центральный пост управления огнем и радиорубка были разбиты почти сразу. Кэптан Барнетт, вероятно, погиб вместе с другими старшими офицерами, едва успев отдать приказ: «Огонь!». Однако первый и единственный «регулярный» залп австралийского крейсера был неэффективен, а мгновение спустя немецкие комендоры вывели из строя носовые башни главного калибра («A» и «B»). Помимо этого, гитлеровцы в первые минуты боя крайне успешно поразили носовую часть «австралийца» торпедой, заставив его «сесть носом». Гулявший по палубе «Сиднея» град осколков и смерч 20-мм снарядов разносили на куски всех, пытавшихся добраться до четырехдюймовок и торпедных аппаратов. Корабельный самолет, по ряду свидетельств готовившийся к взлету, был разбит прямым попаданием вместе с катапультой. Все возможности сопротивления австралийского экипажа свелись к стрельбе кормовой башни «X» (кормовая «Y» замолчала после всего четырех залпов), отчаянной, но неточной из-за отсутствия управления огнем и слепившего артиллеристов солнца. В 2008 г. австралийские подводные археологи, обследовавшие обломки «Сиднея», насчитали на них 87 пробоин от снарядов главного калибра «Корморана».

Несмотря на попытку вести ответный огонь, герои мыса Спады и Калабрии добились всего 3 эффективных попаданий в "Корморан". А немецкие артиллеристы стреляли убийственно точно. За каких-нибудь 15 минут мощный красавец-крейсер превратился в объятые пламенем развалины. Тем не менее, смертельно раненый «Серый гладиатор» дрался до конца. В 17.45 он внезапно сменил курс и пошел наперерез «Корморану». Позже появилась версия, что «Сидней» потерял управление, однако участвовавшие в бою немецкие моряки охарактеризовали этот маневр как попытку тарана. Рейдеру повезло проскочить перед самым носом у изувеченного «Сиднея», который прошел за его кормой так близко, что, по свидетельству немецкого лейтенанта Мессершмидта, «были слышны жуткие крики погибавших в пламени людей», а какой-то австралийский моряк палил по врагу из… револьвера (!!!). На расходящихся курсах «Корморан» продолжал обстреливать своего погибающего противника до 17.35. Австралийцы не могли отвечать, так как их последнюю боеспособную башню заклинило в прежнем положении. Однако среди пожаров и разгрома еще была жива воля к борьбе: внезапно «Сидней» выпустил по вспомогательному крейсеру две торпеды (некоторые свидетели упоминали четыре), избежать которых «немцу» удалось по чистой случайности: капитан Детмерс в это время развернул корабль вслед «Сиднею». Однако из-за серьезных повреждений в машинном отделении, куда угодил один из австралийских снарядов, гитлеровцы отказались от преследования. Окутанный дымом «Сидней», теряя ход, продолжил свое агонизирующее движение. На «Корморане» сомневались, что «корабль находится под контролем». Лейтенант Мессершмидт отметил, что он имел глубокий дифферент на нос, надстройки и носовые орудийные башни были разрушены, мачты сбиты, в передней части корпуса и в районе катапульты бушевало пламя. Гитлеровские моряки замечали на горизонте отблески большого огня, в котором погибал их враг, примерно до 22.00, потом все поглотила тьма.
Из полученных «Кормораном» в бою повреждений смертельным оказались возгорание цистерны с горючим вкупе с выходом из строя противопожарных помп. Поняв, что с пламенем справиться не удастся, Теодор Детмерс отдал приказ покинуть корабль.

В сгустившихся вечерних сумерках немецкий экипаж спустил шлюпки и плоты, последними обреченный рейдер покинули офицеры, открывшие кингстоны, чтобы ускорить его гибель. Вскоре после полуночи на «Корморане» взорвался запас морских мин, и он быстро затонул. HMAS «Сидней» все же послал на дно своего убийцу. Из 399 членов экипажа гитлеровского рейдера погибли 82 чел., однако в бою или от полученных ран – лишь около четверти из них; остальные (частично – раненые) утонули, когда внезапно перевернулся один из перегруженных плотов, накрыв находившихся на нем людей. Остальные 317 чел. в период между 23 и 26 ноября были подобраны в море австралийскими и британскими кораблями или (в случае с капитаном Детмерсом и его группой) достигли на спасательных плавсредствах берега Австралии. Остаток войны они провели в плену.___________________________________________________М.Кожемякин.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.

15 (28) октября 1914 г., у берегов  Малайзии, очень далекой от основных фронтов Первой мировой войны и, тем не менее, ставшей свидетельницей одного из ее морских сражений, во время дерзкого набега германского рейдера "Эмден" на бухту Пенанг ПОГИБ КРЕЙСЕР 2-го ранга "ЖЕМЧУГ" Российского императорского флота.

Боевой российский бронепалубный крейсер, вырвавшийся из огня Цусимского сражения с отрядом крейсеров адмирала Энквиста, флагман Сибирской флотилии (1911), встретил врага беспечно дремавшим на якоре на рейде Пенанга, с неподготовленной к бою артиллерией, с угашенными котлами и... без командира на борту! И погиб.

О несчастном сражении 28 октября 1914 г. в бухте Пенанг  написано достаточно, чтобы еще раз подробно останавливаться на предыстории этих событиях. Поэтому перейдем непосредственно к представлению участников этой морской драмы.

"И в таком раю они друг-друга снарядами фаршировали!" - написал один из современных авторов, рассказывая об этом сражении... Кстати, у него очень толковый рассказ в жанре военно-исторического фарса ;)

Германский бронепалубный крейсер "Эмден" (SMS "Emden"), самый, пожалуй, знаменитый из плеяды корсаров Первой мировой, с августа 1914 г. "наводивший шорох" на британское судоходство в Индийском заливе.
Десять 105-мм и пять 52-мм орудий, два торпедных аппарата (именно они и нанесут "Жемчугу" смертельный удар), броня от 20-30-мм (палуба) до 100-мм (боевая рубка), максимальная скорость до 24 узлов.

За время своего крейсерства "Эмден" затопил или захватил 23 торговых судна (преимущественно британских, но 4 августа 1914 г. ему попался и пароход российского Добровольного флота "Рязань"), однако никто из экипажей и пассажиров при этом не пострадал, все они принимались на борт "с вещами" и при первой возможности отпускались на свободу со встреченными нейтральными судами.
Однако корабль - это просто машина, пусть даже очень совершенная и чертовски красивая.
Благородство - человеческая черта.
Командира "Эмдена" корветтен-капитана Карла Фридриха Макса фон Мюллера британцы действительно называли "благородным (gentelmanry) врагом". Правда, уже побежденного и сидящего в плену, а до этого предпочитали величать просто "проклятым пиратом".

Наверное, на самом деле он был и жесткий командир, и карьерист (вообще характерные для германского офицерского корпуса черты), но при этом смелый талантливый моряк, не лишенный некоторой человечности.

Крейсер 2-го ранга "Жемчуг" Российского императорского флота был уже представлен... Главный калибр: восемь мощных 120-мм орудий (в равном бою да при точной стрельбе - "кердык" немцу!), девять стволов вспомогательного калибра, три торпедных аппарата. Бронирование слабовато: 30-50 мм.

С началом войны совместно с крейсером "Аскольд" вошел в состав союзнической эскадры британского адмирала Т.Джеррама для охраны судоходства Антанты. Есть версия, что здесь "Жемчуг" заснят после патрулирования в сентябре 1914 г. в Сингапуре, откуда и вышел в свой последний поход - в Пенанг.

Кстати, про "Эмден" "под русским флагом" - гг. петроградские журналисты явно перегибают палку. Германский крейсер вел бой под своим собственным.
А вот четвертая фальшивая труба, сделавшая его похожим на британские крейсера класса "Ярмут" и обманувшая бдительность французской брандвахты на входе в Пенанг действительно была - военные моряки всех стран мастера на такие "обманки".

"Жемчуг", как это не досадно признать, погиб по своей беспечности.
Вот что рассказывал артиллерист крейсера лейтенант Ю.Рыбалтовский, кстати, если не герой этого боя, то по крайней мере признанный смельчак, так что щадить свое самолюбие ему незачем:
«Обстановка была полу-мирная. Вражеский австро-германский флот скрывался далеко в Европе в своих базах. Тихоокеанская немецкая эскадра пробивалась на родину и находилась где-то у берегов Ю.Америки. Единственной угрозой был крейсер “Эмден”, блуждавший где-то в водах Индийского океана, но по сведениям английской контрразведки он находился, во всяком случае, не ближе тысячи миль от Пенанга».

Да и сам Пенанг, шумный богатый порт у живописной бухты, заполненной торговыми судами, производил впечатление совершенно мирного города. Маяки, входные и створные огни приветливо светились, здания не были затемнены, "купцы" стояли освещенными, с включенными якорными огнями.
Впоследствии в британской прессе раздавались голоса, что, не подготовив Пенанг к войне в угоду интересам торгового судоходства, колониальная администрация сама проложила в него смертоносный курс "Эмдена".
Изумительное спокойствие демонстрировало и британское военно-морское командование.
Командир "Жемчуга" капитан 2-го ранга И.А.Черкасов запросил у британского адмирала Джеррама разрешения на переборку машин и щелочение котлов, износившихся после долгого плавания - и получил его!
А что, стоянка же совершенно безопасна!
Она и воспринималась экипажем российского крейсера как отдых после утомительных и безрезультатных патрулирований в поисках неуловимого "немца".
Котлы (кроме одного) были угашены, и "Жемчуг" остался фактически без хода и без нормального энергоснабжения, а ведь именно электричество приводило в действие корабельные помпы и подавало из элеваторов снаряды!

Но сваливать всю вину на британцев нельзя. Не только потому, что офицер связи Royal Navy на "Жемчуге" лейтенант Моунд "все уши прожужжал и изрядно надоел" офицерам крейсера (и местному штабу гарнизона) с постоянными предупреждениями: "Пенанг в таком виде - потенциальная ловушка, не расслабляйтесь!"
Но и еще по одной важнейшей причине: человек, отвечающий за боеготовность и безопасность боевого корабля, отвечающий за все на борту, где он "царь, бог и воинский начальник" - это его командир!

Позвольте представить - капитан 2-го ранга барон И.А.Черкасов:

Приятное открытое лице, несколько мягкое, быть может.
Наверняка считался неплохим командиром. Был храбр и умел отвечать за свои поступки - мы это еще увидим.
Но "кавторанга" в ту роковую ночь на 28 октября увел с борта непреодолимый "человеческий фактор" - он любил свою жену! Супруга командира за тридевять морей, презрев угрозу германского рейдерства, прибыла в Пенанг и ждала его на берегу, в отеле. Жаль, не удалось найти фотографий этой женщины, которой, наверное, казалось, что она свершает подвиг любви. А получилось по старой морской пословице: "Баба на флоте - к несчастью!"
Спускалась душная ночь с 27 на 28 октября 1914 г.
Командир передал "бразды правления" старшему офицеру капитан-лейтенанту Н.Кулибину, вскочил в катер и полетел на крыльях любви - прямо в страстные объятия супруги.
Старпом немного позавидовал, приказал на всякий случай зарядить два орудия, направленных в сторону внешнего рейда (грамотно, но мало), поднять к ним на палубу по пять зарядов (просто мало!), выкурил на мостике папироску и пошел спать.
На "Жемчуге" сыграли отбой.
Утомленные работой матросы, позевывая, забирались на пробковые матрасы в своих койках-гамаках и задавали могучего храпака. Со спокойной совестью тружеников и воинов, честно закончивших день забот, хорошо спится. Уж они-то точно не несут ни малой доли вины!
Вахтенный офицер, молодой мичман Сипайло, всматривался в блиставший мирными огнями сумрак южной ночи и, наверное, вспоминал кого-то, мечтал о чем-то... Жить ему оставалось до утра.

В Пенанге стоял отряд союзных французских кораблей. На внутреннем рейде на якорях находились авизо "Д'Ибервилль" (aviso-torpilleur D'Iberville), корабль немолодой (1893 г.) и не очень мощный (одно 100-мм орудие и шесть торпедных труб, остальная артиллерия - 65-47 мм), к тому же тоже щелочевавший котлы, а также миноносец "Фронда".

Брандвахту у входа в залив в ту ночь несли два эскадренных миноносца (contre-torpilleur) класса "Аркебуз" - геройски погибший "Мушкет" (Mousquet) и не догнавший "немца" "Пистолет" (Pistolet).
На каждом по два торпедных аппарата, по одному 65-мм и по шесть 47-мм орудий. Скорость (их главное оружие после торпед) - 30 узлов.

Дальнейший ход событий слишком хорошо известен, чтобы еще раз пересказывать подробно, как "Эмден", принятый за британский крейсер, в предрассветных сумерках 28 октября вошел в спящую бухту, даже не будучи вызван брандвахтой.
Как он с "пистолетной" дистанции в 5 кабельтовых (около 900 метров) поразил русский крейсер торпедой и накрыл артиллерийским огнем...
Каким страшным было пробуждение матросов среди грохота, пламени и смерти...
Как офицеры метались, пытаясь что-то сделать (а что они могли сделать на фактически выведенном из строя еще до боя корабле?!)...
Как не нашли ключей от артиллерийских погребов и ломали двери топорами...
Как механик наощупь в кромешной тьме выводил людей из заливаемого водой машинного отделения, а раненых несли на руках...

Так увидели гибель "Жемчуга" в бою с "Эмденом" разные художники-маринисты:

С большей или меньшей степенью патетики, но и так видно: "Эмден" стреляет, а "Жемчуг" тонет...

Впрочем, "Жемчуг" тоже стрелял. Артиллерист крейсера лейтенант Рыбалтовский, выскочив на палубу тяжело поврежденного корабля, понял, что организовать централизованное управление артиллерийским огнем уже не удастся. Среди хаоса и паники он сделал единственное, что еще мог: сам встал к орудию - одному из двух изготовленных к бою. Ему удалось произвести, по разным данным, шесть или семь выстрелов.
Из второго орудия выстрелил вахтенный офицер мичман Сипайло, но сразу после этого был убит.
Рыбалтовский, между прочим, утверждал, что добился двух попаданий в "Эмден". В вахтенном журнале германского крейсера и очевидцами этот факт, увы, не подтвержден.

Однако разгромить британские торговые суда, стоявшие на рейде, "Эмдену" так и не удалось. Взбудораженный канонадой, на всех порах в бухту мчался исправлять свой "косяк" храбрый миноносец "Мушкет", и немецкий рейдер был вынужден повернуть обратно, навстречу новому бою.
А "купцов" остались увлеченно громить со своих якорных стоянок французские авизо и миноносец, открывшие по ним огонь, приняв в утреннем тумане за атакующего неприятеля.
Впрочем, когда ошибка выяснилась, французские моряки не очень-то переживали: ведь им предоставилась удачная возможность безнаказанно пострелять по ненавистным "ростбифам"!
"Вы нам за Жанну д'Арк и Ватерлоо ответите, гады!!"

На обратном пути "Эмден" всадил в умирающий "Жемчуг" еще одну торпеду. После этого на русском крейсере произошел взрыв артиллерийских погребов, "желтое пламя и обломки взметнулись выше мачты" (вспоминали очевидцы), несчастный "Жемчуг" разломился надвое и быстро затонул. Уцелевшие члены экипажа спасались, кто как мог, и помогали, кто кому мог...

Из команды погибли 86 человек, 250, включая 112 раненых, были спасены.
Среди убитых и утонувших был только один офицер - молодой храбрый мичман Сипайло, среди раненых - трое.
Гибель "Жемчуга" - один из редких в истории Российского императорского флота случаев боевой потери корабля, при которой погибло множество нижних чинов, а подавляющее большинство офицеров остались в живых. Что бы ни было известно о сословных проблемах взаимоотношений между чинами в дореволюционном русском флоте, и офицеры-дворяне, и офицеры-разночинцы (каковых, впрочем, до Первой мировой было немного) считали бесчестьем не разделить судьбу своих матросов.

Французский миноносец "Мушкет" сражался храбро, но недолго.
У его командира был реальный шанс поразить "Эмден", если бы он сразу вышел в торпедную атаку. Но француз принял врага за союзника (опять роковой обман из-за четвертой фальшивой трубы!), начал обходить - и попал под сосредоточенный огонь рейдера.
Первым же попаданием был смертельно ранен командир "Мушкета", а потом 105-мм орудия немцев быстро отправили маленького "француза" на дно.

В бою погибли 30 французских моряков, в т.ч. все офицеры, кроме одного. 36 выживших были приняты на борт "Эмденом". Там трое из них скончались от ран, а остальных "тевтонский рыцарь" фон Мюллер счел возможным 30 октября отпустить с "пощаженным" британским пароходом "Ньюборн". Предварительно заставив их подписать отказ от дальнейшего участия в боевых действиях, за что по возвращению из плена французские моряки получили серьезные служебные неприятности.

Французский миноносец "Пистолет", появившийся в районе боя, когда все было кончено, начал преследовать уходящий "Эмден", но вскоре отстал из-за неисправности машин.
Возможно, к счастью для себя.

Российский императорский флот провел тщательное расследование гибели "Жемчуга". С заключением следственной комиссии можно познакомиться ниже текста этого материала.
Командир и старпом крейсера, несомненно несущие огромную степень вины за трагедию, однако и сами - жертвы безжалостных обстоятельств войны, не могли избежать ответственности.
Их наказание в конечном итоге оказалось суровым, но дающим шанс сохранить честь и вернуть чин: разжалование в рядовые и отправка на фронт.
"Дальнейшая судьба разжалованных морских офицеров сложилась следующим образом. Матрос 2-й статьи Иван Черкасов воевал на Кавказском фронте в составе озерной флотилии, был награжден солдатским Георгиевским крестом и в апреле 1917 года восстановлен в чине капитана 2 ранга. Скончался он во Франции в марте 1942 года. Матрос Николай Кулибин воевал в ударном батальоне особой морской бригады на Двинском участке Северо-Западного фронта. В ходе боев, руководя подвижным пулеметным расчетом, Кулибин неоднократно отличился – получил звание унтер-офицера и был награжден солдатскими Георгиевскими крестами 4 и 3 степеней. За проявленные отличия, в сентябре 1916 г. по ходатайству командующего Балтийским флотом перед Императором Кулибину были возвращены все его прежние боевые награды, он был восстановлен в прежнем чине, а вскоре – произведен в капитаны 2-го ранга. Скончался Кулибин летом 1918 года от последствий тяжелого ранения, полученного в революционные дни в феврале 1917 года, когда в него несколько раз выстрелил взбунтовавшийся матрос." (Из статьи: "Застигнутый врасплох", http://http//ruskline.ru/history/2014/10/30/zastignutyj_vrasploh/)

Погибшие моряки с крейсера "Жемчуг", тела которых отдало море, упокоились в братской могиле на  христианском кладбище Пенанга. Экипаж русского вспомогательного крейсера "Орел", проводившего водолазные работы на месте затопления "Жемчуга", в 1915 г. установил там скромный и суровый памятник: чугунный крест.
На протяжении столетия он тщательно реставрировался прибывавшими в Пенанг нашими соотечественниками, в том числе - советскими военными моряками.
Стоит и поныне:

Неподалеку от него находится могила французского офицера с "Мушкета", погибшего в том же бою.
Союзники и в смерти...

Что же касается "Эмдена", то набег на Пенанг стал фактически последним аккордом его пиратских приключений.
9 ноября 1014 г. у острова Дирекция Кокосовых островов он был настигнут и после ожесточенного боя уничтожен австралийским крейсером "Сидней" (HMAS "Sydney").
________________________________________________________________________Михаил Кожемякин

Гибель крейсера «Жемчуг» (из материалов следственной комиссии).

Гибель крейсера «Жемчуг» от торпед крейсера «Эмден» в ночь с 14 на 15 октября на рейде Пенанга.

Крейсер «Жемчуг», находившийся вместе с крейсером «Аскольд» к началу войны в составе морских сил Дальнего Востока во Владивостоке, ввиду недостатка у союзников крейсерских сил для защиты торговли и борьбы с немецкими крейсерами, был включен в состав английской эскадры, охранявшей северо-восточную часть Индийского океана и район Зондского архипелага, где в этот период оперировал германский крейсер «Эмден».
За период с середины августа по 13 октября крейсер «Жемчуг» выполнил ряд поручений по конвоированию военных транспортов и торговых судов и по осмотру различных районов и групп островов архипелага в поисках крейсера «Эмден» и его угольщиков.
Вернувшись 13 (26) октября 1914 года в Пенанг из своего последнего похода к Никобарским и Андамским островам, «Жемчуг» получил разрешение произвести переборку механизмов и чистку котлов, Несмотря на то, что Пенанг являлся незащищенной якорной стоянкой, где все меры охранения сводились к высылке в море для дозора одного миноносца, командир «Жемчуга» капитан 2 ранга барон Черкасов, вопреки предупреждениям местных портовых властей, не нашел нужным обеспечить корабль необходимыми мероприятиями по повышению бдительности и усилению его боеготовности на случай нападения противника.
Считая, что при появлении последнего он будет своевременно предупрежден местным командованием, командир крейсера, ссылаясь на нездоровье, съехал на берег в гостиницу, оставив корабль на старшего офицера и не обеспечив на крейсере боевой готовности в условиях стоянки на незащищенном рейде.
Съезд командира на берег создал на корабле представление, что стоянка в Пенанге является периодом отдыха после походов, и это не замедлило сказаться на всем режиме наружной службы корабля, его боеготовности и бдительности. Положение крейсера на рейде кормой ко входу из-за отсутствия шпринга не позволяло в любой момент открыть огонь по входу всем бортом, служба неслась «по-якорному», и хотя орудия, обращенные к выходу, были «на всякий случай» заряжены, но личный состав их не находился в полной готовности. При этом корабль стоял ночью с якорными огнями. На «Жемчуге» велось щелочение котлов, и все котлы, кроме трех, были вскрыты, чтобы с раннего утра приступить к чистке трубок.

В момент подхода «Эмдена» с вахты было доложено старшему офицеру о трехтрубном, а затем вторично о четырехтрубном крейсере, что и вызвало его желание посмотреть лично и проверить идущий корабль. Он встал и начал одеваться, чтобы выйти на верхнюю палубу, как вдруг послышались орудийные залпы. Все остальные офицеры находились в каютах.
Взрывом торпеды с «Эмдена» были затоплены: кормовая машина, 6-я кочегарка, кормовые патронные погреба, разрушен лазарет и командирская каюта. Проходя мимо «Жемчуга», «Эмден» стрелял залпами по шкафуту, после чего сосредоточил огонь по носовой части.
Развернувшись, неприятельский крейсер выпустил вторую торпеду, попавшую в носовой отсек «Жемчуга». От взрыва торпеды взорвался носовой патронный погреб. Одним из залпов был сбит вельбот № 2, выведено из действия 6-е орудие и заклинено 4-е. После взрыва погреба на полубаке было уничтожено баковое орудие, а кормовое осело и не могло вращаться. На палубе находилось много убитых и раненых. Взрывом и снарядами перебило паровые трубы, водоотливные средства не действовали и электрическое освещение погасло. С момента начала атаки личным составом овладела паника, усугублявшаяся растерянностью командного состава. Когда старший офицер вышел на верхнюю палубу, он увидел дым и пар у кормового элеватора, идущие из люка. Опасаясь взрыва погребов, он приказал их затопить. Необходимо отметить, что, даже осознав происходящее, старший офицер не отдал приказание играть боевую тревогу, и, оставаясь свидетелем событий, ходил по верхней палубе, отдавая ряд не имевших значения распоряжений.
Инициатива открытия погребов для подачи снарядов к орудиям принадлежала одному из матросов, обратившемуся к старшему офицеру за ключами. Последний отправился в каюту, но ключей на обычном месте не оказалось, так как каюта была разрушена. После бесплодных поисков их на палубе, он приказал ломать замки погребов. В дальнейшем, выйдя снова наверх, старший офицер находился на шканцах, когда раздался взрыв второй торпеды в носовой части. Крейсер вздрогнул, и весь бак был засыпан осколками. «Жемчуг» стал садиться носом и валиться на правый борт.
Попытки офицера-ревизора достать снаряды для отражения атаки закончились неудачей, потому что погреба были заперты, а взломать замки не удалось.
Войдя в кают-компанию, наполненную удушливыми газами, ревизор начал искать предметы для взлома замков и выбрал шток от вентилятора. Позже, находясь на верхней палубе, он пытался освободить одну из пушек от висящего на ней вельбота, как вдруг послышался оглушительный взрыв. Пламя характерного желтого цвета, какое бывает при горении бездымного пороха, взвилось выше клотика мачты. Это был взрыв носового погреба. Всевозможные осколки посыпались на палубу. Видевшие эту картину утверждали, что крен корабля в это время был не менее 15 градусов, причем он быстро увеличивался, так что личному составу пришлось держаться, чтобы стоять на палубе; корма сильно поднималась. Вода начала заливать верхнюю палубу, людей смывало волной, а крейсер захлестывало все больше и больше. После взрыва старший инженер-механик, выбежав из каюты, бросился в машинное отделение. Он приказал зажечь масляное освещение, так как электричество погасло, и внизу было совершенно темно. Вспомнив, что все котлы открыты для чистки, он решил, что ему незачем идти в машину.
В это время ему доложили, что дежурная 3-я кочегарка уже затоплена. Ища пробоину, он шел навстречу бегущей воде и пробрался в развороченную командирскую каюту, где вода стояла по колено. Место поступления воды находилось в командирской спальне. Проверив, не остались ли люди в машинном отделение, и убедившись, что все они вышли, инженер-механик направился к левому трапу. В это время корма сильно поднялась с креном на правый борт. Ввиду погружения корабля старший инженер-механик прыгнул с палубы в воду. Отплыв от корабля и оглянувшись, увидел, что от крейсера видна над водой лишь одна мачта.
Разбуженный взрывом младший инженер-механик, не одеваясь, выскочил из каюты, чтобы бежать в машину. Однако, сообразив, что проникновение в машину бесцельно, так как она не прогрета и хода дать не может, он решил спуститься в кочегарку, чтобы развести пары. Спустившись в темноте в кочегарное отделение, он почувствовал под ногами воду. Оказалось, что шахту уже залило водой. Спустившись затем в другую кочегарку, он обнаружил и в ней воду. Люди, находившиеся там, были частью ранены, остальные, охваченные паникой, бесцельно бегали, не предпринимая каких-либо мер борьбы за живучесть корабля и собственного спасения.
Через несколько минут в помещении почувствовался глухой удар, крейсер содрогнулся. И вода в отделении сразу стала прибывать, так что уровень ее быстро повысился почти до колен. Крейсер сильно накренился. Видя неизбежность гибели корабля, младший инженер-механик разрешил личному составу, находившемуся в кочегарке, подниматься наверх. Выскочив на верхнюю палубу и взглянув за борт, он увидел, что вода уже вливается в иллюминаторы кают-компании. Крейсер быстро пошел ко дну с креном около 40 градусов, образовав большой водоворот. Вахтенный начальник, давая показания по вопросу гибели «Жемчуга», подтвердил, что корабль к отражению атаки готов не был. На верхнюю палубу было вынесено всего около — 12 снарядов; заряженными были орудия № 1 и № 6, однако огня из них открыть не успели. Штурман «Жемчуга», находясь уже на верхней палубе и увидев проходящий «Эмден», решил открыть по нему артиллерийский огонь, но пушка была заклинена, а замок ее был открыт. Офицер бросился к кранцу, где должны были находиться снаряды первых выстрелов, но их там не оказалось.
Вскоре он услышал ответную стрельбу «Жемчуга», но из других орудий. Артиллерийский офицер, выбежавший на верхнюю палубу, считал, что «управлять огнем на столь малой дистанции было излишне, обстановка же требовала немедленного открытия огня». Он открыл огонь из кормового орудия, успев дать только 3 выстрела. Когда «Эмден» развернулся и проходил обратным галсом, артиллерийский офицер дал еще 3-4 выстрела, но в этот момент произошел второй взрыв, корабль подпрыгнул и начал валиться на правый борт.
Весь эпизод длился не более 4-5 минут. Минный офицер, выбежав на шкафут, направился к полубаку, чтобы проникнуть в отделение торпедных аппаратов и приготовить вынутые из аппаратов, торпеды, но это ему не удалось, так как оттуда шел черный густой дым и огонь, вырвавшийся из входного люка и носового элеватора. Проход оказался заваленным грудой каких-то обломков. Желая выяснить по переговорным трубам, что успела сделать прислуга аппаратов, он взобрался на полубак, но в это время «Эмден» дал залп по полубаку. Одним из обломков его ударило в бедро, и он упал на палубу.
Следствием было установлено, что из-за отсутствия ключей от погребов их пытались вскрыть топором. В это время в помещение подачи сквозь дыры переборок из кормовой машины уже вливалась вода, которая быстро заполнила помещение, так что людям пришлось выйти, задраив дверь. Когда замок у погреба был открыт, оттуда успели подать лишь два патрона. К этому времени положение «Жемчуга» было настолько критическим, что на верхней палубе уже слышались крики: «Спасайся, кто может!»
Погибли: 1 офицер и 81 человек команды. Ранены: 3 офицера и 112 человек команды. Всего вышло из строя 55,63 процента экипажа. По прибытии в Россию, командир корабля и старший офицер были преданы суду, приговорившему их к разжалованию в матросы".
(Цитируется по книге К.П.Пузыревского «Повреждения кораблей от подводных взрывов и борьба за живучесть».Л.-М., 1938 г.)

Решил прочитать в оригинале "Остров сокровищ", любимую книгу детства, сравнивая с наиболее популярными у нас переводами. В процессе стало ясно, что Чуковский - натурально глыба, и исправлять его - неблагодарное занятие. Однако добавить комментарии, сноски, обратить внимание на интересные неочевидные факты - считаю вполне возможным. Прошу не судить слишком строго, надеюсь вам будет тоже интересно.

Часть I. Старый пират. Глава I. Старый морской волк в трактире «Адмирал Бенбоу»

"Старый пират" в оригинале - "The old bucaneer", что можно перевести "старый буканьер", как в переводе 1904 года Григорьевой, но в английском языке это слово (французско-индейского происхождения, изначально относящееся к сушёному мясу ламантина), сразу попало в значении "пират", так что вариант Чуковского более чем оправдан.

... rum and water very strong

Итак, постоялец "drank rum and water very strong" - то есть пил ром, разведённый водой. Но зачем же он его разводил? Ведь старому морскому волку положено пить чистый ром (как это и показано в мультфильме 1989 года, кстати)!

Однако - нет, не положено. Дело в том, в ВМФ Великобритании ром было принято разводить водой, превращая его таким образом в грог. Всем нижним чинам ("rates"), кроме наказанных, была положена ежедневная порция спиртного, и с 1840-го года её стали выдавать в виде грога, причём его надо было выпить немедленно, что бы никто не создавал запасов. Исторически содержание спирта в порции менялось в сторону уменьшения, и к середине 19-го века, ко времени написания романа, английские военные моряки получали 57 мл рома крепостью 54,6%, который давали двумя порциями в обед и вечером, разбавив водой 1 к 4. Правда, события книги разворачиваются в 18-м веке, а не в 19-м, однако об этом ниже.

В 19-м (и 20-м) веке ежедневная порция 57 мл рома содержала 38 мл чистого спирта, что соответствует* 78 мл водки или около 215 мл вина (то есть получаются почти наши "наркомовские 100 грамм"). Это, конечно, не так много, особенно по сравнению с нормой до 1850 года, когда выдавали пол-пинты, то есть 284 мл рома в день, что примерно равно 388 мл водки, или чуть больше литра 14,5% вина! Не удивительно, что такая доза вызывала проблемы с координацией и массовый алкоголизм.

Уменьшенная же порция продержалась в английском ВМФ до 1970 года, а в Новозеландском - до 1990-го. Интересно, что перед отменой ромового довольствия больше половины моряков предпочитали не пить, а получать денежную компенсацию (которую, конечно, отменили вместе с грогом). Этот день вошёл в историю английских ВМФ как "День чёрной чарки" (Black Tot Day).

Так что же пил "капитан"? Грог в современном понимании, как разновидность пунша, ром с сахаром и пряностями, был большинству моряков недоступен, хотя уже «Старый Грог», адмирал Эдвард Вернон, который, собственно, и ввёл грог своим приказом в 1740 году, рекомендовал "бережливым морякам" добавлять в напиток лайм и сахар - за свой счёт, чтобы сделать его "более аппетитным для них". То есть пили они как раз ром и воду, как и герой "Острова сокровищ".

Слова "very strong", кстати, грамматически относятся к крепости напитка, и, похоже, у Стивенсона "капитан" разбавлял ром крепче чем 1 к 4. Чуковский так и пишет - "слегка разбавляя его водой" (а вариант "большое количество рома" в переводе Григорьевой – неверен).

Рискну предположить, что во второй половине 19-го века, когда Стивенсон создавал "Остров сокровищ", память об ударной дозе в пол-пинты рома в день была ещё жива, и приверженность старого моряка к грогу выглядела весьма достоверно для читателей тех лет.

Интересно, что в гражданском флоте спиртного не выдавали вовсе, и более того, некоторые страховые компании делали скидки кораблям, где алкоголь был запрещён.

... of his own kind

Слова "of his own kind", "таких же как он" - почему-то превратились в переводах в "таких же забулдыг", или “собутыльников ", и только Григорьева перевела близко к оригиналу - "искал подходящей для себя компании". Возможно, художественное чутьё подсказало Чуковскому, что образ моряка-алкоголика для отечественного читателя менее привычен, а значит стоит усилить нейтральную фразу.

... never had but the one leg

Напоминает антично-средневекового монопода – или скиопода, монокуля (Monopods also called sciapods, skiapodes). Это мифологические существа, имеющие одну огромную ступню, которой заканчивается единственная же тонкая нога, идущая от центра их туловища, под которой они укрывались от солнца. Согласно описаниям, моноподы были весьма проворны, несмотря на одноногость. Мог ли Джиму присниться средневековый монстр? Человек 18-го века обязательно посещал церковь, а моноподы встречаются в росписях церквей. Так что - да, есть такая вероятность, но это не точно, как территорию говорят.

... drink and the devil had done for the rest

Слова "доведёт до конца" ("had don for the rest") относятся к остальным, к остальной команде, от которой осталось всего 15 человек, использовано прошедшее время (и ведь здесь не "the drink", а значит это глагол в повелительном наклонении). Вот здесь носители языка это подробно обсуждают. То есть строчка могла бы звучать, "... пей, а дьявол уж довёл остальных до конца...". Впрочем, раз для самих носителей это не так очевидно, то классический вариант перевода вполне адекватен.

... and the Dry Tortugas

Сейчас "Драй Тортугас" — группа островов и национальный парк у южного побережья штата Флорида (США). Хуан Понсе де Леон открыл эти острова ещё в 1513 году. Испанец называл острова «Лас Тортугас» – «Черепахи», из-за большого количества морских черепах (160 которых они там выловили).

"Сухими" ("Dry") острова прозвали позже - за отсутствие источников пресной воды (соответственно, до изобретения опреснителей выжить там можно было только собирая дождевую воду). По этой же причине острова оставались необитаемыми до начала 19-века, когда американцы построили там маяк, потом гигантский форт (с опреснителем), который почти сразу стал использоваться как тюрьма.

Мимо островов проходили маршруты испанских кораблей, некоторые из которых потерпели крушение неподалёку, соответственно, острова вполне могли фигурировать в воспоминаниях буканьера 18-го века.

... clasp-knife balancing open on the palm

Да, "капитан" именно балансирует ножом на ладони, "для форсу бандитского", очевидно, а не "машет" и не "размахивает" им, как у Григорьевой и Зенкевича.

UPD: Отвечая на комментарий по поводу песни "15 человек на сундук мертвеца". Дело в том, что "Dead man's chest" - песня в стиле шанти, песен моряков, но это, так сказать, не настоящая песня. Стивенсон написал всего полтора куплета - специально для романа, а о мелодии можно только догадываться.

Четыре строки в первой главе:

Fifteen men on the dead man's chest—
...Yo-ho-ho, and a bottle of rum!
Drink and the devil had done for the rest—
...Yo-ho-ho, and a bottle of rum!

И ещё две в конце, в главе 34:

With one man of her crew alive,
What put to sea with seventy-five.

В живых лишь с одним из команды её**, что вывела в море 75.

Вот и всё, что было изначально. Но благодаря популярности романа песню стали дописывать, и первая публикация "дополненной" версии произошла уже в 1891 (это стихотворение "Derelict" поэта Янга Эллисона). В дальнейшем появлялись всё новые версии, которые даже пытались выдавать за "народное творчество", якобы позаимствованное Стивенсоном. На самом деле сам Стивенсон говорил, что "Сундук мертвеца" - это название одного из Виргинских островов, о котором он прочитал в книге Чарльза Кингсли At Last: A Christmas in the West Indies (1871 года).

Продолжение следует.

* Поскольку объём воды и алкоголя при смешивании изменяется нелинейно, вычисления получаются довольно сложными, и я пошёл по пути наименьшего сопротивления, воспользовавшись онлайн калькулятором.

** Английский, в котором давно исчезли мужской и женский род для неодушевлённых существительных (вместе с падежами, склонениями, и прочей флексией), сохранил архаичный женский род для корабля, одушевляя его таким образом. Потому "она (шхуна) вывела в море 75".

• Грог! Выдача рома в военно-морском флоте. Grog! Rum Rations In The 18th Century Navy. J. Townsends.

• Пиво на борту в век парусников. Beer on Board in the Age of Sail. Julia Blakely.

• Протокол обсуждения отмены ромового довольствия. Royal Navy (Rum Ration) Volume 794: debated on Wednesday, 1970.

• Приказ вице-адмирала Эварда Вернона от 21 августа 1740 года. Королевский флот Новой Зеландии и ромовое довольствие. Военно-морской музей Торпедо Бэй. RNZN and the Rum Issue.

• «Остров сокровищ»: исторический разбор. Кирилл Назаренко. Цифровая история.

Этот набор мне буквально всучили, сказав - "он хороший, сделай его мне!!!" Если бы все зависело от меня, я бы вряд ли его взял. Вообще, consnructo - это фирма нижнего ценового диапазона, и старается экономить на всем.

Вот реально на всем - начиная от древесины ( а здесь используются широкие и длинные рейки, которые придадут модели игрушечный вид, до декора. Покупать пришлось практически все, за имключением рангоутного дерева и элементов каркаса. На этом фоне паруса в комплекте выглядят прям подарком))

При этом сам каркас не слишком удачен, и требует выравнивания, иначе его поведет. элементы каюты откровенно убоги, а "имитация остекления" вгоняет в дрожь. В общем, если Вы решите замахнуться на трехпалубник, лучше брать более качественный набор, например, Amaty или Сorel.

Работа заняла у меня чуть более полугода, и была для меня достаточна познавательной, раскрыв многие моменты с дополнительными покупками и афтермаркетом. Теперь делать качественные детали станет легче.

а под конец заказчик попросил меня сделать имитацию воды. Но и тут возникла засада - количество требуемой смолы больно било и по карману и по шкафу, поскольку на такой вес он не рассчитывалсян) поэтому получилась вот такая порнография)))

Вот такой вот небольшой рассказ. Если у вас есть вопросы, пишите - автор любит комменты)