Беспилотное судно, оснащенное системой оптоволоконного управления, сейчас проходит этап испытаний на Черноморском флоте. По словам гендиректора НПЦ Алексея Чадаева, боевые испытания пройдут в сентябре.
БЭК управляется по оптоволоконному кабелю, который сразу тонет и ложится на дно благодаря тяжести и защищенной конструкции. Применяться лодка может как камикадзе, истребитель вражеских беспилотных катеров или авианосец для FPV-дронов.
Дроны запускаются с борта лодки и управляются по радио, а оптоволоконный канал обеспечивает надежную связь с операторами на суше. Создавался проект с учетом особенностей боевых действий именно в Черном море.
В состав Северного флота ВМФ России вошел новый патрульный корабль ледового класса «Иван Папанин». Это первый в своем роде вооруженный боевой ледокол.
Корабль, построенный на предприятии ОСК «Адмиралтейские верфи» по проекту конструкторского бюро ОСК «Алмаз», обладает уникальными характеристиками. Он способен преодолевать льды толщиной до 1,7 метра, пройти 10 тысяч миль без дозаправки и добраться до Северного полюса.
«Иван Папанин» предназначен для охраны районов морской экономической деятельности и судоходства Российской Федерации в Арктической морской зоне. Он сочетает в себе свойства патрульного корабля, ледокола и буксира. Корабль способен вести охрану и мониторинг водных ресурсов на арктических широтах, конвоировать и буксировать суда, а также участвовать в спасательных операциях, сообщили в ОСК.
— Корабль «Иван Папанин» —особенный проект. При его строительстве были внедрены сложные технические решения, некоторые из них не имеют аналогов в мировом судостроении. Правильность их реализации в полном объеме подтверждена в ходе проведения испытаний, — отметил в своем выступлении главнокомандующий ВМФ адмирал Александр Моисеев.
— Адмиралтейские верфи на протяжении 320-летней истории являются своего рода опытным полигоном для строительства высокотехнологичных наукоемких кораблей нового типа, и сегодняшнее мероприятие является наглядным продолжением этой традиции. «Иван Папанин» — многофункциональный универсальный заказ, который не имеет аналогов по совокупности технических характеристик, — отметил заместитель генерального директора Адмиралтейских верфей Сергей Юрчук. — Сегодня, когда страна уделяет развитию Арктики большое внимание и видит в этом будущее, специализированные корабли, подобные «Ивану Папанину», уверен, помогут решить множество задач по развитию арктического региона. Мы гордимся, что строительство новой серии патрульных кораблей ледокольного типа – продолжает славную историю участия верфей в создании Арктической группировки Военно-Морского флота России.
Подписывайтесь на Телеграм «Сделано у нас» тут, а на сообщество на Пикабу можно подписаться здесь.
Тяжелый атомный ракетный крейсер «Адмирал Нахимов» проекта 1144 «Орлан» впервые вышел в Белое море для проведения заводских ходовых испытаний. Видео выхода 230-метрового корабля из акватории «Севмаша» было опубликовано в открытых источниках.
По данным агентства ТАСС со ссылкой на источник в кораблестроительной отрасли, первый этап испытаний пройдет в Белом море, а затем будет продолжен в Баренцевом море. Официального подтверждения этой информации нет.
Крейсер находится в ремонте и глубокой модернизации с 1999 года, активные работы начались в 2013-м. В январе 2025 года на корабле были запущены ядерные реакторы. Основным изменением в ходе модернизации стала замена устаревших ракетных комплексов «Гранит» на универсальные пусковые установки. Они способны применять ракеты «Оникс», «Калибр» и гиперзвуковые «Цирконы». После модернизации обновленный крейсер считается одним из сильнейших в мире.
«Адмирал Нахимов» — атомный ракетный крейсер проекта 1144 «Орлан» с полным водоизмещением около 26 тысяч тонн. Всего было построено четыре таких корабля. Возвращение «Адмирала Нахимова» в состав Северного флота позволит начать плановый ремонт единственного действующего крейсера этой серии — «Петра Великого».
Подписывайтесь на Телеграм «Сделано у нас» тут, а на сообщество на Пикабу можно подписаться здесь.
Фотография ниже иллюстрирует коллекцию из пяти абордажных пик британского Королевского Флота и американского военно-морского флота 18-19 веков.
Применение пик при отражении абордажа.
*** АБОРДАЖНЫЕ ТОПОРЫ. Приведенные ниже фотографии иллюстрируют более редкие, чем тесаки, но хорошо известные по документам и литературе абордажные топоры Королевского Флота Великобритании, использовавшиеся примерно с 1750-х до середины 1800-х годов самим Королевским Флотом, американским военно-морским флотом, британскими и американскими каперами. Эти образцы абордажных топоров мало различались во времена Франко-индийской войны (колониальный театр военных действий Семилетней войны), американской революции, Англо-американской войны 1812 года, Наполеоновских войн, и их экземпляры можно найти по всему миру, где только ходил британский военно-морской флот! Британский абордажный топор, найденный в Австралии. Такая модель использовалась примерно в 1790-1850-х гг.:
Британский абордажный топор примерно 1750-1790-х гг., найденный в США. Использовался, вероятно, американским военно-морским флотом:
Было найдено несколько таких абордажных топоров с выбитой на рукояти надписью "А. Льюис", и по сей день не определено, кто это был и какое значение имела эта маркировка:
Британский абордажный топор, найденный в Канаде, последнего установленного Королевским Флотом образца P1859:
Этот экземпляр хорошо промаркирован. На одной стороне стоит штамп арсенала с датой изготовления: 1890 год, а также литеры "C&М" как марка производителя:
На другой стороне проставлены клеймо, известное среди моряков как "широкая стрела" или "воронья лапка", указывающее на собственность правительства Великобритании, литеры "WD" - Военное Министерство (War Department) и "N" - Флот (Navy; подобными топорами пользовались и "сухопутчики"), а также цифра "7" - номер проведенной инспекции и/или шифр места ее проведения:
______________________________________Перевод с англ. яз. мат-ла с сайта английских коллекционеров военно-морского антиквариата.
Когда HMAS «Сидней» не прибыл во Фримантл к назначенному сроку, военно-морское командование Австралии (Военно-морской совет, Australian Commonwealth Naval Board) не проявило особенного беспокойства. Лишь 24 ноября, после того, как первые спасенные британским танкером немецкие моряки сообщили о сражении крейсеров, эфир огласили отчаянные радиопризывы к «Сиднею» выйти на связь. На поиски пропавшего крейсера были брошены четыре корабля австралийской береговой охраны, нидерландский легкий крейсер «Тромп», шесть находившихся поблизости торговых судов, самолеты 14-й и 25-й эскадрилий Королевских австралийских ВВС (No. 14 and No. 25 Squadrons RAAF).
Встреча HMAS "Сидней" в Австралии после возвращения со Средиземноморского театра боевых действий, 10 февр. 1941.
Встреча HMAS "Сидней" в Австралии после возвращения со Средиземноморского театра боевых действий, 10 февр. 1941. Широкомасштабная поисково-спасательная операция продолжалась между северо-восточным побережьем Австралии и островом Ява до 29 ноября, и именно ей обязаны своим спасением остальные члены экипажа «Корморана». Однако единственными следами легкого крейсера «Сидней» были обнаруженные в воде спасательный пояс с оборванными застежками и спасательный плот системы Керли, тип 20 (20-type Carley float). Корпус плота, изготовленный из прессованного волокна хлопкового дерева, и его деревянный настил были изъязвлены пробоинами (около 100), которые первоначально навели австралийских экспертов на мысль о том, что гитлеровцы расстреливали пытавшихся спастись с «Сиднея» моряков из пулеметов. Капитан Детмерс и его люди категорически отвергали это обвинение: за время своих пиратских похождений они не раз грубо нарушали законы и обычаи войны, но помочь людям с погибающего корабля даже эти гитлеровские пираты все же считали своим долгом моряков (преступный приказ адмирала Деница от 17.09.1942 г.: "Не спасать людей, не брать их на борт, не оказывать помощь шлюпкам" был еще впереди и касался только "его" подводников). Следовательно, заключили в Военно-морском совете, спасать было уже некого… Плот был передан в Австралийский Военный Мемориал (Australian War Memorial) в Канберре как реликвия с погибшего легкого крейсера.
Сообщение в австралийской прессе об обнаружении спасательного плота с крейсера "Сидней".
Сообщение в австралийской прессе об обнаружении спасательного плота с крейсера "Сидней". В 1993 г. специалисты внесли окончательную ясность в вопрос о характере его повреждений. Частицы металла, обнаруженные в корпусе плота, оказались осколками снарядов с «Корморана». Пулеметного огня по нему не велось. 30 ноября 1941 г. премьер министр Австралии Джон Кертин официально объявил легкий крейсер HMAS «Сидней» «погибшим в боевых действиях». Родным и близким членов экипажа крейсера были разосланы телеграммы-извещения с формулировкой: «пропал без вести в результате действий неприятеля». Однако, на фоне последовавшего вступления Японии во Вторую мировую войну, шоковая реакция австралийской общественности на гибель ее морского любимца была недолгой… Судьба 41 офицера, 594 матросов, 6 авиаторов RAAF (персонал корабельного самолета) и 4 вольнонаемных работников столовой, вышедших на борту «Сиднея» в его последний поход, до конца войны оставалась предметом не особенно интенсивного расследования военно-морских властей и личной трагедией тех, кто напрасно ждал их с моря.
Групповое фото экипажа крейсера "Сидней", июль 1940 г. К моменту гибели корабля часть моряков была переведена на другие места службы, однако большинство запечатленных на этой фотографии приняли свой последний бой 19 ноября 1941.
Групповое фото экипажа крейсера "Сидней", июль 1940 г. К моменту гибели корабля часть моряков была переведена на другие места службы, однако большинство запечатленных на этой фотографии приняли свой последний бой 19 ноября 1941. 18 марта 1942 г. появилось предварительное заключение аппарата Начальника военно-морского штаба (Chief of Naval Staff) о причинах гибели крейсера. В нем довольно лаконично возлагалась вина на командира корабля, «опасно сблизившегося с рейдером на 1500 ярдов, что не соответствовали отданным ему приказам», и артиллерийского офицера, который «не был готов, хотя имел возможность открыть огонь первым, опередив рейдер на два залпа». При этом командование еще не решилось произнести в отношении «Сиднея» зловещее заключение «Lost with all hands» - «Потерян со всем экипажем», и его моряки до конца войны числились пропавшими без вести. Такое положение подпитывали слухи, один фантастичнее другого, циркулировавшие в австралийских военно-морских кругах. Например, бытовала версия, что уцелевших с крейсера подобрала японская подводная лодка, и с официальным началом войны они были объявлены военнопленными. Более мрачный вариант этой истории гласил, что подлодка добила «Сидней» торпедой и расстреливала спасавшихся из пулеметов, однако кое-кого все же подняла на борт. Говорили также, что чудом выжившего матроса подобрало в море нейтральное судно (предположительно латиноамериканское), и после всего пережитого он принял решение «завязать» с войной, о чем якобы рассказал в 1943 г. в одном из притонов Сантьяго репортеру американского таблоида «The Choice».
Матросские байки. Худ. Джоанна Жерар.
Пожалуй, наиболее активно пытался выяснить истину бывший командир крейсера Джон Коллинз (теперь командор), которого со многими из погибших связывало боевое братство. По окончании войны он находился в Японии как представитель RAN при капитуляции остатков Японского императорского флота.
Джон Коллинз, бывший командир "Сиднея", принявший активное участие в выяснении судьбы его экипажа.
17 сентября 1945 г. глава Военно-Морского совета (First Naval Member) адмирал Л.Гамильтон (Sir Louis Hamilton) отдал Коллинзу приказ выяснить ситуацию, т.к. «снова возникли слухи о возможном нахождение моряков с «Сиднея» в японском плену». Однако ни морское министерство Японии, ни бывший германский военно-морской атташе, ни редкие пережившие войну японские подводники ни смогли предоставить Коллинзу обнадеживающей информации. 28 сентября бывший командир «Сиднея» сообщил командованию: «К моему глубокому прискорбию, никаких данных, поддерживающих надежду, что кто-либо из экипажа HMAS «Сидней» остался в живых, обнаружить не удалось». Уже в наши дни австралийский автор Д.Дженкинс, занимающийся историей подплава Японского императорского флота во Второй мировой войне (Mr D Jenkins. Battle Surface! Japan’s submarine war against Australia, 1942-44), вновь опроверг версию «японского следа» в гибели австралийского крейсера. Архивные материалы свидетельствуют, что ни одна из 47 боеготовых японских подлодок в конце ноября 1941 г. не находилась в районе потопления «Сиднея», никого не поднимала из воды и не доставляла в Японию. Что же касается «латиноамериканской истории», то, несмотря на отсутствие исследований в этой области, она более всего походит на вымысел скандального журналиста. Маловероятно, чтобы уцелевший матрос с «Сиднея», у которого в Австралии, скорее всего, оставались родные и точно – друзья, никак не дал о себе знать. Так или иначе, в конце 1945 г. Военно-морской совет Австралии произнес HMAS «Сидней» трагический приговор: «Lost with all hands». Его экипаж получил печальный статус «KIA» - «погиб в боевых действиях». Погибшие на крейсере составили не менее 35% всех потерь RAN во Второй мировой войне, а сам он стал самым крупным кораблем Союзников, потерянным со всем экипажем. Название HMAS «Сидней» и герб корабля с добавленной за бой 19 ноября 1941 г. почетной лентой «Kormoran 1941» в 1948 г. унаследовал легкий авианосец ВМС Австралии, а в 1983 г. - фрегат УРО, несущий службу по сей день. В послевоенные годы обстоятельства гибели легкого крейсера «Сидней» и последние часы его экипажа продолжали оставаться предметом то несколько ослабевающего, то вновь возрождающегося научного и общественного интереса. Среди исследователей господствовало мнение, что корабль погиб через несколько часов после сражения в ночь с 19 на 20 ноября 1941 г., либо перевернувшись из-за неконтролируемого затопления отсеков через пробоины в корпусе, либо из-за взрыва боезапаса, до которого добралось пламя. Все авторы признавали, что экипаж крейсера понес в бою тяжелейшие потери. Однако о размерах этих потерь и шансах уцелевших моряков в борьбе за живучесть своего корабля оставалось только гадать, основываясь на единственных доступных источниках: свидетельствах германских пленных. Почему никто из находившихся на борту «Сиднея» людей не спасся, оставалось загадкой.
1941. Моряки с крейсера "Сидней" еще надеются на лучшее..
Единственной «зацепкой» был неизвестный моряк, тело которого прибило на спасательном плоту к Острову Рождества. В конце 1940-х гг. морские эксперты пришли к следующему заключению: «Плот системы Керли соответствует образцу, введенному в RAN и RN (Royal Navy), но не на торговых судах Союзников… Так как австралийские власти не располагают информацией о потере другого корабля RAN в такой позиции, чтобы его плот могло отнести к Острову Рождества в указанное время, единственным вариантом является HMAS «Сидней». Постоянные и переменные ветры и течения у западного побережья Австралии в это время года таковы, что могли… отнести плот к острову». Однако и здесь существовал ряд сложностей.
Остров Рождества, место последнего успокоения погибшего моряка с крейсера "Сидней" в годы Второй мировой войны. На фотографии - составлявшее всю его береговую оборону 150-мм орудие, так и не сделавшее ни одного выстрела по японцам.
В марте 1942 г., после того, как японцы несколько раз бомбили остров и обстреливали его с моря, сикхский гарнизон поднял мятеж, перестрелял пятерых британских военнослужащих, арестовал два десятка европейцев, оставшихся там после эвакуации женщин и детей, и сдал остров японским десантникам. В ходе этого инцидента были утрачены все официальные документы местной администрации, в том числе - относившиеся к обнаружению спасательного плота с «Сиднея» и его мертвого пассажира. Устные свидетельства переживших японский плен или сумевших вырваться с острова очевидцев не воспринимались как «достоверные доказательства», и австралийские военно-морские власти долгие годы не спешили признавать погибшего моряка с Острова Рождества «своим». Ситуация в корне изменилась в 1997-98 гг., когда парламент Австралии инициировал самое масштабное в своей истории расследование, посвященное обстоятельствам потери легкого крейсера HMAS «Сидней» со всем экипажем. Разумеется, переворошив архивы, «поставив на рога» командование RAN, сорвав голоса в прениях и выкурив бессчетное количество сигар в «в кулуарах», «джентльмены из законодательного собрания» не открыли почти ничего, что не было бы известно до тех пор. Но они сумели дать энергичный импульс практическим исследованиям в этой области. Для координации поиска обломков «Сиднея» и проведения научных изысканий был основан Фонд НMAS «Сидней» (HMAS Sydney Foundation Trust), в который вошли многие видные общественные деятели и сотрудничать с которым было предписано государственным, военным и ученым институциям страны. Отдельно была отмечена необходимость внесения ясности в происхождения «неизвестного моряка с Острова Рождества», и, пока морские экспедиции и частные энтузиасты без особого успеха прочесывали дно в районе памятного сражения 19 ноября 1941 г., на остров отправилась группа военных археологов и представителей RAN. В период японской оккупации следы могилы последнего из экипажа «Сиднея» были потеряны, и обнаружить захоронение удалось только со второй попытки – в октябре 2006 г. Останки и найденные артефакты были переправлены в Австралию и исследованы с применением наиболее передовых методик и лучших специалистов в области судебной медицины. Удалось выяснить, что погибший получил тяжелое ранение в голову, которое «в случае неоказания хирургической помощи неизбежно повлекло бы смерть… Ранение не обязательно вызвало немедленную потерю дееспособности, и агония могла продлиться от нескольких часов до более значительного времени». Осколок, найденный в левой передней части черепа, по составу металла соответствовал материалам, применявшимся в конструкции британских боевых кораблей. Проще говоря, бедняге пробил голову отколовшийся при взрыве кусочек брони. Кроме того, у него были переломы ряда ребер. Обнаруженные в могиле застежки-кнопки комбинезона с логотипом австралийской фирмы-производителя, не являвшейся военным поставщиком, заставили военных историков предположить, что одежда погибшего, хоть и уставного образца, была изготовлена по его личному заказу. В соответствии с категориями военнослужащих Британского Содружества, имевших право обмундировываться «за свой счет», «неизвестный моряк с Острова Рождества» мог являться «корабельным офицером RAN, старшим уорэнт-офицером или уорэнт-офицером с правом вахтенного начальника» (RAN ship’s officer, commissioned warrant officer or warrant officer who was senior enough to hold a watch keeping certificate). Судя по комбинезону, он являлся техническим специалистом и в момент боя находился на вахте. Наконец, исследование скелета позволило сделать некоторые выводы о личности погибшего. Был установлен его примерный возраст – от 22 до 31 года (вполне соответствует среднему возрасту младшего офицера или уорэнт-офицера). В довоенный период он имел доступ к квалифицированной стоматологии (золотые зубные пломбы), вел подвижный образ жизни и регулярно испытывал сильные физические нагрузки (в равной мере это мог быть и джентльмен, занимавшийся силовыми видами спорта, и простой рабочий или фермер). Экспертиза ДНК и медицинские данные погибшего позволили ученым сократить список «кандидатов» среди членов экипажа «Сиднея» до 87, однако точно личность «неизвестного моряка с Острова Рождества» не была установлена…
В 2021 г. в Австралии было объявлено об идентификации "моряка с о. Рождества" как матроса 1-го класса (able seaman) Томаса Уэлсби Кларка из Брисбена, 21 года от роду. Он служил на "Сиднее" с августа 1941 г.
Зато последние часы его жизни представляется возможным воспроизвести с довольно высокой степенью достоверности. На ране отсутствовала повязка - это значит, он вряд ли находился на крейсере после боя, иначе товарищи успели бы оказать ему помощь (аптечка имелась в каждой боевой части корабля). Скорее всего, моряк был ранен и выпал за борт, когда начался внезапный обстрел с «Корморана». Очевидно, среди несчастных зевак, сметенных с палубы германским огнем, кое-кто еще был жив и мог держаться на воде. Спасательный плот, на который раненый или забрался сам (напомним, он был физически сильным человеком), или был втянут кем-то из менее пострадавших товарищей, был сбит с корабля взрывом или сброшен каким-нибудь самоотверженным моряком для спасения друзей. Однако шансов быть обнаруженными у оказавшихся в воде австралийцев практически не было. И «Сидней», и «Корморан» в ходе сражения отошли на несколько морских миль, а со спущенных немцами шлюпок в сумерках и на большом расстоянии заметить приземистый плотик почти нереально. Невозможно без содрогания представить, какие страдания пришлось испытать «неизвестному моряку с Острова Рождества» перед смертью. В случае, если он находился на плоту не один, судьба его товарища или товарищей неизвестна, что делает ее не менее трагической. Вероятнее всего, жажда, жара и отчаяние быстро сделали свое дело… Последний моряк с крейсера «Сидней» все же вернулся на родину. 19 ноября 2008 г. после траурной церемонии на военном мемориальном кладбище в Джералдтоне (Западня Австралия) его останки были преданы земле со всеми воинскими почестями.
Обломки HMAS "Сидней" сохранили следы попаданий снарядов с "Корморана".
17 марта 2008 г. морская экспедиция, организованна фондом поиска «Сиднея» (Finding Sydney Foundation) обнаружила обломки легендарного легкого крейсера, покоящиеся на морском дне в точке 26°14;31;S 111°12;48;Е на глубине 2 468 м. Несколькими днями ранее экспедицией был найден «Корморан». Расстояние между местами гибели кораблей составляло всего 11,4 морских мили (около 21 км). В течение нескольких месяцев обломки «Сиднея» были детально исследованы с применением телеуправляемого подводного аппарата, было отснято свыше 50 часов видеосъемки и 1 400 фотографий. На основании полученного материала 31 марта приступила к работе следственная комиссия во главе с видным австралийским юристом Теренсом Коулом (The Honourable Terence R.H.Cole), задействовавшая огромный корпус специалистов из стран Британского Содружества, США, Германии и т.д. Результатом ее работы стал выход в июле 2009 г. трехтомного фундаментального труда «Потеря НMAS «Сидней II» («Сидней I» - крейсер, находившийся в строю RAN в 1913-28 гг.). Свидетельства и выводы» (The Loss of НMAS Sidney II. Evidence and Conclusions.), являющегося на данный момент наиболее полным исследованием по этой теме. Выводы комиссии Теренса Коула наконец пролили свет на судьбу мужественного экипажа крейсера «Сидней» и позволили реконструировать его последние часы. Изучив характер повреждений «Сиднея» и проведя компьютерное моделирование обстановки на корабле в ходе сражения и непосредственно после него, эксперты пришли к следующему выводу: «Предположительно, потери составили примерно 450 чел., или 70% экипажа, вышедших из строя в результате боя. Многие, кто пережил сражение, были, вероятно, блокированы пожаром в замкнутом пространстве. Они погибли в пламени или задохнулись в дыму вследствие отрезанных повреждениями путей к эвакуации. Те, кто оставались в живых, предположительно находились во внутренних отсеках на нижних палубах в кормовой части корабля, пытаясь бороться за живучесть корабля и оказывать помощь раненым». По мнению комиссии, на верхней палубе могли уцелеть только расчет героической орудийной башни «Y» (20 чел.) и какие-то одиночки из других боевых частей. Выбраться наружу через элеваторы башен имели шанс моряки из кормовых погребов боеприпасов главного калибра, а также из склада глубинных бомб на квартердеке – это еще около полусотни людей. Уцелел, вероятнее всего, персонал кормового машинного и котельного отделений и еще ряда технических боевых постов на корме, насчитывавший, в общей сложности, меньше сотни моряков. Выжившие, скорее всего, оставались и в передних машинном и котельном отделениях, но они были отрезаны огнем и мало что могли сделать. Очевидно, большая часть переживших бой членов экипажа «Сиднея» располагалась компактно – на корме, и могла установить связь друг с другом. Можно с уверенностью утверждать, что большинство офицеров, в т.ч. все старшие, находившиеся в зоне наиболее эффективного поражения огнем «Корморана» - на мостике, на посту управления огнем и т.п., погибли в первые минуты боя. Но в силу непреложной морской традиции кто-нибудь из уцелевших лейтенантов (вряд ли старше) принял командование крейсером. Флотская привычка к дисциплине, профессионализм, личное мужество и чувство товарищества, многократно доказанные в боях и походах, скорее всего не позволили остаткам храброго экипажа впасть в панику или в прострацию (хотя, отдельные проявления уныния точно имели место). Последние часы «Сиднея» были наполнены отчаянной борьбой за жизнь, хотя, принимая во внимание тяжелейшие повреждения и отказ большинства технических систем корабля, надежды не было вообще. Положение останков австралийского крейсера относительно обломков «Корморана» и места сражения свидетельствуют, что смертельно раненый корабль прошел свои последние мили не в направлении берегов Австралии, а параллельно им. Следовательно, управление так и не удалось восстановить. Равно не была налажена и нормальная радиосвязь – сигнал бедствия не был послан, или был так слаб, что не был никем принят. Спасти последних моряков «Сиднея» могло только чудо; как справедливо заметил Редьярд Киплинг, «чудеса на войне происходят редко и всегда с кем-нибудь другим»… «Сидней» погиб, вероятно, около 22.00-23.00 19 ноября. Эксперты полагают, что крейсер утратил плавучесть в результате затопления внутренних отсеков из-за многочисленных пробоин и погрузился в пучину за считанные минуты, или еще быстрее. Положение обломков, лежащих на дне практически на ровном киле, а также то, что тяжелые орудийные башни и множество другого палубного снаряжения находятся на своих местах, исключает версию, что корабль перевернулся – иначе все это выпало бы со своих мест и было бы разбросано вокруг. Взрыва боезапаса также не было. «Сидней» тонул с дифферентом на нос; уже после погружения носовая часть корабля оторвалась по линии пробоины от торпеды «Корморана», пришедшейся на самое хрупкое место корпуса, и теперь покоится примерно в 500 м. от него. В связи с внезапным характером гибели корабля те из моряков, кто находился в это время во внутренних отсеках, вообще не имели шансов покинуть его. Шансы тех, кто был на палубе, также представляются крайне ограниченными. Спустить шлюпки экипаж не имел никакой возможности: во-первых, не хватило бы времени, а во-вторых, подъемный кран, с помощью которого их извлекали из ангара, был разбит снарядом вместе с катапультой. Подводные съемки показали, что остовы пяти шлюпок, находившихся в ангаре (на верхней все шлюпки были уничтожены в ходе боя), прочно стоят на стапелях…
Не исключено, что после того, как «Сидней» исчез в волнах, на воде держались всего несколько человек, которые могли рассчитывать лишь на «временные» спасательные средства типа пробковых поясов. Заключение экспертов не оставляет сомнений в том, что эти несчастные были обречены: «Не следует забывать, что почти все они пострадали от ранений, ожогов, контузий и отравления продуктами горения/дымом. Человек, находящийся в таком состоянии, может выживать с помощью спасательного пояса не более нескольких часов... Пояс не поддерживает голову пловца, и, когда он потеряет сознание или заснет, то неизбежно захлебнется». Еще одним убийственным фактором стали акулы, в изобилии водившиеся в тех местах. При температуре воды, в момент гибели австралийского крейсера составлявшей около 23-24 °C, запах крови распространился крайне быстро и привлек к месту бедствия морских хищниц. Отметим, что даже находившиеся в надежных шлюпках матросы и офицеры «Корморана» постоянно отбивались от этих опасных бестий веслами и баграми, а измученные и израненные члены экипажа «Сиднея» были против них совершенно беззащитны…
Словом, маловероятно, чтобы кто-нибудь из австралийских моряков с погибшего крейсера увидел восход 20 ноября 1941 г. Их могилой стали темные воды Индийского океана и изуродованный корпус любимого корабля. Место гибели HMAS «Сидней» по праву носит статус мемориального воинского захоронения… Памятник матросам, офицерам и морским авиаторам, не вернувшимся из последнего похода легендарного крейсера, возвышается на морском берегу близ военного кладбища в Джералдтоне (Западная Австралия). Когда в ноябре 1998 г. проходила торжественная церемония его закладки, произошло драматическое событие, подсказавшее архитекторам будущий облик мемориала. В момент, когда фанфары оркестра RAN заиграли «Последнюю стражу», над головами собравшихся внезапно пролетела большая стая чаек и, держа отчетливый строй, растаяла вдали над морем. Когда в 60-летнюю годовщину гибели легкого крейсера «Сидней» памятник был открыт, его центральным элементом стал величественный купол, состоящий из 645 стальных силуэтов чаек – по одному за душу каждого погибшего моряка.
1. Commissioner The Honourable Terence R.H.Cole AO RFD QC. The Loss of НMAS Sidney II. Evidence and Conclusions. Canberra, 2009. Vol. 1-3. http://www.defence.gov.au/sydneyii/finalreport/index.html 2. M.McCarthy. The HMAS Sydney/HSK Kormoran engagement: an analysis of events leading up the 60th anniversary celebrations in November 2001. Western Australian Maritime Museum, 2002. http://www.museum.wa.gov.au/collections/maritime/march/shipwrecks/sydney/Sydney.html 3. P.Hore. HMAS Sydney in World War II / The Royal Australian Navy in World War II. Edited by David Stevens. St.Leonards, NSW, 1996. 4. Grove, Eric. "The Royal Australian Navy in the Mediterranean. / Там же. 5. B.Winter. HMAS Sydney: Fact, Fantasy and Fraud. Spring Hill, QLD, 1984. 6. T.Frame. HMAS Sydney: Loss and Controversy. Rydalmere, NSW, 1993. 7. M.Montgomery. Who Sank The Sydney? North Ryde, NSW, 1981. 8. Ф. Руге. Война на море, 1939—1945. СПб., 2002. 9. Д.Макинтайр, Б.Шофилд, С.Пак и др. Битва за Средиземное море: взгляд победителей. М., 2001. 10. М.А.Брагадин. Битва за Средиземное море: взгляд побежденных. М., 2001. 11. В.А.Галыня. Рейдеры Гитлера. Вспомогательные крейсера Кригсмарине. М., 2009. 12. П.Карель, Г.Беддекер. Немецкие военнопленные Второй мировой войны. 1939-1945. М., 2004.
"...Внезапно раздался страшный взрыв ругательств, стол и скамьи с грохотом опрокинулись на пол, звякнула сталь клинков, кто-то вскрикнул от боли, и через минуту я увидел Черного Пса, со всех ног бегущего к двери. Капитан гнался за ним. Их кортики были обнажены. У черного Пса из левого плеча текла кровь. Возле самой двери капитан замахнулся кортиком и хотел нанести убегающему еще один, самый страшный, удар и несомненно разрубил бы ему голову пополам, но кортик зацепился за большую вывеску нашего "Адмирала Бенбоу". На вывеске, внизу, на самой раме, до сих пор можно видеть след от него. На этом битва кончилась" (Р.Л. Стивенсон. "Остров сокровищ").
"Кортики", упоминающиеся в классике морских приключений Р.Л. Стивенсона, это академический перевод английского термина: cutlass, обозначающего на самом деле абордажную саблю или тесак. Ниже представлен обзор абордажного "холодняка" британского Королевского Флота с сайта английских коллекционеров военно-морского антиквариата. *** Королевский Флот Великобритании господствовал в мировом океане, на торговых путях и контролировал моря в значительной степени благодаря тому, что был наиболее организованным и четко обученным из всех основных военно-морских сил своего времени, и его холодное оружие, используемое для абордажа и отражения нападений абордажников противника, отражало это положение.
Британские матросы демонстрируют фехтовальные приемы с тесаками образца 1901 г., который стал последней моделью военно-морского абордажного оружия, знаменующей конец целой эпохи.
Королевский Флот был одним из первых военно-морских флотов в 18 веке, начавших стандартизацию личного холодного оружия, используемого обычным моряком, или Джеком Таром, как английских матросов называли в обиходе. Эта стандартизация потребовала специальной технической подготовки, которую потребовалось провести многим производителям клинков, проверки наличного оружия и выпуска этой продукции с соответствующими клеймами инспекции и арсенала. (...)
1650-1750-е годы.
Приведенные выше фотографии иллюстрируют классический пример изготовленного на заказ военно-морского тесака середины-конца 17 - 18 веков, который носили в качестве личного оружия офицеры Королевского Флота, а также офицеры каперов и пираты.
Эфес выполнен из латуни и кости, конструкция указывают на происхождение с середины 1600-х до начала 1700-х годов. Изображения полуобнаженных женщин и сатиров, резвящихся и пьющих вино на Вакханалии, тщательной ручной работы, расположены по всей рукояти. Это, безусловно, указывает на то, что заказчик тесака был состоятельным человеком; но - очевидно - этот клинок носили лихие парни на мостиках военных или каперских кораблей, а не городские щеголи-джентльмены.
Клеймо производителя на лезвии гласит: HARVEY, это фамилия британской династии оружейников, изготавливавших шпаги и сабли с середины 17 по 19 века. *** 1750-1790-е годы.
На фотографии выше изображен абордажный тесак Королевского Флота Великобритании образца 1804 года, известный как "двухдисковой" или "восьмерка", с круглой гардой из листового металла и изогнутым клинком, образец, реже встречавшийся в середине-конце 18 века (1750-1796). Большинство военно-морских тесаков того периода, отдаленно напоминавшие в поперечном сечении восьмерку, имели прямой клинок. Во время Войны за независимость США британские военно-морские тесаки (образца 1750-1796 годов) также широко использовались американским континентальным военно-морским флотом. В некоторых случаях американские ножовщики использовали клинки с британской или немецкой маркировкой (некоторые даже с королевским вензелем) и изготавливали свои собственные рукояти и гарды для военно-морских тесаков "американского производства".
Представленный выше тесак британского флота хорошо промаркирован на обеих сторонах клинка британской королевской короной и королевским вензелем "GR" короля Георга III. Других маркировок не видно. Этот тесак имеет слегка изогнутый клинок длиной 26,5 дюйма (67,3 см). На гарде и рукояти до сих пор сохранились остатки чернения. Клейма производителя не видны. Этот абордажный тесак мог быть произведен и использоваться либо британским, либо американским военно-морскими силами - а вполне возможно, и обоими!
К илл. - Примерно от такого тесака потерял голову (в прямом смысле) знаменитый пират Эдвард Тич - Черная Борода во время своего последнего абордажа в 1718 г. Наиболее реалистичное изображение этого эпизода - буйнобородого капитана морских разбойников "нашинковал" со спины неназванный матрос-шотландец, а спереди добавил из пистолета лейтенант Королевского Флота Роберт Мэйнард. *** 1800-1812.
Фотография выше представляет военно-морской тесак, приобретенный британскими или американскими военными моряками в частном порядке в самом начале 19 века, или, возможно, использовавшийся на каперском судне. Рукоять определенно напоминает британский образец 1804 года, хотя и выглядит немного грубее, чем обычно можно встретить у британских клинков, изготовленных по контракту с Королевским Флотом. Выточенная из дерева рукоятка и плоское загнутое лезвие без опознавательных знаков не соответствуют стандартному абордажному тесаку британского флота того времени, поэтому это определенно клинок, приобретенный частным образом, который использовался на борту британских или американских кораблей, скорее всего - каперских, во время Наполеоновских войн, Англо-американской войны 1812 года и пиратских войн в Берберии.
Несмотря на наличие определенных характеристик оружия Королевского Флота, есть предположение, что этот экземпляр абордажного тесака на самом деле американского производства именно из-за обточенной деревянной рукояти, которую большинство английских ножевиков никогда не делали. Между рукояткой и клинком присутствует кожаная прокладка. *** 1804-1845.
Фотография иллюстрирует британскую модель абордажной сабли образца P1814. Обратите внимание на длинный изогнутый клинок-фальшион, гладкий и очень красивый... Общий вес модели 1814 года намного меньше, чем модели 1804 года, оружие очень хорошо сбалансировано и просто "кажется правильным"... (Напоминает французские морские сабли M1833 или более легкие M1860 военно-морского флота США).. Ширина сабли в рикассо (пяте клинка) 1 и 3/8 дюйма, общая длина 31 и 1/4 дюйма (79,38 см), длина заточенного лезвия 26 5/8 дюйма (примерно 67,5 см).
В поперечном сечении клинок отдаленно напоминает цифру "8", это общая черта всего абордажного клинкового оружия до модели 1845 г., заслужившая прозвище: "восьмерка".
Обратите внимание на приведенный выше королевский герб короля Георга III на клинке, обозначающий государственную собственность и то, что данная модель оружия была принята на вооружение. Это всего лишь второй известный экземпляр сабли модели 1814 года с этим штампованным вензелем, подтверждающим использование в качестве части инвентаря/вооружения Королевского Флота. *** 1845-1889.
На фотографии выше изображен абордажный тесак модели P1845 в стандартных кожаных ножнах. P1845 положил конец долгой 100-летней эпохе "двухдискового" клинка, слегка напоминавшего в сечении цифру "8", и продолжил традицию отхода от полностью прямого лезвия. Срок службы P1845 составил более 50 лет, лишь в 1889 году была произведена небольшая модификация для его укорочения. Конкретный экземпляр военно-морского тесака, показанный здесь, был произведен компанией Wilkinson Pall Mall, клеймо которой выбито возле рукоятки.
В 1889 году существующие исправные 29-дюймовые в длину (73.66 см) клинки P1845 были слегка модифицированы и укорочены на 2 дюйма, так появилась модель тесака P1889. Рукоятка была изготовлена из прочной кожи, закрепленной заклепками.
К илл. - Моряки Королевского Флота Великобритании упражняются с тесаками на палубе корабля. Судя по тщательно изображенной форме одежды и схематически прорисованным деталям оснастки - это конец первой половины XIX в. *** 1859 год.
На фотографии выше изображен экспериментальный образец тесака-штыка британского Королевского Флота P1858, который в итоге так и не был принят моряками. В целях экономии средств британское Адмиралтейство разработало и представило тесак-штык P1858 в качестве многоцелевого оружия. Однако клинок был слишком тяжелым и громоздким для использования в качестве штыка и недостаточно сбалансированным для применения в качестве сабли.
Обратите внимание на кольцо для крепления на ствол винтовки, а также на защелкивающийся язычок для фиксирования штыка.
Статья в британском военном издании "The Navy and Army Illustrated" об использовании абордажных тесаков, 1898:
*** 1901-1945.
На фотографии изображен военно-морской тесак образца 1901P, последняя официальная модель тесака Королевского Флота Великобритании, которая использовалась в качестве холодного оружия на британских кораблях вплоть до конца Второй мировой войны. Рукоять сделана из кожи, закрепленной заклепками.
Обратите внимание на маркировку на клинке. На фотографии слева указана дата '01, что означает выпуск 1901 года. На фотографии справа изображена широкая стрелка - эмблема Британского Совета по Вооружениям (British Board of Ordinance) над инициалами инспекции "EFD", которая находится над изображением королевской короны и неразборчивым номером.
______________________________________________________________Перевод с англ. яз.
ОКОНЧАНИЕ СЛЕДУЕТ, а именно абордажные топоры и пики.
6 февраля 1942 г. наблюдатели на Острове Рождества, небольшом клочке вулканической суши, затерянном в Индийском океане в полутора тысячах миль от Австралии и 220 милях от Джакарты (Индонезия), заметили неподалеку от берега странный объект темного цвета. Население этой «колониальной территории», находившейся под властью британской короны (две тысячи китайцев, малайцев и индийцев, работавших на добыче фосфатов, несколько десятков европейцев и небольшой гарнизон сикхской полиции) со дня на день ожидало вторжения японцев.
Плот системы Керли с австралийского крейсера HMAS "Сидней", последний свидетель его гибели, в коллекции военного музея (Australian War Memorial) в Канберре.
Потому предмет поначалу приняли за рубку японской подводной лодки, идущей в полупогруженном положении. Однако, заметив, как он свободно качается на волнах, капитан порта Дж.Р.Смит (Harbour Master Сapt. J.R.Smith) отказался от этого предположения. Он приказал своему заместителю Э.Крейгу (E.Craig) взять лоцманскую шлюпку и произвести осмотр «неопознанного гостя этих вод». В послевоенные годы Крейг так описал жуткую находку и дальнейшие события: «С помощью двух матросов-малайцев я вывел нашу моторную лодку в море и обнаружил свободно дрейфующий спасательный плот системы Керли (Саrley float). На плоту находился труп моряка, одетый в выгоревший на солнце синий комбинезон, который полулежал, откинувшись на борт, подогнув под себя ноги и опустив правую руку в море. Останки выглядели хорошо сохранившимися благодаря воздействию соли и ветра, однако там, где они были погружены в воду, подверглись разрушительному воздействию прожорливой морской живности, а лицо совершенно расклевали птицы. Мы взяли плот на буксир и привели его в гавань, где он был поднят на берег при помощи крана… После этого тело доставили в госпиталь для посмертной экспертизы…»
Художественная реконструкция боя между "Сиднеем" и "Кормораном" в исполнении австралийского художника Рона Скоби (Ron Scobie).
Местный врач, доктор Скотт (Dr.Scott, Medical Officer) установил, что останки принадлежали «молодому европейцу, ростом 6 футов 2 дюймов (187,8 см.) и широкоплечему». Комбинезон, «напоминавший образец, установленный для военно-морского личного состава и офицеров (naval ratings & officers) Британского содружества» и найденный на плоту матросский ботинок, имевший клеймо военных поставок, свидетельствовали о принадлежности погибшего к экипажу боевого корабля. Разобрав спасательный плот, носивший на себе следы повреждений осколками снаряда, вынужденные эксперты обнаружили на металлической раме бренд австралийской фирмы-производителя (LYSAGHT DUA-ANNEAL ZINC. MADE IN AUSTRALIA INSIDE.). По обросшему водорослями днищу они заключили, что плот с его страшным грузом не менее пары месяцев носило по волнам. Останки неизвестного моряка были преданы земле на старом европейском кладбище острова с отданием военных почестей. Заведовавший местной радиостанцией инженер Джозеф «Банни» Бейкер (Joseph Bunny Baker), в духе военного времени - боец «взвода Острова Рождества Сингапурcких добровольцев» (Christmas Island platoon of the Singapore Volunteers), оставил описание этой печальной церемонии: «Мы отнесли его на склон холма, в живописный парк с видом на поселок… Он нашел последний покой на кладбище в окружении кофейных садов. Губернатор (The District Officer) провел короткую службу, а мы, несколько добровольцев, обеспечили почетный караул. Сикхский полицейский сыграл «Последнюю стражу» (The Last Post), и грустные звуки горна далеко разнеслись в тихом вечернем воздухе… Все поняли, что война приближается к нашему острову».
Могила неизвестного моряка на о. Рождества. Табличка гласит: "В честь этого неизвестного моряка и 644 человек с HMAS "Сидней" . 19 ноября 41 года".
На теле или на плоту не было найдено ничего, что позволило бы идентифицировать личность погибшего моряка. Однако, изучив косвенные доказательства, скромное начальство крошечного британского владения пришло к выводу: на их уединенный островок по воле судьбы и течения вынесло последнего свидетеля гибели легкого крейсера Королевского Австралийского флота (Royal Australian Navy, RAN) НMAS «Сидней» со всем экипажем… Впоследствии к история «неизвестного моряка с Острова Рождества» не раз обращались австралийские официальные органы и западные историки, пытавшиеся приподнять мрачную завесу тайны, скрывающую последние часы крейсера и его команды.
НMAS «Сидней» в мирновременной окраске.
Обстоятельства последнего боя НMAS «Сидней» 19 ноября 1941 г. известны довольно хорошо, в первую очередь благодаря их почти сюрреалистическому характеру. Современный легкий крейсер с отличным вооружением и опытным экипажем, краса и гордость Австралии, построенный в Великобритании по успешному проекту «Улучшенный Линдер» и вступивший в строй RAN только в 1935 г., в скоротечном сражении получил смертельный удар от гитлеровского рейдера «Корморан», представлявшего собой торговое судно, переоборудованное во вспомогательный крейсер. В тени печального для репутации крейсера исхода его «карьеры» теряется то обстоятельство, что к моменту роковой встречи с «Корморанам» австралийский крейсер отнюдь не был новичком в морской войне. Дебютировав участием в операциях Британского флота (Rоyal Navy) против «карманного линкора» гитлеровского кригсмарине (Kriegsmarine) «Адмирал Граф Шпее» в ноябре 1939 г., «Сидней» (командир кэптан Джон А. Коллинз - Captain John A. Collins) затем сопровождал конвои, перебрасывавших через Индийский океан австралийские и новозеландские войска, отправлявшиеся в Европу (Anzac convoy US 1, 2 и 3). 10 июня 1940 г. он прибыл в Александрию для участия в боевых действиях на Средиземном море. Будучи включен в состав британского 7-го дивизиона крейсеров (7th Cruiser Squadron), 21 июня 1940 г. крейсер впервые вступил в огневой контакт с неприятелем во время обстрела англо-французским отрядом кораблей итальянского порта Бардия. Тогда же «Сидней» понес первые потери: корабельный самолет-амфибия «Супермарин Валрус», корректировавший огонь с воздуха, подвергся ошибочной атаке тройки британских истребителей «Глостер Гладиатор» и получил «невосстановимые повреждения». После капитуляции Франции австралийский крейсер принял участие в интернировании действовавших совместно с британцами французских морских сил, а затем был брошен на сопровождение мальтийских конвоев. В бою 27 июня он одержал первую победу, потопив итальянский эсминец «Espero», серьезно поврежденный другими британскими кораблями, однако отважно пытавшийся оказать «Сиднею» сопротивление. Австралийские моряки отнеслись к поверженному противнику со всем возможным благородством. Несмотря на угрозу атаки подводных лодок, крейсер в течение двух часов оставался на месте сражения, подбирая из воды выживших итальянских моряков (спасено 47 чел.) и, уходя, оставил там полностью оборудованный катер для тех, кто не пожелал сдаться.
НMAS «Сидней» высаживает австралийские войска в Сев. Африке, 1940.
В июле 1940 за участие в морском сражении при Калабрии «Сидней», успешно накрывший огнем итальянский крейсер и поразивший ставивший дымовую завесу эсминец, а также израсходовавший весь запас зенитных боеприпасов при отражении яростных авианалетов противника, получил традиционную британскую боевую награду (Battle Honour) – ленту к своему гербу с надписью: «Сalabria 1940». Однако звездный час крейсера наступил 19 июля в первом сражении у мыса Спада, тем более что его командир был тогда командующим офицером с британской стороны. Совместно с 5 британскими эсминцами «Сидней» перехватил итальянские легкие крейсера «Giovanni dalle Bande Nere» и «Bartolomeo Colleoni» и после интенсивного обмена залпами повредил и принудил к поспешному отходу первый, а второй окончательно вывел из строя. Эсминцам оставалось только добить «подранка» торпедами.
Фашистский крейсер "Бартоломео Коллеони" доживает последние минуты в бою у мыса Спада. Фотография сделана британским моряком.
При этом кэптан Коллинз снова принял все меры к тому, чтобы экипаж потопленного «Bartolomeo Colleoni» был спасен (555 чел. спасено, 121 погиб). Герб HMAS «Сидней» после этого украсила новая лента – «Spada 1940», командир крейсера получил орден Бани, а многие моряки крейсера – различные британские отличия. Не менее высокой оценкой доблести корабля, сражавшегося в своем крайне динамичном стиле, с почти полным расходом боезапаса к 6-дюймовым (150-мм) орудиям главного калибра, и вышедшего из жестокого боя без существенных повреждений и потерь (пробитая снарядом труба и 1 раненый), стало то, что он заслужил у союзных моряков уважительное прозвище: «Серый гладиатор» («The Gray Gladiator»).
Бой крейсера "Сидней" против "Бартоломео Коллеони", 19 июля 1940 г. Худ. Фрэнк Нортон (Norton, Frank).
В продолжение своей службы на Средиземноморском ТВД «Сидней» сопровождал транспорты на Мальту и Крит, отражал авианалеты противника, обстреливал военные объекты на побережье Италии, принял участие в разгроме итальянского конвоя в проливе Отранто в ночь 11-12 декабря 1940 г. (совместно с британскими крейсерами и эсминцами потопил 3 грузовых судна и самостоятельно повредил эсминец), прошел модернизацию в Александрии (усилено бронирование). 8 января 1941 г. «Серый гладиатор», уже несший к тому времени камуфляжную окраску, получил приказ возвращаться в Австралию для противостояния активизировавшимся действиям германских вспомогательных крейсеров в Индийском океане. Поучаствовав по пути в безрезультатной «ловле» удачливого рейдера кригсмарине «Атлантис» у побережья Сомали, «Сидней» и его храбрый экипаж вернулись к родным берегам, где 10-11 февраля были с ликованием встречены в порту города, имя которого носил крейсер. За всю свою средиземноморскую компанию единственными безвозвратными потерями на крейсере стали один матрос, скончавшийся от болезни, и другой, убитый в драке в одном из кабаков Александрии. Впрочем, опытный экипаж корабля все же сократился на 100 чел., оставленных в распоряжении Rоуаl Navy. Невольно вспоминаются слова Константина Симонова, посвященные другим участникам этой войны, но такие уместные здесь: «Судьба уже разделила их на живых и мертвых»…
После краткого отдыха, за время которого моряки с «Сиднея» наслаждались репутацией героев, крейсер вновь приступил к несению службы. В основном она сводилась к сопровождению войсковых конвоев в восточной части Индийского и в юго-западной части Тихого океанов. Очевидно, что после жарких боев на Средиземноморье эти обязанности представлялись экипажу крейсера едва ли не курортным круизом. Несмотря на назревавшее столкновение Союзников с Японией, единственным реальным напоминанием о войне были спорадические действия немецких вспомогательных крейсеров, которые на «Сиднее» вряд ли считали опасным противником Как результат, австралийские моряки позволили себе чересчур расслабиться. К тому же 15 мая 1941 г. испытанного Джона Коллинза на посту командира корабля сменил кэптан Джозеф Барнетт (Captain Joseph Burnett).
Кэптан Джозеф Барнетт на мостике "Сиднея" и его противник в последнем бою крейсера командир немецкого рейдера Теодор Детмерс (в плену).
Служебные характеристики этого офицера, особенно с учетом специфики военных традиций Британского Содружества, выглядели отлично: «Очень толковый, лояльный и эффективный офицер, который выполнял обязанности старшего офицера корабля и штабного работника с заметным успехом. Хороший организатор, тактичный, уравновешенный... Пользовался авторитетом на корабле, особенно как председатель офицерского клуба… Отлично играет в футбол, регби и теннис. Сильный характер, полностью заслуживающий доверия». Словом, лучший легкий крейсер RAN вел человек, не имевший ни опыта командования кораблем, ни боевого опыта (служба 18-летним мичманом в последний год Первой мировой вряд ли могла быть принята в расчет). Передав под «опеку» британского легкого крейсера HMS «Дюрбан» транспорт «Зеландия», доставлявший части австралийской 8-й дивизии в Сингапур, 19 ноября 1941 г. HMAS «Сидней» направлялся в порт приписки Фримантл. После скучного похода моряки уже предвкушали увольнение на берег со всеми его желанными развлечениями, когда около 16.00 по местному времени в точке 26°S 111°E всего в 150 милях от западного побережья Австралии сигнальщики крейсера доложили об обнаружении неопознанного торгового судна на удалении 8 миль (около 15 км.). Встреча с немецким рейдером представлялась командиру «Сиднея» маловероятной (судя по его дальнейшим действиям), однако, будучи дотошным службистом, проведшим многие годы в военно-морских штабах, он принял решение «подстраховаться». Легкий крейсер пошел на сближение с «купцом» и с помощью сигнального прожектора затребовал от него идентификации. На гитлеровском вспомогательном крейсере «Корморан» (командир фрегаттен капитан Теодор Детмерс - Fregattenkapit;n Theodor Detmers), безнаказанно пиратствовавшем в водах Атлантики и Индийского океана уже около года, вскоре поняли, что боя не избежать. В его экипаже служили опытные и фанатичные нацистские морские волки, и теперь они решили не сдаться и не погибнуть в бою - что было бы логично, учитывая огромную разницу в боевом потенциале кораблей, - а попытаться победить…
«Корморан» во время рандеву с подводной лодкой, 1941.
Дальнейший ход событий слишком хорошо известен, чтобы подробно излагать то, как «Корморан», выдававший себя за голландский теплоход «Straat Malakka», используя обмен световыми и флажковыми сигналами и «паническое» радиосообщение о «преследовании рейдером», сумел усыпить и без того ослабленную бдительность австралийцев и «подманить» их под жерла своих орудий. По мнению отечественного военно-морского историка И.Чернышева, командир «Корморана» Детмерс был «отнюдь не выдающимся моряком»; тем не менее, он сумел вчистую переиграть своего «визави», имевшего репутацию блестящего офицера. За прошедшие годы было выдвинуто немало предположений, почему кэптан Барнетт не использовал для разведки бортовой гидросамолет, почему он беспечно приблизился к «Корморану» на дистанцию 1,3 км (а по некоторым версиям – даже на 800 м.), причем против солнца, и, наконец, почему он даже не удосужился сообщить по радио о встрече с «чужаком»… Ответ на эти вопросы командир «Сиднея» унес с собой в пучину Индийского океана. Наведенные на противника 8 орудий главного калибра «Сиднея» и быстрота, с которой артиллеристы крейсера ответили на внезапный залп «Корморана», свидетельствует, что австралийцы не исключали возможности «встретить волка под овечьей шкурой». В то же время в своем рапорте о сражении Теодор Детмерс подробно описывает картину, увиденную им на палубе противника за минуту до боя: легкомысленно столпившиеся у лееров моряки (в т.ч. узнаваемые по рабочей форме вахтенные из машинного отделения и с технических постов), отсутствие расчетов у 4-дюймовок (100-мм) вспомогательного калибра, но при этом половина зенитных расчетов на местах (плюс Барнетту). Очевидно, моряки «Сиднея» все-таки предполагали, что с «голландским купцом» не все чисто; в то же время они, прошедшие через огонь сражений на Средиземноморье, были настолько уверены в своем подавляющем превосходстве, что допустили самую фатальную из военных ошибок: недооценили врага.
Моряки крейсера "Сидней" после сражения у мыса Спада. Те, кто погиб в бою с "Кормораном", здесь еще живы...
Жестокая расплата наступила в 17.30, когда трехцветный голландский флаг пополз вниз, а на гафель «Корморана» взвился зловещий «kriegsfahne» с тевтонским крестом и нацистской свастикой. Фальшивые борта рейдера упали, и по «Сиднею» в упор ударили четыре 150-мм орудия рейдера (два с противоположного борта не могли вести огонь), а пять 20-мм зенитных автоматов и 37-мм скорострельное орудие открыли кинжальный огонь по палубе «австралийца», в буквальном смысле сметая с нее несчастных зевак. По утверждению австралийского историка М.Монтгомери, автора работы с интригующим названием «Кто потопил «Сидней»?» (Michael Montgomery, Who Sank the Sydney?), в бою участвовали даже бойцы абордажной партии «Корморана», вооруженные пулеметами МG34. Командирский мостик «Сиднея», центральный пост управления огнем и радиорубка были разбиты почти сразу. Кэптан Барнетт, вероятно, погиб вместе с другими старшими офицерами, едва успев отдать приказ: «Огонь!». Однако первый и единственный «регулярный» залп австралийского крейсера был неэффективен, а мгновение спустя немецкие комендоры вывели из строя носовые башни главного калибра («A» и «B»). Помимо этого, гитлеровцы в первые минуты боя крайне успешно поразили носовую часть «австралийца» торпедой, заставив его «сесть носом». Гулявший по палубе «Сиднея» град осколков и смерч 20-мм снарядов разносили на куски всех, пытавшихся добраться до четырехдюймовок и торпедных аппаратов. Корабельный самолет, по ряду свидетельств готовившийся к взлету, был разбит прямым попаданием вместе с катапультой. Все возможности сопротивления австралийского экипажа свелись к стрельбе кормовой башни «X» (кормовая «Y» замолчала после всего четырех залпов), отчаянной, но неточной из-за отсутствия управления огнем и слепившего артиллеристов солнца. В 2008 г. австралийские подводные археологи, обследовавшие обломки «Сиднея», насчитали на них 87 пробоин от снарядов главного калибра «Корморана».
Навечно замолчавший главный калибр "Сиднея". Фотография обломков корабля подводными археологами.
Несмотря на попытку вести ответный огонь, герои мыса Спады и Калабрии добились всего 3 эффективных попаданий в "Корморан". А немецкие артиллеристы стреляли убийственно точно. За каких-нибудь 15 минут мощный красавец-крейсер превратился в объятые пламенем развалины. Тем не менее, смертельно раненый «Серый гладиатор» дрался до конца. В 17.45 он внезапно сменил курс и пошел наперерез «Корморану». Позже появилась версия, что «Сидней» потерял управление, однако участвовавшие в бою немецкие моряки охарактеризовали этот маневр как попытку тарана. Рейдеру повезло проскочить перед самым носом у изувеченного «Сиднея», который прошел за его кормой так близко, что, по свидетельству немецкого лейтенанта Мессершмидта, «были слышны жуткие крики погибавших в пламени людей», а какой-то австралийский моряк палил по врагу из… револьвера (!!!). На расходящихся курсах «Корморан» продолжал обстреливать своего погибающего противника до 17.35. Австралийцы не могли отвечать, так как их последнюю боеспособную башню заклинило в прежнем положении. Однако среди пожаров и разгрома еще была жива воля к борьбе: внезапно «Сидней» выпустил по вспомогательному крейсеру две торпеды (некоторые свидетели упоминали четыре), избежать которых «немцу» удалось по чистой случайности: капитан Детмерс в это время развернул корабль вслед «Сиднею». Однако из-за серьезных повреждений в машинном отделении, куда угодил один из австралийских снарядов, гитлеровцы отказались от преследования. Окутанный дымом «Сидней», теряя ход, продолжил свое агонизирующее движение. На «Корморане» сомневались, что «корабль находится под контролем». Лейтенант Мессершмидт отметил, что он имел глубокий дифферент на нос, надстройки и носовые орудийные башни были разрушены, мачты сбиты, в передней части корпуса и в районе катапульты бушевало пламя. Гитлеровские моряки замечали на горизонте отблески большого огня, в котором погибал их враг, примерно до 22.00, потом все поглотила тьма. Из полученных «Кормораном» в бою повреждений смертельным оказались возгорание цистерны с горючим вкупе с выходом из строя противопожарных помп. Поняв, что с пламенем справиться не удастся, Теодор Детмерс отдал приказ покинуть корабль.
Гитлеровские пираты с "Корморана" в спасательной шлюпке. Фотография сделана с борта взявшего их в плен корабля.
В сгустившихся вечерних сумерках немецкий экипаж спустил шлюпки и плоты, последними обреченный рейдер покинули офицеры, открывшие кингстоны, чтобы ускорить его гибель. Вскоре после полуночи на «Корморане» взорвался запас морских мин, и он быстро затонул. HMAS «Сидней» все же послал на дно своего убийцу. Из 399 членов экипажа гитлеровского рейдера погибли 82 чел., однако в бою или от полученных ран – лишь около четверти из них; остальные (частично – раненые) утонули, когда внезапно перевернулся один из перегруженных плотов, накрыв находившихся на нем людей. Остальные 317 чел. в период между 23 и 26 ноября были подобраны в море австралийскими и британскими кораблями или (в случае с капитаном Детмерсом и его группой) достигли на спасательных плавсредствах берега Австралии. Остаток войны они провели в плену.___________________________________________________М.Кожемякин.
