Германская империя

Перевод статьи Николаса К. Джонсона (Nicholas K. Johnson) The German Army and Intoxication.

Практика употребления алкоголя в немецкой армии во время Первой мировой войны была более широкой, чем у ее противников на Западном фронте и на Восточном фронте. Отчасти это было связано с сильной степенью регионального разделения внутри Германской империи и ее армии. Подразделениям из Баварии гораздо чаще выдавали пиво в качестве части ежедневного рациона, чем подразделениям из Пруссии или винодельческих регионов Рейнландии.

Немецкому тылу при этом приходилось сталкиваться с нехваткой продовольствия из-за британской морской блокады, что осложняло работу алкогольной промышленности из-за растущего дефицита продуктов питания, необходимых для производства алкоголя, таких как картофель, ячмень и сахар. Этот дефицит в конечном итоге затронул и тех, кто находился на передовой.

Когда немецкая армия вторглась в Бельгию и Францию в августе 1914 года, многие солдаты воспользовались возможностью грабежа на недавно завоеванных территориях. Дисциплина в тыловых подразделениях была слабой. Герман Бауманн, пекарь VII резервного корпуса, вспоминал, как его подразделение 4 сентября 1914 года обнаружило “пустой дом”. В подвале дома хранилось 500 бутылок вина. Половина солдат напились немедленно, а четверо, включая Бауманна, взяли с собой 30 бутылок, чтобы распить их во время наступления на Париж (немецкие подразделения снабжения были обеспечены лошадьми и повозками; мародерство такого масштаба было бы невозможно в пехоте). 8 сентября подразделение Бауманна обнаружило погреб с 15 000 литрами вина. Позже он рассказывал, как обнаружил еще один подвал, полный винных бочек. Его коллеги -пекари и ездовые колонн снабжения попробовали вино из нескольких бочек, “пока не нашли что-то стоящее”. Во время этого обыска и последующего загула они разбили так много винных бочек, что их сапоги покраснели, когда они “перебирались через лужу вина глубиной 20 см” в погребе.

Пропитанные вином приключения Бауманна в колонне снабжения закончилось с поражением немцев в битве на Марне. 26 октября 1914 года Бауманн записал, что его подразделение получило 1/4 литра коньяка на каждых 10 человек, и этот коньяк стал первым алкогольным напитком, выпитым его подразделением за шесть недель.

В романе "На Западном фронте без перемен" Эриха Марии Ремарка немало места отведено пьянству немецких солдат на позициях. По большей части он изображает своего героя Пауля Баумера и его однополчан, пьющих пиво вместо вина или шнапса. Чаще всего Ремарк живописует сцены увольнения всего в нескольких километрах позади траншей, например, эта эпизод в солдатской столовой непосредственно перед возвращением Баумера на линию фронта:
“Пока мы пьем, я смотрю на каждого из них по очереди… Над нами нависает густое облако дыма. Где был бы солдат без табака? Столовая - его убежище, а пиво - гораздо больше, чем напиток. Это знак того, что человек может пошевелить конечностями и потянуться в безопасности. Мы делаем это церемонно, вытягиваем ноги перед собой и демонстративно сплевываем, это единственный способ расслабиться. Как все это вспоминается, когда мы уходим на следующее утро!”
В 1920-е годы Ремарк с такой же любовью писал о шнапсе. Это без преувеличения: “Легче писать о психологии женщин, чем разбираться в шнапсе; у шнапса есть душа”. В 1924 году он составил рецепты коктейлей со шнапсом для ганноверского издания. Пристрастие писателя к шнапсу и его неприкрытая любовь к этому напитку стали одной из причин негативной реакции правых на него как на “вульгарного” автора непатриотичных антивоенных романов.

Другие романисты вспоминали также вспоминали о присутствии алкоголя в окопах. Дневник Эрнста Юнгера начинается с рассказа о том, что ему выдали ликер "Кюрасао" на празднование Нового 1915 года. В послевоенной новеллизации своего военного дневника "Стальной шторм" Юнгер упоминает, что офицерам выдавали шнапс, пиво и вино. Он рассказывает о том, как “выпил несколько бутылок красного вина” в блиндаже после артиллерийского обстрела и спустил последние деньги на вино во время подготовки к злополучному весеннему наступлению 1918 года, потому что ему и его товарищам больше не на что было потратить жалование.
"Стальной шторм" Юнгера также заслуживает внимания, потому что писатель часто связывает боевой опыт немецких войск с "Раушем", то есть интоксикацией алкоголем либо наркотиками. Его изображение боя как события опьяняющего и дурманящего было примером подражания “Ярости Ахиллеса” в "Илиаде", но именно эта ассоциация отличала его от других авторов военных романов. Близкие отношения Юнгера с войной и интоксикацией продолжались на протяжении всего двадцатого века. Во время Второй мировой войны он служил в Париже и оставил записки о своем "пребывании на задворках движения Сопротивления и в самом сердце французской литературной сцены". Один из его самых известных отрывков из произведений Юнгера того периода рассказывает, как он стоял на крыше, наслаждаясь бокалом вина с клубникой, когда парижский горизонт пламенел взрывами во время воздушной бомбардировки. В послевоенную эпоху он экспериментировал с тяжелыми наркотиками и описал их эффекты в работе: Annäherungen: Drogen und Rausch.

К фото - “Ячмень, картофель, сахар или пиво, шнапс, вино?” Это титульный лист брошюры Немецкой ассоциации по борьбе со злоупотреблением алкогольными напитками. В нем утверждается, что производство алкоголя ограничивает запасы продовольствия, которые необходимо было сохранить в Германии, находящейся в блокаде.

По мере того, как война затягивалась, британская морская блокада Германии вызвала голод среди гражданского населения. Продуктов питания стало не хватать, а сырье, такое как картофель, ячмень и сахар, было необходимыми ингредиентами для алкогольных напитков. В приведенной выше брошюре утверждается, что гражданские лица должны есть ячменный хлеб вместо пива и что производство коньяка буквально вырывает пищу изо рта у голодающих немецких детей. Блокада немецкого импорта продолжалась до весны 1919 года, продлевая кризис недоедания среди населения и нехватку продовольствия.
Эти обстоятельства также затронули солдат на фронте. Во время упомянутого выше весеннего наступления 1918 года немецкие войска страдали от нехватки припасов по сравнению со своими противниками из армий Антанты. Хотя весеннее наступление привело к первоначальному прорыву фронта, оно вскоре застопорилось, в т.ч. поскольку немецкие войска захватили склады снабжения Антанты и увлеклись грабежом продуктов, которые стали редкостью в Германии из-за блокады. В частности, немцы обнаружили тайники с вином – почти как в 1914 году – и начали пьянствовать. Этот “последний вздох” немецкой армии в 1918 году быстро исчерпал себя, поскольку морально разложившиеся солдаты просто прекратили наступление.
Когда война закончилась и немецкое общество вступило в 1920-е годы, наступила новая эра расцвета алкоголизма и наркомании в Германии. В этот период коктейли, повальный рост пьянства и подпольная торговля наркотиками приобрели известность, и недаром говорилось, что Веймарская республика “танцевала на вулкане”.

Интересный материал коллеги Egor Polygraph Броневая каретка Шумана / Fahrbare Panzerlafette о неожиданном детище германской военно-технической мысли конца ХIХ в. (падчерице крепостной артиллерии и старшей сестре первых бронеавтомобилей :) ) сразу же вызвал у аффтара сих строк балканское "дежа вю": "А ведь я этого зверя уже встречал!"

Из собрания Национального военно-исторического музея в Софии, где я впервые увидел это "чудо":

Итак, позвольте представить: согласно названию, принятому в артиллерии армии Княжества Болгария (с 1908 г. - Царства) - 57-мм купольное орудие "Грузюнверк" (57-мм куполно оръдие "Грузюнверк" - по названию завода-производителя Grusonwerk).

ТТХ "огнедышащей черепашки" (по сборнику "Артилерийска материална част в Българската армия, 1878-1990". София, 1998):
Калибр - 57-мм,
Вес - 3 600 кг,
Дальность стрельбы - 4 500 м,
Скорострельность - 2/3 выстрела/мин.,
Начальная скорость снаряда - 330 м/с,
Вес снаряда - 3,8 кг,
Вес заряда - 230 гр.,
Бронирование купола - 40 мм,
Бронирование стенок - 4 мм.
Подробне : http://www.bulgarianartillery.it/bulgarian%20artillery%201/Gruson%2057mm%201892.htm (кстати, ряд ТТХ дан здесь несколько иначе).

Передок для транспортировки на конной тяге:

Известна история приобретения и боевого применения этого перспективного образца вооружения в Болгарской армии... Армии, воевавшей в начале ХХ в. много, отчаянно и далеко не всегда удачно: две Балканских войны 1912-13 г. (в первой болгары чувствительнее всех из коалиции накостыляли Османской империи и даже постучались канонадой своей артиллерии в ворота Стамбула, а во второй - отбивались от всех бывших союзников и в довесок - Турции и Румынии) и Первая мировая (в которой болгары фактически своими силами держали Салоникский фронт).
"(...) По несколько штук было продано Дании, Швейцарии и Румынии, причем в модификациях с 37-мм и 57-мм орудиями. Однако, самым крупным заказчиком стала Болгария. В начале ХХ-го века страна активно готовились к войне с Турцией, одновременно укрепляя собственные границы. Для выбора нового вооружения было отправлено несколько делегаций, но удача сопутствовала только миссии Нягула Цветкова, прибывшего в г.Магдебург в 1891 году. К тому времени сами немцы уже в полной мере насытились изобретением Шумана и теперь фирма Grusonwerk была не против заработать на экспортных заказах. Понимая интерес со стороны балканских стран фирмой были организованы демонстрационные показы 53-мм лафетов в Белграде (в мае того же года) и в Софии (22-24 июня). Немцы также решили поддержать своего союзника - Турцию, и 8-9 декабря на полигоне под Стамбулом прошла демонстрация возможностей 57-мм бронированного лафета. Во всех случаях немецкие разработки заслужили массу лестных откликов в европейских изданиях.
Получив первые результаты Артиллерийский комитет и Комитет обороны Болгарии пришел к выводу, что для фортов Сливиница, Белоградчик и Видин одних 75-мм орудий будет недостаточно. Требуемые характеристики скорострельности как-раз обеспечивали 57-мм немецкие лафеты, которые оказались незаменимыми в ближнем бою на дистанции до 1500 метров. Решение было принято 25-го мая 1892 года, а договор на поставку тридцати fahrbare Panzerlafette был подписан с фирмой Krupp 10-го декабря.
По прибытии в Болгарию лафеты получили новое название 57-мм куполно оръдие “Грюзон”. (...)
Практически все “купольные орудия” отправили на юг страны, где они достаточно долго служили в качестве “оружия сдерживания”. Во время 2-й Балканской войны, которая имела место в 1913 году, четыре огневые точки стали трофеями сербской армии. Остальные продолжали свою службу, по меньшей мере, до ноября 1918 года и в конечном итоге ещё несколько лафетов стали трофеями греческой армии. Есть информация, что трофейные лафеты даже успели повоевать с турецкими войсками в 1921-1922 гг., но документальных свидетельств этому найти пока не удалось."
Источник: http://www.aviarmor.net/interest/article/art_gruson_53mm.htm

К фото - Группа задумчивых болгарских офицеров (двое слева - кажется, с черными околышами артиллеристов) у купольного орудия на укрепленных позициях. Судя по чистенькому обмундированию и идеальному комплекту инструментов - мирновременное фото, возможно - в период между Балканскими и Первой мировой войнами.

_______________________________________________________________М.Кожемякин.

15 (28) октября 1914 г., у берегов  Малайзии, очень далекой от основных фронтов Первой мировой войны и, тем не менее, ставшей свидетельницей одного из ее морских сражений, во время дерзкого набега германского рейдера "Эмден" на бухту Пенанг ПОГИБ КРЕЙСЕР 2-го ранга "ЖЕМЧУГ" Российского императорского флота.

Боевой российский бронепалубный крейсер, вырвавшийся из огня Цусимского сражения с отрядом крейсеров адмирала Энквиста, флагман Сибирской флотилии (1911), встретил врага беспечно дремавшим на якоре на рейде Пенанга, с неподготовленной к бою артиллерией, с угашенными котлами и... без командира на борту! И погиб.

О несчастном сражении 28 октября 1914 г. в бухте Пенанг  написано достаточно, чтобы еще раз подробно останавливаться на предыстории этих событиях. Поэтому перейдем непосредственно к представлению участников этой морской драмы.

"И в таком раю они друг-друга снарядами фаршировали!" - написал один из современных авторов, рассказывая об этом сражении... Кстати, у него очень толковый рассказ в жанре военно-исторического фарса ;)

Германский бронепалубный крейсер "Эмден" (SMS "Emden"), самый, пожалуй, знаменитый из плеяды корсаров Первой мировой, с августа 1914 г. "наводивший шорох" на британское судоходство в Индийском заливе.
Десять 105-мм и пять 52-мм орудий, два торпедных аппарата (именно они и нанесут "Жемчугу" смертельный удар), броня от 20-30-мм (палуба) до 100-мм (боевая рубка), максимальная скорость до 24 узлов.

За время своего крейсерства "Эмден" затопил или захватил 23 торговых судна (преимущественно британских, но 4 августа 1914 г. ему попался и пароход российского Добровольного флота "Рязань"), однако никто из экипажей и пассажиров при этом не пострадал, все они принимались на борт "с вещами" и при первой возможности отпускались на свободу со встреченными нейтральными судами.
Однако корабль - это просто машина, пусть даже очень совершенная и чертовски красивая.
Благородство - человеческая черта.
Командира "Эмдена" корветтен-капитана Карла Фридриха Макса фон Мюллера британцы действительно называли "благородным (gentelmanry) врагом". Правда, уже побежденного и сидящего в плену, а до этого предпочитали величать просто "проклятым пиратом".

Наверное, на самом деле он был и жесткий командир, и карьерист (вообще характерные для германского офицерского корпуса черты), но при этом смелый талантливый моряк, не лишенный некоторой человечности.

Крейсер 2-го ранга "Жемчуг" Российского императорского флота был уже представлен... Главный калибр: восемь мощных 120-мм орудий (в равном бою да при точной стрельбе - "кердык" немцу!), девять стволов вспомогательного калибра, три торпедных аппарата. Бронирование слабовато: 30-50 мм.

С началом войны совместно с крейсером "Аскольд" вошел в состав союзнической эскадры британского адмирала Т.Джеррама для охраны судоходства Антанты. Есть версия, что здесь "Жемчуг" заснят после патрулирования в сентябре 1914 г. в Сингапуре, откуда и вышел в свой последний поход - в Пенанг.

Кстати, про "Эмден" "под русским флагом" - гг. петроградские журналисты явно перегибают палку. Германский крейсер вел бой под своим собственным.
А вот четвертая фальшивая труба, сделавшая его похожим на британские крейсера класса "Ярмут" и обманувшая бдительность французской брандвахты на входе в Пенанг действительно была - военные моряки всех стран мастера на такие "обманки".

"Жемчуг", как это не досадно признать, погиб по своей беспечности.
Вот что рассказывал артиллерист крейсера лейтенант Ю.Рыбалтовский, кстати, если не герой этого боя, то по крайней мере признанный смельчак, так что щадить свое самолюбие ему незачем:
«Обстановка была полу-мирная. Вражеский австро-германский флот скрывался далеко в Европе в своих базах. Тихоокеанская немецкая эскадра пробивалась на родину и находилась где-то у берегов Ю.Америки. Единственной угрозой был крейсер “Эмден”, блуждавший где-то в водах Индийского океана, но по сведениям английской контрразведки он находился, во всяком случае, не ближе тысячи миль от Пенанга».

Да и сам Пенанг, шумный богатый порт у живописной бухты, заполненной торговыми судами, производил впечатление совершенно мирного города. Маяки, входные и створные огни приветливо светились, здания не были затемнены, "купцы" стояли освещенными, с включенными якорными огнями.
Впоследствии в британской прессе раздавались голоса, что, не подготовив Пенанг к войне в угоду интересам торгового судоходства, колониальная администрация сама проложила в него смертоносный курс "Эмдена".
Изумительное спокойствие демонстрировало и британское военно-морское командование.
Командир "Жемчуга" капитан 2-го ранга И.А.Черкасов запросил у британского адмирала Джеррама разрешения на переборку машин и щелочение котлов, износившихся после долгого плавания - и получил его!
А что, стоянка же совершенно безопасна!
Она и воспринималась экипажем российского крейсера как отдых после утомительных и безрезультатных патрулирований в поисках неуловимого "немца".
Котлы (кроме одного) были угашены, и "Жемчуг" остался фактически без хода и без нормального энергоснабжения, а ведь именно электричество приводило в действие корабельные помпы и подавало из элеваторов снаряды!

Но сваливать всю вину на британцев нельзя. Не только потому, что офицер связи Royal Navy на "Жемчуге" лейтенант Моунд "все уши прожужжал и изрядно надоел" офицерам крейсера (и местному штабу гарнизона) с постоянными предупреждениями: "Пенанг в таком виде - потенциальная ловушка, не расслабляйтесь!"
Но и еще по одной важнейшей причине: человек, отвечающий за боеготовность и безопасность боевого корабля, отвечающий за все на борту, где он "царь, бог и воинский начальник" - это его командир!

Позвольте представить - капитан 2-го ранга барон И.А.Черкасов:

Приятное открытое лице, несколько мягкое, быть может.
Наверняка считался неплохим командиром. Был храбр и умел отвечать за свои поступки - мы это еще увидим.
Но "кавторанга" в ту роковую ночь на 28 октября увел с борта непреодолимый "человеческий фактор" - он любил свою жену! Супруга командира за тридевять морей, презрев угрозу германского рейдерства, прибыла в Пенанг и ждала его на берегу, в отеле. Жаль, не удалось найти фотографий этой женщины, которой, наверное, казалось, что она свершает подвиг любви. А получилось по старой морской пословице: "Баба на флоте - к несчастью!"
Спускалась душная ночь с 27 на 28 октября 1914 г.
Командир передал "бразды правления" старшему офицеру капитан-лейтенанту Н.Кулибину, вскочил в катер и полетел на крыльях любви - прямо в страстные объятия супруги.
Старпом немного позавидовал, приказал на всякий случай зарядить два орудия, направленных в сторону внешнего рейда (грамотно, но мало), поднять к ним на палубу по пять зарядов (просто мало!), выкурил на мостике папироску и пошел спать.
На "Жемчуге" сыграли отбой.
Утомленные работой матросы, позевывая, забирались на пробковые матрасы в своих койках-гамаках и задавали могучего храпака. Со спокойной совестью тружеников и воинов, честно закончивших день забот, хорошо спится. Уж они-то точно не несут ни малой доли вины!
Вахтенный офицер, молодой мичман Сипайло, всматривался в блиставший мирными огнями сумрак южной ночи и, наверное, вспоминал кого-то, мечтал о чем-то... Жить ему оставалось до утра.

В Пенанге стоял отряд союзных французских кораблей. На внутреннем рейде на якорях находились авизо "Д'Ибервилль" (aviso-torpilleur D'Iberville), корабль немолодой (1893 г.) и не очень мощный (одно 100-мм орудие и шесть торпедных труб, остальная артиллерия - 65-47 мм), к тому же тоже щелочевавший котлы, а также миноносец "Фронда".

Брандвахту у входа в залив в ту ночь несли два эскадренных миноносца (contre-torpilleur) класса "Аркебуз" - геройски погибший "Мушкет" (Mousquet) и не догнавший "немца" "Пистолет" (Pistolet).
На каждом по два торпедных аппарата, по одному 65-мм и по шесть 47-мм орудий. Скорость (их главное оружие после торпед) - 30 узлов.

Дальнейший ход событий слишком хорошо известен, чтобы еще раз пересказывать подробно, как "Эмден", принятый за британский крейсер, в предрассветных сумерках 28 октября вошел в спящую бухту, даже не будучи вызван брандвахтой.
Как он с "пистолетной" дистанции в 5 кабельтовых (около 900 метров) поразил русский крейсер торпедой и накрыл артиллерийским огнем...
Каким страшным было пробуждение матросов среди грохота, пламени и смерти...
Как офицеры метались, пытаясь что-то сделать (а что они могли сделать на фактически выведенном из строя еще до боя корабле?!)...
Как не нашли ключей от артиллерийских погребов и ломали двери топорами...
Как механик наощупь в кромешной тьме выводил людей из заливаемого водой машинного отделения, а раненых несли на руках...

Так увидели гибель "Жемчуга" в бою с "Эмденом" разные художники-маринисты:

С большей или меньшей степенью патетики, но и так видно: "Эмден" стреляет, а "Жемчуг" тонет...

Впрочем, "Жемчуг" тоже стрелял. Артиллерист крейсера лейтенант Рыбалтовский, выскочив на палубу тяжело поврежденного корабля, понял, что организовать централизованное управление артиллерийским огнем уже не удастся. Среди хаоса и паники он сделал единственное, что еще мог: сам встал к орудию - одному из двух изготовленных к бою. Ему удалось произвести, по разным данным, шесть или семь выстрелов.
Из второго орудия выстрелил вахтенный офицер мичман Сипайло, но сразу после этого был убит.
Рыбалтовский, между прочим, утверждал, что добился двух попаданий в "Эмден". В вахтенном журнале германского крейсера и очевидцами этот факт, увы, не подтвержден.

Однако разгромить британские торговые суда, стоявшие на рейде, "Эмдену" так и не удалось. Взбудораженный канонадой, на всех порах в бухту мчался исправлять свой "косяк" храбрый миноносец "Мушкет", и немецкий рейдер был вынужден повернуть обратно, навстречу новому бою.
А "купцов" остались увлеченно громить со своих якорных стоянок французские авизо и миноносец, открывшие по ним огонь, приняв в утреннем тумане за атакующего неприятеля.
Впрочем, когда ошибка выяснилась, французские моряки не очень-то переживали: ведь им предоставилась удачная возможность безнаказанно пострелять по ненавистным "ростбифам"!
"Вы нам за Жанну д'Арк и Ватерлоо ответите, гады!!"

На обратном пути "Эмден" всадил в умирающий "Жемчуг" еще одну торпеду. После этого на русском крейсере произошел взрыв артиллерийских погребов, "желтое пламя и обломки взметнулись выше мачты" (вспоминали очевидцы), несчастный "Жемчуг" разломился надвое и быстро затонул. Уцелевшие члены экипажа спасались, кто как мог, и помогали, кто кому мог...

Из команды погибли 86 человек, 250, включая 112 раненых, были спасены.
Среди убитых и утонувших был только один офицер - молодой храбрый мичман Сипайло, среди раненых - трое.
Гибель "Жемчуга" - один из редких в истории Российского императорского флота случаев боевой потери корабля, при которой погибло множество нижних чинов, а подавляющее большинство офицеров остались в живых. Что бы ни было известно о сословных проблемах взаимоотношений между чинами в дореволюционном русском флоте, и офицеры-дворяне, и офицеры-разночинцы (каковых, впрочем, до Первой мировой было немного) считали бесчестьем не разделить судьбу своих матросов.

Французский миноносец "Мушкет" сражался храбро, но недолго.
У его командира был реальный шанс поразить "Эмден", если бы он сразу вышел в торпедную атаку. Но француз принял врага за союзника (опять роковой обман из-за четвертой фальшивой трубы!), начал обходить - и попал под сосредоточенный огонь рейдера.
Первым же попаданием был смертельно ранен командир "Мушкета", а потом 105-мм орудия немцев быстро отправили маленького "француза" на дно.

В бою погибли 30 французских моряков, в т.ч. все офицеры, кроме одного. 36 выживших были приняты на борт "Эмденом". Там трое из них скончались от ран, а остальных "тевтонский рыцарь" фон Мюллер счел возможным 30 октября отпустить с "пощаженным" британским пароходом "Ньюборн". Предварительно заставив их подписать отказ от дальнейшего участия в боевых действиях, за что по возвращению из плена французские моряки получили серьезные служебные неприятности.

Французский миноносец "Пистолет", появившийся в районе боя, когда все было кончено, начал преследовать уходящий "Эмден", но вскоре отстал из-за неисправности машин.
Возможно, к счастью для себя.

Российский императорский флот провел тщательное расследование гибели "Жемчуга". С заключением следственной комиссии можно познакомиться ниже текста этого материала.
Командир и старпом крейсера, несомненно несущие огромную степень вины за трагедию, однако и сами - жертвы безжалостных обстоятельств войны, не могли избежать ответственности.
Их наказание в конечном итоге оказалось суровым, но дающим шанс сохранить честь и вернуть чин: разжалование в рядовые и отправка на фронт.
"Дальнейшая судьба разжалованных морских офицеров сложилась следующим образом. Матрос 2-й статьи Иван Черкасов воевал на Кавказском фронте в составе озерной флотилии, был награжден солдатским Георгиевским крестом и в апреле 1917 года восстановлен в чине капитана 2 ранга. Скончался он во Франции в марте 1942 года. Матрос Николай Кулибин воевал в ударном батальоне особой морской бригады на Двинском участке Северо-Западного фронта. В ходе боев, руководя подвижным пулеметным расчетом, Кулибин неоднократно отличился – получил звание унтер-офицера и был награжден солдатскими Георгиевскими крестами 4 и 3 степеней. За проявленные отличия, в сентябре 1916 г. по ходатайству командующего Балтийским флотом перед Императором Кулибину были возвращены все его прежние боевые награды, он был восстановлен в прежнем чине, а вскоре – произведен в капитаны 2-го ранга. Скончался Кулибин летом 1918 года от последствий тяжелого ранения, полученного в революционные дни в феврале 1917 года, когда в него несколько раз выстрелил взбунтовавшийся матрос." (Из статьи: "Застигнутый врасплох", http://http//ruskline.ru/history/2014/10/30/zastignutyj_vrasploh/)

Погибшие моряки с крейсера "Жемчуг", тела которых отдало море, упокоились в братской могиле на  христианском кладбище Пенанга. Экипаж русского вспомогательного крейсера "Орел", проводившего водолазные работы на месте затопления "Жемчуга", в 1915 г. установил там скромный и суровый памятник: чугунный крест.
На протяжении столетия он тщательно реставрировался прибывавшими в Пенанг нашими соотечественниками, в том числе - советскими военными моряками.
Стоит и поныне:

Неподалеку от него находится могила французского офицера с "Мушкета", погибшего в том же бою.
Союзники и в смерти...

Что же касается "Эмдена", то набег на Пенанг стал фактически последним аккордом его пиратских приключений.
9 ноября 1014 г. у острова Дирекция Кокосовых островов он был настигнут и после ожесточенного боя уничтожен австралийским крейсером "Сидней" (HMAS "Sydney").
________________________________________________________________________Михаил Кожемякин

Гибель крейсера «Жемчуг» (из материалов следственной комиссии).

Гибель крейсера «Жемчуг» от торпед крейсера «Эмден» в ночь с 14 на 15 октября на рейде Пенанга.

Крейсер «Жемчуг», находившийся вместе с крейсером «Аскольд» к началу войны в составе морских сил Дальнего Востока во Владивостоке, ввиду недостатка у союзников крейсерских сил для защиты торговли и борьбы с немецкими крейсерами, был включен в состав английской эскадры, охранявшей северо-восточную часть Индийского океана и район Зондского архипелага, где в этот период оперировал германский крейсер «Эмден».
За период с середины августа по 13 октября крейсер «Жемчуг» выполнил ряд поручений по конвоированию военных транспортов и торговых судов и по осмотру различных районов и групп островов архипелага в поисках крейсера «Эмден» и его угольщиков.
Вернувшись 13 (26) октября 1914 года в Пенанг из своего последнего похода к Никобарским и Андамским островам, «Жемчуг» получил разрешение произвести переборку механизмов и чистку котлов, Несмотря на то, что Пенанг являлся незащищенной якорной стоянкой, где все меры охранения сводились к высылке в море для дозора одного миноносца, командир «Жемчуга» капитан 2 ранга барон Черкасов, вопреки предупреждениям местных портовых властей, не нашел нужным обеспечить корабль необходимыми мероприятиями по повышению бдительности и усилению его боеготовности на случай нападения противника.
Считая, что при появлении последнего он будет своевременно предупрежден местным командованием, командир крейсера, ссылаясь на нездоровье, съехал на берег в гостиницу, оставив корабль на старшего офицера и не обеспечив на крейсере боевой готовности в условиях стоянки на незащищенном рейде.
Съезд командира на берег создал на корабле представление, что стоянка в Пенанге является периодом отдыха после походов, и это не замедлило сказаться на всем режиме наружной службы корабля, его боеготовности и бдительности. Положение крейсера на рейде кормой ко входу из-за отсутствия шпринга не позволяло в любой момент открыть огонь по входу всем бортом, служба неслась «по-якорному», и хотя орудия, обращенные к выходу, были «на всякий случай» заряжены, но личный состав их не находился в полной готовности. При этом корабль стоял ночью с якорными огнями. На «Жемчуге» велось щелочение котлов, и все котлы, кроме трех, были вскрыты, чтобы с раннего утра приступить к чистке трубок.

В момент подхода «Эмдена» с вахты было доложено старшему офицеру о трехтрубном, а затем вторично о четырехтрубном крейсере, что и вызвало его желание посмотреть лично и проверить идущий корабль. Он встал и начал одеваться, чтобы выйти на верхнюю палубу, как вдруг послышались орудийные залпы. Все остальные офицеры находились в каютах.
Взрывом торпеды с «Эмдена» были затоплены: кормовая машина, 6-я кочегарка, кормовые патронные погреба, разрушен лазарет и командирская каюта. Проходя мимо «Жемчуга», «Эмден» стрелял залпами по шкафуту, после чего сосредоточил огонь по носовой части.
Развернувшись, неприятельский крейсер выпустил вторую торпеду, попавшую в носовой отсек «Жемчуга». От взрыва торпеды взорвался носовой патронный погреб. Одним из залпов был сбит вельбот № 2, выведено из действия 6-е орудие и заклинено 4-е. После взрыва погреба на полубаке было уничтожено баковое орудие, а кормовое осело и не могло вращаться. На палубе находилось много убитых и раненых. Взрывом и снарядами перебило паровые трубы, водоотливные средства не действовали и электрическое освещение погасло. С момента начала атаки личным составом овладела паника, усугублявшаяся растерянностью командного состава. Когда старший офицер вышел на верхнюю палубу, он увидел дым и пар у кормового элеватора, идущие из люка. Опасаясь взрыва погребов, он приказал их затопить. Необходимо отметить, что, даже осознав происходящее, старший офицер не отдал приказание играть боевую тревогу, и, оставаясь свидетелем событий, ходил по верхней палубе, отдавая ряд не имевших значения распоряжений.
Инициатива открытия погребов для подачи снарядов к орудиям принадлежала одному из матросов, обратившемуся к старшему офицеру за ключами. Последний отправился в каюту, но ключей на обычном месте не оказалось, так как каюта была разрушена. После бесплодных поисков их на палубе, он приказал ломать замки погребов. В дальнейшем, выйдя снова наверх, старший офицер находился на шканцах, когда раздался взрыв второй торпеды в носовой части. Крейсер вздрогнул, и весь бак был засыпан осколками. «Жемчуг» стал садиться носом и валиться на правый борт.
Попытки офицера-ревизора достать снаряды для отражения атаки закончились неудачей, потому что погреба были заперты, а взломать замки не удалось.
Войдя в кают-компанию, наполненную удушливыми газами, ревизор начал искать предметы для взлома замков и выбрал шток от вентилятора. Позже, находясь на верхней палубе, он пытался освободить одну из пушек от висящего на ней вельбота, как вдруг послышался оглушительный взрыв. Пламя характерного желтого цвета, какое бывает при горении бездымного пороха, взвилось выше клотика мачты. Это был взрыв носового погреба. Всевозможные осколки посыпались на палубу. Видевшие эту картину утверждали, что крен корабля в это время был не менее 15 градусов, причем он быстро увеличивался, так что личному составу пришлось держаться, чтобы стоять на палубе; корма сильно поднималась. Вода начала заливать верхнюю палубу, людей смывало волной, а крейсер захлестывало все больше и больше. После взрыва старший инженер-механик, выбежав из каюты, бросился в машинное отделение. Он приказал зажечь масляное освещение, так как электричество погасло, и внизу было совершенно темно. Вспомнив, что все котлы открыты для чистки, он решил, что ему незачем идти в машину.
В это время ему доложили, что дежурная 3-я кочегарка уже затоплена. Ища пробоину, он шел навстречу бегущей воде и пробрался в развороченную командирскую каюту, где вода стояла по колено. Место поступления воды находилось в командирской спальне. Проверив, не остались ли люди в машинном отделение, и убедившись, что все они вышли, инженер-механик направился к левому трапу. В это время корма сильно поднялась с креном на правый борт. Ввиду погружения корабля старший инженер-механик прыгнул с палубы в воду. Отплыв от корабля и оглянувшись, увидел, что от крейсера видна над водой лишь одна мачта.
Разбуженный взрывом младший инженер-механик, не одеваясь, выскочил из каюты, чтобы бежать в машину. Однако, сообразив, что проникновение в машину бесцельно, так как она не прогрета и хода дать не может, он решил спуститься в кочегарку, чтобы развести пары. Спустившись в темноте в кочегарное отделение, он почувствовал под ногами воду. Оказалось, что шахту уже залило водой. Спустившись затем в другую кочегарку, он обнаружил и в ней воду. Люди, находившиеся там, были частью ранены, остальные, охваченные паникой, бесцельно бегали, не предпринимая каких-либо мер борьбы за живучесть корабля и собственного спасения.
Через несколько минут в помещении почувствовался глухой удар, крейсер содрогнулся. И вода в отделении сразу стала прибывать, так что уровень ее быстро повысился почти до колен. Крейсер сильно накренился. Видя неизбежность гибели корабля, младший инженер-механик разрешил личному составу, находившемуся в кочегарке, подниматься наверх. Выскочив на верхнюю палубу и взглянув за борт, он увидел, что вода уже вливается в иллюминаторы кают-компании. Крейсер быстро пошел ко дну с креном около 40 градусов, образовав большой водоворот. Вахтенный начальник, давая показания по вопросу гибели «Жемчуга», подтвердил, что корабль к отражению атаки готов не был. На верхнюю палубу было вынесено всего около — 12 снарядов; заряженными были орудия № 1 и № 6, однако огня из них открыть не успели. Штурман «Жемчуга», находясь уже на верхней палубе и увидев проходящий «Эмден», решил открыть по нему артиллерийский огонь, но пушка была заклинена, а замок ее был открыт. Офицер бросился к кранцу, где должны были находиться снаряды первых выстрелов, но их там не оказалось.
Вскоре он услышал ответную стрельбу «Жемчуга», но из других орудий. Артиллерийский офицер, выбежавший на верхнюю палубу, считал, что «управлять огнем на столь малой дистанции было излишне, обстановка же требовала немедленного открытия огня». Он открыл огонь из кормового орудия, успев дать только 3 выстрела. Когда «Эмден» развернулся и проходил обратным галсом, артиллерийский офицер дал еще 3-4 выстрела, но в этот момент произошел второй взрыв, корабль подпрыгнул и начал валиться на правый борт.
Весь эпизод длился не более 4-5 минут. Минный офицер, выбежав на шкафут, направился к полубаку, чтобы проникнуть в отделение торпедных аппаратов и приготовить вынутые из аппаратов, торпеды, но это ему не удалось, так как оттуда шел черный густой дым и огонь, вырвавшийся из входного люка и носового элеватора. Проход оказался заваленным грудой каких-то обломков. Желая выяснить по переговорным трубам, что успела сделать прислуга аппаратов, он взобрался на полубак, но в это время «Эмден» дал залп по полубаку. Одним из обломков его ударило в бедро, и он упал на палубу.
Следствием было установлено, что из-за отсутствия ключей от погребов их пытались вскрыть топором. В это время в помещение подачи сквозь дыры переборок из кормовой машины уже вливалась вода, которая быстро заполнила помещение, так что людям пришлось выйти, задраив дверь. Когда замок у погреба был открыт, оттуда успели подать лишь два патрона. К этому времени положение «Жемчуга» было настолько критическим, что на верхней палубе уже слышались крики: «Спасайся, кто может!»
Погибли: 1 офицер и 81 человек команды. Ранены: 3 офицера и 112 человек команды. Всего вышло из строя 55,63 процента экипажа. По прибытии в Россию, командир корабля и старший офицер были преданы суду, приговорившему их к разжалованию в матросы".
(Цитируется по книге К.П.Пузыревского «Повреждения кораблей от подводных взрывов и борьба за живучесть».Л.-М., 1938 г.)

Для начала следует кратко пояснить, что это вообще такое. Остальгия (дочь "ностальгии", от нем."Ost" - восток) - это термин, описывающий тоску бывших жителей Восточной Германии (ГДР) и даже части их потомков, по её эпохе. Как таковая, она выражается в основном в культурном влиянии - книгах, создании предметов по мотивам восточногерманской эстетики и тому подобном. Разумеется, к этому можно прибавить обилие разговоров об "утраченном прошлом" как в реальном, так и в виртуальном пространствах.

Однако конкретные проявления остальгии меня в данном случает не интересуют. Вместо них я попрошу обратить внимание на данную карту:

Здесь имеет место сравнение территорий ГДР и ФРГ с землями, на которых победили различные партии на недавних выборах в Европарламент (июнь уходящего года). Они практически разделили страну на две части - ровно по тем границам, что существовали до 1990 года.

Причём бывшие гдровцы и их дети (уже внуки местами, наверное) голосовали отнюдь не за левых каких-нибудь, а за резко правую "Альтернативу для Германии", в то время как буржуины с запада предпочли консервативно-либеральный "Христианско-демократический союз".

Ну с этим-то понятно. А вот выбор осси (прозвище восточных немцев) не совсем ясен - а не они ли строили социализм каких-то 40 лет назад ещё? А теперь - вот как дело повернулось. Что ж, будем разбирать, в чём тут секрет.

Басня трёх империй

Сначала позволю себе немного романтизма и расскажу, о чём гласит история веков. Согласно ей, когда-то в Центральной, Западной и южной Европе простиралась огромная и могущественная Священная Римская империя.

Вопреки названию, из римского там было мало чего (просто в Средние Века "римлянин" - это широчайшая политическая принадлежность, а на маркер отдельной культуры), а населяли её в основном германцы - поначалу как всё ещё близкие к племенному строю люди, а позднее - как группа близкородственных...народов, может быть? Сказать сложно.

Из районов их проживания , впрочем, часто было ясно, от какого именно племени они произошли - Бавария, Швабия, Тюрингия, Саксония и некоторые другие и ныне напоминают интересующимся темой о грозных бородачах, живших в античных и раннесредневековых дремучих лесах центра Европы.

Но веке в XII это были стандартные для тех лет гособразования, входившие в состав самой Римской из империй. Жители данных областей, само собой, несмотря на принадлежность к родственной лингвокультурной ветви, не считали себя единой нацией (каковых тогда в мире было 0), а фактически объединяло их только признание власти "римского" монарха, благословлённое Богом через Католическую Церковь.

И если в соседних областях с похожим состоянием (Франция, Иберия, Древняя Русь и так далее) с каждым веков брала верх централизация, что привело их к абсолютным монархиям с их единой мощью, то германские районы в этом плане только деградировали - СРИ постоянно теряла хватку, уступая раздробленности. Таким способом то, что населяли условные немцы, в Новое время стало очень сложным для понимания местом - с политической перспективы, я имею ввиду.

Отсюда ясно следует, что первая немецкая империя, или, если угодно - Первый Рейх, оказался так себе проектом. Проверки временем он совсем не выдержал. Отсутствие на его номинальных землях единой управленческой системы привело к таким печальным последствиям, как разорительные войны между более сильными игроками, которые использовали этот весь прекрасный винегрет как поле битвы и буфер .

Как и в прочих государствах Европы, там, где до 1806 года типа стоял Первый Рейх, формирование политической нации началось в 1800-х годах. Специфика именно тех районов заключалась в том, что не имелось централизованного государства, а значит, национальное движение должно было решить целых две задачи - не только создать литературный язык, национальный миф и прочее в таком духе, но и добиться появления единой державы.

Базой для появления Германии, как понятно, послужили языковая идентичность и торговля (как правило, речная). Она конструировалась постепенно, по мере популяризации идей о существовании некой "немецкой нации с великим прошлым". В итоге же, собралась в 1871 году вокруг сильного и милитаризованного Прусского королевства. Так спустя 65 лет после окончательного упразднения Первого появился Второй Рейх.

А теперь вспомним, что на протяжении веков немцы страдали от децентрализации и постоянного вторжения к ним всяких из окружных земель. Логично, что память об этом опыте должна была сделать Германскую империю готовой к обороне от врагов. Так и вышло по сути, однако новая страна пошла куда дальше - как уже говорилось, нации не может быть без мифа о прошлом.

В случае с Германией он заключался в том, что немцы-де - благородный народ воинов, который ещё в Античности побеждал римлян и славян. Милитаризм воспевался как важнейшая черта "германского характера". Это отлично подпитывалось тем, что центром объединения стала Пруссия, с XVIII века обладавшая репутацией эффективного военного государства (стоит только вспомнить, сколько оно продержалось против трёх огромных империй во время Семилетней Войны).

В итоге мы имеем Германию того времени как мощную и молодую военную державу.

Это один нюанс. А второй заключается в том, что немецкий национализм был весьма агрессивен идеологически. Он полагал, что Германия несправедливо обделена властью на мировой арене, и должна забрать её у конкурентов как в Европе, так и в колониях оной.

Немцы были совершенно убеждены в том, что они достойны большего и обязаны, подобно предкам, силой доказать превосходство, получив право на гегемонию в мире. И вот, в 1914 году представилась такая возможность - Германская империя с парадами в городах вступила в Первую мировую войну, которая стала для неё кошмаром - слабые союзники, меньшие ресурсы, морская блокада и война на два фронта привели страну к истощению, голоду и, в конце концов - к поражению и коллапсу.

Лишившийся всех колоний и части континентальных мест, разорённый и униженный, немецкий народ только сильнее воспылал ненавистью к "нечестному" миру. Амбиции Германии, и до того сравнимые с массой бронтозавра, стали ещё шире после падения Второго Рейха. А уж когда в 1929-ом грянул тяжелейший экономический кризис, то совсем не за горами замаячил новый Рейх, на сей раз - краше двух предыдущих.

Национал-социализм и его доктрина - пик развития агрессивных немецких идей. Созданный художником со товарищи Третий Рейх должен был простоять тысячу лет, демонстрируя несомненное величие Германии.

Но и тут облом - всё-таки проиграли, на сей раз тотально. Колоссальные аппетиты всегда чреваты отравлением, что и вышло - воевать со всеми великими державами, имея в союзниках Хорватию, Италию и Румынию, оказалось плохой идеей. В 1943-1945 годах один за другим удары СССР, США и Великобритании уничтожили Третий Рейх.

В итоге спесь и ретивость германского национализма привели к очень плачевным итогам, а сам он был в пух и прах разбит внешней оккупацией и очищением Германии от не только нацистских, но и любых явно агрессивных идеологий.

Наиболее яркие проявления тех жутких последствий, что в сороковые обрушились на Германию - полное разрушение города Дрезден в начале 1945 года в ходе союзных бомбардировок, а также жестокое изгнание германского населения из Польши, Чехии и вообще всей Восточной Европы.

Такую нереальную цену немцы заплатили за свои комплексы и чрезмерные претензии по отношению к соседям.

Приличный комфорт

Если вы добрались досюда, то у вас наверняка возник вопрос - а где хоть что-то про ГДР и остальгию? Это справедливо, и тем не менее без того, что рассказано выше - понять причины последних сложно. Теперь же, когда всё нужное высказано, могу приступить к сути.

Итак, представьте, что вы - житель города на территории будущей ГДР. Вы родились при кайзере, видели унижения своей страны, вы верили нацистам и так или иначе участвовали во Второй мировой войне (в тылу или на фронте). И вот, после всего, перед вами - итог вечных исканий, вечной нестабильности и частых лишений. Если вы житель Дрездена, то ваш дом вовсе стёрт с лица Земли.

А если бывший немецкий резидент из Чехословакии или Польши - то вы опозорены, лишены всего и вынуждены жить на новом месте с тяжелейшим жизненным опытом.

В любом случае - ничего хорошего вам не видно в своей жизни. И таких - вся страна. Но вот, с годами вы замечаете, что построенное по советскому образцу государство может дать то, чего Германии так не хватало в последние десятилетия - политическую и экономическую стабильность, социальные гарантии, мирную жизнь, безопасность и чувство мирного созидания.

Вот и Дрезден восстановлен и перестроен, а там - появились заводы, где можно зарабатывать на хлеб. Всем дано пусть небольшое, но отдельное жильё, а восточногерманские товары пользуются спросом в СССР и у соседей по соцблоку, что приятно для экономики.

И вот такой уклад вы передаёте своим детям, которые не увидели ужасов мировых войн и кризисов. Разумеется, вы будете благодарны новой системе за это.

Если сказать в общем, то ГДР после ада того, что прошло, стала для очень многих её граждан едва ли не раем.

Но не будем идеализировать - часть восточных немцев таки была недовольна режимом. Отсюда такие события, как протесты в Берлине 1953 года и построенная там же стена с западной половиной города. Понять их можно - ФРГ, объективно более развитая и богатая на ресурсы, манила к себе, бесспорно.

Но большинство граждан ГДР всё-таки было довольно своей жизнью, полагая, что новые изменения могут повторить прошлое.

Соблазн и разочарование

Ехидный читатель скажет - это всё чушь, ведь в итоге жители востока были рады присоединиться к западным собратьям (а это было именно поглощение ГДР со стороны ФРГ, а не "объединение") в 1990 году. И это тоже правда. Объясняется легко - изначальная большая бедность территорий Восточной Германии (имевшая место задолго до XX века) и выявившиеся минусы плановой экономики в 1980-ые заставили большинство её жителей поверить в то, что их ждёт успех в новом, рыночном и глобализованном мире.

Однако осси ждал сюрприз - оказалось, что на практике за словами о "воссоеденении" стоит подавление более экономически слабого востока и превращение его в периферию относительно запада. Восточногерманские предприятия разорились, не выдержав конкуренции, а их работники лишились прежнего стиля жизни и либо обеднели, либо мигрировали налево. С самых девяностых в бывшей ГДР так и не удалось построить новой мощной промышленности.

Она остаётся депрессивной территорией, которая заметно отстаёт от своей второй половины.

В Европе есть и куда более выдающиеся примеры подобного упадка небогатой территории после открытия её миру, где за своё благополучие надо жёстко бороться. Такие страны, как Албания и Болгария, например. И всё же ГДР с представленной стороны ценна тем, что она контрастирует с Западной Германией - одним из богатейших регионов материка.

На данном фоне можно легко понять, в чём корень популярности правых среди бывших восточных немцев и их детей. В условиях застоя и проблем более радикальные решения кажутся правильнее умеренных, а либерализм воспринимается как излишнее жеманство (а нынешний европейский леволиберализм - тем паче) .

В свою очередь, социалисты и коммунисты непопулярны на востоке потому, что большинство тамошних жителей на самом деле разочаровано в строе, который уже однажды рухнул.