Лига историков

Шотландец барон Г.Б. Огильви поступил на службу России после долгих лет участия в разных европейских войнах. Был крупным авторитетом в вопросах военной тактики. Многое сделал для создания новой русской армии. Его опыт основывался и в точности соответствовал практике ведения войны того времени.

Король Польши и курфюрст Саксонский Август II был разгромлен и гоним шведами. Это сделало его союзником русских. Он именовался Август Сильный. Правильнее было назвать его Август Флюгер. Он не раз изменял и тем, и другим, всегда действуя в своих, в первую очередь – саксонских интересах.

Объединенная союзная армия стала зимовать в Гродно. 40-тысячная русская армия была новой армией. Созданная, обученная по передовым калькам того времени. И эта армия была такой единственной, которой тогда располагала Россия.

Карл XII, разочарованный неуспехами своих генералов на русском фронте, решил лично исправить ситуацию. И направился к Гродно с 60-тысячной армией.

Местность вокруг города была сильно опустошена военными действиями. С провиантом было плохо. Да и на постой такой махине как шведское войско, разместиться возле города было негде. Шведы рассредоточились на большом пространстве – на удалении в 10-20 километров от города разместились их полки. Перекрыли подходы к городу и устроили таким образом осаду.

Еще только Карл шел к Гродно, как Август, узнавший об этом, сбежал оттуда со своими саксонцами. Почему тогда же из города смылся и Меншиков, я судить не берусь. Ч. Уитворт (английский посланник) : «При первых же выстрелах любимец царский бежал за пятьдесят английских миль, не выпуская поводьев из рук».

Что подсказывал Огильви его боевой опыт?  В условиях осады превосходящим по численности неприятелем и находясь в хорошо укрепленном городе, нужно сидеть в осаде. Уклоняться от сражения, терпеть и наносить врагу урон вылазками и диверсиями. А там – как фишка ляжет.

Под стенами Гродно в тот день решалась судьба России. Пётр примчался в Минск. Оттуда поддерживал связь с осажденными. Переодетые крестьянами курьеры кое-как пробирались в город. В это время Огильви ссорился с А.И. Репниным и Я.В. Брюсом, которые настаивали на уходе армии из города. Русские военноначальники понимали: сидение и сражение в осаде приведет к потере армии. Опыт указывал фельдмаршалу, что уходить из крепости нельзя. Конфликт накалился и Огильви сам себя отстранил от командования армией.

Репнин с Брюсом начали выводить войска из крепости на лёд реки Неман. Начиналась оттепель. Уходили налегке. И сам Брюс, и участник похода Б. Куракин, вспоминали после о сотнях утопленных пушек и разбитых телег. Двигаться нужно было быстро, а быстрее солдатского шага в те годы способа перемещения не было.

Уходили несколькими колоннами, сперва в разных направлениях, уговорившись о месте соединения.  Старинная тактика крымских татар во времена набегов на Польшу и Украину.

Узнав о побеге русских, Карл стал собирать войска, чтобы пойти вдогонку. Но, поди, собери их по всем деревням и мызам! Ушло на это два-три дня. Вышли к Неману – начался ледоход! Кое-как переправились, потеряв неделю. Дороги раскисли. Следы русских буквально смыло.

«Куда они могли бежать? На восток, ясное дело!» - и шведы двинулись в направлении Минска. Пётр оттуда уже съехал. И, когда с опозданием в две недели, шведы добрались до Минска, им стало ясно, что русская армия «растворилась в тумане».

В это время русская армия уже стояла лагерем у Киева, а Брюс принимал из московского пушечного двора новые орудия и налаживал обучение артиллеристов в полевых условиях.

Династия Шан - это первая династия Китая (кстати, за одно это предложение мне бы отказали в доступе в архивы КНР - компартия не дремлет). Она имеет все черты очень древнего земного государства - грубая обработка тканей, металла и кости, племенные города-государства и, в частности, родоплеменной строй общества. Это - младенчество народа, момент, когда культурные формы в нём ещё аморфны и когда любой толчок эффектом домино уже к Средневековью приведёт к большим отличиям от других цивилизаций.

И с женщинами точно то же самое! О, Господи, кто хоть раз прикасался к китайской истории, знает, какой у них бзик на тему женщин! Эти люди одновременно до одури предостерегаются от феминности и, вместе с тем, создали самую андрогинную культуру, к которой я когда-либо прикасался! Но с чего всё началось?..

Представьте себе нормальный такой город Бронзового века. Здесь есть несколько больших родов, которыми заправляют мудрые старцы. Они частенько собираются и междусобойчиком степенно обсуждают политические дела и культурно отдыхают. В нужный момент они собирают для своего царя-вана войско, которое идёт кошмарить соседние племена - собирать дань, угонять рабов и защищать от тех, кто планирует сделать всё это вместо них.

Но, чу - что это такое? Войско собрано, обоз поехал, а во главе армии... Женщина?! Да-да, пусть этот образ вас не смущает - мне вообще нравится, как посреди китайского художественного произведения Средневековья вдруг появляется до зубов вооружённая женщина и все присутствующие не придают этому большого значения. Ну да, бывает. А что тут такого?..

Фу Хао водила войска в бой, то бишь - была верховным главнокомандующим сильнейшего государства пяти на тот момент цивилизаций Китая, при блистательном императоре У-дине, правившего в 1250-1192 гг. до н. э. Китай в ту эпоху - это самый расцвет Бронзового века. Специфика этой эры в том, что бронзовое оружие - редкое, дорогостоящее, но катастрофически эффективное. Это означает, что утилитарно собирать не массовые армии, а небольшое, в несколько тысяч человек, войско, вооружённое и обмундированное по последнему слову металлургической мысли. Это - эпоха героев, когда воспеваются сильнейшие из богатырей, рыцари своего времени.

Знаете, что это означает?.. Полководцами становились выдающиеся герои, которые практически не командовали тактически, но управляли войском стратегически и подавали своим воинам пример на поле боя.

То есть, Фу Хао... Скорее всего, была женщиной-богатырём. Скорее всего, она не только руководила армией, но и принимала личное участие на поле брани. А это, согласитесь, совсем уж уникальный образ!

Немного интересных фактов.

Фу Хао была не единственной женщиной-полководцем - чуть менее известна её сестра Фу Цзин, которая тоже выполняла эту функцию и тоже была наложницей вана. У нас нет оснований полагать, что женщин-полководцев было больше в Китае в это время. Учитывая их высокий статус, они явно были приближены к правителю. Просто представьте себе правителя Китая, по обе стороны которого стоят две сестры-амазонки и только не говорите мне, что этот кадр не подходит для экранизации!

Фу Хао и Фу Цзин наверняка имеют некитайское (не-хуася) происхождение. Об этом свидетельствует ярко выраженный южнокитайский ассортимент нефритовых фигурок, извлечённых из гробницы Фу Хао. С другой стороны, эти героини могли получить их в течение жизни в качестве подарков от своего мужа или захватить в военных походах. В первом случае сёстры-воительницы для самих хуася казались такими же иностранками, как для современных русских какие-нибудь латиноамериканки. Во втором случае - если они были из дружественных городов-данников или даже из местной родовой знати, то их первоначальный статус был довольно высок и они изначально имели хорошие образование и манеры. Если честно, даже не знаю, какой вариант звучит красивее - амазонки, которые вечером превращаются в принцесс и получают от мужа фигурку слоника на день рождения или женщины, добывающие себе любимые безделушки в бою.

Фу Хао умерла в возрасте около тридцати лет. Она нашла смерть в самом расцвете своей красоты и женственности, после очередного военного похода. Благодаря любви и уважению её мужа, который воздвиг ей посмертную усыпальницу, я теперь смог рассказать о ней вам.

В глубинах времени, там, где сегодня разливаются бескрайние воды Северного моря, некогда существовал процветающий немецкий город-порт Рунгхольт. Этот средневековый город, окутанный легендами и тайнами, был одним из самых значительных центров торговли на севере Германии. Однако его судьба оказалась печальной — он исчез под водой в 1365 году, став жертвой гигантского наводнения, известного как Грёте-Мандренке (Гроза Святого Марцелла). Сегодня Рунгхольт остается в памяти людей как сказание о том, что за грехами всегда следуют кара Божья.

Расцвет Рунгхольта

Рунгхольт, расположенный на территории современной земли Шлезвиг-Гольштейн в Германии, был одним из самых богатых и процветающих городов региона в XIII веке. Город находился на островах в Ваттовом море, которое сегодня является частью Северного моря. Благодаря своему выгодному расположению, Рунгхольт стал важным торговым центром, где купцы со всей Европы обменивались товарами.

Город славился своим богатством: здесь строились каменные дома, церкви и общественные здания. Жители Рунгхольта занимались торговлей сельскохозяйственной продукции, солью и, возможно, янтарём.В городе было около 500 домов, а численность населения составляла порядка 3000 человек, для того времени большая цифра так в немецком городе Килев то время проживало примерно 2000 человек.

Несмотря на своё процветание, Рунгхольт был обречен из-за своего географического положения. Город располагался в низменной местности, окруженной болотами и песчаными дюнами, что делало его уязвимым для наводнений. К тому же, постоянная эрозия береговой линии уже в XIII веке стала серьезной проблемой для региона.

Согласно историческим источникам, первые предупреждающие сигналы появились за несколько десятилетий до трагедии. Местные жители замечали изменения в рельефе земли, увеличивающуюся частоту штормов и постепенное затопление соседних деревень. Однако никто не мог предвидеть масштаб будущего бедствия.

Легенды о гордыне

Улицы и переулки Рунгхольта были сплошь замощены, а постоялые дворы всегда были полны посетителей, чего нельзя было сказать о церкви. И хотя нарядная и ухоженная колокольня храма Божьего гордо возвышалась до небес, храм оставался пустым даже в святое воскресенье. Лишь несколько человек приходили в него помолиться, а все оттого, что горожане Рунгхольта, ни в чем не нуждаясь, считали, что повода для молитвы у них нет: просить или благодарить Бога им не за что, обойдутся они и без милости Божьей. Да и само Северное море должно было считаться с богатым надменным городом и поворачивать вспять от городских стен все бури и ураганы, что приходили сюда с морских просторов.

Однажды в город пришел новый пастор. Накануне Рождества группа пьяной молодежи попыталась заставить его причастить свинью в местном трактире. Священник пришел в ярость. Он пошел в церковь и попросил бога наказать молодых людей. Его молитвы были услышаны и в рождественскую ночь начался сильнейший шторм, который и поглотил весь город. Спастись удалось лишь священнику и трем набожным женщинам .(подробнее можно прочитать в "сказании о Рунгхольде" Роберта Эдуарда Прутца )

Гроза Святого Марцелла :Катастрофа 1362 года

16 января 1362 года произошла одна из самых страшных природных катастроф в истории Северной Европы. Мощный шторм, известный как "Гроза Святого Марцелла" (Grote Mandränke), обрушился на побережье Северного моря. Ураганный ветер и гигантские волны разрушили дамбы и затопили огромные территории.

Рунгхольт, расположенный на низменных островах, был полностью уничтожен. Вода поглотила город, унеся с собой жизни тысяч людей. По некоторым оценкам, в результате наводнения погибло от 18 000 до 25 000 человек, а десятки деревень и городов исчезли под водой.

Поиски затонувшего города

О Рунгхольте сохранилось немного достоверной информации. Большинство записей были утрачены вместе с самим городом.Точное местонахождение города оставалось неясным. Полагали, что это где-то на острове Странд. Летописцы 17-го века пересказывали саги о городе и сообщали о находках металлических котлов и других признаков поселения в илистых отмелях на побережье острова. Примерно в 1880 году рыбак обнаружил большие куски дерева на отмели в том месте, где позже были обнаружены городские руины; однако он подумал, что это остатки кораблекрушения.

Очередным поводом для возникновения новых версий стали находки, сделанные на побережье в 1921 году, но они не были точно документированы. В 1990-х годах во время студенческих экспедиций на дне Ваттового моря также были найдены разные предметы - осколки керамики, монеты, ювелирные камни. Это подогрело интерес к легенде о загадочной "Атлантиде Северного моря".

Определить и нанести на карты место, где находился Рунгхольт, долгое время не удавалось, несмотря на целенаправленные поиски. В конце весны - начале лета 2023 года немецкие археологи сначала сообщили о возможном успехе, а позже подтвердили свои предположения - после первого анализа полученных данных и фактов. В итоге были найдены остатки фундамента церкви и других построек,что в итоге поставило точку в местоположении города Рунгхольт.

Подписывайтесь и вас ждет еще много историй ,а с меня как обычно : кот-спасатель +20 к плавучести

Тиран также постоянно ведёт войны для того, чтобы занять деятельность подданных и заставить их чувствовать постоянную нужду в военном вожде…

Тирания любит злых именно потому, что она любит лесть, а свободный человек не может унижаться. Честный человек умеет любить, но он не льстит. Кроме того злые полезны для исполнения коварных предприятий.

Свойство тирана отталкивать всех, сердце которых гордо и свободно.

Все средства, употребляемые тиранией для сохранения власти, развращают подданных. Можно разделить их на три главных рода, которые составляют постоянную цель тирании:

во-первых, нравственное унижение подданных, потому что сердца, доведённые до унижения, никогда не подумают о возмущении;

во-вторых, недоверие граждан друг к другу, потому что тирания может быть ниспровергнута только тогда, когда граждане достаточно объединены; потому что тиран преследует честных людей, как прямых врагов своей власти не только потому, что такие люди отвергают всякий деспотизм, как унижающий, но и потому ещё, что они верят в себя и пользуются доверием других и что они не способны изменить друг другу или кому бы то ни было.

Наконец, третья цель, преследуемая тиранией, состоит в ослаблении и разорении подданных, потому что никто не предпринимает невозможного, а следовательно нельзя разрушить тиранию, когда нет средств её ниспровергнуть.

«Отрывки из сочинений великих философов»

А. Фуллье, 1895 г.

Перепечатано мной для более лёгкого прочтения, так как текст в книге написан в дореволюционной орфографии.

На самом деле, мир не видел ещё ни одного энергоперехода в том смысле, в котором говорится нам с вами со страниц газет. Мы по нарастающей пользуемся всеми источниками энергии, и эффективность этого использования тоже растёт. Можно наблюдать лишь, как Европа перестаёт пользоваться углём, но очень осторожно. При этом европейцы являются мировыми лидерами по производству оборудования по добыче угля, а импортируют огромные его объёмы. Развитие же возобновляемой энергии происходит не «своими силами», а благодаря использованию традиционных источников.

Сама идея энергоперехода родилась в головах не историков, а футурологов, которые путают переход с распространением инноваций. Но идея эта завоёвывает умы вполне уважаемых учёных, нобелевских лауреатов, таких как Уильям Нордхауз и Пол Ромер, которые безоговорочно выступают за введение углеродного налога в надежде на человеческую креативность. Увы. Если «слегка изменить» направление корпоративных НИОКР, как они предлагают, это принесёт всего лишь незначительное снижение выхлопов углекислого газа, да и то в отдалённом будущем. Не нужно строить воздушные замки из водородных самолётов или термояда, который вот-вот «попрёт» через тридцать лет. Нужно основывать свою климатическую политику на «существующих, доступных и дешёвых технологиях». По словам одного из американских лесозаводчиков, «сырьё никогда не устаревает». Человечество использует все его виды по нарастающей, за исключением, может быть, лишь овечьей шерсти.

Особенно наглядно это на примере обыкновенных свечей. Вышеупомянутый Уильям Нордхауз представлял газовое освещение неслыханно прогрессивным шагом, но на деле эффективность этого процесса была катастрофической: газ добывался дистилляцией угля на угольном же топливе, хранился в емкостях и транспортировался по свинцовым трубам. Он содержал много водорода и потому светил плохо. Между тем, как свеча была прекрасным инновационным продуктом. Стеариновые свечи появились после газа и быстро завоевали мировой рынок. Колониальные империи наладили производство пальмового масла в Африке, после чего оно по морю шло в Манчестер и Марсель, где недалеко от портов были расположены многочисленные свечные заводы. Отходом производства стеарина был глицерин, и итальянский химик Асканио Собреро в поисках применения для него впервые синтезировал нитроглицерин. Помощником у него был небезызвестный Альфред Нобель, который позднее придумал и запатентовал свой динамит.

Газовое освещение было чертой немногих крупных городов, а весь остальной мир пользовался гораздо более эффективными свечами, которые производили из животных и растительных жиров. Это вряд ли было хорошо для биосферы, и можно было надеяться, что она вздохнёт свободно после перехода на минеральные масла. Нордхауз не постеснялся повторить старое клише из арсенала американских нефтяников о том, что нефть спасла китов.

Нефть не могла спасти китов, потому что стеариновая свеча уже давно заменила ворвань в качестве сырья для освещения. Китов, тем не менее, били всё больше и больше, достигнув пика добычи в 1960 году. Китовому жиру нашли кучу других применений: маргарин, лекарственные препараты, краски, взрывчатые вещества... Нефть даже увеличила спрос на китовый жир, который использовался как сырьё для высококачественной смазки. Китов спасла не нефть, а защитники природы, продавившие запрет на их промысел.

Глобальная свечная индустрия была сложным феноменом, базировавшимся на эксплуатации человека и природы и тесно связанным с другими видами материалов и энергий, в том числе с газом. Сидя со свечой в шахте, шахтёр добывал уголь, из которого потом делали газ. Эта взаимозависимость видов энергии является типичной чертой современной промышленности. Нордхауз и Ромер могут без конца превозносить инновацию в освещении, но фактом является то, что сырьё этим  не экономится. Электричество заставило исчезнуть керосиновые лампы, но оно привело к увеличению расхода нефти для его производства. На рубеже тысячелетий одни только автомобильные фары потребляли свыше миллиона баррелей нефти в день, что вдвое выше мировой добычи в 1900 году. Теперь, после того, как мир перешёл на светодиоды, расход энергии на освещение тоже не уменьшился.

Надеяться на инновацию – по сути, прокрастинировать. Мы не имеем дело с изменением рецептуры для глобального пирога. Мы имеем дело с другим вопросом: что будем делать, когда этот большой и вкусный пирог будет съеден. Борьба с изменением климата требует беспрецедентных трансформаций материального мира волевым усилием в ограниченный промежуток времени.

Периодизация истории по сырью стала популярной ещё в девятнадцатом веке, когда стали появляться новые «века» по аналогии с золотым, бронзовым и железным веками римских поэтов. Проблема в том, что «старые» материалы никуда не деваются и пользуются хорошим спросом после их «списания». Нефть никогда не была такой важной, как уголь, например. Но соблазн у историка велик, особенно когда он узнаёт о каменноугольном периоде от геолога. Появились концепции каменного, бронзового и железного веков. Маркс восторгался паровыми машинами. Двадцатый век породил энтузиазм в отношении электроэнергии. На неё ставили и капиталисты, которые опасались недостатка угла, и социалисты во главе с Энгельсом и Кропоткиным, которые надеялись на большую автономию трудящихся вследствие разукрупнения фабрик и заводов. В обиход впервые вошло слово «переход».

Но учёные и промышленники знали, что уйти от угля во что-то новое – иллюзия. Двадцатый век жёг всё больше угля и дров. Ведь этому ценному сырью всегда можно найти другое применение. Зачем же интеллектуалы-идеалисты продвигали тему материальных эпох? Затем, чтобы оправдать своё стремление на тему «мы наш, мы новый мир построим», после того, как «весь мир насилья мы разрушим», когда мир войдёт в новый материальный век. Удобное алиби. Десятилетие за десятилетием рождали всё новые труды на эту тему. Консерваторы считали, что марксизм устареет, когда 94% работы будут делать уголь, нефть, газ и гидроэнергия. Хиросима и Нагасаки заставили «Нью-Йорк Таймс» писать об атомной эре, а «Ле Монд» – о научной революции. Потом родилась эра информации, была ещё солнечная эра, ну а сегодня нас кормят историями о водородной «третьей промышленной революции». Удивительным образом, и современные историки часто держатся за эти так называемые «века».

За подобным стремлением периодизировать всегда кроется политика. В нашу эпоху изменения климата оно стало опасным, когда рассказы про энергопереход видятся чем-то, заслуживающим серьёзного доверия. Настоящая история не знала ни одного энергоперехода.

Я бы назвал эту книгу «гласом вопиющего в пустыне». Ведь полки книжных магазинов забиты литературой другого порядка, которая внушает оптимизм, подобно Ромеру и Нордхаузу. Тем хуже будут последствия, когда мы осознаем, что лёгких путей декарбонизации не бывает. Это будет больно, очень больно. И боюсь, что у нас не получится. Но надо хотя бы готовиться к последствиям изменения климата. Но это тоже стоит огромных денег, хоть и не таких, как декарбонизация. А расставаться с деньгами никто не любит. Это – дело правительств, дело их политической воли. Увы, сейчас на повестке дня более серьёзные, экзистенциальные вопросы. Но когда они будут решены – придётся заниматься и климатом. И тогда голос Жан-Батиста, может быть, и услышат. Хотелось бы, чтобы услышали.