И с деньгами иногда тоже. Как все замечательно начиналось, и как все ужасно закончилось. Спокойно, просто, миленько так рассказывает автор о девушках, которые радуются хорошей работе, наряды покупают, дружат, влюбляются, создают семьи. Такие молодые, красивые, полные жизни, надежд, планов. Контраст такой, жутковатый - вот юная красотка успешно работает, все у нее хорошо, только уставать недавно стала, да прыщ какой-то выскочил, надо, чтобы прошел до вечеринки. Это же так некрасиво - прыщ. Через пару дней девушке уже будет не до вечеринок, а вскоре - ни до чего вообще. Обыденное повествование о радостной жизни так же обыденно переходит в повествование о страданиях и смерти. И от этого становится жутко. Они похожи на бабочек, летящих на огонь, эти девушки - такие же красивые, нежные. И такие же обреченные - сгореть в этом огне, о котором они не знали, но прекрасно знали те, кто послал их на смерть. И заработал на этом. И спокойно смотрел, как мучаются и умирают сожженные радиевым огнем бабочки. Но - ничего личного, это же просто бизнес, да, девочки? Вам не повезло, бывает...
Я тут уже успела упомянуть, что в начале VI века, по сути, прервалась линия Льва Макеллы, т.к. его дочь и фактическая правительница Византии – Ариадна – умерла в 515-м году, а её второй муж, Анастасий, пережил её всего на 3 года, после чего новым императором неожиданно стал престарелый Юстин (518-527), а того сменил на византийском троне его блистательный племянник – Юстиниан I (527-565), но тогда не рассказала подробностей правления обоих. А вот сегодня я намерена этот пробел начать заполнять.
(Часть знаменитой мозаики в Равенне. У кого был с этим изображением учебник истории?)
Но начну я немного издалека и расскажу кое-что про Персию. О том, какая жуть жуткая творилась там во времена Кавада I (правил в 488-498/499, а потом в 501-531), я уже рассказывала (тут: История нашего мира в художественной литературе. Часть 87. «Маздак» и «Шахнаме»). И даже с престолонаследием у него вышло не всё хорошо, потому что он хотел из всех сыновей видеть наследником Хосрова, и даже предложил византийскому императору усыновить его с заделом на будущее, но из этого ничего не вышло. Тем не менее третий и любимый сын шахиншаха после его смерти стал новым правителем Сасанидского Ирана под именем Хосрова I Ануширвана (531-579) и правил очень и очень долго. Время его правления часто называют «золотой эпохой» Ирана, хотя государство отец ему оставил, мягко говоря, в не лучшем состоянии. За время его долгого правления произошло очень много, но подробнее я об этом расскажу в другой раз. Сейчас важно сказать другое.
Время Юстина отметилось очередной Персидско-византийской войной (526-532), на этот раз за Лазику (Эгриси) и Иберию, которой в то время правили цари Демназе (ум. 521/522), Цать I (521/522-527/528) и Опсит. О том, что на Кавказе делалось ранее, и о Лазике с её соседом Иберией, в частности, я уже ранее рассказывала (тут: История нашего мира в художественной литературе. Часть 77.2 «Вардананк»). Армения к тому моменту притихла и была поделена между империей Сасанидов и Византией, а вот страсти вокруг Лазики с её выходом к Чёрному морю и степям, откуда вечно прискакивали какие-нибудь кочевники, продолжали бурлить (так ближе к концу правления Юстиниана возник огромный Тюркский каганат (552-603) со столицей в Суябе).
Юстин при своей жизни не успел никак разрулить это противостояние, и т.н. «вечный мир» заключал уже в 532-м году Юстиниан. Тогда только-только умер шахиншах Кавад, и Хосров I был очень заинтересован в скорейшем мире, вот он и наступил. Иберия, которой тогда правил сын Вахтанга I Горгасали от его первой жены, Балендухт, дочери шаха Ормизда III, Дачи (522-534), первостроитель Тбилиси, осталась под контролем Персии, причем фактически потеряв независимость. Её цари уже при наследнике Дачи, Бакуре (534-547), утратили свой царский титул, став просто очередными марзпанами (наместниками), да и это у них позже забрали.
Помимо событий на Кавказе, Византия и Сасанидская империя соперничали и в других регионах. Например, на Аравийском полуострове, где в то время на западе находились владения вассалов Сасанидов – Лахмидов, на севере – владения вассалов Византии, Гассанидов, в Хиджазе уже процветали Мекка и Медина (Ятриб), как важные торговые города, а первый – ещё и религиозный центр, а на юге после всех войн осталось только Химьяритское царство (ок. 110 до н.э. – 599 н.э.), подчинившее себе Сабу, Хадрамаут, Маин и Катабан. И какое-то время химьяритские цари чувствовали себя вольготно, пока у них не появился крутой и не менее дерзкий соперник – Аксум.
(Карта, частично отражающая государства Европы, Азии и Африки в 530-м году)
Про Химьяр мне сейчас подробно рассказывать не с руки (тем более что я считаю, что регион заслуживает отдельной статьи и отдельного произведения, но я подходящего, увы, не нашла), а вот про Аксумское царство, раз мне посчастливилось найти книгу, где события частично происходят в нём, я охотно расскажу.
Почему-то бытует мнение, что в Африке ничего южнее Египта и Магриба не было. Ну про Нубию (ныне это территории Судана), может, вспомнят. А вот, что там потом после Нубии появилось Мероитское царство, зародившееся примерно в VIII веке до н.э., а прекратившее своё существование только около 350-го года н.э., знают уже далеко не все. На более северных его территориях образовались такие царства как Алва (она же Алодия, VI- XVI века), Мукурра (она же Макурия, VI-XVI века) и Нобатия (не путать с Набатеей, III-VII века), а вот южную захватил тот самый Аксум.
(Знаменитые пирамиды Мероэ)
Аксумское царство выросло на руинах ещё более древнего государства – Дамт (Даамат, Дамот), которое существовало предположительно в X-V веках до н.э. на территории нынешней Эфиопии. Точно сказать, как там строились преемственные связи, и что существовало между этими царствами, пока трудно, но связь явно имелась, и именно в нынешней Эфиопии и создано было неким Хакалой ещё в I веке н.э. (или на рубеже I и II веков) то самое Аксумское царство, которое просуществовало аж до Х века н.э. и прибрало себе земли нынешних Эфиопии, Южного Судана, Эритреи, а потом и Йемена, став одной из мощнейших держав в военном и торговом отношении не только в регионе, но и вообще в тогдашнем Старом Свете. Пророк Мани будто бы считал Аксум одной из четырех великих держав мира наряду с родной Персией, Китаем и тогда ещё Римской империей.
Порт Адулис ещё с античных времен был важным торговым пунктом, и, когда он стал частью Аксумского царства, оно взяло под контроль торговые пути от Индии и Шри-Ланки (Анурадхапуры) до Химьяра и других регионов, расположенных по берегам Красного моря, включая и византийский Египет, где в VI веке всё ещё не только процветали религиозники с их вечными религиозными спорами и отшельниками, но и торговцы, и любители роскоши. Так что специи, благовония, ткани, золото, драгоценные камни, слоновая кость и изделия из них, а также кучи ещё других ценных товаров протекали именно через аксумские земли. Не удивительно, что, как минимум, со времен царя Эндубиса (ок. 270-310) аксумиты стали чеканить собственные золотые монеты. И ещё прикольно то, что непрерывная чеканка этих монет очень помогла исследователям – именно благодаря им так хорошо известен список правителей Аксума.
(Золотые монеты Эндубиса)
Кстати, на формирование культуры этой страны огромное влияние оказали те самые южноарабские государства, в частности, Саба. Аксумский государственный язык – геэз – был семитским и выработал собственную письменность на основе южноаравийских письменностей. Давший название всему государству столичный город Аксум расположился у основания гор Адуа на высоте 2130 метров над уровнем моря и всё ещё существует. И там до сих пор можно увидеть знаменитые аксумские обелиски с надписями на геэзе.
При этом царство на самом деле было многонациональным (и следовательно, многоязычным) и неоднородным в религиозном плане – там жили и семиты-агази, и представители кушитских народов (например, агау), и нило-сахарских (нубийцы, бари(я)), и немалое количество выходцев из других стран. Что касается религии, то Аксумское царство стало одной из первых держав, официально сделавших христианство своей государственной религией, ещё в IV веке при негусе (царе) Эзане (ок. 333-375), сыне Усанаса I (ок. 320-333). К слову в регионе появились первые христиане именно при Усанасе, так что процесс христианизации явно шёл быстро.
Первым главой Эфиопской церкви тогда стал наставник Эзаны – сириец Фрументий. Кроме того, определенное распространение в стране имел иудаизм, а также язычество, как южносемитское, так и местное, африканское, в т.ч. анимистические культы. Но то в отдаленных уголках, а в крупных цивилизованных городах вроде Аксума, Йехи (Дахи), Матары, Кохайто и Адулиса христианство только крепло, и там строились церкви, храмы и монастыри (например, Дебре Даммо, церковь Богоматери Сионской в Аксуме).
(Монастырь Дебре-Даммо в регионе Тыграй, недалеко от г. Адиграт, основанный Калебом в VI веке)
Кстати, Эзана же, похоже, первым начал экспансию на Аравийский полуостров, когда там начались смуты, и только после его смерти эта экспансия приостановилась. Тем более что это совпало с правлением сильного царя Маликкариба Йухамина (ок. 375-400) в Химьяре (кстати, возможно, именно в его времена государственной религией Химьяра стал иудаизм, что сыграло свою роль в дальнейшем).
Через сто лет всё переигралось, Аксум усилился, а Химьяр ослаб. Царь Химьяра, Муртид 'Алан Януф (504-515), будучи сам христианином, установил было дипломатические отношения с аксумитами, которыми тогда правил Усанас II (ок. 500-514), брат царей Эбаны и Незула (правили в середине и конце V века). Он даже принял участие в строительстве резиденции для аксумских царей в Дофаре (видимо, в нынешнем Омане). Когда он умер, аксумиты поддержали (или даже привели к власти) его сына Мадикариба Яфура (514-521), и между двумя странами тоже был мир. Правда уже тогда что-то пришло в движение, и, когда Лахмиды стали гонять арабские племена на соседних с Химьяром землях, те пришли к царю за помощью, и тот, защищая их, собрал войско и, видимо, сумел навалять Лахмидам, но его государство явно переживало не лучшие в финансовом отношении времена. Возможно, это сыграло роль в его загадочной смерти, после которой к власти пришёл Зу Нувас (522-530).
Кто такой точно, и какое отношение имел к правящей династии, этот Зу Нувас, сказать нельзя, зато о нём достоверно было известно, что он был иудаистом, дружил с Лахмидами и устроил гонения на христиан в своей стране. И тут-то у аксумитов, которыми уже правил Калеб (514-534), сын Усанаса II, появился охрененный шанс не просто расширить свои владения, а прибрать к рукам весь Химьяр. И чтобы наверняка, они заручились поддержкой византийцев. Юстин уже успел отказаться усыновить сына персидского царя, опасаясь связанных с этим дипломатических осложнений, чем накалил обстановку, и, поскольку Сасаниды активно втягивали Химьяр в свои политические игры, не смог пройти мимо этой ситуёвины, так что войска на помощь братьям-христианам выслал. Чем это закончилось, можно узнать из сегодняшнего романа
«Юстиниан» Р. Лэйдлоу
Время действия: V-VI век, ок. 502-565 гг. н.э.
Место действия: Византия (территории современной Сирии, Северной Македонии; Турции, Ливии, Египта), Аксумское царство (современные Эритрея и Эфиопия), королевство вандалов и аланов (современный Тунис), Остготское королевство (современная Италия), империя Сасанидов (современный Ирак), государство эфталитов (современный Узбекистан).
Интересное из истории создания:
Про автора Р. Лэйдлоу я уже рассказывала (здесь: История нашего мира в художественной литературе 2. Часть 1. «Теодорих»). Поэтому кратко о книге. Её можно считать логическом продолжением двух других романов Лэйдлоу – «Аттила, Бич Божий» (2004) и «Теодорих» (2008), причем о второй я как раз рассказывала в прошлый раз. «Юстиниан» был издан в 2010-м году Polygon Books. Оригинальное название «Justinian: The Sleepless One» является отсылкой к прозвищу Юстиниана «Бессонный государь», из-за того, что тот, по воспоминаниям современников, имел привычку по ночам заниматься государственными делами в ущерб ночному сну, на чём автор в своём тексте сделал особый акцент. Эту книгу Р. Лэйдлоу посвятил некому Б. Форчену, своему другу.
О чём:
Начало книги отсылает к рубежу V и VI веков, когда будущий император Юстин на восточных границах Византии сумел блестяще отбить атаку превосходящих персидских сил, что подняло его по служебной лестнице на невиданные высоты и дало ему возможность впоследствии стать тем, кем он стал.
Незадолго до этих событий где-то в Тавресии (ныне Северная Македония) его племянник, тогда ещё носивший имя Управда, радовался своему беззаботному детству и наслаждался своей популярностью среди сверстников, пока один трагический случай не нанёс ему психологическую травму, которую он протащил за собой большую часть своей жизни, что не могло на этой самой жизни не сказаться.
А спустя ещё некоторое время его дядя, исполняя данное своей сестре (и матери Управды) обещание, устроил парня на учёбу в Константинополь, где он сменил имя на Флавий Пётр Савватий. Хорошо подвешенный язык, блестящая учёба и другие качества, несмотря на происхождение, помогли ему не только заработать хорошую репутацию и множество друзей и почитателей, но и приблизиться к трону, особенно когда после смерти Анастасия этот самый трон занял под именем Юстина его дядя. Юстин был опытным военачальником, но не администратором, и потому приличная часть этих функций взял на себя его племянник, уже в те годы приобретя огромные власть и влияние.
Юстин и его супруга Евфимия так и остались к старости бездетными, поэтому кого император намеревался сделать своим преемником, было очевидно. Однако у того не было военного опыта, и получить этот опыт ему пришлось весьма неожиданным способом – участием в войне между Аксумом и Химьяром. Чем эта кампания 516-525-х годов завершилась для будущего Юстиниана, предлагаю читателям узнать самим.
(Знаменитые обелиски Аксума, возможно, отражали реальные архитектурные традиции Сабы и Химьяра, позаимствованные аксумитами)
Отрывок:
«…В ночь своего прибытия в Гондар* негус Элла Атсбеха** приказал устроить большой праздник в честь своих союзников-римлян. Юстиниан, Валериан и с десяток их старших офицеров — трибунов — вместе с адъютантами-викариями были с почётом проведены в большой зал дворца губернатора и усажены за длинный низкий стол, вокруг которого стояли мягкие ложа. Когда все гости расселись — римляне чередовались с эфиопскими военачальниками и вельможами, одетыми в похожие на римские тоги шамбасы, — негус поднял кубок, в котором был тедж*** — крепкий напиток из мёда и ячменя. Через переводчиков, стоящих по одному на каждую пару гостей, он предложил тост:
— За Рим и Эфиопию — братьев по оружию!
Выпив, все расселись и принялись закусывать огненный напиток. Были поданы индийский карри и вкусные солёные шарики. Как потом обнаружил Валериан, это был порошок из сушёной саранчи, смешанный с маслом и солью. Всё это запивали всё тем же тедж.
Вскоре атмосфера стала сердечной, хотя и шумной. Валериан обнаружил, что их хозяева на удивление хорошо осведомлены о событиях в мире: об отношениях Персии и Рима, о новых германских королевствах, возникших на бывших землях Западной Римской Империи; о религиозном расколе между халкидонцами и монофизитами; о торговле с Китаем и Индией.
Затем страшно взревели трубы — и подали огромные блюда с алыми кусками сырой говядины. Борясь с отвращением, Валериан в ужасе смотрел на кровоточащие куски плоти, поняв, что их вырезали из живых животных. Эфиоп, сидевший рядом, широко улыбнулся ему.
— Брундо! Вкусно! Специальная почесть для римских гостей!
Валериан с застывшей улыбкой отрезал кусок парившего, горячего мяса и начал мужественно жевать его. Заметив, что побледневший Юстиниан замер и уставился в свою тарелку, Валериан прошипел:
— Ради бога, постарайся съесть это, хоть немного. Иначе ты их оскорбишь!
Лицо Юстиниана исказилось мукой.
— Я не могу! Валериан, это невозможно... меня вырвет!
Шумное веселье, царившее за столом, сменилось гробовым молчанием при виде отвращения на лице Юстиниана. Проклиная про себя чрезмерную брезгливость друга, Валериан забормотал извинения, лепеча что-то про сырое мясо, которое Юстиниан не может есть из-за своих верований. Через несколько минут ему принесли жареную цесарку, и пиршество продолжилось, однако теперь веселье было искусственным, улыбки — вежливыми, но холодными. Напряжение усилилось ещё больше после важного события. Запылённый гонец вбежал в зал и с поклоном зашептал что-то на ухо негусу. Выслушав, молодой царь поднялся с каменным лицом.
— Римские друзья и эфиопские братья, плохие вести! Один из командиров Зу-Нуваса пересёк пролив и с помощью наших старинных врагов из племени галла**** захватил нашу великую крепость Магдалу. Один из путей к морю теперь закрыт!
То ли из-за позора с мясом на пиру, то ли из-за дурных вестей о Магдале Юстиниан совсем упал духом. Валериан наблюдал это с отчаянием. Перед Гондаром Юстиниан был бодр и весел, иногда даже чрезмерно, однако после ухода из города он стал тихим, замкнутым, редко общался с солдатами, передавая все приказы через своих адъютантов. Он словно пробудился от сна — и реальность ужаснула его. С каждым днём груз ответственности за римский корпус, лёгший на плечи Валериана, становился всё тяжелее, и это его беспокоило и раздражало.
Объединённое войско становилось всё больше и больше по мере того, как в него вливались новые воины из окрестных городов и поселений; и, наконец, армия вышла к озеру Тана, роскошному синему покрывалу на зелёной поверхности вельда. Фыркали на отмелях гиппопотамы, бродили в высокой траве непуганые антилопы и буйволы. Повсюду цвели цветы, дурманя воздух своим ароматом. Отсюда армия повернула на восток, по реке Абай миновала водопады Тисисат и дошла до места впадения Абая в реку Бечело.
Вдоль Бечело они прошли через лесистые холмы и вышли на голое плато, прорезанное ущельями и скальными грядами, — река здесь текла по каменному ложу. Единственным признаком жизни в этой каменистой пустыне были орды больших и злобных обезьян с собачьими головами [Бабуины Гелада] — они сердито кричали на людей и скалили громадные клыки.
По небу с юга неслись грозовые тучи, и на экспедицию обрушивались ледяные дожди и шквалы с градом. Затем, так же неожиданно, небо прояснялось, и перед продрогшими и мокрыми людьми открывалась мрачная перспектива: впереди вздымались горы с плоскими вершинами, а за ними, далеко, на высокой и абсолютно голой скале, высилась могучая крепость.
— Магдала! — сказал негус Валериану.*****
Они вдвоём ехали впереди, указывая армии направление движения и за время марша очень сблизились. Умный, много знающий Элла Атсбеха помимо родного амхарского говорил на многих языках: гёз — языке аборигенов, родственном арабскому и теперь использовавшемуся только в богослужениях; на собственно арабском и немного на греческом. Ежедневные беседы с Валерианом помогли ему усовершенствоваться в последнем до такой степени, что теперь они обходились без переводчика...
— Это невозможно! — выдохнул Юстиниан, подъехав к ним. — Это место совершенно неприступно. Его можно взять только длительной осадой.
— Его можно и нужно взять! — откликнулся Элла Атсбеха, чьи отношения с Юстинианом, в отличие от явно дружеского расположения к Валериану, стали холодными и натянутыми с тех пор, как они оставили Гондар.
Валериан подумал, что причина этой холодности кроется в большей степени в том, что негусу не нравится пассивное поведение Юстиниана и его склонность сомневаться и размышлять, а не в инциденте на празднике.
— В Магдале достаточно запасов провизии и воды, чтобы выдерживать многомесячную осаду. Стоит ли нам тратить на это время, пока персы, без всякого сомнения, будут и дальше распространять своё влияние на Счастливую Аравию? Постоянно...
— Я думаю, что мы можем просто обойти эту крепость стороной, — примиряюще заметил Валериан. — Сначала разобраться с Зу-Нувас, а потом уже с Магдалой?
Негус покачал головой.
— Это было бы катастрофой. Ты не знаешь галла, мой друг, — он невесело улыбнулся. — Южное племя необузданных дикарей — они мои подданные, официально. Но они никогда не жили по эфиопским законам или, уж если на то пошло, по христианским законам. Пока нашей армии нет в Аравии, галла, словно яростная саранча, будут совершать набеги из Магдалы и со своих земель на юге и опустошать земли огнём и мечом.
— Понимаю, — кивнул Валериан. — Тогда единственный выход — штурмовать крепость…».
* На месте современного Гондэра, возможно, существовало какое-то поселение ещё в те времена, но официально город был основан лишь в XVII веке.
** Элла Атсбеха – эфиопское имя негуса Калеба.
***Тэж (он же тэдж) – алкогольный напиток, готовящийся народами Эфиопии из корней, веток и листьев дерева Гейшу с добавлением мёда диких пчёл и специй для горечи. Это традиционно домашний напиток, но его подают и в эфиопских барах.
**** Галла – устаревшее название эфиопского кушитского народа оромо. В современной Эфиопии это этническое большинство (ок. 35,8%), и только следом идут амхара (24,1%), носители семитского амхарского языка.
***** Магдала – это горная крепость во внутренней Абиссинии, в 190 км на юго-восток от Гондэра, в горах Амба, поднимающихся от долины Бешило, притока Голубого Нила (Абай).
(Вот на этой скале, похоже, располагалась та самая крепость Магдала близ деревни Амба Мариам, больше известная по событиям XIX века, как и Гондэр)
Что я обо всём этом думаю, и почему стоит прочитать:
Книга на меня в целом произвела довольно благоприятное впечатление. Да, как и «Теодорих», она местами несколько наивна, идеализирует очередного правителя (да и его жену тоже), у них схожие начала, что создает некоторый эффект вторичности, но читать было легко и интересно.
Для себя я жирными плюсами отметила, во-первых, то, как тщательно автор передал все события эпохи правления Юстиниана I, во-вторых, то, что он сделал частью места действия сам Аксум. Для меня это было настоящей находкой, хотя мне и не хватило завершенности в этой конкретно истории. Я ожидала, что действие перенесется в Химьяр, но увы. Считаю это потерей. Отдельное спасибо Лэйдлоу от меня за то, что показал Киренаику и Египет VI века, когда рассказывал о злоключениях Феодоры, будущей (на тот момент) жены Юстиниана.
Кстати, о ней. Пожалуй, образ Феодоры вышел самым странным и неоднозначным во всей этой истории. Если честно, меня удивил такой взгляд на неё и её отношения с мужем, особенно с учётом того, какие ещё законы принимались, благодаря её влиянию на политику империи. Насколько мне известно, нет вообще никаких исторических указаний на саму возможность такого положения вещей. Так что это было очень странно и казалось несколько притянутым за уши, но ладно. Если это такая попытка объяснить бездетность брака Юстиниана и Феодоры при всей их взаимной любви, то, как говорится, «сомнительно, но окей». Другой неожиданный взгляд – это на историка Прокопия Кесарийского, но авторская логика мне, в принципе, тут ясна.
В общем, пока что (а я читаю ещё одну книгу параллельно) эта книга – лучшее, что мне доводилось читать о временах Юстина I и Юстиниана I, поэтому я рекомендую её и другим. Не всем она, конечно, подойдет, из-за тех же особенностей поведения персонажа Феодоры, но они поймут, что продолжать не надо, ещё в первой четверти книги. Остальным, я думаю, эта история зайдёт.
Напоминаю, что веду сборы на ещё две книги, которые помогли бы мне лучше осветить VI век н.э. - А. Хакимова "Империи шёлка" и "Река, где восходит луна" Чхве Сагю. Буду очень признательна даже за маленькую помощь.
Мы восхищаемся Леонардо. Его «Мона Лиза» — вечный символ тайны. Его анатомические эскизы опередили свое время на века. Его чертежи — пророчество будущего. Мы видим в нем абсолютного гения. Сверхчеловека. И мы не замечаем его главную, сокрушительную, человеческую трагедию.
Его гений был почти бесполезен при жизни. Он — идеальное, почти лабораторное воплощение человека, который в совершенстве овладел первой ступенью силы, но так и не смог перейти на вторую.
На языке современной доктрины, он идеально прошел «Кодекс Хаоса». Он обладал беспощадной, почти нечеловеческой любознательностью, вскрывая трупы и изучая полет птиц. Он владел абсолютной дисциплиной мысли, создавая сложнейшие чертежи.
Он был одержим дикой, неукротимой волей к прорыву, проектируя танки в эпоху мушкетов и вертолеты за 400 лет до их появления. Он был совершенным Воином духа. Гением-одиночкой. Но он с треском провалил следующий, самый важный этап. То, что та же доктрина называет «Ars Ritualia» — Искусство Созидания и Системы.
Он не умел превращать идеи в продукт. Большинство его великих изобретений так и остались чертежами на бумаге. Он не умел говорить на языке «массовки». Он постоянно срывал сроки, конфликтовал с заказчиками (включая Папу Римского), потому что его гений не хотел мириться с примитивными требованиями реальности.
Он не умел строить команды. Он был звездой-одиночкой, но не «садовником», способным вырастить вокруг себя «лес» из учеников и последователей, которые бы воплощали его видение.
Его чертежи десятилетиями пылились в архивах. Его изобретения так и не взлетели при его жизни. Его гений остался непонятым, пугающим, почти бесполезным для его современников.
Он выиграл битву с Хаосом идей, но проиграл войну с Порядком реальности. Урок Леонардо — это вечное предупреждение всем гениям, творцам и предпринимателям:
Воин, который не стал Архитектором, обречен остаться непризнанным. Идея, которая не стала Системой, — это просто красивый сон. Сила без Порядка — это просто шторм в стакане воды.
Сегодня мир полон таких «Леонардо». Они пишут гениальный код, который никто не может использовать. Они придумывают прорывные бизнес-идеи, но не могут собрать команду.
Они создают великое искусство, которое никто не видит. Не повторяйте ошибку гения.
Иначе — ты рискуешь остаться самым умным, самым талантливым человеком... в архиве забытых чертежей. А мир — так и не увидит твоего великого фильма.
Согласно краткой справке об авторе, настоящая известность пришла к нему в 2017 году, после выхода романа «Восхождение рейнджера». Книгу он написал исключительно для того, чтобы преодолеть творческий кризис в качестве автора научной фантастики. Однако всего за месяц роман стал бестселлером как минимум в четырёх странах. А с 2017 по 2024 год он забацал ещё 8 книг основного цикла и 6 приквелов своего цикла «Верда». Суммарный тираж его книг уже превышает миллион экземпляров, а ведь начинал мужик, можно сказать, с аналога «Автор Тудей»…
К таким писателям я обычно отношусь с некоторым недоверием и скептицизмом. Вроде бы и что-то стоящее, но влезать в цикл аж на 9 книг не всегда хочется. Да и, похоже, мне по душе авторы, которые вымучивают свои романы десятилетиями. Привет, Джордж Р. Р. Мартин! В общем, «Восхождение рейнджера» я покупал, опасаясь разочароваться. Но как же я рад, что мои страхи не оправдались! Далее не будет существенных спойлеров, всё сказанное становится известно почти в самом начале книги.
Итак, мир в романе достаточно классический для героического фэнтези. Здесь есть эльфы, люди, гномы и орки, хотя первый роман затрагивает в основном только первые два народа. Также присутствует магия, огромное количество волшебных артефактов и прочих привычных атрибутов жанра. За тысячу лет до событий книги у эльфов гремела гражданская война, которая разделила народ на тёмных эльфов и всех остальных. Результатом войны стало полное заточение главного злодея Валаниса мощными чарами в столице эльфов, что вынудило остальных эльфов покинуть не только нажитые места, но и весь регион.
Эльфы брали себе в воспитанники людей, и в ночь той финальной битвы молодому пареньку Эшеру вручили артефакт и велели бежать. Он так и поступил, а очнулся лишь через тысячу лет недалеко от места тех событий. Отсюда и начинается основной сюжет, совершив ещё один временной скачок лет на пятьдесят вперёд. Именно здесь нас знакомят с огромным количеством персонажей. От их количества сначала разбегаются глаза, и не сразу понятно, за кем следить. Это напомнило мне старый добрый «Малазан», но в более лайтовом варианте. История мира и точки зрения (ПОВ) прыгают с места на место, но, стоит привыкнуть, и всё начинает идти как по маслу.
Персонажей действительно много. Рыцарь Натаниэль и его ученица должны доставить некоего скитальца-рейнджера к королю для особого поручения. Ситуация осложняется тем, что этого скитальца, Эшера, разыскивает сам орден Натаниэля как преступника. Эшер — парень простой, за свои пятьдесят лет насмотрелся всякого. Он успел поучиться и поработать в ордене убийц, фишка которых — сражаться вслепую с повязкой на глазах. На старости лет свалил оттуда и подрабатывал истреблением чудовищ. Да, тут многие сразу начинают орать: «Ведьмак! Слизано с Ведьмака!». Подумаешь, мужик решил подзаработать — все сразу кричат, что это Ведьмак. Это уже даже не смешно. Хватит видеть Ведьмака там, где его нет. Люди уже всерьёз пишут, почему Эшер не носит длинный меч на спине вместо коротких... им, видите ли, кажется, что так удобнее. Ну серьёзно... Сюжет же вращается вокруг взаимоотношений людей и эльфов, которые здесь не партизаны, а вполне себе государство. У Эшера совершенно иная мотивация. Максимум, на что можно натянуть сову на глобус, — это наличие некоего пророчества, да и то не до конца раскрытого. Что-то меня унесло, наболело. В общем, мужик он харизматичный, как, впрочем, и Натаниэль.
А вот эльфы, от лица которых тоже ведётся повествование, не сразу располагают к себе. Эльфийская принцесса Рейна едет с посольством от своего отца в земли людей, движимая секретной миссией, направленной как раз против людей. Параллельно эльф-воин Галанор переплывает море с отрядом диверсантов, направляясь в древнюю человеческую школу магии, и не гнушается человеческих жертв. И Рейна, и Галанор по ходу сюжета часто сопереживают людям и сочувствуют им, но не могут отступить от долга перед отцом или королём. Через них видно, что эльфы живут в расколотом обществе, которое в будущем может привести к новой гражданской войне и без Валаниса. Молодое поколение, к которому относятся эти персонажи, ещё не ожесточилось в отличие от стариков, которые лелеяли свою ненависть к людям веками. Вся эта злоба не в их природе — им бы стихи писать да на свирели играть, а их заставляют убивать женщин и детей.
Также в книге представлена мать Рейны, Адиландра. Пока её дочь участвует в этих событиях, она сама оказывается в центре других проблем — далеко на юге, в плену у племён людей, называемых Темнорожденными. Ими правит «Богиня», сумасшедшая женщина с манией величия. Надо признать, что сами племена настолько поднаторели в охоте, что разгромили отряд Адиландры, перебив половину и взяв в рабство другую. Сама Адиландра вынуждена сражаться на Арене в угоду полудиким варварам.
Магическая школа тоже не осталась без своего персонажа. Гидеон Торн, парень-одуванчик, учился там со своей подругой, им даже доверяли преподавать, и он вообще был погружён в магию. Жил не тужил, пока туда не ворвался со своей диверсией Галанор. После этого Гидеон показал себя прям мужиком! Кстати, линия развития взаимоотношений этих двух персонажей, как и линия Натаниэля и Эшера, тоже очень порадовала.
Всю эту волну действий вам выдают примерно на первых ста страницах. Сюжет проседает только в моменты знакомства и привыкания к персонажам. Пока все эти эльфийские имена запомнишь...
При этом в книге есть главы и от лица антагонистов. И даже зная некоторые их цели, финал всё равно смог приятно удивить. Также отмечу, что то самое путешествие во времени в самом начале отлично объяснено -это мне прям очень понравилось.
Сюжет не назовёшь особенно замысловатым: есть добро, есть зло. Немного серой морали добавили, но это всё ещё старое доброе героическое фэнтези с примесью тёмного. Я бы сказал — классика со своими сюжетными ходами. Отсюда и некоторая негативная критика в адрес романа. Бестиарий здесь достаточно классический для фэнтези, есть целая школа магии и мужчина, убивающий чудовищ, — всё это может навести читателя на мысли о заимствованиях или вторичности. Лично я заметил очень качественное использование многих возможностей, которые даёт нам литература в жанре фэнтези.
Лор мира строится постепенно, и за одну книгу его до конца не понять. В романе прямым текстом говорится, что часть истории была переписана людьми и всё было иначе. Сначала вам кидают кость в виде одной версии события, а потом через полкниги появляется эльф и вспоминает, что всё было не так. Это иногда даже забавно, но может и запутать. Также в романе присутствуют политические интриги, но пока они представлены слабо: эльфы что-то замышляют, а люди себя ещё не показали. Ну и ещё тут есть драконы, которые занимают в сюжете далеко не последнее место. Но нужно помнить, что книга вводная — это знакомство с миром и персонажами. Она либо придётся вам по душе, либо нет.
Насколько я понял, основной цикл будет состоять из трёх трилогий: одна об одном, другая о другом, а третья их как-то объединит и завершит цикл. Буду ждать продолжения.
Осень — волшебное время, когда деревья надевают золотые наряды, воздух становится прохладнее, а по вечерам особенно приятно читать сказки в тепле. Это пора уютных пледов, какао с зефирками и историй, которые можно читать всей семьёй. В нашей осенней подборке — книги, полные приключений, добрых героев, шуршащих листьев и волшебства. Они согреют даже в самый пасмурный день и подарят детям яркое настроение, как яркий осенний лист!
День карапузов (#2) (ил. А. Крысова)
Дмитрий Емец
Семья Гавриловых знает всё о карапузах, ведь она практически целиком из них состоит! Карапузы ходят в детский сад, а некоторые даже разгадывают тайну загадочного учебника по химии. При этом все готовятся к празднованию Нового года. В такой семье скучно не бывает!
Лесные герои. Держи хвост трубой! #3 (ил. К. Зивердинг)
Андреа Шутце
В лесной детский лагерь приходит новенькая — Элени. Она особенная: у неё трижды встречается 21-я хромосома, чего нет ни у одного другого ребёнка. Но есть ещё нечто, что делает Элени уникальной: она умело раскладывает осенние листья по цветам и быстро находит друзей. А тем временем в Пряничном лесу появляется необычное для него существо, которое тоже отличается от других обитателей... Четвёрке отважных предстоит новая важная миссия, и они с готовностью принимаются за неё, проявляя сильный дух и доброе сердце. Книгу дополняют прекрасные, задорные иллюстрациями Каролы Зивердинг.
Маленький красный Трактор и лесное приключение (ил. Ф. Госсенса)
Натали Квинтарт
Маленький красный Трактор по имени Трум живёт на уютной ферме «Под старым дубом» вместе с верными друзьями. Однажды пасмурной осенью он отправляется в лес за дровами — и эта поездка превращается в удивительное путешествие, полное неожиданных встреч, новых открытий и настоящей дружбы. Добрая сказка о том, как даже самый ненастный день может стать началом приятного приключения.
Золотой луг. Рассказы о животных (ил. Дударенко)
Михаил Пришвин
В книгу вошли 38 рассказов знаменитого русского писателя, вдохновенного певца родной природы Михаила Михайловича Пришвина. В их числе – произведения, известные нескольким поколениям с раннего детства: «Журка», «Изобретатель», «Предательская колбаса», «Берестяная трубочка», «Школа в кустах», «Дергач и перепёлка» и многие другие. Иллюстрации известного белорусского художника Виталия Дударенко.
Дракончик Пыхалка и Великий Мымр (#3)
Дмитрий Емец
Девочка Маша вместе с Куклаваней и Олей, гномом Ученичкиным, пушистыми зайчатами и кошкой Дусей готовятся отправиться в удивительное путешествие на волшебный остров Буян. Но вот беда — пропали золотые билетики, без которых попасть туда невозможно! Кто же мог их украсть? Подозрение падает на коварного Великого Мымра — он давно мечтает захватить власть над Сказочной Страной и подчинить себе её жителей. Казалось бы, надежды нет… Но вдруг появляется неожиданная помощница — младшая сестра самой Бабы Яги! Теперь у друзей есть шанс спасти волшебный мир от злодея!
Красный Капюшончик. Том 2. Приключение в горах
Фредерик Бремо
Вторая часть очаровательного детского комикса о храброй девочке, которая понимает язык животных! Рядом с домом Капюшончика неожиданно появляется очень грустный мальчик. Он потерял своего друга: домашнего гиббона по имени Пряник. Капюшончик обещает помочь ему найти обезьянку. В горах их ждёт незабываемое приключение, ведь в этот раз компанию Капюшончику составят не только лесные животные, но и Миледи! Сестра наконец-то приедет домой, точнее, прилетит… на воздушном шаре!
Хранители звезды (#2)
Барбара Лабан
Королева Куинн объявляет соревнование, победитель которого сможет присоединиться к королевской гвардии Полуночных котов! Участники собираются со всей Великобритании, и даже шотландский король-тиран приезжает с личным визитом. Однако из замка пропадает Изумрудная звезда – артефакт, который передаётся в королевской семье из поколения в поколение. Теперь Нове и Генри придётся найти пропажу, пока преступник не скрылся вместе с украденным! Погрузитесь в атмосферу шумного Лондона вместе с пушистыми друзьями!
Лаванда Рейн и "Поле кошмаров" (#2)
Джессика Ренвик
Призраки существуют, но нужны доказательства. Во время Хэллоуина искать их проще всего, поэтому Рози потащила скептично настроенную Лаванду в «Поле кошмаров». Легенда гласит, что в зарослях кукурузы бродит нечто с жуткой тыквенной головой и разговаривает голосом девочки, пропавшей в этом лабиринте сто лет назад. Поначалу поле выглядело как аттракцион для детей, но после нескольких поворотов тропинки заволокло туманом. Декорации больше не казались безобидными, а шуршание в зарослях становилось громче. Лаванда и Рози больше не одни. Мистическая история Лаванды Рейн продолжается. Блуждание в лабиринте может стоить жизни, но могут ли девушки надеяться на помощь?
Продолжаем знакомиться с книгой Алекса Эдманса. Все части выложены в серии.
Даже если когда у нас в руках есть факты, они не всегда дают полную картину. Выборка должна быть представительной, то есть соответствовать генеральной совокупности. Иначе можно надёргать удобных данных для подтверждения своего утверждения. Чем многие и занимаются. В частности, этим грешат некоторые блоггеры, расписывающие прелести инвестирования на примере удачных вложений. Следует иметь в виду, что на каждого успешного спекулянта может найтись гораздо больше неудачников. Но про них часто предпочитают умолчать.
Кто ищет дорогу к надёжному знанию, тот следует научному методу. При нём мы начинаем с постановки гипотезы о влиянии А на Б (входа на выход). Затем эта гипотеза проверяется. В идеале стоило бы перебрать все данные. Но это чаще всего невозможно, поэтому приходится делать выборку. И выборка эта должна быть не какая попало. Она должна охватывать широкий спектр данных. Слоёный пирог режут сверху вниз, чтобы получить полное впечатление о его вкусе. Следующий шаг – найти контрольную выборку, которая не включает в себя вход. После этого рассчитываем выход для всех входных данных и сравниваем. Если для входа он сильнее – вуаля! Но после этого необходимо оценить статистическую значимость связи, то есть исключить роль случая. Чем больше выборка, и чем сильнее корреляция – тем лучше. Если вероятность «случайного» отклонения нашей гипотезы окажется ниже 5%, то мы можем сделать вывод о влиянии входа на выход. Но всё ещё но не сможем доказать нашу гипотезу! Мы просто будем знать, что установленная связь не случайна.
Простой обыватель, да и некоторые авторы, часто действуют совсем по-другому. Биограф Стива Джобса Исаксон не ставил гипотез, а идентифицировал возможные факторы, которые лежали в основе успеха бизнесмена. Например, тот факт, что Джобс был приёмным ребёнком. По науке надо было исследовать истории множества приёмных детей, а также множества успешных бизнесменов, а не одного лишь Стива. То есть набрать репрезентативную выборку. Иначе у нас получится вывод по индукции – из частного случая выводится общая последовательность. А это не есть логично.
Эта простая и очевидная вещь часто забывается, когда мы слышим увлекательный рассказ. Истории успеха эксплуатируют нарративное заблуждение: наше стремление видеть два события и верить в то, что одно вызывает второе. Даже если у них обоих может быть общая причина или вообще никакой связи между ними нет. Видя последовательность фактов, мы склонны выстраивать поясняющую историю с логическими стрелками между ними. У Джобса отец любил мастерить – ага, вот почему Стив стал таким успешным! Звучит красиво, во всяком случае.
Даже обилие фактов может оказаться не репрезентативным. Их всегда при желании можно надёргать. Главное, чтобы было откуда. Поэтому всякий раз, взяв в руки очередную историю успеха, задавайтесь вопросом о том, исследовали ли авторы случаи, которые не ложились в красивую картинку: когда есть вход, но нет выхода, или есть выход без входа.
Карабкаемся дальше по авторской лестнице. Итак, пусть у докладчика есть не только отдельные факты, но данные, то есть представительная выборка. Мы всё ещё не можем верить ему, потому что он мог нарыть её нехитрым методом под называнием data mining. Грубо говоря – он провёл сотни тестов, отбросил все, что не сработали, и оставил то немногое, что подтвердило его гипотезу. Если долго мучиться, что-нибудь получится. Вышеупомянутая вероятность в 5% статистической значимости – довольно большой процент.
Одним из средств при этом является перебор метрик для искомого фактора. Успешность компании можно измерять разными способами. Есть бесспорные индикаторы, такие как акционерный доход. Но никто не мешает взять что-то другое – скажем, норму прибыли. Пусть она не учитывает десятки других факторов, влияющих на цену акции и её дивиденды, зато с ней можно обосновать своё утверждение о влиянии разнообразия в менеджменте на успех компании. Что некоторые и делают.
Поэтому при виде всякой экзотики в обоснование результатов следует включить режим скептика и задаться вопросом: измеряет ли докладчик вход и выход самым естественным образом? Также следует включить здравый смысл и выяснить, способен ли вообще вход влиять на выход. Если нет логики в обоснование, то результат, скорее всего, намайнили в грудах данных.
Некоторые поступают совершенно иезуитским образом: запускают кучу тестов, после чего находят значимые связи, чтобы на этом основании нарыть уже саму гипотезу. Как поймать таких деятелей за руку? Чтобы ответить на этот вопрос, Алекс рассказывает нам о своей академической юности, когда он писал диссертацию о влиянии спортивных событий на фондовый рынок. На эту идею его натолкнула практика на Morgan Stanley во время чемпионата Европы по футболу 2004 года. Он лицезрел эскапады трейдеров после проигрыша своей команды и подумал, что в суммарном масштабе это может влиять на курсы акций всей страны. Логично? Логично. Результат важной игры влияет на настроение миллионов, а настроение влияет на инвестиционные решения. Автор обнаружил, что на следующий после проигрыша национальной команды день фондовый рынок проседал чуть ли не на полпроцента. Англия не смогла нормально пробить послематчевые пенальти – получайте просадку в 10 миллиардов. Что интересно: на курс акций ощутимо влияют в основном проигрыши любимой команды. Побед не замечают.
Алексу удалось защитить свою диссертацию, потому что у него была сильная логичная гипотеза. Но при этом ему не удалось избежать обвинений в добыче данных. В погоне за результатом можно ведь попытаться сделать удачную выборку, выбросив всё неудобное. Чтобы ответить на упрёки, необходимо продемонстрировать, что результаты исследования работают и на других выборках: в другое время, в другом месте. Так и Алексу пришлось отвечать на обвинения, используя результаты других чемпионатов, а также другие виды спорта. Оно работало и в 2004, и в 2014, и в 2024 году. И в крикете, и в регби, и в баскетболе. Лишь хоккей выпал из тренда.
Можно прийти к разным выводам даже при использовании одних и тех же данных. Это достигается произвольным их группированием: данные разделяются на разные группы, после чего сравнивается влияние отдельных групп на выход. Самое «вкусное» при этом то, что делить на группы можно, как хочется, так что фрагмент с неудобными данными можно не брать в сравнение. Если мы видим подобное сравнение в обоснование тезиса докладчика, нужно обращать внимание на пропуски. Например, когда сравнивают рентабельность компаний с тремя и более женщинами в руководстве с показателями компаний вообще без женщин на руководящих должностях, стоит спросить о том, куда подевались показатели компаний с одной или двумя женщинами в топ-менеджменте.
Предположим, что с данными у нас всё чисто, и мы имеем надёжную корреляцию. Значит ли это, что у нас есть свидетельство истинности утверждения? Всё ещё нет: корреляция не означает причинной связи. Автор поясняет это исследованием связи между кормлением грудным молоком и интеллектуальным развитием ребёнка. Несмотря на явную корреляцию между этими вещами, говорить о причинности здесь рано. Поскольку они могут зависеть не друг от друга, а от какой-то третьей, общей причины. Например, от интеллектуального развития матери, которая и позже начнёт прикорм, и курить будет реже, и будет развивать своего ребёнка. Не говоря уже о том, что она уже дала ему свои гены.
Данные – не свидетельство, потому что могут быть альтернативные объяснения для сложившегося положения вещей. Выход может включиться по какой-то другой причине, нежели вход. И даже если у нас есть контрольная группа, её может оказаться недостаточно, поскольку она может оказаться связанной с входом. Одним словом, разные входы могут оказаться не случайными, а быть следствием общей причины, будь то волевое решение, корреляция с другими факторами или другой процесс.
С волевым решением мы имеем дело тогда, когда люди принимают его. Мать решается на грудное вскармливание не случайным образом, но по каким-то причинам. Если же изучать не решения, а какие-нибудь признаки, то и они могут коррелировать с другими признаками. Изучаем эмоциональность – не забудем, что она может быть связана с IQ. Влияние других процессов автор иллюстрирует на примере исследования связи между грязным воздухом и летальностью пандемии ковида. Но грязный воздух – это эндогенный фактор. Он является следствием других факторов, которые могут влиять и на летальность от ковида. Первое, что приходит в голову при этом – это плотность населения.
Спутаешь корреляцию с причинностью – будешь неправильно предсказывать и неверно принимать решения. Смелые предсказания вызывают широкий отклик, как случилось с публикацией McKinsey о связи долгосрочного планирования с производительностью компании. Они предсказывали, что если все американские компании раздвинут горизонт планирования, то экономика в целом вырастет на ещё три триллиона за десятилетие. Harvard Business Review посчитали это «доказательством», но после того, как читатели стали жаловаться, исправили «доказательство» в заголовке своей публикации на «свидетельство». Так что стараемся всегда смотреть с недоверием на подобные бомбические заголовки и помним: самая убедительная статистика никогда не бывает слишком хорошей или слишком плохой.
Как же прояснить возможную причинность корреляции? Лучшим инструментом является математическая регрессия. С её помощью можно установить корреляцию не только одного лишь входа с выходом, но протестировать связь и с другими возможными входами. Эти дополнительные входы называют контрольными величинами. После этого можно анализировать изменение выхода при изменении одного лишь из входов, при прочих равных. Тогда корреляция может легко испариться. Но если останется – то в этом действительно что-то есть.
При всей простоте метода многие умудряются сесть в галошу, что случилось с авторами бестселлера The Spirit Level, писавших о пагубном влиянии неравенства на общество. Книга имеет интригующий подзаголовок: «почему равенство лучше для всех». Алекс удивился: неужели и для богатых тоже? Её авторы собрали статистику о физическом и психическом здоровье, а также о других параметрах общества и утверждали, что неравенство ухудшает их всех. Однако они не учли, что в нашем случае может быть целый ворох общих причин, первая из которых, которая приходит на ум – это бедность. Бедные общества, как правило, отличаются высоким неравенством. И здоровье в них тоже не очень. Авторы попытались, однако, продемонстрировать, что бедность тут ни при чём, продемонстрировав слабую корреляцию бедности и здоровья. Но ведь они написали книгу не про бедность. А про неравенство. Правильным методом было бы продемонстрировать корреляцию неравенства и здоровья с бедностью в качестве контрольного параметра. И на самом деле, когда кто-то задался такой задачей, корреляция между неравенством и здоровьем в обществе стала намного слабее.
К сожалению, мы не всегда можем включить в контрольные переменные всё, что хотелось бы. Но нам и не надо брать туда всё подряд. Если переменная коррелирует лишь с выходом, но не со входом, то извлечение её из регрессии не повлияет на результат. Но а если она всё-таки связана со входом, но корреляция отрицательная, то она тем более не может считаться альтернативным объяснением.
Часто на неправильный вывод из корреляции может натолкнуть временная последовательность. Так, некоторые исследователи обнаружили, что прекращение курения приводит к более высокой вероятности смерти. Как известно, бросить курить можно до смерти, но не после неё, так что можно прийти к выводу, что, бросив курить, приближаешь свою смерть. Проблема здесь в неясности логических связей и общих причин, большинство из которых имеет разнонаправленное действие на смертность и прекращение курения. В данном случае на вход действует выход! Очень многие бросают курить лишь при возникновении большого риска для собственного здоровья. Но, как говорит поговорка, поздно пить Боржоми, когда почки отвалились. Такие «бросатели» проживают меньше, чем те, кому врач не советовал бросить. Вот поэтому те исследователи и не увидели ожидаемой положительной корреляции между курением и смертностью. Она есть, но на неё наложилась гораздо более сильная корреляция между угрозой смерти и прекращением курения.
Здесь мы имели дело с известным заблуждением post hoc ergo propter hoc: после этого, значит по причине этого. Как видим, это не всегда так. Добавлю от себя: в случае с курением у нас в распоряжении есть гораздо более наглядная статистика, чем простая корреляция между прекращением курения и смертностью.
Путают корреляцию с причинностью все, кому не лень. Особенно нерадивые журналюги. Автор советует нам пользоваться множественной регрессией для того, чтобы исключить действие общих причин. Но я хотел бы напомнить, что регрессия – это инструмент для установления корреляции, но не причинной связи. С её помощью мы можем добиться определённой ясности, но до установления причины и следствия останется ещё долгий путь. Порою – бесконечный.
