2016 год был довольно смертоносным. Этот год унес много интересных, медийных людей, а также тех, кого довелось знать лично — родственников, родственников родственников и т. д.

В моей семье сначала умер дядя, а через месяц умерла бабушка.

С дядей общалась я неохотно, он был всегда сам себе на уме и занимался неизвестными делами. Он тоже не интересовался моей судьбой, так что это было взаимно. Поэтому когда он умер, на его похоронах я не была. Мне было не сложно пойти на похороны, но тревожно и страшно. Я и так плохо сплю.

Когда родители приехали с похорон, они описали пугающую меня картину: покойник был с приоткрытыми глазами. Ни о каких приметах я тогда ещё не знала, но сам этот факт у меня вызвал жуткое ощущение. Я подумала о том, что хорошо, что меня там не было, я и так боюсь спать в темноте, а так мне было бы ещё тяжелее. Погода тогда была гадкая. Март-апрель, замёрзшая ещё земля, тяжело копать.

Спать мне было всё равно жутко. Я всё думала об этом рассказе с тревогой.

Проходит примерно месяц, вдруг новая неожиданная неприятность. Ну как неожиданная, не для меня, потому что из состояния тревоги я ещё и не выходила. Умерла бабушка.

Я не верила в это. Вообще, когда я слышу о том, что кто-то умер из близких, до меня это не сразу доходит. Возникает состояние неверия в смерть.

Назначен день похорон. Эти похороны я точно не могла пропустить. Связь с бабушкой была более тесной и понятной, нежели с дядей. У меня не было ни шока, ни слез, я всё ещё не верила и продолжала жить в том же темпе, что и до этой новости.

В день похорон я училась. Отсидеть все пары и только потом поехать на проводы я не могла, надо было отпроситься у куратора.

Как на зло в этот день куратора на месте не оказалось и отпрашиваться было не у кого. Я отправилась к кому-то по главнее, уже не помню «чин». Докладываю этой женщине, что мне надо срочно уйти на похороны. Мне говорят, что я должна отпроситься у куратора. Я сообщаю, что куратора нет. На это мне сказали, что тогда я должна отсидеть всё пары и только тогда пойти на похороны.

У меня это вызвало недоумение. Я только что сказала этой женщине о том, что мне надо уйти на похороны бабушки, и мне надо идти уже сейчас, а она мне говорит «досидеть»? То есть наплевать на то, что человеку нужно уйти по очень уважительной причине. Я свою бабушку больше никогда не увижу и мне говорят отсидеть какие-то пары?..

У нас в группе был парень, который постоянно отпрашивался, сообщая, что ему надо на похороны или у него кто-то заболел, и его отпускали без вопросов. Было очевидно, что он говорил не правду. А меня, которая раз за всё годы учёбы только раз попросила меня отпустить — нет! Я почувствовала сильнейшую злость и несправедливость. В этот день было будто всё против меня.

Я уже понимала, что я опаздываю и меня так и не отпустили, тогда я решила дождаться обеда, когда все свободно выходят на обед кто куда из учебного заведения и воспользовавшись моментом просто сбежать. Я подумала о том, что плевать мне на эту учёбу, пусть хоть исключат, но я не могу не проводить в последний путь человека, которого я помню с 2-х лет. Это был первый раз, когда я сбежала с занятий, как беглый зек.

Я уже была на остановке и ждала троллейбус. У нас ездило по городу всего три маршрута. Два маршрута могли довезти меня быстрее, один значительно дольше, в объезд. Мне неповезло, приехал именно этот объездной. Я подумала, ладно, доеду на нём и слезу раньше, а там добегу до ритуальных услуг.

Троллейбус ехал медленно. Светофоры, пробки, я понимаю, что я опаздываю. Вдруг мои глаза начали наполняться слезами сами по себе от огорчения и безысходности. Я подумала, неужели и на эти похороны мне не надо идти? Всё против меня.

Троллейбус номер 3 подъезжает к перекрёстку, на котором разделяются троллейбусные маршруты. У меня в душе злость, обида, негодование, досада, смирение, что я не успеваю. Вдруг этот маршрут поворачивает в ту сторону, куда мне надо и едет. Я не до конца верю в происходящее. В троллейбусе почти все люди начинают возмущаться тем, что маршрут свернул не туда и что они опаздывают на работу. Это дало мне понять, что произошедшее, это правда. Сквозь прослезившиеся глаза Я начинаю улыбаться, потому что я успеваю, мне остаётся доехать только до одной остановки. В это время люди требуют остановить троллейбус, чтобы их выпустили. Их выпустили, а я довольна, так, что мои тощие щеки так натянуты, и почти готовы лопнуть. Я единственный человек, который доволен тем, что троллейбус повернул не на свой маршрут среди всех возмущенных пассажиров. Хотя какое-то время назад всё было наоборот.

Сразу же я подумала, что бабушка поспособствовала тому, чтобы я не опоздала на её похороны. Я в этом не сомневалась. Стало как-то тепло.

Выйдя на своей остановке я успела добежать до ритуальных услуг. Бабушка уже в ритуальной машине - не много опоздала на вынос из морга, но не страшно.

Когда мы прибыли на кладбище, я впервые увидела могилу дяди, там была огромная надгробная свежая куча земли, которая со временем стала сильно оседать образуя яму. Начали прощаться с бабушкой. Я побоялась подходить и целовать лоб хладного маленького трупа. Я увидела на её лице отпечаток обстоятельств, при которых она умерла - её лицо выглядело таким, как будто она выпивала и умерла в нетрезвом состоянии. Этом не не понравилось.я подумала о том, что человек не должен умирать в таком состоянии.

Погода резко испортилась. Стало очень холодно и неожиданно пошёл мокрый снег с ветром. Холодный ветер пронизывал насквозь. Снег был как градинки и били в спину. Начала образовываться грязь. Я неожиданно разрыдалась подстать этой ледяной апрельской погоде. Я думала этого не произойдёт, но это произошло само собой. Я не ждала слез.

В это момент я увидела странную картину. Другой дядя улыбался. Меня это смутило и было непонятно, чему он радуется или он забыл где находится.

Всё погодное бедствие прекратилось, и выглянуло солнце, как только гроб опустили в землю.

Только позднее дома стало понятно. Все стали говорит о примете, что когда у покойника приоткрыты глаза, то это значит, что умрёт кто-то следующий. Дядя «утянул» бабушку(они жили в одном доме).

Был ещё один похожий случай с знакомыми другой моей бабушки. Там точно также у девушки были приоткрыты глаза, после неё следом умер брат её мужа.

Так что на всякий случай делайте всё, чтобы покойник не смотрел.

А по поводу того маршрута я не сомневаюсь, что бабушка помогла не опоздать на её похороны, ну или сам Всевышний.

Правда или вымысел?

Источник: https://dzen.ru/a/aHvt2SdF-V1K1Ugu?share_to=link

Молодой парень поставил точку в конце предложения и вздохнул. Он, наконец, закончил своё новое произведение. Был ли он писателем, возможно, но никогда не считал себя таковым и не называл себя писателем. Скорее автором. По его мнению, чтобы считаться писателем, должно быть признание, а в его случае такового не имелось. Написание произведений было для него в большей степени как приятное хобби и способом выкинуть мысли из головы на бумагу, но не более.

Впрочем, новое произведение, как и всегда, было в одном из основных для молодого автора жанре - ужасы. На этот раз он решил рассказать о взаимоотношениях со своей бывшей девушкой в завуалированной форме. Девушка стала монстром в его тексте, он остался самим собой. И даже больше чем самим собой, в его персонаже молодой автор отразил себя, на столько на сколько это было возможным. Он вложил частику себя в это произведение и в своё текстовое Альтер-эго.

Произведение отражало все важные этапы и моменты из их отношений. Девушка становилась постепенно монстром, а парень всё это время пытался её спасти и в тоже время спастись от неё. Он не оставлял свою веру в то, что за личиной монстра всё ещё находится его милая, что он когда-то повстречал. Порой в произведении, как и в их отношениях, монстр вновь становился прелестной девушкой, а после возвращался снова в своё обличие. Так продолжалось в течение всего произведения вместе с попытками парня сбежать от монстра во плоти. Только, увы, для него всё закончилось плачевно в произведении. Монстр прервал его бренную жизнь.

Парень рыдал. Вроде не достойно мужчинам реветь, но это такая же возможность спустить внутреннее давление и эмоции через спускной клапан в виде слёз и других эмоций. Он вновь это всё проживал, пускай и в завуалированной форме.
Большинство персонажей его произведений, особенно важных персонажей, не были взяты из головы. За счёт того, что молодой писатель был хорош в чтении людей и, что в его жизни постоянно было великое множество людей, он буквально мог списывать своих персонажей с реальных людей.

В основном он так и делал, но едва ли часто парень вкладывал в таких персонажей частичку их самих. Для этого нужно было знать не только внешность и внешнее поведение знакомых для него людей, но и их внутренний мир. А вот до этого общение доходило совсем не всегда. И, конечно же имелись исключения.
Зачастую персонажи его книг так и заканчивали, либо сходили с ума, либо погибали теми или иными способами. Например, одна из девушек, которую он знал очень хорошо, и взял её внешность и внутренний мир за основу персонажа своего произведения, она сошла с ума в его произведении от произошедших и ужасных с нею событий.  Общение с ней давно закончилось, да он и не знал, что с ней стало после, поэтому в его голове оставался лишь подробный её образ.

После написания нового произведения прошло около двух месяцев. Молодой автор проходил привычной для него дорогой до дома. Мимо заброшенной стройки, по давно Богом забытой дороге. Всё было, как и всегда, пока его голову не размозжил о землю приличный кусок металла со стройки, вспорхнувший в воздух благодаря поднявшемуся ветру. Парень погиб на месте, прямо, как и его персонаж в новом произведении, голову которого монстр так же размозжил о землю. Прямо, как и девушка, сошедшая с ума в его книге, а после и её реальный прототип потерял свой рассудок на задворках своего разума, не позволив более девушке выйти из состояния овоща.

Я точно помню, что нас было пятеро. Мы дружили со средней школы и решили отметить выпускной на природе, отправившись в поход в пойменные леса Ростовской области. Уже вечерело, когда в небе появились яркие красные вспышки, словно кто-то запускал сигнальную ракету из космоса — слабые, но заметные. Мы шутили о НЛО и смеялись, закрепляя палатки на земле.

Дима, быстрее всех собравший палатку, объявил, что отправляется за ветками для костра. Я вспомнил, как в прошлом году мы с ним работали на местной заправке. Ночные смены с Димой всегда были веселее, чем можно было ожидать.

В углу нашего "лагеря" сидел Рома, погруженный в чтение инструкции по сборке палатки и поправляя очки. Мы с Ромой не были так близки, как с остальными, но я хорошо помнил, как однажды мы вместе сидели на уроке математики, и я переписывал его домашнее задание.

Эля и Света, моя двоюродная сестра, объединили усилия, чтобы быстрее собрать палатку. В школе они всегда держались вместе, и я даже знал младшего брата Эли, который любил следовать за нами повсюду.

Нас было пятеро, включая меня, и я знал всех в группе давно и хорошо. Пока Дима ходил за ветками, мы расставили складные стулья вокруг костра. Когда солнце село и лес погрузился в темноту, тени деревьев удлинились, а воздух стал прохладнее.

Рома пошел за фонариком, а мы гадали, почему Дима задерживается. Вскоре он вернулся, и резкий шелест кустов оповестил нас о его возвращении. Мы уже уютно устроились на стульях, укрывшись куртками.

"Ребята, вы даже не удосужились поставить мне стул", — сказал Дима, опуская ветки для костра.

Я попытался понять, в чем дело. Мы ведь поставили пять стульев вокруг костра. Моя голова словно перестала работать, и я не мог сосредоточиться на том, кем мог быть занят пятый стул. Я почувствовал беспокойство и понял, что что-то идет не так.

Лес погрузился в мертвую тишину. Я оглядел лица остальных и увидел, что они тоже обеспокоены. Рома судорожно сжимал пальцы, пытаясь найти взглядом еще одного человека, но безуспешно. Я осмотрел все лица, и на каждом из них читалось беспокойство, кроме...

"Все... хорошо, я сам принесу себе стул", — сказал Дима, нарушив молчание и немного ослабив напряжение. Я встал и предложил ему помощь. Он посмотрел мне в глаза и благодарно кивнул. Мы направились к палаткам, но я продолжал наблюдать за нашей группой.

"Сколько нас?" – шепнул я Диме, и тот, оглядевшись вокруг, осознал, что мы взяли лишь пять стульев.

"Их ведь пять, да?" – тихо ответил Дима, его голос дрогнул, словно от внутреннего волнения.

"Нет, я просто подумал, может, кто-то из нас забыл свой стул", – возразил я, но мои слова казались нелепыми, как если бы я пытался удержать в руках дым. Мой разум сопротивлялся, отказываясь принимать очевидное. Мысли, словно облака, плыли в голове, и я никак не мог сосредоточиться на том, кто мог занять шестой стул Димы.

"Да, похоже на то", – согласился Дима и направился обратно к нашей небольшой компании у костра.

Когда мы вернулись, два стула пустовали. Один для меня, другой для Димы. Теперь все встало на свои места, хотя раньше картина казалась совершенно иной. Света предположила, что мы просто устали после долгого пути и хотим спать. Возможно, она была права. Усталость после раннего подъема давала о себе знать, и мы все клевали носом. Эля принесла сухие пайки, и все шесть упаковок были съедены, словно растворились в воздухе.

Мы расселись вокруг костра, чтобы согреться. Расслабленные, мы пили и вспоминали прошедший год. Но тут Эля начала рассказывать о случае, когда она осталась дома одна, и в доме начали происходить странные вещи. Ее голос звучал спокойно, но меня вдруг пробрал озноб. Уютный свет костра вдруг показался неправильным, а лес за нашими спинами – зловещим. И тут я понял, что упустил одну важную деталь.

"Кто разжег костер?" – спросил я, нарушив тишину. Все на мгновение замерли, не зная ответа. Я оглядел лица, освещенные мерцающим светом костра. Они казались бледными и испуганными, словно тени из прошлого.

"Это был не ты, Дим?" – спросил Рома, и Дима покачал головой.

"Нет, я ходил за дровами", – ответил он.

"Я думаю, это сделал человек, стоящий за тобой", – сказала Света, глядя на меня. Я быстро повернул голову, и мне показалось, что в лесу за нами что-то шевельнулось. Темные деревья, окружавшие нас, казались живыми, и мне казалось, что я ощущаю на себе взгляд множества глаз. Сердцебиение участилось, и я почувствовал угрозу, словно невидимая сила тянула меня в темноту.

"Подождите, я не знаю", – сказала Света, и я увидел, что в ее глазах застыл страх. Она огляделась по сторонам, словно пытаясь найти выход из этой ситуации. Эля подошла к ней и попыталась успокоить.

"Думаю, нам стоит покинуть это место", – заикаясь, произнесла Эля.

"Да, что-то не так, но я не могу понять, что именно", – сказал Дима.

"Но сейчас в лесу так темно, мы, наверное, заблудимся, если уйдем", – возразил кто-то другой.

"Да, я думаю, мы должны остаться на ночь и уйти завтра с утра", – согласился Рома.

Я хотел возразить, но понял, что Рома прав. Лес таил в себе гнетущую тьму, в которой ориентироваться было практически невозможно. Да и мне было страшно идти туда.

"Давайте не будем спать по одному", – сказала Света. Мы все согласились. У нас были одиночные палатки, но мы могли поместиться и вдвоем.

Таким образом, никто не остался ночью один. После этого разговора мы встали и разделились на пары. Я пошел с Димой, Света, как всегда, с Элей, а Рома продолжал жаловаться, что у него нет пары. Мы уверяли его, что пара у него есть, но он не унимался.

В какой-то момент мы поняли, что нас всего пятеро. Мы резко приблизились друг к другу, словно пытались почувствовать присутствие каждого из нас.

"Почему мы все время думаем, что нас здесь шесть?" – спросил Рома, его голос дрожал. Несмотря на холод, пот стекал по его лицу. Мы чуть было не оставили его одного, решив, что здесь есть еще один человек.

"Кого мы оставили?" – прошептал я, пытаясь вспомнить всех присутствующих. Голова пульсировала, но я продолжал вспоминать.

Вот я, Дима, Рома, Эля, Света... Я указывал на каждого из них, произнося имена. Когда я прошел мимо Светы, меня внезапно вырвало. В левую часть моей головы словно воткнули нож. Зрение расплывалось. Дима придержал меня, чтобы я не упал, и мы все, без слов, начали двигаться к палаткам, пока кто-то тушил огонь.

Дима помог мне забраться в палатку, пока четверо снаружи обсуждали, что делать. Я мог сосредоточиться лишь на обрывках разговора, мучительная боль волнами накатывала на мой череп. Свете пришла в голову блестящая идея: расположить три палатки так, чтобы их отверстия были направлены друг к другу под прямым углом, в форме буквы «U» — чтобы мы могли спать как можно ближе и одновременно ограничить вход в палатку. Дима собирался пойти помочь, но я сжал его руку и попросил остаться со мной.

Установка палаток заняла некоторое время. Я начал чувствовать себя немного лучше, когда все расселись по местам. Быстрый подсчет голосов подтвердил, что нас было пятеро. Роме предстояло спать в своей палатке одному, но, учитывая расположение палаток, его это устроило. Сейчас, оглядываясь назад, я думаю, что он просто пытался не показаться трусом. Я глубоко сожалею, что позволил ему спать в одиночестве.

Перед тем как лечь, мы договорились, что выйдем на рассвете. Я помню, как в последний раз выглянул из палатки в лес, прежде чем попытаться уснуть. Ветер усилился, и ветви деревьев слегка покачивались. За пределами нашей поляны царила кромешная тьма. Казалось, деревья смыкаются вокруг меня. В слабом лунном свете я повернул голову и увидел, что рядом с нашими палатками кто-то стоит.

Несмотря на обстоятельства, сон пришел быстро и легко.

Пронзительный крик Эли разбудил меня среди ночи. Мы с Димой распахнули палатку и увидели Свету и Элю рядом с палаткой Ромы. Света стояла на четвереньках, её тошнило, а Эля истерично ревела. Мы подбежали к палатке Ромы.

Спальный мешок Ромы был разорван, сам он все еще был в нем, вернее, то, что от него оставалось. Дима застегнул дверь палатки, поднял фонарик и крикнул нам, чтобы мы быстро уходили.

Мы взяли только телефоны и вышли на тропу, по которой пришли. Впятером мы сгрудились, Дима шел впереди, освещая путь слабым фонариком. Все, что помогало нам пройти этот двухчасовой путь, — это маленький белый круг света. Даже луна не могла пробиться сквозь густую листву. Эля споткнулась и упала, подвернув лодыжку. Мы остановились. Кто-то сказал, что знает, как наложить шину, но вместо этого что-то утащило Элю в лес.

Все произошло слишком быстро, и никто из нас не успел ничего понять. Света уже собиралась бежать за подругой, когда Дима удержал её. Но Света сопротивлялась и вырвалась, убегая по следам Эли. Я уже собирался последовать за ней, но Дима схватил меня за плечи и встряхнул.

— Нам нужно выбираться отсюда! Ты видел Рому? Да его неделю собирать будут! Бежим, пожалуйста! — с ужасом проговорил он.

Я колебался, но пришел в себя, когда голос Светы резко оборвался. Она выкрикивала имя Эли.

Мы с Димой продолжали бежать, пытаясь добраться до машины и уехать отсюда. Мы ничего не могли сделать. В какой-то момент нас стало трое: я и Дима бежали плечом к плечу.

— Диман, кто за нами, — прохрипел я. Сердце грозило вырваться из груди, ноги горели. Он повернулся ко мне. На его лице замешательство сменилось страхом, а затем яростью.

— Продолжай бежать, — сказал он мне, доставая из брюк перочинный нож. Он протянул мне ключи от машины, которые я чуть не выронил. Затем резко развернулся и бросился на того, кто был позади нас. Я продолжал бежать в страхе, когда позади послышались звуки борьбы.

Спотыкаясь и кувыркаясь, я бежал по тропинке, казалось, вечность. Я не позволял себе остановиться. Я чуть не расплакался, когда тропа закончилась и я вышел на знакомую парковку. Не теряя ни секунды, я побежал к машине и завел её, в считанные секунды выехав на трассу.

Я пишу это сообщение с остановки. Мой телефон наконец-то восстановил связь, и я позвонил в 112, чтобы попытаться объяснить ситуацию. Вряд ли они поверят в мою версию событий, но ко мне уже едет наряд полиции и скорая помощь. Мой телефон разрядился ещё в лесу, хорошо, что кто-то с заднего сидения одолжил мне его.

История переведена и адаптирована из Реддит - оригинал.

Конец истории. Благодарю за прочтение!
Подписывайтесь, буду стараться публиковаться каждый день!
Также, я рад вашей обратной связи!

Больше историй в Телеграме
Больше историй в Дзене

Несколько недель назад я принял предложение работать ночным охранником в старом офисном здании в самом сердце города. Днём здесь кипела жизнь: люди спешили по делам, машины гудели на улице, а окна офисов светились мягким светом. Но с наступлением ночи всё затихало. Только редкие уборщики оставались, чтобы навести порядок, да иногда задерживались на работе руководители. Моя работа казалась лёгкой: проверять камеры, ежечасно патрулировать коридоры и следить, чтобы двери были заперты.

Сначала самым сложным было не уснуть. Я сидел за столом, потягивая горячий кофе, и наблюдал за мониторами камер. Они показывали лишь пустые коридоры и безмолвные лестничные пролёты. Тишина в здании была почти осязаемой, и каждый малейший звук отзывался эхом в голове.

На третью ночь, около трёх часов, датчик движения на западной лестнице снова сработал. Я посмотрел на экран: камера показывала пустую лестницу, только ветер слегка колыхал створки двери. Я подумал, что, возможно, это был глюк. Датчики в старых зданиях иногда начинают чудить. Но когда я решил проверить, то обнаружил, что дверь на лестницу действительно была открыта. Я был уверен, что запираю её каждый раз во время обхода.

Пожав плечами, я запер дверь и пошёл к себе. Может, кто-то из уборщиков решил воспользоваться лестницей и забыл закрыть её? Но когда я спросил их о произошедшем, они в один голос поклялись, что и близко не подходили к западной лестнице.

На следующую ночь история повторилась. В то же самое время, на той же лестнице. На этот раз я не пошёл проверять. Просто запер дверь дистанционно и сделал пометку в отчёте.

На пятую ночь произошло нечто странное. Просматривая записи с камер, я увидел, как в 2:47 дверь на западной лестнице медленно открывается. В коридоре никого не было, но когда дверь распахнулась, свет на лестнице мигнул.

Я перемотал запись назад и заметил тень, мелькнувшую у основания лестницы. Она была такой быстрой, что камера не успела её запечатлеть. Но я успел заметить, как тень исчезла, словно растворилась в воздухе.

Тогда я впервые почувствовал, как по спине пробежал холодок.

Следующей ночью я решил действовать иначе. Начал обход с западной лестницы, проверяя каждую дверь и каждый угол. Всё было заперто, как и положено. Но у основания лестницы я заметил странные следы на стене. Длинные, глубокие царапины, как будто кто-то провёл по краске ногтями.

Утром я рассказал об этом своему начальнику, но тот только рассмеялся: «Это старое здание, — сказал он. — Такое бывает».

Прошлая ночь стала для меня настоящим испытанием. Около трёх пятнадцати я услышал шум. Тихий, ритмичный стук, доносившийся со стороны западной лестницы. Сначала он был едва слышен, но с каждой минутой становился всё громче. Моё сердце забилось быстрее, и я схватил фонарик, чтобы пойти на звук.

Когда я добрался до лестницы, стук внезапно прекратился. Дверь была открыта и слегка покачивалась на петлях. Воздух на лестнице был ледяным, гораздо холоднее, чем в остальной части здания. Я шагнул вперёд, освещая фонариком ступени.

И тогда я услышал шёпот. Слабый, почти неразличимый, но доносившийся с нижней площадки лестницы. Слов я не разобрал, но тон был умоляющим, отчаянным. Я замер, прислушиваясь, но шёпот пропал так же внезапно, как и появился.

Последовавшая за этим тишина была невыносимой.

Я развернулся и вышел, закрыв за собой дверь. В ту ночь я так и не закончил обход. Сидел за столом охраны, глядя на мониторы, и ждал конца смены.

Прошёл месяц моей работы. Каждую ночь я вижу кошмары: пустые коридоры, скрип дверей и шёпот на лестнице. Я знаю, что должен вернуться, но страх не отпускает меня.

Вчера у меня была смена. В три часа ночи сработала тревога на западной лестнице. Я бросился туда, освещая путь фонариком. Дверь на лестницу была открыта, и я чувствовал, как холод пробирает до костей.

Спустившись, я услышал шёпот. Он был громче, чем раньше, и слова звучали отчётливее: «Помоги нам. Мы здесь. Мы не можем уйти». Я остановился, пытаясь понять, откуда идёт звук. Он доносился с нижней площадки, где виднелась тёмная фигура.

Это была тень. Высокая, чёрная, с размытыми очертаниями. Она стояла у подножия лестницы, преграждая мне путь. Я направил на неё фонарик, но свет не мог проникнуть сквозь её силуэт. Тень двинулась ко мне, и я почувствовал, как волосы на затылке встали дыбом.

Я попытался убежать, но тень следовала за мной. Я метался по зданию, пытаясь найти выход, но она всегда была на шаг впереди. Она появлялась из ниоткуда, преграждая мне путь, и её шёпот становился всё громче и отчаяннее.

Наконец, я оказался в комнате охраны. Запертая дверь была единственным спасением. Я запер её и прижался к стене, пытаясь отдышаться. Тень стояла за дверью, я не видел её, но чувствовал. Я оглянулся на камеру - там никого не было. Я больше не выходил на обход дожидаясь утра.

Сегодня я взял больничный, и, возможно, это мой последний день в качестве охранника.

Конец истории. Благодарю за прочтение!
Подписывайтесь, буду стараться публиковаться каждый день!
Также, я рад вашей обратной связи!

Больше историй в Телеграме
Больше историй в Дзене