Паранормальное

XI.

Когда же я вновь открыл глаза и пришёл в сознание, я был в больнице Синих Пиджаков. Как оказалось, я пробыл без сознания практически восемь дней. В больницу меня доставили Синие Пиджаки после операции на мебельной фабрике.

Самих же итогов операции я не ведаю, так как опять же находился в отключке, и мне решили не разглашать эту информацию, но с полной уверенностью я могу сказать одно, что многих из оперативников и из других групп организации Синих Пиджаков я более никогда не видел в живых. Все у кого я спрашивал, все документы с которыми я мог ознакомиться, все они говорили одно - все, кого я более не вижу, они все числятся без вести пропавшими. Как бы я не пытался разговорить бывших друзей и знакомых, никто из них не мог мне дать ответа.

Впрочем, уже неважно. Этой части истории придется остаться под грифом секретно в архивах Синих Пиджаков.

Об этом следовало по хорошему написать ещё в тот момент, когда я рассказывал вам о течении ритуала, но, увы, я вошёл в кураж и на меня давили воспоминания, таким образом, я забыл, да и вы я уверен, что всё поняли в тот момент. Так же, как это понял и я, когда увидел. А именно, что то, с кого всё началось, что молодой человек - Александр, стал жертвой мухи. Он стал пристанищем для её мерзкого рождения в этот мир. И всё-таки да, я хоть и не знаю наверняка, но полностью уверен, это дело рук Вирсавии. Она всё-таки смогла ему скормить личинку.

Эта часть моего повествования будет слегка сумбурной. Она не будет представлять собой, что-то цельное, а скорее будет моими умозаключениями относительно того, что я увидел и пережил. И я хочу сказать одно, что я ухожу на пенсию со всем мистическим и паранормальным. Принимать обычные заказы обычного частного детектива с удовольствием, но более ничего подобного, о чём я вам рассказывал, и о чём ещё не успел рассказать, и оно остаётся лишь в моём сознании и моих воспоминаниях.

Почему, я думаю, объяснять не стоит. Мне более не хочется иметь никакой связи с Культом Уо, мне не хочется более переживать за свою жизнь. И если ранее меня это совсем уж не останавливало, то теперь останавливает очень сильно, после того, что я видел и чувствовал на мебельной фабрике. С меня хватит, я более не хочу рисковать своей жизнью и здоровьем, как бы мне не было интересно.

Да и здоровье моё, увы, пошло под откос после всей этой истории. И моя фибродисплазия начала по неведомой мне причине распространяться невероятно быстро и превращать мои мышцы в кости без ушибов. Даже, если я стану живой статуей, то ничего страшного, но я очень сильно переживаю и имею тревожное предчувствие, что теперь болезнь заденет и мышцы гладкой мускулатуры, что приравнивается к смерти.

Почему она обострилась, я не имею ни малейшего представления, но предполагаю, что вся причина в моих ощущениях, когда вызвали то неведомое нечто. Возможно, его призыв спровоцировал ускоренное течение болезни, а может в тот момент, когда он был призван, та энергия что есть в этом мире и что мы не ощущаем, распространилась по всему зданию и воздействовала на слабые места каждого человека внутри.

По крайней мере, мои соседи по койке в палате, говорили, что все их хронические болячки оголились и стали гораздо и гораздо хуже. И у всех всё началось одновременно, после операции на мебельной фабрике.

На этом всё. Мне более нечего вам поведать из этой истории. Хотя подождите. Я забыл сказать ещё кое-что. Культа Уо более не существует в городе Ставрополь. Я не знаю подробностей, но за одно, все его члены были уничтожены либо посажены в лагеря Синих Пиджаков. Главное одно, этих дьявольских отродий более не существует в этом столь чудесном городе.

В своей копилке памяти я имею ещё несколько историй из своего паронормального и потустороннего опыта, с которыми я поделюсь с вами с огромным удовольствием. Как только решу все проблемы со своим здоровьем.

А может единственным решением теперь будет принять предложение Вано. Я ещё подумаю об этом…

X.

Вот и закончился ритуал. А синих пиджаков всё так и не было. Мне было неведомо, почему они отсутствовали. Почему они не послушали наводку своего бывшего сотрудника, так ещё и по невероятно интересной для них теме Культа Уо.

Всё закончилось. Культисты начали включать свет по фабрике и тушить свечи. Они начали снимать свои балахоны и вновь представать перед моими глазами в своих обычных одеждах. Они начинали двигать мебель в центр, как раз где проходил ритуал. Им не пришлось ничего убирать, они просто смели все остатки плоти в углубление окружности и прикрыли всё большой деревянной крышкой. Теперь это вновь был лишь обычный пол.

Культисты только притронулись к камням для казни, как снаружи фабрики послышался грохот, послышался топот множество армейских ботинок. В тот момент я подумал, что Синие Пиджаки, наконец, прибыли и был совершенно прав, так как отправленный человек из культистов, чтобы проверить, что происходит на улице, пулей бежал назад к пастору с ошарашенным лицом.

Культисты встали в большую толпу. Часть из них попряталась за мебелью на фабрике, другая часть стояла недалеко от желоба и камней, что так и не успели убрать. Другие, что проверяли оставшиеся пути отхода из фабрики, возвращались обратно в основное здание и старались разбрестись по большому залу, попрятавшись, кто куда. Они понимали, что им не спастись, и только чудо может спасти их.

Синие Пиджаки постепенно начинали заполонять зал мебельной фабрики. Все в армейской форме, что конечно было удивительно бы для кого-нибудь другого, кто подумал бы, что это подразделение армии, но нет, я знал, что это группа захвата Синих Пиджаков. Они образовали чёткую линию, закрыв собой вход. Может показаться, что это глупо стоять открытыми, но они совсем уж не были глупы и прятались за щитами, таким образом, было нечто похожее на древнее римское построение со скутумами.

В воздухе повисла тишина. Слышались только редкие протяжные вздохи кого-нибудь из культистов. Пока не послышались тяжелые шаги, а после показался он - Голиаф.

Массивный, высокий, под два с половиной метра ростом, а то и больше. Он шёл, как гигант среди простых людишек, и чуть ли не сотрясал своими шагами землю под собой. Он был всё таким же, как и раньше, бронированный в непробиваемую любыми способами корку после несчастного случая в лаборатории. С одной простой рукой, не защищённой коркой, и по совместительству его слабостью. При этом и его слабость - простая рука, была защищена металлическим экзоскелетом и энергетическим щитом, так же похожим на армейский щит, как и у других оперативников из Синих Пиджаков.

Мне довелось однажды с ним вместе работать, когда я был ещё полноценно в рядах Синих Пиджаков, когда мы вместе с ещё парочкой ребят расследовали исчезновение молодого парня из их обсерватории на краю мира. Такого человека не забыть никогда в жизни. Можно было бы сказать, а является ли он ещё человеком, но да, он всё ещё человек, пускай внешне и не выглядит как человек из-за своей бронированной корки и защищенной экзоскелетом руки. Но он думает и чувствует как человек.

Голиаф перебросился парой слов с пастором на расстоянии и попросил его и всех его последователей сдаться, чтобы предотвратить кровопролитие. Пастор согласился, но, то лишь было притворство, так как в следующее мгновение из-за одного из собранных шкафов выбежал с криком культист. Он, конечно же, тут же получил пулю в лоб, но при этом прекрасно справился со своей задачей и отвлек взор шеренги щитов полностью на себя. Пока с обратной стороны тихой поступью вышел другой и прогремел взрыв.

Несколько тел оперативников разлетелись в разные стороны. Понятное дело, что они уже были мертвы. Некоторых просто откинуло, а иных даже и не зацепило, как впрочем, и Голиафа, хотя он и стоял в непосредственной близости к смертнику. Но, на, то он и Голиаф.

И началась вакханалия из крови, мертвых, выстрелов, взрывов и криков. Оперативники практически не имели потерь. Они так же стояли шеренгой из щитов, прикрывая стрелков за собой, пока те в свою очередь один за другим отнимали жизни у культистов. Последние же пытались отстреливаться и как раз таки применяли гранаты и зажигательные снаряды, чтобы хоть как то избавиться от бронированной шеренги. Да даже, если бы они и смогли избавиться от шеренги, у них ещё оставался Голиаф.

Голиаф, недолго думая направился в самое пекло и просто сокрушал, кого видел голыми руками и своим щитом. Ему более и не требовалось ничего, это и понятно с такой-то силой в руках и броней по всему телу.

Так бы всё и продолжалось и это совершенно явно выглядело, как полное поражение и истребление культистов, пока не случилось одно но. Совершенно неожиданное но. Я уверен для любого обычного не причастного к культу человека.

Пастор что-то бросил прямо на деревянную крышку, что прикрывала место проведения ритуала. Следом достал фолиант и произнёс несколько протяжных гласных слов своим резонирующим голосом.

А дальше... Дальше случилось то, что перевернуло мою жизнь. Из-под крышки начали выбираться потоки крови и плоти. Они образовывали неясный силуэт бордового цвета. Оперативники пытались что-то с этим сделать, но у них ничего не получалось, кровь продолжала образовывать силуэт своими потоками, а плоть продолжала крепиться к бесформенной массе. Одна из пуль, которой они пытались остановить неизвестный для них процесс, пролетела сквозь кровь силуэта, оставив дыру в нём буквально на пару секунд, вылетела навылет и попала прямиком в голову одному из культистов.

Когда же бесформенный силуэт полностью собрался... Тогда уж извините, но я не могу сказать, что произошло. И я не могу этого сказать, не по той причине, что я скрываю того, что я видел, или потому что я не помню. Вся причина в том, что у меня было ощущение в тот момент времени, когда последняя капелька крови закончила силуэт, что моя душа покидает тело. Было ощущение, что я хочу умереть. Я хотел просто скинуться с перекрытия крыши, чтобы закончить все эти страдания. Мне это напоминало ощущения, что я испытал в квартире Вирсавии, когда раздавил личинку.

Впервые в жизни меня накрыла истерия. Я никому и никогда не пожелаю испытать этого чувства в жизни.

Я начал рвать на себе одежду. Меня выкручивало во все стороны, все мои конечности и в том числе шею. А в конце прямо на перекрытии потолка я образовал из себя некое подобие дуги, опершись на пятки и на голову, и выгнувшись в спине, устремил живот вверх. А дальше я просто свалился на перекрытие и отключился.

Последнее, что я видел перед тем как потерять сознание, весь в слезах и соплях - я видел, как неведомый бордовый отросток, состоящий только из плоти и крови, ударил по оперативнику с такой силой, что тот разбился в лепёшку о стену. Более я не помнил ничего, абсолютно ничего.

Вот и начался ритуал. Что было прежде, я не вижу особо большого смысла, чтобы рассказывать. Прежде культисты прибывали один за другим, в самых обычных повседневных и привычных глазу любого человека одеждах. Но постепенно, они облачались в балахоны, зажигались свечи, что расставлялись в самом центре фабрики, в точно особенном месте. Место же представляло собой пустой жёлоб, в виде окружности, в бетонном полу фабрики, прямо в самом её центре. Для чего оно нужно я так и не понимал, пока не лицезрел своими глазами, о чём я поведаю вам позже.

В центре окружности стоял пастор, облачённый в балахон грязного глиняного цвета. Он держал в руках старый фолиант и, воздав руки к небесам, зачитывал содержимое фолианта. Мне навсегда запомнился его голос. Точнее даже не сам голос, а частота и его глубина, порой мне казалось, что его голос проникал в моё сознание и совсем не хотел из него уходить. В какой-то момент у меня даже заболела голова, и мне пришлось прибегнуть к помощи спасительного ибупрофена. А я между тем продолжал наблюдать, что же будет дальше.

Другие культисты стояли плотной толпой вокруг места силы с пастором в центре. В руках у каждого была свеча, и ещё на что я обратил внимание, что оттенок пламя свечей отличался от одной части толпы к другой. Те кто были ближе к пастору их пламя было ярким, будто ослепляющим, а те кто замыкали толпу, их пламя свечей в руках было слишком тусклым, чтобы хотя бы осветить их руки.

Конечно же, свечи стояли и по периметру всей церкви. Меня всегда удивляла эта любовь сектантов, культистов и религиозников к свечам и их пламени. Ведь свеча, по сути своей, самый простой источник света, если только она не является ароматической.

Когда пастор своим необычным голосом закончил говорить, громкой пронзительной фразой на неизвестном мне языке, из такое ощущение только лишь одних гласных, что складывались в протяжный не заканчивающийся звук, тогда мне, возможно, показалось, что на фабрике задребезжало стекло в ещё незаконченной мебели и занавешенных окнах стенах. Тогда я услышал плач. Плач молодой девушки.

Была бы фабрика в работе в данный момент, или же вся толпа нескончаемо говорила, мне бы ни за что не удалось бы услышать его, но учитывая тишину на фабрике и атмосферу, что в ней царила, женский плач казался пронзительным, казалось, что он сейчас вдребезги разорвёт мои ушные перепонки.

Плач становился всё громче и громче, толпа аккуратно расступалась и освещала светом свечей из своих рук проплывающую среди них женскую фигуру к жёлобу с пастором в его центре.

Ах да, я совершенно забыл вам рассказать об ещё одной детали, что было вместе с жёлобом. Культисты принесли восемь больших камней, желтоватых, с металлическими ручками, и поставили их по восьми направлениям сторон света вокруг желоба. Я не понимал тогда для чего они, и подумал сперва, что они лишь декорация, но всё оказалось гораздо прозаичнее. Это были камни для казни, и первой заключённой в камень оказалась плачущая девушка.

Она так же продолжала реветь и стонать. А когда все камни были заняты ещё семью такими же несчастными, как и она, людьми, у неё уже не оставалось сил, чтобы даже плакать, она просто периодически всхлипывала. Впрочем, так было со всеми, они, практически молча, стояли на коленях, будучи закреплёнными в камни, как в колодки, и ждали своей участи.

Хотя кто знает, быть может, это была и не человеческая усталость, а воздействие нечеловеческих сил на их разум, что уже были внутри них.

Следом пастор произнёс несколько слов, громко и с выражением на всю церковь, и вновь замолчал, как теперь и полностью замолчали несчастные.

Я понимал, что что-то происходит, что сейчас что-то будет в тот момент, но совершенно не понимал, что, и мог только лишь пристально смотреть на всё то, что происходило прямиком перед моими глазами и тщательно записывать всё происходящее на подкорку своего разума.

Всё началось внезапно. Как раз таки с некогда плачущей девушки. На всю фабрику послышался хруст костей, следом звук разрывающейся плоти, звуки потёкшей по камню крови, и звук катящейся практически в центр окружности желоба головы девушки. В тот момент пастор вышел из окружности, взглянув на голову несчастной. На лице девушки застыла гримаса из боли и ужаса. А другие несчастные, что по-хорошему должны были бы издавать хоть какие-нибудь звуки, продолжали, молча стоять в каменных колодках на коленях.

В абсолютной тишине ритуала послышалось чавканье. Всё сильнее и сильнее, а следом голову девушки разорвало на множество осколков из плоти, костей, сухожилий и остатков головного мозга и из глубин её головы появилась муха. Да-да, именно муха! Только не простая, в сантиметр размером, а размером с обычную человеческую голову. Вся в остатках крови и жидкостей человеческой головы, прямо как младенец после рождения.

В тот момент меня начало мутить и я думал, что меня вырвет на месте. Пара позывов была уж точно. И при воспоминаниях меня начинает мутить и сейчас. От всех этих звуков, от всех зрительных воспоминаний, да и от металлического запаха крови, это было отвратительно. А самое отвратительное, что я мог только лишь наблюдать и никак не мог им помочь. Самое большее, что я мог сделать, я уже сделал, позвал Синих Пиджаков, и чуть ли не проклинал уже их, что они так долго.

Пока я отворачивался и приходил в себя, на свет появилось ещё пять мух, и их стало в общем шесть. Они парили в метре от пола, пачкая под собой пол мерзкими жидкостями. Вот отпала голова уже седьмого несчастного для следующего рождения и в толпе были заметны шевеления. Толпа вновь начала расступаться. Они кого-то пропускали, но кого, ведь несчастных было ровно столько, сколько было камней.

Конечно же, это была Вирсавия. Кто же ещё мог быть. Я совершенно не был удивлен тому, что увидел именно её. Учитывая сколько времени, она занимает в моём пересказе и какую важную роль она сыграла в операции в загородном доме. Только вот, что меня по-настоящему удивило, что она была в белоснежном платье, будто свадебном. И порой мне казалось, что оно даже слишком уж какое-то белое. Его цвет въедался в глаза. И хотя белый, это цвет чистоты и невинности, я совершенно не мог этого сказать о Вирсавии.

Она встала рядом с желобом. Оставался ещё один несчастный. Присмотревшись в его лицо, я вспомнил этого человека. Это был тот парень из церкви с невероятно серьёзным лицом и со шрамами возле глаз, что мне многое поведал о Вирсавии. Значит, таким образом, его решили казнить, и чтобы он заодно, а точнее его тело, послужили целям их культа.

У меня вновь появилось невероятно сильное желание, прямо в тот же момент перестрелять всех кто находился в здании фабрики за то, что они сделали, и за то, что они казнили человека, которого мало того, что я знал, но который при этом всём был очень доброжелательным. Мне вновь пришлось сдержать свой позыв и продолжать надеяться, что Синие Пиджаки появятся с минуты на минуту.

Когда из последней головы родилась восьмая муха, все застыли и мухи в том числе. Они разом взглянули своими сетчатыми красными глазами на Вирсавию, как бы приглашая её. Вирсавия послушалась их и вошла в центр окружности желоба, где прежде стоял пастор. Она шла по останкам плоти несчастных, издавая на всю фабрику противный хлюпающий звук, похожий на звук хождения по снежной тающей массе.

Следом мухи окружили её со всех сторон и из их мерзких насекомых пастей вылезли гигантские языки, в несколько метров длинной. Они протянули свои языки к девушке, чтобы обхватить её ими. Обхватили каждую конечность, а остальные обхватили туловище. Их языки обхватывали нежную молодую девичью кожу, закручиваясь, как спираль, а заодно пачкая своей слюной и остатками крови не загорелую бледную кожу, и уже не кристально белое платье.

Их языки не были заменой верёвке или ещё чего-то подобного, нет, они именно захватили её и придерживали, чтобы они спокойно пережила то, что произошло дальше.

Мухи вспорхнули и поднялись вместе с Вирсавией выше к уже открытому культистами окну. И скрылись за близлежащей крышей, смешавшись с туманом и мириадами звёзд.

Всю следующую ночь я очень плохо спал. Благо радует, хоть уснул быстро. Да это и не удивительно, учитывая, что я выпил сто грамм хорошего виски перед сном. А вот всю ночь действительно пришлось промучиться. Спина предательски болела и ныла, совершенно не давая поспать на себе, а бока постоянно уставали, как и руки, что вечно отлёживались. Каждая попытка лечь на спину или случайный поворот на спину отдавались адской болью в спине, и я понимал, чем мне это грозит спустя некоторое время.

Да вот только совершенно не ожидал, что болезнь проявит себя уже на следующий день. После пробуждения я сразу же пошёл взглянуть на свою спину в зеркало. Совершенно не было ничего удивительного, что в отражении зеркала на спине в нижней части лопатки я увидел приличных размеров шишку. Только с чего она появилась так быстро, ведь обычно на это уходили недели.

Ещё с рождения мне не повезло родиться с искривленным большим пальцем на ноге, а точнее с одной искривлённой внутрь фалангой большого пальца. Не спорю, мне повезло, что доктор знал, симптомом чего это является. А именно симптомом фибродисплазии, а если говорить обычным языком, то болезни, что превращает мышцы человека в кости. От чего со временем человек превращается в живую статую, с возможностью жить, но без возможности двигаться. Да и едва ли такую жизнь можно назвать жизнью. Радует только то, что это заболевание не затрагивает мышцы ответственные за дыхание, пищеварение и испражнение. И, конечно же, лично меня самого не может не радовать, что прежде ушибы и травмы меня обходили стороной. И к моменту новой травмы на спине у меня не двигались всего лишь несколько пальцев на руке. Вчерашняя травма была первой, что могла столь серьёзно ограничить мою жизнь. Я понимал, что место ушиба закостенеет, как и область вокруг него.

Впрочем, тогда мне было не до этого. В голове сидели мысли на много более важные, а именно, что следовало найти мебельную фабрику, где собирались провести ритуал, а так же найти место, где можно было бы за всем наблюдать. И ещё, прежде чем соваться туда обязательно следовало связаться с Синими Пиджаками. Это я и сделал в первую очередь.

Далее я нарыл информацию о пасторе и его мебельной фабрике. Тут уж не нужно быть семью пядями во лбу, чтобы понять, что сектанты на своём сборище после происшествия, говоря о фабрике, имели в виду именно мебельную фабрику пастора.

Пастор оказался человеком интересным. Мне помогла информация из свободных источников и от моих коллег из полиции. А точнее было интересно в нём то, что у него была практически абсолютно пустая биография. До тридцати трёх лет, человека будто и вовсе не существовало в этом мире. После тридцати трёх начинаются женитьбы, открытие церкви, покупки домов и в том числе покупка мебельной фабрики. Это было для меня очень удивительно. Нет, конечно же, такие люди существуют в этом мире, но их абсолютное меньшинство, и, как правило, это люди из стран даже не третьего, а четвёртого мира, без доступа к интернету и глубочайшей глуши. Что так же для современного мира звучит очень и очень дико.

Конечно же, узнав всё о пасторе, я узнал и адрес его фабрики. Понаблюдав за ней день, уже на следующий я уже принял решение сделать вылазку на крышу фабрики. Всё для того, чтобы найти удобное место для наблюдения за ритуалом. Да, я совершенно не собирался принимать в нём какое-либо участие или прерывать его. Я знал на что способен Культ У'о. Я не герой, а обычный частный детектив, пускай и работающий со сверхъестественным и паранормальным. Только я всего лишь обычный человек, без каких-нибудь суперспособностей, как у популярных супергероев в кино. Со всем должны были разобраться Синие Пиджаки. Я был уверен, что они прибудут на место.

Когда я забирался на крышу по пожарной лестнице, я ощутил всю прелесть моей новой жизни. После ушиба спины и какого-то сверх быстрого закостенения места ушиба, моя правая рука перестала подниматься выше плеча. Я так понимаю, что окостенели как раз мышцы ответственные за это движение руки вверх. Как при подтягиваниях на турнике. Но всё таки мне удалось, пускай и с трудом, пускай, и потратив много времени, но мне удалось подняться на крышу.

Точнее говоря на чердак. Достаточно обширный и высокий для фабрики. Возможно, раньше и не было чердака, как такового, а вместо него здесь имелся ещё один этаж для административного персонала бывшего производства.

Я быстро нашёл место, откуда можно было бы наблюдать ритуал. Дыра возле одной из колон, что поднималась вверх ещё от пола фабрики и уходила вплоть до потолка чердака. Место не совсем удобное конечно, из него не было видно всего, но я считал это достаточным. И именно, что считал, ведь после нашёл ещё одно более удобное место.

На полу чердака лежал лист металлпрофиля и как-то не обращал на него внимания по первой. Пока не заметил слабо идущий свет из-под его ребёр. Оказалось, рабочие просто прикрыли этим листом дыру в полу чердака, или же потолка основного зала фабрики. Спорное решение конечно. Ведь проходи, кто мимо и не знай, что лист закрывает дыру, то просто наступил бы на него и улетел бы вниз. Только мне было очень удобно от наличия этой дыры. С неё можно было пробраться на балку перекрытия. А вот с неё меня никто не мог бы уже заметить. Ниже меня находились прожекторы и лампы. Это значит, что был бы очень хороший засвет, и даже при всём желании меня не смогли бы заметить. Мне нравилось это место, ведь с него я мог видеть всю фабрику целиком.

Оставалось дождаться завтра - дня проведения ритуала, ведь всё для его наблюдения у меня было готово.

"

Приветствую вас дети мои. На сегодняшней проповеди хотелось бы поговорить с вами о подношениях ваших в Дом Господень. Точнее напомнить вам о том, что это такая же необходимость, как исповедаться и причащаться. И, пожалуй, я начну со стихов из двенадцатой главы от Марка. Стихи с сорок первого по сорок четвёртый. Кто может, откройте Библию в своих смартфонах, у кого нет возможности, вы можете читать с экрана надо мной или же взять на столе распечатанные.

И сел Иисус против сокровищницы и смотрел, как народ кладет деньги в сокровищницу. Многие богатые клали много.

Придя же, одна бедная вдова положила две лепты, что составляет кодрант.

Подозвав учеников Своих, Иисус сказал им: истинно говорю вам, что эта бедная вдова положила больше всех, клавших в сокровищницу,

ибо все клали от избытка своего, а она от скудости своей положила всё, что имела, всё пропитание свое.

Мк. 12: 41-44.

Что говорят нам эти стихи? А то, что женщина искала спасение своей души. Скажите спасение!

- Спасение!

Женщина искала спасение своей души и смогла его найти, в учении Иисуса Христа. Она нашла смысл жизни, так же как и мы все в любви нашего Господа Бога. В служении Ему, в том, чтобы любить Его, так же как и Он любит нас. Хотя невозможно любить Его так же, как Он любит нас.

Мы грешны по своей природе. По крайней мере, до того, как все мы пришли к Господу мы были столь грешны. Кто-то из вас пил, кто-то из вас пытался оборвать свою жизнь. И даже сейчас, когда мы пришли к Господу, мы всё равно продолжаем грешить.

Слегка проскользнувшая зависть, возжелание женщины близкого своего, сплетни и этот список можно перечислять ещё очень долго. Мы все грешны по своей природе, даже находясь в вере и с Богом. А Он продолжает нас любить, даже учитывая, что мы грешны. Он отдал сына Своего единородного, чтобы простить наши грехи! Скажите прощение!

- Прощение!

Я не зря вам зачитал три стиха с сорок первого по сорок четвёртый из книги от Марка, двенадцатой главы. Скорее как пример, в котором Иисус сам учит своих учеников на примере бедной женщины, что не стоит утаивать мирских богатств, как это делали богатые. Нет, она принесла всё, что она имела, и делала это во славу Иисуса! Задумайтесь братья и сестры мои.

Аминь.

- Аминь.

"

Так и хочется сказать мне здесь, что это сказала вся церковь. Но всё таки это не книга в привычном смысле слова, а именно дневник с моими записями о всём произошедшем.

Как вы уже поняли это очередная запись, сделанная на диктофон прямиком из церкви Преображение. В тот момент я находился в церкви уже порядка получаса. И, пожалуй, я начну с самого начала от прибытия в церковь.

Церковь находилась в довольно не маленьком двухэтажном доме. Квадратов двести точно. С небольшим двориком и собственным гаражом. Тут уж я не знаю, был ли это некогда личный дом пастора и в дальнейшем переделанный под нужны церкви или же силами церкви данный дом был приобретён конкретно под цели церкви. Но его определенно не строили специально под церковь.

Я подошёл к десяти часам дня, как правило, именно в это время начинаются службы во многих протестантских церквях. Только ещё заранее, прежде, перед тем как выйти в церковь мне пришлось надеть хорошего качества латексную маску.

После событий и контакта с Культом У'о прежде. После смерти всех моих коллег из группы, кто занимался изучением их трактата, за мной велась самая настоящая охота. И Синие Пиджаки позаботились обо мне, за что я им невероятно благодарен. Мало того, что они меня вывезли в безопасное место, хотя я уверен, что и среди них могут быть члены Культа У'о, так при этом они сделали мне пластическую операцию и снабдили меня комплектом сверх реалистичных латексных масок, как раз на такие случаи. Более я ни ногой в религиозные учреждения без возможности обезопасить свою личность маской. Да и я так же планировал расспросить о Вирсавии в церкви.

Конечно, пришлось попотеть, чтобы надеть её правильно, так, чтобы она сидела как влитая, и выглядела натурально. Взглянув в зеркало я не видел ни одного изъяна и тогда начал собираться уже до конца, после того как основной элемент моей безопасности был готов. Только перед выходом я вновь взглянул в зеркало и, увидев не своё отражение, аж встрепенулся и ужаснулся. В моменте я забыл, что я в маске и испугался от того, что вижу в отражении не себя самого, а другого человека. И уж только когда мой мозг осознал, что он видит через глаза в отражении, тогда меня отпустило.

И, пожалуй, вернусь обратно в церковь. Внутри, ещё во дворе меня встретило приличное количество людей. Меня бы поразило то, что каждый поздоровался со мной, не будь я обладателем знаний в этой сфере, но всё-таки именно так и произошло. Далее я поинтересовался куда проходить, меня предложили провести и я не отказался, чтобы не бродить в поисках зала. Мужчина, оказавшийся хирургом, завёл меня внутрь церкви. Да, да, я понимаю, насколько это абсурдно звучит, что врач-хирург является верующим. Таков уж наш мир и человек как таковой.

Зал находился на втором этаже. Прежде, я, сколько успел смог оглядеть первый этаж. Напротив лестницы были туалеты. Далее шли несколько комнаток. Как раз в тот момент, когда я беглым взглядом осматривал первый этаж, из одной из комнаток вышло человека четыре или пять, я уж точно уже не помню. Вначале я ничего не понял и мне это ничего не дало. Только после, когда понял, кто есть пастор в этой церкви, я осознал, что из комнаты выходил пастор вместе со своими приближёнными. Как же это лицемерно, говорить людям о Боге и равенстве, а при этом всём делать своих любимчиков своими приближёнными.

Прежде чем мы поднялись на второй этаж, на первом этаже я успел ещё заметить кухню, и, конечно же, кучу людей и детей, снующих туда-сюда по всей территории. На втором же этаже меня сразу встречал большой зал. В зал спокойно могло вместиться человек сто, а может и сто пятьдесят. Выдержали бы перекрытия такую толпу уже вопрос конечно интересный. Слева от входа был стол с несколькими стульями и парочкой ноутбуков. Как оказалось в дальнейшем место для людей, что занимаются современными технологиями и звуком в церкви. А так же для тех, кто отвечает за прямую трансляцию службы. Как же меня это удивило в моменте, до чего дошли секты, что начали транслировать свои службы в интернете и имеют специального человека за камерой. Чего не сделаешь ради новых прихожан и их денег.

Весь зал был полон стульев. Молодые люди, как раз заканчивали расставлять их в тот момент, когда я вошёл внутрь. Ряды стульев тянулись от входа и вплоть до помоста с кафедрой пастора. Кафедра же в своё очередь стояла у боковой стены, а помост был полон молодыми мужчинами и женщинами с инструментами в руках. Я знал, что впереди будет протестантская музыка.

Как обычно я пришёл на много раньше, и когда я поднялся в залу для проповедей, у меня было ещё порядка двадцати минут, чтобы расспросить людей о Вирсавии. Я не переживал и не боялся, я был в полной безопасности.

Мне пришлось перебрать многих людей, задавая вопросы, и лишь единственный человек оказался полезен. Хотя я этого ожидал от совершенно другого человека. В какой-то момент, когда я задавал вопросы, мне на глаза попалась замечательная женщина средних лет. Она улыбалась, и по её поведению было видно, что она располагает к себе. Когда я к ней обратился изначально она была мила и добра со мной, но как только мне стоило задать вопросы о Вирсавии, то её лицо, тут же превратилось в жуткую гримасу из отвращения и ненависти ко мне, чего я совершенно не ожидал. Впоследствии с этой гримасой на лице она быстро ретировалась.

Человеком же, что мне помог, оказался молодой парень. Он сидел один в средних рядах, опершись локтями на спинку стула впереди него и положив голову на руки. Он наслаждался репетицией музыкантов. Поначалу я обходил его стороной, мне слишком сильно смущало не то, чтобы его лицо, а скорее образ. Парень был абсолютно серьёзен, ни грамма радости или же хотя бы радушия в нём не читалось. Плюс, конечно же, образ дополняли шрамы у обоих глаз. Взглянув лишь единожды можно было подумать, что этот человек повидал многое в жизни, и что он меня просто пошлёт, куда подальше и будет таков. Только на поверку всё оказалось совершенно иначе. Как только я обратился к нему, он улыбнулся, и я готов был полностью открыться этому человеку. Только при помощи улыбки, разговора и тона голоса он полностью располагал к себе. Серьёзность уходила с его лица, а шрамы уже так и не смущали.

Парень рассказал мне о Вирсавии, о том, что она является членом музыкальной группы церкви и что она сегодня опаздывает. Так же он мне поведал о том, что девушка является лидером всех молодёжных движений церкви и отвечает за всю молодёжь. А так же за проведение более углублённых собраний для избранных, в число которых он не входит. Он только знал, что на этих собраниях они говорят о каких-то совершенно диких вещах, а так же делают их. И однажды краем глаза видел и обратил внимание на фотографию их беседы в соцсети.

В тот момент, когда парень с такой хорошей фотографической памятью описал мне знак Культа У'о, в тот самый момент меня будто пробило током через всё тело. Меня печалило то, что я вновь с ними столкнулся, и что дело приобретает совершенно скверный оборот, но при этом радовало, что я защитил свою личность от преследований при помощи маски. Да и я не мог оставить это дело, мне хотелось трёх вещей - найти виновных в смерти Александра, понять как он умер и теперь конечно же навсегда покончить с Культом У'о хотя бы в этом городе.

Вдруг зал затих. Все люди повставали со своих мест, и заиграла музыка. Знаете, насколько бы я не презирал сектантов, насколько бы я не любил протестантскую церковь, но моему уху невероятно приятна их музыка, особенно музыка баптистов. И в частности этой церкви. Столь мелодичная и протяжная. Кто-то может посчитать эту музыка особенно грустной, да я всегда любил такую музыку и считал её красивой.

Ещё пока я расспрашивал о Вирсавии, одна женщина рассказала мне историю этой церкви, и как оказалось, некогда эта церковь была баптистской, а уже после преобразовалась в нечто своё собственное. Поэтому неудивительно, что в этой церкви играют так много баптистской музыки.

Во время музыки все занимались кто чем. В основном все, конечно же, старались слушать и не отвлекаться. Кто-то стоял с закрытыми глазами, кто-то перешёптывался, а кто вообще выставлял согнутые руки вперёд и уходил в религиозный транс. Так же я слышал женщину рядом с собой, она точно переходила на иные языки в порыве религиозного транса.

Уже под конец музыки в зал тихо вбежала Вирсавия. Оставив свои вещи, она направилась на помост, к другим музыкантам. Совершенно не отрицаю, что её присутствие дополнило и разнообразило музыкальный аккомпанемент игрой бас гитары. До её прихода были слышны только гитара, барабаны и вокал. Она отыграла буквально ещё две песни и музыка кончилась. На помост вбежал молоденький паренёк со стаканом воды. Он поставил её на кафедру, теперь уже стоявшую в центре помоста. Пара молодых людей из музыкантов, оставив инструменты, перенесли её в центр.

В зал вошёл пастор. Вместе с ним вошло ещё несколько мужчин. Как раз те, кого я видел прежде, когда они выходили из комнаты на первом этаже. Он прошёл по иллюзорному коридору в центре зала, и встал за кафедру, начав свою проповедь.

Впрочем, проповедь вы уже слышали. Мне удалось её записать на диктофон. И, пожалуй, что хотелось бы сказать ещё, прежде чем события приняли неожиданный для меня поворот, так это мои наблюдения за Вирсавией во время проповеди. Девушка сидела в первых рядах вместе с музыкантами. Она улыбалась и щебетала, пока пастор не начал свою проповедь. Как жаль, что это была всего лишь маска ангела, воплоти, а не её истинное лицо. И ещё одна вещь, что я не заметил сразу - первые два ряда были выгорожены специально для музыкантов. Вновь лицемерие, что все равны перед Богом.

После окончания проповеди пастор ушёл к столу, где сидели люди за ноутбуками. В это время на помост вошёл, я так понимаю, прихожанин церкви или же какой-нибудь заместитель пастора и начал уже свою проповедь. Я краем уха слышал, что он вёл свою проповедь иначе, более экспрессивно, не таким успокаивающим и спокойным голосом, как пастор. Почему краем уха, потому что в этот момент другим краем глаза я наблюдал за пастором и видел, как к нему практически тут же подошла девушка, у которой я планировал узнать у Вирсавии. Она указала на меня пальцем.

Прошло не более пяти минут. Может чуть больше и ко мне подошли двое довольно больших мужчин. Ничего не объясняя, они попросили меня покинуть церковь и более не возвращаться, ибо более в церкви мне были не рады. Они проводили меня вплоть до выхода со двора церкви, закрыв за мной дверь.

Чего-чего, а такого поворота событий я уж точно не ожидал. Как правило, вот так легко не просят покинуть церковь. А чего я не ожидал ещё больше, что за мной началась слежка. И как же я был благодарен всем богам этого мира и вселенной, что я был в маске, и у меня с собой имелась сменная одежда в рюкзаке. План созрел в моей голове мгновенно.

На самом деле подобный план уже давно сидел в моей голове, я его держал на всякий случай, если вдруг мне придётся уходить от слежки. План заключался в том, чтобы заселиться в любую гостиницу, оставив слежку позади. А уже после, сняв маску и переодев одежду, выйти из гостиницы уже без слежки. Пока преследователи бы ожидали выхода из гостиницы совершенно другого человека.

Так я и решил поступить. Недолго думая, я нашёл в интернете ближайшую более или менее приличную и большую гостиницу и направился в её сторону. Мне следовало пройти по улице Серова, далее свернуть на Ломоносова и уже поднявшись на Лермонтова, двигаться только по ней. Недалеко от автовокзала как раз и располагалась нужная мне гостиница.

Меня ещё удивил климат Ставрополя. Пускай я живу в этом городе и не так уж давно, но всё ещё, ни как не могу привыкнуть к местной погоде. Тут совершенно спокойно может быть солнце, а спустя десять минут лить ливень, как из ведра. Или как, например ситуация, что пока я был на проповеди в церкви, на город опустился знаменитый ставропольский октябрьский туман. И будет он долгое и долгое время, почти весь октябрь точно. И сразу же в дымке тумана всё происходящее приобрело для меня неприятный привкус похожий на опыт просмотра или прочтения произведений в жанре ужасов или мистики. Всё приобрела для меня привкус тревоги и переживаний.

Всё время, что я двигался пешком, по озвученным мною выше улицам, за мной следовали двое. Я не видел их в церкви на проповеди или в толпе, но не заметить их было невозможно. За то время, что я шёл, а шёл я специально медленно, заходил во многие магазины, чтобы точно убедиться, что за мной слежка, они не отходили от меня ни на шаг и постоянно двигались за мной, ожидая у многих моих мест остановки.

Наконец я вошёл в ясное помещение гостиницы, наконец, я смог пробраться сквозь туман и его отвратительную влажность. Девочка администратор быстро оформила мне номер по фальшивому паспорту. Такими паспортами мне пришлось обзавестись для каждой моей личности, что появлялась вместе с маской. Без каких-либо проблем я оформил номер и оплатил его наличным расчётом, чтобы не светить свой картой и направился на третий этаж. Перед уходом я глянул в окно, мои сопроводители ожидали меня на улице, один рядом у входа, другой же на другой стороне улицы.

По холлу гостиницы я шёл не спеша, так же, как я шёл по улице. Как только я скрылся за углом от посторонних глаз и прошёл один лестничный пролёт я рванул на нужный мне этаж. Действовать нужно было очень и очень быстро. Уже на этаже я бегло смотрел на двери в поисках своего номера. Уже внутри я делал всё точно так же быстро. Снимать латексную маску было всегда проще, чем её надевать, поэтому это заняла буквально полминуты. Следом я переоделся так же быстро, насколько это возможно. Сложил все вещи в рюкзак и закинул под кровать. Маску забрал с собой, ведь за рюкзаком с вещами возвращаться я совершенно не собирался.

Последней деталью, что я изменил в своей внешности, чтобы меня не узнали точно, хотя бы по походке, я кинул себе в одну туфлю маленький камешек. Поверьте, даже один камешек в обуви может сильно изменить походку человека, до такой степени, что его походку уже будет не узнать. А людей по походке различить очень и очень просто.

Хромая из-за камушка в туфле я двинулся по коридору в сторону лифта. Уже выходя в холл, возле лифта мне повстречались те двое, что вели меня до самого отеля. Они зашли за мной в лифт и по табло над лифтом я увидел, что они направились на этаж, где находился мой номер.

Мне оставалось только покинуть отель и избавиться от камушка в туфле. Ещё пришлось объяснить, откуда я появился в отеле девушке администратору на стойке.

В этот раз мне повезло и Культ У'о не узнал мою новую личность. Моя интуиция вновь не подвела меня.

Так как Вирсавия оказалась лгуньей, и я не мог доверять ни одному её слову, то я решил пойти другим путём. Связаться напрямую с друзьями пропавшего парня. Интуиция прям, говорила о том, что следует поговорить с ними, а быть может, я отталкивался от внутренних ощущений, и понимал, что в подобной ситуации направился бы сам в первую очередь к друзьям. Хотя в тоже время, почему парень не пошёл к маме? И что же произошло между молодыми в ту злополучную ночь, когда парень исчез с радаров двух важных для него женщин?

Позвонив по первому же номеру, что мне дала женщина, мне улыбнулась удача. После объяснения кто я такой, друг пропавшего сначала отключился, а после перезвонил и тогда я уже говорил с самим пропавшим. Александр сказал мне, что ему лень объяснять всё по телефону, поэтому он выслал адрес смской и ждёт меня у его друзей.

Что ж, я был рад, что дело сдвинулось с мёртвой точки и меня теперь ожидал разговор с пропавшим. И я понимал, что вот дело и закончилось. Да даже денег за работу не хотелось брать с матери пропавшего, ведь я толком ничего и не сделал. Парень вероятно, по какой-то причине не хотел видеть никого из своих женщин. Как вы уже знаете из начала этого повествования, я сильно ошибался, и это было только начало долгой истории.

Друзья парня проживали в довольно приятном районе города. Как его именовали местные - Перспективный. Сплошные высотки, уж не знаю, сколько этажей в них, рядом магазины, пункты выдачи, садики, школы, всё, что нужно для тихой размеренной жизни. Конечно же, мне такая жизнь не подходила и никогда не подойдет, мне нужно вечно чем-то заниматься.

После домофона я уже ехал на лифте на самый последний этаж. Как правило, я хожу пешком, но столько этажей не хотелось приодолять на своих двоих. Поэтому пришлось хотя бы на время перебарывать свою клаустрофобию.

Я уже направился в нужную мне квартиру, как увидел выход на общий балкон в подъезде и не смог пройти мимо, чтобы не взглянуть на вид. Тем более он как раз выходил на девственные леса Ставропольского края. Дух действительно захватывало от вида. По бокам были другие человейники, впереди чистое пустое поле, на котором вероятно в будущем устремятся вверх новые человейники и поющий фонтан вдалеке. А вот за полем начиналась сплошная зелень густых местных лесов. Мне вспомнилось в этот момент, как однажды в лесу здесь я почувствовал себя пьяным, не выпив ни грамма алкоголя. Интересно конечно, что можно опьянеть только от высокой концентрации кислорода в лесу.

Насмотревшись, я пошёл стучаться в квартиру к Александру. Знаете, я даже не буду описывать, как он выглядел. Если Вирсавия выглядела действительно интересно и по естественному красиво, то вот Александр встретил меня самой обычной славянской внешность. Поэтому, пожалуй, стоит перейти к самому разговору.

Прежде я вновь включил диктофон, и парень не был против этого. Не знаю, почему я не спросил у Вирсавии, как-то вылетело из головы. Да даже если спросил бы, учитывая, что она оказалась лгунье, то уверен, что она бы отказалась говорить при этом. Александр принёс мне кипятку, чтобы я сделал себе свой любимый кофе без кофеина. Да когда пьёшь кофе без кофеина, такие вещи приходится таскать с собой. Сам он плеснул себе вина в обычную кружку, плюхнулся на диван и мы начали говорить:

"

- Расскажите, что случилось в ту ночь и в тот вечер? Я разговаривал уже с Вирсавией и понимаю, что она лжёт.

- Что даже и вам лжёт? Вот совсем не удивлён! Она как всегда. А что она вам сказала?

- По её словам складывалось ощущение, что у вас семейная идиллия. Нет ни ругани, ни скандалов. Что она вам приготовила покушать…

- Да, да, да, конечно, готовила она! Аж смешно стало. Хорошо, тогда, я начну сначала.

Мы долгое время общались с ней и вот решили съехаться, раньше все было хорошо, ну или мне так казалось. В тот вечер я вернулся домой с работы чуть позже из-за скопившихся дел. Но открыв дверь меня мало того что просто никто не встретил так меня ещё с порога обвинили что я не купил вкусняшек, а зайдя на кухню я понял что ужином и не пахнет потому что она опять весь день просидела в телефоне. Даже не было хотя бы пельменей или бичпакета.

На мой резонный вопрос, а где собственно еда, она сказала, что не кухарка и не обязана готовить. И вообще если бы я больше зарабатывал, мы могли бы заказывать еду из ресторанов, да и для уборки вызывать клининг. Я разозлился и ушел на улицу, чтобы не продолжать скандал.

Продышавшись и выкурив сигарету, вернулся домой, она лежала, отвернувшись к стене, я лег позади неё обнял и уснул. Пробуждение было жестким, я проснулся от ощущения удушья, и заметил, что подушка как и моё лицо было всё влажное, и почувствовал какой-то ком в горле. Открыв глаза, я увидел Вирсавию с бешеными глазами. Честное слово, было ощущение, что в неё вселился демон, или же она показала свою истинную форму суккуба. Я повернул голову всё ещё с неприятными ощущениями кома в горле. И тут я заметил изменение в комнате. На прикроватной тумбочке стояла статуэтка, которой когда я ложился, там не было, а рядом со статуэткой разломанный кусок песчаника с силуэтом какой-то личинки прямо вдоль разлома.

Тогда то, я и понял, что она сделала и что у меня за ком в горле. Это тварина провела обряд против моей воли. Она давно меня уговаривала и умоляла меня, чтобы я согласился на обряд. Это что-то вроде катехизации или крещения в церкви. Со своими моментами.

Я был на одном из таких обрядов, они называют его "Очищением" Тогда мы всей церковью...

- А можете рассказать подробнее о церкви?

- Да конечно. Только расскажу об "Очищении".

Мы всей церковью поехали на берег озера. Народу было много и все они эти сраные сектанты. Мы встали по берегу, а пастор взял девушку за руку и зашёл вместе с ней в воду. Помню, девушка тогда сложила руки в молитве, а пастор в это время молился на хер знает каком языке. Потом пастор попросил у помощника, он зашёл с ними, попросил у него статуэтку. Достал из неё какой-то камень и расколол его молотком. Статуэтку, молоток и осколки камня он отдал помощнику, а сам в руках держал что-то мелкое. Вообще нихера не было видно с такого расстояния. После сложил ладонь лодочкой, капнул немного воды и добавил песка. Сказал какие-то слова и дал выпить это всё девушке.

Потом она пропала и больше я её так никогда и не видел. Я спрашивал у Вирсавии, куда пропала Николетта, она мне говорила. что уехала учиться. А как-то к нам приходили её родители из мирян, их дочка пропала. Никогда не забуду глаза Вирсавии в тот момент, и то, что она нагло врала родителям своей подруги.

Что с ней в итоге стало я вам и не могу ответить.

- Вы просили рассказать вам подробнее о церкви. Сейчас... Дайте собраться с мыслями.

- Да конечно, вспоминайте и думайте столько времени, сколько вам потребуется.

Когда мы начали встречаться, она так аккуратно говорила о своей вере и о Боге. Звала меня к ним в церковь. Я отнекивался до последнего, но в итоге согласился. Когда я был первый раз в церкви, мне там даже понравилось, приятные люди. Правда, они оказались в итоге лицемерными бл... ой, тварями. Ладно, рассказываю ведь не об этом.

Каждое воскресенье мы ходили в церковь. По четвергам были домашки, это что-то вроде чаепитий с разговорами о Боге. Странно, но тоже прикольно. Мне нравилось. И как-то незаметно они начали говорить о другом. На домашках и на службах в церкви, других службах, на которые пускали не всех, начала происходить дичь.

Например, мы могли стоять в кругу, взявшись за руки, махать ими и просить чего-то он их Бога. Не нашего Бога, у них он всё-таки другой. Или я был на одной сходке, а там была дьвольщина. Одни валялись в истерике по полу, другие плакали, пастор ходил между ними и до кого прикасался, то тот начинал себя странно вести. Когда он прикоснулся до меня, то меня так же потянуло вырваться из тела, прямо сорвать одежду и уйти в пляс, забыть о всём людском. Но я сдержался. Пастор тогда очень странно на меня посмотрел.

Про секту мне больше и ничего сказать. Это нужно вспоминать. Самое яркое я вам рассказал.

- Хорошо...

- А нет, кое-что вспомнил. Символ. Когда мы стали появляться на других обрядах и сходках везде начал мелькать символ похожий на ромб. Только растянутый. О! Точно. Похож на железку на конце копья он! И её родители не ходили с нами на эти сходки. Хотя сами ходили в церковь. Тут получается, что в одной секте две секты. А протестантскую церковь я так же считаю сектой. Да, как и любую другую церковь и религию.

"

Тут я немного прервусь и продолжу чуть погодя. Александр рассказал тогда мне о символе в виде вытянутого ромба и сразу же понял, что это за символ. В моей жизни вновь появился Культ У'о. Как же долго я пытался отмахнуться от него. Столько людей погибло при изучении их книги, я сам был на грани, чтобы не кануть в лету после их присутствия в моей жизни. До такой степени, что был уже в отчаянии, ведь оставался одним из последних выживших нашей группы во время изучения их фолианта со странного круга из Ахтубинска. Об этом я рассказывал в предыдущих дневниках.

До такой степени я опасался за свою жизнь, что мне пришлось обратиться к моим противникам - Синим Пиджакам, чтобы получить от них помощь. Они не могли скрывать меня всю жизнь от Культа У'о, да я и сам не хотел бы этого. Поэтому пришлось прибегнуть к операции по смене внешности. Пусть я теперь другой по виду и меня не узнает даже родная мать, но теперь я в безопасности. По крайней мере, был, пока мне не поведал свой рассказ Александр.

Теперь можно дальше продолжать стенографировать наш разговор.

"

- А и ещё, может вам пригодится, пастор обоих сект держит свою мебельную фабрику. Как же это низко использовать падших людей своей рабочей силой. Низко и гениально, тут не спорю. Ненавижу лицемерие этих мразей.

- Не подскажите, как называлась церковь, куда вы ходили?

- Преображение.

Какие же они все-таки лицемерные твари. Могут воткнуть нож ближнему своему. Это церковь, но они не живут по заветам Господа. В церкви все тебе улыбаются и любят. А за спиной обсирают. Ненавижу их всех и её особенно.

Какая же эгоистка и думает только о себе любимой. Как так можно, что я не согласился на обряд и она решила использовать меня насильно. Вот так всегда было, а я терпел и пытался бороться за неё. Думал, она станет обратно той, какой я её встретил в самом начале. Сука! Что бы она сдохла! Ненавижу её!

Что теперь будет со мной? Я не понимаю чего мне ожидать. Все кто пропадали после обряда, я не знаю, что с ними было. Их держали взаперти или убивали? А быть может, они умирали сами? А что... А что, если и я умру теперь, после этой личинки... Что мне делать, что мне делать…

- Александр, успокойтесь, предлагаю вам решать проблемы по мере поступления. Вы в данный момент как себя чувствуете? Какие-нибудь изменения? Что-нибудь болит?

- Нет, чувствую себя отлично! Как и всегда! Особенно под винишком так, тем более.

- Ну, вот видите. Не беспокойтесь пока что ни о чём и не тревожьтесь. И я вам категорически советую связаться с мамой и хотя бы успокоить её. Всё-таки она переживает. А ещё лучше поехать домой к семье. Родные стены лечат.

- Вы думаете?

- Да. И ещё хотел поинтересоваться у вас, а от чего же вы скрывались от матери?

- Гиперопека. Уже надоела. Всю жизнь думает, что я маленький. Я ведь из-за этого и поехал к друзьям. С больной сектанткой я точно не хотел оставаться. А домой к маме... Ну, вы теперь знаете почему.

- Хорошо, спасибо вам, Александр. Могу я вашей матери сказать, что вы нашлись?

- Да, и скажите ей… что я позвоню ей чуть позже. Спасибо вам.

"

На этом моменте наш с ним разговор был окончен. Я думал, что и дело закончено и, что вижу этих людей в последний раз, ведь не планировал брать денег. Но, увы, вы уже знаете из начала истории, что Александр так и не попал домой.