Лига историков

Причины этого были, в общем, довольно просты. В 1718 году по мирному договору северная часть современной Сербии, Воеводина, Банат перешли из состава Османской империи в состав империи Австро-Венгерской. Иными словами, эти области из, так сказать, азиатского мира, из мира внеевропейского, из мира иррационального, магического, можно сказать, колдовского, перешли в мир, условно говоря, цивилизованный, условно говоря, рациональный. И уж во всяком случае, в мир, условно говоря, бюрократический.

Ну, если в Османской империи сбор налогов был устроен более-менее просто, то здесь, по всем этим деревням, по сёлам, населённым пунктам, поехали австрийские императорские чиновники — переписывать население, составлять податные списки, взымать налоги и так далее, и так далее.

И вот в 1725 году камерал-провизор (титул-то какой, да, должность-то какая!) Эрнст Фромбольд прибыл в один населённый пункт, жители которого наотрез отказались выплачивать налоги. Казалось бы, в этом нет ничего удивительного. Удивительной была мотивация, с которой жители отказывались налоги платить. Они заявили, что не могут выплачивать налоги и составлять податные списки, поскольку их истребляет кровожадный вампир, который убивает одного за другим жителей этого поселения.

Камерал-провизор, естественно, не мог допустить препятствий для сбора положенных императорскому двору налогов. С этим никак решительно нельзя было согласиться. Он принял решение проконтролировать процесс истребления этого вампира. Обо всём этом он составил подробнейший документальный отчёт. Собственно, не мог его не составить — он же был честный, педантичный, такой, я бы сказал, строгий австрийский чиновник, так сказать, с чисто немецкой педантичностью.

Отчёт, который он составил, несколько удивителен. Он был опубликован в газете "Wienerisches Diarium", то есть "Венский ежедневник", за 21 июля 1725 года. Вот что в этом отчете было написано:

«Чернь более ярилась, нежели тревожилась, после чего в большой поспешности все подданные заострили кол, чтобы поразить мертвое тело в сердце. И после сего прокола из ушей и рта вытекло не только много весьма свежей крови, но и случились иные, весьма дикие и страшные знаки, каковы из высочайшего уважения, я опускаю. И, наконец, все тело, по их обычаю, было сожжено и обращено в прах, о чем и доношу со всем возможным почтением высокопочтеннейшей администрации».

Ну, перед этим, да, естественно, это описание самого умерщвления вампира. Перед этим он рассказал о том, как на кладбище явился священник, явился местный староста, и вот он, как представитель власти, и вся толпа — все жители города — как они раскопали могилу недавно умершего Петара Благоевича. Именно так звали первого известного нам вампира — Петар Благоевич, и он был сербский крестьянин, а совсем не благородный, бледный аристократ. Они раскопали могилу Петара Благоевича, только чтобы обнаружить, что он лежит в могиле такой пухленький, краснощекий, очень здорового, я бы сказал, хорошо упитанного вида, пришли в ужас и тогда, собственно, пронзили его вот этим самым осиновым колом, а затем сожгли его тело.

Надо сказать, что сам этот обычай, сама процедура умерщвления вампира - момент очень старый. Уже в канонических ответах Иоасафа Эфесского (это один из документов византийского периода, XIV века) уже описывается, что для убийства кровососущего мертвеца нужно было раскопать могилу на кладбище и сжечь его тело. То есть это, в общем, такая древняя традиция, которую византийцы когда-то переняли у славян.

В дальнейшем, после этого эпизода, сообщения о вампирах стали появляться одно за другим. Уже в следующем году в другой сербской деревне был обнаружен крестьянин по имени Арнаут Павле, который тоже умер, тоже после смерти возвращался, пил кровь своих односельчан, тоже был выкопан, пронзен колом и сожжен. Милош Чечар и другие, другие, другие — великое множество вампиров вот в этих самых северных областях Сербии были обнаружены, убиты, уничтожены, а отчеты об их смертях попадали в газеты.

XVIII век — это век газет, век, в который люди наконец-то получают массовую информацию, средства массовой информации возникают и становятся общедоступными. Из газет Австрийской империи сообщения о вампирах начали проникать в другие европейские газеты и постепенно попали во Францию, где вызвали самую настоящую вампирскую истерию, вампирическую лихорадку. Кладбища Парижа были перекопаны, каждый второй труп протыкали колом или отрезали ему голову перед тем, как его закапывать. Кто-то начал даже сжигать тела вопреки христианскому обычаю погребения в земле. Всё это дошло до того, что выдающемуся церковному историку аббату Огюстену Кальме в 1746 году пришлось обнародовать «Трактат о явлениях ангелов, демонов и духов, а также о привидениях и вампирах в Венгрии, Богемии, Моравии и Силезии».

Сам этот трактат рассказывал о вампирах, оборотнях, колдунах, привидениях и других сверхъестественных явлениях, собирая все существующие на тот момент документальные свидетельства об их существовании. Но аббат Огюстен Кальме вовсе не был оккультистом, демонологом или любителем вампиров. Напротив, в своём трактате он ставил целью показать с научной и богословской точки зрения (ведь Франция той эпохи — это не только столица вольнодумства, но и «возлюбленная дочь» Католической Церкви, религиозное сердце Европы в значительной степени), что всех этих явлений не может существовать.

В частности, о вампирах он писал, что их не может быть, поскольку мёртвый не может ожить. Для того чтобы умерший ожил, необходима особая воля Божья. Только Господь может воскрешать мёртвых. Однако Господь не станет воскрешать умершего, чтобы тот ходил, пил кровь и творил безобразия. Поэтому вампиров существовать не может.

Но случилось парадоксальное: несмотря на то, что трактат аббата Кальме в целом был направлен против веры в вампиров и должен был остановить «вампирскую лихорадку», его добросовестность и педантизм сыграли с ним злую шутку. Огромное собрание примеров, свидетельств и документов, рассказывающих о вампирах, а также о ведьмах, колдунах, оборотнях и прочем, оказалось куда убедительнее, чем богословские опровержения, которые предлагал Кальме.

В результате его трактат стали воспринимать не как опровержение существования нечистой силы, а как сборник свидетельств о ней. Современные переиздания трактата Огюстена Кальме на русском языке и вовсе опускают часть, где он опровергает существование вампиров, оставляя лишь подробные отчёты о каждом случае встречи с ними, которые он приводил.

Собственно, всё это можно прочитать и сейчас. Мы не рекомендуем, осуждаем и всё такое, но, тем не менее, такое бывает. Собственно, да, это вампирская лихорадка XVIII века, потом перекинулась в XIX век. Как раз стали завоёвывать популярность готические романы, книги ужасов, и постепенно сформировался привычный нам образ вампира-аристократа. Значительное влияние на него оказал лорд Байрон (Джордж Гордон). Он был зловещим, бледным аристократом, коварным… ну, в смысле, не коварным, а… разочарованным в жизни, опасным. Писательница и аристократка леди Кэролайн Лэм дала известную характеристику лорду Байрону: «безумен, порочен и с ним опасно знаться».

И вот, собственно, под влиянием образа Байрона из полудикого сербского крестьянина-мертвеца, который встаёт из могилы, чтобы пить кровь, вампир превратился в зловещего, бледного аристократа, каким мы его уже привыкли видеть, которого мы знаем из массовой культуры. Этот образ отразился в романе Брэма Стокера «Дракула» и так далее, и так далее, и так далее.

Но на самом-то деле первоначальные вампиры вовсе не были бледными аристократами. Они были пухленькие, усатенькие, бородатенькие сербские мужички в расшитых жилеточках. Живите с этим, дорогие друзья.

ТыТуб Соус
Телега
Сбор жертв пожертвований для вамп борьбы с вампирами

Золотой век Сибариса: Роскошь и нега на берегах Тарента

Там, где теплые волны Ионического моря омывают плодородные земли Тарентийского залива, в удачно расположенном уголке Южной Италии, когда-то раскинулся город, чье имя стало легендой – синонимом неги, почти невероятного богатства и самых изысканных удовольствий. Сибарис. Само это слово, дошедшее до нас сквозь века, будто несет в себе ароматы драгоценных масел и вкус редких вин. Основанный ахейскими колонистами из Греции около 720 года до н. э., в эпоху большой греческой экспансии на запад, этот полис в так называемой Великой Греции, казалось, был рожден под счастливой звездой – сама природа будто создала его для процветания. Небольшое пояснение: Великая Греция (Magna Graecia) – это не сама Греция, а совокупность греческих колоний в Южной Италии и на Сицилии.

Представьте эту землю: щедрое южное солнце, мягкий климат, изумрудные равнины, обильно орошаемые двумя реками – Кратис и Сибарис (давшей название городу), которые несли свои воды к морю, даря жизнь. Здесь все росло с удивительной легкостью, море у берегов было полно рыбы, а удобные гавани привлекали корабли купцов со всей ойкумены. Неудивительно, что Сибарис быстро расцвел и стал одним из богатейших и влиятельнейших полисов своего времени, своим блеском затмевая многие города самой Эллады.

Его жители, сибариты, прославились далеко за пределами Италии своим огромным богатством и чрезмерной любовью к роскоши и телесному комфорту. Насколько правдивы эти рассказы? Сложно сказать наверняка. Но даже немногие свидетельства подтверждают: Сибарис был не просто богатым, но и важным культурным центром. Здесь процветали искусства, философия, ремёсла; местные ювелиры, ткачи, парфюмеры славились своим мастерством. Город был крупным торговым узлом, куда стекались купцы из Афин, Коринфа, Этрурии, Карфагена. Его влияние распространялось далеко, а его монета была одной из самых уважаемых.

Слово «сибарит» навсегда вошло в языки как обозначение человека, ценящего комфорт и удовольствия превыше всего. Этот образ жизни был одновременно и предметом восхищения (как символ успеха), и объектом критики (как признак упадка). Но пока удача сопутствовала Сибарису, его жители могли не обращать внимания на пересуды.

Бык и кони Сибариса: Монеты, власть и экспансия

В течение VI века до н. э. Сибарис достиг пика могущества и стал доминирующей силой в Южной Италии. Это был не просто мирный торговый город, но и активный политический игрок, который без колебаний применял силу для расширения своего влияния и контроля над торговыми путями. Действуя в союзе с Кротоном и Метапонтом, сибариты не чурались завоевательных походов. Жертвой этой коалиции стал процветающий ионийский город Сирис. После ожесточенной борьбы он был разрушен до основания, а его плодородные земли между реками Агри и Синни были захвачены и поделены, причем большая часть досталась Сибарису. Эта победа расширила территорию сибаритского государства и укрепила его положение, устранив опасного конкурента.

Видимым символом растущей мощи и процветания Сибариса стали его серебряные монеты – номосы или статеры. Их чеканили в огромных количествах, и они имели широкое хождение по всему Средиземноморью. На лицевой стороне (аверсе) обычно изображался могучий бык, символ силы и плодородия, оглядывающийся назад – возможно, как знак защиты. Легенда (надпись на монете) гордо гласила: «ΣΥΒΑΡΙΣ» («Сибарис»).

Но самой поразительной особенностью была уникальная техника чеканки – «инкузная» (incusa). В отличие от большинства монет, сибаритские имели одно и то же изображение быка на обеих сторонах: на аверсе – выпуклое, на реверсе (оборотной стороне) – точно такое же, но вдавленное. Это требовало высочайшего мастерства резчиков штемпелей и создавало необычный эффект, затрудняя подделку.

Помимо легендарного богатства и любви к удовольствиям, сибариты славились ещё одним, гораздо более впечатляющим искусством – искусством верховой езды и уникальной дрессировки лошадей с помощью музыки. Лошади, обученные реагировать на определённые мелодии и ритмы, двигались с поразительной слаженностью. Представьте: сотни всадников в сверкающих доспехах на великолепных конях. Раздаются звуки флейт и лир, и конница приходит в движение – не беспорядочным галопом, а сложным, синхронным танцем. Лошади выполняли перестроения, повороты, ускорения, следуя только музыкальным фразам. Эта «танцующая кавалерия», если верить легендам, была грозной боевой силой. Атака такого подразделения, несущегося в идеальном строю под звуки музыки, должна была оказывать не только физическое, но и огромное психологическое воздействие.

К концу VI века до н. э. Сибарис был грозной силой. Его процветание подкреплялось агрессивной политикой и внушительной военной мощью. Город утопал в роскоши, чеканил деньги и свысока смотрел на соседей, не подозревая, что его слава близится к закату.

Роковой бой у Кротона

Золотой век Сибариса оборвался внезапно, когда вчерашние союзники стали врагами. В судьбоносном 510 году до н. э. альянс Сибариса, Кротона и Метапонта распался. Причины этого туманны: борьба за лидерство, споры о территориях, возможно, идеологические разногласия (влияние пифагорейцев в Кротоне против сибаритского гедонизма).

Гордые сибариты решили нанести удар первыми. Собрав огромную армию во главе с легендарной музыкальной кавалерией, они двинулись на Кротон, уверенные в лёгкой победе. Войско шло под бравурные мелодии, под которые кони привыкли выполнять сложные маневры.

Но кротонцы были готовы. Годы союзничества позволили им хорошо изучить врага. Зная о зависимости сибаритской кавалерии от музыки, они приготовили коварную ловушку.

Настал день битвы. Сибаритская конница, сверкая доспехами, выстроилась для атаки. Заиграли флейты и лиры сибаритов, задавая ритм. Кони пришли в движение, начиная свой смертоносный танец. И тут из рядов кротонцев раздалась другая музыка – странная, дикая, аритмичная, полная резких звуков. Эти резкие звуки смешались с мелодиями сибаритов, создавая невыносимый звуковой хаос. Приученные следовать музыкальным командам, кони сибаритов пришли в полное смятение. Строй нарушился, животные спотыкались, шарахались, сталкивались друг с другом. Идеальный порядок превратился в хаос. Паника охватила и лошадей, и людей. Музыка, их сила, стала их проклятием.

Легенда и реальность: музыкальный поединок или трезвый расчёт?

Эта яркая, почти кинематографическая картина краха непобедимой сибаритской конницы кажется нелепой, если отринуть весь пафос и посмотреть на ситуацию с точки зрения реалий войны. Так ли всё было на самом деле? Или это лишь красивая, но недостоверная легенда, рожденная на руинах Сибариса, чтобы объяснить его столь внезапное и полное падение?

Прежде всего, обратимся к источникам. Увы, первичные свидетельства, наиболее близкие по времени к событиям 510 г. до н. э., крайне скудны и кратки. Геродот, наш главный и наиболее надёжный источник по греческой истории V века до н. э., упоминает сам факт войны между Сибарисом и Кротоном, сокрушительное поражение сибаритов и последующее разрушение их города, но – ни единым словом не обмолвился о какой-либо необычной музыкальной тактике или танцующих конях.

Диодор Сицилийский, писавший уже в I веке до н. э. и часто использовавший более ранние, не дошедшие до нас источники, приводит совершенно фантастические (и явно неправдоподобные для греческих полисов той эпохи) цифры участвовавших армий – 300 000 воинов у Сибариса против 100 000 у Кротона. Это отражает скорее легендарный масштаб события в памяти потомков, чем реальность. Но Диодор также полностью умалчивает о какой-либо музыкальной дуэли, приведшей к победе.

Практически единственным источником, донёсшим до нас эту живописную легенду, остаётся Афиней из Навкратиса, учёный грек, живший и писавший значительно позже, на рубеже II и III веков нашей эры, то есть спустя почти семь столетий после описываемых событий. Его монументальный труд «Пир мудрецов» («Deipnosophistae») – это не столько строгая историческая хроника, сколько огромная, пестрая подборка цитат, анекдотов, застольных бесед на самые разные темы: от тонкостей кулинарии и видов рыб до литературной критики, философии и нравов древних. Афиней был скорее эрудитом-коллекционером, энциклопедистом, стремившимся блеснуть своими обширными, хотя и не всегда глубокими знаниями и развлечь образованного читателя, нежели критически мыслящим историком, проверяющим факты. Он часто цитировал ныне утраченные труды других, самых разных авторов, но делал это не всегда точно и зачастую без должной проверки на достоверность.

Поэтому, хотя Афиней сохранил для нас множество интересных деталей и фрагментов античной культуры, к его сообщениям о конкретных исторических событиях, особенно таким сенсационным, драматичным и анекдотическим, следует относиться с предельной осторожностью. Вероятнее всего, он просто пересказал ходивший в его время красочный миф, не слишком заботясь о его исторической подоплёке, ведь он идеально ложился в канву повествования о нравах изнеженных сибаритов.

Как всё было на самом деле?

Что же тогда случилось на том поле битвы у Кротона, если отбросить красивую, но сомнительную легенду? Мы можем попробовать реконструировать более прозаичную, но и более вероятную картину.

Сибарис, несомненно, был одним из богатейших и самых густонаселённых городов Великой Греции, способным выставить очень крупную армию, вероятно, превосходившую по численности кротонскую (хотя и не в тех пропорциях, что указал Диодор). Её ядром, вполне возможно, действительно была прекрасно оснащённая и обученная кавалерия – традиционная опора власти богатой земельной аристократии в греческих полисах.

Кротон же, хотя и уступал Сибарису в роскоши и, возможно, численности населения, был известен по всей Элладе своими выдающимися атлетами (достаточно вспомнить легендарного борца Милона Кротонского, многократного победителя самых престижных общегреческих игр), что свидетельствует о высочайшем уровне физической подготовки граждан. Вероятно, кротонцы обладали более дисциплинированной, сплочённой и лучше обученной тактике боя пехотой – гоплитами.

Не исключено, что моральный дух кротонцев был действительно поднят присутствием в их городе великого философа Пифагора и его многочисленных учеников. Хотя его прямое участие в военных действиях или командовании армией крайне сомнительно и относится скорее к области легенд (как и живописные рассказы о том, что битву возглавлял сам Милон, вышедший на поле в львиной шкуре и с дубиной Геракла), само влияние пифагорейского учения, проповедовавшего строгую дисциплину, порядок, аскетизм и презрение к сибаритской изнеженности, вполне могло укрепить стойкость и боевой дух кротонского войска перед лицом более многочисленного, но, возможно, менее мотивированного врага.

Судьбу битвы, скорее всего, решило не волшебство музыки, а суровая военная реальность и тактическое мастерство. Возможно, всё решилось в центре, в жестокой, кровавой схватке двух фаланг – стен щитов и копий, где более стойкие, лучше управляемые и, возможно, более яростно сражавшиеся кротонские гоплиты сумели выдержать первый натиск, а затем прорвать или опрокинуть строй сибаритской пехоты, решив тем самым исход всего сражения. Или же сибаритское командование, ослеплённое своей гордыней и презрением к противнику, допустило фатальные тактические ошибки – выбрало неудачное место для битвы, неверно оценило силы и решимость кротонцев, начало атаку слишком рано или, наоборот, промедлило, позволив врагу подготовиться.

А как же кавалерия, главная надежда Сибариса? Даже если она не танцевала под флейту, она оставалась грозной силой. Но и против неё у опытных военачальников существовали вполне земные и эффективные методы борьбы. Кротонцы могли встретить атаку сибаритских всадников плотным, ощетинившимся копьями строем пехоты, о который разбилась бы любая, даже самая стремительная конная атака. Могли заманить кавалерию на пересечённую, неудобную для неё местность (если таковая была поблизости) или использовать какие-то полевые укрепления.

И, наконец, нельзя исключать элемент психологического воздействия, но совершенно иного рода, чем изысканная музыкальная дуэль. Легенда о музыке могла родиться из вполне реального тактического приёма. Кротонцы, зная о ставке сибаритов на мощную кавалерийскую атаку, вполне могли использовать массированный шумовой эффект – оглушительный, согласованный рёв тысяч глоток, грохот ударов мечей или копий о щиты, пронзительные, дикие сигналы боевых труб и рогов. Громкий, резкий, хаотичный шум, внезапно обрушившийся на наступающих, действительно способен напугать даже самых тренированных боевых коней, вызвать у них инстинктивную панику, заставить их шарахаться, ломать строй и переставать слушаться всадников. Этот простой, но эффективный приём психологической войны, применявшийся с древнейших времён, позже легко мог быть приукрашен античными рассказчиками и превращён народной молвой в красивую и запоминающуюся сказку.

Не стоит сбрасывать со счетов и возможное влияние внутренних проблем в самом Сибарисе. Некоторые античные источники, хотя и не самые надёжные, туманно намекают на серьёзные внутренние политические распри, установление тирании неким Телисом и изгнание им части аристократической оппозиции незадолго до войны. Эти события могли ослабить единство города, подорвать боевой дух армии и лишить Сибарис потенциальных союзников в решающий момент.

Таким образом, наиболее вероятно, что сокрушительное поражение Сибариса в битве при Кротоне было вызвано не волшебной силой аритмичной мелодии, а совокупностью вполне реальных военных и политических факторов: возможным превосходством кротонской армии (прежде всего, пехоты) в дисциплине, тактике или качестве командования; фатальными ошибками самих сибаритов, ослеплённых своей гордыней и богатством; и, не исключено, весьма эффективным использованием кротонцами шумовых или иных психологических приёмов для дезорганизации и устрашения вражеской конницы на решающем этапе боя.

Легенда же о музыкальной битве, столь полюбившаяся потомкам, осталась в истории как яркая, но скорее символическая и нравоучительная метафора неизбежного краха изнеженной, самовлюблённой цивилизации, не сумевшей ничего противопоставить суровой военной реальности. Именно в этот критический момент, когда грозный строй сибаритской кавалерии был сломлен и превратился в мечущуюся, беспомощную толпу, кротонцы нанесли свой решающий, смертельный удар. Видя смятение и панику в рядах противника, их воины, воспрянув духом и почувствовав близкую победу, с яростью ринулись вперёд. Это была уже не битва равных, а безжалостное избиение дезориентированного, потерявшего управление и волю к сопротивлению врага.

Река забвения: гибель Сибариса

Разгром кавалерии на поле у Кротона стал для города смертным приговором, подписанным кровью его лучших сыновей. Лишившись своей главной ударной силы, своей элиты, Сибарис был обречён. Деморализованные остатки сибаритского войска, потерявшие веру в себя, в своих командиров и, возможно, даже в своих богов, не смогли оказать серьёзного сопротивления торжествующим, опьянённым победой кротонцам. Путь на Сибарис был открыт.

Победители хлынули в самый блистательный и богатый город эллинского мира, и месть их была страшна и беспощадна. Вековая зависть к показной и почти оскорбительной роскоши и высокомерию сибаритов вылилась в слепую, разрушительную ярость. Кротонцы, похоже, не стали утруждать себя взятием пленных или долгим и методичным грабежом накопленных за два столетия сокровищ – их целью было не обогащение, а полное, окончательное уничтожение ненавистного соперника, искоренение самой памяти о нём, превращение его гордого имени в предостерегающий миф, в страшную сказку для непослушных детей.

Дома простых граждан и роскошные дворцы аристократов – всё было предано огню и разрушению. Пламя пожирало дерево, камень трескался и рушился, превращая город в гигантский погребальный костёр. Статуи богов и героев были разбиты вдребезги, драгоценная утварь из золота и серебра переплавлена или унесена как трофеи. Жители Сибариса, не успевшие или не пожелавшие бежать из обречённого города в поисках спасения в соседних полисах или у варварских племён, были безжалостно перебиты – мужчины, женщины, старики, дети – или обращены в рабство, что в те времена часто было участью горше и унизительнее быстрой смерти. Город, ещё совсем недавно сиявший великолепием и роскошью, полный музыки, смеха, ароматов изысканных кушаний и дорогих благовонных масел, за считанные дни или недели превратился в огромное, чадящее пепелище, в безжизненные, почерневшие руины под вечно синим, но теперь таким холодным и равнодушным южным небом.

Но победителям и этого показалось мало. Они хотели гарантировать, что Сибарис никогда, никогда больше не возродится из этого пепла, что даже само место, где он стоял, будет непригодно для жизни на многие поколения вперёд. И тогда они решили изменить само русло реки Кратис, той самой реки, что веками поила город и его плодородные поля. С помощью неимоверных усилий – вероятно, потребовались труд и пот десятков тысяч рабов, пленных или мобилизованных союзников – они заставили непокорную реку свернуть со своего привычного, проложенного самой природой пути и направили её воды прямо на дымящиеся, ещё не остывшие руины поверженного врага.

Мутный поток, несущий с гор ил, песок и камни, хлынул на то место, где ещё недавно стояли гордые стены, великолепные храмы и роскошные виллы Сибариса, затопляя развалины, смывая пепел и кровь, погребая под толстым, плотным слоем речных наносов последние остатки былого великолепия. Улицы, площади, фундаменты домов, обломки колонн, черепки амфор, тела убитых – всё скрылось под водой. Река, бывшая кормилицей Сибариса, стала рекой забвения, его Летой, символически и физически стирая его с карты мира, хороня так глубоко, что даже место его точного расположения было утеряно для истории на долгие века.

Так бесславно и страшно погиб Сибарис – город неслыханной роскоши, утончённой культуры, музыки и легендарных танцующих коней. Само слово «сибарит» навсегда вошло во многие языки мира как символ изнеженности, праздности и безудержной любви к удовольствиям, стало его своеобразным памятником.

В новейшей истории можно отыскать два великолепных примера таких "триумфов". Их я опишу ниже.

Освобождение не по сценарию

Наверное, Адольф Алоизыч, до самого апреля 1945 года рассчитывавший на спасительную для Третьего Рейха ссору СССР и Союзников, вырвал бы себе усы наживую, узнав, что его держава была единственной причиной, по которой Москва и Вашингтон разливались эпитетами в сторону друг друга. Не успел остыть труп тысяче(12-ти)летней немецкой империи, как вчерашние друзья приступили к взаимным обвинениям во всём плохом, что только есть на свете.

А от обвинений перешли к делам. Например, к навязыванию своей воли землям, занятым в борьбе со странами Оси. Хотя номинально судьба народов Европы и Азии, затронутых войной, должна была решаться справедливо и демократически, в действительности они разделились на два лагеря в зависимости от того, чьи солдаты стояли на их территории. В том числе, это касалось Корейского полуострова. Этническая гомогенность района нисколько не останавливала противоборствующие стороны. Таким образом, с лёгкой руки чужеземных военных Корея была поделена на две части.

Опять же, вроде как это было временно, ведь разве можно разлучить целый народ? Вопрос отложили, но фактически просто тянули время, ведь никто (кроме самих корейцев) не хотел объединения на условиях оппонента. Вместо таких глупостей СССР и США просто помогали лояльным к ним коренным элементам получить полноту власти. В руках американцев оказался псевдолиберальный политик Ли Сын Ман, который в 1919-1925 годах занимал должность главы корейского правительства в изгнании (пока страна была под японской оккупацией).

Случилось сие 15 августа 1948 года. Организованная под руководством бывалого националиста Республика Корея позиционировала себя наследницей старого Временного правительства, Корейской империи (1897-1910) и царства Чосон (1392-1897).

Но советские тоже сложа руки не сидели и подготовили ответ буржуинам - они выдвинули в лидеры героя партизанской войны против Токио - Ким Ир Сена, из которого Иосиф Виссарионыч слепил свою маленькую копию, что не редкость для того периода. Он провозгласил Корейскую Народно-демократическую республику 9 сентября 1948-го.

Обе стороны полагали, что люди под юрисдикцией иного правительства - свои захваченные граждане, а потому оба руководителя могли начать войну, которую их сверхдержавные боссы так или иначе поддержат. Тем более, что и "либерал" Ли Сын Ман, и "народный лидер" Ким Ир Сен установили единоличные диктатуры с большим уклоном на угрозу от "нелегитимного" соседа.

Однако, так уж вышло, что на равнинах юга не появилось никакой промышленности (только рис там растили), а вот в северных горах ещё японцы построили некоторую индустрию, тяжёлую в том числе. Вкупе с советской помощью это сделало молодого вождя Пхеньяна гораздо увереннее своего пожилого коллеги. Поэтому именно Ким в июне 1950 года приступил к освободительному, по его мнению, походу на Сеул.

Вероятно, никто на севере не ожидал, что эта операция обернётся кровавой войной на целых три года. Вот её ход:

В итоге всего банкета было заключено летнее перемирие 1953 года, которое действует до сих пор. А Республика Корея и КНДР так и не признали друг друга.

Уж не знаю, нашлись ли романтики, которые увидели в этом конфликте, унесшем 2 миллиона жизней (во многом, правда, китайских и американских) плевок в душу тех, кто погиб ради мира в борьбе против германо-японского блока. В любом случае, Корейская война показала - веселье продолжится, ибо человечество порочно.

Это была очень циничная мясорубка, в которой Корейский полуостров был по сути своей ареной для игрищ великих держав. Сами корейцы быстро ушли на второй план. Но это не может отменить ужасных разрушений, которые она принесла Корее. В частности, на один только Пхеньян заокеанские войска сбросили 200 тысяч бомб, стерев большую часть города с лица земли. КНДР потеряла около миллиона человек из солдат и мирного населения (при общем в 10 млн). Практически не осталось ни граждан, ни сколь-нибудь серьёзных поселений, которых война бы не травмировала.

Последствия похода оказались ужасными, что, по логике вещей, могло бы пошатнуть формирующийся трон Ким Ир Сена. Однако всё вышло с точностью до наоборот - власть главы Трудовой партии стала абсолютной как раз после резни и отчасти благодаря ей. Хотя без внешней помощи власть ученика Сталина и Мао точно пала бы уже в конце 1950 - начале 1951 годов, он провозгласил себя тем, кто выиграл Отечественную освободительную войну (так она и ныне официально именуется в северокорейских историографии и пропаганде). В шестидесятые в честь неё построили пафосный музей.

С виду - крайне нелогичное решение, но на самом деле оно было полезнейшим ходом для элит и широких масс. Ведь подумайте - американцы с их южными прихвостнями действительно оккупировали территории Северной Кореи и разрушали их, а потом их выгнали (с несущественной помощью Москвы и Пекина). То есть - самое что ни на есть освобождение (как и движение к Цусимскому проливу, само собой, юг-то захвачен, не забывайте).

А Ким Ир Сен мало того что прогнал интервентов, так ещё и после усиленно развивал страну (СССР и Китай, разумеется, чуть помогали, но что было бы без твёрдой руки лидера?).

То есть, несмотря на очевидный провал цели войны, в КНДР её сочли победоносной. А всё просто - через это можно идеологически сгладить углы и дать властям очки легитимности, а простым людям - ощущение контроля и безопасности. После японской оккупации корейцы с радостью приняли такого руководителя, как Ким Ир Сен, который ассоциировался с сильным национальным правлением и развитием, на контрасте с десятилетиями эксплуатации и расизма от островных соседей. Вера в светлую народную республику была важнее действительного положения дел.

На юге схожая ситуация - победа и освобождение от коммунистов. В 1994 году также построили мощный мемориал прямо в центре Сеула:

Не вспоминай подвиги предков всуе

Но великому Киму повезло - он успешно и долго правил, а затем посмертно передал власть тщательно подготовленному к такой ответственной миссии родному сыну. Аналогичной позитивной судьбы не было уготовано другому главе нации - Саддаму Хуссейну.

Меньше четверти века он был главным в Багдаде, но при этом провёл свои лучшие лета очень весело. Хуссейну досталась крайне богатая земля - в Месопотамии, как оказалось, много не только плодородной почвы, но и нефти с газом. Можно было попробовать пойти по пути аравийских соседей и через разумное пользование углеводородами поднять уровень жизни (не на уровне Эмиратов, конечно, людей в Ираке живёт куда больше, но всё же).

Но данный путь - для слабаков. Так, наверное, и подумал Саддам Хуссейн, потому что ему не хватало собственно иракских запасов и он решил, что нужно больше, вот тогда и заживём. Едва он пришёл к власти, как начал вторжение в Иран. А всё оттого, что в иранской провинции Хузестан, смежной с Месопотамией и Аравийским полуостровом, есть огромные запасы нефти.

А поводов ведь много - и национализм (в Хузестане много арабов, а Хуссейн был арабским националистом), и свержение шаха в Тегеране исламскими клерикалами накануне (а режим Хуссейна был в целом светским), и, наконец, поддержка от СССР и США, которым было выгодно ослабление обновлённого Ирана. Воюй - не хочу. Вот он и начал. После нескольких пограничных стычек иракская армия начала полноценное вторжение в полдень 22 сентября 1980 года.

Давайте вновь глянем обобщённую карту боевых действий:

Тёмно-синие - курдские повстанцы, боровшиеся с иракским центром годами до того

Гористая и полупустынная местность, накачка Ирака и в меньшей степени - Ирана, внешними игроками, и упертость обоих правительств в целом и Хуссейна в частности, сделали из этой маленькой-победоносной серьёзного конкурента Корейской войне в плане числа жертв и масштаба разрушений. 1,5 миллиона убитых, среди них - сотни тысяч мирных граждан, опустошение Хузестана и южного Курдистана, гигантские экономические потери - всё это стало следствием конфликта.

В Иране война остаётся общенародным скорбным событием, о котором вспоминают каждый год - иракцы не стеснялись совершать массовые убийства невооружённых людей и применять химическое оружие.

А хуссейновский Ирак пошёл другим путём. Когда в 1988 году таки было подписано мирное соглашение, лидер и его сторонники провозгласили победу.

Согласно их версии, доблестная арабская армия устояла и не пустила иранцев вглубь страны, что, значит, признак великой стойкости и победного духа. Это легло на ксенофобскую агитацию, развёрнутую против персов и курдов. Пропаганда вспомнила о раннесредневековом вторжении исламского Халифата в Месопотамию, которая тогда контролировалась Эраншахром (царство Ариев, в научной и популярной литературе известно под условным названием "империя Сасанидов" или "Сасанидский Иран"). С тех пор началась арабизация региона, давшая современную иракскую идентичность.

По всей видимости, Саддам считал себя достойным продолжателем их дела. Он объявил курдов, которые помогали Ирану в войне, надеясь выйти из состава Ирака (из-за жестокой дискриминации арабами), предателями и врагами. В 1987 году президент велел начать операцию по подавлению сепаратистов, которая продолжалась и после заключения мира. В её ходе от 100 000 до 200 000 человек было ликвидировано через нападения военных отрядов и химические атаки, 700 000 тысяч - перемещено в концлагеря. Миллион курдов бежали в Сирию, Турцию и Иран.

Операцию назвали "Анфаль", в честь суры Корана, Аль-Анфаль (араб. الأنفال — Добыча), посвященной правилам войны и распределения военных трофеев. Фактически, она ударила не только по повстанцам, но и по рядовому курдскому населению, став для него геноцидом. В некотором роде, эти события заместили нулевой итог в попытках взять Хузестан, позволив Хуссейну считать себя победителем.

Впрочем, официальная позиция Багдада была ясна как день - мы победили, Иран с позором отступил, курды получили по заслугам. В честь триумфа в 1989 году в Багдаде открыли выдающийся памятник - Мечи Кадисии. Он связан с битвой при Кадисии 636 года. Тогда арабское войско победило персидское, захватив сасанидскую столицу Ктесифон и присоединив к Халифату будущий Ирак.

В общем, националистический угар в Ираке был конкретным, и это вопреки огромным людским потерям, отсутствию реальных успехов в войне и финансовому кризису из-за трат на все эти авантюры. Что ещё более удивительно, всего через два года после полного окончания боёв Саддам решил вновь показать удаль и напал на Кувейт, что вновь кончилось ничем, зато по южному Ираку погуляли интервенты.

И тем не менее, власть президента сохранялась ещё более десяти лет, прервавшись лишь с внешним вмешательством.

Тут опять желание прочного государства оказалось сильнее. Оно перевесило даже столь болезненные поражения и кризисы. Хуссейн продолжал считать себя победителем, и он действительно побеждал лично для себя, пока сохранял доступ к ресурсам Ирака. А пропаганда помогала ему в этом. Простое же население предпочло сохранение баасистского порядка, ведь дела могли пойти ещё хуже, так ведь? (хотя по итогу правда пошли, однако тут, в числе прочего, лепту внесли и созданные политикой Саддама проблемы).

Введение

Современные прибалтийско-финские народы населяют Северо-Восточную Европу и представляют западную ветвь уральской языковой семьи. В частности, финны, эстонцы и небольшая этническая группа ливвиков в основном проживают в Финляндии, Эстонии и Латвии соответственно. А карелы, вепсы, ижоры, вожане и ингерманландцы проживают на северо-западе России, в том числе в Республике Карелия, а также в Ленинградской, Архангельской, Вологодской и Тверской областях.

Согласно переписи населения России 2020 года, на долю прибалтийско-финских народов в России приходится менее 1% всех носителей финно-угорских языков, однако они занимают не менее трети территории, на которой говорят на финно-угорских языках.

Историческое прошлое прибалтийско-финских народов и их миграции

История западных (или прибалтийских) финских народов тесно связана с Северо-Восточной Европой. Как языковое сообщество, протофинноязычные группы сформировались около 3000 лет назад.

К началу бронзового века генофонд на юге Северо-Восточной Европы (в регионе Восточной Балтики) претерпел значительные структурные изменения. Вклад мезолитических восточных охотников-собирателей (EHG) превзошёл вклад западных охотников-собирателей (WHG).

Кроме того, новые генетические компоненты, характерные для носителей культуры шнуровой керамики, были привнесены в результате миграций из Причерноморско-Каспийской степи, которые привели к переходу к земледелию и животноводству, а также к распространению индоевропейских языков в регионе.

Прежде чем продолжить, сразу отмечу, что названия гаплогрупп меняются по мере увеличения количества образцов и корректировки филогении. Значительную роль в изменении названий играет Международное сообщество генетической генеалогии (ISOGG). Поэтому в комментариях можно встретить возмущённые замечания от людей, которые запомнили обозначения гаплогрупп из более ранних работ. В данной работе также использованы более ранние обозначения гаплогрупп. Прошу это учитывать и ориентироваться на цифровые и буквенные обозначения после указания основной линии. Постарался адаптировать текст, чтобы не было путаницы.

Кроме того, люди часто не понимают смысл гаплогрупп и наделяют их какими-то удивительными свойствами. А в погоне за упрощением происхождения их носителей отталкиваются от места возникновения первой мутации, которую учёные условно назвали новой буквой, и пытаются поместить прародину популяций, у которых эта линия встречается, не в место формирования генофонда популяции, а в место, где обнаружены первые образцы с этой условно-названной линией. Хотя эта линия всего лишь продолжение предыдущей, а её обозначение весьма условно. Часто такое встречаю в комментариях касательно гаплогруппы R, которая также, как и N, является продолжением гаплогруппы K, и так далее в прошлое, вплоть до A, т. е. в начало филогении Y-хромосомы человека.

Но продолжим…

Самые ранние генетические следы миграций из Западной Сибири были обнаружены на севере Кольского полуострова.

Эти следы были выявлены как по аутосомным данным (сибирская компонента), так и по данным Y-хромосомы N-M46 (гаплогруппа N1a1 или N3 (до 2008 года) и N1c1 (до 2017 года)). Этот период относится примерно к 3,5 тысячам лет назад и совпадает с распространением носителей уральских языков. До 2000 лет назад эта волна миграции достигла Скандинавии, где её влияние прослеживается от эпохи до викингов (1–749 гг. н. э.) и до наших дней. Интересно, но в образцах из Восточной Прибалтики бронзового века не было обнаружено сибирского вклада в генетику населения.

Однако в железном веке, не позднее 2,5 тысяч лет назад, когда финно-угорские языки начали активно разделяться, у представителей культуры каменных могильников на территории современной Эстонии были выявлены сибирская аутосомная компонента и гаплогруппа Y-хромосомы N-TAT или M46. Эта культура характеризуется каменными могильниками с оградками – тарандами и может упоминаться как культура тарандов.

Сообщества культуры каменных могильников имели фиксированную среду обитания, отчетливую материальную культуру, существовали за счет местных ресурсов и, вероятно, пережили демографический подъем и значительное увеличение плотности населения. К настоящему времени обнаружено гораздо больше могильников с оградками культуры каменных могильников, чем захоронений с каменными ящиками в том же ареале. Археологический период каменных могильников с I по IV вв. н. э., характерных для Эстонии, Северной и Западной Латвии, Юго-Западной Финляндии и Северо-Западной России в эпоху римского железного века, можно назвать «золотым веком» протофинской цивилизации. Финны, эстонцы, ливвики и вожане — все они появились в пределах географических границ культуры каменных могильников. В частности, вожане начали отделяться от северных протоэстонских предков в I в. н. э. и гораздо позже стали частью Новгородской республики. В середине I тысячелетия н. э. (с VII-VIII вв. н. э. по XII – XIV вв. н. э.) некоторые потомки носителей культуры каменных могильников с юга современной Финляндии переселились на Карельский перешеек, где позже появилось средневековое племя Корела.

К IX–XI векам нашей эры миграции финноязычных племён усилились, что привело к дальнейшему этническому разделению. Население Приладожской «чудской» курганной культуры из южно-ладожских и белозерских регионов средневекового племени весь дало начало современным вепсам. В XI–XII веках родственные им племена расселились дальше на восток, в бассейн Северной Двины. В XII–XIV веках (особенно до XIV века) эти племена упоминались в русских летописях как чудь заволочская, а к XIX веку они перешли на русский язык.

Другие миграции связаны с разделением племён карелов и вепсов.

Во-первых, с конца 1-го тысячелетия нашей эры (и особенно с XII по XIII века) и не позднее XVII века ижоры отделились от южных племён корела, которые жили на юге Карельского перешейка, и распространились на юг, вниз по реке Оредеж и вдоль южного побережья Финского залива и далее в район нижнего течения реки Луга.

Во-вторых, восточная часть племён корела вместе с одноимённым городом, современным Приозерском, которая осталась в составе Древнерусского государства (Новгородской земли) по Ореховскому договору 1323 года со Швецией, дала начало современным карелам (в частности, современным носителям южно-карельского диалекта).

Современные карелы – ливвики и людики, проживающие в районе между Ладожским и Онежским озёрами, являются результатом смешения этих карельских племён, двигавшихся на юго-восток, с предками вепсов, двигавшихся на северо-восток.

В XVII веке после Тявзинского мирного договора 1595 года и особенно после Столбовского договора 1617 года Швеция присоединила к себе территории к северу и западу от Ладожского озера, и некоторые местные группы переселились на восток вглубь Русского царства.

В частности, многие карелы из этих районов мигрировали сначала на север и восток, что привело к появлению современных носителей собственно северного карельского диалекта, а затем на юг, что привело к появлению современных «островков» карельского диалекта карельского языка в Тихвинском районе Ленинградской области, Валдайском – Новгродской и в Тверской области.

Происхождение финнов-ингерманландцев относится к тому же периоду. После Столбовского мирного договора финны-савакоты из провинции Саво в Финляндии, расположенной к северу от Выборга, и «эвремейсы» из провинции Эуряпяя, жившие к западу от Выборга, а также, по-видимому, финны из некоторых других финских провинций, расположенных севернее, были переселены шведскими властями на юг. Эти новые регионы включали в себя южные районы Карельского перешейка, юг бассейна Невы и далее до Сойкинского и Кургальского полуостровов, и их целью было заселение этой территории после того, как их покинуло православное население.

Подводя итог, можно сказать, что исторически прибалтийско-финские народы можно разделить на две основные группы по их миграционной активности: (а) относительно оседлая группа и (б) группа активных мигрантов. Финны, эстонцы, ливвики и вожане относятся к первой группе: они жили в пределах географических границ своей языковой родины не менее 2000 лет. К группе активных мигрантов относятся предки современных карелов, а также ижоры, ингерманландцев, вепсов и средневековые финноязычные общины Русского Севера, которые ассимилировались к XIX веку.

Все эти народы сформировались в результате миграционных волн с их языковой родины за последние 1500 лет. Сегодня оседлая группа вожан и большая часть мигрировавших народов (за исключением северных миграций финнов Финляндии) проживают в Российской Федерации.

Предыдущие генетические исследования финноязычных народов Восточной Европы

Генофонды карелов, вепсов и ингерманландцев были проанализированы в исследовании распространения уральских языков в Северной Европе.

Предковая компонента, характерная для носителей уральских языков, встречается у 11–15% карелов, вепсов и ингерманландцев, что соответствует северным русским (13%), но ниже, чем у саамов (~50%), и выше, чем у эстонцев (5%). По всему спектру предковых компонент карелы, вепсы и ингерманландцы имеют наибольшее сходство с населением Финляндии.

Согласно исследованиям всего генома, уральская компонента встречается в современных финноязычных популяциях с той же частотой, что и сибирская компонента, около 10% у карелов, вепсов и ингерманландцев.

В ходе исследования генофондов различных этнических групп, проживающих от Прибалтики до озера Байкал, было выявлено небольшое сходство между карелами и населением Волго-Уральского региона. Это сходство проявилось в количестве коротких сегментов ДНК от 1 до 3 сантиморганид, имеющих общее происхождение (IBD).

Генофонд вологодских вепсов имеет наибольшее сходство с генофондом северных русских из Мезенского района Архангельской области. Анализ полных геномов тех же популяций вепсов и карелов с помощью D-статистики показал, что у карелов, вепсов, северных русских и коми есть сибирская компонента, у карелов и вепсов около 10%. Однако у популяций, проживающих южнее, эта компонента отсутствует.

Набор гаплогрупп Y-хромосомы у финноязычных народов характеризуется повышенным присутствием гаплогруппы N с двумя её ветвями: N-Z1936, преобладающей у карелов (20%), вепсов (33%) и финнов (41%), и N-CTS10760, более распространённой у эстонцев (28%). Из пяти линий N преобладает N-Z1934 (B535), которая появилась около 4000 лет назад и встречается в популяциях Северо-Восточной Европы. Её частота достигает ~20% у карелов, ~33% у вепсов, что немного ниже, чем у финнов (около 44%), а также 20–30% у саамов и 19–23% у русских Архангельской области.

В данной работе описываются карелы в наибольшем многообразии, а именно северные и тверские карелы, людики и ливвики, а также вепсы и малоизученные популяции ижор, ингерманландцев и вожан. При этом совокупность Y-хромосом тверских карелов из предыдущей работы продемонстрировала их генетическое родство с южными популяциями карелов и вепсов.

Всего исследование охватывает восемь финно-угорских популяций, в настоящее время проживающих на территории Российской Федерации. В частности, авторы изучали северных карелов Калевальского района, ливвиков Олонецкого района, людиков Пряжинского района Республики Карелия и тверских карелов Тверской области, а также вепсов Прионежского района Карелии, ингерманландцев Гатчинского муниципального округа, ижорцев Сойкинского полуострова и нижнего течения реки Луга Кингисеппского района Ленинградской области, и западных вожан из района бывшей деревни Краколье в пределах посёлка Усть-Луги Кингисеппского района Ленинградской области.

В этом исследовании упор также сделан на локальное сравнение финно-угорских групп с соседними популяциями русских.

Примечание

Кстати, здесь позволю себе сделать некоторое отступление, потому как по опыту знаю, что, когда в исследовании упоминаются финно-угорские народы и русские, часто в комментариях появляются люди, распространяющие искаженные данные более ранних работ учёных, которые некоторые СМИ упорно распространяли около 20 лет, каждый раз подавая их как новые сенсационные открытия того, что «русские оказались финнами» и, следовательно, «русские — не славяне». Те, кому нравились такие выводы, в это верили, не проверяя, несмотря на то, что сами учёные, на которых ссылались авторы подобных статей, полностью опровергли подобные выводы и указали на ошибки и подмену понятий, карт и данных. Не стану подробно рассказывать, что «исконно русских» или каких-то ещё генов попросту не существует, потому как это надолго и может отвлечь от обзора нового исследования, а сразу сообщу основные сведения, о которых известно уже около 10 лет и более.

Так, по всем генетическим маркерам, а именно по Y-хромосоме, митохондриальной ДНК и полногеномным аутосомным данным, русские центральных и южных областей, украинцы и белорусы группируются в свой собственный кластер, который находится близко к кластеру западных славян, но не перекрывается с ним.

А внутри этого восточнославянского кластера генофонды русских и украинцев «образуют два облака, которые соприкасаются и частично переходят друг в друга по краям без четкой границы. Что касается белорусов, то часть белорусских популяций Полесья генетически неотличима от украинцев, а другая часть — от русских». Однако исключением являются северные русские Архангельской области, особенности которых часто, но ошибочно распространяют на всех русских. Они также упоминаются и в работе, которой посвящён этот обзор. Эти популяции русских генетически отдаляются от остальных восточных славян, тяготея к финно-угорским популяциям, при этом не переставая быть русскими, как минимум по самоопределению и своей истории. При этом всё население Архангельской области, по данным 2024 года, составляет чуть менее 1 миллиона человек. Однако, если убрать региональную привязку к Архангельской области, получаются такие вот горе-сенсации.

Результаты и обсуждение

Генетическое разнообразие финских популяций

Аутосомный состав популяций Карелии (вепсов и карелов) более однороден, чем их отцовские линии. Генофонд Карелии по линиям Y-хромосомы в значительной степени сформирован тремя генетическими компонентами и характеризуется межпопуляционными различиями в разнообразии ветвей N.

Различия между северными и южными популяциями карелов, а именно между людиками и ливвиками, можно объяснить, как их географической изоляцией друг от друга (около 400 км), так и историей их формирования. Они также могут указывать на генетическое родство между карелами-людиками и исчезнувшей древней популяцией, оставившей свой след в генофонде центральных русских.

На уровне Y-хромосом большое генетическое расстояние между вепсами и тремя популяциями карелов, но близость вепсов к северным русским может указывать на то, что вепсы и финноязычные народы Русского Севера, ассимилировавшиеся в XVI–XIX веках, имеют общее генетическое происхождение. Действительно, исчезнувший народ заволочская чудь из района Поморья часто связывали с вепсами.

В течение последних трёх столетий тверские карелы жили примерно в 500 километрах от других карельских народов. Более раннее исследование показало, что генофонды тверских карелов и карелов с вепсами из Карелии схожи.

Используя расширенную панель гаплогрупп Y-хромосомы и панель SNP всего генома, исследование демонстрирует генетическое родство тверских карелов с ливвиками и, в некоторой степени, с людиками и ижорой. Это противоречит историческим данным, свидетельствующим об общем происхождении северных и тверских карелов.

Анализ Y-хромосомы показывает, что ингерманландцы наиболее близки к северным карелам и восточным финнам, в том числе к финнам из провинций Северное и Южное Саво, которые исторически считаются источником миграции савакотов, предков ингерманландцев. Наибольшее разнообразие линий в пределах N наблюдается у ингерманландцев. А наличие этих линий у ижоры и карелов говорит об их общем происхождении.

Анализ аутосомных данных показывает генетическую близость между ингерманландцами, ижорой и вожанами, что могло быть результатом браков между ингерманландцами и женщинами ижоры и вожан или того факта, что значительная часть современного генофонда исторической Ингерманландии происходит от коренного местного населения (возможно, от вожан или местных славянских племён). Учитывая, что вожане и ижора были православными, как и русские, смешанные браки между этими тремя группами исторически были распространены, в то время как их браки с лютеранскими ингерманландцами до Второй мировой войны были редки, но всё же были.

Гаплогруппы Y-хромосомы

В генофонде анализируемых финно-угорских народов России насчитывается 18 полиморфных гаплогрупп Y-хромосомы. Наиболее распространёнными из них являются I1, N-CTS10760, N-Z1936 и R1a.

Вклад гаплогруппы I1 максимален у северных карелов, вепсов и ижор (21–25%) и высок у ингерманландцев (12%). Гаплогруппа N-CTS10760 составляет пятую часть всего разнообразия Y-хромосом тверских карелов (19%) и встречается с высокой частотой у ингерманландцев, вожан, вепсов и северных карелов (9–13%). Гаплогруппа N-Z1936 составляет треть генофонда Y-хромосом финноязычных народов России, преобладая у ингерманландцев (67%) и северных карелов (50%). Её вклад в генофонды вепсов, ливвиков, тверских карелов и ижор составляет от 21% до 38%. Гаплогруппа R1a, включая её ветвь R1a-M458, является доминирующей гаплогруппой у вожан (73%) и людиков (60%) и составляет треть разнообразия Y-хромосом у ливвиков, тверских карелов, вепсов и ижор.

Изученные популяции заметно отличаются по разнообразию четырёх основных гаплогрупп и их частотам как друг от друга, так и от усреднённой выборки, объединяющей все изученные финно-угорские группы. Генофонды финских популяций сравнивались друг с другом и с некоторыми соседними популяциями русских по всему спектру гаплогрупп Y-хромосом с помощью матрицы попарных генетических расстояний Нея.

Данные были визуализированы на графике многомерного шкалирования и картах генетических расстояний Нея.

На графике вожане и ижоры занимают противоположные точки генетического пространства, несмотря на географическую близость. При этом генофонд вожан по отцовским линиям резко отличается от генофонда всех остальных финно-угорских групп из-за значительного вклада гаплогруппы R1a. Вожане образуют отдельный отдалённый кластер вместе с населением Центральной России. Причём только с современными русскими из Порхова Псковской области, который был в составе Новгородской республики, ближайшими географическими соседями вожан из всех рассмотренных здесь новгородских русских популяций. Такая же степень сходства наблюдается между вожанами и русскими, проживающими на западе Тверской области России, в Селижаровском и Торжском районах.

Это может быть связано с генетическим дрейфом, небольшим размером популяции или изначальным различием между генофондами вожан и ижор. Последнее предположение о различиях может быть правдоподобным, учитывая отсутствие миграционной активности у вожан.

Здесь стоит учитывать, что отличие по отцовским линиям, по которым многие комментаторы ставят клеймо на людей, не означает отличие по всему геному, т. е. по большинству предков, а по ним вожане и ижоры являются частью кластера Ингерманландии вместе с финнами-ингерманландцами. При этом внутрипопуляционное разнообразие ижор поражает как с точки зрения аутосомных данных, так и гаплогрупп Y-хромосомы. По мужским линиям ижоры, находясь в пределах кластера ижор и вепсов, тяготеют и к карельскому, и к северному кластерам ингерманландцев и северных карелов.

Это объяснимо, потому как выборка ижор из исследования состоит из двух подгрупп: представителей Сойкинского полуострова и нижнего течения реки Луга, которые имеют совершенно разную этническую историю, которую авторы опишут в следующей своей работе.

Помимо этого, по линиям Y-хромосомы были выявлены связи вепсов, поморов Онежского берега и русских Красноборского района Архангельской области с популяциями заволочской чуди.

Аутосомный генофонд

Структура аутосомного и Y-хромосомного генофондов финских популяций России существенно отличается. Генофонд Y-хромосомы финно-угорских популяций более разнообразен, чем аутосомный. Его можно разбить на два больших блока в зависимости от их географической близости:

1. Популяции исторической Ингерманландии (вожане, ижоры и финны-ингерманландцы).

2. Популяции Карелии (вепсы и все популяции карелов).

Такая структура обнаруживается на базовом уровне моделирования с участием 6 предковых компонент (K = 6), что косвенно указывает на её древнее происхождение.

Эта структура сохраняется и в более детальной модели с участием 22 предковых компонент, в этой модели наблюдаются более резкие различия между финно-угорскими народами и русскими соседних районов. В аутосомном генетическом пространстве русские центральных областей отделены от финно-угорских групп, хотя в пространстве Y-хромосом в кластер к русским попадают вожане. А вместе финно-угорские народы и соседние популяции русских образуют четыре кластера: «Карелия» (все карельские популяции и вепсы), «Ингерманландия» (ижора и вожане), «Псков» (русские Островского и Порховского районов Псковской области) и «Новгород-Ярославль» (русские Новгородской и Ярославской областей). При этом ингерманландцы в зависимости от выбранной главной компоненты либо попадают между кластерами «Карелия» и «Ингерманландия», либо в кластер «Ингерманландия» к ижорам и вожанам.

Аутосомный генофонд вепсов наиболее близок к генофонду ливвиков и людиков. Однако, согласно гаплогруппам Y-хромосомы, вепсы довольно далеки от ливвиков, людиков и тверских карелов, но еще более далеки от северных карелов.

Происхождение гаплогруппы N-Z1936 у прибалтийско-финских и соседних народов

Как уже упоминалось, структура аутосомного генофонда зависит от значительно большего числа предков человека, чем структура генофонда по гаплогруппам Y-хромосомы и мтДНК. Однако, хотя генофонд по гаплогруппам Y-хромосомы более подвержен влиянию генетического дрейфа, он лучше сохраняет древние предковые линии на протяжении тысячелетий, даже в тех случаях, когда в аутосомном генофонде от этих древних предков не осталось и следа. Здесь главное — грамотно и умело пользоваться этими однородительскими маркерами.

Гаплогруппа N-Z1936 является основной гаплогруппой для популяций трёх из четырёх кластеров в генетическом пространстве Y-хромосомы. В генофонде финно-угорских народов она представлена в основном субкладой N-Z1927 (её предковая ветвь Z-1934 была обнаружена с высокой частотой у карелов, вепсов, финнов, саамов и северных русских). Это означает, что большинство носителей N-Z1936 среди финно-угорских народов, а также среди некоторых народов Северной и Центральной России происходят от общего предка, жившего примерно 2400 лет назад. Гаплогруппа N-Z1927 представлена ветвями N-Z19825 и N-CTS4329, которые появились около 2 тыс. лет назад.

Обе ветви встречаются минимум в одной карельской популяции и по крайней мере в одной популяции из Ингерманландии. Эти ветви также распространены по всей Финляндии с высокой частотой: 21,1% и 16,6% соответственно.

Ветвь N-Z19825* является корневой кластерной (полная номенклатура: Z19825(xZ19833, Z4747)) и, предположительно, включает в себя группу ещё не изученных подветвей. Это предположение основано на обширной географии N-Z19825*, которая встречается не только у карелов и вепсов, но и у русских из Архангельской и Вологодской областей. Дальнейшее изучение этой ветви может привести к обнаружению её линий, общих для северных русских и населения Карелии, а также региональных вариантов, появившихся за последние 2000 лет, то есть за всё время существования линии N-Z19825.

Субгаплогруппа N-CTS4329, возрастом около 2100 лет, более характерна для финно-угорских народов, в частности для северных карелов (31%), ингерманландцев (19%), ижор (16%) и ливвиков (8%). Среди рассмотренных в данной работе русских она наиболее часто встречается у ярославских русских из Мологи (5%) и северных русских. Также N-CTS4329 встречается с частотой от 1% до 3% у народов Поволжья – эрзян, марийцев и татар-мишарей.

В пределах N-CTS4329 авторы проанализировали три ветви: основную ветвь N-Y125466 и две редкие ветви N-Y31248 и N-CTS4329*. Географическое разнообразие N-Y125466, возрастом около 2000 лет, в значительной степени представлено её субкладой N-CTS3223, возрастом около 1700 лет, которая чаще всего встречается у северных карелов (31%), ингерманландцев (8%), ливвиков (4%) и ижор (4%). Субклада N-Y125466 (xCTS3223) встречается у ингерманландцев (5%), поморов Зимнего берега (3%) и у эрзян (2%). Редкая ветвь N-Y31248, возрастом около 1700 лет, ограничена карелами-ливвиками, ингерманландцами и русскими Мологи (3–5%). А ветвь N-CTS4329 (не считая сублинии Y125466 и Y31248) встречается только у ижор (11%) и у северных русских из Красноборского района Архангельской области (3%).

Таким образом, разнообразие N-Z1936 в изученных финноязычных популяциях в значительной степени представлено девятью параллельными ветвями, которые появились около 1300-2100 лет назад. Четыре из них имеют обширное географическое распространение (Z19825*, Z1941*, Z1937 и CTS3223), а остальные встречаются в виде изолированных островков.

Филогенетическое древо указывает на рост популяции носителей N-Z1927, поскольку в каждой из её ветвей есть новые линии. Линии CTS3223 и Z1941 появились около 1700 лет назад и встречаются как в Карелии, так и среди населения исторической Ингерманландии, а также в Финляндии. Таким образом, в то время как предок N-Z1927 жил около 2400 лет назад, быстрый рост численности населения среди его финноязычных потомков, по-видимому, начался только 1700–2000 лет назад.

Этот рост хронологически соответствует I–IV вв. н. э., периоду археологической культуры каменных могильников – «золотому» веку протофиннской цивилизации. Однако эта культура типична для территории современной Эстонии, в то время как гаплогруппа Y-хромосомы N-Z1936 относительно редко встречается у эстонцев.

Таким образом, предполагаемый рост численности населения среди носителей N-Z1927 не имеет чёткой связи с распространением культуры каменных могильников.

Однако усреднённая карта генетических расстояний охватывает ареалы обитания финских групп в России и на востоке Финляндии.

А пересечение четырёх кластеров Y-хромосомы в самой восточной части распространения культуры каменных могильников может указывать на восточную часть прародины предкового генофонда прибалтийских финнов. Дальнейшие исследования древней ДНК представителей культуры каменных могильников в этом самом восточном уголке прародины прибалтийских финнов могут пролить свет на возможную связь этих людей с распространением Y-хромосомы N-Z1927 в тот период.

Выводы

Это исследование представляет собой первый комплексный анализ генофонда прибалтийско-финских народов России с использованием двух наиболее информативных систем генетических маркеров. Генофонд Y-хромосомы изучаемых финно-угорских народов более разнообразен, чем аутосомный, и состоит из четырёх генетических кластеров:

1. Северный кластер — включает ингерманландцев и северных карелов.

2. Кластер ижор и вепсов — включает одноимённые народы.

3. Карельский кластер — объединяет ливвиков, людиков и тверских карелов.

4. Южный кластер — включает вожан (кстати, в этот кластер входят и некоторые популяции русских).

Однако аутосомный генофонд исследованных финно-угорских народов, можно разделить на 2 кластера:

1. Кластер Карелии — включает вепсов, северных карелов, людиков, ливвиков и тверских карелов.

2. Кластер Ингерманландии — включающий ижор, вожан и ингерманландцев.

При этом популяции русских попадают в два отличающихся кластера — новгородско-ярославский и псковский.

В более детальной модели (построенной с помощью метода ADMIXTURE), с участием 22 предковых компонент, компоненты k4 и k22 встречаются во всех популяциях, но преобладают в финно-угорских. Компонента k10 в равной степени характерна как для «Ингерманландии», так и для групп Центральной России, у которых в генофонде преобладает компонента k3.

Филогеографический анализ гаплогруппы N-Z1927 позволяет предположить, что у исследованных финно-угорских групп и некоторых северных и центральных русских, около 2400 лет назад был общий предок, но рост численности носителей N-Z1927 произошёл гораздо позже, примерно 1700–2000 лет назад, в период культуры каменных могильников, когда цивилизация финноязычных народов в целом процветала.

Однако тот факт, что территория Эстонии была одним из центров культуры каменных могильников, а гаплогруппа N-Z1936 редко встречается у современных эстонцев, указывает на то, что необходимы дополнительные исследования для изучения возможной связи между предполагаемым ростом населения и распространением культуры каменных могильников.

Новые данные, которые указали на высокую внутреннюю неоднородность ингерманландцев, относительно изолированное положение вепсов среди изученных прибалтйиско-финских групп, а также на сходство между вепсами и русскими поморами, требуют дальнейшего междисциплинарного изучения всех этих групп и сравнения восточно-финских популяций с более обширным набором образцов, в который также вошли бы и сибирские популяции.

Источник:Agdzhoyan, A.; Ponomarev, G.; Pylev, V.; Autleva, Z.; Gorin, I.; Evsyukov, I.; Pocheshkhova, E.; Koshel, S.; Kuleshov, V.; Adamov, D.; et al. The Finnic Peoples of Russia: Genetic Structure Inferred from Genome-Wide and Y-Chromosome Data. Genes 2024, 15, 1610. https://doi.org/10.3390/genes15121610

По русским: https://генофонд.рф/?page_id=30373