Лига историков

18 376 постов • 54 038 подписчиков

Черный обелиск Салманасара III: ценнейший исторический памятник и его перевод⁠⁠

Черный обелиск Салманасара III — один из наиболее значимых археологических артефактов Новоассирийского царства, созданный около 825 года до н. э. Этот монумент, обнаруженный в 1846 году английским археологом Остином Генри Лейардом в древнем ассирийском городе Нимруд (Кальху), представляет собой уникальный источник информации о военной, политической и культурной истории Ассирии в IX веке до н. э. Обелиск, выполненный из черного алебастра, хранится в Британском музее в Лондоне и является важным свидетельством ассирийского искусства и пропаганды.
Черный обелиск представляет собой четырехгранный монумент высотой около 2 метров, сужающийся к вершине и увенчанный ступенчатой пирамидой. Каждая из четырех сторон обелиска покрыта рельефами, разделенными на пять горизонтальных регистров, которые изображают сцены подчинения и данничества от покоренных народов. Надписи на клинописном аккадском языке подробно описывают военные кампании царя Салманасара III (правил в 858–824 годах до н. э.), его завоевания и дань, полученную от соседних государств.
Рельефы и тексты обелиска служили пропагандистской цели, демонстрируя мощь и величие ассирийского царя, а также подчеркивая его роль как властителя, которому подчинялись многочисленные народы. Обелиск был установлен в публичном месте в Нимруде, вероятно, для внушения страха и уважения подданным и иностранным послам.
Салманасар III был одним из самых активных правителей Новоассирийской империи, проводившим многочисленные военные кампании для расширения и укрепления власти. Его правление ознаменовалось войнами против соседних государств, включая Урарту, Вавилонию, Сирию и Израиль. Черный обелиск отражает результаты этих походов, подчеркивая успехи царя в подчинении вассальных государств и сборе дани.
Особое значение обелиска заключается в том, что он предоставляет редкие визуальные и письменные свидетельства о международных отношениях того времени. Среди наиболее известных эпизодов, изображенных на обелиске, — сцена с данником по имени Яуа, который, предположительно, является библейским царем Израиля Ииуем. Это первое археологическое упоминание Израильского царства и его правителя и одно из первых археологических подтверждений персонажей, упомянутых в Ветхом Завете. Хотя в надписи Йеху назван «сыном Омри», это может быть условным обозначением, так как согласно Библии он не был прямым потомком династии Омри, а узурпировал трон.
Каждая сторона обелиска содержит пять панелей с рельефами, всего 20 сцен, изображающих данников, приносящих дары Салманасару III. Эти сцены иллюстрируют богатство и разнообразие подчиненных регионов. Основные регистры включают следующие сюжеты:
Дань от Йеху (Ииуя), царя Израиля.
Дань от царства Гилзану, региона в районе Загросских гор (возможно, связанный с царством Намри), откуда поставляли дань в виде скота, лошадей и экзотических животных, таких как верблюды и слоны. Эти сцены подчеркивают богатство региона и его подчинение Ассирии.
Среди других данников упоминаются правители Мусри (возможно, Египет или регион в Северной Аравии), Сирии, Финикии и других областей. Рельефы показывают приношения в виде драгоценных металлов, оружия, тканей и экзотических животных, таких как обезьяны и слоны.
Каждая сцена сопровождается клинописной надписью, идентифицирующей данника и описывающей приношения. Рельефы выполнены в типичном ассирийском стиле: фигуры изображены в профиль, с акцентом на детали одежды, оружия и даров.
Клинописные надписи на обелиске содержат подробный отчет о военных кампаниях Салманасара III за 31 год его правления. Текст включает:
Список завоеванных территорий: Упоминаются походы против Урарту, Вавилонии, Сирии, Финикии и других регионов.
Описание дани: Подробно перечисляются предметы, полученные от покоренных народов, включая золото, серебро, бронзу, скот, ткани и экзотических животных.
Пропагандистские формулировки: Надписи прославляют Салманасара как великого царя, которого боятся и которому подчиняются все народы.
Надписи на обелиске являются ценным источником для изучения ассирийской администрации, экономики и дипломатии. Они также подтверждают хронологию событий, упомянутых в других источниках, таких как Библия и ассирийские анналы.
Обелиск хранится в Британском музее (инвентарный номер BM 118885) и доступен для публичного просмотра. Его изучение продолжается, особенно в контексте новых переводов клинописных текстов и анализа рельефов. Современные технологии, такие как 3D-сканирование, позволяют детально изучать детали рельефов и надписей, открывая новые аспекты ассирийской истории.

Перевод надписи:

1–21.
Ашшур, Великий Господь, царь всех богов великих; Ану, царь Игиги и Ануннаков, владыка земель; Энлиль, Возвышенный, отец богов, Создатель; Эа, царь Глубин, определяющий судьбу; Син, царь тиары, Возвышенный во славе; Адад, Могучий, Превосходный, владыка изобилия; Шамаш, судья неба и земли, управитель всего; Мардук, властелин богов, господин закона; Нинурта, доблестный среди Игиги и Ануннаков, Всемогущий; Нергал, готовый к бою, царь сражений; Нуску, носитель сияющего скипетра, бог, выносящий решения; Нинлиль, супруга Бела, мать великих богов; Иштар, владычица сражений и битв, чье наслаждение — война; великие боги, любящие моё царствование, которые возвеличили моё владычество, силу и могущество, которые установили для меня почетное и возвышенное имя, намного выше всех других владык!
Салманассар (Шульману-аша-ред), царь всех народов, владыка, жрец Ашшура, могучий царь, царь всех четырёх краёв, солнце всех народов, попиратель всех земель; сын Ашшур-насир-апала, верховного жреца, чьё жречество было угодно богам и который бросил под стопы свои все страны; славный потомок Тукульти-Нинурты, который истребил всех своих врагов и смёл их, как поток разрушительный.
22–26.
В начале моего царствования, когда я торжественно воссел на царский трон, я привёл в движение колесницы и войска; я вступил в проходы земли Симеси; я захватил Ариду, крепость Нинни.
26–31.
В первый год моего царствования я пересёк Евфрат на его разливе; я продвинулся к берегу моря заходящего солнца. Я омыл своё оружие в море и принес жертвы своим богам. Я взошёл на гору Аман; срубил кедры и кипарисы. Я поднялся на гору Лаллар и установил свой царский образ.
32–35.
Во второй год моего царствования я приблизился к Тиль-Барсип. Я захватил города Ахуни, сына Адини. В его городе я заключил его. Я пересёк Евфрат на его разливе; я захватил Дабигу, укреплённый город Хатти, вместе с окрестными поселениями.
35–44.
В третий год моего царствования Ахуни, сын Адини, испугавшись моего могучего оружия, отступил от Тиль-Барсипа, своего царского города. Я пересёк Евфрат. Я захватил для себя город Ана-Ашшур-утир-асбат, который лежит по ту сторону Евфрата, на реке Сагур, которую хетты называли Питру. Вернувшись, я вошёл в проходы земли Алзи; земли Алзи, Сухни, Дайани, Тумме, Арзашкуну, царский город Араму, урартского (царя), Гильзану и Хубушкию я покорил.
45–52.
Во время эпонимата Даян-Ашшура я вышел из Ниневии, пересёк Евфрат на его разливе и преследовал Ахуни, сына Адини. Он сделал Шитамрат, горную вершину на берегу Евфрата, своей крепостью. Я штурмовал эту вершину и взял её. Ахуни вместе с его богами, колесницами, лошадьми, сыновьями, дочерьми и войсками я увёл и привёл в свой город Ашшур. В том же году я пересёк гору Куллар и спустился к Замуа, которая лежит внутри. Я захватил города Никдиары: город Ида и Никдима.
52–54.
В пятый год моего царствования я выступил против горы Кашиари. Я захватил одиннадцать крепостей. Я заключил Ашшур-итти-шерурия в его городе. Его многочисленные дары принял я от него.
54–62.
В шестой год моего царствования я приблизился к городам на берегах Балиха. Они убили Гиамму, правителя их городов. Я вошёл в Тиль-Мар-ахи. Евфрат я пересёк на его разливе. Я принял дары от всех царей Хатти. В это время Хадад-эзер из Арама, Ирхулени из Хамата, вместе с царями Хатти и прибрежных земель, полагаясь на силу друг друга, вышли против меня, чтобы вести бой и войну. По велению Ашшура, Великого Владыки, моего господина, я сразился с ними и одержал победу. Я забрал у них колесницы, кавалерию и оружие. Я убил 20 500 их воинов мечом.
63–72.
В седьмой год моего царствования я выступил против городов Харата, тиль-абнейца. Я захватил Тиль-абне, его царский город, вместе с городами округа. Я продвинулся к истоку Тигра, где рождаются воды. Там я омыл оружие Ашшура, моего господина, принес жертвы своим богам и устроил великолепный пир. Я создал героический образ своей царственного облика, начертал на нём славу Ашшура, владыки моего, все деяния доблести моей, что совершил я в странах, и установил его там.
73–76.
В восьмой год моего царствования Мардук-бел-усати, младший брат, восстал против Мардук-закир-шуми, царя Кардуниаша, и они поделили землю между собой. Чтобы отомстить за Мардук-закир-шуми, я выступил и захватил Ме-Турнат.
77–84.
В девятый год моего царствования я вторично выступил против Аккада. Я осадил Ганнату. Мардук-бел-усати, устрашился грозного сияния Ашшура и Мардука и бежал в горы, чтобы сохранить жизнь свою. Я преследовал его, и мечом поразил Мардук-бел-усати и военачальников мятежной армии, что были с ним.
85–86.
В десятый год моего царствования я переправился через Евфрат в восьмой раз. Я захватил города Сангары из Кархемиша. Я выступил против городов Арамы. Я взял Арне, его царский город, вместе с сотней малых городов.
87–89.
В одиннадцатый год моего царствования я пересёк Евфрат в девятый раз. Бесчисленные города я покорил. Я спустился к городам земли Хамат. Я захватил 89 городов. Хадад-эзер из страны Арама и двенадцать царей Хатти стояли плечом к плечу. Я успешно сокрушил их.
89–90.
В двенадцатый год моего царствования я пересёк Евфрат в десятый раз. Я выступил против земли Пакар-Хубуна и забрал их добычу.
90–91.
В тринадцатый год моего царствования я выступил против земли Яэти и забрал их добычу.
92–93.
В четырнадцатый год моего царствования я собрал свои войска и переправился через Евфрат. Двенадцать царей вышли мне навстречу. Я сразился с ними и победоносно сокрушил их.
92–93.
В пятнадцатый год моего царствования я продвинулся к истокам Тигра и Евфрата. Я воздвиг свой царский образ на скалах их.
93–95.
В шестнадцатый год моего царствования я переправился через реку Азаба. Я выступил против земли Намри. Мардук-Мудаммик, царь Намри, бежал в горы, чтобы сохранить жизнь свою. Я увёл имущество его, войска его и богов его в Ассирию.
96–97.
В семнадцатый год моего царствования я пересёк Евфрат. Я взошёл на гору Аман и срубил кедровые леса.
97–99.
В восемнадцатый год моего царствования я пересёк Евфрат в шестнадцатый раз. Хазаэль из Арама вышел в бой. Я захватил у него 1121 колесницу, 470 всадников вместе со станом его.
99–100.
В девятнадцатый год моего царствования я пересёк Евфрат в восемнадцатый раз. Я взошёл на гору Аман и срубил кедры.
100–102.
В двадцатый год моего царствования я пересёк Евфрат в двадцатый раз. Я спустился против земли Куэ. Я захватил её города и забрал добычу.
102–104.
В двадцать первый год моего царствования я пересёк Евфрат в двадцать первый раз. Я выступил против городов Хазаэля из Арама и захватил четыре его города. Я принял дары тирийцев, сидонян и гебалитов.
104–107.
В двадцать второй год моего царствования я пересёк Евфрат в двадцать второй раз. Я спустился против земли Табала. В то время я принял дары двадцати четырёх царей Табала. Я продвинулся к горе Тунни, серебряной горе, и горе Мули, мраморной горе.
107–110.
В двадцать третий год моего царствования я пересёк Евфрат. Я захватил Уэташ, царский город Лаллы из земли Мелид. Цари земли Табала прибыли, и я их дары принял.
110–126.
В двадцать четвёртый год моего царствования я пересёк реку Нижний Заб. Я продвинулся через землю Хашимур и спустился в землю Намри. Ианзу, царь Намри испугался силы моего могучего оружия и бежал в горы, спасая свою жизнь. Я захватил Сихишалах, Бит-Тамуль, Бит-Сакки, Бит-Шеди — его укреплённые города. Я истребил его воинов и забрал добычу. Я разрушил, опустошил и сжёг их города огнём. Остаток людей бежал в горы. Я штурмовал и захватил горную вершину; я истребил их воинов. Я забрал их добычу и имущество. Я покинул Намри и принял дары двадцати семи царей земли Парсуa. Я покинул Парсуa и спустился в земли Месси и Мидии, земли Аразиаш и Хархар. Я захватил города Куакинда, Тарзанаби, Эсамул, Кинаблила, вместе с городами их округов. Я истребил их воинов и забрал добычу. Я разрушил, опустошил и сжёг их города огнём. Я установил свой царственный образ в земле Хархар. Я забрал и привёл в Ассири Ианзу, сына Хабана, вместе с его великим богатством, его богами, сыновьями, дочерьми и многочисленными войсками.
126–131.
В двадцать пятый год моего царствования я пересёк Евфрат на его разливе. Я принял дары всех царей Хатти. Я пересёк гору Аман к городам Кате из земли Куэ и спустился. Я штурмовал и захватил Тимур, его царский город. Я истребил их воинов и забрал добычу. Я разрушил, опустошил и сжёг огнём бесчисленные города. На обратном пути я захватил для себя крепость Муру, царский город Араме, сына Агуси. Я укрепил его пределы; я построил дворец для своей царской резиденции.
132–141.
В двадцать шестой год моего царствования я пересёк гору Аман в седьмой раз; и в четвёртый раз выступил против городов Ките из Куэ. Я осадил Танакун, царский город Тулки. Ужасное величие Ашшура, моего господина, одолело его. Вышли они и припали к моим ногам. Я принял у них заложников и получил от них серебро, золото, железо, скот и овец как дань. Я покинул Танакун и выступил против Ламенаша. Народ земли бежал; они поднялись на крутой склон. Я штурмовал горную вершину и захватил их. Я разрушил, опустошил и сжёг их города огнём. Я продвинулся к Тарзи; они припали к моим ногам. Я принял серебро и золото как дань. Я поставил Кирре, брата Ките, царём над ними. На обратном пути я взошёл на гору Аман; я срубил кедровые леса; я забрал их и привёз в свой город Ашшур.
141–146.
В двадцать седьмой год моего царствования я собрал колесницы и войска. Я направил во главе своих армий Даян-Ашшура — туртана, командующего моими многочисленными войсками; я отправил его против Урарту. Он спустился к Бит-Замани; вошёл через проход Аммаш и пересёк реку Арзания. Сидури (Сардури), урарт, узнал об этом и доверился силе своих многочисленных войск. Он выступил против меня для битвы. Я сразился с ним и успешно победил его. Я наполнил широкую равнину трупами его воинов.
146–156.
В двадцать восьмой год моего царствования, когда я находился в Калахе, мне сообщили, что жители Хаттины убили Лубарну, своего владыку, и возвели Сурри, который не был владыкой трона, на царство над ними. Я направил Даян-Ашшура — туртана, командующего моими многочисленными войсками, во главе армии и стана. Он пересёк Евфрат на его разливе. В Киналуа, его царском городе, он остановился. Пугающее величие Ашшура, моего господина, одолело Сурри, не владыку трона, и он пал смертью своей судьбы. Народ Хаттины испугался перед ужасом моего могучего оружия; они захватили сыновей Сурри вместе с "грешниками" и передали их мне. Я насадил этих (мятежников) на колы. Саси, сын Уззите, обхватил мои ноги. Я поставил его царём над ними. Я принял от них серебро, золото, свинец, медь, железо, слоновую кость без меры. Я создал героический образ своей царственной персоны и установил его в Киналуа, его царском городе, в доме его богов.
156–159.
В двадцать девятый год моего царствования я направил войска и стан против Кирхи. Я разрушил, опустошил и сжёг их города огнём. Я охватил их земли, как потоп. Я излил на них внушающий ужас страх своим могущественным величием.
159–174.
В тридцатый год моего царствования, находясь в Калахе, я направил Даян-Ашшура — туртана, командующего моими многочисленными войсками — во главе армии. Он пересёк реку Заб и вошёл в города Хубушкии. Я принял дань от Датаны, хубушкийца. Я покинул города хубушкийцев; я подошёл к городам Магдубу малхисского и принял дань. Я покинул города малхисийцев и подошёл к городам Уалки, маннея. Уалки, манней, ужаснувшись славе моего оружия, покинул Зирту, свой царский город и ринулся в горы, спасая жизнь. Я преследовал его и забрал бесчисленное множество его скота, овец и имущества. Я разрушил, опустошил и сжёг его города огнём.
Я покинул Манну и подошёл к городам Шулусуну из Харруны. Я захватил Масашуру, его царский город, вместе с городами округа. Я помиловал Шулусуну и его сыновей, вернув его в его землю. Я установил дань и налоги в виде лошадей, запряжённых в упряжь. Я подошёл к Шурдире. Я принял дань от Артасари, шурдирита. Я спустился в Парсуa. Я принял дань от царей Парсуa. Я захватил остаток Парсуa, не лояльный Ашшуру; я захватил их города; я забрал добычу и имущество в Ассирию.
174–190.
В тридцать первый год моего царствования я второй раз обратил лицо к Ашшуру и Ададу. И тогда, находясь в Калахе, я направил Даян-Ашшура — туртана, командующего моими многочисленными войсками — во главе войск и стана. Он подошёл к городам Датаны, хабушкийца; я принял его дань. Я выступил против Саппарии, крепости земли Мусасир. Я захватил Саппарию вместе с 46 городами мусасирцев. Я продвинулся к крепостям урартов; я разрушил, опустошил и сжёг 50 их городов огнём.
Я спустился против Гилзану. Я принял дань от Упу, гилзанийца, а также от [...], [...], харанцев, шашганийцев, андийцев и [...]: скот, овцы и лошади, запряжённые в упряжь. Я спустился к городам земли Табал. Я разрушил, опустошил и сжёг Перрию, Шитуарию, её укрепленные города вместе с 22 городами округа. Я излил на них ужасающий страх. Он выступил против городов парсуанцев; я захватил Бушту, Шалахаману, Кинихаману — укреплённые города, вместе с 23 городами округа. Я истребил их воинов и забрал добычу.
Я спустился против земли Манри. Внушающий ужас Ашшура и Мардука охватил их. Они покинули свои города и ринулись в дикие горы. Я разрушил, опустошил и сжёг 250 их городов огнём. Я спустился через проходы Симеси во главе земли Халман.

Подписи рельефов — дары:

Дань Суа, гилзанийца: серебро, золото, свинец, медные сосуды, посохи для руки царя, лошади, двугорбые верблюды.

Дань Яуа (Иеху), сына Омри: серебро, золото, золотая чаша, золотой кубок, золотые рога, кувшины из золота, свинец, посохи для руки царя, дротики.
Дань земли Мусри. Я получил оттуда: двугорбых верблюдов, речного быка, сакеа, сусу, слона, обезьян.
Дань Мардук-апал-уцура из Сухи: серебро, золото, кувшины из золота, слоновая кость, дротики, буйа, ярко окрашенные льняные одежды.
Дань Кальпарунды из Хаттины: серебро, золото, свинец, медь, медные сосуды, слоновая кость, кедровые и кипарисовые леса.

Показать полностью 3

265

torbova

Дореволюционные посты

Лига историков

Серия Уникальные исторические фотографии

10 дней назад

Губернский город Орёл в фотографиях и мемуарах⁠⁠

Угол Кромской (ныне Комсомольской) и Гостиной улиц

Продолжаю цикл рассказов о жизни дореволюционных городов. На очереди губернский город Орёл.

Датой основания Орла считается 1566 год. Тогда здесь по указанию Ивана Грозного была построена крепость для охраны южных границ страны. К началу 18 века орловская крепость утратила оборонное значение и в 1702 году была упразднена. В 1708 году Орёл с уездом был причислен к Киевской губернии, с 1719 года — центр Орловской провинции. Примерно в это же время окончательно упраздняется крепость и разбирается обветшавший деревянный Орловский кремль. С 1727 года город в составе Белгородской губернии. В 1778 году была образована Орловская губерния. В тот момент в городе было примерно 7700 жителей. В начале 19 века жителей было около 11000, к середине 19 века уже более 30000.

В 1830 г. в Англии вышло жизнеописание епископа Калькутты Реджинальда Хибера (1783 – 1826), составленное его вдовой. В своей работе Амелия Хибер использовала в том числе дневники путешествий. Епископ был в Орле проездом в марте 1806 года: «Вечером мы прибыли в Орёл, губернский город значительных размеров и важности с хорошей гостиницей, маленькой для России, содержавшейся итальянцем; итальянцы и немцы повсеместно разбросаны по России. Орёл очень знатно расположен на берегах Оки, которые соединяются деревянным мостом; мосты из лучших материалов очень редки, и действительно ежегодно подвергаются разрушениям от льда и наводнений. Правительственные здания обширны, включая в себя длинный ряд казарм и амбаров; здесь собрано большие количество зерна для армии, в целом провинция пахотная. Население провинции составляет около миллиона обитателей. Казармы предназначены для полка кирасиров Св. Георгия, который располагается и квартирует по соседству. Здесь есть гражданский, но не военный губернатор; он жаловался сильно на недостаток общества и сказал, что здесь есть несколько благородных семейств по соседству, и даже эти редко приезжают в Орёл. В городе нет сколько-нибудь важного производства; это центр торговли мукой. Когда мы прибыли, извозчики торговались с джентльменом, который хотел купить одну из их лошадей, за которую они отказывались взять 30 рублей; это была сделка, за которую в Англии можно было бы выручить 8 или 10 фунтов. Наша остановка в Орле была короткой, поэтому, кажется, мало познавательной, и губернатор был необщителен. На рынке мы видели огромное количество липовых барок».

В 1807-1808 годах через Орёл проезжал немецкий востоковед Юлиус Клапрот. «В центральной части Орла находятся городские ряды, магазины которых заполнены всеми сортами русских и греческих товаров. Такие же гостиные дворы находятся во всех городах России и имеют то удобство, что покупатель здесь найдёт всё ему необходимое в одном месте; не так, как у нас, где он вынужден сбегать в два или три разных конца, чтобы иметь желаемое. Они, главным образом, состоят из нескольких рядов постоянных ларьков или магазинов (лавок), открытых на улицу и обеспеченных крытой колоннадой, защищающей покупателей от дождя или плохой погоды. Гостиный двор является образцом богатства и бойкости места; поэтому для путешественника не может быть более интересного променада. В общем магазины по продаже одного и того же товара близко друг к другу; в больших городах вы найдёте целые ряды, в которых продаются чай, сахар и кофе, а в других – шерстяные ткани, в иных ещё – холст, воск, жир и другое. Пёстрая толпа людей проходит и представляет собой своеобразный спектакль, но что особенно неприятно для проходящего, так это быть атакованным русскими лавочниками, которые постоянно кричат: «Что вы желаете купить?» – «Сахар, чай, кофе!» – «Лучшие шляпы!» – хотя они часто задерживают его; так что он не может быть клиентом кого-либо из них без страха быть порванным на куски другими». Автор отмечает масштаб местной торговли, упоминает купцов. А ещё сетует на большое количество тараканов.

В 1813 году в Орёл прибыл иностранный агент Британского Библейского общества, миссионер, лингвист и переводчик, доктор богословия шотландского происхождения Роберт Пинкертон (1789 – 1853). Город ему в целом понравился: «Орёл – это протяжённый город, построенный вдоль холмистых берегов Оки и Орлика. В нём примерно 22.000 обитателей, преимущественно русских. Здесь есть несколько прекрасных рядов каменных домов, но все оставшиеся – из дерева. Перед одним из лучших рядов, где расположены дом губернатора и резиденции дворян, недавно был проложен прекрасный променад. Они насчитывают здесь 18 церквей и два монастыря. Основой коммерции обитателей являются зерно и конопля; последняя – для поставки в Москву, предназначена на экспорт».

Пинкертон оставил описание местной тюрьмы. «Это квадратное, напоминающее крепость, здание, фланкированное башнями; но внутренние строения – жалкие, полусгнившие деревянные бараки. В первом, который состоял из двух комнат, мы нашли 18 больных: здесь располагался госпиталь. Каким несчастным, казалось, было состояние этих бедных больных преступников! Второй барак был разделен на три комнаты; в одной содержалось 40 преступников, в другой – 52, в третьей – 36 человек, осуждённых за разные преступления, несколько из них – глубоко закоренелых. Пол был из сырой земли, потолок и стены сочились влагой в результате эффекта перепада температуры от внешнего мороза и внутреннего тепла печи; но такое маленькое помещение был здесь, что, как они сообщили нам, некоторые принуждены были лежать под лавками, на земле, так как лавок на всех не хватало.

Во втором отделении крепости, отделённом от первого высокой кирпичной стеной, мы нашли в первом бараке 48 узников, ночевавших в переполненной грязной мокрой норе, а во второй его комнате – 21 женщину в самых жалких мыслимых обстоятельствах; полы очень влажные, со стен и потолка бежит вода от жестокого холода снаружи и жаркой атмосферы внутри! И то бросало тень на эту картину человеческого несчастья, что четверо из этих женщин сидели на верхней части печи, играя в карты. В третьей комнате этого барака было 27 узников, в четвёртой – 45, все военные, все в похожих несчастных обстоятельствах, за неимением должных помещений. В двух из восьми мест тюремного заключения они имеют экземпляры Священного Писания; но в остальных их не было. Я обещал, что они будут доставлены».

Британец Роберт Лайолл побывал в Орле в 1822 году. Из его наблюдений: «Почва вокруг Орла чёрная, урожаи весьма обильны жатвой. Город может быть причислен к торговым центрам между Россией, Малороссией и Крымом, и временным складам зерна, как своего собственного, так и соседних плодородных провинций. Основными статьями торговли являются зерно, пенька, сало, масло, щетина, кожи, мёд, воск, сукно, рогатый скот, который, главным образом, покупается в южных провинциях. Они также торгуют вином из Малороссии, из Крыма и с Дона. Значительная часть этих товаров грузится на барки и по Оке перевозится в Петербург… Обитатели этой провинции в целом трудолюбивы и богаты».

В октябре 1822 года по инициативе гражданского губернатора Н. И. Шредера был заложен городской сад, который полюбился горожанам. Сад в честь основателя назвали Шредерским. Леонид Андреев писал о нём так: «Все-таки в Орел очень хочется, хочется в городском саду погулять, не знаю, есть ли еще где в провинции такое любопытное место, как наш городской сад, он принадлежность только одного Орла. Бывал я в разных городах, но подобного учреждения не встречал. Коротко говоря, сад наш представляется единственным местом, где сосредотачивается орловская общественная жизнь».

Актер В. Н. Давыдов писал о городе Орле: «Живописный Орел мне нравился, хотя удобств в городе не было никаких. Непролазная грязь, отсутствие водопровода, газа и уборных делали жизнь не особенно привлекательной, но орловцы, видно, привыкли ко всему этому и недочетов городского благоустройства совершенно не ощущали… Общественной жизни почти не было. Здесь жители ценили домашний уют, тепло семейного очага и деревню… По домам играли в картишки, занимались разведением тирольских канареек, по вечерам любители ходили друг к другу слушать их пение, некоторые возились с цветами и любили похвастаться цветущей камелией или азалией. Все жили за ставнями, жили тепло, сытно и уютно».

Н. В. Лесков в книге «Мелочи архиерейской жизни» (1878) вспоминает забавную историю из местной общественной жизни. Непопулярный в народе губернатор Трубецкой руководил губернией в 1841 – 49 годы. «Первый архиерей, которого я узнал лично, был Смарагд Крижановский, во время его управления орловскою епархиею… У родственников же с материной стороны, принадлежавших к тогдашнему губернскому "свету", я видал губернатора, князя Петра Ивановича Трубецкого, который терпеть не мог Смарагда и находил неутолимое удовольствие везде его ругать. Князь Трубецкой постоянно называл Смарагда не иначе, как «козлом», а Смарагд в отместку величал князя "петухом". Впоследствии я много раз замечал, что очень многие генералы любят называть архиереев "козлами", а архиереи тоже, в свою очередь, зовут генералов «петухами». Вероятно, это почему-нибудь так следует.

Губернатор князь Трубецкой и епископ Смарагд невзлюбили друг друга с первой встречи и считали долгом враждовать между собою во все время своего совместного служения в Орле, где по этому случаю насчет их ссор и пререканий ходило много рассказов, по большей части, однако же, или совсем неверных, или по крайней мере сильно преувеличенных…

На самом деле такого происшествия в Орле вовсе не было. Многие говорят, что оно было будто бы в Саратове или в Рязани, где тоже епископствовал и тоже ссорился преосвященный Смарагд, но не мудрено, что и там этого не было. Несомненно одно, что Смарагд терпеть не мог князя Петра Ивановича Трубецкого и еще более его супругу, княгиню Трубецкую, рожденную Витгенштейн, которую он, кажется не без основания, звал «буесловною немкою». Этой энергической даме Смарагд оказывал замечательные грубости, и в том числе раз при мне сделал ей в церкви такое резкое и оскорбительное замечание, что это ужаснуло орловцев. Но княгиня снесла и ответить Смарагду не сумела…

Душа местного дворянского общества, бессменный старшина дворянского клуба, человек очень умный и еще более — очень приятный, всегда веселый, всегда свободный, искусный рассказчик и досужий шутник отставной майор А. X. Шульц, стал олицетворением местной гласности, придумав оригинальный способ сатиры: на окне своего дома он стал представлять двух забавных кукол, олицетворявших губернатора и архиерея — красного петуха в игрушечной каске, с золочеными шпорами и бакенбардами и бородатого козла с монашеским клобуком. Козел и петух стояли друг против друга в боевой позиции, которая от времени до времени изменялась. В этом и заключалась вся штука. Смотря по тому, как состояли дела князя с архиереем, то есть кто кого из них одолевал (о чем Шульц всегда имел подробные сведения), так и устраивалась группа. То петух клевал и бил взмахами крыла козла, который, понуря голову, придерживал лапою сдвигавшийся на затылок клобук; то козел давил копытами шпоры петуха, поддевая его рогами под челюсти, отчего у того голова задиралась кверху, каска сваливалась на затылок, хвост опускался, а жалостно разинутый клюв как бы вопиял о защите. Все знали, что это значит, и судили о ходе борьбы по тому, "как у Шульца на окне архиерей с князем дерутся". Это был первый проблеск гласности в Орле, и притом гласности бесцензурной...

Не наблюдать за фигурами, впрочем, было и невозможно, потому что бывали случаи, когда козел представал очам прохожих с аспидною дощечкою, на которой было крупно начертано: «П-р-и-х-о-д», а внизу, под сим заголовком, писалось: «такого-то числа: взял сто рублей и две головы сахару» или что-нибудь в этом роде. Говорили, что эти цифры большею частию имели живое отношение к действительности, и потому за них жутко доставалось всем, кто мог быть заподозрен в нескромности. Но предпринять против этого ничего нельзя было, так как против устроенного майором Шульцем органа гласности не действовала ни предварительная цензура, ни расширившая свободу печати система предостережений, до благодеяний которой, впрочем, еще и поныне не дожил издающийся в моем родном городе "Орловский вестник"».

Н. Лесков в рассказе «Грабёж» упоминает некоторые подробности городского быта: «Театр тогда у нас Турчанинов содержал, после Каменского, а потом Молотковский, но мне ни в театр, ни даже в трактир "Вену" чай пить матушка ни за что не дозволяли. «Ничего, дескать, там, в „Вене“, хорошего не услышишь, а лучше дома сиди и ешь моченые яблоки». Только одно полное удовольствие мне раз или два в зиму позволялось — прогуляться и посмотреть, как квартальный Богданов с протодьяконом бойцовых гусей спускают или как мещане и семинаристы на кулачки бьются.

Бойцовых гусей у нас в то время много держали и спускали их на Кромской площади; но самый первый гусь был квартального Богданова: у другого бойца у живого крыло отрывал; и чтобы этого гуся кто-нибудь не накормил моченым горохом или иначе как не повредил — квартальный его, бывало, на себе в плетушке за спиною носил: так любил его. У протодьякона же гусь был глинистый, и когда дрался — страшно гоготал и шипел. Публики собиралось множество. А на кулачки биться мещане с семинаристами собирались или на лед, на Оке, под мужским монастырем, или к Навугорской заставе; тут сходились и шли, стена на стену, во всю улицу. Бивались часто на отчаянность. Правило такое только было, чтобы бить в подвздох, а не по лицу, и не класть в рукавицы медных больших гривен. Но, однако, это правило не соблюдалось. Часто случалось, что стащат домой человека на руках и отысповедовать не успеют, как уж и преставился. А многие оставались, но чахли».

Торговые ряды

Лесков в автобиографии отрицательно отзывался о местной гимназии: «Я скучал ужасно, но учился хорошо, хотя гимназия, подпавшая в то время управлению Александра Яковлевича Кронеберга, велась из рук вон дурно. Кто нас учил и как нас учили — об этом смешно и вспоминать. В числе наших учителей был один, Василий Александрович Функендорф, который часто приходил в пьяном бешенстве и то засыпал, склоня голову на стол, то вскакивал с линейкой в руках и бегал по классу, колотя нас кого попало и по какому попало месту. Одному ученику, кажется Яковлеву, он ребром линейки отсек ухо, как рабу некоему Малху, и это никого не удивляло и не возмущало. Ездил я домой в год три раза: на летние каникулы, на святки и на страстной неделе с пасхою». Также писатель отмечал, что «духота всегда была страшная, и мы сидели решительно один на другом».

В. Емельянов описывал город Орел начала 20 века: «Центром торговли в Орле были, несомненно, Гостиные (Торговые) ряды, но сама торговля начиналась от Михайло-Архангельского переулка на Карачаевской улице, шла по Гостиной улице, переходила через Оку и заканчивалась в конце Ильинской площади. Торговой была и вся Волховская улица. Это в центре, а весь город был заполнен множеством небольших лавок. Но магазинами и лавками не ограничивалась торговля в городе. В Орле было много торжищ, которые у нас принято называть базарами, а в некоторых других городах — рынками… Но и лавками не исчерпывались возможности торговли в Орле. У многих перекрестков прямо на земле располагались торговки семечками. Мешок с семечками и стакан — вот и все их нехитрое торговое снаряжение».

Местный литератор П. И. Кречетов писал о местной думе: «Думу составляли исключительно купцы из числа тех, у которых бороды подлиннее и животы пообъемистее… Невзирая на всю несложность городских дел, гласные — купцы собирались в думу неохотно. Они были домоседами и любили больше сидеть около своих крупитчатых купчих… Бывало орловский голова Д. С. Волков чуть не плакал, умоляя, убеждая гласных явиться на заседание думы. Но тщетны были просьбы головы — гласные не являлись, вследствие чего решение даже важных вопросов приходилось откладывать чуть ли не 20 раз».

В Орле помимо Лескова в разное время жили и работали И.С. Тургенев, Ф.И. Тютчев, А.А. Фет, братья Жемчужниковы, придумавшие вместе с А.К. Толстым образ Козьмы Пруткова; собиратель фольклора П.И. Якушкин, историк Т.Н. Грановский, Марко Вовчок, ставшая классиком украинской литературы; критик Д.И. Писарев, А.Н. Апухтин, И.А. Бунин, удостоенный Нобелевской премии (его роман «Жизнь Арсеньева» написан по “орловским” воспоминаниям); Б.К. Зайцев, Л.Н. Андреев, М.М. Пришвин, И.А. Новиков.

Сохранились статистические данные за 1897 год. В то время это был фактически мононациональным регионом. Русскими были 99,03% - больше, чем во многих других регионах. 99,11% составляли православные. Если в 1847 году в губернии проживало 1 458 542 жителей, то через 50 лет уже 2 033 798. В Орловском уезде проживало 208 620 жителей.

Другие города цикла:

Ставрополь на Волге (Тольятти)

Показать полностью 24

[моё] Российская империя История России Город Орел Фотография Историческое фото 19 век Старое фото Длиннопост

722

VasilyGrust

Писатель, историк, журналист. Любимые темы: история, Средневековье, любовь и отношения, кино и литература.

Лига историков

10 дней назад

Комнатная девица⁠⁠

Она шла на плаху, как на бал - в белоснежном шелковом платье, резко выделявшемся на фоне петербургского мартовского утра. В роскошные, светлые волосы она вплела черные ленты - лишь этим подчеркнув, что идет на казнь.

Наряд был выбран не случайно: в нем была надежда на спасение. Вдруг, тот, кто швырнул ее под топор палача с такой же легкостью, с которой когда-то бросил на свою постель, увидит, вспомнит, одумается, простит.

И она увидела в толпе его статную, величественную фигуру. Пётр I, последний царь всея Руси, будущий император Российской империи, шел через толпу к эшафоту, - прямо к ней, к своей "комнатной девице".

Комнатная девица История (наука), Прошлое, Российская империя, Петр I, История России, 18 век, Женщины, Мужчины, Отношения, Мужчины и женщины, Император, Длиннопост

Мария Гамильтон принадлежала к одной из ветвей древнего шотландского рода. Основателем "русской" ветви Гамильтонов был Томас Гамильтон, перебравшийся в Россию еще при Иване Грозном.

Отцом Марии, по всей видимости, был Виллем (Данил) Гамильтон, состоящий в родстве с "ближним боярином" царя Алексея Михайловича, одним из первых русских западников Артамоном Матвеевым.

Дата рождения Марии осталась тайной, но историки точно знают, что уже в 1713-ом барышня появилась при дворе царицы Екатерины I, поразив всех своею красотой. Выдающаяся внешность, веселый нрав и знатное происхождение быстро позволили Гамильтон занять должность камер-фрейлины при Ее Величестве.

Вскоре выяснилось, что строгостью нравов новая фрейлина не отличается: Мария вела легкомысленный образ жизни, и это привлекло внимание Петра I. Екатерина I, прекрасно знавшая о многочисленных изменах государя, соперницы в Гамильтон поначалу не увидела, и даже самолично отправила ее к царю.

Вот как об этом вспоминал личный токарь царя, будущий крупный русский ученый, механик и скульптор Андрей Нартов:

«Впущена была к его величеству в токарную присланная от императрицы комнатная ближняя девица Гамильтон, которую, обняв, потрепал рукою по плечу, сказал: „Любить девок хорошо, да не всегда, инако, Андрей, забудем ремесло“. После сел и начал точить».

Гамильтон, как и многие другие фрейлины Екатерины I, были не более чем "комнатными девицами" для Петра - так их называл не только царь, но и его слуги.

Лишь закончив работу, Пётр вспомнил о ждущей в подсобном помещении Гамильтон и приказал ей "стелить постель".

Отношение царя к Марии было грубым и потребительским: не чета тому трепетному чувству, что Его Величество испытывал к более ранней своей метрессе, дочери немецкого виноторговца Анне Мосс. Если Анна получала от Петра украшения, большие суммы денег, дома и различные привилегии, то Марии Гамильтон не доставалось практически ничего.

При этом, фрейлина очень гордилась романом с государем, и, будучи весьма легкомысленной особой, простодушно рассказывала своим друзьям о том, как царь бросит "старую" Екатерину и женится на ней.

Однако, надежды Марии были тщетными: Пётр вскоре охладел к Гамильтон и совершенно перестал у нее появляться. Мария переключила свое внимание на государева денщика Ивана Орлова - молодого и перспективного вельможу, который, к тому же, постоянно находился рядом с Петром Алексеевичем.

В январе 1716 года царь отправился в длительное путешествие заграницу. Орлов и Гамильтон находились в свите государя. К этому времени Мария влюбилась в Ивана всеми фибрами души, но, к огромному ее разочарованию, денщик перестал отвечать ей взаимностью, начал поколачивать возлюбленную и изменять ей с метрессой Петра Авдотьей Чернышевой.

Гамильтон терпела все - лишь бы быть рядом с Орловым. Она унижалась, плакала, тратила все свои деньги на ценные подарки для любимого, даже начала ... подворовывать у самой царицы Екатерины.

Екатерина I.

В начале весны 1717 года Мария забеременела. Как позднее рассказывала следователям горничная фрейлины, ранее, в 1715 году, Гамильтон дважды беременела, но оба раза смогла избавиться от "напасти" при помощи лекарств, выданных ей "от запору" придворными лекарями.

В третий раз лекарства не помогли, и 15 ноября 1717 года Мария родила здорового младенца, от которого, впрочем, тут же избавилась. О преступлении фрейлины знала только ее горничная, Катерина Терповская, поведавшая на допросе следующее:

"Сперва пришла Мария в свою палату, где она жила и притворила себя больною, и сперва легла на кровать, а потому вскоре велела мне запереть двери и стала к родинам мучиться; и вскоре встав с кровати, села на судно и, сидя, младенца опустила в судно. А я тогда стояла близ нее и услышала, что в судно стукнуло и младенец вскричал... Потому, став и оборотясь к судну, Мария младенца в том же судне руками своими, засунув тому младенцу палец в рот, стала давить, и приподняла младенца, и придавила".

Совершив свое черное дело, Гамильтон позвала конюха Семенова и приказала ему избавиться от "выкинутого дитяти".

Скорее всего, преступление Марии так и осталось бы нераскрытым, если бы не одержимость женщины денщиком Орловым. Смертно ревнуя Ивана к Авдотье Чернышёвой, Гамильтон решила навредить своей сопернице. В разговоре с придворными дамами Мария, как будто случайно, обронила:

«Чернышёва, мол, говорила с каким-то денщиком об Екатерине, что та ест воск, и оттого у неё на лице угри».

Вскоре при дворе стали шептаться, что неведомый денщик - это Иван Орлов. Орлов в то время находился в заграничной поездке по поручению Петра. Вернувшись, Иван Михайлович был шокирован распространяемыми про него сплетнями и немедленно отправился во дворец Екатерины, где, бросившись в ноги царицы, заявил о полной своей невиновности.

Клубок сплетни стали разматывать и вышли на Марию Гамильтон. Призванная ко двору фрейлина поначалу все отрицала, но, после избиения по приказу Екатерины, призналась в распространении слуха.

Гамильтон бросили в тюрьму, где ей предстояло ждать решения своей участи. На защиту со стороны царя Марии рассчитывать не приходилось: государь в то время был полностью погружен в расследование дела об измене царевича Алексея.

Тем не менее, когда 12 марта 1718 года в домике Гамильтон в Преображенском был произведен обыск, Петр самолично на нем присутствовал. Следователи нашли в комнате фрейлины "алмазные и протчие вещи Её Величества". Среди "протчих вещей" были, например, платья Екатерины.

Для дальнейшего расследования Ивана Орлова и Марию Гамильтон переправили из Москвы в Петербург. Бывшие возлюбленные стали первыми узниками недавно возведенной Петропавловской крепости. По приказу Петра к Ивану и Марии был применен допрос с пристрастием, во время которого было приказано "кнута не жалеть".

Впрочем, ничего нового следователям узнать не удалось. «Дело о девке Гамонтовой» сдвинулось с мертвой точки лишь после того, как была допрошена горничная Катерина Терповская, поведавшая о злодейском поступке Марии по отношению к собственному младенцу.

До июня Мария Гамильтон находилась в тюрьме в крайне тяжелых условиях, регулярно подвергалась разного рода унижениям. В конце концов "комнатная девица" призналась во всех грехах.

Павел Сведомский. «Мария Гамильтон перед казнью», 1904 год.

От женщины также требовали дать показания против Ивана Орлова, но здесь петровские следователи столкнулись с железной волей Марии: фрейлина даже под пытками заявила, что ее возлюбленный ни в чем не виноват и ничего не знал о совершаемых ею злодействах.

В ноябре 1718 года материалы "Дела Марии Гамонтовой" поступили на стол к Петру I. Царь внимательно ознакомился с документами и вынес приговор:

"Девку Марью Гамонтову, что она с Иваном Орловым жила блудно и была от него брюхата трижды и двух ребенков лекарствами из себя вытравила, а третьего удавила и отбросила, за такое душегубство, также она же у царицы государыни Екатерины Алексеевны крала алмазные вещи и золотые (червонцы), в чем она с двух розысков повинилась. казнить смертию. А Ивана Орлова свободить, понеже он о том, что девка Мария Гамонтова была от него брюхата и вышеписанное душегубство детям своим чинила, и как алмазные вещи и золотые крала не ведал - о чем она, девка, с розыску показала имянно".

Горничную Терповскую признали сообщницей и приговорили к наказанию кнутом и ссылке на прядильный двор.

Увидев, какой оборот приняло дело, царица Екатерина I начала заступаться за Марию Гамильтон перед Петром, но царь был непоколебим. Есть версия, что такая настойчивость государя связана с тем, что младенцы Гамильтон вполне могли быть его детьми.

Преступление Марии по тем временам было крайне тяжелым: в государстве велась политика, направленная на защиту незаконнорожденных младенцев. В 1715 году Петр подписал указ о защите детей и основании приютов, куда заблудшие мамаши могли подбрасывать своих чад. В 1717 году, когда Гамильтон родила последнего ребенка, такие приюты уже работали.

13 марта 1719 года томящейся в Петропавловской крепости Марии Гамильтон сообщили, что завтра она будет казнена. Женщина приняла весть смиренно, лишь попросила привезти в тюрьму ее лучшее белое платье и черные ленточки. 14 марта красавицу-фрейлину повели к эшафоту.

Иллюстрация художника В.П. Белкина к поэме Г. Чулкова "Мария Гамильтон".

Вот как описал казнь французский историк Жан-Бенуа Шерер:

"Когда топор сделал свое дело, царь возвратился, поднял упавшую в грязь окровавленную голову и спокойно начал читать лекцию по анатомии, называя присутствовавшим все затронутые топором органы и настаивая на рассечении позвоночника. Окончив, он прикоснулся губами к побледневшим устам, которые некогда покрывал совсем иными поцелуями, бросил голову Марии, перекрестился и удалился".

Денщика Орлова признали невиновным и освободили - решающую роль в его судьбе сыграло невероятное упорство Марии, отказавшейся давать показания против любимого. Позднее Иван Михайлович дослужился до поручика гвардии.

По чьему-то приказу (возможно, Петра I), голова Марии Гамильтон была заспиртована в большой банке и хранилась в Кунсткамере.

В конце XVIII века Екатерина II, узнав о большом расходе спирта Российской Академией наук, приказала избавиться от части заспиртованных экспонатов. Прибывший в Кунсткамеру гробовщик забрал банку с головой "комнатной девицы" Гамильтон и закопал ее где-то на территории Петропавловской крепости...

Дорогие читатели! В издательстве АСТ вышла моя вторая книга. Называется она "Узницы любви: "От гарема до монастыря. Женщина в Средние века на Западе и на Востоке".

Должен предупредить: это жесткая книга, в которой встречается насилие, инцест и другие извращения. Я отказался от присущей многим авторам романтизации Средних веков и постарался показать их такими, какими они были на самом деле: миром, где насилие было нормой жизни. Миру насилия противостоят вечные ценности - дружба, благородство и, конечно же, Любовь. В конечном итоге, это книга о Любви.

Тем временем, моя книга о русских женщинах в истории получила дополнительный тираж, что очень радует!

Прошу Вас подписаться на мой телеграм, там много интересных рассказов об истории, мои размышления о жизни, искусстве, книгах https://t.me/istoriazhen

Всегда ваш.

Василий Грусть.

ПС: Буду благодарен за донаты, работы у меня сейчас нет, а донат, чего греха таить, очень радует и мотивирует писать.

Показать полностью 6

[моё] История (наука) Прошлое Российская империя Петр I История России 18 век Женщины Мужчины Отношения Мужчины и женщины Император Длиннопост

183

southklad

10 дней назад

Лига историков

Серия Каталоги и прейскуранты

Атлас плодов Казахской ССР 1941 год⁠⁠

Полный атлас ТУТ, а так же возможность скачать в PDF - 95 Мб.

Показать полностью 24

Картинки Книги Атлас Казахстан Фрукты Плод Садоводство Длиннопост

mexicalli

10 дней назад

Лига историков

Последний день лета⁠⁠

Вашему вниманию представляю в некотором смысле уастек-науатль-версию The Cure — The Last Day Of Summer от suno.ai:

In Pajtli — In Itlamian Tonali tlen Tlaseseya

За правильность перевода с английского не ручаюсь — Гугл помог.

В этой версии нет фирменного длинного вступления, другая гармония и голос женский, да и в целом халтура, не слушайте ахах мне просто нужен был повод для публикации поста про эту песню The Cure в честь последнего дня лета ;)

Показать полностью

[моё] The Cure Роберт Смит Последний день Ацтеки Контент нейросетей Арты нейросетей Видео Вертикальное видео

4505

southklad

11 дней назад

Лига историков

Деревянные дома-дачи 1901 год⁠⁠2

Деревянные дома-дачи 1901 год Книги, Дача, Дом, Архитектура, Чертеж, Проект, Длиннопост, Фотография, Из сети, 1901

Полностью ТУТ

Показать полностью 15

Книги Дача Дом Архитектура Чертеж Проект Длиннопост Фотография Из сети 1901

230

historian78

11 дней назад

Лига историков

Серия Средневековье

Иоанн II Добрый (1350-1364). Хаос Столетней войны. Народные волнения во Франции. Часть 7⁠⁠

Содержание видеолекции на канале Исторические путешествия во времени

Обострение политической и военной обстановки во Франции после "акта насилия в Руане" (апрель-сентябрь 1356 гг.). Высадка войска английского войска герцога Ланкастера в Нормандии и отряда Черного Принца в Лангедоке (Южная Франция) (июнь 1356 г.). Цель англичан: достичь центральных областей Франции в междуречье Сены и Луары и полностью окружить и разгромить французские войска под командованием Иоанна II Доброго и его маршалов (главных военачальников) Арнуля де Одрегема и Жана де Клермона. Разорение англичанами Нормандии и Лангедока (городов, селений и деревень), продолжение феодальных усобиц в Нормандии, начатых сторонниками Карла Злого, короля Наварры и графа Эвре (семейством Аркуров и рядом других проанглийски настроенных нормандских рыцарей. Осада Бретея, небольшого города в Нормандии, занятого англичанами и наваррцами под командованием наемного военачальника дона Санчо Лопеса, французскими войсками. Неудачная попытка взятия Бретея французскими войсками под командованием Иоанна Доброго и его военачальников с помощью штурмовой башни (большинство французских рыцарей и лучников погибло из-за пожара на башне, устроенного огнеметательными орудиями осажденных). Капитуляция гарнизона Бретея, которому французы позволили уйти при полном вооружении в обмен на большое денежное вознаграждение.

Французские войска под командованием Иоанна II Доброго и его военачальников собрались в Шартре (городе, расположенном в 96 км от Парижа) в сентябре 1356 г. и выступили в поход против английского войска под командованием Черного Принца и его военачальников Джона Чендоса и графа Саффолка.

В это время папа Иннокентий VI (1352-1362, в миру Этьен Обер), резиденция которого находилась в то время в Авиньоне (из-за "Авиньонского пленения пап", которое длилось с 1309 по 1377 гг.), решил возобновить мирные переговоры между Францией и Англией и добиться заключения нового перемирия между сторонами самого длительного военного конфликта эпохи Средневековья (и во всей мировой истории). Его легаты Эли де Талейран, французский кардинал Перигорский (он происходил из знатного рода графов Перигорских, восходившего еще ко временам Карла Великого и его преемников из династии Каролингов) и итальянский кардинал Никколо Капоччи отправились с дипломатической миссией во французский лагерь, с целью склонить Иоанна II Доброго к новым мирным переговорам с королем Англии Эдуардом III, по-прежнему претендовавшим на французскую корону (по праву внука Филиппа IV Красивого по женской линии). Папские легаты встретились с королем Франции еще во время осады Бретея в Нормандии, но Иоанн Добрый отверг все мирные инициативы папского престола. Он мотивировал это тем, что должен разгромить англичан, которые хозяйничают в его королевстве как на завоеванной земле.

Иоанн II Добрый (1350-1364). Хаос Столетней войны. Народные волнения во Франции. Часть 7 Средневековье, Франция, Столетняя война, Англия, RUTUBE, Видео, Длиннопост

Франция в эпоху Столетней войны (места и годы основных сражений)

Английские войска под командованием Черного Принца в итоге оказались в невыгодном положении. Они оказались в окружении французских войск между реками Эндром и Вьенной (в центральных областях Франции), а дорога на Бордо (центр английских владений в Аквитании в то время) была отрезана. Кроме того, отряды Черного Принца уже не могли соединиться с другим английским войском герцога Ланкастера, которое двигалось к нему навстречу из Нормандии и постепенно подошло к долине Луары. Французские войска постепенно продвигались в Пуату. Выйдя из Лоша (в долине Луары), они достигли реки Крёз, а затем переправились через Вьенну в районе Шовиньи. Французское командование полагало, что Пуатье находится под угрозой нападения англичан, и двинуло свои войска на запад из Шовиньи к Пуатье. После стычки английского отряда с передовыми частями французских войск (французы потеряли несколько человек убитыми, а три барона попали в плен, англичане не смогли скрытно выйти на большую дорогу на Бордо южнее Путье) английские и французские войска оказались на позициях в окрестностях Пуатье лицом к лицу.

Английские отряды Черного Принца попали в полное окружение французов. От Бордо они были отрезаны королевским войском Иоанна Доброго, а от войска герцога Ланкастера, которое могло оказать ему поддержку, - мостами на Луаре, которые прочно удерживались французскими войсками. В то время как французы готовились уничтожить захватчиков, англичане укрепляли свои оборонительные позиции. Небольшое преимущество английских войск, уступавших французам по численности (французских рыцарей было 25 тыс., английских рыцарей и лучников - 10 тыс.), состояло в том, что они пропустили вперед французские полки, что давало им возможность выбора места сражения.

Черный Принц расположил свой военный лагерь в Нуайе (городе к юго-востоку от Пуатье). Там было расположено плато с пологими холмами, которое было легко оборонять, поскольку его окружали ручей Миоссон и ряд крутых склонов. Кроме того, англичане хотели использовать для обороны от французов изгороди вдоль дороги в низине (там за частоколом расположились английские лучники). Наступление французских рыцарей во главе с Иоанном Добрым и его маршалами на позиции англичан могло стать очень опасным в этих условиях. Для своего наблюдательного пункта на всякий случай Черный Принц выбрал соседнюю высоту.

Поскольку 18 сентября 1356 г., накануне битвы при Пуатье, уже стало очевидным, что два войска, английское и французское, оказались лицом к лицу, противники начали устраивать военные смотры, собирать военные советы командования, и высылать друг к другу разведывательные отряды. Кроме того, кардинал Перигорский еще пытался от имени папского престола вести мирные переговоры с целью добиться заключения нового англо-французского перемирия в Столетней войне. Но пока опытному папскому легату, искушенному в дипломатии и политических интригах, удалось добиться лишь отсрочки сражения, поскольку 18 сентября было воскресенье ("Божий день").

Кардинал Перигорский разъезжал в носилках со своим эскортом рыцарей и стражников между французским и английским лагерями, сообщая им свои мирные предложения. Принц Уэльский (таков был официальный титул Черного Принца как наследника английского престола) соглашался отпустить пленных, захваченных им в разорительных походах в Лангедоке, вернуть захваченные англичанами города, крепости и замки (в последние два месяца перед битвой при Пуатье) и заключить англо-французское перемирие сроком на 7 лет (т.е. до 1363 г.). Своей цели в походе июня - сентября 1356 г. Черный Принц уже достиг: разорил французские области Пуату и Берри, прошел по всему Лангедоку и достиг Луары, т.е. создал непосредственную угрозу центральным провинциям Франции. Кроме того, англичане могли бы выбраться из затруднительной ситуации, сохранив за собой Бордо. Конечно, военачальники Черного Принца сожалели, что им не посчастливится устроить красивую битву с противником: если бы они были побеждены численно превосходящими их французами, это не было бы для них позором (по кодексу рыцарской чести), а если бы они победили врага с его численным преимуществом, они бы этим очень гордились.

Однако все дипломатические усилия кардинала Перигорского оказались напрасными. Принц Уэльский уже соглашался на переговоры с французами и обещал не добиваться победы в сражении, а король Франции говорил так, словно он уже победил. На все предложения папского легата Иоанн II отвечал одно и то же: пусть англичане во главе с их командующим сдаются на милость победителя.

Накануне сражения при Пуатье Иоанн Добрый показал себя рассудительным, согласившись на "Божье перемирие" с англичанами. Но когда наступило утро понедельника, 19 сентября 1356 г., рокового дня, как оказалось впоследствии, для французских войск, король Франции был непреклонен. Время перемирия истекло. Нужно было начинать сражение с англичанами (Продолжение в следующем посте и видеолекции на канале Исторические путешествия во времени).

Канал Исторические путешествия во времени на Рутубе

https://rutube.ru/u/historiantimetravel/

История и современность в Телеграме

https://t.me/ilyahistory

Показать полностью 1

[моё] Средневековье Франция Столетняя война Англия RUTUBE Видео Длиннопост

736

Tenhela

Будь в курсе!

Лига историков

Серия Календарь событий

11 дней назад

30 Августа. Восхождение на пик Победы⁠⁠

30 августа 1956 года группа советских альпинистов под руководством Виталия Абалакова достигла вершины пика Победы - высочайшей точки Тянь-Шаня и Киргизии (7439 метров). Это событие стало важным достижением в истории советского и мирового альпинизма несмотря на все сложности с которыми столкнулась группа Виталия Абалакова.

Про пик Победы

Пик Победы, известный также как Жениш чокусу (киргизское название), является высшей точкой горной системы Тянь-Шаня и Киргизии, а также самым северным семитысячником в мире. Вершина входит в программу «Снежный барс» - почётный знак за покорение всех высочайших вершин бывшего СССР. Гора была открыта и нанесена на карты в 1943 году группой советских топографов под руководством П. Н. Рапасова, которые впоследствии назвали пиком Победы в честь победы в Великой Отечественной войне. До этого, в 1938 году, группа альпинистов под руководством А. А. Летавета совершила восхождение на вершину, но ошибочно определила её высоту как 6930 метров и назвала пиком 20 лет ВЛКСМ (Всесоюзный ленинский коммунистический союз молодёжи)

Пик Победы славится экстремально сложными условиями для восхождения: ураганные ветра до 50 м/с, температуры ниже -40°C, длинные опасные гребни и высота выше 7000 метров, где организм человека необратимо разрушается. Коэффициент смертности на его склонах один из самых высоких среди семитысячников мира.

Эвакуация пострадавших с высоты выше 7000 метров практически невозможна из-за технической сложности и риска для спасателей. Использование вертолётов на такой высоте ограничено из-за разреженного воздуха и ветров. Это подтвердилось 16 августа 2025 года, когда российская альпинистка Наталья Наговицина сломала ногу на высоте 7200 метров и осталась без возможности спуска, а спасательный вертолет потерпел крушение.

Про Виталия Абалакова

Виталий Абалаков

Виталий Михайлович Абалаков (1906-1986) был выдающейся фигурой в истории советского альпинизма, инженером-конструктором и изобретателем. Родился в Красноярске, где и начал свой путь в альпинизме на знаменитых «Столбах» - скальном массиве, ставшем природным тренировочным полигоном для многих поколений альпинистов.

Абалаков был не только спортсменом, но и талантливым инженером. Он окончил Московский химико-технологический институт имени Д. И. Менделеева, что позволило ему совместить страсть к горам с научной деятельностью. Его изобретательский талант проявился в разработке многочисленных элементов альпинистского снаряжения, включая знаменитый «абалаковский рюкзак», который стал эталоном для советских альпинистов на десятилетия.

«Абалаковский рюкзак»

Альпинистская карьера Абалакова была полна на драматические события. В 1936 году во время восхождения на Хан-Тенгри он получил сильное обморожение, в результате чего ему ампутировали 13 пальцев на руках и ногах. Несмотря на это, он не только вернулся к активной деятельности, но и продолжил руководить сложнейшими экспедициями. В 1938 году он был арестован по ложному обвинению в шпионаже и провёл два года в тюрьме. Однако даже это не сломило его дух: после освобождения он вновь занялся альпинизмом и разработкой снаряжения.

Абалаков стал заслуженным мастером спорта СССР (1943) и заслуженным тренером СССР (1961). Он руководил первыми советскими восхождениями на пик Ленина (1934) и пик Победы (1956), а его команда «Спартак» 12 раз становилась чемпионом СССР по альпинизму. Его книга «Основы альпинизма» стала фундаментальным учебником для нескольких поколений альпинистов и была переведена на многие языки.

Команда Виталия Абалакова

Слева направо сидят: К.Клецко, Я.Аркин, П.Буданов, стоят: У.Усенов, Л.Филимонов, Н.Гусак, И.Леонов, Ю.Тур, В.Абалаков, С.Мусаев

Экспедиция на пик Победы в 1956 году представляла собой объединённую команду московского «Спартака» и Казахского комитета по физкультуре и спорту, собравшую под руководством Виталия Абалакова опытных альпинистов, прошедших тщательный отбор и подготовку. Особенностью этого коллектива стало то, что многие его участники сочетали спортивные достижения с профессиональной деятельностью в науке, инженерии и педагогике.

Руководил восхождением сам Виталий Абалаков - заслуженный мастер спорта и талантливый инженер-конструктор.

В составе группы находились:

Физик-оптик, доктор наук и профессор МФТИ Владимир Кизель;

Кандидат педагогических наук и многократная чемпионка СССР Валентина Чередова;

Урал Усенов - единственный выживший в экспедиции 1955 года (предыдущая попытка покорить вершину закончилась трагедией), впоследствии ставший заслуженным тренером Казахской ССР;

Доктор физико-математических наук - Лев Филимонов;

Скульптор Юрий Тур;

Завхоз экспедиции Пётр Буданов;

Ленинградский тренер Константин Клецко;

Преподаватель физкультуры Иван Леонов;

Инженер текстильной промышленности и шестикратный чемпион СССР - Яков Аркин;

Преподаватель альпинизма Николай Гусак;

Шахтёр из Караганды Сембай Мусаев.

Восхождение и трудности на пути

Восхождение проходило по северному ребру с ледника Звёздочка, где команда применила тактику постепенного набора высоты с организацией промежуточных лагерей. Этот подход позволил альпинистам адаптироваться к суровым условиям высокогорья и минимизировать риски возникновения высотной болезни.

Основные трудности начались уже на подступах к вершине. Альпинисты столкнулись с экстремальными погодными условиями: ураганные ветра скоростью до 50 м/с и температуры ниже -40°С создавали постоянную угрозу обморожения и срыва со склонов. Техническая сложность маршрута требовала преодоления крутых ледовых стен, где каждый шаг требовал максимальной концентрации и отточенных навыков владения альпинистским снаряжением.

Особую опасность представляли лавинные сходы, которые нередко угрожали лагерям экспедиции. На высотах выше 7000 метров организм альпинистов страдал от кислородного голодания, что проявлялось в замедлении реакции, притуплении чувства опасности и физическом истощении. Эти факторы усугублялись необходимостью переносить тяжелые грузы с оборудованием и провизией через сложнейший рельеф.

Кульминацией восхождения стал штурмовой выход 29-30 августа, когда небольшая группа под непосредственным руководством Абалакова преодолела финальный гребень к вершине. Этот участок потребовал невероятных усилий: альпинисты попеременно прокладывали путь в глубоком снегу, преодолевая участки обледеневших скал и преодолевая сопротивление шквального ветра.

Несмотря на все эти трудности, группа Абалакова успешно достигла вершины 30 августа 1956 года. Восхождение заняло несколько недель, включая периоды акклиматизации и установки лагерей.

Последствия

Успешное восхождение советских альпинистов на пик Победы в 1956 году имело значительные последствия как для развития советского альпинизма, так и для самих участников экспедиции.

Все участники успешного восхождения были удостоены высоких спортивных званий и государственных наград. Виталий Абалаков и другие члены экспедиции получили признание как выдающиеся альпинисты своего времени. Научные наблюдения и материалы, собранные во время экспедиции, внесли существенный вклад в изучение высокогорных условий. Учёные-участники экспедиции, включая Владимира Кизеля и Льва Филимонова, получили уникальные данные для своих исследований в области физики, медицины и географии.

Восхождение стало триумфом советской школы альпинизма и доказательством эффективности методов высотных восхождений, разработанных Виталием Абалаковым. Экспедиция установила новые стандарты подготовки и организации высотных восхождений, которые впоследствии были применены при покорении других сложнейших вершин СССР. Методика постепенной акклиматизации с организацией промежуточных лагерей, использованная Абалаковым, стала классической для высотного альпинизма.

Это восхождение укрепило международный престиж советского альпинизма и продемонстрировало возможности советской спортивной науки и организации. Оно стало важной страницей в истории покорения высочайших вершин мира и вдохновило новое поколение альпинистов на достижение высотных рекордов.

P.S Подписывайтесь, чтобы всегда быть в курсе интересных обзоров и событий. Ваша поддержка очень важна!

Показать полностью 6

[моё] История (наука) Восхождение Абалаков 20 век Горы Длиннопост

123

Отличная работа, все прочитано!

10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 30 40 50 60 110

Лига историков

Популярные теги в сообществе:

Про пик Победы

Про Виталия Абалакова

Команда Виталия Абалакова

Восхождение и трудности на пути

Последствия