Вопреки разным досужим репликам на тему того, что советские читатели были якобы отрезаны от мировой литературы, в реальности СССР регулярно издавал огромное количество иностранных книг.
Детских книжек это тоже касалось. Особенно в нашей стране любили скандинавскую детскую литературу. Иногда даже складывается ощущение, что советские дети ее читали в куда больших количествах и с куда большим азартом, чем их шведские, норвежские и датские сверстники.
В этой статье хотим вам рассказать о тех скандинавских сказочных повестях, которыми у нас зачитывались лет сорок или пятьдесят назад. Многие из них (а может быть, даже все) вы наверняка тоже читали. Будет здорово, если в комментариях вы поделитесь своими воспоминаниями.
Итак, поехали.
“Малыш и Карлсон”. Астрид Линдгрен
На крыше совершенно обычного дома в Стокгольме живет человечек с пропеллером. Однажды он знакомится с мальчиком, живущим в том же доме. Так начинается их дружба.
Понятия не имеем, зачем мы вам пересказываем сюжет. Это одно из тех произведений. которые вообще не нуждаются в представлении. Разве кто-то у нас не знает Карлсона? Да нет таких вообще!
“Пеппи Длинныйчулок”. Астрид Линдгрен
Книжка шведской сказочницы про сумасбродную рыжеволосую девочку, наделенную фантастической силой, была чуть менее популярной, чем книжка про Карлсона. Но только чуть. Ее тоже расхватывали в библиотеках.
Кстати, в самой Швеции, по слухам, ни Карлсон, ни Пеппи особой любовью не пользовались. А у нас – шли на ура. В 1984 году в СССР даже экранизировали повесть про Пеппи.
“Муми-тролль и комета”. Туве Янссон
Туве Янссон была финской писательницей, а Финляндия к скандинавским странам не относится. Но повести про муми-троллей в оригинале написаны на шведском языке, а на финский и все остальные были переведены. Так что все-таки их можно отнести к скандинавской литературе.
Так вот, книжки про Муми-тролля, Сниффа, Снусмумрика, Фрекен Снорк и прочих забавных и милых обитателей Муми-дола были всегда нарасхват. Их целый цикл, но самой известной повестью была именно “Муми-тролль и комета”.
“Чудесное путешествие Нильса с дикими гусями”. Сельма Лагерлёф
Мальчик Нильс проказничал, за это гном наказал его – уменьшил в размере. Миниатюрный Нильс вынужден отправиться в путешествие вместе с домашним гусем Мартином, который решает присоединиться к стае диких сородичей.
Эту книгу Сельма Лагерлёф писала как учебник по географии Швеции. В нашей стране популярностью пользовался ее очень сокращенный перевод. Можно даже сказать – пересказ.
“Людвиг Четырнадцатый и Тутта Карлссон”. Ян Улоф Экхольм
Лисенок из нормального лисьего семейства ведет себя совершенно ненормально. Он отказывается разорять курятник и даже заводит дружбу с курицей Туттой Карлссон. Все в шоке – и лисы, и куры. Но потом они все-таки найдут общий язык.
Эту добрую и смешную книжку написал в 1965 году шведский писатель Ян Улоф Экхольм. В СССР повесть издавалась несколько раз. И, кстати, тоже была экранизирована. По ее мотивам снято как минимум два мультфильма и один фильм – лента “Рыжий, честный, влюбленный” режиссера Леонида Нечаева.
“Волшебный мелок”. Синкен Хопп
Сенкен Хопп – норвежская писательница, издавшая в 1948 году сказочную повесть про Юна и Софуса. Юн находит мелок и рисует им человечка на заборе. Человечек оживает, поскольку мелок оказывается волшебным. Ожившего человечка зовут Софус. С этого начинаются их удивительные приключения.
У книги есть еще продолжение, это дилогия. В СССР она вроде бы впервые была издана в восьмидесятые годы в сборнике “Сказочные повести скандинавских писателей”, но сразу пришлась по вкусу советским детям.
“Разбойники из Кардамона”. Турбьёр Эгнер
И еще одна сказка родом из Норвегии. Написал ее Турбьёр Эгнер. Очень милая, веселая и трогательная повесть о трех братьях-разбойниках – Каспере, Еспере и Юнатане. Разбойничают они в городе Кардамон, по соседству с которым живут. И постоянно попадают в разные нелепые ситуации.
У нас эту книгу перевели и издали еще в 1957 году, спустя всего лишь год после ее выхода в Норвегии. А потом переиздали в восьмидесятые.
Ну что ж, на этом остановимся. Хотя список, конечно, неполный. У одной только Астрид Линдгрен можно назвать еще немало повестей, популярных в СССР. И “Рони, дочь разбойника”, и “Мио, мой Мио”, и “Эмиль из Леннеберги”. А что вы вспомните еще?
Ещё одна небольшая глава-мостик к заключительной и очень жуткой главе пятой книги. Короткая передышка после битвы, краткий экскурс в события, которые оставались за кадром и принятие решения, что делать дальше.
В главе одновременно происходят две встречи. Первая – Леголас и Гимли приходят в Минас Тирит, чтобы повидать Мерри и Пиппина. Эльф и гном замечают в городе каждый своё. Гном – искусство каменщиков, с его точки зрения добротное, но несовершенное, а Леголас – почти полное отсутствие садов. Оба сразу же планируют, как они возьмутся помогать Арагорну исправлять недостатки города, когда или если настанет мир. Война – это всё-таки преходящее состояние и все живут на войне ожиданием победы и установления мира после неё. И везде оговорка «если». Встреча друзей очень тёплая. Пиппин желает знать о походе на Тропу Мёртвых, Гимли, гному, жителю подземелий, страшно даже вспоминать о ней, и о походе с Арагорном хоббитам (и читателю) рассказывает Леголас. И мы получаем уже целостную картину того, что произошло. И ещё раз отмечается тот факт, что именно переменившийся ветер помог Арагорну достичь Пеленнора вовремя.
Леголас сказал тогда Гимли так:
Oft hope is born, when all is forlorn
. Часто надежда рождается тогда, когда всё потеряно.
Вероятно он своим эльфийским чутьём первый почувствовал ветер с моря. Это хорошо перекликается с песней Сэма. Как по времени, так и по сути. И ещё он говорит о том, что Арагорн из рода Лютиэнь, а предсказано, что её род никогда не прервётся.
Но Леголас более всего впечатлён не мертвецами, которые ему не страшнее тени от дерева, а чайками, которых он замечает в небе, и которых видел ниже по течению Андуина. И оказывается, что его уже тревожат мысли о море и он уже подумывает о том, чтобы отправиться в Гавани. Читая рассказ Леголаса я ещё раз вспомнила, как мне нравятся географические названия во Властелине колец. Пеларгир, Дол Амрот, Ламедон, Лебеннин. Минас Тирит, Миндоллуин – звучание их завораживает и все они делают этот мир объёмным и реальным.
А за стенами города Гэндальф, Арагорн, Имрахил, Эомер, Элладан и Элрохир держат совет. Гэндальф сообщает всем предсмертные слова Денетора о том, что силы Мордора, брошенные против них, велики настолько, что даже если каким-то чудом одержать победу на Пеленноре, дальнейшие победы невозможны. И подтверждает, что это правда. Победу над Мордором оружием одержать невозможно.
Но у Гэндальфа есть надежда на победу, но не оружием. И он говорит о Кольце. И о трёх теоретически возможных (а практически уже только двух возможных) вариантах развития событий. Первый вариант (возможный): Кольцо попадает к Саурону. Это конец. Это не просто поражение в войне, это обретение Сауроном такой чудовищной мощи, что он с лёгкостью сокрушит всех и вся и будет непобедим до конца времён. Мир навсегда погрузится во Тьму.
Второй вариант (возможный и очень желанный): Кольцо уничтожается. В таком случае Саурону настанет окончательный и бесповоротный конец. Саурона побеждают его же оружием, но наоборот. Отказываясь пользоваться этим оружием, уничтожая его. Уничтожение Кольца уничтожит Саурона, тогда как обращение Кольца против него породит ещё одного такого же Саурона.
Третий вариант (уже невозможный, отринутый по вышеозвученной причине, но Саурон об этом не знает (хайли лайкли)): Обладая кольцом бросить Саурону вызов. Саурон знает, что Кольцо нашлось, но не знает, где и у кого оно. Он знает, что среди его противников есть те, кто в состоянии владеть им – Арагорн. Он ему представился через палантир, показал заново откованный меч, который однажды уже лишил его кольца, и отобрал пульт управления палантиром и воли Саурона не хватило, чтобы удержать камень под своим контролем.
Саурон пытается понять, что происходит и где Кольцо. Всё его внимание направлено на них. И в этом их единственная надежда – любой ценой удержать его взгляд, чтобы он не заметил того, кого не должен заметить ни в коем случае – Хранителя Кольца. Потому что Кольца у них нет – оно было послано туда, где оно может быть уничтожено.
Единственная реальная угроза Саурону – это Хранитель Кольца. Не Гэндальф – майя против майя. Не эльфийские владыки с их эльфийской магией. Не король людей. Не армии Гондора и Рохана. А тот самый герой-парадокс. Вот какая ответственность лежала на Фродо. Если бы он не дошёл – мир накрыла бы вечная Тьма. И нужно отдать ему должное – он её полностью осознавал. Никогда на протяжении всего своего похода он даже не задумывался о том, чтобы свернуть с пути. Не задавался вопросами, а нужно ли идти, ради чего это нужно, и не слишком ли велика цена. И вообще не думал о себе. У него были большие сомнения в том, что он дойдёт. Но он шёл.
Фродо – последняя, единственная надежда на то, что мир не погрузится во Тьму до самого своего конца. Он сам тот фиал, что светит, когда другие огни погаснут. И ещё раз – какое огромное значение имел поступок Фарамира, который отпустил его тогда в Мордор. Не зря это происходило на фоне сияющего водопада Хеннет Аннун – в противоположность встрече Фродо с Боромиром у угрожающе ревущего Рауроса. Если бы Фарамир тогда его задержал – этой надежды бы уже не было. Было бы в Минас Тирите Кольцо, которое изнутри превращало бы его в Мордор.
И ради этой надежды нужно было пойти на жертву. Гэндальф прямо говорит, что скорее всего те, кто отправится к Чёрным Вратам, погибнут ради тех, кому предстоит жить дальше. Ради того, чтобы настала новая эпоха без Саурона. И, увы, без них. Победу в этой войне нельзя было одержать оружием. Но с помощью оружия была надежда дать призрачный шанс Хранителю Кольца выполнить свою задачу.
Гэндальф предлагает без промедления выступить к Чёрным Вратам и бросить вызов Саурону, как будто Кольцо у них. Устроить блеф, разыграть вот этот третий вариант, максимально доступный для понимания Саурону и ожидаемый им. Мысли, что кто-то попытается уничтожить Кольцо, у Саурона возникнуть не могло, Кольцо в принципе уничтожить себя не давало. Но Хранитель, идя через Мордор, кишащий орками, подвергался огромной опасности плена. Нужно было, чтобы Саурон опустошил Мордор и схватил наживку, пока, как он скорее всего должен думать, новый владелец Кольца ещё не научился им как следует управлять. Чтобы вернуть Кольцо себе.
‘We must walk open-eyed into that trap, with courage, but small hope for ourselves. For, my lords, it may well prove that we ourselves shall perish utterly in a black battle far from the living lands; so that even if Barad-dûr be thrown down, we shall not live to see a new age. But this, I deem, is our duty. And better so than to perish nonetheless - as we surely shall, if we sit here - and know as we die that no new age shall be.’
Мы должны идти в эту ловушку с открытыми глазами, со всем мужеством и с малой надеждой для нас самих. Ибо, друзья, может статься так, что сами мы все до единого погибнем в чёрной битве далеко от земель живых; так что даже если Барад Дур падёт, сами мы не увидим наступления новой эпохи. Но я полагаю, что это наш долг. И тем не менее лучше так, чем погибнуть, сидя здесь, а это несомненно произойдёт, и знать, умирая, что новой эпохи уже не будет.
Все согласились. Решено было выступить через два дня с семью тысячами воинов. Имрахил назвал это самой смешной шуткой в истории Гондора, идти на Мордор с такими силами, но Гэндальф был уверен, что Саурон воспримет угрозу со всей серьёзностью.
В этой главе поднимается вопрос о том, что ради будущих поколений иногда требуется жертвовать собой. То будущее, за которое ты сражаешься, сам ты можешь не увидеть, но сражаться за него и отдать жизнь - твой долг. Победа Саурона и получение им Кольца значило одно – порабощение всех свободных народов и отъём у них свободной воли. Свободной волей наделил людей Творец, и они действительно могут выбирать сами, Тьме служить, или Свету. За последствия своего выбора тоже все отвечают сами, но выбор этот есть всегда. А Саурон сделал бы всех своими рабами, сломал бы с помощью силы, заключённой в Кольце, волю каждого жителя и заставил бы всех служить Тьме. Вот то, что Кольцо делало с Фродо, Саурон с его помощью сотворил бы со всеми. По сути, сделал бы из всех безвозвратно изуродованных Злом орков. Вот что грозило Средиземью и каждому его жителю. Арагорн, Эомер и прочие без всяких сомнений соглашаются пожертвовать собой ради помощи Фродо – ради шанса будущим поколениям. Фродо один принимает на себя всё зло Кольца ради того, чтобы с его помощью вот так же не изувечили и не отняли Свет у всех остальных. Он не просто жертвует собой ради победы в войне – он жертвует собой ради спасения целого мира и его будущего. И снова высвечивается одна из основных идей книги – делай, что должно, и будь, что будет.
Читала на днях книгу. Написано было так себе, но идея понравилась. Хочется еще чего-нибудь похожего. Ниже аннотация.
В окрестностях Дивноречья находят заброшенную деревушку Шишу – несколько бревенчатых изб, вросших в землю по самые окна. Избы привозят в Дивноречье и устанавливают в расположенном там действующем музейном комплексе "Старина славянская". Вскоре в этот поселок приезжает Илья, который давно разыскивает эту деревню. Он уверен, что деревня блуждает по свету, появляется вблизи населенных пунктов, и там вскоре начинаются страшные бедствия. Илья считает, что жители этой деревни одержимы бесами. Однажды он сталкивался с ними, и они сгубили его девушку. Он собирается остановить зло. Только вот как это сделать, если зло незримо, а никаких жителей в найденной деревне никто не видел?
Если знаете что-то об исчезающих и появляющихся городах/деревнях/поселениях — будет вообще супер. Но также приветствуются истории просто о городах с мрачными тайнами, странностями, необъяснимыми происшествиями. Понимаю, что таких книг вагон и маленькая тележка. Просто прошу посоветовать то, что понравилось именно вам или давно лежит в отложенном.
Марина Little Creek в пригороде Норфолка находится в непосредственной близости от военно-морской базы США, и когда мы приехали апрельским вечером, то нас встретили звуки горна. Было тепло, солнечно, люди то и дело сновали туда-сюда по понтонам, подготавливая свои лодки к новому сезону. Не то что в январе, когда я была здесь практически единственной, кто присутствовал на своей яхте.
– Здравствуй, родная! Как ты тут без нас? – нежно прошептала я, поднимаясь на борт «Алетеса». Я относилась к нашей яхте как к живой, после того как две недели прожила на ней одна, отмывая все поверхности и закуточки, отстирывая занавески, чехлы и бельё, натирая деревянные стены специальным воском. В итоге старая пыльная лодка превратилась в сияющий любимый дом.
– Вань, ну, как тебе? – поинтересовалась я у старшего сына, ведь он единственный, кто ещё не был на «Алетесе».
– Смотри, не стукнись головой об навес! – предупредил отец. Но было поздно. Гулкий «бум» раздался от двери, и Ваня, потирая лоб, спустился по лестнице внутрь лодки.
– Прикольная яхта, большая. Непривычно после «Асило». (так называлась лодка, на которой мы обычно ходили в Калифорнии - прим. автора) А чья это картина? – Ваня, как настоящий художник, сразу обратил внимание на висящую на стене картину, на которой небольшой парусник боролся с волнами во время шторма у мыса Хаттерас.
– Это репродукция. Там есть подпись художника, можешь погуглить, – отозвалась я.
Эта картина перешла к нам «по наследству» вместе с лодкой от предыдущих хозяев. Сначала я хотела заменить её на какую-нибудь другую, более радостную и жизнеутверждающую, но потом привыкла, а новому капитану «Алетеса», то есть Лёше, эта картина и вовсе нравилась. Он предполагал, что Майк, прошлый владелец, как человек, верящий в морские приметы и поверья, не просто так повесил именно эту репродукцию, со штормом. Может, она как раз оберегает лодку от попадания в непогоду?
– Смотри-ка, а ты хотя бы в салоне не стукаешься головой, – порадовалась я за нашего почти двухметрового сына. Не очень приятная участь провести несколько месяцев, пригибаясь при ходьбе внутри лодки. Тут и так хватало низких пространств, где приходилось беречь голову всем, кроме Кузи. Но если ещё и в кают-компании нельзя выпрямиться, то как-то совсем грустно.
– Если я встану на цыпочки, то уже достану головой до потолка.
– А ты не вставай, – резонно заключил Лёша, – пойдём, вещи занесём внутрь.
– Ух, как тут чисто стало! – Маша была на лодке ещё в ноябре, сразу после покупки, помогала отцу в быту, пока он разбирался с устройством и системами яхты. И сейчас, спустившись внутрь, она по достоинству оценила мои январские старания по благоустройству нашего плавучего дома.
Нам предстояло провести здесь три недели и успеть за это время проверить, а если надо, то и починить все системы яхты, такелаж, паруса, маленькую надувную лодку, её подвесной мотор; закупиться провизией, запчастями, лекарствами и сделать много всяких мелочей для подготовки к переходу на Бермудские острова. А ещё нам надо было продать машину, оформить выезд из страны, сделать заявку и оплатить пошлину для посещения Бермуд. В общем, дел было невпроворот.
– Сегодня отдыхаем, список дел составим, а завтра уже будем заниматься трудовыми подвигами, – сказал Лёша.
Слово капитана – закон. После пятидневной дороги все очень устали и не прочь были отдохнуть хотя бы денёк, поэтому мы даже ужин не стали готовить, а поехали в кафе, и как раз на обратном пути купили в супермаркете продукты.
Уже поздно вечером Кузьма мирно посапывал в своей постели, которой ему служил небольшой, как раз для его роста, диванчик впритык к нашей двуспальной кровати в кормовой каюте. Старшие чаёвничали и смотрели какой-то фильм, а мы с Лёшкой расслаблялись после долгого пути, разговаривали, а заодно составляли список дел, который поначалу насчитывал около 30 пунктов, но с каждым днём не уменьшался. Что-то вычёркивалось, но по мере выполнения работ появлялись или вспоминались новые проблемы и важные вещи, и что-то постоянно добавлялось в наш бесконечный список.
Первым делом нужно было отремонтировать генератор, который сломался в последний день моего одиночного пребывания в январе.
Лодка, когда стоит в марине, подключена к береговой электрической сети, а вот во время плавания всё электричество идёт от аккумуляторов. Аккумуляторы в пути могут заряжаться несколькими способами – от двигателя, от дизельного генератора, от солнечных панелей, от ветрогенератора. У нас были только первые два источника энергии для батарей. Но генератор сломался, оставался только двигатель. Если в переходе сломается ещё и двигатель, то мы останемся без электричества, а на нашем «Алетесе» очень много электрических систем – это и навигация, и всяческие лебёдки для парусов и якорь, и холодильники, и автоматический насос откачки воды в трюме, если вдруг она там появится, да и просто свет в каютах, ходовые огни.
Всегда, абсолютно всегда перед дальним переходом нужно иметь запасной вариант для получения энергии, поэтому для нас очень важно было отремонтировать генератор.
***
Когда я приехала на яхту в январе, моей задачей было, по сути, просто жить на ней пару зимних недель. У прежних владельцев лодка стояла на севере Чесапикского залива, в местечке Рокхолл. Но мы не стали оставлять там «Алетес», потому что зимой в тех краях достаточно часто случаются снегопады и заморозки. Майку и Тому, прошлым хозяевам, не составляло труда в морозные дни приехать на лодку, прогреть её, проверить состояние, потому что они жили в паре часов езды от марины. А нам, если вдруг что, надо лететь с другого конца США, поэтому в начале ноября, через месяц после покупки, мы перегнали лодку на самый южный берег Чесапикского залива, в Норфолк. Здесь морозы случались пару раз за зиму, не больше. Вот как раз я и прилетела в январе, чтобы греть лодку, потому что по прогнозам обещали снежную бурю и мороз – небольшой, но достаточный, чтобы вода в трубах замёрзла и порвала эти самые трубы. Можно было, конечно, подготовить яхту к зиме и залить антифриз, но мы не стали заморачиваться, потому что в апреле хотели перегнать лодку в Мексику на побережье Тихого океана, поближе к Калифорнии, где мы тогда жили.
С Тихим в итоге не сложилось, зато отправились в Атлантический.
Когда, глядя на прогноз погоды, мы выяснили, что надо лететь на лодку, то Лёшка буквально выгнал меня из дома на «Алетес», потому что видел, что за два года после рождения Кузьмы я очень устала и мне необходимо было отвлечься. Сначала я отказывалась – переживала за маленького Кузю, как он проживёт две недели без мамы, и боялась, что не справлюсь с чем-нибудь на яхте. Но всё прошло как нельзя лучше. Кузьма прекрасно себя чувствовал с папой, братом и сестрой, а я провела чудесное время в одиночестве и заодно привела лодку в порядок.
Каждый день у меня работала стиральная машинка, но не от берегового электричества, а от генератора. Мне приходилось его включать, так как наша стиральная машина работает при переменном токе в 50 Гц. Но в США другой стандарт – 60 Гц, поэтому пользоваться береговой сетью для стирки я не могла. Машинка в паре с генератором изо дня в день все две недели трудилась ради чистоты и уюта. Но когда последняя партия пыльных занавесок крутилась в барабане, генератор вдруг заглох. Два часа я была Лёшкиными ногами, руками и глазами (хвала интернету и видеосвязи!). Я постоянно лазила в машинное отделение: то проверить уровень дизеля, охлаждающей жидкости, масла, то измерить напряжение разными способами, то в очередной раз попытаться завести генератор. Муж тем временем на другом конце континента работал мозгами, искал причину поломки. Решил в итоге, что сломался топливный насос. Запасного не было, да и сама я бы не справилась с его заменой. Пришлось доставать занавески и вручную сливать воду из стиральной машинки.
***
– Ладно, пора начинать работать. Что у нас там первым пунктом? Генератор? – сказал Лёшка, вставая из-за стола после завтрака.
– Он самый, – отозвалась я.
– Давай я спущусь к нему в машинное отделение, а ты попробуй его завести с кнопки на кухне.
По команде капитана я нажала кнопку и... о, чудо!.. генератор заурчал, как ни в чём не бывало.
– Не знаю, что там у тебя было три месяца назад. Сейчас выглядит живым. Включи отопление, чтоб он под нагрузкой поработал минут десять. Если всё нормально будет, то вырубай, – сказал муж и стал смотреть в список, чем же дальше заняться.
А генератор успешно проработал отведённые ему десять минут, и мы со спокойной душой забыли о нём и зачеркнули первый пункт на листочке.
Дня за три до предполагаемой даты выхода в Атлантику я опять завела генератор, чтобы включить стиральную машинку. До этого нам удобнее было пользоваться услугами общественной прачечной, но в последние дни уже не хотелось тратить бесценное время на утомительное ожидание, пока постирается и посушится наша одежда. Генератор проработал полчаса и опять заглох. Два дня мы с ним мучились. Замена топливного насоса и масляного фильтра не помогла. Генератор жил своей собственной загадочной жизнью, то включаясь, то выключаясь, когда ему вздумается. Стало понятно, что нужно срочно придумать какой-то другой способ зарядки аккумуляторных батарей, а с генератором дальше разбираться уже на Бермудах.
Самый быстрый и простой вариант – прикрепить мягкие солнечные панели сверху на навес. Хорошо, что солнечные батареи были куплены заранее про запас. Но нужно было сшить карман, к которому бы крепились эти панели на нашем кожаном навесе или бимини, если по-морскому. Капитан нарисовал мне, как он видит этот карман с инженерной точки зрения, а я уже придумывала выкройку. Мы быстренько сгоняли в магазин за материалом, и я принялась за нелюбимое мной занятие.
Шитьё – не мой конёк. Да и машинкой я пользовалась от силы пятый раз в жизни. Так что пока отец и дочь прокладывали провода и подключали солнечные батареи к яхтенной электрической сети, я пыталась не сильно напортачить с кожаным карманом, потому как времени на переделывание не оставалось. Хотя что-то по мелочи всё таки перешивала.
Мы отложили выход на один день, но дальше должны были уже хоть куда-нибудь поехать и покинуть стоянку в марине, потому что на наше место должна была прийти другая лодка. И свободных мест уже тоже не было не только в нашей марине, но и во всех остальных в окрестностях, ведь в Америке начинался жаркий яхтенный сезон.
Стоит заметить, что помощь детей у нас не делится на мужскую и женскую работу. Ваня и Маша абсолютно взаимозаменяемы и в уборке квартиры, и в приготовлении еды, и в уходе за Кузьмой, и в мужской части помощи отцу, будь то ремонт техники, сборка мебели, прокладка электрики и тому подобные дела. Конечно, если нужно поднимать тяжести, то тут только Ваня. Ваня же помогал мне держать и проталкивать через швейную машинку огромный кожаный навес, потому что он был очень тяжёлым и громоздким.
Параллельно работам с установкой солнечных панелей мы ещё доделывали какие-то мелочи, докупали продукты, оформляли выход из страны, продавали машину. В общем, два дня перед выходом были, мягко говоря, «весёлыми». Лишь к середине ночи накануне отплытия я закончила пошив кармана, а крепили навес и батарею мы уже утром. Хотели в 11 часов отправиться в путь, но только ближе к часу дня отшвартовались и поехали на заправку.
В 3 часа ночи накануне старта
– Куда путь держите? – поинтересовался заправщик.
– На Бермудские острова.
– О, классное место. Помню, в Сент-Джордже был хороший паб, – вспоминал он.
А вот я про существование этих островов узнала всего два месяца назад. Мне был известен лишь Бермудский треугольник…
Продолжаем знакомиться с книгой Пола Ричардсона. Все части выложены в серии.
В 1966 году английские болельщики радовались победе своей футбольной сборной на чемпионате мира у себя, размахивая британским флагом. Прошло три десятилетия – и на полуфинальный матч чемпионата Европы они понесли на Уэмбли уже английские флаги. Всё меняется: и нации, и их символы. Британская история – лучшее тому подтверждение. Национальная идеология мотивирует как на великие достижения, так и на ужасные зверства. Она двигает нашими эмоциями, структурирует мышление, оформляет мировоззрение и влияет на поведение. Являясь частью нации, мы чувствуем себя в большей (или меньшей – в зависимости от места нахождения) безопасности. Но нация – это не биологическая данность. О ней надо постоянно напоминать через символику и традиции. Чем древнее представляется твой народ, тем теплее собственному эго. Может быть, именно поэтому многие знаковые сооружения делают под старину, как, например Вестминстерский дворец или здание венгерского парламента.
Здание парламента в Будапеште
Также изобретёнными являются некоторые традиции, например, торжественная инвеститура Принца Уэльского. Вообще, Сакс-Кобургская династия стала называться Виндзорской лишь с 1917 года: не хотелось быть связанными с ненавистной на то время англичанами Германией.
Много новых традиций и символов, косящих под старые добрые времена, появилось в современной России. Вспомним внешний вид солдатиков, открывающих Путину двери в Георгиевский зал, историю с отменой и возвращением советского гимна, а также знамя ВС России, объединившее звёзды с орлом.
Ещё одним излюбленным поводом для изобретения традиций являются праздники. Рождественская ёлка – немецкая традиция, потому в Британии она появилась лишь в середине девятнадцатого века после публикаций снимков украшения ёлки королевой Викторией, чья мать была немкой. А индюк на рождественский стол англичан попал ещё через столетие.
Пару сотен лет назад не было ни немцев, ни итальянцев, а были баварцы, тосканцы, сицилийцы и прочие. Люди идентифицировали себя по местности, а также по религии. Однако индустриализация породила спрос на более однородное общество, и лояльность местному князю заменилась на лояльность стандартизированной культуре наций. Таким образом, ключевые составляющие национальной идентичности развивались параллельно капиталистической модернизации. Стандартизация языка, печатное слово, транспорт и связь сделали возможным формирование наций, которые Бенедикт Андерсон по праву назвал воображаемым сообществом. В процессе конструирования подобных сообществ создаются национальные герои и золотые века. При этом неизбежно что-то вспоминается, а что-то и забывается.
Вопрос национальной основы общества – не праздный. Здесь и там ведутся дискуссии о том, на чём должна базироваться нация – на этничности или гражданстве. За первую выступает, например, Виктор Орбан в мононациональной Венгрии. Но даже в таком, казалось бы, гражданском обществе, как Соединённые Штаты, бушует полемика по поводу отношения к мусульманам, чёрным и иммигрантам вообще. В случае России страсти горят вокруг использования описаний «русский» и «российский», которые олицетворяют этнический и гражданский принципы. При этом не до конца понятно, когда появились русские – с приходом варягов ли, крещением Руси, после Куликовской битвы или при Иване Грозном. Эссе на тему национальной идентичности в 2021 году опубликовал не кто иной, как сам Путин, в котором подверг сомнению существование украинской нации. Но ведь украинцы могут перечислить свои вехи народной истории с началом у тех же варягов. Если они – фальшивая нация, то же самое можно сказать и о русских.
Феноменом современной нации пользуются элиты для укрепления своей власти и влияния. Чувство вечности, на которое опирается национальная пропаганда, чем-то сродни религии. Недаром национализм вырос на развалинах религий. Так и в будущем он может уступить дорогу новым идентичностям, сформированным на базе мобилизации локальных или виртуальных обществ. И не факт, что это приведёт к анархии. В более широком смысле будущее будет включать в себя также наднациональные механизмы для решения глобальных проблем.
Так миф нация или не миф? Как я понял – не миф. Здесь автор приврал ради красного словца. Мифом является древнее происхождение современной буржуазной нации. А что же было раньше? Неужели две сотни лет назад не было венгров, немцев, евреев, англичан и русских? Были, конечно. Но это были не нации в современном смысле.
Могу согласиться, нация – понятие относительно новое. Но что не ново – это этнос, народ, связанный не столько кровными, сколько культурными узами. Народы могут быть древними, а могут действительно сформироваться вместе с нациями. Поэтому в полемике по поводу наличия или отсутствия украинской нации следует различать между нацией и народом. Украинская нация, несомненно, существует, как существует и российская. Однако время их существования невелико. Но есть ещё и многовековая русская культура, которую веками разделяли и разделяют украинцы, русские, татары, казахи и многие другие этносы, которых можно считать частями большого народа. Вопрос национальной идентичности имеет много аспектов. Можно смотреть по паспорту, как советует автор. Можно по крови. Можно по тому, кем себя ощущаешь. А можно по культуре, которой пользуешься. По моему убеждению, русскими (или, как говорили раньше, советскими) становятся, не сменив паспорт, и не по рождению. И даже не по ощущению (ведь ощущения не проверяются). А именно по культуре, по воспитанию. То, что мы берём у своих предков, и делает нас принадлежащими многовековому народу, а не современной нации с её СМИ и паспортами.
Я не знаю, как сложится будущее национализма, но в данный момент создаётся впечатление, что он – живее всех живых. И это объясняется кризисом других идеологий, будь то коммунизм, либерализм или религии. Кризис – он в головах, а природа не терпит пустоты, в том числе духовной. Обязательно появится что-то ещё, и довольно скоро. Почему скоро? Потому что путь националиста – это всегда, в конечном счёте, война против чужаков. А на войне убивают. А современное оружие – это огромные жертвы. А там, где огромные жертвы – там и духовные перевороты, возрождения и крахи. Всё это будет и уже разворачивается на наших глазах.
Тем временем боров всё-таки обратил на меня внимание. Он вальяжно встал со своего роскошного кожаного кресла, и двинулся ко мне неспешной походкой такого себе хозяина жизни.
— Так-так-так… Похоже у меня появился новый цепной пёсик… И кого же это к нам занесла судьба судьбинушка? Неужели это тот самый ТОП-1 по опасности? С виду так и не скажешь… Хотя должен признать — это твоё огненное торнадо действительно впечатляет.
Бедный Андрюшка так и не смог доделать своё детище… Да… Страшная судьба — быть сваренным заживо. Это ты здорово придумал, молодец! Только вот теперь тебе предстоит ответить за свои поступки…
Жирдяй начал ходить передо мной, и показушно морщиться, изображая усиленную работу мысли. Одновременно с этим он едва слышно приговаривал:
— Что же с тобой делать, что же с тобой делать…
Внезапно он остановился, и с просветлившим лицом резюмировал:
— Придумал! Для начала ты пойдешь, и сделаешь точно такое же торнадо для своих друзей, понял? А то что-то больно уж они дерзкие… После этого мы поговорим о процедуре передачи поста главы Эсмаруила...
Внезапно он подошёл ко мне, и приобняв за плечи начал говорить прямо на ухо:
— А самое прекрасное во всём этом знаешь что? Ты прекрасно будешь всё понимать! Ты будешь видеть, как твои руки уничтожают твоих людей, и ничего не сможешь с этим сделать! Может даже получится сломать тебя, как сломались эти тупые куклы… — махнул он рукой в сторону девушек, и отойдя к своему креслу приказал:
— Что встал? Ступай, и пока не добьешь последнего врага — не смей возвращаться!
За время его монолога мне потребовалась вся своя выдержка, чтобы не прибить его прямо на месте. Я столько сил потратил на контроль эмоций, что совсем бы не удивился, если бы система высветила что-то типа: Контроль: + 1…
Но система осталась глуха к моим страданиям, поэтому будем работать с тем, что есть...
«Яновский», «Цитадель», «Рава-Русская», Шталаг № 325, 328 ... и гетто для лиц еврейского происхождения. Начну повествование с Яновского лагеря, который был создан в оккупированном немцами Львове.
Помимо того, что в нём убили и замучили около двухсот тысяч человек, этот лагерь отличался тем, что его руководство применяло особо изощренные зверские методы истребления людей.
На фото ниже оркестр из заключенных "Яновского концентрационного лагеря", который исполняет "Танго смерти"
На фотографии оркестр построен кругом и один человек без инструмента в центре его. Что здесь происходит? Ответ на этот вопрос прочитаете чуть ниже...Эта фотография – являлась доказательством обвинения на Нюрнбергском процессе.
Каждое утро комендант лагеря оbersturmführer SS Густав Вильгауз начинал с чашки кофе и стрельбы по заключённым, которые должны были бегать по кругу. После того, как попадал, то передавал автомат своей жене, она стреляла плохо, но иногда тоже попадала.
Если несчастные были всего лишь ранены – их добивала охрана.
По воскресеньям ему отбирали маленьких детей до двух лет, которых без труда можно было подбросить в воздух. На стрельбу по таким мишеням собиралась вся его семья и близкие друзья. Они пили пиво и стреляли...
В честь дня рождения Гитлера комендант Вильгауз лично расстрелял пятьдесят четыре человека (именно столько исполнилось фюреру), одного за другим на общем утреннем построении.
Один из руководителей львовского гестапо Вепке поспорил с комендантом на бутылку коньяка, что с одного удара секиры разрубит десятилетнего мальчика пополам вертикально. Спор он выиграл.
Эсэсовец Гебауэр зимой приказывал замораживать в бочках с водой каждого тринадцатого узника, которого отсчитывал на построении.
Другой эсэсовец Варцок развлекался тем, что подвешивал пятьдесят заключенных за ноги к столбам, ждал пока умрут сорок девять несчастных, а пятидесятого отпускал.
Начальник следствия лагеря эсэсовец Гайне любил подвешивать женщин за волосы, приказывал раздевать их полностью, раскачивать их и стрелял из винтовки по сложной мишени. За попадание в грудь награждал себя бокалом пива. Если попадал в другую часть тела, то в этот день не пил.
Он же запомнился тем, что убивал тех, кто говорил слово «последний». Он подходил к очереди из заключенных, стоящих за обедом, и спрашивал: «Кто последний?», того, кто отвечал – расстреливал на месте.
Первого и пятнадцатого числа каждого месяца эсэсовцы Брамбауэр и Бирман заходили в медицинский блок и расстреливали тех, кто находился в больнице более двух недель.
1/2
Процесс эксгумации. После освобождения лагеря Красной Армией.Фото сделано в Долине смерти –это страшное название получил овраг, недалеко от лагеря, в котором погребено более 200 тысяч советских граждан. Комиссии потребовалось более 40 дней на эксгумацию
В Яновском лагере применяли "костедробилку" - машину, на которой перемалывались кости убитых и сожженных гитлеровцами людей. Это примитивное устройство на ручной тяге поистине было сатанинским орудием. Оно как бы воплощало в себе варварскую суть фашизма, своего рода образчик технического прогресса людоедов-дикарей! Один из тех, кто на ней работал –заключенный Корн. Немцы заставили его перемолоть в костедробилке кости сожженной на костре жены.
Танго Смерти
Заместитель коменданта лагеря, эсэсовец Рихард Рокита, который считал себя великим, но не признанным музыкантом, решил организовать лагерный оркестр.
В состав быстро включили всех узников–евреев с ближайших концлагерей, кого не успели расстрелять в первые дни – это были лучшие львовские музыканты с мировым именем. Руководителем стал Яков Мунд – скрипач, композитор и дирижёр, бывший директор всех Львовских городских театров. Заместителями Мунда были известные в то время музыканты Леон Штрикс и Юзеф Герман. Во время убийства заключенных в этом лагере, оркестру было приказано всегда играть танго, автором которого, якобы, являлся сам господин заместитель коменданта, но на самом деле музыку Вильгауз и Рокито заказали другому заключенному, имя которого установить не удалось. Во время наказания провинившихся — фокстрот. В связи с тем, что убийства и издевательства проходили и днём, и ночью, то оркестр играл практически круглосуточно.
Выжившие узники лагеря говорили о произведении "Танго Смерти" следующее – это было великое траурное произведение, которое было насыщенно глубокой трагедией, и звучало оно, как крик отчаявшихся человеческих душ. Эти души кричали с помощью скрипок и выражали всю мучительную безысходность существования узников Яновского концлагеря. Кровь стыла в жилах и сердце цепенело у каждого заключённого, когда оркестр исполнял "Танго смерти".
Рихард Рокита, садист, который с детства ненавидел всё живое, пытал кошек и собак, расчленяя их и выкалывая им глаза, и который, наконец-то добрался до людей, которые не могли себя защитить, был счастлив.
Если у эсэсовцев было лирическое настроение, то оркестр играл под их окнами пока они не засыпали.
Для тех заключённых, чья психика больше не выдерживала, кто уже был готов покончить жизнь самоубийством — была изготовлена, на одиноко стоящем дереве в центре лагеря, так называемая «добровольная виселица» и стояла табуретка под ней.
Так под танго и фокстрот, прошли три счастливых для нацистов, года. Красная Армия приближалась ко Львову. Пора было заметать следы.
Музыканты, которые на фото выше, одни из немногих, кто был в этом лагере с самого начала, потому видели и слышали всё, что творилось на этой территории. Знали каждого нациста, видели их детей, жен, то есть знали больше, чем может знать обычный заключенный – потому их участь была однозначной – смерть.
Оригинальный способ КАК именно должны быть казнены музыканты лагерного оркестра, придумал и доложил начальнику лагеря сам заместитель коменданта унтерштурмфюрер СС Рокита.
Процесс запечатлен на фото выше – из сорока несчастных музыкантов выстроили круг с проходом, который, в свою очередь окружила вооруженная охрана лагеря.
Комендант лагеря приказал играть знаменитое "Танго Смерти".
Далее, по приказу коменданта каждый оркестрант, по очереди, должен был пройти через проход и выйти в импровизированный центр круга, где оставлял свой инструмент на земле, потом полностью раздевался, вставал по стойке смирно и докладывал коменданту о том, что музыкант такой-то к смерти готов. После этого охранник забирал одежду и инструмент, уносил из круга, возвращался и выстрелом в голову убивал несчастного.
Первым был казнен дирижер оркестра Мунд...
Где-то на убийстве десятого узника офицерам СС это наскучило, затея оказалась не такой весёлой, и они отошли в сторону обсуждать последние новости с Восточного фронта, который неотвратимо приближался ко Львову...
Расстрел музыкантов продолжался уже без их непосредственного участия...
На снимке небольшим крестиком отмечен новый комендант лагеря гауптштурмфюрер СС Фридрих Варцок.
Последним из музыкантов, был профессор Львовской консерватории Штрикс. Он стоял с закрытыми глазами и продолжал исполнять это проклятое "Танго". Комендант подошёл к нему лично и поблагодарил с ухмылкой за многолетнее музицирование, которое доставляло всем работникам лагеря истинное удовольствие. В этот момент профессор оборвал игру "Танго" и сначала заиграл, а потом и запел на немецком языке польскую песню "Вам завтра будет хуже, чем нам сегодня"... Доиграть ему не дали.
Из сборника «Неотвратимое возмездие:
По материалам судебных процессов над изменниками Родины, фашистскими палачами и агентами империалистических разведок»:
«В канцелярии лагеря, рассказывает Анна Пойцер, работал заключенный Штрайсберг, с которым она была знакома еще до оккупации. Как-то он сказал, что вряд ли кто из узников останется в живых и что надо было бы сфотографировать и сохранить до прихода наших снимки, показывающие злодеяния гитлеровцев. Как и все заключенные, Штрайсберг верил, что расплата близка. Пойцер удалось принести из города и передать ему фотоаппарат и пленку. Штрайсберг сделал несколько снимков эсэсовцев и узников. Так появилась и фотография оркестра обреченных. Пойцер вынесла ее из лагеря и оставила на хранение у знакомых в городе».
Источник информации о фото: Газета "Красная Звезда" №302 (5982) от 23 декабря 1944 года.
Группа советских следователей попросила бывших узников напеть, пусть даже приблизительно, тему траурного сочинения, для обвинения в Нюрнберге, чтобы положить на ноты, но у них не хватило душевных сил сделать это. Каждый раз при первой же выдавленной из себя ноте они начинали рыдать...
От попыток предъявить в качестве обвинительного документа ноты следователям пришлось отказаться.
"Танго смерти", как родилось в концлагере, так в нём же и похоронено вместе с несчастным его композитором и исполнителями–оркестрантами.
Отрывок из документального военно-исторического романа "Летят Лебеди" в трёх томах.
Если понравилось, вышлю всем желающим жителям этого ресурса
Пишите мне в личку с позывным "Сила Пикабу" (weretelnikow@bk.ru), давайте свою почту и я вам отправлю (профессионально сделанные электронные книги в трёх самых популярных форматах fb2\epub\pdf). Пока два тома, третий на выходе, даст бог.
Есть печатный вариант двухтомника в твёрдом переплёте
Посоветуйте что нибудь почитать. Что последнее вызвало интерес, показалось новым, свежим. Котирую всё, от японской экзестенциальной прозы до авторских крипипаст. Всё кроме фэнтези— на стол
