Слова Анны, её предостережения, мрачная фигура под окном — всё это складывалось в зловещую картину, которую Алекс пытался уложить в своей голове. Алекс вернулся к своему дому, сжимая в руке связку ключей. Он поднялся по скрипучим ступеням крыльца и вставил ключ в замок, но, к своему удивлению, обнаружил, что дверь не заперта. В утренней спешке и порыве эмоций он, видимо, забыл её запереть.
Внутри царила мёртвая тишина, нарушаемая лишь мерным тиканьем старых часов в гостиной. Он осторожно вошёл, и его инстинкты, притуплённые за годы спокойной жизни, вдруг обострились до предела. Он был в доме не один.
Алекс тихо прикрыл за собой дверь и замер, прислушиваясь. Из кабинета его матери, расположенного в дальнем конце коридора, донёсся едва уловимый шорох, похожий на шелест бумаги. Сердце пропустило удар, а затем забилось быстрее. Он медленно, стараясь не издавать ни звука, двинулся в сторону кабинета, сжимая в руке тяжёлый брелок с ключами, словно это могло его защитить.
Заглянув в дверной проём, он увидел в тусклом свете из окна женскую фигуру, стоящую у письменного стола. Это была Эвелин. Она наклонилась над столом и сосредоточенно перебирала бумаги, которые его мать хранила у себя. Она была так поглощена своим занятием, что не услышала, как он подошёл.
— Что вы здесь делаете? — голос Алекса прозвучал неожиданно громко и резко в оглушающей тишине.
Эвелин вздрогнула и резко выпрямилась. Она медленно повернулась к нему. На её лице не было и тени того дружелюбия, которое она демонстрировала утром. Теперь её холодные глаза сверкали неприкрытой злобой. В руках она держала какой-то пожелтевший от времени документ.
— Алекс? Я... я просто зашла проверить, всё ли у тебя в порядке, — её голос звучал фальшиво-спокойно, но не мог скрыть стальных ноток.
— Я забыл запереть дверь, — ответил Алекс, делая шаг в комнату. — А вы, как я погляжу, решили этим воспользоваться. И что-то мне подсказывает, что вы не просто проверяли, всё ли в порядке. Вы что-то искали?
Эвелин не ответила. Она просто смотрела на него, и в её взгляде читалась не растерянность или страх, а холодная, расчётливая угроза. Она всё ещё держала в руках тот самый документ, и Алекс вдруг понял, что Эвелин не просто наивная и доброжелательная соседка, а женщина, скрывающая что-то важное.
— Отдайте, — сказал он, протягивая руку. — Это вещи моей матери, и они вас не касаются.
Эвелин издала сухой, безрадостный смешок.
— Глупый мальчик. Ты даже не представляешь, во что ввязываешься. Твоя мать давно оставила эти глупости. И тебе следовало бы последовать её примеру.
С этими словами она скомкала документ и сунула его в карман своей куртки. Затем она быстро, при этом очень грациозно вытянула руку в сторону Алекса и выставила указательный палец.
— И мой тебе совет: продай этот дом и уезжай, — прошипела она. — Уезжай, пока не стало слишком поздно. — Гун гху, гун фай-рах-кэн, гун спинн-аг! — уверенным и пугающим голосом произнесла Эвелин.
Алекс двинулся в её сторону, чтобы пресечь попытку воровства, но внезапно что-то резко и будто насквозь кольнуло в правом плече. Алекс замер. Руки и ноги перестали слушаться, словно были скованы невидимой преградой, даже голову не повернуть. Алекс не сразу понял, в чём дело, попытался выкрикнуть, но с ужасом отметил, что не в состоянии пошевелить губами. Только протяжное «М-М-М-М!!!». Жар прокатился по всему телу, в глазах потемнело, дыхание стало неритмичным, ещё немного, и он потерял бы сознание, но его взгляд устремился на Эвелин, которая, улыбаясь, опустила руку и медленно вышла из-за стола.
Краем глаза, на едва играющем в кабинете лучике солнца, Алекс увидел блеск нитей, словно застывшая паутина, они стремились к его телу, связывая каждый нерв. Эвелин плавно прошла мимо него, нашёптывая невнятные слова на неизвестном языке.
Она вышла из кабинета, и через мгновение хлопнула входная дверь. Алекс остался стоять в оцепенении, пытаясь осознать произошедшее. Её слова, её ледяной, угрожающий взгляд... и это непонятное состояние наводило ужас и сеяло хаос в его сознании. Звон в ушах стал нарастать, казалось, что всё в этом мире стало неважно, лишь ужас где-то в груди, перерастающий в панику.
Вдруг, в мгновение всё прекратилось, словно ничего и не было. Алекс ещё какое-то время стоял в оцепенении, не в силах пошевелиться. Ноги предательски подкосились, и он рухнул на пол, пытаясь осознать, что произошло. Это была угроза, страх, ультиматум. Собрав последние силы, он бросился за ней, но, когда добежал до входной двери, Эвелин уже и след простыл. Лишь её тёмный силуэт на мгновение мелькнул в сгущающихся вечерних сумерках и исчез.
Алекс оглянулся на разворошённый кабинет. Теперь его подозрения были не просто оправданы. Они обрели плоть и кровь. Эти четверо были не просто соседями. Они были частью чего-то большего, зловещего и очень опасного.
