Два часа спустя он сидел на лавке у подъезда со стальной дверью и домофоном. Справа от него за соседнюю многоэтажку садилось солнце. Тени росли, казалось, тянулись к Егору. Вот-вот доползут, схватят и утащат. Куда? Наконец одна, отбрасываемая высоким тополем, добралась до его ноги и… ничего не случилось. Совсем. Если не считать того, что запищал домофон и распахнулась дверь подъезда.
Егор повернулся на звук и увидел невысокую женщину в круглых очках, светлой блузке, бежевой юбке карандашом и чёрных туфлях. Собранные в пучок русые волосы окончательно делали её похожей на школьную учительницу.
— Вы Павел? — спросила она, спустившись с невысокого крыльца. Её походка показалась Егору дёрганной, как будто ходить на каблуках ей было неудобно.
Егор немного растерялся от того, что его назвали не привычным именем, и кивнул.
Она протянула ему жестяное кольцо с единственным ключом и плоским зелёным пластиковым прямоугольником. На прямоугольник была приклеена бумажка с надписью «склад».
— Это ключ от склада. Даже не думайте что-нибудь там взять! — строго сказала она. — Всё под камерами. У меня есть дубликат, но ключи вернёте как только закончите работу.
— Всё останется в целости, — заверил её Егор и взял ключ. Женщина посмотрела на Егора с подозрением, состроила гримасу, которую, вероятно, сама сочла строгим выражением лица, и, развернувшись, пошла прочь.
Пару секунд Егор смотрел ей вслед. Давно ему не встречались настолько раздражающие люди. Тяжело вздохнув, он пошёл к подъезду. Свет в тамбуре не горел, и Егор нырнул в темноту входа. Когда он переступал порог, над его правым плечом возник чёрный туман.
На каждом этаже было по четыре квартиры, и, поднявшись на первый, Егор оказался прямо перед нужной дверью. Простой, стальной, без изысков. Он прислушался к ощущениям, но не заметил ничего странного.
— Чувствуешь что-нибудь? — спросил он у Хутхи.
Пожав плечами, Егор отпер замок. Сунул руку в карман, нащупав сложенную в четыре раза бумажку — печать изгнания духа — и вошёл. Прихожая упиралась в коридор. Справа была заставленная коробками комната, слева относительно свободно и там же была дверь. Должно быть, в ещё одну комнату.
Егор нащупал выключатель, щёлкнул, и через секунду тускло загорелась завитая спиралью люминесцентная лампа. Он не любил такие. Их, вроде, включил, а всё равно темно.
Одну за другой Егор осмотрел комнаты. Всюду высились стены коробок. Находиться тут было неприятно. Не из-за нечисти, а потому что всё вокруг давило. Ничего не говорило о том, что помещение предназначено для того, чтобы тут кто-то жил.
— Ну и где этот полтергейст? — спросил Егор не обращаясь ни к кому конкретно. Он уже минут десять бродил по квартире, но так ничего странного и не заметил. В этот момент в дальней комнате что-то грохнуло, и Хутха ответил:
Быстрым шагом Егор пошёл на источник шума. Прямо у входа в комнату лежала коробка, под которой растеклась густая оранжевая жидкость пахнущая мылом и апельсином. Егор перешагнул коробку, стараясь не наступать в образовавшуюся лужу. В стене коробок был небольшой проход, и даже пустое место. Видимо, оттуда недавно что-то вынесли, и ещё не успели поставить новый товар.
— А вот и наш полтергейст, — проговорил Хутха, глядя куда-то в угол между коробками. Егор там ничего не увидел, и спросил:
— Ну да, — пробормотал Хутха, — у тебя ж в голове аж пять дырок. Мозги появляться не успевают, тут же вылетают. Не глазами смотри! Душой!
Егор глубоко вздохнул, закрыл глаза, пару секунд потратил на концентрацию, чтобы позволить видеть душе, и открыл их.
Мир переменился. Коробки выцвели. В пространстве слабо колебались полупрозрачные цветные разводы, словно кто-то провёл кистью прямо по воздуху. В углу, между коробок, куда указал Хутха, стоял маленький — Егору по колено — мужичок с косматой, почти до пола, бородой и шевелюрой. Домовой. Он с вызовом смотрел на Егора.
— Ну что, углядел?! — почти выкрикнул он. — А ну чаго в доме моём забыли?! — Он воинственно подпрыгнул и всплеснул сжатыми в кулаки ручонками.
— Меня хозяин дома попросил узнать, кто тут безобразничает.
— Я никого ни о чём не просил.
— Тут я хозяин, и больше никто! — возмутился домовой.
— А ты чего в квартире живёшь? Я думал, домовые квартиры не жалуют.
— Так а где мне жить-то, если дом тут мой?
— И правда… — сказал Егор. — А раз тут твой дом, ты мог бы перестать наводить тут беспорядок?
— Беспорядок?! — казалось, домовой вот-вот бросится на Егора с кулаками. — Это тот индюк бардак тут наводит! Всё этими, — он со злостью пнул ближайшую коробку, — ящиками заставил! Тут ведь жить теперь невозможно!
Цветных разводов в воздухе становилось больше, они скручивались в причудливые спирали — сильфиты — повинуясь изменениям материи. Усилием воли Егор вернул внимание к домовому.
— Я прибираться пытаюсь, так индюк этот приходит, расхаживает тут как у себя дома, и новые коробки приносит, паразит!
— Я с ним поговорю. Может удастся убедить его переоборудовать квартиру в жилую?
— Поговори-поговори! — сказал домовой, и пальцем для весомости погрозил. — И передай ему, что если он это, — он снова пнул коробку, — не уберёт, то я сожгу всё к едрене фене!
— Ну-ну. Не горячись так. Решим вопрос. Собственный дом не жги всё ж.
— И скажи ему, что тут, — домовой указал куда-то за коробки, — кровать стояла. А там — он ушёл куда-то за коробки, — прялка!
Пока домовой разглагольствовал, Егор восстановил нормальное зрение. Разводы, которые заполонили уже почти всё пространство, резко пропали. Стараясь совладать с головокружением и навалившейся слабостью он развернулся и направился к двери.
По пути к выходу он запнулся об упавшую коробку, подскользнулся на разлившемся мыле и упал в прихожей.
“И почему домовые не могут как бесы в материи воплощаться?” — сетовал он, покинув склад. Глаза чесались будто в них песка насыпали,
— Что-то совсем тяжело тебе душой смотреть, — посетовал Хутха, — нужно вырабатывать выносливость.
— Иди к чертям, — огрызнулся Егор, борясь с подступающей тошнотой и стараясь сделать так, чтобы мир вокруг качался чуть слабее.
— Завтра об этом поговорим, — спокойно ответил Хутха, и исчез, оставив после себя быстро растворяющийся в воздухе чёрный туман.
Пошатываясь, Егор вышел из подъезда и рухнул на скамью. Вечерний ветерок приятно холодил кожу и трепал волосы. Мало-помалу маятник, в который превратилось сразу всё вокруг, остановился. Чуть придя в себя, Егор достал телефон, мысленно повторил “легенду” и набрал номер Андрея Ивановича.
— Слушаю, — раздалось в трубке после четырёх гудков.
— Андрей Иванович, добрый вечер. Это Павел.
— Да, Павел. Был на складе?
— Изгнал? — нетерпеливо спросил Андрей Иванович.
— Мне не нравится, когда так говорят, — неприятно произнёс голос в трубке.
— У вас на складе живёт домовой. С ним можно договориться, но он не хочет, чтобы из его дома делали склад.
— Ещё один шарлатан, — разочарованно выдохнул Андрей Иванович, и бросил трубку.
— Видимо, он мне не заплатит, — сказал Егор, глядя на надпись «Вызов завершён». — И домовому не помог.
Следующий день Егор провёл в бесплотной попытке найти хоть какую-нибудь подработку, но удача ему совсем не улыбалась. Ну, зато изучил окрестности.
Вечером Хутха взялся “восполнять пробелы учебки”, как он это назвал. Он заставил Егора использовать взор души до тех пор, пока от усталости и головной боли не начало темнеть в глазах. После этого он дал двадцатиминутный отдых, и упражнение повторилось. И снова. И снова. До тех пор, пока Егор был в состоянии смотреть душой хотя бы несколько секунд. Засыпал после этого Егор как убитый. Даже головная боль не мешала, настолько его вымотала тренировка.
Утром Егор увидел на экране телефона оповещение о пяти пропущенных звонках. Все были с одного номера, неизвестного Егору.
“Видимо что-то срочное,” — подумал он и перезвонил.
— Вы ключи не хотите вернуть? — возмущённо спросил в женский голос вместо приветствия.
— Ключи? — не понял Егор.
— От склада! Позавчера вечером вам отдала. Андрей Иванович сказал, что ещё в тот же вечер отказался от ваших услуг. Верните ключи!
На мгновение у Егора появилось желание послать её к чёрту и бросить трубку. Он сделал медленный вдох. Выдохнул и ответил:
— Подъеду сегодня вечером, к шести. Хорошо?
— Но чтобы без опозданий! Андрей Иванович проверенного экстрасенса нанял, а у меня запасного ключа нет.
— Экстрасенса? — удивился Егор.
— Да! В копеечку вышло, но у него куча довольных клиентов. Не шарлатан, в отличие от некоторых!
Сказав это, она завершила звонок.
«Не шарлатан, — подумал Егор, — ага, как же.»
Как и обещал, Егор прибыл к шести, чтобы отдать ключи. Ну, может в самом начале седьмого. Ничего же страшного. Когда он подходил к дому, у него на плече появился Хутха.
— Мы снова тут? Зачем? Не говори, что тебе та мегера понравилась, — хохотнул он.
Подходя, Егор увидел у подъезда двоих: уже знакомую работницу склада и невысокого мужчину в коричневом балахоне, на манер монашеского, с объёмным капюшоном. За спиной у него висел холщовый рюкзак, обе лямки которого он, почему-то, закинул на левое плечо. Уж сколько Егор за последние два года чародеев повидал, ни один так не рядился. Вообще, встретив чародея на улице, зачастую и не поймёшь, что перед тобой не обычный человек. Ну если глаз не намётан на такое.
— …обряд, позволяющий разорвать связь духа с миром, — услышал Егор конец фразы экстрасенса.
— Вы опоздали, — возмутилась “училка”.
— Это и есть тот самый экстрасенс? — спросил Егор, не обращая внимания на выпад. Хутха его хорошо натренировал игнорировать подобное.
"Экстрасенс" быстро взглянул на Хутху, и тут же отвёл взгляд, стараясь не выдать своего интереса к необычному “питомцу” Егора. Надо ж держать лицо перед клиентом.
— Даже вам профессионала сразу видно! — торжествующе ответила кладовщица.
— Угу, — буркнул Егор, протягивая ключ. Женщина забрала его и передала ряженному. Тот принял, и убрал в карман джинс, что торчали из-под балахона.
— Ну, Мавр сделал своё дело, — сказал Егор и собрался-было уходить, но, передумав, обратился к ряженному: — там, если что, домовой. Ну, дальше разберёшься как-нибудь. Бывай.
Егор развернулся, и пошёл прочь.
— Вы его, Беломир, не слушайте, — залепетала кладовщица, — Андрей Иванович сначала к нему обратился, но он с работой не справился. Шарлатан.
— Ты правда так всё и оставишь? — спросил Хутха, когда они отошли достаточно далеко, чтобы их не было слышно.
— А почему б нет? Не изгонять же домового из его собственной квартиры? А этот… ряженный. Что он сделать-то сможет? Да и от моей помощи отказались. Пусть теперь сами как хотят с домовым развлекаются. Не моё дело.
— А кто это тут обиделся? — протянул Хутха.
— На кого? На этих? Да конечно…
— А что, если этому экстрасенсу что-то известно? Знание без понимания может оказаться страшнее отсутствия знания.
— Чего? — Егор встал у метро и делал вид, кто говорит по беспроводной гарнитуре.
— А того, что если он знает правильный ритуал изгнания заложного покойника, то бед натворит. И хорошо, если сам жив останется.
— Да нет… — возразил Егор, но уже без убеждённости.
— И ведь там дел-то на пять минут, если рука набита. Если не набита — на пятнадцать.
— Ладно, убедил, — раздражённо сказал Егор. — Пойду проверю, что там всё в порядке.
Отчего-то, ему стало не спокойно. Хутха так накрутил, что ли?
Быстро, едва ли не бегом, он направился обратно к складу. В груди поселилось неприятное чувство. Оно жужжало где-то в районе солнечного сплетения как маленький, настырный жук.
«Нет, — твердил себе Егор, — он же не колдун. Ну точно не колдун!»
Чем ближе он был к нужному дому, тем сильнее становилось тревожное жужжание в груди, пока в один момент, когда Егор уже шёл мимо подъездов, что-то не лопнуло внутри, как воздушный шарик. В груди Егора, расплескался лёд, и он сорвался-таки на бег.
Как ветер он взлетел по крыльцу подъезда к двери, и встал, остановленный домофоном. Осмотрелся, нашёл камень, и бросил в подъездное окно. Со звоном стекло разбилось.
— Хутха, сможешь туда пролететь?
— Шутишь? Туда разве что воробей протиснется.
— Ну хорошо, — ответил грач. Его окутал чёрный туман, который быстро сжался, и секунду спустя на плече у Егора уже сидел тёмно-коричневый, почти чёрный воробей.
— Чтобы ни одна живая душа об этом не узнала! — сказал Хутха. — Мёртвая тоже.
Закончив, он пролетел в дыру в окне, а через минуту домофон запищал. Егор дёрнул дверь на себя, и вбежал в подъезд. Перепрыгивая по несколько ступенек, в два шага Егор оказался перед складом. Наудачу он повернул ручку, и дверь поддалась.
Внутри стояла почти осязаемая тишина. Как вата она окутала Егора. Он нащупал выключатель и зажёг тусклый свет, но щелчка не услышал. Шагов и шороха одежды тоже не было. Медленно он снял со спины рюкзак, приоткрыл молнию ровно настолько, чтобы пролезла ладонь, достал свой ритуальный нож с полированной берёзовой рукоятью и повесил рюкзак на плечо.
Осторожно ступая, держа нож наготове, он осмотрелся. Сначала кухня. Никого. Потом средняя комната: тоже пусто. Лишь горы коробок. В последней комнате, обойдя выстроенную у входа башню из коробок до потолка, он увидел тело. Экстрасенс лежал лицом вниз. Он уже не дышал. Рядом Егор разглядел листок бумаги с нарисованным магическим символом. От него исходило слабое голоубоватое свечение — остаточная мана после активации. Егор узнал печать изгнания, которую чертил несколько дней назад. Неужели выпала из кармана, когда он подскользнулся?
Егор моргнул, и, открыв глаза, взглянул душой. Всё заняло долю секунды, тренировки Хутхи не прошли зря. В углу, под самым потолком, свернувшись в три кольца, сидело существо. Из длинного, покрытого пепельным мехом, тела в разные стороны торчали, слабо подёргиваясь, руки и ноги, делая его похожим на чудовищную сороконожку. Лихо.
— Твою мать, — прошептал Егор.
Монстр увидел его, завопил и тишина обрушилась, как хлипкий заборчик под напором завывающей бури.
— Назад! — крикнул Хутха, и Егор побежал. Он торопливо зачерпнул силы через связь с Хутхой. Получилось слишком много, и душу будто обдало кипятком.
— У-у-обма-анщи-и-ик! — завывала позади тварь.
В проходе между комнатами Егор развернулся и направил силу в руки, формируя щит души. Тонкая, как стенка мыльного пузыря, серая пелена едва успела возникнуть, как лихо с размаху налетело на него всем извивающимся телом. Егор содрогнулся от удара, но щит удержал.
— Обманщик! — вопило существо, извиваясь и царапая ногтями дюжины рук незримую защиту.
Голову Егора занимала только одна мысль: не дать твари до себя добраться. Руки и грудь жгло от текущей по ним силы. Долго держать щит не удастся. Срочно нужно было что-то делать. В правой ладони он всё ещё сжимал нож, но не мог им воспользоваться.
— Хутха. Мне нужна помощь.
— По моей команде снимай, — ответил ворон. Егор кивнул.
Егор прервал поток силы, формирующей щит, и мимо него пролетела стрела, будто бы сотканная из полярного сияния. Она вонзилось в монстра и отбросила того назад. Тварь истошно завопила и скрылась в глубине комнаты.
Ножом Егор сделал небольшой порез на левой ладони, и сложил её лодочкой, чтобы собрать немного крови. Направив в кровь силу он медленно пошёл туда, куда убежала тварь. Начинала кружиться голова.
Краем глаза заметил сверху движение и инстинктивно выбросил руку, разбрызгивая наполненную маной кровь. Мелкие капли, сверкая, будто маленькие рубины, повисли в воздухе, и в эту сетку со всего маху влетело лихо. Там, где кровь касалась монстра, появлялись тонкие струйки дыма. Тварь истошно завопила и свалилась на Егора. Он вслепую несколько раз ткнул её ножом. Монстр шипел, визжал и извивался, пока не нашёл опору. Встав на пол, лихо убежало, неловко перебирая обожжёнными руками и ногами и оставляя за собой капли эфирной крови,. Егор с Хутхой бросились следом. Послышался звон бьющегося стекла.
Тварь нельзя упустить! Егор выскочил на улицу и увидел монстра в десятке метров от дома. Он бился и рвался, будто его держал невидимый поводок. Конечно! Не так давно это искажённое создание было домовым, и старая сущность ещё не до конца отпустила это существо.
Смотря на это лихо Егор чувствовал, как в нём растёт горечь и злость на себя. На свою невнимательность, свою глупость.
Тварь обернулась и затравленно посмотрела на Егора.
Убить её будет милосердием. За свои ошибки нужно брать ответственность.
Монстр завопил и кинулся в бой.
Злость, гнев, горечь, разочарование жгли Егора изнутри, будто пригоршня углей. Почему он из раза в раз совершает одни и те же ошибки.
Из углей разгорелось пламя, и пламя это Егор направил в нож. Тварь летела на него, готовясь разорвать. Егор взмахнул не ножом, но ослепительно-сияющим алым мечом, рассекая монстра надвое.
Теряя сознание он увидел, как растворяются в воздухе две половинки лиха.
Когда Егор очнулся, на город уже опустилась ночь. В голове пульсировала боль. Он лежал на животе, неудобно придавив руку с ножом. Чудом, падая, он не вспорол себе живот. Стоило двинуться, как руку пронзили сотни мелких иголок. Противнейшее ощущение.
— Хутха, — слабо позвал он, но ответа не было.
Должно быть, ворон вернулся в мир духов, восстанавливать силы. Применение чар обычно дорого ему обходится. После того, что он сделал сегодня, наверно, неделю воплотиться не сможет. Если не дольше.
Егор ещё немного посидел, разминая руку, медленно встал и взглянул на разбитое окно. Странно, что никто до сих пор не вызвал полицию.
«Две жизни», — снова подумал он, мысленно записал их к тем, что уже держал на своём счету, и за которые, он знал это, никогда не расплатится. Достал телефон: подходила полночь.
Не торопясь, Егор побрёл к метро.
