Айнея планировала переждать непогоду под деревом, но заполонившие все небо черные тучи убедили ее, что было бы неплохо проваливать домой. Она резво спустилась с камней и побежала в сторону леса. Передвигалась девушка в основном бегом, если никто не видел. Так быстрее и удобнее. Она добралась до тропинки и двинулась вниз по склону, к деревне. Если бы ее спросили, — «Как так получилось, что ты осталась жить у людей?» она бы не смогла ответить. Что-то удержало ее. Да и Анна Петровна практически сразу же перестала задавать ненужные, неудобные вопросы, оставив девушку в покое. Это потом уже Айнея поняла, почему. «Мне тебя бог послал за молитвы» — сказала женщина как-то раз, в порыве откровения. Выснилось, что нет у нее никаких внуков и внучек больше, как и дочери. Она их всех, к сожалению, пережила. Все, что осталось у Анны Петровны — фотоальбом с их фотографиями и летняя одежда. После такого Айнея все чаще отгоняла мысль о том, чтобы сбежать из дома.
Прогремело, да так, что девушка невольно пригнулась от громкого звука. Запах дождя. Он близко, и она не успеет. Ну пусть, промочит одежду, получит нагоняй от Анны Петровны, ничего страшного не случится. Надо немного ускориться, ведь после дождя вместо дорог и тропинок тут обычно такая каша, что лучше по домам сидеть.
Она успела добраться до своего жилища почти вовремя — дождь застал ее прямо у порога дома. Она заскочила на крыльцо и уставилась на стену из воды, хлынувшую с неба. Айнея прикинула, что дождь, скорее всего, пришел на всю ночь, еще немного постояла и вошла в сени. Как только она оказалась в помещении, она сразу же почувствовала посторонний запах. Прислушалась. В человеческом обличьи она не так хорошо слышит и чувствует запахи, но этого вполне хватает в обычной жизни. Чужак в их доме, и возможно угрожает жизни Анны Петровны. Она часто задышала, затем решительно дернула ручку двери. На кухне, за столом, сидела Анна Петровна, а напротив нее, спиной к Айнее сидел незнакомец. Женщина, явно расстроенная, что-то рассказывала чужаку. Едва лишь завидев девушку, Анна Петровна широко улыбнулась: “Ну наконец-то. Я уже переживать начала. Вот и внучка моя, Анечка.”
Незнакомец повернулся и Айнею словно окатило кипятком. Она вздрогнула, увидев, кто перед ней, а в следующий миг сорвалась с места, захлопнув за собой дверь.
Три последних картошины были зарыты в угли догорающих полений. Витя оценивающе взглянул на размер корнеплодов, соображая, наестся ли этой порцией. Однако ничего другого уже не осталось. Третий день он бродит и ищет хоть какое-то село или деревеньку, чтобы пополнить запасы еды и воды. А еще он теперь путешествует не один, а с настоящим, живым лисом. Ну хотя насчет живого стоит подумать. Последние два дня зверь стал странно себя вести. По началу он с удовольствием уплетал все, что ему давал Витя. Но довольно быстро его аппетит сошел на нет. Теперь он ни ест, ни пьет. Словно подхватил какую-то заразу, заболел. Или…воскрес. Возможно, это пройдет, рассуждал Витя, а возможно станет только хуже. Он вспомнил шахты и гниющих, мертвых болванчиков. Вспомнил слова шамана о темных силах. Потом посмотрел на лиса. Его взгляд менялся, угасал — Витя заметил, будто глаза животного заволакивало полупрозрачной пленкой. Лис был привязан к парню, и ходил по пятам, но все больше теперь смахивал на бездушное чучело, похожее на одно из тех, которые видел у таксидермиста. Если его силы действуют так, то чем он лучше того маньяка? Получилось почти то же самое. «Чучело. Только еще и двигаться может, пока. Как куколка».
Все эти мысли чуть не отвлекли Витю от главного. Его еда потихоньку превращалась в головешки. Витя спохватился, заготовленной палкой выкатил дымящиеся картошины на траву, и оставил немного остыть. Вдохнул их запах вместе с дымом, чуть не закашлявшись. Из кармана рюкзака Витя вынул последний кусочек черного хлеба, и отправил жариться на едва горячие угли.
Когда еда была уничтожена, Витю повело в сон. Он переборол это желание, встав на ноги и принявшись собирать разбросанные на привале вещички. Аккуратно сложив все в рюкзак, он затушил остатки костра. Сверился с картой. Ближе всего сейчас метка шамана. Там наверняка не то, что бы мне хотелось. Но где-то внутри, как закрываемый ладонью огонек свечи в метель, колышилась надежда, что рядом найдутся и поселения. В нем росла и укреплялась уверенность, что если бы он пошел своим маршрутом, то все было бы по другому. Но так же присутствовала вероятность, что в какой-то момент он бы просто банально заблудился, и даже компас бы не помог. Много он помог ему, например на болотах? Его аж передернуло от того, с кем, или чем там пришлось столкнуться.
После обеда облака на горизонте стали заливаться бледно-серой краской. Солнце периодически в них ненадолго растворялось, как и настроение мальчика. Оно будто напрямую от этой горошины на небе зависело. Вот есть светило на небе, а значит и идти хочется дольше и дальше, исследовать новые территории, узнавать себя, знакомиться с людьми. Совершенно наоборот, когда пасмурно и небо запеленает угнетающая пленка цвета стали. В такие моменты ему хотелось сбросить вещмешок и послать все к чертовой матери. Единственное, что его останавливало, это ранее пройденный путь. “Ну нельзя столько преодолеть и вернуться обратно”, — вел с собой внутренние беседы Витя. Уговаривал себя. Потом соглашался и шел дальше. За путешествие он вообще понял, что удобно самому с собой общаться, договариваться, решать возникающие задачки. Это его и радовало и пугало одновременно.
Судя по всему, к вечеру погода испортится окончательно. Он бросил взгляд вниз, сначала на лиса, потом на свои ноги. До чего же я тупой оказался. Ни сапоги, ни хотя бы калоши не взял. Придется кровно-заработанные на обувь тратить. Лишь бы до дождя дойти к деревне.
Витино желание будто услышал бог. Да только темный, по всей видимости, бог, раз так перековеркано исполнил. Сначала на своем пути парень наткнулся на проржавевший до дыр знак с надписью “Фокино 3” и стрелкой налево. Витя посмотрел на изъеденный временем указатель, затем туда, куда он указывает. Давно никто в эту деревню не ездил, судя по дороге; Там, где раньше, наверное, машины ездили, теперь все поросло высокой травой и даже молодыми деревцами. Витя на всякий случай прошел чуть дальше — вдруг знак, как и полагается, установлен заранее. Но только убедился, что заросший путь — единственный.
“Три километра по густой траве, — почесал Витя затылок, — что-то мне это напоминает. Ну что, пойдем, Рыжий? Правильно, деваться некуда” На этот раз Витя действовал чуть умнее. Срубил длинную палку, оборвал мелкие ветки по бокам и заострил кончик. Теперь, прежде чем вступить в сомнительное место, оно предварительно проверялось самодельным щупом. Лишь пару раз он натыкался на какую-то жижу и успешно ее обходил. Постоянно приходилось следить за тем, куда ступает нога — дорога и без того, наверняка, никогда не была ровной, а тут еще и заросли такие, что лодыжку подвернуть это раз плюнуть. А если с ногой в таких безлюдных местах что-то произойдет, то пиши пропало.
Большие деревья отбрасывали тень от тусклого солнца, и кофтенка Витина иногда пропускала через себя его тепло, взамен даруя прохладу. Прохлада эта пробирала, как следует. Плюсом ко всему комары атаковали его со всех сторон. Ох, как он завидовал лису, точнее его толстой шерстяной шкуре. Столько насекомых не было даже на болотах, вспоминал Витя. А были ли они вообще на болотах? Здесь от них приходилось буквально уворачиваться, но они настигали все равно. Уже чесалась вся шея, уши, кисти рук, даже голова. Временами казалось, что эти мерзкие твари лезут под одежду и ползут по телу, кусают, пьют его кровь. Никогда еще Витя не встречался с таким количеством всяческих кусающихся летающих паразитов. Он представил себе, что это месть ему за то, что убивал и оживлял насекомых ради интереса, ради удовольствия. Если не сожрут, если дойду до деревни, надо не забыть купить какой-нибудь отпугиватель. Хотя откуда, в принципе, в деревне такая роскошь.
Комары и мелкая мошкара, как дикие, залетали в уши, в нос и в глаза. Стоило только открыть рот — и туда тоже. “Беда какая-то с этой дорогой, — думал Витя, — лучше бы дальше шел, чем от полчища комаров отбиваться.” Жалили эти мерзавцы очень болюче, Витя иногда чуть ли не вскрикивал от укусов. Парень додумался нарвать травы и молодых веток, сделав из этого веник, которым хоть немного, но получалось отмахиваться от насекомых. А их становилось все больше, казалось, что они слетелись со всей округи, наконец-то дождавшись свою добычу. Остановись Витя хотя бы на полминуты, летающая свора облепила бы каждый миллиметр его тела. Поэтому Витя не останавливался и шел, отмахиваясь одной рукой. Другой рукой он не забывал проверять почву, не хватало только угодить в яму или глубокую лужу. Лис скрылся из виду где-то в поросли, но Вите сейчас было не до него.
Парню казалось, что идет он уже час, или дольше. За это время можно пройти километров шесть точно, а на знаке было указано, что всего три. Сомнения свои Витя держал в узде, продолжая пробиваться вперед. И в знак награды за упорство, постепенно большие ели стали расходиться по сторонам и вскоре парень наткнулся на еще один указатель. Труба накренилась, а сам знак удерживался на одном болте и колыхался под порывами ветра. Витя наклонил голову влево и прочитал “Фокино”.
Ну и дыра. Повезет, если хотя бы живой тут кто еще остался. А сколько таких деревень по всей России, потихоньку умирает, даже представить страшно.
Еще метров через пятьдесят всех насекомых как ветром сдуло. Впрочем, как и его зверька-спутника. Парень позвал пару раз по придуманному им же имени, но животное будто растворилось. Видать, бегает по лесу, может проголодался наконец или еще чего.
Парень оказался на кладбище, только вместо могил старые дома со скособоченными заборами и провалившимися крышами. Окна испепеляли Витю черными глазницами, аж неуютно становилось. Будто кто-то в темноте этих ветхих строений стоит и смотрит Витю, оставаясь невидимым.
“Вот и добрался, — произнес Витя шепотом. — в заброшенную, блин, деревню.”
Каждый дом это своего рода призрак. Призрак прошлого. Витя хорошо себе представил, как несколько десятков лет назад за прогнившими стенами кипела жизнь. Но хоть убей, не мог представить, как живая деревня превращается в заброшенную. Правда иногда в таких селениях могут оставаться один-два жилых домика с доживающими свою жизнь стариками. Витя поправил лямку вещмешка, немного подкинув его спиной, и зашагал. Как бы ему не хотелось убраться отсюда, ему нужно восполнить запасы.
Все это время Вите не давало покоя одно неприятное ощущение. Он буквально затылком чуял — кто-то за ним наблюдает. Возможно из леса, возможно и правда из какого-нибудь дома. Он это чувство испытывал на протяжении всего похода, но в этой деревне оно проявлялось с большей силой.
Витя уже было хотел развернуться и уйти прочь, как в последний момент взглядом зацепился за небольшой пятачок земли в конце улицы. Из просохшей почвы торчала колонка, подающая воду. Он тут же забыл о своей тревоге и подлетел к торчащей из земли трубе с рычагом. Схватил рукой, с силой качнул пару раз. Раздался противный скрип, из-за которого Витя поморщился.. Он качнул еще и еще и вода наконец полилась. Радость быстро сменилась отвращением, потому-что в нос ударил едкий, кислый запах. Исходивший от брызжущей во все стороны струи. Пить такую воду витя не решился, лишь громко выругался от досады.
Оторвал взгляд от колонки и немного подняв голову, замер. Прямиком там, где начинался лес, виднелись могилки. Теперь уже настоящие, людские. А вот и жители. Витя с ужасом вспомнил вонь воды, и его чуть не стошнило.
В голову неожиданно ударило воспоминание. Когда шаман отправил его в гипноз, Витя видел кладбище. Он стоял перед своей могилой, а вокруг него восставали мертвецы. И хоть это были всего лишь видения, он все больше и больше верил в то, во что раньше низачто бы не смог.
Витя осторожно подошел ближе к лесу. По началу он и заходить-то туда не собирался, но рассмотрев могилы издалека, Витя пришел к заключению — что-то с этим кладбищем не так. Хрен с ним, с кладбищем, уходить надо, кричал рассудок, на что любопытство отвечало, что только одним глазком посмотрит на странные могилки. Витя еще не знал тогда, что чем ближе к нему мертвые, тем сильнее они его зовут к себе. Он вошел на кладбище и дневной свет весь куда-то исчез, будто кто-то дернул невидимый рубильник. Удивительным образом листва деревьев не пропускала вглубь леса и без того чахлые лучи солнца.
Первое, что бросилось в глаза Вите, это деревянные кресты и оградки. Только не аккуратно выпиленные на заказ, а скорее криво сколоченные наспех. Видимо некто очень торопился, чтобы поскорее свалить домой, подумал Витя. Да и кто так хоронит вообще, в разнобой.
Захоронения действительно были расположены как попало. Но больше всего Витю смущало и одновременно пугало нечто другое. Даты смерти на крестах почти все в одном временном периоде, около трех месяцев. И еще…половина могил выкопана и гробы опустошены.
Витя, как истукан, высился над одной из выкопанных могил. Он задумался о том, кому это вообще нужно. Или все-таки его «сон» про кладбище это видение, которое сбывается таким образом? Парень пребывал в растерянности. Он пытался напрячь мозги и выудить из них воспоминания о том, как выглядело кладбище из его сознания. Образы мелькали, но ускользали. Вроде и кресты деревянные, но все как-то по-другому было. Без поросшей по колено травы. А еще на настоящем кладбище совершенно точно нет надгробия Вити. Парня это успокаивало, в какой-то мере. Хотя откуда ему тут, честно говоря, взяться.
По спине пробежал холодок. Это подул прохладный, цепкий ветерок. А может мертвые тянули из него остатки тепла. Через его сандалии забирали, изголодавшиеся, по миллиметру, тоненькой нитью, представлял себе парень. Все его мысли разбил в пух и прах послышавшийся в кладбищенской, неуютной тишине, гудок. Громкий, отчетливый. Такой звук он слышал…на железнодорожном вокзале. Не так далеко, и этот звук Витя бы не спутал ни с чем другим. Где-то рядом поезд. Звуков передвижения не слышно, значит он стоит. А значит там станция и люди. Парень решил идти примерно туда, откуда послышался гудок. К тому же на кладбище было довольно жутко и даже прохладно, лучи солнца не достигали кожи.
Витя осторожно, но с воодушевлением, смотря куда ставит ногу, продвигался по заросшей тропинке, кем-то, когда-то натоптанной. А в спину Вите прощально, но с укором смотрели мертвецы, шепча голосом в голове — “Проваливай из мира мертвых, раз нечего предложить!”.
Вскоре Витя вышел к железной дороге. Прислушался, посмотрел в обе стороны. Куда идти? Ответ не заставил долго ждать — сигнал прозвучал еще раз. Витя пошел на звук, поправив лямку рюкзака. При каждом шаге внутри него что-то звонко бренчало и как ни пытался Витя трясти вещмешок, это ни разу не помогло.
Парень прошел не больше пятисот метров, как железная дорога начала уходить левее. Стоило только выйти из-за поворота, как Витя увидел то, что и хотел. На путях стоял состав. Правда состав этот стоял посреди леса, и никаких станций тут не было и в помине. Но ведь не может же пустой состав подавать гудки? Не может, убеждал себя Витя. Значит кто-то есть внутри.
Осторожно ступая, только бы не издать лишних шумов, он подошел к поезду. Локомотив и четыре вагона. Глядя на железного гиганта, Витя не смог бы с уверенностью сказать, что тот прибыл сюда недавно. Заброшенный состав, вот это более вероятно.
Двери вагонов были открыты, как будто приглашая призрачных пассажиров в свое нутро.
Витя заскочил в первый вагон. Внутри он выглядел менее заброшенным. Если точнее, то это был обычный вагон, ничем не отличающийся от того, в котором он переезжал из города в деревню. Очень странно, размышлял Витя. Только он подумал о том, что наверное, не стоит терять бдительность, находясь здесь, как услышал за спиной мужской голос. Он едва удержался от того, чтобы подпрыгнуть от такой неожиданности. Перед ним стоял мужчина, в обычной, невзрачной рабочей одежде.
— Добро пожаловать на борт нашего состава. Наша компания доставит вас в пункт назначения быстро и безопасно. Чай, кофе? — отчеканил он.
— Вы кто? — Витя не нашелся, что еще сказать и ляпнул первое, что получилось.
— Я проводник. — удивился мужчина. — И начальник поезда по совместительству. Меня Гриша зовут. Ты кидай вещички, щас разберемся, куда тебя расположить. Есть еще местечки, правда в другом вагоне и возле туалета. Нормальные места уж заняты все давно. Я отлучусь ненадолго, в списки тебя внести, а то влетит потом от начальства. И переоденусь заодно.
Мужчина открыл дверь и нырнул в каморку, за ним щелкнул замок. Витя вытянул шею, чтобы заглянуть внутрь но ничего толком не разглядел.
Парень осмотрелся. Вагон изнутри выглядел вполне ухожено, хоть и видно, что потрепан временем и пассажирами. Правда он видел только коридор с запертыми по левую сторону дверьми. С правой стороны окна занавешены плотной тканью. Вите внезапно вспомнилось про Харона. Где-то он про него читал, может в энциклопедии, каких у бабули было полно. Иногда от скуки он их листал, искал картинки и что-то время от времени почитывал. Так вот, есть якобы перевозчик, который доставляет души в царство мертвых. Только тот на лодке был вроде, вспоминал Витя подробности. А что если Витя умер где-нибудь в шахтах, а все остальное привиделось и вот он наконец в своих видениях дошел до нужной точки и сейчас отправится в лучший мир.
Парень хотел пройтись по коридору вагона и подергать ручки на дверях, но затею пришлось отменить — щелкнул замок и открылась дверь, за которой стоял Григорий. Он действительно переоделся, теперь на нем пиджак темно синего цвета с петличками и шевронами. Фуражка проводника только подтверждала его статус.
— Ну что, дружок. Документы на тебя готовы. Осталось расположить.
— А когда мы поедем? — осторожно спросил Витя, проигнорировав услышанное.
— Нетерпеливый. Расположиться сначала надо. Пойдем, место в следующем вагоне поищем.
Витя послушно пошел за проводником. Пока они пересекали первый вагон, Витю кое-что насторожило. Тишина. Такая, какая не может быть за несколько минут до отправления. Вдобавок к этому, к концу вагона Витя почувствовал усиливающийся, неприятный запах. Нет, не может быть, нет, Витя отбрасывал плохие мысли, но запах был ему до боли знаком. В тамбуре в этот смрад вклинился еще и запах табачного дыма, навсегда оставшийся от сотен покуривших здесь людей. Зашли во второй вагон; Он похож на предыдущий, и в нем так же не ни единого шума. Ни единого шороха. Только жуткая вонь, на которую старался не реагировать Витя. Проводник заглянул в купе, отодвинув дверцу, потом высунул голову со словами “Прошу прощения, друзья мои, ошибся”, и быстро захлопнул дверь. Витя не успел заглянуть, но кое-что, как показалось, он увидел. В купе точно кто-то был. Это немного успокоило Витю.
Реальность начала трескаться по швам и из трещин полезли червивые, гнойные наросты, когда мужчина открыл следующее купе. Витя специально встал ближе, поэтому увидел все. В маленькой комнатке, на лавках, сидели скелеты в одежде. Каждый из четырех замер в какой-то своей позе, как будто они реально куда-то собрались ехать, но время застыло. Тошнотворный запах ударил в нос, а от страха затряслись коленки. Изнутри Витю разрывало, но он не показывал вида. Рядом с ним умалишенный, опасный человек, по всей видимости, готовый на многое. Нужно вести себя спокойно. Вспомнились вырытые могилы неподалеку. Долбаный псих.
“Простите за беспокойство, тут тоже полный комплект.” — посмеиваясь, бормотал себе под нос мужчина, пока Витя судорожно соображал, когда и как лучше свалить. В следующем тамбуре выскочить на улицу? А если этой возможности уже не будет?
— Добрый вечер, к вам тут пассажир. О! Вот, здесь еще есть место. — обратился к Вите Григорий, после того как осмотрел еще два купе.
— А куда мы едем все-таки? Возможно, мне в другую сторону. Я ведь даже и не спросил про направление.
— Направление? — переспросил проводник, поправив воротник рубашки. — Направление всегда одно, друг мой. Проходи внутрь.
— Я, наверное, передумал. Мне вообще-то в другую сторону, а я ведь такой путь проделал. — его голос, казалось Вите, дрожал.
— Хм. Подожди-ка минутку. Пойду схожу, проверю документы, может быть и правда чего напутали. А вы, молодой человек, займите пока место.
Витя подошел к дверному проему и заглянул внутрь купе. От страха он оцепенел, голова закружилась, когда он увидел впереди себя двух мертвых людей. Мужчина и девочка лет восьми, сидели на одной лавочке, и держали в руках корзины. У девочки корзинка поменьше, но обе были наполнены червивыми грибами.
— Заходите, молодой человек, что же вы встали в проходе. Не один в поезде.
— Может я тут подожду? — сопротивлялся Витя, но проводник с силой затолкнул его внутрь купе и закрыл дверь. Щелкнул замок.
“Закрыл снаружи. Вот сволочь. Ладно хоть не снял с себя рюкзак, доверчивый дебил”, проклял себя парень.
От мертвецов исходил мерзкий, едкий запах гниения. Вите было очевидно, что они оба умерли недавно, раз только начали гнить. Витя представил, как он остается здесь навсегда, так же как эти двое. От накатившей паники он закричал, и что есть сил заколотил в дверь кулаками.
“Кто это тут нарушает общественный порядок? Я же сказал, занять место, молодой человек” послышалось за дверью. Заскрипел замок, затем дверь распахнулась и появился проводник.
В следующий момент, не успевший опомниться Витя, был схвачен за шкирку кофты. “Занять свое место, и не шуметь!” сказал сквозь зубы мужчина и отшвырнул его от себя в сторону койки. Витя рефлекторно перегруппировался, да так неудачно, что влетел правым плечом в столик под окном. От удара потемнело в глазах от накатывающей боли. Он сполз на свободную лавку и забился, вжался в угол. Боль в плече и ключице была настолько сильная, что Витя аж до крови прикусил нижнюю губу. Слезы на глазах мешали увидеть, что делает обидчик. Но тот просто стоял и рассматривал что-то в своих руках. Потом взглянул на парня, наверняка ухмыляясь при этом. Любуется, сука, своей новой беспомощной жертвой, подумал Витя. Неожиданно парень осознал — он умрет здесь. Сейчас. Останется вечным пассажиром этого поезда, как эти двое напротив. Как целый поезд скелетов, выкопанных на местном кладбище.
— Зачем вам все это? — выдавил из себя Витя. Может хоть заговорить его получится.
— Убивать меня. Отпустите, пожалуйста, я никому не скажу.
— Тебе не нравится мой поезд? Или тебе не по нраву твои попутчики? Других мест к сожалению нет.
— Ну вы ведь понимаете, что все пассажиры здесь давно уже мертвы?
— Не говори глупостей. — противная улыбка вновь натянулась на его лицо. Он обратился к двум покойникам. — Вас все устраивает Юрий Антонович? А вас, юная принцесса? Вот и чудесно.
Григорий медленно подошел к Вите, и поставил на стол пустой стакан в подстаканнике. Парень зажмурился, закрывшись руками. Он мысленно попрощался со всеми, с кем был знаком. Сердце колотилось, как бешеное. Страх скапливался внутри, чуть выше живота. Проводник медленно погладил Витю по голове и тут же вцепился двумя руками в шею. Поток воздуха перестал поступать в Витины легкие, парень захрипел, тщетно пытаясь вздохнуть. Витя бил кулаками куда попало, в надежде, что попадет по проводнику, но руки становились тяжелыми, ватными, сознание начало оставлять парня.
В следующий момент Витя не понял, что произошло. Все тепло, что копилось в нем, вдруг резко превратилось в жар и тут же все это исчезло в один миг. Перед тем, как потерять сознание от нехватки кислорода, он услышал звук бьющегося стекла, а затем голоса. Последняя мысль, промелькнувшая в голове Вити “за мной пришли друзья!”
Очнулся парень от ударов по щекам. Кто-то пытался привести его в чувство. Открыв глаза, Витя увидел перед собой соседа по купе, стоящего над ним. Рядом стояла девочка и тоже рассматривала Витю. Заметив, что тот пришел в себя, она радостно закричала:
— Он жив! Он жив, ура! За что этот дядька хотел задушить мальчика?
— Тише, милая моя, не шуми. Этот дядька - плохой, нужно быть на чеку.
— Я пока грибы соберу, а то рассыпались все.
Мозг Вити отказывался принимать происходящее вокруг до последнего, но в конце концов сдался. Каким-то образом он оживил людей. Он оживил людей! И они вполне себе нормальные. Как, интересно, они себя осознают? Понимают ли, что умерли, что воскресли? Спрашивать такое он, конечно же, не собирался.
— Что здесь произошло, товарищ? — обратился оживший мужчина, — Почему проводник напал на вас?
— Я не знаю, как вам объяснить, но точно знаю, что проводник, — Витя указал на бессознательное тело под ногами, — убийца. Он хочет убить меня.
— Мы не допустим этого. Не бойся. — сказала девочка. — Меня Люда зовут, моего папу Юра. А тебя как? — она подняла с пола гриб и вдруг откусила его, с аппетитом прожевав.
— Меня Витя. - у него подскочили брови от увиденного, но он сдержался, Надо уходить, пока он не очнулся. — парень зашевелился и внутри, в районе ключицы что-то отдалось острой болью. В это время Григорий застонал, а затем произнес что-то нечленораздельное. Он поднял голову и предпринял попытку встать. Тело его еще не слушалось, но это ненадолго, Витя понимал. И лихорадочно думал, что же делать.
Девочка как ни в чем ни бывало собирала грибы. Она подняла особенно червивый и посмотрела на перепуганного до чертиков Витю.
— Ты голоден? — предложила она.
— Нет. — Витя замотал головой.
— А я голоден! — отчеканил Юрий Антонович и неожиданно вцепился в пришедшего в себя проводника. Витя настолько не ожидал такого исхода, что первые секунд двадцать просто смотрел на то, как оживший мужчина разрывает своими зубами глотку проводнику. Не в силах отвести взгляд. Потом опомнился, встал сквозь боль.
Слезы проступили на его глазах, но он усердно боролся с собой. Одной рукой подхватил рюкзак в проходе и побежал что есть сил, пока эти двое не сожрали еще и его. Он с трудом спрыгнул с вагона. Когда адреналин в его крови снизился, он заорал от пронизывающей его боли. К тому моменту он углубился в лес достаточно, чтобы перевести дух, восстановить дыхание, подвязать долбанную порванную лямку. Он свалился у одного из деревьев и оперся на него спиной. Мысленно проклинал себя за решение пойти черт знает куда. Каждый раз судьба подкидывает ему препятствия, чтобы развернуть его к дому, а он их усердно перемалывает и идет дальше.
Плечо адски ныло. Он потрогал ключицу, но она вроде бы была целая. Это успокаивало, а то с переломом далеко не уйдешь. Но тревожила его сейчас не боль. Он один, без еды, без воды, без сил, где-то между кладбищем и проклятым поездом, и скоро наступит ночь. Нужно было заставить себя встать и идти, но ни единая мышца его тела не слушалась. Он лишь на секунду прикрыл глаза, но тут же провалился в сон.
Продолжение в комментариях.
