Лига психотерапии

С рождения сына она знала, что с ребёнком у неё что-то не так. Старший был ближе к сердцу, роднее, хоть и ершистый; младшая была ласковая, болтушка и проказница. А со средним она знала - не складывается.

Свою тонну книг по воспитанию детей она перечитала ещё в молодости. Сыну, казалось, ничего от них не надо: ни подарков, ни объятий. С детьми во дворе особо не играл, сторонился. К отцу тянулся, ездил с ним на рыбалку. Остальное было ему не интересно.

У неё попросил однажды набор инструмента для резьбы по дереву. Это было в его седьмом классе. Она удивилась, стала узнавать, что лучше купить. Никаких денег было не жалко, билась одна мысль - хоть так дать то, что не додала, не вложила, не долюбила. Поиски свели её с мастером резьбы по дереву, у него сын и перенял основы ремесла.

В школе учился сам, хорошо. После школы сын уехал из их маленького города в большой, поступил. Домой не приезжал, - начал подрабатывать. В гости не приглашал, а они показаться дома и не уговаривали - знали, что давить бессмысленно. Пообещает под нажимом, чтобы отвязались, а в последнюю минуту всё переиграет так, чтобы вырулить по-своему.

Когда её мальчику было десять, она разговаривала с психологом о том, в чём её вина, что она сделала не так, что он таким вырос.

Где совершила ошибку?

Психолог задавала пугающие её вопросы - страшным было то, что психолог как будто сына знала, предчувствовала то, как он поступит в разных ситуациях. Потом говорила с ней про то, что ошибки никакой нет, что между людьми бывают разные отношения, и у её мальчика - такой вот тип привязанности, избегающий.

Она шла домой, повторяя про себя слова про то, что он таким уродился и она в этом не виновата. Чувствовать себя недоматерью она перестала только в его шестнадцать, когда он, волнуясь, подарил ей собственноручно вырезанную липовую шкатулку.

Она обомлела, а сын показывал кто где: на крышке скульптурно изображены были и отец, и брат с сестрой, и она с ним у костра, все вместе на рыбалке. Всю композицию он придумал и сделал сам.

После вуза сын приехал один раз повидаться и сказать им, что на Родину не вернётся.

Работать устроился вахтами, чтобы скопить на квартиру в большом городе. Не пил, не курил. С тем, что он проживёт всю жизнь один, она не могла и не хотела смириться.

Раз в неделю она ему звонила, ненадолго. Денег он накопил, квартиру купил, зарабатывал сначала на ремонт, потом на хорошую кухню. Всё сам, без женской руки, - когда речь зашла о кухне, она твёрдо сказала, что после выходных приедут с отцом на новоселье.

Спрашивала, что привезти, что подарить. "Не надо ничего везти, у меня все есть", - как же ранил её раньше этот ответ! Сейчас она ответила спокойно, мол, поняла.

В выходные на базаре столкнулась с учителем по резьбе. Он сильно сдал. Спрашивал, как у сына дела, рассказывал о своих многолетних хворях. Уговорил их с мужем поехать к нему прямо с базара.

В подарок сыну повезли от него тяжёлый мешок грушевых чурбачков. На словах просил передать, что высушена древесина на совесть, сушил для себя.

Дверь по адресу сына им открыла пухлая белокурая девушка. Отец только крякнул.

- Спустись к машине, гостинцы поможешь поднять. Тебе там мешок кой-чего передали, - попросил сына.

Всю дорогу домой она проплакала.

Соседки завидовали, какой он у неё ответственный, разумный и самостоятельный, а ей не хватало его ребячьей открытости, желания прильнуть к маме, того, что было в отношениях с другими детьми - души, тепла. Так и вырос, в своём дому хозяин и при хозяйке теперь. Навсегда взрослый.

- Не угодишь тебе! То один он - плачешь, то женат он - плачешь, - не мог взять в толк, отчего у неё льются слёзы, муж.

Она плакала не о нём, а о себе. О третьем ребёнке, которого у неё не было.

Младшая дочь взяла дело в свои руки, навела мосты, подружилась в Фейсбуке с невесткой. Приходила, показывала ей на компьютере фотографии, которые та выставляла.

Сын тоже там в Фейсбуке был, вёл страницу. Лица его там не было, только на снимках - вырезанные из дерева фигурки. Непостижимо живые.

Она заходила на его страницу каждый день. Научилась лайкать его посты.

Написал он на своей странице только один раз.

На смерть мастера, у которого учился.

Про то, как много этот человек ему дал. Про то, как важно ему было встретить человека, который чувствовал сокровенные движения его души, даже когда словами он не мог их сказать. Про то, что в жизни таких людей у него было только двое - мастер и мама, которая подарила ему первые инструменты, поддержала в учении, всегда верила в него.

Что она не похожа на других мам - она не любит пустые разговоры. А однажды привезла ему тяжеленный мешок дров в подарок, а не занавески и кастрюли на обзаведение хозяйством. Но это был самый желанный подарок на свете, потому что древесину сушил далеко в другом городе его учитель, и это его наследство. Это его дух делает такими чудесными его скульптурки.

В комментариях к посту чужие люди восхищались ею и пели осанну её материнству.

Она молча легла пластом и не могла сдвинуться с места два дня. О том, что она передумала внутри себя, она никому никогда не рассказала.

Источник

Так как дальше речь пойдёт о врачах и о моих попытках избегать панических атак, хочу написать пояснение, чтобы вы могли лучше, на сколько это возможно, понять мои мысли и поступки в период когда у меня были сильные приступы. Будет немного личной информации которая ,на мой взгляд, будет не по теме, но позволяющая увидеть картину происходящего более широко. Обещаю, в дальнейшем, касаться этих тем по минимуму. Итак.

Спустя несколько лет после того как мне стало значительно лучше, я рассказывал близким мне людям об опыте борьбы с паническими атаками, чаще всего люди сами расспрашивали и хотели узнать подробности, но с их стороны почти всегда было два неизменных довода, хотя я стараюсь по поводу болезней не спорить.

Довод первый. «Ты плохо слушал/понимал врача, ты небрежно относился к рекомендациям…» и т.д. думаю настрой аргумента понятен. Медиков я слушаю, понимаю их намного лучше большинства, некоторых даже искренне уважаю, а причина в том, что одна из представительниц этой благородной профессии родила и воспитала меня. Мать научила видеть золотую середину отношения к своему самочувствию. Я усвоил, что не всё так страшно как может выглядеть, но иногда даже мелочи могут катастрофически загубить здоровье. Мне прекрасно известно, что обычный укус кошки, даже если она домашняя, может закончиться ампутацией руки, если она укусила в неудачное место и пошло воспаление лимфоузлов, что если у человека высокая температура несколько дней, он может ночью встать и начать поджигать занавески зажигалкой. Мой отец, человек простой, наступив однажды на ржавый гвоздь, решил на это просто забить, а показал матери рану когда уже, извините, с ботинка капало, чем привёл нас обоих в ужас, благо всё закончилось хорошо. При мне мать выхаживала бабушку во время и после трёх(!) инсультов и делала это настолько профессионально, что бабуля за очень короткое время смогла ходить, более-менее разговаривать и отлично соображать, те кто сталкивался, понимают, что это большое счастье. Могу отличить обычное отравление от ротавируса и ещё сотни полезных в быту навыков. Так получилось, что область её знаний была далека от проблемы с которой я столкнулся, она пыталась мне помочь, но со временем, из-за моих идиотских решений, уже не могла этого делать, но об этом позже. Так же, она объяснила, что все врачи это обычные люди со всеми вытекающими недостатками, кто-то может не признавать свою не компетенцию по отдельному вопросу, у кого-то есть отчасти корыстные цели, а ещё есть начальство с их указами и т.д. это кстати, я прекрасно понял ещё в 14 лет, где при переломе пальца мне прописали и дали брошюрку «лекарства» которое стоило непомерно дорого, а в составе был один кальций, посмеялись тогда. Так вот, врачей я отлично слушаю и понимаю, как и отделяют мух от котлет. С этим разобрались.

Довод второй. «В интернете на эту тему много литературы, куча советов и книг можно найти»

Поймите, события о которых я рассказываю происходили более 10 лет назад, диванный эксперты ещё не открыли в себе силу всезнания, не было айфонов и Пикабу, википедия того времени даже рядом не стояла с нынешней, чтобы зарегистрироваться ВКонтакте нужен был инвайт, который не каждый мог достать. Безлимитный, быстрый интернет был редкостью, да и сам интернет использовался в большинстве либо для работы (в основном почта), либо для развлечения типа мультики с масяней, чатики, icq. Чтоб было понятней, у @bmw25 был пост про панические атаки(https://pikabu.ru/story/faq_panicheskie_ataki_5449369), этой информации мне с лихвой хватило бы, чтоб на то время, разобраться с моей ситуацией в разы быстрей. Это сейчас каждый ищет картинку похожей бородавки в интернете и рассказывает своему лечащему врачу свой возможный диагноз, а раньше такого просто не было, ну или не в таком количестве точно, считалось что «по телефону зубы не лечат» и большинство доверяло врачам полностью. С этим тоже разобрались. Дальше писать буду стараться только по делу.

Продолжаем. На следующий день я пошёл к терапевту. Меня приняли, рассказал ей откровенно о головокружении, тошноте, помутнении в мыслях и остальные симптомы которые я ощущал во время приступов. Она полистав мою карточку спросила про грипп которым я переболел пару месяцев назад. Действительно, грипп у меня был, с высокой температурой, которую мать с переменным успехом пыталась сбить, но через пару дней она решила, что нужны меры посерьёзней и я пролежал в больнице около двух недель. За всю мою жизнь, это был единственный случай, когда у меня так долго держалась температура, обычно мне нужно было день или два отлежаться и я шёл на поправку, но не в тот раз. Я кстати успел уже забыть об этом случае. По мнению терапевта именно этот грипп, являлся причиной моих приступов, точнее его осложнение, моя нервная система после болезни ослабла, а учеба и стресс только усугубили положение, отчасти, по моему мнению, она была права. Был поставлен диагноз ВСД (вегето сосудистая дистония), мне рекомендовалось соблюдать режим и принимать глицин. «Через пару месяцев пройдёт» сказали мне и отпустили, ну ок подумал я. Никаких психотерапевтов, панических расстройств или атак, забегая вперёд скажу, что о таких специалистах и терминах я узнаю только через несколько лет.
Я начал опять ходить в институт, на первой же паре всё повторилось, но я заранее знал, что буду стараться перетерпеть и у меня получилось. Спустя пару дней таких экспериментов над собой, я вывел у себя в голове схему по которой начал понимать приступы и их закономерность. Первая пара всегда была самая сложная, на ней обычно ПА раскрывалась в полную силу, если с помутнением мыслей и тошнотой я справлялся хорошо, то головокружение доставляло основные проблемы, оно мешало мне нормально записывать конспект, про обильное потоотделение я молчу, это было меньшие из зол. Через 15-20 минут головокружение проходило и появлялась жуткая сухость во рту, признаюсь в эти моменты мне было намного легче, другие симптомы тоже становились менее выраженными, но всегда оставались до конца пары. Со временем я даже привык к небольшому чувству тошноты на парах и если специально не обращал на него внимания, то практически не замечал. Тут был небольшой ньюанс, это работало пока я не выходил на улицу. Стоило мне выйти подышать на перерыве и пойти на другую пару в соседний корпус, как всё начиналось с начала, но в более лёгкой форме, в это же время, чем дольше я сидел в одном помещении, тем лучше мне становилось. Помню на каких-то курсах, мне пришлось 5 часов сидеть в тесном помещении и если в начале мне было конкретно плохо, то уже после четырёх часов, я чувствовал себя нормально. Так за обычный учебный день я испытывал 2-3 панические атаки, каждая следующая, правда, была слабее предыдущей.

Дальше расскажу про приступы в метро, очередные походы по разным врачам и самую главную мою ошибку «систему».

P.s. отпишитесь стоит ли закидывать такие посты в лигу т.к. много воды.
Не врач, не писатель. Спасибо, что читали.

В силу некоторых причин я попросила модераторов удалить свой предыдущий пост. Мои подписчики помнят какая там была ситуация, писалось все в критичный период, поэтому текст получился крайне эмоциональным.

Доктора я нашла по отзывам в интернете, был ещё один врач (оказался мне не по деньгам), который даже вел бесплатный  прием в городской  больнице в другом районе моего города. Так что если у вас нет средств на доктора, то попробуйте поискать, может быть хороший специалист принимает у вас в городе и бесплатно.  Скажу сразу первого приема пришлось подождать месяц (так как запись была забита). Советую заранее отложить деньги на доктора и лекарства, особенно если ваша проблема мешает вам работать и есть риск работу потерять.

Первый сеанс был немного скомканный, не все вопросы и вещи которые я там услышала были приятными, как дальше будет строиться мой с ним диалог пока предсказать не могу.

В целом сеанс происходил так:

1.Знакомство

2. Причина обращения к доктору (что беспокоит по факту)

3. Когда все началось, рассказ о семейном положении, отношении между родственниками, об учебе, о планах на будущее.

4. Разговор о будущем, что собираюсь делать дальше, чем хочу заниматься, кем по профессии хочу быть (эти вопросы меня поставили в ступор, почти как вопрос на собеседовании "кем вы себя видите через 5лет")

5. Небольшое объяснение что будем делать дальше и какие действия нужно предпринять и для чего это нужно.

Мне прописали лекарства, антидепрессанты в малой дозе чтобы поддерживать нормальное состояние жизни, хорошо спать и меньше волноваться. Так же сказали сдать общий анализ крови и ттг(анализ на гормоны). Так что если вы сомневаетесь идти ли к психотерапевту, то можете сначала проверить общее состояние организма и узнать есть ли у вас проблемы.

Страшно не было, ко мне отнеслись довольно доброжелательно. Даже люди в очереди не сильно косились. В целом все было как на приеме у обычного врача. Про лекарства их действия и побочные действия, как они могут повлиять на мое поведение и для чего в принципе они мне нужны было подробно объяснено.

На этом в общем-то все, если кому-то было интересно как у меня дальше дела складываться будут.

p.s. кстати кушетки в кабинете не было, не все что в фильмах показывают правда :D

Сверхобобщение когнитивная ошибка при которой мы делаем глобальные выводы из одного или нескольких событий.

Сверобобщение носит эволюционное значение – на основе данного стиля мышления мы формируем шаблонные модели мира, формируем представление об опасности или безопасности чего-либо. Например, для древнего человека возможность наблюдать как его сородича съедает саблезубый тигр хорошее условие для обобщения того, что данное подсемейство кошачьих опасно и с ними лучше не сталкиваться. Однако, в нашем мире сверобобщение может заставить нас чувствовать себя несчастными без особой на то необходимости.

Сверхобобщение – это естественная ошибка, которую допускает наш мозг.

Наш мозг предрасположен к обобщению. Он автоматически пытается создавать шаблонные модели без какого-либо сознательного участия или усилий с Вашей стороны. По большому счету, наша способность обобщать – прекрасный навык. Например, Игнац Земмельвейс - — венгерский врач-акушер, профессор, один из основоположников асептики задумался о частоте послеоперационных смертей и сделал клинику, где царила гигиена-мать. Где-то 1840-х годах Земмельвейс работал ассистентом у одного врача в двух клиниках. Одна общая, а вторая для акушерок. Земмельвейс заметил, что смертность в этих клиниках имеет разные масштабы. В одной клинике гибло 100 человек из 4000, а в другой 500. Чаще всего, причиной заражения тех же рожениц становился трупный яд, который попадал в них во время операции. Земмельвейс первым обратил на это внимание, ездил по конференциям, доказывал свою правоту. Теории никто не верил и Земмельвейс занялся экспериментами с кроликами, которым вводил кровь из матки заболевших рожениц. Кролики, само собой, заболели. Он смог заметить закономерности и сделать на основе этого обобщение. Его идеи привели к практике использования антисептиков и стерилизации, и снижению смертности среди женщин. Другой пример наша способность легко распознавать мимику на лице и улавливать эмоциональные состояния. До сих пор для большинства компьютеров в мире это трудная задача с высокой частотой погрешности. Для нашего мозга, в большинстве случаев, это легкая задача. Эта удивительная способность, также, иногда заставляет нас формировать представления, которые на деле далеки от истины. Мы видим человека на луне, видим лошадь в облаках.

Таким образом, тенденция к сверхобобщению является неизбежным побочным продуктом нашего большого ума.

Однако, учитывая человеческую склонность к негативным размышлениям, мы можем делать обобщения, которые приводят нас пессимизму, цинизму и пораженческому настроению.

Например, некоторые женщины, пережившие два неудачных брака, приходят к выводу, что «все мужчины лжецы». Из двух примеров они делают обобщение, которое включает три миллиарда мужчин! Это приводит к очень циничному отношению, и не желанию сближаться с другими мужчинами, естественно в отношении себя такая женщина будет формировать соответствующее поведение. Это побочный эффект двух включенных в сверхобобщение механизмов:

1) создание стереотипа на основе минимальной информации;

2) тенденции искать доказательства того, что подтверждает уже существующий вывод.

Выделяют два основных механизма, которые превращают обобщение в сверхобобщение:

1. Обобщение – факт, а не гипотеза. Любое обобщение, которое Вы допускаете – это всего лишь предположение. Вы можете иметь некоторую степень уверенности в отношении Вашего предположения, однако, если Ваша уверенность в своем обобщении превышает факты, которые это подтверждают – Вы зашли слишком далеко.

2. Обобщение построенное на очень маленьком количестве случаев. Например, человек на рисунке ниже видит одну черную овцу в стаде и мгновенно делает вывод о том, что все стадо овец черное. Однако, сверобобщение является неточным, так как остальная часть стада – белые овцы.

Попробуйсте обнаружить сверхобобщение у себя используя следующие примеры:

1) Вы чувствуете себя подавленным. Вы садитесь в свой автомобиль для того, чтобы поехать на работу, но машина не заводится. Вы думаете про себя: «Такие вещи всегда случаются со мной. Со мной еще ни разу не было так, чтобы все было хорошо». Эти размышления заставляют Вас чувствовать себя еще более подавленным.

2) Вы легко раздражаетесь. Вы стоите в очереди, и, вдруг, мужчина перед Вам рассыпает мелочь. Вы думаете «Вот идиот, все люди такие неловкие». Вы напрягаетесь и раздражаетесь.

3) Вы, как правило, можете легко почувствовать себя виноватым. Вы накричали на своего ребенка за то, что он сделал домашнюю работу, а затем, сделали вывод о том, что Вы плохой родитель.

Ситуации редко бывают настолько серьезными или экстремальными, что они заслуживают таких терминов как «всегда» или «никогда». Вместо того, чтобы допускать ошибку сверхобобщения попробуйте учитывать следующее:

-----Задайте себе следующие вопросы. Насколько верна мысль о том, что никогда и ничего не идет достаточно хорошо в Вашей жизни? Действительно ли все неудачи случаются только с Вами? Подумайте про других людей в мире – у которых в тот же самый момент сломалась машина.

-----Приостановите оценочные суждения. Когда Вы судите других людей, например, беднягу, который рассыпал мелочь Вы делаете себя более уязвимым в подобных ситуациях, поскольку сверхобобщение легко может обернуться против Вас, если подобная ситуация случится с Вами.

-----Быть конкретнее. Может ли один пример плохого воспитания отменить все хорошие вещи, которые Вы сделали для Вашего малыша? Возможно, Ваша раздражительность просто область, требующая развития.

Накричать на своего ребенка при сильном стрессе еще не делает Вас плохим родителем, также как пение колыбельной каждый вечер не делает из Вас идеального родителя.

Автор: Московченко Денис Владимирович, сотрудник центра когнитивной терапии

БМ ругнулся на картинку

Автор: Гамбаров В.С., педагог-психолог

Если в дошкольном возрасте не принимать мер коррекционно-воспитательного воздействия к преодолению недостатков в поведении, то такие дети, как правило, ока­зываются неподготовленными к школьному обучению. Они не умеют подчиняться школьным требованиям, не выпол­няют учебных заданий, вступают в конфликты с товари­щами и педагогом, нарушают дисциплину, иногда убега­ют из школы и из дома. При неблагоприятных условиях они могут оказаться под влиянием правонарушителей.

Несмотря на то, что интеллект у детей с органической психопатией не нарушен, продуктивность в обучении у них часто бывает недостаточно высокой, поскольку они приступают к выполнению задания без предварительного обдумывания, не сосредоточены на нем, не удерживают в памяти отдельные элементы задания, не умеют преодоле­вать препятствий.

Все эти компоненты, т. е. сохранность интеллекта при нарушении интеллектуальной деятельности; сохранность элементарных эмоциональных образований при недораз­витии более сложных форм эмоционально-волевой сферы и определяют своеобразие структуры дефекта в развитии ребенка с органической психопатией, где все особенности его поведения вытекают из нарушения ядра его личнос­ти. Степень выраженности дефекта бывает различной, но его структура всегда остается единой.

В коррекционно-педагогической работе с такими деть­ми необходимо обратить особое внимание на правильную организацию процесса первоначального обучения. Этих детей не затрудняет усвоение чтения, письма и счета, но они плохо вовлекаются в деятельность, не доводят нача­той работы до конца, выполняют ее небрежно, неряшли­во. Следовательно, самое главное при обучении детей с органической психопатией — настойчиво приучать их к тщательному выполнению заданий. Сначала можно да­вать детям облегченные задания, а потом задания нужно постепенно усложнять.

В ходе коррекционно-педагогической работы очень важно предупредить возможность появления пробелов в знаниях, так как педагогическая запущенность существен­но затруднит дальнейшую работу с такими детьми- Коррекционно-воспитательные мероприятия с детьми данной группы должны включать такие виды работы, которые были бы направлены на выработку умения ана­лизировать и правильно оценивать свои поступки. Учи­тывая, что эти дети недостаточно владеют своим поведе­нием, проявляют неустойчивость, внушаемы и легко по­падают под негативное влияние, педагогу необходимо по­стоянно ставить их в условия строго организованного ре­жима и не выпускать из поля зрения. В работе с такими детьми очень важно сохранять спокойный, ровный тон, так как они легко возбудимы, часто раздражаются и до­ходят до аффективной вспышки по самому незначитель­ному поводу. При этом педагогу необходимо помнить, что в период аффекта лучше переключить ребенка на какую - либо другую деятельность, чем уговаривать, а тем более наказывать его, так как наказание может только усилить возбуждение.

В ходе коррекционно-педагогической работы с психо­патическими детьми педагогу очень важно поддерживать тесную связь с родителями школьников, чтобы обеспе­чить единый подход к их обучению и воспитанию. Кроме того, родители могут оказать существенную помощь пе­дагогу в его работе.

Важен также контакт с врачом-психоневрологом для использования в случае необходимости лечебных мероп­риятий.

Также выделяют группу детей с так называемой конституциональной психопатией. Этиологи­ческим фактором этой психопатии является патологичес­кая наследственность. Так, в семьях, где имеются случаи эпилепсии, встречаются психопатические личности с эпилептоидными чертами характера. Основные особенности данной группы — вязкость и тугоподвижность эмоцио­нальных проявлений. Для эпилептоидов характерны застревания на переживаниях, угрюмость, подозрительность, недовольство, склонность к резким аффективным вспыш­кам, мстительность, злобность, скупость и жадность. Ко­нечно, эти симптомы не всегда встречаются сразу у одно­го лица, и степень выраженности этих проявлений может быть различной. У людей с эпилептоидной психопатией есть много положительных черт: хорошая работоспособность, тщательность в выполнении заданий, целенаправ­ленность, умение сосредоточиться на работе и преодоле­вать трудности.

Развитие детей с эпилептоидной психопатией имеет свои закономерности. Уже в раннем детстве у них появ­ляется повышенная раздражительность, причем она бы­вает длительной и плохо переключаема. В дошкольном возрасте у таких детей нарастает аффективное напряже­ние, выражающееся в «застревании» на своих пережива­ниях, действиях. В школьном возрасте из сочетания этих особенностей формируется ряд вторичных характероло­гических черт, как положительных, так и отрицатель­ных. С одной стороны, эти дети целенаправленны в своей деятельности, аккуратны и педантичны при выполнении заданий, продуктивны в работе, активны. С другой сторо­ны, они злопамятны, мстительны, скупы, склонны к аф­фективным вспышкам. В переходном возрасте к этому добавляется неустойчивое настроение, замкнутость, по­дозрительность, недоверчивость к окружающим.

Патологические черты характера у этих детей форми­руются постепенно и возникают лишь на определенных этапах развития. Своевременное коррекционно-педагогическое воздействие может значительно смягчить особен­ности характера детей с эпилептоидной психопатией. И чем раньше будет начата коррекционно-воспитательная работа, тем большего эффекта можно добиться. Главным в этой коррекционно-воспитательной работе должно быть стремление преодолеть имеющуюся у этих детей склон­ность к «застреванию» на своих переживаниях. Для это­го нужно включать их в различные виды деятельности и оказывать необходимую помощь в процессе ее выполне­ния. При проявлении упрямства, негативизма, озлоблен­ности педагогу не следует авторитарно воздействовать на ребенка. Лучше всего переключить его на какую-либо де­ятельность, с которой он хорошо справляется. Поскольку у таких детей наблюдается некоторая замедленность мыш­ления, целесообразно в процессе дополнительных занятий предварительно пройти с ребенком учебный матери­ал. Их следует привлекать к общественно полезной круж­ковой работе. Особенно благоприятно на воспитание этих детей действует труд, поэтому очень важно включать их в различные виды трудовой деятельности. При аффектив­ном возбуждении, которое может проявиться в неблагоп­риятных условиях, ребенка лучше всего изолировать, то есть поместить в спокойную обстановку, и дать по пред­писанию врача необходимые лечебные средства, снижаю­щие возбуждение.

Недоверчивость и раздражительность, повышенная обидчивость этих детей часто приводят к появлению враж­дебного отношения не только к товарищам, но и к педа­гогу. Поэтому очень важно установить хороший контакт с ребенком, убедить его в том, что педагог старается ему помочь. Индивидуальный подход к этим детям с учетом особенностей их характера обычно дает положительные результаты.

Для детей с истерической психопатией наиболее харак­терен эгоцентризм. Они склонны к хвастовству и приукра­шиванию своих качеств, стремятся выставить свою лич­ность на первый план. Эти качества обычно сочетаются с повышенной внушаемостью, нестойкостью эмоциональных проявлений, неустойчивостью настроения. Уже в дошколь­ном возрасте дети с истерическими чертами конфликтуют со сверстниками, капризничают, они раздражительны, не всегда послушны, склонны к истерическим реакциям — бросаются на пол, плачут, стучат ногами, всячески стара­ясь настоять на своем. В школьном возрасте к проявлениям эгоцентризма у этих детей присоединяется неусидчи­вость в работе, неумение доводить начатое дело до конца.

Коррекционно-воспитательную работу с детьми, име­ющими истерические черты характера, нужно начинать с того момента, когда эти черты будут замечены. Нередко истерические черты характера у ребенка формируются в семье, где родители часто не только не противодействуют проявлениям эгоцентризма у ребенка, а наоборот уступа­ют ему во всем, потакают его капризам. Такой подход очень вреден для этих детей.

Для истеричных детей очень полезно пребывание в детском коллективе, поскольку в ходе игры со сверстни­ками им приходится подавлять свои эгоистические тен­денции.

Коррекционно-воспитательную работу необ­ходимо строить с учетом их полноценного интеллекта и положительных качеств личности этих детей. В первую очередь необходимо выявить его склонности и способнос­ти, поддерживать их и на этой основе строить работу по перевоспитанию личности ребенка. Необходимо помочь такому ребенку, опираясь на его положительные черты, занять определенное положение в детском коллективе, сформировать положительное отношение к нему со сторо­ны товарищей.

Для того, чтобы помочь детям с трудностями в поведении нужно соблюдать единство требований в работе и общении с детьми как в детском саду, так и дома, так как в семье ребенок проводит большую часть времени.

Основные требования к родителям такие:

- не изнеживать ребенка;

- не воевать с ребенком;

- не капитулировать перед ребенком.

Родителям следует создать в семье условия для спокойствия и сдержанности ребенка. Желательно родителям поучиться видеть себя, свое поведение как бы со стороны. Детям можно разрешить смотреть по телевизору только детские мультфильмы, не более 30 минут в день.

Отрывок из книги психотерапевта, показывающий, насколько для нас важны отношения с другими людьми.

Людям нужны люди, чтобы выживать, и вначале, и потом. Они нужны для успешной социализации, нужны для достижения удовлетворения. Никто не может преодолеть потребности в человеческом общении — ни умирающий, ни изгнанник, ни царь.

Умирающий.

Недавно я вел группу пациентов, которые страдали запущенной формой рака. Время от времени я ловил себя на мысли о том, что перед лицом смерти наш ужас небытия, равно как и ужас перед ничто, не так велик, как тот, что сопутствует полному одиночеству. Умирающие пациенты часто более всего бывают озабочены отношениями друг с другом. Пациент страдает, если чувствует себя покинутым и даже изгнанным из мира живущих. Одна пациентка, например, планировала дать большой ужин, а утром узнала, что ее раковая опухоль — до этого она верила, что опухоль заблокирована — дала метастазы. Она никому об этом не рассказала и дала ужин. Все это время ее не покидала страшная мысль, что боль от ее заболевания будет так нестерпима, что она не сможет быть человеком в полном смысле этого слова, и в конце концов станет неприемлемой для окружающих. Я согласен с Кюблер-Россом, что вопрос не в том, говорить пациенту о его состоянии или нет, но в том, как сказать об этом открыто и честно; пациент всегда втайне догадывается о том, что он умирает, — свой приговор он видит в поведении окружающих, в том, как они шарахаются от него. Умирание часто отдаляет людей от тех, кому они наиболее близки. Они покровительственным тоном или с веселым видом подбадривают своих друзей. Они избегают разговоров на тему болезни и между ними и «живущими» образуется широкая пропасть. Доктора часто держат пациентов с запущенными формами рака на психологической дистанции, возможно, пытаясь справиться со страхом своей собственной смерти, с чувством вины, беспомощности и пониманием ограниченности своих возможностей. В конце концов, они ничего не могут поделать. А для пациента, это и то время, когда он нуждается во враче больше, чем когда-либо, и даже не в его лечении, а просто в его присутствии. У меня перед глазами стоит ужасающее одиночество умирающих. Оно очень ярко изображено в фильме Бергмана «Крики и шепот», в котором дух недавно умершей женщины обращается к живущему с просьбой остаться с ней. Все, что им нужно — это общение, возможность потрогать других, разговаривать с ними вслух, напомнить себе, что они не только «вне», но также и «в».

Изгои. Люди часто думают, что их души огрубели, и они привыкли обходиться без полноценного человеческого общения, но это не так, у них тоже есть социальные потребности. Недавние наблюдения, проведенные в тюрьме, еще раз убедили меня во всепроникающей природе социальной потребности. Неопытный специалист-психиатр попросил у меня консультации для своей группы, состоящей из двенадцати заключенных. Все члены этой группы были закоренелыми рецидивистами, спектр их преступлений складывался от насилия несовершеннолетних до убийства. Группа, на которую он жаловался, была медлительной и упорно сосредотачивалась на постороннем, не относящемся к группе материале. Я согласился посмотреть его группу и для начала предложил собрать социометрическую информацию путем опроса в частном порядке каждого члена группы о том, какое место с его точки зрения занимает каждый член группы по «общей популярности». (Я надеялся, что обсуждение этого вопроса заставит группу обратить внимание на самих себя.) И хотя мы планировали предварительно обсудить эти результаты друг с другом перед следующим занятием группы, неожиданные обстоятельства помешали нам сделать это. На следующем занятии терапевт, будучи энтузиастом, но по-прежнему оставаясь человеком неопытным и нечувствительным к социальным потребностям пациентов, решил просто зачитать результаты опроса. Группа, почувствовав опасность, сразу же начала возбуждаться и очень скоро дала понять, что не желает знать результаты опроса. Несколько членов группы стали настолько горячо выступать из-за того, что могли оказаться в конце листа популярности, что терапевту пришлось отказаться от своего намерения зачитать этот документ вслух. Я предложил другой план: каждого члена группы попросили указать, чей голос в группе для него наиболее значим, и объяснить свой выбор. Это также показалось группе небезопасным, и только треть ее членов отважились сделать выбор. Тем не менее группа вышла на интерактивный уровень и проявила ту степень внимания, вовлеченности и оживления, которая раньше была недостижима. Эти люди были отвергнуты обществом, они были заключены в тюрьму, изолированы, стали изгоями. Кому-то они могли показаться бесчувственными, безжалостными и невосприимчивыми к одобрению и неодобрению других, но даже для них социальная оценка была очень значима.

Богатство

Потребность в одобрении и общении с другими людьми так же характерна для тех людей, которые находятся на противоположном полюсе человеческой удачи, — для тех, кто занимает места в царстве власти, известности или богатства. Как-то мне пришлось работать в течение трех лет с очень богатой пациенткой. Главной темой для обсуждения было богатство, вбившее клин между ней и остальными людьми. Кто-нибудь ценил ее саму больше, чем ее деньги? Была ли она из тех, кого постоянно используют? Кому она могла пожаловаться на бремя счастья в двадцать миллионов долларов? Если она скрывалась или скрывала свое богатство от остальных, она чувствовала себя обманщицей. Как она могла дарить кому-то подарки, не вызывая чувства разочарования или благоговения? Нет нужды долго говорить об этом, одиночество знакомо каждому из нас. ...

Безразличие

Я уверен, что каждый групповой терапевт сталкивается с пациентами, демонстрирующими свою индифферентность по отношению к группе или свою обособленность от нее. Они говорят примерно так: «Мне все равно, что они думают или чувствуют в отношении меня. Они для меня ничто. Я не уважаю других участников». Мой опыт показывает, что, если удается удержать таких людей в группе достаточно долго, они неизбежно начинают проявлять совсем другое отношение. Они оказываются в высшей степени заинтересованными в группе. Они могут мечтать о группе, испытывать тревожность перед занятиями, а после них чувствовать такое возбуждение, которое не дает им поехать домой или заснуть ночью. Одну пациентку, сохранявшую позу индифферентности в течение многих месяцев, попросили задать группе свой заветный вопрос — вопрос, ответ на который она хотела бы получить больше всего. К удивлению присутствующих, она задала вопрос: «Как вы можете существовать со мной?» Люди недолго чувствуют свою индифферентность по отношению к другим членам группы. Пациентам скучать не приходится. Верьте в то, что они испытывают презрение, пренебрежение, страх, уныние, стыд, панику, ненависть, но не верьте в то, что они испытывают безразличие!

Из книги И. Ялом. "Групповая психотерапия: теория и практика"

Продолжение (или дополнение?) темы про признаки секты

Людям интересны критерии, по которым неподготовленный человек может определить опасный тренинг.

Оговорюсь, что стоит использовать данные критерии как рекомендации, при принятии решения. Не делайте вывод по одному критерию. Иногда, могут встречаться исключения – но их нужно рассматривать в каждом конкретном случае. Если будут вопросы по конкретным тренингам - обращайтесь, смогу подсказать на что смотреть - решение, разумеется, примите сами.

В Институте судебной психиатрии им. Сербского о таких тренингах заявили: «Участие в таком обучении допустимо только под наблюдением врача-психотерапевта, что бы там ни говорили сами представители компании. Опасны эти тренинги тем, что дают жесткие, безапелляционные жизненные установки, действуют грубыми методами «перепрограммирования» психики.»

Итак, о критериях(дабы не изобретать велосипед - данная статья - в о многом компиляция трудов православного миссионерского апологетического центра «Ставрос», и кандидата психологических наук А.Невеева, с моими собственными доработками):

1. Вначале смотрим на название. Он назван научными терминами или словами, которые можно объяснить? Есть ли в нем непонятные, абстрактные, но позитивные слова типа лидерства, успешности, эффективности, личностного роста? Данные критерии неизмеримы и не направлены на конкретику.

Если тренинг от организации, нужно выяснить какая организация проводит тренинг, кто является лидером организации, каков опыт её работы? Если вам заявляют, что тренинг проводит «Международная академия святого духа», «Институт света», «Академия парапсихологической наук», «Лаборатория эзотерического знания» и т. д., и т. п. – есть все основания насторожиться.

2. Кто будет вести тренинг, непременно выяснить образование этого человека: базовое, дополнительное (обязательно высшее психологическое, желательно наличие учёных степеней и сертификатов). Насколько реальны регалии тренера? Насколько его образование и опыт соответствуют целям тренинга, его названию? Каков общий культурный уровень тренера? Насколько правильна его речь? Не ведет ли себя тренер странно? И есть ли отзывы о неадекватном поведении тренера «за кадром» (Зачастую, такие данные не сложно найти в интернете). Если тренер не может предъявить релевантного высшего образования или заявляет, что образование и квалификация – это глупость, и он давно перерос этот уровень, или просто объявляет себя успешным бизнесменом, который решил поделиться секретами успеха, то, скорее всего, этот тренер ведет опасный тренинг. В то же время, наличие регалий, образования, членства в каком-нибудь обществе или академии, к сожалению, в нашей стране ничего не гарантирует: регалии могут быть фальшивыми.(Либо т.н. академия выдавшая диплом – может быть элементарно выдумана – я лично сталкивался с такой ситуацией). Не исключаем возможность и самородков, людей начитанных - здесь просто важно быть внимательным.

3. Личность тренера и ведущего. Если ведущий тренинга доктор физических наук, прошел двухмесячные психологические курсы, а в процессе тренинга использует например методы давления на эмоции, есть все основания сомневаться в экологичности тренинга. У психологов практикующих сомнительные методы, есть тенденция избегать научные конференции, форумы и вообще – «птичьего» языка науки. Отметьте заявления, типа: «они теоретики, а я практик, я приношу реальную пользу - лечу людей», «наука закоснела, она несостоятельна, пришло время новой психологии, новых людей». Если тренер считает себя разработчиком собственной теории, направления, либо концепции – спросите, насколько она обоснована, признана ли в научных кругах (если да, то кем) и на работах каких авторов зиждется. Так как основы фундаментальной психологии (социальной, личностной, возрастной и т. д.) заложены, практически невозможно создать собственное направление (школу, теорию), не опираясь на их опыт. Изолированная от научного знания теория, концепция личности и т. п., скорее всего, говорит о ее несостоятельности, намеренном дистанцировании. Если автор приводит в качестве фундаментальной базы своего психологического направления авторитетные религиозные труды (Библия, Веды и т. п.), нередко на них ссылается, стоит учесть, что немалая часть утверждений священных писаний абстрактна, не определена и не исключено их искаженное толкование.

4. В рамках какой психологической школы проводится тренинг (гештальт-психология, трансактный анализ, психосинтез, драмтерапия, психоанализ и пр.)?

Запомните, что такие науки как парапсихология, трансцендентальная психология, эзотерическая психология и т. п., научной психологией не признаны, так как научно не обоснованы, не имеют четкой парадигмы, методологии, не соответствуют критериям научности.

Насколько глобальную сферу затрагивает тренинг? Успешность вообще? Лидерство вообще? Привлекательность вообще? Адекватный тренинг будет направлен на что-то конкретное (работа со страхами, с эмоциональной сферой и т. д.) Абстрактные слова о «счастье», «мира во всем мире», «путешествии в глубины своего Я» и «самосовершенствовании» - должны вызывать подозрение.

5. Манера ведения мероприятия. Как ведет себя тренер: держит ли дистанцию? Разжигает ли эмоции и иррациональное реагирование? Разжигает ли ненависть к какому-либо объекту? Если Вы ответили «да» хотя бы на один из этих вопросов, то, скорее всего, Вы попали на опасный тренинг. Можно ли со стороны тренеров, во время тренинга можно ожидать директивных инструкций, подавления мнения участника тренинга, жёсткий контроль, манипуляции, провокации?

Если вам уверенно заявляют «нет», а процессе тренинга вы столкнулись именно с этими техниками, у вас есть право немедленно указать на обман, отказаться от тренинга, потребовать возмещения расходов. Обязательно уточните, действует ли в тренинге правило «стоп» (возможность «выключиться» из упражнения, возможность неучастия). Какую часть тренинга занимают мотивирующие речи тренера? Мотивирующие речи полны лозунгов, призывов, криков, нападок, накрученных эмоций и распаленных примитивных инстинктам – самосохранения, неприятия чужаков, секса, наживы и пр. Чем большую часть занимают мотивирующие речи, тем опаснее тренинг. Речи Гитлера были почти на 100% мотивирующими – никаких проверяемых фактов, только крики, взмахи руками и возбуждение эмоций и примитивных инстинктов!

6. В какой степени тренинг затрагивает Вашу личность? Переходит ли тренер на личности? Говорит ли о том, кем Вы являетесь и кем должны стать? Унижает ли Вас тренер? Оскорбляет ли Вас? Высмеивает ли Вас? Использует ли тренер групповое давление? Противопоставляет ли отдельных участников группе в целом? Стыдно ли Вам за то, что Вы делаете и/или говорите на тренинге? Если Вы ответили «да» хотя бы раз, значит Вы на опасном тренинге.

7. Критикуется ли организация, проводящая тренинг и её лидер? Какими персонами и организациями? В чём суть критики? Насколько она обоснована? Как организация реагирует на критику и как относиться к критикующим ее персонам, организациям?

8. Отметьте заявления, типа: «И Иисуса вначале не признавали», «Все новое пробивает себе дорогу с большим трудом», «Некоторые сумасшедшие вообще утверждают, что мы какая-то секта», «Мы много раз предлагали ему пройти наши тренинги, чтобы убедиться в их эффективности, но он отказался…», «Есть люди, стремящиеся все опошлить, облить грязью, к сожалению, и мы стали их жертвой». Непринятие критики, попытки выставить людей критикующих организацию злыми, закоснелыми и т. д., говорят сами за себя. Ни один тренинг не может быть 100% эффективным?

Если вам, уверено отвечают «да, эффективен» – у вас есть повод насторожиться. Попросите обосновать эффективность.

9. Подписывают ли участники тренинга, перед тренингом какой-либо документ, если да – то в чем его суть? Можно ли с ним ознакомиться?

Есть ли там пункт вроде: «чтобы не произошло на тренинге, ответственность за все несет сам участник тренинга, он сам виноват во всех возможных эксцессах». Подписывают ли участники тренинга после тренинга документ о неразглашении информации о содержании тренинга. Если да – то почему? Иногда документа нет, но в группе принимается обязательное правило о неразглашении информации. Обычно это правило действует в терапевтических группах, в остальных случаях его использование обосновано редко. Если выясняется, что тренинг сугубо психотерапевтический, спросите себя - требуется ли вам групповая психотерапия? Групповая психотерапия – отдельный вид психологической практики, длящийся месяцами, порой годами, но никак не обходящийся 2-3-мя днями.

10. Бывали ли эксцессы с участниками тренинга во время (после) тренинга? В чём их суть? Было ли так, что человеку после тренинга становилось хуже? Почему это происходило?

11. Часто ли во время тренинга люди плачут (рыдают), рассказывая о своих проблемах, не случалось ли массовых истерик (рыданий), психотических срывов? Если да, то по какой причине они происходили и насколько оправданы?

Сколько длится тренинг? Требуется ли на время тренинга покинуть Ваше место жительства? Ограничивают ли Ваш сон, питание, контакты с друзьями и родственниками, с внешним миром? Обычно для лучшей психологической обработки человека его стараются изолировать от привычных контактов и изъять из привычной среды. Что Вас заставляют делать? Приходится ли Вам совершать действия, смысл совершения которых Вам не понятен? Стыдно ли Вам и насколько сильный дискомфорт Вы испытываете при выполнении этих действий? Заставляют ли Вас сокращать дистанцию общения и взаимодействия с другими участниками: касаться их, обнимать, водить хороводы? Просят ли Вас снять одежду, принять вызывающую, унизительную, оскорбительную, детскую позу? Чувствуете ли Вы себя как игрушка в руках тренера? Если Вы ответили «да» хотя бы однажды, задумайтесь: скорее всего, Вы попали на опасный тренинг.

12. Чем обоснована сумма, которую надо уплатить за тренинг? Есть ли у тренинга следующие ступени, и какую часть среди них занимает тренинг, на который Вы пришли? Просят ли вас приглашать на тренинг своих друзей и знакомых, рекламировать его в Интернете? Если «да», то Вы попали на опасный тренинг, который является еще и тренинговой пирамидой.

...

Автор статьи гипнотерапевт, психолог Шуда Станислав

Баянометр ругался на картинки