Инфляция, без которой нам не жить
«Сегодня одни игроки рынка требуют дешевых денег и быстрого роста, в то время как другие настаивают на жесткой денежно-кредитной политике ради борьбы с инфляцией», - об этом в колонке на «Известиях» рассуждает СЕО Mind Money (ex «Церих») Юлия Хандошко.
Исходя из недавнего отчета Центробанка, к концу года инфляция замедлится до 6–7%, а к целевым 4% страна вернется лишь в 2026-м. На первый взгляд, статистика двигается как раз по этой линии: летом несколько недель подряд фиксировалась дефляция. Но стоит учитывать, что этот эффект носит, скорее, сезонный характер, поскольку продовольствие дешевеет летом, в то время как крупные государственные расходы приходятся на зиму. То есть к устойчивому дефляционному тренду такая динамика отношения не имеет.
Куда важнее другое: инфляционные ожидания населения держатся на уровне 13%, а это значит, что рынок слабо верит в быстрое замедление роста цен. Да и сам ЦБ признает, что проинфляционные риски — от бюджетных трат до внешних шоков — сегодня перевешивают дезинфляционные факторы. При этом даже собственные модели регулятора предполагают жесткий курс и ставку выше 18% как минимум до конца года.
В таких условиях главным при принятии решения по ключевой становится не экономический, а политический аспект. Давление на ЦБ идет сразу с нескольких сторон. Бизнес настаивает на удешевлении кредитов, правительству нужны стимулы для роста, а общественный запрос на дешевые деньги всегда силен в предвыборные и кризисные периоды.
Но сценарии самого регулятора выглядят куда осторожней. В базовом варианте ставка остается в районе 18–19% до конца года, а инфляция возвращается к целевому показателю лишь в 2026-м. В дезинфляционном сценарии снижение могло бы пройти быстрее, но только если заработают инвестиции и вырастет производительность, чего пока не наблюдается.
А вот риск-сценарий описывает обратное: санкции и расширение бюджетных трат могут удержать инфляцию на высоком уровне еще дольше. И это заставит Банк России держать курс жестким.
Таким образом, все эти варианты — базовый, дезинфляционный, риск-сценарий — оставляют ставку высокой. И только политический сценарий предполагает ее быстрое снижение. Именно здесь и возникает главный разрыв между тем, что показывают цифры, и тем, чего требуют игроки рынка.
В общем и целом, может, это и непопулярное мнение, но с экономической точки зрения ставку в нынешних условиях снижать рано. Если ЦБ откажется от высокой ключевой под давлением, последствия будут куда тяжелее: риск потери устойчивости, скачки рубля, рост инфляционных ожиданий. В этой ситуации жесткость — меньшее из двух зол.
Да, кредит стал дорогим, и это бьет по компаниям и потребителям. Но, если в угоду политическим ожиданиям ставка резко пойдет вниз, доверие к регулятору может ослабнуть, в то время как инфляция вернется в двузначный диапазон. То есть на фоне осеннего списка рисков мягкая политика регулятора попросту развяжет ценам руки.
Тем не менее вероятность того, что сентябрьское решение будет политическим и регулятор всё же снизит ставку на 1–2 п.п., по-прежнему остается высокой. Только это будет означать не победу над инфляцией, а тактическую уступку краткосрочным обстоятельствам.
Сентябрьское заседание станет тестом не только для денежно-кредитной политики, но и для институциональной устойчивости ЦБ. Экономическая логика требует удерживать ставку на высоком уровне, и если регулятор выдержит линию, 2025-й окажется тяжелым, но даст шанс на стабилизацию уже в 2026-м. Если же ставка будет снижена сейчас, эффект окажется обманчивым. Для бизнеса это станет временным облегчением, но через несколько месяцев негативные эффекты вернутся.
