Сообщество фантастов

— Да, — прошипел Заркун, бог зависти. Его фигура была тонкой и извилистой, как змея. Его глаза сверкали, как лезвия, а пальцы, длинные и костлявые, нервно перебирали край плаща. — Мы не любим, когда нас отвлекают от наших дел. Ты уже однажды подводил нас, Моргас. Помнишь, как ты бросил Арта в его последней битве? Ты обещал поддержку, но предпочёл наблюдать со стороны.

Моргас холодно улыбнулся, его глаза вспыхнули багровым светом.

— Арт был слишком самоуверен. Он думал, что сможет победить в одиночку. Я лишь дал ему урок смирения.

— Смирение? — засмеялся Некрос, его голос был похож на скрип ржавых петель. — Ты предал его, Моргас. И теперь мы должны верить, что ты не предашь нас?

Тенебрис, богиня тьмы, молчала. Она сидела в самом тёмном углу, её лицо было скрыто под капюшоном, но её присутствие ощущалось сильнее всех. Она была воплощением самой тьмы, и её молчание было красноречивее любых слов. Когда она подняла голову, капюшон слегка сдвинулся, и в свете рун на мгновение мелькнуло её лицо.

Тенебрис была пугающе красива. Её черты были совершенны, словно высечены из мрамора: высокие скулы, тонкий нос, губы, окрашенные в глубокий багровый оттенок. Её кожа была бледной, почти прозрачной, а глаза — бездонными, как ночное небо, усыпанное звёздами. Но в её красоте была опасность. Она была тьмой, но не чистой тьмой разрушения. Её сущность была сложной, как сама ночь — она несла не только страх, но и покой, не только хаос, но и тайну. Её голос, когда она заговорила, был мягким, но в нём чувствовалась сила, способная сокрушить горы.

— Ты говоришь о союзе, — прошептала она, её слова звучали как шёпот ветра в ночи. — Но союз требует жертв. Что ты готов отдать ради этого?

Моргас подошёл к столу и положил на него руку. Вокруг его пальцев начали извиваться тени, образуя карту мира. На ней выделялись места, где власть светлых богов была наиболее сильна, и где их защита была слабее всего.

— Братья и сестра, — начал он, его голос звучал как гул далёкой грозы. — Мы долго терпели их правление. Светлые боги считают, что их время вечно, что их порядок непоколебим. Но они ошибаются. Их время подходит к концу.

Некрос хрипло засмеялся, и его смех был похож на звук ломающихся костей.

— Ты говоришь так, будто у тебя есть план, — прошипел он. — Но мы уже слышали это раньше. И чем это закончилось? Арт повержен, его душа заточена, а мы вынуждены скрываться в тени.

— Арт был силён, — вмешалась Тенебрис, её голос был тихим, но каждое слово звучало как приговор. — Но он действовал в одиночку. Он не понимал, что только вместе мы можем победить.

— Именно поэтому я собрал вас здесь, — сказал Моргас, его глаза вспыхнули багровым светом. — Арт ошибался, но его сила была неоспорима. Мы можем вернуть его. Мы можем освободить его душу из Ловца Душ и использовать его мощь, чтобы уничтожить светлых богов раз и навсегда.

Заркун прищурился, его пальцы сжались в кулак.

— Ловец Душ запечатан в храме, охраняемом титанами и светом Люминора и даже мы не сможем просто так проникнуть туда незамеченными.

— Именно поэтому нам нужен план, — ответил Моргас. — И я его разработал. Ловец Душ — это не просто оружие. Это подарок Эона Арту, первому из сотворенных им  богов и сильнейшему из всех нас. Изначально Арт был создан Эоном чистым и светлым, он помогал ему создавать вселенную и всю жизнь, но после исчезновения Эона он разочаровался в свете и решил уничтожить все что было дорого Эону светлых богов и людей. Его сила была так велика, что даже объединившись светлые боги во главе с Люминором не смогли уничтожить его — они лишь заточили его в мече.

Моргас сделал паузу, чтобы его слова проникли в сознание слушателей.

— Но Ловец Душ — это не просто тюрьма. Это ключ. Ключ, который может освободить Арта, но только если его использует тот, кто обладает чистотой души и силой воли. Тот, кто сможет противостоять тьме, но при этом будет готов принять её.

— И кто же это? — спросил Некрос, его голос был полон скепсиса.

— Принцесса Диана, — ответил Моргас. — Она — ключ. Её душа чиста, но в ней есть скрытая сила, которую она сама не осознаёт. Она должна по своей воле освободить Арта. Только тогда его сила будет полностью восстановлена.

Тенебрис наклонила голову, её глаза сверкнули в темноте.

— И как ты собираешься заставить её сделать это? Она не станет служить тьме.

— Ей не нужно служить тьме, — сказал Моргас. — Ей нужно лишь поверить, что это единственный способ спасти мир. Совикус уже работает над этим. Он внушает ей сомнения, страх, неуверенность. Он заставит её поверить, что только Арт может остановить хаос, который грядёт.

Моргас поднял руку, и перед богами возникло видение: Диана бежала по замку, её преследовали тени,  глаза были полны страха. Неожиданно перед ней появился Арт, но не как бог смерти, а как герой, который  спас принцессу и тени исчезли.

Заркун засмеялся, его смех был похож на шелест осенних листьев.

— Ты играешь с огнём, Моргас. Если она поймёт, что её используют, всё пойдёт прахом.

Некрос задумался, его гниющие пальцы постукивали по столу.

— А что, если светлые боги узнают о наших планах? Люминор не дремлет.

— Люминор слишком уверен в своей победе, — сказал Моргас. — Он считает, что мы разобщены, что мы не способны объединиться. Но он ошибается. Мы сильнее, чем он думает. Когда Диана освободит Арта, он станет нашей главной силой. Его мощь, объединённая с нашей, уничтожит светлых богов.

Тенебрис подняла голову, и её глаза, похожие на две бездонные пропасти, встретились с взглядом Моргаса.

— Ты говоришь о союзе, — прошептала она. — Но союз требует жертв. Что ты готов отдать ради этого?

Моргас улыбнулся, и его улыбка была ледяной.

— Всё, что потребуется. Моя сила, мои ресурсы, моя сущность. Я готов стать орудием хаоса, если это приведёт нас к победе.

Заркун засмеялся, его смех был похож на шелест змеиной кожи.

— Ты всегда был амбициозен, Моргас. Но что, если мы не хотим следовать за тобой? Что, если мы предпочитаем оставаться в тени?

Моргас сделал шаг вперёд, и тени вокруг него сгустились, образуя подобие крыльев.

— Тогда вы останетесь в тени навсегда, — сказал он. — Но если вы присоединитесь ко мне, мы сможем свергнуть светлых богов и установить новый порядок. Порядок, где хаос и тьма будут править безраздельно.

Некрос задумался, его глаза сверкали.

— Ты говоришь красиво, Моргас. Но слова — это одно, а действия — другое. Докажи, что ты достоин вести нас.

Моргас кивнул.

— Скоро вы увидите. Совикус уже начал действовать. Моя сила проникает в мир смертных, и скоро мы получим то, что нам нужно. Мои хаотики уже забирают души людей, подготавливая почву для нашего триумфа.

Тенебрис встала, её фигура растворилась в тени, а затем снова появилась рядом с Моргасом.

— Я присоединюсь к тебе, — прошептала она. — Но помни: если ты предашь нас, я уничтожу тебя.

Моргас улыбнулся.

— Я не предам. Мы идём к одной цели.

Некрос и Заркун переглянулись, а затем медленно кивнули.

— Хорошо, — сказал Некрос. — Мы с тобой. Но если мы освободим Арта то в месте с ним будет свободна и душа Алекса.

Глаза Моргаса вспыхнули синим огнем и голос его звучал как гром.

— Душа Алекса была тысячи лет заперта с Артом, она будет слаба и после освобождения я лично уничтожу его душу.

Моргас протянул руку, и тени вокруг него сгустились, образуя карту мира. На ней выделялся храм, где был заточен Ловец Душ.

— Скоро, — прошептал он. — Скоро мы освободим Арта, и тогда ничто не остановит нас.

Тени в зале зашевелились, и боги тьмы исчезли, оставив Моргаса одного.

***

Когда боги тьмы покинули храм, Моргас остался один. Он стоял в центре зала, его тени всё ещё извивались вокруг него, как живые существа. Внезапно воздух перед ним сгустился, и из тьмы вышел Совикус. Его фигура была худой и извилистой, а глаза сверкали холодным светом.

— Ты слышал всё? — спросил Моргас, не поворачиваясь.

— Да, мой господин, — ответил Совикус, склонив голову. — Твой план гениален. Но Диана… она сильна духом. Её волю не так легко сломить.

Моргас улыбнулся, и его улыбка была ледяной.

— Её воля — это лишь иллюзия, Совикус. Ты знаешь, как действовать. Внушай ей сомнения, страх, неуверенность, играй с ней уничтожай все что ей дорого. Пусть она видит сны, как мальчишка которого она послала за тобой следить мучается у меня. Пусть она поверит, что только она сможет остановить тьму, которая надвигается на мир.

Совикус кивнул в его глазах мелькнула тень сомнения.

— А если она поймет что мы её используем?

— Если она поймёт, что её ведут за руку, она может начать сопротивляться. Но у нас будет способ заставить её продолжать путь

— уверенно ответил Моргас.

— Ты уже доказал свою способность манипулировать умами.

— Помнишь, как ты впервые появился в замке? Как спас королеву от гибели, когда носила Диану? Никто не знал, что она выжила благодаря моей силе… А затем ты сам забрал её жизнь, и никто не заподозрил тебя.

Совикус вспомнил тот день. Он стоял перед королём Всеволодом, который был на грани отчаяния. Королева умирала, и никто из лекарей не мог ей помочь. Совикус предложил своё лечение, и король, отчаявшись, согласился. Никто не знал, что сила, которую он использовал, была дарована Моргасом. Это было началом его пути к власти.

— Я сделаю всё, что потребуется, — сказал Совикус, его голос был твёрдым.

Моргас улыбнулся.

— Совикус ты уже тогда доказал, что можешь играть с умами смертных и не жалею что спас тебя ребенком

— Я знаю, что сделаешь. Иди, Совикус. Сломи её волю. И помни: когда Арт будет освобождён, ты будешь вознагражден.

— Я дам тебе такую силу которая тебе и не снилась.

Совикус склонил голову и исчез в тенях, оставив Моргаса одного. Бог хаоса стоял в центре храма, его глаза горели багровым светом, а на губах играла улыбка.

***

Совикус шагнул в тень, но почувствовал, его коснулось нечто холодное, словно призрачная рука. Он обернулся — но там была лишь пустота. Только тени, извиваясь, шептали на древнем языке, который не знал даже он.. Он сжал кулаки и продолжил путь, но чувство тревоги не покидало его.

Продолжение следует…

– Знаю. Но что делать?

Вечный вопрос повис в воздухе. Мы помолчали, думая каждый о своем.

– Звоню Лене. Пусть еще раз поговорит с Ольгой!

– Янчик, неудобно людей напрягать моими проблемами.

– Удобнее будет умереть гордым? – в вопросах принципиальных обычно мягкая Яна умела четко расставлять точки над «и».

Ольга Игоревна перезвонила через пару часов. И назначила встречу на завтра.

Она заехала за мной с утра. Садясь в машину, я поздоровался с Машей, притаившейся в уголке на заднем сиденье. Стоило мне устроиться в кресле рядом с водительским, и откликнуться на приветствие, Ольга тут же перешла к делу:

– Сколько пунктов не хватает?

– Чуть больше тридцати.

– Маш, как состояние у нашего «сына полка»?

Маша замешкалась с ответом, подбирая слова. А меня, если честно, покоробило такое отношение. Возможно, Ольга Игоревна и не хотела меня задеть. Но вышло так, будто я, опять-таки, как и у Архивариусов, гожусь только на роль третьестепенного персонажа. Подай-принеси. Массовка. Что ж, такова жизнь. Но я не хочу так!

– Состояние не критичное. Но продолжает наблюдаться снижение показателей. И, если не активировать ядро…

– Ясно-понятно, – Ольга прикрыла глаза, ее пальцы нервно забарабанили по ободу руля. – Вижу для тебя только один вариант. Не безупречный, но… Поехали, прокатимся.

– А куда мы, собственно, едем? К "Архивариусам"?

– В ногах у них валяться? Ну, нет. Мне пока достаточно того, что ты рассказал об их структуре. К тому же, из других источников есть информация, что играют они порой грязно.

– А куда тогда?

– К Гураму.

– К Оценщику? – удивленно вскинула брови Маша. – Нам что, так срочно потребовалось уточнить стоимость артефактов?

Артефактов. От слова сладко заныло под желудком. Как-будто там, у неведомого Гурама, в старинном подвальчике, таилась чудесная дверца за ветхим пологом. А я спешил к ней, сжимая в потной ладошке золотой ключик.

– К нему. Гурам не только Оценщик, хоть и зарабатывает на жизнь, как эксперт. При активации зеленой жемчужиной открывается и вторая способность. Он не любит афишировать ее, и абсолютно правильно поступает!

– И в чем заключается его второй талант?

– Ясновидение. Оно, правда, распространяется лишь на уже произошедшие события и имеет еще массу дополнительных ограничений. Но зато Гурам свято хранит чужие тайны. И нам его щепетильность сейчас, как нельзя более кстати. Елена совсем извелась, после того, как Денис перестал выходить на связь. Будто в воздухе растворился человек! А еще Гурам может дать очень ценную информацию по стеклу. Он не Архивариус, конечно, но человек сведущий. Так что убиваем сразу несколько зайцев!

«За двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь!», – тут же продекламировал я про себя, замирая в предвкушении капнувшего пункта опыта. Но напрасно. Система не оценила мое знание фольклора.

Моему изумлению не было предела, когда авто, едва протиснувшись через лабиринт узких переулков, остановилось во внутреннем дворике мрачноватого здания с проржавевшими прутьями ограждения балконов и мхом, пробивающимся между осыпающейся местами кирпичной кладкой. Вывеска "Сапожная мастерская", судя по виду, не обновлявшаяся лет двадцать, вполне гармонировала с общей картиной.

В полуподвальном помещении бодро стучал станок. Девушка за конторкой узнала Ольгу, приветливо улыбнувшись и всей честной компании. Приемщица позвонила по настенному телефону, и, получив одобрение шефа, пропустила всю нашу троицу за стойку.

– Приветствую! – навстречу нам двигался приземистый, полноватый мужчина лет шестидесяти с роскошными усами. Поверх обычной рубашки на нем красовался длинный фартук из грубой ткани, открывающий носа удобных кожаных тапочек. Голову венчала необычная, вполне возможно, национальная, шапочка, из-под которой выбивались наружу седые космы. – Как вас много. Юлечка, принеси нам заварной чайник из кладовки. И проводи гостей в мой кабинет. А я пока руки помою.

Девушка исполнила все в точности, проводив нас в небольшую комнатку, отделенную от производственного помещения, впрочем, вполне солидной двойной дверью с тамбуром. Щелкнула выключателем электрического чайника, и через минуту принесла и заварной. Резиденция Гурама, устланная коврами и по полу и по стенам, напоминала расписную шкатулку. За низким столиком, на торцевой стене, располагалась небольшая, но колоритная коллекция. Две перекрещенных сабли, частично извлеченные из ножен, старинный кинжал, патронташ с гильзами к охотничьему ружью и большое блюдо, украшенное чеканкой, которое я сперва принял за щит, посередине композиции.

– Чем могу быть полезен, уважаемая Ольга? – Гурам избавился от фартука и сменил тапочки на лакированные штиблеты.

Ольга Игоревна дождалась, пока Юля покинет нас, прежде чем заговорить.

– Гурам, нужно оценить пару предметов.

– Только цену?

Хозяин мастерской бросил в фарфоровый чайник заварки, залил кипятком и, вновь наполнив водой из бутыли кипятильник, потянулся за сервизом на полке.

– Цену. Ранг. Принадлежность. И возможность управляемой инициации без достижения первого уровня.

– Сделаем, уважаемая... Но вот с инициацией… Ты не особенно надейся. Правила есть правила.

– И..., – тут Ольга сделала паузу.

– И? – сдвинул густые брови к переносице Гурам.

– И нужно заглянуть в прошлое, – выдохнула скороговоркой Ольга.

Брови кожевенника сошлись скорбной скобкой.

– Ольга, я же просил...

– Особые обстоятельства, дорогой. Никто, кроме тебя, не поможет.

Вот интересно, включила она сейчас свою особую харизму или нет? И способен ли другой инициированный почувствовать действие скила, исходящего от нее?

– Вас было четверо, – после небольшого раздумья произнес Гурам.

– Да.

– Я вижу троих. Машу и Лену знаю. Про Мартына слышал.

– Новенького зовут Роман, – представила меня женщина.

– Новенького? Но... Он ведь даже не в твоей команде, так?

– Так, и ... Не совсем так. Выслушай меня, пожалуйста.

Гурам зазвенел чашками, расставляя их по столику. К чашкам присоединилась ваза с шоколадными конфетами в ярких обертках.

– Слушаю.

– Маш, – передала инициативу девушке глава мини-ордена. Та, будто репетировала речь перед зеркалом, изложила все события кратко, четко, по существу. Выслушивать речь о неизлечимости моего недуга из уст Маши оказалось очень неприятно.

– То есть, ваш Роман даже не инициирован, – подытожил рассказ армянин.

– Речь не о его прошлом. К Роману относится первая часть просьбы. Другого молодого человека нет с нами, но тебе ведь это не помешает...

– Давайте я сам приму решение, что мне помешает, а что нет, – оборвал Гурам. – Маша, разлей, будь добра, чай. А я минутку подумаю.

Ароматом горных трав закуток заполнился в полном молчании.

– Пейте чай, – ожил Гурам, – ты права в одном, Ольга. Иначе вы поступить не могли. За что я вашу "Розу" и уважаю.

– Поможешь? Я постараюсь достойно отплатить за услугу.

– Давайте начнем с оценки, – уклончиво откликнулся ясновидец.

– Роман, достань жемчужину.

Я послушно выложил на плоскость стола стекло.

Гурам, вскользь взглянув на бусину, назвал цену. Правильную цену, я прошерстил интернет в поисках стоимости подарка. Ознакомился с эзоповым языком, правящим бал на подобных сайтах, и нашел. Немного дешевле в среднем, но ведь баланс спроса и предложения на рынке постоянно меняется. Об абсолютной точности в торговле речь в принципе идти не может.

– Стекло в своей категории, прямо скажем, не слишком высокого качества. Но способно активировать одну полноценную, или две вспомогательные, дополнительные способности. Выбор их будет случайным, если человек не прошел инициацию. – Что-то еще?

– Да, Гурам. Вот это.

Ольга выложила на стол нож с инкрустированной рукоятью.

Жемчужина не вызвала энтузиазма оценщика, зато оружие полностью завладело его вниманием. Он даже про чай забыл, поворачивая клинок и так и сяк, проводя кончиками пальцев по узору лезвия, располагая под разными углами к источнику света. С не меньшим интересом осмотрел резную ручку. Губы Гурама пришли в безмолвное движение, словно он разговаривал с предметом. Ну, или консультировался с кем-то невидимым. По блютузу. Я даже поискал взглядом наушник в ухе, но, конечно же, ничего не обнаружил. Гурам покачал лезвие в воздухе, острие поочередно указывало на нас, одного за другим.

– Мизерикорди. Уникальная вещь. Очень редкая. И очень опасная. История Романа связана с ним?

Забавно, что хозяин кабинета не обратился ко мне напрямую.

– Нет, – ответила Ольга. – С ним связана история другого человека. Как думаешь, кинжал может быть причиной преследования?

– Вполне, – сухо бросил мастер, – вещь явно имеет ценность. И немалую ценность. Как в денежных знаках, так и для определенных кланов инициированных. Для более полной оценки надо поработать с предметом. Навскидку скажу, что артефакт связан и с Еленой?

– Верно. Я хотела бы...

Гурам предостерегающе поднял руку:

– Вопросы позже. Еще предметы?

– Взгляни на него еще раз, – мягко попросила Ольга.

Гурам дотронулся до лезвия. И завис. Кажется, эффект, произведенный на Оценщика артефактом, напугал не только меня. Вот только что стоял рядом живой человек, и, бац, превратился в статую.

– Маш, проверь, что с Гурамом, – первой опомнилась Ольга Игоревна.

Девушка коснулась запястья мужчины.

– Пульс ровный. Учащенный, но ровный.

Маша вытянула ладони вверх, к вискам Гурама.

– Сейчас распределю поток и...

– Спасибо, Машенька, – Гурам отмер столь же неожиданно, как и впал в ступор.

– Гурам, дорогой, что это было?

Вместо ответа мужчина подошел к шкафу. Открыл створку, с верхней, затененной полки достал пузатую бутылку коньяка. Напиток плеснул в бокал, Гурам отпил немного.

– Бренди, – процедил он сквозь зубы. – идиоты, ничего не смыслящие в коньяке, настаивают на том, чтобы мы называли его бренди!

Второй глоток вышел объемнее, оставив от содержимого широкого бокала менее половины.

– Заберите, и никому не показывайте! – вытянул подбородок в сторону ножа Гурам.

– Но... почему? – изумленно выдохнула Ольга Игоревна.

– Видишь ли... Кинжал, – штука редкая и ценная. Обладание подобными вещами... антикварными... раритетными... всегда связано с определенными ... рисками. Но рисками этими можно как-то управлять. Попытаться, во всяком случае. Но вот это...это...

– Это что, Гурамчик?

– Это может навлечь проклятие! – почти выкрикнул Оценщик.

Он залпом допил коньяк, зашуршал фантиком конфеты. Нацедил себе еще.

– Подожди. Тебе открылось свойство предмета?

– Да. Этот нож, – вампир. Он высасывает жизненную энергию жертвы. И передает владельцу. Кроме того, при использовании клинка пополняется шкала опыта.

– Так я и думала, – удовлетворенно прошептала Ольга. – И какова ориентировочная стоимость?

– Ценность такого артефакта... Велика. Но не для всех. Ваш неофит воспользоваться преимуществами артефакта не сможет. Во всяком случае, в данный момент.

– Почему? – нахмурилась глава клана Розы.

– У него светлая аура. Акшара. У кинжала, – противоположный фрактал, Ксира, тьма. Даже в ладонь, скорее всего, взять не сможет.

– Роман, попробуй!

Я подхватил со столешницы нож. Сомкнул с силой пальцы. Но удержать рукоять не смог! Она горячим огненным ужом выскользнула из хвата, обжигая кожу.

– Я же говорил.

– Ясно. Что ничего не ясно, – подытожила Ольга. – Однако, рекомендацию мы поняли. Поместить предмет в карантин. И никому ни слова о нем. Пока что все усложнилось еще больше. А мы так надеялись на артефакт. Роману очень нужна инициация до 31 декабря! Возможно как-то сменить фрактальный спектр?

– То есть, принять Тьму? И с помощью мизерикорди добыть опыт, убивая, ну, скажем… кроликов? Мне даже странно от тебя такое слышать, Ольга!

– Не обязательно же менять. Я знаю, что существуют артефакты, которые…

– …перекрывают фрактальные эффекты. На то время, пока они экипированы, ни бонусы, ни штрафы, ни ограничения спектра не действуют, – закончил за собеседницу фразу владелец сапожной мастерской.

– Верно.

– Нет, не верно. Эта байка пошла от Архивариусов. Хотя предметы-прокладки, действительно, существуют. Но они не выводят использующего их за рамки спектра. Фрактал временно меняется. Либо на «Ноос», либо на «Инферно».

– Последователи этих фракций универсалы?

– В использовании артефактов, – да. Но, если их предметами пользуется кто-то со стороны, то жди последствий.

– Но у нас же форс-мажор! – экспрессивно воскликнула Ольга. Да, эта дама не привыкла отступать. И, судя по всему, всегда доводит начатое до финала.

– Я бы не советовал…, – проворчал Гурам. – Но, если решитесь, я дам координаты, где хранятся перчатки. Только идти за ними придется ему самому! – волосатый палец с золотой печаткой почти ткнул меня в грудь.

– Я в долгу не останусь! – Ольга многозначительно подняла взгляд.

Я почувствовал неодолимое желание сделать что-то, что доставит радость этой удивительной женщине. Значит, все, что успела мне рассказать Яна, правда. У Ольги Игоревны основной скилл – «харизма»!

– А теперь поработаем с прошлым, хорошо? Человек, отдавший мне нож, исчез. Его зовут Денис.

Гурам уже в третий раз наполнял бокал.

– Хорошо.

– Тебе надо настроиться?

– Пять минут. Процедуру ты знаешь. Вопросы короткие, предполагающие четкий, недвусмысленный ответ.

Провидец прикрыл глаза, откинулся на спинку дивана.

– Он в транс входит, – шепотом пояснила Маша.

– Готов.

– Бывший владелец ножа жив? – Ольга спрашивала тихо, почти вкрадчиво.

– Нет. Да.

Спрашивающая обвела нас недоуменным взглядом.

– Дай мне... нож.

Клан-лидер вложила кинжал в расслабленную ладонь Гурама.

– Агрессия. Убийство. Разряд. Шок.

– Кинжал. Он хотел убить. Денис. Убить и ограбить. Убить и поработить. Ограбить и поглотить.

На сей раз передернуло меня. Проглотить? Каннибализм какой... Жесть!

– Как? Как поглотить?

– Кувшин. Емкость. Лампа. Обман. Обман-обман-обман. Могучее существо. Два. Но одно сильнее. Намного сильнее. Схватка. Победа. Денис рад. Почти счастлив. Возвращение. Нашли. Его нашли! Темнота. Темнота. Темнота.

Больше мы ничего не смогли разобрать из стихающего бормотания ясновидца. Видимо, четкость изложения видений оставляет желать лучшего у любого прорицателя. Начиная с дельфийской пифии.

Покидали мы мастерскую после восстановительного сеанса, который провела Мария с изрядно истощенным Оценщиком. Маша кликнула брелоком от машины, полученным от Ольги, и мы вольготно расположилась в салоне. Ольга задержалась для приватного разговора.

– Ты поняла хоть что-то?

– Про Дениса? Да, это наш общий знакомый.

– А про кинжал? Мне что, по задумке Ольги, придется им лишать жизни кого-то?

– Понимаешь, вопрос стоит ребром, – Маша отвела глаза. – Либо-либо. Или еще можно положиться на удачу и случай. И проглотить жемчужину до достижения уровня.

– А кто установил предельные сроки? Что за дедлайн такой, 31 декабря?

– Да усвой ты, Роман, те, кто не пройдут инициацию до боя курантов, разом окажутся отброшенными на три корпуса назад! В твоем случае это совершенно недопустимо! Ты рискуешь лишиться шанса на исцеление, пойми!

– Тогда я, пожалуй, риск…

– И не выдумывай, – перебила подоспевшая Ольга на полуслове, – мне уже пришлось наобещать кучу всего нашему армянскому другу.

– Но мне отдавать нечем!

– Будем считать это подарком. Или инвестицией в отношения. Едем к точке перехода.

Мотор утробно заурчал и авто тронулось с места.

А над всем этим, словно плотная пелена, витал чужой, несвойственный людям хохот. Громкий, искажённый, с эхом, отдающимся в каждом переулке, в каждом доме, в каждом уголке опустевшего разума тех, кто ещё пытался сопротивляться.

Хаотики — бесформенные порождения Моргаса — вселились в тела смертных, как дети, нашедшие тряпичных кукол. Играли, рвали, ломали. Их не было видно, но они были повсюду, нашёптывали, вели за собой, толкали в бездну безумия.

К утру Моргенхайм замолчал.

Лишь дым поднимался к небу, а по улицам, среди искорёженных тел, блуждали тени.

Где-то вдалеке, там, где начинались леса, снова раздался тот самый смех.

***

Весть о резне достигла замка через три дня.

Король Всеволод стоял у окна своего кабинета, глядя на закат. Его серебристые волосы ниспадали на спину, а глаза цвета морской бездны казались затуманенными. В его душе царило беспокойство. Ночные ветра доносили зловещие вести — в землях на севере творилось нечто необъяснимое. Моргенхайм, некогда тихий город, оказался окутан смертью и страхом.

— Ваше Величество, — раздался голос советника Совикуса, прерывая раздумья монарха.

Всеволод обернулся. Совикус, как всегда, был спокоен, но его глаза выдавали напряжение.

— Что случилось? — спросил король.

— Пришёл гонец из Моргенхайма, — ответил Совикус, слегка наклонив голову. — Он принёс вести… странные и тревожные.

— Какие именно? — Всеволод сделал шаг вперёд, его голос стал твёрже.

— Говорят, в городе была резня. Ночью по улицам ходят тени, а те, кто отправляется туда, не возвращаются.

Король кивнул, ощущая, как внутри нарастает тревога.

— Нам нужны точные сведения, — твёрдо произнёс он. — Я отправлю туда отряд разведчиков, пусть посмотрят что там произошло.

Совикус чуть заметно улыбнулся и склонил голову.

— Тогда я подготовлю всё необходимое.

***

Перед троном стоял человек — худой, словно высушенный временем, сгорбленный, с глазами, утонувшими в тёмных впадинах. Грязь и запёкшаяся кровь покрывали его лицо и одежду, волосы свалялись в жёсткие пряди, а губы потрескались и кровоточили.

Гонец.

Тот, кто каким-то чудом выбрался из Моргенхайма.

Он дрожал. Не от холода — замковый зал был тёплым. Нет, что-то внутри него было сломлено, выжжено до тла. Его пальцы дёргались, словно он пытался удержать что-то невидимое. В глазах плескался страх, застывший там навсегда.

— Ваша милость… Моргенхайм… он… — его голос сорвался, превратившись в сдавленный хрип.

Король Всеволод поднялся. Его лицо оставалось непроницаемым, но в глубине глаз тлела тревога.

— Что случилось? Говори!

— Голоса в голове… Они шептали…

Гонец с трудом сглотнул, сжал окровавленный кусок ткани, который всё ещё держал в руке, будто только сейчас осознал, что принёс с собой.

— Они… Они убили друг друга… я убивал

— прошептал он. — До последнего…

Его дыхание сбилось, плечи затряслись.

— Это… что-то страшное, ваша милость…

Он не поднял взгляда.

— Я не могу это контролировать… Меня вели в замок…

— вели к вам..

Его кожа начала шелушиться, обнажая синеватые прожилки, словно кровь в его жилах застыла, а зрачки светились, как два угля в темноте. Из его рта начала капать чёрная слизь, свисая нитями.

Он был не человеком. Его тело было лишь оболочкой, в которой скрывалась невообразимая тьма.

Глаза гонца дёрнулись, зрачки расширились до невозможности, а его губы сложились в безумную ухмылку — неестественную, словно натянутую чужими пальцами, он выхватил нож и, с диким криком, бросился на короля. Его лицо искажала злоба, а в глазах горел неуёмный, безумный огонь.

Охрана замерла на миг — короткий, но наполненный ужасом. Гонец прыгнул, и лишь тогда телохранитель короля Гримар рванулся вперёд, перехватывая его руку с ножом.

Молниеносным движением он схватил руку гонца, обнажившую нож, и с силой вырвал его из его пальцев. Валрик и Аден подскочили с двух сторон, схватив гонца за руки и ноги, удерживая его от дальнейших попыток атаки. Они действовали с удивительной слаженностью, не давая ему шанса вырваться.

Гонец пытался сопротивляться, но его тело уже не подчинялось ему. Он рвался, извивался, его лицо искажалось в муках. В этот момент священник Андрей, стоящий чуть поодаль, с хладнокровной точностью достал символ Люминора. Он держал его в дрожащих, но решительных пальцах, приложил к груди гонца.

Тварь, скрывавшаяся внутри тела гонца, внезапно завопила, как бес, вырываясь наружу. Гонец отшвырнул охрану и, покачиваясь, упал на пол. Он задергался в ужасных конвульсиях, его тело не слушалось его воли, как будто оно уже не принадлежало ему. Свет символа Люминора проникал в его душу, и вдруг из его тела вырвалась тёмная сущность — невообразимое существо, чёрное, как сама тьма.

Существо взметнулось в воздух, как вихрь, оставив за собой след дыма и тени. Священник Андрей сделал шаг назад, его лицо оставалось непроницаемым, а его рука не отпускала символ.

Гонец рухнул, его тело было обездвижено, и тьма исчезла, как будто её никогда не было.

Тишина после изгнания твари тянулась мучительно долго. Всеволод смотрел на распростёртое тело гонца. Что, если в Моргенхайме остались ещё такие же? Кто спасёт их? Ответ был очевиден.

Священник Андрей сжал символ Люминора в побелевших пальцах, беззвучно шепча молитву.

Король медленно обвёл взглядом зал.

— Я сам отправлюсь туда.

Стражники переглянулись.

— Ваше величество… Вы хотите идти туда сами?

Советник слегка прищурился.

— Вы уверены, Ваше Величество? Это может быть опасно.

— Тем более я должен быть там. Я возьму с собой людей, и мы разберёмся.

— Я должен увидеть это своими глазами, — твёрдо сказал Всеволод. — Мы отправимся небольшой группой.

— Я не стану сидеть в замке, пока кто то разоряет мои земли. — Голос Всеволода прозвучал, как удар меча. — Мы выступаем на рассвете.

Он взглянул на Андрея.

— Ты пойдёшь со мной.

Священник молча кивнул.

— Ваше величество, нам нужно зайти в храм Люминора и помолиться перед выездом.

***

Настоятель храма Люминора, высокий старец с седыми волосами, облачённый в белоснежные одежды, вышел вперёд. В его руках был посох с золотым сияющим камнем наверху — символ благословения света. Он посмотрел на Всеволода и его спутников, а затем поднял посох, произнося молитву.

— Великий Люминор, о Свет во тьме, храни путников, что отправляются в земли проклятые, — его голос звучал низко и проникновенно, словно эхом отдаваясь под сводами храма. — Пусть твой свет ведёт их, пусть меч их будет остёр, а сердце стойко перед лицом зла.

Монахи за его спиной тихо подхватили молитву, их голоса слились в единый торжественный хор. Словно само пространство вокруг наполнилось мягким золотым свечением, а пламя свечей, стоящих перед алтарём, затрепетало.

Настоятель приблизился к Всеволоду и Андрею, прикоснулся к их плечам, а затем возложил руку на голову короля.

— Да пребудет с тобой благословение света, дитя Эона, — его старческие пальцы сжались, словно передавая частицу силы.

Всеволод кивнул, принимая благословение. Затем настоятель повернулся к священнику Андрею, его взгляд стал более внимательным.

— Ты идёшь туда не только как защитник, но и как изгнатель скверны, и я всему тебя обучил что знал сам — сказал он. — Люминор вложил в тебя силу, но помни — тьма всегда ищет слабину. Не поддавайся шёпоту.

Андрей опустил голову, принимая слова как наставление.

— Я исполню долг, святой отец.

Настоятель всмотрелся в лица собравшихся, затем поднял посох выше и поставил точку в обряде:

— Вы идёте туда, откуда ушел свет. Будьте стойкими.

Тишина накрыла храм. Оставалось только идти.

Когда молитва подошла к концу, в двери вошла принцесса Диана.

— Отец, — её голос был мягким, но настойчивым. — Ты не можешь туда идти. Это ловушка.

— Я должен, — твёрдо сказал король.

Диана сжала кулаки.

— Тогда хотя бы возьми больше людей!

— Маленький отряд сможет пройти незамеченным.

Она отвернулась, пряча слёзы.

Принцесса отвернулась, пряча слёзы.

Но когда Всеволод обернулся к Совикусу и сказал:

— Совикус, ты остаёшься здесь и будешь управлять замком в моё отсутствие.

Диана резко повернулась к отцу, её лицо побледнело.

— Нет! — воскликнула она. — Отец, нельзя оставлять его за главного!

Всеволод нахмурился.

— Диана…

— Почему не Дмитрий? Или Олег? Или кто-то из рыцарей? — продолжала она. — Почему именно он?!

Советники переглянулись, но молчали. Совикус сохранял спокойствие, но в его глазах промелькнула тень недовольства.

— Я принял решение, — твёрдо сказал король. — Совикус мой советник много лети я ему доверяю. Он знает, как управлять государством.

— Но… — Диана сжала губы, её руки дрожали. Она понимала, что спорить бесполезно.

— Тебе не о чем беспокоиться, принцесса, — ровным голосом произнёс Совикус, склонив голову. — Королевство будет в безопасности.

Но в глазах Дианы светилось недоверие.

Король вздохнул и мягко положил руку ей на плечо.

— Всё будет хорошо. Я вернусь.

Принцесса ничего не ответила. Она лишь сжала кулаки и шагнула назад, позволяя отцу уйти.

Двери храма распахнулись.

На пороге лежал мёртвый ворон, его клюв сжат в подобии человеческой улыбки.

Совикус тихо кашлянул.

В его рукаве мелькнул красный отсвет — будто спрятанный рубин впитал свет священных свечей. Диана заметила это. Она открыла было рот, но король уже переступил через тушку, и тень от его плаща скрыла кровавое перо, прилипшее к сапогу...

Продолжение следует…