Наступал вечер, когда Эвен, проехав бесчисленные, золотые поля, покрытые рожью и пшеницей, остановился возле колодца, который находился рядом с той деревушкой, где ему придётся провести эту ночь. Спрыгнув с лошади, первым делом, он принялся разминать свое длинное и худощавое тело, онемевшее от долгой езды. Затем он почистил одежду от дорожной пыли и грязи и напоил лошадь. Далее, он снял повязку со своего бледного лица и посмотрев в маленькое зеркальце, которое достал из кармана своих черных, местами дырявых штанин, обнаружил что пудра утратила свой эффект, и темные, пульсирующие вены(одно из эффектов частого приема крови монстров) снова появились на его лице. Вздохнув, Эвен достал маленький мешочек с седельной сумки и вынув оттуда горсть серого порошка растер его по своему лицу.
Когда он въехал в эту обычную деревушку, ничем не отличавшуюся от других: те же деревянные, бревенчатые избы, крыши которых покрыты соломой, тот же трактир-где напиваются простые работяги, когда получают деньги, та же белокаменная церковь с золотым куполом, где венчают и хоронят людей и прочее, то тут же отметил про себя, что он до сих пор не услышал лая собак и нигде их не увидел, как собственно и людей – улица была пуста. Он обратил внимание на избы – его чуткий слух позволял ему слышать, как в избах, мимо которых он проезжал, разговаривают люди – значит деревня не заброшена, но почему же улица тогда пустая? Где мужчины? Где босоногие дети? Где женщины? Так же он не увидел ни одной овцы или барана, и вообще никакого домашнего скота, которые крестьяне, по своему обыкновению, должны были гнать хлев. Впрочем, всё это его не сильно волновало, намного сильнее его заботили собственные проблемы – в его кошельке не было не единой монеты, как и самого кошелька – он продал его еще в прошлой деревне - хозяину кабака, чтобы накормить свою лошадь и обеспечить её стойлом в конюшне, где и сам был вынужден провести ночь.
- Эй ты! – раздалось у него за спиной, когда он остановился возле избы, чтобы узнать, где можно переночевать – Что здесь делаешь?
Он обернулся и увидел двух худощавых людей, один из них держал в руке горящий факел, а другой - деревянную дубину.
- Я ищу место, где можно переночевать – ответил Эвен, думая о том что сейчас его попытаются ограбить и спрятал одну руку под плащ, где на его тонкой талии висел небольших размеров металлический шест.
Один из мужчин тот, что был с дубиной, заметив спрятанную руку таинственного незнакомца под плащ сказал:
- Вам не стоит нервничать. Мы обычный патруль и следим за порядком.
- Я ничего не нарушил – ответил Эвен, как можно спокойнее.
Тот же патрульный рассмеялся и сказал:
- Нарушили и ещё как. С закатом солнца – тут он указал рукой на заходящее за горизонт солнце – Все должны сидеть по домам, а вы катаетесь на лошади. С вас штраф.
- Я не буду ничего платить – нервничая ответил Эвен, чувствуя, что его ждут неприятности.
- Ну это нас не интересует. Мы обязаны отвести вас к старосте, он разберется. Вы, пожалуйста, не сопротивляйтесь, а то придётся вас покалечить.
- Ведите. – хмуро сказал Эвен.
Дом, в котором жил Сельский староста ничем не отличался от обычных домов простых крестьян. Эвена провели в тёмную комнату, где у иконы, которая висела в углу комнаты молился хорошо упитанный и низкорослый, бородатый мужчина.
- Ефим – обратился один из патрульных – мы тут нарушителя поймали, что делать?
Закончив молитву, Ефим сухо сказал:
Когда Эвена схватили, он воскликнул:
- Я не местный и не знал ваших правил!
Ефим обернулся и посмотрел на Эвена пронзающим, как острое копьё, взглядом, после чего сказал:
- Да я тебя не узнаю – согласился он – У нас все волосатые, а у тебя не то, что бороды или волос на голове нет, но и брови отсутствуют – улыбнувшись сказал он – Как ты умудрился их сжечь? (Отсутствие волос по всему телу ещё одно последствие от частого поглощения крови монстров)
- Я из далека. – сказал Эвен, что было частично правдой.
- Ну если издалека, то конечно, а там в вдалеке читать не учат? – язвительно спросил Ефим.
- Учат. – коротко ответил Эвен.
- Что же ты не видел таблички, которая висит у въезда в деревню? Там же ясно написано, что после захода солнца находиться на улице запрещено!
- Нет там никакой таблички – спокойно произнес Эвен, и тут один из патрульных, тот который ранее был с факелом, дрожащим голосом произнес:
- Ефим, я это... не успел извини...
- Как не успел! – крикнул Ефим – Я ещё три дня назад приказал повесить табличку!
- Я завтра повешу, честно. – опустив глаза, тихо произнес он.
- Нет! – отрезал Ефим – Сейчас Антон, понял?!
- А как же монстр? – спросил он.
- Грек, ты свободен – произнес Ефим и второй патрульный тоже вышел из избы, а Ефим принес Эвену свои извинения и улыбнувшись сказал:
- Оставайтесь у меня ночевать, а то время уже позднее. Вы я так понимаю ещё не ужинали? Я тоже. Сейчас накроют на стол.
- Спасибо, это очень кстати – ответил Эвен и спросил: – А что у вас здесь происходит?
Ефим медленно вздохнув, сказал:
За ужином, который состоял из вареной гречки, нескольких овощных салатов, небольшой кастрюльки вареного картофеля с зеленью и бутылки вина. Эвен узнал, что кто – то убивает людей, которые после заката солнца гуляют по деревне.
- Вначале оно поубивало всех собак, затем всю домашнюю скотину, а теперь нападает и на людей – мрачно сказал Ефим.
- Может волки? – предположил Эвен, хотя сам и не верил тому что, сказал
- Нет. Волки съедают свою добычу, а это... - тут он перекрестился и тихо сказал – разрывает тело на куски и высушивает его полностью.
- Вы хотите сказать оно не ест добычу, а только пьет кровь?
После ужина, когда Эвен лёг спать (Ефим предложил ему широкую скамью, застеленную соломой) он никак не мог уснуть и всё думал об этом чудовище.
« Это же моя специальность – убивать чудовищ – говорил он себе – Тем более что мне нужны деньги, а здесь мне щедро заплатят, не то что каким – нибудь жалким разнорабочим – продолжал рассуждать он - Да это верно, но как он поведет себя, когда я раскрою ему свою тайну?»
Дурманящий запах яблочного пирога разбудил Эвена. Поднявшись со скамьи, он увидел Ефима, который разливал по стаканам чай.
- Доброе утро! – сказал Эвен и потянувшись сел за стол.
- Доброе – сказал Ефим и расставив тарелки с пирогом и стаканы с чаем, принялся за завтрак.
Эвен во время завтрака всё думал, как бы ему аккуратно рассказать о своем занятии, чтобы в случае чего, он мог сказать, что не так выразился. Он ещё помнил, как ему и таким же как он, приходилось скрываться от преследований, которые устраивали военные дружины и простые крестьяне с целью уничтожить их, хотя ещё совсем недавно они пользовались большой популярностью и уважением, как среди простых крестьян, так и среди более состоятельных людей.
«Ну что будет, то будет» - подумал он и сказал:
- Вы вчера сказали о монстре, который тревожит вашу деревню, но я могу решить эту проблему... - он остановился, чтобы посмотреть, на реакцию старосты – тот молча уставился на Эвена, а Эвен, удовлетворённый тем, что он хотя бы не хватается за нож или не бежит к выходу за охраной, продолжил: - Я охотник.
Тут в избу, будто бы выждав, когда Эвен произнесёт эти слова, вбежал светловолосый мальчишка и поклонившись Ефиму, сказал:
- Труп! Труп у въезда в деревню!
Ефим мрачно посмотрел на Эвена и сказал:
- Ну вот и настало твоё время.
Сухое, сморщенное и свернутое в форму эмбриона, обескровленное тело, похожее на высушенное яблоко, лежало рядом с той самой предупреждающей табличкой, которую должны были установить несколько дней назад. Это был Антон. Вокруг тела Антона стояла оживлённая толпа народа, которая при виде Ефима, расступилась и пропустив его к трупу, начала шуметь:
- Опять убили! – крикнул кто – то
- Сколько можно! – выкрикнул ещё кто – то
- Скоро этот кровопийца всех пережрет, а Ефим все бездельничать будет! – воскликнул кто – то
- Молчать! - крикнул Ефим – Вы же знаете, что я писал в город и вот решение – тут он указал на Эвена – Он охотник, помните ещё таких?
Кто – то из толпы выкрикнул:
Эвен вытащил из-под рубахи небольшую черную фигурку ворона, закрепленную на серебряной цепочке.
- Он тоже кровяку пьет — значит монстр, посмотрите на его гадкое лицо! – сказал старик, что стоял ближе к Эвену.
Толпа начала шуметь и переговариваться.
- Тихо! – стальным голосом произнес Ефим – Вы знаете моё мнение, по поводу тех слухов, что распространяет государство – я им не верю! Зато я могу напомнить, если вы забыли, кто нас ещё совсем недавно защищал от чудовищ, когда наше триединое великое государство, было раздроблено на несколько стран и потому было не в состоянии обеспечить нам безопасность. Так что он остаётся и помогает нам разобраться с монстром, всем ясно?!
- Да – раздались немногочисленные голоса из толпы, после чего люди начали расходиться.
Спустя несколько минут Эвен и Ефим остались одни.
- Действую. – приказал Ефим.
Эвен нагнулся к трупу и принялся его осматривать: на шее он обнаружил два маленьких отверстия; На Груди, которая была обезображена глубокими порезами и торчащими костями рёбер, он обнаружил прядь рыжих волос. Затем он осмотрел землю возле колодца и обнаружил один маленький отпечаток ноги.
- Судя по всему это упырь – сообщил Эвен и спросил у Ефима: - Есть ли в деревне рыжий ребенок или девушка?
- Уже нет. Была одна девушка по имени Мария, но её собаки разорвали – тяжело вздохнув сказал Ефим.
- Как давно это случилось?
- Год назад или около того.
- А когда случилось первое нападение?
- Странно. Понимаете, упырем может стать человек, умерший неестественной смертью, и только в течение сорока дней после погребения, не позже. Только при соблюдении этих двух обстоятельств, может появиться упырь, а в этом случае не сходятся даты. Но с этим позже, а сейчас мне нужно осмотреть могилу этой девушки.
Кладбище, где хоронили людей, представляло собой широкое, покрытое тенью от высоких сосен, поле с усеянными на нем бесконечными, неровными рядами деревянных крестов. Осмотрев заросшую высокой травой могилу девушки, и землю возле креста, Эвен явно разочарованный сказал:
- Ничего не понимаю: упырь должен вылезать из могилы ночью, а с рассветом уже спать в ней, следовательно, земля должна быть свежей, а здесь все в траве.
- А ты, когда последний раз охотился на монстров? Может ты уже всё позабыл? —с издёвкой спросил Ефим.
Эти слова пробудили в Эвене гнев, отчего он заскрипел зубами. Действительно, он уже давно не охотился на чудовищ, и возможно потерял прежнюю скорость и ловкость, которые были присущи его классу, но несмотря на это он все-таки мог отличить упыря от оборотня или лешего. Причина по которой ему пришлось бросить это занятие, заключалась в том, что канцелярия императора, а может быть и сам император, посчитали что охотники, благодаря борьбе с чудовищами, стали очень популярны среди простого народа(это действительно было правдой), что было для них недопустимо, и потому они начали распространять слухи, о том что охотники пьют кровь не только убитых ими чудовищ, но и случайных людей. Он хорошо помнил, как ему и его друзьям, однажды ночью пришлось бежать из одного маленького провинциального городка, когда толпы враждебно настроенных людей при поддержке церкви напали на них. Он помнил как толстопузого и неповоротливого, одетого в тяжело бронированную экипировку Фалмара повалили на землю и закололи вилами, или как знахарку Листру поймали в металлические сети и кинули в ближайшее озеро, и как ему с простреленным плечом, чудом удалось спрятаться в лесу, в котором он скитался несколько дней, пока случайно не нашел дом лесника. Он помнил это всё, и неистовый гнев накрыл его, но он всё-таки смог сдержаться и холодным голосом сказал:
- Что? – спросил Ефим, удивленный этими словами.
- Ты слышал, что я сказал.
Ефим выругался и отправился обратно в деревню за парой крестьян.
К вечеру могилу разрыли и к ужасу присутствующих (за исключением Эвена) обнаружилось, что яма была пуста.
- Я так и думал. – коротко сказал Эвен.
Заходило солнце, а Эвен, скрестив ноги сидел на холодном, дощатом полу и осматривал свою амуницию: кремневый пистолет с десятком серебряных пуль, несколько кусков огненной и электрической бумаги, пара маленьких, серых шариков, метательные ножи и металлический шест.
Закончив осмотр, он поднялся на ноги и взяв шест, нажал на верхнюю и нижнюю кнопки, что были расположены в центре шеста. На верхнем конце шеста появился серебряный клинок, на котором были изображены странные тусклые символы, на нижнем обычный металлический клинок. Затем Эвен, закружившись по комнате, как волчок, и вращая в руках парный клинок, рассекая им воздух сделал несколько быстрых выпадов.
Он всё решил: он просто убьет этого монстра, как делал раньше – быстро и безжалостно, или умрёт. Если раньше он хоть немного и боялся смерти, то теперь, когда его никто и нигде не ждал, когда у него совсем не осталось друзей, и ему некуда было идти - он перестал бояться умереть.
Ефим, который желал, чтобы убийства, как можно скорее прекратились, и деревня начала жить прежней, спокойной жизнью, полностью поддержал решение Эвена, и даже предложил свою помощь:
- Может тебе еще какое-нибудь оружие нужно? Ну может кол осиновый или святая вода? Я слышал всё это против нежити помогает.
Усмехнувшись, Эвен ответил:
- Осиновый кол убьёт любого, но только не потому, что он из осины, а потому что это заточенная палка, даже обыкновенные вилы подойдут, а святую воду оставь святошам, им нужнее. – и закрепив на своей тонкой талии пояс с пистолетом и ножами, накинув темный плащ и натянув повязку на лицо, он сказал:
- Самое главное – это обездвижить упыря, а затем его сжечь. Они уязвимы только к огню. – и взяв свой шест вышел из дома.
Он медленно шёл мимо деревенских избушек, вслушиваясь в каждый шорох. Бледная луна освещала ему дорогу. Лёгкий, ночной ветер шевелил его тёмный, потёртый плащ. Вдруг слева от себя он услышал приближающий топот босых ног.
Эвен отпрыгнул назад и тут же увидел, как перед ним пронёсся пучок рыжих волосы. Он вынул пистолет и выстрелил, в удаляющееся рыжее пятно, но не попал. Эвен оглянулся по сторонам. Никого. Неожиданно за его спиной раздался женский смех и он, разворачиваясь попытался нанести удар, уже активированным серебряным клинком, но монстр одной изуродованной, покрытой шрамами, когтистой рукой, из которой торчали красные нити, остановила движение клинка, а другой – ударила кулаком в грудь Эвена, так что тот отлетел в сторону. Упыриха хотела разломать шест, но символы на серебряной стороне клинка загорелись оранжевым огоньком из-за чего упыриха, почувствовав жгучую боль в руке и отбросила его в сторону.
- Я убью тебя – прошипела она и бросилась на Эвена.
На ней была одета белая рубаха, покрытая бурыми пятнами и с вышитой на ней голубой лилией. Её длинные рыжие волосы, покрытые травой, грязью и репейником, спадали на белые плечи, из которых тоже торчали красные нити. Всё её тело было искривлено. Румяная кожа на лице было покрыта шрамами, между которых проходили те же красные нитки, которые, по-видимому, опутывали всё её тело, а изо рта торчали клыки. Глаза были наполнены кровью. Нос отсутствовал, на его вместе была впадина.
Эвен понял, что она не совсем обычным упырь, скорее всего её кто – то оживил. Когда она приблизилась к нему он почувствовал, как от неё пахнет чем – то необычным, это был запах чего – то домашнего и живого, а не тот привычный запах гнили и смерти, который обычно исходил от монстров, чему он очень сильно удивился.
- Кто тебя оживил? – отпрыгнув в сторону спросил он и метнул в неё нож, лезвие которого было покрыто чем – то серым.
Увернувшись, она, быстро приблизилась к нему и сбила его с ног.
- Тебе не сладить со мною – злобно сказала она и схватила его за горло.
Он попытался опереться ногой в её грудь и оттолкнуть её, но она даже не сдвинулась с места. Она наклонилась к его шее, и он почувствовал её холодное, мертвецкое дыхание. Он принялся быстро копаться во внутреннем кармане плаща и нащупав один из маленьких, серых шариков – сжал его, после чего их накрыл едкий, жёлтого цвета дым, в котором раздался дикий, женский рёв. В тот момент, когда дым их накрыл и упыриха почувствовала жгучую боль и зуд, ей пришлось ослабить хватку и Эвен, оттолкнувшись от ее груди ногами побежал к своему клинку.
Когда дым рассеялся он уже стоял в боевой стойке, готовый к новой стычке, а она издав оглушительный вопль побежала к нему и в последний момент, когда она приблизилась достаточно близко, чтобы он смог до неё дотянуться она отпрыгнула в сторону, но Эвен предполагающий такой ход событий выждал, и когда она отпрыгнув в сторону, уже заносила свою когтистую руку, чтобы располосовать голову Эвена, тот одним точным ударом серебряного клинка пробил её грудь насквозь. Её тело упало на землю.
Эвен достал огненную бумагу и растер ее на клинке, отчего тот покрылся пламенем. В тот момент, когда горящий клинок уже склонился над телом упыря, Эвен услышал, как к нему кто – то бежит, оглянувшись он увидел молодого парнишку лет двадцати пяти.
Приблизившись, парнишка склонился над мертвым телом упыря и обняв его заплакал.
- Прошу не убивайте её. Это я виноват. – задыхаясь от слез умолял парень.
Эвен знал, что у него не так уж много времени, чтобы слушать пустую болтовню, какого – то чудика и поэтому оттолкнув парня, сказал:
- Она скоро оживёт и тогда нам конец!
- Я... - глотая слезы и заикаясь произнес парень – Это я оживил её. Убейте меня!
- Уйди пацан – холодным голосом сказал Эвен. – Я не хочу лишней крови.
Парень достал из кармана своих штанов нож и прыгнул на Эвена, но тот с лёгкостью увернувшись, одним быстрым и точным ударом в нос парня уложил его на землю.
К тому времени, пока Эвен связывал сумасшедшего парня дыра в груди упырихи затянулась и та, поднявшись на ноги, издав оглушительный вопль кинулась прочь.
- Чёрт! – крикнул Эвен и прицелившись в удаляющееся рыжее пятно выстрелил, но промахнулся.
Уже на рассвете, в избе Ефима, после того как Эвен рассказал Ефиму про битву с упырихой, и как ему помешал этот парень, Ефим сказал:
- Его зовут Кириллом. Он наш портной. Он и Мария любили друг друга и собирались пожениться. – сказал Ефим Эвену и печально посмотрев на Кирилла продолжил: - После того, как Марии не стало он сошел с ума: заперся у себя в доме и заколотил все окна и двери, и перестал выходить на улицу, но какое отношение он имеет к упырихе?
- Он оживил её. – сказал Эвен – нам нужно осмотреть его дом, уверен, что там мы найдем гроб и её тело.
- Нет! Не смейте трогать её! – закричал Кирилл, пытаясь разорвать веревки, которые сдавливали его руки и ноги.
- Ты лучше о себе подумай! – грозно сказал Ефим – Завтра же тебя повесят! – а затем обратился к Эвену: - Но как он смог оживить её? Он же обычный портной.
- При помощи зачарованной иглы и собственной крови, которая нужна чтобы мертвец ожил. Тело упырихи покрыто нитями, а подушечки его пальцев все исколоты. Он прокалывал подушечки на своих пальцах и макая иглу в сочащуюся из них кровь сшивал куски её растерзанного тело. – затем он подошёл к Кириллу и спросил: - Откуда у тебя игла?
Кирилл безумно рассмеялся.
- Ты любишь Марию, а она любит тебя. Если она умрет чудовищем, то вы никогда с ней не встретитесь на том свете, потому как у монстра нет души, а тебя повесят завтра и твоя душа, за осквернение могилы и некромантию - попадет в ад. Я могу тебе помочь, но для этого мне нужна та игла, тогда я расколдую Марию и, возможно, её душа сможет встретиться с твоей.
- Я согласен. – обречённо произнес портной.
- Так откуда у тебя игла? – спросил Эвен.
- Один бродячий торговец подарил мне её. Я не могу вспомнить, как он выглядел.
Этим же утром, пока на улице было не так многолюдно, Кирилл передал, покрытую следами крови, иглу Эвену. Тот внимательно, осмотрев ее - сломал на несколько частей, после чего, благодаря своему острому зрению заметил, как маленькое почти прозрачное облачко вылетело из иглы. В этот момент Кирилл, схватившись за сердце упал на пол. Кирилла похоронили рядом с могилой Марией, тело которой сожгли и закопали, а Эвен, получив денежное вознаграждение и попрощавшись с Ефимом отправился дальше в свой бесцельный путь.
Спасибо за внимание! Идея данного рассказа пришла при прослушивании песни: "Портной" группы "Князь". В моих планах написать ещё несколько похожих рассказов.
