Реалрпг

- Уважаемые пассажиры! – Настроение он мне поднял, чего бы не поржать, - Поздравляю всех с благополучной посадкой — тренировочной площадкой № 3-36. Спасибо за доверие нашей авиакомпании и уверенное путешествие вместе с нами.

- Моха-ха хоха, - выдал этот индивид, не вытаскивая морду из песка.

- Чего? Ты там язык себе откусил? – я задумался, а самому себе можно нанести повреждения на полигоне?

- Тьфу, - он достал голову и выплюнул песок, - говорю, много баб плохо!

- Так я ж тебе тоже самое говорил! – неужели дошло?

- Да нет, одновременно плохо, - нет, он не исправим, - а по очереди очень даже хорошо.

- Некоторые из них в три раза тебя старше.

- Да… Модификация? – он чуть задумался, - да пофиг, красивые же.

А теперь обещанная обложка!

Что-то у меня Пикабу глючит сегодня.. Надеюсь, нормально прикрепилось. Так.. о чем бишь я?..

Ах да! Перед тем, как добавлять ссылку на произведение, хочется смущенно добавить, что история эта хоть и была написана мною далеко не первой, но все же довольно давно, поэтому где-то в чем-то она может показаться наивной (на взгляд сегодняшнего "я"). И именно по этой причине у меня долгое время были сомнения - стоит ли ее публиковать. Но все же мне нравятся и эти эмоции, которые она передает, и этот мир, и эта история. Все это стоит того, чтобы увидеть свет. Поэтому после совсем небольших правок (чтобы не испортить атмосферу), было решено.

Если вам интересно окунуться в необычный мир - обязательно заглядывайте.

Ссылка на книгу на Author.today

Ссылка на книгу на Литнет

Если же вам страшно заглянуть в книгу, написанную по игре, из опасений, что не поймете и не разберетесь, то можете заглянуть в другие истории. Их несколько у меня =) Найти можно на соответствующих сайтах по нику.

p/s И раз уж сегодня необычная тема, то будет честно сделать неожиданным и бонус. Сегодня покажу вам свои рисунки к игре с тех далеких времен. Возможно, кто-то узнает героев =)

Вот и все. Всем хороших выходных! =)

И тут Остапа понесло (с) Простите, очень люблю вспоминать этот мир, увлекаюсь.

Так вот! Ровно год назад началась озвучка первой книги этого цикла и вот буквально вчера она была закончена! И поэтому я тут, делюсь своей радостью =) Озвучка непрофессиональная, поэтому "фу, гадость" особым желающим просьба не писать. От этого ничего не поменяется. Но если у вас будут конструктивные предложения типа - обратите внимание на модель микрофона, с удовольствием прислушаюсь. Первые пять глав проходили с записью на обычной игровой гарнитуре. Потом чтец приобрела микрофон чуть получше =)

К сожалению, в процессе озвучки выяснилось, что там беда с горлом, поэтому максимум 1ч чтения в неделю. Так что дело движется не быстро, но мы стараемся! =)

В этот раз прикладывать текст не буду, звуковой отрывок тоже =) Предлагаю иллюстрацию монстров! Три босса и один навык, который главная героиня смогла получить после удачной охоты на босса (он среди представленных.

Всем хороших выходных!

Он закинул уберружьё в ранец и достал свою рабочую лошадку — вечный АКМ-900. Брум успел задеть врага в торс, но тот сам был обвешан в тяжёлую самодельную броню, бугай не получил урона и отошёл в сторону, спрятавшись за ржавый броневик.

— Ух, круто! — обрадовался Брум. — Наконец пошли умные боты. За такую тушку накинут, наверное, целую сотню очков опыта.

— Ты кто ваще такой?! Чего тебе надо?! — раздалось откуда-то из лабиринта раскуроченных машин.

— Фрагов и побольше!

— Чё?

— Ну это, накручиваю счётчик трупов — чем больше завалю, тем больше опыта получу. С виду вы ещё те отморозки, так что улов будет жирным. Может даже заработаю на levelup и тогда мне будут каждую неделю подкидывать пару плазмогранат в инвентарь!

— Ты прикалываешься или совсем больной?

— Сложный выбор! Но, думаю, ты скоро узнаешь.

Брум откатился в сторону, вскочил на ноги и стал обходить врага с левого фланга. Благодаря технодоспехам он был быстрее и проворнее любых оппонентов в пустоши. Кроме того в них имелись некоторые технические хитрости, позволяющие выпутаться из трудных ситуаций. Например, в ногах располагались миниреактивные двигатели для больших прыжков, это сжирало много энергии костюма, но оно того стоило и много раз спасало ему жизнь; также в запястье был спрятан короткий выдвижной меч и на другой руке находился раскрывающийся щит, с этим оружием Брум походил на древнеримского гладиатора, оно позволяло экономить патроны и действовать без лишнего шума; и его тузом в рукаве являлась плазменная граната — компактная бомба, высвобождающая кучу огня и добивающая врагов объёмным взрывом, главная прелесть такого оружия заключалась в том, что доспехи Брума могли выдержать сильный перегрев и перепад давления, а люди в обыкновенный броне — нет.

Вокруг был лабиринт из обгоревших машин, здесь упокоились грузовики, трактора, легковушки, броневики и даже пара старых танков, некоторые из них давно заржавели, а других подбили совсем недавно, и они продолжали коптить небо. Артур Брум запрыгнул на старый джип, с него прыгнул на ржавый бензовоз, потом на соседний трейлер, там нырнул в дыру в потолке и снова очутился на «первом этаже». Он выпрыгнул через окно, сделал очередной кувырок, встал и открыл огонь в сторону врага — часть пуль прошла через сталь и бугай получил ранение в плечо. Он вскрикнул от боли, уронил пулемёт, но не запаниковал, а встал полубоком и прикрыл голову левой рукой, которая была увешана цепями. Дождавшись, когда Брум истратит обойму, он попытался накинуться на него словно разъярённый бык, что было весьма символично, так как на груди бугая как раз был нарисован этот зверь. Ловкий Брум, естественно, успел отпрыгнуть в сторону и даже увеличил дистанцию с врагом. Противники встретились глазами. Бугай пыхтел, но явно не собирался сдаваться, на нём было увешано столько железа, что потребовалось бы потратить кучу стандартных патрон, чтобы добраться до него. Брум подумал, что тут как раз могло пригодиться уберружьё, которое надо было перезарядить в укромном месте. Он стал пятиться назад, и если бы не шлем, то «бык» увидел бы его улыбку:

— Как насчёт того, чтобы поиграть в одну из самых древних игр — в прятки? — сказал он напоследок и скрылся в глубине лабиринта.

Амбал тяжело вздохнул — только этого ему сейчас и не хватало, десять минут назад он был главарём крупной банды, они намеревались пересечь пустошь в поисках новых жертв и ресурсов, но наткнулись на этот проклятый город. У самого въезда их ждало кладбище подбитой техники и пугающие знаки: «Осторожно! Мины!». Бандиты остановились, чтобы проверить угрозу, но шутка состояла в том, что мины оказались не в земле, а воздухе. Они попали под миномётный обстрел, их конвой раздербанили на куски, а потом ещё появился этот псих в светло-серых доспехах и стал добивать остатки выживших, он бегал среди машин как гончая и буквально охотился на тех, кто ещё совсем недавно сам был социальным хищником.

«Бык» и его люди ожидали столкновения с целой армией, что на них нападут те, кто стрелял из артиллерии и защищал город, но на самом деле этот самый псих и был единственным его защитником. У въезда было установлено несколько автоматических миномётов. Это было простое и дешёвое оружие с большим боезапасом, который остался ещё с древних времён. Единственная его проблема состояла в том, что его трудно было использовать против мобильных целей. Поэтому Брум сделал из него ловушку: бандиты останавливались перед кладбищем техники и превращались в удобную мишень. Бруму даже не приходилось особо напрягаться, всю грязную работу делал за него компьютер с искусственным интеллектом, он анализировал данные по скрытым камерам, ждал целей, открывал огонь и предупреждал единственного охранника города об очередном вторжении.

Артур Брум забежал за угол и принялся закидывать специальные тяжёлые патроны в уберружьё, одним глазом поглядывая на статистику игры на миниэкране в шлеме:

— Поздравляем вас, игрок! — появилось уведомление. — Вы поднялись на третье место в рейтинге! — открылось окошко со списком, и его никнейм «Серебряный сёрфер» передвинулся на строчку выше. — Поздравляем вас ещё раз, так как вы выходите в финал игры Bloody Mass Killing! Помните, что каждое ваше убийство приближает день очищения, вы делаете благое дело для цивилизации, которая возродится в частности благодаря вам. Все ваши старания будут по достоинству вознаграждены, но только чемпионы получат шанс на ультимативную награду в виде исполнения желания.

— Что значит финал?! — смутился на секунду Брум и забросил последний патрон в ствол. — Это ж сколько времени уже прошло?!

Брум отбросил тревожные мысли и вернулся к любимой игре, он снова побежал вперёд, вокруг снова были жестяные дебри, снова прыжки и охота. Он увидел свежую кровь на земле, бугай уходил с поля боя и даже не старался заметать следы. Брум почувствовал подвох и стал приближаться к цели по широкой дуге. В этот раз он хотел зайти с тыла и вернуть должок выстрелом в спину. Брум буквально чувствовал местность и даже не смотрел на карту в миниэкране, он запрыгнул на разбитый трактор, а с него перескочил на автобус, который после аварии сильно «смялся» и теперь выглядел как небольшая горка над лабиринтом. Брум поднялся на уровень третьего этажа, огляделся и через полминуты заприметил тяжёлого увальня с красным быком на груди. Бугай отступил в самый конец разгромленного конвоя, где находился грузовик с длинным прицепом, увешанный тяжёлыми стальными листами. После миномётного обстрела бронированный монстр повредил колёса и подвеску, но его внутренности остались целыми. Бугай залез в прицеп и захлопнул за собой двери.

— Эй! Это не спортивно! Где же классическая битва с боссом?!

В начале Брум ещё надеялся, что бугай вернётся с новым оружием, но тот просто засел внутри. Брум покачал головой — такие игры ему совсем не нравились. Конечно, он мог бы приказать компьютеру продолжить миномётный обстрел по этому квадрату, или вернуться в свой ховеркар, который умел сбрасывать умные бомбы, на худой конец Брум мог использовать подствольный гранатомёт с усиленным боеприпасом, чтобы поджечь это укрытие. Но нет — Брум был слишком жадным, он не любил использовать дорогие боеприпасы без острой необходимости. У него было даже достижение: «Скряга» и «Оружейный маньяк». К тому же очки опыта давали только за подтверждённые убийства, то есть за те, которые попали в объективы камер его доспехов или дронов.

Брум спрыгнул, пробежал пару поворотов и выглянул из-за угла, чтобы сделать предложение, от которого невозможно отказаться:

— Эй, Ниф-Ниф! — крикнул он в сторону прицепа-крепости. — А ну выходи подобру-поздорову, а то серенький волчок напряжёт булки и сдует твой домик! Выходи на честный бой! Будем стреляться с тобой недолго, но счастливо.

Вместо ответа раздались выстрелы из пулемёта, бугай открыл огонь из амбразуры в своём прицепе.

— А вот щас обидно было, честн слово! — засмеялся Брум и сменил позицию.

Он отошёл назад и огляделся в поисках подходящих трофеев. После миномётного обстрела бандиты побросали свои машины, и в них могло остаться много чего интересного. Брум кинулся к ближайшей раскуроченной багги, в ней сидел одинокий труп со снайперской винтовкой, подзорной трубой и старыми противопехотными минами. Видимо бывший разведчик, и судя по амуниции это были «зажиточные» бандиты, раз у них ещё остались настоящие мины, а не самоделки. Но, к сожалению, сейчас этот инвентарь не выглядел подходящим. Брум подпрыгнул к следующей тачке, к грузовику с пушками на кузове. Он был весь изрешечён осколками, у водителей нашлась одна старая сигнальная ракетница и револьвер. Зато в кузове у пехотинцев уже имелись классические гранаты, что уже было гораздо интереснее.

— Хм, — сказал Брум, разглядывая лимонку в руке, — может просто закидать его? Забросать, чем придётся, пока бензин в баках не загорится? И тогда наш поросёночек сам выйдет наружу.

Брум подбежал к следующей машине — к горящему армейскому джипу, чутьё его не подвело, джип горел слишком хорошо и ярко. Рядом с ним он нашёл ещё одну такую же машину, внутри которой оказались коктейли Молотова. Видимо на таком транспорте бандиты перевозили огнеопасные вещи. Брум набросал подходящее оружие в рюкзак и побежал к прицепу-крепости. Он обошёл его с другого фланга и укрылся под разбитым советским БТР, бугай зазевался и открыл огонь слишком поздно, когда Брум уже спрятался за бронёй.

— Ну, шоу начинается! — сказал Брум и кинул лимонки в сторону грузовика с прицепом, пара гранат упала рядом с баками, далее последовал лёгкий взрыв и эхо.

Брум включил режим приближения в шлеме, он присмотрелся к бакам грузовика, и обнаружил, что вокруг них был тройной слой брони. Это место оказалось самым защищённым в крепости.

— Надо же, какие молодцы… — усмехнулся Брум и взялся за коктейли Молотова.

Но едва он кинул первую бутылку как произошла ещё одна неожиданность — он услышал звук горна, и не простой, а обозначающий особый приказ главаря: окружить врага. Брум в который раз приятно удивился оппонентам, его дроны-разведчики глушили радиоэфир и обычно бандиты никак не могли связаться друг с другом, а тут нашлись умники, которые решили эту задачу простым дедовским способом. Пока Брум закидывал коктейлями грузовик, к нему подбирались остатки бандитов, всего десять человек. Раньше они ждали нападения другой банды и прятались по углам, а теперь выбрались из своих укрытий и шли на звук горна.

Брум проявил упрямство, он хотел докончить дело с «быком», в итоге он выкинул всё, что мог, а потом, скрипя сердцем, сделал один выстрел из подствольного гранатомёта с зажигательным боеприпасом. Это стало последней каплей для всех — огонь и дым начали пробираться внутрь прицепа, в то же время бандиты стали сжимать кольцо вокруг последнего поля боя. Брум учуял западню, но бежать было уже поздно, он находился на открытой местности — вокруг было слишком мало машин и укрытий, пришлось заползти внутрь советского БТР, пара пуль из автоматов попали ему в ноги, три пластины бронекостюма износились на 60%.

Брум одновременно отстреливался из амбразур БТР и поглядывал в сторону прицепа-крепости, но бугай никак не хотел появляться. Время растянулось до безобразия, бандиты не жалели боеприпасов, чтобы достать своего врага, они заливали БТР огнём, закидывали его гранатами и «зажигалками», но Брум старательно и упорно бегал от одной амбразуры к другой и продолжал отбиваться от врагов. С большим трудом ему удавалось отгонять бандитов от своего убежища, они все теряли боеприпасы, но Брум хотя бы успел задеть двоих из них.

И тут раздался характерный зловещий свист, Брум покосился в сторону крепости и заметил странную картину. Он, как бывалый солдат, видел всякое, но жизнь смогла удивить даже его: из бронированного прицепа вылетела жестяная бочка, её буквально катапультировали через люк в крыше, она полетела по крутой траектории и шлёпнулась всего в пяти метрах от крепости-прицепа, а потом ещё одна и ещё. Они лопнули, из них вылилась куча чёрной жижи и дыма, эта субстанция начала пениться и очень быстро расти в размерах. Под покровом дымовой завесы «бык» выскочил из прицепа, Брум попытался выстрелить ему в спину, но видимость стремительно падала, он успел выпустить одну короткую очередь, а потом всё потерялось в оттенках серого и чёрного.

— Ну хитрая свинья!

Баланс сил изменился в сторону бандитов, Бруму приходилось стрелять почти вслепую, враги подбирались всё ближе, ещё немного и кто-нибудь кинет гранату прямо внутрь БТР. Ничего не оставалось делать, Брум тоже решил достать какой-нибудь козырь. Из всех имеющихся вариантов он выбрал самый нелепый — он вызвал огонь миномётов по этой территории, но зато благодаря этому он получил бонусные очки за приз зрительских симпатий. Публика всегда любила подобные повороты сюжета.

Хаотичные взрывы разметали железо и плоть на куски. Ядовитая жижа расплескалась на десятки метров вокруг, веселухи было так много, что никто не ушёл обделённым. Брума выбросило из БТР на землю, он сильно ударился, вымазался в липкой дряни, кое-как поднялся и отошёл подальше от зловонных бочек. Он вытащил меч из запястья и стал сдирать с себя чёрную субстанцию, которая мешала ему нормально передвигаться. Брум действовал на инстинктах охотника, в отличие от остальных он уже много раз переживал контузию и знал, что нужно атаковать, не приходя в сознание, пока все не очнулись и не стали сражаться на равных. Брум прошёлся по широкой дуге вокруг эпицентра, мимоходом зарезал двоих и добил одного раненого, но всё это было мелочью, он искал самую крупную добычу. Если бугай был не дурак, то он должен был идти против ветра, чтобы не задохнуться, а там дальше конец конвоя и просто пустошь, ведущая к их финальному сражению.

Брум услышал звуки мотора, кто-то заводил автомобиль. Он достал уберружьё и выстрелил в это направление. Он даже не видел цель, а стрелял «прямо» в туман. Сразу же раздались крики раненых и чьё-то удивление:

— Чё это ваще такое было?!

Серебряный сёрфер вышел из дымовой завесы и начал стрелять по всему живому из автомата. Вначале он увидел возмущённого водителя джипа и отправил его на тот свет, бедняга так ничего и не понял, а просто упал на баранку. Рядом с машиной лежал ещё один раненый, он получил свинца вторым в очереди. Но вот в кузове джипа сидел сам «бык», уже готовый стрелять, и с ним пришлось повозиться. Брум вытащил щиток из левой руки, спрятался за него и стал стрелять с другой руки в ответ. Они выпустили друг в друга два десятка патрон. Впервые за долгое время броня Брума дошла до красной отметки, он рефлекторно сжал ноги и сделал суперпрыжок в сторону «быка». Он выбросил оппонента с джипа, но и сам получил неплохое сотрясение. Едва Брум стал подниматься, как услышал тяжёлое дыхание «быка», и его гнев: «Да я тебя сейчас урою!». Действовать нужно было моментально, а под рукой не было практически ничего. Оставалось только достать меч и попытаться нанести удар в то место, где у противника уже отвалилась тяжёлая броня.

Бугай навалился всем своим весом как медведь, поэтому остриё меча само проскользнуло между пластинами его брони и вонзилось в брюхо. Он сжал Брума, но ему от этого стало очень больно. «Бык» смог даже увидеть эти холодные спокойные глаза через бронированное стекло шлема. Брум проворачивал меч и направлял его во внутренние органы. Наконец бугай содрогнулся и обессилил.

Артур Брум откинул тело в сторону и вздохнул с облегчением. На миниэкране появилось ещё одно поздравление о серии успешных убийств и сообщение, что уровень пройдён. Последнее означало то, что можно было расслабиться, так как разведывательные дроны, летающие над пустошью, более не видели врагов в секторе.

— Хуф… — сказал он. — Вы, конечно, молодцы, парни… Молодцы. Не ожидал от простых бандитов такой выучки. Даже жалко, что вы уже закончились.

Воин пустоши с эмблемой быка кое-как перевернулся на бок и посмотрел на Брума:

— Кто же ты такой? — спросил бугай, уставшим голосом.

— Разве это имеет значение?

— Я хочу узнать конец моей истории. Я сражался всю свою жизнь и собрал непобедимую банду, которую никто не мог остановить. Мы громили всех на своём пути, забирали всё, что только могли унести… Сколько боёв я пережил, сколько тяжёлых годов осталось позади. Потом пустошь стала отмирать, пищи становилось всё меньше, поселения закончились. Мы искали, чем поживиться, но уже ничего не могли найти. Пока у нас ещё оставались припасы, мы решили выбраться из пустоши. И вот теперь такой нелепый конец? Нас завалил какой-то чудной псих? И ради чего? Убийство ради убийства? Тебе не нужна была даже наша провизия?

— Эх, — Брум присел рядом с умирающим врагом, — что тут сказать. Ты не поверишь, но я, в принципе, неплохой человек, только показать этого не могу. Тут уж извини, работа такая. И я тебя прекрасно понимаю, я тоже сражаюсь всю свою жизнь. Война у меня уже в крови, я ничего другого и делать больше не умею, поэтому на гражданке мне невмоготу… Но я хотя бы сражаюсь не просто ради того, чтобы выжить, а чтобы выжила цивилизация за моей спиной.

— Какая ещё цивилизация?! Это всё сдохло много лет тому назад, остались лишь сказки и мечты о прошлом… — «бык» захаркал кровью.

— Последний оплот всё ещё стоит. Нам пришлось проделать титаническую работу ради этого. Строительство началось ещё в эпоху последних ресурсных войн, мы возвели защитный периметр вокруг рудников и плодородных земель, укрыли всё это многослойными крышами и пошли расширяться вниз. Страшно представить, сколько проблем пришлось решить, чтобы наш город-государство стал действительно автономным. Атомные реакторы, подземные очистные станции, системы рециркуляции воды, воздуха и биоматериалов, многопрофильные заводы, производящие оружие, строительные материалы, одежду, медицинские инструменты, лекарства и удобрения. Нам пришлось делать абсолютно всё самим, одновременно отбиваясь от врагов за стеной.

— И ты один из защитников этого сказочного города? — усмехнулся «бык».

— Да. И мне уже немало лет. Особые лекарства, оставшиеся с древнего мира, позволяют нам продлить жизнь до максимально возможного предела. Но сейчас за моей спиной не сам Акрополис, а кое-что другое. Это сложно объяснить.

— Ну валяй, рассказывай, давай уж закончим это дело, и я отойду со спокойной душой.

Артур Брум вздохнул от ностальгии и продолжил:

— После того, как мы отбились от врагов, началась совсем другая жизнь, к которой мы были не готовы. Ещё вчера мы жили на адреналине, боролись с адом, каждый день чувствовали опасность, боялись, что наши труды пропадут даром, а потом неожиданно очутились в беззаботном раю. За стеной стало так плохо, что целые армии превратились в мелкие дикие банды, которые уже не могли даже приблизиться к городу. Земля умирала вместе с людьми, поэтому у нас не осталось даже потенциальных угроз. Мы расслабились, новые поколения уже не хотели особо трудиться, думать, бороться и совершенствовать город. Зачем? Всё и так неплохо работало. Естественно, самые умные из нас затрубили тревогу, эти тенденции нужно было побороть, пока не стало слишком поздно. И единственным вариантом была экспансия наружу, нам был необходим контакт с внешним миром в любой форме. Старейшины, управляющие городом, для начала попробовали собрать «наёмников» и добровольцев, чтобы отправить их на защиту и развитие технооазисов.

— На развитие чего? — «быку» становилось хуже, но он пытался соображать и переспрашивал про то, что ему казалось непонятным.

— Так мы называли особые бункеры, которые остались с эпохи последних ресурсных войн. Наши предки пытались спрятать и «законсервировать» чистую землю с некоторыми биоматериалами на будущее. В некоторых из них заложили семена и криокапсулы с живыми организмами. Но, как ты понимаешь, мы живём в жестоком мире. Вокруг полным полно угроз: монстры, стихийные бедствия и люди, которые пытаются найти любые припасы. Число технооазисов постепенно снижалось. Раньше мы и не думали их спасать, потому что на кону стоял сам Акрополис. Но потом всё-таки задумались и над этой проблемой. К сожалению, первая попытка вышла так себе. Ветераны, видевшие настоящую войну и сражающиеся за идею, заканчивались, а молодёжь не спешила геройствовать. Поэтому начались эти безумные игры. Так как главным развлечением у нас были компьютерные игры, то решили делать их только на военную тему и потом постепенно приближать к реальности. Сидеть за экраном монитора весело, а в шлеме виртуальной реальности ещё лучше. А в костюме, который дополняет реальность, когда ты бегаешь на настоящем полигоне против других людей, так вообще замечательно. На следующем шаге стали предлагать реальные блага, богатства и статус тем, кто будет добиваться лучших результатов в играх. И в конце реальные бонусы стали давать за выполнение заданий во внешнем мире. В общем, социальная инженерия в действии.

— Великие демоны пустоши… Какая же это глупость.

— Если глупость сработала, то это не глупость. Главное, что народ втянулся, теперь на ветеранов снова смотрели с уважением, мужчины снова начали интересоваться мужским делом, хоть и в довольно странной форме. Получилось какое-то развитие, выход из тупика.

— И ты просто ещё один игрок? Лентяй, которому стало до смерти скучно в своём райском уголке?

— Я вырос в мире, в котором игры — это способ восприятия реальности. С их помощью легче бороться с беспросветным кошмаром. Они учат сражаться без остановки: ты должен уничтожать всех врагов на своём пути, выполнять цели, получать награды и просто идти от одного уровня к другому. И так до бесконечности, даже не предполагая, что у этой игры вообще есть какой-либо финал. Одни говорят, что человек — это маска, которую он носит. А другие могут ответить, что в нашем случае это всего лишь красивая обёртка, и у нас с тобой одна и та же суть: я матёрый наёмник, воин, который не знает как жить иначе.

«Бык», слабеющей рукой, достал из внутреннего кармана перед сердцем две старые золотые монеты и бросил их к ногам Брума. Это означало его посмертное желание принести жертву демонам пустоши. Брум должен был кинуть эти предметы в один из древних алтарей, которые были разбросаны по всей пустыне, чтобы усопший откупился от демонов, и они пропустили его в царство мёртвых. Брум забрал их себе в ранец и подумал, что выполнит ритуал, если представится такая возможность.

Установилось молчание, наполненное тщетностью. Брум не привык оставлять недобитки, даже если разведдроны и доспехи были уверены, что раненый уже точно не поднимется. Иногда и они ошибались. Через полминуты он продолжил разговор:

— Тебе пора.

«Бык» что-то промямлил, но, видимо, ему было уже всё равно. Брум оказал ему последнюю честь и отрубил голову как самураю. Теперь молчание было ещё более гнетущим. Так всегда бывало, когда уровень подходил к концу. Напоследок он получил ещё одно достижение от благодарных зрителей: «Любитель сентиментальных добиваний».

Продолжение: https://author.today/reader/425180/4002845 (все главы), так же постепенно выложу сюда, в серию постов на пикабу: UltraSkip

Это меньше, чем я рассчитывал, но всё же лучше, чем ничего. Ассистент тем временем продолжил:

— Движение — это верное решение. Я активирую режим энергосбережения, чтобы вы тратили меньше сил.

Что касается шкуры, вы правы: мох в ней — ваш последний запас воды. Однако, если вы решите использовать шкуру для утепления, я могу предложить альтернативу для хранения мха. Например, использовать часть шкуры для свёртка.

— Был неправ, признаю. Запиши на свой счёт один воинский заебись.

Ассистент не счёл нужным отвечать. Ну и ладно, как-то он раздражал меня сегодня. Видимо, поганое пробуждение сказалось на моём настроении.

Аккуратно переложив мох из основной шкуры в ранее отрезанную часть с хвоста, начал примерять на себя эрзац-накидку. Закрепил её реберной костью ящерицы в районе шеи и остался доволен. Собрав запас костей и подхватив завернутый мох, как любимого ребёнка, начал движение. Накидка, пропитанная потом и пылью, начала источать слабый, но неприятный запах, напоминающий гниющую кожу. Но она выполняла самую главную свою функцию — хоть немного защищала от пронизывающего ветра.

Постепенно получилось с помощью движения разогнать кровь в теле, и дрожь постепенно сошла на нет. Тело ломило после марафона предыдущего дня, но я понимал, что самое трудное ещё впереди. Ноги проваливались в сухой песок, что значительно затрудняло передвижение, но ближе к морю я идти не хотел, боясь, что ветер на берегу ещё сильнее. Так же я наконец понял, почему за весь вчерашний световой день я прошёл всего сорок километров, хотя планировал, что цифра будет в полтора раза больше. Я двигался по кромке воды, а береговая линия довольно извилистая. Поэтому я решил идти чуть в стороне от берега, пока это позволяла температура.

С рассветом меня ждала первая хорошая новость. Я увидел первую растительность с момента моего пробуждения в новом теле. Это был маленький и чахлый кустик, но для меня это было свидетельством правильности выбранного направления.

Я не был уверен, что запасов хватит до гор. Теперь я понимал, что несколько поторопился покидать столь дружелюбные скалы. Бой с вараном, конечно, показал, что я мало смог бы противопоставить хищнику, стоящему выше в пищевой цепи. Я и с ящерицей-то справился лишь чудом. Была бы возможность не связываться — отступил бы. Несмотря на пользу, которую она принесла, риски были слишком высоки.

Да и если это не Земля, кто знает, какие кракозябры тут ещё могут водиться. Я, конечно, не спец по фауне, но что-то мне подсказывало, что встреченная живность, несмотря на всю свою похожесть на знакомые мне виды, была немного другой. Та же двухметровая ящерица. Я как-то не уверен, что такие здоровые есть на Земле, да и какого хрена она в пустыне забыла? Вороны, здоровые бывают, но опять же, не все подряд. А они, когда вараном харчевались, были все здоровые, как на подбор. Так что, если честно, я немного сыканул и поспешил свалить из гостеприимных скал.

Плюс ко всему, я не до конца на тот момент верил в версию с другой планетой. Да и сейчас, если честно, ещё сомневаюсь. Ну какая другая планета? Да ещё железноголовый со своими ста световыми годами. Нет таких технологий у человечества. Учёные только-только вывели теорию антигравитации и пытались понять, как её экспериментально доказать. Поэтому я и поспешил, в надежде поскорее добраться до людей.

Но убедили меня не звёзды. Мало ли что болван в моей голове может сказать. Да и я не астроном. Убедило меня в этом солнце. Точнее, светило над головой, как бы оно ни называлось. Я за свою жизнь видел тысячи рассветов и закатов. И они всегда, всегда! были красными или оранжевыми. Здесь же я уже трижды наблюдал рассвет, и каждый раз он был холодный белый, с лёгким оттенком голубого. Либо настолько сильные изменения в атмосфере, что проходит иной спектр света, но это вряд ли, я же дышу. Либо сама звезда над головой даёт иной спектр свечения.

И теперь червь сомнения подтачивал мою уверенность в свои силы. Что меня ждёт впереди? Какова цель моего выживания? Я вновь и вновь возвращался к одним и тем же вопросам, прокручивал их в голове, пытаясь осмыслить. Кажется, выдавил из головы всё, что когда-то туда попало.

— Умник, а ты можешь как-то работать с моей памятью?

— Если вы имеете в виду, могу ли я считывать вашу память, то ответ — нет, не могу. Какой конкретно функционал вас интересует?

— Я думал, что, может, что-то забыл, какую-то информацию, что могла бы мне помочь разобраться в ситуации.

— Я могу стимулировать выработку нейротрансмиттеров в вашем организме, и, возможно, это поможет вам вспомнить необходимую информацию.

— Стимулируй. Пока топаю, может, чего дельного придумаю.

Нейронка в голове тоже никак не давала мне покоя. Удивляла, конечно, гораздо меньше другой планеты и молодого тела. Но всё же. Насколько помню, американцы активно работали с этой темой. Маск плотно работал по теме взаимодействия человека и компьютера, в Калифорнии работали над считыванием мозговой активности, кто ещё — не знаю. Я в своё время интересовался данной темой, хотел себе модный протез на мысленном управлении. Потом понял, что мне ещё две жизни надо было трудиться, чтобы позволить себе такой. Но это всё выглядело как примитивные технологии на фоне того, что жило у меня в голове.

Тело опять же. Это точно не моё омоложенное тело, и точно не отросшая нога. Почему я так решил? Мужчины меня поймут, уж своё хозяйство я знал, это точно не оно. Я, конечно, в зеркало не смотрелся, но по ощущениям мне лет шестнадцать. Соответственно, вопрос: если это чужое тело или клонированное, как мою память смогли перенести? Я точно помню всю свою прожитую жизнь, как будто это было вчера. С подробностями. Как такое возможно? То, что клонирование было отработано, это к гадалке не ходи. Но вот перенос памяти...

Китайцы, кстати, последние годы плотно работали с генной модификацией человека, был скандал в тридцатых по этому поводу. Что, кстати, в немалой степени отражало цивилизационный подход к развитию человека между Западом и Востоком. Восток пытался улучшить человека, а Запад пытался интегрировать машину и человека, считая человека и так совершенным. Но не о том речь. Читал я как-то о том, что память — это не только нейронные связи, но и изменения в генах. Могли ли они развить генетику до эпигенетического переноса памяти?

В общем, чем дольше я думал, тем больше вопросов возникало. Солнце уже прилично оторвалось от горизонта и начинало хорошенько припекать голову.

— Критический уровень гидратации организма.

Развернув шкуру с мхом, я пришёл к неутешительному заключению. Как бы я ни хотел сэкономить, но, похоже, придётся прикончить остатки. Мох высыхал, несмотря на упаковку. Вздохнув, я принялся поглощать остатки мха, наслаждаясь влажной горечью.
Намотав на голову освободившуюся кожу, взял в руки кости и продолжил путь. Хоть чахлые сухие кустики, что я начал замечать, и не внушали доверия, других вариантов для выживания я больше не видел. Растительность могла увеличить шансы, тем более с компьютером в голове, который поможет получать больше влаги из пищи. Я, кстати, так ни разу и не мочился за почти двое суток, видимо, работает настройка органов. Скорее всего, это и помогло обойтись таким малым количеством воды.

— Рекомендую сместиться к прибрежной линии для своевременной терморегуляции.

Опять зигзаги выписывать. Так я могу и не дойти.

— Ты можешь как-то скорректировать траекторию, чтобы не петлять, как вчера?
— Скорректированная траектория будет отображена с помощью дополненной реальности.

Чем больше я думал о том, как бы не сдохнуть, тем сильнее портилось настроение. Надо бы отвлечь мысли в другом направлении, а то есть риск совсем свалиться в уныние.

Стоило бы задуматься о дальнейших перспективах. Война, конечно, план покажет, но для этого надо хотя бы понимать, с кем ты «воюешь» и обозначить цели этой «войны». На данный момент этого понимания нет. Изначально, когда я думал, что нахожусь на Земле, я хотел выйти к горам в надежде найти какое-то поселение и с помощью людей вернуться домой. Для того и торопился отправиться в путь. Сейчас же, когда стало вполне очевидно, что Землю я скорее всего больше не увижу, новую цель поставить перед собой не получалось. Выжить — это не цель.

Есть ли вообще люди на этой планете, какова вообще жизнь на ней? Определённую надежду внушала встреченная фауна. Не могла жизнь на другой планете развиться аналогично земной. Это какое же количество факторов должно было для этого совпасть. Я такой цифры наверное и не знаю.

Возможно, и люди найдутся. Мне бы не хотелось быть единственным человеком на сотню световых лет вокруг. На старости лет, когда ощущаешь дыхание костлявой за спиной, многое переосмысливаешь. Мать незадолго до смерти сокрушалась, что так и не дождалась внуков. Не складывались у меня длительные отношения с женщинами, кратковременные — пожалуйста, сколько угодно. Но как только они понимали, что я не планирую бросать свою опасную профессию, куда-то исчезали. Часто, вернувшись из командировки, я обнаруживал пустую квартиру.

Так у меня и не вышло разорвать этот порочный круг. И к старости я, конечно, тоже жалел, что не останется никого, кроме меня. Может, в этот раз больше повезёт?

— Ванечка.

Я аж подпрыгнул от неожиданности. Голос, что раздался за спиной, точно принадлежал моей матери. Я повернулся и увидел... пустыню. Конечно же, никого за спиной не оказалось.

— Эко меня тыркнуло. Железный, ты слышал кого-нибудь?
— Я слышу то же, что и вы, используя сигналы ваших органов восприятия.
— Ты не понял, я сейчас слышал голос за спиной.
— В этой интерпретации вопроса мой ответ будет отрицательным. Я не считывал сигналов голоса с ваших органов слуха.
— Показалось, похоже...

За дюной со стороны пустыни на пределе слышимости я начал разбирать переговоры. Как будто из рации. «Чук, поддай. Сейчас проскочим. Командир, что там видно? Принял. Погнали, парни». Я остановился и начал прислушиваться. Голос был на пределе слышимости, но слова можно было отчётливо разобрать. Недолго думая, я рванул в сторону дюны. Поднявшись наверх, я вновь никого не увидел. Но голоса всё ещё было слышно, как будто они удалялись от меня за следующую дюну.
Так! Отставить! Похоже, кукуха начала подтекать. Так я щас последние силы потрачу, бегая по пустыне.

Во времена моей работы в Африке я слышал истории от местных о голосах пустыни. О том, что они зовут путников в сторону от маршрутов, сбивая их с пути. Навроде наших леших, которые водят заблудившихся кругами, окрикивая их. Понятно, что это всё байки, попытка примитивного описания окружающего мира. На самом деле это называется слуховая парейдолия, когда начинаешь слышать голоса в фоновом шуме. Это выверты у мозга такие. Похоже, и я столкнулся. Но блин, как реально и похоже было.

Осмотревшись с дюны, я заметил, что горы наконец начали визуально приближаться и становиться больше. Данное наблюдение с учётом обстоятельств не вызвало никаких эмоций. Спустившись обратно к берегу, искупался и продолжил путь

Чем ближе местное солнце приближалось к зениту и нещадно пекло, тем сложнее становилось идти. Сказывалась и накопившаяся усталость, и отсутствие воды. Ноги становились менее послушными, мысли постепенно становились ватными. Спасали лишь периодические водные процедуры. И то, кожа от солёной воды и сушки стала стягиваться, трескаться и саднить.

Голоса начали слышаться постоянно. Я старался не обращать на них внимание. Они становились то еле слышны, то как будто совсем рядом. Я только нервно оборачивался иногда, когда казалось, что слышу знакомые интонации. Даже несмотря на то, что я понимал, что это глюки, нервировало это невероятно.

Сознание при этом продолжало уходить в пограничное состояние. Ещё и ассистент молчал, сволочь. Хотя раз он молчит, значит, не слышит того же, что и я.

— Братишка. Вот и свиделись.

Я нервно обернулся. Закономерно никого не увидел.

— Долго мы выбирались с того чердака. Я думал, вы нас поддержите. А вы нас бросили. Пришлось пробираться самим.

Я, сжимая зубы, поигрывал скулами.

— Знаешь, как больно было, когда меня резали. Но ничего, мы хорошо их там положили на чердаке. Выгодно разменялись.

Несмотря на всю абсурдность ситуации и понимание нереальности происходящего, голос был слишком реален. Я ответил, больше для самого себя.

— Я не бросал тебя. Был приказ выходить.

— Я бы тебя не бросил...

Глаза начало предательски пощипывать. Не выдержав, я зашёл в воду и нырнул с головой, настолько, насколько хватило дыхания. Вынырнув и отдышавшись, голова немного прояснилась. Я замер, прислушиваясь. Голоса отступили.
Нельзя терять времени на стояние, нужно двигаться. Остановка смерти подобна. Пошагал. Продолжилась изматывающая ходьба под палящим солнцем. Марафон на перегонки со смертью, кто быстрее доберётся до Афин.
Шаги отсчитывали секунды, секунды складывались в минуты, минуты превращались в пройденные километры. Километры превращались в обожжённые солнцем и песком ноги. Находясь в каком-то пограничном состоянии, я начал походить на робота, у которого нет мыслей и желаний, есть только поставленная задача.

— На кой хрен я сел в головную машину.

Что ж, мне так на глюки не везёт. Ну что, Игорь, и ты меня будешь упрекать?

— Не буду. Вот только просрали мы с тобой все полимеры. Я сдох не за грош, ты ногу пролюбил. Не тем мы с тобой занимались. Стали как ножи. Острые, которые достают из ножен только когда есть дело для нас, когда нужно что-то или кого-то порезать. В остальное время прячут, чтобы не пораниться, и забывают до следующего применения.

Ладно, если не можешь подавить бунт, в данном случае бунтовали мои тараканы в голове, нужно его возглавить.

— Мы с тобой другого и не умеем.

— Верно, мы делали то, что умели, под что были заточены. А кто нас заточил, ты не задумывался? Мы были пешками, разменными фигурами в большой игре. Я всё надеялся, что нам удастся подняться выше. Но пешки редко становятся ферзями, чаще ими просто жертвуют.

— Мы сами с тобой выбрали путь.

— Сами. Только ты дожил до старости. Но ничего так и не добился. Нам с тобой повезло, мы с тобой жили в эпоху перемен и были часто нужны. В такие времена можно оказаться наверху, чтобы попытаться влиять на игру.

Совсем у меня кукуха потекла, разговариваю с глюками. Впрочем, можно представить это как внутренний диалог с самим собой и реагировать на него соответственно.

— Ты не прав. Пешка, даже если станет ферзём, не перестаёт быть игровой фигурой.

— Ферзи, собравшись вместе, могут перевернуть доску. Ферзем необходимо стать, чтобы тебя заметили, другие ферзи и даже игроки. И тогда, при начале новой партии, можно попытаться изменить правила игры или хотя бы своё положение.

— Ты слишком многого хотел как для простого наёмника.

— Жаль, что ты так и не смог принять моих стремлений.

— Я просто так и не вспомнил в истории ни одного случая, где бы выжили те, кто, как ты говоришь, переворачивал поле. Революция — это лишь установка новых королей вместо поверженных за счёт многих жертв. Боюсь, ещё одного жертвования наша страна могла не пережить. Ты просто не дожил и не увидел переворачивальщика, пытавшегося устроить по сути фашистский военный переворот. Которым по сути сманипулировали, а потом грохнули как расходный материал. Он, наверное, как и ты, думал, что ферзями не жертвуют. За игровым полем тоже сидят не дураки и периодически жертвуют ферзями во избежание. Дураки давно вывелись. И максимум, что ты можешь получить, — это иллюзию, что ты стал новым игроком, а на самом деле тебя как барана откармливают и готовят к закланию. Ты всегда любил пофилософствовать, но реальность проще, чем кажется.

Ответа не последовало. Неожиданно я понял, что лежу. Момент перехода в лежачее положение я упустил, видимо, потерял сознание.
Губы совсем пересохли и начали лопаться. Ноги, руки и лицо горело огнём. Видимо, всё-таки будет ожог. Хорошо хоть тело и голову прикрыл. Как я умудрился обойтись без ожогов предыдущий день — загадка. Отделался всего лишь обгорелыми плечами и спиной, но по ощущениям не то чтобы прям критично.
Полежав пару минут, собрал волю в кулак и, поднявшись, продолжил вышагивать к намеченной цели.
Ассистент всё чаще сообщал о критичном состоянии, но я уже просто перестал реагировать на него. Казалось, что эта бесконечная ходьба под палящим солнцем никогда не закончится. Единственное, что давало мне сил, — это увеличение растительности в пределах видимости. Появились даже небольшие островки высохшей травы.

Вновь потерял сознание. Солнце к этому моменту уже прошло две трети пути. Я просто шёл, и в какой-то момент понял, что лежу, вновь упустив момент изменения положения тела в пространстве. Полежал, немного собрался с силами, чтобы продолжить путь. Хотя здесь больше подходит «продолжил брести».

Подошёл к кусту, попавшемуся на пути, посрывал с него его маленькие листики и закинул в рот. Не чувствуя вкуса, начал пережёвывать их. По ощущениям они походили на осенние листья с земли, вроде и сухие, но не совсем. Продолжая жевать, побрёл к следующему кусту с той же целью. Выделить слюну и проглотить листья удалось лишь на третьем. Так я и двигался от куста к кусту, поедая их сухую и небогатую растительность. Постепенно я начал замечать, что их становится всё больше, они начали собираться в россыпи. Листики на них становились всё более сочными. Это придало мне сил. Да и горы казались уже совсем близко. Хотя я знал, это обманчивое впечатление, до них ещё топать и топать.

Второй раз я потерял сознание возле россыпи очередных кустов, рухнув прямо в них. Очнулся, видимо, через час или больше, судя по солнцу, которое уже начинало сбавлять свой обжигающий жар. Вставать совершенно не было сил, да и желания. Состояние было крайне хреновое. Слабость, тошнота, головокружение. При этом всё тело жгло, руки и ноги вообще как будто я ими в костёр залез. Да ещё, видимо, и об кусты ободрался, когда падал, от этого жжение значительно усиливалось в ободранных местах.

Немного полежав и собрав яйца в кулак, я попытался встать. Приложив неимоверные усилия, удалось лишь принять сидячее положение. На дальнейшее сил пока не хватало. Хорошо, посидим пока. Подтянув свой эрзац-плащ на голову, так чтобы он закрывал голову и плечи, сделал себе небольшую импровизированную тень. Повязка с головы, из шкуры хвоста ящерицы, лежала недалеко на земле. Видимо, слетела, когда я падал. Осмотревшись кругом, я понял, что растерял все кости, кроме заточенной. Эта лежала рядом.

Сидя, начал обрывать листья, до которых мог дотянуться, и пытаться их есть. С трудом справляясь с тошнотой, получалось их глотать. Интересно, тошнота от солнечного удара или от съеденных листьев непонятного происхождения.
Когда листьев в пределах досягаемости рук не осталось, я потянулся за своими пожитками. Подобрав их, я совершил ещё одну попытку подняться. С огромным трудом это удалось. Прикладывая неимоверные усилия, начал заставлять себя переставлять ноги. С каждым шагом это становилось всё легче.

— Громозека. Сколько я прошёл?

Ответа не последовало. Ассистент молчал. Странно, спекся, что ли, на солнце. Ладно, потом разберёмся.

Спустя какое-то время я приметил какое-то кривое подобие небольшого дерева, но имеющее хоть какую-то тень. Немного поразмыслив, поняв, что сил не осталось, решил немного передохнуть. Усевшись под него, попытался понять, сколько ещё идти. Дюны остались позади, впереди на фоне уже хорошо приблизившихся гор виднелась песчаная равнина с редкой растительностью на ней. В предгорьях виднелись скальные выступы. Пока я бродил от куста к кусту, я значительно удалился от моря. Надо определиться, возвращаться к берегу или идти уже напрямую.

— Ваня. Ты так и не порадовал нас внуками. Мы с папой так хотели этого.

Я уже успел забыть о глюках, что неудивительно в моём состоянии, поэтому голос моей матери-старушки оказался неожиданным. Я повернул голову в сторону голоса, впрочем, не ожидая что-либо там увидеть. Но столкнулся практически лицом к лицу, очень близко, с лицом матери. Лицо старушки-матери, искажённое ужасом.

— КТО ТЫ?! ТЫ НЕ МОЙ СЫН!

Я провалился в очередной обморок.

_____________________________________________________________________________________________________
От автора: Глава оказалась на удивление сложной. Пришлось несколько раз её основательно переписывать. Для меня оказалось сложным сохранить характер героя не скатившись совсем уж в сопли, и при этом попытаться хоть немного раскрыть демонов, которые есть в душе у каждого.
В связи с этим пришлось пересмотреть свои надежды по скорости написания и выкладки. Но гнать откровенную гадость лишь бы уложиться в "глава в два дня" я не хочу. Поэтому пока по срокам ничего не скажу, практика покажет.