Их «высокпревосходительство», «любимое начальство», «атаман бронеконной дивизии» и прочая и прочая, — и, попросту, рейдер Радар замер, как человек поражённый прямо посреди улицы небесной молнией, подлым «не просто так» кирпичом на голову или некой убойной мыслью… Например, о том что хотдог был несвежим, а где ближайший сортир — тайна великая есть. По загадочности не уступающая тайне Атлантиды, а по захватывающей важности круто превосходящая даже наличие или отсутствие жизни на Марсе.
Какое-то время парень просто стоял и смотрел на вышедшую из ворот компанию. Куча разномастных девчонок, ещё ходивших в студенческом шмоте. Никто ещё не поменял своё, на более удобное в Улье, спортивное и камфляжное. Кроме, разве что, рыжей и тощей длинноносой пигалицы. Та «щеголяла» в трофейных камуфляжных штанах и «защитной» майке. На груди, поверх майки, висел на ленте, как кулон или медаль, настоящий блестящий пистолет. Тринадцатым был уже памятный студентик, окрещённый Минздравом.
С севера по дороге между домами вышла стая бурых и пёстрых фигур. Похоже на людей, но уже совершенно нечеловеческая манера держать хребет и плечи. Обезьяны? Кенгуру? Ни то и не другое. Горбящееся, но не вставшее на четвереньки… НЕЧТО. Десяток-полтора. Увидев рейдеров, они довольно быстро побежали навстречу. Бегущие животные — это быстро, но не сверхъестественно быстро.
Сапёр резко оказался «на колене», чётко, как в тире, работая по бегущим. Через прицельную оптику были хорошо видны оскаленные, жёлтые, но ещё человеческие зубы «зомбаков». Их мертвые, дурные, трупно-насекомые глаза. Впереди бежал, подбрасывая ноги, как уродский страус, полностью голый вожак. Урод был ещё тот — уже лишившийся половых признаков, но ещё не отрастивший клыки и броню. И потому — больше омерзительный, чем по-настоящему страшный. Для матёрого хорошо вооружённого рейдера. Для людей, впервые увидевших такое — жуть. Для безоружного — неизбежная и неумолимая лютая смерть.
Гринписа на вас нет, Ваш сиятельство. Или полиции нравов. Сплошное хулигантсво и вредительство природе. — Трот ощерился, показывая пальцем на торчащий из ствола нож.
Иди ты. Такой фигней, такому дереву, даже кору толком не поцарапать. Но, вообще, если найдёшь здесь гринпис — можешь написать заявление. Разрешаю. — Радар вынул финку, отошел на три шага и повторил бросок.
— И чего-то вас всё утро нигде не было видно… Как и той рыжей крысы. И чего-то у вас видок уставший и задумчивый…
Неужто случилась «благодарность»? Типо получения награды натурой за то, что шкуру спасал? — Блондин сально улыбался.
— Не надо грубостей о человеке. Говори аккуратнее, будь любезен. А что было… Ну скажем так она меня решила… кхм, спасти. И таки спасла. — Парень щурился, держа финку за лезвие, с последним словом бросил.
Шо? Она — тебя? От чего? — Белые брови пошли вверх.
От изнасилования, мон ами. От изнасилования. — Радар выдернул финку из ствола.
Радар вздохнул — Она меня уговорила.
