В буддийской иконографии меч символизирует защиту религиозного учения и победу над ложью и злом, но также интеллект и, в более широком смысле, торжество духовного знания, ведущего к просветлению. В сочетании с рукоятью в форме ваджры (символа духовной силы) он известен как «меч мудрости» (э-кен) и является одним из основных атрибутов Фудо Мё-о.
В 2003 году во время раскопок в Пскове археологи обнаружили захоронение 10 века с останками богатой женщины. Рядом с ней были найдены различные украшения, среди которых бросались в глаза две византийские серебряные монеты, превращенные в подвески. Анализ находок навел исследователей на предположение: покойница могла сопровождать княгиню Ольгу в путешествии в Константинополь, где и получила монеты в качестве подарка. Основания для такого предположения были найдены в древних текстах, о которых сейчас и поговорим.
Русская летопись ("Повесть временных лет" как всегда кратка и лаконична:
В год 6463. Отправилась Ольга в Греческую землю и пришла к Царьграду.
Куда более развернутую картину дают византийские источники. По ним можно реконструировать следующую картину. Летом 957 года Константинополь переживал необычные дни: из Черного моря в пролив Босфор вошел целый караван судов. Они прибыли с севера, оттуда, откуда часто являлись морскими набегами безжалостные воины «народа рос». Через сто лет византийский историк Иоанн Скилица напишет об этом событии:
«Эльга, жена некогда отправившегося в плавание против ромеев русского архонта, когда умер ее муж, прибыла в Константинополь».
Посольство Ольги, изображение из Мадридского Скилицы
Как ни странно, это был не военный поход: Ольга плыла к Царьграду с миром. В наше время историки, верящие лишь в прагматичный подход, считают, что главной целью Ольги были переговоры с императором Константином VII Багрянородным. Ее интересовал то ли династический брак, то ли пересмотр торговых соглашений, то ли повышение платы за военные услуги русских наемников, то ли все вместе. Правда, ничто из этого не отражено в источниках. Но не может же княгиня на самом деле плыть в Царьград исключительно ради крещения! Скилица же пишет просто:
«Она предпочла истинную веру и крестилась, после чего удостоилась великой чести и вернулась домой».
Константинополь на протяжении столетий был центром притяжения для правителей маленьких полузависимых государств. Но никогда прежде не случалось, чтобы правители столь большой, далекой и самостоятельной страны, как Русь появлялись на берегах Босфора с мирными целями. Как не будет такого и в последующие годы. В этом смысле Ольга - совершенно уникальное явление. Она приняла крещение и получила новое христианское имя Елена в честь матери императора Константина Великого. Некоторые записи об этом событии сохранились в книге «О церемониях» (Περί τῆς Βασιλείου Τάξεως , дословно «О царском устройстве»), авторство которой обычно приписывают императору Константину VII Багрянородному. Судя по всему, Константин, действительно, прикладывал свою руку к этому произведению, однако значительную его часть сформировали по его заказу другие люди. При этом они пользовались официальными документами, которые сухо и протокольно отразили жизнь Большого императорского дворца.
«Крещение княгини Ольги»
В 15 главе второго тома в разделе с заглавием Ετερα δοχη΄ της ΄Ελγας της Ρωσε΄νης (Второй прием — Эльги Росены) написано, что 9 сентября 957 года в среду палаты Большого дворца были украшены и приготовлены к торжественному приему "Эльги, архонтиссы Росии" ( ΄Ελγας της αρχοντι΄σσης Ρωσι΄ας). Обратите внимание, если Повесть временных лет говорит о том, что Ольга как бы вообще одна отправилась в путь (хотя очевидно, что это не так) то в этом византийском тексте мы получаем полный список ее спутников. С нею в Константинополь прибыли её родственники, приближенные, слуги, послы и купцы, всего около 140 человек:
Княгиня Ольга
Священник Григорий
Переводчик княгини
Племянник княгини
8 приближенных людей
18 прислужниц княгини
16 приближенных женщин
18 рабынь
22 апокрисиария
6 людей из свиты апокрисиариев
44 купца
2 (как минимум) представителя сына Ольги, князя Святослава
1 (как минимум) переводчик
Апокрисиарий (ἀποκρισιάριος — приносящий ответ) — в Византийской империи дипломатическая должность соответствующая посольской.
Княгиня Ольга в Софийском соборе
В дворцовых залах помимо императора и членов его семьи, собрались жены высших сановников. Княгиня вошла вместе с переводчиком в триклиний Юстиниана во главе группы родственниц и избранных прислужниц. На определенном расстоянии от трона полагалось совершить проскинесис, склонившись ниц перед императором. В это время начинали играть скрытые за шелковыми завесами органы, а трон вдруг начинал подниматься. Таким образом, когда посетитель вставал, он вдруг видел императора вознесенным вверх. Приблизившись еще к трону, посетитель должен был ответить на церемониальные вопросы во время чего механические львы, сидевшие по бокам от трона, начинали рычать и бить хвостами, а птицы — щебетать на ветвях золотого дерева, стоявшего рядом.
Триклиний (triclinium, τρί-κλῑνον, τρεῖς, — три, κλίνη — ложе, кровать) — столовая римского дома, а также трапезная во дворце, зал приемов.
После впечатляющей постановки, сопровождавшейся демонстрацией чудес механики и инженерной мысли имперских мастеров, Константин Багрянородный пригласил княгиню побеседовать.
Далее, когда василевс с августой и его багрянородными детьми уселись, из Триклиния Кенургия была позвана архонтисса. Сев по повелению василевса, она беседовала с ним, сколько пожелала.
После официальной части приема в том же триклинии Юстиниана состоялся званный обед в честь княгини Ольги, в то время, как для послов и прочих прибывших с княгиней столы были накрыты в Хрисотриклинии — «Золотой палате».
Хрисотриклиний, современная реконструкция
Больше месяца после этого княгиня оставалась в Константинополе, осматривая его достопримечательности. Но время поджимало: чтобы вернуться в Киев в навигационный период, покинуть берега Босфора нужно было не позже второй половины октября. В книге «О церемониях» сохранилась запись о третьем приеме, вероятно, прощальном, который был дан 18 октября в Хрисотриклинии для княгини и в другом здании для прочих русов. Книга упоминает, что во время двух последних встреч русы получили подарки, в числе которых было не меньше 2385 милиарисиев (серебряных монет). Я думаю, дамы из свиты Ольги часть из них потратили там же, в Константинополе. Но что-то должно было доехать до Руси, в качестве напоминания о далекой и столь впечатляющей поездке. Кроме того, во всех странах, окружавших Византийскую империю, любили превращать золотые и серебряные монеты в украшения. Вероятно, с такой целью одна из спутниц Ольги и привезла монеты с собой на Русь.
Милиарисий (miliarisium, от латинского miliarensis — тысячный) — римская серебряная монета. Введена императором Константином I в 310—320 годах.
Путь между Константинополем и Киевом занимал обычно 30-40 дней. Русское посольство отправилось на север, хотя ромеи после 26 октября старались не выходить в Черное море из-за начала сезонных бурь. Несмотря на опасности пути, Ольга со свитой благополучно вернулась в свою столицу. По древней легенде княгиня родилась в «Выбутовской веси», то есть в селе Выбуты, лежавшем на берегу реки Великой в 13 километрах от Пскова. В «Житии Святой Ольги» говорится, что после крещения она отправилась в родные края. По ее воле в Пскове был возведен храм во имя Святой Троицы, а на берегу реки напротив Псковского кремля поставлен дубовый крест.
Вероятно, вместе с Ольгой в Псков отправилась и одна из ее спутниц, с которой связана дальнейшая история византийских серебряников. Судьба этих монет оставалась неизвестной на протяжении тысячи лет, пока в декабре 2003 года археологическая группа, проводившая раскопки в Пскове, не обнаружила некрополь второй половины X века. В одном из захоронений археологи нашли останки женщины из богатой семьи, сколь можно было судить по окружавшим ее предметам.
Серебрянный крест, позолоченные монеты и другие украшения из захоронения
Женщина имела скандинавские корни, поскольку само по себе захоронение относится к скандинавскому типу камерных захоронений. В яме размером 4 м х 4,5 м был установлен сосновый сруб 2,7 м х 3,3 м, разделенный на два «помещения». В северном помещении и находились останки. Дама 25-35 лет была расположена на погребальном ложе в полусидячем положении. Ее окружали более 60 предметов, значительная часть которых представляли собой ювелирные украшения. В целом погребальный инвентарь повторял стандартный набор предметов, которые сопровождали покойников в мир иной, и которые хорошо известны по могильникам в других городах Древней Руси. Примечательным в этом захоронении были две монеты, ровно такие, которые подарил император Константин VII русскому посольству.
Милиарисий императоров Романа I Лакапина, Константина VII Багрянородного, Стефана и Константина Лакапинов. 933-944 г.г.. Вес 2.71 грамма.
Монеты лежали с двух сторон от головы. К ним оказались прикреплены ушки для подвешивания. Возможно, они использовались как серьги или подвески. Это были два византийских милиарисия из серий, напечатанных в 920-945 и 945-959 годах. Для пущей красоты обе монеты были покрыты позолотой. Е.А. Яковлева, руководитель археологической группы, предполагает, что монеты носили символическую и меморативную функции. Хозяйка носила их при жизни, как напоминание о своем путешествии и демонстрацию своей веры - судя по находкам, она была христианкой. На каждой монете изображены христианские кресты, кроме того, в могиле был обнаружен серебряный нательный крест. Вероятно, летом 957 года в Константинополе крестилась не одна княгиня Ольга, но некоторые спутники, включая эту женщину из ее свиты, которая жила, умерла и была похоронена в Пскове.
Милиарисий Константина VII и Романа II, печать 945-959 г.г. Вес 2.72 грамма.
1. Черепица с драконами. Китай, династия Мин, 1368–1644 гг.
2. Эмалированные сосуды с носиками в форме уток. Китай, династия Цин, XVIII век.
3. Стул из сандалового дерева. Китай, династия Цин, 18 век.
4. Резной лакированный поднос. Китай, династия Мин, XVI-XVII вв.
Групповой портрет солдат МГБ. Слева в комбинезоне старший лейтенант Степан Михайлович Савченко, рядом с ним оперуполномоченный уголовного розыска милиции Петр Пинчук (убит бандитами на Украине после войны). Солдаты вооружены пистолетами-пулеметами ППШ, слева ручной пулемет ДП-27. 1947 год.
Степан Михайлович Савченко в рядах Красной Армии с середины 1943 года. Выпускник Краснодарского (эвакуированного в Ереван) пулеметно-минометного училища.
Воевал на Южном фронте, Курской дуге. За отчаянный бой с тремя немецкими «Тиграми» награжден медалью «За отвагу». Много раз был ранен, лечился в госпиталях и возвращался на фронт.
В госпитале С. М. Савченко, как опытному бойцу предложили перейти в 281-й особый оперативный полк НКВД СССР. С 1947 года переведен на Западную Украину для борьбы с бандитами ОУН, скрывавшимися по лесам и терроризировавшими местное население. Степан Михайлович был тяжело ранен разрывом гранаты, попав в засаду. В 1947 году война и работа в органах безопасности для Степана Михайловича закончилась.
15 августа 1990 года.
Жаркое латвийское утро.
35-й километр дороги Слока-Талсы.
Темно-синий «Москвич-2141» Виктора Цоя вылетает на встречную полосу и лоб в лоб сталкивается с пустым автобусом «Икарус-250».
Легенда советского рока, лидер группы «Кино», чей последний концерт в Лужниках собрал 70 тысяч человек всего за месяц до этого, погибает мгновенно.
Так оборвалась жизнь 28-летнего кумира поколения.
Последние встречи
За два месяца до трагедии Александр Житинский видел Цоя в Москве.
Это была короткая встреча в квартире Джоанны Стингрей.
Виктор выглядел усталым, «поникшим».
На вопрос «как дела?» Виктор ответил привычным «нормально».
В подарок он получил только что вышедшую книгу о ленинградском рок-клубе.
Казалось, издание его заинтересовало, но разговора не вышло.
Вечером того же дня на презентации пластинки Стингрей, Виктора Цоя уже не было.
Он уехал из-за плотного графика – гастроли, концерты, Лужники…
Джоанна Стингрей и Виктор Цой
Август 1990-го
Цой отдыхал с подругой Натальей и сыном Сашей в поселке Плиеньциемс, снимая комнату
у Бироте Луге.
Утро 15 августа.
Около 5 часов.
Виктор собрался на рыбалку на ближайшее озеро – путь занимал 20-25 минут.
Он предложил поехать с ним Саше, но мальчик отказался.
«Какое счастье, что Сашка с ним не поехал», – позже скажет вдова музыканта, Марьяна Цой. Виктор уехал один на своем новом, страстно любимом «Москвиче», купленном всего три месяца назад взамен «девятки».
Виктор Цой на отдыхе
Роковой поворот
В 11:28 утра на повороте перед мостом через речку Тайтопу произошло непоправимое.
Согласно официальному заключению ГАИ и материалам дела (№480 Тукумского РОВД), «Москвич» Цоя, двигаясь по своей полосе, не справился с управлением, съехал на правую обочину и проехал по ней около 250 метров.
На подъезде к узкому мосту машина ударилась правой стороной о бетонный ограничитель ограждения.
От удара ее выбросило на встречную полосу, где в тот же момент появился «Икарус» водителя Яниса Фибикса, следовавшего без пассажиров.
Столкновение было страшным. «Двигатель «Москвича» выбросило в поле на 20 метров.
Такого я за все время работы не видела», – вспоминала следователь Эрика Ашмане.
По оценкам, скорость Цоя составляла около 100-150 км/ч, Фибикса – около 70 км/ч.
«Москвич», получивший лобовой удар под углом, превратился в груду металла.
Цой погиб на месте.
«Икарус» слетел в речку, получив серьезные повреждения.
Автобус "Икарус 250"
Для конспирологии нет повода
Версии заказного убийства или самоубийства не нашли подтверждения.
Марьяна Цой была категорична: «Цой не был человеком, которого кому-то хочется убрать. Он не ссорился с московской шоу-мафией».
Никаких доказательств злого умысла следствие не обнаружило.
Слишком непредсказуемым был бы такой способ устранения.
«Если у факта существует простое и разумное объяснение, искать объяснения сложные
не стоит», – Александр Житинский.
Место гибели Виктора Цоя
Эпилог
Через пять дней Виктора Цоя хоронил весь Ленинград.
Тысячи людей пришли на Богословское кладбище, превратив прощание в стихийную всенародную панихиду.
Его ранний уход стал символом ухода целой эпохи.
Авария на повороте дороги Слока-Талсы – трагическая случайность, роковое стечение неопытности, высокой скорости и технических недостатков авто.
Но для миллионов он остался тем, кто «не умер, а просто вышел покурить».
Могила Виктора Цоя
И по сей день песни Виктора Цоя звучат, напоминая о его жизни, оборвавшейся так внезапно
на 35-м километре.
Материал создан на основе книги известного писателя и сценариста Александра Житинского, «Цой Forever. Документальная повесть».
В Рунете популярен диалог, в котором знаменитый драматург наглядно демонстрирует женскую продажность самой королеве Великобритании. Мы проверили достоверность этих публикаций.
Спойлер для ЛЛ: нет, неправда
Обычно разговор между драматургом и королевой цитируют так:
«Однажды Бернард Шоу заявил, что все женщины продажны. Английская королева, узнав об этом, при встрече с Бернардом спросила:
— Верно ли, сэр, что вы утверждаете, будто все женщины продажны?
— Да, ваше величество.
— И я тоже? — возмутилась королева.
— И вы тоже, Ваше Величество, — спокойно ответил Шоу.
— И сколько же я стою?!
— Десять тысяч фунтов стерлингов.
— Что, так дёшево?
— Вот видите, Ваше Величество, вы уже торгуетесь».
Этот диалог можно встретить в Facebook (1, 2, 3, 4, 5), «ВКонтакте», блогах и на развлекательных сайтах.
В подобных постах не говорится, с какой именно королевой разговаривал драматург. Бернард Шоу добился первого успеха при королеве Виктории, и можно было бы предположить, что речь идёт о ней, однако по-настоящему знаменитым литератор стал уже после её смерти и восхождения на престол Эдуарда VII (начиная с него и вплоть до Елизаветы II Великобританией правили монархи мужского пола). Сведений о том, что Шоу приглашали на какие-либо мероприятия с участием королевы Виктории, не сохранилось — по мнению исследователей, она вообще вряд ли знала о его существовании. Зато сам Шоу всегда отзывался о ней с пиететом и не раз публично защищал от критики. При этом в целом к монархии драматург относился, скорее, критически и называл себя республиканцем. Шоу неоднократно отказывался от вступления в орден Заслуг, который возглавляет правящий британский монарх (он же принимает решение о новых членах). Что касается королевы Елизаветы II (часто публикации об остроумном диалоге сопровождаются именно её фотографиями), то до её правления Шоу не дожил: он скончался в 1950 году, за два года до того, как Елизавета взошла на трон.
Поиск по ключевым фразам из предполагаемого диалога Шоу и королевы на английском языке даёт довольно мало результатов, причём часть таких публикаций размещены в российских источниках (например, на ресурсах языковых школ). Зато на английском находится похожий диалог, в котором мужчина спрашивает женщину, переспала бы она с ним за какую-то внушительную сумму (например, за миллион долларов). Женщина отвечает согласием. «А за десять долларов?» — спрашивает мужчина. «Да за кого вы меня принимаете?!» — возмущается женщина. «Кто вы, мы уже выяснили, — говорит мужчина. — Осталось определиться с ценой». Этот диалог иногда приводится без имён, иногда приписывается тому же Шоу, иногда — Уинстону Черчиллю, Оскару Уайльду и т. д.
Проект Quote Investigator обнаружил самую раннюю публикацию этого диалога в архиве газеты The New York Post, в одном из июньских номеров 1936 года. Там он звучал так:
«Говорят, это случилось с лордом Бивербруком и одной заезжей американской актрисой. Во время игры в гипотетические вопросы Бивербрук спросил даму:
— Вы бы согласились жить с незнакомцем, если бы он заплатил вам миллион фунтов?
— Да, — ответила она.
— А если бы он заплатил пять фунтов?
Оскорблённая дама вспыхнула:
— Пять фунтов? За кого вы меня принимаете?На что Бивербрук спокойно ответил:
— Кто вы — мы уже выяснили. Теперь пытаемся определить цену».
В 1936–1937 годах эта история со ссылкой на The New York Post появилась ещё в нескольких американских и канадских газетах. Однако уже в 1940-е годы, выяснил Quote Investigator, она начала распространяться без ссылки на первоисточник и в изменённом виде: в некоторых публикациях «заезжая американская актриса» превратилась в «знаменитую актрису»; в другом тексте диалог якобы происходил в суде между адвокатом и «хорошенькой ответчицей»; в 1960-е годы появились версии, где лорда Бивербрука сменили Черчилль, писатель Герберт Уэллс и президент США Вудро Вильсон.
Что касается варианта, в котором диалог вёлся с английской королевой, то он, судя по всему, появился сразу на русском языке. Согласно данным Национального корпуса русского языка, он упоминается в собрании анекдотов 1970–2000-х годов, а также в книге журналиста Владимира Шахиджаняна «1001 вопрос про это», изданной в 1999 году.
Таким образом, Бернард Шоу не доказывал английской королеве, что все женщины продажны. Это переработанный исторический анекдот, который впервые был опубликован в 1930-е годы, причём тогда его героями были британский лорд Бивербрук и безымянная американская актриса.
В 30 километрах от Петербурга, на берегу Финского залива, торжественно открылся Петергоф — летняя резиденция российских императоров. Ответ французскому Версалю.
С немецкого «Peterhof» — «двор Петра». Через него проходила стратегическая дорога через Ораниенбаум по паромной переправе в Кронштадт.
Сентября в 13 день наша шнау «Мункер» пошла в Питербурх; после полудня в 4 часа против Питергофа кинула якорь
(из путевого журнала Петра I, 1705)
Строительство Петергофа было посвящено сбывшейся мечте Петра — выходу к Балтийскому морю.
Новый дворец в стиле барокко с «водными фиериями» по своей роскоши должен был, как минимум, не уступать французскому Версалю. По размаху — особенно, каскад уникальных фонтанов — на порядок превзошел его.
Для этого был специально построен 22-километровый водовод. Трубы проложили от близлежащей Ропшинской возвышенности, вода поступала (и до сих пор поступает) к фонтанам самотеком — перепад высот позволяет доставлять ее под давлением. Из фонтанов она уходит в Финский залив.
Если бы не местный ландшафт, вместо Петергофа резиденцию построили бы в Стрельне, а фонтаны в ней работали бы только от насосов (как в Версале).
Как свеж, как изумрудно мрачен
В тени густых своих садов,
И как блестящ, и как прозрачен
Водоточивый Петергоф.
Как дружно эти водометы
Шумят среди столетних древ,
Днем и в часы ночной дремоты
Не умолкает их напев
(Петр Вяземский, 1865)
От идеи Петра до ее воплощения прошло девять лет. В строительстве Петергофа были заняты пять тысяч человек.
К моменту открытия работали 40 фонтанов и бассейнов-ваз с водометами (сейчас их больше 190). Был отделан Большой дворец, частично открыт Нижний парк, прорыт Морской канал, построены малые дворцы Марли (который Петр подсмотрел у Людовика XIV) и Монплезир («Мое удовольствие», любимый дворец Петра). Ни один европейский монарх ни до, ни после не отважился на подобную дерзость: Монплезир — единственный дворец, построенный на открытом берегу моря.
В огромном искусственном пруду около дворца Марли плавали дрессированные рыбы: их приучили выплывать на поверхность при звуке колокольчика.
Многие архитектурные детали Петр придумывал сам и даже разработал специальную насадку: два фонтана «Дубочки» в Нижнем парке запускают мощную струю на 15 метров, при этом воды в них расходуется очень мало благодаря детали, изготовленной по чертежу императора.
В день открытия Петр устроил роскошный прием для гостей и иностранных дипломатов и лично провел экскурсию по резиденции. Наслаждаться Петергофом он смог только одно, следующее лето (умер зимой 1725).
Потомки Петра достраивали и перестраивали дворцовый комплекс вплоть до революции 1917 года. После нее по Петергофу водили экскурсии для рабочих, устраивали дома отдыха, санатории и детские учреждения, в парках — детские площадки, читальни и эстрады.
Во время Великой Отечественной Петергоф разгромили гитлеровцы — они находились в нем два с половиной года. Монплезир оказался идеальной огневой точкой — его фактически превратили в дзот, и он чудом уцелел. Здание сильно пострадало, но было одним из немногих, сохранивших стены и основные конструкции.
Прогулки в Нижнем парке разрешили первым же летом, в июне 1945. Через два года запустили фонтаны и восстановили скульптуру Самсона со львом. Большой дворец открыли для посещения только через 20 лет, в 1964.
Сейчас Большой каскад — одно из крупнейших фонтанных сооружений мира. Оно состоит из 64 фонтанов, 255 бронзовых скульптур и барельефов и 142 бьющих струй воды.
XVIII век в истории Европы начался с полного переосмысления прежних ценностей на базе новых научных достижений, которые и сами требовали осмысления и внедрения в практику. Благодаря прорывам в науке, совершенным Ньютоном, Лейбницем и другими, XVIII век вошел в историю как Эпоха Просвещения, став, во многом, переходным периодом от старого, традиционного мира к новому индустриальному.
Переход от старого к новому - это всегда диалектический процесс, сочетающий в себе слом и деконструкцию прежней конфигурации мира и созидание и утверждение другой, как ожидается, более прогрессивной конфигурации. Старые ценности, старый мир в целом никогда не уходят в небытие полностью. Они сохраняются, выражаясь языком Гегеля, в снятом виде, то есть как бы на фоне, на заднем плане. Все эти прежние ценности уходят как бы в коллективное бессознательное, продолжая оттуда влиять на новое сознание взрослеющего социума.
Но деконструкция старого происходит не только и не столько в умах, сколько в экономике, политике, на полях военных сражений. И одним из таких эпохальных проявлений наступающих перемен во многом стала Великая Северная война 1700-1721 гг., где Россия воевала против Швеции.
Когда война только началась, упомянутый выше и уже известный и уважаемый в Европе на тот момент великий ученый Лейбниц открыто выразил поддержку шведскому королю, желая России поражения, считая её дикой и отсталой страной мракобесия и обскурантизма.
Однако после того как в 1709 г. Петр I нанес шведам ультимативно сокрушительное поражение, фактически уничтожив шведскую армию как явление, Лейбниц благоразумно пересмотрел свои взгляды. Ученый пошел на сближение и даже дружбу с Петром. Каково же было удивление Лейбница, когда он понял, что реальность оказалась полностью обратной его представлениям: это шведский король никогда не интересовался науками и просвещением как таковым, не стремился развивать и распространять науку и образование в обществе, тогда как Петр I жадно впитывал любые знания, до которых только мог дотянуться и не просто впитывал сам, но и тянул за собой к этим знаниям и всю Россию (о методах пока умолчим).
Спустя 5 лет после Полтавской битвы, в 1714 г. Лейбниц написал свой самый известный философский трактат - "Монадологию". Этот трактат стал одной из последних работ ученого и в каком-то смысле философским осмыслением той истины, к которой пришел умудренный опытом старец к концу своей жизни. Через два года Лейбниц скончался - ему было 70 лет.
"Монадология" - удивительный трактат. Там всего лишь 90 коротких абзацев-параграфов и не более 30 страниц (в зависимости от издания). Это классика философии, которая очень легко и быстро читается. Местами "Монадология" кажется даже наивной по своим идеям, но это если не читать между строк и не понимать, что за человек её написал. В этом коротком и "наивном" тексте скрывается поразительная глубина, прозорливость, предвосхищение ряда современных идей и проблем науки и философии, а также ряд ключей к Канту и Гегелю. Некоторые идеи автора - это развитие концепций философов прошлого, другие - абсолютно уникальны и необычны. Что же такого удивительного и интересного написано в "Монадологии"?
Лейбниц вернулся к античной идее о том, что весь мир строится из простейших точечных элементов и попытался развить эту концепцию на новом уровне в своем трактате. Свои "точки бытия" Лейбниц назвал монадами (от слова "моно" - один, единый), заимствовав этот термин у пифагорейцев. Концепция монад была развита Лейбницем во многом под влиянием математических размышлений о бесконечно малых величинах, о которого много размышлял и Ньютон, придя в итоге к созданию математического анализа. Важно отметить, что незадолго до Лейбница термин "монада" был возвращен в Западную философию Джордано Бруно, который также считал, что монада есть "точка бытия", в которой сливаются духовное и материальное, субъект и объект.
"Монадология" Лейбница, написанная в 1714 г., открывается словами, очень похожими на "Начала" Евклида:
"Монада, о которой здесь пойдет речь, есть не что иное, как простая субстанция, входящая в состав сложных; простая, то есть не имеющая частей."
Монады - это нематериальные точки бытия, которые не имеют частей, являются неделимыми, однако способны к самовосприятию - "духовные атомы". Они нематериальны именно потому, что не имеют частей, ведь, как пишет Лейбниц, то, что не имеет частей, то и не имеет протяженности и формы.
Так как они не имеют частей, они не могут ни погибнуть, ни возникнуть естественным способом, так как гибель есть разложение, а возникновение - соединение частей. Однако они всё-таки могут, по воле Бога, возникать и погибать мгновенно, не распадаясь на части и не соединяясь из частей.
Монады не поддаются изменению под влиянием из вне, но изменчивы за счет собственного внутреннего потенциала, так как, согласно Лейбницу "монады вовсе не имеют окон и дверей, через которые что-либо могло бы войти туда или оттуда выйти", чтобы изменить монаду.
Так как монада изменяется за счет внутренней самодвижущей силы, она, следовательно, представляет собой "множественность в единстве": монада не имеет частей, но имеет потенциал и силу раскрыть этот потенциал, став чем-то другим, монадой другого типа. Всё это очень похоже на индийскую концепцию "бинду": точка бинду едина, но содержит в себе потенциал множественности, который она реализует, как бы саморасщепляясь.
Согласно Лейбницу, такое состояние монады, при котором она содержит множество в единстве есть то, что мы называем восприятием. Понять это не просто, но можно. Посмотрите на собственное сознание. Оно постоянно направлено на разные предметы. Оно не имеет собственной формы или материального вида, но как бы каждый раз становится тем, на что вы смотрите. Сознание, таким образом, содержит в себе множество вещей, но остается собой, единым и неделимым целым. Сознание есть множество в единстве. Восприятие, о котором пишет Лейбниц, и есть такое множество в единстве, которое однако, может иметь разные степени или уровни. Восприятие у Лейбница всегда направлено на что-то, то есть носит интенциональный характер, что и сближает его с сознанием, если выражаться по-современному.
Интересно отметить, что Лейбниц пишет о невозможности объяснить восприятие механическими причинами. Фактически в 17 параграфе своей "Монадологии" он формулирует сложную проблему сознания так же, как её видят сегодня (например, Дэвид Чалмерс).
Однако Лейбниц пишет, что восприятие еще не есть сознание или точнее, не любое восприятие является осознанным. Само восприятие для Лейбница это нечто вроде предсознания или бессознательное из психоанализа. А так как восприятие, как утверждает Лейбниц, может быть, как осознанным, так и не осознанным, то можно выделять различные уровни или степени осознанности восприятия.
В зависимости от степени сознательности восприятия (осознанности) монады Лейбница бывают четырех типов: 1) голые монады - составляют неорганическую природу, обладают восприятием, но неосознанным 2) монады животных - обладают ощущениями, но неразвитым самосознанием, 3) монады человека - обладают разумом, 3) высшая монада - Бог.
Таким образом, монады Лейбница - это далеко не то же самое, что атомы Демокрита. Все атомы Демокрита различались лишь размерами, но в целом были однородны. Среди монад Лейбница нет ни одной пары, полностью похожих друг на друга монад. Они уникальны, но каждая из них, в то же время, служит живым зеркалом всей Вселенной.
Лейбниц высказывает удивительную мысль о том, что так как каждая монада обладает восприятием, то в соответствии с её восприятием и в её восприятии преломляется и вся Вселенная, что можно воспринимать как множество параллельных Вселенных, однако на самом деле это лишь разные срезы одной и той же Вселенной. Здесь мы видим гениальную прозорливость великого ученого XVIII века, которому бы очень понравились современные споры об интерпретациях Квантовой механики и параллельных мирах Макса Тегмарка. Для Лейбница параллельные миры существуют, но все они - лишь проекция единого мира на наше ограниченное восприятие. Может быть где-то здесь кроется синтез современных теорий в единую картину мира?
Итак, монадология Лейбница - это в некотором смысле синтез идей Платона, Демокрита и элеатов: монад много, они разные, но они вечны и неуничтожимы, а создаваемый ими умопостигаемый мир первичен по отношению к материальному миру.
Монады нематериальны, потому что они образуют умопостигаемый мир, лишь производным от которого является мир физический. Монады неуничтожимы и потому нет ничего совершенно неживого или несознательного: есть только разные степени осознанности. В противном случае живые и сознательные существа должны были бы возникнуть из ниоткуда, из небытия, что невозможно. "Во вселенной - говорит Лейбниц - нет ничего невозделанного, бесплодного, мёртвого, нет хаоса, нет беспорядка, кроме кажущегося". Каждая монада, даже самая примитивная, содержит в себе целую Вселенную. Разница лишь в том, что монады живой материи - это как бы пробудившиеся монады, а монады неорганического мира спят. Но в конечном счете, есть только одна монада - Бог, а все остальные монады - это как бы отражения зеркал в зеркалах.
Мир для Лейбница носит как бы фрактальный характер: в одной точке Мироздания (монаде) содержится всё богатство этого самого Мироздания. В параграфе 67 Лейбниц приводит красивую аналогию с садом:
"Каждую часть материи можно представить как сад, полный растений, и как пруд, полный рыб. Но каждая ветвь растения, каждый член животного, каждая капля его соков есть опять такой же сад или такой же пруд."
Есть ли какой-то предел у этой фрактальной бесконечности? Или правильнее было бы выразиться не предел, а основание. Да, есть. И это Бог. В параграфе 47 Лейбниц пишет:
"Таким образом, один лишь Бог есть первичное единство, или изначальная простая субстанция, от которой все сотворенные или производные Монады являются произведениями и рождаются, так сказать, из непрерывных Излучений Божества от момента к моменту, ограниченных восприимчивостью творения, для которого существенно быть ограниченным."
В каждой монаде скрыта целая Вселенная. Каждая монада есть отражение, проекция или проявление единственной полной и всеобъемлющей монады - Бога. А Бог как монада есть лишь точка.
Лейбниц жил на стыке эпох, во времена, когда только начинали зарождаться фундаментальные условия для дальнейшего перехода от Традиционного общества к Индустриальному. И Лейбниц, наравне с Ньютоном, был именно тем человеком, кто не просто жил в эпоху перемен, но создавал эти перемены. И прежде всего Лейбниц, как ученый, как физик, математик и философ, создавал перемены в сознании общества своего времени.
Но более того. В каком-то смысле Лейбниц оказался и связующей нитью между эпохами. Взяв древние идеи, он придал им новый смысл, а затем поднял на новый уровень. Лейбниц является не только одним из создателей математического анализа - фактически научной базы Индустриального общества, но также и отцом комбинаторики и логики двоичного кода.
Оказались ли философские идеи великого ученого-естествоиспытателя наивными? Судите сами. Но, живя на стыке эпох, Лейбниц сам во многом стал связующей нитью не только между прошлым и своим времени, но между древностью, Эпохой Просвещения и даже нашей современностью.
