Лига историков

На рубеже прошлого века остров Д'Арси, отдаленный участок земли у острова Ванкувер, был тюрьмой для горстки китайцев, страдающих проказой. Их оставили там умирать. Сегодня остров — это парк, его история похоронена вместе с забытыми китайскими мужчинами — и одной женщиной — чьи кости лежат под ногами его посетителей.

Колония изгоев

Остров Д’Арси — это маленький безлюдный остров в море Селиш, расположенный южнее острова Сидни у южного побережья Британской Колумбии. Он лежит в проливе Харо между полуостровом Саанич (остров Ванкувер) и американскими Сан-Хуанскими островами. Сегодня здесь никто не живёт — отчасти потому, что с 1961 года остров является охраняемой территорией (частью, сначала провинциального, а затем национального парка «Резерв островов Галф»), а отчасти потому, что добраться сюда непросто. Вокруг острова под водой скрываются многочисленные рифы и коварные течения.

Если бы лейтенант Джон Д’Арси был жив сегодня, он вряд ли обрадовался бы тому, что его именем назвали остров, некогда служивший лепрозорием. Офицер судна HMS Herald, участвовавший в гидрографической экспедиции по Тихому океану в 1852–1854 годах, Д’Арси получил звание капитана в 1862-м — за 29 лет до того, как этот безлюдный остров стал пристанищем для 49 китайских прокажённых, депортированных туда колониальными властями. Где они жили практически в полной изоляции, лишённые медицинской помощи.

Но слово «карантин» слишком мягко для того, что происходило с этими жертвами Лепры(проказы). Заболев, они стали жертвами во второй раз — теперь уже из-за «лечения», которое им «предоставили». Бурные воды вокруг Д’Арси и его удалённость сделали остров идеальным местом для изоляции. В 1891 году власти Виктории обнаружили пятерых больных, скрывающихся в лачуге за магазином в китайском квартале. Чуть позже были найдены еще 44 больных лепрой .Их арестовали, а городской совет оперативно добился разрешения превратить их на уединенный остров Д’Арси . Уже через две недели несчастных вывезли. В конце концов, что может быть проще? Построить барак с каморками (1,5 × 2,4 м), в каждой — койка, стол, стул, а потом оставить там умирать.

Это была настоящая тюрьма без побега — на 33 долгих года. Здесь небольшая группа обречённых доживала свои дни без надежды на лечение.

Кто-то решался на побег с острова, предпочитая утонуть, нежели сгнить от затяжной неизлечимой болезни и упокоиться в безымянной могиле. Двое покончили жизнь самоубийством иным путем

Лишь четыре раза в год в колонию привозили еду, живых уток, кур и свиней. А также непременный опиум и гробы. И это было единственной связью прокаженных с остальным миром.

Забытые жертвы

В марте 1891 года репортёр викторианской газеты The Daily Colonist сопровождал чиновников здравоохранения в одном из их четырёх ежегодных визитов на остров. Он обнаружили, что прокажённые страдают не только от болезни, но и от полной изоляции.

На острове не было ни врачей, ни медсестёр. Чиновники были единственной связью заключённых с внешним миром и единственным перерывом в монотонном существовании между жизнью и смертью. Большинство обитателей колонии были слишком слабы, чтобы работать, поэтому те, кто ещё держался, ухаживали за остальными, обрабатывали небольшой огород, держали уток, кур и свиней, заготавливали дрова и, вероятно, дополняли скудный казённый паёк дарами моря — хотя об этом сами больные не упоминали

Умерших хоронили в грубых могилах, которые со временем исчезли без следа. Их точное местоположение неизвестно, единственная память об умерших, это скромная табличка с именами четырнадцати похороненных на острове.

В 1924-м, к делу подключилось федеральное правительство, оставшихся в живых перевезли с острова-тюрьмы на другой остров, поближе к Виктории – на остров Бентик. Там им хотя бы оказывалась какая-то медицинская помощь.

Последний прокаженный умер в 1957 году, и лепрозорий на острове Бентик был закрыт.

А на Д’Арси и сейчас еще видны руины сожженного в 1960-м барака, где жили 49 прокаженных китайца. И, говорят, по острову до сих пор бродят их не нашедшие покоя души.

Не удивительно, что в наше время изредка попадающие на остров люди чувствуют себя там крайне неуютно.

Когда кинорежиссёр Эрик Паулссон сошёл на берег Д’Арси, он написал, что его пробрала дрожь. Он приехал снимать документальный фильм о забытых жертвах этого места — «Остров теней». «Я помню, как вышел из лодки, и меня буквально пронзил холод», — вспоминал он. Писатель и редактор Чак Гулд, описавший свои впечатления в журнале Nor’westing, завершил статью так:

«Я не уверен, что верю в призраков, но я не могу не верить в остров Д’Арси. Я никогда не видел духов, но покинул этот остров в полной растерянности — здесь со мной происходило нечто очень странное».

Спасибо всем, кто прочитал. Подписывайтесь будет интересно

Информация взята с сайта www.bcmag.ca

Традиционно утром подавался завтрак - энтакулум; в полдень небольшой обед, а в сумерках основной прием пищи — ужин.

Из-за влияния греческих обычаев и увеличения импорта обед увеличился в размерах и разнообразии, и его стали есть после полудня. Весперна, легкий ужин в сумерках, была оставлена; в полдень был введен второй завтрак - прандиум.

Поскольку это лучше соответствовало ежедневному ритму ручного труда, низший класс общества сохранил старый распорядок дня, небольшой обед и поздний ужин, но у партициев и прочей аристократии всё было иначе.

ИЕНТАКУЛУМ

Первоначально он состоял из плоских круглых лепешек из фарро (зерна, родственного пшенице) с небольшим количеством соли. У богачей были также яйца, сыр и мед, молоко и фрукты.

В имперский период был представлен пшеничный хлеб, и со временем хлеб из фарро заменили все больше хлебобулочных изделий. Хлеб иногда смачивали вином и ели с оливками, сыром, лепешками или виноградом.

ПРАНДИУМ

Этот обед был более сытным и состоял в основном из остатков вчерашнего ужина.

УЖИН (разные виды ужина носили разные названия)

Среди представителей высших сословий, не занимавшихся физическим трудом, дела стало принято выполнять утром. После обеда, когда выполнены последние обязанности традиционно посещали бани. Около трех часов дня начинался ужин, иногда продолжавшийся до поздней ночи, особенно если были гости, и обычно за ним следовал comissatio (раунд алкогольных напитков).

Особенно в период Царского Рима и Ранней Республики, но также и в другие времена (для рабочего класса) ужин состоял в основном из каши и бобовых. Самый простой тип каши готовился из фарро, воды, соли и жира. Самый изысканный вариант готовился с оливковым маслом и, по возможности, с овощами. Более богатые классы ели бобовые с яйцами, сыром и медом, а иногда с мясом и рыбой.

В период Республики ужин делился на два блюда: основное блюдо и десерт с фруктами и морепродуктами (например, креветками). В конце Республики еда обычно подавалась тремя частями: закуска (gustatio), основное блюдо (primae mensae) и десерт (secundae mensae).

С 300 г. до н. э. э., обычаи Эллады начали влиять на культуру римлян. Рост благосостояния привел к появлению еще более изысканных блюд. Пищевая ценность не имела уже большого значения: наоборот, гурманы предпочитали пищу с низким содержанием энергии и питательных веществ. Большое значение имели легкоперевариваемая пища и мочегонные стимуляторы.

За столом носили простую одежду (vetis cenatoria), а обедали в специальной комнате, которая впоследствии будет называться триклинием. Там люди полулежали в специально сконструированном кресле – lectus triclinaris.

Вокруг стола, менса, три таких лектуса располагались полукругом, чтобы рабы могли легко обслуживать, и за каждым лектусом возлежало максимум три человека. Само действо называлось лекцией. Во времена царей и Ранней Республики на лекциях могли присутствовать только мужчины.

Однако в эпоху Поздней Республики и эпоху Императорского Рима , женщинам уже разрешалось возлежать во время еды. Традиционно женщины ужинали, сидя прямо на стульях перед мужьями. По бокам диванов стояло еще столиков с напитками.

Все головы были ориентированы к центру стола, левые локти лежали на подушке, а ступни находились за пределами стула. Таким образом, за одним столом могли обедать вместе не более девяти человек. Любые дополнительные гости должны были сидеть на стульях. Рабам обычно приходилось стоять.

Перед ужином мыли руки и ноги. Пищу принимали кончиками пальцев и двумя видами ложек; самой крупной была - язычок, а самой маленькой - улитка. Последняя использовалась при употреблении в пищу улиток и моллюсков, являясь эквивалентом современной вилки.

За столом большие куски отламывали и подавали на тарелках поменьше. После приема пищи мыли пальцы и использовали салфетки-маппаэ для очистки рта. Гости могли принести свои маппаэ, чтобы забрать остатки еды или небольшие подарки — апофореты. Все, что нельзя было есть, например кости и панцири, бросали на землю, чтобы рабы могли это подмести.

Летом было популярно поесть на свежем воздухе. Например, во многих домах в Помпеях специально для этой цели в определенном месте сада стояли каменные кресла. Люди садились есть только в официальных случаях. Если прием пищи был рутинным, ели лежа или стоя.

Во время ужина для гостей выступали музыканты, акробаты, поэты или танцоры, важную роль играла беседа. Танцы не были обычным явлением, так как считались неприличными и не соответствовали застольным манерам, но во время comissatio это не соблюдалось.

Выход из-за стола по нужде считался неуместным, а воздержание считалось вежливым. После основного блюда, во время перерыва, делалось подношение Ларам - духам дома. Это подношение обычно состояло из мяса, пирога и вина. Пирог был окрашен шафраном.

Начало трапезы называлась gustatio или promulsis. Обычно оно состояло из легких и аппетитных блюд. Обычным напитком был мульсум — смесь вина и меда. На больших банкетах закуски подавались одна за другой.

Много раз перед самой caput cenae подавалось промежуточное блюдо. Украшение может стать важнее ингредиентов. Основное блюдо обычно состояло из мяса.

Среди фруктов для десерта фаворитом был виноград. Римляне различали виноград для изготовления вина и виноград для употребления в пищу. Также использовался изюм. Моллюски и устрицы, которые изначально были десертами, стали закусками. Важную роль играли лепешки, приготовленные из пшеницы и обычно обмакнутые в мед. Также использовались определенные виды орехов, которые являются эквивалентом сегодняшних праздничных сладостей.

Вино обычно смешивали с водой, поскольку концентрация алкоголя в нем была очень высокой. Вино иногда корректировали и «улучшали»: до сих пор сохранились инструкции о том, как сделать красное вино из белого вина и наоборот, а также как спасти вино, превращающееся в уксус.

Вина ароматизировались по-разному. Например, был пассум, крепкое и сладкое вино с изюмом, самый древний известный рецепт которого имеет карфагенское происхождение; мульсум, свежая смесь вина и меда; и conditum, смесь вина, меда и специй, приготовленная априори и уже созревшая.

Особый рецепт, conditum paradoxum, представляет собой смесь вина, меда, черного перца, лаврового листа, фиников, мастики и шафрана, приготовленную и сохраненную для дальнейшего использования. Другой рецепт содержит, кроме вина, морскую воду, канифоль и смолу. Пиво (cerevisia) тоже было известно, но считалось вульгарным.

Гости носили венки, разнообразные ароматы которых способствовали здоровью обедающих и созданию атмосферы банкета. Эти венки были сделаны из самых разных цветов и духов. Тип венка, который носил человек, отражал его положение.

Осада Алленштейна или Осада Ольштына проходила с января по февраль 1521 года во время польско-тевтонской войны (1519–1521). Город Ольштын (Алленштейн) защищали польские войска от немецких монашеских орденов тевтонских рыцарей. Оборону города успешно организовал и координировал польский астроном и учёный Николай Коперник.

Войска Тевтонского ордена вторглись в Вармию в декабре 1519 года в составе примерно 5000 солдат. В январе 1520 года они осадили Фрауэнбург и в итоге сожгли весь город, включая дома каноников (духовных правителей Вармии) и Коперника.Позднее прибытие польских войск спасло городской собор от разрушения. В результате Коперник был вынужден переехать в Ольштын, где ему поручили организовать оборону города от ожидаемого нападения. Он улучшил укрепления и сделал запасы продовольствия и припасов в надежде, что город сможет продержаться достаточно долго, чтобы прибыло подкрепление от польского короля. Он отправил письма польскому королю с просьбой прислать дополнительных солдат для усиления гарнизона из 100 человек.

В качестве дополнительной меры предосторожности он также отправил письма в Эльблонг (Эльбинг) с просьбой о дополнительных припасах и 20 пушках. Письмо польскому королю было перехвачено рыцарями. Однако Сигизмунд узнал об угрозе по другим каналам, и гарнизон города был увеличен до 200 человек, когда прибыло пехотное подразделение под командованием чешского военачальника Хенрика Перика из Яновице. Вскоре после этого появились ещё 700 кавалеристов под командованием Збигнева Слупецкого. В начале февраля из Эльбинга прибыли дополнительные припасы, в том числе свинец, соль и ещё 16 артиллерийских орудий.

Осада

Рыцари прибыли в Алленштейн 16 января 1521 года с войском, состоявшим примерно из 400 пехотинцев, 600 тяжеловооружённых всадников, 400 лёгких всадников и артиллерии. Их встретили небольшие отряды стрелков, целью которых было как можно дольше сдерживать атаку рыцарей. Тевтонские рыцари потребовали, чтобы город сдался, надеясь, что демонстрации силы будет достаточно. Однако Коперник отказался выполнить это требование.

26 января рыцари начали штурм города под предводительством Вильгельма фон Шаумбера у Млынских ворот (Brama Młyńska). Рыцарям удалось подойти к стенам по замёрзшему и прорваться через ворота. Они надеялись застать защитников города врасплох. Однако прозвучала тревога, и польские солдаты бросились к пролому в воротах. По словам Ежи Сикорского (польского историка, сыгравшего важную роль в обнаружении могилы Коперника), Коперник, вероятно, вышел на стены и лично руководил обороной города поляками. Атака была отбита, и тевтонские рыцари были вынуждены отступить.

К концу февраля, с прибытием дополнительных подкреплений из Эльблонга, тевтонские рыцари были вынуждены снять осаду. К концу 1521 года из-за нехватки средств для продолжения войны и угрозы приближения большой польской армии они были вынуждены вести переговоры с польским королём.Коперник представлял польскую сторону на переговорах о перемирии. Это был последний раз, когда тевтонские рыцари вторглись в Вармию.

Война закончилась в 1525 году, и 10 апреля того же года Альбрехт Гогенцоллерн, ныне обращенный в лютеранство, засвидетельствовал почтение польскому королю Сигизмунду I как вассалу, в том, что стало известно как "прусский оммаж". Согласно Краковскому мирному договору, взамен Альбрехт получил восточную часть Пруссии, которая стала известна как герцогская Пруссия, в феод от Польши, как светское герцогство, в то время как западная часть часть королевской Пруссии вместе с Вармией оставалась под польской короной. Тевтонский орден прекратил свое существование.

Несколько веков Россия и Польша были фактически союзниками, сражаясь против агрессии крестоносцев. Но после исчезновения Тевтонского ордена и последующей Люблинской унии 1569 года (Польша и Великое княжество Литовское объединились в одно государство) Речь Посполитая стала главным и самым опасным противником России. Если крестоносцы пределом своих мечтаний считали возможность откусить часть новгородских и псковских земель, то агрессия поляков и литовцев во время Смуты начала XVII века едва не уничтожила российскую государственность. Но это уже совсем другая история.

В позднем СССР были сняты два шикарных историко-приключенческих фильма про защиту русских земель от тевтонских рыцарей - https://www.litprichal.ru/work/592485/ (качество для просмотра более-менее).