Встречает солнце милый Шир
Цветами и росой.
Сияет небо, дышит мир
И жизнью и весной.
И рвётся сердце к тем местам,
Где счастлив был тогда.
Но это сны, и этим снам
Не сбыться никогда.
Дороги больше нет туда,
А здесь, в плену теней,
Надежды умерла звезда,
И гаснет свет тех дней.
Но в памяти передо мной
Из прошлого мираж:
Ты возвращаешься домой,
И ветер треплет плащ.
Навстречу броситься бежать,
Призыв услышав твой,
Руки коснуться… И не знать
Где ты и что с тобой.
За этой гранью нам с тобой
Не суждено найтись.
Но перед смертью голос мой
Услышь и отзовись!
перевод (c) fractal nebula
Но из личного в процессе написания истории родилось нечто гораздо большее. Да, мир состоит из дорогих нам людей. Спасая Фродо, Сэм в первую очередь спасает свой, разлетающийся на осколки мир. Но его беззаветная верность Фродо оборачивается благом для всего Средиземья, она оказывается настолько значимой, что её хватает спасти целый мир.
Однако как Арда родилась из музыки, так и текст главы родился из первоначального варианта этой песни. Так или иначе все её строки процитированы в главе.
Но вот окончательный вариант это нечто большее. Как Фродо у Брода отрекался от тьмы, Сэм отрекается от плохого конца и окончательной победы зла.
Песня Сэма в башне – это возвещение о новой эпохе. Это перемена ветра, без которого бы Арагорн не успел прибыть к Минас Тириту. Это бегущие воды Андуина, несущие его корабли. Это развёрнутое Знамя Элендила на Пеленноре с эльфийскими звёздами на ночном небе в кроне белого Древа и восходящее над полем битвы Солнце. Это отрицание конца и взгляд в будущее при свете Солнца и звёзд, а не во тьме. И прошлое и будущее действительно сходятся здесь в одной точке, потому что новая эпоха начинается в этот момент. А вот с чего она начинается, в связи с чем поменялся ветер перед Пеленнорской битвой, это самое интересное.
Сэм поёт песню и слышит слабый отклик, который тут же прерывается орочьими шагами и криком. Орк принимает поющего Сэма за Фродо! «Спой за меня!» просил Фродо когда-то Сэма, когда они убегали от чёрных всадников в Ривенделл. И Сэм пел. И в башне он поёт, пусть неосознанно, но как будто в ответ на ту просьбу. Сэм теперь за Фродо. Всё наоборот. Зазеркалье.
Сэм видит, как Снага направляется в камеру, где был заперт Фродо – туда можно было попасть по приставной лестнице через люк в потолке. Орк забирается туда, а Сэм напряжённо вслушивается в происходящее наверху. Орк на кого-то орёт и потом раздаётся удар кнутом. Ещё одна деталь, которой нет, и которая имеет значение именно потому, что её нет. Сэм слышит ругань орка, слышит удар, но… не слышит крика. Ох Фродо, Фродо…
Если бы о произошедшем рассказывал Сэм, он мог бы сказать, наверно, что дальше всё как в тумане.
At that rage blazed in Sam’s heart to a sudden fury. He sprang up, ran, and went up the ladder like a cat.
Ярость в сердце Сэма мгновенно обернулась неистовством. Он вскочил, понёсся и взлетел по лестнице как кот.
Сэм взлетает по лестнице, кидается на орка, занёсшего кнут для второго удара, и отрубает ему руку. После недолгой борьбы Снага случайно улетает в открытый люк и, как потом выясняется, ломает шею, но в этот момент Сэму нет до него никакого дела. Сэм сам не убил в башне ни одного орка.
Сэм нашёл Фродо, как и загадывал: «Вернуться и найти его!» Желания Сэма в этой сказке исполняются. Он действительно счастливчик. Причём здесь не очень правильно сформулированный запрос к Мирозданию и к Галадриэль сбылся гораздо более счастливо, чем Сэм мог и мечтать, потому что он нашёл Фродо живым.
Сэм бросается к Фродо и зовёт его по имени, потом быстро возвращается к привычному обращению «мистер» - ситуация выхода за грань кончилась, Фродо жив, значит, продолжаем как обычно.
He was naked, lying as if in a swoon on a heap of filthy rags: his arm was flung up, shielding his head, and across his side there ran an ugly whip-weal.
`Frodo! Mr. Frodo, my dear!’ cried Sam, tears almost blinding him. `It’s Sam, I’ve come!’ He half lifted his master and hugged him to his breast. Frodo opened his eyes.
`Am I still dreaming?’ he muttered. `But the other dreams were horrible.’
`You’re not dreaming at all, Master,’ said Sam. `It’s real. It’s me. I’ve come.’
`I can hardly believe it,’ said Frodo, clutching him. `There was an orc with a whip, and then it turns into Sam! Then I wasn’t dreaming after all when I heard that singing down below, and I tried to answer? Was it you?’
‘It was indeed, Mr. Frodo. I’d given up hope, almost. I couldn’t find you.
Well, you have now, Sam, dear Sam, said Frodo, and he la back in Sam’s gentle arms, closing his eyes, like a child at rest when night-fears are driven away by some loved voice or hand.
Он был без одежды, лежал как будто без сознания на куче грязного тряпья, рука была вскинута в попытке заслонить голову, а на боку был ужасный след от удара кнутом.
– Фродо! Мистер Фродо, родной! – закричал Сэм, почти ничего не видя от слёз. – Это Сэм! Я пришёл! – он приподнял Фродо и обнял, прижав к груди. Фродо открыл глаза.
– Это сон? – пробормотал он? – Какой хороший!
– Это не сон! – ответил Сэм. – Это правда. Это я. Я пришёл.
– Поверить не могу! – сказал Фродо, хватаясь за него. Только что был орк с кнутом, и вдруг превратился в Сэма! Значит, я не спал, когда слышал песню там, внизу, и попытался ответить? Это был ты?
– Да, мистер Фродо. Я почти отчаялся. Я не мог найти тебя.
– Ну вот ты и нашёл, Сэм, милый Сэм, – сказал Фродо и, закрыв глаза, снова лёг на ласковые руки Сэма, как успокоенный ребёнок, когда чей-то родной голос или прикосновение прогоняют ночные страхи.
(простите, не удержалась)
Для полного понимания сцены в башне нужно вернуться в главу «Белый всадник», в разборе которой я писала про ключи к Кирит Унголу.
Then darkness took me; and I strayed out of thought and time, and I wandered far on roads that I will not tell.
КК: А меня взяла тьма, и я долго блуждал вне мысли и вне времени по дорогам, о которых не буду говорить ничего.
'Naked I was sent back – for a brief time, until my task is done. And naked I lay upon the mountain-top. … I was alone, forgotten, without escape upon the hard horn of the world. …
КК: Нагим я был послан обратно – на краткое время, только чтобы довершить свое дело, – и нагим лежал на вершине горы. Я был одинок и забыт всеми. Пути вниз, с этого высокого каменного рога земли, мне не было.
В башне КУ Фродо, как Гэндальф после схватки с балрогом, рождается заново, на это указывает и его нагота, у которой это символическое значение первостепенно, и потом только идёт уязвимость, и, собственно, способ унизить и заставить ощутить пленника в полной мере всю свою беззащитность перед тем, что ему предстоит. Но это – первый, самый простой уровень восприятия. А символический – это рождение нового героя.
Нет у Толкина проходных слов. Момент, когда Фродо, закрыв глаза, успокаивается у Сэма на руках, like a child at rest, он действительно в этом смысле ребёнок в этот момент – он только что открыл глаза в новом своём качестве, в качестве мученика, которому предстоит страшный путь на свою собственную Голгофу ради других. Это момент рождения нового героя – прообраза христианских мучеников. Он совпадает, напоминаю, с переменой ветра, который начинает прогонять Тьму, насланную Сауроном на Средиземье. Вот момент, с которого начинается новая эпоха. Но Гэндальф в третьей книге после перерождения получает белые одежды воина света – Фродо получит орочьи тряпки. Он идёт на поругание – его чистую светлую душу силы зла растопчут и измажут грязью.
Потому что он только прообраз нового героя. У Фродо нет ещё той защиты души от зла, которую получили христианские мученики после пришествия и крёстной смерти Спасителя. Её просто быть у него не могло в том мире. И не его это вина, это дохристианский мир. Поэтому он обречён на неудачу. У него не было и рыбы для Голлума. Только собственные силы и свет. А в битве с таким противником этого мало.
Открывает глаза Фродо у Сэма на руках – Сэма, нашедшего и спасшего его. Что ещё раз подтверждает правильность выбора Сэма на перевале. Выбери Сэм любой другой путь, в том числе самостоятельно нести Кольцо к Горе – рождение нового героя и спасение мира через его жертву бы не состоялось. Сэм не прошёл все эти этапы пути с Кольцом, через которые прошёл Фродо, не учился противостоять ему постепенно, чтобы быть подготовленным и выдержать весь его натиск и пытку в Мордоре, потому что Кольцо уже там не просто искушает, оно уничтожает. Голлум прожил столько времени и отличался отменным здоровьем именно потому, что он Кольцу не сопротивлялся. Фродо терял силы с каждым шагом к Горе, потому что каждый его шаг был вопреки Кольцу и Кольцо просто уже взяло курс на его физическое уничтожение, а не просто порабощение. Ему нужно было лишить его сил, физических и моральных, к сопротивлению и борьбе. Сэм не прошёл через всё это, не прошел и через смерть, в этой ситуации стать Фродо, способным исполнить свой долг да конца, он не мог. Выбор самостоятельного пути и отказ от Фродо разрушил бы его и сделал бы рабом Кольца. У него было другое предназначение – хранить Фродо. И «пробудить» его в новом качестве.
История Фродо – опыт борьбы души с абсолютным злом без защиты крёстной жертвы Спасителя, в дохристианском мире. Ещё раз - он был обречён на поражение. Можно было, как Сэм, выстоять в Мордоре без Кольца на шее, но когда вся сокрушающая сила Зла направлена на тебя, а у тебя нет никакой защиты и силы твои конечны – исход очевиден. Вот чему Толкин его подверг.
`I can hardly believe it,’ said Frodo, clutching him.
Фродо хватается за Сэма как за соломинку в потоке своих кошмаров. Выбор слов опять филигранный, в переводах часто перевранный. Он даже не особо понимает, что происходит, орк ударил его кнутом и вдруг превратился в Сэма. Моральное и физическое его состояние после укуса Шелоб, который имел действие на всех уровнях, и физическом и духовном, орочьего допроса и потери Кольца ужасное.
Понимая, что Сэм действительно с ним, он, успокоившись, закрывает глаза, и Сэму снова доводится сказать те слова, которые он не раз произносил в абсолютно разных ситуациях.
`Come! Wake up Mr. Frodo!’
Постоянно в книге звучит эта фраза. Сэм будил Фродо, и когда он просыпался, то как будто солнышко выходило из-за туч. Он улыбался, спрашивал у Сэма как дела, у Голлума – поел ли тот и отдохнул ли. В Кирит Унголе Сэм, сам не свой от счастья, что всё-таки нашёл Фродо, так же ласково будит его. И Фродо у него на руках вновь открывает глаза, но Солнце не всходит. Происходит нечто невообразимое. Между ними оказывается Кольцо.
Фродо сначала рассказывает Сэму вкратце, что с ним было, как его привели в чувство, раздели и допрашивали орки, причём так допрашивали, что он думал, что сойдёт с ума. Орки знают толк в допросах, и это они ещё были связаны приказом из Барад Дура.
Сэм спрашивает, может ли Фродо ходить. Тот встаёт, и в свете фонаря его кожа отсвечивает красным и Сэму кажется, что он одет в пламя. Это перекликается с тем, что чуть ранее Сэм видел склоны Эфель Дуата, залитые красным светом вулкана, как кровью.
Это очень сильно напоминает о Багрянице! Царской одежде, в которую одели Христа незадолго да казни и издевались над ним, называя царём. А нечто подобное предстоит Фродо – и это тоже как издёвка над ним. Он же объявит Кольцо своим, когда оно поработит его полностью. Но тем не менее это – не параллели с Христом, это мощные литературные образы из Евангелий, которые используются в литературе повсеместно, потому что они очень сильные. Почему не параллели, я написала выше. Фродо – прообраз христианского мученика. Не параллели, но рифма – да. И в главе Башня Кирит Унгол этих образов достаточно. Удар кнутом оттуда же. И орки, подравшиеся из-за одежды Фродо. Алый цвет в христианской символике – это цвет Пятидесятницы, Страстной недели, праздников апостолов и святых мучеников. А ещё это и прямой намёк на адский огонь, отсвет вулкана, в который он идёт и в котором сгорает. И этот огонь сменил тот чистый свет, который Сэм видел в Ривенделле и Итилиэне.
Что с ним случилось на перевале, Фродо не помнит. Но он в отчаянии, что Кольцо забрали орки, как он думает, и что всё пропало.
`They’ve taken everything, Sam,’ said Frodo. `Everything I had. Do you understand? Everything!
’
«Они забрали всё, Сэм, - сказал Фродо, - Всё, что у меня было. Ты понимаешь – всё!»
Ему страшно даже произнести это вслух, что они забрали Кольцо. Кончилась его миссия. Он лишился Кольца.
И тут Сэм говорит, что Кольцо у него. И какой-то балрог тянет его за язык, и он предлагает помочь Фродо, которого ему безумно жаль, нести Кольцо. Радость Фродо, сначала назвавшего Сэма чудом, резко сменяется ужасом и враждебностью. Он требует вернуть кольцо ему и вдруг называет Сэма вором. У Фродо реальность путается с кошмаром, ему кажется, что Сэм на его глазах снова превращается в орка. Потом сознание проясняется, и он приходит в ужас от того, что только что произошло.
Мы помним, что любой намёк на то, чтобы забрать у него Кольцо, вызывало у Фродо сначала вспышки гнева, а теперь вызвало вспышку безумия.
Фродо сейчас в том состоянии, в котором Боромир напал на него. Вот они, те же слова, которые говорил тогда Боромир.
`What have I said? What have I done?
Но Боромир получил шанс на искупление и погиб как герой, а Фродо даже просто в окно шагнуть нельзя. Ему нужно снова повесить на шею Кольцо и топать в Мордор и каждый миг чувствовать, во что оно его превращает.
Сэм упал на колени – ноги подкосились от ужаса. Это было потрясение, когда солнце твоей вселенной вместо привычного ласкового тёплого света вдруг начинает испепелять чёрным огнём всё живое. И вот в этот самый момент он полностью понимает весь ужас происходящего с Фродо, и что с ним делает Кольцо, он сам его успел поносить, и плачет он не от обиды, как в кино, а от этого понимания. (Если бы в кино он плакал от понимания, он бы не оставил Фродо одного). И в то же самое время то, что Сэм стоит перед Фродо на коленях – отсылка к Болотам, и благоговение, и ужас перед его жертвой.
`I love him. He's like that, and sometimes it shines through, somehow. But I love him, whether or no.'
«Я люблю его. Он вот точно такой, и иногда это видно, я не знаю как. Но так ли, не так, я его люблю».
Того света больше нет, но для Сэма это не важно. Фродо, готовый ценой даже гибели собственной души выполнить свою задачу, перед ним.
Фродо погиб на перевале как герой, в КУ он возродился в другом качестве – в качестве мученика. Он и попадает в Мордор уже как жертва на заклание, не на своих собственных ногах, сражённый Шелоб, преданный Голлумом, символически погибший как герой, его несут туда орки, несут на пытки. Хоть Барад-дура Фродо избежал, но других пыток Кольцом ему досталось в Мордоре по полной. И сбежал он потом из огня да в полымя. Помните про отрицательные значения на графике и зазеркалье? Это в нормальной ситуации побег из тюрьмы ведёт к освобождению и очищению, здесь он ведёт к ещё большим страданиям. От того момента, где Боромир искупляет своё падение и гибнет, Фродо только начинает путь во мрак.
‘O Sam!’ cried Frodo. `What have I said? What have I done? Forgive me! After all you have done. It is the horrible power of the Ring. I wish it had never, never, been found. But don’t mind me, Sam. I must carry the burden to the end. It can’t be altered. You can’t come between me and this doom.’
- О, Сэм! Что я сказал? Что я сделал? Прости меня! После всего, что ты сделал! Это Кольцо и его ужасная власть! Хоть бы оно никогда не находилось! Но не думай обо мне, Сэм. Я должен нести бремя до конца. Этого не изменить. Ты не можешь спасти меня от моей судьбы!
Фродо просит прощения у Сэма. Не во всех переводах это видно, но Фродо сам в ужасе от произошедшего. Его слова о Кольце – хоть бы оно лучше не находилось никогда. Но его судьба – нести бремя до конца. Бремя – вот оно, поэтому. Не потому, что тяжёлое. Даже не потому, что в Мордор. А из-за того, что оно с Фродо делает. Он прекрасно понимает, что не сможет бесконечно сопротивляться, что Кольцо его добьёт, сведёт с ума, ввергнет во мрак. Но тем не менее он выражает готовность встать и идти дальше.
И говорит Сэму: ты не можешь встать между мной и моей судьбой. Он прекрасно понимает, что Сэм искренне хочет помочь. Он прекрасно понимает, что с Кольцом он обречён. Он понимает, что другой дороги для него нет. И в ответ на всё это - его любовь ко всему миру, готовность принести себя в жертву и принять что угодно ради попытки этот мир спасти. «Не пытайся меня спасти, Сэм, не нужно, я пойду да конца, ты же знаешь, что я по-другому не могу». Для меня, наверно, вот этот момент главы перекрывает все остальные невероятные моменты.
И действительно, единственный призрачный шанс избавиться от Кольца – это пройти Фродо этот жуткий путь до конца. И Сэм это понимает, и чтобы не думать о самом страшном, сразу переходит к решению практических вопросов и к поиску одежды.
Мерри и Пиппин в Рохане и Гондоре соответственно получают военную форму. Фродо и Сэм, войдя в Мордор, вынуждены одеться орками.
If we go together, we’d best match.
«Если мы пойдём вместе, мы должны друг другу соответствовать».
Сэм говорит об одежде, но суть ещё в том, что они действительно должны будут сравняться, насколько это возможно. Здесь уже некоторое предвосхищение сцены с Голлумом на Горе, когда Сэм его пощадит. Как Фродо тогда, у Эмин Муйла.
Сэм придумывает пароль, «Элберет», по которому Фродо должен будет спустить ему лестницу, и отправляется на поиски одежды, но перед этим накидывает свой плащ Фродо на плечи. Они заботятся друг о друге как только могут. У Фродо не осталось вообще ничего своего, он полностью должен одеться орком. Вот ещё одна перемена одежды во время его квеста, которая снова означает перемену этапа для него. Сэм передумал переодеваться полностью, просто накинул поверх собственной одежды орочий плащ и надел шлем. Эльфийский плащ он спрятал. То есть с виду они были одеты по-орочьи, а под плащами у Фродо была орочья одежда, а у Сэма его собственная. Понятно, да, кто просто замаскировал своё собственное «я», а кто отдаст его полностью? Сэм будет соответствовать Фродо, но Фродо на Эмин Муйле. Фродо в Мордоре соответствия не будет, больше никто не пройдёт по этому пути с Кольцом.
И после этого вот ужаса – плена, момента, когда Кольцо на несколько мгновений лишило разума, осознания, что дальше будет только хуже, переодевания в орка, впору начать биться головой о стенку в приступе жалости к себе, а Фродо вдруг шутит!
‘I can’t go all the way at a run, Sam,’ said Frodo with a wry smile. ‘I hope you’ve made inquiries about inns along the road? Or have you forgotten about food and drink?’
- Я не могу всю дорогу бежать, Сэм, - сказал Фродо со слабой усмешкой. – Я надеюсь, ты навёл справки о трактирах по дороге? Или ты забыл про еду и питьё?
Просто даже комментировать не буду, постою в восхищённом молчании!
‘Bless me, Mr. Frodo, but you’ve gone and made me that hungry and thirsty!
- Батюшки, мистер Фродо, найти вас, вот были мои голод и жажда!
Сэмова искренность прекрасна!
Пока Сэм искал одежду, Фродо, оказывается, собрал крошки лембаса, который раскидали орки по полу. К слову, об отношении к хлебу в книге. Он заявляет Сэму, что не двинется с места, пока тот не поест. И тут выясняется ещё деталь, оказывается, орки кормили Фродо. И в него полезло! Как?! Гвозди бы делать из этих людей хоббитов.
Фродо говорит, что сила, которая вывела орков, не может творить, она может только переломать, извратить, сделать безобразным. Он ведь на себе это чувствует! Он попадает к оркам и оказывается в роли полностью беззащитной жертвы. Орки не знают жалости, упиваются жестокостью, не просто в битве, им нет интересней дела, чем пытки и чужая боль. Они никогда не изменятся, не раскаются и не обратятся к свету. Они изувечены Злом безвозвратно. И перед Фродо маячит перспектива быть так же переломанным и быть поглощённым тьмой. Потому что перед Кольцом он тоже беззащитная жертва. Хоть он и сопротивляется, силы слишком не равны. Но он одевается орком, встаёт и идёт в Мордор, в свой собственный ад. И даже не верит, что дойдёт до цели. Но идёт.
The whole thing is quite hopeless, so it’s no good worrying about tomorrow. It probably won’t come.’
Вся эта затея такая безнадёжная, что нет смысла беспокоиться о завтрашнем дне. Он может и не наступить.
Когда Фродо и Сэм доходят до безмолвных стражей, преграждающих путь своей волей, Фродо чуть не теряет сознание. Всё-таки он очень пострадал от яда, ему очень тяжело теперь даётся идти вперёд и сталкиваться с такими преградами. А впереди ещё десять дней пути по Мордору. Но Сэм достаёт фиал, вспыхивающий в его руке молнией, обращается к Элберет, а Фродо вторит ему эльфийским кличем ‘Aiya elenion ancalima!’, воля стражей рассыпается вместе с аркой ворот, которые рушатся, едва хоббиты пробегают под ними, и они ускользают под вопли стражей и крик назгула в небе. Вот этот финальный совместный выход с сияющим фиалом из башни тоже ещё раз показывает, что успешный поход в Мордор мог состояться только вдвоём, и хоть небо там будет закрыто мглой, этот звёздный свет их дружбы один на двоих они пронесут с собой до самого конца, и он будет освещать им путь, где все другие огни погаснут, и окажется сильнее всей сауроновой тьмы.
