CreepyStory

5. Ведьмы и ведьмаки, фамильяры, домовые.

6. Темные ритуалы. Обряды. Ритуалы и запреты. Старинные обряды, найденные записи, книги, дневники.

7. Детективное агентство. Мистические расследования.

8. Призрачный автобус.  Транспорт, который увезет в странные места. Поезда и дорожная мистика.

9. Охотники на нечисть.

10. Коллекция странных вещей. Поиск и добыча артефактов.

11. Архивы КГБ, НКВД  — мистические расследования.

12. Мистика и ужасы в сеттинге СССР. Ужасы в пионерском лагере, советской школе, комсомольцы, пионеры, строители БАМа, следствие ведут ЗНАТОКи— можно использовать все

В этом конкурсе наших авторов поддерживают:

Обширная библиотека аудиокниг Книга в ухе , где вы можете найти аудиокнигу на любой вкус, в любом жанре - обучение, беллетристика, лекции, и конечно же страшные истории  от лучших чтецов, и слушать, не отрываясь от своих дел - в дороге, при занятиях спортом, делая ремонт или домашние дела. Поможет скрасить ваш досуг, обрести новые знания, интеллектуально развиваться.

Призы:
1 место  12500 рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ

2 место  9500 рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ

3 место  7500  рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ

4 место 6500  рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ

5 место 5500 рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ

6 место 3500 рублей от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС и сайта КНИГА В УХЕ

Арт дизайнер Николай Геллер @nllrgt

https://t.me/gellermasterskya

сделает обложку или арт для истории, которая ему понравится больше всего.

Озвучка от канала  ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС всем призовым историям, а так же тем, кто в призовые не попал, но сделал годноту. Вашу историю услышат десятки тысяч людей.

В истории вы можете замешать все, что вам угодно: колдуны и ведьмы, городское фэнтези с крипотой типа “Тайного города” и “Дозоров”, команды искателей артефактов, поиск и ликвидация нечисти различной, коллекции странных вещей,
Архивы КГБ, НКВД, мистика в СССР,  деревенские, лесные ужасы, охотничьи байки, оборотни,  городские легенды, любую славянскую мифологию, легенды севера, шаманы. Была бы интересна детективная составляющая в такой истории. Мистика, крипота, но, пожалуйста, без излишних живописаний "кровькишки и далее по тексту", так же не надо политики, педофилии, и обсценной лексики.

И не забывайте про юмор. Порадуйте ваших читателей и слушателей.

Непременные условия:
Главный герой мужского пола, от 18 лет.

Частый вопрос- почему такая гендерная дискриминация? Отвечаю. Потому что чтец - взрослый мужчина с низким голосом, а так же у героя такого возраста больше возможностей действовать и развиваться в сюжете, учитывая наше правовое поле.

Локация - территория России, бывшие страны СНГ, Сербия, Польша. Если выбираете время происходящего в истории - современность или времена СССР.

Заметка новичкам. Один пост на Пикабу вмещает в себя до 30 тыс знаков с пробелами. Если вы превысите заданное кол-во знаков, пост не пройдет на публикацию. Длинные истории делите на несколько постов

Условия участия:
1.В конкурсе могут участвовать произведения (рассказы), как написанные одним автором, так и в соавторстве. От одного автора (соавторов) принимается не более трех текстов. Текст должен быть вычитан, отредактирован!

2. Опубликовать историю постом в сообществе CreepyStory , проставив тег "конкурс крипистори”

3. Скинуть ссылку в комментарии к этому посту с заданием. Это будет ваша заявка на участие. Пост будет закреплен в сообществе на первой позиции. Обязательно.

4. Делить текст на абзацы-блоки при публикации на Пикабу.

5. Принимаются только законченные произведения, отрывки из романов и повестей не принимаются.

6. На конкурс допускаются произведения нигде ранее не озвученные.

7. Не допускаются произведения разжигающие межнациональную и межрелигиозную рознь и противоречащие законам РФ. Не принимаются политизированные рассказы.

8.Объем от 35 000 до 80 тысяч знаков с пробелами. Незначительные отклонения в плюс и минус возможны.

9. Все присланные на конкурс работы оцениваются организатором, но и учитывается рейтинг, данный читателями.

10. Не принимаются работы с низким качеством текста — графомания, тексты с большим количеством грамматических и стилистических ошибок. Написанные с использованием ИИ, нейросети.

11. Отправляя работу на конкурс, участник автоматически соглашается со всеми условиями конкурса.

12. Участие в конкурсе априори означает согласие на первоочередную озвучку рассказа каналом ПРИЗРАЧНЫЙ АВТОБУС

13. Организатор имеет право снять любой текст на любом этапе с конкурса в связи с деструктивным поведением автора, а так же за мультиаккаунты на ресурсе.

Так же принимаются к рассмотрению уже готовые произведения, нигде не озвученные, опубликованные на других ресурсах, с условием, что публикация будет сделана и в нашем сообществе CreepyStory

Подписчики сообщества, поддержите авторов, ставьте плюсы, или минусы, если вам не понравилось, комментируйте активно, я буду читать все, и чтобы выбрать достойных, буду тоже ориентироваться на ваши комменты.

Обнимаю, удачи! Ваша Джурич.

Маленькая памятка от меня для авторов, от души душевно, без всякого принуждения.

КАК НАПИСАТЬ РАССКАЗ ПОД ОЗВУЧКУ?

1. Помните про правила первых трех абзацев. Начинайте рассказ с того, что зацепит читателя ( далее, и слушателя) и заставит его прочесть вашу историю. Классический пример - " Все смешалось в доме Облонских..." И каждый, кто прочел, задался вопросом, что же там происходит? Читает дальше.

Не берите в начало штампы. Например, "... он проснулся, потянулся, пошел ставить чайник..", никаких описаний погоды-природы за окном, и вообще, старайтесь быть оригинальными. Про природу-погоду пишут миллионы в начале своих историй. Чем вы будете отличаться от остальных?

Не начинайте рассказ с диалогов. Это просто, да. Но слушатель не поймет, кто разговаривает, зачем говорит и почему. Для него это голоса из ниоткуда. Скорее всего, слушатель подумает, что пропустил начало рассказа, и просто выключит неинтересное аудио. Да, и как сказал один писатель :  «Болтовня для завязки хороша только в порнухе».

2. Не берите множество персонажей в "один кадр". В диалоге участвуют двое, третий молчит, совершает какие-то действия ( может быть). Помните, что чтец не вывезет одним голосом озвучить мальчика, девочку и еще одного мальчика, например, и чтобы слушатель не запутался - кто что говорит. Объяснение происходящего на диалогах - тоже в топку.

3. Всегда помните, что в истории должны быть задействованы запахи, звуки и тактильные ощущения персонажей. Одевайте своих персов. Это можно даже подать через комментарии к диалогам, не обязательно тщательно прописывать это в тексте.

" — Да, — Мишка нахмурился, и задергал пуговицу на своей клетчатой рубашке. "

4. Всегда думайте, на каком моменте слушателю станет неинтересно, и он выключит ваш рассказ. Конкуренции море . Поэтому - не растягивайте, не размазывайте не интересное никому самокопание Главного Героя, или какие-то факты из его жизни, которые можно описать в двух предложениях. Не описывайте длительные поездки, унылую жизнь Главного Героя в деталях.

5. Саспенс. Нагнетайте обстановку. Иногда это страшнее, чем то, что происходит в экшене.

6. Логика. Должна незыблемо присутствовать в сюжете, в действиях всех персонажей.

7. Факты. История. Оружие. Ройте инфу. У вас есть Гугл. Информация по месторасположению локации , которую вы выбрали, километраж дороги, по которой едет Главный Герой, населенные пункты, все должно быть как в реале. Внезапно может появиться в комментах чел, который там живет, и заорать, что "вы все врёте, не так у нас".

8. Старайтесь не слить концовку)

9. Добавьте шуточек. Дайте людям отдохнуть, читая и слушая вас. И так все напряжены до предела.

10. Фразы в диалогах и комментарии к ним. … — сказал он, ответила она, воскликнул он (после восклицательного знака), спросил он (после вопросительного). В озвучке частые комменты подобного типа звучат навязчивым повтором, лучше использовать комменты, отображающие либо действия персонажей, либо их эмоции. Как пример - можно послушать озвучку “Понедельник начинается в субботу”, и с 5 минуты посчитать слово “сказал”. Что в чтении приемлемо, в озвучке не очень хорошо.

11. Не надо называть Главного Героя только одним именем в тексте. При озвучке частые повторы имени вызывают раздражение у слушателя. Он в какой-то момент начнет считать повторы, и писать комментарии под видео, сколько было Викторов или Максов за полчаса.

В озвучке это будет выглядеть : макс, макс, макс , макс, макс пошел, макс сел, макс бежал. Через каждые две минуты. Надо найти замену имени, например, называть его по фамилии, профессии, парень, имя уменьшительное, он, мужчина, может кличка у него есть, еще как-то, и, стараться чередовать.

12. Про слова специфические, редко используемые, техническую инфу и англицизмы. Читателю, как и слушателю, должно понятно быть каждое ваше слово в тексте. Писать надо как для детей, чтобы любое слово было понятно даже Ирине Борисовне из деревни Волчехвост, Хтонического района, 65 лет, пенсионерка, всю жизнь на скотобойне проработала. Это непременное правило. И тогда слушатель будет вам благодарен. Выкручивайтесь, объясняйте. Даже если очень не хочется.

13. Еще хочу посоветовать навесить на Гуглдок программу "свежий взгляд". Отличная вещь, на проверку близких повторов однокоренных, чтобы не пропустить. Вы улучшите свой текст, это 100%.

14. То, что правильно и логично сложилось в вашей голове, может быть непонятно читателю, а уж слушателю тем более. У каждого свой опыт жизни, образование. Им все надо объяснять, как детям. Какие-то понятные вещи для вас, могут быть просто недоступны пониманию других людей. Допустим, автор пишет “в метро включилось тревожное аварийное освещение”. Вот это читает пятнадцатилетний мальчик, из села в Челябинской области. Никогда он метро не видел, кроме как в интернете видео и фото. Аварийку там не демонстрируют. Как он сможет вообразить, почему оно тревожное? Чем тревожит? Он свет такой никогда не видел. Свет зеленый? Синий? Красный? Какой? Внимание к деталям.

15. Ничего не бойтесь, пишите! Ваш читатель вас найдет. А слушатель будет благодарен за нескучно проведенное время.

И в прошлый раз просили “прозрачнее объяснить условия участия и победы”.
Ребят, просто напишите интересную историю, с учетом того, чтобы интересна она была не только вам лично, как автору, а и большинству людей. От себя лично прошу, не надо никаких розовых соплей любовных, лавкрафтовщины и “одноногих собачек”. Кто не знает что это:
Одноногая собачка — условное обозначение чего-то очень жалостливого, нарочито долженствующего вызвать в зрителе приступ немотивированных едва сдерживаемых рыданий, спекулирующего на жалости.
Изначально происходит вот из такого боянистого анекдота:

Бежала одноногая собачка, подняла ножку чтобы пописать. И упала на животик.

Да будет свет, мир, и крипота!)

-Пожрать-то есть что? – Пёс с этим дядькой Славкой, я есть хотел!

-Я тебе что кухарка?! – Дед без боя не сдавался, огрызался.

-Хорошо, - уступил я его выборочной скупости, - пойду, дома поем, отдохну, телевизор посмотрю…

-Какое – домой?! – возмутился старый скряга, привлекая внимание тех, кто уже стал потихоньку стекаться на запах падали – всевозможные родственники, соседи, коллеги по работе. Единственный вечер памяти был открыт. Сейчас гроб, и особенно его содержимое охраняли все три брата жены усопшего. Дед снизил обороты: - Хорошо, позвоню и закажу что-нибудь из ресторана, на всех вас, а Сашка привезёт.

-Только не из того – у вокзала! – предупредил я. – Дохлых ишаков пускай другие жрут!

-Ой, да ладно! Гурман нашёлся! – От презрения у деда свело весь его мясистый фейс. Не от воображаемой ослятины – от меня. – Ладно, ладно! – Сдался окончательно дед, внутренне отшатнувшись от моих, медленно наполняющихся мёртвой пустотой глаз. - Позвоню в шашлычную у хокимията (узб. - мэрия).

Я пальцами показал четыре – палочки сочного депутатского мяса из молодого барашка.

-С двумя лепёшками, сладким луком крупными кольцами и большим салатом! – Ночь обещала быть долгой и насыщенной! – На десерт – два коржика с лазурью и две бутылки лимонада! – Поставил я точку в меню. – Чай здесь я сам буду заваривать.

Повторять деду было не надо – память у этого пройдохи была отменная, особенно – на плохое, на расходы.

Ближе к ночи поток любопытствующих поиссяк, задерживаясь, правда, у близлежащих подъездов, на дворовых лавочках, да под фонарными столбами.

-Всё, больше никого не пускаем! – заявил перекуривший дядька Сашка, проводивший на улицу моего отца, который хотел немного вздремнуть дома, перед поездкой в аэропорт. Я столкнулся с ним в прихожей по пути с балкона в ставшим траурным зал, окончательно провоняшимся венками. – Задолбали!

-Идка где?! – в который раз возмутился дядька Славка. – Здесь, вон, бабы разные, незнакомые воют, а она чем занимается?!

-Да всё там же – на даче пихаря Лидки Цигулинуй все сидят, продолжают отмечать! – В голосе дядьки Сашки чувствовались зависть и мелкая обида.

-И этот там? – Дядька Славка имел в виду любовника сестрёнки - жены трупа. У него на этого высокопоставленного налоговика, приобщившегося теперь окончательно к семье, были большие планы, некоторые даже в обход дедовским.

-Вся их шайка там, бомонда их вшивого, в сборе! – с сожалением выдал дядька Сашка размах вечеринки, недавно созваниваясь с тёткой. – Смотр любовников какой-то!

Интересно, какое поручение ему дал дед, что он даже не может попасть на столь значимый сабантуй? Цигулина, высокая, представительная и очень красивая женщина, жена какого-то задрипанного не то прораба, не то инженера-строителя, была любовницей хозяина городского базара, местечковых базарчиков и прочих точек кормёжки населения. Стопудово, что в этом злачном месте собрался ощутимый крутяк нашей периферии, и пропустить такое нашему хорьку могло помешать только что-то очень серьёзное. 

-Ну, я пошёл, - сообщил хромой скунс, подозрительно переглянувшись со своим, поглядывающим на наш мир из мрака своего сознания, брательником.

Похоже, я что-то упустил, пока последние часа три то кемарил, то что-то читал на дедовской лежанке, под мирно урчащим кондиционером. И это, определённо, не проблема с отставными вояками – пасти их, ближе к вечеру, в помощь боевым кентам дядьки Славки, подвязались и менты. Тут дед постарался и перебдел, и самое большее, что они всё ещё могут сделать в память о своём павшем товарище до похорон и во время их проведения это – устроить акцию протеста в виде истерики.

Разинутая до этого настежь входная дверь, приглашавшая недавно всех желающих убедиться в существовании насильственной смерти, смачно захлопнулась за дядькой Сашкой. Я прошёл к гробу и, задумчиво продолжая помешивать сахар в кружке с чаем, сел на табурет у его изголовья. Напротив меня, на мягком диване, в обнимку со скорбящей под ярким макияжем подругой, развалился дядька Славка, не изменивший себе, и фыркнувший что-то презрительное в мою сторону. Ну, хотя бы пока в кружку не пытается плюнуть – и на том спасибо!

Кроме нас троих на ночное бдение у гроба остались ещё четыре наши родственницы – сёстры бабки с дочерями. Традиция требовала присутствия знающих толк в смерти, загробной жизни и неискреннем плаче… Ведьмы, давящие из себя слезу у гроба с покойником – очень плохая примета, и ни для кого это не было секретом…

***

Одну из двух двоюродных бабок по отцу, Луизку, я знал неплохо - она зарабатывала тем, что обмывала и марафетила покойников с соблюдением всех ритуалов и предписаний высших сил. Искусницу застывшей лицевой живописи хорошо знали не только служители религиозных культов, но и работники моргов, с которыми она щедро делилась выручкой за оказываемую с их стороны рекламу. Загробный мир жил по своим, часто не понятным простым смертным, правилам, нередко ставя в тупик не только попов, имамом, и прочих духовников, но и самых бездушных атеистов. В таких случаях, не удовлетворившись лишь прикидом, макияжем, да причесоном любимого покойника, за более точными разъяснениями прибегали к дополнительным услугам бабки Луизы. И вот тут, непосвящённый обыватель, к стыду своему, и с подачи знатока того света, офигевал от того насколько оживлён и требователен потусторонний мир к нашей серой действительности. Особенно – к их кошелькам.

Скорбь – щедрая подательница. Древние суеверия – безжалостные грабители здравого смысла. Такие же, как бабка Луизка – ушлые посредники между бессильным отчаяньем переживших утрату и их религиозными заблуждениями – намертво впивались в души своих жертв. Благо, что толковать знаки смерти и разъяснять их важность для дальнейшей жизни всё ещё оставались важнейшим атрибутом неминуемой кончины.  

Вот кому интересны физиологические изменения в тушке зарубленной и свариваемой в светлом бульоне курицы, или метаморфозы трупных окоченений в заколотой и осмаливаемой паяльной лампой свинье?! Лапка согнулась? Ушко дёрнулось? Мяско не доварилось, а холодец ваш не совсем застыл?! Предвкушаете ли вы в плоти пищи знамения, а в вашем несварении выслушиваете откровения свыше?!... Хотя, столкнувшись с бабкой Луизкой, при условии, что вы – в состоянии нести и яйца, и нагулять для неё жирок, то уверуете не только в предвестников птичьего, да свиного гриппа, но и в макаронного бога. Поверьте, в искренности человека, проработавшего большую часть жизни надзирательницей в женской колонии, и посвятившей последние лета мёртвым в окружении живых, ой как тяжело сомневаться! И если вас не впечатлят её познания в сфере высших сил, то накопленный ею груз знаний человеческой психологии вас точно раздавит! И почудятся вам не то души мёртвых в зеркалах, не то живых, а от сакрального лобызанья трупа не удержит даже издаваемый им смрад! Вы будете с жадностью глотать блины с лица мертвеца и в исступлении, на выходе из дома, станете терзать гроб, исполняя последний поклон покойника. А по ночам просыпаться в холодном поту, судорожно вспоминая – не приоткрывал ли усопший глаз, да не смотрел ли именно на вас, чтобы утянуть к себе в могилу.

Справедливости ради необходимо признать и то, что в некоторых случаях некая чертовщина всё-таки имеет место быть, но вот откупиться в подобной оказии от нечистых сил не помогут ни какие деньги, ни театральщина халтурных обрядов! Попав в сети ловцов душ, на кон ставится самое ценное – жизни!

***

«Мало я от тёщи своей, змеюки, при жизни терпел, так ещё и в свою последнюю ночь на земле должен её сеструх жутких лицезреть! – посетовал усопший. – Их слёзы страшнее яда, прикончившего меня, они – душу мою, ко всем прочим истязаниям там, жгут!»

Это ещё хныканьем над ним не тужились его гнусные отродья в девичьем обличье! Там, ясен пень, от души его уже ничего не останется ни для рая, ни для ада – всё, без остатка, пожрётся их ненасытностью к подлости!.. Насколько же человек жалок, обманывая себя бреднями любви, отцовства, ответственности перед семьёй - даже ценой собственной жизни!

«Ты никогда не задумывался, почему они все тебя ненавидят? – копнул поглубже неугомонный труп. – Даже твой отец, при необходимости, выберет кого-нибудь из братьев своих, чем тебя».

«Приятно слышать! – поблагодарил я от души и с удовольствием потянулся на табурете. – Но пока я не улёгся рядом с тобой – меня мало напрягает их специфическая форма «любови» ко мне».

-А почему он не в своём офицерском мундире, и без орденов? – искренне и мило, но с небольшим запозданием, удивилась очередная пассия дядьки.

-Зато – при голове! – заржал уголовник, довольный своей шуткой, понятной здесь и сейчас только нам двоим.

Наряжать нашу жертву в форму боевого офицера, да при заслуженных орденах и медалях, было бы большой ошибкой – такой героический образ невинно убиенного разогнал бы ещё большие эмоции у наших злопыхателей! Мэрия, где работала тётка, плохого не посоветует!

В прикрытую, но не запертую входную дверь зашёл один из дружков дядьки, подвизавшимися на время побыть вертухаями у подъезда №3.

-Здесь трое из этих, - доложил он и кивнул на труп. – Уверяют, что хотят просто поговорить, без нервов.

-Пусти сюда только их бугорка, - не задумываясь распорядился дядька, повеселев ещё больше. – Покалякаем с этими терпилами!

Через минуту к нашим посиделкам у гроба присоединился здоровенный, не уступающий в массивности моему дядьке-рецидивисту, бывший военный.

«Дамирка, Асанов! – обрадовался дядя Лёня боевому товарищу. – Здорово, разведка!»

Дядька Славка не торопил бывшего прапорщика, дав тому законную минуту вкусить дело и своих трудов. Я же всё ещё не знал, где он отоварился тем самым ядом.

Пылкая подружка дядьки с интересом разглядывала прирождённого, с армейской выправкой рубаку, что не упустил из виду первый – синяки во всю ладонь, и не только на филейных упругостях, будут ей обеспечены в процессе грядущих соитий!

-Мы не будем, да и не собирались, устраивать с вами разборок ни до, ни во время похорон, - заявил переговорщик. – Хотим мирно, но с почестями похоронить того, кого уже не вернёшь!  

-Солдатики мужчинами стали?! – поддел парламентёра дядька и расхохотался с нескрываемой издёвкой.

Служивый был готов к провокациям, поэтому продолжил с выдержкой ассасина:

-Гроб нашего товарища нести и опускать хотим мы.

-Стопе, фраерок! – дядька подтянул, как ему казалось, невидимые вожжи на себя. – Ты припёрся сюда условия ставить?

-И в мыслях не было, – успокоил делегат дядьку, всё ещё ментально восседающего на тюремных нарах. – Простая, человеческая просьба.

В каком-то смысле, этот бывший прапор был идеален, практически, эталон мужского начала, неповреждённого эволюцией потребления: статный, сильный, непреклонный, внимательный, образованный и всё прочее в том же духе. Но данные, положительные и приятные для других качества достойного человека, вызывали в таких людях, как мой бывалый дядюшка, только ненависть! Просто лютую, на грани патологии, жгучую ненависть, которую он сейчас скрывал за гадкой ухмылкой. И раздразнил бывший советский командос людоеда уже не своим явным благородством, а тем, что опустился до челобитья.

«Переговоры провалены… - Даже дядя Лёня понял фатальную ошибку своего бесхитростного друга – нельзя опускаться до прошения в скользких тёрках с матёрыми уголовниками. Тем более с таким разводилой, как его бывший родственник, готовым хотя бы ради куража кинуть лоха. – Ни одна разведшкола не владеет методами противодействия тому коварству, на какое способны эти отмороженные блатари, - печально, почти как по учебнику, заключил покойный. - Сожрёт он его и не подавится!»

-Просящему, да дано будет! – церковно-елейно изрёк дядька Славка, освятив шлепками подчинения упругие ляшки прихожанки своих объятий. – Что мы, нехристи какие?! – вопросил он посвящённых в таинства семьи родственниц, щёлкнув стальными зубами. Волчара, взяв запах крови, предвкушал пир горячих потрохов. – Ты ведь от души просишь, служивый?!

Не учуять подвох было невозможно, но, ступив на тропу, протоптанную тобой же, сойти с неё в совсем неизведанные дебри - абсолютно нереально! Не только неловко обозначившей себя жертве, но в том числе и опытному хищнику. Молодой ещё ветеран, превозмогая собственное достоинство, пожал, соглашаясь, плечами:

-Это было бы справедливо…

«Тут он прав – вы меня прикончили, а они меня похоронят, - поддержал боевого побратима покойник. В приоткрытых и мутных глазах его отражался разумный огонёк восковой свечи, зажатой вместе с иконкой в скрещенных на груди руках (Считается, что открытыми глазами покойный ищет себе жертву, которую можно забрать с собой за компанию в потусторонний мир.). – Убийцам – жизнь моя, друзьям же – труп. Если бы здесь был твой дед, он бы, не думая, согласился. Ребята мои сами, из уважения к памяти обо мне, предлагают то, ради чего он сейчас жопу рвёт – безскандальных и мирных похорон».

Всё происходящее я понимал лучше дяди Лёни, мыслящего даже с отрезанной головой рассудительнее неисправимого урки. Но встревать между вояками и вошедшим в буйный, пусть пока и скрываемый, раж дядькой – с которым и так отношения накалились до неконтролируемого и скорого подрыва – как-то не хотелось. Ну, а если уж совсем честно – всё же было интересно посмотреть на столь эпичное, но всё же галимофозное мутилово!

-Так у нас всё по чесноку! – поспешил заверить просящего подающий. – По-другому и быть не может! Если ты от всей души ко мне, то и мне не западло будет ответить на твою просьбу, - окончательно перевёл на личное змей ползучий. Да, оказавшись с таким в одной камере, ты просто обзавидуешься недолгому, но всё же не такому бесчеловечному существованию раба в том же первобытном обществе. Сейчас он его, привыкшего мыслить незамысловато и прямолинейно, подпишет на что-то, на первый взгляд не совсем отстойное, а потом, в недалёком будущем, спросит с него чтобы зашкварить самым лютым образом. Авторитетный в специфических кругах дядюшка был в этом деле асом, в особенности не прощая, даже вот таких вот, косвенных предъяв.

«Сколько же в вас человеконенавистничества, изуверства! – простонал в бессильи дядя Лёня. Огрызки опалённых, в отнятом изголовье свеч, исплакав освящённый воск, ладаном грешных душ дымили. - Закопайте меня уже, выродки! Нет больше сил видеть это! Я нечеловечески, чертовски устал! Устал ждать жены, дочерей! Устал от вас… Устал ждать забвения…»

Похоже, наложенный на лоб головы покойного православный венчик, с библейскими художествами и письменами, не снимал его душевной мигрени.  

-Так вы это хорошо придумали! – вмешался я в затянувшийся и постыдный фарс, похвалив, почти завалившего разведку боем, охранителя голубого берета. – И нам меньше забот, и вам – развлечение. Я тут, как знал, и форму его, со всеми его бирюльками для демонстрации заслуг, приготовил – можно будет рядом положить.

И пока округлившиеся глаза дядьки Славки, остолбеневшего от вопиющего нахальства возомнившего о себе племянника, угрожающе наливались мрачной свирепостью, то ландскнехт советского периода, верно оценив перестановку сил, присоединился к контратаке:

-Отлично! – закрепил он за собой один из сдавшихся флангов, расправив плечи и обретя в лице и голосе былую уверенность. – Тогда, пока на этом и остановимся! – заключил он и направился к выходу. В дверях он остановился и, повернувшись ко мне, спросил:

-Ты ведь… Альберт, верно?

Я утвердительно кивнул.

-Майор про тебя как-то рассказывал… - сообщил он, но вдруг замявшись, словно что-то вспомнив. – Вот, только не помню что…

Забывчивый прапор поспешил покинуть временную обитель скорби.

-Ты, паскудник, совсем рамсы попутал? – сдерживая кипение и еле слышно прошипел дядька Славка, и скрежеща своими железными зубами так, словно надеясь добыть из них высококачественной стружки. – Видит Бог – я долго тебя терпел… 

День начался как обычно, но где-то в середине дня я почувствовал присутствие в груди и голос у себя в голове:

«Я вернулся», — сказал голос.

И оказалось, что этот голос услышали все. Все почувствовали это присутствие, и вскоре все вышли из своих домов, посмотрели на небо и увидели, как облака исчезли, а ослепительный свет вспыхнул на мгновение. Свет настолько яркий, что не мог быть солнечным, а был чем-то иным.

И стало ясно. Чувство в наших сердцах было несомненным. Господь реален, и он здесь.

То, что произошло дальше, было вполне предсказуемо.

Мир стал добрее — более сострадательным. Не из-за внутреннего порыва к добру, а из-за страха перед возмездием. Никто не хотел драться, не хотел оскорблять, не хотел осуждать, потому что никто не знал, что произойдёт, если это сделать. Безопасная жизнь в новых сверхъестественных условиях стала включать в себя чуть больше благотворительности, чуть больше «подставь другую щёку», чуть больше показного милосердия. Притворяйся, пока не поверишь.

Я наблюдал за тем, что изменится дальше. Мы все были под пристальным наблюдением, но меньше всего казалось,что вмешательство Всевышнего до сих пор было минимальным.

Каждый постепенно понял, что смерть осталась в прошлом.

Кто-то узнал об этом сразу — когда их родные в хосписах внезапно стали выздоравливать.

Другие не заметили, пока это не стало очевидным для всех. Учёные и статистики выяснили, что по всем известным параметрам — стихийные бедствия, автомобильные аварии, сердечные приступы — количество зарегистрированных смертей в день упало с 160 000 до нуля.

Жизнь продолжалась, и я начал слышать шепот о том, что такое поклонение. В зависимости от того, с кем ты разговаривал — онлайн или у кулера для воды — ты мог услышать разные слухи, разные интерпретации.

Я не знал, что это такое, пока не пришла очередь моей мамы. Помню этот момент очень чётко.

В семь вечера, после ужина, мама встала со своего места в гостиной, собралась, надела пальто, подошла к обувной полке.

«Куда ты собралась, дорогая?» — спросил мой отец.

«Меня призвали», — ответила она.

«Прости, что?»

«Господь призвал меня к поклонению».

Помню, насколько странным показался этот момент. Жизнь с того времени приобрела налёт нереальности после того, как главный вопрос бытия получил свой ответ. Увидеть, как мама направляется к двери, было одновременно и логичным, и абсолютно непонятным. В любой другой год мы бы решили, что она шутит.

«Тебя… отвезти?» — с недоумением предложил отец.

«Господь хочет, чтобы я шла пешком», — ответила она. Затем она повернула ручку двери и вышла.

Мне было семнадцать. Моему брату — двадцать. Мы оба спросили отца, стоит ли нам пойти за ней. Он сказал остаться дома — что он сам её проводит и разберётся, что происходит.

Он не вернулся до следующего вечера. Мы побежали вниз, когда услышали, как открылась входная дверь, надеясь увидеть обоих родителей. Но вошёл только отец — растрёпанный, уставший, с каким-то подавленным выражением лица.

Я никогда не забуду, как он посмотрел на нас.

«Она стоит в поле», — сказал он. А затем добавил: «Там ещё люди».

Прошло четыре месяца с тех пор, как мама впервые была призвана к поклонению.

За это время мы узнали кое-что новое о «вмешательствах» Бога.

«Новые заповеди», как я их мысленно называл, сводились к следующему:

1. Ты не умрёшь (от болезней, стихийных бедствий и так далее).

2. Ты будешь призван к поклонению в случайное время.

Признаюсь, эти заповеди звучат не так изящно, как оригинальные. Но ведь это не официальное слово Господа, а лишь мои догадки.

О третьей заповеди я узнал… во сне. Шутка — на самом деле, из видео на YouTube.

Это было обычное видео драки на улице. Двое парней на углу тротуара, по неизвестным причинам, начали махать кулаками. Один из них, более крупный, быстро одержал верх, начал избивать второго, а потом выхватил нож. Но вдруг, словно озарение, он остановился, поднялся на ноги и…

Просто ушёл. За ним, в точности повторяя его движения, ушёл и второй парень, которого он избивал. Без эмоций, как куклы.

Итак:

Если попытаешься убить другого, ты будешь немедленно призван к поклонению.

Таков был вывод.

Но что же, в конце концов, такое поклонение?

Я решил навестить маму, чтобы понять лучше.

Место, куда она направилась в ту ночь, находилось в часе езды от нашего дома. Значит, тогда она шла пешком несколько часов.

Я прибыл в поле и увидел тысячи людей, стоящих на равных расстояниях — примерно три фута между каждым. Все смотрели в одном направлении, их головы были чуть приподняты к небу. Полная неподвижность. Никаких движений.

Я брёл через ряды, казалось, бесконечно. Когда я наконец нашёл маму, мне показалось, что это было чистое везение.

Это был мой первый визит к ней с тех пор, как она ушла. Я долго убеждал себя, что мне не нужно туда ехать. В конце концов, она должна была вернуться… когда-нибудь.

«Мама», — сказал я. Признаюсь, в тот момент я был эмоционален.

К моему удивлению, несмотря на её застывшую позу и взгляд, направленный вверх, её губы шевельнулись. «Привет, дорогой».

«Как ты?»

«Хорошо. Я в поклонении».

Она была не совсем сама собой. «Мама, ты можешь двигаться?»

«Я в поклонении», — повторила она.

«Но ты хочешь вернуться домой?»

Её мягкий тон не изменился, но в словах появилась некая скрытая глубина, словно она пыталась сказать что-то большее. «Не могу, дорогой». А затем она добавила более чётко: «Я думаю, тебе стоит идти домой. Возможно, пока тебя тоже не заставили остаться».

«Но—»

«Домой. Иди сейчас, дорогой».

Я сказал ей, что люблю её, и ушёл через строй поклоняющихся. Все стояли идеально ровно, словно на шахматной доске. Было достаточно свободного места, чтобы задуматься, где окажутся я, мои друзья, отец, старший брат и все, кого я любил.

По пути я заметил ещё нескольких посетителей. Они выглядели более подавленными, чем я. Они шептали слова любви и поддержки своим близким, слышали в ответ короткие и тихие реплики, посвящённые Богу. Это было похоже на посещение могилы, но вместо надгробий там стояли статуи — живые памятники.

Но никто не ушёл навсегда. Мама не исчезла. Поклонение должно было закончиться скоро. Может, через пару недель, пару месяцев, и она вернётся домой, а Господь призовёт кого-то другого занять её место.

Когда ты находишься в поклонении, ты не стареешь.

«Четвёртая заповедь» стала общеизвестной спустя год.

Количество призванных к поклонению людей всё время росло. Это происходило по всему миру, и любой мог в любой момент включить трансляцию из «зон поклонения», чтобы увидеть людей, стоящих неподвижно, идеально равномерно, на пляжах, в парках, на городских площадях, везде. В каждом городе, каждом поселении нашлось своё место для поклонения.

Я полагал, что моё место будет на том же поле, где находилась мама. Если, конечно, оно не заполнится до того, как наступит моя очередь, и тогда меня могут отправить в совершенно неизвестное место.

Факт, что люди в поклонении перестали стареть, был установлен постепенно, благодаря оставшимся на планете учёным. Жизнь снаружи продолжалась относительно нормально, за исключением одного нюанса: никто больше не умирал.

«Скорбь поклонения» — так назвали чувство, которое ты испытываешь, потеряв кого-то для Бога. Это утрата, но не смерть. Однако ещё не придумали название для тайного страха, который мы все прятали глубоко в себе. Страха, о котором не решались говорить вслух: страха перед самим фактом поклонения.

Я старался держать свои мысли чистыми. Мне казалось, что даже тайные, сокровенные мысли могут быть доступны Господу, а значит, мои богохульные размышления могли приблизить мой собственный призыв. Но было утешительно надеяться, что существует уголок в мире, где взгляд Бога не видит, где можно просто быть собой, не опасаясь воздаяния.

Появились группы поддержки, и я присоединился к одной из них. Там я впервые услышал о том, что отсутствие старения — это преимущество поклонения. Хотя меня это вовсе не утешало, я кивал и улыбался.

Мир оставался прежним, но в меньшей степени. Я ездил на работу на поезде и замечал, что выражения лиц людей изменились: вместо усталости и раздражения теперь чаще читался скрытый ужас. Однажды я видел, как женщина разрыдалась прямо на платформе. Мне показалось, что она тихо пробормотала: «Я не хочу идти». А может, я просто проецировал свои страхи.

Даже мои кошмары изменились. Самым страшным сном больше не были убийцы или стихии, а момент, когда я замру на месте, выполняя что-то обыденное. Услышу голос в голове: «Ты призван». Мои ноги начнут двигаться сами, и я точно буду знать, куда иду, даже если не знаю, где это.

Я просыпался в поту, молясь, что у меня ещё есть контроль над собой. А маленькие случайные подёргивания в ногах были для меня настоящими пытками.

Прошло четыре года. К этому моменту, вероятно, уже около тридцати процентов населения мира находились в состоянии поклонения. Среди них оказался и мой отец.

С моим братом мы не успели попрощаться с ним. В тот день, когда его призвали, он был вне дома. Кажется, он отвёз машину на ремонт и собирался заехать к физиотерапевту. Мы надеялись на его возвращение до третьего дня его отсутствия.

Поле, где стояла мама, было переполнено, и к тому времени в нашем городе появилось ещё несколько зон поклонения. Мы с братом по очереди посещали разные места, надеясь найти там отца. Но его нигде не было.

Примерно в то время я начал догадываться, какой могла быть «пятая заповедь». Конечно, это была всего лишь моя догадка, но сама идея нахождения хоть каких-то правил приносила странное утешение. Было приятно осознавать, что в происходящем всё же есть какая-то структура.

Это было скорее избыточное правило, как вы поймёте, когда я объясню. Мысли о пятой заповеди появились у меня, когда я начал замечать людей, стоящих на крышах высоток, у самого края, словно они собирались прыгнуть. Но потом… они просто поворачивались и уходили.

Или я видел людей на мосту, идущих вдоль машин, странно механически. И я думал: это я просто циничен или некоторые из этих пешеходов пришли сюда с другими намерениями?

После случая с моим братом всё стало кристально ясно.

Однажды я зашёл в его комнату и увидел, как он сидит за столом с пистолетом, прижатым к виску. Его рука дрожала, палец лежал на спусковом крючке.

Я застыл на месте. Признаться, я подумал:

«Пожалуйста, пожалуйста, Господи, пусть пуля пробьёт его голову. Пусть он умрёт».

Но вместо этого пистолет выпал из его рук на пол. Его рука перестала трястись.

Он поднялся с кресла, подошёл к шкафу, взял куртку и надел её.

«Марк?» — спросил я.

«Просто собираюсь прогуляться», — ответил он.

«Куда?»

«На поклонение», — сказал он спокойно. «Меня призвали».

Он направился к входной двери. Я пошёл за ним.

«Марк», — снова сказал я. Он проигнорировал меня. «Слушай… просто из любопытства спрашиваю». Я старался не сказать ничего такого, что ускорило бы мой собственный призыв. «Ты можешь контролировать своё тело? Хоть немного?»

«Нет, и я иду на поклонение».

«Ты даже не можешь…»

«Если бы ты почувствовал этот зов, ты бы тоже всё понял. А теперь мне пора идти».

Он надел обувь.

Я прошёл с ним весь путь — пять часов — до места, которое оказалось заброшенной парковкой старого парка аттракционов. Там уже стояли тысячи мужчин, женщин и детей.

На протяжении всей дороги он не сказал ни слова. Но, если честно, я тоже молчал.

Если попытаешься покончить с собой, ты будешь немедленно призван к поклонению.

Около 70% населения мира, так или иначе, уже находились в состоянии поклонения.

Я старался не думать об этом. Стоять неподвижно, с головой, поднятой к небу, с застывшим телом неделями, месяцами, а для моей мамы и отца — годами.

Я почти перестал навещать маму. Когда всё же приходил, это было быстрое объятие сбоку, быстрое «Я тебя люблю», а потом поспешный уход. Каждый раз я надеялся, что она будет слишком глубоко погружена в транс, чтобы ответить, но она всегда была слишком… ясна.

«И я тебя, дорогой», — говорила она. Слишком осознанно. Это вызывало у меня дискомфорт. Быть настолько бодрствующим, настолько понимающим, что происходит… Мне это не нравилось. Я пытался утешать себя мыслью, что поклонение — это блаженное, лёгкое, мечтательное состояние. Но всё свидетельствовало об обратном.

Справедливости ради, кажется, мы могли открыто говорить о страхе поклонения. В интернете и в группах поддержки обсуждение страха и боли стало нормой.

На YouTube и TikTok появлялись видео с «надёжными способами избежать призыва» — медитации для перехода в другую реальность, практики, которые якобы позволяли умереть мирно, не будучи призванным в ряды поклоняющихся. А ещё были видеоролики, осуждающие Бога, критикующие текущее положение вещей, призывающие к революции — откровенное безумие.

Были два момента, которые запомнились мне особенно сильно и, как мне кажется, отлично отражали дух времени.

Первый — это финальное видео одного парня, который тщательно планировал свой побег из этого мира. Он облил себя и комнату бензином, установил верёвку, которая натянула бы лезвие над его головой, настроил таймер на взрыв. Я был поражён его усилиями. Когда время истекло, он бросил зажжённую спичку в угол. Огонь вспыхнул, он потянул за верёвку, но…

Огонь погас, едва коснувшись его. Лезвие замерло в воздухе. Взрыв не произошёл (и слава Богу, иначе мы бы не увидели запись с камеры). Затем этот человек просто встал, всё ещё облитый бензином, и вышел из кадра.

Пятая заповедь. Она была очевидной.

Второй момент — видео известного стримера, который делал вид, что его призвали, прямо во время трансляции. Его лицо становилось пустым, он вставал, механически выходил из комнаты. Он разыгрывал эту сцену так часто, что, когда это случилось по-настоящему, его зрители долго не могли поверить.

Смешно и ужасно одновременно.

Люди всё ещё работали, всё ещё цеплялись за рутину, но всё казалось бессмысленным. На улицах с мегафонами стояли проповедники, кричавшие: «Скоро придёт и ваше время». Как будто мы этого не знали. Даже такие компании, как Apple, несмотря на огромные кадровые потери, каким-то образом продолжали выпускать новые продукты. Сериалы же в основном повторяли старые эпизоды — трудно ведь завершить сезон, если твой режиссёр, главный актёр и половина съёмочной группы могут в любой момент уйти и больше не вернуться.

Везде становилось меньше работников. Но, честно говоря, и клиентов тоже.

Я зашёл в ближайший Starbucks, где ещё были сотрудники, взял кофе и отправился к брату.

Прошло два года. Его потеря была для меня самой тяжёлой. Я знал, что он бы не хотел, чтобы я жалел его. Но я не мог иначе.

Я вернулся на парковку. Теперь она была полностью заполнена. Я пробирался через ряды, пока не нашёл его.

«Привет», — сказал я.

«Привет», — ответил он.

«Как ты?»

Я видел, как его грудь ровно поднимается и опускается. Его голова была приподнята, взгляд направлен вверх.

«Как ты?» — снова спросил я.

«Я в поклонении», — сказал он.

«Кажется, моё время скоро придёт», — добавил я. «Помоги мне подготовиться».

Он долго молчал.

«Ты знаешь», — наконец заговорил он, — «о чём я думаю чаще всего? О том, что где-то летит случайная пуля. Просто случайная пуля, выпущенная за сотни миль отсюда. И она проскальзывает сквозь божественный контроль. И попадает мне в затылок. И всё становится чёрным. Это моя любимая мысль. Это мечта, которая меня поддерживает».

Я не мог ничего ответить. Просто стоял молча.

«Я чувствую это в груди — абсолютную уверенность. Это не прекратится».

Я чувствовал себя в ловушке.

«Это будет длиться вечно. Без конца. Без тепловой смерти вселенной. Просто это».

Я положил руку ему на плечо. Жест, который ничего не значил. Думаю, я просто искал что-то, что помогло бы мне удержаться на ногах.

«Пожалуйста, найди способ убить меня», — сказал он.

И мне пришлось уйти.

Кажется, я слышал, как он сказал: «Пожалуйста, останься, мне нужно поговорить». А может, я просто представил это. Или, что хуже, услышал всё правильно, но не захотел об этом думать, потому что это причиняло мне боль.

Чувство выжившего — странное чувство, особенно когда ты всё ещё находишься на тонущем «Титанике». Да, твоя часть корабля пока не под водой, но ты знаешь, что скоро окажешься там же.

Те, кто следил за статистикой, давно перестали считать. Почти все исчезли.

Это было чистое везение, ничего больше. Просто удача, что меня ещё не призвали.

Моё «мягкое исследование» началось сразу после того, как исчез отец, но после разговора с братом оно превратилось в отчаянные поиски.

Я пробовал всё, что только мог. Особые медитации, заклинания, молитвы Господу с просьбой завершить глобальную сессию поклонения. Я ездил в определённые координаты и города, о которых ходили слухи, будто там можно умереть. Каждая поездка заканчивалась разочарованием. Нигде не было смерти.

Старые константы — смерть и налоги.

Новые константы — бессмертие и поклонение.

Я направлялся на свою восьмидесятую попытку найти спасение (точнее, избавление). Это было приглашение, найденное в одной из множества групп «Мы отчаянно хотим умереть». Листовка с фотографией церкви, где проповедовал некий преподобный Люсьен Феррер, обещала невероятное. Его объявление звучало как настоящая пирамидальная афера: «Присоединяйтесь к нашему сообществу! Мы гарантируем избавление от страха перед поклонением! Отзывы отсутствуют, ведь у нас 100% успех! Приходите и убедитесь сами!»

Но... отчаянные времена требуют отчаянных мер.

Я ехал четыре часа, по пути замечая множество новых «святынь» — зон, где стояли люди, идеально ровно распределённые, смотрящие в небо, застывшие в вечном поклонении Господу.

Мне казалось, что моё время близко. Как будто я могу остановить машину в любой момент, выйти, начать идти вдоль дороги… и занять своё место.

Я прибыл к месту назначения.

Церковь выглядела заброшенной. Казалось, её давно никто не посещал. Не знаю, чем там занимался этот Люсьен, но если это был розыгрыш, то он определённо удался.

Я вошёл внутрь — и сразу почувствовал это.

Отсутствие. Отсутствие присутствия Господа в моей груди. Казалось, что связь с Создателем была разорвана.

У входа стоял стол с регистрационной формой и ручкой. Я вписал своё имя и время.

Внутри всё выглядело заброшенным и тёмным. Я сел на одну из скамей. Там были ещё несколько человек, сидевших в рядах. Казалось, они ждали очень долго.

Через некоторое время на сцену вышел мужчина. «Пара часов, и он сможет вас принять», — сказал он.

Это напоминало приём у врача.

Он не появлялся очень долго, как и обещал. Время застыло. Я слышал тик-так часов. Мои руки лежали на коленях. «Не двигайся непроизвольно, не двигайся непроизвольно»…

Наконец, он снова появился и позвал: «Томас Гилмор? Томас Гилмор здесь?»

Томас поднялся и последовал за ним.

Тик. Так. Тик.

«Ив Мерритт? Ив?»

«Это я!» — радостно воскликнула женщина. «Я здесь!» И она тоже ушла с ним.

Тик. Так. Тик.

Я начал беспокоиться. Сколько ещё времени у меня осталось?

«Тут просто написано Лили», — сказал он, читая форму. «Лили?»

«Она в ванной», — ответил кто-то.

«Хорошо. Позовём её, когда она вернётся».

Солнце садилось.

Сколько ещё длилось это собрание?

Я не мог ждать, пока они закроют церковь.

Я не мог прийти снова завтра.

Я не мог ждать. Я просто не мог.

«Так, у нас тут Джейк Миллер. Джейк—»

«Я!» — выкрикнул я.

Сразу же я встал. У меня мелькнула ужасная мысль, что моё тело может развернуться и выйти из церкви, чтобы отправиться в закат, но мои ноги послушно понесли меня вперёд.

«Сюда», — сказал он. Я пошёл за ним через запутанные коридоры, мимо закрытых дверей, коробок и грязи, пока мы не оказались перед кабинкой для исповеди.

«Сюда?» — спросил я.

«Да, сюда», — ответил он.

Я вошёл.

На скамье была кровь.

Кровь. Настоящая кровь. Это было почти странно — видеть её вновь.

«Садитесь, не обращайте внимания на пятна. Всё в порядке. Садитесь», — сказал голос с другой стороны исповедальной перегородки. Я так и сделал.

«Преподобный Люсьен?» — спросил я.

Голос взял небольшую паузу, прежде чем ответить. «Да, это я. Преподобный Люсьен. Конечно».

«Эмм...» — продолжил я. — «Я никогда раньше не участвовал в исповеди, но, наверное, вы должны попросить меня что-то исповедовать?»

«Да! Конечно, исповедуйте всё, что у вас на душе».

Я замешкался, собирая мысли. «Хорошо, да, значит...»

Я услышал, как с другой стороны что-то протёрли тряпкой, затем раздался хруст. Казалось, он ел что-то.

«Хорошо, да, я... нашёл вашу рекламу, и, ну, у меня... страх перед поклонением. Не хочу показаться богохульником, но—»

Снова раздался звук хруста. Какого чёрта? Он жевал?

«Ну, в общем, я не уверен, что хочу стоять в поле сто или сколько там лет...»

«Это не сто лет», — перебил он, жуя. — «Это навсегда. Вечность. Такой у него проект».

«Какой проект?»

«Рай на Земле. Вечность. Это всегда было в планах. Чтобы все вы стали едины с Господом навечно. Конечно, он решил явиться, когда людей стало больше всего, правильно?» — сказал он с лёгким смешком. — «Ну, представьте: миллиарды людей или десять тысяч пещерных жителей? Что бы вы выбрали?»

«Что это вообще значит? Как это связано?» — спросил я, сбитый с толку.

«Никак, никак. Продолжайте, извините».

«Ладно», — я снова собрался с мыслями. — «И... в общем, в вашей рекламе говорилось, что у вас есть верное решение».

«Так и есть», — ответил он. — «Я могу убить вас».

«Убить меня?» — переспросил я.

«Да. Здесь. Прямо сейчас. Но если вам нужно время на раздумья, это будет "нет". И если вы выйдете из этой церкви, Бог сразу призовёт вас в ряды поклоняющихся».

«Откуда вы это знаете?» — спросил я.

«Каков ваш ответ? Здесь есть ещё люди, и я занятой человек. Очень занятой преподобный».

«Я... ну, наверное, да, но это же нарушит третью заповедь— эээ, простите, вы, наверное, не знаете, что это. Просто я пытался следить за всем, и третья заповедь, это вроде как...»

Внезапно перегородка упала. В то же мгновение он нанёс удар ножом в моё горло.

Я не мог поверить.

Кровь потекла по моей рубашке, по ногам.

Я захрипел, мой взгляд затуманился, но я всё ещё пытался сфокусироваться на мужчине, который совершил это. У него в одной руке был окровавленный нож, а в другой — недоеденное яблоко.

«У нас с Господом есть договор», — сказал он. — «У него есть его пространство, а у меня моё. Пусть оно и гораздо меньше, чем я привык».

Моя голова непроизвольно склонилась. Мои глаза видели последнее: себя, залитого красным.

«Пожалуйста», — кажется, я услышал его голос. — «Пожалуйста».

И затем всё погрузилось во тьму.

Чудо.

Подписывайся на ТГ, чтобы не пропускать новые истории и части.

https://t.me/bayki_reddit

Подписывайтесь на наш Дзен канал.

https://dzen.ru/id/675d4fa7c41d463742f224a6

Ещё ужаснее было темная тень, поднимавшаяся с тела и направлявшаяся в сторону лавочки, где неподвижно сидел мужчина. Сознание метнулось от птицы к Георгию, жуткий мрак почти настиг его, когда он, вытянув впереди себя руки ладонями вперед, пытаясь защититься от надвигающейся на него тьмы, увидел, как его ладони засветились золотым светом, с кончиков пальцев начали сыпаться золотые искры, пронизывающие тьму и через несколько секунд полыхнула громкая вспышка и все исчезло. Остался двор, бегущие к месту происшествия или от него люди, тело военного, машина, вой приближающихся сирен и застывший от ужаса и недоумения на скамейке Георгий. Почему то пришло понимание, что только что ему удалось избежать чего-то действительно страшного.  Понимая, что ни в коем случае нельзя оставаться здесь,  стараясь не привлекать внимания, он вышел со двора, хотя ему хотелось бежать бегом от этого страшного места. Когда он шел по направлению к Москве-реке с телефоном, ему казалось, что все люди смотрят исключительно на него, что сейчас его выследят и схватят как раз в тот момент, когда он будет от телефона избавляться. Однако все прошло без происшествий. Телефон камнем ушел на дно реки, Георгий пешком дошел до ближайшей станции метро и смешавшись с толпой, поехал с пересадками в аэропорт. Рюкзак он нес с собой, в Москве его более ничего не задерживало, хотелось как можно скорее очутится дома, чтобы хоть как-то осознать произошедшее. Новости он стал смотреть уже дома.

Очевидцы утверждали, что было два взрыва. Первый из них, произведенный  взрывным устройством, прикрепленным к специально поставленной кем-то у подъезда, детской коляске, приведенным в действие с помощью телефонного звонка, убил того самого человека в военной форме, заслуженного генерала-лейтенанта российской армии. Средства массовой информации не скупились в описании его регалий и заслуг. По всему выходило, что убийца нанес ущерб безопасности государства и подорвал оборону своей Родины. Понимание, что он не просто убил человека, а человека нужного и полезного для страны в это трудное время, было особенно тяжелым. Второй взрыв, выглядевший как яркая вспышка, как утверждалось, не причинил никому вреда, однако по версии следствия “ослепил” все имеющиеся в округе камеры, в результате чего преступнику удалось скрыться. Распространялось видео с камер наблюдения: вот из подъезда выходит человек в военной форме, раздается взрыв, после чего темное облако накрывает место происшествия, вспышка золотого огня, конец записи. Также показывали несколько кадров с предполагаемым преступником: мужчина лет сорока, одетый во все темное заходит во двор, лица не видно-эта часть камеры закрыта птичьим крылом-досадное недоразумение. По мнению Георгия, каждый встречный даже по имеющимся кадрам должен был тут же опознать его, но для него это было не самое страшное.

Не в силах перенести мыслей о том, что он убил совершенно незнакомого человека, потеряв аппетит и сон, Георгий взял отпуск на работе и запил.

– Какой я шаман,-думал мужчина.- Я просто дурак. Дурак, который выполняет неизвестно чьи указания, написанные корявым почерком на бумаге. А может просто сумасшедший, который возомнил о себе невесть что, хотя на самом деле я просто опасный сумасшедший. Духи его видите ли попросили, покойная бабушка велела пойти “на дело”!  Так в полиции и расскажешь, когда за тобой придут,вопрос времени-терзал себя он.--Меня попросили привидения и поэтому я стал террористом, убивающим людей. Родители не переживут этого позора, воспитали сыночка, нечего сказать… Кстати никакие духи давно не появлялись, как он не звал их, чтобы потребовать объяснений произошедшего, а были ли они вообще или это всегда был плод воображения, если я уже ни в чем не уверен? Мог ли я предвидеть то, что случится? Наверное мог, стоило только захотеть узнать: что предстоит делать и зачем и вероятно узнал бы. И что потом? Смог бы он отказаться? Что было бы с ним, откажись он выполнить эту миссию? Какого рода неприятности могли бы произойти? Который месяц тяжело болеет его мама и который месяц он обращался к духам рода, прося для нее защиты и здоровья и несмотря на печальные до этого момента прогнозы врачей, о которых мама ему не говорила ранее, чтобы не расстраивать сына, все пошло по пути к выздоровлению, как только он узнал об этом и вмешался. Смог бы он рискнуть не выполнить задание, понимая, что это отразится на мамином здоровье? Он всегда доверял своим покровителям, считал, что они неплохо уживаются. А вдруг и ранее он выполнял что-то подобное по их заданиям, только не давал себе труда выяснить это?

Все эти вопросы и угрызения совести мучили его день и ночь. Он практически не спал и не ел все это время. Не давали ему покоя и размышления о тьме, направлявшейся к нему, чтобы его уничтожить и о том, как ему удалось вызвать свет ее рассеявший. Вспоминая о ней, он снова и снова испытывал одновременно тот пронизывающий ужас и в то же время радость победы и начинал чувствовать тепло на кончиках пальцев и где-то в груди. Глядя на свои ладони, он не замечал на них ничего необычного и в то же время ему казалось, что они стали другими и он сам стал другим.

Через следующие несколько дней, новостные каналы с восторгом сообщили, что преступник найден, к сожалению соответствующих органов, мертвым. Онемев от изумления, Георгий наблюдал, как из Москва-реки извлекают тело в черной куртке с капюшоном. Мужчина лет сорока, нигде не работающий, наркоман, установивший взрывное устройство несколькими часами ранее и впоследствии видимо вернувшийся, чтобы его взорвать спомощью телефонного звонка. Видеозаписи, где отчетливо видно лицо утонувшего мужчины, в тот момент еще живого и как он привозит и устанавливает коляску. Правда на видео, где он приходит совершить звонок, лица не видно, но ни у кого нет сомнений, что это тот же самый человек. Рядом в воде найден тот самый телефон с которого сделан звонок, принадлежность телефона и сим карты покойному установлена, следы ведут к организаторам в недружественное государство. Смерть наступила в результате утопления, следов насилия на теле не обнаружено, сделан вывод, что преступник покончил с собой либо от угрызений совести, либо в наркотическом угаре, второе вероятнее из-за найденных в организме следов веществ. Дело раскрыто,следственные органы призывают граждан быть бдительными.

Услышанное принесло Георгию некоторое облегчение. Все же быть позором семьи, садиться в тюрьму или попасть в психушку, объясняя как так у него получилось совершить все это и главное отвечать на вопросы зачем и почему, не хотелось. Несколько утешало его и то, что все же без потустороннего мира не обошлось подстроить все произошедшее, а значит несмотря на то, что духи давно не навещали его, и он усомнился в их существовании, они по-прежнему где-то рядом и для него так же реальны, как его собственное существование и они берегут его и заботятся о нем. И все же не думать о себе, как об убийце было невозможно, ведь тот самый звонок был совершен именно им, а вовсе не тем человеком, который установил взрывчатку и почему-то потом погиб. Телевизор включать Георгий перестал, чтобы не наткнуться на сцены похорон, проходивших с максимальной помпой и не смотреть в глаза портрета покойного генерала и не видеть его родных. Правда как выяснилось, родных у покойного и не было-родители умерли, с женой давно разведен, а сын в Америке и на похороны приехать не смог. Но смотреть на это было бы все равно невыносимо.

Ещё через несколько дней Георгию удалось забыться тревожным коротким сном, в котором он увидел того старика из детства, который сурово и осуждающе посмотрев на него сказал: “Скоро. Жди вестей”. Проснувшись утром, он понял, что пить больше не может и главное не хочет, а в душе царит странное спокойствие и умиротворение, поэтому мужчина вылил в раковину оставшийся коньяк и позвонил на работу, сообщив, что планирует завтра выйти.

Приехав на работу, он проскользнул в свой кабинет, чтобы скрыть свой помятый вид от коллег и занялся все теми же чертежами оборудования. Ничто здесь не напоминало о произошедшем, как будто все это ему приснилось. Однако о командировке вскоре напомнила смска о поступлении приличной суммы премии и звонок шефа, который полчаса ему рассказывал, как остались довольны контрагенты в Москве его сотрудником-Георгием Александровичем и как теперь они с этим оборудованием возьмут отличный тендер. В связи с получением оборудования, сообщил ему руководитель, все отпуска и командировки отменяются минимум на четыре месяца, до его установки и он просит это учитывать и никуда не отлучаться. “Не отлучаться, так не отлучаться, -вздохнул Георгий.--Все равно настроения нет никуда ехать”. Выйдя во двор предприятия, он наткнулся на группу менеджеров, что то громко и увлеченно обсуждающих и даже размахивающих руками. Один из них, приятель Георгия перегородил ему дорогу и тыча пальцем в грудь принялся объяснять другим:

– Вот он, он там был как раз в это время! Смотрел новости сегодня!? Что думаешь!? Подстава?

– Не смотрел, ещё,-внутри у Георгия все похолодело, –А что там?

– Ну ты даешь! Вся страна уже в курсе, один ты нет!

Продолжение следует...