Примерно так рассуждал Стив, глядя на убегающий пригород из окна автобуса, который подобрал его лишь через сорок пять минут после расчетного. Нет, не смотря на восстание машин, Стив достиг остановки вовремя. Пожалуй, слишком вовремя. Прям, с немецкой точностью. Беда в том, что водитель не был немцем. Скорее, он был остолопом и правил миром. А может, ему тоже хронометр мстит? Как бы там ни было, Стив опоздал. Он видел автобус, бежал за ним, даже свистеть пытался, но… Ненемецкий остолоп со спешащими часами смотрел не в то зеркало. Отдышавшись, Стив пришел к выводу, что если такие водители и смотрят в зеркало, то лишь затем, что бы поправить макияж и послать себе воздушный поцелуй, напевая фальцетом «I Will Survive» (еще один мужчина бросил меня, но я выживу).
На такси денег не было – откуда, думаете, похмелье? – и Стив, успев выкурить две сигареты и привыкнуть к легкой тошноте, уселся в полупустой (полуполный?) бело-серебристый автобус. Утреннее июльское солнце прошивало автобус жарой, а по сему, Стиву пришлось также привыкнуть и к усиленному потоотделению, затрудненному дыханию и желанию искупаться в фонтане. К броуновскому движению в голове привыкать не пришлось – это произошло еще с первым воплем будильника.
Несмотря на полный набор дискомфорта, парень не нервничал. Не сидел, скорчившись, лихорадочно тряся коленями, не грыз ногти, не буравил пейзажи отчаянным взглядом. Все очень просто. Стив был прагматиком. Прагматиком до мозга костей. Именно это замечательное качество, позволяло ему спокойно взвешивать шансы той или иной отговорки для шефа.
Не мудрствуя лукаво, Стив пришел к выводу, что лучше сказать правду. Правду? Какую? Что всю ночь куролесил в клубе, а потом, уже дома, играл с классной рыжеволосой девахой по имени, кажется, Джоан... нет… Джейн, в игру, смысл которой заключался лишь в том, кто дальше забросит предмет одежды соперника? И, так как, Стив считался лучшим питчером в бейсбольной команде колледжа, то, скорее всего, Джейн (или Джоан?) потратила немало времени на обратные сборы после дружеского обмена жидкостями до рассвета. Возможно, даже ушла недоукомплектованной, но хозяина поля уже давно ничего не интересовало: он постигал дзэн. Свою одежду особо и не искал – гардеробчик-то вот он, от кровати два шага вперед и полтора локтя влево! Стив хихикнул. Просто представилось. Приходит эта девочка на работу, глаза красные, макияж наспех, ноги в синяках, без заколки и футболка на босу грудь, а начальник окинул ее критическим взглядом поверх очков в роговой оправе и говорит: «…Мисс Забыл-Ее-Фамилию, какая-то вы… не собранная сегодня… давайте, соберитесь!»
Короче, все это неправда. Точнее правда, но не та, которая прольется бальзамом на душу, быть может, тоже похмельного босса (а вдруг?!), и пробудит в последнем стремление творить добро и распылять его подобно автоматической поливалке на газонах пуритански настроенных обывателей.
Все получилось само по себе. Выйдя из лифта, Стив, практически сразу, наткнулся на шефа. И сразу отметил явное несходство с пуританской поливалкой. Тот, ритмичными короткими шажками нарезал восьмерки по кафелю перед входом в офис. При этом сосредоточенно смотрел себе под ноги, и, можно было бы подумать, что босс разминает лицевые мышцы, но в настолько сжатые губы, пожалуй, и карандаш не продавить, да еще этот кулак его. Кулак, конечно, громко сказано, этакий моток костей, кожи и сухожилий, но этот «моток», побелевший от напряжения, в такт изнурительной мимике, совершал движения, как если бы шеф энергично подметал тротуар, держа метлу лишь одной рукой. Репетирует гневную речь, к гадалке не ходи.
Периферическое зрение босса поражало любого, кто когда-либо сталкивался с ним по жизни. Узкое лицо, широко посаженные выпученные глаза и… (драматическая пауза) они смотрят в разные стороны! Офтальмологи называют это расходящимся косоглазием или экзотропией и считают дефектом, но.… Узнав босса получше, Стив перестал верить офтальмологам. Возможность переходить дорогу не поворачивая головы, это не дефект. Это фича, крайне полезный прибамбас. Пару раз Стив и сам замечал подъезжающего к корпоративной стоянке шефа на машине со сложенными зеркалами. Час пик, три полосы в одну сторону, да и права вроде, не вчера получил… Такому «дефекту» позавидует и лошадь, а уж они-то знают толк в периферическом зрении!
А еще, коллектив свято верил, что именно чертова экзотропия помогла боссу стать боссом. Согласитесь, когда беседует более двух человек, и говорящий смотрит на всех сразу, не у каждого нервы выдержат. Более того, Джек – да, так его зовут – всего пятнадцать недель проходил в заместителях директора, прежде чем занять его место. Просто, однажды, директор, проведя обычное плановое совещание с начальниками других отделов, где большая часть слов была произнесена Джеком, по завершении, отправил всех работу работать, а сам, тихонько прикрыл за покинувшими кабинет сотрудниками дверь, тихонько выпил бокал бренди, тихонько открыл окно и тихонько покинул кабинет тоже. Вот только приземлился громко. И окно за собой не прикрыл.
И вроде причин особых не было. Жена, по причине отсутствия таковой, ему не изменяла, долгов не скопил…. Может он собак ненавидел? В защиту этой версии говорит то, что приземлился горемычный в аккурат на ничего не подозревающего померанского шпица, к ярко-(громко?)-выраженному неудовольствию хозяйки последнего. Может это и не самоубийство вовсе? Спланированная атака? Причем слово «спланировать» находится в том самом контексте, когда оба его значения вполне уместны. Ведь не скажешь «спланированная спланированная атака». Тавтология, да и только.
Через пару недель, владелица собачки, сообразив, что поддерживать в организме необходимый уровень транквилизаторов, удовольствие не из дешевых, собственно, эту гипотезу и нафантазировала.
Однако, в нападении на эту версию, следует заметить, что, во-первых, весьма непросто рассчитать появление ненавистного померанца в нужное время и в нужном месте, да еще успеть бренди попить, пусть ты хоть трижды директор, и планировать тебе сам бог велел. Во-вторых, спланировать с такой комплекцией (владелец мебельного салона ненавидел покойного всей душой – за три года он заменил дорогое офисное кресло четыре раза, и все по гарантии!), с двадцать седьмого этажа, в мелкую псину? Да будь он хоть бейсджампером в шестом поколении, стройным как балерун, в костюме-крыле, как ни крути, падение и планирование (в значении «старательное падение») – разные вещи. Тем не менее, последнее время в офисных помещениях частенько можно было услышать фразу типа «…Так это еще при «Бэтмене» было…».
Последний аргумент тарелкой разбился о могучий транквилизаторный щит, помноженный на алчность, и хозяйка все же подала несколько исков. Один на покойного, осуществившего «…спланированное убийство собаки, посредством прицельного падения», один на владельцев фирмы, за привитие руководящему составу неприятия к домашним животным, еще один на них же за «не привитие элементарного уважения» к ним же.
Недавно Стив видел ее. Жалкое зрелище, с плюшевой собачкой, торчащей из потертой сумочки. Ее, уже не так вежливо, как раньше, выпроваживали из рокового здания.
Но были и положительные моменты. Один из сердобольных пешеходов, оказавшихся поблизости от места (спланированного, в обоих значениях этого слова, убийства?) происшествия, заснял случившееся на мобильник и выложил на известный Интернет-ресурс, под броским названием «Самый громкий и продолжительный женский крик». Это, плюс выносящие мозг формулировки судебных исков, позволило убитой горем (транквилизаторами?) хозяйке шпица, пару-тройку недель погреться в лучах сомнительной славы.
Все это к тому, что весьма непросто опаздывать на предприятие, негласный девиз которого: «Карьера на костях – это не метафора!». А еще к тому, что экзотропия – не дефект. И, офтальмологи врут, да.
Наконец, пульсирующей точке Стива на радаре периферического зрения шефа удалось достучаться до мыслительных центров. Недотоптанная «восьмерка» была безжалостно превращена в знак английского фунта стерлингов. Джек резко развернулся на каблуках, и ускоренным церемониальным прусским шагом направился к опоздавшему курьеру, вперившись в Стива взглядом религиозного фанатика. Кажется, экзотропия взяла отгул.
Неожиданно Стиву вспомнилось, что кто-то из великих, Оруэлл, кажется, считал подобный строевой шаг более жутким зрелищем, чем пикирующий бомбардировщик. Теперь понятно, почему он великий. Беспокоясь за целостность казенного кафеля, Стив двинулся на опережение.
- Да, Джек, я опоздал. Так получилось. Извини.
Все это было сказано с крайне депрессивным выражением лица, отражающем Великую Усталость от работы, погоды, жизни и даже (!) начальства.
Не дав шефу опомниться, Стив обогнул его, стараясь изобразить грузную походку, чуть сгорбившись, направился к офису. По пути, украдкой бросил взгляд на кафель. Вроде трещин не появилось, но отдельные плитки, стали как будто ниже остальных.
«Что это было?» - подумал шеф.
«Что это было?» - подумал Стив.
Наверное, Джек подсознательно верил в свою причастность к внезапной гибели померанского шпица, поэтому не решился воплотить в жизнь столь тщательно отрепетированную взбучку. Он глубоко подышал, выветривая копившийся с каждой «восьмеркой» адреналин, и с задумчивым видом отправился в свой кабинет.
Путь лежал через лабиринт невысоких, офисных перегородок, напоминающих коробки с ячейками, только, по странному недоразумению, из ячеек, вместо запотевших бутылок с пивом, торчали человеческие головы. Кивая мужским головам, подмигивая женским, Стив целеустремленно продвигался к конечной цели миниквеста – офисному кулеру.
По пути, сделав два упреждающих жеста ладонью Линде, симпатичной начальнице отдела со спортивной фигурой и сердитым взглядом (ей очень идет!), дескать, «знаю, знаю, корреспонденция не терпит, ща подойду», он лениво размышлял о бессмысленности любой подготовки, когда внутри тебя живет некое изворотливое существо, с талантами, о которых сам не подозреваешь, и, в нужный момент, перехватывающее рычаги управления похмельным телом.
У кулера топтался тип, которого Стиву не хотелось видеть чуть меньше, чем Джека.
Драгош Тудораке, программист с румынскими корнями, ветвями, листвой и бурундуками, снующими в этой листве. Он обладал самой короткой положительной характеристикой с предыдущего места работы. «Драгош Тудораке - очень талантливый, покладистый программист, добрый, честный и отзывчивый сотрудник». И все. Недостатки не указывались. Представление о них можно составить по расхожей внутриофисной шутке: «Драгош, чистит зубы, когда бреется, бреется, когда принимает душ, а душ принимает лишь накануне важных церковных праздников». Прибавьте ко всему этому вырвиглазную неопрятность в одежде, манеру приближать лицо к собеседнику настолько, что от попыток сфокусировать зрение, глаза начинали болеть, ну а женоподобная рыхлость фигуры, это уже и не недостаток вовсе, так, бонус.
Просчитав траекторию движения Стива, Драгош приглашающе отодвинулся, выждал момент, а когда Стив медленно цедил ледяную воду, тут же прижал его жарким животом, прикрытым шерстяной красной рубахой в черную клетку с кучей расстегнутых пуговиц, (три сверху, две снизу, рукава) к кулеру и быстро заговорил в дно пластмассового стаканчика:
- Привет, слушай, ты шефа видел уже?
Стив задержал дыхание и согласно моргнул.
- Он тебя трижды спрашивал, заведенный какой-то… сдается мне, что он… как бы это выразить? Недолюбливает тебя, что ли... (глаза Стива над стаканчиком удивленно округлились) …на часы каждые десять секунд смотрел, Линду совсем довел…
Натруженная за ночь поясница протестующе заныла, мозг требовал кислорода, но пути к отступлению были жестко отрезаны закрепленным на полу кулером. Не выдержав, Стив решительно отодвинул Драгоша свободной рукой, вывернулся в проход и залпом допил остатки. Протянувшись к корзине, чтобы выбросить стаканчик, Стив заметил в руке Драгоша огромный румяный хот-дог.
- Голоден? – программист быстро просек ситуацию, и щедро протянул волосатый измазанный соусами кулак с приманкой.
- Будильник оставил меня без завтрака. Еле в душ забежать успел.
- Ломай, - не понимающий намеков добрый румын сдавил кулак на порядок сильнее.
Стиву показалось, что внутри булки кто-то пискнул. Стерильно чистый светло-серый кафельный пол потерял девственность. Стив ухватился за торчащую половину (мы ж прагматики, брезгливость нам не по карману!) и потянул, после чего, по крошкам на кафеле можно было предсказывать судьбы.
- Здо́рово от шефа досталось? - участливый Драгош попытался повторить битву животов, но Стив, резко, по-армейски развернулся к кулеру и стал набирать воду в следующий стаканчик, стараясь делать это как можно медленней – руке со стаканчиком отводилась роль шлагбаума.
- Вперился в меня как василиск, аж глаза выпрямились. Пытался дышать пламенем, пришлось ударить по ментальным шаблонам и, пользуясь замешательством противника, перейти в контротступление без потерь собственного достоинства.
Ощутив внезапную свободу, Стив рискнул посмотреть на Драгоша. С зажатыми в руке останками хот-дога, задрав голову, румын трясся от хохота. Различные пищевые ингредиенты сыпались из его набитого рта подобно пассажирам горящего цепеллина «Гинденбург». Некоторым удавалось выжить, уцепившись за спасительный ворс рубахи и волосы на груди, отдельные счастливчики (в том числе приличное колечко жареного лука) забились в редкие кудри на подбородке, остальные падали с головокружительной высоты на, уже пару минут, как грязный кафель. Для полной картины не хватало истошных криков. Сам Драгош выглядел абсолютно счастливым, как закоренелый атеист, внезапно осененный божьей благодатью.
- Кх! Кх! – Драгош пытался выговорить слово «контротступление».
Не дожидаясь, пока у него это получится, Стив оставил в покое кулер, и энергичной деловой походкой направился к Линде. Начинался новый рабочий день.
- Хорошо выглядишь, - поприветствовал Стив Линду. После встречи с программистом, ему все сотрудники казались изрядно посвежевшими.
- Не заговаривай зубы Стив, мне, знаешь, как досталось от Джека из-за тебя!
- Он на тебя, что, - Стив пригнулся ближе и, сделав ужасное лицо, продолжил шепотом, - посмотрел?!
- Да иди ты знаешь куда, - рассмеялась Линда, - ну ты как маленький, честное слово! Даже если бы и посмотрел, этого уже более чем достаточно!
- Раз так, то теперь он просто обязан на тебе жениться.
- Моя квартира слишком высоко расположена для этого. Не хочу стать убийцей собак. Кстати, о собаках, - Линда выразительно посмотрела на кусочек хот-дога в левой руке Стива, - тебя, что, Драгош укусил?
- Пытался. В настоящее время обездвижен и дезориентирован. Вызови бригаду уборщиков. Район кулера объяви санитарной зоной, нарушителей в карантин.
- Ну что мне с вами делать? – всплеснула руками Линда, - как дети малые ей-богу!
- Стив! – во взгляде начальницы появилась обида - в свои тридцать лет она видела себя старухой, - я всего на три года старше тебя!
- Вообще-то я думал, ты младше, просто детишек часто упоминаешь, - сделав удивленное лицо, быстро соврал Стив, и, не позволяя Линде впасть в грезы о вечной молодости, продолжил:
- В том-то и дело, что ничего срочного: бухгалтерия для Санни, и пакет документов для одной из заказчиц, она в где-то на окраине живет. Не понимаю, чего Джек бесился?
- Джек - начальник, он должен держать всех нас в поле зрения. Может, перегрузил зрительный центр?
- Ладно, шутник, топай уже давай. Зайди к Джонсону за авансом и подотчетными.
- Это Стив, Санни, открывай, работу привез.
- Разве я стучал тростью? Нет, это Хокинг, - ответил Стив, имитируя электронный синтезатор речи, - поднимите кто-нибудь на крыльцо эту чертову коляску!
- Заходи, Стив, открыто. Легче Хокингу забраться на Эверест, чем мне дойти до дверей.
Санни считалась бухгалтером, но на деле была финансистом, одним из лучших в своей области, про которых добавляют «от бога». Любое решение фирмы касаемое вложений в тот или иной проект, изменения размеров жалований, расчетов экономической выгоды от рацпредложений, и всего того, что требует, по ее словам, «семь раз посчитать, потом денег давать», не обходилось без согласования с ней. Вся печаль была в том, что Санни весила более двухсот килограмм, поэтому работала на дому и крайне зависела от поставщиков фаст-фуда, да и вообще от курьеров.
- Может тебе устроить канатную дорогу? – спросил Стив, - Спальня-туалет-кухня… Ну… Или спальня-кухня-спальня-кухня-туалет-спальня?
Санни прыснула со смеху. Одновременно с этим громко пукнула. А затем, уже загоготала в полную силу, причем, каждое ее «ха!» имело свое эхо «пук!», что смешило ее еще больше.
Стив не выдержал и захохотал тоже.
- Прости, Стив, - наконец отдышалась (с обеих сторон) Санни, - я уже совсем себя не контролирую.
- Господи, да расслабься ты, Санни, твое имя означает «Солнышко», это просто солнечная радиация, а твой жар я еще за три метра до крыльца почувствовал. О гравитации вообще молчу.
После этой фразы они еще посмеялись пару минут, потом перешли к делу.
Дальше все было практически по-деловому, если не считать, что Стив вполне душевно опохмелился хорошим виски, а Санни просто догналась. На прощание, Стив весьма душевно обнял Санни, шутливо пожамкал ее грудь (размером с младенца), и, извинившись за занятость, свалил в продолжение рабочего дня. Санни вышла на крыльцо, чтобы проводить его взглядом.
Последний на этот день адрес был не то, что далеким, просто сложным. Негритянский квартал, гетто по сути, но адресат есть адресат, с инструкциями не поспоришь. Появившись по указанному адресу, Стив оказался окружен четырьмя двенадцатиэтажными домами с детской площадкой внутри, а еще скамейкой, и старой негритянкой на этой скамейке, которая завидев нашего героя, от всей души заорала:
- Хули тебе надо, снеговик?!
- И вам здоровьица, баклажан-баба́, - не остался в долгу Стив.
Тут Стива закусило. Похмелье, плюс опохмелье, плюс желание поскорее закончить рабочий день и прочие сопутствующие.
- Экстренная ситуация, мэм, вы знаете, что такое ДНК?
- Чой-то непонятно мне… Вы бы, мистер, попроще как-нибудь.
- Окей. Русские изобрели такую бактерию, которая поедает людей определенной народности. То есть, запустят ее в Китай, и нет Китая. Точнее Китай есть, а китайцев нет. А в данный момент, они решили избавить нашу страну от черных. Их не просили конечно, но, что сделано, то сделано. Бомба упала позавчера. Вам осталось, максимум два дня, чтобы привести в порядок дела и попрощаться с родней. В нынешних войнах взрывов не бывает! Все черные умрут, и, не сказать, чтобы легко, но быстро. Мое дело – сообщить вам об этом. Поверьте, крайне печальная задача. Я вам очень-очень сочувствую, но, простите, мне еще половине города сообщить такие горестные новости надо. Вы мне только скажите, где это? – Стив сунул в лицо негритянке бумажку с адресом. Злобная старушка еще не проглотила поток информации, слегка, даже, зависла, просто ткнула узловатым пальцем в нужный подъезд.
- Поспеши, бабуля, вирус не дремлет! – напутствовал Стив напоследок.
Бабка вскочила, и уже перед дверью в свой подъезд обернулась:
- Слышь, снеговик, а ты мне не врешь?
Стив уже нахохотался за день, поэтому просто ответил:
- Конечно вру, была бы ты повежливей…
- Да что б тебя разорвало, сука!
Подъезд заказчицы был на удивление опрятным. Стив надавил на оплавленную кнопку вызова лифта. Через полминуты вошел в приветливо распахнувшиеся створки.
Нажал кнопку «9», лифт подумал секунд восемь, и, когда Стив уже собрался выйти из этой дьявольской кабины, двери плавно сомкнулись, и пахнущая мочой, разрисованная детскими маркерами будка со страшным скрипом двинулась наверх.
Подъем сопровождался страшной тряской и скрежетом. Стив приготовился провести долгое время в застрявшем лифте.
Скрежет становился все громче, и, наконец достиг своего апогея, когда понимаешь, что беруши – отнюдь не бесполезное изделие.
Внезапно, лифт остановился. Потом продолжил движение, но чудовищными рывками. Стив сначала хватался за стенки, но, после того, как свалился на пол, вставать уже не стал. Мечтал об одном: лишь бы не застрять.
Лифт почти доехал. Высунулся наполовину на девятый этаж и открыл двери. Страшная вещь. Стив почти минуту думал, а стоит ли вообще рисковать, вылезая из этой чертовой мышеловки. Наконец решился. Прыгнул, и в этот момент лифт ухнул вниз…
Когда вернулось сознание, Стив увидел множество людей, это первое, что бросилось в его голову. Второе, что бросилось – он не чувствовал ног. С огромным усилием, оторвав голову от дешевого линолеума, Стив обнаружил, что ног просто нет. Не только ног. Того, что между ними, тоже не осталось. Сплошные ошметки, что от ног, что от того, что между ними. Он заорал. Заорал страшно, как смертельно раненый зверь, а потом снова отключился.
Через несколько минут Стив снова очухался. «Спасибо, боженька, ты такой заботливый, еб твою мать!» - первое, что он подумал.
Он вспомнил крик старой негритянки «Что б тебя разорвало, сука!», вспомнил как делили хот-дог с Драгошем, вспомнил многое, но только эти два глупых воспоминания крутились в обескровленном мозге. Разорвало. Разорвало же! Я хот-дог?
- С вами все в порядке? Как вы себя чувствуете? – спросила одна из женщин, столпившихся над ним.
- Как я себя чувствую? – переспросил Стив тихим голосом. Потом посмотрел на склонившиеся над ним лица, на их жалостно-брезгливые гримасы, и продолжил:
- Как кошачье говно в подъезде.
И засмеялся. Засмеялся от души, но жизненные силы сходили на нет с катастрофической скоростью, так и умер, смеясь.
Похороны проходили в небольшой церквушке. Гроб, на удивление, был весьма дорогой. Даже Джоан (или Джейн?) каким-то образом прознала про случившиеся и пришла. Все присутствующие отметили, что «покойный очень молод, и, даже мертвый, обладает несокрушимой улыбкой…»
Стив открыл глаза. Автобус, больше напоминающий духовку, плавно причаливал к нужной остановке. Плавно, как паром. Вставать совсем не хотелось. А надо.
Пересилив себя, он вышел на воздух. Потряс головой. Сон казался более реальным, чем все происходящее вокруг. Прикрыв глаза, Стив, словно воочию, увидел себя располовиненным в луже крови и в окружении лиц с брезгливо-жалостной гримасой. Открыл глаза и увидел точно такой же автобус, но следующий по обратному маршруту. Долго думать не пришлось. «Да ну на хрен!» подумал Стив, и бодрым шагом пересек улицу, двигаясь к остановке встречного автобуса. «Не сегодня!»
Солнце продолжало жарить. Его лучи пробивались в любую, мало-мальски открытую щель. Думающие люди закрывали ставни, избегали светила по мере своих возможностей. Но не Стив. Он, как никто другой, наслаждался этим жаром, впитывал его всем своим телом. Это горячее излучение напоминало ему, что он все еще жив, и отпускать данное ощущение Стиву ну, ни капельки, не хотелось. В конце концов, у него вся жизнь впереди. Он ехал домой.
