Арик Кершенбаум, "Путеводитель зоолога по Галактике"
Я немало времени пишу фантастику. Уже девять лет. Иногда получается так себе, а временами вполне сносно. И вполне естественно, что в конечном итоге меня заинтересовало, как могут выглядеть инопланетяне. Нет, не стереотипные серые человечки, а настоящие, взаправдашние инопланетяне.
Очевидно же, что, выросшие в условиях других планет, они будут разительно отличаться от нас с вами. Если бы, скажем, обладающие развитым мозгом и конечностями осьминоги жили на суше, то они вполне могли бы занять место человека. Или если бы муравьи были больше – разве не смогли бы они после миллионов лет эволюции завоевать планету со своим роевым разумом?
На эту тему рассуждали многие фантасты. И про то, как могут выглядеть обитатели других миров, и о том, как их разум может отличаться от нашего вследствие другого эволюционного пути. У Питера Уоттса это «болтуны» – существа, сумевшие пересечь космос, но не способные осознать себя; их интеллект выше человеческого, однако они не знают слова Я. Им просто не нужна психика, ибо они развились совершенно в других условиях, отличных от человечества. Как писал один мой друг – у таких не спросишь о смысле жизни, они о нём не задумываются, да и вообще они ставят под сомнение этот смысл самим своим существованием.
У Лема разумный океан, занимающий целую планету. У Карда «жукеры» – далёкие потомки насекомых, у которых на весь рой всего один разум: вся цивилизация «жукеров» есть по сути один инопланетянин. У Саберхагена – блуждающие в космосе «берсеркеры», эдакие машины фон Неймана, запрограммированные уничтожать всё живое с зачатками разума. У Теда Чана – октопусы (как раз потомки сухопутных осьминогов), живущие совершенно в другом временном диапазоне. То есть воспринимающие время иначе, чем мы.
Много их, тысячи их. Мы одиноки во Вселенной и, в попытках как-то скрасить своё существование, не перестаём придумывать будущих братьев по разуму. С которыми надеемся когда-нибудь встретиться.
И вот, желая придумать собственную концепцию разума для романа, я начал искать. И узнал о такой научной дисциплине, как астробиология. Она изучает возможность появления и эволюции жизни на других планетах. Астробиологи строят гипотезы, исходя из имеющихся данных: к счастью, эволюция так или иначе работает по одним правилам, это непреложный закон. Поэтому большинство инопланетных животных таки будут похожи на земных, как схожи между собой представители разных царств, живущих на противоположных концах планеты либо разделённых десятками миллионов лет. Рано или поздно, если понадобится кусать, у животного появятся клыки. Если потребуются крылья, оно полетит. Нужны будут щупальца в воде – отрастит и щупальца. Спустя многие годы мутаций, по одним и тем же законам естественного отбора.
Как говорит Арик Кершенбаум, автор книги «Путеводитель зоолога по Галактике»:
«Вероятно, диапазон эволюционных решений, осуществлённых на нашей планете, не так уж далёк, как нам кажется, от диапазона решений, существующих во всей Вселенной».
Собственно, весь предыдущий текст и был подводкой к тому, чтобы порекомендовать эту замечательную книжку. Написал её учёный-зоолог из Кембриджского университета, была она опубликована не так давно, в 2020-ом году, и стала с тех пор моим настольным чтивом.
Прежде всего её интересно читать. Кершенбаум пишет не сухим канцелярским слогом, он приводит живые примеры, осторожно строит смелые гипотезы и иногда забавно шутит. Используя методику естественного отбора, он в течение всей книги подводит читателя к мысли, что эволюция одинакова для всей нашей Вселенной, следовательно, мы можем хотя бы предполагать, с чем столкнёмся там, на далёких планетах. И делает предположения, какими (теоретически) могут быть инопланетяне. Исходя из великого множества параметров: книжка удобно поделена на кучу взаимосвязанных разделов.
Словом, если хочется реально годный и интересный научпоп, то вот, читайте.
Напоследок красивый отрывок из книги:
«Я разговариваю с пауками в ванной — уговариваю их выползать и спасаться, но они меня не слушают. Для меня очевидно, что я пытаюсь помочь им, очутившимся в страшной белой котловине, окруженной скользкими крутыми горами, откуда им не выбраться; но они явно не понимают, что я их друг. Когда я протягиваю им бумажку, они не забираются на нее, а если и забираются, то соскакивают сразу, как только я начинаю вытаскивать их из ванны. Все это время я пытаюсь убедить их принять мою помощь. Почему? Давным-давно я читал, что лучший способ убрать паука из ванны, не навредив ему — это перекинуть через край полотенце, чтобы паук заполз на него и выбрался. Я редко так поступаю, но не из опасения, что пауки потом обоснуются в этом самом полотенце, а потому, что этот способ представляется мне обезличенным, отстраненным. Мне хочется поговорить с ними, объяснить свои добрые намерения.
Я веду себя странно, но вполне ожидаемо. У нас есть тяга разговаривать с животными, пусть они нас и не понимают. Для нас статус «животного» подразумевает особую значимость. Но что такое, с нашей точки зрения, животное?»
__________________
Подписывайтесь аккаунт, а то у меня тут совсем мало подписчиков. Регулярно публикую всякое интересное!
