Onliner

Реэкспорт — это прежде всего вывоз из страны ранее ввезенных в нее товаров для перепродажи в другие страны. При этом товары могут реэкспортироваться как в неизменном виде, так и после незначительной обработки, например переупаковки и сортировки, исключающей переработку, — и на этом мы заостряем внимание. Белорусское предприятие производит, а не перепродает. В случае с креветками процесс выглядит так: из них делают готовый продукт — это либо вареная замороженная IQF-креветка, то есть вареная и замороженная поштучно, либо пресервы из морепродуктов.

Все начинается с поставки обычных на первый взгляд коробок, внутри которых находится прямоугольный блок замороженных сырых креветок в плотном пакете. 90% перерабатываемых креветок выловлено тралами в открытой воде, остальные выращиваются на фермах. В маркировке креветки, которая поступает в продажу, должно быть указано «дикая креветка» или «аквакультура». Дикая креветка ценится выше и имеет более сбалансированный состав. А мидии преимущественно являются продуктом аквакультурных хозяйств. В коробках на фото выше — королевская креветка из Китая, «аквакультура» (морепродукты сразу после вылова подверглись шоковой заморозке).

Несмотря на наличие Минского моря, креветка в Беларуси едва ли перспективна с точки зрения промысла. Ей нужны особые условия: тепло, соленая вода и так далее. В мире есть креветки из северных морей (производства Норвегии, Дании, Канады и других стран) и южных. Учитывая адресность взаимных санкций, и российские, и белорусские производители (даже несмотря на глубину переработки) переориентировались в сторону последних.

«Мы работаем только с креветкой из южных морей, и санкции никак не затрагивают страны — поставщики этой креветки (Индию, Китай), а также других импортируемых морепродуктов (Чили, Перу, Вьетнам). Поэтому наше предприятие могло бы продавать креветки в Россию даже без переработки. Более того, российские предприятия работают с этими же поставщиками. Так что проблем в работе с российским рынком, куда мы поставляем морепродукты на протяжении десяти лет, а тем более отказов от сотрудничества, у нас не было».

Импортированные креветки до переработки находятся в специальных камерах хранения при температуре –20 °C. Далее сырье направляется в отделение распаковки, где замороженные блоки в полиэтиленовой упаковке раскладываются на стеллажи и направляются в камеры размораживания. В зависимости от размера блока здесь им предстоит провести 5-6 часов, пока температура в блоке не достигнет −1…0 °С. При такой щадящей разморозке мясо креветки сохраняет все свои ценные параметры. Кроме стандартов вкуса и полезности, креветки должны соответствовать четким требованиям по внешнему виду. Согласно мировым правилам, размерный ряд морепродуктов определяется как количество штук в единице веса. Размерный ряд креветки имеет обозначение формата x/y, где x — минимальное, а y — максимальное количество креветок в одном фунте (менее полукилограмма). Размер, например, королевской креветки калибруется от 41/50 до 61/70.

«Осьминоги и кальмар вкуснее, когда маленькие, молодые, а креветки и крабы приобретают вкусовые и полезные свойства с возрастом», — рассказывает главный технолог компании Елена Горошко.

После размораживания морепродукт направляют на сортировку, где осуществляется инспекция по качеству. Сотрудники визуально проверяют несоответствие по размеру и наличие посторонних включений. В нашем случае проверяли мидии. В отличие от креветок, они замораживаются на месте вылова и продаются уже подваренными (бланшированными) — таковы особенности поставки мидий.

После инспекции креветка направляется на технологическую обработку. Это происходит в больших пластиковых емкостях с раствором, содержащим соль, фруктовые кислоты и другие рецептурные  компоненты. Здесь креветка находится определенное время, в течение которого мясо теряет специфический запах сырья и слегка уплотняется. Условно этот процесс можно назвать созреванием.

«Созревшая» креветка готова к варке. Для этого емкость подают на автоматизированную линию. Процесс четко и строго контролируется по температуре, скорости, продолжительности и другим параметрам. Двигаясь по транспортеру, креветка проходит зону тепловой обработки за считаные минуты: варится при 96-98 °C (для охлажденных продуктов) или бланшируется при 65-70 °C (если будет в дальнейшем замораживаться). После тепловой обработки креветка быстро охлаждается в ледяной воде. Процесс термообработки прекращается — креветка уже съедобна. В зависимости от цикла производства она идет дальше: или на заморозку, или на фасовку.

Вообще, о варке на производстве, похоже, знают не все покупатели. Поэтому варят креветки дома (как и сосиски, к слову) — это совсем лишнее. Достаточно на пару минут опустить их в кипящую подсоленную воду, чтобы просто нагреть.

После варки и охлаждения креветка выгружается в передвижные тележки и поступает на участок упаковки.

Вот один из видов продукции. Лотки делаются на термоформовке. В лоток укладывается порция продукта, затем он наполняется заранее подготовленным маслом или заливкой. Упаковка накрывается пленкой и спаивается с одновременным вытеснением воздуха (вакуумируется). Продукт маркируется и укладывается в коробки.

Иным путем поступает на фасовку замороженная креветка, которой сперва нужно пройти холодный участок большого тоннеля.

Шоковая заморозка является исключительно важным этапом в технологическом цикле. Креветки обрабатываются воздушным потоком с температурой –30 °С. Таким образом каждая креветка замораживается поштучно, что, кроме сохранения всех полезных качеств, обеспечивает удобство при дальнейшем использовании готового продукта.

Креветка, только вышедшая из морозильника, становится чуть матовой — до того момента, как попадает под струи ледяной воды. Наступает время того самого глазурования, на которое так часто жалуются покупатели.

На самом деле глазурь для креветки необходима: она защитит продукт от окисления и обезвоживания.

«Глазурование — это натуральный безопасный способ сохранения потребительских качеств морепродуктов, который предотвращает их окисление, обезвоживание и порчу. Поэтому данный процесс является обязательным и необходимым. По правилам российского рынка глазурь должна составлять не более 7% от веса продукта. По нынешним белорусским правилам этот процент пока не ограничен, — уточняет главный технолог. — На белорусском рынке большинство замороженных морепродуктов имеют глазурь 30%. Также мы делаем замороженные морепродукты в уникальной упаковке skin, где процент глазури составляет 10% — это самый низкий показатель в Беларуси».

Главный технолог признает, что многие жалобы обоснованны, если рассматривать рынок морепродуктов в целом и учитывать всех производителей.

«Ледяное покрытие — больной вопрос. Во-первых, часто лед нарастает или крошится, переставая служить главной цели, из-за неправильного хранения в объектах торговли. Но и отрицать, что есть недобросовестные производители, которые пользуются отсутствием в национальном законодательстве жестких норм, нельзя. Мы сами были в шоке, когда обнаружили в продукции некоторых коллег до 60% льда. Это вопрос совести».

Елена Горошко напоминает, что процент глазури должен быть указан в маркировке, а также рассказывает, как правильно измерить объем глазури в домашних условиях.

«Возьмите замороженную креветку, взвесьте и поместите в дуршлаг. Затем смойте глазурь холодной проточной водой. Важно полностью смыть лед, но не допустить размораживания креветки, так как в ней самой содержится около 80% воды. Самая распространенная ошибка — когда частично размораживается поверхность креветки и теряется тканевый сок. Снова положите креветку на весы и посчитайте разницу».

После глазурования замороженное мясо креветки по транспортеру подается на участок упаковки. Дозирование и фасование осуществляются автоматически. Упакованная в пакеты креветка укладывается в транспортную тару и направляется на склад готовой продукции.

Перед упаковкой продукты проходят через металлодетектор. Специалисты затруднились вспомнить, когда он срабатывал, но на всякий случай аппарат настроен на три вида металла и неметалл.

Две трети объема производства продается в Россию, второй рынок — белорусский (26%), затем идут Украина, СНГ и другие страны. Несмотря на то, что в целом доля морепродуктов в белорусском производстве небольшая, в последние пять лет она растет.

«В бедных и теплых странах занимаются сельским хозяйством, а в богатых — технологиями и финансами. Бедные работают, богатые считают деньги», — есть такое популярное мнение. Предлагаем отказаться от стереотипов и «классового сознания» и получить достоверную информацию об экспорте продовольствия.

Для Лиги Лени в конце выводы

Про сытых и голодных:

Вот карта продовольственной безопасности в мире за 2020 год (источник данных — Всемирная продовольственная программа):

Как видите, практически вся Европа, Северная Америка, Бразилия, Япония, Австралия, Китай и Южная Корея (в отличие от Северной) относятся к максимально сытым регионам. Почему от других европейских стран немного отстают Украина и Болгария, непонятно: с сельским хозяйством там все было нормально, может, что-то со статистикой.

В Южной Америке красным горит нефтеносная Венесуэла — их проблемы с продовольствием известны уже несколько лет. Цветом запекшейся крови выделяется Гаити на одноименном острове — там, кажется, хорошо не было никогда.

В Азии хуже всех Афганистану и КНДР. В первом случае — многолетняя война, во втором — продовольственные пайки. Явно неблагополучен послевоенный Ирак, в Сирии и Йемене голодных не считали, там война продолжается.

Хуже всего обстоят дела в Африке южнее Сахары: голод, угроза голода и масса серых зон, где голодающих вообще не считают.

Азия и Африка, несмотря на в основном благоприятный климат и огромную численность сельского населения, не являются кормильцами всего мира и даже собственными продуктами прокормиться нормально не могут. В Латинской Америке ситуация похожая, но уровень сельского хозяйства все-таки выше, потому в большинстве стран наблюдается бедность без массового голода.

Кто-то скажет, что в странах-экспортерах и даже в благополучных США есть голодные, а капиталисты продают еду за границу. Так говорили советским школьникам, но, чтобы организовать такое, нужна система вроде рабства на плантациях сахарного тростника, иначе капиталиста съедят вместе с плантацией. Поверьте отзывам и мировой статистике: территории с голодающим населением сейчас продукты не экспортируют.

Еще немного общих сведений:

За 20 лет — с 2000 по 2020 год — мировая торговля сельскохозяйственной продукцией выросла в 3,7 раза. Правда, сюда входит и несъедобная продукция вроде хлопка и натурального каучука, а сам расчет номинальный, в долларах США без учета инфляции этой валюты. Но все равно ясно, что есть увеличение экспорта-импорта более чем в 2 раза даже с учетом повышения цен и что рост торговли обгоняет рост населения. Доля сельхозпродукции в общем обороте тоже выросла: в конце века было 6,3%, в 2020 году стало 8,5%.

Состав мировой торговли сельхозпродукцией за последние 20 лет:

Темно-синее поле — продукты питания, светло-синее — несъедобная сельхозпродукция (хлопок, каучук и так далее), красная линия — доля сельхозпродукции в мировом экспорте.

Состав продовольственного экспорта еще интереснее. В новостях чаще говорят о критичности поставок зерна.

А вот о чем свидетельствует статистика:

22% приходится на экспорт фруктов и овощей.

Следующая позиция — действительно крупы, мука и продукты переработки зерна — 16%.

Третье место — мясо и мясопродукты — 12%.

Стоимость мирового экспорта продовольствия по группам

Фрукты и овощи обозначены красным, зерно — желтым, мясо — синим.

Замечание по этим и всем остальным цифрам: источник — аналитическая справка FAOSTAT 44 Всемирной продовольственной организации, все пропорции приведены без учета рыбы (такова методика расчета), но ситуация от этого принципиально не меняется.

Информация по группам товаров и регионам в 2020 году

Обратите внимание:

Африка продает больше фруктов и овощей, чем покупает, все остальное в дефиците, особенно зерновые (пища бедных).
Азия покупает огромное количество мяса и почти не продает его.
Европа массово покупает только фрукты и овощи (кстати, в 3—4 раза больше, чем продает Африка), все остальное Европа производит сама и продает.
Америка продает заметно больше, чем покупает, по всем категориям, кроме напитков (в основном алкогольных).

В цифрах это выглядит так:

Америка — крупнейший чистый экспортер с положительным сальдо в размере $133 млрд.
Азия, как крупнейший чистый импортер, покупает на $214 млрд больше, чем продает.

Динамика экспорта сельхозпродукции за 20 лет:

Заметили, что с 2013 года Европа — чистый экспортер и что Азия теперь точно не «ферма», а «фабрика мира»?

Какие страны больше продают и покупают:

Расклад по частям света выходит слишком размытым, потому переходим к отдельным странам.

Весь мировой экспорт сельхозпродукции за 2020 год составил $1,492 трлн. Примерно треть этого экспорта приходится на три государства:

Соединенные Штаты Америки — по итогам 2020 года их экспорт продовольствия составил $124 млрд, или 10% от общемирового экспорта.
Нидерланды — $79 млрд, или 6%.
Бразилия — $73 млрд, или тоже примерно 6%.

Главным покупателем продовольствия в мировом масштабе является Китай. Главные направления китайских закупок — зерновые и мясо. Для объективности добавим, что Китай также входит в число крупнейших производителей продовольствия — например, выращивает больше всех риса в мире. Но огромное население уже не голодает, потому съедает и свой рис, и тот, что куплен в других странах (об этом чуть ниже).

Если считать не по общему объему, а по разнице экспорта и импорта, то картина принципиально меняется.

Крупнейшими странами-нетто-экспортерами в 2020 году являлись:

Бразилия — +$64 млрд, главный товар — соевые бобы (39% от общемирового экспорта);
Испания — +$25 млрд, не вино (внезапно), а свинина (7%);
Аргентина — +$21 млрд, кукуруза.

Крупнейшими чистыми покупателями продуктов в 2020 году стали:

Китай: −$117 млрд, главный предмет закупок — соевые бобы (24% от мирового импорта);
Япония: −$39 млрд, свинина (10%);
Великобритания: −$31 млрд, вино (8%).

Расклад по продуктам еще интереснее:

Самой сложной выходит статистика по овощам и фруктам: масса видов, сортов и назначений. Одна и та же страна может быть крупнейшим продавцом и одновременно покупателем какой-то категории. Вторая проблема — список фруктов и овощей очень велик.

По зерновым система яснее. Основной объем (90%) мирового рынка приходится всего на три культуры: пшеница (на рисунке отмечена красным), кукуруза (желтый), рис (синий).

Экспорт зерна за 20 лет вырос на 253%. Все больше людей ест не свой, а импортный хлеб (рис, кукурузные лепешки). Общий объем мирового экспорта — $119 млрд.

Главным экспортером пшеницы в 2020 году была Россия (18% от общемирового показателя), лидер по кукурузе — США, (26%), по рису — Индия (31%).

Вот подробности и в иллюстрациях:

Пшеницу продавали Россия, США и Канада (вместе — 46% всего экспорта), покупали — Египет, Китай, Индонезия.
Кукурузу производили опять США, Аргентина, Бразилия (вместе — 58%), покупали — опять Китай, Япония, (неожиданно) Мексика.
Больше всего риса продавала Индия, потом Таиланд и Вьетнам (вместе — 56%), покупали — Китай, Саудовская Аравия, США.

Однако основные покупатели зерна и продуктов из него — в категории «Прочие». На рынке зерна есть крупные производители, но крупных потребителей нет.

Ситуация по мясу похожая. Основной объем приходится всего на три категории: говядину, свинину и мясо птицы.

Общий экспорт мяса стоит больше экспорта зерна — $155 млрд в 2020 году (в 2019-м было на миллиард больше), рост за 20 лет — 258%.

Крупнейший производитель всех видов мяса — США, крупнейший покупатель — Китай. Что интересно, второй покупатель говядины в мире — тоже США (продают и покупают то, что выгодно, категория мяса одна — операции разные).
Германия массово продает свинину, Таиланд — птицу. И то и другое активно покупает Великобритания.

Перечисленные экспортеры продают от 33 до 46% всего мяса, а перечисленные покупатели съедают больше трети всего объема. Бедных покупателей и продавцов на этом рынке меньше.

Остаются еще рынки масла и масличных культур, молочных продуктов (к ним добавляют и яйца) и сахара.

Рынок масла самый значительный, особое место там занимают Индонезия и тропические страны с их пальмовым маслом. Лидером по подсолнечному маслу была Украина, за ней Россия, дальше (с отрывом в разы) Аргентина и Румыния.
Больше всего молочных продуктов производят и продают страны Европы (тут не только экономика, но и физиология: многие взрослые африканцы и азиаты вообще не едят молочного).
Больше всего сахара производит Америка, в частности Бразилия, больше всего покупает Азия, особенно Китай. Африка сахар больше покупает, Европа — больше продает.

А где Беларусь?

Статья с белорусского источника, поэтому анализа по России нету, если кто-то добавит в комментарии, сделаю upd в пост

Беларусь уже довольно давно выступает чистым продавцом сельхозпродукции. Так есть сейчас, так было и при СССР, и до СССР. Все это потому, что сельское хозяйство Беларуси построено как товарное производство с обязательной экспортной составляющей.

По данным того же 2020 года, Беларусь поставила на экспорт сельхозпродукции на $5,8 млрд, в том числе молочных продуктов на $2,4 млрд (41% от общего количества) и мяса на $972,8 млн (17%). Дальше идут мука, казеин и рапсовое масло, но объемы экспортных продаж там в десятки раз меньше.

Импорт продовольствия в Беларусь также идет. К нам везут растительные масла и сырье для них, некоторые зерновые продукты, крупы, муку, фрукты, овощи. Но объем импорта значительно меньше объема экспорта. Потому голод нам, очевидно, не грозит.

И еще два аргумента к этому утверждению:

Первый: все основные категории товаров Беларусь производит сама и в достаточном количестве, кроме морской рыбы и южных фруктов.
Второй: бо́льшая часть зерновых, производимых в Беларуси, идет на корм скоту, чтобы потом получить молочные и мясные продукты, то есть зерна «на поесть» нам хватит при любом урожае.

Потому для нас голод — это все-таки страшилка, а вот подорожание — по многим причинам случавшаяся реальность.

Выводы и недосказанное:

Лига Лени вам сюда

По общим цифрам выходит, что богатые страны не питаются за счет бедных, а скорее наоборот. А теплые страны обеспечивают себя продовольствием хуже, чем северные.

Лучшими производителями продовольствия оказываются страны с лучшим техническим оснащением и организацией сельского хозяйства. А те, что ведут дела по старинке, близко к природе, постоянно находятся под угрозой голода. И количество рабочих рук на селе тут ни разу не аргумент.

В Соединенных Штатах сельским хозяйством занимается примерно 1% населения, доля сельхозпродукции в общем ВВП — тоже на уровне 1%. Но США производят и продают огромное количество продовольствия. А то, чего не производят, почти наверняка могут легко произвести, но предпочитают покупать — просто потому, что в глобальном смысле это выгоднее.

Китай имеет порядка 7—10% всех сельскохозяйственных земель мира, но кормит 22% мирового населения (самих китайцев). В 1991 году сельским хозяйством занималось порядка 60% всех китайских работников, в 2019-м — примерно 25%. Однако в 2020 году Китай ввозил порядка 23% нужного продовольствия: работники переходили в промышленность, уровень жизни рос быстрее, чем урожайность.

В Бразилии под сельское хозяйство отведено 30% всех земель, в сфере занято 9—15% работников. Успех приносят подходящий климат, специализация на экспортных культурах (например, сахарном тростнике), приобретение техники и удобрений.

В Индии сельским хозяйством заняты 45—58% работников (по разным данным) — в основном это мелкие семейные фермы. У многих производство, близкое к органическому (нет денег на «химию»), до 40% отдельных культур теряется при сборе и хранении (как у нерадивого дачника). Но вынужденное трудолюбие и климат дают результаты — Индия в числе лидеров по производству и экспорту.

Во многих странах Центральной Африки сельским хозяйством занимается 55—75% всех работников. Из-за бедности производство натуральное, денег на удобрения и химикаты нет, а техника проще, чем у белорусских дачников. Зависимость от погоды — абсолютная. В неурожайные годы надежда остается только на гуманитарную помощь и миграцию в сытые страны.

США, Великобритании и других богатых странах Запада сейчас развивается органическое сельское хозяйство. От обычного товарного оно отличается на 20—30% меньшей урожайностью и большим количеством труда, и это при механизации. Цены на такую продукцию бывают в разы выше средних. Про массовое копирование этого опыта речи не идет, экспериментаторы часто разоряются или отказываются от выбранного пути.

Первое, что приходит в голову, — для продовольственной безопасности важнее не хороший климат, не количество работников, а вложения в науку, технику и организацию производства. Без этого нищета практически гарантирована. А про эксплуатацию беднейших стран вспоминать как-то неловко.

Взято отсюда

Сейчас мы попытаемся ответить на вопрос, как же так вышло, что Испания и Португалия, открыватели и колонизаторы новых земель и богатств, оказались самыми бедными странами Западной Европы и куда делись привезенные с Востока и Нового Света богатства?

Где все началось?

Для Европы эпоха великих открытий началась на Иберийском полуострове. Открытия испанцев были масштабнее, зато португальцы были все-таки первыми. Где-то на полшага, но первыми. Забегая вперед, скажем, что и крах мечты о великой заморской империи произошел по тому же сценарию: вначале большую часть приобретенного потеряла Португалия, а с Испанией это случилось позже, но тяжелей.

Колумб утверждает власть Испании над Америкой:

С чего все началось?

Началом, вернее предысторией, была Реконкиста — несколько веков войны против мусульман, еще в VIII веке занявших практически весь Иберийский полуостров. Реконкиста началась в 722 году, а закончилась в 1492-м, за несколько месяцев до открытия Америки Колумбом.

Отвоеванные земли в экономическом отношении значительно обгоняли другие части Европы, что сделало испанских и португальских монархов заметно богаче. Как раз в это время турки добивали Византию и стали препятствовать торговле с Востоком, которая приносила европейцам прибыль порядка 700—800%.

Почему все шло именно так, а не иначе?

Наверное, все, что испанцы и португальцы сделали на новых землях и маршрутах, было продолжением Реконкисты. Победив мусульман, Испания и Португалия имели ресурсы для открытия новых земель: массу людей, которые умели воевать, но не желали заниматься хозяйством, и довольно развитую экономику, которая в силах была финансировать и войну, и экспедиции, и колонизацию. От Реконкисты испанцы и португальцы унаследовали общий алгоритм поведения с некатолическими и вообще нехристианскими народами.

Воины христианских народов силой вернули свои государства. Поэтому на новых землях они тоже стремились вначале все завоевать, а потом уже договариваться с покоренным народом, как жить дальше.

Определяющим моментом снова была вера. Все некатолики были точно не своими, а кое-кого и людьми признавали не сразу. Правда, здесь не было жесткого расизма северных европейцев. Испанцы и португальцы охотно плодили метисов, которые, кстати, и составляют большую часть Латинской Америки и многих других колоний. Тот, кто принимал католичество, объявлялся своим, мог войти в новую систему. Другого пути не предоставлялось! Однако было явное поражение в правах, как для крещеных евреев и мавров в Испании и Португалии.

Конкистадорам нельзя отказать в храбрости. Их путь был еще опасней Реконкисты. В обычной экспедиции за первый год погибало порядка 50—90% европейцев. Местные жители часто гибли еще быстрее. Бывшие колонии теперь населяют потомки немногих выживших с обеих сторон.

Для спонсоров, королей и коммерсантов экспедиции были поиском новых земель и доходов. Для участников же это было продолжением войны с неверными, бескомпромиссной и потому жестокой. Зная это, проще понять то, что было дальше.

Португалия: ранний старт и быстрый крах

Португалия закончила Реконкисту раньше Испании и раньше обратила внимание на поиск новых богатств где-нибудь за морем. Хотя Испания шла тем же путем, почти с той же скоростью. Португальские (и испанские) монархи пробовали воевать в Северной Африке, но там за прибрежной полосой была пустыня, населенная берберами, бороться с которыми трудно, а главное — не за что. Однако флот и вооружения развивались довольно быстро.

Эпоху великих открытий начали португальцы в 1418 году. Более всего за это благодарят португальского принца Энрике (Генриха) Мореплавателя.

Сам он плавал только через Гибралтар повоевать с арабами, но открыл навигационную школу, с картографами и математиками, приказал строить новые корабли для дальних путешествий. Именно в Португалию в 1472 году приехал учиться мореплаванию молодой Христофор Колумб (впрочем, это отдельная и очень интересная история).

Первая португальская карта с новыми землями:

С подачи принца моряки Европы решились плавать на юг вокруг Западной Африки, выходить далеко в Атлантический океан (Море мрака), открыли остров Мадейра, Азорские острова, Острова Зеленого мыса. Принц поставил ясную цель — плыть вдоль Африки на юг, чтобы обойти враждебных мусульман и добраться до Индии.

К финансированию экспедиций привлекали купцов, например давали эксклюзивное право торговли с новыми землями в обмен на обязательство каждый год исследовать 100 миль побережья. Большие успехи пришли через десятилетия после смерти принца: в 1488 году его соотечественники обогнули Южную Африку и вышли в Индийский океан, в 1497 году добрались этим путем до Индии. Как потом говорили португальцы — «истинной Индии» в отличие от Америки, с которой все было непонятно.

В 1500 году открыли Бразилию. Потом португальские колонии появились в Африке, Индии, Китае. Португальцы выкупили у испанцев право на колонизацию Индонезии (Острова пряностей). Они первыми высадились в Японии, а поскольку Япония в тот момент не торговала напрямую с Китаем, эту нишу заняли португальские посредники. Для понимания: один корабль из Японии в Китай дал прибыли в разы больше, чем было уплачено Испании за Индонезию.

Португальская империя:

Однако португальцы слишком увлеклись войной там, где следовало торговать. Кое-что выглядит едва ли комично. Первый раз Васко да Гама плыл в Индию вокруг Африки почти 11 месяцев. По дороге он захватывал арабские корабли, обстреливал из пушек поселения, в которых не проявили гостеприимства. А в первом индийском городе вышел и вовсе конфуз — у европейцев не было подходящего подарка для местного правителя. Тогда Васко да Гама подарил ему вещи, награбленные на арабских судах. Правитель принял гостей с почестями и военным парадом, но потом решил, что они больше похожи на пиратов. Однако выделил землю для торговой фактории. Только вот товары экспедиции оказались не особо интересными. Обратный путь был тяжелым, некоторые города — враждебными, а богатый Могадишо на побережье Сомали Васко да Гама обстрелял из пушек, даже не пытаясь высадиться, — для будущего страха.

Васко да Гама:

Из Португалии в Индию отправилось 168 человек на четырех кораблях.

Вернулись два корабля и 55 человек. Наладить успешную торговлю не получилось. Но выгода от привезенных из Индии товаров была примерно в 60 раз (!) больше расходов на подготовку плавания.

Некоторые португальские путешественники отличились еще больше. Один флот шел в Индию целых восемь лет, потому что грабил все доступные земли и суда на своем пути. Португальцы надолго захватили Гоа в Индии, Макао на юге Китая, на некоторое время — вход в Персидский залив и Молуккский пролив, что давало контроль над торговлей в Юго-Восточной Азии.

Васко да Гама прибывает в Индию:

Другая проблема португальской колонизации — активное навязывание своей веры. Где-то даже агрессивное и обычно неуважительное к другим культурам. Это тоже обернулось проблемами. Японцы возмутились и испугались новой религии. Португальцев изгнали, японских католиков жестоко уничтожили, а место португальцев на следующие пару веков заняли предприимчивые и веротерпимые голландцы. В восточной Индонезии поставлявшие пряности султанаты Тирнате и Тидоре объединились и приняли ислам. До этого они враждовали и отказывались от ислама.

Португальская система управления оказалась слишком жесткой. На каждое плавание следовало получать королевский патент, где прописывалось направление и срок действий. В то время монархи других государств сами не стеснялись входить в торговые корпорации.

В итоге все, что помогло на старте, обернулось тормозом к развитию: воинственность привела к жестокости, вера — к конфликтам, вертикаль власти просто тормозила инициативу. Кроме того, Португалия — маленькая страна, ей просто не хватало людей, корабельные команды комплектовали невольниками и преступниками.

Потом Португалия осталась без короля и ее «по-родственному» оккупировала Испания. Через 80 лет независимость и колонии вернулись, но не все. В индийском регионе голландцы оказались эффективнее. В Персидском заливе мусульмане изгнали неверных. Бразилию удалось отстоять у французов: там растили сахарный тростник, нашли серебро и алмазы, но эти богатства уходили в обмен на иностранные товары. Потому что амбициозная власть и войны разорили промышленность и сельское хозяйство Португалии. В стране нормально производили только вино для поставок в Англию, которая покровительствовала Португалии на мировой арене.

Памятник первооткрывателям в Лиссабоне:

Испания: пик еще ярче, крах еще глубже

Если Португалия истощила ресурсы и стала просто бедной, но мирной страной, то Испания разрушила несколько цивилизаций, залила кровью целые государства, но в итоге оказалась почти в таком же упадке. Испанская история была во многом похожа на португальскую, но гораздо длиннее, поэтому расскажем не о лицах, а о процессах и событиях.

После Реконкисты испанской короне принадлежала не только большая часть Иберийского полуострова, но также Голландия, Сардиния, Сицилия и юг Италии. Ресурсы были огромны. В 1519 году испанский король Карлос I на деньги Фуггера стал императором Священной Римской империи Карлом V и получил под свою власть Германию, Австрию, земли на севере Италии и пр. В Испании было лучшее в Европе овцеводство, производство сукна, шелка, кожи и оружия, виноделие. Здесь росли замечательные фрукты, а сельское хозяйство обгоняло таковое в других странах.

В Новом Свете испанцы были так же жестоки, алчны и нетерпимы, как португальцы на Востоке. Однако индейцы, в отличие от индийцев, малайцев, арабов и японцев, имели мало шансов на победу.

Зато испанские колонии с 1500 по 1800 год производили порядка 70% от всей мировой добычи золота и еще 85% серебра. Поэтому испанская история пришла к тому же результату совсем другим путем.

Разговор о финансах Кортеса с правителем ацтеков Куаутемоком:

От избытка денег внутри Испании выросли внутренние цены: на хлеб и продовольствие — примерно в 5 раз, на все остальное — где-то в 4 раза. Именно тогда появилась поговорка «В Испании дорого все, кроме денег». В других странах цены тоже выросли, на некоторые продукты — в 2,5—4 раза, но там в ответ развивалось производство.

Процветавшие еще при мусульманах земли стали пустошами, требовалось много рабочих рук. Но все желали служить королю и только мечом или крестом, а еще лучше в качестве чиновников (коррупция тоже расцвела). Хуже того — наиболее предприимчивые и работоспособные отправились за богатством в колонии, что было дорогой в один конец. Работать стало не только невыгодно, но и некому.

За XVI век население Испании уменьшилось в 2 раза, в то время как в Англии оно стало в 2 раза больше.

От богатства гордая Испания стала учить свой и чужие народы, как верить и жить. Внутри страны инквизиция искала еретиков и прочих инакомыслящих. В Европе испанская армия воевала с протестантами. В Новом Свете — вообще со всеми. Гонка вооружений отнимала огромные ресурсы, но не гарантировала победы. Так, в 1588 году англичане сокрушительно разгромили испанскую Непобедимую Армаду.

Непобедимая Армада:

Все сказанное выше про неудачное продвижение веры португальцами справедливо и для испанцев. Америку крестили, полностью разрушив прежние цивилизации. Из Испании выгнали евреев и мусульман, затем потомков крестившихся евреев и мусульман, что помешало коммерции и производству. Но это мало кого волновало, пока в метрополию везли богатства Нового Света. Жгли книги, студентам запретили учиться за границей — при таком богатстве можно было обходиться и без передовой науки. Испания через 100 лет после открытия Америки — это страна Дон Кихота, который сходит с ума в нищете, с рыцарскими романами, но без возможности заняться делом.

Нет, испанская власть видела негативные процессы и как умела боролась с ними. Только проблемой считался не приток чужих товаров, а вывоз денег из страны. Колониям запретили торговать с другими странами напрямую, это можно было делать только через метрополию. Испанского производства все равно не хватало, в результате колониям перепродавали тот же импорт, но с наценкой испанских купцов. Высокие цены для колоний стимулировали контрабанду и коррупцию. Дороговизну зерна пробовали победить государственным регулированием цен. Естественным ответом бывал дефицит хлеба.

Европейские владения испанских Габсбургов:

Как всегда, расходы бюджета сравнялись с доходами, потом их обогнали, и правительство стало занимать деньги у коммерсантов. Расходы стали расти еще быстрее, и уже в 1570-х они обгоняли доходы на 50%. Начались дефолты, королевская власть не могла вовремя рассчитаться по прошлым ссудам. Первый дефолт случился в 1557 году (как раз упала добыча на американских рудниках), потом дефолт повторялся в 1560, 1575, 1596, 1607, 1627, 1647, 1653 и 1680 годах (прямо как в современной Аргентине). Доверие кредиторов к Испании падало, проценты росли, банкиры позволяли себе шантажировать власть. Кем были эти банкиры? Итальянцами, голландцами, немцами. Были свои испанцы, но тоже из негосударственного сектора.

В конце XVII века, несмотря на жестокость и гордость, Испания контролировала порядка 5% торговли со своими колониями, остальное приходилось на иностранцев. Что удивительно — 20% контролировали сухопутные швейцарцы. Про Испанию говорили, что она рот, который пережевывает пищу и передает другим частям тела, а себе оставляет лишь вкус и крошки.

История испанских колоний закончилась в начале XIX века — они восстали под руководством Боливара. Но Испанская империя не отказалась от устоев, а пролила в малонаселенной тогда Латинской Америке столько же крови, сколько унесли наполеоновские войны в Европе.

Так внутренняя сила и убежденность позволили совершить великие дела и заставили проиграть, как только понадобилось немного гибкости и размышления.

Взято отсюда