Скоро, очень скоро он почувствовал, какую странную Богиню он избрал для поклонения. Постепенно он оказался опутанным паутиной Ее всепроникающего присутствия. Для невежды, конечно, Она является образом разрушения; но он обнаружил в Ней добрую, любящую Мать. Ее шея охвачена гирляндой из черепов, и Ее талия – поясом из сплетенных человеческих рук, и две ее руки сжимают орудия смерти, и Ее глаза мечут молнии; но, - очень странно, - Рамакришна чувствовал в Ее дыхании успокаивающее прикосновение нежной любви и усматривал в Ней Семя Вечности. Она стоит на груди Своего Супруга, Шивы, - потому что Она - Шакти, Сила, неотделимая от Абсолюта. Она окружена шакалами и другими презренными тварями, обитателями площадок для сжигания трупов. Но разве Конечная Реальность не выше праведности и неправедности? Она кажется пошатывающейся, опьяненная вином. Но кто бы мог сотворить этот безумный мир, если бы он не был под воздействием некоего божественного хмеля? Она есть высочайший символ всех сил природы, синтез их антиномий, Конечная Божественность в форме женщины. Она стала теперь для Шри Рамакришны единственной Реальностью, а мир стал какой-то бесплотной тенью. В поклонение Ей он вкладывал всю свою душу. Она стояла перед ним как отчетливо видимый вход в святилище Невыразимой Реальности.
Служение в храме усилило жажду Шри Рамакришны к непосредственному видению Матери Вселенной. Он стал проводить в медитации часы, не занятые службой в храме; и для этой цели он выбрал совершенно безлюдное место. Глубокая чащоба с непроходимой колючей порослью лежала к северу от храмов. Бывшая когда-то местом сожжения трупов, она избегалась людьми даже в дневное время из-за страха перед духами. Здесь Шри Рамакришна стал проводить в медитации всю ночь, возвращаясь в свою комнату только утром, с глазами, опухшими как после сильного плача. Медитируя, он сбрасывал с себя одежду и свой браминский шнурок. Объясняя этот странный шаг, он сказал Хридаю: "Разве ты не знаешь, что когда человек думает о Боге, он должен быть свободен от всех уз? С самого нашего рождения мы наделены восемью оковами ненависти, стыда, происхождения, тщеславия праведного поведения, страха, скрытности, касты и горя. Священный шнурок напоминает мне, что я брамин, и потому - превосходящий всех остальных. Взывая к Матери, человек должен отбросить все подобные мысли". Хридай подумал, что его дядя становится ненормальным.
По мере углубления его любви к Богу, он начал либо забывать, либо намеренно не соблюдать формальности богослужения. Сидя перед изваянием, он иногда часами распевал песни великих поклонников Матери, таких как Камалаканта и Рампрасад. Эти восторженные песни, описывающие прямое видение Бога, только усугубляли тоску Шри Рамакришны. Он испытывал страдания ребенка, разлученного со своей матерью. Иногда, в мучительном исступлении, он царапал свое лицо о землю и рыдал так горько, что люди, думая, что он потерял свою земную мать, сопереживали с ним в его горе. Иногда, в моменты скептицизма, он вскрикивал: "Есть ли Ты на самом деле, Мать, или это все выдумка - простая поэзия, не имеющая под собой реальности? Если Ты существуешь, почему я не вижу Тебя? Может быть, религия - это обыкновенная фантазия, а Ты - всего лишь плод человеческого воображения?" Иногда он часа два мог сидеть на коврике перед изваянием без каких-либо признаков жизни, подобно неодушевленному предмету. Он начал вести себя совершенно ненормальным образом, большую часть времени не осознавая окружающего мира. Он почти перестал притрагиваться к пище, и сон совсем оставил его.
Но ему не пришлось ждать слишком долго. Он так описывал свое первое видение Матери: "Я почувствовал себя так, будто мое сердце выжимали подобно мокрому полотенцу. Я был охвачен какой-то огромной нетерпеливостью и страхом, - что мне не дано судьбой постичь Ее в этой жизни. Я не мог больше выносить разлуки с Ней. Жизнь показалась мне никчемной. Вдруг мой взгляд упал на саблю, которую всегда держали в храме Матери. Я решил покончить с собой. Когда я вскочил как безумный и схватил ее, вдруг блаженная Мать раскрыла Себя. Постройки с их различными деталями, храм и все остальное исчезло из поля моего зрения, не оставив ни малейшего следа, и вместо них я увидел безбрежный, бесконечный, лучезарный Океан Сознания. Насколько хватало взгляда, сияющие валы бешено неслись на меня со всех сторон с ужасающим грохотом, чтобы поглотить меня! Я задыхался. Я был пойман в броске и свален без чувств. Что происходило во внешнем мире - я не знал, но внутри меня протекал ровный поток неразбавленного блаженства, совершенно нового для меня, и я почувствовал присутствие Божественной Матери". На его губах, когда он вернулся к осознанию мира, было одно лишь слово: "Мать".
Биография Шри Рамакришны Парамахамсы
