Здесь фрагменты из выступлений Макария Невского (1835-1926), святого Русской Православной Церкви, которые показывают его борьбу за нравственность и духовность.
Святой митрополит Макарий Невский хочет, чтобы православные верующие люди по воскресеньям неукоснительно присутствовали в храме. Он призывает верующих в воскресные дни выбирать посещение храмов, а не театров. Это нормальные призывы для епископа, не желающего терять паству. Однако на этом святой Макарий Невский не останавливается. Святой Макарий Невский призывает православных верующих сделать так чтобы в воскресные дни театры и разные увеселительные заведения были закрыты. Своё желание запретить людям веселиться в воскресные дни, святой Макарий Невский объясняет заботой о нравственности людей и о благополучии государства.
Не удивлюсь если воззвание святого Макария Невского было услышано, и людям захотелось освободиться от власти подобных святых контролёров - блюстителей народной нравственности и духовности.
Вообще каждый сам решает что ему делать в воскресные дни: кто хочет идти в храм - идёт в храм, кто хочет идти в цирк или в театр - идёт в цирк или в театр. А кто не хочет идти никуда -никуда не идёт.
Запрет работы театров, цирков в воскресные дни, в надежде, что люди из-за этого запрета начнут посещать храмовые песнопения, нравственность и духовность в обществе не улучшит.
А может, я ошибаюсь в этой своей мысли? Где-то были примеры, когда закрытие театров в праздники церковные привело к увеличению численности посещающих службы в храме, к улучшению нравов и росту духовности?
Автор: Макарий Невский, митрополит Московский и Коломенский, Выступления не позднее 1913 года, Российская империя. В августе 2000 года на Юбилейном Архиерейском соборе Русской Православной Церкви Макарий Невский причислен к лику святых.
Против зрелищ. Беседа первая
Печатно оповещено, что представления в новоустроенном цирке отныне будут совершаться не только в узаконенные дни и часы, но и в навечерия воскресных дней, чего доселе не было допускаемо. А в воскресные дни таковые представления будут исполняться дважды: утром для детей и вечером для взрослых.
Конечно, люди благорассудительные не могут не оскорбляться, и действительно оскорбляются таким пренебрежением к уставам Церкви и к обычаям страны, освященным давностью времени. Люди благочестивые не могут одобрять, и действительно порицают столь явное и смелое нарушение святости праздничного дня.
<...>
Чем больше будут наполняться зрителями театры и цирки, тем больше будут пустеть храмы Божии. А чем более будут пустеть эти училища благочестия, тем более будет умножаться в народе нечестие. Усиление порока приведет город и страну к общему нравственному развращению. А нравственное развращение приводит города и царства к падению, невозвратной гибели. <...>
В одном из местных органов печати было объявлено: «В субботу, 29 сентября, имеет быть концерт и после концерта танцевальный вечер. Начало в 8 часов вечера».
Итак, навечерие воскресного дня было назначено для танцев, которые, начавшись после концерта, имели продолжаться заполночь. Нет сомнения, что участники увеселений не могут быть на всенощном бдении, обыкновенно совершающемся вечером; тем более не могли придти к Божественной литургии, совершаемой утром воскресного дня, так как они в это время предавались сну после ночного бодрствования. В числе участников увеселений, по всей вероятности, было много, а может быть, и большинство православных христиан, не разорвавших союза с Церковью.
<...> Благочестивый христианин из отеческих книг знает, что увеселительные пляски и танцы изобретены не праведниками, а грешниками, рабами страстей, людьми мира сего – того мира, который лежит во зле и князь которого – отец лжи и всякого греха. По учению подвижников благочестия, смехотворные игры суть изобретения злых духов: это те сети, которые они расставляют для уловления неопытных или грехолюбивых душ на погибель их. Поэтому истинный христианин, зная цену безвременных праздничных увеселений, не примет участия в них, дорожа миром своей совести, боясь оскорбить Господа своего, Который ненавидит преступающих заповеди Его, и опасаясь нарушением уставов Святой Церкви лишиться ее материнского благословения.
Соборные правила постановляли в свое время, что «подобает просить [христианских царей] также и о сем, да воспретится представление позорищных76 игр в день воскресный и в прочие светлые дни христианской веры»77. Из этого соборного определения ясно видно, как смотрит Святая Церковь на театральные представления в воскресные и праздничные дни. <...> А вышеприведенная справка показывает, что допущение театральных зрелищ в воскресные дни и праздники есть нарушение правил церковных<...>
Умоляю вас поступать достойно звания, в которое вы призваны. (Еф.4:1).
Пастырским долгом нашим считаем предупредить верных сынов Святой Церкви удерживаться от посещения увеселительных зрелищ, назначаемых в навечерие воскресных и праздничных дней, а также во время святой Четыредесятницы. Это один из тех грехов, за которые посылается на народ от Бога наказание. Это грех против заповеди о почитании субботнего дня как дня покоя. За этот грех Господь посылает гнев Свой на народ.
Так говорил некогда Господь Израилю через пророка: «Изолью гнев Мой на них (на сынов Израиля) за то, что они заповедей Моих не соблюдали, субботы Мои нарушили» (Иез.20:21:24). Чем была суббота для Израиля как день покоя, то для христианина воскресный и праздничный день. Они должны быть употребляемы по преимуществу на служение Богу творением богоугодных дел и вообще на благочестивые занятия.
Никто здравомыслящий не назовет посещение театра и вообще домов увеселений делом богоугодным, занятием благочестивым, соответствующим святости дня воскресного или праздничного. Соборные правила постановили в свое время, что «подобает просить [христианских царей] также и о сем, да воспретится представление позорищных (см. ссылку 76) игр в день воскресный и в прочие светлые дни христианской веры» (см. ссылку 77).
<...>
Добрые христиане, послушайтесь гласа Божия, послушайте гласа матери вашей – Церкви: покайтесь, почитайте дни Господни, прекратите в эти дни ваши греховные увеселения, закройте домы общественных увеселений и театральных представлений, чтобы отвратить от нас праведный гнев Божий. <...>
Источник: Единое на потребу: проповеди, слова, речи, беседы и поучения: [в 4 т.] / свт. Макарий (Невский), митр. Московский и Алтайский. - Москва: Булат, 2011-2012. / Т. 2. - 2011. - 416 с. ISBN 978-5-902112-79-2
72 правило Карфагенского Собора африканской Православной Церкви, состоявшегося в 419 году от Р. Х.
72. Подобает просить [царей] также и о сем, да воспретится представление позорищных игр в день воскресный и в прочие светлые дни христианской веры, тем более что в продолжение восьми дней святой Пасхи народ более собирается на конеристалище, нежели в церковь. Должно переменить определенные для игр дни, когда они встречаются с праздничными, и никого из христиан не должно принуждать к сим зрелищам.
Слово "собор" здесь означает "собрание людей".
Позорищные игры - это игры, которые происходят у всех на виду, также на виду происходили и происходят спортивные игры и концерты сегодня. Есть ещё слово "зрелище".
( О позоре и позорище см. здесь: Филологический маньяк. «Позорище» — слово, которое изменило своё значение. Что так называли на Руси?,16 декабря 2020, https://dzen.ru/a/X885msngNHQ0yYol)
" Конеристанье, —ристательство ср. бег и скачка, состязание разного рода и вида на лошадях, джигитовка, наездничество, в значения искусства и действия; конеристалище, то же, в знач. действия и места, где оно происходит; поприще скачки, наездничества, ристанья; ипподром. (Толковый словарь Даля (2-е издание). Том 2 (1881). с. 158 Страница:Толковый словарь Даля (2-е издание). Том 2 (1881).pdf/167 — Викитека
Карфагенский собор 217 епископов африканской Православной Церкви прошёл в Карфагене в 419 году под председательством епископа Карфагенского Аврелия.
Фрагменты зубов фюрера, хранящиеся в ведомственном архиве, разбивают конспирологические теории о том, что Гитлер жив, заявила в эфире "России 24" журналист ВГТРК Анастасия Ефимова.
В России были обнародованы архивы о самоубийстве Адольфа Гитлера. По сведениям из рассекреченных протоколов допроса приближенных, фюрер не мог сбежать в Латинскую Америку. Так, уточняет эксперт Матвеев, в показаниях начальника охраны Гитлера Ганса Раттенхубера говорится, что старший камердинер произвел фюреру контрольный выстрел в голову после того, как тот принял яд.
Кроме того, в московском архиве продемонстрировали фрагменты зубов Гитлера.
Журналист ВГТРК Анастасия Ефимова указывает, что новые сведения полностью опровергают всю конспирологию вокруг того, что фюрер избежал наказания в 1945 году.
"Конспирологические теории о том, что вождь немецкого нацизма ушел от наказания, в ходу до сих пор. Хотя в архивах российских спецслужб хранятся не только свидетельства очевидцев и непосредственных участников берлинских событий весны 1945-го, – но даже фрагменты тела. Точнее, челюсти. Зарубежные журналисты даже экспертов привлекали, и в 2018 году один из ведущих европейских научных журналов подтвердил: останки – подлинные", – заметила она.
На сайте ФСБ России говорится, что фрагменты челюстей и зубов, по которым проводилась идентификация трупов Гитлера и других, были перевезены в Москву в 1948 году в виде вещественных доказательств.
Ранее Федеральная служба безопасности РФ опубликовала новые рассекреченные архивные документы о главаре нацистской Германии.
ФСБ рассекретила документы о самоубийстве Гитлера
Адольф Гитлер и Ева Браун.
Федеральная служба безопасности России опубликовала новые рассекреченные архивные документы, касающиеся обстоятельств самоубийства главаря нацистской Германии Адольфа Гитлера 80 лет назад.
Гитлер свел счеты с жизнью 30 апреля 1945 года в Берлине, окруженном советскими войсками.
В опубликованных сейчас документах приводятся дополнительные подробности того, что происходило в бункере Гитлера до и после самоубийства нацистского фюрера.
Последние дни Третьего рейха
Берлинская наступательная операция началась 16 апреля 1945 года, и уже 21 апреля части Красной армии ворвались на северо-восточную окраину Берлина. Взятие столицы Третьего рейха в апреле 1945-го и разгром нацистской Германии стали кульминацией Великой Отечественной войны. Тридцатого апреля 1945 года части Красной армии начали бои в районе правительственного квартала и имперской канцелярии, в подземном убежище ("фюрербункере"), в котором скрывался рейхсканцлер Адольф Гитлер со своими приближенными. В этот же день нацистский фюрер и его жена Ева Браун покончили жизнь самоубийством.
Первого мая гитлеровский министр пропаганды Йозеф Геббельс и его жена Магда, находившиеся там же, также свели счеты с жизнью, предварительно убив своих шестерых детей. В ночь на 2 мая оставшиеся в "фюрербункере" нацистские руководители во главе с рейхсляйтером Мартином Борманом, личная охрана Гитлера и обслуживающий персонал предприняли попытку несколькими группами вырваться из окружения. Многие из тех, кто участвовал в прорыве, либо погибли (в их числе Борман), либо были взяты в плен частями Красной армии.
Накануне штурма Берлина советские органы госбезопасности организовали работу по розыску нацистских военных преступников. Для этого в Берлине при Управлении контрразведки (УКР) "Смерш" 1-го Белорусского фронта была создана Центральная оперативная группа (ЦОГ) под руководством заместителя начальника УКР "Смерш" 1-го Белорусского фронта генерал-майора Григория Мельникова. Разыскные мероприятия в столице Германии проводили сотрудники следственной части Разведывательного отдела штаба 1-го Белорусского фронта, следственного отдела Разведывательного управления Генерального штаба Красной армии и сотрудники отделов контрразведки (ОКР) "Смерш" 3-й Ударной армии и 79-го стрелкового корпуса, а также УКР "Смерш" 1-го Белорусского фронта.
Опергруппы "Смерш" задержали нескольких лиц из ближайшего окружения Гитлера. В их числе командующий обороной Берлина генерал артиллерии Гельмут Вейдлинг; личный пилот Гитлера и командир правительственной эскадрильи группенфюрер СС и генерал-лейтенант полиции Ганс Баур; начальник Имперской службы безопасности (охрана высших государственных и партийных деятелей) группенфюрер СС и генерал-лейтенант полиции Ганс Раттенхубер; личный представитель ВМС при ставке Гитлера вице-адмирал Ганс Фосс; начальник Центрального района обороны Берлина бригадефюрер СС Вильгельм Монке; старший камердинер фюрера штурмбаннфюрер СС Гейнц Линге; личный адъютант Гитлера штурмбаннфюрер СС Отто Гюнше и другие.
Самоубийство Гитлера
Пятого мая 1945 года в саду имперской канцелярии сотрудники ОКР "Смерш" 79-го стрелкового корпуса 3-й Ударной армии 1-го Белорусского фронта в воронке от авиабомбы обнаружили сильно обгоревшие трупы мужчины и женщины. Тела находились в трех метрах от входа в бомбоубежище и были засыпаны слоем земли.
Восьмого мая 1945 года было готово заключение судебно-медицинского исследования трупа мужчины, предположительно принадлежащего Гитлеру. В том числе эксперты внимательно изучили "челюсти с большим количеством искусственных мостиков, коронок и пломб". Десятого мая 1945 года была допрошена Кете Гойзерман — помощница личного зубного врача Гитлера, профессора Хуго Блашке. Одиннадцатого мая 1945-го дал показания зубной техник Фриц Эхтман, изготовлявший зубные протезы для Гитлера.
"Оба свидетеля дали подробные описания зубов Гитлера по памяти. Характерные признаки мостиков, коронок и зубных пломб точно совпали с записями в зубной стоматологической карте и рентгеновскими снимками, имевшимися в распоряжении следователей "Смерш". Каждому из них по отдельности предъявили для опознания челюсти, изъятые из мужского черепа. Гойзерман и Эхтман без колебаний признали, что челюсти принадлежат рейхсканцлеру Адольфу Гитлеру", — отметил Центр общественных связей ФСБ.
Вскоре всех задержанных из Берлина сосредоточили в лагере для военнопленных в польской Познани, а оттуда большинство из них перевезли в Москву для выяснения подробностей самоубийства Гитлера и местонахождения других нацистских главарей. В первой декаде мая в Москву самолетом доставили Вайдлинга, Раттенхубера, Баура, Фосса, Гюнше и других пленных из числа охранников и обслуживающего персонала имперской канцелярии. В результате работы военным контрразведчикам удалось достаточно точно реконструировать события, происходившие в "фюрербункере" в период с 20 по 30 апреля 1945 года и установить обстоятельства самоубийства Гитлера.
Десятого мая 1945 года в Москве личного адъютанта Гитлера Гюнше поместили в тюремную камеру, в которой содержались два военнопленных германских офицера: полковники Артур Шварц и Генрих Готтлоб Ремлингер. Через неделю, 17 мая, полковник Ремлингер написал следователю заявление, в котором сообщил сведения, полученные от Гюнше. По словам Ремлингера, ему со Шварцем удалось убедить Гюнше в том, что "события в Германии, особенно же самоубийство Гитлера, освобождают его от присяги, которую он давал фюреру, и теперь после полного разгрома Германии и национал-социалистской системы нет никаких причин скрывать от русских события, разыгравшиеся в ставке, так как это имеет теперь только историческое значение".
В течение 18-19 мая 1945 года Гюнше подробно допросили по вопросам, интересовавшим советское следствие.
"Однако по неизвестной причине один из главных (если не самый главный!) свидетель смерти фюрера, его старший камердинер Гейнц Линге из Познани был направлен в лагерь военнопленных в Кохтла-Ярве, где находился до октября 1945 года. Затем его перевезли в Таллин в распоряжение Отдела по делам военнопленных и интернированных (ОПВИ) Эстонской ССР", — рассказали в ЦОС ФСБ.
Отмечается, что ранее малоизвестные документальные материалы в отношении Линге и Гюнше недавно рассекретили сотрудники архива Управления ФСБ России по Ивановской области.
"Линге, по показаниям ранее арестованных лиц из ближайшего окружения Гитлера, был первым из тех, кто зашел в апартаменты Гитлера после его самоубийства", — добавили в ЦОС ФСБ.
Имитация героизма
На допросе 11 мая 1945 года начальник Имперской службы безопасности Раттенхубер показал: "В 16.00 30.4.1945 г. после того, как мною были проверены посты, я пришел в бетонированное убежище фюрера. Штурмбаннфюрер Линге сообщил мне, что фюрера уже больше нет в живых и что сегодня он, Линге, выполнил самый тяжелый приказ в своей жизни".
«
"Линге сообщил мне, что ему сегодня Гитлер приказал выйти из комнаты и если в течение 10 минут он ничего не услышит, снова войти в комнату и выполнить его приказ. Так как в это время он положил пистолет Гитлера на стол в передней, то мне стало понятным, что он подразумевал под самым тяжелым приказанием фюрера и откуда возникло пятно крови на ковре", — добавил Раттенхубер.
По словам допрашиваемого, на основании изложенного он пришел к выводу, что по истечении 10 минут после самоубийства Гитлера Линге выстрелил в него. В ЦОС ФСБ отметили, что Линге таким образом хотел "героизировать смерть" Гитлера.
Шестнадцатого декабря 1945 года Линге доставили в Москву и поместили в Бутырскую тюрьму НКВД СССР. В течение следующих двух дней Линге написал собственноручные показаниях о событиях перед капитуляцией нацистской Германии, происходивших в ставке Гитлера.
По словам Линге, "30 апреля днем без четверти четыре Гитлер пришел в кабинет Геббельса, чтобы проститься с ним". "Я был как раз в приемной. Геббельс хотел было пригласить Гитлера в свою комнату, но Гитлер отказался, заметив, что решение его неизменно. Он простился с г-жей Геббельс и д-ром Геббельсом и ушел обратно в свой кабинет. Я и гауптшарфюрер Крюгер последовали за ним. Гитлер сказал, что мы должны попытаться прорваться на запад, чтобы попасть в руки союзников. Он мне еще раз напомнил о моем задании и о портрете Фридриха Великого. Я выразил ему свою преданность и обещал оставаться верным ему в мыслях. Затем я и Крюгер вышли из кабинета", — показал Линге.
Линге в своих показаниях утверждал, что вместе с Борманом заворачивал тело Гитлера в одеяло, чтобы потом вынести в парк. Затем туда же вынесли тело Евы Браун.
Позже, 29-30 декабря 1945 года, Линге написал собственноручные показания "Дополнения к вопросу о самоубийстве Гитлера". В частности, Линге отметил причины, побудившие Гитлера покончить самоубийством: "1) совершенно бессмысленно продолжать борьбу, 2) боязнь Гитлера попытаться прорваться из Берлина, 3) плохое физическое состояние Гитлера, которое не могло уже вынести никаких лишений, а также мания величия, которая не позволяла Гитлеру преклониться перед победителем и вступить с ним в переговоры".
"Двойник Гитлера не мог покончить самоубийством, потому что: 1) у Гитлера не было двойника, 2) покинуть помещение Гитлеру было невозможно, так как из помещения был только один выход", — отметил Линге.
"Стоит обратить внимание, что Линге неоднократно уточнял свои показания",—- указали в ЦОС ФСБ.
В августе 1948 года Линге и Гюнше освободили из тюрьмы и до осени 1949 года они занялись "литературным" трудом, воспоминаниями о своей службе в окружении Гитлера.
Дисклеймер: эти заметки - давний опыт отработки элементов психоисторического подхода, набросок к лекциям, являются развитием темы заданной ранее и тесно с этим связаны. Читать лучше в связи с этим: "О царской власти"; "О царской власти: цари природные и цари избранные".
Корзухин А.И. «Сцена из истории Стрелецкого бунта. Иван Нарышкин попадает в руки мятежников», 1882. Софья закрывает Петра и его мать, Наталью Кирилловну, но за Иваном Нарышкиным наблюдает с некоторым удовлетворением...
Значимыми политическими фигурами в истории допетровской Руси выступают княгиня Ольга, царица Елена Глинская, царица Ирина (инокиня Александра, у которой очень специфическая и недооценённая роль в возвышении Годунова), царица Мария Мнишек, сильно особняком — «царевна-самодержица» Софья. Если же говорить о ВКЛ, то у нас очень чётко в политике отметились королева Бона Сфорца и её невестка/соперница Барбара Радзивил (последняя, впрочем, скорее, как креатура рода и своеобразное знамя «литовских вольностей», чем самостоятельная фигура). Возможно (только возможно!) ещё Евна Полоцкая, третья жена Гедымина. И как-то всё. Вообще, как ни странно, в этом ключе ВКЛ куда «традиционнее и скрепнее», чем Московия. И оно не зря так. Женские фигуры во власти особенно ярко проявляются в периоды системных кризисов, а кризисы тем глубже, чем жёстче система.
Общая характеристика распределения ролей в царской семье допетровской эпохи вполне вписывалась в концепцию социального разделения сфер и гендерной асимметрии – реально правящая фигура всегда царь, царица же – носительница иных, менее явных, но не менее значимых для государства функций. Однако конкретное наполнение этих позиций могло меняться. Особенно важные и сложные трансформации свершались в конце XVII – первой четверти XVIII в. Тогда меняется образ царя, и еще более изменяется образ царицы, что накладывает отпечаток и на их наследников. Ярко это проявилось в длительной ситуации «перевернутых отношений», когда на протяжении большей части XVIII столетия во главе государства находились женщины, «царицы-матушки», даже при возможности отыскать мужскую кандидатуру.
В конце XVII в. Россия находилась в точке бифуркации. Фактически все XVII столетие было посвящено попыткам решить возникшие в стране трудности, которые приобрели черты структурного кризиса, когда все основные подсистемы (социальные отношения, государственное управление, вооруженные силы, хозяйство, право и культура), складывавшиеся в течение длительного времени с конца XV и до середины XVII в., перестают соответствовать изменившимся условиям. Ситуация, сложившаяся в государстве после смерти Алексея Михайловича, отчетливо напоминала времена столетием раньше: социальные волнения, проблемы с престолонаследием, неспокойная внешнеполитическая обстановка. По меткому замечанию С.М. Соловьева:
«Народ поднялся и собрался в дорогу; но кого-то ждали; ждали вождя…»
Заканчивается эта фраза словами «вождь явился», так как далее речь идет о Петре, но на самом деле конкретно этот «вождь» - Пётр - явился не сразу. От того, что за вождь явится в такой ситуации, зависело многое. И в это время у власти оказывается, пожалуй, самая специфическая женская фигура своего времени – царевна Софья.
Интересно, что, описывая основные черты системного кризиса, А.Б. Каменский в числе его показателей называет и появление женщины во главе государства,
«что шло вразрез не только с традицией престолонаследия, но и, что гораздо важнее, с традиционным стереотипом места женщины в русской средневековой культуре».
Александр Филюшкин, доктор исторических наук, заведующий кафедрой истории славянских и балканских стран Института истории СПбГУ, отмечал, что науке неизвестны резко отрицательные отзывы современников о Софье как о правительнице государства, да и просто отрицательные отзывы, как правило, относятся к более поздним временам. Данное обстоятельство можно смело назвать исключением из правил – желающих поругать монархов, регентов, президентов всегда более чем достаточно. Сам Петр I, кстати, говорил о Софье:
«Жаль! Сколь умна, столь и зла. А могла быть мне правою рукою».
А вот что сообщает о правлении Софьи безусловный сторонник Петра I и его свояк князь Б. И. Куракин:
«Началось оно со всякою прилежностью и правосудием, и к удовольствию народному, так что никогда такого мудрого правления в Российском государстве не было. И все государство пришло во время ее правления, чрез семь лет, в цвет великого богатства. Также умножилась коммерция и всякие ремесла. И науки почали быть. Также и политес устроен был с манеру европейского – и в экипажах, и в домовом строении, и уборах, и в столах... И торжествовала тогда довольность народная».
Но феномен Софьи состоит в том, что она выбивается не только из российской традиции, но и из общемировой. Сама по себе практика возведения или самовыдвижения женщины в ранг регентши – не новость ни для Запада, ни для Востока, ни для России (вспомним княгиню Ольгу, Елену Глинскую). Но обычно такая женщина – это вдова правителя, мать наследника. Софья же – хоть и царская дочь, но девица, сестра Ивана и Петра. Сама Софья сумела-таки найти прецедент в истории Византии: в V в. Пульхерия, старшая сестра Феодосия II, в течение полутора десятков лет фактически правила империей, будучи официально объявлена августой и имея неограниченное влияние на брата, но это был такой же исключительный случай.
Согласно древнерусской традиции, на время несовершеннолетия наследника управление государством передавалось в руки совета из наиболее знатных и доверенных бояр (пример - боярская комиссия времен «Хованщины»). Софья же обошла совет и берёт власть в свои руки, опираясь на стрельцов (известная челобитная 29 мая) и «ближников».
Как свойственно таким сложным переходным периодам, здесь сошлись объективные и субъективные факторы. «Нормальным» развитием событий в данной ситуации могло быть либо воцарение Ивана Алексеевича, которому в то время было достаточно лет – шестнадцать (Федор Алексеевич, например, начал править самостоятельно с четырнадцатилетнего возраста, а Алексей Михайлович, их отец, с шестнадцати лет), либо установление регентства Натальи Кирилловны, вдовствующей царицы-матери. Но первому препятствовала болезненность старшего царевича, второму же то, что Наталья Кирилловна была не матерью его, но мачехой; к тому же все эти и без того серьезные проблемы разворачивались на фоне бунтов и устойчивой грызни ведущих боярских родов: Нарышкиных, Милославских, Голицыных. Фактор Софьи стал, пожалуй, исторической случайностью, но он маркировал собой важные процессы в обществе.
В.Г. Перов. "Никита Пустосвят. Спор о вере". 1881. Холст, масло. Событие 1682 года. Софья ещё не "самодержица", но...
Почему Софья захотела заполучить власть, объяснить несложно: стандартная судьба для русской царевны XVII в. – жизнь в четырех стенах, единственное развлечение – посещение с религиозными и благотворительными целями монастырей, невозможность выйти замуж, так как никто из местных не был достаточно высокого положения для такой партии, а за иностранного принца выйти мешали экстерьер и религиозные запреты православия. А ведь она была хоть и не красива (редкий случай, когда в оценке сходятся и русские, и немцы, и французы), но образованна, обладала решительным и деятельным характером в отличие от других женщин царской семьи, которых было немало (у Софьи было две тетки и две сестры).
Более сложный вопрос, почему, по крайней мере, часть общества оказалась готовой к вступлению во власть женщины? Тем более что дальше, всего через несколько десятилетий, женский лик власти станет восприниматься как вполне естественный. Конечно весь XVIII в. так же являлся кризисным для российского престола, однако почему кризис выразился именно в такой форме? Ведь далее, в следующем столетии, мы видим вполне традиционную картину преемственности трона по мужской линии?..
Представляется, что дело обстояло следующим образом. В ситуации системного кризиса, когда наступает эпоха поисков, когда носители власти, до конца адекватно не справляющиеся с ситуацией, вызывают недовольство (достаточно вспомнить, что время «тишайшего» царя Алексея Михайловича – это «бунташный век», и вскоре после его смерти Россия погружается на несколько лет в пучину мятежей, достигших пика в тот момент, когда стрельцы подняли на копья представителей высшей знати прямо посреди средоточия власти – Кремля), традиционный образ власти перестает соответствовать запросам времени и народа. Если использовать терминологию тбилисской школы психологии, накопленная веками единая нефиксированная установка не срабатывает, возникает ситуация открытости, возможности появления новых, актуально-моментальных установок. А так как этот традиционный образ власти «мужской», то вполне объяснимым становится «перекос» в сторону женщин.
Возможно также, что в случае с Софьей сыграли свою роль не только единичные византийские прецеденты (как известно, один из них стал поводом для присвоения императорского титула Карлом Великим), но и представления о «коллективной харизме» княжеского рода на Руси. Русское государство издревле считалось собственностью всей правящей фамилии. Подтверждением этого предположения может быть то, что в грамоте донским казакам от 3 февраля 1676 г. с объявлением о восшествии на престол нового государя содержался чин присяги всему царскому семейству, названному поименно, включая и царевен. Это могло означать, что ввиду нездоровья Федора с Иваном и юности Петра, женщины вполне могли, хотя бы временно, взять власть.
Кроме того (вспомним слова А.Б. Каменского), возможность нестандартных ситуаций расширялась в связи с «переходностью», «смутностью» времени. В такой ситуации, дабы закрепиться у власти, Софье необходимо было обрести вроде бы эфемерную, но очень важную для властителя харизму.
Как пишет М. Вебер (который и ввёл термин в современный оборот), появление харизматического лидера маркирует переходные ситуации в обществе. Софья пыталась нащупать это решение, организовав Крымские походы, ведь харизма правителя, как правило, обретается на войне и подпитывается удачливостью и победами.
Недаром именно после первого Крымского похода, который был обставлен как успешный, в 1687 г. встает вопрос о венчании Софьи на царство, появляются гравюры, где она изображена с короной, скипетром и державой, панегирики в стихах и т.п. Ранее Софья, попав к власти, некоторое время не выказывала откровенного стремления занять трон (только в 1686 г. Софья стала добавлять свое имя во всех указах по внутренней политике, именуясь «самодержицей», т.е. равной царям). Далее она «вошла во вкус», тем более что братья взрослели и «наступали на пятки» (ее актуально-моментальные установки на власть переходят в фиксированные). Но так как крымские успехи её были фикцией, этот шанс не сработал. Вообще А.Б. Каменский приводит слова А.Г. Брикнера:
«История не может указать ничего выдающегося в законодательстве и администрации во время семилетнего регентства Софьи».
Новые установки в массовом сознании не могут зафиксироваться быстро, требуется время и серьезные потрясения, а также некая переходная стадия. Фактически Софья попыталась перескочить ее – как если бы сразу после Алексея Михайловича появилась Екатерина без петровской «встряски». Общество, как показала ее судьба, к этому было не готово. Ведь, как это ни парадоксально в свете последующих событий, на Петра сделали ставку сторонники традиции, которую именно он, в отличие от Софьи, на тот момент олицетворял.
По-настоящему харизматической личностью, сумевшей трансформировать и властный и гендерный код российского общества, стал Петр I – одна из самых знаковых и нестандартных фигур на российском престоле, причем во всех смыслах и во всех сферах его жизни и деятельности. Это касается и его образа как мужчины-правителя. Особенность петровской эпохи – расширение поля вариативности образов правителя за счет «открытости» европейскому опыту. Если ранее существовали, причем последовательно, следующие «исконно-посконные» образы русских правителей – христоподобный князь Руси, князь-мученик времен ига, тишайший царь-батюшка (последний актуальный из них), – то перед глазами Петра находились и новые европейские образцы: во-первых, короля-рыцаря, во-вторых, короля-придворного. Наглядным олицетворением царя-батюшки можно назвать Алексея Михайловича, Карл XII — это король-рыцарь, Людовик XIV — король-придворный.
Что представляли собой эти образы?
Царь-батюшка для нас традиционен, но при общей повышенной сакральности образа царя имелась и тенденция постепенного его «приземления». Первые изменения тут происходят именно в XVII в., что, скорее всего, являлось последствиями Смуты. Ещё для Филофея Псковского, идеолога времен Василия III, православие царя – центральная часть его функций. В образе монарха главное – не столько человеческая сущность, сколько роль посредника между человеком и Богом (в этом русле роль царя видел и сам Иван Грозный, много размышлявший по этому поводу). Для Ивана Тимофеева, свидетеля Смуты, главным является персональное благочестие царя – то, от чего зависит судьба Руси и мира. Размышляя о проблеме различения ложного и истинного царя, Тимофеев считает именно личное благочестие конкретным выражением природы царя истинного. Благочестивый царь полон власти и славы, лежащей вне людского суда, и потому его человеческая природа возвышается до уровня его функций. И тут очень важным видится обязательное пострижение монарха на смертном одре, как приводящее в баланс «явление» и «сущность».
А. Д. Литовченко. «Иван Грозный показывает сокровища английскому послу Горсею». 1875. Холст, масло. Восточная роскошь, но на смертном одре Иван IV традиционно принял схиму, высшую степень монашеского служения.
Некоторые изменения в мифе правителя фиксируются в «Титулярнике», изданном по приказу Алексея Михайловича. Здесь видна следующая трансформация: святой князь превращается в Благочестивого и Православного царя. То есть царь теперь – не обязательно святой (Борис Годунов – последний, кто принял постриг на смертном одре). При Алексее ритуализируются и все личные персональные качества правителя. Как пишет М. Чернявский, эпитет «тишайший», применяемый по отношению к Алексею Михайловичу, если и был персональным, то все же не являлся индивидуальным, т.е. пусть сам царь Алексей, как человек, был «благочестивым, христолюбивым и тишайшим», но на самом деле в то время и нельзя было представить себе иного царя, иначе он не был бы истинным (на практике же «тишайшесть» Алексея чисто условна, а набожность его точно не превышала набожности Ивана Грозного).
Что касается образа короля-рыцаря, образцом которого предстает Карл XII, то он к тому времени уже стал анахронизмом, рецидивом средневековья. Карл никогда толком не занимался политикой, сделал ставку на войну, причем в явно авантюрном стиле. Даже когда незавидное положение Швеции стало очевидным, он отказывался сесть за стол переговоров. Но самым ярким доказательством гипертрофированно «героического» характера является сюжет, связанный с его изгнанием из Турции. В 1713 г. султан потребовал от Карла покинуть страну. Н.И. Павленко приводит восприятие дальнейших событий Шафировым, жившим в то время в Османской империи:
«…король, по своей солдатской голове удалой, стал им в том отказывать гордо, причем присланный султаном конюший [паша] грозил ему отсечением головы; король на это вынул шпагу и сказал, что султанского указа не слушает и готов с ними биться, если станут делать ему насилие».
Этим дело и закончилось – сотня шведов, окопавшихся во дворе, где жили, устроили сражение с двенадцатью тысячами янычар. Когда турки подожгли дом, Карл продолжал упорствовать:
«Пока не станут гореть наши платья, опасности никакой нет».
После этого король все же был пленен и на следующий год выслан из страны. Это типичное поведение средневекового рыцаря, но не правителя государства в XVIII в.
Старшим современником и одной из самых знаковых в то время фигур из европейских правителей был Людовик XIV. Это король придворного общества, абсолютный монарх. По своей репрезентации это блестящий и могущественный правитель, Король-Солнце, образец для подражания других монархов, даже после его смерти. Однако одной из определяющих черт этого образа – подчиненность ритуалу, не меньшая, чем у его придворных. В данном случае король – это мужской образец для подражания придворных и всего дворянства страны в поведении и внешности. Выстраивая программу ритуализированного поведения элиты, он сам, соответственно, вынужден был до тонкостей соблюдать его.
Однако, вернемся к Петру. Одна из важнейших магистральных линий его реформ – европеизация быта и нравов. Она не могла не задеть и образ правителя. Петр явно заимствует из европейской традиции способы репрезентации своей власти. Но можно ли сказать, что это простое копирование, и значит ли это, что он полностью порвал со старорусской властной традицией? Отбрасывая в сторону образ короля-рыцаря, явственно не актуального в то время, остановимся на образе европейского абсолютного монарха, короля придворного общества, который непосредственно наблюдал Петр при неоднократном посещении Франции и Англии. Принято считать, что правление Петра положило начало формированию абсолютизма в России. Есть в особенностях его царствования черты, говорящие и за и против этого. Согласно Н. Элиасу, переход от средневековья к Новому времени во Франции ознаменовался, в числе прочего, централизацией придворного общества как результата устранения феодальной полицентричности государства: теперь возможность благополучного существования дворянина исходит исключительно от короля. Но, хоть в России очень легко найти сходные черты, здесь они не являлись свидетельством модернизации, это, скорее, естественные черты российской традиции власти, связанные со служилой формой организации.
Другая важнейшая характеристика абсолютизма – баланс сил между дворянством и третьим сословием, гарантом которого выступал монарх, на чем и базировалась его «абсолютная» власть. Петр уделял значительное внимание интересам торговой и предпринимательской прослойки «в частностях», но она так и не стала в России политической силой «в общем», что к концу XVIII в. привело к формированию дворянской монархии, где начисто отсутствовал какой-либо общественный баланс.
Далее, если обратиться к вопросу о ритуализации образа монарха, то хотя Петр и проявлял большую заботу о пышной демонстрации могущества, речь здесь шла, скорее, о прославлении Отечества, на пользу которого он, по собственным утверждениям, трудился.
Сам же Петр знаменит демонстративным пренебрежением ритуализованной стороной власти. Это касалось и поведения, и одежды, и участия в официальных церемониях. Если же вспомнить о европеизированных формах празднеств и символической нагруженности придворной культуры петровской эпохи, то можно заметить, что здесь Петр если и использует западные формы репрезентации, то в творческом ключе, причем обращается скорее не к современным, а к более ранним образцам, в самой Европе уже отошедшим в прошлое. Здесь превалирует образ монарха-победителя, а не короля придворного общества.
В отличие от Западной Европы, специфической чертой образа правителя в России, по крайней мере до XVIII в., является то, что он (как и на Востоке) не мог быть в полном смысле образцом для каких-либо общественных слоев; это, скорее, символ, нагруженный значительным сакральным содержанием. При этом, конечно, и в России «полноценный» царь должен был воплощать определенный набор качеств, ценных в глазах его народа, так же, как и западный правитель. Можно привести следующий показательный пример.
По свидетельству И. Фоккеродта, для российской традиционной элиты еще в петровскую эпоху не являлись значимыми представления, связанные на Западе с аристократическим этосом, основа которого – воинская доблесть. Вот что он пишет по этому поводу:
«Если приведешь им на ум пример других европейских народов, у которых дворянство ставит себе в величайшую почесть отличаться военными заслугами, они отвечают: «Много примеров такого рода доказывают только то одно, что на свете больше дураков, чем рассудительных людей. Коли вы, чужеземцы, можете жить для себя, а со всем тем подвергаетесь из пустой чести потере здоровья и жизни и в этом только и ставите такую честь, так покажите нам разумную причину такого поведения. Вот коли вы из нужды служите, тогда можно извинить вас, да и пожалеть. Бог и природа поставили нас в гораздо выгоднейшие обстоятельства, только бы не мутили нашего благоденствия иноземные затеи. Земля наша такая обширная, а нивы такие плодородные, что ни одному дворянину не с чего голодать: сиди он только дома да смотри за своим хозяйством».
Это опять-таки связано со спецификой русского общества, в котором каждый от крестьянина до боярина считался холопом государевым. В такой среде аристократический этос не мог зародиться в принципе, как не было его в восточных обществах, исключая, может быть, Японию. И. Корб пишет:
«Вельможи, хотя они сами рабы, с невыносимой гордостью обращаются с низшими и простолюдинами, которых обыкновенно, из презрения к ним, зовут черным народом и христианами…».
При этом, хотя русский князь и царь могли быть прославлены военными победами, но цель их строго определенная – защита православия и Русской земли (что во многом воспринимается как одно и то же). Не только деятельностью Петра в целом ряде аспектов продолжались линии, намеченные ранее, но и в его образе, представляющемся не просто необычным, но даже экстравагантным, эпатирующим, можно проследить вполне традиционные черты. При всех его девиациях он вполне вписывается в образ русского царя – он набожен, активно строит церкви и защищает страну от посягательств «нехристей». Недаром он, как и Иван Грозный, являлся излюбленным персонажем народного фольклора, где со временем стирается память об их жестокости и на первый план все больше выходит героический образ победителя и защитника родной земли. Да и сами девиации – вполне допустимое явление для русского царя, ему позволено все, если только он выполняет свои основные функции. С этой т.з. и «демократизм» Петра на самом деле являлся деспотизмом в «лучших традициях», когда все подданные были равны перед лицом государя. В.О. Ключевский даже о «тишайшем» Алексее Михайловиче пишет (с примерами, кстати):
«От природы живой, впечатлительный и подвижной, Алексей страдал вспыльчивостью, легко терял самообладание и давал излишний простор языку и рукам».
Как не вспомнить здесь выходки Петра, вспыльчивость которого обычно списывают на детские стрессы, хотя оно, на самом деле, и не требует объяснений! Даже в отношениях с женщинами Петр скорее вписывается в определенные рамки, нежели выходит за них. Многочисленные связи Петра – это норма для правителей того времени. Вспомним того же «образцового» монарха Людовика XIV с его многочисленными любовными похождениями. Даже чопорный Павел на грани XVIII–XIX вв. не отказывал себе в удовольствии заводить любовниц.
Пожалуй, Отец Отечества Петр Великий является фигурой, переходной к образу «просвещенного монарха», который получил в России максимальное выражение в личности Екатерины II, т.е. значительно позже. Сам же Петр, как положено харизматическому лидеру, сконструировал собственный образ из осколков различных традиций, причем этот экспериментальный образ надолго становится базисным для российской монархии, хотя и значительно трансформируется. И наоборот, малочисленные и недолговечные мужские представители царской власти в XVIII в. в какой-то мере воспроизводили тип царевича Алексея Петровича, хоть и демонстрируя многие крайности первого императора, но без его плюсов: они деспотичны, гулящи, пьют (кроме Павла). На их фоне ожидания от женщины-правительницы выглядели выйгрышно, что подтверждает выдвинутый ранее тезис о некоторой дискредитации мужского образа власти. Петр показательно воплощал в себе сугубо мужские качества властителя, но он произвел на страну и, самое главное, на элиту такое устрашающее воздействие, что даже его сторонники не хотели повторения такой встряски, надеясь, что императрицы станут олицетворением умиротворяющей политики. Впрочем — напрасно.
Вигилиус Эриксен. Императрица Екатерина II в мундире лейб-гвардии Семеновского полка. 1764. Холст, масло. Из незаконченной серии картин, посвящённых событиям прихода Екатерины к власти.
После смерти Петра в России начинается эпоха женского правления, продолжавшаяся с минимальными перерывами до 90-х гг. XVIII в. Не случайно первой самодержицей стала именно Екатерина, в прямом смысле креатура Петра – Галатея царственного Пигмалиона. Она фактически не была связана ни с одной из существовавших традиций, так как, по замечанию одного из недругов, была «и не природная, и не русская», к тому же обладала личностными качествами, максимально удовлетворявшими запросы конкретно и именно Петра.
Если ранее, в допетровской России, господствовал традиционный образ царицы-супруги и матери наследников, не игравшей специальной политической роли, то теперь актуальным становится образ царицы-помощницы. Его представила и опробовала ещё Наталья Кирилловна, мать Петра, которая, как известно, первая из русских цариц выезжала в карете с открытым окном, устраивала при дворе театральные представления, находилась в одной карете с супругом. Помимо этого, она принимала послов, переписывалась с главами иностранных держав, интересовалась государственными делами и даже участвовала в царской охоте. Екатерина I развивала этот образ: повсюду, часто даже на войне, сопровождала царственного супруга, как считается, помогла ему решить кризисную ситуацию в Прутском походе; она единственная могла утихомирить Петра в его припадках бешенства и потому именно она постоянно становилась заступницей перед ним за многочисленных просителей. Кроме того, на Екатерину пал отсвет харизмы ее супруга, что и позволило ей занять престол после его смерти при наличии наследника мужского пола (сына царевича Алексея), так как она воспринималась единственной реальной продолжательницей дела своего великого супруга (что не умаляет роли интриг «Светлейшего», но интригам почва нужна).
Можно утверждать, что роль женщины в царской семье прошла более сложный путь развития, чем роль мужчины (как и в обществе в целом). И российская специфика заключалась именно в том, что здесь за столетие неоднократно повторялась ситуация, когда женщина оказывалась значимой альтернативой мужчинам в качестве кандидата на занятие престола. Однако такая ситуация не закрепилась в качестве нормы.
Луи Карвак. Портрет цесаревны Елизаветы Петровны в мужском платье. 1745. Масло, холст.
Кроме того, у всех самодержиц XVIII в. есть общая черта, менее всего, но все же проявлявшаяся даже у Екатерины Великой, – это были женщины, «дорвавшиеся» до «хорошей жизни», а не истинно самостоятельные политические фигуры. Это объясняется неукорененностью их позиций – несмотря на долгую эпоху женского правления, каждая фактически начинала заново в борьбе с реальными мужскими претендентами, к тому же шли они к высшей власти весьма трудными путями. Особенно четко это проявлялось в поведении Елизаветы Петровны и Анны Ивановны, которые мало интересовались делами управления и предпочитали проводить время в увеселениях (первая в балах, вторая на охоте), препоручив администрацию своим фаворитам-мужчинам. То есть власть в России, даже в этот период, так и не приобрела женский лик, а наоборот — женщины у власти перенимают некоторые внешние черты мужского правления: они так же «деспотичны, гулящи, пьют». Ведь недаром и Елизавета и Екатерина II любили наряжаться в мужские костюмы, а Екатерина на балах даже ухаживала за дамами.
Соответственно, и образ царя на тот момент остается на переходной, незавершенной стадии. В какой-то мере это связано с прерыванием преемственности мужской линии династии. К началу XIX в., когда она возобновилась, актуальными были иные идеи и образцы, но и тут, как мне кажется, из четырёх Павловичей: Александра, Константина, Николая и Михаила — цельной личностью себя показал только Николай. Декабрь оказался крайне нагляден. Возможно Николай просто учёл некоторые ошибки отца и брата, а у Михаила уже не было шанса показать себя в качестве самодержца.
В истории Канады есть мрачная глава, о которой десятилетиями молчали власти, церковь и общество. Речь о так называемых «сиротах Дюплесси» — тысячах детей, которых в середине XX века насильно разлучили с семьями, объявили умственно неполноценными и отправили в психиатрические лечебницы и приюты, где они подвергались пыткам, изнасилованиям и медицинским экспериментам. Это история о сговоре власти и религии, а еще о тысячах сломленных судьбах и смерти.
Служители церкви, как никто другой близки к дьяволу
Кто такой Морис Дюплесси и при чём здесь сироты?
Морис Дюплесси
Морис Дюплесси — премьер-министр франкоязычной провинции Квебек с 1936 по 1959 год (с перерывом в 1939–1944 гг.). Его правление часто называют эпохой «Великой Тьмы» из-за жёсткого авторитаризма, коррупции и сращивания государства с католической церковью. В период его руководства в Канаде проводилась политика борьбы за традиционные семейные ценности. В частности, дискриминации подвергались матери-одиночки и их дети, которых правительство настоятельно рекомендовало отдавать в приюты под угрозой тюремного заключения. Дюплесси использовал систему приютов и психиатрических больниц, контролируемых церковью, для получения федеральных субсидий.
Размер субсидий, выделявшихся правительству Квебека, сильно разнился в зависимости от назначения учреждения: так, на содержание одного сироты в день полагался 1 доллар 25 центов, в то время, как на пациента лечебницы для душевнобольных — 2 доллара 75 центов.
Буквально за считанные дни воспитанники приютов превратились в пациентов психиатрических больниц, каждому был поставлен соответствующий диагноз. Монахини, работавшие в этих учреждениях, сами заполняли медкарты «больных». Некоторых детей отправляли в реальные лечебницы, где они вынуждены были находиться среди пациентов
Детей из бедных семей, особенно рождённых вне брака, объявляли «умственно отсталыми» или «неподдающимися воспитанию». Их изымали у родителей (часто под угрозой тюрьмы) и отправляли в церковные приюты.
Церковь, в свою очередь, использовала детей как бесплатную рабочую силу и как "материал для опытов", еще и продавай детей иностранцам.
По разным оценкам, жертвами системы стали от 20 000 до 50 000 детей.
Ад за стенами «богоугодных заведений»
Детский дом Нотр-Дам-де-ла-Мерси в Юбердо, Квебек, был одним из нескольких учреждений, где содержались сироты Дюплесси.
Подростков с выдуманными диагнозами отправляли в настоящие лечебницы, где они были вынуждены жить вместе с безумцами. Маленьких дети оставались в приютах под надзором монахинь и подвергались издевательствам. Позже выжившие рассказывали, что в воспитательных целях их часами держали в ледяных ваннах, надевали смирительные рубашки, приковывали к кроватям за шею, руки и ноги, при этом кровати были без матрасов и вообще без белья. За любую и даже мнимую провинность их били, запирали в карцере, лишали еды и воды. К тому же дети тяжело работали в подсобных хозяйствах и регулярно подвергались сексуализированному насилию.( детей рождавшихся после износилования продавали иностранцам для усыновления). Цена ребенка могла доходить до несколько тысяч долларов.
На сиротах испытывали лекарства, том числе и запрещенные, их пичкали нейролептиками, а в некоторых случаях им проводили лоботомию. С 6–7 лет детей заставляли работать по 12 часов в день: шить одежду, убирать, ухаживать за скотом. Заработанные деньги шли в карман церкви.
В ужасных условиях дети быстро умирали или накладывали на себя руки. Их тела приюты продавали исследовательским институтам и анатомическим театрам за десять долларов.
В 1999 году на ферме, принадлежавшей такому приюту, нашли останки 2000 детей, вероятно, погибших в результате невыносимых условий и эксперементов.
Согласно результатам доклада двух канадских исследователей Лео-Пола Лазона и Мартина Порье, выпущенного в 1999 году, католическая церковь и правительство Квебека за два десятилетия (1940−1950-е) заработали на сиротском «бизнесе» около 70 млн долларов.
Сокрытие правды: заговор молчания
После достижения совершеннолетия дети, которые сумели выжить, выходили в «свободное плавание», однако не обладали никакими навыками, в частности, не получили образования. Кроме того, было практически невозможно устроиться на работу из-за графы о душевном заболевании в медицинской карте. Некоторые жертвы политики Дюплесси позже пытались объединить усилия, чтобы помочь друг другу приспособиться к нормальной жизни, найти родственников и рассказать свою историю широкой публике. Тем не менее до начала 1990-х годов тема «сирот Дюплесси» оставалась в числе закрытых страниц канадской истории. Ни политики ни католическая церковь не хотела огласки дела.
В конце 1990-х годов, под давлением общественности, власти Квебека предложили выплатить каждой жертве системы Дюплесси компенсацию в размере 15 тысяч канадских долларов. Однако пострадавшие категорически отвергли это предложение, назвав его унизительным. Позже, в 2001 году, был выдвинут новый вариант: 10 тысяч долларов единовременно плюс по 1 тысяче за каждый год, проведённый в психиатрических учреждениях. Эта схема исключала тех, кто, несмотря на перенесённые физические и психологические издевательства, не числился в клиниках официально, оставив их без какой-либо поддержки.
Кроме того, правительство Квебека не стало возбуждать уголовное дело по факту пыток и опытов. Представители католической церкви публично заявили, что не несут никакой ответственности за произошедшее, и отказались принести извинения пострадавшим. Одна из монахинь, давших комментарий журналистам, сестра Жизель Фотье, отметила, что обвинения сильно «раздуты» и вся ситуация должна рассматриваться «в контексте».
Ни правительство, ни католическая церковь не сочли нужным попросить прощения у людей, которым искалечили жизнь. В настоящее время в живых осталось около трех сотен бывших сирот Дюплесси.
Если Дюплесси можно понять, он любит власть и деньги, плевать ему на детей и вообще всех кроме себя, то как понять служителей церкви? Все эти монахини, кардиналы ведь должны служить богу ? Или садизм это нормально в церкви? Ответ на эти вопросы есть в истории, если почитать о крестовых походах, педофилии в рядах священнослужителях, и как церковь тесно связана с политикой ,то вывод получается сам собой....
Всем спасибо, кто прочитал. Подписывайтесь будет интересно.
Еще есть группа в вк https://vk.com/club230098140 - где статьи выходят чуть раньше, есть короткие посты, и просто исторические фотографии.
Начнем, пожалуй, с короткого ликбеза. Чтобы было понятнее, о чем мы будем говорить, я должен сразу пояснить, какое бывает химоружие. Оно бывает в виде газа, жидкости и твердых частиц. Да, мы обычно обобщенно говорим «отравляющие газы», но тот же иприт, например, – это жидкость. А дифенилхлорарсин при применении представляет собой дым – взвесь мельчайших твердых частиц. Помимо этого, БОВ (боевые отравляющие вещества) могут различаться по способу действия. Это, например, удушающие, кожно-нарывные, лакриматоры (слезоточивые), стерниты (раздражают органы дыхания, вызывают чихание, кашель, боль и неудержимую рвоту). В основном мы будем касаться именно этих средств, так как речь идет о временах ПМВ. Так-то есть еще куча всяких веселых средств, типа галлюциногенных БОВ (я не шучу), и ужасающе ядовитых фосфорорганических соединений (нервно-паралитических, таких как Зарин, Зоман, Табун, VX), но это всё продукты более поздние.
Особенно стоит отметить разделение на стойкие и нестойкие БОВ. Это крайне важный тактический параметр, определяющий длительность заражения местности. Грубо говоря, сколько по времени вещество будет продолжать представлять опасность для противника и своих войск после применения. Нестойкие БОВ, такие как хлор или фосген, могут развеяться за десятки минут или часы. Стойкие, например, иприт, могут держаться днями и даже неделями, а если это VX, то там вообще какие-то безумные сроки. Правда, появился он после ВМВ уже. Разумеется, обычно стойкие БОВ представляют из себя жидкости, поэтому часто предлагаемый вариант «да их ветром снесет» тут работает не совсем так, как хотелось бы.
Но вернемся же к ПМВ. Одним из самых распространенных мифов о первом применении химического оружия будет широко известная история о первой газобаллонной атаке под Ипром, проведенной 22-го апреля 1915-го года. Это действительно была первая массовая газобаллонная атака, и, наверное, первая реально успешная газовая атака. Однако устоявшаяся легенда говорит нам, что мало того, что это якобы была первая газовая атака в ПМВ вообще, так еще и что немцы пытались таким образом обойти некую конвенцию, запрещавшую применять снаряды с отравляющими веществами. Дескать, в документе про газ из баллонов не сказано, значит не запрещено. Ну а потом все друг друга стали травить и стало уже пофигу.
Газобаллонная атака
Безотносительно того, что было сказано в конвенции, должен сказать, что это было не первое применение химоружия в войне, при этом до этого уже стреляли химснарядами, причем по некоторым данным первыми начали вообще французы, а немцы как раз этим фактом (французским применением) обосновывали то, что у них теперь развязаны руки в использовании БОВ. Химические боеприпасы были в ходу у обоих сторон практически с самого начала ПМВ. Еще в 1914-м году немцы проводили обстрел некими шрапнельно-химическими боеприпасами. Примерно в то же время, возможно даже раньше, французы применили боеприпасы с раздражающим газом. Я не вдавался в подробности, кто именно был «зачинщиком», потому что моральная сторона вопроса меня не интересует. Важнее то, что к моменту первой газобаллонной атаки химические боеприпасы применяли уже обе стороны.
В самом начале 1915-го года немцы уже успели неудачно применить химические снаряды (насколько я понял, с очень жестким слезоточивым средством) на Восточном фронте – под Болимовым. Выяснилось, что нужно тщательнее подбирать химсостав для стрельбы в условиях зимы – не все газы одинаково хорошо распространяются при низких температурах. Опять же, для создания высоких концентраций газа на широком фронте и в глубину нужно реально много орудий и снарядов. А их как раз был дефицит! Собственно говоря, некоторые исследователи (например, полковник Супотницкий) приводят сведения, что выбор немцами именно газобаллонного способа атаки был связан с нехваткой корпусов снарядов – я уже писал о снарядном дефиците первого периода войны. А при запуске из баллонов снаряды не нужны, как не нужны и пушки. Всё доставляется, как бы, само, по ветру.
А в довершение всего они еще и фланги газового фронта (газового облака, созданного выпуском газа из баллонов) в тот роковой день в апреле 1915-го обстреливали химическими снарядами. То есть действительность оказалась сильно отличающейся от общепринятого мнения. Местами с точностью до наоборот. Еще одним, завершающим, аккордом служит встречающееся мнение, что немцы не смогли воспользоваться внезапно обрушившимся фронтом и пойти в решительную атаку. Пишут разное, и что их защитные средства были недостаточно хороши (это правда, как таковых противогазов еще в армии не было). Могут написать про неграмотное командование, да что угодно. Но в реальности самым главным было то, что по плану это был скорее тактический эпизод и эксперимент с новым способом применения газа. Т.е. обваливать фронт с какими-то далеко идущими целями к моменту нанесения удара уже и не планировалось. (Изначально были планы оперативного уровня, но к моменту самой атаки их ограничили до тактических).
И вот эта самая атака произвела едва ли не больший эффект на наших с вами современников, чем на попавших под атаку несчастных, только интеллектуальный. Почему-то, в силу знакомства только с этой атакой и атакой на крепость Осовец («атака мертвецов»), у нас мнение о способах, методах и эффективности химоружия сводится к газобаллонной атаке хлором с ожиданием того, что все сдохнут или побегут и сдохнут, после чего фронт обвалится, и можно будет идти в наступление без серьезного противодействия. А так оно, разумеется, обычно не работает.
Да, потом стали развиваться средства защиты от газа, поначалу примитивные, а потом всё более развитые, и вот такой изначальный способ стал малодейственнен. Но это ж не значит, что других методов нет! Ну военные ж не совсем деревянные, они стали методы менять, менять средства, тактику, способы применения, внедрять новые вещества. И вот об этом дальше мы и поведем свой рассказ.
Итак, поначалу применялись в основном удушающие средства, например, хлор, чуть позже фосген. В дальнейшем от применения хлора начали потихоньку отказываться, а вот фосген (и его более ядовитый коллега дифосген) применялся практически до конца войны. Эти средства воздействуют на дыхательную систему, выводя ее из строя. Хлор при контакте с водой превращается в соляную кислоту – едва ли кому-то захочется, чтобы у него в легких была соляная кислота. А фосген приводит к тяжелейшему отеку легких, человек может буквально захлебнуться жидкостью, выделяемой его легкими.
При этом важно понимать, что разные вещества всё же действуют по-разному. Тот же хлор действует быстрее. Фосген может дать отравленному возможность просуществовать вполне дееспособным несколько часов, отбить атаку, а потом отправиться в лазарет очень надолго, с довольно вероятным выходом уже в направлении морга. Ингаляционная токсичность фосгена выше таковой у хлора раз в 90. Т.е. его концентрация для достижения результата должна быть сильно меньше. Но вот действовать он начнет позже, у него есть длинный скрытый период. Применялись также смеси хлора и фосгена, что затрудняло лечение (из-за неясной картины отравления). При очень высоких концентрациях хлор может вызвать смерть с первым вдохом от рефлекторной остановки сердца. Но даже если боец не будет убит сразу, при поражении хлором в высокой концентрации он быстро зайдется кровавым кашлем. Смерть может наступить уже через 20 минут, при этом после отравления боец будет практически сразу небоеспособен. Хлор также может поражать глаза и наружные участки кожных покровов, если они влажные или покрытые потом.
Помимо этих веществ были еще другие, причем количество их было огромным, но наш рассказ всё же с уклоном больше в сторону тактики, а не химии, так что по разнообразию веществ я пройдусь буквально чуть-чуть. Итак, что мы имеем – газобаллонные атаки с помощью хлора и фосгена. Как они могут тактически применяться?
Газобаллонная атака
Есть несколько способов. Наиболее известный из них – газовая атака, ставящая своей целью подготовку к атаке пехоты, следующей непосредственно за ней (на разумной дистанции). Этакая химподготовка, по аналогии с артподготовкой. В этом случае желательно применять нестойкие отравляющие вещества, так как иначе своей же пехоте будет сложно атаковать. Например, стойкость фосгена в летнее время может порой не превышать и получаса. Но здесь есть вторая сторона медали – он и не действует быстро. Это надо атаковать фосгеном, а потом ждать несколько часов, пока все начнут себя плохо чувствовать. Есть, правда, один способ, - создать очень большую концентрацию, о нем чуть дальше.
Хлор в этом плане работает лучше – он довольно нестойкий, но при этом действует быстро, буквально почти сразу человек начнет себя чувствовать так себе, кашлять кровью, у него будут раздражены глаза (ведь они влажные, а хлор реагирует с влагой) и так далее. Но это если противник не успеет надеть противогазы, вернее… Нет пока никаких противогазов, вместо них какие-то жуткие маски, которые надо постоянно пропитывать всякой фигней. Конечно, это лучше, чем ничего, но это еще не противогаз в привычном нам виде. Справедливости ради, именно в привычном нам виде противогаз в ПМВ вообще практически не появился, даже те, что внешне похожи, в большинстве своем до противогазов времен Холодной войны сильно не дотягивают по характеристикам.
Тем не менее, какая-то защита от хлора уже есть, и здесь на руку защитникам играет то, что его хорошо видно. Ведь чтобы противогаз работал, его надо вовремя надеть, а значит надо заметить газовую атаку. Хлор, как бы, зеленый (ну или желто-зеленый). Его можно маскировать дымом, еще чем-то, но совсем скрыть не удастся. А вот фосген требует иных средств защиты и намного слабее заметен. Там и запах не такой «адский», как у хлора, и восприимчивость к нему (запаху) быстро теряется, и внешне он может быть почти прозрачен. Но для быстрого выведения из строя годится только при определенных условиях.
Что же делать? Есть два варианта. Первый – увеличить длительность газовой атаки. Если это будет не один короткий фронт газа, а более длинный газопуск, или несколько газопусков с короткими перерывами, вплоть до потравы на несколько часов, то есть вероятность, что эти несовершенные противогазы просто рано или поздно сдадутся – они ж жутко неудобные. Их надо постоянно смачивать, это ж «мокрые» маски или респираторы. Они действуют пока пропитаны. Один не уследил, второй не уследил, третий маску повредил, четвертый всю жижу израсходовал, раз-раз, уже и половина отравлена. Я не говорю, что все насмерть, но если солдаты ушли в лазарет как отравленные (раненые), то в бою они принимать участие не могут. Если не ушли, а просто стоят на четвереньках и мучительно харкают кровью, то тоже могут быть проблемы. Не всегда выходит так, как в Осовце.
Одновременно с этим, если мы вот так долго травим противника хлором, что он вынужден сидеть в противогазе от хлора часами, то почему бы нам не подмешать к хлору фосген? Ну, раз мы всё равно не ждем эффекта в первый час. Да и вещества, которые защищают от хлора, от фосгена могут и не защитить – он менее активный. То, что подготовка будет слишком длинной, так для ПМВ подготовка в несколько часов – это короткая. Нормальная по тем временам длилась несколько дней, неделю.
Но у таких газовых атак есть важный недостаток – хлор может застаиваться в низинах часами. И даже если между позициями низин нет, они могут быть дальше. И взявшая передовую линию обороны пехота просто не сможет потом продвигаться вперед – в низинах большая концентрация хлора, через них можно просто не пройти даже в газовой маске тех времен. Да и представьте себе эту картину, как пехота идет несколько километров в неудобных масках, периодически поливая себя специальной жижей. Я в этот вариант не очень верю.
Имелись случаи, когда в результате таких атак позиции оказывались полностью отрезанными от тыла, не только наступающие не могли продвинуться дальше, но и обороняющиеся даже не могли узнать, что там происходит, всё было в хлоре, подобно туману в лощинах. Эдакое «газовое болото». Для каких-то сугубо локальных тактических целей это еще подходит, тем более затрудняет обороняющимся маневр резервами, а как попытка прорыва обороны – нет.
Снаряжение газомета
Второй вариант, чуть более поздний, – это попытка создать такую высокую начальную концентрацию отравляющего газа, чтоб никакие фильтрующие противогазы просто не работали. Для такого рода атак использовались газомёты – трубы, закопанные в землю под углом около 45*, в которые заряжался прям практически газовый баллон и затем выстреливался куда-то примерно на позиции противника. Что-то похожее можно было наблюдать у террористов в некоторых песочных странах, только в ПМВ баллон был наполнен, например, фосгеном. Что это дает? Ну, можно в некоем относительно локальном месте всех наглухо потравить. Прям наглухо, там такие концентрации при газомётном пуске, что и защитные средства (кроме прям изолирующих) не помогают, и даже фосген начинает действовать быстро (быстрота и эффект может сильно зависеть от концентрации).
Но таким способом не «протравить» всю оборону – газомёты действуют недалеко. Поэтому применение газобаллонных или даже газомётных пусков само по себе, без развития остальной тактики, не давало успешного прорыва обороны. И здесь я бы хотел остановиться коротко на этом ошибочном мнении, которое часто звучит применительно ко многим боевым средствам: попытка считать, что какое-то средство само по себе должно обеспечить успех. В большинстве случаев так не работает. Ни артиллерия, ни тактика пехоты, ни танки, ни авиация сами по себе достичь полноценного прорыва не позволяют. Не сработало так и с химическим оружием. Было бы странно считать, что будет иначе. Поэтому и неправильно делать из этого вывод, что химоружие неэффективно в целом. Его надо просто освоить и вплести в тактику.
Раз у нас не получается прорвать оборону, то рассмотрим оставшиеся два способа применения газобаллонных и в принципе химических атак начального периода. Одним из них (вторым, то есть, способом) будет способ «да чтоб вы все сдохли, твари!» – это когда химическое оружие применяется само по себе, чисто чтобы кого-то убить. Т.е. когда атака пехоты за ним даже не планируется. Просто вот время от времени газовые налеты, авось там хоть кто-нибудь сдохнет. Не потому, что они вот сейчас по нам стреляют или будут мешать нам завтра, и мы так проводим химподготовку. А просто потому, что мы их не любим.
Третьим же способом, который, кстати, применялся до самого конца войны уже даже без баллонов, будет изнурение. Когда вот этими самыми газопусками, а позже методическим обстрелом химснарядами людей просто заставляют сидеть в противогазе или в газоубежище. Час за часом, а порой и день за днем. К моменту атаки пехоты люди уже будут рады не то что сдаться – некоторые уже даже почтут за благо умереть.
На этом длительном сидении, кстати, работал еще один способ всех убить. Дело в том, что наполнитель некоторых противогазных коробок хуже действует на фосген, если увлажнен. Поэтому если люди побудут в противогазе некоторое время, и он не снабжен клапаном выдоха (а им были снабжены далеко не все противогазы тех времен), или просто люди какое-то время дышат через противогаз в условиях повышенной влажности, то фильтр начинает пропускать фосген. Как вы понимаете, это дурной знак.
Вообще, прежде чем начать рассказывать дальше, раз уж мы коснулись противогазов, я бы хотел отметить одну вещь. Многие люди воспринимают противогаз как «я в домике». Надел противогаз, и просто газы тебе нипочем, а ты дальше воюешь. Это не так по обоим направлениям. Во-первых, противогазы тех времен не очень-то хорошо защищали от газов. Просто если не мыслить исключительно в категориях 1 и 0, защищает полностью/не защищает вообще, то станет понятно, что противогаз может защищать не от всех средств и не во всех ситуациях.
Например, он может защищать от хлора, но не защищать от фосгена. Защищать от хлора и фосгена, но не защищать от хлорпикрина. На этом, кстати, по некоторым данным были основаны смеси хлора и некоторых ирритантов (раздражающих) – ранние газовые маски, защищавшие от хлора, пропускали какой-нибудь хлорпикрин, и человеку в противогазе становилось довольно кисло. В ходе ПМВ постоянно выдумывали новые вещества, и приходилось улучшать и дополнять противогазные коробки (фильтры). Даже если они основаны на активированном угле. Я уж не говорю о твердых сверхмалых частицах (дымах – так распространяются твердые БОВ), защиту от которых тоже пришлось вводить отдельно и сделали это далеко не сразу.
Второй проблемой может быть то, что разные концентрации газов могут по-разному действовать на содержимое фильтра. От каких-то он защищает полчаса, а от более сильных концентраций – пять минут. Да, противогазовый фильтр – это не непреодолимая стена, он имеет срок действия. Можно вкрутить новый – сменить коробку – но как понять, что уже пора? Это не 60-е годы, а 1910-е, газоанализатора может под рукой и не быть. Можно просто не знать, какие газы в применяемой противником смеси. Да и всегда ли есть в запасе много фильтров и они под рукой?
Стоит отметить, что Российская Империя была пионером в некоторых направлениях защиты от газа. В частности, противогаз, основанный на поглощающих свойствах активированного угля, внедрили первыми именно у нас в стране
Третьей проблемой, разумеется, стал иприт. Он действует как на дыхательные пути, так и на кожу. Поэтому даже с надетым противогазом им можно так измазаться, что потом не то, что в больницу – в морг отправят. Эффективные средства защиты от иприта появились очень не сразу, спустя годы, а в ПМВ их вообще не было.
Ну и вторая сторона медали – «надел противогаз и воюешь как ни в чем не бывало». Я носил противогаз ГП-5. Ну неудобно, но ниче прям особенного. Да многие, я думаю, носили либо его, либо Нерехту или ПМК – военный вариант. Вот только противогаз времен ПМВ – это не ГП-5. Банально, там фильтры были намного-намного хуже в плане пропускания воздуха. Через них тупо было очень тяжело дышать физически. Причем клапан выдоха появился на масках не сразу, и не на всех. Так что приходилось с трудом вдыхать, а потом с трудом выдыхать, наполняя свой фильтр водяными парами, из-за чего наполнитель начинал комковаться, затруднять дыхание еще сильнее, и хуже работать.
А с некоторыми веществами противогаз вообще надо было еще успеть надеть! Уже тогда существовали такие вещества, которые трудно распознать, а если вдохнул даже немного, то противогаз уже бессмысленно надевать – так чихать и блевать начнешь, что сам снимешь. О них мы поговорим еще дополнительно. Поэтому применительно к ПМВ вариант «надел противогаз и химоружие не страшно» – это во многом скорее благое пожелание, чем реальность.
Но вернемся к способам применения. Газобаллонные атаки долго не уходили со сцены и применялись даже в 1917-м году. Конечно, у них была куча недостатков, но сперва о достоинствах. Помимо того, что это был уже привычный способ, который не требовал задействования артиллерии и дефицитных корпусов снарядов, газобаллонный пуск так же давал возможность атаковать сплошным облаком на очень широком фронте и на очень большую глубину – десятки километров. Иными способами достичь такой площади поражения было просто нереально.
Ну а недостатки тоже довольно очевидны. Сложно готовить атаку – нужно доставить на передовую кучу баллонов, вкопать их, а затем сидеть и ждать подходящей погоды. Это может заметить противник. А даже если не заметит – просто при очередном рядовом обстреле он может попасть шальным снарядом в баллоны, и тогда газовое облако будет уже в своих окопах. Ну и, разумеется, та самая зависимость от ветра. Вот у газобаллонной атаки реально это колоссальная проблема, так как ветер играет ключевую роль. Плюс поскольку газопуск производится из своих окопов, малейшее изменение ветра может отнести облако на свои части или оставить облако на нейтральной полосе. Такие случаи имелись. В дополнение ко всему, далеко не все средства вообще можно выпускать из баллонов. Твердые или жидкие вещества, например, не особо получится, да и не все газы хорошо таким образом распространяются.
Поэтому постепенно начали переходить к более эффективным и надежным способам. Основные – минометный и артиллерийский. Между ними не то чтобы прям колоссальная разница, в основном в дистанции применения, ну плюс, конечно, простота и дешевизна минометов. Тактически эта разница может выражаться в том, что при подготовке атаки артиллерия скорее будет стрелять по более удаленным целям, а минометы – по менее удаленным. Способы доставки БОВ ракетами и самолетами я оставлю для возможной статьи о более поздних периодах, для ПМВ они не очень характерны.
Одной из интересных особенностей применения минометов я бы отметил немецкие мины, снаряженные дифосгеном. Отличия их были в следующем: дифосген очень ядовит, в несколько раз опаснее фосгена, при этом его сложно обнаружить визуально или по запаху. Раздражающего действия он тоже не имеет. А сама конструкция мины подразумевала наличие в ней также и взрывчатого вещества, то есть при падении она взрывалась, быстро отличить обстрел такими боеприпасами от обычных осколочных можно не всегда. А это значит, что бойцы могут слишком поздно сообразить, что надо было надеть противогазы. В целом тактика внезапной газовой атаки, замаскированной под обычный обстрел, чтобы в первые моменты противник не успел сообразить надеть противогаз, осталась в наставлениях и в Холодную войну. Только теперь с Зарином, от которого можно умереть за минуты.
Со снарядами же интересная особенность в том, что немцы довольно рано заложили основные принципы тактического использования снарядов. Уже в 1915-м году у них появились так называется T, K и B снаряды – осколочно-химические, снаряженные разными веществами. Суть тактической разницы была в их стойкости. Снаряд T снаряжался более стойким веществом и предназначался для более долговременного воздействия (несколько часов), а снаряд К – нестойким, и действовал коротко (при этом обладал более сильным раздражающим действием).
Различные газовые маски времен ПМВ. Фоткаться в противогазах – это одно, а вот просидеть в них целый день, а еще пуще неделю, не каждый сдюжит
Немецкое наставление, таким образом, разделяло тактически эти снаряды – «долгим» Т-снарядом предполагалось стрелять туда, где своими войсками в скором времени наступать не предполагалось, в то время как (быстрый) K-снаряд подразумевал, что своя пехота может атаковать вскоре после обстрела. Имелись в этом раннем наставлении и указания касательно местности и погоды. Например, осознавалось и учитывалось, что стойкость БОВ в лесу будет выше, чем в открытом поле. О снаряде B в наставлении не сказано, но в ином источнике указывалось, что он оказывал еще более долгосрочное действие, чем снаряд T, чуть ли не до одних суток, и мог применяться для заражения местности.
Интересно отметить немецкое мнение о влиянии атмосферных явлений на эти ранние химические средства. В устоявшемся мнении на БОВ чуть ли не вообще все атмосферные явления влияют плохо, буквально катастрофически. Чуть ветерок подул, чуть дождик пошел – и всё. Немцы считают, что не только безветрие, но и слабый ветер являются благоприятными условиями. Причем при слабом ветре направление его не имеет особого значения. Отмечается, что в лесах ветер слаб даже если вокруг леса дуют сильные ветры. Сильная влажность воздуха (75 – 100%) указывается как благоприятный фактор. Слабый дождь не представляет неудобств, сильный дождь мешает удачной стрельбе. Ну и, разумеется, эти ранние средства не работали при низкой температуре, как я уже отмечал выше. В более поздних средствах этот недостаток в некоторой степени будет исправлен (в разумных пределах).
Стоит отметить также, что газобаллонные пуски и химическая артиллерийская стрельба не противопоставляются друг другу, а дополняют. В частности, газопуск может отравить значительную территорию по фронту и в глубину, но подавить артиллерийские позиции на флангах смогут газовые снаряды. При устройстве газового фронта обычно захватывались дополнительные 2 км с флангов, чтобы обезопасить наступающую пехоту от флангового огня. Но артиллерийские позиции на флангах находились дальше, поэтому комбинация газопуска и химической стрельбы могла повысить эффективность.
Какие преимущества имеет химическая артстрельба перед газопуском? На нее, при грамотной конструкции снарядов и тактике стрельбы, в значительно меньшей степени влияют те недостатки, которые обычно приписываются химическому оружию. Сами посудите – не надо ждать исключительно благоприятного ветра определенной скорости в сторону противника, который бы доставил газ. Стрелять можно в безветренную погоду, и даже если ветер дует в сторону своих войск – всё равно артиллерия доставляет этот газ на довольно большое удаление и более-менее точно. Более того, можно учитывать боковой снос и снос по дальности (из-за ветра), перенося соответствующим образом точку прицеливания относительно цели. Почти нет шанса случайно поразить свои войска, ведь нет газового облака, идущего от своих окопов. Ну если только не стрелять прям перед своим фронтом.
Теперь можно точечно доставить разные газы к разным местам, что дает простор для тактики. Можно использовать жидкие и твердые БОВ. Ну и, наконец, можно поддерживать концентрацию вещества на какой-то территории в течение длительного времени методической стрельбой – буквально на протяжении да хоть недели. С баллонами так не выйдет. А в довершение всего – подготовка газовой атаки становится намного проще. Не надо доставлять кучу баллонов на передовую, вкапывать их, рисковать, что противник увидит. Газовые снаряды находятся в тылу и с воздуха их подвоз едва ли удастся отличить от обычных, в то время как установку баллонов порой замечала даже наземная разведка и «слухачи».
Только для этого надо разработать действительно эффективные снаряды. Немецкие T, B и K снаряды такими не являлись. Они имели недостатки и по составу (не работали при низких температурах), и по наполнению (неудачный баланс взрывчатки и БОВ, неудачное расположение в снаряде емкости с БОВ, приводившее к сильному снижению количества БОВ), и по конструкции (жидкое БОВ в снаряде немного гуляло, это приводило к рассеиванию – падению точности снарядов), и по сложности изготовления. Да и количество артиллерии, как и тактика ее применения, на начальном этапе оставляли желать лучшего. В дальнейшем были приняты новые снаряды, с «цветным», а не «буквенным» обозначением, количество артиллерии выросло, и была кардинально изменена тактика применения.
Я рассказываю в основном про немцев, потому что именно они были и пионерами, и лидерами в разработке и применении химснарядов, а также в тесном вплетании их в тактику – а меня интересует в первую очередь химоружие как тактическое средство, а не как просто способ уморить всех, до кого дотянешься. Хотя Антанта тоже не сидела, сложа руки, и первой внедрила те же газометы, всё же с моей точки зрения тактически было интереснее у немцев.
Так что ж за «цветные» снаряды? С определенного момента немецкая артиллерия стала помечать химические снаряды символом в виде крестов определенного цвета. При этом цвет крестов обозначал не столько конкретные вещества, сколько тактическую нишу снаряда. Например, зеленый крест обозначал нестойкие, но убийственно ядовитые вещества, такие как дифосген.
Надпись на плакате об иприте: «Горчичный газ. Пахнет как чеснок, хрен, горчица. Сильное нарывное действие». В англоязычных странах иприт называют горчичным газом из-за запаха, хотя он как бы и не газ, а жидкость
Снаряд нового типа выгодно отличался от предыдущих вариантов тем, что дифосгеном легче было создавать убийственную концентрацию (в силу его характеристик как вещества, он даже ядовитее ужасно ядовитого фосгена), да и количество его в снаряде было намного большим, чем раньше – снаряд перестал быть осколочно-химическим и имел лишь небольшой разрывной заряд. Стоит сказать, что в применении фосгеновых снарядов немцы не были первыми, их в этом плане опередили французы. Фосген плотно вошел в арсеналы уже в 1916 г.
Интереснее же то, что случилось в 1917-м. Здесь в ход пошли новые вещества – стерниты. Снаряды с таким наполнением помечались синим крестом. Характерным представителем таких веществ в ПМВ является дифенилхлорарсин (соединение мышьяка), но были и другие. Как я уже писал, они раздражают дыхательные пути и вызывают приступы кашля, чихания, рвоты, а также боль. В случае больших концентраций человек может впасть в ступор или потерять сознание.
Но еще интереснее две дополнительные их особенности. Первая заключается в том, что при взрывном распространении их в качестве начинки осколочно-химического снаряда (заполненного на 2/3 взрывчаткой, на 1/3 – БОВ), они становятся дымом или аэрозолем с мельчайшими твердыми частицами. В таком состоянии они проникали через имевшиеся тогда фильтры противогазов, не взаимодействуя (или слабо взаимодействуя) с наполнителем. В больших концентрациях они также начинали проходить через клапан выдоха (если такой у противогаза был, а был он не у всех) и полосу обтюрации (которая обеспечивает герметичность при прилегании к телу).
Результатом такого поражения было то, что человек был вынужден сорвать с себя противогаз. Ладно еще кашлять и чихать, но вот блевать в противогазе уже совсем сложно. Помимо того, что кашляющий, чихающий и блюющий солдат едва ли будет хорошим бойцом, снаряды «синего креста» могли запросто сочетаться со снарядами «зеленого креста». Сорвать противогаз, чтобы вдохнуть дифосген, – это сомнительное удовольствие. При этом сам по себе синий крест был не то чтобы прям совсем нелетальным, но, в отличие от фосгена, всё же в основном вызывал временный выход солдат из строя.
Подпишись на сообщество Катехизис Катарсиса, чтобы не пропустить новые интересные посты авторов Cat.Cat!
