FANFANEWS

Безбашенная антиутопия

Если судить по фантастическим боевикам, то одна из ключевых проблем США — тюрьмы. В каждом мрачном будущем найдётся свой пугающий подход к системе исправления: ссылать преступников на другие планеты, замораживать, устраивать среди них гладиаторские бои. Антиутопия может превратить тюремные реалии в суровый постапокалипсис — именно так вышло в «Побеге из Нью-Йорка» Джона Карпентера.

В этой версии будущего в 1997 году преступников стало так много, что под их содержание выделен весь Манхэттен. Называть тюрьмой это гетто неправильно: никакой охраны и камер тут нет, царит полная анархия и процветает каннибализм. Как назло, именно в этом месте терпит крушение президентский самолёт, и местные авторитеты не горят желанием возвращать главу государства живым и здоровым. Остальное правительство, похоже, тоже не слишком заинтересовано в счастливом исходе, а потому спасать президента отправляется лучший из худших — одноглазый военный преступник Змей Плисскен.

Как это часто бывает с фантастическими боевиками за шесть миллионов долларов, авторам пришлось идти на всевозможные ухищрения, чтобы сэкономить. Самым показательным, наверное, можно считать тот факт, что в «Побеге из Нью-Йорка» есть всего одна сцена, снятая непосредственно в Нью-Йорке, — в ней один из персонажей идёт на фоне статуи Свободы. В основном же съёмки проходили в Сент-Луисе после разрушительного пожара. Даже компьютерная модель города на самом деле не компьютерная: спецэффекты тогда стоили слишком дорого, и оказалось дешевле построить чёрный макет Нью-Йорка, обклеив контуры зданий белой лентой.

Секрет успеха кроется не в картинке и даже не в талантливом создателе-многостаночнике (Джон Карпентер тут и режиссёр, и сценарист, и композитор). Змей — вот главная причина, почему фильм выстрелил. Харизматичный Курт Рассел играет настоящего антигероя — жестокого, хитрого, полного злости, но в то же время по-человечески понятного: это не он такой, это жизнь такая. Он несимпатичен, но за него переживаешь, — потому что на фоне окружающих, потерявших человеческий облик, это настоящий рыцарь в сверкающих доспехах, достойный кривой король для страны слепых.

И в массовой культуре след оставил скорее не сам фильм, а именно персонаж Рассела: в комиксах, играх и сериалах обычно делают отсылки именно к нему, а не ко всей вселенной «Побега». Ярчайший пример — Солид Снейк из серии Metal Gear Solid: он не случайно «Змей» и не случайно одноглазый. Поговаривают, что Курта Рассела звали даже на озвучку третьей части игры, — но он, очевидно, отказался.

P.S. Карпентер спустя 14 лет снял продолжение — «Побег из Лос-Анджелеса». Но гораздо интереснее другой его антиутопический боевик — «Чужие среди нас», породивший много мемов. А в 2011 сняли довольно симпатичный боевик «Напролом», по сюжету напоминающий ленту Карпентера, — суд даже присудил режиссёру компенсацию.

Автор текста: Евгений Пекло
Источник: «150 фантастических фильмов, которые стоит посмотреть»

Фрэнк Герберт, увлекшись нью-эйджем и гармоничным решением экологических проблем, проложил свой путь к «новой эпохе» (new age), замешанный на философии, эзотерике и психоделиках. Мир Герберта держится на нескольких столпах — экологии, мессианстве, расширении сознания и политике.

Шесть лет дотошной проработки мира — и из вихря мелких деталей сложилось воистину грандиозное повествование. Позже темой книг стал будущий расцвет человеческой цивилизации — но к нему вел долгий путь через века жесткого контроля и диктатуры. Стоит ли вечный золотой век темных веков застоя, проведенных под пятой почти бессмертного тирана? Сюжет, вылившийся в гексалогию, служил лишь обёрткой для размышлений автора. К сожалению, прежде чем «Капитул Дюны» продолжился, Фрэнк Герберт ушёл из жизни — в 1986 году, всего-то в 65 лет.

Но история песчаной планеты не умерла вместе с ним, а переродилась — как император Лето II распался на стаю песчаных форелей, несущих в себе частичку его сущности, так и «Дюна» породила великое множество продолжений, приквелов и произведений «по мотивам». Конечно, их меньше, чем жировых складок у барона Харконнена, но все же достаточно много. Так что садитесь на шаи-хулуда — и поехали, только полегче на поворотах.

Евангелие от Брайана

Конец 1990-х. Со времен издания финальной книги гербертовского канона прошли годы, Джеймс Макэвой ещё не начал покрываться хитином, а песчаные черви бодро жуют пиксельные харвестеры. По миру триумфально идет, сверкая вспышками заклинаний, «Гарри Поттер», таблоиды стращают «проблемой 2000 года», а люди ждут наступления нового тысячелетия. В это время два писателя-фантаста встретились и создали прелюдию. «Прелюдию к Дюне».

Брайан Герберт и Кевин Андерсон на тот момент были, может, и не самыми знаменитыми авторами, но имели приличный опыт в писательском деле. Герберт-младший, помимо работы над биографией отца, написал с десяток романов (один в соавторстве с отцом, другой — с Мэри Лэндис), один из них даже номинировался на «Небьюлу». Писать в соавторстве Герберту-младшему понравилось, и к нему присоединился Кевин Андерсон, много работавший со всевозможными франшизами, в том числе со «Звёздными войнами» и «Секретными материалами», чуть позже со Starcraft. Он даже написал одну книгу с Роном Хаббардом. В общем, Андерсон был всесторонне развитой в писательском плане личностью, твёрдым ремесленником. Соавторы быстро пришли к консенсусу, и спайс снова потек в закрома, а гонорары — в карманы.

Как к полумёртвой серии привлечь внимание новых людей и заинтересовать ею старых поклонников? Ответ нашелся быстро — создать приквел. Трилогия получила общее название «Прелюдия к Дюне», в нее входили «Дом Атрейдес», «Дом Харконнен» и «Дом Коррино». И никаких вам Ордосов.

Эта история рассказывала о событиях, происходивших за несколько десятков лет до старта основной истории, и подробно раскрывала характеры знакомых персонажей и их мотивы. Молодой герцог Лето Атрейдес сталкивается с Харконненами. Император Шаддам плетет интриги, страсть к которым и приведет его к бесславному концу, и желает с помощью ордена мастеров генной инженерии Тлейлаксу получить искусственный аналог пряности (она же спайс). Леди Джессика становится частью планов Бене Гессерит, Дункан Айдахо начинает свои тренировки, а ученый Пардот Кинес мечтает превратить Арракис в зеленый рай.

История имела успех, новые книги получили статус бестселлеров. Герберт и Андерсон решили не останавливаться на достигнутом и продолжать сочинять приквелы. Так появились «Легенды Дюны».

Как известно, от компьютеров и искусственного интеллекта люди в «Дюне» практически отказались и в деле сложных вычислений полагались на диковинные биотехнологии. Всему виной Батлерианский джихад, война с мыслящими машинами. Она упоминалась лишь мельком и служила поводом ввести в сеттинг ментатов и мутировавших гильд-навигаторов, зависимых от спайса. «Легенды» стали эпиком, вместившим в себя не только рассказ об этих событиях, но и множество других сюжетных линий.

Новая история стартует с того, что военная хунта позволяет искусственному интеллекту Омниусу захватить власть на целое тысячелетие — пока не происходит восстание, из-за которого люди разделились на два лагеря. Военачальник из тогда еще благородного рода Харконненов, Ксавьер Харконнен, противостоит машинам, а вот Вориан Атрейдес служит им — до поры до времени.

Параллельно ученый Тио Хольцман изобретает то самое силовое поле и гипердрайв, а изгнанник Селим на Арракисе вместе с единомышленниками закладывает основы культуры фрименов. В конце концов Омниус оказывается уничтожен — но оставляет после себя клиффхэнгер в виде пакета данных, отправленных неизвестно куда. Как выяснится много позже, вовсе не на деревню дедушке.

В «Легендах» также рассказывается о создании Бене Гессерит, Космической гильдии, начале вражды между Атрейдесами и Харконненами… В общем, о возникновении всех основополагающих элементов лора «Дюны».

Наиболее интересна, пожалуй, линия раскола в отношениях между некогда дружественными родами. Харконнены изначально вовсе не были прогнившими аристократами. Всему виной трагическая случайность и возникшая после нее зависть и злоба. Соратник Харконнена, Иблис Гинджо, в какой-то момент становится военным преступником — и барон убивает его, пожертвовав собственной жизнью. Вот только знал о его преступлениях лишь сам Харконнен, а потому в глазах общественности выглядел предателем. Позже Вориан Атрейдес отправляет в ссылку внука барона, Абулурда, где тот умирает от лихорадки. В бедах рода Харконненов обвиняют Атрейдесов, что и закладывает фундамент семейной легенды.

Если вы думаете, что на этом все закончится, то очень зря. Питер Джексон превратил коротенького «Хоббита» в некое подобие своего же «Властелина Колец», но до Герберта и Андерсона ему далеко. Очень кстати нашлись черновики Герберта-старшего — синопсис к седьмой «Дюне» и огромное количество заметок. Новую часть разделили надвое — книги назывались «Охотники Дюны» и «Песчаные черви Дюны».

«Капитул Дюны» заканчивался тем, что человечеству угрожала новая опасность. Воскрешенный клон Дункана Айдахо, обладающий генетической памятью (гхола), последний мастер Тлейлаксу Скайтэйл, военачальник Атрейдесов Майлз Тэг и Шиана, наездница червей и ученица Бене Гессерит, сбежали на корабле-невидимке и теперь находятся в бегах. Теперь людям угрожают «лицевые танцоры» — существа, способные в совершенстве сымитировать кого угодно. И стоит за всем безобразием — кто бы вы думали? Верно, Омниус, благополучно возродившийся спустя тысячи лет и задумавший страшно отомстить.

Но у человечества есть козырь в рукаве. Возродить в виде гхолы можно любого, а кто лучше правил человечеством, чем Муад’Диб? Так человечество в лице Бене Гессерит, Достопочтенных матрон и воскрешенных в виде гхол значимых личностей вступает в новую битву со старым врагом.

Черновики черновиками, но многим подобное завершение саги показалось крайне неудовлетворительным — да и в целом «приключения духа» превратились в «приключения тела», вернувшись в ту точку, от которой Фрэнк Герберт намеренно отошел.

Впрочем, выражаясь языком телемагазинов, и это еще не все…

«Герои Дюны» частично повествуют о событиях, случившихся в промежутке между «Дюной» и «Мессией Дюны», и о развязанном Полом Джихаде. Частично это создаваемая принцессой Ирулан биография Пола, а частично — история о том, как леди Джессика ищет исчезнувшего после ухода в пустыню сына.

О романах, а также о своем видении Муад’Диба пусть скажет сам Брайан Герберт.

Когда Кевин и я начали писать книги вместе, он хотел написать «Дюну 7» — книгу, которую мой отец не успел написать до своей кончины. Я же хотел совершить Батлерианский джихад и вернуться на 10 000 лет назад. Поэтому мы остановились на третьем варианте — мы делаем более старшие версии основных персонажей «Дюны». «Ветры Дюны» сосредоточены на Джессике, и речь идет о ее реакции на Джихад, который ещё продолжается. Всё-таки миллиарды людей были убиты во имя ее сына. Мой папа работал репортером, и ему нравилось смотреть на мифы, в которых мы жили. Он переворачивал миф о харизматическом лидере: здорово, конечно, что у нас есть этот замечательный лидер, но что, если всё наоборот? Гитлер и бен Ладен тоже были харизматичными.

В этой версии Пол, например, стерилизовал население некоторых планет, что вполне вписывается в авторское видение.

Ещё одна трилогия — «Великие школы Дюны», законченная в 2016 году, — делится на «Орден Сестёр», «Ментатов Дюны» и «Навигаторов Дюны». Цикл вернулся в далекие времена, сконцентрировавшись на периоде вскоре после Батлерианского джихада, и окончательно превратился в яркую, но ничем не примечательную космооперу, наполненную знакомыми терминами и понятиями.

С комикс-адаптациями, напротив, дела обстоят на удивление скромно. В 1980-х Marvel выпустил несколько комиксов по фильму Дэвида Линча. Существует также графический роман за авторством Брайана Герберта и Кевина Андерсона — переложение книжного оригинала с артами Рауля Аллена, Патриции Мартин и Билла Сенкевича. Также выпущена адаптация первого романа цикла «Прелюдия к Дюне» — «Дом Атрейдесов».

Worm attack, unit lost

Одним из самых популярных способов адаптации хоть сколько-нибудь известного произведения были и остаются видеоигры. Разумеется, не стало исключением и творчество Герберта. Причем с игровыми воплощениями ситуация получилась довольно забавная. Если стратегия Dune II стала знаменитой (вполне заслуженно), будучи вопиюще неканоничной по отношению к первоисточнику, то Dune 1992 года такой популярности не заработала. Она представляет собой смесь жанров — квест-адвенчуру со стратегическим элементом. Проекты получились столь разными из-за того, что компания Virgin Interactive заказала игру сразу двум разработчикам. Cryo успела сдать свою версию раньше, но лавры достались Westwood. Если точнее, первые результаты Westwood не устроили заказчика, и студия начала делать новую игру, вдохновляясь эксклюзивной стратегией для Sega Mega Drive — игрой Herzog Zwei.

В это время Cryo продолжила разрабатывать свой вариант. Её игровое воплощение осталось без внимания совершенно зря — геймплей там действительно занятный. В сюжетном плане игра не ушла далеко от книги и в основном следует ей, а вот образы взяты из экранизации Линча — всё-таки визуальную часть он воплотил удачно.

Цели игрока тут незамысловаты: во-первых, spice must flow, иначе Император осерчает, а во-вторых, победить ненавистных Харконненов. В игре три вида населённых пунктов: сиетчи фременов, деревни поселенцев и вражеские крепости. Первые нужно привлекать на свою сторону, со вторыми торговать, а третьи уничтожать. В одних сиетчах добывается спайс, в других — вода, и то и другое одновременно получать невозможно. Помимо спайса, есть вариант выращивать траву и озеленять планету. Фременам это по душе, а вот врагам — наоборот. Ну и разумеется, своих подопечных можно и нужно вооружать, чтобы они давали отпор всем, кто покусится на разумное, доброе и вечное.

Интересно исполнено игровое меню — оно выглядит как зеркало в комнате Пола Атрейдеса, и в отражении видно, как глаза героя под влиянием спайса постепенно меняют цвет.

Ещё одно достоинство игры — прекрасный саундтрек, позже выпущенный альбомом под названием Dune: Spice Opera. Созданные Стефаном Пикю и Филипом Улрихом композиции органично вписываются в диковинный антураж мира.

Эту игру полностью затмила блистательная Dune II: The Building of a Dynasty, на просторах СНГ более известная как Dune II: Battle for Arrakis. Вторая «Дюна» стала причиной многочасовых посиделок перед монитором (скорее даже телеэкраном: в 1990-х компьютеры были далеко не у всех, а вот Sega — у многих; в крайнем случае приставка нашлась бы у школьного приятеля). Для огромного количества людей именно она открыла жанр стратегических игр. При желании в неё можно прекрасно поиграть и сейчас, благо у неё есть и браузерная версия.

Рецепт успеха оказался прост: никаких философских размышлений и политических интриг. Создай базу, настрой юнитов побольше да потолще и раскатай соперников в блин!

В игре три фракции, каждая со своими особенностями… Спросите, откуда взялась третья? Всё просто — чтобы игрокам жизнь мёдом не казалась, разработчики добавили династию Ордосов; здесь они представляют собой не аристократический род, а хитрых и жадных дельцов с ледяной планеты, соединённых в коллективный разум.

Игрок волен выбрать любую сторону, выстроить базу (сперва закладывая фундамент из плит — иначе здания будут расти повреждёнными) и начать отвоевывать планету у конкурентов. Местной валютой служит, конечно, спайс, который еще нужно переработать, а собирают его харвестеры. Каждый из них может проглотить червь, что способно кардинально менять ход игры.

Игра неканонична не только из-за неясно откуда появившихся Ордосов (на самом деле они пришли из официальной «Энциклопедии Дюны»). В ней еще и сильно отличаются события. В оригинале не было никаких перестрелок и танковых заруб в пустыне; большинство сражений проходили в форме либо дворцовых интриг, либо схваток на мечах — местные силовые поля прекрасно держали огнестрел, и после выстрела из бластера получался компактный «ядерный» взрыв. А вот с холодным оружием подобного не происходило. Впрочем, изрядная часть игроков книгу всё равно не читала, да и кого волнует канон, когда можно до красных глаз и выгорания кинескопа давить солдат противника тяжелым танком под запилы Фрэнка Клепаки?

Вскоре Westwood отличилась еще раз, опередив современных игроделов с выпуском ремастера. Следующее их детище носило «скромное» имя Dune 2000. Вообще игра поступила в продажу в 1998 году, но Dune 1998, видимо, не звучит, да и на ожидании миллениума денег можно было подзаработать.

В этой игре присутствовали видеоролики с живыми актёрами, разделение войск по родам (одни эффективны против пехоты, другие — против техники, плюс несколько специальных юнитов) и даже настоящая 3D-графика! Последняя, правда, была доступна только в версии для PlayStation, а на компьютерах пришлось довольствоваться изометрией и спрайтами. Ещё здесь появилась её величество рамочка — в предыдущей версии юниты приходилось отправлять на задания поштучно либо методом колонны, то есть указывая в качестве точки назначения другой юнит и посылая всю цепочку навстречу приключениям. Если кто возжелал приобщиться — в игре есть мультиплеер, работающий через клиент CnCNet (Classic Command & Conquer).

Последняя игра в рамках вселенной, к которой приложила руку Westwood, — Emperor: Battle for Dune. В ней сюжет крутился вокруг соперничества трех Домов за власть над Арракисом и источником спайса. После гибели императора Коррино Космическая гильдия устроила буквально социалистическое соревнование под лозунгом «Пусть победит сильнейший».

В этой игре наконец появилась полностью трёхмерная графика, стали заметно различаться юниты и строения разных сторон, добавились новые фракции (например, мастера генной инженерии c Тлейлаксу, использующие ужасных мутантов, и войска Космической гильдии — с обеими игроку еще предстоит побороться), а также миссии на родной планете каждой фракции. Разработчики ввели разделение миссий на атакующие и оборонительные — причем обороняться приходилось всякий раз, когда противник решал отбить ранее захваченную территорию. Живые видеоролики, фишка Westwood, никуда не делись, как и прекрасная музыка — наоборот, к проекту присоединились ещё два композитора. Фрэнк Клепаки создал саундтрек для Атрейдесов, где преобладали космические и имперские мотивы, Дэвид Аркенстоун — мрачную и тяжелую тему для подлых Харконненов, а Джаррид Мендельсон использовал для музыки дома Ордосов холодную электронику.

На этом золотой век игр по «Дюне» закончился. Правда, был еще один проект, о котором в приличном обществе упоминать не принято.

В недрах всё той же Cryo родилось нечто под названием Frank Herbert’s Dune, созданное по одноимённому сериалу от канала SyFy. Оно представляет собой стелс-экшен — кривой, как крис-нож. Пол Атрейдес, сбежав к фременам, только тем и занимается, что уничтожает злодеев ударами в спину в течение пяти коротких миссий, пополняя при этом запас влаги. Унылый геймплей, малая (к счастью) продолжительность, плохая графика… А ведь когда-то студия делала действительно уникальные игры, пример тому — детективный квест, посвященный работе КГБ.

Пряность по карточкам

Настольных воплощений «Дюны» не меньше, чем видеоигровых. В 1979 году появилась первая версия настольной «Дюны», получившая целых четыре вариации. Первая — собственно, Frank Herbert’s Dune Board Game. В 1984 году, после фильма Дэвида Линча, вышла вторая редакция и два дополнения к ней, Spice Harvest («Урожай пряности») и The Duel («Дуэль»). Третья поступила в продажу в сентябре 2021 года. Это новая редакция, она носит название Dune: A Game of Conquest and Diplomacy.

Цель игры — взять под контроль определенное количество крепостей, чему могут помешать предатели в рядах войск или песчаная буря. Во главе каждой фракции стоит один из ключевых персонажей, обладающий уникальными способностями.

Найдётся кое-что и для любителей карточных игр: например, Dune: Imperium и детективная Dune: Betrayal, в которой нужно вычислить и устранить лидера вражеской фракции. Ещё одна карточная настолка — Dune: House Secrets — тоже представляет собой детективное приключение.

* * *

Фрэнку Герберту удалось создать мир, интерес к которому, пусть порой и принимает своеобразные формы, не угасает десятилетиями. Фильмы Дени Вильнёва вывели популярность «Дюны» на новый виток. Они побудили ещё больше людей открыть увесистый томик с историей, полной экзотических имён, многоступенчатых интриг, оранжевых закатов над песками и голубоглазых свободных людей. А кто-то ощутил жгучую потребность стряхнуть пыль со старой приставки или достать с антресолей объёмную разноцветную коробку. Дюна живёт, и это прекрасно.

Источник: https://www.mirf.ru/book/dyuna-posle-gerberta-knizhnye-prikv...

В Америке вновь бушует гражданская война. Парадоксальный союз Техаса и Калифорнии — так называемые Западные силы — наступает на Вашингтон, где в Овальном кабинете забаррикадировался президент-узурпатор (Ник Офферман).

Бывалый дуэт фотожурналистки Ли (Кирстен Данст) и репортера Джоэла (Вагнер Моура) отправляется на машине из Нью-Йорка в бывшую столицу, чтобы успеть, если повезет, взять у президента интервью, прежде чем его расстреляют. С ними увязываются пишущий ветеран из The New York Times (Стивен МакКинли Хендерсон) и совсем юная фанатка Ли по имени Джесси (Кейли Спейни) с папиным «Никоном».

Хорошая тема — половина успеха для фильма, и Алекс Гарленд («Из машины», «Аннигиляция», «Род мужской») любит высказаться на злобу дня, будь то искусственный интеллект или мужские недостатки. Это не значит, что он конъюнктурщик, кстати. Может быть, просто читает газеты и много думает.

Так или иначе, взгляд рефлексирующего британца оказался направлен на Соединенные Штаты Америки и плачевное будущее демократии. В российском прокате «Гражданскую войну» переименовали в «Падение империи» не только, наверное, из геополитического злорадства, но и в качестве отсылки к популярной трилогии с Джерардом Батлером, что забавно — в финальном отрезке картины Гарленд действительно заглядывает на батлеровскую территорию, но, излишне уточнять, с прямо противоположными намерениями.

Детали случившегося в Америке автор пижонски умалчивает, но в общих чертах все понятно. Президент, настолько ничтожный, что его имя в фильме ни разу не звучит, ущемлял гражданские свободы и посмел (где такое видано!) остаться на третий срок. Ник Офферман, который проводит на экране буквально пару минут, настаивает, что его герой не срисован с Трампа (или Рона Суонсона), но важно, разумеется, не то, что говорят актеры в интервью, а что подумают зрители.

Короче говоря, страна взбунтовалась, развалилась, штаты переделились по интересам (упоминается, скажем, Флоридский альянс, видимо, объединивший курортников), брат идет на брата. Милая, какая-то родная деталь: многие добропорядочные американцы пытаются делать вид, что ничего особенного не происходит, несмотря на канонаду за речкой.

Фильм напоминает, с одной стороны, все постапокалиптические роуд-муви про зомби и прочие напасти (Гарленд, как известно, сценарист «28 дней спустя»). Если бы Маура и Спейни остались вдвоем, это была бы просто точная копия «Одних из нас» (даже Офферман на месте). Вереницы брошенных автомобилей, трупы на лужайках, хмурые мужички в штатском, но с автоматическими винтовками.

А с другой стороны, вспоминается богатая традиция фильмов про военкоров — от «Полей смерти» и «Года опасной жизни» до какого-нибудь «Под огнем». После Второй мировой действие обычно происходило в экзотических странах, но какая в принципе разница. Посиделки в баре отеля, адреналиновая беготня под пулями ради телеграммы в редакцию, уроки профессионального цинизма, но и внезапного идеализма, преподанные новичку. Когда опытный фотокор принимает ванну, ему всегда мерещатся горящие тела, вдовы и сироты.

Из двух заезженных вдоль и поперек пластинок Гарленд неожиданно много внимания уделяет второй. Ли видит в Джесси молодую себя и стремительно передает ей даже больше, чем собиралась. От лирических черно-белых фоточек та буквально за пару дней переходит к кадрам, которые (по идее нам их почти не показывают) выглядят как скриншоты из Call of Duty.

Стоит ли хорошая фотография чужой и потенциально своей жизни? Должен ли фотограф бросить камеру и всех спасать? Зачем режиссер роется во всех этих старинных вопросах, становится понятно, когда ближе к концу вырисовывается генеральная концепция фильма: медиа не герои, а отчасти жертвы, отчасти соучастники происходящего.

Чтобы прийти к этому сакраментальному выводу, нам вместе с журналистами придется преодолеть довольно длинный путь под нарочито не подходящий случаю плейлист за кадром. Перестрелки сняты и озвучены здорово — если бы Гарленд не считал это ниже своего достоинства, он мог бы поставить первоклассный чистый экшен. И есть на редкость напряженная (хотя в итоге глуповатая) сцена с Джесси Племонсом, мужем Данст, играющим одного из людей с оружием на пути наших героев.

Но в остальном у фильма неожиданно, учитывая сюжет, комнатная температура. Персонажи нужны Гарленду лишь затем, чтобы проиллюстрировать его мысли, и как только кто-то из них выходит из кадра, мы мгновенно о нем забываем. Так происходит даже с Ли, которая сперва кажется главной героиней, но со временем куда-то теряется. Иначе говоря, нам в общем-то все равно, что с ними произойдет. Что может быть хуже?

Да и что касается мыслей, Гарленд идет не сильно дальше, чем «гражданская война — это плохо», и заканчивает (кажется, от безысходности) сомнительной нигилистской шуткой. Недавний «Оставь весь мир позади» был поинтереснее. Да и фильмы Джона Карпентера про побеги из Нью-Йорка и Лос-Анджелеса были поинтереснее. Гарленд вытравливает из сценария почти все специфически американское, за исключением топонимов; все то же самое могло бы происходить во Франции или, страшно сказать, России.

Но тогда к чему этот разговор? Для притчи слишком злободневный, для памфлета — слишком абстрактный. Фильм неплохо бы смотрелся еще лет десять назад, но сегодня можно только пожать плечами — в любом выпуске новостей больше не только правды, но и драмы.

Источник: https://www.kinopoisk.ru/media/article/4009329/

Они могут и должны считаться естественной ветвью литературы в целом: «Если волшебные сказки вообще стоят того, чтобы их читали, так значит, стоит их писать и для взрослых тоже». После этого манифеста, продолженного созданием «Властелина колец», сказочные мотивы всё смелее начали выходить за пределы детской литературы.

В защиту сказок высказывались и другие великие авторы. В 1909 году Честертон написал эссе «Драконова бабушка», которое начинается с представления читателю страшного чудовища: «Недавно я видел человека, который не верит в сказки». Чтобы не оказаться таким монстром с ампутированной фантазией, сказки нужно как минимум читать — вне зависимости от возраста. Вот лишь несколько хороших сказочных книг, написанных для взрослых.

1. Терри Пратчетт «Ведьмы за границей» (1991)

Ведьма почтенного возраста, уладив все дела, встречает Смерть и то, что следует за этой встречей. В завещании она назначает свою преемницу Маграт Чесногк «и. о. феи-крёстной», оставляет ей волшебную палочку и наказ: ни в коем случае не допустить, чтобы Элла Суббота из Орлеи вышла замуж за принца. А в Орлее тем временем ворожит очень могущественная колдунья.

Новоявленная фея и две её наставницы, матушка Ветровоск и нянюшка Ягг, прихватив бессменного кота Грибо, отправляются в «заграницу», чтобы разобраться с красавицей в зеркальных туфельках, герцогом-лягушкой, колдовством вуду и со сказками, которые в последнее время совсем распоясались…

Мудрец, остроумец и человек в чёрной шляпе сэр Терри Пратчетт назвал свою книгу «сказкой о сказках». В наш век постмодернизма половина авторов фэнтези обыгрывает сказки и мифологию на новый лад, только мало кто в этом преуспевает. Но Пратчетт не просто «обыгрывает» — он ткёт собственное полотно, создавая своё сказочно-мифологическое пространство с перевёрнутыми канонами и концепцией «паразитных вселенных». Вторичные миры писателя всегда имеют серьёзное философское обоснование, которое не каждый способен сразу разглядеть под нарочито простоватой маской юмористического фэнтези.

Впрочем, «Ведьмы» ценны не только глубинными течениями нарратива — это ещё и одна из самых весёлых книг Пратчетта, содержащая прекрасное высказывание, которое рано или поздно всякому пригодится в жизни: «В общем, у нас большой опыт отсутствия опыта».

2. Нил Гейман «Океан в конце дороги» (2013)

Безымянный рассказчик приезжает в город своего детства и вспоминает то, что позабыл и забудет снова. Он был одиноким «книжным» мальчиком. Потом у него появилась подруга Лэтти, которая жила на ферме с мамой и бабушкой, и все они родились до сотворения мира или около того. А потом возникла Урсула, и ему всё время было так страшно, что даже Лэтти не могла его успокоить. Потому что это на самом деле было очень страшно…

Нила Геймана иногда называют едва ли не детским автором. Те, кто так о нём говорит, или не знакомы с новеллой «24 часа» из серии комиксов о Песочном человеке, или просто считают, что «детское» — это там, где дети. Но если «Коралина» со своей кукольной страной или обаятельная «Звёздная пыль» действительно близки к детским сказкам, то «Океан в конце дороги» — возможно, самая взрослая и психологически глубокая книга писателя.

Для начала, она самая личная: в юном главном герое очень хорошо узнаётся сам Гейман. Повествование от первого лица здесь носит почти мемуарный характер:

Ребёнком я не был счастлив. Иногда был доволен. Я больше жил в книгах, чем где-то ещё.

И в том кошмаре, в который погружается мальчик, сильны отголоски каких-то личных, неведомых нам переживаний ребёнка, столкнувшегося с самой страшной ситуацией: взрослое насилие. Урсула, этакая злая Мэри Поппинс, околдовывает семью мальчика и предстаёт воплощением холодного взрослого мира. Искать спасения приходится в добром волшебстве, у всесильных героев, иначе говоря — в магии собственного воображения.

Написанная простым, но необычайно поэтичным языком, книга, хотя и проникнута меланхолией, учит людей любого возраста сражаться со своими страхами и чужими демонами. Ребёнок слаб, но не беспомощен. Взрослый способен оставить детские ужасы позади. А если присмотреться внимательнее, можно увидеть океан в конце дороги.

3. Кэтрин М. Валенте «Бессмертный» (2011)

В городе у моря — Санкт-Петербурге, Петрограде, Ленинграде и снова Санкт-Петербурге — сидит у окошка и глядит в сад девочка, девушка, молодая женщина. Марья смотрит на то, как птицы оборачиваются добрыми молодцами и забирают в жёны её старших сестер, пока мир вокруг меняется.

Революция, гражданская война, советская власть, а жениха для Марьи всё нет. Она успевает познакомиться с комитетом домовых и старухой Лихо, пока наконец не появляется он — товарищ Бессмертный, забирающий девушку с собой в Царство Жизни. А на Ленинград постепенно надвигаются война и блокада…

Можно сколько угодно ёрничать на тему медведей, водки и балалайки, но читать книгу американской писательницы, не поленившейся хорошо проштудировать славянский фольклор, чрезвычайно интересно. Образный язык Валенте напоминает удивительный слог «Книжного вора» Маркуса Зусака. В оригинале, к слову сказать, он не столь хорош: хочется поблагодарить переводчиков, которые смогли придать тексту характерные особенности абсурдистской и сюрреалистической русской прозы, — местами возникает ощущение, что читаешь Даниила Хармса или Андрея Платонова.

Некоторые сомнения вызывают БДСМ-отношения персонажей, и можно схватиться за голову от описания лечебной пытки а-ля рюс (банки, горчичники, баня и водка, которых не выдержит и здоровенный мужик, если применять это одно за другим), но роман настолько оригинален, что берёзовые веники ему прощаются.

4. Роберт Ирвин «Арабский кошмар» (1983)

В 1456 году (а возможно, и нет) молодой англичанин Бэльян под видом паломника прибывает в Каир (а может быть, ему это снится). Выполняя свою шпионскую миссию, он проникает в караван-сарай и тут же подхватывает магическую болезнь «арабский кошмар». С этого момента ни одно из событий нельзя считать настоящим, а его свидетельство — достоверным.

Учёный-медиевист Роберт Ирвин занимается Востоком. И как занимается! В романе нас ждут демоны пыли, суккубы, говорящие обезьяны, карлики, джинны, Рука Фатимы, Звезда Соломона, настоящий автор «Тысячи и одной ночи»… События обрываются, переплетаются, накладываются друг на друга, сны оказываются явью, явь — снами (задолго до нолановского «Начала»). И всё это происходит в красочной, пёстрой, иногда удушливо-пряной атмосфере восточных сказаний, воссозданной с невероятной достоверностью и во всех подробностях.

«Кошмар» был бы ценен даже без захватывающей фантасмагории — как этнографическое исследование, собрание картин из жизни арабского средневековья. Но сновидческое путешествие будет небезопасным: в стране иллюзий и иллюзионизма, в царстве подкупа и обмана за любое развлечение — предупреждает автор — придётся платить.

5. Грегори Магвайр «Ведьма. Жизнь и времена Западной Колдуньи из Страны Оз» (1995)

В одной не очень сказочной стране рождается девочка с зелёной кожей и острыми зубами, которыми она сразу же откусывает палец у повитухи. Мать подумывает, не утопить ли дочку; отец-священник в ужасе говорит: «Оно зелёное». Но это не зловещее «оно» (хотя и зловещее тоже), а «она» — будущая ведьма Эльфаба, которую назовут Колдуньей с Запада. И больше всего на свете она будет мечтать не о владычестве над страной Оз или победе над Дороти, а о том, чтобы обрести собственную душу.

Цикл «Ведьмины годы», начатый Магвайром с этого романа, стал одним из главных произведений ревизионистского фэнтези. Но суть не только в том, чтобы кого-то обелить или, напротив, выкрасить в чёрный. Магвайр, технически оставаясь в границах страны Оз, придуманной Фрэнком Баумом, насыщает этот мир множеством новых подробностей. Здесь появляется своя религия и рассуждения о её месте в обществе, политика, вечно острые вопросы толерантности и прочая социальная тематика.

Правда, Магвайр несколько увлекается «взрослостью»: без пары «срамных мест» вполне можно было обойтись. Кроме того, некоторые постмодернистские приёмы выглядят пародийно — как, например, упоминание «Молота ведьм» или смешение в одну кучу гномов и гормонов. Но при этом популярный мюзикл Wicked по мотивам «Ведьмы», более гладкий и без избыточных описаний набухших сосков, кажется в сравнении с книгой пресным.

6. Йон Айвиде Линдквист «Впусти меня» (2004)

Над двенадцатилетним Оскаром издеваются одноклассники, да и дома не всё благополучно: родители мальчика в разводе из-за алкоголизма отца. Оскар угрюмо втыкает нож в стволы деревьев, воображая себя беспощадным мстителем-убийцей. Как-то вечером во дворе он знакомится с новой соседкой Эли — странной девочкой, которая не мёрзнет на холоде, неприятно пахнет и выходит гулять в сумерках. Эли тоже двенадцать лет, только уже очень давно…

Шведский автор Линдквист пишет реалистичные романы ужасов. Даже слишком реалистичные, на чей-то вкус. В истории дружбы между мальчиком и вампиром больше отталкивающих натуралистичных подробностей, чем в «Игре престолов»: педофилия, дворовая наркомания, описания изувеченной плоти, изнасилований и убийств. А главное — тлен и безысходность, к которым мы больше привыкли в отечественной «чернушной» литературе. По количеству портретов больного сознания «Впусти меня» вполне может конкурировать с «Записками из мёртвого дома».

И всё же это настоящая сказка о чудесном обретении друга, напоминающая книгу другого шведского автора о мальчике из Стокгольма: он тоже встретил удивительное существо, словно из другого мира, в которое никто не верил. Но «Впусти меня» — мрачная взрослая история, поэтому «Карлсон» прилетает, чтобы оторвать головы врагам «Малыша» и забрать его из одинокой жизни в счастливую вечность, наполненную любовью, кровью и убийствами. Хэппи-энд?

7. Анджела Картер «Кровавая комната» (1979)

Семнадцатилетняя девственница выходит замуж за богатого бородача и едет в его замок, где есть запретная для посещений тайная комната. Любовь превращает мистера Лайона в человека. Кот в сапогах — новый Фигаро, которому нужно всюду успеть и подстроить убийство старика. Юная девица встречает в заснеженном лесу молодого охотника, у которого скоро загорятся красным огнём глаза. «Какие у тебя большие руки», скажет она. И он ответит: «Это чтобы крепче тебя обнять…»

Когда-то оборотнические сказки Анджелы Картер стали настоящим культурным событием и с тех пор поселились в библиотеке феминизма. Причина — внимательное отношение к женскому вопросу, от физиологии (её в сборнике много) до психологии. Старинная фабула здесь соблюдена: волки по-прежнему опасны, Кот по-прежнему плутует, любовь по-прежнему побеждает. Но писательница трактует сказочные события с деловитостью заправского натуралиста и патологоанатома, подробно описывая менструацию и каннибальские акты.

Получается очень постмодернистский текст, стоящий одной лапой в реализме, другой в романтической готике, третьей в пастише, — а четвёртая и хвост шарят где-то между эротикой и слэшером. Читатель тонет в тяжеловесном барочном стиле, где иногда вдруг мелькают ясные и выверенные образы, и всплыть не получится: текст яркий и плотный, он затянет на дно.

8. Юлия Зонис и Екатерина Чернявская «Хозяин зеркал» (2013)

В долине Семи колодцев пришло время мести, и мальчику Джейкобу нужно раздобыть порцию ненависти. Ненависть преспокойно продаётся в Городе, которым правит славный триумвират: Мор, Глад и Война. Когда-то они победили Снежную королеву, но та не исчезла, а лишь затаилась и ждёт новых хозяев зеркал. Джейкоб станет Кеем, новым Ледяным Герцогом. Герда, как положено, отправится его искать и спасать. Город будет готовиться к революции, а Кею предстоит сложить из зеркальных осколков одно слово…

Сказки о Снежной королеве и Трёх толстяках, взятые за основу книги, — это только каркас романа. Реальность «Хозяина зеркал» соткана из десятков, если не сотен аллюзий, отсылок, реминисценций, интертекстуальных шуток и подмигиваний реальному миру. Возможно, иногда их бывает слишком много, но в конечном итоге авторам удалось создать не пародию или ладную мешанину, а вполне самостоятельный оригинальный мир, которому не вредит и жанровое многообразие: технофэнтези, стимпанк, постапокалипсис и даже любовный роман.

«Хозяин зеркал» недаром получил несколько премий: среди многочисленных постмодернистских сказок нашей фантастики он занимает особое место. Это стильная, красивая, холодноватая история, выруливающая под конец в абстрактную философию, которая поднимает книгу над развлекательным жанром и намекает на какое-то важное слово. Прелесть (или досада) в том, что каждому читателю придётся самому сложить его из осколков.

9. Дино Буццати «Загадка старого леса» (1935)

Нижний Дол — обычный посёлок, и народ там живёт тоже самый обычный. Например, полковник Проколо, который унаследовал от дяди участок лесных угодий. Или его юный родственник Бенвенуто, круглый сирота, которому досталась даже лучшая часть наследства. Или Матео, который обладает таким буйным нравом, что снёс однажды в приступе ярости дамбу со всеми сооружениями. Но полковник как-то его укротил, хотя это очень непросто — обуздать ветер, и договорился с Матео, чтобы тот убил Бенвенуто. Кто бы тогда мог подумать, что мальчик и ветер станут друзьями…

Творчество итальянского писателя Дино Буццати сравнивают с работами Кафки, Сартра и Камю. Но непонятно, зачем нужны эти сравнения: Буццати — самобытный автор, чей строгий и отточенный стиль выработался за долгие годы репортёрской работы. Ни на что не похож и его магический реализм, в котором стёрты любые зазоры между магией и обыденностью. Духи Старого Леса появляются в Нижнем Доле в людском обличье, полковник светски беседует с подстреленной им сорокой, а разумная хижина спасает мальчика от ярости ветра.

Язык книги — высокая простота чистой речи, воздействующая на читателя сильнее многословных описаний. Это печальная, трогательная и нежная история взросления, леса и мира, в котором люди разучились понимать язык деревьев и птиц, рек и ветра.

10. Аркадий и Борис Стругацкие «Понедельник начинается в субботу» (1965)

Простой советский программист Саша Привалов проводит отпуск близ Соловца, где встречает двух автостопщиков. Ребята предлагают ему работу в местном институте, где нужен программист. «Всем нужен программист», — лениво возражает Саша, но соглашается переночевать в музее института.

Поначалу и музей, и сторожащую его бабку Горыныч, и даже говорящую щуку с котом он воспринимает как положено нормальному советскому материалисту: как нечто среднее между временным расстройством рассудка и желудка. Но очень скоро концентрация диковинных событий вокруг дивана, на котором Саша улёгся спать, начинает превышать допустимую норму. А когда с диваном и снящейся на нём странной действительностью наконец разберутся, Саша согласится поступить на работу в Научно-исследовательский институт чародейства и волшебства…

Без этой книги наш список никак не мог обойтись. «Сказка для научных работников младшего возраста» давно разлетелась на цитаты. Пожалуй, нет любителя фантастики, который не знает, из какого произведения эти слова:

«Я простой бывший Великий Инквизитор…»

«Выбегалло забегалло?»

«А заметили ли вы, дорогие сэры, какие стоят погоды?»

«Нужны ли мы нам?»

Все знают и новогодний музыкальный фильм «Чародеи» — правда, кроме антуража и имён отдельных персонажей, от «Понедельника» там ничего не осталось. Существует спектакль ЛенТВ, поставленный в 1965 году, где Привалова играет брутальный красавец, а великий пассаж о людях, которые не любят воскресений, звучит с пафосом комсомольской агитки.

Но на самом деле это неважно. Может быть, никакая экранизация и не нужна, а каждый собственным голосом должен зачитывать для себя строчки, искрящиеся юмором, греющие человечностью и описывающие не такой уж сказочный мир, в котором хотели бы жить братья Стругацкие и не только они. В таком вот аксепте!

* * *

Переложениями сказок уже никого не удивить. По счастью, этим занимаются не одни авторы любовных романов, где прекрасная и скромная «она» встречает своего принца на белом «мерседесе». Сказочные мотивы лежат в основе многих выдающихся произведений, и порой они так тесно переплетены с реальностью, что их почти невозможно распознать.

Меняя одежду, отражая современные для своей эпохи тренды, но сохраняя первооснову, сказки остаются одними из самых ярких проявлений фантазии в искусстве и ни в каком виде не теряют своего изначального очарования.

Источник: https://www.mirf.ru/book/skazki-dlya-vzroslyh-knigi/

1. Дикий, дикий Запад / The Wild Wild West (1965–1969)

Да, тот фильм Барри Зонненфельда с механическим пауком, Уиллом Смитом и огнём из накладной груди возник не на пустом месте. Сначала был сериал — почти такой же эклектичный, но более осмысленный.

Автор идеи Майкл Гаррисон совместил два своих самых больших увлечения — вестерны и романы о Джеймсе Бонде (до «Дикого, дикого Запада» он даже пытался экранизировать «Казино Рояль» — правда, неудачно). В результате получилась лихая и совсем не серьёзная история о парочке секретных агентов, которые раскатывают по молодым Соединённым Штатам на поезде «Скиталец» и раскрывают преступления. Меткий стрелок и любимец женщин Джеймс Вест привык решать проблемы с помощью кольта и доброго слова, а гениальный изобретатель Артемус Гордон готов собрать чудо-штуковину для любой сложной ситуации — хоть трость-телеграф, хоть нарукавный пистолет. Куда там Кью с его исчезающим автомобилем!

Приключения у этих двоих вполне под стать антуражу — за четыре сезона они успевают предотвратить несколько покушений на президента Улисса Гранта, расследовать полсотни загадочных убийств и спасти несчётное количество прекрасных «девушек в беде». Главным же противником героев остаётся неподражаемый доктор Мигелито Кихот Лавлесс, карлик с манией величия. Он лелеет грандиозные мечты о власти, да ещё и умеет создавать устройства, которым позавидует любой стимпанк. Как вам, например, слуги-марионетки на паровом ходу? А машина смерти в виде гигантского камертона?

«Дикий, дикий Запад» снискал успех на американском ТВ — и вдохновил немало творцов вроде Майка Миньолы, чей комикс «Удивительный Голова-Винт» использует множество идей сериала. Конечно, сейчас большинство изобретений и сюжетных ходов «Дикого, дикого Запада» выглядят забавно и наивно — но смотреть его всё ещё намного интереснее, чем фильм 1999 года.

2. Приключения Бриско Каунти-младшего / The Adventures of Brisco County, Jr.(1993–1994)

Тематический наследник «Дикого, дикого Запада», этот сериал сохранил беспроигрышное сочетание ковбойской эстетики с технологическими причудами стимпанка, обзавёлся магистральным сюжетом и при этом нисколько не прибавил в серьёзности. Злобных карликов здесь, правда, больше не встретишь — зато есть загадочная Золотая Сфера. Просить у неё счастья для всех и для каждого герои, впрочем, не торопятся — у них и без того хватает дел.

Звезда «Зловещих мертвецов» Брюс Кэмпбелл в роли Бриско Каунти-младшего, как всегда, резок, зажигателен и крут, словно варёное яйцо. Стремясь отомстить за смерть отца, легендарного шерифа, Бриско приезжает из Гарварда на Старый Запад — тот самый, где банды головорезов живут по закону силы, а красотки из салунов прячут в чулке пистолет. Поначалу всё вроде бы идёт по канонам старого доброго вестерна — погони на лошадях под лучами палящего солнца, пыль и песок, дуэли хороших парней с плохими парнями. Однако чем дальше, тем сильнее в атмосферу вклиниваются элементы фантастики. И вот уже традиционный безумный учёный снабжает нашего героя ценными советами и странными изобретениями (вроде рельсовой ракеты из пилотного эпизода), а грабители поездов вдруг оказываются беглецами из будущего.

Увы, шоу продержалось всего один сезон — от низких рейтингов его не смогли спасти ни свежие идеи, ни оригинальный юмор. Но нет худа без добра: режиссёр Ким Мэннерс говорил, что именно опыт «Бриско» помог ему при работе над другим фантастическим проектом — «Секретными материалами».

3. Мастер на все руки / Jack of All Trades (2000)

Одного стимпанк-сериала Брюсу Кэмпбеллу, видимо, было маловато. Поэтому он сменил ковбойскую шляпу на элегантный сюртук и отправился размахивать невероятными гаджетами на тихоокеанский остров Пулау-Пулау.

Секретный агент Томаса Джефферсона (да что ж эти американские президенты так любят паровые технологии…) и его обворожительная напарница пытаются сорвать колонизаторские планы Наполеона Бонапарта — разумеется, мимоходом спасая мир и кроша в капусту толпы неприятелей. Стимпанка здесь, пожалуй, меньше, чем в предыдущих примерах — зато уж приключений хватает с лихвой. Создатели — среди которых, кстати, был и Сэм Рэйми — заставляют героев в прямом смысле влипать в историю, раз за разом делая их виновниками реальных мировых событий и сталкивая с известными личностями вроде Бенджамина Франклина или пирата Черной Бороды.

Всё это очаровательно, весело и самую чуточку глупо — но если в детстве вы засматривались «Зеной — королевой воинов» и «Приключениями Геракла», то «Мастер на все руки» станет для вас настоящим путешествием по волнам ностальгии. Таких шоу, кажется, больше не снимают — и тем приятнее окунуться в атмосферу прошлого хотя бы на пару десятков эпизодов.

4. Тайные приключения Жюля Верна / The Secret Adventures of Jules Verne (2000)

Тем, кто устал от комедии и хочет чего-то посерьёзнее, стоит обратиться к «Тайным приключениям Жюля Верна». Сюжет, что логично, разворачивается вокруг самого Жюля Верна и его путешествия на летучем корабле вместе с Паспарту, Филеасом Фоггом и кузиной Ребеккой. Полёт им предстоит насыщенный — молодой Верн едва успевает превращать в рассказы все приключения, в которых побывал. Впрочем, его литературный талант быстро привлекает к себе нежелательное внимание — и четвёрке героев приходится столкнуться с таинственной Лигой Тьмы, члены которой хотят завладеть гениальным разумом писателя.

Наверное, это самый стимпанковый сериал из всей подборки — дух жанра здесь присутствует буквально в каждом кадре. Дирижабли, паровые устройства с неизменными шестерёнками, механические киборги — ради такого богатства можно потерпеть даже устаревшую и не всегда уместную компьютерную графику. Любителям Верна отдельное удовольствие доставит поиск отсылок. И пусть сам образ классика фантастики тут вышел как минимум спорным, а сюжеты не поражают глубиной проработки, шоу всё же вполне достойно просмотра.

5. Риз: Падение королевства / Riese (2009)

Девушка Риз и волк Фенрир скитаются по колоритному миру, который явно знавал лучшие времена. За героями идет охота — адепты странного религиозного культа хотят во что бы то ни стало остановить Риз, от которой зависит будущее всего королевства Элизии.

Этот канадский веб-сериал из десяти коротеньких эпизодов — пример того, как энтузиасты могут на коленке сделать вполне приличную вещь. Да, бюджетность здесь ощущается во всём — однако от фанатского творчества и не ждёшь спецэффектов уровня «Пространства». «Риз» подкупает другим: запоминающимися образами, неплохой актёрской игрой и прекрасным, истинно стимпанковским вниманием к немногочисленным деталям. Огромный механический дверной замок с кучей шестерёнок может мелькнуть в кадре буквально на пару секунд — но ты уж точно заметишь, что он там есть.

Такому продуманному миру вообще тесно в рамках сериала: создатели явно задумали больше, чем смогли воплотить, а потому изрядная часть Элизии и её технологических причуд так и остаётся за кадром. Страдают и сюжетные линии — все они, включая основную, к финалу остаются незавершёнными. И тем не менее, несмотря на сумбурность повествования, наблюдать за путешествием воительницы и зверя приятно — это добротный, душевный проект, который во многом искупает огрехи формы оригинальностью содержания.

Увы, денег на продолжение авторы так и не нашли. Остаётся только мечтать о том, что бы у них получилось, заручись они поддержкой какого-нибудь Netflix. Возможно, мы бы обрели свою «Игру престолов» — с… автоматонами и гогглами.

* * *

Стимпанк на экране — что птица додо, вид редкий и практически вымирающий. Тем не менее неплохие образцы жанра всё же есть — пусть зачастую они и не могут похвастать особенным размахом или популярностью. Надеемся, эти сериалы немного утолят вашу тоску по мирам паровых машин и могучих дирижаблей. Keep calm and go SteamPUNK!

Источник: https://www.mirf.ru/serial/luchshie-serialy/stimpank-serialy...