1958 год – Стирлинг Мосс благородно заступился за дисквалифицированного Майка Хоторна, и тот стал чемпионом
Трагические и мрачные тени проливают свой неповторимый и тревожный свет на ещё юный чемпионат мира, особенно через призму 66 лет. Этот сезон стал вехой, уводя «Формулу-1» от её довоенных корней Гран-при и приближая к тому, что известено нам ныне.
Впервые был вручён Кубок конструкторов: очки начислялись лишь ведущей машине каждого производителя. За восемь лучших результатов по итогам 11 этапов, кроме «Инди-500», складывался общий счёт. Этот парадокс, что великая американская гонка учитывалась в чемпионате пилотов, устранён был лишь после 1960 года.
Ключевым стало изменение формата: продолжительность гонки была сокращена до 185–310 миль или минимум двух часов.
Однако «Формуле-1» предстояло ещё долго идти к блеску равномерного профессионализма. Неопределённость о начале сезона в Аргентине привела к тому, что ни «Вануолл», ни «БРМ» не отправили свои машины на последнем пароходе в Буэнос-Айрес. Дипломатический инцидент, вызванный протестом Королевского автомобильного клуба, разрешился в пользу Гран-при Аргентины лишь через 11 дней.
Но из-за задержки четырёх участников к старту вышло всего десять машин. Тем не менее, это событие запомнилось благодаря триумфу Стирлинга Мосса, который одержал победу на «Купер» от «Роб Уокер» — первой послевоенной победе в Гран-при для автомобиля с задним расположением двигателя. Это был знак грядущих изменений.
Однако этот будущий рассвет еще не настал. Оглядываясь назад, можем с уверенностью сказать, что 1958 год стал последним триумфом традиционных гонок Гран-при. Передовой миниатюрный автомобиль нового поколения вступал в борьбу с монстрами от «Вануолл», «Феррари» и «Мазерати», которые теперь выглядели как динозавры.
На «Вануолл» в британском гоночном зелёном цвете выступали Стирлинг Мосс, Тони Брукс и Стюарт Льюис-Эванс, соревнуясь с Майком Хоторном и Петером Коллинзом (плюс бедный Луиджи Муссо). Хуан Мануэль Фанхио объявил о своем уходе посреди сезона, но эстафета власти уже была передана: Мосс уверенно занял место нового мастера «Формулы-1».
То, что последующие триумфы в Зандворте и новые заезды в Порту и Касабланке не сделали его чемпионом мира, имеет лишь второстепенное значение.
Хоторн, с единственной победой в Реймсе, опередил его всего на одно очко. Однако то, как Мосс заступился за своего друга, когда тот после разворота вернулся на трассу в Португалии не в том направлении, восстановив его второе место после дисквалификации, имело решающее значение. Спортивное мастерство? Мосс не колебался ни секунды. Он находился далеко от менталитета «всё-что-требуется», который охватил «Формулу-1». В этом свете неудивительно, что стремление Стирлинга к чемпионству утратило свою остроту. Непередаваемая красота гонок постепенно теряла свой блеск, и на горизонте его амбиций начали появляться мрачные тени, ослабляющие пыл, который когда-то горел в его сердце.
Наступила череда трагедий. Муссо проиграл в Реймсе. Коллинз погиб, преследуя блестящего Брукса на Нюрбургринге после своей заветной победы на Гран-при Великобритании. Льюис-Эванс получил страшные ожоги во время гонки в Марокко.
Затем Хоторн — чемпион, погибший в бессмысленной дорожной аварии недалеко от Гилфорда в начале 1959 года. Вот такая судьба злодейка.
1964 год – Джон Сёртис стал первым чемпионом «Формулы-1» и «Мото Гран-при»
Что сине-белое и красное, а сверху — иное? Болид «Феррари» 158 Джона Сёртиса облачился в гоночные цвета Северной Америки на решающей гонке в Мехико, его судьбу, как гласит молва, опекала влиятельная американская импортная организация NART под началом Луиджи Чинетти. Это произошло из-за недовольства Энцо, чьи попытки добиться омологации среднемоторного 250 LM как GT были отвергнуты итальянским национальным органом.
Сёртис, уже многократный чемпион мира по мотоциклам от легендарной команды «Агуста», привык к латинскому темпераменту и его неожиданным «решениям», но они всё же нередко ставили его в тупик. Ему предложили второй шанс присоединиться к «Феррари» — редкая милость после первого отказа. Его влияние выходило за рамки обычного для первого номера в команде, всё более изолированной из-за британского превосходства.
Его стремление к открытой модернизации принесло плоды, но тайны запутанных механизмов Маранелло оставались для него непостижимы.
Энцо сосредоточился на 24-часовом марафоне в Ле-Мане, где «Феррари» сотрудничала с «Форд» и «ФИАТ». Вероятно, это было связано с использованием двигателя V8 в «Формуле-1», тогда как переход от V6 к новому flat-12 Мауро Форгьери обещал куда больший потенциал.
После первых пяти гонок (из десяти) команда прибывала на Гран-при измотанной, что тревожило Сёртиса: до гонок оставалось три недели после Ле-Мана. Битва за титул развернулась между действующим чемпионом Джимом Кларком — его «Лотус» уже не доминировал, как в 1963-м, но выиграл три из пяти гонок — и окрепшими командами «БРМ» и «Брэбем» Грэма Хилла и Дэна Герни, одержавшими победы в Монако и Франции.
Наконец, «Феррари» собралась: Сёртис триумфально выиграл на Нюрбургринге — трассе, где он, возможно, превосходил даже Кларка, — и в Монце, а между ними победу одержал его напарник Лоренцо Бандини в Австрии. Это вдохнуло в команду надежду на титул.
«Лотус» сталкивался с непростыми испытаниями, пытаясь адаптировать модель Type 33 под более широкие 13-дюймовые шины «Данлоп», что послужило причиной временного падения команды. «Брэбем» мучился от проблем с надёжностью, а не со скоростью. А вот надёжность «БРМ» испарилась, когда у Хилла на старте в Монце внезапно отказало сцепление. Но триумф в Уоткинс-Глен позволил Хиллу вырваться вперёд в турнирной таблице перед решающим этапом в Мехико, опередив Сёртиса на пять очков. Исход событий предстоял непредсказуемый, однако Кларку, отстающему на девять очков, предстояло одержать победу, чтобы сохранить шанс на защиту своего титула. Он стартовал с поула и уверенно преодолел дистанцию, финишировав первым.
В отличие от него, соперники восстанавливали силы после неудачных стартов: у Сёртиса барахлил двигатель, а у Хилла неожиданно порвался ремешок от очков!
Перед тем как преодолеть половину дистанции, Сёртис увидел, как Лоренцо Бандини, теперь на борту более быстрого болида с двигателем flat-12, заставил Хилла войти в занос, из-за чего претендент на «БРМ» потерял решающее третье место, плюс ему пришлось надолго заехать на пит-стоп, чтобы починить выхлопную трубу, которая была согнута и прижата к барьеру. Теперь титул должен был достаться Кларку. На последнем круге он вскинул руки вверх. Масло, которое он пытался не потерять, вытекало из его двигателя «Климакс» V8: лопнула труба. Герни промчался мимо, добившись утешительного успеха, а Бандини, следя одним глазом за падающим давлением масла, отошёл в сторону, чтобы его лидер команды мог заработать шесть очков.
Никто не сравнился с Сёртисом в завоевании титулов на двух и четырёх колёсах — он также выиграл гонку на трёх, будучи пассажиром на коляске своего отца! — но величайший из автоспортсменов больше всего запомнил 1964 год как время разочарований. Незадолго до Ле-Мана 1966 года его вытеснили из «Феррари» из-за непрекращающихся политических интриг, которые мешали работе. Этого целеустремлённого человека нельзя было «заменить» вплоть до прихода Ники Лауды восемь лет спустя.
1967 год – чемпионом становится новозеландец Денни Халм
Мне было 14 лет и один месяц, когда 4 января 1967 года я смотрел по нашему чёрно-белому телевизору, как Дональд Кэмпбелл на своём «Блюберд» совершил смертельное сальто на озере Конистон-Уотер. Я вспоминаю это как определяющий момент своей жизни.
А четыре месяца спустя, когда я напортачил, помогая отцу перебрать коробку передач его Rover 90, то искал утешения в последнем номере журнала «Аутокар». Начальник моей матери обычно передавал мне свой экземпляр, так что 5 мая я получил выпуск от 4 мая.
Там я увидел запоминающуюся фотографию этого грозного «БРМ» H16, которым управлял парень по имени Джеки Стюарт, участвующий в гонке International Trophy на Сильверстоуне. Я уже любил автомобили, но до этого момента лучшими для меня были Bluebird CN7, Maserati 151s, Aston Martin DP214s и Lola-Aston Martin, в которые я влюбился на выставке Racing Car Show в Олимпии в том году. Малолитражные болиды «Формулы-1» с двигателем объёмом 1,5 литра никогда не вызывали у меня интереса.
Но этот замечательный портрет брутального H16, проходящего «Копс» в лобовую, зацепил меня за живое. 1967 год действительно стал катарсисом, годом, когда я нашёл смысл своей жизни.
За последние 36 лет мне посчастливилось работать среди замечательных людей в мире «Формулы-1». Но ностальгия всё ещё возвращает меня к тому сезону моего развивающегося воображения, когда приземистые «БРМ» с широким оранжевым носом вели безнадёжную борьбу с лишним весом против элегантных новых «Лотус-Форд» Джима Кларка и Грэма Хилла, оснащённых «Косворт» DFV, или Дэн Герни иногда побеждал — даже выигрывал! — на великолепном «Игл» с двигателем «Уэслэйк» V12.
Великолепные «Феррари», коренастая «Хонда» и её стройный собрат. Романтические места, такие как Спа-Франкоршам и Монца, Уоткинс-Глен и Зандворт.
В ту эпоху, когда ещё не было интернета, я поглощал всё, что мог найти о «Формуле-1»: репортажи с гонок и новости. Особенно мне нравилась колонка «Прямо с решётки» (Straight from the Grid) Эйона Янга в «Аутокар» — его блестящее изложение словно переносило тебя на место событий!
Грэм Хилл жил неподалёку от нас, и я переживал о том, что скажу, если когда-нибудь столкнусь с ним. То же самое я чувствовал по отношению к Денни Халму, серьёзному новозеландцу, который имел устрашающую репутацию ворчуна.
Я и представить себе не мог, что моя карьера приведёт к дружбе с такими героями, как Джеки Стюарт, Эйон, Бетти Хилл и её дети, Дэн Герни и Крис Эймон. И с Денни, чьё уникальное мужество вызывало у меня огромное восхищение; я до сих пор горжусь тем, что вошёл в его близкий круг.
Без упорства Денни и мастерства Дэна после гибели Брюса в 1970 году Рону Деннису, возможно, нечего было бы развивать в ту потрясающую империю, которой сегодня является «Макларен».
Эти гонщики сформировали моё представление о том, какими должны быть герои, и оно до сих пор преобладает при оценке сегодняшних звёзд. Ещё более особенным их делало то, что они даже не подозревали, насколько редкий человеческий дух они воплощают, вдохновляя мальчиков следовать за своими мечтами.
1973 год – Джеки Стюарт завоевывает 3-й титул на фоне гибели напарника
Мало кто знал, что «дядюшка Кен» с крепким рукопожатием и непоколебимой верой хранил мрачную тайну. Лишь немногие из руководства «Форд», в том числе Джеки Стюарт, были посвящены в неё. Стюарт оценивал эту тайну с позиции прошлого, настоящего и, что особенно важно, будущего. Его супруга Хелен, которая всегда была для него опорой, ничего не знала, чтобы избежать мучительных переживаний. Не догадывался об этом и его напарник по команде Франсуа Север, беззаботно наслаждавшийся жизнью.
Стюарт оправился от язвы, которая доставляла ему немало хлопот в 1972 году, но постоянное чувство тяжести в животе не проходило. Ноша международного автоспорта становилась для него всё тяжелее. Дети, обеспокоенные состоянием отца, начали задавать неудобные вопросы. Поэтому, как он признался в апреле в одном из клубов Мэйфэр, после октябрьского Гран-при США он собирается завершить карьеру и повесить свой шлем в шотландскую клетку.
Эйфория, которую он испытал, быстро улетучилась. Только после разговора с англиканским священником отцом Стэном Исти в номере 109 мотеля «Спидвей» в Индианаполисе он окончательно утвердился в правильности своего решения. Этот разговор стал своеобразным подтверждением его выбора. Стюарт находился там в рамках репортажа телеканала ABC о знаменитой гонке «Инди-500».
Победы в Южной Африке и Бельгии омрачились спорами и обвинениями. Его несправедливо упрекали в том, что он якобы проехал под жёлтым флагом, в то время как Майк Хейлвуд получал медаль Джорджа за спасение Клея Регаццони из горящей машины «БРМ». Кроме того, его активная роль в GPDA, повлиявшая на замену Спа-Франкоршама разрушающимся Зольдером, вызвала неоднозначную реакцию. Однако на этапе в Монако таких конфликтов не возникло — вплоть до круга замедления.
Празднуя победу, которая сравняла его с Джимом Кларком по числу 25 побед, Стюарт допустил ошибку. Потеряв концентрацию, он расслабленно управлял машиной, расстегнул подбородочный ремень шлема и вызвал неожиданное столкновение с Эмерсоном Фиттипальди на выезде из туннеля.
Молодой бразилец, действующий чемпион мира, начал сезон уверенно, выиграв три из первых четырёх этапов. Однако внутри команды «Лотус» он уже начал уступать борьбу Ронни Петерсону. «Супершвед», демонстрируя невероятную скорость за рулём нестареющего Type 72, модернизированного до версии E, укрепил свои позиции благодаря победе на июльском Гран-при Франции. На той гонке ещё более молодой Джоди Шектер показал потенциал новой машины «Макларен» M23 — болида, который стал предвестником новой эпохи «Формулы-1».
Стюарт, находясь на пике своей карьеры, вероятно, смог бы выиграть титул чемпиона мира за рулём любого из автомобилей того времени — возможно, даже на «Брэбем» BT42, спроектированном Гордоном Мюрреем. Однако он предпочёл довести до совершенства управление менее изящным, но проворным и устойчивым «Тиррелл» 006.
Его мастерство особенно ярко проявилось на среднескоростной трассе Зандворт, где он одержал убедительную победу. Но торжество было омрачено трагедией: смертельная авария Роджера Уильямсона и поднимающийся дым напомнили ему о гибели Пирса Кариджа в 1970 году. На Нюрбургринге, где Стюарт также был непревзойдён, он видел будущее команды, глядя в зеркала заднего вида: в обоих случаях его напарник Франсуа Север неизменно следовал за ним до самого финиша.
Решающая сделка была заключена в Монце. Главный соперник Стюарта в борьбе за титул, Эмерсон Фиттипальди, напрасно ждал от Ронни Петерсона сигнала уступить лидерство. Стюарт вёл гонку уверенно, свободнее, чем когда-либо. Однако прокол шины на раннем этапе гонки лишил его шансов на победу, и он финишировал четвёртым.
Две недели, проведённые на Бермудских островах между гонками в Канаде и США, оказались временем редкого спокойствия и отдыха. Франсуа Север, звёздный воспитанник команды, не особо переживал из-за травмы лодыжки, полученной в столкновении с Джоди Шектером в Моспорте. А Джеки Стюарт, впервые за долгое время, позволил себе расслабиться, зная, что его 100-й Гран-при станет последним.
Всё казалось слишком безмятежным. Но тогдашняя жизнь в «Формуле-1» редко оставалась такой. На трассе была неровность. В конце одной из тренировок Джеки дал бы Франсуа совет: пройти это место на меньших оборотах, с более высокой передачей…
Однако судьба распорядилась иначе. Человек, сделавший больше всех для повышения безопасности в автоспорте, потерял друга, протеже и, по сути, «младшего брата». Жестокий, невыносимый поворот жизни.
Ставим лайки, подписываемся!
