Шарлатаны

А может это было правдой ??


В 1916-ом году Луис Энрихт собрал важных людей из компании Генри Форда и показал им фокус: он продемонстрировал пустой топливный бак автомобиля, потом взял фарфоровый кувшин и наполнил его обычной водой. В воду он опустил какую-то зеленую капсулу, размешал и залил жидкость в бак. Машина завелась. Сын Эрихта сделал на ней круг по лужайке. «А теперь,» — сказал Энрихт, — Я хочу, чтобы вы дали мне очень много денег за мой секрет».

Вместо того, чтобы отмахнуться от странного типа, представители Форда ушли думать. Луис Энрихт утверждал, что сделал революционное открытие: он нашёл способ превращать воду в топливо. Способ настолько дешёвый, что литр такого топлива стоил бы один американский цент — то есть почти ничего.

В то время автомобили уже завоевали улицы и было очевидно, что за ними будущее. И тот, кто завладеет рецептом дешевого топлива, станет королём всей автоиндустрии. Загвоздка была в том, что, во-первых, Энрихт хотел очень (!) много денег. А во-вторых, он хотел, чтобы его формула была обнародована сразу после покупки. Энрихт был корыстолюбивым филантропом.

Несмотря на то, что в начале века люди готовы были верить в любые технические чудеса, Генри Форд оказался человеком скучным и Энрихту отказал. Тогда тот обратился к британским военным и повторил фокус. На этот раз доброволец-репортер даже попробовал воду с зеленой субстанцией — ему показалось, что она пахнет горьким миндалем.

Но и военные нашли изобретение слишком подозрительным. На что у них были серьезные основания: Луис Энрихт уже был осужден за мошенничество. И, хотя соблазн получить почти бесплатное топливо во время мировой войны был велик, никто так и не заплатил ему за его секрет.

Позже инженер Томаса Эдисона предположил, что весь секрет заключался в ацетоне и ацетилене, которые вполне могли привести двигатель в движение — правда, ненадолго и с плачевными последствиями (коррозия была бы скорой и неизбежной).

Луиса Энрихта в итоге посадили в тюрьму за госизмену — кто-то настучал на него за то, что он якобы собрался продать формулу немца. Он вышел на свободу с новым изобретением: автомобильным топливом на основе торфа. Но в этот раз горе-филантропу уже никто не поверил.

Взято с ТГ канала "Поржать и Подумать"
https://t.me/porjatiipodumati/255

Порой антиквариат — это как старая спичка. Вроде бы вещь мелкая, а чиркнешь — и загорится история. Вот, скажем, силуэтный портрет конца XVIII века. Мужчина в профиль, тушью по картону, в изящной овальной рамке с бронзовой накладкой.

С обратной стороны — надпись от руки: «James Morison». Звучит строго, даже академично. Но чем больше смотришь, тем отчетливее ощущение: перед тобой не просто силуэт, а портрет человека, который однажды поверил, что нашёл лекарство от всех болезней. И стал этим лекарством торговать.

Джеймс Морисон родился в 1770 году в шотландском Богни, в семье мелкопоместного дворянина. Учился в Абердине, знал языки — и в 1790-х, как и многие британские предприниматели, поехал за удачей в Россию. Там он жил в Риге, вел дела с местными купцами, судя по всему, вполне успешно. Русский след в его жизни был крепок: позже его «овощные пилюли» продавались и в Петербурге, и в Москве.

После Риги — Вест-Индия. Бизнес, тропики, болезни. Именно они и перевернули его жизнь. Болезни, от которых не помогала обычная медицина, сделали из купца апостола оздоровления. Вернувшись в Европу, Морисон уверовал: природа дала всё, что нужно. Надо только «очистить кровь», и тело само справится. Простая мысль, но оформленная в блистательную упаковку.

К 1820-м он уже жил в Лондоне и проповедовал «гигиенизм» — странную смесь натуропатии, христианства и коммерческого чутья. В 1825 году вышли в продажу его Morison’s Pills — универсальные растительные пилюли «от всего». К 1828 году он основал Британский колледж здоровья, где лекции читались с кафедры, а пилюли расходились тысячами.

Морисон называл себя «Хигейстом», от имени Гигиеи — греческой богини здоровья. Придумал шкалу «жизненной чистоты» и считал, что болезни — это просто «засорение соков». Его таблетки обещали избавить от всего: от ревматизма до апатии. Английский средний класс раскупал их пачками, реклама шла в газетах, а лекари крутили пальцем у виска.

Врачи и фармацевты люто его ненавидели. Но даже судебные процессы — а умирали и дети, и взрослые, переборщившие с «универсальностью» — не остановили поток. Morison’s Pills экспортировались по всей Европе, в том числе в Россию. И даже там, в сатирических очерках, их называли «иностранным чудом против всего» — с едкой улыбкой, но без сомнений в популярности.

Умер Морисон во Франции, в 1840 году. Его предприятие продолжили дети. А он остался в истории как один из самых ярких персонажей фармацевтического XIX века — на стыке предпринимательства, веры и чудо-бизнеса.

И вот теперь — силуэт. Профиль строгий, без излишеств. Бумага чуть потрескалась, но тушь держится. Рамка, наверное, висела на стене того самого офиса на Стрэнде или в парижской гостиной, где он диктовал свои трактаты.

А может быть, это и не он. Может быть, это просто другой James Morison. Тоже в профиль. Тоже в эпохе. Но если даже не он — всё равно удивительно, как одна подпись на обороте может оживить силуэт и превратить его в целую эпоху.

С криками аптекарей, слабительными и ложной надеждой в трёх таблетках.

В конце 80-х соседний дом заселили и вот мы, дворовая пацанва, высматриваем среди новоселов своих сверстников. Дом большой, девятиэтажный, наверняка кто-то захочет сыграть с нами в футбол.

И вот из подъезда выходит он. Без лишних разговоров:
- Здорово, пацаны! Каратисты есть?
- Нет, - отвечаем хором. Наше внимание уже завоёвано незнакомцем.
- А я вот по карточкам изучаю
- Как это, по карточкам?
- Глядите, - достает из кармана стопку фотокарточек. Там человечки, стрелки, линии, в общем, схемы приёмов всякие разные. - Это самоучитель Брюса Ли, мне дядя из Америки прислал. Большая редкость!

Нифига себе чувак! Дядя в Америке. Пацан явно умел привлечь к себе внимание. Через пару дней все позабыли про эти карточки - штука бесполезная, ведь в каждом дворе пацану приходилось драться. Так мы определяли статус, кто кого сильнее. На дружбу это особо не влияло. Так, для информации. Он получил по шее от пацана средней силы и все поняли, что никакой он не каратист и карточки эти ничему не учат. Но мы все равно дружили. У него было множество всяких охуительных историй. Эдакий компанейский пиздобол нашего двора.

И вот, году в 1989-м кто-то заявил, что видел НЛО прямо над нашими домами. Спустя несколько дней об этом говорили все и у каждого рассказчика был по меньшей мере один близкий, который видел летающую тарелку своими глазами.

- Такой зеленый свет сначала в небе появился и тарелка зависла прямо над соседним домом. Я в окно смотрел как раз.
- Да нет, не зеленого цвета она была, а ярко-красная и кружилась на месте. Вооот такая! - широко разводя руки, как батя после рыбалки, возражал другой.
- А мой старший брат сам видел эту тарелку. Она как целый стадион была и резко улетела вверх, как будто испарилась!

Разумеется, наш с вами герой видел эту посудину своими глазами и слышал голоса, потом ему в глаза посветили лазерным лучом и он потерял сознание. А наутро он проснулся сам не свой. И теперь он экстрасенс и может лечить людей руками.

Ему было лет 10-12. С этого дня он почти не выходил во двор - целыми днями к их подъезду стягивались толпы людей. Он лечил. Его мама почему-то сошла с ума от навалившихся денег. Прям натурально поехала. Младший брат бросил школу в седьмом классе, он в девятом, так и не получив аттестата. К 14 годам экстрасенс купил Москвич-2141, как у Цоя, только бежевый. Потом его пациенты, отказавшиеся от медицинского лечения, почему-то стали умирать. А когда Союз рухнул, чумаки да кашпировские куда-то исчезли и на какое-то неопределенное время позабылись. Срубленное нашим героем бабло быстро закончилось вместе с потоком пациентов. И остались они с младшим братом без школьных аттестатов, но с обезумевшей мамой. Поговаривают, умер он где-то в Германии.

Примерно в те же годы в соседнем дворе тоже был свой незауряд. Мы до этого совсем не были знакомы, встретились случайно возле универсама и он с ходу:
- А ты в курсе, что я экстрасенс?
- Я вообще тебя не знаю
- У меня левая рука - минус, правая - плюс. Левой я могу забрать любую боль, а правой - отдать. Вот смотри: что у тебя болит?
- Ничего...

Чувствуя, что фокус не получается, «Слон» ушел в сольное повествование.

- У пацана одного, ты его не знаешь, голова сильно болела. Я взял в одну руку железный болт, а другую ему к голове прислонил. Пять минут - и боли нет. Прикинь. А потом меня стопервовские (группировка такая) поймали на гаражах. Я про болт вспомнил и в минусовую руку взял, и всех пятерых одной правой отмудохал.
Всю боль им разом передал. Теперь они меня боятся.

И тут, как вишенку на торте, он дастаёт из кармана здоровенный железный болт.
- Тот самый, прикинь! Как талисман с собой ношу на всякий случай, если опять пристанут.
- Так это, он же бесполезен уже? Ты ж всю боль тем пятерым отдал.
- Нифига ты не понимаешь!, - обиделся «Слон». - Я ж могу туда новую боль запихать.
Зубную, например. Ладно, давай.