Лига Писателей

Всем доброго вечера. Сегодня начну выкладывать вторую книгу свою потихоньку.

Часть первая: У гномов

Глава 1. «Дорога обратно — туда, куда и первый раз заходить не стоило»

(или «Как мы снова попали в Ягдшлосс и стали почти святыми»)

Дорога к гномьим шахтам напоминала мне о том, что мы не просто наступаем на одни и те же грабли дважды, а ещё и делаем это сознательно и почти с удовольствием.

"Последние слова капитана Фольмера — «Три дня на марш-бросок» — звучали как приговор. Но для нас это был шанс. Вернуть молот. Узнать правду о числе 42. И... возможно, сбежать окончательно".

— Ты уверен, что они просто так отдадут твой молот? — Мармот пнул камень, который с грохотом покатился в пропасть. — Последний раз они смотрели на него, как гном на золотую жилу.

— Он не золотой. Он даже не серебряный.

— Зато «священный», — фыркнул Мармот, доставая из кармана смятый листок. —

- Хоть ты и сам его оставил, но вот расписочку я с гнома всё-таки взял:

«Получен один (1) молот, ржавый,но возможно это древние символы, со странным свечением. Возврату подлежит... если не изменились существенные обстоятельства и прочие форс-мажоры не случились».

Ягдшлосс встретил нас тем же запахом жареной дичи, теми же охотничьими трофеями на стенах и — что хуже всего — новым поколением крыс, которые явно преуспели в эволюции.

— Поможете с грызунами? — Трактирщик, мужчина с лицом, как у вяленой оленины, указывал на дыру в полу. — Вчера они утащили моего лучшего повара!

— Может, ему просто надоело готовить ваше "фирменное" рагу из неизвестно чего? — поинтересовался Мармот.

— Они съели его вместе с котлом! И деревянной ложкой!

Я вздохнул, разглядывая ржавые вилы на стене. Казалось, целая жизнь прошла с тех пор, как мы здесь ночевали перед встречей с Лесным Стариком.

— По-моему, это должно было быть в начале нашего путешествия, — пробормотал я.

— Кажется, ещё одно поселение нуждается в нашей «помощи», — Мармот бросил мне ржавую ловушку. — Ну что, святой избавитель от грызунов?

Битва за сарай

План был прост:

Зайти.

Не быть съеденными.

…

На третьем пункте мы застряли.

Первая же крыса (существо размером с таксу, но с более презрительным взглядом) испытала на прочность мои сапоги. Ловушка Мармота захлопнулась впустую — видимо, местные грызуны уже выработали иммунитет к дешёвым уловкам.

— Блестяще, — проворчал Мармот, отскакивая от особенно упитанного экземпляра. — Теперь у них есть наше оружие.

Но тут произошло чудо. Я посмотрел на самую большую крысу и мысленно произнес: "Уходите с миром, или мы устроим здесь такую баню, что ваши правнуки будут рассказывать легенды". Крыса замерла в недоумении, меня бросило в пот, и я решил добавить драматизма: «А ещё я всем расскажу, что твой дед выступал на ярмарках за кусочек сахара» Она посмотрела на меня, фыркнула (точь-в-точь как Мармот, когда слышит про число 42) и скрылась в дыре. Остальные последовали за ней.

— Видал? — Мармот вытер пот. — Даже твари бегут от твоего обаяния.

— Не обаяние, а вера в себя, просто я использую грамотные аффирмации, например, «Я верю в себя и знаю, на что я способен в разных ситуациях»

— Хорошо, что я не знал об этом, тогда бы даже не сунулся в этот сарай. И откуда ты слов таких понабрался? Ты иногда меня поражаешь!

— отец Губерт не только читал сомнительные проповеди, а иногда и рассказывал что-то интересное, у меня есть подозрение что он всё же не только Бибилию прочитал в своей жизни.

Трактирщик, однако, ликовал:

— Чудо! Вы — избранные!

— Нет, — я поднял с пола обглоданную кость. — Просто ваши крысы умнее тех, кто верит в святость чисел.

Утром мы ушли до того, как трактирщик обнаружил, что крысы просто перебрались в соседний амбар. Дорога вилась вверх, к гномьим туннелям.

— Интересно, — сказал Мармот, — если мы вернём молот, станем ли мы героями? Или нас сразу повесят за дезертирство?

Я потрогал шрам на ладони — след от того самого ржавого гвоздя с числом.

— Думаю, гномы уже придумали нам новый статус.

— Например?

— «Гости, которые опять всё испортят».

За поворотом чернел вход в шахту. Оттуда пахло углём, крепким элем и неизбежными неприятностями.

(Продолжение следует… Впереди — гномы, потерянный молот и вопрос: что дороже — артефакт или собственная шкура?)

Глава 2. "По гномьим законам: ставки, бороды и снова «задания»"

(или "Как мы пытались выкупить молот, а вместо этого записались в разведчики")

Туннель к гномьему поселению был таким же узким, как и в прошлый раз. На этот раз мы пришли вооружённые главным гномьим аргументом — бутылкой "Огненной глотки", которую Мармот предусмотрительно выменял у трактирщика ещё до того, как выяснилось, что крысы просто перебрались в соседний амбар.

— Три раза стучим, говоришь? — Мармот постучал головой по скале. — Ой, то есть молотком...

Из темноты раздался знакомый хриплый голос:

— Если это опять те два идиота, я повышаю ставки и заключаем новое пари!

Как выяснилось, предприимчивый Гарк успел заключить пари с соплеменниками:

1. Что мы вообще не найдём дорогу назад (2 к 1)

2. Что нас прикончат в Урсе (3 к 1)

3. Что мы погибнем любым другим способом (1.2 к 1)

И теперь, когда мы вернулись – Гарк стал богаче на несколько сотен медяков, поэтому уго бородатое лицо сияло почище золотой монеты.

Он появился перед нами в тусклом свете грибных фонарей. Его борода, теперь перевязанная медной проволокой, свидетельствовала о новом веянии гномьей моды.

И сразу же он решил поделиться с нами своей мудростью:

— Ставки — болезнь глупцов. Вчера юный Грик проиграл даже свой последний ремень, теперь ходит с табличкой в зубах «поработаю за еду, выпивку не предлагать», а руки заняты удержанием штанов от падения морали в отдельном взятом уголке Вселенной.

— А вы? — поинтересовался Мармот.
— Я ставлю только на верняк. Например, что вы опять влипнете в историю. 1 к 1.

— Мы принесли выпивку, — торжественно протянул я бутылку.

— И хотим назад наш молот, — добавил Мармот.

Гарк одним движением зуба снял пробку и хмыкнул:

— Ладно, проходите. Но только потому что это "Огненная глотка". За обычное пойло я бы вас даже не впустил.

Уж не знаю, чем этот напиток им так по душе, по мне так то, что вызывает чувство фейерверка во рту должно вызывать опасения, а не восторг.

Гномья "радушная" встреча

Главный зал встретил нас знакомым коктейлем запахов — дым, металл и что-то кисловато-бродильное. Старейшина Борк (приобретший за это время новый шрам через левый глаз) сидел за столом, заваленным чертежами и... что не удивительно, пивными кружками.

— Значит, вернулись, — проворчал он. — Молот ваш цел. Хотя не понимаю почему — даже наш лучший плавильщик не смог его расплавить.

— Может, потому что он наш? — предположил я.

— Может, потому что проклят, — парировал Борк. — Но раз уж вы здесь, у меня для вас предложение. Мы бы отдали его вам и без условий, но, как говорится в нашей старой поговорке – «Кто отдает добро за так, тот попросту дурак»

Задание

Борк развернул карту, испещрённую непонятными значками:

— На границе с Новой Кузнечной Республикой неспокойно. Там появились гномы... но не наши.

— А какие? — спросил Мармот.

— Чёрт их знает! Но они бреют бороды и, что совсем уж подозрительно, постоянно трезвые. Проверьте, что им нужно. Если мирные — установите контакт. Если нет...

— Если нет?

— Тогда хотя бы выясните, сколько их. Чтобы мы знали, сколько копать могил.

Гномья философия

За третьей кружкой гномьего эля Мармот задал вопрос, который явно давно его мучил:

— А как вы размножаетесь?

Борк поднял единственную бровь:

— Ты дурак? Так же, как и вы. Мы, гномы, такие же, как вы, только меньше... и умнее.

— И бородатые, — добавил Гарк, поправляя свою медную оплётку.

Всё то время, которое мы провели за беседой, Борк поглаживал себя по груди на том месте где была бы борода, если бы не её отсутствие. Видно было что он так и не привык ходить без неё и пытался компенсировать её отсутствие шикарными длинными бакенбардами. Я всё же не удержался и шепотом спросил у Гарка что же там за история скрывается за потерей бороды.

Он, осторожно оглянувшись на старейшину дабы убедиться, что тот нас не услышит, поведал:

- Раньше дядюшка Борк очень любил курить, забьет бывало трубку и дымит потихоньку весь день. И вот, в один несчастливый день, уголек из трубки выпал и запалил ему бороду. Пропитанная кучей разных масел для ухода, она вспыхнула мгновенно. Теперь представьте себе факел с коротенькими ножками, который бегает и матерится. Естественно это вызвало истерику у свидетелей события и теперь эта тема под запретом. Да и курение у нас теперь вне закона, а это уже положительный момент.

Сборы

Утром нам выдали:

- Карту (на куске кожи, пахнущей старыми сапогами)

- "Дипломатические дары" — три бутылки "Огненной глотки" (хотя не очень понятно зачем она непьющим «бритым» гномам)

- Напутствие: "Если увидите безбородых — не бегите. Это их раздражает"

Увидев мой недоуменный взгляд на бутылки, Борк пояснил:

- Эти отступники чистят ими доспехи, ещё и придумали слоган – «Огненная глотка – удалит ржавчину, но не кровь, не переставай гордиться собой», или ещё хуже – «Огненная глотка отбелит твой доспех – ведь ты этого достоин»

— А наш молот? — напомнил я.

— После задания, — ухмыльнулся Борк. — Для мотивации.

«— И, кстати», — сказал Гарк, — есть ещё один вариант ставки: вы погибнете, но потом воскреснете. Коэффициент 10 к 1.
— Это как?
— Ну, знаете как это бывает, магия и всякое такое!
Мармот вздохнул:
— Уболтал, гномяка говорливый, ставлю две монеты на воскрешение, но только моё, Карл очевидно помирать не собирается».

Отдав Гарку свою ставку и получив купон, Мармот продолжил:

— Нас снова надули...

— Нет, — поправил я. — Нам просто дали повод не возвращаться с пустыми руками. И, вполне возможно, мы наконец поймем, что скрывается за слепой верой некоторых людей в магическое число.

За поворотом туннеля чернел проход в незнакомые ещё нам гномьи владения. Оттуда дул ветер и пахло... сыростью, металлом и другими вариантами подпортить здоровье, а возможно и ответами, быть может хоть у этих товарищей мы сможем узнать откуда пошла вся истерия по тому самому числу 42 потому что пока отвлекаться на сторонние квесты у нас получается лучше, чем искать истину, но мы в этом не одиноки, не так ли?

(Продолжение следует... Впереди — граница с НКР, загадочные "бритые гномы" и вопрос: что страшнее — гномья ярость или их бюрократия?)

P.S. Жизненный урок:
Если гномы начали делать ставки на вашу судьбу — бегите. Но сначала проверьте, какой коэффициент дают за "побег". Ах да, и курение убивает, ну или по крайней мере может лишить бороды.

По традиции в конце ссылки на мои книги на ресурсах различных, не то что бы призываю вас покупать, а вот оценку и отзыв если оставите - буду рад. Спасибо за прочтение.

https://www.litres.ru/72012712/ ссылка на первую книгу

https://www.litres.ru/72139498/ ссылка на вторую (продолжение)

https://ridero.ru/books/42_ili_krestovyi_pokhod_durakov/ первая книга

https://ridero.ru/books/42_rukovodstvo_po_vyzhivaniyu_sredi_... вторая

Если кому-то удобнее читать на https://author.today/ - теперь там тоже есть https://author.today/work/472433 - Здесь пока только первая книга.

Если не находишь покоя в самом себе, то бесполезно искать его в другом месте. (Франсуа де Ларошфуко)

Я распахнул глаза, но густая черная тьма продолжала окружать меня. Спустя пару мгновений, плутавший по сторонам взгляд остановился на маленьком участке света. Теплый огонек исходил от угасающей свечи, стоявшей на одиноком деревянном столе. На одном из старых стульев, расположенных рядом, сидел до боли знакомый человек. Ничего не оставалось, кроме как приблизиться к свету, поскольку всепоглощающая темнота не позволяла мне разглядеть даже собственные конечности.

- Ну привет, дружище. - сказал Рогир Штарр, почесывая короткую бороду. - Рад наконец встретиться... В неформальной обстановке.

Не было сомнений, что шаман погрузил меня в какой-то сон или транс, но наблюдение за собственным живым персонажем со стороны... Это было уже за гранью.

- Ты садись, поговорим немного, - он подтолкнул стул ногой, приглашая присоединиться. - И не бойся меня. Мы же с тобой - одна команда.

- Как это возможно? - недоуменно спросил я, разглядывая собственные руки в свете мерцающей свечи. Это были руки Максима, которые я не видел уже целую вечность. Одежда на мне была такая же, как та, в которой впервые погружался в виртуальный мир. Голову посетила мысль о том, что в реальном мире, мое тело и конечности могли находиться в куда более плачевном состоянии. Неизвестно, был ли я уже подключен к какой-то системе жизнеобеспечения? В любом случае, Рогир являлся последним человеком, способным ответить на подобный вопрос.

- Черт его знает. Я удивлен не меньше твоего, - ответил персонаж. - Предлагаю поболтать, пока мы в этой клетке застряли. А там глядишь и выпустят, верно?

- Пожалуй... - протянул я, присаживаясь на скрипучий стул. - А какого это? Существовать в то время, пока кто-то другой управляет всеми твоими мыслями, желаниями и действиями?

- Во-первых: кто сказал, что я действительно существую? - хихикнул Рогир. - А во-вторых: ты и сам не хуже меня знаешь ответ на вопрос. Взять хоть ту резню в доме старосты, когда ты потерял контроль.

- Было не очень приятно, - честно ответил я. - Но в тот раз, меня будто выключили на несколько секунд. Ты же - пребываешь в бессознательном состоянии многие часы и дни.

- Но ощущаю их я точно также, - сказал Рогир. - Несколько мимолетных мгновений - и вот я уже не в окровавленной комнате Ингольда, а пронзаю горло предводителю северян. Просто между этими моментами проскакивает темная вспышка.

- Почему в последний раз, когда ты брал контроль над... Над самим собой, я не потерял сознание, а был лишь безмолвным наблюдателем?

- Этого я не знаю, - ответил он, закидывая ноги на стол. - Может мы постепенно сливаемся воедино? Такая себе перспектива, но вполне предсказуемая. Вопрос лишь в том, кто кого поглотит.

Вопреки последним наставлениям шамана, страх начал обволакивать мое сердце. Мне ни в коем случае нельзя было растворяться в виртуальном мире, пока угасающее тело в реальности, превращается в безжизненный компост.

- Но мы ведь можем этого избежать, верно? - начал размышлять я. - Нам необязательно ежечасно бороться за контроль. Мы можем договориться.

- Продолжай, - кивнул Рогир и скрестил руки на груди.

- Мне нужно добраться до юга. А для этого - сколотить способную команду. В землях, рядом с Лухоном, орудует отряд наемников с человеком из моего мира. Если я отыщу его, то смогу найти способ вернуться домой, а ты - получишь долгожданные поводья от собственной жизни и судьбы.

- То есть ты не будешь сдаваться? - ехидно спросил Рогир. - Не позволишь мне прямо сейчас вернуть контроль над собственным телом?

- Нет. Я не могу сдаться. Мне нужно вернуться домой, к брату. А перед этим, по возможности, осуществить мечту лейтенанта Васта и возродить Две сотни!

- Браво! - воскликнул Рогир и начал аплодировать. - Ты справился быстро. Даже слишком быстро!

- Справился? С чем? - недоумевал я.

- Проявил смелость и благородство, дружище! - распалялся Рогир. - И в благодарность вот тебе мое слово - пока не покинешь ты мир, тот или этот, не буду более тебе мешать. Силы мои теперь в твоей власти. Мне же пора на заслуженный отдых, Максим.

- Чего? - опешил я. - Откуда ты знаешь мое имя? Что черт побери происходит?

Но ответов я не дождался. Рогир растворился в воздухе, оставив после себя лишь покачивающееся от дуновения пламя растекавшейся воском свечи.

Меня опять бросило в пот, а голова закружилась. В этот же момент свеча вдруг погасла, и темнота вновь поглотила меня целиком.

- Вставай, вставай, скиталец! - послышалось сверху. - Вставай, ибо друзьям твоим нужна помощь!

Подняв голову с пола, я громко чихнул. Проклятый белый порошок еще досаждал моему носу. Точнее сказать - носу Рогира, в чье тело я смог возвратиться.

- Вижу по твоим сверкающим глазам, что духа ты усмирил, - гордо произнес Джат. - Так отправляйся же на помощь нашему народу!

Когда я поднялся на ноги, перед глазами появилась мерцающая табличка системного интерфейса.

"Уровень синхронизации с персонажем достиг максимального. Завершено полное слияние".

Я не понимал, что конкретно означало это сообщение, но контроль над Рогиром продолжал оставаться в моих руках. Раскрыть плюсы от этого слияния мне, похоже, предстояло в ближайшем бою.

Попрощавшись с шаманом и поблагодарив его за помощь, я вышел на свежий воздух. Хирд по-прежнему стоял у входа, нервно переминаясь с ноги на ногу.

- Ты вернулся! - проверещал он. - Что с тобой было?

- Все в порядке, - спокойно сказал я. - Просто верь в себя и все непременно получится.

Оставив его позади с открытым ртом, я направился к шатру Дагзетта. Его ярко-красное полотно было заметно издалека. Длинные деревянные подпорки вздымали палаточный дом далеко ввысь. Уступал он в величии, разве что, покоям вождя Ахаррука.

Скрестив ноги, у низкого столика восседали Дагзетт, Шило и Васт. Внутри царил аромат кислого вина, которое уже успело разгорячить и без того напряженных соратников. Они рьяно спорили о том, как именно следует вступить в сражение с имперским войском.

- Говорю тебе, Дагзетт, - переходя на крик вещал лейтенант. - Они не настолько глупы, чтобы оставлять открытые фланги! Вы никогда с таким противником не воевали, так что прекращай этот свой орочий героизм!

- А они, стало быть, каждый чертов день проводят в боях с нашими родичами? Не смеши меня, Васт! Многие белокожие хиляки от одного нашего вида портки пачкают. Почему эти должны стать исключением? - ответил Дагзетт и допил остатки вина в кружке.

- Вы оба и правы, и не правы одновременно, - трескучим голосом произнес Шило. - Может они и не едят зеленокожих красавцев на завтрак, но имперские пикинеры, закованные в стальную броню, устроят нам такое приветствие, что никому мало не покажется.

- Этот все про свои копья да пики, - вздохнул Васт. - Вместо того, чтобы врагами восхищаться, лучше бы предложил что дельное.

Едва члены отряда заметили мое появление, в шатре воцарилась тишина. Я молча присел рядом с сыном вождя и налил себе вина.

- А много в ставке тех, кто сносно обращается с луком? - спросил я у Дагзетта.

- Таких умельцев как Окина и Сарг конечно нет, но стрелков достаточно. Прямо сейчас сможем найти пару десятков лучников.

- Лейтенант говорил, что ваши бойцы умело метают копья, верно? - подхватил мою мысль Шило.

- Верно, - кивнул Дагзетт. - К чему вы клоните?

Взяв опустевший глиняный бутыль, я поставил его в центре столика, а собственную кружку - слева от него.

- Бутыль - это лагерь врага на окраине степи. За ним, насколько я успел понять, находится высокий холм. Нападать с такой возвышенности смысла мало, поскольку мы будем как на ладони. Поэтому, придется выманить их из временной стоянки.

- Как? - нетерпеливо спросил Васт. - Предложим им расцеловать наши задницы?

- Можно попробовать и так, - усмехнулся я. - Но лучше будет, если наши стрелки устроят ночной сюрприз. Вспомните вечера, проведенные под открытым степным небом. Там ведь ни зги не видно! Пока они справятся с паникой и выйдут на наших лучников, мы успеем немного уменьшить их численность.

- А как же часовые? - поинтересовался Дагзетт.

- Это я беру на себя, - тихо ответил я. - Есть у меня идея, кого взять в напарники для мелкого саботажа.

- Если уважаемый сын вождя выделит мне с десяток орков с копьями - смогу помочь справится с самыми смелыми из имперцев. Замедлить их контратаку, после выхода из лагеря, - предложил Шило.

Следующий час мы потратили на обсуждение деталей предстоящего сражения. На словах все выглядело хорошо, но мы не знали - будет ли поджидать нас в лагере опасность, в виде лысого чародея. Он мог здорово подпортить грандиозные планы, но в прошлый раз Окина доказала, что даже на самого могущественного врага можно найти управу.

Оставить Карак-Лухон без защиты было бы глупо, а потому, Дагзетт сформировал ударный отряд далеко не из всех свободных бойцов. В конечном итоге, ставку покинуло полторы сотни воинов, полных решимости дать отпор незваным гостям.

Окина, с которой мы при встрече обменялись легкими дружескими объятьями, медленно следовала впереди, верхом на Айгре. Я не знал как завязать разговор, потому как на лице ее царила вселенская печаль. Если бы не Арви, которая подменила ее в покоях вождя, Окина никогда бы не покинула отчий дом.

- Хотел похвастаться обновкой, - обратился к ней я, когда поравнялся с ездовым волком. - Подарок Дагзетта!

Я вынул из ножен орочий клинок и протянул его Окине. Вопреки моим ожиданиям, зеленокожая воительница выхватила его и пару раз рассекла лезвием воздух.

- Фамильное оружие, - сказала она. - Не вздумай его потерять.

- Ни в коем случае, - сказал я, возвращая клинок на место. - Что думаешь о предстоящем сражении?

- Что нам будет непросто. Многое будет зависеть от тебя и того щуплого человека.

- Он только с виду такой, - пошутил я. - После посещения Джата, ему, как и мне, стало одновременно и легче, и тяжелее жить.

- Старик промыл мозги, да? - усмехнулась она, наклонившись в седле.

- Вроде того. Борьба с внутренними демонами - дело такое...

- Дагзетт рассказал мне о тех кровавых историях, что ты написал собственным клинком. Жаль меня не было рядом.

- Думаешь, смогла бы сдержать мои яростные порывы? - спросил я.

- Шутишь? Просто мертвых врагов было бы гораздо, гораздо больше!

Она громко захохотала и прибавила шагу. Мне же следовало побеседовать со вторым добровольцем на проникновение во вражеский лагерь.

- Ну, как ты? - спросил я Хирда, шагающего с опущенной головой.

- Я в порядке. До сих пор думаю о том, почему так долго боролся с проклятым медведем внутри. Как тебе удалось так быстро справиться?

- Ну, - начал я. - Возможно, мой демон был посговорчивее. Твой наверняка и разговаривать-то не умел.

Первый раз за долгое время я разглядел на лице торговца улыбку.

- Большую часть времени он рычал, - сказал Хирд. - Удивительно, но даже в этом звуке я различал его желания и потребности.

- В итоге ты его одолел?

- Ну, это громко сказано. Мы договорились, что будем помогать друг другу. Так что, Рогир, боюсь я с вами надолго. Участие в сражениях мне теперь жизненно необходимо.

- Этого добра будет хватать, - сказал я. - Поэтому, подними наконец голову выше! Если прикроешь меня, то и я прикрою твою покрытую мехом задницу.

Продолжая улыбаться, торговец кивнул и продолжил путь.

К багровому закату мы добрались до земель, близ лагеря неприятеля. Дождавшись наступления темноты в наскоро разбитом привале, отряд разделился. Группа стрелков во главе с Саргом затаилась на подступах к скоплению имперцев, в метрах пятистах. Ударную бригаду, состоящую из бойцов ближнего боя, Васт с Дагзеттом увели на восток - ждать выхода врагов из укрытия. Шило, с десятком копьеметателей, последовал за ними, чтобы оказать поддержку в сражении. Я же, вместе с Хирдом, почти ползком пробирался вдоль заостренных копий, что окружали полевой лагерь имперских солдат.

- Сколько же их тут, черт возьми! - шикнул торговец.

- Твоя правда, - прошептал я. - На первый взгляд - сотни две, не меньше. Может, к ним подошли подкрепления?

Большая часть войска отдыхала в многочисленных палатках. Прямоугольные шатры бледно-серого цвета выстроились в ровные ряды, создавая атмосферу полного порядка. В центре лагеря возвышалась невысокая, наскоро возведенная башня из досок. Хвала Создателю, что на ней в текущий момент никого не было. Тем не менее, вдоль квадратного периметра ходили две пары часовых с факелами, одна из которых находилась уже совсем рядом с нами.

- Давай юркнем вон туда, - шепнул я Хирду, махнув рукой в сторону нагруженной телеги с мешкам, стоявшей меж двух палаток.

Мы проскочили через острое ограждение и спрятались за массивными колесами повозки. Осталось дождаться сигнала от наших соратников, которые должны были начать обстрел лагеря.

- Вот черт, - тихо выругался Хирд.

- В чем дело? - поинтересовался я.

- Не прихватил с собой сменную одежду. Стыдно вновь светить голым задом перед окружающими.

Едва я хохотнул, как совсем рядом раздался болезненный крик. Затем, горящая орочья стрела подпалила навес соседнего шатра, после чего прогремел протяжный имперский горн.

В лагере началась суета. Из палаток, словно муравьи, покидающие разрушенный дом, хлынули имперские бойцы. Застегивая на ходу части доспехов, они хватали со стоек оружие и отправлялись в центр временного пристанища. Там, рядом с дозорной башней, на открытом пространстве, высокий имперец с длинным бордовым плащом, раздавал приказы, организовывая построения из сонных солдат.

Мы с Хирдом вынужденно заползли под телегу, дабы не быть застигнутыми врагами раньше времени. Вопреки частым предсмертным воплям тех, кто не нашел укрытие от жалящих стрел, противнику удалось сформировать ровные ряды тяжело бронированной пехоты. Под громкий гул кричащего рога, они двигались к выходу из лагеря. Нам пора было начинать.

- Часть имперцев уже вышла в степь, - сказал я, выбираясь из-под повозки. - Самое время нам с тобой деморализовать врага.

- Что сделать? - удивленно спросил Хирд.

- Превратиться в полумедведя и навести тут шороху, вот что.

Получилось это у торговца не сразу. Поскольку каждая секунда нашего промедления могла стоить жизни кому-то из отряда, находившегося за пределами лагеря, я выхватил бастард с орочьим клинком и бросился на ближайших врагов. Это были те самые часовые, что ранее курсировали вдоль ограждения. Видимо, сигнал тревоги велел всем вернуться к соратникам, однако наткнуться им было суждено на нас.

Первой жертвой острого изогнутого клинка, стал молодой воитель в тяжелом доспехе. Темно-зеленая сталь вспорола шейную артерию, которая была защищена лишь тканевым воротником. От неожиданного нападения, парень повалился на землю, не успев даже обнажить клинок. Второй имперец, облаченный в броню из коричневой кожи, кинулся на меня с выпученными от ярости глазами. Сделав шаг вправо, я уклонился от рубящего удара мечом и вонзил бастард ему в бок. На секунду мне показалось, что я ощутил легкую вибрацию в рукояти клинка, вызванную столкновением металла с хрупкими ребрами врага.

Услышав возню позади, я развернулся. Хирда уже окружали имперские солдаты, вооруженные длинными мечами. Они удерживали перед собой щиты, полностью уверенные в том, что подобный маневр сможет их сберечь. Я бросился на помощь торговцу.

Толкнув плечом первого противника, я повалил его наземь. Орочий клинок отнял жизнь лежащего врага, но двое других теперь жаждали мести. Я уже поднялся на ноги, когда услышал мерзкий хруст за спинами приближающихся имперцев. Хирд превращался.

- На вашем месте, я бы не оборачивался! - крикнул я врагам.

Конечно,они обернулись. Обомлев от ужаса перед лицом трёхметрового чудища, имперцы побросали оружие и разбежались в разные стороны. Оборотень взревел, а затем, опустившись на четыре лапы, отправился крушить палатки через весь лагерь.

Я едва поспевал за Хирдом, одержимым желанием убивать. Лишь когда мы оказались в центре лагеря, я понял куда он так спешил. Превратив тела трех перепуганных противников в кровавую хлябь, он ринулся к одинокому кавалеристу. Верхом на пегом коне восседал тот самый офицер в красном плаще. Полумедведь стащил бедолагу с лошади, а затем оторвал ему клыками голову, вместе с металлическим шлемом. Взбешенные смертью командира, оставшиеся в лагере бойцы всем скопом набросились на Хирда. Они рубили его мечами и булавами, а оборотню все было нипочем. Но когда два арбалетных болта вонзились в покрытое мехом плечо, зверь издал болезненный крик. Именно в этот момент в моем теле что-то пробудилось.

Если в прошлый раз внезапное проявление нечеловеческой силы Рогира больше напоминало резкое выдергивание меня из сознания, то происходящее сейчас было сродни мягкому отцовскому наставлению. Я не терял контроль над персонажем, но каждое действие сопровождалось ощутимой поддержкой.

Не самый меткий удар вдруг превращался в смертоносный. Мысль об уклонении от выпущенного врагами снаряда - в эффектный пируэт. Увлеченный подобными силами, я ворвался в толпу имперцев, что окружили моего раненого соратника.

Меньше чем за минуту, разгоряченная сталь вибрирующих клинков отняла жизни шестерых. Расталкивая скользких от крови противников, я прорвался к голубоглазому медведю.

- Ну, приятель, - запыхавшись произнес я. - Не время сдаваться! Ты погляди на этих отъевшихся вояк! Дай разгуляться желудку, в конце концов!

Оборотень одобрительно взревел. Смахнув с кровоточащего плеча впившиеся болты, он прыгнул прямо в гущу врагов. Одержимый яростью и местью, Хирд разбрасывал имперцев, словно тряпичные куклы. Одного из противников он вновь обезглавил, а затем кинул в отряд стрелков, что стояли рядом с башней. Осознав его намерения, я отправился туда же - добить проклятых арбалетчиков.

Взгляд стрелков теперь был прикован ко мне. После двух громких щелчков, в мою сторону отправились два болта. От одного мне удалось увернуться, а второй, я к собственному удивлению, смог отбить бастардом. Взгляд обескураженных подобным финтом врагов был бесценен. Воспользовавшись их временным оцепенением, я быстро прикончил обоих.

Хирд в это время приблизился к гарнизонной башне. Он выдрал две деревянные опоры из земли, заставив строение с оглушительным грохотом обрушиться. Поскольку большинство офицеров находилось уже за пределами лагеря, разрозненные группы оставшихся имперцев ничего не могли нам противопоставить. Мы продолжали крушить замешкавшихся врагов, пока я, наконец, не почувствовал надвигающуюся усталость. Даже у Рогира был свой лимит.

- Думаю, что нам пора присоединяться к товарищам, - прокричал я Хирду, чтобы он наверняка меня услышал. - Отправляемся прямо сейчас!

Вдали от лагеря слышались звуки боя. Недалеко от выхода мы обнаружили несколько десятков тел, пронзенных огромным количеством дротиков и копий. Похоже, сюрприз Шила удался. Нам оставалось надеяться на то, что соратники одерживали верх над врагом, а битва уже близилась к концу...

Полный текст произведения тут.

Компрессорная гудела, как раненый зверь в клетке. Гул цилиндров сливался в монотонный рёв, пропитывая кости, заполняя череп. За железной дверью начиналась Галерея. Длинный тоннель уходил в непроглядную тьму заброшенной угольной шахты. Стены, когда-то облицованные плиткой цвета запёкшейся крови, теперь осыпались, обнажая мокрый камень, дышащий сыростью. Воздух висел тяжело, насыщенный запахом ржавчины, машинного масла и чего-то древнего, гнилостного — запахом самой земли, слишком долго хранившей свои тайны.

Старики, помнившие времена, когда шахта дышала углём и гомоном, крестились при словах "ночная смена в компрессорной". Шептались о "ночных огоньках", о стонах из глубин, о пропавших без вести, чьи крики, будто бы, слышались сквозь пласты породы спустя годы. "Место проклятое, парень. Там… не люди ходят по ночам". Я отмахивался. Работа есть работа. Одиночество не пугало. Тогда.

Первые ночи прошли в напряжённом ожидании. Я сидел у верстака, пытаясь читать при тусклом свете лампы дневного света, но взгляд неотступно цеплялся за чёрный провал открытой двери Галереи. И однажды… почувствовал. Воздух у входа стал плотнее, холоднее. Словно десятки незрячих глаз уставились из темноты. Инстинкт кричал: "Сиди!". Любопытство, холодное и осторожное, толкало вперёд.

Я схватил мощный фонарь. Луч, как лезвие, разрезал полумрак Галереи метров на двадцать, упираясь в непроницаемую стену тьмы. Сделал шаг. Ещё. Гул компрессоров стал приглушённым, словно доносился из-за толстого стекла. Ещё шаг. Капли воды впереди зазвучали отчётливее. Шаг. Воздух обжёг лёгкие ледяным хватким холодом. И тут… Оно.

Не звук. Не вид. Чувство. Древнее, как сама скала, бесформенное и всепоглощающее. Чистый ужас. Он обрушился грузом на плечи, впился ледяными когтями в горло, сжал сердце. Дыхание перехватило. Ноги стали ватными. Фонарь задрожал в руке. Это было не предчувствие. Это было знание. Знание о том, что там, впереди, скрыто Нечто. Нечто, для которого человек — лишь мимолётная тень, букашка у порога бескрайнего, безразличного мрака. Я отпрянул, спотыкаясь, сердце колотилось, пытаясь вырваться из груди. Рубаха прилипла к спине ледяным потом.

Но в этой волне паники был и странный, извращённый восторг. Я был жив. Остро, болезненно ярко, как никогда. И чёрная бездна Галереи манила.

Грань стала очевидна быстро. Примерно в пятидесяти шагах от компрессорной, где луч фонаря начинал меркнуть, растворяясь в абсолютной черноте, а гул машин превращался в далёкое, похожее на шёпот, бормотание. Здесь свет и тьма, звук и тишина находили жуткое равновесие. Пересечь эту незримую черту значило войти в иное царство. Царство, где властвовали Они.

С каждым дежурством ритуал усложнялся. Сначала — лишь носок ботинка за черту. Стоять, стиснув зубы, пока волны первобытного страха не начинали вымывать разум, и тогда — бегство. Потом — шаг. Тело сводила судорога, ноги отказывались слушаться, казалось, из тьмы тянутся незримые щупальца, цепляясь за спецовку. Адреналин жёг вены, оставляя после себя дрожь и пустоту. Старые рабочие качали головами, видя моё лицо после смены — серое, с ввалившимися, лихорадочно блестящими глазами. "Смотри, не утянут тебя ночные огоньки", — хрипел один, но в его глазах читался не юмор, а суеверный страх.

Но мне было нужно больше. Шаг за шагом я продвигался в чёрное нутро Галереи. Ужас был наркотиком. За Гранью мир преображался. Обострялось всё: слух ловил малейший шорох камня, зрение выхватывало из тьмы невозможные очертания, обоняние чуяло древнюю плесень и холод металла с невероятной силой. Мысли очищались от шелухи будней, оставался только инстинкт — звериный, острый. Я становился чистым проводником страха. И Они знали.

Я чувствовал их внимание. Как только я переступал Грань, в черноте шахты что-то шевелилось. Невидимые узоры начинали пульсировать, сгущаться. Тени на стенах — не от фонаря! — оживали, извиваясь как дым, принимая на мгновение чудовищные, алогичные формы, прежде чем расплыться. Они чувствовали вторжение. Отвечали. Волна невыразимого ужаса накатывала с новой силой, сопровождаемая ощущением движения из глубин — стремительного, беззвучного скольжения чего-то огромного и древнего прямо на меня. Я отступал. Всегда вовремя. К свету. Они не могли пересечь эту границу. У выхода из тьмы сгустки черноты замирали, колыхаясь, как языки чёрного пламени в незримом ветру. В их дрожании чувствовалась ярость и бессильная злоба. Иногда мерещился шёпот — скрежет камня, сливающийся в подобие слов на забытом языке.

Мой извращённый рай рухнул с появлением Светланы. Молодая, напористая, назначенная сверху начальницей смены. Её люди копошились в соседнем тёплом административном здании, но её словно магнитом тянуло к моей компрессорной — островку света на краю бездны.

Всё работало идеально. Сбоев не было. Но Светлане было мало отчётов. Ей нужно было видеть. Видеть меня. В любое время. Без предупреждения. Дверь распахивалась, в гул машин врывался её резкий голос: "Андрей! Доклад!". Её глаза, холодные и оценивающие, скользили по приборам, по моему лицу, по открытой двери в Галерею. Она искала повод, улику. Визиты Светланы были кощунством. Профанацией священнодействия. Они разрушали хрупкую ауру места, мой тщательно выстроенный ритуал. Её презрительные взгляды в сторону Галереи, её снисходительные замечания о "шахтёрских байках" — всё это копилось, как яд. Она не просто мешала — она отрицала мою реальность, мою связь с Бездной, считая это слабостью или выдумкой. Возможно, ей нужно было самоутвердиться за счёт последнего скептика в "её" шахте?

Теперь, заходя за Грань, я не мог сосредоточиться. Постоянно ожидал, что вот-вот распахнётся дверь, и голос Светланы разрушит хрупкое равновесие страха. Ожидание вторжения было хуже самого вторжения. Оно делало меня уязвимым. Я чувствовал, как Тени насторожились. Их внимание, обычно сфокусированное на мне, теперь частично уходило туда, в светлую часть мира. В их пульсации появилось что-то новое — не просто любопытство, а… терпение хищника? Я не знал. Но знал: Светлана играет с силами, о которых не имеет понятия. И это не могло кончиться добром.

Она пришла снова. Её каблуки цокали по бетону, как молоточки по натянутым нервам.

"Андрей! Отчёт! И почему дверь открыта?!" — её голос резал гул. Она стояла в проёме, спиной к чёрному зёву Галереи, размахивая папкой.

Я молчал, стиснув зубы до боли. Холодная ярость поднялась из глубины. Снова. Снова всё рушит. Смеётся над Границей, надо мной.

"Вы меня слышите?!" — шагнула внутрь, взгляд полон раздражённого превосходства. "Или опять ваши призраки отвлекают?"

Слово "призраки", брошенное с презрением, переломило что-то. Она должна увидеть. Должна узнать. Признать Реальность, которую отрицает. Мою правду. Уверенность была твёрже камня. Они не тронут её за Гранью — не могут! Но страх… страх заставит её понять. Навсегда. Я резко повернулся к верстаку, делая вид, что роюсь в бумагах. "Сейчас... Где-то тут...". За спиной — вздох нетерпения и... цокот каблуков. Не в мою сторону.

"Я не намерена ждать! И закройте дверь!" — голос прозвучал уже из тёмного проёма. Я обернулся. Она стояла на пороге Галереи, освещённая светом компрессорной, рука с папкой указывала вглубь, будто отдавая приказ Тьме. И шагнула. Внутрь. Уверенно. За Грань.

Ледяной ком встал в горле. "Стой!" — не вырвалось. Она вошла. Самоуверенная дура... Моя вина? Нет! Её!

Я рванул к двери. Фонарь выхватил пустую, уходящую в чёрный зев дорогу. Цокот каблуков растворялся в тишине Галереи.

"СВЕТА! НАЗАД!" — крик сорвался хрипло, поглощённый камнем. Липкая паника затопила сознание. Я толкнул её в пасть. Ненавистью. Гордыней.

И тогда из черноты донёсся крик. Нечеловеческий. Высокий, пронзительный, полный запредельного ужаса и боли. Звук, рвущийся из глотки, увидевшей Ад. Потом — второй. И третий — уже не крик, а визг зверя, переходящий в хриплый, булькающий стон.

Я метнулся, ища оружие. Взгляд упал на старые, тяжёлые, кованые ножницы для арматуры на верстаке. Схватил. Вес металла — призрачная решимость. "СВЕТА! СЮДА! К СВЕТУ!" — заорал, вбегая в Галерею, замирая у Грани. Луч фонаря бешено метался по стенам.

В ответ — срывающийся визг. Глухой шлепок. Скинула туфли. Бежала босиком.

И я увидел её. Выползающую из тьмы. Но не Светлану. Пародию. Кошмар. Ковыляла, спотыкаясь, волоча руку по стене. Луч вырвал из мглы. Лицо — белая маска ужаса, глаза — огромные, пустые, рот — в беззвучном крике. Волосы растрёпаны, слиплись. Халат порван. Она шла, слепо упираясь в стену, отмахиваясь от невидимых мух, от чего-то, цеплявшегося в темноте — холодных прикосновений Теней, ползущих рядом.

Они висели впереди, передо мной — сгустки чернее черноты, пульсирующие. Ждали.

Она приближалась. Вид абсолютного безумия, детской беспомощности перед непостижимым, сжал сердце ледяной рукой. Жалость смешалась с паникой и яростью на Тьму. Вытащить!

Ближайшая Тень сжалась. Бросится. На меня. Инстинкт слился с отчаянием. Занёс ножницы — и с воплем рванул навстречу сгустку, навстречу ей. Поравнялся — метнул ножницы в черноту. Оружие исчезло беззвучно.

Взглянул на Светлану. Она не видела меня. Взгляд — сквозь, в пустоту. Вдруг... замерла. Тело напряглось. Глаза на миг встретились с моими — пустота. Глубокая, космическая. Рухнула.

Я бросился к ней, спотыкаясь, упал на колени. Перевернул. Белый халат пропитан тёмной, почти чёрной жидкостью с запахом ржавчины и камня. Из горла, над яремной впадиной, торчали рукояти моих ножниц. Как? Глаза остекленели, в них — последний миг ужаса. На губах — алые пузыри. Я замер. Жидкость растекалась, сливаясь с масляными пятнами.

Воздух содрогнулся. Не гудели машины — дрожала реальность. Тени от компрессоров, верстака извивались. Пульсировали. Становились неестественно густыми, чёрными. Сжимали пространство. Ледяной озноб. Давило на виски. Неслышный гул сводил зубы. Я замер. Страх ушёл. Ледяная пустота. Гипнотическое любопытство. Мир искажался. Тени тянулись, обволакивая...

Грохот распахнутой двери. Яркий луч фонаря ворвался в помещение, разрезая мрак. Дрожь стихла. Тени — просто тени.

"Господи! Что..." — голос охрип. На пороге — двое из утренней смены, лица искажены ужасом. Седой проходчик Дед опустил фонарь. Взгляд скользнул по мне, по телу в луже, по ножницам в горле. В его глазах — приговор. Покачал головой, голос глухой, усталый:

"Бездну потревожил, парень... Грани не знал..." Или почудилось?

Я не слышал. Смотрел в угол, где тень от компрессора была гуще всего. Там, на границе света, мелькнуло... движение? Или пыль? Холод глубже шахтного пополз по спине. Они видели. Знают. Тьма лишь приоткрыла шлюзы.

____________________________________________________________

P.S. Если вы есть на сайте Author Today, можете ознакомиться с другими моими работами в профиле https://author.today/u/last_hartman. Буду благодарен за отметки и комментарии. Спасибо!

Мы от животных отличаемся не многим,
А кое в чем они нам могут фору дать,
А качественно то нас различает:
Они порядочнее и не умеют врать. - (Омар Хайям)

Пока вернувшийся в облик щуплого торговца оборотень не очнулся, мы решили его связать. Затянув крепкие узлы на запястьях, Плоский Урд притащил покрывало из седельной сумки, которым наконец прикрыл наготу спящего хиляка. Отряд в это время начал разбивать лагерь для ночлега.

- Не слишком рискованно, оставаться тут? - спросил у меня Васт.

- Шило сказал, что количество яда, которое было на кинжале, способно отправить человека в сон на целый день, - ответил я, продолжая собирать сухие ветки для костра. - Даже с учетом всей нестандартности нашего пленника, он пролежит там, как минимум, до утра.

- Не знаю как ты, Рогир, - угрюмо сказал лейтенант. - Но я глаз с этого засранца не спущу.

Васт подошел к делу со всей серьезностью. Пока остальные члены отряда наслаждались долгожданной передышкой, занимаясь готовкой, ковырянием в зубах и отмачиванием неуместных шуток, лейтенант предпочел нервно выковыривать излюбленным ножом грязь из-под ногтей, изредка косясь на связанного пленника. Даже тучный балагур Орнатт не смог отвлечь его припасенной бутылкой зловонной орочьей браги.

Я же просидел с Дагзеттом у костра целый час, обсуждая следующие планы и шаги, что должны были привести нас к богатству и процветанию. Основная цель оставалась прежней - доукомплектовать наш скромный отряд, а после - отправиться на далекий юг, в поисках приключений. Мы сошлись во мнении, что Морнаг и Баргур уже наверняка добрались до ставки, а Арви с Окиной вовсю занимались уничтожением редкой хвори.

Дагзетт мне нравился. Твердый как кремень и незыблемый, словно скала, он оставался невозмутимым даже в самые сложные времена. Мог ли я вообразить, что отыщу в треклятой "Мерсенарии" не медь, а золото? Не потрачу тысячи часов на нервную тряску в поисках монет и прибыльных контрактов, а попаду в водоворот настолько увлекательных событий? Конечно нет, черт побери. Пугал меня только мутнеющий рассудок, который с появлением приступов безумия, пошатнулся еще сильнее. Я свыкался с окружающей реальностью, если окрестные локации так вообще можно было назвать. Становился частью виртуального мира, постепенно теряя часть воспоминаний о мире реальном.

- Этот бедолага был пострашнее северян, - обратился ко мне сын вождя. - Но своего демона наружу ты не выпустил.

- Думаешь, дело в демонах? - спросил я, протягивая руки к потрескивающему костру.

- Или в проклятии, - влез в разговор Орнатт. - Тетка моя рассказывала истории про то, как ее дед страдал от похожего недуга.

Он вдруг замолчал и принялся громко жевать вяленое мясо, периодически запивая его своим ядреным напитком. К нему подсел Плоский Урд и выхватил из рук здоровяка глиняный бутыль, от чего Орнатт едва не подавился скромным ужином.

- Никто не любит твоих чавкающих драматических пауз, дубина! - усмехнулся Урд и сделал один глоток. - Рассказывай уже, что там с твоим родственником?

- Говорю же, - с набитым ртом продолжил Орнатт. - Вел он себя так же странно, как наш Рогир. По словам тетки, дед чуть ли не в одиночку переломил ход старой войны с мятежными орками. Прослыл героем, а народ только и мечтал о том, что однажды он станет великим вождем.

- Что-то мне подсказывает, - тихо сказал Васт, внезапно подошедший к огню, - что на трон он так и не сел.

- А вот и нет, - ухмыльнулся толстяк. - Сел, но ненадолго. Сперва все обожали это его "временное буйство". Нет ничего страшнее разъяренного зеленокожего воина, не знающего ни страха, ни жалости. Продолжалось это до той поры, пока проклятие не свело его с ума. Во время одного из сражений, мой родич так увлекся резней врагов, что продолжал убивать и после окончания боя. Всех смельчаков из клана, что пытались его успокоить, он отправил в землю. В общем, все считали, что враги его наши прокляли.

- Печальный конец, - сказал я. - Надеюсь, смогу справиться с этими приступами. Дагзетт сказал, что ваш шаман сможет помочь.

- Старик Джат знает толк в своем ремесле, - кивнул сын вождя. - Если кто и сможет разобраться с этим - то только он.

Остатки вечера мы провели беседуя о старых обычаях степных орков, истории их народа и различных приключениях. Лейтенант наконец смог отвлечься от постоянного наблюдения за Хирдом. Не последнюю роль в этом сыграл Урд, который подставил братское плечо Васту - он тоже сомневался в добрых намерениях оборотня и был начеку.

Впервые за долгое время, мне удалось выспаться. Ни кошмары, ни флэшбеки из реальной жизни не посетили мой глубокий сон. Редкие солнечные лучи уже переливались под хвойными иголками, когда я открыл глаза и с удивлением обнаружил, что лежу на земле. Мою подстилку занял огромный волк Дагзетта, сдвинув меня во время сна.

- Ты ему нравишься, - потягиваясь сказал сын вождя. - Оникс просто пришел погреться.

- Так вот почему у меня вся спина взмокла, - усмехнулся я, поднимаясь на ноги. - Проверим пленника и будем снимать лагерь?

Дагзетт молча кивнул и мы отправились к связанному Хирду.

Вокруг плененного торговца уже столпились остальные члены отряда. Шило, мягкими похлопываниями по щекам, пытался привести Хирда в чувства, а Плоский Урд удерживал Васта от гневных пинков щуплого оборотня.

- Не хочет приходить в себя? - спросил я, садясь на корточки рядом с торговцем. - Орнатт, а у тебя осталась та пахучая дрянь?

- Что ж я сразу-то про нее не вспомнил, - ответил он хватаясь за голову. - Сейчас принесу.

Хватило одной щепотки любимой орочьей специи. Связанный Хирд распахнул глаза и принялся верещать.

- Не трогайте меня! Прошу, не нужно меня трогать!

- Никто и не собирался, - ответил ему лейтенант. - Видели мы, что от таких прикосновений с тобой бывает.

- Ты уж извини, друг, - сказал я. - Развязать тебя мы сможем только после того, как ты расскажешь нам все. В подробностях. Начиная с того момента, как мы оставили вас с Орнаттом на въезде в Арншелл.

Успокоив пленного, мы аккуратно переместили его на одно из лежачих бревен. Выстроившись перед ним, отряд начал слушать рассказ Хирда.

- Когда появились имперцы, я дрогнул, - срываясь на фальцет сказал торговец. - Я сам по себе - человек спокойный, но не всегда могу удержать внутри того... Второго.

- Прямо как наш славный командир, верно? - подмигнул мне Васт. Я лишь отмахнулся от лейтенантских острот.

- Как ты вообще стал таким? - спросил я Хирда.

- Я не становился, - угрюмо ответил он. - Всегда был таким, сколько себя помню. Ни в одном городе, деревне или даже вшивом лагере мне не было места. Гнали отовсюду, когда вскрывалось то, что было покрыто тайной. Каждый лиходей, что видел во мне беззащитного торговца, ставил целью грабеж или пакость похуже. Угроза жизни - именно то усилие, что открывает зловещий затвор.

Я сравнил процесс, что превращал Хирда в разъяренного зверя с тем, что происходило со мной. В моем случае, надвигающаяся опасность тоже могла быть тем самым тумблером, выключающим контроль над персонажем. Вот только вместо шерсти и клыков, арсенал Рогира пополнялся смертельной точностью, нечеловеческой скоростью, силой и реакцией.

- Раз уж мы отвлеклись от насущных проблем, - выдержав паузу, продолжил я. - Объясни, почему ты решил присоединиться к нам, еще до событий в Мардвике?

- Хотел выжить. Я не лгал, когда говорил, что на деревню напали. Просто упустил несколько деталей. Часть северян пали жертвами моей оборотной стороны. Видимо из-за этого они не дрыхли пьяным сном как обычно, а стояли на стреме. Страх здорово отрезвляет.

- Ты можешь это как-то контролировать? - вступил в диалог Дагзетт.

- Раньше мог... Но с каждым обращением мне становится труднее. Этот проклятый зверь будто хочет, чтобы я навсегда исчез, а он смог наслаждаться бесконечным контролем над собственным обличием, - он вытер связанными руками испарину со лба. - Когда вы нашли меня в хижине, я боролся с чудищем, чтобы не причинить вред. Если бы я отпустил эти чертовы поводья в собственной голове... Было бы гораздо хуже.

- А куда подевались гвардейцы? - спросил Васт. - Помимо тех бедолаг, ставших жертвой Орнатта, мы никого не нашли.

- Убежали, ясное дело, - ответил Хирд. - Мой внутренний зверь не любит пыток.

Подчеркивая недоверие, лейтенант посмотрел на торговца с ярко выраженным прищуром.

- Я ничего им не выдал, - сказал пленник. - Понимаю, что вернуть хотя бы часть вашего доверия будет сложно, но поверьте - солдаты Империи ушли ни с чем.

Я задумчиво почесал затылок. Тот факт, что часть гвардейцев осталась в живых, говорил об одном - они наверняка доберутся до Дейренхолла и сообщат обо всем случившемся. Но что с того? Мне порядком надоели мысли о лысом чародее и его прихвостнях. Если нам суждено встретиться еще раз - пускай. Мы будем готовы.

Молча вынув орочий клинок из ножен, я одним движением рассек путы, что связывали руки Хирда. Высвободив и его ноги, я помог ему подняться.

- Ни один член нашего отряда не причинит тебе вреда. Если у тебя получится отыскать в мошонке пару затерявшихся яиц, то можешь присоединиться к нам и попробовать побороть своего внутреннего демона. Если нет - дадим тебе немного припасов и... Скатертью дорога.

Дагзетт одобрительно кивнул, Сарг громко присвистнул, а лейтенант Васт уронил челюсть от моих слов. Завидев суровую физиономию Рогира, никто не рискнул оставить комментарий.

- Неужели, вы не боитесь, что я могу вновь превратиться? В дороге можно встретить много опасностей.

- Перед тобой стоят самые бесстрашные сукины дети материка! - проорал лейтенант. - О какой боязни ты говоришь?

- Если что пойдет не так, - вклинился Плоский Урд. - Командир у нас тоже обращаться умеет.

Лагерь мы сняли меньше чем за час. Когда полуденное солнце взошло над окрестностями, отряд уже миновал пшеничные поля, направляясь к оставленному на побережье судну. С нами не было бравого старосты, но за период предыдущего морского путешествия, Ингольд неплохо поднатаскал Васта в управлении карви. Большую часть времени, лейтенант, как и прежде, тратил на разукрашивание воды в цвет собственного завтрака. В борьбе с рвотными позывами не помогали ни алкоголь, ни чудные лекарства Орнатта, ни издевки Шила.

Под крики ругающегося на гребцов Васта, мы прибыли в гавань Мардвика. Усыпанное звездами ночное небо уже начало бледнеть, проигрывая сражение утреннему светиле. Весь следующий день мы потратили на отдых. Васт с Шилом травили байки об их совместных похождениях, чем здорово подняли настроение всему отряду. Один лишь Хирд, погруженный в собственные мысли, проводил большую часть времени с угрюмым лицом.

Дагзетт, благородная душа, как и я проникся историей бедного торговца. Рассказами о чудесных исцеляющих процедурах шамана Джата, он перевел терзаемый демонами дух Хирда в режим спокойствия. Я же пока с трудом верил в то, что по возвращению в ставку смогу разобраться с собственной проблемой. Но в такие моменты, остатки моей связи с прошлой, реальной жизнью, приходили на помощь. Ведь от пусть и супер-реалистичной, но все же игры, ожидать можно было чего угодно.

Грустный оборотень смог удивить нас еще раз, поскольку оказался отменным рыбаком. Отыскав в заброшенной рыбацкой хижине удочку, Хирд обеспечил отряду сытный и вкусный ужин. Похлебка из морской сельди всем пришлась по вкусу.

- Как же завораживает это поварское искусство, - завел в очередной раз свою шарманку лейтенант, наблюдавший за тем, как приготовивший похлебку Хирд, раскладывает очередные порции по мискам. - Превращать простые продукты в кулинарный шедевр, от которого слюни текут рекой... Достойное ремесло.

- Черт тебя дери, Васт, - едва сдерживая смех, сказал я. - Еще одну твою будущую профессию я точно не переживу.

После вечерней трапезы все смогли насладиться глубоким сном. Дорога до ставки Карак-Лухон прошла спокойно. Никаких опасностей по пути мы не встретили. Только протяжный волчий вой, во время короткой остановки, смог потревожить ездовых товарищей, что вторили ему, не давая отряду отдохнуть.

С первыми лучами согревающего степного солнца, мы подошли ко входу в убежище наших зелеконожих союзников. Взамен тех двух здоровяков, что сторожили вход во время моего первого посещения ставки, врата стерегли десять бойцов в полных доспехах. В моем сердце затаилась тревога.

- Приветствуем тебя, сын вождя! - воскликнул один из стражей, снимая шлем. - Рад видеть вас всех в добром здравии.

По вытянутой голове я узнал в нем метателя копий из отряда Дагзетта. Багмор изобразил натянутую улыбку, обнажив короткие клыки, но актер из него был никудышный.

- Приветствую тебя, друг, - ответил Дагзетт. - Во имя степного духа, скажи, что Морнаг и Баргур уже вернулись домой с лекарством.

- Вернулись, Дагзетт, - ответил страж и взглянул на меня. - Арви с Окиной говорят, что травы помогают.

- Почему вас так много? - спросил я. - Снаружи есть какая-то опасность?

- Есть, - грустно кивнул он и продолжил. - Вчера разведчики заметили большой отряд имперских солдат. Из трех наших ребят назад вернулся лишь один.

- Сколько их было? - спросил Васт.

- Разведчики наткнулись на лагерь, - отозвался один из стражников в закрытом шлеме. - Выживший сказал, что их не меньше сотни.

- Так чего же мы ждем? - расхорохорился Сарг. - Нас гораздо больше. Поднимем войско и сметем их имперские задницы подальше от степи!

- Давайте не будем пороть горячку, - начал я. - Вряд ли гвардейцы подошли бы к ставке, не имей они на это весомых причин. Они явно готовы ко встрече с бойцами из Карак-Лухона.

- Согласен с Рогиром, - кивнул Дагзетт. - Давайте отдохнем с дороги и обдумаем все как следует.

Внутри ставки орки уже готовились к возможной битве. Несмотря на пока еще непобежденную хворь, в Огненной кузне без устали пел тяжелый молот, а молодые воители с горящими глазами кружились в тренировочном танце с секирами.

Васт предложил отправиться в палаточную таверну Раггола, чтобы перекусить. Уже на подходе к кабаку я услышал радостный лай Блинчика, который мчался на нас с невероятной скоростью. Я подхватил его, когда пес решил взобраться на руки.

- Привет-привет, дружок. - сказал я, совершая тщетные попытки уклонения от мокрого языка Блинчика. - Где твоя любимая хозяйка?

В этот момент я получил звонкий шлепок по заднице. Подпрыгнув от неожиданности я услышал знакомый громкий смех.

- Ну привет, командир! - воскликнула голубоглазая злодейка. - С возвращением!

Я крепко обнял Арви. Васт, стоявший слева от меня, сделал вид, что этого не заметил.

- И ты иди сюда, здоровяк! - она притянула лейтенанта к себе и смачно чмокнула его в щетинистый подбородок, заставив покраснеть.

Покончив с сентиментальностями, мы наконец плюхнулись на длинную скамью под навесом. Любезный Раггол вновь принялся откармливать нас сочным говяжьим рагу, пока его молодая зеленокожая помощница подливала красное вино в пустующие кружки.

- Где Окина? - громко чавкая, поинтересовался я.

- С отцом, - вздохнула Арви. - Болезнь коснулась и его, но вождь силен. Скоро пойдет на поправку.

- Как вообще обстановка? - спросил Васт. - Травы и правда помогают?

- Помогают, - кивнула наша напарница. - Прошло не так много времени, а большинству уже стало легче. Орки - чертовски крепкий народ.

- В этом мы и сами успели убедиться, - ухмыльнулся я и посмотрел на голубое небо. - Как же хорошо сидеть здесь, с вами. Не знаю, когда еще нам представится такая возможность... Васт, не хочешь все же выбрать степь своим последним пристанищем?

- Сначала поработаем, Рогир. - ответил он и мы вновь стукнулись кружками. - За возрождение Двух сотен!

- Чего? - недоуменно спросил я.

- Не заставляй вновь надирать тебе задницу, командир, - ответил Васт. - Ты забыл название нашего отряда?

Две сотни? Скорее полтора человека. Я ощутил легкое головокружение, представив, что когда-то мой персонаж руководил таким количеством воинов. А потом умудрился все просрать.

- Да будет так, - сказал я и осушил кружку.

- Наслаждаетесь заслуженным отдыхом? - спросил внезапно появившийся Дагзетт, и уселся на скамью рядом со мной. От его веса лавка протяжно заскрипела.

- Уже заканчиваем, - ответил я. - Ты был у отца?

- Был, - кивнул орк. - Тяжело смотреть на немощного вождя. Но когда я рассказал ему о нашем приключении, его глаза заблестели... Если сможем решить проблему с незваными гостями - получим то, чего мы так жаждали.

- Рад, что с ним все в порядке, - сказал лейтенант, раскуривая трубку. - Есть идеи как надрать задницы заблудившимся имперцам?

- О даа... - протянул сын вождя. - Предлагаю прихватить пару кувшинов вина и отправиться в мой шатер. Обсудим детали.

Я вытер рот тыльной стороной ладони и попытался встать, но Дагзетт положил тяжелую руку мне на плечо, заставив приземлиться обратно.

- Тебя ждет старый Джат, - сказал он, обратившись ко мне. - Его палатка неподалеку, ты узнаешь ее по ярко-зеленой ткани.

Попрощавшись с друзьями под жалобное скуление соскучившегося Блинчика, я отправился к шаману. Размышляя о том, как именно орочий мудрец будет исцелять мой недуг, я не заметил как оказался у его жилища. На входе в небольшой шатер меня ждал еще один пациент.

- Ты уже был внутри? - спросил я у Хирда.

- О нет, - протянул он. - Пропущу тебя вперед. Что-то мне не по себе.

Я подмигнул торговцу, а затем, отбросив сомнения, шагнул внутрь.

В ноздри сразу ударил едкий травяной запах. Жилище шамана было настолько задымлено, что я не сразу приметил щуплого зеленокожего старика, в шапке в форме бычьей головы. Он восседал на небольшом кресле, облепленным шкурами различных меховых зверей. Теребя большие красные бусы на шее, он вдруг резко поднял голову и уставился на меня ярко-желтыми глазами.

- Приветствую тебя, скиталец. - прохрипел он, поглаживая длинную седую бороду. - Давно вас не было видно в наших краях.

- Приветствую, - ответил я. - Почему ты называешь меня скитальцем?

Он подошел и придвинулся настолько близко к моему лицу, что я почувствовал неприятный запах изо рта.

- Потому что ты покинул свой мир ради этого. Потому что в твоем теле мечутся две жизни. Две судьбы. Потому что ты на вечном пути и в поисках, а две души твои в раздрае. Чтобы найти то, что ищешь, тебе нужно усмирить оба терзаемых духа.

На моем лбу появилась испарина, а в горле мгновенно пересохло. Как этот старик смог увидеть все это? Он знает, что я всего лишь игрок?

- Были и другие? - дрожащим голосом поинтересовался я.

- Конечно! - радостно воскликнул он. - И будут еще!

- Ты поможешь мне с этим... Усмирением? - спросил я.

- О да, помогу-помогу! Пока медведь снаружи борется с сомнениями, я проведу ритуал!

Пританцовывая совсем по-детски, погружающийся в странную эйфорию Джат, стащил с высокого шкафа серый мешок и запустил в него руку. Вынув оттуда горсть белого порошка с противным запахом, он взглянул на меня.

- Отринь все страхи, скиталец! - прокричал он. - Усмири гневный дух, что противится твоему присутствию в этом мире. Выход только один - ты должен справиться!

После этих слов, шаман резко дунул на ладонь, обдав меня проклятым порошком. Глаза начали слезиться, а рассудок мой помутнел. Мир вокруг завертелся, словно чертова карусель, пока я наконец на грохнулся на спину, погружаясь в вязкое, темное небытие...

Полный текст произведения тут.