Наверняка читатель помнит о некоем задании, которое поручил Ленар своему верному помощнику и другу Семёну. Ну так вот, одновременно с эпичным появлением на Европе беглецов из империи, которых немедленно взяла в оборот служба безопасности корпорации, Семён вполне буднично прибыл в качестве обычного моториста с Ганимеда. Не буду описывать его проверку, оттого что к наёмным работникам применяют совсем другие протоколы.
В коридоре неподалёку от своего номера Нарва обнаружила на стене условный сигнал, случайную царапину в виде галочки, указывающую коротким концом на вентиляционную решётку, из которой торчал смятый фантик от конфеты "Мишка на полюсе". Внутри корявая строчка из арабских чисел: время и номер бокса.
Озадаченно нахмурив домиком брови, Нарва скатала цветную бумажку в плотный шарик и отправила блуждать по воздушным каналам станции.
На техническом этаже среди разобранный ракетных двигателей белый в широкую полоску брючный костюм фрейлин выглядел довольно странно рядом с грязным комбинезоном моториста.
– Одна? – вместо приветствия спросил Семён.
– Заскочила в последний момент в лифт. У вшивого хамелеона скорости не хватило. Но я повторила несколько раз, чтобы не думалось.
– Правильно. Я тебе аэрозоль дам. Пульнёшь в него и устроишь скандал.
– Зачем? Так я хоть знаю, где он сидит. Придумает ещё сколопендру какую-нибудь. Нет уж, пусть наслаждается видами, – улыбнулась Нарва.
– Наома? Ну как он тебе? Узнала что-нибудь? – быстро спросил Семён.
– Болтает, что хочет уничтожить империю. Но я ему не верю.
– Ну сам подумай, новые слова хочет внедрить через революционеров. Что за глупость! И чё, мало ли жаргонов на Земле? Одним больше, одним меньше?
– Не скажи. Тайный язык – это уже организация. А как сказал товарищ Троцкий: "Сила рабочего класса – организация! Без организации масс пролетариат – ничто. Организованный, он – всё!"
– Ты думаешь, один к папаше Барклаю заглядывал?
– Скажешь тоже. Твой Бронштейн и заглядывал. Большой любитель женской ласки.
– Можно без подробностей?
– Этот твой Троцкий – мелкая дрянь!
– Я анархист – а он вообще еврей.
– Не вижу связи. При чём здесь национальность?
– А ещё анархист! – поддела мужское самолюбие Нарва.
– Они думают только о своей выгоде, – недовольно объяснил Семён.
– С этим Ленаром я уже и не знаю о чём. Но он меня спас от расстрела, а тебя устроил во дворец.
– Хочешь сказать, что не использовал в своих интересах?
– Милый, ещё немного и я на улице окажусь. Вот и все ваши дела!
– Ну что ты. Домик и пенсия нам обеспечены.
– Верх блаженства для молодой женщины, – усмехнулась Нарва. – Ты себя слышишь? Прилепился к этому Ленару, как пиявка, и ничего не делаешь.
– Счастье моё, что с тобой?
– Много чего. Твой дрессированный анархизм мне совсем не нравится.
– Хочешь сказать, что всё уже знаешь? А сама «не верю»?
– Семён, нельзя быть таким слепцом. Зачем тебе вся эта разведка?
– Вот и я всё думаю, зачем это ты увязалась с нами? Цель-то какая?
– Счастье всего человечества, идиот! Ну сам посуди, не от хорошей же жизни. Не упёрлась оно мне ни разу, но Её Величество топнула ножкой, и вот я уже на краю системы рискую, прости космос, своим организмом. И ради чего? Скажи мне на милость? А я тебе отвечу: ей, видите ли, интересно.
– Странный разговор у нас с тобой получается. И что Сверчков?
– Вот ты меня как не слышишь! Какое мне дело до этого питекантропа из прошлого? Хочет выжить. В растерянности. Ему сейчас, что ни скажешь – всё сделает.
– Наома тебе что-то предложил? – внезапно спросил Семён, зная меркантильный характер своей жены.
– Вот ещё. Ты бы видел его шею – почти робот, – немедленно нашлась Нарва.
– Значит, предложил, – тяжело вздохнул Семён, с участием глядя на жену.
– Ты что?! Очень надо! – возмутилась Нарва. – Я только подумала, что мы рискуем своей жизнью за ни за что. Разве не так?
– Я за идею, а ты за Её Величество.
– Перспектива так себе. А если империя рухнет? Нет, ты только представь себе – чик, и всё. Ну на мгновение? Вдруг план этого самого Наомы сработает? Мне кажется, нельзя всё ставить на одну карту?
– Верность данному слову не подойдёт?
– Очередная глупость! И кто оценит? Твой Ленар? Ну хорошо, пусть и так. Он живёт вообще одним днём. А у тебя семья. Или не так? Мы видимся раз в пятилетку: разве это семья?
– Ты стала нянечкой императора. Чего больше желать?
– Ещё скажи, Ариной Родионовной?
– Неважно, в библиотеке прочитала.
– Зубы заговариваешь? Интересно, что же он тебе всё-таки пообещал?
– Ты мне не веришь! Я так и знала. Это обидно в конце концов. Никто мне ничего не обещал!
– Ага, и зачем эти подходы, хотелось бы узнать?
– Теперь ничего не скажу. Я вообще пошла.
– Всё-таки ты редкая скотина!
– Ну извини, на тебе сейчас всё держится. Если победит этот капиталист, то всем несладко придётся, и тебе в том числе.
– Ему лишь бы добиться желаемого. У мужчин всегда так.
– Лапа, я из благодарности. Это совсем другое дело.
– То есть добился уже? Я правильно поняла? А теперь можно расслабиться?
– Ты только представь себе, сколько людей может пострадать?
– Пока страдаю только я. И уж поверь мне, что-то не очень нравится. Ты, может, и мазохист, но я-то здесь при чём?
– Ну хорошо, не будем говорить о Наоме.
– А о ком ещё? Мы здесь по его милости.
– При мне не ругайся, пожалуйста.
– Вот, другое дело. А то глупости несёшь, словно паровоз.
– Паровоз?! – удивился сравнению Семён, но решил не разбираться, чтобы не разозлить жену: – Плевать! Рассказывай свой план.
– Меня не возбуждает этот Шимоза. И я не хочу с ним спать. А что, если переспать с Наомой. Ленар ничего в этих делах не понимает. Уж поверь мне, как профессионалке. Мужчины в постели болтают невесть что. Не хмурься. Он всё расскажет – и всё, мы можем отправляться домой с победой.
– Вот сейчас не понял, а при чём здесь победа Наомы?
– Ну надо подыграть дровосеку. Почему бы нет?
– Глупыш, подождать с отчётом. Посмотреть, как дело пойдёт? Ты ведь анархист! Тебе не всё-равно, кто победит?
– Нет, так нельзя. Нужно хоть узнать адреса, явки. Через кого он планирует всё сделать?
– Как будто неясно, Парвус, этот распрекрасный.
– Вот что, я уж не знаю, что ты там себе напридумывала. Если что, ну так на всякий случай, бросишь меня – пятки отрежу.
– Ого! Прямо араб рязанский. Так, крабик, и не думай даже. Ты моя вечная любовь. Ну что ты, глупенький. Иди ко мне.
– Плевать, у меня ещё есть.
Довольная своей партией в мастерской Нарва затолкала испачканный костюм в утилизатор и отправилась в кабинет президента корпорации «Гелиос» в новом образе. На это раз оделась в лёгкий пуловер из тончайшей шерсти хохлатки и обтягивающие брюки. В приёмной дружески подмигнула роботу-японке и без стука толкнула дверь.
– Вы, как всегда обворожительны!
– Я подумала… – Нарва прижала указательный палец к пухлым губам.
– Нужно придать вашему кабинету более респектабельный вид. Он слишком мрачный.
– Ах, оставьте этот начальский тон. Он вам не идёт. В конце концов, вы президент самой могущественной корпорации в системе Солнца.
– Вот видите – опять. Складывается такое впечатление, что всех боитесь. Построили вокруг себя этакие редуты, да что там редуты, бастионы, и пуляете во все стороны ракеты. Так нельзя. Взять Павла, вашего антагониста. Чтобы он всех ставил на место – да никогда. Достаточно на него взглянуть, и сразу хочется книксен сделать. А почему – происхождение. Ему и в голову не придёт, что кто-то осмелиться перечить. Он буквально излучает власть. К чему я всё это говорю?
– Уже и не знаю. Рекламируете позы Павла? – криво усмехнулся Серж Наома-младший.
– Смеётесь, а напрасно. Я совершенно серьёзно. Ну, если вы, и в самом деле, решили покорить империю.
– Как это по-женски. Мне нравится ваш энтузиазм.
– А как иначе! Очень важно уметь себя подать.
– Драный космос! Ну как же?! Народ должен любить своего правителя! – возмутилась сопротивлению Нарва.
– Хм, однако, вот это словечко!
– Ой, только не кривляйтесь. Мне это не нравится.
– И не думаю. Народ, любить – чушь! Страх правит миром! Страх за свою жизнь, за жизнь своих близких. Вот основной рычаг власти. Ну, если не врать.
– Вы меня пугаете. Напрасно это я вам сказала насчёт интерьера. Вообще, всё напрасно. Вот я дурочка! Надо же было так ошибиться.
– Великий космос, вы умеете нормально разговаривать? В чём, да в ком! Можно без этих дурацких вопросов? Я уже почти согласилась вам отдаться, и тут такое: страх, ненависть – жуть! Это всё у вас от металлической шеи. Кстати, почему не замените на настоящую?
– Стимул хороший. Вот захвачу империю, тогда и подумаю.
Подойдя к Наоме сбоку, Нарва постучала красным накрашенным ногтем о серебристую пластину.
– Настоящая. А что, в этом есть своеобразный шарм.
Она задумчиво с поволокой посмотрела прямо в глаза Наомы.
– Ну что, я вас уговорила?
– А вы настойчивая. Мне это нравится. Я распоряжусь, чтобы вам не мешали.
– Вы предлагаете прямо сейчас?
– Есть подозрение, что я нашла настоящего мужчину.
– Я подумаю над вашим наблюдением.
Выходя из кабинета, Нарва даже и не заметила, как секретарь сделала ей глубокий японский поклон. В ушах продолжал звучать голос Сержа: «страх правит миром». Конечно, бывшая проститутка знала об этом, но тон, которым это было произнесено, внутренняя убеждённость, её напугали. Это были слова человека, не допускающего и на миг, что может быть как-то по-другому. Она не настолько наивна, чтобы поверить в нравственное перерождение насквозь порочного человека. Да и с какой стати? От действия её женских чар? Ага, сто двадцать три раза! Этот железный дровосек разрубит кого угодно, лишь бы утвердить свою власть. Но был и ещё один резон: Нарва привыкла к тому, что за всё нужно платить, а здесь ей предлагали неограниченную власть на системой Солнца. Ради такого можно и потерпеть некоторые неудобства.
«Некоторые? Здесь, как посмотреть. Этот артист может такие неудобства организовать. Впрочем… А что я теряю. Сёма, конечно, мужчина. Но как же пакостно жить с анархистом, который работает на театрального импресарио. Таким шикарным бомбистом был, а теперь спасает человечество. Скучный какой-то стал…» – размышляла Нарва.
И здесь женщину можно понять. Так бывает – не выпил человек свою бочку адреналина. И нельзя забывать о привычках. А женщины очень консервативны в подобных вещах, ещё как консервативны…
