Книжная лига

Продолжаю работу над реставрацией текста славянской книги Еноха Праведного. Вот готовый следующий разворот. Предыдущий текст в истории данной серии постов. Приятного чтения!

На этом развороте заканчивается 15-я глава, где Енох заканчивает свою проповедь перед собравшимся послушать его людом. И целиком переписана небольшая (и любопытная) 14-я глава, в которой Енох очередной раз проповедует, но на некоем "особом" месте и перед иными слушателями. Теперь это снова его родня и избранные "старцы-мужи" из народа. А начало следующей, 17-ой главы переведено здесь: Книга святых тайн Еноха. Глава 17-я (стихи с 1-го по 3-й) на церковнославянском и русском языках

Графическое представление фрагмента текста (при участии DALL-E и ChatGPT 4-o) тут: Посему никакое дело не может быть сокрыто...

to be countitiued...

Буду рад, если кому понравиться и кто поставит плюсики к тому, что я делаю на Пикабу. Это вдохновляет и заряжает энергией для новых трудов по восстановлению древнего текста в его первоначальном виде и прочей деятельности на сайте и в сообществе. Спасибо за внимание!

Церковнославянский текст разворота:

и̂ беꙁа́кониⷮ своѫ пльⷮ. дѣѫи па́кость кое либо, всѣкомꙋ ско́тѹ въ таи́нѣ. ꙁло̀ ꙁа́конь є҇ⷭ беꙁа́кониⷮ своѫ дш҃ѫ. дѣѫи па́косты дш҃и чл҃чи. па́костиⷢ свое́й дш҃и. и̂ нѣ҇ⷭ е̂мѹ и̂сцѣле́нїа плъти́ его. ни прощенїе въ вѣкы̀. тво́рѧи ѹ̂бӏ́иство дш҃и чл҃чи, ѹ̂мрьщвлѣеⷮ своѫ дш̇ѫ, и̂ ѹ̂біеть свое тѣло. и̂ нѣ҇ⷭ е̂мѹ и̂сцѣле́нїа въ вѣкы. варѣеи чл҃ка въ кое любо сѣть, саⷨ въ нѧ̀ въ веꙁнеⷮ. и̂ нѣ҇ⷭ е̂мѹ и̂сцѣ́ленїе въ вѣ́кы. варѣеи чл҃ка въ сѫ́дь не ѡ̂скѫдѣѫть мь́сть е̂го на сѫ́дѣ вели́цѣⷨ въ вѣкы. кри́вотво́реи и̂ли что̀ гл҃ѧ въсѣкои дш҃и, пра́вда не сътво́ритсѧ е̂мѹ въ вѣкы. Нн҃ѣ ѹ̂бо чѧ́да моа, храни́те срцⷣа ва́ша ѿ все́го непра́ведна. е̂же ненавиди гь. ꙗко же просиⷮ чл҃кь дш҃и своей и ѿ ба҃. та́ко да твориⷮ в̂сѣкои дш҃и жи́вѣи. ꙁане́ въ вѣцѣ вели̇цѣⷨ а҆́ꙁь все́ съвѣⷨ. мно́га храни́лища ѹ̂готованна сѫⷮ чл҃кѹ. до́брыиⷨ до́брое, а ꙁлиⷨ ꙁлое беꙁ числа много. Бл͝͝жень и̂же въ блг҃ы до́мы вънидеⷮ, въ ꙁлиⷯ не҇ⷭ покоа, ни въꙁвра́щенїа. Слы́шите чѧ́да ма́лы и вели́ци. чл҃кь е҆гда поло́жиⷮ гл҃ы на своеⷨ срц҃и, принести да́ри прѣⷣ ли́це. гн҃е ѿ трѹⷣ своиⷯ. и̂ рѫцѣ е̂го не сътво́рита того, тогда́ ѿвратиⷮ г҃ь ли́це свое ѿ трѹ́да рѫкѹ е̂го. и̂ нѣ҇ⷭ е̂мѹ о̂брѣсти трѹ́да рѫ́кѹ е̂го. и̂ нѣ е̂мѹ ѡ̂брѣсти трѹ́да рѫкѹ своӗѫ. А̂ще лѝ сътво́рита рѫ́цѣ е̂го, а̂ срцⷣе е̂го поръпщеⷮ. не прѣста́неⷮ болѣ́ꙁнь срцⷣа е̂го. поръ́птанїе творе непрестанно, не и̂мѣе ни е̂ди́ного ѹ̂спѣха. Блж҃е́нь чл҃кь и̇же въ тръпѣни свое́мь прине́сеⷮ да́ры прѣⷣ ли́це гн҇ⷭ ѧ тъ̀ сътворить ѫ и́ то̀ ѡ̂брѣщеⷮ ѿтднїе грѣ́хоⷨ. а̂ще ли́ прѣжⷣе врѣ́мене въꙁвра́тиⷮ гл҃ь свои, покаанїе не҇ⷭ е̂мѹ. аще ли ми́неⷮ врѣ́ие наро́чное и̂ сътвориⷮ. не бл҃говолитсѧ, ни е҇ⷭ покаа́нїе по съмр҃ти. ꙁанѐ, въсѣ́ко дѣло прежⷣе врѣ́мене. и̂ по врѣмени и̂же сътвориⷮ чл҃кь въсѧ съблаꙁнь є҇ⷭ прѣ̀ чл҃кы. а̂ прѣ̀ бм҃ъ грѣ́хь. Чл҃кь е̂гда ѡ̇блѣчеⷮ на́га, и̂ а҆́лчнѫ пода҇ⷭ хлѣ́бь свои. то̀и ѡ̂брѣщеⷮ ѿтданїе. а̂́ще ли поръ́пщеⷮ срцⷣе е҇ⷢ, двое ꙁло сътвориⷮ себѣ. погѹбленїе сътво́рити то́мѹ что да҇ⷢ и̇ не бѫдеⷮ е̂моѹ ѡ̂брѣте́нїа въꙁда́нїю противѫ то́мѹ. И ни́щи е̂гда насытитсѧ срцⷣе е̂го. и̂ли ѡ̂дежⷣетсѧ плⷮъ е̂го, и̂ прѣꙁо́рство сътво́рить. то погѹбиⷮ всѧ тръпѣнїе нищети свое, и̂ не ѡ̂брѣщеⷮ бл҃годѣанїа въꙁаⷣнїю, ꙁнѐ мръꙁиⷮ гв҃и въсѣкъ чл҃къ прѣꙁоривъ. и̂ въсѣк мѫⷤ величавь. и̂ всѣко сло́во лъживо непра́вдоѫ ѡ̂бощрено е҇ⷢ. и̂ о̂стро́тое ме́ча съмр҃тнаго посѣкаемо е҇ⷭ. и̂ то̀ посѣченїе не и̂маⷮ и̂сцѣле́нїе въ вѣкы.

Глава̀ ѕӏ҃.

И̂ въне́гда гла҃ше є̂ноⷯ сн҃омъ своиⷨ, и̂ кнѧ́ꙁеⷨ лю́дскыⷨ. и̂ слы́шашѫ всѝ люеⷣӏ̇ є̂го бли́жнїи и̂ да́лни, ꙗ̂ко ꙁо̀веⷮ г҃ь е̂но́ха. и̂ съвѣщашѧ҇ⷭ глѧ҃ще, и̂дѣⷨ и̂ цѣлѹеⷨ е̂но́ха. и̂ съни́десѧ до двѣ̏ ты́сѧщи мѫⷤ. и̂ прїи́дошѫ на мѣ́сто а̂хѹꙁань. и̂деже бѣше є̂ноⷯ тѹ̏ и̂ сн҃о́ве є̂го. и̂ придоⷲ ста́рци люⷣстїи и̂ ве҇ⷭ сънъⷨ и̂ поклонишѫ҇ⷭ и̂ цѣло́вашѫ е̂но́ха. и̂ гла҃шѧ е̂мꙋ ѡ̂́че҃ наⷲ е̂ноше бл҇ⷭвень ты̏ бѫди гв҃и цр҃ю вѣ҃чномѹ. нн҃е благосло́ви сн҃ы свое и̂ въси лю́дїе да просла́виⷨсѧ прѣⷣ ли́цеⷨ твоиⷨ дне҇ⷭ, ꙁане̇ ты̏ прасла́влѣешисѧ прѣⷣ ли́цеⷨ гниⷨ въ вк҃ы ꙗ̂ко тебѐ и̂ꙁбра̀ г҃ь па́че всѣⷯ чл҃кь на ꙁе́мли. и̂ поста́ви те написателѣ тва́реⷨ своиⷨ видимиⷨ и̂ невидимиⷨ, и̂ ѿи̂мителѣ грѣ́хѡⷨ члчь҃скыⷨ, и̂ помо́щника домачѧдцеⷨ твоиⷨ. Ѿвѣща є̂нѡⷯ людеⷨ своиⷨ гл҃ѧ иⷨ въсѣⷨ.

Глава̀ ꙁӏ҃.

Слы́шите чѧ́да моа прѣжеⷣ даже ̾всѣ не бы́шѫ, и̂ прѣжеⷣ даже не бѣ сътво́рена въсѣ̀ тварь. Гь҃ сътво́ри въсѧ тва́рь своѫ види́мѫѧ и̂ неви́димѫѧ, колика врѣ́мена бы́вше мимоидоⷲ раꙁѹмѣите, ꙗ̂ко тѣⷯ въсѣⷯ съꙁда чл҃ка въ ѡ̂бра́ꙁь свои и подобїе, и̂ въложи е̂мѹ ѡ̂́чи видѣ́ти и̂ ѹ̂ши слы́шати. и̂ срцⷣе помышлѣти, и̂ ра́ꙁѹⷨ съвѣтовати. Иꙁьрѣ́ши гь҃ вѣкъ чл̇ка дѣ́ла и̂ сътво́ри всѧ̀ тва́рь е̂го дѣла и раꙁдѣлѝ на врѣ́мена, и̂ ѿ врѣме҇ⷩ ѹ̂ставѝ на лѣ́та, и̂ ѿ лѣⷮ поло́жи мц҇ⷭе, и̂ ѿ мц҃ь дн҃и, и̂ дн҃и поло́жи се́демь. и̂ въ тѣⷯ поло́жи ча́си. и̂ ча́си раꙁмѣри подро́бнѹ. да чл҃кь раꙁмишлѣеⷮ врѣ́мена, и̂ да чь́теⷮ лѣ́та, и̂ мц҇ⷭе и̂ дн҃и и̂ ча́си, и прѣмѣни, и ꙁачѧ́ла и̂ коне́ць и̂ да чь́теⷮ своѫ жи́ꙁнь. ѿ ꙁачѧ́ла и̂ до съмр҃ти, и̂ помы́шлѣеть свои грѣⷯ. и̂ да пи́шеⷮ своѫ дѣло и̂ ꙁло̀ и̂ до́бро. понеⷤ въсѣко дѣ́ло нѣ́сть ѹтае́но прѣⷣ гм҃ъ, да ꙁнаеⷮ вс̂ѣкь чл҃кь своа дѣ́ла, и̂ да не прѣстѫпаеⷮ никто́же въсѧ ꙁаповди е̂го. и̂ рѫкописа́нїе моѫ да дръжиⷮ тврⷣъ̆ въ роⷣ и̇ ро́дь. є̂гдаⷤ сконча́етсѧ въсѣ тва́рь виⷣма и̂ невидиⷨ ѧ̂же сътвори гь҃. тогаⷣ всѣкь чл҃кь и̂деⷮ на сѫ́дь великы гн҃ь. то́гда врѣмена погыбнѫⷮ, и̂ лѣта ктомѹ не бѫ́дѫⷮ, ни мц҇ⷭи, и̂ дн҃и, и̂ ча́си. и раси́плѧтсѧ и̂ ктомѹ не почътѫтсѧ. н҃ѫ въст̇анеⷮ вѣкь е̂ди́нь, и̂ въси праве́дници, и̂же ѹ̂бѣ́гнѫⷮ сѫ́да вели́каго гн҃ѣ. прикѫ́пѧтсѧ вѣ́цѣ вели́цѣⷨ. и̂ вели́кы вѣ́кь станеⷮ праве́дникоⷨ и̂ бѫдѫⷮ вѣ́чныи, и̂ кто́му не бѫдеⷮ в ниⷯ трѹ́да ни болѣ́ꙁни, ни скръби ни чаанїа пѹ̇жьⷣна. ни ѹ̂си́лїа, ни но́щи ни тъми, нѫ҃ свѣⷮ великы бѫ́деⷮ и̂мъ. стѣ́на великаа нераꙁо́рима, и̂ ра́и вели́кы

А Вик тем временем продолжал:

— А такие сделки заключить ой как непросто, условия у этих божков жуткие, даже по меркам хищников. Они всегда требуют реки крови и дорогие сердцу вещи, и предлагают не каждому, а только тем, кто до смерти желает силы в определённый момент и которому она по-настоящему нужна, — нагоняя страху, рассказывал он, хотя на меня такое не сильно действовало. — Взамен дают невероятную силу, грязную и порочную, конечно, но невероятную.

«Естественно, грязную и порочную, что же ещё ожидать от диких язычников. Не в пример цивилизованной Империи с разумными существами на цепях, выращиваемых на убой», — криво усмехнулся я.

— Короче, он в одиночку разбил две тысячи вражеских воинов, хотя, как поговаривают, своих солдат он тоже предал огню, — выпалил Хорт, чем сильно расстроил Вика.

— Эй, гребаный язык! Всю интригу испортил! — бросил он. — Ладно. Всё так и было, ну, как говорят. Нашли его потом среди груд опаленных мертвецов и отправили обратно в Империю. Лишили звания и золотого ранга за еретическую связь, выгнали из армии, хотя другого бы вздернули, но верха зачли заслуги Фиро на службе. Да и близкие его все сплошь на высоких постах, — со странным разочарованием сказал Хорт. — Он скитался по наёмникам и в один из дней просто прибил на дуэли какого-то аристократа, приближённого к свите тогдашнего императора. Так он вскоре и оказался на дне среди надзирателей, на краю мира и с Ржавым медальоном на шее.

«Значит, медальон не обязательно определяет количество силы, а по большей части положение в обществе. Интересно…»

— А как же «право силы», разве этот закон не защищает победителя от последствий? — спросил Декс, и я знал ответ — в каждом из миров общество неизменно плюёт на законы что божьи, что государственные, и «сила» измеряется не лишь личной боевой мощью, зачастую проигрывая изощрённому, вероломному разуму и крупному кошелю.

— На бумаге — да, но вот там столько условностей, что ты поди ещё докажи. А Фиро в те времена не отличался рассудительностью, трезвостью и прозорливостью, как, впрочем, и в нынешние. Так что он в купе с тем вельможей порубил и двух имперских посланников с приглашением на разбирательство, а затем и десяток их родственников, возжелавших мести, — с улыбкой рассказал Вик, словно их смерти доставляли ему удовольствие. — Но его шея вновь не оказалась на плахе. Хотя многие думают, что его нынешняя участь похуже смерти.

— История, конечно, увлекательная, только вот на вопрос ты не совсем ответил, — сказал Декс. — Это значит, его огненная сила к Дару не приравнивается? Или как?

— Не, совсем нет. Она же не Дигором дана, и не братьями его и сёстрами. Это грязная и прочная сила, колдовство, а он — колдун, их так называют. Хотя во всей Империи наберётся не больше сотни, — смакуя каждое слово, совсем не выражая солидарности, говорил Вик. — И каждый раз, используя дар лжебога, он унижает самого себя, отдаляется от Дигора всё дальше, навлекая на себя всё большие проклятья, ожидающие его после смерти.

«Вот оно как. Значит, и у них есть загробная жизнь. Хотя чему удивляться, должно же их ограничивать хоть что-то, и что может быть действенней вечных мук после смерти. Ну, или райских кущ, — с улыбкой подумал я, сам явно не был религиозен, хотя отрицать божье вмешательство в мою смерть и перерождение было очень трудно. — Всё равно не понимаю, почему его нельзя было использовать на войне. Такая сила, а он присматривает за зайчиками. Звучит это донельзя глупо. И к тому же, где гарантии, что он не обратит эту силу против самой империи?» — размышлял я.

И Вик прочёл по лицу, о чём я думаю.

— Фиро — это живой пример, почему нельзя связываться с лжебогами, он существует в назидание всем остальным. Его лишили высокого звания и статуса, чародеи ограничили силу какими-то своими печатями, Дар отобран в обмен на грязную силу, да и сам он весь обезображен. Говорят, ему специально запретили скрывать свою обугленную руку. И какие бы подвиги он ни совершил, он навсегда останется надзирателем с Ржавым медальоном на шее, — закончил Вик.

«В таких условиях не грех изменить империи с каким-нибудь более прагматичным государством, — подумал я и сразу отбросил эту мысль. — Всегда есть способ держать за яйца. Наркотики, друзья и близкие, деньги и власть. Способов невероятно много, главное — подобрать верный. Да и есть вероятность, что чародейский пояс верности не так-то просто снять».

Продолжение: https://author.today/reader/381451/35338225

Привык ассоциировать целевую аудиторию сказок с детьми, но есть некоторые произведения явно нацеленные на людей постарше. Они имеют схожее со сказкой построение но определенные моменты выбиваются из общих правил.

Например Японская сказка "подарок демона" в которой упоминается сифилис.

"1001 ночь" где жена султана изменяет ему с кем попало.

Да и сказки Гофмана, периодически приобретают черты романов ужасов. Вспомнить того же "песочного человека" (собирателя детских глаз)

Какие моменты в сказках вам казались не предназначенными для детских ушей?