Я помню, как при первом прочтении меня эта глава поразила и выбила из привычного алгоритма восприятия литературы. Нет, я раньше, если книга мне нравилась, и герои задевали что-то внутри, сопереживала им, беспокоилась, примеряла что-то на себя, проживала где-то в голове или в сердце описываемые события, как обычно это происходит с читателем. Что-то понимала, с чем-то не соглашалась. Как все. Эта же глава меня вынесла куда-то в другое измерение. Я оказалась там, где раньше никогда не была. Это было обухом по башке. Я никогда не читала ничего подобного. Никогда. Ничего подобного. Не читала. А я читала не так уж и мало. Но мне не с чем сравнить это. Сначала я просто ничего не поняла. Вот дали в лоб и искры из глаз. Я помню свои мысли, потому что такое не забудешь. «А что, так можно было?» Это как щуриться на яркий свет. Глаза хотелось зажмурить. Вот именно такое ощущение у меня было от главы. Она мне резала глаза, мозг и душу. Просто невозможно было объять всё сразу и осознать, что это было. Беспросветный мрак и кошмар и сквозь всё это ослепительный свет. На это потребовался не один год, наверно, чтобы привыкнуть к такому яркому свету. Вот про что Толкин говорил, что он писал ВК кровью своего сердца. Это такая ошеломляющая откровенность, нет, откровение о любви. О той самой, которая никогда не перестаёт. И которая есть Бог. И которая спасает мир.
Автор возвращается к Сэму там же, где его оставил – у захлопнутых подземных ворот в башню Кирит Унгол. Фродо унесли туда, в ад, и закрыли за собой двери. Фродо внутри, Сэм снаружи – это будет верно для всех Мордорских глав. Будут окончательно отброшены все условности и формальности, останется за границей Мордора вся субординация, которая ещё оставалась, правда, никуда не исчезнет Сэмово уважение, которое здесь окончательно трансформируется в благоговение, у Фродо и Сэма будет одна фляга воды, последняя горсть еды, один эльфийский плащ на двоих, и самое главное, на двоих одна цель, они будут как альпинисты в одной связке как никогда близки, и как никогда далеки друг от друга. Душа Фродо всё глубже будет погружаться во мрак, а Сэм, которому двери в этот внутренний ад Фродо закрыты, но который прекрасно понимал, что с Фродо происходит, будет делать всё, чтобы помочь ему донести Кольцо до Горы Судьбы, и всё это ценой окончательного его ухода от Сэма и от самого себя во тьму. Точнее, он будет уходить не сам, его с каждым шагом навстречу Горе будет всё сильнее порабощать Кольцо.
И это нужно осознать, что Сэм у Толкина это прекрасно понимал. (У Джексона – нет). Это тоже выходит за рамки привычного многим понимания привязанности. Вот так уважать и понимать кого-то, что подобное поведение Сэма было единственным допустимым из возможных – просто разделить путь, который доступен, потому что борьба с Кольцом происходила у Фродо в душе, и Сэм помочь ничем не мог, кроме того, что просто находился рядом, и помогать идти дальше в ад, потому что иначе нельзя. Вот так сможет не каждый. Это какая-то высшая форма уважения.
Фродо, одержимый своей безнадёжной миссией, готов был каким угодно путём вломиться в Мордор, хоть через Перевал Ужаса, хоть прямиком через Чёрные врата, но вряд ли он предполагал, что ему суждено не войти туда на собственных ногах, а быть внесённым орками, без сознания, в качестве пленника и жертвы. А Фродо и есть жертва. И хоть он сам подписался на это и сознательно жертвует собой, но вот именно на пороге Мордора он вступает в эту новую роль буквально. Сэма, какая горькая ирония, снова не берут с собой ни в каком качестве. Его просто не замечают, орки в этот раз, уносящие Фродо. Напомню, что он прятался ровно до того момента, как услышал, что орки нашли Фродо, после этого бросился догонять и даже кричал и пытался обратить на себя внимание.
У Сэма теперь есть то, что нёс Фродо - Кольцо, фиал и Жало. Но Сэма лишили Фродо. Он шагнул за грань, которую показало ему Зеркало Галадриэли. Он уже там, где всё наоборот, где отрицательные значения на графике. Он был Хранителем Фродо, а оказался Хранителем Кольца. А Фродо сменит свою активную ведущую роль на роль жертвы на заклание. Он попал в Мордор. Для него это значило только шанс довести свою жертву до логического конца. Это жертва его душой и жизнью.
Что происходит с Сэмом в период его одиночества и что Сэм делает с этими вещами, принадлежащими Фродо?
He no longer had any doubt about his duty: he must rescue his master or perish in the attempt.
Он больше не сомневался в том, что ему следует делать: он должен спасти Фродо или погибнуть в попытке спасти.
Он уже ранее отверг роль Хранителя Кольца, выбрав единственно верную для себя дорогу – попытаться спасти Фродо. Или погибнуть, не важно, что это будет означать торжество Тьмы до конца этого мира. В мир Сэма уже пришла Тьма, когда он думал, что Фродо погиб, и когда он узнал, что тот живым попал в лапы орков, единственной призрачной искоркой надежды для него спастись (душу спасти от Тьмы и Кольца) была попытка спасти Фродо. Отрекись он от этого, он навсегда бы потерялся в этой Тьме, и ни о какой возможности для него донести Кольцо до Горы и уничтожить его речи бы и быть не могло. Кольцо сожрало бы его моментально.
Вот это тоже нужно понять, эту систему Толкиновских координат. Дивные рассуждения о том, что «Сэм крут, он бы донёс, зачем попёрся за Фродо, подвергая миссию опасности, метнулся бы к Горе кабанчиком» идут под тем же грифом, что и «а почему не на орлах?». Потому что единственным шансом выстоять для Сэма было держаться Фродо и продолжать быть его Хранителем, отвергая все другие варианты, в том числе и роль Хранителя Кольца. Проявить смирение, а не самонадеянность. Исполнять свой долг до конца. Быть верным себе до конца. В войне Кольца победили потому, что большинство героев истории просто выполняли свой долг. Взять Кольцо и пойти к Горе вместо Фродо означало для Сэма полный моральный крах, отречение от Фродо означало бы для него отречение от себя и потерю себя. Он обещал Фродо, что вернётся только с ним, или с ним же не вернётся. Эльфы при встрече (при той самой первой встрече ещё в Шире) сказали ему не оставлять Фродо. Сэм и без эльфов не собирался этого делать (а Гэндальф тут вообще был ни при чём), но эльфы знали, о чём говорили. Не оставлять Фродо было важно не только для Фродо, в равной мере это было важно и для Сэма и в конечном итоге и для эльфов, то есть для спасения мира. В момент, когда Сэм Фродо лишился, у него рухнули все его ориентиры и устои, он метался в полном непонимании, что делать дальше, и чуть не свернул не на ту дорогу. Его светоч и его долг – это Фродо и только он. Отвернись он от него – всё, сгинул бы во мраке безвозвратно и мир бы спасён не был.
Из всего этого следует, что в одиночку до Горы не дошёл бы никто. Снова вспоминается Парт Гален и осознаётся важность произошедшего там. Фродо символически исчез тогда, отправляясь один в Мордор, а Сэм заставил его вновь появиться. Одному Фродо тоже было бы не дойти. Вывозили этот квест вдвоём, с разными задачами и ролями на протяжении всего похода, с разным соотношением сил – с подавляющим перевесом в пользу Фродо до самого конца. Да, даже тогда, у Горы, когда он упал и не мог идти – он изо всех последних сил сопротивлялся Кольцу и стремился к цели, вот этого, продержаться настолько долго, сохраняя рассудок под страшным натиском, и не помыслив свернуть с пути, не смог бы больше никто, об этом сказал ещё Элронд. Фродо ведь в этой своей борьбе с Кольцом был совершенно один, даже Сэму на это поле боя была закрыта дорога, и Фродо всегда, в любой ситуации точно знал, что делать и куда идти. В отличие от того же Сэма. Такой внутренний стержень и такое смирение в книге были разве что только у Гэндальфа, так и то Гэндальф не имел дела с Кольцом. Путь Фродо в этой истории уникален.
Но воля Фродо была лишь одной из составляющих успеха дела. Решающей, в Мордоре достигшей невероятных высот, оказалась любовь, в наивысшем своём проявлении из всех возможных - в виде полного самоотречения героев ради друг друга и ради всех остальных. И чем темнее и страшнее будет вокруг, тем ярче она будет сиять. И благодаря этому эти главы возможно вообще читать, если умеешь читать, и понимаешь, какая жуть там описана.
Итак, от миссии несения Кольца Сэм отрекается, но это не значит, что Кольцо «отрекается» от него, и искушение Кольцом у него ещё впереди.
Жалом он уже воспользовался для защиты Фродо, потом вскользь промелькнула тень фатальной ошибки в виде возможности на него упасть, когда Сэм думал, что Фродо погиб, но Сэм оказался сильнее этого, и теперь он был готов не раздумывая снова пустить его в ход для вызволения Фродо из орочьих лап.
Что касается фиала Галадриэль, то Фродо отдал его Сэму со словами: «Свети, не бойся!» В схватке с Шелоб фиал зажёгся у Сэма в руке, но теперь он снова боится и прячет его. Вокруг него тьма, внутри тоже, и ощущает он себя так, как будто шагнул в забвение и полное одиночество.
He was in a land of darkness where the days of the world seemed forgotten, and where all who entered were forgotten too.
Он был в стране тьмы, где, казалось, был навсегда забыт восход солнца, и те, кто входили в неё, тоже оказывались в забвении.
…he was utterly alone.
… он был совершенно один.
Вот его состояние без Фродо. «Я теперь всегда буду во тьме!»
Он видит, как в окошках орочьей башни загораются красные огни, и вспоминает про страх. Ноги не хотят идти, Сэм останавливается в ужасе на пороге Мордора, понимая, что если он сделает шаг туда – обратной дороги уже не будет. И Сэм, сам не зная зачем, достаёт и надевает Кольцо.
Несмотря на всё бремя Кольца и ощущение ищущего его Ока, Сэм всё-таки смог услышать благодаря ему нечто, что дало ему надежду – драку орков в башне. И надежда спасти Фродо заставила его забыть об опасности, и Сэм совершает тот самый шаг - входит в Мордор.
Как только герои забывают о себе ради кого-то другого, они становятся способны совершать подвиги. Кольцо Сэм снял из-за ощущения опасности, такого смутного, что сам его не осознавал. Но то, что он его надевал, уже означало, что испытание Кольцом не за горами.
Сэм видит Ородруин, Горгорот, внутренний горный хребет – Моргайю, склоны Эфель Дуата, залитые красным светом вулкана, как кровью. Видит Кирит Унгол – внушительную крепость, и понимает, что это тоже творение рук гондорцев, построивших её, чтобы никого не выпускать из Мордора. Саурон, впрочем, использовал крепость по тому же назначению – не выпускать из Мордора своих рабов, и лишь потом только чтобы не впускать врагов вовнутрь.
И Сэму нужно не пробраться незамеченным мимо, что и так представлялось невозможным, ему нужно было войти внутрь через главный вход.
У Сэма в душе два противоречивых порыва – надежда и страх. И страх ведёт к мыслям о Кольце. В прямой видимости Ородруина Сэм почувствовал, что Кольцо выходит из-под контроля, и он на себе на недолгое время ощутил спецэффекты, которые Фродо выносил на протяжении всего похода. Кольцо исподволь сводило с ума, искажало восприятие реальности, цеплялось за ценности и мечты того, кто его носил, искушало возможностью взять всё в свои руки, стать великим воином света, насадить в Мордоре цветущие сады, в противном случае грозило нескончаемой пыткой.
Искушение было сильным, и автор прямо пишет о том, что выстоять Сэму помогла любовь к Фродо, которого бы он не бросил в беде ради славы и каких угодно цветущих садов, какое там, он не помыслил отказаться от него ради спасения мира. А также ему помог его хоббитский здравый смысл, который подсказывал ему, что он простой ширский садовник, маловат для таких больших задач – завоеваний Мордора и превращения его в сад. Всё-таки здравый смысл – это очень полезное качество. И за этим же скрывается отсутствие гордыни.
Итак, Сэм выдерживает испытание Кольцом и дальше уже не сомневается в том, что ему делать – нужно проникнуть в башню. Причём он даже в такой жуткой ситуации в своей обычной манере злится и ругается, что Кольцо, вроде бы неплохая штука, чтобы скрыться от орков, но подействует так, что беды не оберешься, так мало того, что его нельзя пустить в дело, оно ещё и висит камнем на шее. Как он умеет концентрироваться на задаче и собираться с духом, когда нужно!
По пути он уже отчётливо слышит звуки драки и на его глазах убивают двух выбежавших из ворот орков. Сэм вдруг отчётливо осознаёт, почему возникла драка – из-за мифрильной кольчуги Фродо. И охранной грамотой для Фродо сейчас был только приказ из Барад Дура пальцем не трогать пленников, если таковые попадутся. Снова парадокс. Приказ этот, конечно, был отдан совсем не из гуманизма, а только ради того, чтобы жертва дожила в здравом уме до Барад Дура, где уже «живые завидуют мёртвым», но Мордор это действительно такая страна, где чем хуже, тем лучше. Орки, конечно, могли войти в раж, но благодаря этому приказу у Фродо оставался шанс выжить.
И Сэм, от мысли, что Фродо могут убить, орёт сам на себя, достаёт Жало и бежит к воротам. И, наткнувшись на невидимую преграду, обнаруживает жутких Стражей, которые преграждали путь чужакам. Это были каменные изваяния, в которых, однако, жила злая воля. И для того, чтобы пройти в ворота башни, нужно было победить в поединке воли. И тут Сэму на помощь приходит фиал Галадриэли. Мысль о нём пришла к нему как будто извне, когда он пытался прорваться своими силами, он достал его с большим страхом, Сэм боялся использовать его, но это была единственная возможность проникнуть внутрь. Фиал загорается в руке Сэма белым светом, разгоняет тени и ломает волю Стражей. Злую волю ломает Свет, зажжённый светом, разгоравшемся в сердце Сэма. Сэм оказывается во дворе крепости. Стражи оглушительно орут и в ответ раздаётся удар колокола. Слова Сэма достойны любой героической летописи:
‘That’s done it!’ said Sam. `Now I’ve rung the front-door bell! Well, come on somebody!’ he cried. `Tell Captain Shagrat that the great Elf-warrior has called, with his elf-sword too!’
Муравьёв:
– Готово дело! – сказал Сэм. – Позвонил у парадного! Ну, давайте сюда, где вы там! – крикнул он. – Скажите своему Шаграту, что огромный богатырь-эльф тут как тут, и эльфийский меч при нем!
Он только что на подгибающихся ногах не решался войти в Мордор, и вот он уже вломился в крепость и не боится ни Стражей, ни колокола, ни Шаграта.
Когда он боялся, его мысли обращались к Кольцу. Когда Сэм отверг Кольцо и сосредоточился на своём порыве спасти Фродо, рука сама потянулась к мечу, а мысли обратились к фиалу. Всё в наших руках. Страх пробуждает все тёмные стороны души, любовь пробуждает отвагу и привлекает на помощь силы Света, отрезая Тьме путь к душе.
Во дворе и в башне Сэм обнаруживает только мёртвых орков, которые в драке перебили друг друга. В стане Саурона не всё ладно. В нём властвует вражда. Мордор изнутри даёт трещины, так как основание его Зло, и Толкин показывает, что это основание не прочное. Зло грызёт само себя. А то, что противопоставлено этой вражде – взаимопомощь и дружба Сэма и Фродо.
Конечно, проникновение Сэма в башню стало возможно только поэтому. А дошло у орков до драки и убийства из-за мифрильной кольчуги Фродо. Она уже два раза спасла ему жизнь – в Мории и на Андуине. И в третий раз – как раз в Кирит Унголе, когда один её вид заставил жадных орков перебить друг друга. Бильбо вряд ли даже подозревал, какой бесценный подарок он сделал Фродо и каким именно образом она ему поможет! То есть своим спасением Фродо был обязан не только Сэму, но ещё и Бильбо. В этом эпизоде получается так, что Фродо спасают и герой предыдущей сказки, чьим наследником он являлся, и его будущий преемник и наследник. Снова прошлое и будущее сходится в одной точке. Но не только это. Эльфийский меч Бильбо, фиал Галадриэли в руках Сэма, Сэмова отвага и решимость. Всё, что происходит в башне Кирит Унгол, только на первый взгляд может показаться чередой случайностей. Сэма, как только он сделал выбор спасать Фродо, (выбор абсолютно безнадёжный и самоубийственный) ведут «иные силы», которые помогали Фродо противостоять Шелоб. Всё складывается наилучшим образом не случайно. Фарамир, прощаясь с Фродо и Сэмом, сказал им:
'Go with the good will of all good men!'
Пусть хранит вас в пути добрая воля всех добрых людей!
Фиал Галадриэли, эльфийские плащи, Кольчуга и Жало, подаренные Бильбо, еда, которую Фарамир дал им в дорогу, всё это послужило им во благо. И их собственная воля ценой своих жизней, а в случае Фродо не только жизни, но и души, довести дело до конца, или хотя бы сделать всё, что в их силах, была в согласии с теми самыми силами, которые, вмешавшись в ход истории, указали на Фродо. Это Бог-творец, Эру, если это нужно пояснить. И если Фродо принял на себя это бремя, эти силы не могли не способствовать тому, чтобы реализовать свой замысел о нём. «Судьба ведёт тех, кто хочет и влачит тех, кто не хочет». К Фродо и Сэму относится как раз первая часть высказывания. К Голлуму, пожалуй, вторая.
Но действовали силы эти через тех, кто встречался Фродо и Сэму на пути, а также через них самих. И механизм их действия очень прост – они не руководили действиями героев, не вели за ниточки, как кукол, это в душах героев жила любовь, которая и определяла их поступки, никак не ущемляя их свободу воли. Бог есть любовь – самая основная христианская формула. И Царствие Небесное внутри нас. Эру действовал в Арде через тех, кто принял его и жил по законам любви. Фиал зажигался у Фродо и Сэма в руках от огня их сердец, а не из-за какой-то мудрёной магии. И конечно, ни о каком «везении» ни здесь, ни где-либо ещё, речи быть не может. История развивалась так, а не иначе, именно благодаря свободному выбору каждого, дальнейшее – последствия этого выбора.
Сэму в башне в какой-то момент становится так страшно, что он побуждает себя думать о Фродо, о том, как тот, возможно, растерзанный или мёртвый лежит где-то и его нужно найти. Это надо представить уровень стресса и ужаса, чтобы давать себе такие пинки.
Сэм на ступенях Кирит Унгола не отказывался от того, чтобы продолжать и увидеть любой конец сказки. И он продолжает. Он сейчас главный герой этой сказки, ставший им при очень трагических обстоятельствах, но он главный герой и идёт вперёд. И на нём сейчас лежит самая важная миссия из возможных. Он должен, идя на ощупь через кромешную Тьму, пронести сквозь неё Надежду. На победу, на торжество Добра и на рождение новой эпохи. Он должен найти и спасти Фродо, чтобы сделать возможным завершение его квеста. Вот этот бег по лестнице в башне Сэм тоже видел в Зеркале Галадриэли. То есть это очень важный момент для него. Он видел, что он что-то ищет.
И по пути наверх (Сэм помнил, что Фродо нужно искать наверху) Сэм, наконец, сначала слышит, как какой-то орк бежит вниз, а потом и видит его. Примечательна дальнейшая фраза.
His will was too weak and slow to restrain his hand.
Его воля была слишком слабой и неповоротливой, чтобы сдержать руку.
Сэм инстинктивно сразу хватается за Кольцо в намерении надеть на палец, чтобы исчезнуть из виду, но не успевает. Это к вопросу, донёс ли бы Сэм Кольцо до горы. Сэм сейчас в ситуации не умеющего плавать зверька, брошенного в воду. Он не управляет ситуацией с Кольцом, он совершает хаотичные движения, иногда правильные, иногда ошибочные, чтобы выбраться. Если у него есть время на реакцию, он может что-то осмыслить, когда его нет, рука хватается за Кольцо и хоть ты тресни. Положение очень опасное. И не из-за орка, а из-за его беззащитности перед Кольцом.
То, что произошло дальше, стало для Сэма полной неожиданностью. Орк, вместо того, чтобы напасть на него, перепугался до смерти и кинулся обратно. Потому что перед глазами орка предстал не перепуганный Сэм, а
it saw a great silent shape, cloaked in a grey shadow, looming against the wavering light behind; in one hand it held a sword, the very light of which was a bitter pain, the other was clutched at its breast, but held concealed some nameless menace of power and doom.
На фоне мерцания факелов он увидел огромную безмолвную фигуру, скрытую серым облаком, в одной руке у неё был меч, сияние которого причиняло нестерпимую боль, в другой руке, сжатой у груди, скрывалась безымянная, но неотвратимая гибельная угроза невыразимой силы.
С Фродо такое тоже было. Один раз. Когда он заставил Голлума поклясться Кольцом. То есть когда сознательно воспользовался им, чтобы приручить Голлума, и сделать его безопасным для того, чтобы взять с собой. А любая попытка воспользоваться Кольцом сразу давала Кольцу карт-бланш на доступ к душе Хранителя. То есть в тот момент Кольцо на несколько секунд получило власть над Фродо. Это было один единственный раз. Это значит, что в остальное время Фродо с большим или меньшим успехом удерживал Кольцо в узде. А Сэм просто не представлял себе, что надо с Кольцом делать и оно беспрепятственно, ничем не сдерживаемое, фонило на всю округу так, что от него орки шарахались. Поэтому действительно в интересах Сэма, как ни цинично это может звучать, было найти Фродо как можно скорее и передать Кольцо ему – он умел с ним справляться. Счёт там шёл на минуты для обоих. Сэм, конечно, не думал об этом, не думал о себе, да и не осознавал этого, но по факту так оно и есть.
Орк видит тень эльфийского богатыря, того, кем Сэм мечтал бы быть, и более того, кем он сейчас по сути стал. Сэм предполагает, не без удовлетворения, что орки перебили друг друга полностью, и возможно, что в башне не осталось никого живого. И тут же осознаёт весь ужас сказанных слов – возможно, и Фродо уже нет в живых. И несётся дальше наверх.
`Frodo, Frodo! Master!’ he cried half sobbing. ‘If they’ve killed you, what shall I do? Well, I’m coming at last, right to the top, to see what I must.’
Фродо, Фродо! Мастер! – закричал он, рыдая. – Если они убили тебя, что же я буду делать? Но я иду же, иду прямо наверх, и увижу то, что должен.
Обращение по имени. Ситуация оторванности друг от друга, потерянности и неизвестности продолжается. Сэм вообще не знает, жив ли Фродо, или уже нет.
Сэм добирается до открытой площадки на крыше, через которую нужно пройти, чтобы попасть в верхнюю башенку, и на этой площадке слышит орочьи голоса. И это всё на фоне красных отблесков извергающегося Ородруина. Разговаривают Снага с Шагратом. Раненый Горбагом Шаграт отправляет Снагу посыльным в Лугбурц с новостями, Снага боится эльфийского богатыря на лестнице. Этот разговор подтверждает догадки Сэма о драке из-за кольчуги. Орки ругаются, обзывают друг друга, друг другу угрожают, Шаграт начинает гоняться за Снагой, тот скрывается в башенке. Шаграта отвлекает от него Горбаг, пытающийся забрать свёрток, который тот несёт, тот добивает Горбага и собирается сам идти вниз. Сэм, понимая, что встречи не миновать, вылетает навстречу. Шаграт тоже ощущает угрозу, исходящую от Сэма, и, будучи раненым, предпочитает не связываться, а отпихивает его и несётся вниз со свёртком. Шаграт отправляется сообщать о произошедшем, а в свёртке та самая кольчуга и вещи Фродо. Но Сэм не может отвлекаться ни на что, да и не уверен, что из схватки с Шагратом выйдет победителем. И Снага скрылся наверху, а он представляет угрозу для Фродо, если тот ещё жив. Поэтому секунду поколебавшись, он бросается наверх в башенку. Добирается наверх, до окошка, смотрящего назад на перевал, понимает, что красный огонёк из этого окошка они с Фродо видели снизу. Теперь он здесь, наверху. И упёрся в тупик. Лестница кончилась. Все двери заперты. Фродо нигде нет. Всё.
He felt that even minutes were precious, but one by one they escaped; and he could do nothing. He cared no longer for Shagrat or Snaga or any other orc that was ever spawned. He longed only for his master, for one sight of his face or one touch of his hand.
At last, weary and feeling finally defeated, he sat on a step below the level of the passage-floor and bowed his head into his hands. It was quiet, horribly quiet. The torch, that was already burning low when he arrived, sputtered and went out; and he felt the darkness cover him like a tide. And then softly, to his own surprise, there at the vain end of his long journey and his grief, moved by what thought in his heart he could not tell, Sam began to sing.
Сэм чувствовал, что драгоценна каждая минута, но они убегали одна за другой, а он ничего не мог сделать. Ему не было больше никакого дела до Шаграта или Снаги, до всех орков в мире. Найти Фродо, один только раз взглянуть ему в лицо, один только раз коснуться руки. Наконец, измотанный, ошеломлённый окончательным своим поражением, он сел на ступеньку лестницы, ведущей в последний коридор, и уронил голову на руки. Стояла тишина, жуткая тишина. Факел, уже еле тлевший, когда он добрался сюда, затрещал и погас, и Сэма накрыло волной непроглядной тьмы. И тогда тихонько, неожиданно для себя самого, достигнув конца своего долгого бесплодного пути и предела горя, подчиняясь невыразимому словами сердечному порыву, Сэм запел.
