Манок. Продолжение
... изображение из просторов глобальной сети...
Представьте: холод металла, гул машин, и сквозь них – ритм, который становится проводником в самые потаенные уголки души, мягко подталкивая к исцеляющей искренности.
Краткое содержание предыдущих серий
... после блокировки Кротом-Х и установления первичного музыкального диалога (обмен простыми битами и ритмами), команда "Кобальтового Клыка" обнаруживает нечто поразительное. Ритм из полости проявляет избирательную чувствительность к эмоциональной правде.
Ритм реагирует не на слова, а на энергетический посыл за ними. Шутка Марка ("Эй, Крот-Х, может, скинешь нам пиццу по подпространству?") вызывает лишь легкий, стандартный отзыв. Но когда Нина, проверяя показатели кислорода, бессознательно касается руки Бориса, и в ее мыслях мелькает давняя тревога: "А вдруг не хватит? А вдруг он...?" – ритм отвечает глубоким, вибрирующим гудением, похожим на утешение. Крот-Х, анализируя биометрию (резкий скачок кожно-гальванической реакции Нины в момент касания) и акустический ответ, делает вывод: Сигнал демонстрирует корреляцию с подкорковыми эмоциональными паттернами, особенно с невербализованным страхом и... привязанностью. Точность: 98.7%. Гипотеза: Система восприятия Сущности функционирует на уровне прямого считывания нейроэмоциональных полей. Это не просто контакт – это зеркало, отражающее то, что скрыто даже от самих себя.
Алиса, пытаясь "взломать" молчание Крота-Х о природе ритма, в сердцах бросает Марку: - Да что ты вообще понимаешь? Ты вечно в своих виртуальных горах! Ты тут реально есть? Ритм отвечает резким, диссонирующим СКРЕЖЕТОМ , заставляя всех вздрогнуть. Звук не агрессивен, но невыносимо обиден, как удар по совести. Марк, обычно отшучивающийся, замирает. Под этот скрежещущий аккомпанемент его собственного поступка, сквозь сопротивление прорывается: - Я... я боюсь, Алис. Боюсь, что реальный я – не такой крутой, как аватарка. Боюсь, что ты это увидишь... и уйдёшь. Ритм мгновенно смягчается, превращаясь в нежный, поддерживающий напев . Алиса, ошеломленная, видит не браваду, а уязвимость. Ее гнев тает: - Дурак... Я же люблю того, кто боится. Не картинку. В этот момент ритм создает первый музыкальный портрет – короткую, трогательную мелодию, где тревожные ноты Марка обретают гармонию в теплых, уверенных нотах Алисы.
Борис, наблюдая за молодыми, чувствует давний груз. Под тихий, вопрошающий ритм (напоминающий капли воды), глядя на Нину, занятую ремонтом, он произносит неожиданно: - Помнишь, Нинка... после аварии на Альфе-7? Ты сказала: 'Не умирай, Боря, а то огород пропадет'. Я тогда так злился... думал, про огород... Ритм затихает, становясь фоновым едва слышным пульсом, как сердцебиение. Нина оборачивается, ее глаза влажны: - А я боялась сказать... что умру без тебя. Огород... это щит был. Борис делает шаг, его рука находит ее руку: - Я знаю. Я всегда знал. Просто... тоже боялся. И тогда ритм рождает их портрет – медленную, величавую, глубоко печальную и одновременно невероятно сильную мелодию. Звучат отголоски старой боли, но главное – мощный, неразрывный бас доверия и светлая, чистая тема благодарности, сплетенные воедино. Нина прислоняется головой к его плечу – жест, которого не было годами.
Окрыленные этими откровениями, герои решают представить ритм Земле. Они передают запись музыкальных портретов через Крота-Х . Ответ Земли ошеломляет: - Феномен признан уникальным! Отправляем научно-дипломатическую миссию 'Гармония' с полномочиями установить формальный контакт и оценить... потенциал . Радость сменяется холодом. Оценить потенциал – корпоративный жаргон, звучащий как угроза. Борис сжимает руку Нины. Марк обнимает Алису. Ритм, уловив их внезапный страх и единство, играет новую мелодию – не портрет, а "щит". Комплексную, многослойную, защитную стену звука. Крот-Х комментирует: - Сущность демонстрирует понимание концепции 'угроза'. Активирован протокол невмешательства в текущую коммуникацию. Рекомендую... довериться Ритму. Он научился слушать. Возможно, он знает, что делать дальше.
... база Кобальтовый Клыка больше не консервная банка. Это храм странной, прекрасной дружбы. Пары нашли новую глубину в отношениях через вынужденную, но исцеляющую искренность, вызванную зеркалом Ритма. Сам Ритм – не объект, а субъект, личность, понимающая их страх за него. Он создал щит – первый акт защиты. Миссия Гармония летит. Кто они? Союзники, желающие понять? Или сборщики ресурса? Герои не знают. Но они знают, что стоят вместе – Алиса и Марк, Нина и Борис, и их немой друг в недрах астероида. Они научились слушать правду – в себе, друг в друге, и в таинственном стуке из темноты. И теперь они готовы ее защищать. Ритм звучит непрерывно – сложный, живой, бдительный. Это музыка ожидания. Музыка готовности. Первый акт закончен. Второй – на подходе.
Манок. Продолжение.
Тишина после сообщения Земли о миссии Гармония висела в Кобальтовом Клыке густой, как пыль в фильтрах. Не та оглушающая тишина после блокировки Кротом-Х , а тягучая, предгрозовая. Воздух, вечно пахнущий озоном и тоской, теперь был пропитан словно статикой ожидания удара. На главном голоэкране Huawei HoloGrid замерли «музыкальные портреты» – гармоничный, чуть дерзкий дуэт Алисы и Марка, и мощная, глубокая симфония Нины и Бориса. Красиво. Опаснопрекрасно. Как вывернутые наизнанку души под прицелом корпоративных спутников.
Оценить потенциал, – фыркнула Алиса, нервно теребя розовый дред. Ее Neuralink X за ухом мигал тревожным янтарем. – Кодируй как хочешь, Марк, но на человеческом это значит: Понять, как выжать из этой фигни максимум бабла, а нас – списать на космический мусор . Она метнула взгляд в черный зев шахты. Оттуда лился Ритм. Их Ритм. Теперь он звучал не как фоновая музыка, а как натянутая струна, вибрирующая в такт их общему беспокойству.
Марк снял Apple Vision Pro. Его лицо, обычно сияющее виртуальным загаром Альп, было серьезным :- Бейби, а вдруг… они попробуют его… заглушить? Или выковырять отсюда? В голосе прозвучала та самая уязвимость, что открылась под аккомпанемент Ритма. Страх не за себя. За него.
В углу Нина проверяла показания резервных баллонов на своем Huawei MatePad Pro. Цифры были стабильны. Нестабильно было внутри. Борис стоял рядом, его Xiaomi MiBand 10 показывал пульс 105. Он смотрел не на экран, а на ее руки – сильные, знающие каждую гайку, теперь слегка дрожащие.
«Нинка…» – начал он, голос хриплый от невысказанного годами. Ритм тут же откликнулся – негромким, вопрошающим бум-бум-бум, словно сердцебиение астероида. Он стал их барометром души. Борис взял ее руку. Твердо. Как тогда, в молодости, перед первым выходом в открытый космос. «Что бы ни летело на этом «Гармонии»… мы его не отдадим. Никому.»
Ритм ответил. Не мелодией. Глубоким, резонирующим в груди гулом согласия . Как каменная плита, легшая на дно. Защита. Обещание.
-Он понял, Боря, – тихо сказала Нина, поворачивая ладонь, смыкая пальцы с его ладонью . – Он же все чувствует. Как зеркало.
«Зеркало с зубами, – пробормотала Алиса, но без привычной колкости. Она подошла к пульту, где мерцал ее FoldZ6. – Крот-Х! Ты там, задрот электронный? Что скажешь про нашу Гармонию?»
Голос ИИ, похожий на уставшего лектора, раздался из динамиков Sony FieldComm: - миссия Гармония находится в прямой видимости. На борту члены команды и экспериментальное оборудование.
«Экспериментальное оборудование… – Марк побледнел. – Это же как скальпель для мозга! Они ж его…»
«Расчленят, – закончила Алиса мрачно. – Разберут на ноты, чтобы запатентовать.» Она взглянула на шахту. «Слышишь? Придурки летят тебя резать. Что будем делать?»
Ритм замер. На секунду. Казалось, само время сжалось в точку. Потом он ударил. Не звуком. Светом.
От портала шахты, из самой темноты, рванули тонкие, мерцающие нити холодного голубого сияния. Они плыли по воздуху, как живые щупальца из звездной пыли, обвивая контуры оборудования, стен, потолка. Касаясь Алисы, Марка, Нины, Бориса – легким, невесомым прикосновением, от которого по коже бежали мурашки – не страха, а узнавания . Сети. Паутина света. Защита.
Феномен! – воскликнул Крота-Х , и в его голосе впервые прозвучало что-то кроме протокола – изумление. – Сущность манифестирует контролируемое энергетическое поле! На основе резонанса с минеральной структурой астероида и… нашими нейросигналами! Оно реагирует на наше единство!
«Он… сплел щит? – прошептал Марк, глядя, как светящаяся нить обвивает его запястье, пульсируя в такт его собственному сердцу. – Из нас? И камней?»
«Из доверия, дурачок, – поправила Алиса, но голос ее дрогнул. Она протянула руку к мерцающей нити, ведущей к Нине и Борису. Их световые проводники уже слились в один крепкий узел. – Он чувствует, что мы вместе. Что мы – его часть.»
Борис стоял, вглядываясь в плетущуюся над головами светящуюся паутину. Его рука крепко держала руку Нины. MiBand показывал 85. Спокойствие. Решение. «Он не манок, – сказал он вдруг, громко и ясно. – Манок – это для чужих. Для заманивания. А это… Это Голос. Голос Психеи. И он зовет не их. Он зовет нас. Стоять.»
Ритм ответил мощным, не звуковым, а ощущаемым всеми клетками тела аккордом . Согласие. Сила. Принадлежность. Светящаяся сеть сгустилась у входа в шахту и главного шлюза, создавая полупрозрачную, мерцающую баррикаду. Не угрожающую. Непреодолимую. Живую.
«Крот-Х, – приказал Борис, не отрывая глаз от Голоса. – Передай «Орфею» и «Церберу». Прием. Мы под защитой. Не атакованной. Принятой . Любая попытка силового контакта будет воспринята… недружелюбно. Рекомендуем диалог. На частоте Ритма. Передаем ключ доступа…» Он кивнул Алисе.
Та, ухмыльнувшись, запустила с нейрочипа сложный аудиопакет – их общий музыкальный портрет, сплетенный с уникальным ключом-вибрацией Ритма. Пароль души.
Передано, – подтвердил «Крот-Х». – Добавлю от себя: Протокол «Белый Щит»… деактивирован. Активирован протокол «Глубинный Резонанс». Приоритет: Защита Голоса. И… его Друзей.
На базе воцарилась тишина. Но не тягостная. Напряженная, да. Но звенящая общим решением . Светящиеся нити пульсировали вокруг них, как нервы планеты. Ритм из шахты звучал теперь не тревожно, а… сосредоточенно. Как воин, знающий свою правоту. Как друг, закрывающий тебе спину.
Алиса прислонилась к Марку. Он обнял ее, его пальцы сплелись с ее пальцами, где мерцала нить Голоса. Нина стояла плечом к плечу с Борисом, их руки – молодым и старым – были связаны тем же светом.
«Они прилетят, – тихо сказала Нина, глядя на призрачную стену у шлюза. – Эти… гармонисты.»
«Пусть летят, – ответил Борис. Его голос был спокоен, как скала. – У нас тут своя гармония. Глубже их понимания.»
Замерцали индикаторы связи. Орфей и Цербер вышли на орбиту Психеи-16. Молчание эфира было ответом на их запросы. Единственный сигнал, который доходил до них, был Ритм. Глубинный, сложный, непреклонный . И мерцающая в иллюминаторах базы паутина света, видимая даже издалека, как таинственный знак на темной скале. Знак сопротивления . Знак принятия . Знак дома .
Ритм играл. Голос Психеи звал. Но не манком в ловушку. Манком домой. Для тех, кто услышал. Для тех, кто решил остаться. Игра только начиналась.
na2rafire
Также смотри в группе телеграмм Pisaka ©
