“В песчаную бурю я ещё не попадал, это что-то новое”, — пронеслась в голове мысль как раз перед тем, как очередной порыв ветра закинул горсть песка мне прямо в лицо.

Откашлявшись и смахнув песчинки, я вышел из палатки с подветренной стороны. Повезло, что в ней сделано два выхода, находящихся с разных сторон, иначе завтрак из песка был бы обеспечен.

Ветер создавал на берегу небольшие песчаные вихри и поднимал волну, несмотря на то, что в пределах видимости стояла плотина, которая должна была служить барьером для его порывов. Видимо, сегодня она взяла выходной и наблюдала за этим природным шоу.

На удивление, сегодня раз ветер дул в нужном мне направлении, и должен был ускорить продвижение.

Позавтракав, я собрал вещи, периодически отряхивая их от песка, после чего снарядил каяк. Задумчиво посмотрел на след в иле, оставшийся ещё со вчерашней ночи, когда я затягивал своё судно к месту стоянки. Теперь всё нужно было проделать в обратном порядке. Радовало то, что на этот раз его нужно было тянуть вниз, а не вверх. Подобравшись, я взялся за работу.

На этот раз понадобилось всего 64 рывка, прежде чем каяк оказался на воде. Прогресс!

Вновь преодолев мели, я вышел на судоходный путь. Ярко светило солнце, и теперь я мог издалека разглядеть приближающиеся суда, как и они меня. Наконец-то не нужно постоянно вертеть головой!

Рыбинск наизнанку: взгляд с воды.

Пройдя около пяти километров от места стоянки, я оказался в центральной части города. И тут меня посетило необычное чувство: я наблюдал с воды места, по которым вчера ходил. Это было странно, потому что до этого я всегда сначала видел город с воды, и только потом гулял по его улицам. В этот раз вышло наоборот.

Преодолев центральную часть города, я прошёл под ремонтируемым мостом, который сам по себе выглядел как отдельный арт-объект.

Промышленные тайны и наследие Нобелей.

Сразу за мостом Волга вывела меня прямо в сердце промышленной зоны.

По правой стороне возвышались гигантские краны грузового порта.

По левому берегу, вдоль которого я плыл, показались постройки предприятия с множеством параллельных рельсов, ныряющих прямо в воду. А за ними высилась огромная бетонная пристань, у стен которой пестрели разноцветные суда, сверкающие на солнце.

Сверившись с картой, я выяснил, что это была та самая верфь братьев Нобель, о которой я узнал вчера! Оказалось, что рельсы — часть так называемого «Слипа» — сооружения для спуска на воду или подъёма судов на специальных платформах, движущихся по этим путям.

В моём путешествии мне особенно нравится то, что я постоянно вижу своими глазами какие-то вещи, сооружения, механизмы и прочие явления нашего мира, о которых раньше только слышал. Это позволяет глубже ощутить реальность, понять, как всё работает – настоящее просвещение на практике!

Водный гаражный кооператив и крылатый гость.

Свернув за поворот, я вышел за пределы города. Жилые и промышленные здания, как и люди, почти пропали.

Зато появилось то, что я увидел впервые за время путешествия — ряды смежных кирпичных гаражей, стоящих прямо на берегу Волги. Судя по тому, что рядом с некоторыми строениями лежали лодки, это были гаражи для плавсредств.

Пока я рассматривал их, вдали послышался шум, который, впрочем, быстро приближался. Присмотревшись, я увидел «Метеор» — первый водный транспорт на подводных крыльях, встреченный мной в пути.

Пронёсшись мимо гаражного комплекса и подняв внушительную волну, «Метеор» вскоре скрылся за поворотом. Впечатляющая скорость!

Попутный ветер и назойливые попутчики.

Вскоре цивилизация осталась позади, уступая место природе.

Ветер, дувший в спину, очень помогал грести, создавая течение в нужном направлении, и берега уходили назад быстрее, чем обычно. Это было настоящее благословение после битвы со стихией в Рыбинском водохранилище.

Пройдя ещё несколько километров, я вдруг почувствовал сильный голод, и, найдя подходящий пляж, остановился на кратковременный обед, чего раньше ни разу не делал. Видимо, режим питания тоже немного сбился после ночного перехода.

Завершив трапезу, я продолжил путь. И тут появились какие-то очень приставучие мотыльки, которые постоянно садились на открытые части тела, и старались залезть под одежду, в каяк, и во все места, где я не хотел бы их видеть. Возможно, им нравится жить в открывшемся иле, или же низкий уровень воды как-то ещё положительно влияет на их количество — но до Рыбинска я не видел подобных насекомых. Настоящие воздушные пираты!

Свободная река, радуга и спокойный финиш.

С берегов исчезли туристы с палатками, которых, начиная с подходов к Твери, я видел великое множество. Количество круизных теплоходов тоже, почему-то, резко уменьшилось. Да и в целом, река стала свободнее, будто отпустила всех на каникулы.

К семи вечера я оказался между двумя посёлками.

Левый берег встретил меня яркой радугой.

А на правом раскинулся ещё один гаражный кооператив прямо у воды.

К восьми вечера я начал поиски места для стоянки, и вскоре заметил подходящее: каменистый подход к воде, который выглядел намного привлекательнее, чем илистые берега, сопровождавшие меня почти весь день, а за ним — почти ровные земляные площадки, поросшие травой. Идеально после песчаного утра и борьбы с мотыльками.

Разбив лагерь, я поужинал, глядя на проходящие мимо теплоходы, которые всё же решили появиться к вечеру, видимо, чтобы проверить, всё ли у меня в порядке.

И вскоре лёг спать, наслаждаясь тишиной после такого насыщенного дня.

Итоги дня:

• Экзотическое пробуждение: пережил песчаную бурю, сидя в палатке. Новое для коллекции “первых разов”.

• Рыбинск наоборот: впервые увидел город с воды после того, как погулял по его улицам. Необычный опыт.

• Техно-просвещение: разобрался, что такое “слип” на верфи братьев Нобель. Мои знания о мироустройстве расширяются!

• Водный гаражный кооператив: ещё одно необычное зрелище в копилку речных открытий.

• Крылатая скорость: впервые за путешествие встретил “Метеор” — впечатляющую махину на подводных крыльях.

• Насекомые-прилипалы: загадка обилия приставучих мотыльков после Рыбинска.

• Река становится свободнее: количество туристов и теплоходов заметно сократилось. Зато больше места для меня!

На следующий день меня ждали новые вызовы, включая затяжную битву со сном, несколько погодных “сюрпризов” и встречу с пернатыми “бомбардировщиками”. Но Волга, как всегда, приготовила и настоящий подарок, способный решить одну из главных проблем путника. А ещё — таинственное здание на берегу и предвкушение встречи с Тутаевым. Всё это – в следующем посте!

Ну что, отправляемся дальше? Если да — ваш плюс и подписка будут лучшей мотивацией!

Рождение идеи: Алексеев и мечта о крылатом корабле.

Автором революционной идеи стал Ростислав Евгеньевич Алексеев — инженер с Волги, одержимый идеей соединить морскую технику с авиацией. Ещё в 1930-х он начал эксперименты с подводными крыльями, но по-настоящему серьёзная поддержка пришла в 1950-х.

На заводе «Красное Сормово» в Горьком под его руководством строят первый прототип — «Ракету». 25 августа 1957 года она совершает дебютный рейс Горький — Казань и преодолевает 420 километров за 7 часов. Для сравнения: обычный теплоход тратил на этот маршрут больше суток.

«Ракета» не просто сокращала время — она делала путешествие комфортным, плавным и… зрелищным. Неудивительно, что на Всемирном фестивале молодёжи в Москве в том же году этот аппарат произвёл фурор.

Что сделало «Ракету» особенной.

• Скорость: около 65 км/ч — почти в 3–4 раза быстрее классических судов.

• Комфорт: не было ощущения качки, как на обычных речных кораблях.

• Дизайн: корпус напоминал истребитель, а внутри — мягкие кресла и панорамные окна.

• Технология: подводные крылья приподнимали корпус над водой, уменьшая сопротивление и повышая манёвренность.

Эффект от появления «Ракеты» был настолько сильным, что проект стал приоритетным на госуровне. Началось массовое производство.

Новая звезда — «Метеор».

Если «Ракета» была прорывом, то «Метеор» стал рабочей лошадкой речного флота. Первый образец вышел на воду в 1959 году, и уже в 1961 начался серийный выпуск.

«Метеор» получил обновлённые крылья, более мощные двигатели и большую вместимость — до 66 человек. Благодаря высокой надёжности и скорости до 100 км/ч, его стали использовать на многих крупных маршрутах — от Ленинграда до Самары, от Киева до Иркутска.

С «Метеорами» речные путешествия стали массовыми: билет стоил недорого, посадка — как в автобус, а поездка — быстрая и удобная. Это был настоящий технологический скачок в повседневную жизнь.

Морские горизонты и экспортный прорыв.

Когда «Метеоры» уже вовсю бороздили просторы рек, встал вопрос: а что, если выпустить судно в море? Ответом стала «Комета» — первый морской корабль на подводных крыльях в СССР. Проект появился в начале 60-х и сразу получил приоритет: стране нужен был быстрый и надёжный транспорт в прибрежных регионах.

«Комета»: на крыльях по морю.

В отличие от речных собратьев, «Комета» могла выдерживать волнение и уверенно шла по маршрутам типа Сочи – Ялта или Одесса – Варна. Её несло вперёд всё то же сочетание авиационных принципов и судостроения.

Особенности:

• Морская устойчивость — специально усиленный корпус и продвинутая система стабилизации.

• Скорость до 70 км/ч — для морского судна это было настоящим достижением.

• Экспортный успех — 86 построенных единиц, из которых треть ушла за границу.

«Комета» стала символом летнего отдыха: фотографии на её фоне были почти в каждом альбоме. Для тысяч людей поездка на ней — это не просто транспорт, а часть отпуска, приключение, ветер и солёные брызги.

Экспорт: технологии с советской маркой.

СССР активно продвигал СПК за границу — и это срабатывало. «Ракеты», «Метеоры», «Кометы» экспортировались десятками в:

• Болгарию, Румынию, Югославию.

• Египет, Вьетнам, Китай.

• Даже в США и Канаду — один экземпляр «Ракеты» работал в Нью-Йорке.

СПК стали настоящей визитной карточкой страны, как «Жигули» или «Икарусы». Иностранцы восхищались скоростью, необычным внешним видом, плавностью хода.

Разнообразие и эксперименты.

СССР не остановился на трёх моделях. Были и другие, не менее интересные:

• «Восход» — более лёгкий и компактный, под задачи пригородного сообщения.

• «Буревестник» — эксперимент с газотурбинной силовой установкой. Один из самых быстрых СПК: до 150 км/ч!

• «Спутник» — гигант длиной 47 метров, вмещал до 300 пассажиров.

Эти проекты не всегда доходили до массового производства, но служили полигоном для новых решений.

Что осталось после.

С развалом СССР многие СПК были списаны. Часть пошла на металлолом, часть превратили в кафе или музеи. Но остались и те, что ещё работают: в России, Белоруссии, на Украине, в странах Азии.

А в 2020-х началось настоящее возрождение.

«Метеор 120Р» — снова над волной.

Когда-то дети на берегу махали уходящей «Ракете» с завистью и восторгом: корабль не плыл — он буквально летел. Прошли десятилетия, сменились эпохи, но что-то в этом образе осталось навсегда. И вот — «Метеор» возвращается. Тот самый, но с цифровой начинкой и комфортом нового времени.

Зачем вернули «Метеор»?

Идея родилась не в кабинете чиновника, а среди инженеров Центрального конструкторского бюро Алексеева — того самого, где когда-то придумали «Ракету». Было ощущение: люди снова хотят скорости, простора, и немного романтики. СПК — суда на подводных крыльях — казались забытыми. Но только казались.

Оказалось, что туристы мечтают о путешествии без пробок, с ветерком и видом из панорамного окна. А маршруты вроде Нижний Новгород — Казань или Санкт-Петербург — Кронштадт как будто созданы для этого.

Первый рейс, который ждали.

3 августа 2021 года — первый «Метеор 120Р» спущен на воду. Тонкий силуэт, узнаваемая линия, но внутри — совсем не СССР. Wi-Fi, розетки у кресел, кондиционер, тишина и плавность — будто летишь над водой. Люди выходили с улыбкой, снимали на телефоны, делились в соцсетях: «Это не просто транспорт. Это как раньше. Только лучше».

Вместимость — 120 пассажиров, скорость — до 65 км/ч. Двигатели MAN, немецкая надёжность и российская инженерия в одном корпусе. Расход топлива экономичен, управление — как у самолёта: цифровая панель, автопилот, система стабилизации.

Не просто корабль, а символ.

Недаром «Метеор» попал на новую купюру 1000 рублей. Он стал не просто транспортом, а знаком возвращения технической культуры. Той самой, которой гордились. Той, которой не хватало.

Кто-то увидел в нём детство. Кто-то — будущее. А кто-то просто сел в кресло, закрыл глаза и услышал тот особый звук: как будто река снова зовёт в дорогу.

«Комета» возвращается, а за ней — и другие.

Когда после долгого перерыва на морском горизонте вновь показалась «Комета», в это трудно было поверить. Её силуэт, обтекаемый и стремительный, словно вышел из другой эпохи. Но на палубе — современные кресла, навигационные экраны, кондиционеры. Возвращение оказалось не просто эффектным, а почти символичным: старая школа снова в деле.

Вторая жизнь «Кометы».

Новая «Комета 120М» была построена на заводе в Крыму, под руководством всё того же ЦКБ Алексеева. Судно рассчитано на морские маршруты: Сочи — Ялта, Анапа — Новороссийск, и потенциально — Абхазия, Турция. Уже в первые сезоны стало ясно: интерес есть. Причём не только из ностальгии, но и из здравого смысла.

• 70 км/ч по морю — это экономия времени.

• Нет качки — благодаря крыльям и электронной стабилизации.

• Посадка — как в автобус: быстро, просто, удобно.

Люди выходили с борта «Кометы» и спрашивали: а почему у нас нет таких кораблей по всей стране?

Остальные СПК: судьбы и чудеса.

А что же стало со старыми «Ракетами» и «Метеорами»? Многие ушли в историю — как легенды, как металлолом, как плавучие кафе. Но некоторые продолжают удивлять:

• В Белоруссии по реке Пина до сих пор ходит отреставрированная «Ракета».

• В Костроме — СПК переделали в музей на воде.

• В Китае и Вьетнаме старые «Метеоры» используют как туристические суда.

На YouTube можно найти сотни видео: запуск, реставрация, прогулки, эмоции. Люди не просто вспоминают — они возвращают эти машины в жизнь.

Почему СПК нужны снова.

Мир снова начал смотреть на воду. В городах растёт плотность, на дорогах — пробки. А реки, озёра, побережья — всё те же. Подводные крылья — не просто эффектный транспорт. Это решение.

• Быстро — не мешают волны и течение.

• Экологично — меньше выбросов, особенно с новыми моторами.

• Комфортно — движение без тряски и шума.

СПК не про прошлое. Это — возвращение смысла в перемещение. Сесть у окна, смотреть на берег, а не в пробку. И знать: ты едешь быстро, красиво, как в детстве.

Источник.