Таверна "На краю вселенной"

Спешившись, Лёха вошёл в развалины. Его шаги гулко отдавались в пустых коридорах, а меч, из которого теперь текла ледяная энергия, освещал путь голубым сиянием. Он спустился в подвал, где воздух стал густым от холода и запаха старой крови. Там, в центре зала, он увидел их — группу людей в черных балахонах, собравшихся вокруг алтаря. На алтаре лежал артефакт, похожий на тот, что он уничтожил в монастыре, но этот был больше, испещрённый незнакомыми рунами, из которых сочился слабый красный свет.

— Всадник, — прошипел один из культистов, заметив его. Его голос дрожал от смеси страха и торжества. — Ты опоздал. Ритуал уже начался.

Лёха не ответил. Слова давно стали для него лишними. Он поднял меч, и ледяной ветер закружился вокруг него, как стая голодных волков. Культисты бросились в бой, вызывая тени и призраков из Нави — бесформенных существ с пустыми глазами и когтями, что тянулись к его горлу. Но Лёха, теперь полностью пропитанный силой Мороза, был быстрее. Он взмахивал мечом, и каждый удар замораживал врагов на месте, превращая их в ледяные статуи, которые затем рассыпались под его тяжёлыми шагами.

Чем дольше длился бой, тем сильнее Лёха ощущал пустоту внутри. Он не мог вспомнить тепло человеческого прикосновения, не мог ощутить ни гнева, ни боли. Даже память о дочери, которую он когда-то берег, как последнюю искру жизни, теперь казалась лишь смутным пятном, растворённым в бесконечном холоде. Он стал оружием, машиной, созданной для одной цели — уничтожать угрозы. И всё же где-то в глубине его сознания шевелилась тень сомнения: сколько ещё он сможет отдать, прежде чем исчезнет совсем?

Наконец он добрался до лидера культистов — высокого мужчины с безумным взглядом и руками, покрытыми татуировками в виде змей. Тот держал артефакт, и его губы шевелились, произнося слова древнего заклинания.

— Ты не остановишь неизбежное, Всадник, — прохрипел он, ухмыляясь. — Громов вернётся. Навь поглотит этот мир, и мы будем править вместе с ним.

Лёха не стал слушать. Он вонзил меч прямо в артефакт, и ледяная волна вырвалась из клинка, распространяясь по подвалу. Стены покрылись инеем, культисты замерли в своих позах, превратившись в статуи ужаса, а артефакт треснул и разлетелся на куски, испустив последний красный всплеск, который тут же угас под напором холода.

Когда всё закончилось, Лёха стоял один среди ледяных фигур. Тишина была оглушительной, нарушаемой лишь слабым скрипом снега под его ногами. Он чувствовал, что его связь с человеческим миром истончилась ещё больше. Он больше не был Алексеем Волковым — он был Всадником Мороза, стражем без прошлого и без будущего, обречённым скитаться по Сибири, пока мир нуждается в его защите.

Выйдя из завода, он сел на свой «Днепр» и завёл двигатель. Байк взревел, оставляя за собой следы на снегу, и Лёха уехал в ночь. Ветер завывал вокруг него, но он не чувствовал холода — он был его частью, его дыханием, его сутью. Его глаза светились синим огнём, освещая путь через тундру, а маска волчьей пасти казалась живой в отблесках луны.

Вдалеке, в маленькой деревне у края тайги, шаманка Алина смотрела на звёзды. Она чувствовала, что Всадник снова одержал победу, но её сердце сжималось от боли. С каждым таким подвигом он всё больше терял себя, становясь тенью того человека, которого она когда-то знала. Она прошептала молитву за его душу, надеясь, что где-то в глубине его ледяного сердца ещё теплится искра человечности. Но ветер унёс её слова, и ответа не последовало.

Лёха мчался вперёд, не оглядываясь назад. Его долг был вечен, как сибирский мороз, и он знал, что впереди его ждут новые битвы. Тундра молчала, но в её тишине уже рождались новые легенды — о Всаднике Мороза, чей рёв байка и сияние глаз стали частью этой суровой земли навсегда.

Луций откашлялся и оглядел аудиторию.

— Добро пожаловать на сеанс, — начал он, стараясь звучать как можно более равнодушно. — Меня зовут Луций, и я ваш проводник в мир суровой реальности. Сегодня мы будем говорить о правде. О той правде, которую вы так долго игнорировали.

В зале повисла тишина, нарушаемая только скрипом стульев и шуршанием оберток от печенья.

— Начнём с простого, — продолжил Луций. — Кто-нибудь хочет признаться в своих грехах?

В ответ – молчание.

— Ладно, тогда я начну, — вздохнул Луций. — Я был шарлатаном. Продавал людям надежду, зная, что она фальшивая. Наживался на их страхах и желаниях. И теперь я здесь, чтобы говорить вам правду, потому что больше не могу врать.

В зале снова повисла тишина. Затем политик с золотым унитазом хмыкнул.

— Ну, это ты правильно подметил, — сказал он. — Но я не вор. Я просто перераспределил ресурсы.

— Перераспределил в свой карман, — поправил Луций. — Это называется воровство.

— Это политическая терминология! — возмутился политик.

— В аду не существует политической терминологии, — сухо ответил Луций. — Здесь есть только правда и ложь. И ты лжешь.

Светская львица закатила глаза.

— Ой, да ладно вам, — сказала она. — Я просто хотела привлечь внимание. Все так делают.

— Да, но ты делала это, эксплуатируя чужую боль и унижая других, — парировал Луций. — И теперь ты здесь, чтобы осознать последствия своих действий.

Гуру самопомощи попытались возразить, но Луций перебил их.

— Не тратьте время, — сказал он. — Ваши "методики" были пустышкой. Вы продавали людям иллюзию счастья, а сами жили в роскоши за их счёт.

В зале начался хаос. Грешники спорили, кричали, обвиняли друг друга. Луций наблюдал за этим с усталой иронией.

— Видите? — сказал он, когда шум немного утих. — Это и есть правда. Она неприятная, болезненная, но она существует. И вы должны её принять.

Внезапно один из гуру самопомощи, лысый мужчина в белой тунике, поднял руку.

— Подождите, — сказал он. — А что, если правда – это всего лишь субъективное восприятие? Что, если каждый видит мир по-своему?

Луций удивлённо посмотрел на него.

— Это интересный вопрос, — сказал он. — Но в аду нет места субъективному восприятию. Здесь есть только объективная реальность. И эта реальность такова, что вы все совершили ошибки.

— Но как мы можем измениться, если мы не верим в себя? — спросил гуру.

— Вы не изменитесь, — ответил Луций. — Вы здесь навсегда. Но вы можете хотя бы попытаться осознать свои ошибки. Это уже что-то.

Сеанс продолжался ещё несколько часов. Луций говорил, грешники спорили, а печенье "Горькая правда с корицей" медленно исчезало с тарелок. К концу сеанса в зале царила атмосфера подавленности и отчаяния.

Мелвин, демон-менеджер, наблюдал за происходящим из-за кулис.

— Отлично, Луций, — сказал он, когда сеанс закончился. — Ты превзошёл все ожидания. Грешники плачут, ругаются, но главное – они чувствуют. Это именно то, что нам нужно.

— Я просто говорю правду, — ответил Луций. — Это не так уж и сложно.

— О, да, — Мелвин усмехнулся. — Говорить правду – это легко. Сложно – выслушать её.

На следующий день Мелвин принёс Луцию новую задачу.

— Начальство решило, что твои сеансы слишком депрессивные, — сказал он. — Они хотят, чтобы ты добавил немного позитива.

— Позитива? — переспросил Луций. — В аду?

— Да, — ответил Мелвин. — Они хотят, чтобы ты научил грешников самообману. Чтобы ты показал им, как можно найти светлые стороны в своих грехах.

— То есть, чтобы я снова стал шарлатаном? — спросил Луций.

— Ну, не совсем, — Мелвин пожал плечами. — Просто немного адаптируй свою программу. Добавь немного мотивационных речей, немного позитивного мышления, немного лжи.

Луций посмотрел на Мелвина с недоумением.

— Ты хочешь, чтобы я научил грешников обманывать самих себя?

— Именно, — ответил Мелвин. — Это же гениально! Мы дадим им то, что они хотят: иллюзию надежды. И они будут счастливы. Ну, или хотя бы менее несчастны.

Луций задумался. Он понял, что попал в ловушку. Его наказание заключалось не в том, чтобы говорить правду, а в том, чтобы снова стать тем, кем он был раньше: шарлатаном.

— И что, если я откажусь? — спросил он.

— Тогда ты вернёшься к своей прежней работе, — ответил Мелвин. — И будешь говорить правду тем, кто её не хочет слышать. Но учти, что твоя зарплата будет снижена.

Луций вздохнул. Он знал, что у него нет выбора.

— Ладно, — сказал он, — я согласен. Но с одним условием.

Мелвин приподнял бровь.

— Каким?

— Я буду преподавать курсы самообмана для начинающих демонов, — ответил Луций. — Чтобы они тоже научились врать с изяществом и убедительностью.

Мелвин на секунду замер, а затем расхохотался.

— Гениально! — воскликнул он. — Ты действительно находчивый тип, Луций. Я уверен, что наши демоны будут в восторге.

Так началась новая глава в жизни Луция Барнабаса – главы, в которой он стал гуру негатива и учителем лжи. Он разработал программу курсов, которая включала в себя такие дисциплины, как "Искусство манипуляции", "Психология самообмана" и "Техники убеждения". Его студентами были демоны всех рангов, от начинающих гуру пыток до опытных искусителей.

Курсы пользовались огромным успехом. Демоны с энтузиазмом осваивали новые методы обмана и самообмана, и вскоре стали применять их на практике. Уровень мучений грешников в аду заметно возрос, что не могло не радовать начальство.

Луций, однако, чувствовал себя все более и более некомфортно. Он понимал, что его работа – это зло, и что он способствует увеличению страданий в аду. Но он ничего не мог поделать. Он был всего лишь пешкой в руках демонов, и его судьба была предрешена.

Однажды, во время перерыва между занятиями, к нему подошёл один из его учеников – молодой демон по имени Азраил.

— Учитель, — сказал Азраил, — я хочу задать вам вопрос.

— Слушаю, — ответил Луций.

— Вы действительно верите в то, что нас учите? — спросил Азраил. — Или вы просто делаете это, чтобы выжить?

Луций замолчал. Он долго думал, прежде чем ответить.

— Я не знаю, — признался он. — Я больше не верю ни во что. Я просто устал.

Азраил кивнул.

— Я понимаю, — сказал он. — Но я думаю, что вы ошибаетесь. Вы должны верить во что-то. Иначе зачем вообще жить?

Луций посмотрел на Азраила с удивлением. Он не ожидал услышать такие слова от демона.

— А во что мне верить? — спросил он.

— Во что угодно, — ответил Азраил. — В добро, в справедливость, в любовь.В то, что делает вас счастливым.

Луций усмехнулся.

— В аду нет места счастью, — сказал он.

— Это неправда, — возразил Азраил. — Счастье есть везде. Просто нужно уметь его видеть.

Луций задумался над словами Азраила. Он понял, что демон прав. Даже в аду можно найти что-то хорошее. Можно найти смысл в своей работе, можно найти друзей, можно найти… надежду.

Он решил изменить свою жизнь. Он больше не хотел быть шарлатаном. Он хотел быть честным. Он хотел помогать людям, даже если это были грешники в аду.

На следующем занятии он объявил своим ученикам, что больше не будет учить их обману.

— Я больше не могу этого делать, — сказал он. — Я не хочу быть частью этого зла.

Демоны были в шоке. Они начали протестовать, кричать, угрожать. Но Луций стоял на своем.

— Если вы хотите учиться лжи, — сказал он, — то вам придется искать другого учителя. Я больше не буду вам помогать.

Демоны ушли, разочарованные и злые. Луций остался один в классе, чувствуя себя свободным и счастливым.

Внезапно в класс вошёл Мелвин.

— Что здесь происходит? — спросил он, нахмурившись. — Почему ты отпустил моих учеников?

— Я больше не хочу учить их обману, — ответил Луций. — Я хочу быть честным.

Мелвин рассмеялся.

— Ты сошёл с ума! — воскликнул он. — Ты забыл, где ты находишься? Ты в аду! Здесь нет места честности!

— Я знаю, — ответил Луций. — Но я все равно хочу быть честным.

Мелвин посмотрел на Луция с презрением.

— Ты наивный дурак, — сказал он. — Ты думаешь, что можешь изменить ад? Ты ошибаешься. Ад всегда будет адом.

— Может быть, — ответил Луций. — Но я могу изменить себя.

Мелвин вздохнул.

— Ладно, — сказал он. — Делай, что хочешь. Но не жди, что тебе будут платить за это.

— Мне не нужны деньги, — ответил Луций. — Мне нужна только возможность быть честным.

Мелвин ушёл, бормоча что-то себе под нос. Луций остался один в классе, чувствуя себя свободным и счастливым.

Он решил начать новую жизнь. Он начал проводить бесплатные сеансы для грешников, на которых он говорил им правду о их грехах. Он помогал им осознать свои ошибки и найти путь к искуплению.

Его работа не была легкой. Многие грешники отказывались слушать его, оскорбляли его, угрожали ему. Но Луций не сдавался. Он верил, что даже в аду можно найти надежду.

Со временем его работа начала приносить плоды. Некоторые грешники начали меняться к лучшему. Они признавали свои ошибки, просили прощения и пытались исправить свои поступки.

Луций понял, что нашёл своё призвание. Он больше не был шарлатаном. Он был учителем, наставником, другом. Он был тем, кто помогал грешникам найти путь к свету.

И в этот момент он почувствовал, что, возможно, даже в аду можно найти смысл жизни. Даже в аду можно быть счастливым. Даже в аду можно быть человеком.

Внезапно дверь класса распахнулась, и в комнату вошёл Мелвин. На его лице была странная улыбка.

— Луций, — сказал он, — у меня для тебя хорошие новости.

Луций насторожился.

— Какие?

— Начальство решило, что твоя работа слишком эффективна, — ответил Мелвин. — Они боятся, что ты поможешь грешникам сбежать из ада.

— И что они собираются делать? — спросил Луций.

— Они решили тебя повысить, — ответил Мелвин. — Ты будешь новым демоном-искусителем.

Луций был ошеломлен.

— Что? — спросил он. — Но я же сказал, что больше не хочу обманывать людей!

— Это не имеет значения, — ответил Мелвин. — Начальство считает, что ты слишком ценный кадр, чтобы его терять. Ты будешь искушать грешников, предлагая им лёгкий путь к спасению. Ты будешь обещать им рай, а на самом деле приводить их в ещё более страшные мучения.

Луций почувствовал, как его сердце сжалось от боли. Он понял, что попал в ещё более страшную ловушку, чем раньше.

— Я не согласен, — сказал он. — Я не буду искушать людей.

Мелвин усмехнулся.

— У тебя нет выбора, — ответил он. — Ты уже подписал контракт. Ты принадлежишь аду.

Луций опустил голову. Он знал, что Мелвин прав. Он был обречен.

Но в этот момент он вспомнил слова Азраила: "Счастье есть везде. Просто нужно уметь его видеть".

Он поднял голову и посмотрел на Мелвина.

— Хорошо, — сказал он. — Я согласен. Но с одним условием.

— Каким? — спросил Мелвин.

— Я буду искушать грешников, но я буду говорить им правду, — ответил Луций. — Я буду говорить им, что рай – это иллюзия, что спасения нет, что они обречены на вечные мучения.

Мелвин был в шоке.

— Ты сошёл с ума! — воскликнул он. — Ты хочешь разрушить ад?

— Нет, — ответил Луций. — Я хочу разрушить их иллюзии.

Мелвин долго молчал, а затем рассмеялся.

— Ладно, — сказал он. — Делай, что хочешь. Но не удивляйся, если тебя самого отправят в самые страшные мучения.

Луций улыбнулся.

— Я готов, — ответил он. — Я готов к любому наказанию. Потому что я знаю, что делаю правильное дело.

И с этими словами Луций Барнабас, бывший шарлатан, а ныне гуру негатива, отправился на своё новое задание – искушать грешников, говоря им правду. И кто знает, может быть, именно это и было его истинным призванием.

— Теперь да, — Луций попытался изобразить профессиональную улыбку, но получилось что-то среднее между гримасой усталости и попыткой не заснуть. — Чем могу помочь?

— Мне нужно знать, когда я выберусь из этого проклятого места! Я был визионером! Создал платформу "DreamCoin" — будущее финансов! Это недоразумение, что я здесь!

Луций взглянул на экран. "Oracle 666" услужливо показал: "Грешник № 8 765 433. Грех: Создание финансовой пирамиды под видом «инноваций». Шанс на освобождение: 0,002%. Рекомендация: Признать, что вы продали инвесторам воздух и купили себе остров". Луций хмыкнул.

— Правда в том, что вы тут надолго, — начал он, стараясь звучать как можно более равнодушно. — Ваша "DreamCoin" была просто красивой обёрткой для старой доброй схемы отмыва денег. Признайте это, и может через пару тысяч лет вас переведут в отдел "Менее противных соседей".

Грешник побагровел, будто его только что отключили от Wi-Fi в середине стрима.

— Ложь! Это был прорыв! Вы просто не понимаете блокчейн! — он вскочил и направился к выходу. — Где тут жалобная книга? Я напишу в ваш кармический TripAdvisor!

— За углом, у демона с вилами и чувством юмора, — бросил Луций. — Только не удивляйтесь, если он предложит вам "групповую терапию" электрошоком.

Грешник фыркнул и исчез в коридоре, оставив после себя запах дорогого одеколона и дешёвых оправданий. Луций откинулся на стуле, который издал ещё один жалобный стон.

— Первый пошёл, — подумал он. — Ещё 8 миллионов идиотов, и я может получу перерыв. Хотя нет, это же ад.

Следующие часы (или века — в аду время текло как подписка на Netflix, которую ты забыл отменить) превратились в парад грешников, каждый из которых был убеждён, что его грехи — это "креативный подход к жизни". Луций, обречённый говорить правду, чувствовал себя как продавец зеркал в комнате кривых отражений — все видели себя героями, пока он не открывал рот.

Следующим был бывший телеведущий с зализанными волосами и улыбкой, которую он явно репетировал перед зеркалом даже после смерти.

— Скажите, я вернусь на Землю? — спросил он, поправляя несуществующий галстук. — Я был звездой! Люди обожали моё шоу "Съешь или сгоришь"!

Луций бросил взгляд на экран: "Грешник № 8 765 434. Грех: Эксплуатация отчаяния ради рейтингов. Шанс на освобождение: 0%. Рекомендация: Перестать думать, что популярность — это индульгенция".

— Вы заставляли людей жрать живых скорпионов за 500 баксов, — сухо ответил Луций. — Ваша аудитория сейчас в соседнем отделе, обсуждает вас на "групповых сеансах ненависти". Шансов нет.

— Но у меня были топовые рейтинги! — возмутился телеведущий.

— Популярность не равна добродетели, — пожал плечами Луций. — Иначе бы тут было пусто, а Люцифер снимал бы подкасты.

Телеведущий ушёл, бормоча что-то о "перезапуске шоу в аду". Луций мысленно поставил галочку: ещё один клиент, который предпочёл иллюзию правде.

Следом явился гуру самопомощи — тощий тип в потёртой тунике, пахнущий ладаном и разочарованием. Его глаза горели фанатичным блеском, как у человека, который продал бы вам мантру за 999 рублей.

— Я учил людей находить внутренний свет! — заявил он, театрально взмахнув руками. — Как я мог попасть сюда?

Экран выдал: "Грешник № 8 765 435. Грех: Продажа фальшивого просветления за реальные деньги. Шанс на освобождение: 0,01%. Рекомендация: Признать, что ваши «браслеты счастья» были сделаны на китайской фабрике".

— Вы наживались на чужой наивности, — сказал Луций, подавляя зевок. — Ваши семинары "Пробуди свой потенциал" стоили как подержанный седан, а "энергетические амулеты" — это пластик с AliExpress. Признайте это, и может вас переведут в отдел "Лёгких иллюзий".

— Я вдохновлял миллионы! — гуру вскочил, чуть не опрокинув стул.

— Вы обогащались, — поправил Луций. — Вдохновение бесплатно, а вы брали за него три зарплаты среднестатистического офисного клерка.

Гуру ушёл, пообещав "визуализировать" себе выход из ада. Луций только хмыкнул: — Удачи с этим, чувак. Тут даже Wi-Fi платный.

К концу "смены" (в аду не было часов, только вечное мерцание ламп и ощущение, что ты опоздал на все дедлайны мира) Луций чувствовал себя как выжатый лимон в коктейле демона-бармена. Он попытался выйти из будки, но дверь захлопнулась перед носом.

— Мелвин! — крикнул он в коридор. — Я закончил! Дайте мне хотя бы пять минут без этих нытиков!

Из-за угла высунулась голова демона-менеджера. Рожки Мелвина сверкали, как антенны 5G, а в руках он держал новый стаканчик Starbucks с надписью "Латте страданий".

— О, Луций, вы же знаете правила: в аду нет выходных, только вечные понедельники, — Мелвин ухмыльнулся. — Но у меня хорошие новости!

— Какие? — с подозрением спросил Луций, уже предчувствуя подвох.

— Ваша работа так впечатлила начальство, что мы решили вас повысить! — Мелвин щёлкнул хвостом, и в воздухе материализовался контракт. — Теперь вы будете вести "групповые сеансы принятия правды". По четвергам — с чаем и печеньками.

— Серьёзно? — простонал Луций. — Я ненавижу группы! И что за печеньки в аду?

— О, это особый сорт, — Мелвин подмигнул. — "Надежда с изюмом". Каждый укус напоминает вам, что надежда — это иллюзия. Особенно здесь.

Луций рухнул обратно на стул, который издал финальный стон, будто сдаваясь под тяжестью его судьбы.

— Это хуже, чем я думал, — пробормотал он.

— Ну, вы же сами говорили своим клиентам: "Вселенная всегда отвечает!" — Мелвин рассмеялся, хлопнув дверью. — Вот она и ответила. Добро пожаловать в вечность, "Провидец Судьбы".

Будка погрузилась в тишину, нарушаемую только гудением "Oracle 666" и далёкими криками грешников. Луций уставился на экран, где уже высветился следующий клиент: "Грешник № 8 765 436. Грех: Продажа подписки на «вечную молодость». Шанс на освобождение: минус бесконечность".

— Да, — подумал он, — Карма действительно та ещё стерва с чувством юмора.

Луций ещё раз взглянул на контракт, который Мелвин небрежно оставил на столе. Мелкий шрифт на последней странице гласил: "Подписывая данный документ, вы соглашаетесь на вечное участие в программе «Честность как услуга». Отказ невозможен. Претензии принимаются в письменной форме в отделе «Никому не нужные жалобы», срок рассмотрения — 10 000 лет". Подпись уже стояла — его собственная, выведенная кроваво-красными чернилами, хотя он точно помнил, что ничего не подписывал.

— Очаровательно, — пробормотал он, бросая листок в угол, где тот тут же загорелся синим пламенем и растворился в воздухе. — Даже бумага тут знает, когда пора свалить.

Экран "Oracle 666" мигнул, и новый грешник уже маячил в дверях. Это была женщина средних лет, чьи волосы были уложены в сложную конструкцию, напоминающую гнездо гарпии, а глаза сверкали смесью ярости и отчаяния. Её одежда — потрёпанная мантия с вышитыми звёздами — намекала на то, что при жизни она тоже была "коллегой" Луция по эзотерическому цеху.

— Ты тот самый экстрасенс? — она плюхнулась на стул, не дожидаясь приглашения, и скрестила руки. — Мне сказали, ты можешь предсказать, когда я выйду из этого кошмара!

Луций устало потёр виски. Экран выдал: "Грешница № 8 765 437. Грех: Продажа «заговоров на любовь» с гарантией возврата любимого за 24 часа. Дополнительно: Использование фильтров Snapchat как доказательства «духовного пробуждения». Шанс на освобождение: 0%. Рекомендация: Признать, что ваши «ритуалы» были просто плохими свиданиями с ароматическими свечами".

— Я вижу твою судьбу, — начал Луций, стараясь не закатить глаза. — Ты попала сюда за то, что обещала людям вернуть их бывших с помощью заговоров, которые звучали как тексты из дешёвых ромкомов. "О великий дух любви, верни мне этого лентяя с дивана!" — это ведь твоя работа?

Женщина побагровела, её причёска слегка дрогнула, будто собираясь взлететь.

— Мои клиенты были счастливы! — возразила она. — Я давала им веру в любовь!

— Ты давала им счёт на сто баксов за свечку из IKEA и фото с фильтром "сияющая аура", — парировал Луций. — Правда в том, что твои "духовные практики" не сработали бы даже на собачьей будке. Признай это, и может, тебя переведут в отдел "Менее раздражающих соседей".

— Я была проводником света! — она вскочила, чуть не опрокинув стол. — А ты... ты просто завидуешь моему дару!

— Дару? — Луций не сдержал саркастический смешок. — Единственный твой дар — это умение продавать воздух дороже, чем я. И то я хотя бы добавлял кристаллы для антуража.

Грешница фыркнула и вылетела из будки, оставив за собой шлейф дешёвого пачули и проклятий. Луций проводил её взглядом, чувствуя, как внутри него что-то щёлкает — не то осознание, не то просто усталость от бесконечного парада самолюбования.

— Они все одинаковые, — пробормотал он, глядя на экран, где очередь грешников обновилась: теперь их стало 8 765 438. — Я был таким же. Продавал сказки, а они платили, потому что хотели верить. Может, это и есть ад — видеть себя в каждом из них.

Его размышления прервал стук в дверь. На пороге стоял Мелвин, на этот раз с планшетом в руках и ухмылкой, которая могла бы растопить лёд в чистилище.

— Как дела, наш звёздный правдоруб? — демон щёлкнул хвостом, и в воздухе возникла голограмма с графиком: кривая "уровня раздражения клиентов" Луция уверенно ползла вверх. — Ты бьёшь все рекорды! Грешники жалуются, что ты слишком честный. Один даже написал петицию, чтобы тебя заменили на "более вдохновляющего пророка". Представляешь?

— Пусть попробуют, — буркнул Луций. — Я бы сам себя заменил, если бы мог.

— О, не скромничай, — Мелвин подмигнул. — Ты идеально вписываешься в нашу корпоративную культуру: максимум троллинга, минимум смысла. Кстати, твой первый групповой сеанс завтра. Тема: "Как принять, что вы — отстой". Я уже заказал печеньки.

— "Надежда с изюмом"? — с кислой миной уточнил Луций.

— Нет, на этот раз "Горькая правда с корицей", — Мелвин рассмеялся. — Каждый кусочек — как удар по самолюбию. Тебе понравится.

Луций откинулся на стуле, который, к его удивлению, больше не скрипел — видимо, сдался окончательно.

— Знаешь, Мелвин, — сказал он, глядя в потолок, где мигал одинокий светильник, — я начинаю думать, что это не наказание. Это просто моя жизнь, только без фильтров. Я врал людям, они верили. Теперь говорю правду — и они ненавидят меня. Поэзия, чёрт возьми.

— О, ты почти понял суть! — Мелвин хлопнул в ладоши, и его рожки заискрились от восторга. — Ад — это не котлы и не вилы. Это когда ты вынужден смотреть на себя без всей этой мишуры — "Провидец Судьбы", кристаллы, благовония. Просто Луций. Просто неудачник. И никакого чая с печеньками, чтобы это заглушить.

— А как же "Горькая правда с корицей"? — саркастически уточнил Луций.

— Это не для утешения, — Мелвин подмигнул. — Это чтобы ты подавился ещё раз. Как той виноградиной.

Демон исчез в клубах серого дыма, оставив Луция наедине с гудящим компьютером и мыслью, которая впервые за вечность казалась почти правдивой: может, ад — это не место, а состояние? Состояние, где ты наконец видишь себя таким, какой есть, и не можешь даже притвориться, что тебе это нравится.

Экран мигнул. "Грешник № 8 765 439. Грех: Продажа «карты звёздного пути» для поиска смысла жизни. Шанс на освобождение: 0%. Рекомендация: Признать, что карта вела в ближайший бар". Луций вздохнул и приготовился к очередному раунду честности, от которой никому не станет лучше.

— Да, — подумал он, — смерть действительно умеет пошутить. И эта шутка явно на мне.

Луций уже собирался вызвать следующего грешника, когда дверь будки распахнулась с такой силой, что стул под ним дрогнул. На пороге стоял мужчина, чьё лицо показалось ему смутно знакомым. Он был одет в такой же балахон, как у Луция, только более потрёпанный, с выцветшей вышивкой "Ясновидящий и точка". Мужчина выглядел как карикатура на самого Луция — те же утомлённые глаза, тот же скептический изгиб губ, даже манера держаться, будто он вот-вот начнёт продавать вам "энергетический баланс" за полцены.

— Ты... — Луций прищурился, пытаясь вспомнить. — Подожди, ты же тот парень, который пытался меня скопировать! Продавал "гадания по фото" на соседней улице!

Грешник ухмыльнулся, и его улыбка была зеркальным отражением той, которую Луций так часто репетировал перед зеркалом.

— Ага, тот самый. Звали меня Маркус "Взгляд в Будущее" Сильвер. Ты ещё подал на меня в суд за плагиат, когда я украл твой слоган "Вселенная всегда отвечает!"

Луций почувствовал, как по спине пробежал холодок. Экран "Oracle 666" высветил: "Грешник № 8 765 439. Грех: Имитация мошенничества более успешного шарлатана. Шанс на освобождение: 0%. Рекомендация: Признать, что вы были даже не оригинальным обманщиком".

— Так ты тоже здесь, — пробормотал Луций, не зная, смеяться ему или плакать. — И что, хочешь узнать, когда выйдешь?

Маркус пожал плечами, усаживаясь на стул с таким же скрипом, какой издавал стул Луция.

— Да нет, я уже знаю, что застрял тут навечно. Просто хотел посмотреть на тебя. Говорят, ты теперь "правдоруб". Забавно, да? Раньше ты врал лучше всех, а теперь вынужден говорить правду тем, кто её не хочет слышать.

Луций сглотнул. Слова Маркуса резали, как ножи, но в них была горькая ирония, которую он не мог отрицать.

— А ты, значит, признал свои грехи? — спросил он, стараясь сохранить лицо.

— О, да, — Маркус рассмеялся, и его смех был похож на скрежет ржавых петель. — Я признал, что был жалкой копией тебя. Но знаешь, что самое смешное? Даже моя подделка была лучше, чем твоя оригинальность. По крайней мере, я не подавился виноградиной на ритуале.

Луций стиснул зубы. Это было ниже пояса, даже для ада.

— Ну по крайней мере, я не копировал чужие трюки, — огрызнулся он.

— Зато ты создал целую индустрию обмана, — парировал Маркус. — И теперь сидишь здесь, как я,

только с бейджем "Правдивый Пророк". По-моему, это высшая форма кармы.

Он встал, похлопал Луция по плечу, как старого приятеля, и направился к выходу.

— Удачи, "Провидец Судьбы", — бросил он напоследок. — Может, когда-нибудь ты предскажешь себе выход отсюда. Хотя, зная тебя, ты скорее продашь себе же фальшивую карту сокровищ.

Дверь захлопнулась, и Луций остался один в будке, уставившись на пустой экран. Тишина обволакивала его, как тяжёлое одеяло, а в голове крутилась мысль, которую он так долго пытался игнорировать: он сам был своим худшим клиентом. Всю жизнь он продавал иллюзии другим, но самая большая иллюзия была в том, что он сам верил в свою значимость.

Он потянулся к коробке с печеньками "Горькая правда с корицей", которую Мелвин оставил на столе. Откусил кусочек и скривился — вкус был таким же, как его нынешняя реальность: горький, с привкусом корицы и разочарования.

— Может, это и есть вечность, — пробормотал он, жуя печенье. — Сидеть в этой будке, говорить правду тем, кто её не хочет слышать, и слушать свои же слова, зная, что они бесполезны. И всё это под аккомпанемент плохого кофе и скрипучих стульев.

Он взглянул на экран, где очередь грешников обновилась: теперь их стало 8 765 440. Луций вздохнул, вытер крошки с балахона и приготовился к следующему клиенту.

— Знаете, — сказал он в пустоту, — если бы я знал, что ад — это просто офис с вечными клиентами и печеньками, которые горчат, как мои собственные слова, я бы наверное стал честным экстрасенсом. Хотя нет, это звучит ещё хуже.

Он нажал кнопку "Вызвать следующего", и дверь снова скрипнула, впуская очередного грешника. Луций нацепил на лицо профессиональную улыбку, хотя внутри него всё кричало от абсурдности происходящего.

— Добро пожаловать, — произнёс он, — чем могу помочь?

И в этот момент он понял: ад — это не наказание. Это просто его жизнь, только без возможности выйти на перерыв. И что самое смешное, он сам её выбрал.

Словно в ответ, воздух вокруг стал ещё холоднее, и из мрака выступила фигура, высокая и похожая на ледяной монумент. Глаза его светились голубым огнём, а голос был как шелест ледяных веток.

— Всадник, ты проник в моё царство. Ты ищешь силы против Громова? — спросил он.

— Да, — ответил Лёха, не отводя взгляда. — Сила его превосходит человеческую. Я должен его остановить, даже если это уничтожит меня.

Мороз-воевода рассмеялся, звук его смеха был похож на звон разбивающегося стекла.

— Ты уже не совсем человек, Всадник. Но если ты готов заплатить цену, я дам тебе силу, которая заморозит саму судьбу Громова.

Цена, как оказалось, была страшнее, чем он мог себе представить. Мороз потребовал от него последний кусочек его человечности — память о его дочери, которую он до сих пор носил в сердце, несмотря на всё большее забвение.

Лёха заколебался, но затем вспомнил, что видел в ГУЛАГовских руинах, вспомнил смех Громова и то, что Алина отдала свою жизнь, предупреждая его. Он кивнул, и в этот момент его сердце оледенело, память о дочери обратилась в лёд и разбилась, как хрусталь.

Вооружённый силой Мороза, Лёха вышел из комплекса. Его глаза теперь были подобны ледяным озёрам, а кожа блестела, как свежий снег. Снежная буря расступилась, словно сама природа признавала его власть.

Громов уже ждал его. Его фигура была окружена оборотнями и тьмой, пульсирующей вокруг. Снег под его ногами был чёрным, словно Громов приносил смерть даже земле, по которой ходил.

— Так ты решил ко мне присоединиться, Всадник? — усмехнулся Громов. — Или всё же противостоять?

— Я пришёл положить конец твоему безумию, — ответил Лёха, поднимая меч, из которого теперь текла ледяная энергия.

Бой начался с хруста и вспышек — лёд против огня, холод против тьмы. Оборотни Громова пытались окружить Лёху, но он замораживал их на месте, превращая в статуи, которые затем сокрушал своим мечом.

Громов использовал свою тёмную магию, вызывая призраков и тени, но Лёха, теперь полностью поглощённый силой Мороза, замораживал их прежде, чем они могли его коснуться.

Финальный удар пришёл неожиданно. Лёха, используя всю мощь, дарованную ему Морозом, образовал вокруг Громова ледяной кокон, который сжимался, пока не раздавил его тёмную сущность в ярком взрыве холода и света.

Когда тьма и лёд рассеялись, Лёха стоял один посреди тундры. Его «Днепр» тихо рычал в ожидании. Он чувствовал пустоту внутри, но и облегчение от исполненной миссии. Он больше не был человеком, но стал стражем, хранителем холода, вечным всадником между мирами.

Он сел на байк и уехал, оставив за собой лишь следы на снегу и холодный ветер, который теперь казалось, пел песнь о его подвиге.

В сердце Сибири, где холод вечен, появилась новая легенда. О Всаднике, который стал частью мраза, о существе, чья сила превосходит людские представления. И каждый раз, когда снежная буря накрывает тундру, местные шепчут, что это Лёха, Всадник Мороза, проезжает мимо, охраняя границы между живыми и мёртвыми, между реальностью и мифом.

Так началось его знакомство с вечностью, где вместо вечных мук — бесконечный офисный планёрок, демоны в галстуках с принтом «Live, Laugh, Suffer», а вместо огненных озёр — кофе-машина, выдающая латте с пенкой в виде черепа. И самый главный сюрприз? Его новая работа. Оказалось, что Карма не только злопамятна, но и обожает иронию в стиле «Чёрного зеркала». 

Приготовьтесь. Вы читаете историю о том, как мелкий мошенник, веривший лишь в толщину своего кошелька, узнал, что ад — это не сковородки. Это — вечный холодный троллинг. И да, Wi-Fi здесь платный.

Глава 1: «Добро пожаловать в офис вечности. Пожалуйста, возьмите талончик» 

Если бы Луций представлял ад как в голливудских блокбастерах — с вулканами, криками и вилами в спине — он бы пожалуй, даже обрадовался. Хотя бы потому, что тут было бы понятно. Вместо этого его встретил холл, напоминающий смесь IKEA и налоговой инспекции: бесконечные очереди грешников, пластиковые стулья, таблички «Не кормите гарпий» и запах лавандового освежителя, маскирующего серу. На стене висел плакат: «Ад: мы заботимся о вашем дискомфорте!». 

Луций, всё ещё в своём фирменном балахоне с вышивкой «Ясновидящий и точка», попытался сохранить остатки достоинства.

— Это ошибка, — пробормотал он, отодвигая скелет в деловом костюме, который пытался вставить ему в руку брошюру «Как выжить впервые 1000 лет: лайфхаки от Люцифера».

— Я же... духовный проводник! Меня должны были отправить в... э-э-э... реинкарнацию с бонусами!. 

— Бонусы? О у нас для вас есть специальное предложение! — раздался за спиной голос, сладкий как сироп, но с привкусом цианида. Луций обернулся и увидел Мелвина: демона-менеджера в облегающем костюме Armani, с рожками, стилизованными под наушники Apple AirPods, и хвостом, обвивающим Starbucks-стаканчик с надписью «Двойной эспрессо, двойное проклятие». 

— Луций Барнабас, верно? — Мелвин щёлкнул пальцами, и в воздухе возник голографический iPad с его грехами. — Смотрим: мошенничество уровня «новичок», продажа ауры по скидке, создание культа на базе мемов с котиками... О, и это мило: целебные селфи с пирамидой Хеопса! Вы хоть сами верили в эту чушь? 

— Это была метафора! — фыркнул Луций, но Мелвин уже вёл его через лабиринт кабинок, где демоны в наушниках орали в телефоны:

— Нет, вам не вернут душу! Это не возмещсется, прочтите договор пункт 666!. 

— Знаете, в чём ваша проблема? — Мелвин остановился у двери с табличкой «Отдел кармического PR: превращаем ваши грехи в виралы». — Вы даже грешите без фантазии! Продавать «волшебные» кристаллы через Instagram — это как прийти на войну с водным пистолетом. Нас тут такое... не впечатляет. 

Суд длился ровно три минуты. Демон-судья в мантии из спама зачитал приговор под трек «Малышка, ты грешница» в аранжировке скрипок ада: 

— Признать виновным в совершении преступления против здравого смысла. Приговор: вечная работа экстрасенсом-правдорубам. Условия: клиенты будут вас ненавидеть. Удачи!. 

— Чего?! — Луций задохнулся от возмущения. — Это не наказание, это насмешка! 

— О, вы уже поняли суть! — Мелвин ухмыльнулся, вручая ему бейдж «Луций Барнабас. Должность: Правдивый Пророк. Статус: Безнадёжен». — Раньше вы врали людям, а они верили. Теперь будете говорить правду — а они всё равно не поверят. По-моему, поэтично. 

Его кабинетом оказалась будка размером с холодильник, с компьютером на Windows 95 и плакатом «Улыбайся — ты в аду!». Первый клиент — душа политика, застрелившаяся в ленте факт-чеков — уже стучала когтями в дверь: 

— Скажите, как мне отсюда сбежать?!

Луций вздохнул.

— Вам нужно покаяться. 

— И что, это сработает? 

— Нет. Но это единственный способ убить время. У вас его, впрочем, бесконечно. 

Политик фыркнул и ушёл к демону, предлагавшему «очищение чакр электрошокером». 

— Ну что, — пробормотал Луций, глядя на экран с очередью из 8 765 432 грешников, — хоть Wi-Fi здесь...

На стене замигал баннер: «Интернет: 1 грех/мегабайт. Роуминг в Рай: недоступно. Спасибо, что выбрали Ад!». 

— Да, — подумал он, — смерть явно затаила на меня личную обиду.