Глава вторая: Второй круг, или Как Чертик чуть не стал звездой адского кабаре
Писатель, всё ещё посмеиваясь над первой главой, откинулся на стуле, разглядывая Чертика и Кольта. Их история, пропитанная порохом, виски и абсурдом, уже начала обретать форму на бумаге. Чертик, развалившись на столе, как будто это был его личный трон, жевал карандаш Писателя, явно воображая себя героем античной трагедии. Кольт, напротив, выглядел так, будто хотел пристрелить Чертика, но патроны, как и его терпение, давно кончились.
— Итак, — начал Писатель, постукивая ручкой по столу, — вы выбрались из Лимба, где Чертик, судя по всему, чуть не устроил философский бунт. Что дальше? Второй круг ада — это, если я правильно помню, похоть. Неужели ты, рогатый, решил, что там твой звёздный час?
Чертик оскалился, сверкнув глазами, будто его только что назначили главным режиссёром адского мюзикла.
— Писатель, твой сарказм — как дешёвый бурбон: жжёт, но не впечатляет. Второй круг? О, это была сцена, достойная моего величия! Ветра, страсти, демоны в откровенных нарядах... Я сразу понял: тут я стану легендой!
Кольт, потирая висок, где мигрень уже основала постоянный лагерь, пробормотал:
— Легендой? Ты чуть не записался в адский стрип-клуб, пока я вытаскивал твой хвост из очередной передряги.
Писатель хмыкнул, записывая:
"Чертик: мечтает о славе, но пока звезда только местных скандалов."
— Рассказывайте, горе-артисты. Как вы умудрились превратить второй круг в цирк? И, главное, как Кольт опять оказался крайним?
Вихрь страстей и хвост в беде
Второй круг ада встретил Чертика и Кольта ураганным ветром, который, по словам Чертика, «пах страстью и возможностями». По версии Кольта — просто серой и чьим-то перегаром. Круг был заполнен душами, кружившими в бесконечном вихре, как мотыльки вокруг лампы, только вместо света их манили соблазны. Чертик, конечно, сразу решил, что это его сцена.
— Там была арена! — воодушевлённо начал Чертик, размахивая руками и чуть не сбив со стола последнюю уцелевшую кружку. — Огромная, с неоновыми огнями, демоны-танцоры, музыка, от которой даже рога дрожат! Я сказал Сэму: «Это моё! Я рожден для этого шоу!»
Кольт фыркнул, проверяя, на месте ли его револьвер. После прошлых выходок Чертика он уже не доверял даже собственным карманам.
— Шоу? Ты увидел демоницу с микрофоном и решил, что это твой билет к славе. А потом попытался записаться в их кабаре, забыв, что у тебя ни голоса, ни чувства ритма.
Чертик возмущённо вскинул брови, будто его только что обвинили в отсутствии гениальности.
— Неправда! Я пел как сам Люцифер на вечеринке! И та демоница, между прочим, была в восторге. Она даже предложила мне сольный номер!
— Она предложила тебе убираться, пока её вышибалы не сделали из твоего хвоста коктейльную трубочку, — сухо уточнил Кольт.
Писатель расхохотался, записывая:
"Чертик: самопровозглашённая звезда, чей дебют закончился в мусорном баке."
— Погоди, — сказал он, вытирая слёзы смеха. — Ты серьёзно пытался петь в аду? Что ты исполнял? «Оду виски»?
— Я импровизировал! — гордо заявил Чертик. — Назвал это «Баллада о рогах и револьверах». Сэм, правда, не оценил. Он вообще не понимает искусства.
Кольт закатил глаза так, что они чуть не застряли в орбитах.
— Искусства? Ты орал что-то про «огненный виски и вечный угар», пока демоны швыряли в тебя гнилые фрукты. А потом ты стащил их реквизит — какой-то блестящий хлыст — и объявил, что это твой «сценический атрибут».
Флэшбэк: Чертик на сцене, или Хаос в неоне
Флэшбэк, который Писатель уже мысленно превращал в комедийный скетч, выглядел так: Чертик, уверенный в своём звёздном статусе, ворвался на сцену адского кабаре. Демоница-ведущая, с волосами, похожими на языки пламени, сначала даже заинтересовалась этим рогатым энтузиастом. Но стоило Чертику открыть рот, как её интерес сменился гримасой ужаса. Его «пение» звучало как смесь кошачьего воя и ломающегося паровоза.
Демоны в зале, привыкшие к утончённым мучениям, решили, что это слишком даже для ада. Кто-то швырнул помидор (откуда он вообще взялся в аду — загадка). За ним последовал шквал фруктов, бутылок и чего-то, подозрительно похожего на проклятые сандалии. Чертик, вместо того чтобы уйти со сцены, схватил хлыст ведущей и начал размахивать им, воображая себя укротителем демонов.
— Это был мой момент! — восклицал Чертик, вспоминая. — Я зажигал, Писатель! Они просто не были готовы к моему масштабу!
Кольт, стоявший в стороне и пытаясь не попасть под обстрел фруктами, вмешался, когда вышибалы решили, что Чертик — идеальный кандидат для полёта в ближайший вихрь. Схватив рогатого за хвост, он потащил его к выходу, попутно отстреливаясь от особо настырных демонов. Его револьвер, как всегда, был единственным, кто сохранял хоть какое-то достоинство в этом бардаке.
— Ты чуть не устроил бунт, — буркнул Кольт, вспоминая. — А потом попытался продать тот хлыст демону-букмекеру, чтобы «отыграться» за свои долги из первого круга.
— Это была инвестиция! — возразил Чертик. — Хлыст был легендарным! Я мог бы открыть своё шоу!
Писатель, давясь смехом, записал:
"Чертик: инвестор в краденый реквизит, чьи шоу заканчиваются эвакуацией."
— И как вы выбрались? — спросил он, уже предвкушая новый виток абсурда.
Выбраться из второго круга оказалось сложнее, чем Чертик ожидал. Вихрь, который кружил души, подхватил и их, когда вышибалы всё-таки догнали. Чертик, размахивая хлыстом, орал что-то про «свободу искусства», пока Кольт пытался пристрелить цепи, удерживающие их в воздухе. Его револьвер, правда, начал капризничать — то ли от адской пыли, то ли от того, что даже он устал от Чертика.
— Я спас нас! — заявил Чертик, гордо выпятив грудь. — Мой хлыст зацепился за какой-то адский шпиль, и я вытащил нас из вихря!
— Ты зацепился хвостом, — поправил Кольт. — А я тебя отцеплял, пока ты визжал, что это «часть твоего номера».
Писатель захохотал так, что чернила снова брызнули на бумагу.
— Чертик, ты буквально превратил ад в цирк, а Кольта — в своего невольного менеджера. Как вы вообще до третьего круга добрались?
Чертик подмигнул, допивая остатки кофе из кружки Писателя.
— Это уже следующая сага, Писатель. Назови главу: «Чертик — укротитель вихрей и сердец»!
— Я назову её «Как Чертик чуть не стал закуской для демонов», — парировал Писатель, но его ручка уже летала по бумаге, запечатлевая их нелепое приключение. Кольт, устало вздохнув, добавил:
— Только не пиши, как он пытался флиртовать с демоницей, пока я тушил его хвост. Это слишком унизительно даже для ада.
Писатель ухмыльнулся, записывая:
"Кольт: вечный спасатель Чертика, чей револьвер заслуживает отдельной саги."
Ручка продолжала скрипеть, а история Чертика и Кольта, полная бравады, провалов и адского абсурда, уже обещала стать чем-то большим, чем просто рассказ. Возможно, даже легендой — если Писатель сумеет не утонуть в их хаосе.
