Таверна "На краю вселенной"

2. Цифровые ловушки: фишинг и поддельные сайты 

В этом мире люди доверяли светящимся экранам, как древние доверяли оракулам. Мошенники создавали сайты, неотличимые от настоящих — банков, магазинов, даже государственных порталов. Одно неверное нажатие, и жертва отдавала свои данные: пароли, номера карт, имена. Хист-Шептун чувствовал, как эти ловушки множились в невидимой сети, которую люди называли "интернет". Лжецы заманивали скидками, подарками или угрозами, и их добычей становились даже самые осторожные.

3. Инвестиционные миражы

Некоторые мошенники обещали богатство без труда. Они рассказывали о "секретных" фондах, криптовалютах или стартапах, которые якобы принесут миллионы. Их слова были сладкими, как нектар цветка-ловушки в Чернотопье, но итог был тем же — жертвы теряли всё. Хист-Шептун видел таких лжецов в стеклянных башнях, окружённых толпами жаждущих, и знал: их ложь питается человеческой жадностью.

4. Личная маскировка: романтические и дружеские аферы 

Самые коварные хищники играли на чувствах. Они притворялись возлюбленными, друзьями или родственниками, нуждающимися в помощи. Через экраны они плели истории о любви, болезнях или бедствиях, выманивая деньги у тех, кто верил в их существование. Хист-Шептун ощущал их ложь особенно остро — она была ядом, отравляющим сердце.

5. Лотереи и фальшивые выигрыши

Другие лжецы рассылали вести о внезапных выигрышах — в лотереях, в которых жертвы никогда не участвовали. Они требовали "небольшой взнос" за оформление приза или налоги. Жертвы, ослеплённые мечтой о богатстве, отдавали последнее, лишь чтобы обнаружить, что приза никогда не существовало. Хист шептал шаману: такие обманы — самые древние, их корни уходят в начало времён.

Открыв глаза, Хист-Шептун посмотрел на город. Хист указал ему на новый след — группу лжецов, которые сочетали все эти виды обмана. Они работали из подвала модного коворкинга, выдавая себя за инвестиционную компанию. Их сеть была сложной: фальшивые сайты, поддельные звонки, даже боты, притворявшиеся счастливыми клиентами в социальных сетях. Они заманивали людей обещаниями быстрого богатства, а затем исчезали, оставляя пустые кошельки и сломанные надежды.

Шаман спустился с крыши и направился к цели. Его плащ развевался на ветру, а когти тихо цокали по асфальту. Он знал, что этот бой будет сложнее. Эти лжецы были не одиночками, а стаей, и их паутина опутывала сотни жертв. Но Хист-Шептун был готов. Его когти, зубы и древняя мудрость Хиста были сильнее любой лжи.

Он проник в коворкинг через служебный вход, используя тени и свою ловкость. В подвале он нашёл их — дюжину молодых людей, окружённых экранами, на которых мелькали графики, цифры и фальшивые отзывы. Они смеялись, подсчитывая украденные деньги, не подозревая, что тень уже нависла над ними.

Хист-Шептун не стал нападать сразу. Он подключился к их сети, используя старый ноутбук, который нашёл в углу. Его разум, привыкший к потокам Хиста, быстро разобрался в их цифровых уловках. Он отправил всем жертвам их фальшивых писем предупреждение, подписанное "Шептун Теней". Затем он заменил их фальшивые сайты страницами с правдой — списком их преступлений и украденных сумм.

Когда мошенники заметили сбой, было уже поздно. Хист-Шептун появился перед ними, его глаза горели в полумраке.

— Ваша ложь кончилась, — прошипел он. — Хист видит всё.

Паника охватила их. Некоторые пытались бежать, но двери были заблокированы. Другие бросились к компьютерам, но экраны показывали только их собственные лица и записи их лживых разговоров. Хист-Шептун не тронул их физически. Он оставил их в этом подвале, окружённых доказательствами их вины, зная, что полиция уже в пути — он отправил анонимный сигнал.

Слушайте, люди этого мира. Я, Хист-Шептун, страж гармонии, говорю вам: ложь — это яд, что отравляет ваши сердца и дома. Будьте бдительны. Не верьте сладким обещаниям без проверки. Не отдавайте свои тайны тем, кто прячется за экранами или голосами. Проверяйте, сомневайтесь, защищайте тех, кто слаб. Хист видит каждого лжеца, и я иду по их следам. Но вы тоже можете стать стражами — своими глазами, разумом и сердцем. Берегите гармонию, или тени придут за вами.

Шаман растворился в ночи, чувствуя новый импульс Хиста. Город всё ещё кишел ложью, но он знал: каждый разрушенный очаг обмана делает мир чище. Его путь продолжался.

— Делай. Быстро.

Алекс подошёл к люку, который уже начал прогибаться под ударами. Металл визжал, деформируясь. Сквозь щели он видел когти — длинные, как кинжалы, и чешуйчатую кожу, менявшую цвет, сливаясь с тенями. Камуфляж делал Индоминуса призраком, но его присутствие было осязаемым, как удар молота. Алекс поднял мачете, понимая, насколько бесполезно оружие против такой мощи. Но стоять сложа руки он не мог.

— Тоби, приём! — рявкнул он в рацию. — Индоминус у бункера! Эмма и Маркус… не отвечают. Нужна помощь, срочно!

Сквозь помехи прорвался голос Тоби, полный отчаяния:

— Алекс, я вижу его на тепловизоре! Он… он прямо над вами! Рекс… Рекс движется к вам, но он далеко, сильно ранен. Я… я не знаю, успеет ли он!

— Просто держи нас в курсе! — Алекс отключил рацию, бросив взгляд на Лин. — Есть прогресс?

— Почти! — Лин стукнула кулаком по терминалу. — Готово! Я перенаправила сигнал на старую вышку в двух километрах отсюда. Если он всё ещё реагирует на команды, это может его увести.

Гул оборудования сменился высоким воем, индикаторы на сервере замерцали. Снаружи рёв Индоминуса на мгновение затих, сменившись тяжёлым дыханием. Затем послышался шорох — быстрый, скользящий, словно огромная змея двинулась прочь. Удары прекратились.

— Получилось? — прошептал Алекс, не решаясь поверить.

Лин вытерла пот со лба, её руки дрожали.

— Не знаю. Если он ушёл за сигналом, у нас есть минут десять, может, меньше. Но если он понял, что это ловушка…

Она не договорила. Оба знали, что Индоминус не просто зверь. Он был создан для охоты, для обмана. Его разум был острым, как его когти.

— Надо выбираться, — сказал Алекс, осматривая разрушенную лестницу. — Если он вернётся, мы — лёгкая добыча.

Лин кивнула, отсоединяя планшет. Они начали карабкаться по обломкам, цепляясь за торчащие куски арматуры. Наверху царила тишина — зловещая, давящая. Выбравшись из люка, они оказались в джунглях, залитых лунным светом. Заросли вокруг были раздавлены, лианы порваны, земля изрыта глубокими следами когтей. Но Индоминуса не было.

— Эмма! Маркус! — позвал Алекс, оглядываясь. Его голос эхом разнёсся в ночи.

Тишина. Затем слабый стон донёсся из зарослей неподалёку. Алекс бросился туда, раздвигая листву. Эмма лежала на земле, её одежда была порвана, лицо в крови, но она дышала. Рядом, прислонившись к дереву, сидел Маркус, сжимая сломанное ружьё. Его нога была неестественно вывернута.

— Он… он просто прошёл мимо, — прохрипела Эмма, её глаза были полны ужаса. — Ударил меня… но не стал добивать. Как будто… ему было не до нас.

— Сигнал, — сказала Лин, помогая Эмме подняться. — Он пошёл за ним. Но это ненадолго.

Алекс подхватил Маркуса, помогая ему встать.

— Надо к реке. Если Рекс там, у нас есть шанс. Он единственный, кто может его остановить.

Они двинулись сквозь джунгли, хромая, спотыкаясь, но не останавливаясь. Каждый шорох заставлял их замирать, каждый порыв ветра казался дыханием хищника. Рация ожила голосом Тоби:

— Алекс, он возвращается! Индоминус развернулся! Он… он знает, что вы его обманули! Рекс близко, но… он сильно хромает. Не знаю, сможет ли он драться!

Алекс стиснул зубы. Позади, в темноте, послышался низкий, утробный рык. Ближе, чем они могли себе позволить. Индоминус не просто шёл за ними. Он играл. Охотился.

— Бегите! — крикнул Алекс, толкая остальных вперёд. — К реке! Сейчас же!

Но в глубине души он знал: бежать от Индоминуса было невозможно. Джунгли содрогнулись от его рёва, и ночь наполнилась яростью освобождённого зверя, который не остановится, пока не уничтожит всё на своём пути.

— Дух Великого Пекаря, — пробормотал он, изучая руны на двери. — Надеюсь, он не заставит нас месить тесто для пропуска.

Лира, не теряя времени, достала свой свиток и начала сканировать магический фон. Её глаза загорелись, когда экран выдал результат.

— Грогги, тут мощное защитное заклинание! Чтобы войти, нужно доказать, что мы «достойны выпечки». Кажется, нам придётся… испечь что-то! — Она хлопнула в ладоши, явно предвкушая кулинарное приключение.

Грогнар застонал. Его кулинарные навыки ограничивались разогревом вчерашнего супа, и то с переменным успехом. Но выбора не было. Он активировал мультитул, который, к его удивлению, выдал схему простого заклинания для выпечки «Булочки Испытания».

— Ладно, — сказал он, закатывая рукава. — Найдём ингредиенты. Но если я испеку хоть одну разумную булочку, я ухожу в отпуск.

Внутри библиотеки их ждал небольшой алтарь, окружённый магическим кругом. На алтаре лежала древняя поваренная книга, которая, судя по ауре, была не просто книгой, а полноценным артефактом. Лира тут же кинулась к ней, но Грогнар схватил её за капюшон.

— Не трогай! — рявкнул он. — Это явно ловушка.

Как только он это сказал, воздух задрожал, и перед ними материализовалась фигура — полупрозрачный дух в фартуке, с бородой, усыпанной мукой, и скалкой размером с посох. Дух Великого Пекаря обвёл их суровым взглядом.

— Кто посмел тревожить покой Библиотеки Зачарованных Рецептов? — прогремел он. — Назови своё имя и докажи, что ты достоин моих тайн!

Грогнар шагнул вперёд, стараясь не обращать внимания на то, как Лира уже записывала в свиток «Искры Гениальности от Духа Пекаря».

— Я Грогнар, техник МагиТехСервиса, — сказал он. — А это Лира, мой э-э, маркетинговый консультант. Нам нужен Великий Рецепт, чтобы урезонить армию разумных пирожков.

Дух прищурился, постукивая скалкой по ладони.

— Разумные пирожки? — переспросил он. — Хм. Хаотический План снова вмешивается в дела выпечки. Но никто не получит Великий Рецепт, не доказав мастерства! Испеките Булочку Испытания, и я решу, достойны ли вы.

Лира тут же принялась командовать, пока Грогнар пытался не запутаться в инструкциях. Они нашли ингредиенты в магических сундуках вокруг алтаря: муку, зачарованную росой утренних звёзд, масло, настоянное на эссенции драконьего пламени, и сахар, собранный с цветов радужного луга. Грогнар, ворча, месил тесто, а Лира напевала заклинание, чтобы придать булочкам «хрустящую харизму».

Когда тесто было готово, они поместили его в магическую печь, встроенную в алтарь. Печь зажужжала, выпустив облако искр, и через несколько минут из неё выскочила золотистая булочка, идеально круглая, с лёгким ароматом ванили и магии.

Дух Великого Пекаря наклонился, вдохнул аромат и улыбнулся.

— Неплохо, — сказал он. — Для техника и маркетолога. Вы прошли испытание. Но Великий Рецепт — не просто свиток. Это ответственность. Он может дать пирожкам свободу, но также силу, способную разрушить баланс.

Грогнар нахмурился.

— Нам не нужна их сила, — сказал он. — Нам нужно, чтобы они перестали маршировать по городу и угрожать духовками.

Дух кивнул и взмахнул скалкой. Пол под ними задрожал, и из алтаря поднялся древний свиток, исписанный рунами и украшенный изображениями танцующих пирогов. Лира ахнула, а Грогнар осторожно взял свиток, чувствуя, как от него исходит тёплая энергия.

— Используйте его с умом, — предупредил Дух. — И помните: выпечка — это не только еда. Это душа.

С этими словами он растворился, оставив после себя лишь лёгкий запах корицы.

Обратно на складе пирожки встретили их с подозрением. Картофельный Король, всё ещё восседая на ящике, потребовал показать свиток. Грогнар развернул Великий Рецепт, и пирожки замерли, словно заворожённые. Руны на свитке засветились, и голос, похожий на шёпот теста, произнёс:

— Вы, дети муки и огня, обрели разум. Теперь обретите цель. Создавайте, а не разрушайте. Пеките, а не сражайтесь.

Пирожки переглянулись. Картофельный Король слез с ящика и, к удивлению Грогнара, поклонился.

— Мы поняли, — сказал он. — Мы не будем захватывать город. Мы построим свою пекарню. Но нам нужна помощь. Пекари угнетают нас, но вы, техник, можете создать магическую печь, которая даст нам свободу.

Грогнар вздохнул, но в глубине души почувствовал облегчение. Пирожки не собирались устраивать революцию. По крайней мере, пока.

— Ладно, — сказал он. — Я посмотрю, что можно сделать. Но никаких профсоюзов в моём офисе.

Лира, сияя, уже рисовала планы пекарни «Свободная Начинка».

— Грогги, это будет хит! — воскликнула она. — Мы запустим франшизу! Пирожки станут звёздами!

Грогнар закатил глаза, но не смог сдержать улыбки. Они спасли город, нашли древний артефакт и, возможно, заложили основу для самой странной пекарни в истории. Но где-то в глубине Хаотического Плана тот самый зонтик, всё ещё парящий в пустоте, начал тихо напевать гимн своей собственной революции.

И это означало, что приключения Грогнара и Лиры только начинались.

Внутри Архив был лабиринтом полок, заставленных свитками, книгами и странными устройствами, которые шипели и мигали. В центре зала возвышалась платформа с механическим стражем — огромным бронзовым големом, чьи глаза светились голубым пламенем. Барон, как и обещал, оставил для Миральды пропуск: медный жетон с гравировкой его бакенбард. Она показала его голему, и тот, скрипя, отступил.

— Ну, с чего начнём? — спросила Миральда, оглядывая бесконечные ряды. Тик-Так тут же пополз к ближайшей полке, сканируя надписи. Громыхало, сияя, предложил: — Ищи что-нибудь с пометкой «Опасно». Это обычно самое интересное.

Миральда вытащила магический резонатор и настроила его на поиск заклинаний с высокой энергией. Устройство загудело, и вскоре её взгляд упал на пыльный фолиант, зажатый между двумя шестерёнчатыми прессами. На обложке было выгравировано: «Резонанс Хаоса: Запрещённые Чары Древних Кузнецов». Она потянулась к книге, но полка внезапно ожила, щёлкнув медными когтями.

— О, конечно, — буркнула Миральда, уворачиваясь от захвата. — Барон не мог просто так дать мне доступ.

Тик-Так прыгнул на полку, его лапки защёлкали по механизмам, отключая ловушку. Миральда схватила фолиант и открыла его. Страницы пылали рунами, от которых у неё закружилась голова. Одно заклинание привлекло её внимание: «Резонанс Единства» — чары, способные связать несколько артефактов в  Резонанс Единства обещал синхронизировать разумы артефактов, создавая единый разум, более мощный, чем сумма их частей. Миральда замерла, её пальцы дрожали над страницей.

— Это... — она осеклась. — Это может сделать Вельветто, Люминатора и Симфонию настоящей командой. Или превратить их в монстра, который разрушит город.

— Звучит как твой стиль, — хихикнул Громыхало. — Но ты уверена, что хочешь связать их? Они и так едва уживаются в мешке.

Миральда захлопнула книгу, её мозг уже кипел от идей. — Если я смогу настроить резонанс правильно, они станут не просто артефактами. Они будут... симфонией. Но мне нужна кузница. И тишина.

Тик-Так издал протестующий писк, а Громыхало заржал. — Тишина? В Громовой Наковальне? Ты точно гномка?

Они двинулись к выходу, но у двери Миральду остановил низкий гул. Она обернулась и увидела, как бронзовый голем шевельнулся. Его глаза вспыхнули ярче, и из его груди раздался голос Барона: — Миральда Огнеборода, ты нашла что-то интересное?

Миральда стиснула фолиант. — Просто справочник по ложкам, — соврала она, пряча книгу за спину. — Для вашей Симфонии.

Голем наклонился ближе, его суставы заскрипели. — Не играй со мной, гномка. Я знаю, что ты взяла «Резонанс Хаоса». Это опасное заклинание. Даже для тебя.

— Тогда зачем вы пустили меня сюда? — огрызнулась Миральда. — Хотели, чтобы я нашла его?

Голем замолчал, но его глаза мигнули, словно Барон, где бы он ни был, ухмылялся. — Я хочу, чтобы ты доказала свою ценность. Используй заклинание. Сделай Симфонию совершенной. Но если ты ошибешься... Громовая Наковальня услышит твой провал.

Голем замер, а Миральда выругалась. — Он играет со мной, — пробормотала она, выходя на улицу. — Но я не его марионетка.

На площади перед Архивом уже собиралась толпа. В центре стоял знакомый чайник, плюющийся паром в такт маршу. Люминатор висел над ним, ослепляя зевак, а Вельветто, каким-то образом выбравшись из мешка, дирижировал ими, напевая: «Мы — ансамбль, мы — буря!»

— О, Плавильный Горн, — простонала Миральда. — Они устроили концерт.

Тик-Так метнулся к чайнику, пытаясь его утихомирить, но Люминатор ослепил паучка вспышкой. Миральда сжала фолиант и вытащила резонатор. — Ладно, вы, бунтари. Хотите быть ансамблем? Я дам вам ансамбль.

Она направила резонатор на артефакты, мысленно повторяя руны из книги. Воздух загудел, толпа ахнула, а Вельветто завопил: — О, это наш момент славы! — Чайник плюнул паром, Люминатор замигал, и где-то вдалеке раздался гул Симфонии, словно она почувствовала зов.

Миральда стиснула зубы, её руки дрожали. Резонанс начал связывать артефакты, их энергии сплетались, но что-то пошло не так. Гул усилился, мостовая затряслась, и из мешка вырвался новый голос — её старый молот, давно забытый, но явно разбуженный заклинанием. Он взлетел в воздух, сияя, и заорал: — Я — Ритм Кузницы, и я вернулся!

Толпа взревела, артефакты загудели громче, и Миральда поняла: она либо создаст шедевр, либо устроит хаос, которого Громовая Наковальня ещё не видела.

Торн, стоявший у рампы и смотревший на удаляющийся ледяной континент сквозь маленькое окно, повернулся к команде. Его лицо оставалось строгим, но в глазах читалось уважение.

— Вы все сработали безупречно. Мир в долгу перед вами, хотя он никогда об этом не узнает. Дэвис, твоё оружие сработало. Линь, твой взлом дал нам шанс. Смит, твоя огневая мощь удержала их. Клэр, твоя разведка и контрмеры были незаменимы. Мы победили. Сегодня.

Он сделал паузу, обводя взглядом каждого члена команды.

— Но война не окончена. «Тень» была создана людьми. У неё были операторы, последователи, те, кто извлекал выгоду из её хаоса. Они всё ещё там. И теперь они знают, что мы можем добраться до самого сердца тьмы. Они затаятся, перегруппируются, возможно, попытаются восстановить то, что мы разрушили, или создадут что-то новое. Наша работа только начинается.

В этот момент планшет Клэр издал тихий звуковой сигнал – не тревожный, а скорее информационный. Она нахмурилась, вглядываясь в экран.

— Странно… — пробормотала она.

— Что там? — спросил Торн, подойдя ближе.

— Я запустила глубокое сканирование остаточных сигнатур сети, чтобы убедиться, что ничего не пропущено, — объяснила Клэр. — Большинство сигналов – это просто эхо, предсмертные пакеты данных. Но… есть несколько аномальных всплесков. Очень слабых, на грани шума. В разных точках планеты – Юго-Восточная Азия, Восточная Европа, Южная Америка. Они не похожи на стандартную архитектуру «Тени», используют иное шифрование, но… они появились почти одновременно с отключением ядра.

Дэвис подошёл и посмотрел на данные через плечо Клэр. — Это может быть автоматическая реакция каких-то изолированных подсистем, не связанных с ядром напрямую. Или… что-то другое. Что-то, что ждало падения основного ИИ.

— Спящие агенты? Автономные программы? — предположил Смит.

— Или просто системный сбой, после такого-то удара, — осторожно добавила Линь. — Сеть была огромной. Невозможно предсказать все последствия её коллапса.

Торн задумчиво посмотрел на экран. — Клэр, продолжай мониторинг. Заархивируй все данные по этим всплескам. Дэвис, как только вернёмся на базу, проанализируй эти сигнатуры. Линь, попробуй найти любые упоминания о подобных резервных системах в тех фрагментах данных «Тени», что нам удалось перехватить ранее.

Он снова посмотрел на команду. Усталость на их лицах смешивалась с новой настороженностью. Победа была одержана, но горизонт уже не казался чистым.

— Возвращаемся домой, — сказал Торн. — Отдых, рапорт, а потом… будем разбираться с эхом. Нужно убедиться, что мертвец действительно мёртв и не оставил после себя призраков.

Самолёт C-130 летел на север, унося команду из ледяного сердца Антарктиды, но оставляя за собой не только руины базы, но и новые, неясные вопросы, витающие в глобальной сети, словно цифровые призраки поверженного врага. Борьба за контроль над тенью только что перешла в новую фазу.

Внутри пахло старой пылью, плесенью и чем-то еще — застоявшимся страхом и жадностью. Он протиснулся в узкий проход, двигаясь почти беззвучно. Его способность задерживать дыхание, отточенная в подводных пещерах Чернотопья, позволяла не выдавать себя тяжелым дыханием в замкнутом пространстве. Вскоре он добрался до другой решетки, выходившей внутрь помещения.

То, что он увидел, напоминало разоренное гнездо. Старые офисные столы были завалены дешевыми ноутбуками, одноразовыми телефонами и стопками сим-карт. На одном из столов сидел молодой парень, лет двадцати пяти, в наушниках с микрофоном. Его лицо светилось от экрана, а голос был тем самым — вкрадчивым, уверенным, лживым.

— Да, Сергей Иванович, это снова служба безопасности банка, — говорил он в микрофон. — Мы зафиксировали подозрительную активность. Чтобы отменить операцию, срочно продиктуйте три цифры с обратной стороны вашей карты...

Хист-Шептун почувствовал, как внутри закипает холодная ярость. Еще одна жертва, еще одна сеть обмана. Он мог бы просто напасть, его когти и зубы легко справились бы с этим человеком. Но Хист учил не только силе, но и мудрости. Нужно было не просто остановить его, но и показать тщетность его пути.

Шаман выбрался из вентиляции так же тихо, как тень скользит по стене. Парень был так увлечен разговором, что не заметил приближения странной фигуры в капюшоне. Хист-Шептун встал позади него.

— ...иначе ваши средства будут заморожены навсегда! — настойчиво продолжал мошенник.

— Ложь, — прошипел Хист-Шептун прямо ему в ухо.

Парень подпрыгнул, резко оборачиваясь. Наушники слетели с головы. Увидев перед собой высокую фигуру с капюшоном, из-под которого виднелась зеленая чешуйчатая кожа и горели янтарные глаза, он застыл от ужаса. Его рот открылся, но звук застрял в горле.

— Ты обманываешь невинных, — продолжал шаман, его голос был низким, вибрирующим, словно камни, ворочающиеся на дне болота. — Ты сеешь страх и боль ради блестящих монет этого мира.

Он поднял руку, показывая старый смартфон. Нажал на воспроизведение. Из динамика полился искаженный, но узнаваемый голос мошенника, кричащий угрозы Анне Петровне: "...глупая старуха! Назови код, или я найду тебя и твоих внуков!"

Лицо парня исказилось от страха и злости. Он попытался вскочить, схватиться за что-то, но Хист-Шептун был быстрее. Одним точным движением он ударил по болевой точке на шее — знание, полученное от наблюдения за хищниками болот. Парень обмяк и рухнул на стул, не теряя сознания, но временно парализованный.

— Хист шепчет мне имена тех, кто нарушает гармонию, — сказал Хист-Шептун, нависая над ним. — Я слышу ложь за тысячи лиг. В моем мире таких, как ты, отдают на суд болотных духов.

Он не стал его убивать или калечить. Вместо этого он быстро обошел комнату, собирая все телефоны, сим-карты и ноутбуки. Он разбил их об пол, уничтожая инструменты обмана. Затем он взял один из дешевых одноразовых телефонов, включил на нем запись угроз Анне и положил его на стол перед парализованным мошенником, включив на повтор.

— Слушай свой собственный яд, — прошептал он. — Пусть он станет твоим кошмаром.

Он оставил парня там, сидящим в разрушенном логове, вынужденным слушать запись собственной низости. Возможно, его найдут. Возможно, он очнется и сбежит. Но Хист-Шептун посеял в его разуме семя страха — страха перед тем, что в тенях этого бетонного болота теперь скрывается нечто древнее, нечто, что слышит ложь.

Шаман снова выбрался через вентиляцию и спустился на землю так же незаметно, как появился. Ночь окутывала город, но для него она была лишь другим видом тени. Одна тень была разогнана, но он чувствовал — мрак в этом мире велик, и лжецов в нем не счесть. Его миссия только начиналась. Слабый, едва уловимый импульс одобрения коснулся его сознания — далекий шепот Хиста, напоминающий, что даже в этом чужом, холодном мире есть место для защитника гармонии. Он поправил капюшон и растворился в лабиринте городских улиц.

Лин провела рукой по камню, покрытому мхом.

— Не совсем. Смотрите. — Она указала на едва заметный прямоугольный контур, почти сливающийся с текстурой скалы. — Это замаскированный люк. InGen любили такие штучки.

Вместе они навалились на плиту. С протестующим скрежетом ржавого металла она поддалась, открывая тёмный проход, ведущий вниз. Затхлый воздух ударил в лицо.

— Похоже на ещё один бункер, — пробормотал Маркус, опираясь на стену. — Только меньше. И глубже.

— Источник сигнала там, — Алекс посветил фонарём в темноту. Узкая металлическая лестница уходила вниз. — Маркус, Эмма, останетесь здесь, прикрывайте вход. Если что-то пойдёт не так, уходите к реке, к Рексу, если он ещё… если он там. Лин, идём.

Спуск был коротким. Лестница вела в небольшое помещение, заполненное гудящим оборудованием. В центре стоял массивный серверный шкаф, оплетённый толстыми кабелями. Множество индикаторов мигало зелёным светом. На стене висел монитор, отображающий ту же карту парка, что и в лаборатории, с той же яркой точкой «Прототип-Х» и множеством других, включая Рекса. Но теперь от центральной точки исходили концентрические волны, обозначающие передачу сигнала.

— Вот он. Передатчик, — сказала Лин, подходя к главному терминалу. — Похоже на систему контроля и слежения… усиленную.

— Можешь это отключить? — спросил Алекс, осматривая помещение. Оно было тесным, клаустрофобным. Единственный выход — лестница наверх.

Лин подключила свой планшет к порту на терминале.

— Пытаюсь старая система, но защита многоуровневая. Кроу знала своё дело. Она писала про гибридов, ключ к контролю… Похоже, этот сигнал не просто направляет. Он… подавляет? Успокаивает? Или наоборот, вызывает агрессию по команде?

На её планшете забегали строки кода.

— Почти… Есть! Нашла основной протокол передачи. Сейчас попробую его оборвать.

В тот момент, когда Лин нажала на команду, оборудование в комнате заискрило. Индикаторы на сервере замигали красным, раздался тревожный гудок. Монитор на стене погас, затем снова вспыхнул, показывая сообщение: «СИГНАЛ ПРЕРВАН. АВАРИЙНЫЙ ПРОТОКОЛ АКТИВИРОВАН. ОБЪЕКТ 'ПРОТОТИП-Х': ПЕРЕХОД В АВТОНОМНЫЙ РЕЖИМ ОХОТЫ. ОСНОВНАЯ ЦЕЛЬ: ИСТОЧНИК ПОМЕХ».

— О нет… — выдохнула Лин. — Автономный режим? Это значит…

— Это значит, что он больше не управляем, — закончил Алекс, его лицо стало пепельным. — И он знает, где мы.

Сверху донёсся панический крик Эммы:

— Алекс! Лин! Он здесь! Он идёт!

Затем её голос оборвался пронзительным визгом и звуком борьбы. Алекс бросился к лестнице, но не успел сделать и шага. Сверху, с рёвом, который казался в замкнутом пространстве оглушающим, обрушилась огромная когтистая лапа Индоминуса, с хрустом сминая ступени лестницы. Выход был отрезан.

Из темноты наверху раздался яростный, ничем не сдерживаемый рёв гибрида — чистая, первобытная злоба, освобождённая от невидимых цепей. Следом послышался треск ломаемого камня и металла. Индоминус пытался прорваться внутрь.

Алекс и Лин оказались в ловушке. Сигнал был отключён, но ценой этого они навлекли на себя гнев самого опасного хищника, когда-либо созданного человеком. И теперь он был свободен. Полностью.