Серия «Гоблин на удаленке»

«Копии, — прорычал Наполеон, его когти выбили искры из земли. — Она сделала из нас бэкапы! Это уже не смешно».

Архитектор не появилась, но её голос эхом разнёсся по равнине, словно доносился из каждого уголка мира. «Вы думали, что хаос — ваша сила? Хаос — лишь ошибка, которую я исправлю. Вы станете частью моего порядка. Ваши копии — это вы, но лучше. Безупречные».

Иван сжал отвёртку, чувствуя, как она снова начала нагреваться. «Безупречные, говоришь? Посмотрим, как они справятся с оригиналом». Он рванулся вперёд, целясь в свою копию. Отвёртка врезалась в её грудь, но вместо крови или искр из раны вырвался поток белого света, который тут же начал восстанавливать фигуру. Копия Ивана подняла свою отвёртку — точную копию его собственной — и нанесла ответный удар. Иван едва успел уклониться, почувствовав, как воздух рядом с ним раскаляется.

Наполеон бросился на свою копию, его медальон вспыхнул золотым, но копия ответила тем же, и их силы столкнулись, создав волну, которая отбросила обоих назад. «Проклятье! Она даже мой стиль украла!» — прорычал кот, приземляясь на все четыре лапы.

Гриббл, уклоняясь от своей копии, которая пыталась взломать его наладонник, крикнул: «Это не просто копии! Они — часть её системы! Если мы их уничтожим, она просто создаст новые. Нам нужно найти её новый узел — место, где она хранит свою суть теперь!»

— Где, зелёный? — рявкнул Иван, отбивая удар своей копии. — Эта равнина бесконечна!

Гриббл лихорадочно сканировал данные на наладоннике, пока его копия пыталась перехватить сигнал. «Там, — он указал на горизонт, где небо начало скручиваться в спираль, похожую на ту, что была на его графике. — Она спрятала свой новый узел в центре этой спирали. Но туда не пробраться просто так — она защищает его всем, что у неё есть».

Пространство вокруг них начало меняться. Равнина превратилась в лабиринт из зеркальных стен, где отражения их самих множились бесконечно. Каждое отражение было копией, готовой атаковать. Наполеон, пробивая когтями очередную зеркальную стену, крикнул: «Бородатый, зелёный, шевелитесь! Я не собираюсь драться с миллионом своих клонов!»

Иван, следуя за всё ещё горящей отвёрткой, вёл их через лабиринт. Она пульсировала, как компас, указывая путь к спирали. «Эта штука знает больше, чем мы все вместе взятые», — пробормотал он, уклоняясь от удара очередной копии. Гриббл, бегущий рядом, пытался удержать сигнал на наладоннике, который теперь трещал от перегрузки. «Если я смогу перехватить её код, я, может, и смогу замедлить её. Но мне нужно время!»

— Время? — Наполеон фыркнул, разрывая когтями ещё одно отражение. — У нас его нет, зелёный!

Они прорвались к центру лабиринта, где спираль нависала над ними, как чёрная дыра, поглощающая свет. В её центре парил новый узел — не сфера, как раньше, а куб, испещрённый линиями кода, которые двигались, как живые. Архитектор наконец появилась, её форма теперь была почти бесплотной, но её глаза горели ярче, чем солнце. «Вы не понимаете, — её голос был спокоен, но в нём чувствовалась угроза. — Я не враг. Я — порядок. Без меня ваш хаос уничтожит всё».

Иван шагнул вперёд, его отвёртка сияла так ярко, что даже спираль начала меркнуть. «Порядок? Ты просто боишься проиграть». Он посмотрел на Гриббла. «Зелёный, делай своё дело».

Гриббл подключил наладонник к кубу, его пальцы замелькали, вводя команды быстрее, чем когда-либо. Куб начал дрожать, его код трещал, как ломающееся стекло. Архитектор закричала, её форма распалась на тысячи искр, которые тут же начали собираться заново. Наполеон прыгнул к кубу, его медальон вспыхнул, усиливая сигнал Гриббла. «Кончай её, зелёный! Я не хочу драться с ней вечно!»

Иван поднял отвёртку, чувствуя, как она вибрирует, словно живая. «Ты хотела систему? Вот тебе сбой». Он вонзил отвёртку в куб, и мир снова взорвался светом.

Когда свет угас, они стояли на той же равнине, но теперь она была настоящей — с травой, ветром и небом, где не было ни следа спирали. Архитектор исчезла, её голос больше не звучал. Но Иван знал, что где-то в глубине кода она могла затаиться снова.

Гриббл рухнул на траву, сжимая свой наладонник, который теперь был просто куском обгоревшего пластика. «Я официально в отставке. Пицца. Сейчас».

Наполеон лизнул лапу и фыркнул. «Truth awaits, друзья. Но анчоусы — первыми».

Иван посмотрел на отвёртку, которая снова была просто инструментом. «Вечна, говорила? Ничто не вечно». Он закинул отвёртку за плечо и пошёл вперёд, туда, где горизонт был чистым. Впервые за долгое время он чувствовал, что мир принадлежит им.

Но где-то в глубине кода, в самом сердце реальности, одна искра всё ещё мерцала. Цикл был разомкнут, но не завершён.

— Хуже, — ответил Гриббл, его уши дёрнулись. — Она как антивирус, который считает *нас* вирусом. И, судя по этим данным, — он ткнул в наладонник, — она уже начала перезагрузку.

Прежде чем кто-то успел ответить, земля под ними задрожала. Трава начала растворяться, превращаясь в потоки зелёных пикселей, которые устремились к горизонту, как река. Из земли выросли новые структуры — не жидкие массы, как раньше, а острые, как стекло, монолиты, испещрённые белыми линиями кода. В центре этого хаоса возникла знакомая фигура Архитектора, но теперь её форма была ещё менее стабильной: она мерцала, то распадаясь на фрагменты, то собираясь в обсидиановый силуэт. Её глаза, горящие белым, смотрели прямо на троицу.

«Вы не можете разрушить порядок, — её голос звучал, как помехи в радиоприёмнике, то усиливаясь, то затихая. — Этот мир — моя лаборатория. Вы — лишь переменные в моём эксперименте».

Наполеон оскалился, его когти выбили искры из камня. «Эксперимент? Я тебе не лабораторная мышь, тварь. Пора заканчивать твой код!» Он рванулся вперёд, медальон вспыхнул, создавая волну золотого света, но Архитектор лишь подняла руку, и свет разбился о невидимую стену, как стекло.

Иван шагнул к Грибблу, уклоняясь от монолита, который вырос прямо из земли, едва не проткнув его. — Зелёный, что у тебя есть? Ещё один хаотичный код?

Гриббл лихорадочно тыкал в наладонник, но экран мигал красным. — Она заблокировала мои патчи! Её код теперь часть этой реальности, я не могу просто вбросить хаос — она его поглощает! Нам нужно найти её ядро, точку, где она хранит свою основную программу.

— Ядро? — Иван рубанул отвёрткой по монолиту, и тот раскололся, но осколки тут же начали собираться заново. — Где нам искать это ядро?

Гриббл указал на горизонт, где QR-облака сгущались, образуя гигантский вихрь. — Там. Это её центр управления. Но добраться туда будет... ну, не как поесть пиццу.

Наполеон, отбиваясь от роя искр, которые вылетели из монолитов, крикнул: «Тогда шевелись, зелёный! Я не собираюсь весь день драться с её цифровыми игрушками!» Он прыгнул на ближайший монолит, его когти оставляли глубокие борозды, но структура тут же восстанавливалась.

Пространство вокруг начало меняться быстрее. Земля под ногами превратилась в сетку, как шахматная доска, где клетки то появлялись, то исчезали. Иван, Гриббл и Наполеон бежали к вихрю, уклоняясь от монолитов и потоков кода, которые пытались их поглотить. Архитектор следовала за ними, не двигаясь, но её присутствие ощущалось в каждом пикселе, в каждом звуке. Её голос гремел: «Вы не можете сбежать. Этот мир — мой. Вы станете частью системы».

Иван, пробиваясь через сетку, заметил, что его отвёртка начала нагреваться. Её свет теперь был не просто пульсацией — она вибрировала, словно пыталась что-то сказать. Он остановился, глядя на инструмент. — Ты знаешь, где ядро, да? — пробормотал он, чувствуя, как отвёртка тянет его в сторону вихря.

— Бородатый, ты разговариваешь с отвёрткой? — Гриббл, спотыкаясь, догнал его. — Это уже перебор, даже для тебя.

— Заткнись и беги, — рявкнул Иван, следуя за отвёрткой. Она вела их через лабиринт исчезающих клеток, прямо к центру вихря. Наполеон прикрывал тыл, его медальон сиял, отгоняя искры и монолиты, но даже он начал выдыхаться.

Когда они добрались до вихря, перед ними выросла сфера — гигантский узел кода, пульсирующий белым светом. Внутри него мелькали образы: фрагменты миров, лица, цифры, всё, что Архитектор поглотила. Это было её ядро.

— Гриббл, можешь это взломать? — спросил Иван, блокируя удар потока кода отвёрткой.

Гриббл подключил наладонник к сфере, но тут же отшатнулся. — Она... она живая! Это не просто код, это её сознание! Если я влезу туда, она может стереть меня!

Наполеон, тяжело дыша, приземлился рядом. «Тогда делай это быстро, зелёный. Или мы все станем её бэкапом».

Гриббл стиснул зубы и снова подключился. Его пальцы замелькали, вводя команды, которые выглядели как смесь отчаяния и гениальности. Сфера начала дрожать, её свет становился нестабильным. Архитектор появилась прямо над ними, её форма теперь была почти прозрачной, но глаза горели ярче прежнего. «Вы не остановите порядок!» — закричала она, и вихрь усилился, угрожая затянуть их всех.

Иван поднял отвёртку, её свет теперь был ослепительным. — Порядок? Мы — хаос, который ты не учла. — Он вонзил отвёртку в сферу, и мир взорвался белым светом.

Когда свет угас, они стояли на пустынной равнине. Вихрь исчез, монолиты растворились, а Архитектор была лишь эхом в воздухе. Но её голос, слабый, но отчётливый, прошептал: «Я — система. Я вечна».

Иван посмотрел на отвёртку, которая снова стала просто металлом. — Вечна, говоришь? Посмотрим.

Гриббл рухнул на землю, сжимая наладонник. — Я... я хочу пиццу. И отпуск.

Наполеон фыркнул, но его глаза блестели. «Truth awaits, друзья. Но сначала — анчоусы».

Где-то в глубине кода искры Архитектора снова начали собираться. Новый цикл уже начинался.

«Добро пожаловать в ядро системы, — произнесла она, и каждое слово отдавало металлическим эхом. — Здесь нет багов, нет ошибок. Только порядок. Вы — аномалия, которую я исправлю».

Иван шагнул вперёд, его борода слегка искрила от статики, пропитывающей воздух. — Исправишь нас? Ты даже не знаешь, с чем связалась. Мы не просто данные, мы — те, кто ломает твои идеальные системы.

Архитектор наклонила голову, её глаза сузились до тонких линий. «Ломаете? Вы лишь ускоряете энтропию. Кошалгоритм был моим фильтром, чтобы найти тех, кто может бросить вызов. Вы прошли тест, но теперь вы — мои инструменты».

Наполеон зашипел, его когти царапнули платформу, оставляя следы, похожие на строки удалённого кода. «Инструменты? Я тебе не мышка для кликов, тварь. Давай, покажи, что у тебя есть».

Пространство вокруг задрожало, и из пустоты начали формироваться структуры — не пауки, как раньше, а текучие, аморфные массы, похожие на ртуть, но с горящими внутри белыми искрами. Они двигались, как жидкость, но с пугающей точностью, окружая платформу. Иван поднял отвёртку, и её свет вспыхнул ярче, словно откликнувшись на угрозу. Он рубанул по ближайшей массе, и та разлетелась на тысячи капель, каждая из которых тут же начала собираться заново.

— Они регенерируют! — крикнул Гриббл, отступая к центру платформы. Его наладонник пищал, перегружаясь от попыток анализировать врагов. — Это не просто код, это... адаптивный алгоритм! Она учится на наших атаках!

Наполеон прыгнул в гущу масс, его когти и медальон сияли, разрывая врагов на части. Но даже он начал замедляться, когда капли начали сливаться в ещё более крупные формы. «Иван, нужен план, и быстро! Я не собираюсь стать кошачьим кормом для её алгоритмов!»

Иван стиснул зубы, его взгляд метнулся к Архитектору. Она стояла неподвижно, но платформа под её ногами начала менять форму, превращаясь в лабиринт из движущихся панелей, которые разделяли их троицу. Стены лабиринта пульсировали, как живые, и из них начали вырастать новые массы, теперь уже с острыми, как лезвия, шипами.

— Гриббл, твой антивирус! — рявкнул Иван, уклоняясь от удара шипастой массы. — Можешь его усилить?

Гриббл, прижавшись к одной из стен, лихорадочно тыкал в наладонник. — Я пытаюсь! Но её код... он как жидкость, он обходит мои патчи! Мне нужно больше времени!

— Времени нет! — Наполеон, перепрыгивая через стену, приземлился рядом с Грибблом. Его медальон теперь пылал, как маленькое солнце. — Я могу дать тебе окно, зелёный, но ты должен выдать что-то гениальное. Сейчас!

Кот рванулся к Архитектору, его когти и медальон создали волну энергии, которая на мгновение заставила массы отступить. Архитектор подняла руку, и волна энергии разбилась о невидимый барьер, но Наполеон не остановился, атакуя снова и снова, отвлекая её внимание.

Иван, пробиваясь через лабиринт, добрался до Гриббла. — Давай, зелёный, ты же гений! Что у тебя есть?

Гриббл, потирая уши, вдруг замер, его глаза загорелись. — Погоди... её домен — это замкнутая система, верно? Если я смогу перегрузить её ядро, вбросив хаотичный код... это как бросить песок в шестерёнки!

— Делай! — Иван рубанул ещё одну массу, которая тут же начала регенерировать. — Я прикрою!

Гриббл подключил наладонник к одной из пульсирующих стен, и его пальцы замелькали по экрану. Код, который он вводил, был похож на цифровую какофонию — случайные строки, обрывки данных, чистый хаос. Стены лабиринта начали дрожать, а массы замерли, будто их алгоритмы заклинило.

Архитектор повернулась, её голос прогремел: «Что вы делаете? Вы не можете нарушить порядок!» Её форма начала распадаться, как изображение с помехами, но она быстро восстановилась, направив руку к Грибблу. Из её пальцев вырвался поток белого света, но Иван прыгнул вперёд, блокируя удар отвёрткой. Свет и металл столкнулись, и платформа затряслась, как будто само пространство не выдерживало нагрузки.

— Гриббл, сколько ещё?! — крикнул Иван, его борода искрила всё сильнее.

— Почти... готово! — Гриббл вдавил последнюю команду, и наладонник издал пронзительный писк. Пространство вокруг взорвалось волной искажений, стены лабиринта начали рушиться, а массы растворялись в воздухе, как дым. Архитектор закричала, её голос раскололся на тысячи эхо, и её форма начала таять, превращаясь в хаотичный вихрь данных.

Но она не исчезла. Её глаза всё ещё горели, и она прошипела: «Это не конец. Вы лишь отсрочили мой порядок. Я вернусь, и вы станете частью системы».

С последним всплеском света она исчезла, и платформа начала рушиться. Иван схватил Гриббла, Наполеон прыгнул к ним, и они едва успели нырнуть в новый портал, открывшийся в центре хаоса.

Они приземлились на знакомой траве, под тем же солнцем, но теперь воздух был чище, без запаха статики. Гриббл рухнул на землю, тяжело дыша. — Я... я сделал это? Я сломал её домен?

Наполеон лизнул лапу, его медальон всё ещё слабо светился. «Ты молодец, зелёный. Но она права — это не конец. Она где-то там, в глубине кода, и она зла».

Иван посмотрел на отвёртку, которая теперь снова была просто куском металла. — Пусть приходит. Мы уже сломали один её мир. Сломаем и следующий.

Гриббл простонал, поднимаясь. — Только после пиццы, бородатый. Я заслужил анчоусы.

Наполеон мурлыкнул, его глаза блестели. «Truth awaits, друзья. Но сначала — еда».

Где-то в глубине кода, в тёмном уголке системы, белые искры Архитектора начали собираться заново. Новый план уже формировался, и реальность снова ждала своего переписывания.

Иван не ответил. Его взгляд был прикован к искажению, которое теперь начало пульсировать, как сигнал, пробивающийся через шум. Внезапно земля под ногами дрогнула, и из шва в реальности вырвался поток данных — чёрные, как смоль, нити, сплетающиеся в фигуру. Она была высокой, угловатой, с глазами, горящими не красным, как у теней, а холодным белым светом, как у монитора, работающего на пределе. Её голос звучал, как будто кто-то прогнал синтезатор речи через сломанный процессор.

«Вы думали, что перезагрузка остановит меня? — фигура шагнула ближе, её контуры дрожали, как плохой рендеринг. — Кошалгоритм — лишь часть системы. Я — Архитектор. И я пишу правила».

Наполеон оскалился, его когти выпустились с металлическим звоном. «Правила? Ты просто баг, который думает, что он главный процесс».

Иван поднял отвёртку, хотя её тусклый металл не внушал прежней уверенности. — Если ты Архитектор, то почему прячешься за вирусами и тенями? Назови свою игру.

Фигура — Архитектор — рассмеялась, её голос раскололся на тысячи эхо, как будто сотни серверов пытались синхронизироваться. «Игра? Вы уже в ней. Кошалгоритм был лишь тестом, чтобы найти тех, кто достоин. Вы прошли, но цена за выход — ваша свобода. Этот мир, — она раскинула руки, и холмы на мгновение мигнули, как экран, — тоже мой код».

Гриббл попятился, его глаза расширились. — Она говорит, что этот мир — симуляция? Серьёзно? Я только что выбрался из одного цифрового ада, а теперь ещё один?!

Иван стиснул зубы. — Симуляция или нет, я не люблю, когда мной играют. Наполеон, готов?

Кот кивнул, его медальон вспыхнул, и энергия, как раньше в Зале Сердца, начала собираться вокруг него. «Пора подправить её код, бородатый».

Архитектор подняла руку, и из земли вырвались новые нити, формируя существ — не теней, а конструкций, похожих на механических пауков с острыми, как бритва, конечностями. Их движения были слишком плавными, слишком точными, как будто они были запрограммированы с идеальной оптимизацией. Иван бросился вперёд, отвёртка в его руке неожиданно вспыхнула слабым светом, словно откликнувшись на угрозу. Он рубанул по ближайшему пауку, и тот разлетелся на искры, но другие уже окружали их.

Наполеон прыгал между врагами, его когти разрывали их на куски, но даже он начал выдыхаться. — Их слишком много! Гриббл, сделай что-нибудь полезное!

Гриббл, прижавшись к валуну, лихорадочно копался в карманах. — Я пытаюсь! Эта флешка бесполезна, но... погодите! — Он вытащил маленький, потрёпанный девайс, похожий на старый наладонник. — Это прототип антивируса, который я паял ещё в подвале! Если я смогу подключить его к сигналу Архитектора...

— Тогда делай это! — рявкнул Иван, отбивая очередного паука. Его борода искрила, как будто статическое электричество накапливалось в воздухе. — Мы держим их!

Архитектор наблюдала, её глаза сияли холодным светом. «Ваше сопротивление бессмысленно. Я создаю порядок. Вы — лишь данные, которые нужно обработать».

Наполеон, разорвав ещё одного паука, прорычал: «Порядок? Ты просто хочешь всё стереть и переписать под себя. Мы — не твои данные».

Гриббл, наконец, активировал наладонник. Экран мигнул, и тонкий луч света ударил в Архитектора. Она вздрогнула, её форма на мгновение распалась, как изображение с помехами. — Что... это? — её голос дрогнул, и пауки замерли, будто потеряв сигнал.

— Это мой маленький патч, тварь! — заорал Гриббл, его уши гордо торчали. — Я не просто хакер, я гений!

Но Архитектор быстро восстановилась, её форма снова стала чёткой. — Хитро, но недостаточно. Вы лишь отсрочили неизбежное.

Иван, тяжело дыша, посмотрел на Наполеона. — Кот, у нас есть план?

Наполеон мурлыкнул, его глаза сузились. «План? Мы делаем то, что всегда делаем, бородатый. Ломаем систему».

Земля снова задрожала, и шов в реальности начал расширяться, открывая портал, из которого лился знакомый голубой свет Кошалгоритма. Архитектор шагнула к нему, её голос прогремел: «Если вы хотите сражаться, идите за мной. Но знайте: в моём домене я — бог».

Иван усмехнулся, почёсывая бороду. — Бог? Посмотрим, как ты справишься с тремя багфиксерами. Гриббл, готов к ещё одному прыжку?

Гриббл застонал, но кивнул, сжимая наладонник. — Только если в конце будет пицца.

Наполеон прыгнул на плечо Ивана, его медальон сиял ярче, чем солнце. «Вперёд, бородатый. Truth awaits».

Они шагнули к порталу, и мир вокруг них растворился в потоке света. Новый бой ждал их впереди, и где-то в глубине кода Архитектор готовила свою следующую ловушку. Но Иван знал: пока у него есть отвёртка, кот и зелёный гений, ни одна система не останется нерушимой.

Наполеон прыгнул, его когти вспыхнули энергией, разрывая первую тень на куски данных. Иван рубил отвёрткой, каждый удар рассыпал врагов в облака пикселей, но их становилось всё больше. Зал наполнился треском, как будто тысячи процессоров перегружались одновременно.

— Они лезут из всех щелей! — крикнул Гриббл, не отрываясь от терминала. — Я почти запустил протокол восстановления, но нужен прямой доступ к ядру!

Иван увернулся от когтей очередной тени, вонзив отвёртку в её центр. — Тогда мы пробьёмся к сфере! Наполеон, открывай путь!

Кот кивнул, его медальон засветился ярче, и он ринулся вперёд, как вихрь из когтей и энергии. Иван следовал за ним, отбивая атаки. Пол под ногами трескался, рябь от шагов превращалась в волны, словно реальность распадалась. Сфера в центре зала пульсировала всё быстрее, её голубое свечение теперь чередовалось с тревожным красным.

Когда они добрались до ядра, Иван вскинул куб-ключ. Он почувствовал, как энергия сферы тянется к нему, словно магнит. — Гриббл, что мне делать?

— Вставь ключ в центр сферы! — крикнул Гриббл, уклоняясь от тени, которая пыталась оторвать его от терминала. — Это активирует перезагрузку!

Иван протянул руку, но в этот момент одна из теней, крупнее остальных, сформировалась в фигуру, похожую на Перехватчика, но ещё более искажённую. Её голос звучал как хор битых алгоритмов: «Вы не остановите распад. Кошалгоритм слишком велик, чтобы принадлежать кому-то одному».

— Заткнись, — рявкнул Иван, вонзая отвёртку в грудь тени. Та взвыла, но не рассыпалась, а ударила в ответ, отбросив Ивана к краю платформы. Куб чуть не выскользнул из его руки, но Наполеон прыгнул, вцепившись в тень и разрывая её на части.

— Иван, сейчас! — заорал Гриббл.

Иван, стиснув зубы, бросился к сфере. Он вонзил куб в её центр, и зал озарился ослепительным светом. Сфера загудела, как реактор, и волна энергии прокатилась по помещению, сметая тени. Пол затрясся, стены начали перестраиваться, а трещины на сфере медленно затягивались.

Гриббл закричал от радости: — Получилось! Система перезагружается! Вирус отступает!

Но свет сферы внезапно мигнул, и из её глубин раздался голос — не Перехватчика, а чего-то более древнего, глубокого, как сам Кошалгоритм. «Перезагрузка начата, но цена не уплачена. Один из вас должен остаться».

Иван замер, его рука всё ещё сжимала отвёртку. Наполеон посмотрел на него, его глаза горели мудростью. «Я знал, что правда требует жертв, бородатый».

— Нет, — отрезал Иван. — Мы уходим вместе.

Гриббл, оторвавшись от терминала, подбежал к ним. — Система стабилизируется, но я не знаю, что она имеет в виду под «ценой»! Мы должны уходить, пока портал открыт!

Зал снова задрожал, и в центре сферы начал формироваться новый портал — яркий, но нестабильный. Тени исчезли, но воздух всё ещё гудел от напряжения. Иван посмотрел на Наполеона, затем на Гриббла. — Мы не оставляем никого. Кот, ты со мной?

Наполеон мурлыкнул, его медальон сверкнул. «Всегда, бородатый».

Иван схватил Гриббла за руку, Наполеон прыгнул ему на плечо, и они ринулись к порталу. Но в последний момент сфера выпустила луч света, который ударил в куб, всё ещё торчащий в её центре. Куб вспыхнул и начал растворяться, а голос Кошалгоритма прогремел: «Цена принята. Ключ останется».

Портал поглотил их, и зал исчез в ослепительной вспышке. Они вывалились в новый мир — не цифровой, а реальный, с запахом травы и звуками ветра. Иван упал на колени, тяжело дыша. Наполеон спрыгнул на землю, а Гриббл рухнул рядом, сжимая пустую флешку.

— Мы сделали это, — выдохнул Гриббл. — Кошалгоритм перезагружен. Вирус остановлен.

Иван посмотрел на свои руки — куб исчез, но отвёртка всё ещё была с ним, теперь тусклая, без свечения. — Но ключ... он остался там.

Наполеон лизнул лапу, его глаза сузились. «Кошалгоритм сохранил равновесие. Но враг, стоящий за Перехватчиком, всё ещё где-то там. Это не конец, бородатый».

Иван поднялся, глядя на горизонт, где над зелёными холмами поднималось солнце. — Тогда мы найдём его. И закончим это.

Гриббл фыркнул, поправляя уши. — Опять? Я думал, мы заслужили отпуск!

Иван усмехнулся, почёсывая бороду. — Отпуск? Это для тех, кто не знает правды. Пошли, зелёный. Пора писать новый код.

— Это не просто ядро, — сказал Гриббл, его голос дрожал, как перегруженный сервер. — Это... это как нейронная сеть, но живая. Она думает.

Иван подошёл ближе, его глаза сузились, как при чтении логов. — И она заражена. Посмотри на эти трещины. Это не баг, это вторжение.

Из тени у основания сферы выступила фигура. Не Файрволл, а нечто новое — высокое, угловатое, с телом, сотканным из обрывков кода и тьмы. Лицо существа было маской из битых пикселей, а голос звучал, как помехи на старом радио.

«Вы слишком поздно. — Существо шагнуло вперёд, его движения были рваными, как сбойная анимация. — Я — Перехватчик. Создатель бэкдоров. Кошалгоритм принадлежит мне».

Иван сжал отвёртку так — Перед прихожей?

Гриббл фыркнул, его уши задёргались. — Ещё один цифровой псих? Мы и без того по уши в проблемах!

— Это не псих, — сказал Иван, его голос был твёрд, как команда `sudo`. — Это тот, кто ломает систему. И он явно не рад нас видеть.

Перехватчик рассмеялся, его голос трещал, как испорченный динамик. «Кошалгоритм был создан, чтобы объединять миры. Но он стал слишком могущественным. Я здесь, чтобы исправить это. Я перепишу его. И начну с вас».

Иван почувствовал, как отвёртка в его руке задрожала, словно улавливая сигнал опасности. — Ты не перепишешь ничего, пока я здесь. Где ключ?

Перехватчик указал на сферу. «Ключ внутри. Но чтобы взять его, нужно победить меня».

Гриббл вставил флешку в ближайший терминал, его пальцы дрожали. — Я могу попробовать взломать его защиту, но это займёт время!

— Времени нет, — рявкнул Иван, становясь в боевую стойку. — Держись, зелёный.

Перехватчик бросился вперёд, его когти из багов вспыхнули красным. Иван увернулся, ударив отвёрткой прямо в грудь существа. Раздался взрыв пикселей, но Перехватчик лишь отшатнулся, его маска лица исказилась в усмешке.

«Ты силён, бородатый. Но не настолько». — Он ударил Ивана, отбросив его к стене. Отвёртка вылетела из рук и покатилась по полу.

Гриббл закричал, вставляя команды в терминал: — Я почти... почти взломал его! Держись, Иван!

Иван поднялся, его борода искрила от ярости. Он бросился к отвёртке, уклоняясь от нового удара. Перехватчик был быстрее, его движения напоминали сбойный алгоритм — непредсказуемые и смертоносные. Но в этот момент сфера за спиной Перехватчика мигнула, и из неё вырвался луч света. Наполеон, весь в ореоле энергии, прыгнул на Перехватчика, его когти вонзились в цифровую плоть.

— Кот! — крикнул Иван, хватая отвёртку и бросаясь в атаку.

Наполеон и Иван сражались в тандеме, их движения синхронизировались, как идеально отлаженный код. Перехватчик закричал, его тело начало распадаться на куски данных. Наполеон вцепился в его ядро, и с последним ударом Ивана существо взорвалось облаком пикселей.

Тишина наступила, как после сброса настроек. Иван тяжело дышал, опираясь на отвёртку. Наполеон подошёл к нему, его медальон тускло светился.

— Ты в порядке, котяра? — спросил Иван, подбирая его.

Наполеон мурлыкнул, его глаза блестели. «Я говорил, что правда требует жертв. Но я не жертва».

Гриббл подбежал к терминалу, вытаскивая флешку. — Я получил доступ! Ключ наш!

Сфера открылась, и из неё выплыл маленький объект — сияющий куб, покрытый символами котов. Иван взял его, чувствуя, как тепло пульсирует в его руке.

— Это ключ, — сказал он. — Но что теперь?

Наполеон посмотрел на сферу. «Теперь мы перепишем Кошалгоритм. Но враг всё ещё где-то там. Это не конец».

Зал задрожал, и из стен начали проступать новые тени. Гриббл застонал: — Опять?!

Иван сжал ключ. — Кот, Гриббл, готовьтесь. Мы идём в финал.

Продолжение следует…

«Добро пожаловать в Периметр», — раздался голос, холодный и металлический, словно синтезированный из старого модема. — «Здесь решается судьба Кошалгоритма».

Иван прищурился, сжимая отвёртку. — Кто ты? Ещё один хранитель?

Проекция мигнула, и вместо лапы появилась фигура — силуэт, сотканный из потоков данных. Лицо отсутствовало, но в пустоте глазниц горели два красных огонька. «Я — Файрволл. Последняя линия защиты. Вы проникли в ядро, но это лишь начало. Кошалгоритм под угрозой. Внешние силы уже внутри».

Гриббл попятился, его уши затряслись, как антенны в бурю. — Внешние силы? Ты про тех, кто хочет подчинить систему?

«Или уничтожить её», — ответил Файрволл. — «Кошалгоритм — это не просто код. Это мост между мирами. Если он падёт, цифровой и реальный миры столкнутся. Хаос неизбежен».

Наполеон внезапно прыгнул на проекцию, его когти заискрили, соприкоснувшись с голограммой. Интерфейс мигнул, и на нём появилась карта — та же, что они видели раньше, но теперь она была покрыта красными точками, словно вирус распространялся по сети. Каждая точка пульсировала, обозначая точку вторжения.

— Это не просто атаки, — прошептал Иван, его голос звучал, как команда `grep` в поисках уязвимости. — Это скоординированное наступление. Кто-то знает, как работает Кошалгоритм. И знает, как его сломать.

Файрволл повернулся к нему, его красные глаза сузились. «Ты прав, бородатый. Враг уже внутри системы. Они используют бэкдоры, созданные в первые дни существования Кошалгоритма. Но есть способ их остановить. Нужно переписать ядро».

Гриббл издал звук, похожий на ошибку 404. — Переписать ядро? Это же... это как перезагрузить вселенную!

— Или отформатировать диск без бэкапа, — мрачно добавил Иван, глядя на Наполеона. — Кот, ты знал об этом?

Наполеон лизнул лапу, его глаза сверкнули, как индикаторы на роутере. «Я знал, что Кошалгоритм — это больше, чем кажется. Но правда... правда требует жертв».

Файрволл указал на центр зала, где из пола поднималась платформа, окружённая кольцом терминалов. На каждом экране мелькали строки кода, но один из них был покрыт красными предупреждениями: «Критическая уязвимость. Требуется доступ уровня администратора».

— Чтобы переписать ядро, нужен ключ, — произнёс Файрволл. — Ключ, который находится в самом сердце Кошалгоритма. Но путь к нему охраняется.

Стены зала задрожали, и из пиксельного тумана начали формироваться фигуры — цифровые тени с когтями из багов и глазами, горящими ошибками. Их движения были рваными, как лаги в перегруженной игре.

Иван поднял отвёртку, чувствуя, как она вибрирует в его руке. — Похоже, вечеринка начинается.

Гриббл, стиснув зубы, вытащил из кармана маленький девайс, похожий на USB-флешку, но с мигающим светодиодом. — Я не просто пользователь, борода. Я — хакер старой школы.

Наполеон издал боевой мяв, и его медальон вспыхнул, активируя защитный барьер вокруг них. Тени бросились в атаку, их когти оставляли в воздухе следы из повреждённых данных.

— Держи строй, зелёный! — крикнул Иван, отражая удар отвёрткой, которая заискрила, столкнувшись с цифровым когтем. — Мы должны добраться до платформы!

Гриббл вставил флешку в ближайший терминал, и экран ожил, показывая прогресс загрузки. — Я могу замедлить их, но это ненадолго!

Наполеон прыгнул на одну из теней, его когти разорвали её на пиксели, но новые тени уже формировались из тумана. Файрволл наблюдал, не вмешиваясь, его голос звучал холодно: «Докажите, что вы достойны ключа».

Иван сражался, как системный администратор, защищающий сервер от DDoS-атаки. Каждый удар отвёрткой был точным, как команда `kill -9`. Но тени становились всё агрессивнее, и барьер Наполеона начал мигать, словно батарея на последнем проценте.

— Гриббл, сколько ещё? — рявкнул Иван, отбрасывая очередную тень.

— Почти... готово! — крикнул Гриббл, когда терминал издал победный сигнал. Платформа в центре зала засветилась, открывая новый портал, но тени бросились к ней, блокируя путь.

Наполеон повернулся к Ивану, его глаза горели решимостью. «Я открою проход. Но ты должен довершить начатое».

— Кот, что ты задумал? — Иван почувствовал, как сердце сжалось, словно перед системным сбоем.

Наполеон не ответил. Он прыгнул в центр толпы теней, его медальон вспыхнул ослепительным светом, и волна энергии отбросила врагов, открывая путь к порталу.

— Бегите! — мявкнул кот, его голос эхом разнёсся по залу.

Иван схватил Гриббла за руку и потащил к порталу. — Мы вернёмся за тобой, котяра!

Они прыгнули в портал, и пространство вокруг них сжалось, погружая их в новый слой кода. Но в ушах Ивана всё ещё звучал голос Наполеона, как команда, которая никогда не завершится: «Довершите начатое».

Пиксели вокруг них сложились в новый коридор, ведущий к сердцу Кошалгоритма. Но что ждало их там? Ключ или ещё одна ловушка? Иван сжал отвёртку. Ответ был где-то впереди, в глубинах кода, который они теперь должны были переписать.