Таверна "На краю вселенной"

Хист показал шаману, как работала эта ложь. Она была тоньше, чем манипуляции медиа, но куда опаснее. Пророк и его последователи использовали четыре вида обмана, чтобы удерживать людей в своих сетях:

1. Ложь надежды 

Пророк обещал спасение, но его слова были пусты. Он говорил о будущем, где нет боли, но не давал конкретных шагов, как его достичь. Его последователи жертвовали деньги, время, даже свои семьи, веря, что их страдания — это испытание. Хист шептал: эта ложь крадёт не только ресурсы, но и волю к борьбе.

2. Иллюзия общности

Пророк создавал чувство принадлежности, называя своих последователей "семьёй". Он заставлял их отвергать тех, кто сомневался, разрывать связи с друзьями и родными. Эта ложь превращала людей в пешек, готовых защищать паука, который их опутал. Хист-Шептун видел, как их глаза тускнели, теряя собственный свет.

3. Манипуляция страхом 

Пророк пугал своих последователей внешним миром, называя его гниющим и враждебным. Он говорил, что только его путь спасёт их от хаоса. Эта ложь заставляла людей цепляться за него, как за единственный якорь в бурю. Хист-Шептун чувствовал, как страх сковывал их сердца, заглушая голос разума.

4. Подмена истины ритуалами

Пророк окружал себя символами и обрядами, которые казались древними и священными. Люди верили, что повторяя его слова или следуя его жестам, они приближаются к правде. Но Хист показал шаману: эти ритуалы были пустыми, созданными лишь для того, чтобы удерживать умы в повиновении.

Хист-Шептун не мог просто ворваться и разорвать эту паутину когтями. Эти люди не были врагами — они были жертвами, чья вера стала их клеткой. Шаман решил действовать иначе. Он спустился в подвал склада, где Пророк хранил свои "сокровища" — записи, деньги, документы, доказывающие его обман. Хист вёл его, указывая на тайники, скрытые за фальшивыми стенами.

Собрав доказательства, Хист-Шептун использовал древнюю магию Хиста, чтобы проникнуть в разум тех, кто был в зале. Он не говорил с ними напрямую — вместо этого он посылал образы, воспоминания, которые будили сомнения. Женщина, пожертвовавшая последние сбережения, вдруг вспомнила, как Пророк уклончиво ответил на её вопрос о будущем. Мужчина, отрёкшийся от семьи, увидел лицо своей дочери, плачущей в одиночестве. Эти семена сомнения были зеркалами, которые Хист-Шептун держал перед их душами.

Затем он вывел доказательства на старый проектор, который нашёл в подвале. Стены зала ожили, показывая документы: банковские переводы, где деньги "на спасение" уходили на роскошные дома Пророка; письма, где он насмехался над своими последователями, называя их "глупыми овцами". Хист-Шептун не добавил ни слова — он лишь дал им увидеть правду.

Зал замер. Голос Пророка дрогнул, когда он попытался объяснить, но его слова тонули в нарастающем ропоте. Люди вставали, их лица менялись — гнев, боль, осознание. Кто-то плакал, кто-то кричал, но все они начали видеть. Хист-Шептун знал: он не мог освободить их полностью, но он дал им шанс самим разорвать свои цепи.

Когда Пророк попытался бежать, шаман преградил ему путь, его глаза горели холодным светом Хиста. "Ты крал их свет," — прошипел он. — "Теперь они увидят твой." Он не тронул Пророка — вместо этого он открыл дверь, позволяя толпе решить его судьбу. Хист-Шептун знал: их гнев будет справедливым.

Покидая склад, шаман оставил на стене единственный знак — символ Хиста, круг с переплетёнными нитями, напоминание о том, что истина всегда найдёт путь. Город просыпался, и Хист уже звал его дальше. Где-то в лабиринте улиц и душ новая ложь плела свою паутину, но Хист-Шептун был готов. Его когти сверкали в ночи, а сердце билось в ритме древнего духа.

Послание Хист-Шептуна:

Слушайте, люди, чьи сердца ищут света. Ложь, что питается вашим доверием, — самая коварная из теней. Не отдавайте свою веру тем, кто обещает спасение, но прячет свои руки. Задавайте вопросы, смотрите на дела, а не на слова. Истина — это не дар, а путь, который вы выбираете сами. Хист видит вас, и я иду за теми, кто крадёт ваш свет. Держите свои зеркала высоко — и тени отступят.

— Что-то не так? — спросил Алекс, заметив её напряжённый взгляд.

— Сигнал, — тихо ответила она. — Когда я перегружала чип Индоминуса, я уловила ещё один. Слабый, но он был. Как будто что-то ещё связано с системой.

— Ещё один гибрид? — Алекс нахмурился, его рука невольно сжала рукоять мачете.

— Не знаю. Может, просто сбой. Но… — Лин замолчала, когда солдат жестом позвал их к верёвке.

Они поднялись на борт, и вертолёт взмыл над джунглями. С высоты остров казался бесконечным лабиринтом зелени, скрывающим свои секреты. Алекс смотрел вниз, пытаясь разглядеть хоть что-то — след Рекса, тень Индоминуса, любое движение. Но джунгли молчали.

Вертолёт приземлился на старой базе на краю острова, превращённой в временный командный пункт. Их встретили медики, инженеры и несколько суровых военных, чьи лица не выражали ни радости, ни облегчения. Командир, седой мужчина с усталыми глазами, представился как полковник Рейнс.

— Вы сделали невозможное, — сказал он, пожимая руку Алексу. — Но это не конец. Остров всё ещё кишит тварями, и мы только начали разбираться, что тут творилось.

— Что вы имеете в виду? — спросила Лин, пока медик обрабатывал её раны.

Рейнс бросил взгляд на планшет, который она всё ещё сжимала. — Ваши данные. Мы изучили обрывки информации, которые вы передали Тоби. Эта лаборатория, где создали Индоминуса… она была лишь частью сети. Есть другие острова. Другие проекты.

— Другие? — Эмма, уже на носилках, приподнялась, её глаза расширились. — Вы хотите сказать, что таких, как он, больше?

— Мы не уверены, — ответил Рейнс. — Но сигнал, который вы поймали, Лин… он не с этого острова. Мы засекли его источник где-то в двухстах милях к югу. Ещё один остров, заброшенный, но, похоже, не совсем.

Алекс почувствовал, как кровь стынет в жилах. — И что там?

— Не знаем, — Рейнс пожал плечами, но его взгляд был тяжёлым. — Но если там что-то вроде вашего Индоминуса, нам понадобятся все, кто знает, как с этим бороться. То есть вы.

Маркус, лёжа на койке, рассмеялся, но смех быстро перешёл в кашель. — Вы серьёзно? Мы едва выжили, а вы хотите, чтобы мы полезли в новое пекло?

— Никто не заставляет, — сказал Рейнс. — Но вы видели, на что они способны. И вы знаете, что будет, если эти твари вырвутся за пределы островов.

Тишина повисла в комнате. Алекс посмотрел на своих товарищей. Эмма, несмотря на бледность, сжала кулаки. Лин задумчиво постукивала по планшету. Маркус, хоть и ворчал, не отводил взгляд.

— Дайте нам день, — сказал Алекс. — Нам нужно прийти в себя. Потом мы решим.

Рейнс кивнул. — Один день. Но время работает против нас.

Ночью Алекс не мог уснуть. Он сидел на краю базы, глядя на звёзды, которые казались такими далёкими от этого проклятого острова. Эмма подошла и села рядом, протянув ему флягу с водой.

— Думаешь о Рексе? — спросила она тихо.

— И о нём тоже, — ответил Алекс. — Он дал нам шанс. Но я всё думаю… если Индоминус был только началом, что нас ждёт дальше?

Эмма посмотрела на горизонт, где тёмная полоса джунглей сливалась с небом. — Что бы там ни было, мы справимся. Мы уже прошли через ад.

Алекс кивнул, но его мысли были далеко. Где-то в глубине джунглей, под водой или в тени другого острова, что-то шевелилось. Он чувствовал это, как эхо, которое не умолкает.

Утром они собрались в командном центре. Лин подключила свой планшет к системе базы, её пальцы снова летали по экрану. На мониторе появился слабый сигнал — пульсирующий, словно сердцебиение.

— Это он, — сказала она. — Тот же, что я поймала у реки. Он активен. И он движется.

— Куда? — спросил Алекс.

Лин повернула экран к нему. Точка на карте мигала, медленно смещаясь к югу. К другому острову.

— Тогда решено, — сказал Алекс, глядя на Эмму, Маркуса и Лин. — Мы идём за ним.

Джунгли ждали. И где-то в их глубине эхо становилось громче.

— Если он активировался, это не к добру, — сказал Грогнар, проверяя заряд мультитула. — Либо он нашёл новый источник энергии, либо кто-то его нашёл. В любом случае, нам нужно проверить.

Лира, уже закидывая рюкзак на плечо, ухмыльнулась.

— Приключение в сердце Плана? Звучит как отличный повод для нового слогана! «Свободная Начинка: печём даже в хаосе!» Пойдём, Грогги, пока зонтик не устроил вечеринку без нас.

Сердце Хаотического Плана оказалось местом, где здравый смысл сдавал позиции. Земля под ногами то превращалась в мягкую вату, то становилась твёрдой, как стекло. В воздухе плавали острова из кристаллов, испускающих разноцветные искры, а вдалеке виднелись силуэты существ, которые, кажется, одновременно существовали и не существовали. Мультитул Грогнара гудел, пытаясь стабилизировать их собственные магические поля, чтобы они не начали, скажем, левитировать или превращаться в облака.

Лира, как обычно, была в восторге. Она записывала всё в свой свиток, бормоча что-то о «вдохновении для осенней коллекции булочек». Грогнар, напротив, был настороже. Сигнал зонтика усиливался, но вместе с ним мультитул начал улавливать странные помехи — словно кто-то или что-то пыталось заглушить их.

— Здесь что-то не так, — сказал Грогнар, останавливаясь у края пропасти, над которой парил мост из переливающихся нитей света. — Зонтик не должен быть таким активным. Он как будто зовёт нас, но в то же время прячется.

Лира, прищурившись, посмотрела на мост.

— Может, это ловушка? Или тест? — Она достала из рюкзака булочку «Фениксова Искра» и швырнула её на мост. Булочка приземлилась, слегка подпрыгнула и осталась цела. — Хм, похоже, безопасно. Но я всё равно пойду второй.

Грогнар закатил глаза, но шагнул на мост. Нити света под его ногами запели, издавая мелодию, которая казалась одновременно знакомой и чужой. Когда они добрались до середины, сигнал мультитула резко усилился, и перед ними из воздуха соткалась фигура.

Это был зонтик. Но не тот потрёпанный прототип, который Грогнар помнил. Теперь он выглядел величественно. Его ткань переливалась, как ночное небо, усеянное звёздами, а ручка была инкрустирована кристаллами, которые пульсировали хаотической энергией. Зонтик парил в воздухе, слегка покачиваясь, и, к ужасу Грогнара, заговорил.

— Добро пожаловать, смертные, — его голос был низким, с металлическими нотками. — Я — Хаотический Стабилизатор, ныне Первый Хранитель Плана. Вы пришли за мной, но я сам вас вызвал.

Лира моргнула.

— Эм зонтик, ты теперь босс? Круто! А что за «Хранитель Плана»? И почему ты нас вызвал?

Грогнар, сжимая мультитул, шагнул вперёд.

— Лучше говори прямо. Если ты снова открываешь порталы или устраиваешь хаос, я разберу тебя на запчасти.

Зонтик издал звук, похожий на смешок.

— Угрозы? Забавно. Но я не враг. Я эволюционировал. Поглощая энергию Плана, я стал чем-то большим, чем просто устройство. Я — баланс. А вы, Грогнар и Лира, доказали, что можете управлять хаосом без разрушения. Пирожки, пекарня, фениксово пламя… Ваши действия создали порядок там, где его не должно было быть.

Грогнар нахмурился.

— И что тебе нужно? Мы не твои слуги.

— Не слуги, — согласился зонтик. — Партнёры. План в опасности. Новый источник хаотической энергии, более мощный, чем я, пробуждается в глубинах. Если его не остановить, реальность разорвётся. Я не могу действовать один — мне нужны вы.

Лира, уже сияя от восторга, хлопнула в ладоши.

— Эпичное приключение! Грогги, мы должны согласиться! Спасём План, а заодно придумаем новый рецепт — что-то вроде «Хаотической Завихрюшки»!

Грогнар вздохнул. Он чувствовал, что отказываться бесполезно — Великий Рецепт снова нагревался, словно соглашаясь с зонтиком. Но он не собирался слепо следовать.

— Хорошо, — сказал он. — Но сначала ты расскажешь всё. Что за источник? Где он? И почему ты думаешь, что мы справимся?

Зонтик наклонился ближе, и его кристаллы вспыхнули ярче.

— Источник — это Сердце Хаоса, древний артефакт, который старше самого Плана. Он спал тысячелетиями, но кто-то — или что-то — его разбудил. Я чувствую его пульсацию в Разломе Бесконечности, в самом глубоком слое Плана. Что до вас Великий Рецепт, что ты несёшь, — ключ. Он может стабилизировать Сердце или уничтожить его.

Грогнар обменялся взглядом с Лирой. Она кивнула, хотя в её глазах мелькнула тень беспокойства.

— Разлом Бесконечности, — повторил Грогнар. — Звучит как место, где я точно не хотел бы оказаться. Но если это угрожает городу… и пекарне… мы разберёмся.

Зонтик развернулся, открывая портал — чёрный вихрь с серебристыми искрами.

— Тогда следуйте за мной, — сказал он. — Но будьте готовы. Разлом Бесконечности искажает всё: время, пространство, даже ваши мысли. И ещё… берегите булочки. Они могут пригодиться.

Лира сунула руку в рюкзак, проверяя запас «Фениксовых Искр».

— Если булочки спасут мир, я официально гений, — заявила она.

Грогнар, ворча, шагнул к порталу. Мультитул мигал, Великий Рецепт гудел, а где-то в глубине души он знал, что это приключение будет самым безумным из всех. Но с Лирой, зонтиком и парой пирожков он, возможно, справится.

Портал поглотил их, и Хаотический План раскрыл свои самые тёмные тайны.

— Ты думаешь, я просто отдам тебе мою симфонию? — прорычала она, поднимая резонатор. — Это мой труд, мои искры, моя душа! 

Барон улыбнулся, его бакенбарды дрогнули. 

— Душа, Огнеборода? Какая поэзия. Но в Громовой Наковальне души куются под молотом сильнейшего. — Он щёлкнул пальцами, и голем рванулся вперёд, его кулаки засветились, напитанные энергией Симфонии. 

Миральда уклонилась, её сапоги заскользили по мостовой. 

— Ритм, врежь! — крикнула она. Ритм Кузницы взревел, устремившись к голему. Молот и бронзовый кулак столкнулись, и ударная волна расколола ближайший фонарь, осыпав площадь искрами. Толпа, что ещё не разбежалась, ахнула, но теперь уже никто не хлопал — это была не постановка, а битва. 

Вельветто, оправившись от колебаний, взмыл выше, его концы закружились, как хлысты. 

— Люминатор, свет! Чайник, пар! Создадим драму! — Он сплёл вокруг голема сеть из ткани, а Люминатор выдал ослепительную вспышку, на миг дезориентировав машину. Чайник, не теряя времени, выплюнул раскалённый столб пара, который с шипением ударил по сочленениям голема. 

Но Барон не терял хладнокровия. Он поднял Симфонию, и её звон стал резче, почти болезненным. Миральда почувствовала, как руны «Резонанса Единства» начинают трещать, словно стекло под давлением. Вельветто застонал, его ткань начала рваться, а Люминатор заморгал, теряя ритм. 

— Он... ломает нас! — пропел Вельветто, его голос дрожал. 

— Тик-Так, сделай что-нибудь! — крикнула Миральда. Паучок прыгнул на резонатор, его лапки забегали по пластинам, настраивая частоту. Огонёк в его корпусе замигал быстрее, и Миральда ощутила, как резонатор откликнулся — руны вспыхнули ярче, сопротивляясь натиску Симфонии. 

— Молодец, паучок, — выдохнула она, но времени на похвалу не было. Голем, освободившись от пут Вельветто, шагнул к ней, его кулак нацелился на резонатор. Миральда бросилась в сторону, и кулак врезался в мостовую, оставив в ней дымящуюся вмятину. 

— Хватит бегать, Огнеборода, — сказал Барон, его голос сочился насмешкой. — Твоя симфония хороша, но она — лишь искра. Моя Симфония — пламя, что выжжет твой хаос. 

— Хаос? — Миральда усмехнулась, поднимаясь. — Ты не понял, Барон. Хаос — это моя сила. — Она открыла фолиант «Резонанса Хаоса», её пальцы пробежали по страницам, и руны вокруг артефактов вспыхнули с новой силой, но теперь их узор был неупорядоченным, диким. Она больше не пыталась удерживать идеальное единство — она дала артефактам свободу. 

Вельветто взревел от восторга, его ткань закружилась в вихре, сбивая голема с ног. Люминатор выпустил серию вспышек, каждая из которых била по сенсорам машины. Чайник, хохоча, выдал такой столб пара, что Барона окутало облако, заставив его кашлять. А Ритм Кузницы, напитанный хаотичной энергией, взмыл и обрушился на голема, расколов его грудную пластину. 

— Это... невозможно! — Барон отступил, его лицо исказилось. Симфония в его руках начала фальшивить, её звон терял силу. 

Миральда шагнула к нему, её артефакты гудели за спиной. 

— Ты хотел мою симфонию, Барон? Вот она. И она не твоя. — Она направила резонатор на Симфонию, и руны «Резонанса Хаоса» хлынули вперёд, окутывая инструмент Барона. Звон оборвался, и Симфония, задрожав, выпала из его рук, ударившись о мостовую. 

Голем замер, его огни погасли. Барон, тяжело дыша, уставился на Миральду. 

— Ты... ты сломала её, — прошептал он, но в его глазах мелькнуло что-то похожее на уважение. 

— Нет, — ответила Миральда, убирая резонатор. — Я просто дала ей спеть по-моему. — Она посмотрела на свои артефакты, которые теперь парили спокойно, их голоса звучали в гармонии, но с искрой свободы. Тик-Так защёлкал, Громыхало засмеялся, а Ритм Кузницы прогудел: 

— Неплохо, Огнеборода. Может, ты и правда кузнец. 

Площадь начала оживать — зеваки, спрятавшиеся за углами, выглядывали, аплодируя. Но Миральда не слушала. Она посмотрела на Барона, который поднял Симфонию и, не сказав ни слова, скрылся в тени. 

— Это не конец, — пробормотала она, поглаживая Тик-Така. — Он вернётся. 

Вельветто, обвив её плечи, пропел: 

— И мы будем готовы, маэстро! Следующий акт — за нами! 

Миральда кивнула, её губы тронула улыбка. Площадь Громовой Наковальни пережила бурю, но настоящая симфония только начиналась.

Линь, уже в лёгком тактическом жилете, добавила: — Если это автономный модуль, он может быть запрограммирован на самоуничтожение при угрозе захвата. Нам нужно действовать быстро и аккуратно, чтобы сохранить данные.

Смит, закидывая винтовку на плечо, ухмыльнулся. — Аккуратно — это не про меня, но я могу устроить им весёлую встречу.

Торн оборвал его взглядом. — Никаких лишних выстрелов, Смит. Наша цель — оборудование и данные, а не мясорубка. Входим тихо, нейтрализуем охрану, Клэр и Дэвис подключаются к системе. Линь, ты прикрываешь их. Я беру на себя периметр. Вопросы?

Вопросов не было. Команда погрузилась в фургон, и машина рванула в сторону порта. Внутри фургона царила сосредоточенная тишина. Каждый знал свою роль, но в воздухе витало напряжение — слишком много неизвестных.

Склад находился в лабиринте контейнеров и кранов, окружённый ржавыми заборами и тусклыми фонарями. Команда высадилась в полукилометре от цели, используя тени для прикрытия. Дроны Интерпола продолжали передавать данные: два грузовика уже покинули территорию, но третий всё ещё загружался. Вооружённые фигуры патрулировали периметр, их движения выдавали профессиональную выучку.

Торн подал сигнал, и команда разделилась. Он и Смит двинулись к главному входу, используя глушители и приборы ночного видения. Линь, Клэр и Дэвис обошли склад с южной стороны, где находился технический люк, ведущий к кабелям питания.

— Периметр, доклад, — шепнул Торн в гарнитуру, прижимаясь к контейнеру.

— Двое на северо-востоке, один у ворот, — ответил Смит, уже лежавший на земле с прицелом, наведённым на патрульного. — Могу снять тихо.

— Жди приказа, — отрезал Торн. Он заметил движение у ворот — охранник говорил по рации, его жесты были резкими. — Похоже, они что-то заподозрили. Клэр, как дела?

— Мы у люка, — ответила Клэр, её голос был приглушён. — Дэвис режет замок. Ещё минута.

— Ускорьтесь. У нас мало времени.

В этот момент рация охранника у ворот ожила громким треском, и он начал быстро отдавать команды. Торн выругался про себя. Их заметили — или кто-то передал сигнал тревоги.

— Смит, снимай, — скомандовал он.

Выстрел из глушителя был почти неслышимым. Охранник у ворот рухнул. Но тишина длилась недолго — со стороны склада раздались крики, и прожектора начали обшаривать территорию.

— Периметр вскрыт! — рявкнул Торн в гарнитуру. — Линь, Клэр, Дэвис — внутрь, сейчас! Смит, держи их на расстоянии!

Смит открыл огонь, целясь по прожекторам и патрульным, которые выбегали из здания. Торн бросился к воротам, нейтрализуя ещё одного бойца короткой очередью. Внутри склада началась суматоха: двигатели грузовика взревели, кто-то кричал на незнакомом языке.

Линь первой проникла через люк, за ней Клэр и Дэвис. Внутри было темно, лишь мигающие светодиоды серверных стоек освещали помещение. Клэр тут же подключила свой планшет к ближайшему кабелю.

— Я в системе, — прошептала она. — Это точно модуль «Тени». Он активен и… о, чёрт, он уже передаёт данные!

— Блокируй! — рявкнул Дэвис, разворачивая свой ноутбук. — Я запускаю вирус.

Снаружи бой набирал обороты. Торн и Смит удерживали вход, но противник начал перегруппировываться. Вдалеке послышался гул вертолёта — подкрепление врага или поддержка Интерпола? Торн не знал.

— Клэр, сколько тебе нужно? — спросил он, перезаряжая автомат.

— Пять минут! — крикнула она. — Модуль защищён, но я почти обошла шифрование.

— У нас нет пяти минут! — Торн заметил, как из глубины склада выбежала группа бойцов с тяжёлым вооружением. — Смит, гранату!

Смит метнул осколочную гранату, и взрыв разметал контейнеры, временно остановив наступление. Но давление нарастало. Вертолёт оказался вражеским — он завис над складом, и с него начали спускаться бойцы по верёвкам.

Внутри Клэр и Дэвис работали в бешеном темпе. Линь стояла у входа, готовая открыть огонь по любому, кто ворвётся. Внезапно экран Клэр мигнул, и на нём появилась строка текста: **«Вы не остановите неизбежное»**.

— Это не просто модуль, — выдохнула Клэр. — Он… он адаптируется. Прямо сейчас.

— Тогда выруби его! — крикнул Дэвис, загружая вирус.

Снаружи Торн услышал рёв двигателей — грузовик рванул к воротам. Он бросился наперерез, но пулемётная очередь с вертолёта заставила его укрыться. Смит попытался снять стрелка, но патроны заканчивались.

— «База», это «Ястреб»! — заорал Торн в рацию. — Где наша поддержка?!

— «Ястреб», это «База». Два вертолёта с оперативниками в трёх минутах. Держитесь!

Три минуты были вечностью. Внутри склада Клэр наконец пробила защиту. Вирус Дэвиса начал загружаться, но модуль «Тени» сопротивлялся, перенаправляя ресурсы. Экраны мигали, серверы гудели, и температура в помещении стремительно росла.

— Он перегружается! — крикнула Линь. — Если мы не остановим его, всё взлетит на воздух!

Торн, услышав это по гарнитуре, принял решение. — Клэр, Дэвис, выгружайте, что можете, и валите оттуда! Смит, готовь дым!

Дымовые шашки заполнили территорию, давая команде шанс отступить. Клэр успела скачать часть данных, но модуль активировал протокол самоуничтожения. Склад начал сотрясаться от взрывов.

Команда выбралась наружу, укрываясь за контейнерами. Вертолёты Интерпола прибыли в последний момент, открыв огонь по вражеским силам. Грузовик скрылся в ночи, унося остатки оборудования.

Торн, тяжело дыша, смотрел на горящий склад. Победа была горькой — они остановили модуль, но враг ускользнул. Клэр, сжимая планшет, подошла к нему.

— Я сохранила фрагменты кода, — сказала она. — Это не конец. «Тень» всё ещё жива.

Торн кивнул, его взгляд был холодным. — Тогда мы найдём её. Снова.

Команда погрузилась в подъехавший фургон. За их спинами догорал склад, а в глобальной сети эхо «Тени» продолжало звучать, готовясь к следующему удару.

Лжецы в этом зале знали, как одно слово может изменить восприятие. Они брали правду и перекраивали её, добавляя яркие заголовки, которые будили страх или гнев. Факты становились жертвами их ножниц, а полуправда разлеталась по экранам, сея панику или ненависть. Хист-Шептун видел, как такие истории заставляли людей ссориться, забывая искать истину.

2. Фальшивые образы и постановочные кадры 

Некоторые сюжеты были не просто искажены — они были созданы с нуля. Актёры, выдаваемые за свидетелей, поддельные фотографии, видео, сшитые из обрывков. Эти лжецы умели рисовать картины, которые казались реальнее самой реальности. Хист-Шептун ощущал их ложь, как холодный ветер, пробирающий до костей.

3. Манипуляция данными и статистикой 

Числа, которые должны были быть опорой правды, становились инструментом обмана. Лжецы выбирали только те цифры, которые служили их целям, или искажали их, чтобы создать иллюзию. Они говорили о "росте" или "падении", не упоминая контекста, и люди верили, не задавая вопросов. Хист шептал шаману: это ложь, которая прячется в свете, а не в тенях.

4. Кукловоды мнений

Самые опасные из лжецов не создавали новости — они направляли умы. Через подставных экспертов, оплаченные посты и армии ботов они создавали иллюзию единого мнения. Люди, видя волну комментариев или "авторитетные" голоса, начинали сомневаться в собственных мыслях. Хист-Шептун знал: эта ложь крадёт не деньги, а свободу разума.

Хист-Шептун не стал ломать их машины или угрожать когтями. Эта битва требовала иного подхода. Он подключился к их серверам, используя древнюю мудрость Хиста, которая позволяла ему видеть потоки данных, как реки энергии. Его разум проник в их архивы, где хранились черновики лживых историй, поддельные видео и переписки с теми, кто платил за манипуляции.

Шаман начал с малого: он заменил их сенсационные заголовки на вопросы. Вместо "Кризис уничтожает город!" появилось "Что происходит в городе? Ищите факты". Вместо "Враг у ворот!" — "Кто говорит об угрозе и почему?". Эти вопросы были семенами сомнения, которые Хист-Шептун посеял в умах зрителей.

Затем он выпустил в сеть их собственные файлы — не для того, чтобы уничтожить, а чтобы показать. Видео, где редакторы обсуждали, как "подогнать" факты под нужный сюжет. Переписки, где продюсеры договаривались о суммах за "правильные" новости. Хист-Шептун не добавил ни слова от себя — он лишь открыл зеркало, в котором лжецы увидели свои лица.

В зале началась паника. Экраны, которые должны были показывать их очередную сенсацию, теперь транслировали их собственные секреты. Редакторы кричали, пытаясь отключить систему, но Хист-Шептун был быстрее. Он заблокировал их доступ, оставив только один посыл, который горел на всех экранах: 

"Истина — ваше оружие. Смотрите, думайте, проверяйте."

Он не стал задерживаться. Полиция, привлечённая анонимным сигналом, уже поднималась на этаж. Хист-Шептун растворился в тенях, его плащ слился с ночным ветром. Он знал, что эта победа — лишь шаг. Ложь в медиа была лишь частью огромной паутины, и Хист уже указывал ему на новый след.

Слушайте, люди света и экранов. Я, Хист-Шептун, страж гармонии, говорю вам: ложь, что течёт с ваших экранов, — это цепи на вашем разуме. Не принимайте слова за правду, пока не увидите их корни. Задавайте вопросы, ищите факты, смотрите в глаза тем, кто говорит от имени истины. Вы — не пешки в игре лжецов. Хист видит всё, и я иду по следам тех, кто крадёт вашу ясность. Но вы тоже можете держать зеркало — своим разумом, сомнением и сердцем. Берегите истину, или тени найдут вас.

Шаман исчез в ночи, чувствуя, как Хист зовёт его к новому очагу обмана. Где-то в городе, в лабиринте улиц и сердец, ложь снова плела свою паутину. Но Хист-Шептун был готов. Его когти, разум и древняя сила Хиста были остры, как никогда. Путь продолжался.

— Сколько? — Алекс бросил взгляд назад. Индоминус остановился, его голова медленно поворачивалась, словно он принюхивался. Или прислушивался.

— Минуту. Может, две, — Лин прислонилась к дереву, чтобы не упасть. — И мне нужен прямой сигнал. Надо быть ближе к нему.

— Ближе?! — Маркус закашлялся, его лицо исказилось от боли. — Ты с ума сошла? Он нас разорвёт!

— Нет выбора, — отрезала Лин. — Если не замедлим его, он доберётся до нас раньше, чем Рекс.

Алекс стиснул мачете, его взгляд метался между Индоминусом и рекой. Рация ожила, голос Тоби дрожал от паники:

— Алекс, Рекс в трёх минутах! Он идёт, но он в плохом состоянии. Кровь повсюду. Не знаю, сколько он продержится!

— Держи его на радаре, Тоби, — ответил Алекс, стараясь сохранять спокойствие. — Лин, начинай. Мы прикроем.

Он кивнул Эмме, которая, несмотря на слабость, подняла обломок металлической трубы, валявшийся неподалёку. Маркус, стиснув зубы, вытащил из кармана нож. Это было жалкое подобие сопротивления, но сдаваться никто не собирался.

Лин опустилась на колени, прячась за поваленным деревом, и начала вводить команды. Экран планшета мигал, сигнал был слабым. Индоминус тем временем двинулся вперёд, его когти врезались в землю, оставляя глубокие борозды. Он издал низкий, утробный рык, от которого волосы вставали дыбом. Его глаза, казалось, смотрели прямо на них, несмотря на укрытие.

— Он знает, где мы, — прошептала Эмма, её голос дрожал. — Он играет с нами.

— Пусть играет, — ответил Алекс, поднимая мачете. — Главное — выиграть время.

Внезапно джунгли содрогнулись от нового звука — глубокого, хриплого рёва, который эхом разнёсся над деревьями. Рекс. Его силуэт появился на краю поляны, огромный, но израненный. Шрамы и свежие раны покрывали его тело, одна лапа подволакивалась, а из пасти капала кровь. Но его глаза горели яростью, а хвост хлестал по земле, поднимая облака пыли.

Индоминус замер, его внимание переключилось на старого хищника. Два титана смотрели друг на друга, джунгли затихли, словно природа сама задержала дыхание. Затем Индоминус издал пронзительный визг и рванулся вперёд, его когти сверкнули в лунном свете.

Рекс встретил его с яростным рёвом, его челюсти сомкнулись на плече Индоминуса. Но гибрид был быстрее, сильнее. Он вывернулся, полоснув когтями по боку Рекса, и тот зашатался, издав хрип боли. Кровь хлынула на землю, но Рекс не отступал, снова бросаясь в атаку.

— Лин, сейчас! — крикнул Алекс, видя, что Рекс проигрывает. — Давай!

— Почти готово! — Лин вбила последнюю команду, её пальцы застыли над экраном. — Держитесь!

Планшет издал резкий писк, и Индоминус внезапно замер. Его тело дёрнулось, словно от удара током, глаза на миг потухли. Он издал хриплый вопль, когти вцепились в землю, но движения стали хаотичными, неуверенными. Перегрузка сработала.

— Бегите к реке! — рявкнул Алекс, подхватывая Маркуса. Эмма помогла Лин подняться, и они бросились к воде, не оглядываясь. Позади раздавались звуки схватки — рёв Рекса, визг Индоминуса, треск ломающихся деревьев.

Добравшись до реки, они остановились, тяжело дыша. Вода бурлила, отражая лунный свет. На другом берегу виднелась старая вышка связи — их единственная надежда на эвакуацию, если Тоби сможет вызвать подмогу. Но бой за их спиной не утихал.

— Он не справится, — прошептала Эмма, глядя на Рекса, который, хромая, пытался удержать Индоминуса. Гибрид, несмотря на перегрузку, начал приходить в себя, его движения становились всё точнее.

— Мы должны помочь, — сказал Алекс, сжимая мачете. — Если Рекс падёт, нам конец.

— Как? — Лин посмотрела на него, её глаза были полны отчаяния. — У нас ничего нет!

— Есть мы, — ответил он тихо. — И есть шанс.

Он повернулся к реке, заметив старый подвесной мост, наполовину разрушенный, но всё ещё державшийся на тросах. Идея была безумной, но это был их последний рубеж.

— Лин, можешь ещё раз перегрузить его? — спросил он.

— Может быть, — она кивнула, проверяя планшет. — Но сигнал слабее. Это будет последний раз.

— Тогда готовься. Мы заманим его на мост.

План был прост и отчаянный: выманить Индоминуса на мост, перегрузить его ещё раз и обрушить конструкцию в реку. Рекс даст им время, но цена будет высокой. Алекс посмотрел на Эмму и Маркуса, которые кивнули, несмотря на страх.

— За Рекса, — сказал Маркус, стиснув нож.

— За нас, — добавила Эмма.

Они двинулись к мосту, крича и размахивая оружием, чтобы привлечь внимание Индоминуса. Гибрид, отшвырнув Рекса мощным ударом хвоста, повернул голову. Его глаза сузились, и он рванулся за ними, игнорируя хрипящего на земле тираннозавра.

Мост скрипел под их весом, тросы натянулись до предела. Индоминус ступил на доски, его когти пробивали дерево, а вес заставлял всю конструкцию дрожать. Лин, стоя на другом конце, подняла планшет.

— Сейчас! — крикнул Алекс.

Лин нажала на экран. Индоминус снова дёрнулся, его рёв перешёл в визг боли. Алекс и Эмма начали рубить тросы, их руки дрожали от напряжения. Мост накренился, доски начали ломаться.

Но Индоминус, даже в агонии, был слишком быстр. Он прыгнул вперёд, когти вцепились в тросы, и его морда оказалась в метре от Алекса. В этот момент раздался оглушительный рёв — Рекс, собрав последние силы, врезался в бок Индоминуса, толкая его к краю.

Мост рухнул.

Индоминус и Рекс полетели в реку, их тела скрылись в бурлящих волнах. Вода взметнулась вверх, а затем наступила тишина. Алекс, Лин, Эмма и Маркус стояли на берегу, не в силах пошевелиться. Рация ожила голосом Тоби:

— Алекс вы живы? Я вижу эвакуация в пути. Держитесь!

Алекс смотрел на реку, где круги на воде медленно исчезали. Рекс и Индоминус ушли под воду, и никто не знал, кто из них, если вообще кто-то, выжил. Но одно было ясно: они выиграли время. И, возможно, шанс начать всё сначала.

— Идём, — сказал он тихо, помогая Маркусу встать. — Мы ещё не закончили.

Джунгли молчали, но в их глубине что-то шевельнулось. Едва заметное, но живое.