Лига историков

Автор: Алексей Волынец.

30 января (9 февраля) 1667 года представители Речи Посполитой и Русского государства заключили Андрусовское перемирие, которое завершило 13-летнюю Русско-польскую войну. Название произошло от деревни Андрусово под Смоленском, в которой перемирие и было подписано.

Согласно ему России переходил Смоленск, а также другие земли, ранее отошедшие к Речи Посполитой в период Смутного времени, в том числе Дорогобуж, Белая, Невель, Красный, Велиж, Северская земля с Черниговом и Стародубом. Запорожская сечь переходила под совместное управление России и Польши. Кроме того, Речь Посполитая признала за Россией право на Левобережную Украину, но город Киев по условиям перемирия требовалось возвратить полякам.

Отдавать столицу Древней Руси в Москве очень не хотели – Киев, «вотчина извечная государя нашего», был наглядным символом московских претензий на все древнерусское наследие. У поляков выторговали, что русский гарнизон останется в городе временно, «на срок в два года». Чтобы успокоить польское дворянство, русский царь обещал выплатить им 200 тыс. руб. компенсации за разрушенные восставшими казаками имения.

В итоге временное оказалось постоянным – все следующие 20 лет Москва под разными дипломатическими предлогами затягивала «отдачу» Киева. Пока на новых переговорах о «вечном мире» в 1686 году польским послам не заявили, что город «не уступят без крови» («az do krwi i golow polozenia nie ustapimy», как доносили польские посланцы в Варшаву).

Россия воспользовалась тем, что полякам, к тому времени втянувшимся в большую войну с Турцией, стало не до возвращения былых владений. Но право грубой силы, позволявшее не отдавать обещанное, требовалось облечь в дипломатические формы. Поэтому полякам намекнули, что Москва за Киев готова платить.

Польским магнатам денег хотелось, но открыто продать кусок своего государства, да еще имеющий столь символическое значение, они тоже не могли. И стороны начали долгие переговоры о сумме, которую Россия заплатит Польше «по братской дружбе и любви» – именно так дипломаты в 1686 году официально сформулировали назначение платежа. Фактически же началось долгое и страстное обсуждение цены, по которой Москва купит Киев у Варшавы.

Торговались несколько месяцев в стиле восточного базара. Изначально польские послы назвали сумму 4 млн злотых (800 тыс. руб.), в ответ русские дали свою цену, в 26 раз меньшую, – 30 тыс. руб. Польские послы эмоционально обозвали русское предложение «шуткой» и патетически восклицали, что «сердце их вынято» вместе с Киевом. В ответ московские бояре меланхолично согласились «прибавить к прежнему что доведется».

800 тыс. рублей в то время равнялись половине всех доходов государства Российского за год. И поляки в торге уступили первыми, снизив запрос до 3 млн злотых, или 600 тыс. руб. Через месяц переговоров и эта сумма упала в три раза.

Примечательно, что ход дипломатической торговли обе стороны фиксировали очень тщательно. И русские, и поляки подробно записывали все психологические реакции дипломатов‑соперников: кто как смотрел, как говорил, когда повышал голос и т. п. Поэтому историки теперь знают буквально по минутам, когда фаворит царевны Софьи князь Голицын кричал на польских послов «wielkim glosem» и когда глава польской делегации, познаньский воевода Кшиштоф Гжимултовский «тяжко» смотрел на литовского канцлера Огинского.

На 200 тыс. руб. переговоры застряли – московские бояре уперлись и предложили полякам ехать домой. Те неделю демонстративно готовились к отъезду, после чего сообщили, что согласны и на 150 тысяч. Следующие две недели переговоров сэкономили Москве еще 4 тыс. руб. – в итоге два славянских государства сторговались на 146 тыс.

Сумма эта соответствовала примерно 10% годового бюджета России в то время. Но проблема заключалась в том, что ее требовалось собрать и передать полякам серебряной наличностью, то есть перевезти через границу 7 тонн драгоценного металла. В итоге возник новый дипломатический скандал, когда груженные серебром телеги в мае 1686 года застряли в грязи под Смоленском из-за весенней распутицы.

Поэтому свои 7 тонн серебра за Киев поляки получали целый год в три приема. Больше всего в Москве опасались, что выплаченные суммы пойдут на укрепление польской армии. Но полученные деньги Варшаве на пользу не пошли – местные магнаты тут же поделили их между собой. А Москва, купив Киев и «вечный мир» с поляками, тут же начала готовить первый поход на Крым.

Пост с навигацией по Коту
Подпишись, чтобы не пропустить новые интересные посты!

ВООРУЖЕНИЕ ВОЙСК ХАЗАРСКОГО КАГАНАТА НА СЕВЕРО-ЗАПАДНОЙ ОКРАИНЕ (ПО МАТЕРИАЛАМ РАСКОПОК НА ЗМИЕВЩИНЕ)

В VIII – сер. X вв. Змиевщина являла собою северо-западную окраину Хазарского каганата, будучи его пограничьем со славянскими землями. Несмотря на то, что население Змиевщины в этническом отношении было весьма пёстрым и состояло в т.ч. из славян (пеньковская и роменская археологические культуры), войска хазар, находившиеся здесь представляли значительную силу. Во всяком случае, так судить нам позволяют материалы салтово-маяцкой археологической культуры, представлявшей данное государство.

Войско Хазарского каганата было наёмным. Аль-Масуди, писавший в 20-50-х гг. Х в., сообщает, что «русы и славяне, о которых мы сказали, что они язычники, составляют войско царя и его челядь». Фактический правитель Хазарии – бек – налагал на богатых хазар обязанность поставлять в войско посильное количество всадников. На службе у бека состояла конница, численностью 10 – 12 тысяч всадников, либо находившихся у него на постоянной службе и на жаловании, либо выставлявшихся аристократами в виде вассальной повинности. Инвентарь воинских сожжений, известный из Сухогомольшанского и Красногорского могильников, указывает на существование лёгкой конницы, тогда как наличие профессиональных воинов-пехотинцев материалами из захоронений никак не подтверждается. Вероятно, в случае необходимости роль пехоты могли выполнять отряды ополченцев, состоящие из свободных мужчин и вооружённых кто чем может.

В салтовском обществе существовал слой профессиональных воинов, который был достаточно неоднородным и включал воинов с различным имущественным положением. По-видимому, дослужится до высоких воинских чинов можно было, как благодаря определённым достижениям в ратном деле, так и по принадлежности к социальной верхушке общества.

Гвардия кагана состояла из мусульман-наёмников, переселившихся из прилегающих к Хорезму земель. Аль-Масуди называет их лариссии, или ал-арсии. С. А. Плетнёва предполагает, что это были остатки аорсов-алан, обитавших, по словам Бируни, в нижнем течении Амударьи. О. Б. Бубенюк и Д. А. Радивилов считают «народ ал-арсийя и этнические группы асов и аланов близкородственными, но отдельными этносами, проживавшими во времена античности и Средневековья не только в Хазарии, но и в районе Хорезма». Возможно, что гвардия выполняла также полицейские функции. Из 10 000 постоянных конных воинов хазарского царя, 7 000 составляли наёмники-ал-арсии. Отсюда можно сделать вывод об ал-арсиях, как об ударной силе хазарского войска, имевших значительные позиции в хазарском обществе.

В. С. Аксёнов, исследуя вопрос об уровне вооружённости салтовского населения, приходит к выводу, что в этот период «военная функция уже не принадлежала всем взрослым мужчинам общины, а перешла к представителям социальной верхушки; оружие перестало быть атрибутом каждого свободного общинника и стало показателем принадлежности к элите общества».

Набор вооружения войск и племён Хазарского каганата достаточно разнообразен. Оружие салтово-маяцкой культуры находят, в основном, в могильниках. К этой категории находок относятся сабли, боевые топоры, кистени, наконечники стрел и копий, ножи, предметы конской упряжи (удила, стремена, пряжки). В с. Соколово, у хутора Прогоня, в 1948 г. найдена сабля салтово-маяцкой культуры. У с. Андреевка (ныне Сахновщинский район) случайно найден боевой топор-чекан. Один комплекс обожжённых вещей, характерных для воина-всадника, был найден на левом берегу Северского Донца возле салтовского городища у с. Мохнач. В погребениях салтовских воинов-всадников, относящихся к остаткам второго Сухогомольшанского могильника, были найдены: две сабли, стремена, удила, топор-чекан, два железных ножа, наконечники копий, металлические детали сбруи.

Имеющиеся наконечники стрел, найденные на памятниках салтово-маяцкой культуры Змиевщины, – железные, черешковые. По форме пера они делятся на три группы: трёхлопастные, гранённые и плоские. Отдельные их типы были распространены с кон. I тыс. до н. э. до XIV в. Все они вписываются в типологическую схему А. Ф. Медведева. Плоские черешковые наконечники стрел использовались как во время охоты, так и на войне.

Всё салтовское оружие находило такое же применение, что и древнерусское. Наконечники дротиков и копий представлены рядом типов. Оригинальными являются массивные и длинные наконечники с двумя отверстиями (см. рис. 1).

В комплексах Сухогомольшанского могильника были найдены наконечники копий, боевые топоры. Относительно топоров следует сказать, что такой вид оружия был широко распространён у населения салтово-маяцкой культуры начиная с VIII в.

Летом 1978 г. при рытье траншеи под газопровод на территории восьмилетней школы-интерната в селе Кочеток (Чугуевский район) был обнаружен целый комплекс предметов вооружения салтовского воина. Ковшом экскаватора был поднят из земли целый набор предметов вооружения и конского снаряжения, состоящий из 13 наконечников стрел, наконечника копья, боевого топора, петли и крючка от колчана, двух соединительных бляшек от оголовья узды, удил с плоскими эсовидными псалиями, согнутого пополам серпа, железной пластинчатой фибулы, небольшой железной пластинки, обломка бронзового браслета и нескольких фрагментов средневековой амфоры. Все эти находки хранятся ныне в музее им. И. Е. Репина в г. Чугуеве. Учитель истории интерната присутствовал при обнаружении комплекса и тщательно обследовал место находки. Предметы обнаружены на глубине 60-65 см от современной поверхности. Пережжённые человеческие кости на месте находки отсутствовали. Место, где был найден комплекс, находится в 80-100 м от южного края большой балки, выходящей к берегу Северского Донца. Расстояние от реки до этого места приблизительно 1 км.

Кистени в комплексе вооружения хазар известны уже с нач. VIII в. Они подразделяются на два вида по способу подвешивания: кистени с ушком и кистени с продольным сквозным отверстием.

Кистени с продольным сквозным отверстием просто подвешивались на ремешке и могли использоваться как всадниками, так и пешими воинами. Кистени с ушком крепились с помощью ремешка к деревянной ручке.

Таким образом, по археологическим материалам Змиевщины мы можем сделать вывод о значительном развитии военного дела на северо-западной окраине Хазарского каганата.

Источник

MorHistory

Родился Кристофер Мингс (Christopher Myngs) в 1625 году в бедной семье. Его отец был сапожником, а его мать дочерью паромщика. Завербовавшись во флот, Кристофер остался бы безвестным, в лучшим случае дослужился бы до боцмана, если бы не случилась английская революция.

Карлу она стоила головы, ну а Кристофер сделал карьеру. И вот, 1652 году он лейтенант, а в следующем командир «Элизабет», корабля с 36 орудиями. Осенью 1653 года, сопровождая торговые суда, он немного отвлекся от своей основной цели и захватил двух голландцев. Это сделало его известным. В 1655 году он командир фрегата «Мэрстон-Мур» и отправляется в карибский бассейн, на Ямайку. На Ямайке, под командованием губернатора острова вице-адмирала Уильяма Гудзона, Мингс принимает участие в рейде на побережье Эспаньолы. Когда, через год, Гудзон отправляется в Англию Мингс остается командовать ямайской флотилией. Однако в скорее Уильям Брейн, оставшийся за губернатора острова, отправляет его домой, в Англию. Видно ребята не сошлись характерами. Однако на родине все обошлось. Его корабль был отремонтирован, доукомплектован экипаж, и вновь отправился на Ямайку, имея в своих трюмах солидную сумму денег, предназначенную Кромвелем для укрепления острова. По пути Мингс не теряет времени, он заходит на Барбадос и захватывает шесть голландских кораблей. Не стоит и говорить, что когда он прибыл в пункт назначения, его действия были признаны вполне законными.

Наступил 1659 год. Мингс во главе флотилии из трех кораблей («Мэрстон-Мур», «Гектор» и «Кагуэй») , имея на борту 300 морских пехотинцев, отправился к берегам Венесуэлы. Разорив пару городков он высадил десант у города Коро. И тут ему несказанно повезло: ему досталось серебро и драгоценные камни, приготовленные для отправки в Испанию. На рейде этого города были захвачены также два голландских корабля с грузом какао. Вся добыча была оценена примерно в 500 тыс. пиастров, или 200—300 тыс. фунтов стерлингов. Это, безусловно был большой успех, но губернатору Дойли он пришелся не по вкусу. Еще бы, ведь это не его успех! Поэтому Мингс был обвинен в том, что он позволил своим командам присвоить деньги с одного из голландцев и летом того же года тот был отправлен в Англию.

История кончилась для Мингса весьма удачно. Подоспела реставрация, кромвелевская администрация оказалась не в чести и Мингс был полностью оправдан. Он стал офицером королевского флота, назначен командиром 46 пушечного фрегата «Центурион», и повез нового губернатора Ямайки лорда Виндзора. По прибытию на остров, Мингс получил командование на флотилией из 11 кораблей, чьей целью был город Сантьяго де Куба.

Вечером 5 октября 1662 года началась высадка десанта. Испанский гарнизон Сантьяго де Куба просто напросто бежал, и город оказался во власти англичан. Добыча была огромна: 1 миллион фунтов, 7 кораблей и множество чернокожих рабов.

Окрыленные этим успехом власти Ямайки снарядили флотилию из 14 кораблей, командование которой поручили Мингсу, для нападения на Кубу и Гондурас. 9 февраля 1663 года флотилия высадила десант у города Сан-Франсиско-де-Кампече.

Испанцы отчаянно сопротивлялись, но силы были не равны ( у англичан было 1500 солдат), и город пал. Захватчикам досталось 150 000 пиастров и 14 кораблей. Во время штурма Мингс получил довольно тяжелые ранения и был вынужден для лечения отбыть в Англию.

В 1664 году Мингс вице-адмирал белой эскадры. За бой с голландским флотом у Лоустофта королева дарует ему рыцарские шпоры. В 1666 году в тяжелом морском сражении у Даунса (сражение Четырех дней) Мингс командует флагманским кораблем «Виктори» в чине вице адмирала голубой эскадры. Этот бой стал для него последним. Получив по пуле в плечо и горло, сэр Кристофер умер в своем доме в Гудмэнс-Филдсе и был похоронен в Уайтчепеле 13 июня 1666 года.

Спасибо, что дочитали до конца. Ставьте лайки к комментируйте статью, это поможет мне лучше понимать что именно вас интересует и сделать статьи более качественными. Еще раз спасибо за внимание и до новых встреч.

Думала ли юная Лиза, что добьётся в жизни именно такой «популярности»! Впрочем, её подлинная история до сих пор предмет научных споров. Её история обросла мифами и легендами, но, увы, там достаточно и фактов, которые наводят ужас до сих пор.

Итак, давайте поговорим о Елизавете, или, по-венгерски, Эржéбет (Er‧zsé‧bet) Батори. Мы идем по пути полной претенциозности и оставляем все ударения в её имени. Это украшает эту историю, вам не кажется?

Эржебет Батори родилась 7 августа 1560 года в родовом поместье, замке Эчед, на территории современной Западной Венгрии. Она была второй из четырех детей Дьёрда и Анны Батори. Да, скорее всего, это был близкородственный брак. Её семья относилась к трансильванской аристократии. Брат отца был воеводой Трансильвании, мама же была дочерью другого воеводы и племянницей короля Польши Стефана Батория. У семьи безусловно были деньги и власть, но родители Эржебет также ценили и образование.

Эржебет была очень умной и мотивированной ученицей. Она умела читать и писать на четырех языках (включая латынь и древнегреческий). Многими знаниями она овладела самостоятельно. В 10 лет родители нашли Эржебет выгодную партию и выдали за её замуж по достижению 15 лет за сына барона Тамаша Надашды — Ференца. На свадьбе присутствовало более 4,5 тысяч гостей.

Эржебет и Ференц поселились в огромных (20 замков) владениях семьи Надашды. Потом мать Ференца подарила чете Чахтицкий замок и 12 деревень, примыкающих к нему. Эржебет оставалась дома и занималась делами благородной жены, управляя всем хозяйством, в то время как Ференц сначала учился в Вене, а потом будучи назначенным главнокомандующим венгерской армии отправился на войну с турками-османами. С войны Ференц принес огромные богатства. У пары родилось пятеро детей (трое из них достигли совершеннолетия). В общем, всё как у типичных представителей их аристократического класса. Они правили своей вотчинной, жили, как это было принято в те времена, практически единоличные правители своих земель. Основной метод — насилие, в что, вероятно, не совсем не круто для достаточно образованных людей.

Всё хорошее рано или поздно заканчивается. Когда Эржебет было около 40 лет, Ференц умер, и жизнь нашей Лизы пошла под откос. Не так низко, как рассказывают легенды, но достаточно глубоко, чтобы понять, что вы НЕ хотите попасть в орбиту внимания тоскующей графини. Пытки, убийства... сначала крестьянских девушек, затем дочерей мелких дворян. Она и пятеро её сообщников совершили порядка 650 убийств в стиле фильмов слэшеров, за что, в конце концов, были арестованы и преданы суду. Впрочем, цифра в 650 жертв была «взята с потолка» из свидетельства некой Сюзанны. История про кровавые ванны и другие бесчинства графини была записана уже после её смерти католическим монахом-иезуитом, для которого кальвинизм, который исповедовала Эржебет был ничем не лучше приписываемых ей убийств и пыток, а, скорее, даже было тождественно.

Так или иначе, трое из её помощников были казнены, одному посчастливилось умереть от инсульта до ареста, ещё один долго сидел в тюрьме. А Эржебет? Её дело не дошло до суда. Дворянство имеет свои привелегии! Её семья заключила сделку и её замуровали в покоях любимого замка. Навсегда. Она умерла через четыре года 21 августа 1614 года.

Некоторые историки и биографы считают, что вся эта мрачная история была подстроена королем и жадными родственниками графини. Причина? Главным образом ради богатства и земель. Впрочем, образованная, независимая и баснословно богатая Эржебет так или иначе не вызывала особого восхищения в патриархальном венгерском обществе XVII века. По другой версии, Батори стала жертвой религиозного противостояния католиков, лютеран и кальвинистов, а также агрессивной экспансии династии Габсбургов в регион. Результат — ложный донос, признания её «подельников» после традиционных для того времени пыток (это можно даже назвать иронией) и байки про ванны из крови молодых девушке. Возможно? Возможно! Что думаете? Пишите в комментариях.

Антиквариат. Нумизматика. Коллекционирование